Елька Ирбис

Пролог

Пролог

Бежала по лесу без оглядки. Со всех ног. Кожу уже жгло огнём, дыхание отрывистое. Не замечала бьющие меня по лицу хвойные лапы. Они не такие хлёсткие, как голые ветки. И хотя поздняя осень, я взмокла… Воздух ледяной и влажный опалял лёгкие. Куртку где-то потеряла. И сумку с продуктами давно кинула. Мышцы одеревенели. Спотыкалась на опавшей мокрой листве, падала и рыдала, не чувствуя боли. Чем дальше от дороги, тем темнее. Деревья закрывали своими кронами небо, на котором полная луна, и я бежала почти вслепую.

Мрак, хоть глаз выколи.

— Катька! Не убежишь! — хриплый, пьяный и насмешливый голос за спиной.

Говорят, женщины мстительны, но мужчины просто превзошли слабый пол в этом деле. Кузнецову я отказала на выпускном полгода назад, уехала поступать…

А Женька, сестра моя старшая говорила: “Не надо к маме ездить, пусть лучше сама приезжает”.

Нечего в эту дыру было возвращаться. Сколько раз я испытывала страх в местной школе и на улицах этого мёртвого моногорода. Самое дешёвое жильё в стране. Дома даже пустые стояли, заселяйся - не хочу. Горно-обогатительный комбинат перестал работать, и люди уезжали. А мы приехали. Погостить. Женька знала, что нельзя приезжать, а мы с Ксюхой, нашей средней сестрой заладили: “К маме, к маме”.

Я бежала и рыдать сил не было. Как же так я попала?

До последнего бежать буду. Но не отдамся.

— Катька! Я тебя поймаю, сучка!

За спиной только два моих ровесника, три их собутыльника - ровесники Женьки.

Сходила в магазин, блин!

Город стал совсем опасный.

Люди – не люди, звери.

Что сделают, если поймают? Страшно представить. Пять здоровых мужиков в алкогольном опьянении. Завелись и не отставали.

— Помогите! — до хрипа в горле.

Если уж на дороге не услышали, то в лесу вряд ли. Почувствовала какой-то хлопок. Что это могло быть, не поняла. Но направилась туда. Река рядом, может люди там есть. Но такая толпа снесёт преграды к достижению цели.

Я метнулась в сторону от дорожки. Мне бы спастись, а я всё думала, что пакет с продуктами кинула… Ксюха с Женькой ругать будут. Денег в обрез.

Заныла от бессилия, но бежать не переставала.

Споткнулась. Песок на пологом берегу скользил под подошвой кроссовок. Не удержалась и кубарем с холма прямо в реку.

Здесь был свет луны. Она холодная и безразличная заливала чёрную воду своим блеклым светом, откидывая дорожку на зеркальной глади. Пока летела, увидела, что красиво… Наверное поплыву, не последуют же они за мной. Ради спасения в ледяную воду залезу, но в руки уродов не попаду.

Голову подогнула, чтобы не повредить. Всё… Это конец. На всех скоростях в колящуюся диким холодом реку влетела.

Только успела дыхание задержать, как меня куда-то засосало. В буквальном смысле, словно в трубу попала. В голове сотня мыслей. Откуда труба, куда несёт?

У магазина меня видели, меня будут искать, помощь придёт.

Да что же я такая невезучая!

*****

Было очень больно, кажется, я подвернула ногу. Боль в лодыжке пульсировала… Невыносимо. Вся насквозь мокрая. Волосы облепили лицо. Но от бега разгорячённое тело медленно остывало. Трясло, стучали зубы. Я себя ощупать не могла. Всё сознание было направлено на поврежденную ногу.

Темно совершенно. Хуже, чем в лесу. Но это же хорошо, я в каком-то месте, откуда меня не вытащат.

Дрожащими руками нащупала камни, и они были вокруг меня. Я стояла, касаясь стен, попала в какую-то трубу.

Дышала загнанным зверем через нос, стиснула зубы, чтобы не стучали. И позволять себе кричать было нельзя. И рыдать боялась в полный голос, меня могли услышать насильники.

Подняла голову, никакого источника света. Совершенно. Я надеялась, что глаза привыкнут к темноте, и хоть что-то обозначится.

Нет, кромешный мрак.

Неожиданно замерла от страха другого толка. Когда я ощупывала камни, они словно меняли местоположение. Стена то удалялась от меня, то приближалась, и я не могла даже представить, что это за место, и как оно выглядит.

Трясущимися ладонями ощупывала твёрдые влажные поверхности, пыталась сообразить – это тоннель, колодец или труба? Такая труба пластичная, но при этом твёрдая.

Что вообще это за место? Как оно оказалось в реке?

Возможно, это какая-то старая канализация. Откуда только? Заводу принадлежала? Тогда это шахта!

Но почему такое ощущение, что всё вокруг постоянно меняется?!

Только я отрывала свои пальцы от поверхности, возвращала назад, а руку приходилось вытягивать, и наоборот.

От этих метаморфозов окружающих камней, перестала трястись. Все человеческие силы были направлены на выживание. А какое выживание, если не понимаешь, где очутилась.

В голову приходили всякие дурные мысли, что это чрево какого-то животного.

Хотя нет, глупости… Нельзя себя пугать ещё больше. Это просто я так испугалась.

Камни самые настоящие. Я скребла их, и под ногтями оставалась какая-то сырость, может быть даже плесень.

Мне было так страшно и теперь я, похоже, не насильников боялась, а замкнутого пространства. Хотя, если честно, впервые оказалась в таком положении.

Ещё эта боль просто сводила с ума.

Решила продышаться, подождать, когда успокоится боль в ноге, выровняется пульс, и сердце перестанет так бешено биться в груди.

Попыталась присесть, но коленки упёрлись в камни. Тогда прислонилась спиной к влажной стене, она жгла сквозь мокрую одежду ледяным холодом.

Воздух спёртый, пространство замкнутое. Если камни так меняют своё положение, значит это не камни вовсе, а какой-то твёрдый, при этом гибкий материал. Если здесь новое строительство, то нужно просто посидеть немного и меня найдут работники.

Это труба - так мне легче жить.

Какое строительство в этом погибающем моногородке?

Нет, это труба!

Успокоиться не получалось, стала глубоко дышать.

Боль. Но она должна же была пройти.

Стала уговаривать себя, что вот уже первые рвущие плоть спазмы отпустили, сейчас остался только пульс, я не наступлю на эту ногу. Ничего не случится.

1

1 Три сестры

— Надо было девочку Катей назвать, чтобы она всех животных с улицы подбирала и в дом тащила, — недовольно фыркнула Женька, поправляя причёску у зеркала.

Я подняла взгляд на неё. Женька очень красивая, из нас троих наверно самая-самая. У неё невероятно рельефная фигура с большой грудью, тонкой талией и попой выпуклой, хотя она совершенно игнорирует спорт. Я худощавая, Ксюха тоже. А у Женьки ноги от ушей, она, поэтому брюки старалась не носить. В доме прохладно, она в капронках и короткой юбке. Все мы темноволосые, и на мамочку похожи. Только вот глаза у Женьки - жёлтые, у меня - карие, а у Ксюхи - голубые.

— Катька, у тебя вообще совести нет. Самим жрать нечего, — фыркнула Ксюха, ставя на стол вытащенную из подпола картошку, чтобы на пюре начистить. Прожгла меня небесно-синим взглядом. — Котятам скармливаешь такую вкуснятину.

— Да, кстати, сосиски в этот раз в магазине были шикарные, — рассуждала Женя. — Надо бы ещё прикупить. Любительница животных пойдёт в магаз.

Я пару месяцев назад поступила на ветеринара, очень любила живую природу не только флору, но и фауну, поэтому этот мягкий пищащий комочек в моих руках был подобран, вымыт, обработан и накормлен последней сосиской.

— Это была моя сосиска, — оберегая котёнка от ног сестёр, ответила я.

— Голодной останешься.

— Катя, — позвала меня наша мама из маленькой комнаты

Мы замолчали. В гробовой тишине было слышно, как вгрызается в сосиску крохотный хищник и урчит от удовольствия.

Дом у мамы небольшой, печное отопление, две комнаты и простой быт. Деревянные полы. Конечно, небогато жили, но у нас очень уютно и чисто. Мама только болела. Здесь мы выросли. Вначале уехала Женя, поступила в университет, она у нас юрист. Потом Ксюша уехала, поступила на архитектора, в тот же университет. А теперь и я от мамы уехала. И она заболела. Мы бы забрали её с собой, но сами снимали малогабаритную квартирку недалеко от университета. Я предложила там поставить двухъярусную кровать, мы с мамой поместились, ей бы было хорошо с нами. А здесь ей плохо.

Но она ни в какую не хотела уезжать. Говорила, что от этого места, где лес, уехать невозможно.

Я тоже любила лес и животных.

И вообще как можно котёнка бросить на улице? Он забавный. Думала серый, отмыла, белым оказался. Мальчик. Заберу с собой. Я бы всех себе забрала и маму тоже. С тоской посмотрела туда, где в комнатке на кровати лежала мамочка.

— Катенька, — ещё раз позвала меня мама. — Покажи котёночка.

Я тут же взяла малыша в руки. Он не хотел расставаться с сосиской, ощерился, шипел. Пришлось вместе с едой его маме показывать. Она лежала под двумя одеялами, и я сверху накрыла её ещё лоскутным, которое вместе с ней сшила прошедшей весной. Очень красиво получилось, и кружева связали крючком.

Мы на маму похожи все втроём, только она уже седая и старая. Меня родила в сорок лет, после этого стала болеть. Можно представить, восемнадцать лет болела!

«Не могу умереть, пока моя младшенькая совершеннолетней не станет», — говорила она, а мне казалось, ну что такое восемнадцать, пусть бы ещё пожила.

Мы все знаем, что ей недолго осталось. У неё отказывали внутренние органы, и мне было ужасно жалко её. Если бы она согласилась с нами поехать, может быть ещё протянула немножечко.

— Мам, давай, поедешь с нами? У нас там хорошо, места немного, но зато все свои. Мы о тебе позаботимся, — гладила её по руке.

— Да, мам, подумай об этом.

Женька подошла ближе к кровати. Она хладнокровная, потому что взрослая. Старшая сестра для нас всё делала, от этого жёсткая. Ей в этом мире с таким прицепом крайне сложно выживать. Она бы могла выгодно выйти замуж с такой яркой внешностью, но Женя только пользовалась своей красотой, чтобы нам с Ксюхой было хорошо. У неё любовники богатые, поэтому мы с ног до головы одеты, и косметика дорогая. Только в последнее время у неё что-то не шло на личном фронте, и недавно устроилась на новую работу, поэтому денег в обрез. Я знала, ей мама – очередная обуза.

Мама потухшими карими глазами посмотрела на старшую дочь.

— Ты, Женечка, у меня особенная, — тихо и хрипло прошептала мама. — Знаешь, бывает в жизни всякое случается, как со мной. А ты у меня красавица, благодаря тебе две другие девочки такие хорошие.

— Мам, хватит тут умирать, — недовольно поморщилась Женька. — А Катька права, мы тебя с собой заберём. В городе врачи лучше, на обследование тебя отправим.

— Ох, Женюшка, не поможет мне обследование, — по-доброму улыбнулась мама, приподнялась на подушке и сняла свой крест с шеи. — Вот этот крест твой отец мне подарил перед смертью.

— Ну-у, началось, — протянула Ксюха, оттесняя меня от кровати родительницы. — А мы думали, все лётчики-испытатели. Может что-то расскажешь?

— Да нечего рассказывать особо, — печально усмехнулась мама.

Женя взяла крест, положила его на ладонь.

Я же оставила котёнка на груди матери, свято верила, что кошки садятся на больное место и лечат. А сама рассматривала крест мамы.

— Он не православный? — удивилась Женя.

— Ещё какой православный, — заворожённо ответила Ксюха. — Всё по канонам. И древний похоже.

— Да, он старинный, — продолжала улыбаться мама, укладываясь обратно на подушку и гладя котёнка. — Будь осторожна с этим крестом, Женечка. Он волшебный.

Мы с сёстрами смеялись. Всё-таки наша мама очень добрая и любила рассказывать сказки.

— Я серьёзно говорю, — она ласково улыбалась нам. — Вот захочешь тысячу километров пройти, а с этим крестом их за две минуты преодолеешь.

— В пространстве переносит? — почему я верила её словам, кто бы сказал.

— Вряд ли я захочу пройти тысячу километров, — скептически заметила Женя, рассматривая во все свои медовые глаза необычный крест.

— Будешь летать, Евгения, — устало прошептала мама. — Вам, девочки, ничего не дарю. Надеюсь, что всё у вас будет хорошо.

Она закрыла глаза.

2

2 Жертва

Город очень маленький, и были такие районы, которые заброшены полностью. Дома многоквартирные стояли пустыми. Единственное живое место - частный сектор. Из города массово уезжали люди, и молодёжи почти не было. Зарплату получали только те, кто работал в государственных учреждениях или те, кто успел приспособиться со своим бизнесом.

Я даже не знала сколько населения осталось. Видимо летом ещё приезжали в гости, а осенью почти никого не было.

Проходила мимо жуткого места: на дороге горели фонари и стояли мрачные силуэты трёхэтажных многоквартирных домов, где не было света. Разбитые стёкла, либо окна вообще заколочены. Люди не смогли продать свои квартиры и просто уехали.

Такие города, как наш, в труднодоступном месте, погибают без основополагающих предприятий. Но при этом с инфраструктурой мы бы могли как-то жить. Здесь, среди леса, можно было бы создать какие-то другие предприятия. Но, к сожалению, люди привыкли к цивилизации. А у нас даже интернета не было в частном секторе. Девчонки смотрели свой сериал, потому что успели скачать все серии.

Вот такая вот дыра.

Но в центре города празднично и красиво. Видимо наша маленькая администрация решила, что унылое место надо украшать в любое время года. Магазины и клубы сияли яркими вывесками, над дорогами гирлянды. Очень много неонового света. Уютно и красиво. Жалко, что мало людей.

Я подошла к магазину. На парковке стояло несколько машин, мелькала огоньками вывеска. И здесь, как в месте единственного развлечения, тусовались группы мужчин и женщин разного возраста. Даже некоторые семейные с колясками, те, которые не уехали из города.

Магазин самообслуживания обычный, известная на всю страну торговая компания открыла здесь свою точку по продаже продуктов питания и предметов первой необходимости.

Ксюха точно посмотрит, сколько я потратила денег, поэтому пять сосисок, сливочное масло и пачка молока. Я бы прикупила ещё немножко корма для малыша котёночка, но побоялась сестру, будет ругаться. К тому же молочка я точно котёнку урву и может быть даже кусок своей сосиски на завтрак.

Когда безопасно и всё хорошо я отключалась, думала о своём. О том, что вернусь в город, где мы с сёстрами учимся, обустрою место своему котёнку и уже на следующей неделе пойду на учёбу. А там есть парень… не то чтобы он мне нравился, просто мне бы очень хотелось погулять с кем-нибудь.

Загулять с кем-нибудь – это большая проблема в нашей семье.

Дело всё в том, что Женя очень опытная женщина у нас. И она с кем попало гулять никому не разрешала. Ксюша однажды нашла парня , и у них там была любовь. Пока Женя нагло не влезла в отношения, самым натуральным образом. Беспардонно и хладнокровно соблазнила парня своей сестры, для того чтобы показать Ксюше, какой он мразь. А Женя… Ни один мужчина перед ней не устоял. И естественно парень перекинулся с Ксюши на Женю. Естественно она сразу же бросила этого несчастного горе-любовника, который заблудился в двух сестрах. Ксюша очень сильно плакала и расстраивалась, даже хотела уйти из нашей квартиры. Но Женька её уломала остаться. Сказала, что нужно искать надёжного мужчину, а не всяких проходимцев. А он был из хорошей семьи, и может быть что-нибудь получилось, но наша Евгения решила иначе.

Или может быть он действительно был таким? Неопределившимся. Я думаю, что мужчина, который любит, вряд ли бы пошёл с сестрой своей девушки.

В общем я пока набиралась опыта, глядя на своих сестёр, но ходить девочкой уже достало. Мои бывшие одноклассницы все опытные. Ладно я, как дурочка ходила от дома до школы, меня даже мама встречала в одиннадцатом классе, лишь бы ко мне не пристали. Не получилось у меня в этом городе, да и не было подходящих. Но теперь я училась с неплохими парнями.

Женьку боюсь.

Сука. С Ксюшей я согласна.

Начнёт проверять, потом страдай.

Жалко мама болела, так бы всыпала бы Женьке.

Мама, мамочка…

Она на выпускной не пришла. И там меня поймал одноклассник и сильно приставал.

Я уже вышла из магазина и увидела того самого парня, который на выпускном пытался меня взять насильно… Возможно поэтому я не особо стремлюсь к парням. И долго думаю, загулять с кем-нибудь или нет.

Игорь Кузнецов, у него папа участковый, но в разводе с мамой. Поэтому Игорь какой-то странный – агрессивный и развязный. Он не поступил в этом году, а в армию его не взяли. Он кажется непригодный. Не к чему похоже. Неказистый, мятый и уже пьяненький. Увидел меня и расплылся в улыбке.

— Привет, Катюха. К матери приехала?

Я его обошла стороной и пошла своей дорогой. А Игорь шёл следом, смущая и пугая меня.

— Она у вас болеет, — он забежал вперёд меня, перегородив дорогу.

Я нервно оглянулась по сторонам. Люди смотрели на нас, поэтому я осталась стоять, никуда не побежала.

— Да, болеет, — подтвердила я.

Город маленький, все всё знали. Но самое неприятное, что всё обрастало сплетнями. Поэтому мама так боялась, что я куда-то пойду и что-то сделаю неправильно. Она считала, что не может за мной следить, сил не хватало. И она старая. Надеялась на Женю, которая воспитает меня. А Женя очень круто меня воспитывала. «Давай», — говорит, —«целку твою продадим». Просто замечательное воспитание!

Я опять обошла настойчивого парня, постоянно оглядывалась. Кузнецов шёл следом за мной.

— Что там, в большом городе? Нашла себе парня?

Не хотела с ним разговаривать и распространяться о таких вещах.

— Игорь, прекрати идти за мной, — обратилась я к нему. — Мне неприятно. Я закричу.

— Да, ладно! Что ты ломаешься? Когда уезжаете? Завтра, послезавтра? Давай, погуляем. Твой парень не узнает. Опыт наверное уже есть, с такими-то сёстрами! Видели твою Женьку, гордая такая, ни с кем не здоровается.

Да, Женя у нас такая. Нос задравши, не хотела приезжать сюда. Говорила: «Пусть мать сама приезжает». А мы с Ксюшей заладили, что надо съездить. И не зря приехали. Мама совсем больная… И надо было вызвать скорую, что-то у меня сердце беспокоилось.

3

3 Ирбис

Из темноты купе попала на поле. Осень, дымка серо-голубая медленно поднималась над пожухлой травой, пряча от меня тёмно-зелёную стену леса.

Медленно шла вперёд. Мне было тепло и комфортно. Урчал рядом кот.

Я прищурилась, искала его глазами.

В тумане вырисовывался силуэт снежного барса. Гадала, какого он размера, а ирбис оказался просто огромным.

Я вышла к нему. Стояла, а он сидел и был выше меня на голову.

Мягонький, толстенький и тёпленький.

Я рассмеялась, с полным восхищением глядя на огромного кота. У него красивая мордашка, хвост большой обвил мои ноги, и я чувствовала какой он горячий и пушистый. Медленно протянула руки и прикоснулась к ирбису. Глаза яркие голубого цвета прищурились, оборотень улыбнулся.

Он внимательно изучал меня. Взгляд его пронзительный, обворожительный и при этом хищный.

— Привет, — восторженно выдохнула я.

Заворожённо прикоснулась к белой грудке, провела пальцами по сказочной шкуре. Он дымчатый с тёмными пятнышками. Словно изнутри шерсти поблёскивали мелкие искорки синего цвета.

— Привет, – ответил он басовитым голосом. — Я тебя искал. Куда ты едешь?

— А, — я натянуто улыбнулась и посмотрела в его глубокие, невероятные глаза. — Мы с сёстрами учимся в краевом центре, там квартиру снимаем.

— На тебе прошлый раз была одежда твоей сестры? — мурлыкнул ирбис наклонив голову, чтобы смотреть мне в глаза.

— Да, — растерялась я, — а что случилось?

— Это твой запах?

— Сейчас да, — нахмурилась я. — не нравлюсь?

— Если бы не понравилась, не пришёл бы, — он расплылся в улыбке, показав мне белоснежные клыки. — Как тебя зовут?

— Катя, — усмехнулась я и продолжила его трогать. Погладила за ушком. Руку протянула и провела по носу. Кот от удовольствия прикрыл глаза и заурчал довольно. — А тебя?

— Елька, — полушепотом ответил оборотень и зажмурился, продолжая улыбаться.

Грациозно, плавными движениями гибкий кот прилёг, окутав меня своим телом. И мне стало даже жарко.

Нас окружал туман и я, не стесняясь своих порывов, легла на своего большого кота и почёсывала его чудную шкурку.

— Елька – это Елисей? — тихо поинтересовалась я.

— Да, Котя, котёночек, — усмехнулся он, продолжая щуриться, шею вытянул, позволяя мне доставлять ему удовольствие.

— У оборотней имена русские? — усмехнулась я.

— Вообще-то это древнееврейское имя.

— Ты еврей?

Ирбис рассмеялся.

— Да, пожалуй, с маленьким человеком я точно не заскучаю.

— А ты взрослый? Сколько тебе лет? — я потерлась лицом об его шкуру, пах он восхитительно, апельсинами.

— Много, — вздохнул ирбис. Он высунул розовый язык и лизнул моё лицо. Я захихикала. — У моей сестры был такой цвет глаз, тёмного шоколада, как у тебя. Беги, человек, я не могу больше держать этот сон.

— Мы увидимся ещё? — поинтересовалась я, видя, как он растворяется в тумане.

— Конечно. Ты моя, котёнок, я тебя никому не отдаю и никого к тебе не подпущу.

— Не отдавай, — влюблённо прошептала я. Разочарованная тем, что он исчез. И тут же загрустила.

______________

Проснулась я от смеха сестёр. Они меня своими задницами забили к стенке.

— Да, у меня небольшой бизнес, — услышала мужской голос.

Всё понятно, полным ходом шло знакомство с соседом. И важная тема – сколько мужчина зарабатывает.

Спешила разочаровать несчастного, «маленький бизнес» моих сестёр не интересует, им подавай средний, как минимум, а лучше крупный.

— Катька проснулась, — Женька сунула мне в руки зеркальце, за шкварник сняла с меня котёнка к себе на руки.

Я забилась в другой конец полки, подтянув к себе колени.

— Здравствуйте, — поздоровалась с нашим соседом по купе.

Не ожидала, что он будет такой…

— Привет, — улыбнулся ослепительной улыбкой, просто какой-то невероятно обворожительный молодой человек.

Худощавый с копной тёмных густых волос. Губы бросались в глаза, потому что имели чёткий контур и ямочки в уголках. Брови широкие и большие. Сине-зелёные, как морская волна, глазища!

Широкоплечий, но из-под футболки показывались жилистые, не особо мускулистые руки. В длинных изящных пальцах он держал ложку и размешивал сахар в стакане чая.

Ну тут всё понятно. Малый бизнес компенсировался обалденной внешностью.

Я отвернулась от ядовитого взгляда, а две дурочки, потерявшие стыд, заискивающе спрашивали:

— Погоди, но не может быть, чтобы тебя Иркой звали.

— Ирий, — завораживающим, бархатистым голосом ответил сосед.

— Ксюха, — позвала усмешливо Женька. — Это что-то старинное и непонятное.

— Ирий – дерево жизни, мировое дерево в славянской мифологии, — ответила очень начитанная и умная Ксения.

— Да, ладно! — залился смехом мужчина. — Серьёзно? Вы меня раскусили, я – дерево жизни.

Не поняла, что все ржали в этом купе.

Я поправила волосы и посмотрела в зеркало.

На скуле синяк, царапина от носа к правому виску. На шее укус ирбиса. Точнее он так засосал. Я бы улыбнулась, опять психически нездоровой сочтут.

Мне так хорошо, но улыбаться нельзя, сёстры не поймут.

А это откуда?

Я приподняла рукав спортивной куртки и увидела небольшой синяк.

Воспоминание всплыло. Огромный белый дракон не дал мне упасть в реку, там должно было быть глубоко. Меня своим большим хвостом уберёг и вытащил, обвив чешуйчатым телом.

Я горько усмехнулась. Надо прийти в себя и принять то, что я действительно была изнасилована и боли не чувствовала по непонятным причинам. Но возможно так работала психика.

Тогда это страшно!

Это невыносимо…

А так – ирбис и дракон. Пусть бы так осталось. Я никому не скажу о своих галлюцинациях.

— У вас младшая сестра загрустила, — заметил парень со странным именем Ирий.

— Кать, — позвала меня Женька и уже двигала задницей Ксюху, чтобы выпустила. — Пойдём, умоемся.

— Да иди ты! — я возмущённо огрызнулась. — Без тебя схожу, отдай котёнка!

4

4 Страсть

У нас в семье теперь только разговоров, как о молодом бизнесмене по имени Ирий. Он так внезапно исчез, вышел на какой-то станции, даже не доехав до города, что девчонки не сразу опомнились. Бац, а соседа нет. Им осталось только имя. Они ничегошеньки о нём не знали, даже названия фирмы, в которой он работал. Зато этот хитрый пацан всё узнал о нас, взял все телефоны, все адреса, узнал, где кто работает, где кто учится. Я-то о себе ничего не рассказывала, а девчонки всё растрепали. В общем я сестёр предупредила, что он может оказаться маньяком. Но меня никто не услышал, мой голос канул в споре и в здоровой конкуренции между сёстрами. Ксюша ничуть не уступала Жене и настаивала, что парень со странным именем будет её.

Задайте мне вопрос, кто из них красивее, я не скажу. Они почти одинаковые, только цвет глаз разный. Женька желтоглазая, харизматичная, Ксюша более спокойная, но очень твёрдая с небесными глазами. Всё же я на них не особо похожа. Сестры же красавицы, и я подумала, что этот несчастный Ирий просто растерялся, не зная кого выбрать, и свалил от нас.

Запах большого города, суета и равнодушие прохожих ко мне, почему-то успокаивали.

По дороге домой девчонки зашли в зоомагазин и купили Барсику лоток и наполнитель. Я слышала, как они перешептывались, и Женька сказала, что есть такое поверье – животное появляется в доме, когда кто-то умирает. Ксюха её грозно ругала за глупость и суеверия. Пошла и купила котику еды.

Наша квартира располагалась недалеко от университета - это старый центр, и стояли старые дома. В одном из них у нас была квартира.

Мы вернулись домой. Девчонки облегчённо вздохнули.

Почти не было прихожей, очень маленький коридорчик, санузел совмещённый, кухонька и комната. В комнате поместились три дивана по кругу и раскладной шкаф. Также комод стоял, который недавно купила Женя, полностью заваленный вещами. Пахло духами и ароматизаторами, сразу видно, что жили три девушки, очень чисто. Хозяйка квартиры нас любила за это, и то что мы вовремя платили.

Долго решали куда поставить лоток: в прихожую нельзя, на кухню нельзя, в гостиную нельзя, решили что поставим под ванную и не будем закрывать дверь. Всё равно одни девчонки живут, что нам стесняться.

Женя первая пошла мыться, пропала надолго. За ней Ксюха и потом уже я вымылась.

Аккуратно мылась, скользя по своему телу пальцами, ощупывая себя. Забралась между ног. Действительно, не девственница, но никакого разочарования я не чувствовала.

Почему бы нет? Мне же всё понравилось.

Глупость девчонки какую-то сморозили про изнасилование. Нужно было с ними поговорить.

Долго-долго приводили себя в порядок: делали друг другу маникюр, расчесывались. Девчонки собирались сходить куда-нибудь вечером. Приглашали меня, но я отказалась, сославшись на просмотр фильмов. На самом деле, как только они ушли, я легла спать в надежде, что мне приснится Ирбис.

Но он не приснился.

Вся эта история должна была сойти на нет, я на это очень надеялась. Девчонки не заводили тему моего горя. Утром, перед учёбой сделали великолепный мейкап, можно сказать заретушировали меня так, что не было видно ни одной царапины. Хотя на мне заживало всё хорошо. О произошедшем в нашем родном городе напоминала только лёгкая печаль на сердце, и уже почти не беспокоило ничего, тело нисколько не болело.

Я спокойно утром пошла на учёбу.

Ночью был морозец, и я выдыхала пар изо рта. Женька с Ксюшей решили меня проводить до университета где я училась. Они всё мечтали что я стану врачом, а у меня не хватило баллов на медицинские поступить, поэтому я пошла туда, куда мечтала. Я стану ветеринаром.

Первым делом по приходу в аудитории, я посмотрела на парня, который когда-то был мне симпатичен. Он приветливо улыбался мне, пытался что-то рассказать.

Всегда нравилась парням, и не только потому, что у меня сёстры-красавицы, если меня от Женьки с Ксюшей в сторону отставить, то я тоже окажусь ничего.

И можно было найти себе парня без проблем, сто процентов Женька бы не стала его отбивать, она уже старая для моих ухажёров. Восемнадцать или двадцать три? Не потянет.

Но глядя в карие глаза однокурсника, я поняла, что не смогу встречаться с другим. Не смогу и всё. Он мне не нравился совершенно, не нужен он мне, никто не нужен. Я смогу спокойно существовать одна на оставшихся воспоминаниях. Такое никто из парней мне предложить не сможет, так не впечатлят, как сделал это Елька Ирбис.

Может быть когда-нибудь я излечусь от своей болезни, от всех этих бредней… В какой-то момент я поняла, что действительно это был бред. Сон, как иначе? Когда сидя на лекциях, я чутко ощущала мир, реальность была яркой. И в ней не было оборотней.

Медленно осознавала, что всё произошедшее между мной и мифическим существом – полная выдумка моего сознания.

Возможно поэтому, когда Женька встретила меня около университета, я поскандалила с ней.

Она невероятно красива, и одевалась стильно и модно, подчеркивала фигуру даже в такой холодный день. Коричневое пальто идеальное, видно что и грудь, и бёдра, и талия на месте. Длинные стройные ноги, сапоги на каблуках, и жёлтый берет на бок под цвет её глаз. На неё заглядывались не только прохожие, но из машин тоже.

— Договорилась с психологом. Сейчас пойдём на приём, — заявила мне Женя.

— Я никуда не пойду, — встала в позу и посмотрела на сестру.

Женька закрыла глаза, затем похлопала своими длинными ресницами, но взяла себя в руки.

— Катя, — строго обратилась она ко мне, — ты должна пойти к психологу.

— Ничего я никому не должна! — повысила голос, и прохожие уже оборачивались на скандал, а не только на Женькины длинные ноги. — Запомни это раз и навсегда, я уже взрослая! Сама о себе позабочусь.

Женька закатила глаза, выдержка её заканчивалась.

— Ничего со мной эти парни не делали. Я действительно была с другим. Возможно да, — я немного сбавила обороты, — моё воображение приукрасило кое-что… От стресса, но это был один парень.

5

5 Ирдис

Сёстры сидели пунцовые. Если Ксюха усмехнулась, и в глазах её горели смущённые, но при этом заинтересованные огоньки, то Евгения вытянулась по струнке и вылупила на меня свои огромные медовые глаза. Они так увлеклись моим рассказом, что не заметили, как Барсик нагло слизывал сливки с кусочка торта на моём блюдце.

Я очень сильно опасалась их реакции. Всё же понятно, произошедшее – полный бред. Рассказ мой не похож на реальность. Но я же сделала оговорку на то, что действительно не могу разобраться, где правда, а где ложь.

Ксения в конце концов не выдержала и рассмеялась, ткнула старшую сестру локтем и насмешливо заявила:

— Я же говорила, что этот мамин морсик забродил.

Но Женя ей не ответила, пугала. Она продолжала смотреть на меня, не мигая. Дроконица, замерла змеёй.

Я всё ждала, когда она отомрёт и скажет своё слово, и вдруг Женька выдала такое, что удивились мы с Ксюшей, и Барсик спрыгнул на пол. Хотя Барсик вообще здесь ни при чём.

— На тебе была моя одежда, — прошептала Женя. — Если этот кот ориентировался на запах, то он спутал тебя со мной.

Ксюша от такого онемела и не поняла, куда нас всех занёс этот рассказ.

Я же испытала чувство ревности и такое сильное, что не совладала с собой и стукнула ложечкой по столу.

— Не смей! — крикнула я старшей сестре, — он выбрал меня! Поняла?! И он являлся ко мне во сне, когда мы ехали в поезде. Его зовут Елька Ирбис, и он сказал, что выбрал меня. Меня!

— Вы в своём уме, идиотки!!! — выкрикнула, перепуганная Ксюша, которая явно не въезжала, что у нас происходит. — Девки, вы что городите?

— Я всегда знала, что существует противоестественные, потусторонние силы, — заявила ей на полном серьёзе Евгения.

— Но не в этом же случае, — возмутилась Ксюша. — Это полный бред.

— Это не бред, — выкрикнула я. — Это действительно произошло со мной. Возможно, я точно не знаю, но он существует. И он придёт, заберёт меня…

Последнее было сказано на каком-то отчаянии, неосознанно. Я не была уверена в своих словах, они просто так вылетели. И сёстры опять уставились на меня во все глаза.

— И заберёт меня в хорошую жизнь, — язвительно закончила Женя.

— Не дай Бог, — огрызнулась Ксюша. — Бесовщина какая-то. И ты ещё это поддерживаешь.

— Никаких оборотней в нашей семье не будет, — поддержала Женя, и Ксюха закатила глаза.

В этот раз уже не покрасневшие сидели, а серьёзно побледневшие.

— И ты мне будешь утверждать, что тебе не нужен психиатр? — пыталась рассуждать Ксения, глядя на Женьку, оторопело скривив губы.

— Ещё же недавно был психолог, — жалобно прошептала я.

— Твою жешь мать, Женя, очнись!

— Ладно, — отмерла змея-Женя. — Давайте забьём на это. В общем слушай меня, Катюха, — она взяла себя в руки. — Это тебе приснилось…

— Всё что я вам сказала – чистая правда…

— Твоя психика абстрагировалась от насилия.

— Что такое пасторгировалось?

— Закрылась! — всплеснула руками Ксюша. — отгородилась, ты так защищаешься, немножко интересным способом. Если не хочешь попасть в психушку, никому этого больше не рассказывай!

— Да, я полностью согласна, — кивнула Женя. — Во-первых, никому не рассказывай это. Во-вторых, попытайся не заострять на этом внимание. Если тебе хочется это выразить - рисуй свои фантазии. Только фантазии, Катя!

— Если ты соврёшь, начнёшь нести такую хрень направо и налево или ждать этого снежного оборотня, — Ксюха опять засмеялась, потом ухмылялась сама себе. Отвернула в сторону свой взгляд. — Нет, ну надо же! Вроде не пьёшь, не куришь, а такое привиделось.

— Да она всегда была сказочница, — презрительно хмыкнула Женя, уже забыв что влилась в мой рассказ и чуть было не спровоцировала меня на скандал. Думала, спутал нас Ирбис. А вот ничего подобного! Он взрослый, и я отдавала себе отчёт в том, что происходило.

— Ты - драконица, — обиделась я на Женьку.

— Никогда не была и не буду! — рявкнула она.

Вечер подходил к концу. Меня поставили мыть посуду. Я время от времени замирала с грязными тарелками в руках, смотрела в окно на замерзающий ночной город весь в огоньках. Пошёл первый снег.

Скоро будет сказка.

Всё станет белым и чистым.

Сёстры тихо перешёптывались. Я знала, что они меня считали больной. Мне всё равно. Кроме того, я изменила своё мнение. Ещё вчера я радовалась, что у меня такой чудесный первый раз, и ничего не хотела более, а сейчас я мечтала любовника увидеть в реальной жизни. Своего Ельку Ирбиса. Елисей, приятное какое имя, как раз для котика.

Где-то глубоко внутри, я понимала, что это может сыграть злую шутку, и я никогда не смогу быть с другим мужчиной, буду ждать своего оборотня. Может время пройдёт, и он перестанет мне сниться, и я перестану об этом думать и начну новую жизнь.

Какой кошмар! Я не хотела иначе.

Он поселился в моём сердце навсегда, и я жила одной надеждой, что увижу его вновь.

*****

Размечталась. Это я про погоду. Думала, что наконец-то зима пришла, мы выйдем из этих хмурых, унылых дней, пропитанных сыростью и какой-то тоской. Всё завалит снегом, и будет красивая сказка. Но снег растаял, пришло неприятное тепло, пропитанное морозцем. Да, такое бывает: на улице плюс, а ветерок ледяной. Слякоть, листьев на деревьях уже давно не было, они сгнившие лежали на газонах, иногда их собирали, иногда нет.

Отвратительное состояние. Неудивительно, что у людей с неокрепшей психикой может крышу снести от такого. Тут у кого угодно обострение случится, когда всё такое мрачное и неприятное. Хорошо, что существуют любимые сёстры со своими вечными праздниками. Очень хорошо подбадривали друг друга. Опять мы пили какой-то странный ароматный чай с утра. У нас включен везде свет, играла приятная музыка, мы собирались на учёбу, а Женька так красилась, словно и не на работу.

— В общем, девчонки! Мне ответили, — торжественно объявила Евгения. — Мы с вами завтра круто поработаем!