Элиана

Глава 1

Кто бы мог подумать, что умирать так паршиво? Я, конечно, понимала, что смерть — не очень веселая штука, но до этого момента у меня не было возможности ощутить ее прикосновение на себе.

Пару минут назад, несмотря на разразившийся ливень, я вышла на запланированную пробежку. В ушах играл любимый плейлист, а в голове занудно поднывала мысль: «Может, сегодня остаться дома?» Но как бы мне ни хотелось ей поддаться и повернуть назад, я заперла квартиру, трусцой спустилась на первый этаж, помахала консьержу и выбежала в дождливый полумрак. В последний раз.

С недавних пор я решила каждый день становиться хотя бы на половину процента лучше, чем была до этого. Хотела стать достойной тех условий, которые получила благодаря одному небольшому обману, кардинально изменившему мою жизнь. И ежедневные обязательные пробежки по вечерам были частью плана под названием: «Пора взяться за ум».

Впрочем, это не так важно. В этот момент, в принципе, ничего не было важно, кроме того, что меня сбила машина и теперь я медленно истекала кровью, а сердце, кажется, перестало биться пару секунд назад.

Говорят, что в момент смерти перед человеком проносится вся его жизнь — это так мозг пытается справиться с потерей контроля, стараясь насытиться последними частицами кислорода и найти выход из опасного положения. В общем и целом, это правда.

Сознание устремилось в самые далекие уголки прошлого и вытащило вереницу моментов, от которых в другой ситуации я бы растворилась в умилении и чувстве нежности: мои первые шаги и счастливое лицо отца, дуновение ветерка в волосах во время пикника с родителями в парке, первая ночевка в больнице у Рут. Как странно… Я давно о ней не вспоминала.

Мысли путались. Цепляясь, утаскивали друг друга куда-то вглубь сознания, и я не в силах была на это повлиять. Сейчас я могла только неподвижно лежать, не мигая уставившись в безжалостное антрацитовое небо. Сверху прозрачными снарядами летели капли дождя, барабаня по всему, что им попадалось на пути: асфальту, листве, фонарному столбу, мне.

По щекам текла то ли вода, то ли слезы. Тут сложно было разобрать. Как там говорил па? «Побольше поплачешь — поменьше пописаешь»? Да, пап, ты прав. Ты всегда был прав.

Чувство времени куда-то исчезло, и я совершенно не представляла, сколько уже так лежала. Несколько секунд? Дней? Лет? Весь мир сузился до одного единственного момента. До самого примитивного и сильного желания, которое только может возникнуть у человека: жить.

Пространство вокруг стало медленно меркнуть. Где-то на задворках сознания я слышала, как из валяющегося рядом наушника доносилась бодрая мелодия. Что-то ритмичное и зажигательное — идеальное для бега, но слишком задорное для трагичной смерти. Или, наоборот, в самый раз.

Предприняв отчаянную попытку пошевелиться, я моргнула – единственное действие, на которое хватило последних сил. Тьма смыкалась вокруг меня, превращая все, чем я была, что знала и чувствовала, в обычное ничем не примечательное ничто.

Перед тем как умереть, краем сознания я ощутила чье-то присутствие. Это было нечто оставшееся вне поля зрения. Мелькнувшая тень, дуновение ветра, невидимый гость. Значит, дамочка с косой все-таки существует? Или это всего лишь плод затухающего сознания?

Перед глазами нависла тьма, а грудь сжал приступ разрушительной боли. Я бы взмолилась о помощи, если бы не досадное недоразумение — моя сраная смерть.

***

Мне снилось, как я распадаюсь на частицы, разлетаясь по всему миру. В этот момент я ощущала себя как никогда счастливой. Никаких угрызений совести, никакого беспокойства о будущем, ни единой мрачной мысли о прошлом. Я была всем и ничем одновременно. Я была повсюду.

Яркий свет вернул меня в реальность, я застонала и, пытаясь укрыться от него, закрыла лицо руками.

— Она жива! — донесся до меня мужской голос откуда-то издалека и так приглушенно, что я потянулась, чтобы прочистить уши. — О, нет, миз, вам нельзя двигаться. Вас сбила машина. Что у вас болит? Вы можете говорить?

Поток вопросов, снова яркий свет в глаза и абсолютное непонимание происходящего заставили меня сказать только одно:

— Какого хрена?..

— Миз, вы понимаете, что я говорю? Вы меня слышите?

Постепенно смысл слов стал до меня доходить. Пытаясь вяло отмахнуться от назойливой заботы, я приподнялась на локтях и в ту же секунду осознала произошедшее: меня сбила машина. Тысячи иголок прошлись по всему телу. Меня. Сбила. Машина.

Я осторожно пошевелила руками и ногами, проверяя целы ли кости. Медленно повернула голову влево и вправо, закрыв глаза и прислушиваясь к каждому тревожному ощущению в теле. На удивление, по ощущениям все было в полном порядке. Это заставило поверить в свои силы и попытаться сесть, хоть парень в одежде парамедика рьяно пытался заставить меня принять горизонтальное положение. Не в этот раз, дружок. Не на первом свидании.

Судя по всему, медбрат был удивлен не меньше моего, потому что в итоге после сотни «миз, вам нельзя двигаться» теперь лишь растерянно смотрел на меня, все так же сжимая в руке фонарик.

— Миз… Как вас зовут? — подал он голос, видимо, решив поменять стратегию и отвлечь меня от излишних телодвижений светским разговором.

— Леви. Элиана Леви, — сказала я, осматриваясь по сторонам, и обнаружила себя сидящей на обочине дороги.

Ночная улица освещалась мерцанием проблесковых маячков кареты скорой помощи, стоявшей неподалеку, и двух автомобилей полиции. Один из патрульных оцеплял место желтой лентой, другой регулировал редкое движение на дороге, а третий преграждал путь зевакам, толпящимся на тротуаре. Никогда не понимала этого нездорового интереса к чужим трагедиям.

— Миз Леви, меня зовут Дейв. Прошу, постарайтесь не двигаться. — Нотки паники улетучились из голоса медбрата, судя по всему, взявшего себя в руки. — Сейчас я помогу вам лечь на каталку, и мы отвезем вас в больницу.

Слова мужчины доходили до ушей, но я их не слышала — так была загипнотизирована развернувшейся вокруг сценой из новостной хроники со мной в главной роли. «Трагедия в Филадельфии! Вечером 13 сентября стажера крупной адвокатской фирмы сбил автомобиль…» — неплохое начало для статьи.