Эмбер Глоу: Наследие Бури

Часть I. 1

***

Одинокая фигура в длинном сером платье с высоким воротником безмолвно лежала в холодном полумраке дальней комнаты Чертога миротворцев и казалась спящей. Но лежала она в гробу, чья серебристая поверхность удивительно гармонировала с её простым облачением.

Её звали Эмбер Глоу, но в прошлых жизнях она носила другие имена: Око Бури, Виатрикс, Бета... Она была вестницей космической стихии, пришелицей из мира позади Бездны, безжалостной разрушительницей, служительницей Тьмы, сеятельницей Хаоса – и почти святой отшельницей, которая в последний миг своей жизни снова обратилась к Свету, ибо, как и все заблудшие души, была Его потерянным созданием.

И сейчас душа её была не здесь, а далеко-далеко: раскинув руки, точно крылья, она парила, поднимаясь в потоке мягкого света, из которого, казалось, было соткано это призрачное пространство, чья белизна сливалась с белыми одеждами – её и спутника. Им был высокий светловолосый юноша в длинной котте – дормейд Азенориг Клет, ученик миротворцев, погибший у неё на глазах перед тем, как грянула новая Буря. По её вине.

Но благодаря ей Буря и закончилась: отдав жизнь в смертельном бою, Эмбер остановила предводителя космического разрушения, пришедшего из потусторонней Тьмы и захватившего тело её друга, Тюдюаля Балдвинуса, который стал свободен после того, как она пала, сражённая чудовищным ударом белой молнии.

И теперь Эмбер не могла взять в толк: неужели этого было достаточно для искупления её старых грехов?

Грехов, которые она без зазрения совести совершала, будучи союзницей разрушителей в прошлую Бурю, захлестнувшую Вселенную двадцать пять лет назад потоками боли, огня, крови и слёз.

Грехов, которые она пыталась замолить, когда перешла на сторону миротворцев и потом, после окончания войны, отправилась в двадцатилетнее самозаточение в отшельнический мир между мирами, где никто не мог потревожить её покой – никто и ничто, кроме вещих снов, пророчивших возрождение Бури, которые год назад ворвались в безмятежность её ночей и заставили снова прийти в Чертог.

И других грехов, которым она с ненасытностью предавалась в молодости, до своего тысячелетнего сна в гроте Менауту, откуда её и вызволили разрушители перед прошлой Бурей ради того, чтобы она была её Оком: чтобы вызывала и направляла сокрушительное буйство космической стихии, способное сметать целые эскадры кораблей и сотрясать планеты, чтобы своим проницательным внутренним взором различала грядущее в переплетении вселенских дорог.

И теперь вся жизнь проносилась у неё перед глазами: и то, что она хорошо помнила, сколько бы ни пыталась похоронить в памяти, и то, что накрепко позабыла: вся её прошлая жизнь до того, как она погрузилась в сон на тысячу лет, была предана забвению при помощи миротворцев, которые и оставили её в гроте, чтобы остановить первую Бурю. С тех пор буйство стихии, не считая последней войны, повторялось тридцать восемь раз уже без её участия – и каждый раз миротворцы, служители Света, защищали Вселенную от её всесокрушающей ярости.

В этом светлом пространстве, подобном недрам пушистых облаков, Эмбер была окружена тишиной, но в ней звучало эхо воспоминаний. Она не чувствовала своего тела – холодного тела, которое когда-то было полным жизни и страсти, – но ощущала невесомое прикосновение тёплой руки Норика, который сжал её ладонь, увлекая за собой наверх.

Его юное лицо, обрамлённое светлыми кудрями, и ясные голубые глаза светились неземной добротой, а голос звучал как тихая музыка, унимающая страхи:

– Вы не одна, госпожа Глоу. Я здесь, чтобы помочь вам найти путь к Свету.

«Но примет ли меня Свет?» – мелькнула тревожная мысль, от чего по бестелесному существу Эмбер пробежала волна дрожи.

– Свет принимает всех, – мягко отозвался Норик, – кто готов познать Его безграничную любовь, Его всепрощающие объятия. Для тех же, кто не готов, Его тепло может стать нестерпимым жаром, и такие души лишаются Его – из милосердия, чтобы не быть вечно опаляемыми Им.

Эмбер кивнула, но её мысли вновь уносились к былому: она вспоминала все свои преступления, каждую ошибку, каждую потерю. Лица тех, кого она лишила жизни, тех, кто страдал из-за её решений, мелькали перед глазами. Даже те, о которых она давно забыла, возвращались, как призраки прошлого, и Эмбер чувствовала, как тяжесть вины давит на её душу, не давая ей взлететь.

Она застыла на облаке перед светящейся лестницей, которая вела к огромным золотым вратам, и Норик, занёсший ногу на первую ступень, с изумлением обернулся к ней.

– Я не могу, – в ужасе прошептала Эмбер, – как будто что-то тянет меня вниз...

Словно чьи-то сильные руки легли ей на талию – и держали, не отпуская, приковав её к месту.

И новое воспоминание сокрушило её смятённую душу до основания. Теперь ей открылось всё. И это было невыносимо.

Она рухнула на колени, схватилась за голову и принялась рвать свои длинные рыжие пряди, усиливая недоумение спутника и вызывая у него настоящую панику.

– Госпожа Глоу, – потрясённо взмолился он, – не надо так, это место покоя!

– Ну так ты не видишь, что я немного неспокойна? – кривая усмешка появилась на искажённом страданием лице, и в её тёмно-карих глазах Норик прочитал подступающее безумие.

***

Она видела Вальдо Ксана: его чёрные глаза, сияющие лукавыми искорками, длинные смоляные волосы, ниспадающие на широкие плечи, сильные руки, мускулистый торс... В этом воспоминании он почему-то предстал перед ней без одежды, и Эмбер смущённо потупилась.

Он был её любовью, её светом и тьмой одновременно. Их связь была такой глубокой, что они говорили друг другу: «Мы – одно существо». Путешествуя по потустороннему космосу как наставник и ученица на гигантском корабле-академии «Раздор», на котором мятежные буревестники бежали от праведных светоносцев, они прорвались сквозь Бездну и ступили на порог этой Вселенной две с лишним тысячи лет назад.

2

***

Время словно остановилось, и все взгляды были прикованы к Эмбер, которая сидела в серебряном гробу как ни в чём не бывало. Тишина окутала площадь, и лишь ветер шептал о том, что произошло. В напряжённом молчании присутствующих читались недоумение и шок, и она слышала только собственное мерное дыхание.

– Ты сведёшь нас всех с ума! – набросился на неё Кадмар, потрясая кулаками, когда гроб опустили на землю, и Эмбер наконец выбралась из него.

– Ну простите, что воскресла, – она виновато развела руками, – для меня это было тоже немного... неожиданно.

– Это невозможно, – потрясённо прошептал Виград, стоявший неподвижно, – ты не должна была возвращаться...

Сердце Эмбер, забившееся пять минут назад, едва не остановилось снова.

– Ты... не рад? – тихо спросила она.

Виг покачал головой:

– Нет, нет, что ты... Просто...

– Это всё так странно, – кивнула она, не двигаясь с места и только окидывая взглядом окружающих.

Она увидела рядом с собой доралиха Тюдюаля Балдвинуса – Тьюди, который, одержимый духом Повелителя Бури, едва не убил их с Вигом, но благодаря её жертве освободился от власти Тьмы и теперь был одним из несущих гроб. Тот тоже молчал, смотрел на неё широко распахнутыми голубыми глазами-васильками... и вдруг напомнил ей прекрасного Доэтваля, который после своего воскрешения в теле Тьюди стал чудовищем, возродившим Бурю и едва не уничтожившим Вселенную.

Доэтваль... сердце сжалось от сожаления... И Виград... И Вальдо. Слёзы навернулись на глаза, но Эмбер поморгала, встряхнула головой и сказала решительно:

– Свет позволил мне вернуться, чтобы искупить свою вину. Я получила шанс и не собираюсь его упускать.

Толпа миротворцев начала шептаться, их лица отражали смесь удивления, сомнения и даже неприязни. Эмбер осознала, что ей предстоит не только объяснить своё возвращение, но и заслужить доверие тех, кого она не раз подводила.

– Я всё исправлю, – уверенно произнесла она. – Я пришла, чтобы найти прощение и очистить свою душу. Я не могу изменить то, что было, но я могу сделать всё возможное, чтобы искупить свои грехи.

Кадмар, всё ещё в замешательстве, наконец, шагнул ближе:

– Если это правда, если ты действительно здесь, чтобы исправить свои ошибки, то мы должны поговорить об этом. Но ты должна понимать, что твои действия привели к катастрофе... не в первый раз.

Воспоминание о разрушении, которое она учинила вместе с восставшим Доэтвалем, полоснуло ножом по сердцу, но она лишь решительно выдохнула:

– Я готова принять все последствия. Я знаю, что мой путь будет непростым, но я пройду его. До конца.

Виг наконец сделал шаг в её сторону, протянул руку – но остановился, не решившись коснуться плеча, словно она была призраком. Его голос был твёрд и ласков одновременно, когда он произнёс:

– И ты будешь не одна.

***

Когда все немного оправились от шока, похоронная процессия переместилась в большую столовую, где длинные серебряные столы были накрыты белоснежными скатертями. В воздухе витал запах свежеприготовленных блюд: любимый сладковатый зор-зуккур с паскаттой и токшей, тонкие дольки фиолетовых клажби, тушёные в масле, блинчики с икрой розового аурелуса, – но у Эмбер, несмотря на жуткий голод, не было аппетита.

Люди, собравшиеся за столами, обменивались шёпотом и взглядами, полными недоумения. Каждый, казалось, был погружён в свои мысли о том, что произошло, и о том, как они должны воспринимать её возвращение. Эмбер сидела в углу стола, в изголовье которого располагался Кадмар, ещё не снявший с себя полномочия Верховного Хранителя, а напротив – Гида Сумарлиди, его тайная дочь, из-за которой он должен был теперь отказаться от высшего миротворческого ранга. Слева от Эмбер был Виг, потом Тьюди, и она была благодарна старым соратникам за эту безмолвную поддержку, но, несмотря на всё, не могла избавится от чувства неловкости.

Она смотрела на еду, приготовленную для поминок, и понимала, что эта трапеза должна была стать прощанием с ней. Теперь же все сидели здесь, и атмосфера была пропитана странным напряжением. Эмбер скромно потянула к себе тарелку, смущённо уставилась в неё и начала потихоньку есть, но каждый кусок застревал в горле, напоминая о том, что она была мертва, а теперь снова жива, и это не укладывалось в голове ни у неё, ни у окружающих.

«Кажется, никто мне не рад... даже Виг, даже Тьюди», – мысленно усмехнулась она, но глаза предательски защипало. В груди всё сжалось от обиды. В конце концов, она этого не просила!

Эмбер мельком поглядывала на знакомые и незнакомые лица.

Здесь была светловолосая курчавая девушка с голубыми глазами, напомнившая несчастного Норика, она сидела рядом с Тьюди, на которого было стыдно и больно смотреть из-за мучительных воспоминаний о Доэтвале, он носил необычное для миротворцев, но привычное для него чёрное облачение.

Гида была в светлой котте, с добродушным улыбчивым правильным лицом, смоляными прядями, выбивающимися из-под белой чалмы, и иссиня-чёрными глазами, как у своей матери, погибшей от руки безжалостной Виатрикс – разрушительной ипостаси Эмбер по время прошлой Бури.

Кадмар Огаро с его суровым антрацитовым взглядом, в котором чувствовалось осуждение, сегодня надел траурно-тёмную мантию с синими узорами, удивительно гармонировавшую с его длинными чёрными волосами, в которые прокралась досадная проседь.

Виград как всегда носил белый плащ и белое сюрко, а Эмбер – только теперь она хорошенько разглядела своё серое платье – была одета просто, но изящно.

«Серая тень между Тьмой и Светом», – мелькнула печальная мысль.

– Вы выглядите не слишком хорошо, – тихо произнесла Гида, потянувшись в её сторону.

Голос девушки был полон заботы, а её замечание в сложившейся ситуации казалось даже забавным, но Эмбер лишь сглотнула слёзы и покачала головой.

3

***

Переодевшись в длинную белую ночную рубашку, Эмбер лежала под лёгким одеялом на чистой светлой простыне в комнате с серыми стенами, где когда-то давно был пожар, случившийся по её вине во время разрушения башен Чертога при нападении служителей Тьмы, но следы огня давно исчезли – остались только в её сердце. Она лежала и смотрела в потолок, пытаясь осмыслить всё, что с ней произошло – и представить, что будет дальше.

И тут в дверь тихо постучали.

– Открыто, – сразу отозвалась она с замирающим сердцем: сверхъестественное чутьё сразу распознало, кто стоит на пороге.

Это был Виг.

В лёгкой белой котте со снежно-белыми теперь волосами, он словно светился неземным сиянием, озаряя полумрак комнаты своим божественным присутствием.

Но слова, которые сорвались с его скривившихся губ, наполнили её сердце горечью давно минувшего страдания.

– Почему ты ушла, Эмбер? – тихо спросил он голосом, полным печали. – Тогда, двадцать лет назад, после окончания войны, когда мы собирались вместе покинуть Чертог, чтобы никогда не расставаться, и вот... ты просто исчезла. Знаешь, как долго я искал тебя? Знаешь, что я чувствовал тогда... и все эти годы... Ты вырвала моё сердце, Эмбер, ты забрала его с собой, оставив мучительную пустоту. Каждый день я думал о тебе... и только Свет не дал мне сойти с ума. И, когда я смирился с потерей, Он открыл мне Своё подлинное величие. Я понял, что ты не хотела лишать меня Его милости, не хотела уводить меня с пути благочестия и бесстрастия, но всё же... Почему, почему ты тогда меня оставила?

– Ты сам сказал, – горестно отозвалась она и, помолчав, добавила, с трудом выговаривая каждое слово – против воли, ибо знала, что ей владеют неприемлемые чувства, от которых она все эти годы пыталась избавиться... но ей это так и не удалось: – Ты всё правильно понял, но не думай, что это далось мне легко. Только Свет помог мне пережить разлуку с тобой. Я думала, что я не выдержу, что умру без твоего тепла, без твоего ясного взгляда, без твоих объятий... Но вот я здесь: живая... и воскресшая.

Виг, всё ещё стоявший на пороге, понимающе кивнул, затем молвил:

– Можно мне войти?

– Конечно, – Эмбер, стыдливо прикрываясь одеялом, села на кровати, и он опустился рядом.

Они долго молчали, нарушая тишину лишь сокрушёнными вздохами, и она почувствовала, как тесное пространство между ними наполняется волнением. Невидимая нить связывала их сердца, и каждый вздох отзывался в её душе. Эмбер знала, что это встреча могла изменить всё, но в то же время она боялась, что снова откроются старые раны.

– Я не знаю, как всё исправить, – наконец произнесла она, опустив голову.

Виг повернулся к ней:

– Мы оба сделали выбор, Эмбер. Ты ушла, чтобы спасти меня и себя, а я остался, чтобы искать свой путь в Свете. Но это не значит, что я забыл о тебе. Ты всегда была частью моей души, моей звёздочкой, моим янтарным сиянием.

Она посмотрела в его глаза и увидела в них отражение своих собственных страданий. Время не стерло их воспоминания, и сейчас, когда они снова были вместе, старые чувства всплыли на поверхность.

– Я боялась, что ты не поймешь, – призналась она дрожащим голосом. – Я думала, что, если уйду, ты сможешь жить без меня, сможешь найти свой путь без этой тени, которую я оставила.

Виг покачал головой:

– Я не мог жить без тебя, Эмбер. Каждое утро я просыпался с надеждой, что ты вернёшься, и каждую ночь я засыпал с мыслью о том, что потерял тебя навсегда.

Она почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Она думала когда-то, что их пути навсегда разошлись, но теперь, когда они снова встретились, воспоминания и смешанные чувства захлестнули её смятённую душу.

– Я хочу, чтобы ты знал, – произнесла она, стараясь сдержать эмоции, – я не хотела причинять тебе боль. Я думала, что делаю правильно, но только теперь понимаю, насколько это было ошибочно.

Виг наклонился ближе, и она ощутила тепло его тела:

– Мы можем начать заново, – тихо сказал он. – Я не прошу забыть о прошлом, но я хочу, чтобы мы нашли способ двигаться вперёд. Мы оба изменились, но это не значит, что мы не можем быть вместе. Позволь мне просто быть рядом.

Эмбер замерла, скованная страхом, её сердце забилось быстрее.

– Я не уверена, что это правильное решение, – с трудом вымолвила она, сглотнув слёзы. – Я... боюсь. Боюсь того, что могу снова отравить тебя своей тьмой.

– Но ты больше не во тьме, – Виг мягко опустил руку ей на плечо, и она вздрогнула от давно позабытого ощущения их близости, что вызвало в ней противоречивые чувства.

Ей хотелось броситься ему в объятия, как встарь, спрятаться у него на груди от всего ужаса, что она пережила, но другая её часть вопила о том, что она не смеет даже взглядом своих порочных глаз осквернять это святое существо.

– Ты не понимаешь, – произнесла она, её голос дрожал от эмоций. – Я была частью Тьмы, и хотя я стараюсь идти к Свету, я не уверена, что смогу полностью избавиться от неё. Я не хочу снова причинить тебе боль.

Виг, не отводя взгляда, продолжал держать её за плечо. Его прикосновение было нежным, и это придавало ей сил, но тревога всё равно не покидала её. Сердце колебалось между надеждой и страхом. Она хотела довериться ему, но тень прошлого всё ещё висела над ней, как облако, готовое разразиться дождём.

– Я понимаю, что ты пережила, – сказал он. – Но я также знаю, что ты сильна. Ты смогла выстоять в самые тёмные времена своей жизни. Я видел, как ты боролась. И сейчас, когда ты вернулась, я верю, что ты сможешь найти свой путь к Свету. Мы будем идти вместе – шаг за шагом, взявшись за руки. Мы справимся со всем – как справлялись уже тысячу раз.

Его искренние слова проникали глубоко в её сердце, страх потихоньку начал уходить, уступая место надежде, и Эмбер почувствовала, как развеиваются чёрные тени в её душе и она расправляет крылья.

4

***

Во сне Эмбер оказалась в своей каюте на корабле-академии «Раздор»: в маленькой каморке, где они с Вальдо Ксаном столько раз предавались греховному наслаждению. Где он избивал её до полусмерти и потом делал такой счастливой, что она готова была взлететь на небо – или, скорее, рухнуть в Бездну.

Ужас объял её, когда она узнала это помещение. И она была не одна.

Перед ней стояли Вальдо и Виг, и у Эмбер сердце едва не выскочило из груди, когда оба мужчины направились к ней.

– Эмбер, – с томным придыханием сказал миротворец, склоняясь к ней, – ты знаешь, что можешь быть собой рядом со мной. Тебе нечего стыдиться.

Вальдо с хитрой улыбкой добавил:

– Разве тебе не хочется вспомнить прошлое? Я всегда знал, как тебя зажечь... сладкая Бета.

Эмбер задрожала всем телом – от охватившей её паники и пробуждающегося желания, – в её смятённом разуме поднималась настоящая буря, а душа полыхала тёмным огнём.

Они подошли ещё ближе, нависли над ней, и от возникшего напряжения воздух словно наполнился электрическими искрами.

Виг протянул руку, как будто желая защитить её, и положил ей на плечо, но Вальдо, смеясь, обнял её с другой стороны, и в этот момент она осознала, что оказалась в ловушке собственных желаний.

– Моя девочка, – соблазнительно молвил Вальдо, – позволь себе быть свободной, позволь себе испытать то, что ты так долго подавляла.

– Давай, Эмбер, – в тон ему произнёс Виг, – откройся мне... откройся мне по-настоящему.

Эмбер почувствовала, как её щеки горят от стыда, но её так манило к ним – к ним обоим. Она закрыла лицо ладонями, но это не помогло: их притяжение было слишком сильным. Она ощущала их дыхание на своей коже, горячее и возбуждающее, и её разум заполнился хаосом.

Голова пошла кругом.

Рука Вига соскользнула с плеча ей на спину, начала медленно спускаться ниже, а Вальдо крепче прижимал её к себе, и она словно оказалась в центре вихря, где переплетаются самые безумные мечты.

Вдруг Эмбер проснулась – вся мокрая, в поту, с бешено колотящимся сердцем, со сбившимся дыханием, а в голове продолжали звучать голоса двоих мужчин, полные соблазна и сладострастного томления.

– О Свет, – начала молиться она, – избавь, избавь своё падшее создание от постыдного искушения!

С омрачённой душой и тяжёлым сердцем она встала и подошла к окну, за которым рассвет медленно окрашивал небо в нежные розовые тона, но вместо спокойствия, которое должно было принести это умиротворяющее созерцание, она ощутила лишь тревогу и стыд.

Холодный душ несколько отрезвил её чувства, но разум всё ещё был в смятении. Она понимала, что во сне взбаламутилась грязь со дна её души – грязь, которая не позволила ей войти в покой Света, – и с этим что-то нужно было делать, ибо, хотя влечение само по себе не греховно, его нужно было поработить уму, иначе это могло стать началом её падения.

***

Когда Эмбер спустилась в столовую, дежурные только накрывали столы, и не все миротворцы ещё собрались. Она несмело переступила порог и стояла у двери, не решаясь пройти за трапезу.

– Доброе утро, – раздался за спиной приветливый голос, и, обернувшись, она увидела Мерча Маклидса. – Идём скорее, – видя её нерешительность, он взял её за руку и повёл к столу.

Заняв своё вчерашнее место, Эмбер почувствовала, как напряжение немного ослабло.

Мерч, севший рядом, потянулся в карман – и, к её изумлению, извлёк из него крохотный музыкальный проигрыватель.

– Ты оставила его, когда ушла, – миротворец подал ей чудесную вещицу, – а ведь он тебе так нравился. Думаю, это пригодится тебе в плавании, чтобы ты не забивала своими песнями все каналы связи, – он вдруг весело рассмеялся: – Как тогда, когда вы с Тьюди сунулись на Лагдагар.

Эмбер тоже улыбнулась, они переглянулись – и лица вновь стали серьёзными, когда они оба вспомнили, какая жестокая битва случилась тогда на планете и как от её руки погибли братья Далерхи – спонсоры разрушителей. Она хотела обойтись малой кровью, но в итоге уничтожила целый мир...

– Спасибо, – поблагодарила она, принимая подарок, – я когда-то любила музыку... Сейчас я уже и забыла, как она звучит.

– Музыка – это не грех, – словно читая её мысли, сказал Мерч. – Любовь – это не грех.

«Смотря какая», – мысленно ответила Эмбер.

– Ладно, пойду на своё место, – сказал Мерч, вставая, и добавил: – Приятного аппетита... сестра.

От неожиданности она не могла вымолвить ни слова, только потрясённо кивнула и проводила Маклидса восхищённым взглядом. Он, бывший соратник, светлый миротворец, назвал её сестрой! Её, такую грязную... Перед внутренним взором вновь встали сцены из недавнего сна, и она содрогнулась от омерзения – да, сейчас, после дружеского общения с чистой душой, она была сама себе противна.

И тут рядом с ней бесшумно сел Виг.

– Как ты сегодня? – заботливо спросил он.

– Я не слышала, как ты ушёл, – прошептала Эмбер, вспомнив о том, как безгрешно они заснули – не в пример её ночным видениям.

– И не должна была, – улыбнулся миротворец, – я же приходил тебя убаюкать.

Дежурный служитель поставил прямо перед ними плетёную тарелку с булочками, и столовую наполнил аромат свежей выпечки.

– О, нам повезло сегодня, – довольно отметил Виг, протягивая руку к тарелке, – это одно из лучших блюд, которые я когда-либо пробовал.

Он взял булочку и протянул её Эмбер. Золотистая корочка захрустела под пальцами, а выступающая по краям начинка манила своим аппетитным видом.

Она откусила кусочек и, ощутив потрясающий вкус расплавленного сыра, закрыла глаза, чтобы насладиться моментом. Это нехитрое удовольствие на мгновение отвлекло её от внутренних терзаний, и Эмбер подумала, что даже она с её тёмным прошлым может позволить себе иногда просто испытать маленькое счастье.

5

***

«Не прячь свой взгляд, дитя,

Ведь на тебе печать... Затишье пред грозой... огонь, и дождь, и кровь.

Проклятие войны!»

Альтерианская песня, которую слушала Эмбер, была очень странной: с древними народными мотивами, напоминавшими о давно потерянном доме и позабытом родстве... родстве с Бурей, родстве с Тьмой, с Вальдо...

Она наконец вспомнила, откуда знала этот язык: он был её родным, и светоносцы принесли его из своей Вселенной, но не так давно правительство объявило официальным языком Космической Федерации – государства, раскинувшегося на просторах Вселенной по эту сторону Бездны, – рейсский язык, исконное наречие центральных миров, занимаемых метрополией Аурорига, которой подчинялись все остальные регионы, включая восемь секторов и доминионы на туманных окраинах, объединённые так называемой Коммуной Обода.

Последняя война, закончившаяся всего несколько дней назад, разгорелась между сектором Ашир, стремившимся возродить свою древнюю империю под предводительством разрушителя Ригора Геместа, и Коммуной. В дальнейшем военные действия захлестнули всю Вселенную и вовлекли центральные миры, когда Доэтваль Бальдевейн, убивший Геместа и принявший его образ, стал сражаться на два фронта. А потом, благодаря усилиям миротворцев, Коммуна и метрополия объединились.

И только гибель Бальдевейна – и освобождение Тьюди от его тёмного духа – положили Буре конец.

Но Алессион, как и вся Вселенная, ещё страдал от ран, и миротворцы должны были их исцелить, поэтому обитатели Чертога отправились в разные секторы и системы, чтобы принести покой и помочь тем, кто пострадал от недавних конфликтов.

Кадмар Огаро, несмотря на то, что во всеуслышание признал Гиду Сумарлиди своей дочерью, не спешил отказываться от должности Верховного Хранителя, хотя, как известно, Хранителям – высшим чинам служителей Света, к которым принадлежал и Виград Сорли, – было запрещено вступать в брак. Остальным же миротворцам было позволено создавать семьи, но большинство всё равно предпочитали путь безбрачия, считая, что это позволяет им больше сосредоточиться на молитве, аскетическом самосовершенствовании и помощи окружающим, приближает их к Свету.

Поэтому именно Кадмар призвал Вига и Эмбер в свой кабинет, чтобы отдать приказ о начале новой миссии по восстановлению мира и исцелению ран, оставленных войной.

Он сидел за столом, задумчиво подперев подбородок руками со скрещенными пальцами, и в его антрацитовых глазах читалось беспокойство, но также и решимость. Он понимал, что время не ждет и что необходимо действовать быстро, чтобы предотвратить дальнейшие страдания.

– Виград, – начал он, и его голос как всегда был очень серьёзен, – наша работа никогда не была столь важной, как сейчас. Мы должны объединить усилия, чтобы помочь тем, кто остался без поддержки. Я призываю вас отправиться в сектор Ашир, где последствия влияния разрушителей наиболее ощутимы. Люди там нуждаются в нашем руководстве и помощи.

– Ашир? – Эмбер с тревогой посмотрела на Вига. – Там полно разрушителей...

– Поэтому я посылаю тебя тоже, – Кадмар помрачнел, глядя на неё. – Тебе это знакомо лучше, чем кому-нибудь из нас. Тебе знаком этот путь от Тьмы к Свету. И я надеюсь, ты с него больше не свернёшь. Не подведи нас, Эмбер Глоу. Только не в этот раз.

Она решительно кивнула:

– Клянусь, кейдор Огаро. Вы можете мне доверять.

Она нашла ладонь Вига и крепко её сжала, что не ускользнуло от внимания Кадмара. Будучи лучшим другом кейдора Сорли, он никогда не одобрял его чрезмерной привязанности к бывшей разрушительнице и даже порицал их опасно близкие отношения, грозящие перейти во что-то греховное.

– Эмбер, – сказал он строго, – я понимаю, что у вас с Виградом есть связь, но в этом деле нам нужна концентрация и ясность ума. Ваша задача – не только помочь людям, но и убедиться, что вы не поддадитесь искушению, которое может исходить от Тьмы. Вы должны быть бдительными.

– Мы сделаем всё возможное, кейдор Огаро, – ответила она. – Я не позволю Тьме завладеть мной снова. Я буду бороться за тех, кто потерял надежду.

Виг, сжимая её руку, добавил:

– Мы вместе, Кадмар. Я не дам ей пройти через это в одиночку. Мы справимся с этим, как всегда.

Кадмар, удовлетворённый их ответом, продолжил:

– Ваша миссия будет сложной. Вам предстоит встретиться с разрушителями, и они могут быть опасны. Я советую вам использовать дипломатические методы, чтобы установить контакт с теми, кто всё ещё может быть спасён. Постарайтесь найти тех, кто готов изменить свою судьбу.

Он сделал паузу, затем добавил:

– Я отправляю с вами доралиха Балдвинуса, нуждающегося в искуплении, и дормейда Легидду Клет.

– Клет? – изумилась Эмбер. – Это не...

– Сестра погибшего Азенорига. Она жаждет продолжить дело брата, и это для неё – лучшая возможность узнать, что такое миротворчество.

Эмбер и Виг обменялись взглядами, полными понимания и уверенности. Они знали, что впереди их ждут трудности, но были готовы сразиться с ними, чтобы восстановить мир и исцелить раны, оставленные войной.

– Я доверяю вам это нелёгкое дело, – признался Кадмар, – потому что вы больше всего этого заслуживаете.

Эмбер затрепетала от его слов: после всего, что она сделала, он даёт ей шанс проявить себя с лучшей стороны!

– Сам Свет дал тебе шанс, – проницательно молвил кейдор Огаро, угадывая её мысли. – И я верю, что ты будешь Ему верна. Идите же, и да пребудет с вами Его сила.

***

Сектор Ашир был регионом жарких планет, на которых в пустынях возвышались древние исполинские города. Это было место, где две тысячи лет назад процветала воинственная цивилизация Аширской империи, нашествие которой остановили светоносцы – предшественники миротворцев. Ашир был сердцем недавнего восстания разрушителей, и именно его жители составляли большую часть их армии и флота.

Часть II. 6

***

Эмбер ненавидела песок, ненавидела жару, ненавидела острую таширскую икру – традиционное угощение аширцев. Несмотря на то, что они со спутниками переоделись в свободные светлые костюмы и на ней сейчас была просторная серая туника с капюшоном от солнца, она всё равно страдала, тем более что у них за спинами висели рюкзаки с одеждой и припасами – лёгкие, но всё же создающие дополнительный жар в области спины.

– Да ладно, не всё так плохо, – успокаивал Тьюди, видя её недовольное лицо. – Здесь наверняка где-то есть оазис с водоёмом, и можно искупаться.

Они высадились близ Амбру – древней столицы планеты Сотис в ближайшем к центральным мирам регионе сектора Ашир, где располагалась крупная база разрушителей, – и шли по пустыне, чтобы войти в город незамеченными и найти их главарей, ничего не знающих о прибытии посланников из Чертога.

Война закончилась буквально несколько дней назад, и аширские племена были всё ещё настроены враждебно. Неудовлетворённая страсть к разрушению, пробуждённая Ригором Геместом, делала его сторонников опасными. Открытое появление миротворцев могло вызвать ненужные конфликты и привести к новому кровопролитию. Поэтому они решили действовать скрытно.

– Смотрите, я же говорил! – воскликнул Тьюди, указывая на деревья вдалеке. – Пойдём проверим, нет ли там воды, пополним наши запасы и, может быть, даже освежимся.

– Надеюсь, это не мираж, – буркнула Эмбер.

Спутники двинулись в сторону оазиса, и, к своему облегчению, по мере приближения она всё больше убеждалась, что он настоящий.

– Вода! – радостно воскликнула Легидда, бросаясь к небольшому водоёму с кристальной гладкой поверхностью, от которого исходила живительная свежесть.

Сюда с дальних холмов спускался журчащий ручей, и девушка опустилась на колени и жадно припала к нему губами. Все с удовольствием последовали её примеру. Эмбер с наслаждением умыла лицо, смочила голову и удовлетворённо отметила, что так жить можно.

– Ну что, полезем в воду? – предложил Тьюди и, не дожидаясь ответа, начал стягивать с себя белый балахонистый наряд – такой же, как на Виге и Легидде.

Белокурая миротворица смущённо потупилась, и Эмбер ощутила такое же замешательство.

Она всё ещё не могла отделаться от воспоминаний о прекрасном Доэтвале, оживающих при взгляде на Тьюди, так они были похожи: такие же курчавые смоляные волосы, большие васильковые глаза, такое же крепкое богатырское тело...

– Эй, ну чего вы, давайте! – подначивал он, ступая в прохладную воду. – Так хорошо!

Виг, недолго думая, присоединился к нему, и теперь мужчины вместе наслаждались купанием, тогда как Эмбер с Легиддой краснели и отводили глаза.

– Мне что-то не хочется туда лезть, – с застенчивой улыбкой призналась девушка, и Эмбер понимающе кивнула.

Это были первые слова миротворицы, обращённые к ней: раньше им не доводилось разговаривать, и бывшая разрушительница не могла отделаться от чувства вины за гибель её брата.

– Как вы думаете, что нас ждёт в Амбру? – Легидда сменила тему.

Эмбер пожала плечами:

– Встреча с врагами, что же ещё?

Она задумчиво глядела на дальние холмы, высокие раскидистые деревья, укрывающие оазис глубокой тенью, рассеянно перебирала травинки, стараясь отвлечься от своих чувств. Но мысль о Доэтвале, о его улыбке и взгляде вновь напоминала о себе, заставляя сердце биться чаще.

– Госпожа Глоу, – снова обратилась миротворица, – а правда, что вы были... одной из них?

Эмбер резко подняла голову и взглянула ей прямо в лицо. Она ощутила сожаление, смешивающееся с отголосками старого гнева, чьи залежи чёрным илом осели в душе, очищению которой она посвятила столько лет... и всё было зря.

– Простите, я не хотела... – сразу смешалась девушка, потупив взор.

– Да нет, ничего, – вздохнула Эмбер, – это всё правда. Но я изменилась. И мой... опыт может быть полезен в нашей ситуации: я знаю, каково это – чувствовать Тьму изнутри.

Миротворица несмело подняла на неё голубые глаза и потрясённо прошептала, точно удивляясь сама себе:

– И... каково это?

– Лучше тебе не знать, – отрезала Эмбер.

– Вы многое потеряли, – сказал Тьюди, выходя из воды. Крупные капли стекали по его телу, и она невольно сглотнула – и снова отвела взор.

Это не осталось незамеченным.

– Эй, беместа, всё хорошо? – кудрявый миротворец положил руку ей на плечо, и она отпрянула, а он изумился: – Чего ты?

– Просто... я отвыкла от такой близости, – уклончиво ответила она и тут же содрогнулась всем своим существом, когда Тьюди, всё ещё мокрый и горячий, крепко её обнял.

У Эмбер сердце едва не вырвалось из груди: воспоминания о Доэтвале, его тепле и заботе, вскружили ей голову, и мысли заметались, как листья на ветру. Тьюди, прекрасный Тьюди... он считал её старшей сестрой – сестрой, из-за которой чуть не погиб и которая отдала за него жизнь, – а она относилась к нему, как к большому ребёнку, но сейчас она испытывала совсем другие чувства...

Она взглянула на Вига, который с интересом наблюдал за ними, и на Легидду, чьё лицо зарделось от смущения.

– Не надо бояться, беместа, – ласково сказал Тьюди, крепче прижимая её к себе, – здесь все свои. Позволь себе просто расслабиться и насладиться этим чудесным моментом.

– Я просто… не привыкла к такому, – призналась Эмбер, стараясь говорить спокойно. – После всего, через что я прошла, мне трудно... открыться – даже если это значит просто сбросить с себя одежду.

Легидда, наконец, решилась и подошла ближе, молвила робко:

– А что, там очень холодно?

– В самый раз, – прыснул Тьюди.

Он наконец отпустил Эмбер и с разбегу вернулся в воду.

– Давайте, девчонки! – неожиданно сказал Виг. – Вы пожалеете, если не решитесь!

– Эх, была не была! – выдохнула миротворица, набираясь смелости, и быстро сбросила свой балахонистый наряд, оставшись в одном белье: благо, в рюкзаках у них были запасные комплекты.

7

***

Путаные улицы вывели их к высокому трапециевидному сооружению с массивными прямоугольными воротами, возле которых стояли воины в чёрных доспехах. Стражи с пленниками скрылись внутри.

– Нужно найти другой вход, – сказал Виг, и Эмбер, быстро вспомнив прошлые навыки, закрыла глаза, чтобы внутренним взором разглядеть план здания, но чутьё не отзывалось, и она, стиснув зубы, напряглась всем своим существом, ощутив всплеск тёмной энергии, которая позволила с усилием прорваться к искомым видениям.

Она успела рассмотреть широкий внутренний двор с колоннами, вход в просторный зал с множеством комнат, заполненных солдатами, лестницу, ведущую в командный центр на вершине башни – прямо под плоской крышей...

– Эй, что ты делаешь? – взволнованно оборвал её Виг.

– Использую Око, – честно призналась она, – если уж Свет оставил мне эту способность, грех её не применить...

– Я не знаю, Эмбер, – с сомнением в голосе молвил Виг, – всё это тёмные трюки твоей прежней сущности, которую ты отринула. Ты поклялась...

– Оно само, Виг! – воскликнула бывшая разрушительница, открыв глаза и встретившись с его беспокойным взглядом. – Я – просто экран, на котором возникают проекции образов, а кто и каким образом их открывает...

– Тьма, – уверенно кивнул миротворец, – не Свет. И ты не должна принимать её помощь.

– Ну, как бы то ни было, – Эмбер развела руками, – вход я уже нашла. Идём.

Нырнув обратно в переулок, спутники обошли здание за домами и снова вышли к нему с другой стороны. Здесь не было охраны, и в углу стены притаились неприметные ступени, ведущие в подвальное помещение.

Оглядевшись по сторонам и никого не заметив, они спустились по ступеням и оказались возле запертой двери.

– Меч, – коротко сказала Эмбер, – ты же не хочешь, чтобы я снесла её силой Бури?

– Точно нет, – сосредоточенно кивнул Виг, доставая оружие.

Когда он активировал клинок, из рукояти вырвался луч света, тут же принявший форму и твёрдость стального лезвия, но продолжавший сиять, подобно солнцу.

Миротворец точным ударом прорубил замок, и спутники оказались внутри – во мраке узкого коридора, уходящего вниз. Сияние клинка освещало им путь, и они замечали ряды странных иероглифических надписей на стенах, свидетельствующих о безмерной древности этого сооружения, построенного, должно быть, ещё во времена Аширской империи.

Наконец коридор привёл их в помещение, освещённое тусклым светом мигающих и трещащих люминесцентных ламп, где располагались зарешёченные тюремные камеры, заполненные перешёптывающимися напуганными людьми.

– Выпустите нас! – громко вскрикнул кто-то, заметив Эмбер и Вига, но миротворец поднёс палец к губам в знак молчания и тихо сказал:

– Мы здесь, чтобы помочь. Но в здании полно охраны. Вы знаете, что происходит?

– Разрушители приходят за нами и уводят группами куда-то наверх, – ответил низкорослый коренастый мужчина из народа дэбов, носивший разноцветную чалму. – И никто не возвращается.

– Говорят, по ночам они забирают всех на свои корабли, – добавил другой пленник.

– Куда направляются эти корабли? – спросил Виг.

– Мы не знаем. Очевидно, они собирают где-то силы для новой атаки на Аурориг...

– В Пустоши Гаратина, – твёрдо сказала Эмбер, поражённая собственной уверенностью.

– Мы должны выследить их и сообщить обо всём в Чертог, – мрачно молвил спутник.

– В Чертог? – взволновались пленники. – Вы что, миротворцы?

Виг не ответил, лишь снова спросил:

– Кто такой Заллеплон?

– Местный командир разрушителей, – отозвался дэб. – Он в башне наверху.

– Идём туда, – решительно сказал Виг и потянул Эмбер за собой.

***

В подвале, кроме тюремного помещения, оказалось ещё несколько подсобных комнат, в одной из которых спутники обнаружили оружейный склад.

Выбрав подходящие по размеру элегантные доспехи с чёрными сюрко, они, оставив свои вещи, облачились в них и, надев сплошные шлемы, отправились наверх.

Всё здание кишело вражескими стражами, но посланникам Чертога удалось беспрепятственно проникнуть в башню и почти добраться до верхнего зала, когда на лестнице человек в униформе сержанта преградил им путь.

– Эй, солдаты, что вы здесь делаете?

Эмбер застыла рядом с Вигом на ступенях, чувствуя, как всё внутри панически затрепетало. Сержант не сводил с них подозрительного взгляда, и она понимала, что любое неверное слово может их выдать.

– Назовите код доступа, – приказал он.

«Наш код доступа слишком секретен, чтобы его называть», – пронеслось у неё в голове, и она вспомнила, что уже была в такой ситуации, но тогда всё кончилось очень плачевно: битва, разрушение здания – а потом и целого города, объятого пламенем яростной Бури, не щадящей никого на своём пути.

– Мы получили приказ от командования проверить уровень безопасности, – очень спокойно произнес Виг. – Есть сообщения о возможных нарушениях, и мы здесь, чтобы убедиться, что всё в порядке.

– Код доступа, – настаивал сержант.

И тут, отринув панику и сомнения, Эмбер сосредоточилась и, не закрывая глаз, мысленно потянулась к вражескому командиру.

«Тебе не нужен код доступа... Просто пропусти нас», – внутренним голосом скомандовала она, ощущая исходившее от него напряжение и нежными движениями невидимых рук раздвигая его ментальную преграду.

– Мы не можем назвать код доступа, это строго конфиденциальная информация, – уверенно сказал миротворец, идя ва-банк. – Если вы хотите, я могу запросить подтверждение через коммуникатор.

Сержант прищурился – и недовольно хмыкнул с сомнением в голосе:

– Ладно. Но я буду следить за вами.

С этими словами он прошёл мимо них, продолжив свой путь вниз, а Эмбер и Виг, облегчённо выдохнув, устремились к верхнему залу.

– Мы пришли с нижних уровней, – решительно сказал Виг стражам у входа, – есть приказ обыскать здание в поисках нарушителей.

8

***

Вселенная – по крайней мере, как её изображали на мелких монетах, – имела форму колеса: у нее были центральные регионы – метрополия Аурорига, – от которых спицами к ободу тянулись восемь узких полос – звёздных секторов: Ашир, Ригстон, Заграда, Гинзо, Ройя, Руран, Зиро и Сессот.

За секторами начинались туманные окраины – кольцо звёздных систем, опоясывающих Вселенную. А разделяла секторы друг от друга Пустошь Гаратина – беззвёздное пустое пространство чёрного космоса, где почти не было светил и планет. Фрагменты Пустоши, ограниченные секторами, соединялись друг с другом, окутывая собой межзвёздные пути, и поэтому в её тьме было очень легко заблудиться. Техническое оборудование кораблей здесь порой давало критические сбои, навигация и двигатели выходили из строя, и не всем судам удавалось выбраться отсюда.

Но разрушители смогли овладеть её тайнами, и их флот во время Бури перемещался между секторами по скрытым дорогам Пустоши, а потом два десятилетия таился в ней, ожидая возвращения Повелителя Бури, которым стал Доэтваль Бальдевейн.

И теперь Тьюди в его облике направлялся в эту гибельную обитель мрака.

Согласно данным, которые отправил миротворец, корабли аширских разрушителей направлялись в сторону Дэб’Ашира – центральной планеты сектора, где располагалась нынешняя столица, – но не по территории звёздного пространства, а в обход, делая дугу в Пустоши Гаратина между секторами Ашир и Сессот.

– И что мы сделаем, если у нас даже нет орудий? – Легидда ломала руки, стоя в углу кабины «Даримы».

Эмбер и Виг, уже в своих обычных одеждах, сидели за штурвалом.

Это было правдой: их корабль, как и другие современные суда служителей Света, не был боевым, только у АРОБА – Армии Объединённого Аурорига – было космическое вооружение.

– Мы здесь не затем, чтобы сражаться, – напомнил Виг, переключая рычаг скорости в сверхсветовой режим: судно, содрогнувшись всем корпусом, мгновенно нырнуло в фиолетовый вихрь межзвёздного коридора.

– Но они просто размажут нас по космосу! – не унималась миротворица.

– Свет нам поможет, – уверенно сказала Эмбер. – Доверимся Ему.

– Если разрушители решат атаковать, у нас не будет шансов, – возразила Легидда.

Виг, сосредоточенный на навигации, бросил на неё быстрый взгляд. Его уверенность была непоколебима, несмотря на все сомнения.

– Наша цель – переговоры. Мы должны донести до них, что война не принесёт ничего хорошего. Если мы сможем установить контакт, возможно, они поймут, что единственный выход – это мир.

Эмбер кивнула, поддерживая Вига. Ей уже доводилось усмирять врагов молитвой и тихим сиянием Света, которое вырывалось из её собственной груди, озаряя пространство вокруг вместе с лицами и сердцами людей, которые мгновение назад желали её убить.

Легидда вздохнула, несколько смягчившись, но в её душе всё ещё царила тревога, которую Эмбер улавливала чутьём.

– Но если они не захотят слушать? Если им не интересен мир?

– Тогда мы будем искать альтернативы, – ответил Виг, не отрывая взгляда от экрана. – Но сначала нам нужно попытаться. Мы должны верить в лучшее.

– Выходи сейчас! – скомандовала бывшая разрушительница, чувствуя, что «Дарима» уже пересекла границы Пустоши, и Виг, послушно потянув рычаг, с тряской вывел корабль в пустое межзвёздное пространство.

Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь звуками работающих систем. Внезапно на экранах появились сигналы: рядом находились корабли разрушителей, и их было не меньше двух десятков!

– О Свет, о Свет, о Свет! – запричитала Легидда. – Что теперь делать?!

– Успокойся, – ответила Эмбер. – Они – такие же люди, как мы. Поверь, я знаю.

– Но эти люди вооружены до зубов, в отличие от нас, – справедливо заметила миротворица.

И бывшая разрушительница вспомнила о том, как Вальдо Ксан, её бывший наставник, в пору её юности называл её самым грозным оружием, которое когда-либо было у буревестников. Она мрачно улыбнулось: ей доводилось сметать силой Бури не одну эскадру... и тут же вздрогнула: не ей, а другому существу, которое когда-то жило в её душе, ужасному чудовищу, навеки и безвозвратно погибшему.

Корабль приближался к эскадре разрушителей, и напряжение нарастало. В кабине раздался входящий сигнал, Виг активировал систему связи, и на экране возникло изображение адмирала Заллеплона.

– Кто вы и что вам нужно? – прорычал он.

– Мы – представители Аурорига, посланники Чертога, – начал Виг, стараясь говорить спокойно. – У нас нет оружия. Мы здесь, чтобы предложить мир и обсудить возможность прекращения конфликта.

Разрушитель взглянул на них с недоверием, но Эмбер, уловив момент, вмешалась:

– Мы знаем, что у вас на борту Повелитель Бури. Но мы также знаем, что многие из вас устали от войны. Позвольте нам поговорить с ним. Давайте найдем способ избежать дальнейшего кровопролития.

Секунды тянулись, и тишина в кабине стала почти ощутимой. Виг и Легидда обменялись взглядами, полными надежды и тревоги.

Адмирал наконец хмуро произнёс:

– Если у вас нет оружия, тогда всё закончится очень быстро, – и бросил в сторону: – Подготовить орудия к залпу!

Чувствуя, как её охватывает паника, Эмбер воскликнула:

– Разве такие приказы не должен отдавать сам Повелитель? Доложите ему о нас!

– Не стоит беспокоить его такой мелочью, – усмехнулся Заллеплон.

И тут – хвала Свету! – изображение командира на экране замерцало, сместилось в сторону и исчезло, а на его месте возник образ Тьюди.

– Что здесь происходит? – властным голосом молвил он.

– Мы – миротворцы из Чертога, – начал Виг, – мы пришли как посланники мира...

Тьюди презрительно хмыкнул, обрывая его:

– Мир? Смешно. Вы пришли сюда с пустыми словами, но я знаю, что за ними стоит слабость. Аурориг ничего не может нам предложить.

Послышался голос адмирала, стоявшего рядом: