Елизавета История любви

Глава 1 Встреча

Молодая графиня Елизавета пробудилась, когда солнце уже глубоко стояло в зените. Его ласковые лучи настойчиво пробивались сквозь плотные бордовые шторы с золотыми узорами. Она, сладко потянувшись, встала и распахнула их обеими руками. Весеннее солнце ослепило её, словно приглашая выйти на улицу и насладиться свежим воздухом.

Графиня оглядела двор: окна ее покоев выходили на огромный семейный сад в котором прошло все ее детство. В саду уже цвели яблони, вишня и тюльпаны, местами прорывалась свежая трава. Садовники вовсю трудились, и не только в саду, но и во всём особняке, где жила Елизавета, кипела работа. Слуги сновали туда-сюда, готовясь к завтрашнему дню.

Завтра Елизавете исполнялось девятнадцать лет, и граф-отец решил устроить пышный приём, приглашения на который были разосланы за месяц вперёд. Она уже предвкушала завтрашний день и улыбалась своим мыслям.

Лиза любила этот праздник, но с каждым годом он становился всё хуже и хуже. Уже не было того былого веселья, радости и волшебства. Гости, приходившие к ней на праздник, теперь смотрели на неё иначе, оценивающе. Женщины — с завистью, а мужчины — с вожделением. Елизавета тяжело вздохнула, в последнее время она просыпалась уже уставшей, это беспокоило ее и иногда заставляло пить отвары для поднятия настроения.

Лиза позвонила в колокольчик прислуги, и через несколько минут прибежала её гувернантка. На вид ей было около сорока лет, хотя на самом деле гораздо больше.

— Авдотья, — сказала Лиза, — приготовьте моё прогулочное платье, хочу сегодня прогуляться по саду. И завтрак пусть подадут мне там же.

— Да, сударыня, вначале я схожу на кухню, отдам распоряжение поварихам и служашкам, потом сразу же вернусь к Вам с платьем, — ответила гувернантка и удалилась. Графиня услышала быстрые шаги Авдотьи по лестнице.

Гувернантка Авдотья была худенькой и быстрой. Лиза иногда удивлялась, как резво она бегала по их огромному дому.

Елизавета приблизилась к своему туалетному столику, на котором были аккуратно разложены предметы, необходимые для утреннего ритуала: расчёска, кувшин с водой и белый жестяной таз. Она наполнила посуду прохладной водой и ополоснула лицо, от чего её щёки мгновенно порозовели, а голубые глаза засияли жизнью.

Затем Лиза села за столик и принялась расчёсывать свои длинные светло русые почти белые волосы с золотистым оттенком, наслаждаясь ощущением того, как шёлковые пряди струятся между пальцев. Она задержала на них взгляд, наблюдая как лучи солнца играли светом, отливаясь золотом.

Вдруг ее взгляд зацепился за маленькую картинку, нарисованную карандашом, стоявшую на туалетном столике. Молодая женщина с добрыми глазами и тихой улыбкой смотрела прямо на неё. Миниатюра была уже старой, немного вышарканой, и пожелтевшей. Это была её мать, Марья Сергеевна, ушедшая из жизни много лет назад. Она была женщиной истинной красоты. Этот облик нарисовал когда-то живущий в их доме дворецкий. Поначалу портрет не был очень похож на княгиню, но вскоре воспоминания о ней стёрлись из памяти, и Елизавете перестало так казаться.

Воспоминания о детстве, нахлынули на неё, яркие и живые, словно это было вчера. Елизавета видела свою мать в цветущем саду, где она с любовью ухаживала за своими розами. Графиня Марья не подпускала к ним ни одного садовника. Цветы, казалось, чувствовали любовь хозяйки и готовы были цвести для нее круглогодично. Елизавета вспоминала ее тёплые объятия, мудрые советы и безграничную любовь, которые дарила ей мать. А еще она вспомнила о том, как графиня любила лошадей, именно поэтому в их имении сейчас такая большая конюшня. «Сегодня я поеду прогуляюсь верхом, — подумала Елизавета. —Вспомню наши с матушкой приключения».

Вдруг в памяти Елизаветы всплыл один из дней проведенный с матушкой:

В тот день солнце ласково освещало небольшую лужайку у пруда, где мирно плавали дикие утки. На вязаном пледе, укутавшись в лёгкое летнее платье, сидела прекрасная золотоволосая женщина. Она с улыбкой наблюдала за своей дочерью, которая, войдя в воду по самую щиколотку, увлечённо искала ракушки на дне озера.

Белое платье девочки промокло насквозь, но мать не делала ей замечаний. Сегодня она могла позволить дочери просто побыть девочкой, а не молодой графиней Покровской.

— Мама, смотри! Эта ракушка ещё больше! — воскликнула маленькая Лиза лучезарно улыбаясь, и Марья Сергеевна, улыбнувшись в ответ, одобрительно кивнула. Рядом с матерью-графиней стояла плетёная корзина, из которой она достала пирог с клюквой, компот и красные яблоки. Неподалёку отдыхали пегая лошадь и маленький белый пони на которых они сюда приехали.

Это воспоминание было простым и ничем не примечательным, но в тот день Марья Сергеевна еще чувствовала себя живой и полной сил, лишь изредка покашливая. К сожалению, это был последний раз, когда они могли вот так ускакать на лошадях и до самого вечера гулять по окрестностям поместья. Вскоре после этого Марья Сергеевна слегла.

Марья Сергеевна была не просто матерью для Елизаветы, она была её лучшей подругой, наставником и утешением. В трудные минуты Марья всегда была рядом, поддерживая и вдохновляя девочку. Елизавета с грустью осознавала, как сильно скучает по ней, по её мудрости, по её доброте и по простому присутствию.

— Мама, — прошептала молодая графиня еле слышно, глядя на маленький портрет. — Как я хочу услышать ваш голос, увидеть вашу улыбку. Вы навсегда в моем сердце.

Слёзы застилали глаза, но Елизавета знала, что память о матери всегда будет жить в её сердце, согревая и вдохновляя на добрые дела. Она обещала себе сохранить всё то, чему научила её графиня Марья Сергеевна, и передать ту любовь и доброту будущим поколениям.

Елизавета трепетно взяла маленький серебряный флакончик духов, который был украшен изумрудами и жемчугом, открыла его и вдохнула аромат. Аромат вошел в ее ноздри словно утешение, разливаясь приятным персиковым запахом с нотками цветочной поляны. Эти духи принадлежали ее матери, и каждый раз, когда она вспоминала о ней, доставала флакончик и вдыхала ее аромат. Так ей казалось, что мама где-то по близости и тоска Елизаветы по ней была не такой болезненной.

Глава 2 Именины

В комнату устало вошла Авдотья Ивановна, чтобы разбудить графиню, но, увидев её сидящей возле столика, даже удивилась. Обычно в такое раннее утро Елизавета еще спит, но сегодня она уже была бодра, но заметно печальна.

— Ах, вы уже проснулись, доброго вам утра! — воскликнула Авдотья, желая поздравить графиню с именинами. Но, увидев эту печаль на её лице, она замерла. — Что случилось, милая?

Лиза тяжело вздохнула со слезами на глазах и произнесла:

— Авдотья, мне скоро предстоит выйти замуж.

Гувернантка немного поколебалась, но, видя искреннюю печаль в глазах воспитанницы, тоже тяжело вздохнула.

— Дорогая моя, не спешите, — сказала Авдотья. — С вашими данными вы точно найдете себе достойного супруга — достойного и приятной наружности. И, разумеется не бедного. Ваш граф отец конечно же позаботится о вашем приданном, но и у будущего супруга тоже должны быть средства, чтобы содержать такую красавицу. — Гувернантка с искренней любовью взглянула в раскрасневшиеся глаза Елизаветы. — Ну же милая, сегодня такой прекрасный день, Ваши именины, не нужно печалиться.

Елизавета обратила свой взор на своё отражение в зеркале. Авдотья оказалась права: в зеркале она видела уже не девочку, а зрелую и прекрасную женщину.

— Скажите, где же я найду такого мужчину? — с грустью произнесла Елизавета. — Да и приданное в мужчине — это не так важно. Страшнее всего прожить всю свою жизнь без любви.

Авдотья, заметно смутившись, испустила тяжкий вздох. Она приблизилась к Елизавете и с осторожностью прикоснулась тыльной стороной ладони ко лбу своей воспитанницы.

Накануне Лиза упала с лошади и получила ушиб головы, а теперь говорила странные речи. Гувернантка была весьма обеспокоена.

— Что с вами, милая? — спросила она. — Вы прежде не задумывались о любви и браке?

— Не тревожьтесь, Авдотья, — ответила Елизавета, — со мной всё в порядке. Просто сегодня мне исполнилось девятнадцать, и я впервые задумалась об этом. С самого пробуждения мои мысли лишь об этом.

Авдотья взяла гребень и, распустив волосы Елизаветы, которые были заплетены в косу, принялась нежно расчёсывать их. Она заговорила тихо и с любовью.

— Страх перед грядущим — это вполне естественное чувство, моя дорогая. Оно обусловлено неопределённостью будущего, ибо никто не может предсказать, что нас ожидает.

Елизавета с глубоким вздохом посмотрела на Авдотью. Когда-то давно Авдотья была компаньонкой матери Елизаветы, а после рождения Лизы её сделали няней, а затем и гувернанткой. Елизавета любила Авдотью как родную мать и не представляла своей жизни без неё.

Когда Елизавета выйдет замуж, ей придётся расстаться с Авдотьей. Скорее всего, Авдотья найдёт себе новое место, чтобы обучать других детей. Но как же Елизавета хотела забрать её с собой!

***

Зал был декорирован в соответствии и с изысканными канонами царской роскоши. Высокие окна, обрамлённые тяжёлыми бархатными портьерами цвета слоновой кости, пропускали лучи заходящего солнца, которые, преломляясь в хрустальных люстрах, и играли тысячами бликов. Пламя свечей трепетало, словно предчувствуя наступление волшебного вечера.

Стены, покрытые шёлком насыщенного алого оттенка, были украшены искусными барельефами из золота, изображающими сцены из древнегреческой мифологии. На мраморном полу, отполированном до зеркального блеска, лежали роскошные ковры с восточными узорами.

В центре зала, блистая великолепием, возвышался стол, накрытый белой скатертью и украшенный серебряными подсвечниками, в которых горели свечи. Хрустальные вазы, наполненные цветами, наполняли зал ароматом, поднимая настроение.

Гости прибывали один за другим, облачённые в лучшие наряды. Они заполняли зал, перешёптывались и оглядывались друг на друга. Дамы в пышных платьях с длинными шлейфами, украшенными драгоценностями, держались за руки кавалеров в мундирах с орденами.

— Говорят, что сама императрица будет здесь сегодня, — шептал кто-то за спиной Елизаветы. Отец, конечно же, отправлял ей приглашение, но она, как всегда, отказалась, сославшись на плохое самочувствие.

Граф Александр Сергеевич Покровский, отец Елизаветы, одетый в бархатный камзол и расшитый золотом плащ, приветствовал гостей с улыбкой на лице. Его глаза искрились добротой и мудростью, а голос звучал уверенно и спокойно. Он встречал гостей вместе с дочерью, стоя у парадного входа.

Юная именинница была одета в платье цвета нежной зари, сшитое из лёгкой парчи, которая струилась по её фигуре, словно облако. Корсет плотно облегал талию, подчёркивая её тонкую линию. Рукава платья были длинными, до локтей, украшенные кружевом ручной работы. Лиф платья был декорирован вышивкой из золотых нитей, изображающей полевые цветы и бабочек. Юбка была пышной, многослойной, с оборками из шёлка. На талии переливался широкий атласный пояс с серебряными нитями.

Дополняли образ белые перчатки из тончайшей ткани и туфли на небольшом каблуке, украшенные бантами. Волосы Елизаветы были уложены в сложную причёску, украшенную цветами и жемчугом. Она выглядела настоящей императрицей, воплощением красоты и изящества.

Гости не могли отвести глаз от юной именинницы. Её наряд был настоящим произведением искусства, подчёркивающим её молодость, свежесть и невинность.

Это был уже пятый бал молодой графини за последние два года. Впервые Лиза появилась в свете в возрасте восемнадцати лет, как и подобало воспитанной и образованной барышне её уровня. Она посетила поместье Караулиных, где проходило новоселье. Бал был настолько весёлым, что с тех пор Елизавета принимала все приглашения, чтобы насладиться развлечениями.

Как и ожидалось Елизаветой, на бал пришла семья князя Владимира Васильевича Доброва: его супруга Екатерина Александровна, младшая дочь Нина Владимировна и старший сын Николай Владимирович. Ее отец представил новоприбывших гостей имениннице, но Лиза тотчас же забыла их имена, ибо среди них был сам Николай — молодой человек, с которым она встретилась у пруда накануне. Её щёки вспыхнули румянцем, когда их взгляды встретились, и он поцеловал ей руку. Место, где он прикоснулся к ней, еще долго горело огнём. «Надеюсь, он не заметил, что мои щёки пылают от смущения, — думала Лиза. — Отец, конечно же, заметил, от него ничего не укроется». Это было заметно в его искрящихся глазах. Граф Александр еще долго смотрел на дочь немного прищурившись и хитро улыбаясь.

Глава 3 Прогулка с Князем

В роскошном зале для переговоров, в княжеской резиденции, украшенном с особым изяществом, проходил важный разговор. За столом из красного дерева, покрытым изысканной серебряной посудой, сидели князь Владимир Васильевич со своей супругой Екатериной Александровной и граф Александр Сергеевич. Между ними лежал пергамент, на котором было написано одно слово — «Помолвка».

— Владимир Васильевич, я рад, что мы наконец смогли собраться и обсудить это важное дело, — начал граф. Его голос был твёрд, как сталь.

Князь кивнул, его седоватые брови нахмурились, а голубые глаза смотрели мягко и приветливо.

— Александр Сергеевич, я тоже считаю этот союз благоразумным. Наши семьи сама судьба велела связать. Мы с вами так давно знакомы по политическим вопросам, и я уверен, что такой благородный человек, как вы, воспитал не менее благородную невесту.

Граф улыбнулся похвале, его густые усы взлетели вверх.

— Совершенно верно, — поддержал он. — Наши дети, Николай и Елизавета, оба молоды, образованы и обладают всеми необходимыми качествами для счастливой семейной жизни.

От чего-то в воздухе витала некоторая напряжённость, едва заметная, но ощутимая. Княгиня Екатерина Александровна, сидевшая рядом с супругом, нервно сжимала свой веер. Иногда с тихой грустью она смотрела на мужа и поправляла кружева на рукавах своего платья. Что-то её беспокоило, и она никак не могла избавиться от этого чувства.

— Я понимаю, что это серьёзный шаг, Александр Сергеевич, — продолжал князь. — И я хочу быть уверенным, что оба ребёнка готовы к такому решению.

Граф вздохнул, вспоминая нрав своей дочери, и сказал:

— Мои дети всегда слушались меня, Владимир Васильевич. Елизавета хоть и молода, но уже проявляет себя как ответственная женщина.

Князь кивнул понимающе. Все знали о независимом характере графини Елизаветы.

— Я уверен, что они смогут найти общий язык, — сказал князь Владимир, стараясь продемонстрировать оптимизм.

Они обсудили детали помолвки: примерную дату бракосочетания, условия приданого.

Княгиня бросала взгляды, полные тревоги, в окно, думая о своём. Николай был её первенцем, возможно, именно поэтому она так переживает за его будущее. Молодой князь рос послушным и добрым мальчиком. Он всегда находился среди женщин и любил их общество, выбирая таких же покладистых барышень. Елизавета была пламенем, диким и пылающим, в то время как Николай был лёгким и спокойным, едва заметным огоньком.

Когда наконец всё было решено, князь поднял бокал с вином, который принесла служанка. Он широко улыбался и был очень рад договоренностям, которые они обсудили с Графом Александром.

— За счастье наших детей! — сказал князь торжественно.

Все присутствующие поддержали его тост, но улыбки на их лицах казались натянутыми. В этот момент стало ясно, что помолвка Николая и Елизаветы — это не только союз двух молодых людей, но и сложный политический шаг, последствия которого могут быть непредсказуемыми.

После ухода графа Александра Сергеевича княгиня Екатерина подошла к мужу.

— Ты уверен в этом решении? — спросила она тихо, положив свою руку на его плечо. — Я общалась с Елизаветой на её именинах, и она показалась мне слишком эксцентричной особой.

Князь молчал, с серьезным ликом глядя в огонь камина, что было совсем не свойственно для такого человека. Он знал, что этот брак может принести пользу его семье, но тоже не мог отделаться от мысли о том, что он может разрушить жизнь его сына.

— Душа моя, — ответил Владимир и развернулся, взяв в руки ладонь супруги. На его лице воцарилась та самая улыбка, которой он когда-то покорил свою супругу. — Прошу, не переживай по таким мелочам. Уверен, Николай сможет обуздать нрав молодой графини. Он мужчина стойкий, терпеливый и добр сердцем. Уверен, она полюбит его всей душой и станет мягче.

Княгиня Екатерина улыбнулась супругу и прижалась к нему в обьятиях. Она знала своего сына и хотела ему счастья, но отчего-то ей казалось, что Елизавета не сможет дать ему того, чего так желает его сердце.

***

Графиня Елизавета, расположившись у открытого окна, с восторгом созерцала цветущий летний сад. Там распустились розы, белые и красные, колокольчики, ромашки и жасмин.

Этот сад служил для Елизаветы напоминанием о матери. Казалось, что каждый его уголок, каждая клумба и даже каждый цветок хранили в себе частичку души её родительницы.

Марья Сергеевна сама выращивала эти розы — белые, чёрные, красные и бордовые, даже жёлтые. Они беспощадно царапали ей руки, но она всё равно любила их.

Елизавета, будучи юной девочкой, не могла понять этого. Зачем выращивать того, кто причиняет боль? Но, возможно, в этом они были похожи с матерью. Ведь Елизавета тоже любила коня, который иногда серьёзно кусал её.

Солнце нежно согревало лицо Елизаветы, а лёгкий ветерок играл с её шелковистыми волосами. В ругах графини была записная книжка в которую она записывала свои мысли. В воздухе разливался аромат цветов и свежести, создавая атмосферу умиротворения и покоя. Однако сердце Елизаветы было далеко от гармонии.

Прошло уже два месяца с тех пор, как Елизавета отметила свои именины, но отец, казалось, не собирался подыскивать ей жениха в лице князя Николая. Значит, её желание стать замужней не было услышано.

Почему же она вдруг задумалась о замужестве? Время идет, и никто потом не захочет брать в жёны старую деву. Девятнадцать лет — это уже немалый возраст для невесты. Все её знакомые были помолвлены ещё в шестнадцать.

Елизавета вздохнула. «Хорошо, что моё желание не сбылось, — подумала она. — Это даже к лучшему. Мне не хочется иметь мужа, который не будет верен мне».

Елизавета вспомнила свой единственный танец с князем Николаем. Он, словно нарочно, более не приближался к ней, наблюдая за ней со стороны. Она часто ловила на себе его взгляд, ибо сама искала его в толпе. А Николай, казалось, нарочно перемещался по всему залу, дабы удостовериться, что она ищет именно его. В тот момент она не знала о нём ничего, и ей казалось, что она могла бы всерьёз увлечься им. Но теперь всё иначе.