Электрик

ГЛАВА 1 ВЕТЕР ПОЛЫНИ

Меня оторвало от привычных хлопот со светильником в подвале, в который я оперативно заводил провод, очень внезапно и неожиданно.

Хотя какое-то внешнее предупреждение все же прошло, однако, я не обратил на него должного внимания.

За спиной вдруг раздалось какое-то бульканье, все вокруг осветилось ярким зеленым светом, однако я стойко продолжаю вставлять зачищенный конец провода в клеммник.

«Ни к чему устраивать короткое замыкание, самому же потом разгребать, — успел подумать я. — Осталось чуть-чуть».

Знаю, конкретно мой косяк, поэтому крепко держусь за изоляцию пассатижами, старательно пропихивая конец в неудобную узкую щелочку контакта.

Просто поленился идти в далекий конец темного и еще страшно вонючего подвала, чтобы полностью отключить электричество. Из-за несусветной вони от недавно начавшей разлагаться там кошки.

И здесь тоже сладко пованивает, но еще вполне терпимо, когда привыкнешь к запаху за пару минут пребывания в подвальном мире.

Решил не париться с ходьбой туда-обратно и подключить провод под напряжением, дело то ерундовое, сколько раз так делал. Поэтому теперь не могу так сразу его отбросить куда-то, чтобы обернуться и посмотреть на то, что за моей спиной происходит.

Там что-то точно происходит, но, что именно, я не могу понять, да и вообще не очень беспокоюсь по такому поводу.

Ну, что там может случиться в темном, теплом подвале старинного доходного дома на Мытнинской улице? Замигала какая-то лампочка из дискотеки? Которую кто-то вкрутил здесь чисто ради прикола?

«Обязательно во что-то коротнет оголенный конец по закону подлости, стоит на секунду отвлечься!» — такой оказалась моя мысль.

А это неведомое происходящее вдруг очень крепко схватило меня сзади за всю мою сущность через теплую куртку, оторвало от ремонтируемого светильника и неотвратимо понесло куда-то назад.

Кто-то подкрался сзади, посветил на меня зеленым фонарем, а теперь куда-то тащит? Какой-то маньяк? Ищущий своих жертв в подвалах?

«Да не было же никого в подвале, кроме меня и дохлой кошки, в этом я точно уверен!»

Вообще не слышал никаких шагов в пованивающей тишине подвала, хотя за окном продолжается морозное утро рабочего дня, постоянно хлопают двери подъездов, люди спешат куда-то по своим ежедневным делам.

Сегодня какая-то комиссия должна начать проверку подведомственных подвалов, вот я и суечусь с раннего утра по приказу начальства. Дающие для осмотра вверенной территории свет лампы — первое дело для проверяющих, без выполнения такого условия никто ничего проверять не станет.

За останками кошки нужно еще дворника отправить, поэтому дверь лучше вообще обратно не закрывать — его непосредственная обязанность, чтобы бороться с разлагающимися телами. Такое напоминание мне тоже поручено сделать, как ответственному члену коллектива нашего бывшего ЖЭКа.

Я же на автомате, реально куда-то улетая спиной вперед, даже не касаясь пола ногами, продолжаю цепляться за провод и напоследок еще получаю не хилый такой разряд тока в свою, широко расставленную ладонь.

Ну, такое дело привычное, заурядные 220 вольт никого особо не пугают. Тем более мой привыкший к напряжению организм.

Вот и меня они не испугали, только времени понять, что это за зеленые всполохи за моей спиной случились, у меня не осталось совсем. Так ничего и не рассмотрел, естественно, ничего не понял по итогу.

С треском падающей из-под ног подставки и рвущим импульсом короткого замыкания в своей левой ладони я провалился в непроглядную темноту.

***

Очнулся я тоже под звуки, явно связанные с хорошо знакомым мне электричеством, только уже совсем не такой умеренной дозой в хорошо изолированном проводе.

Совсем наоборот, тут невероятный разгул стихии безо всякой изоляции происходит!

Я еще ничего не вижу, только чувствую страшный грохот и треск разряда неописуемой силы, который пролетает в нескольких метрах от меня. Все волосы на теле мгновенно подскакивают от невероятного статического напряжения.

Ну, мне так кажется, конечно, иначе бы я уже обуглился.

И одновременно бьющий до резкой боли по перепонкам удар грома, который раздается где-то совсем рядом с моей многострадальной сущностью. Он так близко, что я чувствую, как меня немилосердно трясет от его вибраций!

Вот так, с открытым от ужаса ртом и истошным воем смертельно перепуганного организма я и грохнулся на что-то твердое и плоское.

Грохнулся плашмя, стало здорово больно, однако я не обратил никакого внимания на данное обстоятельство.

Другие внешние факторы, грозящие мгновенной смертью в невероятных муках, не дают перейти на терпимые в принципе ощущения от падения всем телом с небольшой высоты.

Глаза оказались закрыты в этот момент, однако, невероятно мощный световой столб чуть не выжег мне зрачки прямо, как ядерный взрыв в десятке метров от меня.

Эта горящая раскаленная плазма тянется сверху вниз и заканчивалась где-то немного выше меня, только поэтому я, наверно, вообще остался жив, а из болезненного чувствую только сильную боль в отбитом затылке.

Отдернул голову рефлексивно подальше от столба плазмы, особо внушительно уткнулся затылком в что-то твердое, опередил остальное тело таким образом.

«Еще бы сделал заднюю страховку, тогда бы совсем легко приземлился», — мелькнула крайне несвоевременная и очень глупая мысль.

Какие тут страховки, если оглушенный и ослепленный, даже не понимающий, еще жив или уже нет, я беспощадно рухнул на землю спиной?

Смех один только!

Когда снова стало темно, а остатки грохота укатились дальше, я осознал себя лежащим на спине, с раскрытым в безмолвном уже крике ртом и выставленными вперед руками.

Точно такая же поза, в которой я куда-то улетел из залитого красивым изумрудным светом подвала.

А здесь кругом полная темнота, на груди я нащупываю свою дежурную сумку электрика, чувствую, что она сейчас открыта.

«Правильно, я же работал в тот момент, поэтому всякие инструменты могли вывалится при падении», — вспоминаю я о своем добре.

ГЛАВА 2

Я медленно обхожу по кругу тело убитого существа, подсвечивая его палаточным фонарем. Потом приходится поднять фонарь повыше, а то из разных фрагментов никак не складывается общее целое впечатление.

Тот фонарик, который висел у меня на голове, пока лежит в сумке, проверю его потом, что там с его неисправностью, когда станет светлее.

Тело выглядит солидным и плотным, толстые руки-лапы раскинуты в стороны, ногти здоровенные, такие прямо звериные, грязные и обломанные. Есть на руках несколько татуировок черной краской непонятного содержания и много браслетов из дерева и кожи, как я понимаю. Поверх безрукавки надет какой-то украшенный костями, головами мелких животных и еще расшитый яркими лоскутами кожаный халат без рукавов.

Когда-то он был новый и красивый, теперь промокший и грязный.

Я стараюсь не смотреть на мешанину из костей и мозга, удар оказался очень сильный, можно сказать, что осталось целым одно искаженное лицо.

Или даже морда существа. Хотя существа же одежду не носят? Ну, это у нас на Земле не носят? А какие-то полуразумные? Вообще бывают?

Из-под малахая, как я решил для себя называть этот халат, выглядывает короткая рубашка или, скорее, жилетка. На ногах стоптанные кожаные полу сапоги без твердой подошвы, над ними грязнющие портки, это видно даже в полутьме.

Что сказать на мой неискушенный взгляд простого электрика и человека? Или сначала человека, и только потом уже электрика?

Я точно где-то не на родной Земле! Теперь в этом нет никаких сомнений! Это точно не какой-то камбоджийский кхмер, красный или желтый!

Единственно, теперь понимаю, что от слабого удара током меня возможно закинуло в параллельную реальность, где бродят такие страшенные морды. И как теперь отсюда выбраться живым и здоровым? Вернуться в свою реальность?

«Ну, я такой несерьезный разряд принял, даже не подумаешь, что двести двадцать вольт на что-то подобное способны, честно говоря. Совсем не похоже по итоговому результату, это же не ветвистая молния в голову или шаровая в грудь прилетели», — успокаиваю себя.

Такая кошмарная рожа лежит рядом и это точно не сон. Допотопная мотыга — орудие убийства не даст соврать, мы точно не при Пол Поте, нигде рисовых полей даже близко не видно. Одна сплошная степь, Оренбург или Казахстан на ум приходят.

Еще и воняет от него просто потрясающе, если приблизить свой нос вплотную к телу, то можно от вони в обморок улететь.

Только это еще не все, в десяти метрах от тела свет фонаря позволяет разглядеть еще что-то.

Я отхожу от туши, похоже, местного шамана, если судить по поразительно длинному головному убору и расшитому халату. Недалеко валяется длинный фигурный посох довольно угрожающего вида из перекрученного фигурно дерева.

За что-то его жестоко наказали, скорее всего, именно его родное племя и наказало.

Это я его шапку видел в один из моментов светанувшей молнии, он стоял перед всеми остальными, спиной к строю.

Стоял спиной и уже не смог повернуться, чтобы попрощаться со старыми приятелями.

Вокруг стало уже совсем темно, искренне надеюсь, что разглядеть рассеянный свет фонаря от светодиодов никто не сможет с такого расстояния в километр.

— Черт, — от внезапного испуга я снова ругаюсь. — Да что за фигня! Одни мертвецы вокруг!

Здесь тоже лежит тело в какой-то простой одежде. Немолодой мужик, очень смуглый, его кожа теряется в темноте, а самое главное, что вот он-то как раз похож на обычного человека.

Значит, похожие на меня люди тут есть — очень радостное знание! Если вокруг оказались бы только такие Черти, тогда однозначно в петлю лезть придется, ну его на хрен такое выживание!

Ну, мелкий ростом и тщедушный телом мужчина, как обнаруживаю я, перевернув его на спину с живота, одет в реальные лохмотья, расползающиеся везде, где его не тронь.

Рубаха из некрашеного полотна тут же порвалась под моими пальцами, стоило мне попробовать приподнять тело несчастного.

Зато лицо вполне человеческое, пусть худое, черное и тоже с гримасой непереносимого ужаса.

Только вижу я при свете фонаря самое плохое в этой картине — горло мужика перехвачено аккуратно ножом. Похоже, очень острым, разрез прямо тонкий и ровный. Профессионал поработал, прямо спинным мозгом чувствую.

Почему его зарезали — да кто его знает!

Я быстро обшариваю одежду без карманов, только вообще ничего не нахожу и оставляю тело неизвестного мужчины в покое.

«Он похож на простого раба», — почему-то мелькает в голове.

Вполне возможно, ведь у него нет абсолютно ничего при себе и даже обуви на ногах не имеется.

Возвращаюсь к шаману и теперь, брезгливо морщась, обыскиваю того.

А вот тут есть, что взять, на поясе висит толстенный ремень из кожи, с множеством мешочков и кошелей. Еще длинный нож в кожаных ножнах там же и деревянная расписанная фляга с деревянным чопиком на кожаной бечевке.

С него племя ничего не стало забирать, наверно, именно потому, чтобы не прогневать своих богов. Он оказался каким-то изгоем, очень сильно провинившимся перед своими братьями, серыми Чертями.

Я решил пока здорово пугающих меня созданий называть именно так.

Воняет от него просто мерзостно, иначе и не скажешь, какой-то тухлятиной несет, аж глаза слезятся.

Поэтому я стаскиваю с него этот халат-малахай, срезаю своим плоским ножом завязки пояса и мельком оглядев все остальное, ухожу сначала к столбам и камню.

Была мысль посмотреть, не здесь ли бедолаге горло перерезали, однако тропический ливень все следы крови давно уже смыл.

Меня снова начинает бить мелкой дрожью, не знаю почему только; из-за промокших ног или того, что долго возился с трупами.

Правда, такое дело случилось не первый раз в моей жизни.

В армии приятеля задавило при мне насмерть и на работе тоже бывали безвозвратные потери по обычной человеческой глупости. Пришлось насмотреться на кровь и мертвые тела.

Смотреть в темноте больше нечего, пришло время делать неутешительные выводы.

ГЛАВА 3

Это мои инструменты, много разных отверток на все случаи жизни, контролька, клеммники, пассатижи, кусачки-бокорезы и еще много всего, что мне сейчас не может помочь никак.

Зато из сильно полезного — есть зажигалка и спички, целый коробок, лейкопластырь бактерицидный для сбитых пальцев и бутылек со спиртом.

Хорошо бы махнуть немного с горя, только теперь единственное дезинфицирующее средство при сильно вероятных ранениях, поэтому придется оставить спирт в суровой неприкосновенности.

Про такую возможность приходится серьезно думать, учитывать последствия встречи с недоброжелательно настроенными туземцами. Вооруженными поголовно разным холодным оружием.

Толк есть от столярного ножа, изоленты, пакетов, фонариков, второй из которых я починил, поправив слетевший от удара контакт, а теперь еще зримо подняло настроение обладание кинжалом и посохом шамана. Остальные мешки и кошеля на поясе оказались забиты какими-то травяными сборами, корешками и разнообразными частями тел неизвестных животных.

Как-то: головы змей, каких-то сусликов и ящериц, лапки птиц и крылья тоже.

Еще несколько насекомых, от огромных пауков до скорпионов и фаланг по внешнему виду, все это сушеное и вяленое.

Понятное дело, жаркая степь — то самое место, где вся эта живность активно водится, плодится и размножается. Стоит поберечься от таких гостей, придется волосатую веревку кругом вокруг себя укладывать во время ночлега, как я про такое дело знаю из роликов Ютуба.

Только у меня такой приспособы нет пока, да еще где мне придется сегодня ночевать — никто не знает.

Шамана, кстати, никто из свежеприбывших Чертей и пальцем не тронул, в отличии от мужика с перерезанным горлом. Того просто оттащили за ноги и небрежно бросили в пятидесяти метрах от колонн.

Тащили прямо в мою сторону, я еще успел здорово испугаться, что дотащат до моего укрытия, поэтому с огромным облегчением вздохнул, когда его бросили недалеко от дороги.

Похоже, трогать дохлого шамана опасаются все поголовно, и его соплеменники, и существа из других племен, которых я теперь постоянно называю Чертями за серо-зеленые рожи.

«Ничего, я его немного ограбил, но мести от духа шамана не боюсь», — напоминаю себе о совершенном по местным понятиям святотатстве.

Караваны следуют один за другим с разрывом по времени в полтора-два часа, поэтому в светлое время суток они прошли мимо меня восемь раз.

В них я наблюдаю только мужчин с оружием, еще есть немного рабов и совсем нет женщин-Чертей. Поэтому мне кажется, что все они определенно едут на какую-то войну.

С кем могут воевать кочевники-Черти? Судя по пленникам, только с нашим братом.

Куда они тут еще могут без своего племенного скота отправиться? На местный курултай?

Вряд ли, туда только вожди ездят. А эти отряды подозрительно похожи на военную экспедицию, да еще едут в одну сторону.

«Чтобы возвращались с войны — точно не похоже, нет раненых и пленников маловато, слишком все воины бодренькие и бдительные», — размышляю я.

Однако два каравана остановились около столбов подольше, не только молитву прочитали, еще принесли жертву сразу после нее. Жертвой в обоих случаях оказалась пожилая человеческая женщина, каждая из которых сильно отбивалась, кричала и пиналась. Однако, неумолимо попала на тот самый лежак, где ей перерезали горло под заунывно-страшные напевы шамана племени.

Шаман сам и перерезал, значит, такая его прерогатива.

Вообще тема с шаманами здорово популярная у нелюдей, как я понимаю, его напевы и камлание занимают минут пятнадцать-двадцать, три четверти всего процесса принесения в жертву.

Типа без его голосистых песнопений жертву могут не принять боги и вообще, он тут явно самый главный в таких делах.

Общается напрямик с тем, кому приносят жертву, сообщает про такое сразу наверх.

И горло он режет сам однозначно, никто в квадрат из колонн больше не смеет заходить. Как я вижу издалека, тела после этого забирают и уносят куда-то в глубь каравана.

Кажется, еще не такой простой конец, как захоронение где-то в земле или просто на земле, их ждет в будущем.

«Черт, от дневной жары мне не так хочется есть, однако голод все же чувствуется. Уже сутки я во рту маковой росинки не держал, теперь занимаюсь лечебным голоданием по случаю, как сам себя уверяю».

Со временем другая проблема зримо нарисовалась. Похоже, кровь жертв стекает именно в то каменное блюдо, из которого я набирал воду. И теперь, если снова не случится грозы, больше пить мне совсем нечего.

Начинаю сразу экономить воду, пью малюсенькими глотками, однако к вечеру у меня остается ее всего немногим больше литра.

Понимаю теперь, воду нужно было беречь, один раз точно следовало снова сбегать к чаше между караванами, чтобы наполнить большой пакет с помощью маленького.

«Ну, пока Черти не начали жертвы приносить».

С флягой я разобрался, там какой-то непонятный и вонючий настой оказался налит. Пришлось его слить в землю и засыпать от заметного запаха песком. Теперь у меня есть нормальная флага на шестьсот-семьсот миллилитров из крепкого дерева, склеенная из двух половинок.

Однако сейчас нет смысла кулаками махать, паровоз ушел, простучали колеса.

Понятно, запастись водой утром я не мог больше технически, а сейчас других источников живительной влаги я не вижу.

Правда, те нелюди из караванов, которые приносят жертву, бегали потом к колоннам с бурдюками и набирали там воду. Успевали набрать пару десятков пузатых мешков, похоже, свежепролитую кровь по ходу процесса смывают и снова чашу водой наполняют.

Удивительное же дело, ведь те кочевники, кто не приносит жертв, воду не получают совсем, с бурдюками никуда вообще не суетятся.

Во всяком случае с бурдюками точно так же не светились, хотя я все же стараюсь не разглядывать их во время молитвы. Они все в мою сторону смотрят в такой момент, так что я просто жду, когда снова заскрипят колеса подвод, обозначающие, что караван двинулся мимо холма. И можно безопасно рассмотреть их спины.

ГЛАВА 4

На разведку к самому кургану я отправился сразу же, как только управился с обыском места сражения.

Сейчас, когда сам курган закрывает меня от уже погасших костров моих серокожих соседей, определил примерную середину холма с моей стороны и принялся щупать почву с самого низа.

Поставил ветку одного из кустов для ориентира, планомерно прощупываю почву склона на предмет обнаружения чего-то интересного.

Чего-то отличающегося от обычной поверхности на достаточно странном сооружении для этого времени и такого уровня развития, особенно странном, если на примере проезжающего мимо серомордого сообщества сравнивать.

Не тянут они откровенно на строителей сооружения, могут только ямку под свое дерьмо выкопать максимум.

На каждый квадратный метр делаю девять легких тычков, равномерно распределяя их по площади. То, что я ищу, не должно быть совсем маленьким, я еще взял за допуск примерно одну десятую квадратного метра, а искомая вещь по площади не должна оказаться меньше четверти метра. Если прикинуть, что это окажется вход в виде люка, тогда полметра на полметра — самый минимум, если для привычного мне гуманоида, похожего на человека.

Если же взять в качестве образца такого серокожего товарища в срезе, можно смело умножать искомую площадь на половину минимум.

Уж больно плотными и широкими выглядят эти самые Черти, если у них хвостов все же нет.

«Хотя, вполне возможно, что сооружение не их рук дело, поэтому лучше предохраниться, чем промахнуться в своих поисках».

Поэтому я тыкаю наконечником своего копья в землю, покрытую первой травой, уже довольно густой, планомерно смещаясь вдоль холма к его боковым сторонам по очереди.

Сами каменные стенки я уже проверил. Нигде в них не войдешь, слишком они тонкие везде, чтобы сделать проход.

И под ними ничего не определяется, если только тоже со щупом пройтись потом.

Была мысль начать поиски с площадки между стенками. Если искать именно люк.

Только в таком сыпучем материале сделать что-то подобное незаметным почти невозможно, поэтому проверку площадки я оставил на потом. Сегодня проверю всю покрытую травой почву, тут мне работы на всю ночь.

Скорее всего, уже завтра до площадки доберусь, если переживу еще один день на свободе.

Тут всего-то на пару часов работы с одной стороны, тщательной и вдумчивой, острие прямого рога входит на примерно двадцать — двадцать пять сантиметров в довольно мягкую почву.

«Думаю, такого будет достаточно».

Прохожу, подсвечивая себе фонариком, примотанным изолентой к палке посоха в полуметре от конца острия, сначала два ряда с самого низу, потом еще три, поднявшись на примерно пять метров от основания холма за полчаса.

Ноги немного скользят по склону на скользкой траве, однако, если проталкивать ступню через траву ближе к почве, уже не так скользко получается.

Звук и плотность протыкаемой почвы и ощущения на руках везде одинаковы, поэтому не останавливаясь колю и колю, ожидая почувствовать чего-то нового в один из таких тычков.

Однако, такое новое никак не проявляется пока. Я уже прошел половину склона и остановился вытереть пот со лба. Температура после захода светила ощутимо понизилась. Как обычно должно оказаться в степи, поэтому работаю в куртке без свитера и шапки, они задерживают слишком много тепла в теле.

Того, что кто-то из моих серокожих соседей рассмотрит слабый свет всего одного работающего светодиода в километре от себя, не особо опасаюсь, хотя меру их зоркости и остроту ночного зрения я вообще не знаю.

На стороне холма, противоположной от дороги, я ничего не нашел. Уже пару часов колю и прислушиваюсь, однако ничего отличающегося точно не почувствовал.

«Должно здесь быть что-то понятно технологичное, какой-то спрятанный вход в курган».

Может быть мои мысли в корне неправильны, проверить их я могу только таким незамысловатым способом, вкалывая без продыху, как старательный сапер на минном поле.

После такого трудового напряжения очень хочется поесть. Я прямо представляю себе мясо ездового козла в жареном виде. Несколько разбросанных в спешке солидных поленьев я нашел и собрал на месте сражения.

Мне понятно, они упали с подвод, иначе не на чем было бы Чертям в степи разводить такие хорошо заметные, значит, большие костры.

Мясо я внимательно обнюхал, только вони, присущей нашему козлиному племени не почувствовал.

«Ну, так козлы местные больше на лошадей похожи, один только рог на лбу подчеркивает их принадлежность к какому-то подвиду козлиных», — так я все себе представляю.

Или оленьих, или лосиных.

Жрать уже очень хочется, однако приходится терпеть, жарить мясо относительно безопасно я могу только на расстоянии нескольких километров от холма. Поэтому сначала — пахота, а в случае неудачи с поиском спасительного входа меня ждет переход гораздо дальше в степь и уже там жарка мяса.

Теперь я перехожу на боковую сторону холма, которая ближе к ушедшему каравану. Фонарик сразу выключаю, рисковать, светя им вниз, больше не стану.

Впрочем, именно эта сторона неплохо освещена местными лунами, и без дополнительного света у меня получится прощупать землю.

— Вот!!!

Что-то заметно изменилось в монотонном втыкании рога в землю. Звук совсем не такой, как раньше, теперь рог погружается всего на пятнадцать сантиметров в почву и останавливается, встретив препятствие.

И звук пустоты за препятствием очень хорошо слышно, значит, там есть пустое место, как минимум.

— Отлично! Я все же правильно мыслю! Не может не оказаться здесь входа в сам холм! — бормочу себе под нос.

А что, вполне объяснимо и понятно, почему вход сделан с другой стороны от жертвенного пятака.

Чтобы можно было выйти из него не у всех молящихся и приносящих жертву на глазах.

Или просто незаметно зайти.

Я в темпе обкалываю найденный источник другого звука по периметру. Теперь получается, что тут есть какая-то дверь примерно метр на метр. Вполне нормальный вход для крупных Чертей.

ГЛАВА 5

Приняв решения, я в темпе перетаскиваю воду и лепешки в обнаруженный бункер, оставляю все пока стоять в тамбуре. Пришло время нормально пожрать, теперь я подобный праздник жизни точно уже заслужил.

И еще можно здорово отметить очередное спасение, пусть пока не окончательное.

С лепешками, мясом и целым бурдюком воды я бы протянул не меньше четырех-пяти дней в степи, но боюсь, что меня стали бы очень сильно искать.

«Хотя, способных к этому делу Чертей осталось в пострадавшем племени не так уж много», — напоминаю себе.

Уже попробовал одну из лепешек разгрызть на ходу и пожалел свои зубы, приличная стоматология мне не скоро здесь попадется. Без воды ее только ножом колоть и пытаться рассосать сухим ртом.

Оставляю в промоине только мясо, завернутое в пакет, развожу маленький костерок в яме из щепок, наколотых и нарезанных с найденных поленьев. Прикрываю пока огонь тем же халатом шамана, пусть немного прокоптится в дыму.

Есть там, где-то в заплатках халата, колония кусачих насекомых, не смог я ее обнаружить за световой день, как не ворочал под ярким светилом. Может от дыма хоть ослабеют и разбегутся куда попало за этот час.

Сам халат — мне сейчас необходим, чтобы было на чем спать, хотя на этих пластиковых кроватях можно и без чего-то под собой растянуться. На такой крайний случай, как у меня сейчас реально подошел.

Тем более температура там пока ночью вполне комфортная, только душновато, а у меня много теплой одежды, которую тоже можно приспособить для сна.

Но комфорт в бункере, хоть самый минимальный, мне все равно необходим, не один день здесь собираюсь провести все же.

Обжариваю мясо кусок за куском на длинном кинжале шамана, нарезал специально тонкими пластами. Потом мне надоедает постоянно обжигать ладонь, я вставил толстую щепку в середину ямы, развесил сразу половину всего мяса на ней. Пусть подгорит местами, мне все вкуснее будет.

Разложил халат-малахай вокруг костра так, чтобы шел постоянный поддув воздуха к костру, пока есть несколько часов спасительной темноты, отправился еще раз обыскать место эпической битвы шестиногого пришельца в этот мир с его коренными обитателями.

Ничего интересного больше не нашел, кроме пары откинутых в сторону поленьев и завязал с поисками.

Мясо уже хорошо поджарилось и пригорело, пусть с разной степенью прожарки. Ничего, мне сейчас любое сойдет, если оно горячее, а сок течет по очень счастливому лицу попаданца.

«Много раз мне повезло очень сильно за последние полтора суток, вот и теперь появился какой-то шанс выжить сейчас и жить дальше», — понимаю про себя.

Куда мне нужно шагать по кажущейся бескрайней степи — просто не понимаю.

«Наверно, в сторону, куда едут воевать сами Черти? Только насколько далеко отсюда будущая линия фронта?»

Пока я глотаю подгорелое мясо, тщательно пережевывая, потом снова колю поленья и подкидываю щепки в костер, чтобы еще раз пожарить добычу. Теперь оно будет храниться не под прямыми лучами светила при дневной температуре под плюс тридцать-сорок градусов, а в прохладе пластиковых помещений, расположенных довольно глубоко от поверхности.

Поэтому можно побольше мяска с туши козла нарезать про запас, чем я занимаюсь все оставшееся время.

Пока жарятся вторая и снова срезанная третья порция мяса, я тружусь над маскировкой входа. Когда искал место стыка люка и его притолоки, прорезал метровый по длине кусок почвы, теперь прилаживаю его обратно. Он такой упругий и плотный, не разваливается даже в моих руках комками, похоже, сам бункер автоматически добавляет в землю какие-то присадки, чтобы получить такой нужный и вязкий состав в результате.

Без него маскировку никак не навести, поэтому с помощью толстых стеблей травы часто пришпиливаю кусок земли прямо к краю почвенного слоя, оставшегося на люке. Как я понял, земля, то есть ее плотный слой не просто лежит на люке под действием силы тяжести, еще густо расставленные пластиковые упоры на его поверхности удерживают землю в любом положении люка. Который предусмотрительно не распахивается больше, чем на шестьдесят градусов.

«Ну, все у этих пришельцев здорово продумано, чтобы оставить относительно незаметным место прохода в секретную лабораторию», — констатирую я.

Относительно, конечно, незаметным. Только я уже понимаю, что здесь, около самого кургана, у Чертей не принято особо шляться, кроме, как около жертвенного камня постоять. Ну еще жертву принести и иногда сбегать проверить ловчий портал.

«А, сигнал же раздается, когда портал срабатывает, я же сам слышал его тогда», — вспоминаю события прошлого дня.

Вот, даже звуковое сопровождение сработавшего портала имеется, явно какая-то интересная технология присутствует.

В принципе, если остается кто-то снаружи, тогда замазать щели землей и прикрыть их травой, зеленой или уже высохшей, совсем не сложно.

Только у меня никого нет в помощниках, а вот то обстоятельство, что недалеко отсюда кто-то жарил в яме мясо козла — местные почувствуют быстро. И найдут место готовки так же.

«Что они подумают? Решат, что обнаглевший сбежавший раб или выживший случайно пришелец из портала тут таким образом развлекался? Будут настойчиво искать его по следам и не исключено, что найдут то самое место, где эти следы пропадают?»

Натоптано у меня, честно говоря, здесь везде довольно много. Я прошел мимо люка тоже несколько раз, а трофеи с места схватки носил вообще со стороны дороги, как мне было удобнее. То есть намотано следов вокруг кургана немало, попробуй в них разберись.

Ну, все равно бегать за километр в сплошной темноте от холма, чтобы себе пожарить мясо, светя под ноги фонариком с теперь очень дефицитными батарейками — так себе идея. Заняться подобным делом в пластиковом подземелье — еще более неудачная мысль.

В принципе, если бункер оборудован по всем правилам, там должна оказаться принудительная вытяжка, если сразу по трое-четверо посетителей там проживали.

ГЛАВА 6

Протер сначала везде пыль, где можно; на столах, на полу, использовал какую-то домотканую тряпицу, которую нашел на месте сражения. Пришлось постоянно бегать ее промывать в раковине, столько пыли лежит здесь на всем.

Можно и наведением какого-никакого уюта теперь заняться, все же не один день тут придется жить.

Есть у меня такое предчувствие, что придется серьезно изучать разные варианты, чтобы спасти свою совсем случайно оставшуюся в моем распоряжении жизнь. И как сделать ее другой, не той, которая пока неминуемо и безальтернативно ждет меня за стенами бункера.

Теперь, продолжая осторожно размачивать остатки лепешки в большом пакете с водой, не спеша разбираюсь с этими, можно определенно сказать, рекламными проспектами и брошюрами.

Очень посуды не хватает, но почему-то тут ее вообще никакой не нашлось. Наверно, последние постояльцы забрали с собой, когда уходили. Вообще полный минимализм в интерьере, ничего лишнего и вообще ничего.

И с повозок или арб Чертей ничего из бытовых вещей не упало назло.

Рекламными проспектами, прямо зазывающими в путешествие на кресло, после которого станешь сильно круче и сможешь добиваться выполнения своих приказов у кого угодно. С помощью ментального воздействия на сознание каждого разумного существа.

Да, все так и есть, все довольно просто, залезаешь на кресло в кабине, обученный наставник из людей или даже Чертей, нажимает пару тумблеров, а ты улетаешь в путешествие.

«Что вообще сильно непонятно, как их можно чему-то научить, этих почти первобытных созданий?» — трудно мне такое понять.

Из которого вернешься с ментальными умениями, которые позволят тебе эффективно и полезно служить этим самым инопланетянам. Для такого все здесь в общем-то и устроено, само кресло, этот бункер и все удобства в нем.

Чтобы самому оказаться запрограммированным именно на выполнение приказов пришельцев.

Ну, это-то вполне понятно, что они именно свои интересы преследуют в этом мире, а не про всеобщее счастье на колонизированных планетах мечтают.

«Как именно служить и в чем именно?» — я могу только догадываться, разглядывая проспекты.

Похоже, что начинаешь рассказывать другим своим соплеменникам, люди-людям, Черти-Чертям, что-то такое очень интересное. То, что вложат тебе в голову инопланетяне, вполне возможно, в чисто корыстных целях.

На страницах изображены и те, и другие, все внимательно внимают прошедшим инициацию адептам и готовы следовать за ними беспрекословно.

Следуют и ложатся на это самое кресло, где схематически изображенный розовым прямоугольником инопланетянин что-то устанавливает им в мозгах.

Вообще и для людей, и для Чертей есть отдельные наборы проспектов, где показан только один вид разумных существ. Даже здесь они не смешиваются друг с другом ни на одной картинке. Принцип раздельного обучения и перевоспитания своих новых адептов выполняется беспрекословно, пришельцы не собираются заниматься продвижением никаких интернациональных учений среди таких разных видов разумных.

Не тратят на такой процесс свои ресурсы и время, понимая, что подобное им вообще не требуется.

Люди пойдут нести новую правду людям, Черти — Чертям и все будет хорошо.

Поэтому, сравнив разные первоисточники между собой, я отложил обучающую литературу для Чертей в сторону.

Все тоже самое есть и на проспектах для людей, но они тоже немного разные, что очень хорошо.

После первого каталога я просматриваю второй, немного отличающийся по смыслу от первого.

Сначала показана встреча нескольких людей с инопланетянином. Только, если люди изображены правдоподобно, инопланетянин показан схематически, снова в виде розового прямоугольника.

Вот он что-то говорит троим людям, и они встают на колени перед ним.

— Типа, Богом, что ли, представляется местным? Богом, прилетевшим на космическом корабле, который видно за его спиной? Спустившимся с небес? — бормочу я.

Ну, вполне возможный и понятный вариант. И у нас на Земле такое не раз случалось, взять тех же испанцев во время завоевания Южной Америки.

Кажется мне, что эти инопланетяне прибыли сюда или просто потерпели случайно аварию на этой планете, а теперь занимаются как-то созданием местной религии и, соответственно, своего нового Бога.

Для чего им такой вообще нужно — не знаю и не понимаю.

После того, как первые трое адептов прониклись тем, что им внушили инопланетяне на этом самом кресле, судя по следующим страницам журнала, они собирают других людей и рассказывают им что-то очень похожее.

После этого уже сами проводят манипуляции с креслом над своими последователями и их, таких ментально сильных, становится гораздо больше.

Далее они идут в народ и уже перед большими толпами ведут свои повествования, привлекая все больше людей на свою сторону.

Вообще по смыслу самих картинок похоже, как передовые и гуманные инопланетяне учат погрязший в дикости и грехе первобытный народ хорошим вещам, типа доброго отношения к своим собратьям по вере в хорошего Бога.

«Ну, такое создается впечатление после просмотра проспектов» — говорю я себе.

Что это за учение, какие умения получают прошедшие инициацию в кабинке — все можно посмотреть на следующем проспекте, который я нашел в шкафу.

Он лежит не на самом виду, но не сказать, чтобы как-то особо оказался спрятан.

Похоже, что не очень секретная информация уже для своих последователей, полностью инициированных.

Там есть схема с разными местными словами и, похоже, что с цифрами. Есть еще несколько страниц описаний с рисунками, беда только в том, что сам язык и эти символы мне, конечно, абсолютно неизвестны.

То есть полностью бесполезны для меня, немного можно разобраться в смысле по цветным картинкам, однако, только немного.

Зато хорошо понимая, что местные люди в основном, или почти все — оказываются абсолютно неграмотны, поэтому хозяева школы при космическом корабле милостиво представляют им возможность быстро научиться читать и писать на местном языке.