Эмпатоген. Побочный эффект - я.

Глава 1

— Мне показалось, или этот жест что-то значил?..
Я сидела, сжав одну ладонь в другую — точно так же, как недавно делал Дэн.
Я просто предложила ему орбит. Он мог и не коснуться меня. И всё же… этот взгляд. Гипнотизирующий. А потом...

— А где Вера? — резко сказал Саша, будто вспомнил, что потерял что-то важное.
— На окне, наверное, — отозвался Денис из соседней комнаты, не отрываясь от паяльника.
Я усмехнулась. Конечно. На окне.

Мой любимый подоконник — единственное место, где ловит хоть какой-то интернет. Где можно исчезнуть.
Забавно: Денис знает. А Саша — нет. Хотя мы вместе почти десять лет. С Денисом же знакомы всего полгода.

Началось всё просто. Серый ноябрьский вечер.
Дома было душно, тесно — будто стены подползали ближе.
Я вдруг решила заехать к Саше на работу. Он с Денисом снимал офис — подвал бизнес-центра, что-то вроде техлабора.

— Да, приезжай. Почему бы и нет, — сказал Саша по телефону своим обычным тоном.
Так он обычно говорит «Ладно» — безразлично.
Через полчаса я уже сидела у них.

Две смежные комнатушки в полуподвале. Низкие потолки, ни одного окна.
Вещи повсюду: провода, станки, разобранные системники, кулеры, антистатические пакеты.
Где-то сбоку — оборудование для майнинга. То самое, с которым они возились последние месяцы.

Саша сосредоточенно чинил технику. Методично. По инструкции.
А у Дениса всё будто шло изнутри. Он не просто чинил — он собирал, придумывал, изобретал.

Саша часто говорил о нём с уважением. Я видела его всего пару раз — мимолётом.
Тогда Саша быстро «ушёл в экран». А я осталась с Денисом.

— Что вы тут вообще делаете? — спросила я вежливо. А потом всё закрутилось.

Он говорил, не поднимая глаз от паяльника.
Голос спокойный, как река. Будто он паял не только платы — но и мои мысли.
Темы скакали, как искры по проводам: тайны Руси, странные находки, стёртые улики, которые будто кто-то не хотел оставить в истории.
Мои наивные вопросы его только забавляли.

Домой уезжать не хотелось. Совсем.

Потом я стала приезжать чаще.
Обыденность: уборка, ужин, очередное — «Ну что ты опять будешь делать вечером?»
Такси. И — туда, где было живое.

Саша не любил, когда его отвлекали.
А мы с Денисом говорили обо всём: от космоса до боли.
Потом в разговорах стало больше тишины. Такой, в которой слова — уже помехи.
Мы смотрели друг на друга. Не слишком, чтобы это бросалось в глаза. Но достаточно, чтобы захотеть остаться.

О нём я знала немного.
Под сорок. Не женат. Живёт один. Любит риск.
Его страсть — старенький, но мощный Mitsubishi Pajero. Он звал его просто: Паджик.

Он ездил туда, где даже навигатор сдавался.
Море. Горы. Тайга. Перевалы.
Нырял с аквалангом. Пилотировал вертолёт.
Ночевал в машине под снегом — и выходил оттуда, будто просто поспал.

Он жил на грани. Не ради адреналина. Потому что иначе не мог.
Брал от жизни всё. Без пафоса. Будто по-другому — не бывает.

Но в каждой его истории было многоточие. Он не договаривал.
В его жизни была тайна.
И — не было любви.

— А семью ты когда-нибудь хотел? — спросила я однажды.
— Очень маловероятно, — ответил он.
— А если вдруг любовь?
— Это практически невозможно. У меня характер не тот.

Он сказал это спокойно. И продолжил рассказывать — будто я не спросила ничего важного.
А я снова слушала. И снова не хотела домой.
А ведь должна была.

Глава 2

Саша часто и подолгу курил. Даже в мороз мог стоять на улице по сорок минут — то разговаривая по телефону, то залипая в какие-то технические ролики или лекции. Он был очень умным — цепким, быстрым, с феноменальной памятью. Но при этом — упрямым до крайности. Всё должно быть по его: от температуры в комнате до алгоритма общения. Даже если ты тысячу раз права, если он решил иначе — переубедить его невозможно.

Поначалу он звал меня курить с собой. Просто так, за компанию. Я отказывалась — мерзну быстро, к тому же никогда не курила. Со временем он перестал настаивать. Так у нас в офисе появились свои привычные роли: он — в телефоне на улице, я — внутри, наедине с Денисом.

— А как вы с Сашей познакомились? — спросил Денис как-то раз, когда Саша снова вышел.

— На работе. Я только переехала сюда. Думаю, он рассказывал тебе, как всё было.

— Хочешь рассказать свою версию?

— Хочу. Чтобы ты понимал, что между нами на самом деле.

Это был долгий разговор. Девять лет жизни в полчаса не расскажешь.

Сначала — знакомство. Мне было двадцать три. Новый город, новая работа, новая я. Хотелось начать с чистого листа.

Устроилась в айти-компанию менеджером. И в первый же день увидела Сашу — высокий, уверенный, с горящими глазами. Он сразу привлёк внимание.
Неделю мы присматривались друг к другу. А потом — в пятницу вечером — я попросила его подвезти меня до дома.
И всё закрутилось.

Он сделал мне предложение через месяц.
Помню, я тогда впервые надела белое платье, сшитое на заказ — без повода, просто так. Целый день не покидало странное чувство, будто что-то должно случиться.

Вечером мы поехали на набережную. Был конец мая, дул лёгкий ветер, вода в реке тянулась лениво и тяжело. Саша держал меня за руку, как будто боялся отпустить.

— Хочу пройтись по воде, — сказала я вдруг.

Он посмотрел на меня.
— Холодно.
— Я аккуратно, — улыбнулась. — Только немного.

Он не стал спорить. Только чуть напряг пальцы — и отпустил.

Я сняла туфли и пошла по кромке, погружая ноги в воду. Она действительно была ледяной, но почему-то это только радовало. Я смеялась. В тот момент казалось, что я лечу.

Когда обернулась — Саши рядом не было.
Он стоял в стороне, у массивного фонарного столба. А потом — вдруг — начал карабкаться вверх. Молча, сосредоточенно.

— Саша… пожалуйста, — только и сказала я.

Он остановился, задержался на секунду. Посмотрел на меня — и спустился.

Потом мы долго сидели в машине.
Я поджала под себя ноги, стараясь согреть их. Он смотрел вперёд, молча.

— Ты могла простудиться, — сказал наконец.
Я повернулась к нему.
— Так вот что это было… — тихо сказала я.

А внутри что-то екнуло. Он так за меня волновался.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он.
— Да, — ответила я.

На свадьбу денег у нас не было. Решили расписаться через год. Сняли квартиру недалеко от работы, начали жить вместе.

Розовые очки слетели почти сразу.

Саша хотел проводить со мной каждую минуту. Просыпался, когда я вставала, и обижался, если я завтракала одна. Мог ждать меня с работы, чтобы пройти вместе три квартала до дома. И хотя тогда это казалось трогательным, внутри нарастало ощущение, что воздуха становится меньше.

Он не любил, когда я засыпала во время фильма — уставшая после тяжёлого дня. Говорил, что это неуважение.

У меня в этом городе никого не было, кроме него. Он был и миром, и воздухом, и стенами — и всё это одновременно давило.

Он не терпел, когда я спорила.
Когда злился — не кричал. Просто уходил в другую комнату. Или начинал собирать вещи — молча, методично.
В первый раз я растерялась. Подошла, забрала у него рубашку, попросила не уходить. Он сел обратно, как будто ничего не было.

А наутро всё было по кругу: он — ласковый, я — немного на взводе. Он — сдержанный, я — уставшая.

Работа страдала. Я приходила с потухшим лицом, не успевала сдавать отчёты. Саша забирал меня и сдержанно интересовался, что мне сказали в отделе. Я выдавливала улыбку.

В ноябре меня попросили написать заявление по собственному.

Это было как выстрел. Саша ничего не сказал — только кивнул и обнял. А вечером сказал, что придётся съехать: одной его зарплаты не хватит.

Так мы оказались у его родителей.

Денис забыл о своей работе и смотрел на меня с сочувствием. Внезапно хлопнула дверь — это вернулся Саня. Я оборвала рассказ на полуслове и резко отвернулась.

— О чём вы тут говорите? — спросил Саша, заходя в офис и прикрывая за собой тяжёлую дверь. В узком коридоре за его спиной на мгновение повис холод и запах мокрого снега вперемешку с табачным дымом.

— Да так, по работе, — спокойно ответил Денис. — Клиент с буровой снова вышел на связь. Помнишь, те, что интересовались апгрейдом управляющей системы?

Саша кивнул, проходя к столу:
— Ага, говорил с ними пару недель назад. Думал, уже слились.

— Нет, наоборот. Инженер ихний вчера скинул ТЗ, судя по нему, у нас хорошие шансы. Надо сегодня досчитать и отправить предложение.

Саша оживился:
— Отлично. Я как раз набросал по логистике, только хотел с тобой свериться. Тогда давай вечером всё сведём.

— Договорились.

Саша уже возился со своим ноутбуком, шуршал бумагами, гудел себе под нос, полностью погружённый в работу.

Я украдкой взглянула на Дениса. Он спокойно сидел за столом, но глаза поднял сразу.
И мы встретились взглядами — на секунду, тихо. Но в этом взгляде всё было сказано:

Я тебя слышу. Я рядом.

Глава 3

Мы ехали молча. Машина чуть вела в сторону, как всегда. Саша уже месяц обещал починить. За окном — серый ноябрь, вязкий и мутный.

— В четверг у мамы день рождения, — сказала я, не отрывая взгляда от стекла. — Я думала, мы съездим. На пару дней.

— Только на выходных, — отозвался он. — Не получится среди недели, у нас завал.

— Давай поедем после обеда в четверг, а в пятницу с самого утра обратно?

Он промолчал. Я чувствовала, как он напрягся — по дыханию, по тому, как крепче сжал руль.

— Может, я сама?.. — Я догадывалась, как он отреагирует, но всё же сказала.

— Нет, — ответил Саша. Ни секунды раздумий. — Одним днём ты не сможешь. И на дорогах черти что.

Мы вошли в офис. Денис сидел за столом с какой-то платой в руках.

— Доброе утро, — сказал он. — Что-то напряжённые вы.

Саша, думая, что я не вижу, бросил на него страшный взгляд и одними губами прошептал: «женщины…»

— Я бы всё-таки хотела поехать в четверг, — сказала я, расстёгивая пальто.

Саша выпрямился, посмотрел прямо на меня:

— Я не смогу тебя отвезти. У нас завал. Времени в обрез. Дэн, уложимся, если я день пропущу?

— Не, Сань, помотал головой Денис. — Проект горит. Если не закончим к понедельнику, всё срывается.

— Тогда дай мне машину. Я доеду сама.

Саша вздохнул, как будто я сказала глупость.

— Вера, ты плохо водишь. Там гололёд. Это не шутки. Сто километров туда и обратно. И на автобусе ты в тот же день не вернёшься.

— Я постараюсь.

— Это нереально. Поедем в субботу, — сказал он ровно, с таким тоном, будто ставил точку. Как в шахматах: финальный ход, и доска убрана.

— Конечно, — подумала я. — Я же знаю, как ты относишься к моей маме.

Повисла тишина. Она словно заполнила всё помещение.

Саша повернулся к Денису и заговорил о поставке. Я села в кресло, уставившись в одну точку. Пространство будто заклинило. Слёзы подступали, я моргала, но они всё равно собрались на ресницах и заблестели.

Я заметила мимолётный взгляд Дениса. Быстрый, цепкий — и, как мне показалось, раздражённый. вспомнила: Саша как-то говорил, что Дэн терпеть не может женских слёз.

Мне стало стыдно. Захотелось сжаться в комок и исчезнуть.

Я посидела ещё немного, потом накинула пальто и тихо вышла. Шла без цели — просто прочь. От тусклого света подвального офиса, от пыли, от тупика, в который всё зашло.

Город был холодным и глухим. Люди проходили мимо, не замечая. Слишком громко дышала улица, слишком тихо внутри.

Я оказалась на мосту. Остановилась у перил. Внизу текла река — мутная, тяжёлая, с ленивыми разводами. Я смотрела на неё и думала, как просто было бы всё прекратить.

Просто шагнуть.

…А маленькой я боялась высоты. Даже снилось часто, что падаю. Мама говорила, значит, расту.

Пальцы стянуло от холода. Щёки щипало ветром. Но я не двигалась. Стояла — минуту, другую… час? Всё потеряло счёт.

Телефон завибрировал. Саша.

Я сбросила. Он снова набрал. Сбросила.

Третий звонок. Ответила.

— Где ты? — голос резкий, срывистый, почти злой.

— Какая разница, — прошептала я.

— В смысле, какая разница?! Ты где?

— На мосту. Сейчас уже иду…

— Вера, где ты?! — не унимался он.

Я назвала улицу.

— Жди. Я сейчас буду.

Минут через десять возле меня затормозил Паджик, развернувшись через двойную сплошную. Я села на переднее сиденье, дрожа с головы до ног.

— А почему не на нашей?

— Опять не завелась. Надо смотреть. Что на тебя нашло? Да ещё и при Дэне…

— Куда мы едем?

— В офис. Куда же ещё. У нас сроки горят, а я за тобой катаюсь…

Мы ехали в молчании. Возле офиса Саша сказал:

— Сейчас поедем к клиенту. Поедешь с нами?

Я кивнула. Он вышел из машины, сообщив что забыл взять документы. Я вдруг поняла, что за руль сядет Денис. Сердце замерло.

Я выбралась из машины, чтобы пересесть назад — и столкнулась с ним.

Наверное, он теперь и видеть меня не захочет, промелькнуло в голове.

— Ну и мороз сегодня, — сказал он, чуть помедлив. Говорил сдержанно, будто вынужденно — но не отстранённо.

— Да, резко похолодало, — ответила я и, неожиданно для себя, поймала его взгляд.

Он не злился. В его взгляде было что-то мягкое, едва уловимое — не жалость, но… понимание?

Мне стало немного теплее. И от этого тепла — страшнее. Потому что оно было не оттуда, откуда я привыкла его ждать.

Глава 4

В субботу поездка состоялась.
На Паджике, конечно — Элантра снова не завелась.
Саша ругался всю дорогу, будто мы ехали на каторгу, а не в гости к моим родителям.
Вернулись поздно — промокшие, вымотанные. Поездка не стала катастрофой, но и тепла не принесла.

В понедельник всё вошло в привычную колею.
Офис, вечный гул блоков питания, запах канифоли и пыли — постоянные спутники ремонтных мастерских.
Денис с жаром рассказывал, как чуть не поджёг рукав, чиня соседке микроволновку, а потом минут десять спорил сам с собой — можно ли использовать паяльник в качестве оружия самозащиты.

Я сидела в любимом кресле, обхватив кружку с остывшим чаем. Просто слушала. Не вслушиваясь.
Было удивительно спокойно. Будто невидимая рука, прижимающая меня к земле, ненадолго ослабила давление — и стало легче дышать.

Из соседней комнаты выглянул Саша:
— Вера, сделай мне, пожалуйста, чай. Только не сильно горячий.
— Как всегда, — кивнула я и пошла ставить воду.

Пока чайник гудел, заглянула в чат с мамой. Там — просто: «Спасибо, что приехали. Береги себя.»
Именно от этого короткого «береги себя» стало как-то особенно грустно — будто она уже прощалась.

Я отнесла кружку Саше. Он взял её, не отрываясь от экрана.
Позади скрипнул стул. Я обернулась. Денис стоял у стеллажа и, кажется, не ожидал, что я повернусь. Мы на секунду встретились взглядами.
Он смотрел не как друг, не как чужой. И не как тот, кому что-то нужно.
Просто — спокойно. Прямо в душу.
Как будто глазами спрашивал: «Ты ещё держишься? Или уже нет?»

Я отвела глаза и села обратно. Сердце почему-то ускорилось — будто вот-вот нужно прыгать в воду.

Допив чай, Саша встал, накинул куртку:
— Вер, пойдёшь со мной?
— В другой раз, ладно? Холодно…
Он кивнул и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Тишина, что осталась, звенела.

Я встала, чтобы налить себе ещё чаю. В этот момент Денис вдруг заговорил:
— А я не знал, что ты умеешь водить.
— Саша научил, — не оборачиваясь, ответила я. — До него была уверена, что в машине могу быть только пассажиром.

Вернулась к столу с кружкой, чуть улыбнулась:
— Кстати, когда я впервые села за руль, за мной поехала полиция.
Он поднял голову:
— Что ты натворила?
— Да ничего, — хмыкнула я. — Мы ехали по дороге любви. На деле — разбитая асфальтовая лента вдоль леса. У Саши тогда была старая девятка. Я за рулём, держусь изо всех сил, петляю, как в компьютерной игре… и вдруг в зеркале — синие огоньки.
— Полиция?
— Угу. Я от страха в первый раз затормозила — и не заглохла! Это было… почти триумф.
— И что хотели?
— Просто обогнали. Даже не остановили. Наверное, решили: «Лучше не связываться».

Он улыбнулся краем губ:
— Ну ты даёшь.

— Тогда было весело, — я на секунду провалилась в то лето: жара и обжигающий руки руль девятки, поездки по живописным местам. — Саша — строгий учитель. Потом купили Киа Рио, и он гонял меня по пустырям. Ни поблажек, ни «молодец». Только — повторить.

Дэн слушал молча. Не перебивал, не вставлял свои истории. Просто… был рядом.

— Права я в итоге получила. Гордилась. Но по городу почти не езжу. А вот трасса — совсем другое дело. Там воздух другой. Легче дышать.
— Значит, трасса — твоя стихия?
— Наверное. Иногда так устаёшь… Хочется просто сесть за руль и ехать. Без маршрута. Без цели. Только бы не стоять на месте.

Он откинулся на спинку:
— Я часто так делал. Когда в Краснодаре жил — после работы мчал на мотоцикле к морю. Там не так уж далеко.
— И сколько ехать?
— Если топить — чуть больше часа. Иногда успевал за час.
— Серьёзно?
— Угу. Ночью трасса почти пустая, мотоцикл шустрый. Главное — проскочить Горячий Ключ до серпантина. А дальше — ветер, повороты, и всё на грани.
Он усмехнулся беззлобно:
— Зато как выносит из головы весь хлам. Покруче, чем медитации.
— Классно… — выдохнула я. — Я на море ни разу не была. С Сашей собирались — не сложилось.

Я замолчала. Уставилась в кружку. Потом, вдруг, словно вспомнив, повернулась к нему:
— Кстати, я же не договорила. Хочешь дальше?
Он кивнул:
— Хочу.

— Мы тогда переехали к его родителям. Я нервничала. Работы не было, денег — почти тоже. Каждый день всё напряжённее.
Саша стал ревновать. До абсурда. Даже когда я просто говорила с его друзьями — смотрел исподлобья, потом выговаривал. Не кричал. Просто — капал. Вечер за вечером. Подкоп за подкопом. Я старалась доказать, что люблю. Вывернуть себя наизнанку — лишь бы он поверил. Не помогло.

Сделала глоток, чтобы не застрять.
— Потом мама тяжело заболела — воспаление тройничного нерва. Приступы были жуткие: она едва могла говорить. Просила приехать.
Я боялась: вдруг и Саша работу потеряет. Уговаривала — подожди. А он просто сел в машину и поехал со мной.

— А дальше… всё сломалось. Он будто сорвался. Кричал. Требовал вернуться немедленно. Не слышал ничего — ни про маму, ни про боль, ни про усталость.
Я просила: ещё три недели.
Он сказал: «Если не едешь — тебе плевать. Значит, нам не по пути».

Я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Даже спустя годы эти воспоминания отзывались напряжением во всём теле и спазмом в горле. Посмотрев на Дэна, заметила, как он с силой сжимает в руке карандаш, не отводя от меня взгляда.

— Я вернулась в город через два месяца. Сняла жильё, устроилась на работу. Жила на автомате. Не звонила. Не писала. Думала, правильно.
Был один короткий роман — на нервах. Бессонные ночи, пустые разговоры. Ни привязанности, ни боли. Просто — ничего.

Я помедлила перед тем как продолжить:
— А потом… началось это вечное самокопание. Психология, родовые сценарии, вина, женская сила. Я решила, что всё разрушила сама. И должна вернуть.

Я снова вышла на связь. Потом начали встречаться. Поженились.
— Думала, начнём с чистого листа. Но он стал контролировать меня ещё сильнее.
Запретил общаться с родителями — целый год. Был уверен, мама меня против него настраивает.
Я… слушалась. Мне казалось, это и есть любовь — жертва.
Он настоял, чтобы я уволилась — «чтобы быть вместе».
Запретил брюки, косметику. Маникюр я отвоевала только в прошлом году.

Глава 5

Разговоры с Дэном сошли на нет. Мы обменивались короткими «привет» и «кофе», но смысл ускользал, как вода сквозь пальцы. Он по-прежнему работал рядом, рассказывал Саше свои забавные истории и подкручивал провода у принтера. Но мурашки, пробегающие по моей спине, когда он проходил мимо, ясно свидетельствовали: что-то изменилось.

От пинг-понга мимолётных взглядов меня бросало в жар, а невидимая рука сжимала грудную клетку, не давая вздохнуть.

Раньше я воспринимала Дениса как друга. Надёжного, немного отстранённого, но близкого. Почти брата. А теперь…

Теперь я не могла понять, что именно читается в его взгляде. Сочувствие? Интерес? Вопросы, которые он не решается задать? Или мне просто кажется? Я слишком долго жила среди страхов и подозрений — могла ли теперь верно распознавать чужие чувства?

Саша снова вернул всё в привычную колею. После поездки к маме в субботу он, казалось, успокоился. Поводов для ссор не было, всё шло как обычно: завтрак, дорога в офис, звонки, отчёты. Он даже купил мне новое платье — в цветочек, как ему нравилось. Не брюки.

Но я всё чаще ловила себя на том, что самым громким звуком в офисе для меня стало не гудение старого системника, не стук клавиш, не голос мужа, говорящего по телефону, — а дыхание за соседним столом. Периодически смотрела вбок, не поднимая глаз, и пыталась угадать: он тоже это чувствует? Понимает, что со мной происходит? Или всё только в моей голове?

Однажды у меня появилась идея, которой я сразу поделилась с ребятами:

— Вы слышали про парк чудес «Галилео»?

Оба помотали головами.

— Что-то про физику. Точно знаю, что там есть комната «вверх тормашками». Может, съездим?

Мы поехали на следующий же день. Для разнообразия — на Элантре. Саша её наконец починил, но теперь у машины заклинило переднюю пассажирскую дверь, и Дэну пришлось усесться почти вплотную ко мне на заднее сиденье. По пути Саша притормозил у магазина радиотехники и, сказав «я быстро», вышел.

Дэн впервые был так близко. Я чувствовала тепло его тела, различала запахи: вейп, тонкий парфюм, канифоль — и тот, особенный, что есть у каждого. Уже привычно прислушивалась к его дыханию — и вдруг меня обожгло нахлынувшее желание. Я выдохнула резко, будто сбрасывая напряжение. Почти сразу — второй выдох, рядом. Глухой, горячий. Или я это придумала?

Я вся дрожала. Казалось, температура в салоне взлетела на двадцать градусов.Ворвавшийся с открытой дверью холодный воздух и возвращение Саши показались странно неуместными. Он сел за руль, кинул пакет на соседнее сиденье:

— Ну, погнали? Целый парк чудес впереди.

В парке мы веселились как дети. Я искренне восхищалась:

— Да это магия!

— Магии не существует, — усмехался Дэн. — Это наука.

И объяснял мне принцип действия каждого экспоната.

В какой-то момент мы подошли к тёмному лабиринту. Невзрачный вход, чёрная ткань, табличка: «Осторожно, легко потеряться». Внутри было по-настоящему темно. Я сделала шаг — и исчезла. Свет пропал. Пол под ногами — неровный, стены — будто живые. Я шла наугад, касаясь прохладных поверхностей. В голове мелькнуло: а если бы меня здесь никто и не искал?

Я и сама не сразу поняла, чего хочу. Тишины? Побыть одной? Или наоборот — чтобы кто-то вошёл следом, нашёл, сказал: я рядом?

Когда выбралась обратно, увидела: Саша и Дэн стоят поодаль, увлечённо стреляют из пневмопушки.

— Да он вообще не сбивается, — возмущался Саша. — Это какая-то подстава!

— Это ты косой, — хохотал Дэн, перезаряжая.

Я смотрела на них. Они смеялись, спорили, старались попасть в мишень. И никому не пришло в голову, что я куда-то пропала.

Молча подошла и встала рядом.

— Понравилось? — обернулся Саша. — Лабиринт с подвохом?

— Угу, — кивнула я. — Самый что ни на есть.

Вдоволь наигравшись с пушкой, мы пошли дальше. Впереди — зеркальный лабиринт. Длинный переливающийся коридор. Первым вошёл Саша, за ним — Дэн. Я шла последней, задержавшись у входа. Казалось, всё под контролем: просто идти вперёд, смотреть под ноги. Но в какой-то момент я окончательно потерялась в тысяче отражений. Пространство искажалось, преломлялось. Я остановилась. Моё отражение выглядело призрачным, нереальным. Я сама — всего лишь одно из них.

Вдруг кто-то легко ткнул меня в плечо.

— Настоящая! — раздался довольный голос. — Заблудилась?

Я обернулась — и увидела трёх Денисов. Они глядели на меня с нежностью, и каждый протягивал руку.

— Три Дениса — это уже слишком, — прошептала я, переводя взгляд с одного на другого и не в силах найти нужного. — Мне хватит одного.

Отражения сверкнули улыбкой. Уверенно маневрируя между стеклянными ловушками, Дэн повёл меня за собой. Я шла за ним в смятении. По-прежнему сгорая от желания. Стараясь успокоить сердце. Тройной эффект его взгляда лишь чудом не отправил меня в нокаут.

Саша нервничал:

— Вер, что так долго? Все посмотрели, идём, мне срочно нужно покурить.

По пути к выходу мы неожиданно наткнулись на телефонную будку в стиле Лондона — ярко-красную, с облупленной краской и покосившейся вывеской.

— О, можно позвонить… Деду Морозу, — пошутил Дэн, замыкая нашу маленькую процессию.

Я обернулась едва ли не раньше, чем он договорил:

— А что бы ты у него попросил?

— Я ещё не решил, — после паузы ответил он, глядя на меня откровенно. Обжигающе.

Глава 6

Комментарий от автора:

Иногда всё меняется за одну секунду. Эта глава — про такие мгновения.

Всё вернулось в привычный ритм. Дэн с Сашей работали, я, по мере сил, помогала — взяла на себя документооборот. В офисе всё чаще появлялись новые лица. По вечерам к нам заезжал двоюродный брат Саши, Артём, и его приятель Коля — то вместе, то по одному. Саша был доволен: они подолгу о чём-то болтали. Я знала их плохо, но эти приезды давали мне шанс проводить больше времени с Дэном. И я радовалась этому больше, чем стоило бы.

Лидером этой мужской компании был Дэн. Я поняла это случайно — уловила, как он, внешне отстранённый, на самом деле контролирует атмосферу. Как внимательно следит за каждым, оценивает, кому уделить внимание, а кто не представляет угрозы. Я чувствовала его настроение почти интуитивно. Будто мы были настроены на одну волну.

Близился Новый год. Настроение витало в воздухе. В новом платье, с маникюром и пакетом мандаринов я буквально влетела в офис, сияя от предвкушения.

— Ого! — выдохнул Дэн, едва я появилась.

Я поставила пакет и, не оборачиваясь, улыбнулась:

— Новый год же. Хочется чуда.

Саша подошёл и демонстративно обнял меня. Денис молча прошёл мимо к двери. И я снова почувствовала — ту особенную тишину, которую он приносил с собой. Тепло. Напряжение. Ожидание — как перед первым залпом фейерверка.

К вечеру неожиданно приехали Артём с Колей — с бутылкой шампанского и коробкой конфет. В офисе стало шумно: голоса, смех, запах мандаринов, мигающая гирлянда. Но всё это было фоном. Потому что сбоку от меня сидел Дэн. Иногда я ловила его взгляд — и сердце начинало стучать слишком громко.

Я всё пыталась понять: есть ли между нами что-то? Или мне кажется?

Когда все расслабились, он, как всегда, остался сосредоточенным. Поднялся и ушёл в соседнюю комнату, где стояли станки. Я огляделась — никто не следил за мной. И незаметно пошла за ним.

— Что делаешь?
— Подпилить деталь надо. Поможешь придержать?

Я подошла ближе, положила руку туда, куда он указал. Почти коснулась его руки. Задержала дыхание. Он включил станок — стоял совсем рядом. Мне показалось, будто между нами проскочила искра.

Нет, не показалось.

Искра сорвалась со станка и вспыхнула рядом с пластиковой банкой — с каким-то порошком, очередным экспериментом Дэна.

Я не успела даже выдохнуть.

Глухой хлопок. Пространство заволокло густым, едким дымом. В нос ударила гарь с химическим привкусом. Ничего не было видно — только тусклый свет лампы, пробивающийся сквозь серую пелену.

Я стояла в середине комнаты. И рядом — Дэн. Хотя секунду назад мы были вплотную к станку. Он крепко держал меня за руку.

— Ты цела? — прошептал он.

Я кивнула, не в силах выговорить ни слова.

Как мы отскочили — не помню. В голове звенело, сердце колотилось так, будто продолжало убегать.

В комнату ворвался Саша. Увидел нас — и его лицо исказил страх. Он схватил меня и буквально вынёс в коридор, даже не спросив, что произошло.

— Ты в порядке?! — закричал он, прижимая меня к себе. Но я его не слышала.

Проём затянуло дымом. Дэн остался внутри.

Я вырвалась и замерла перед клубящимся маревом.

Он не выходил.

Секунда. Другая. Третья. Каждая длилась вечность.

— Дэн! — кажется, я закричала. Воздух стал липким, как сон. Саша попытался удержать меня, но я уже рванулась вперёд.

Из тьмы появилась тень. Потом — глаза. Он вышел, отмахиваясь от дыма, кашляя. Куртка в копоти, волосы растрёпаны, но он был цел.

— Кажется, нам нужен новый офис, — хрипло сказал он. И едва заметно усмехнулся.

У меня подогнулись колени. Всё внутри звенело — от страха, от облегчения, от того, что он жив.

Саша посадил меня в такси.

— Отдохни. Мы сами разберёмся, — сказал он и захлопнул дверцу.

Я не спорила. Ни сил, ни слов. Только дрожь в коленях и странное ощущение, будто всё случившееся — не со мной.

Водитель что-то пробормотал про запах гари. Я кивнула и отвернулась к окну.

Им действительно предстояло остаться: пожарные, объяснения, документы, сборы. А я ехала домой по почти новогоднему городу — среди витрин, гирлянд, иллюминации. И не чувствовала ничего. Только одно — тепло его руки. И искру. Настоящую.

Саша вернулся под утро. Уставший, с запахом дыма, с серым лицом. Вошёл, не разуваясь, и на мгновение замер. Потом подошёл и резко прижал меня к себе.

— Слава богу, ты цела… — бормотал он, целуя мои волосы, лицо, руки. — Я так испугался. Я тебя люблю. Очень.

— И я тебя, — ответила я, гладя его по спине. — Всё хорошо. Всё уже позади.

Слова слетали с губ автоматически, как реплика из пьесы. А сама я думала: а если бы рядом сейчас был Дэн? Что бы он сделал? Просто сел бы рядом и молчал? Или обнял?

Я не знала.

Он молчал. Только взгляды. Но внутри меня его голос звучал давно — тихий, уверенный, почти родной.

И пока Саша прижимал меня к себе, я думала только о нём.

Глава 7

Последующие дни слились в один сплошной поток: сбор вещей, уборка, поиск транспорта, переезд, распаковка — и снова уборка, уже на новом месте. Повезло, что за пару дней до взрыва Дэн договорился с новым арендодателем — ребята давно подыскивали местечко потише.

Мы почти не спали и к тридцать первому буквально валились с ног от усталости. Проснувшись ближе к обеду, я почти заставила себя дойти до пункта выдачи заказов, чтобы забрать подарки для родных — и для Дэна. Я купила ему складной нож с рельефным изображением волка на рукоятке. Заказала спонтанно, а позже показала фотографию Саше. Он только кивнул.

Мужу я взяла модный девайс для машины — автоматический скребок для лобового стекла. Он давно на него заглядывался.

Улицы были засыпаны снегом — зима, как обычно, стала неожиданностью для коммунальщиков. Я с трудом пробиралась по сугробам, придавленная тяжестью пакета и хаосом в голове. Вокруг царило предновогоднее оживление: прохожие спешили, лавки пестрели огоньками, и даже морозный воздух казался чуть волшебным.

Меня переполняло напряжённое ожидание. Как будто что-то должно было случиться, но всё никак не происходило.

Я осторожно нащупывала в пакете коробочку с ножом. Волк. Сила. Одиночество. Свобода. Почему выбрала именно его — не могла объяснить. Просто знала: это про Дэна. Он всегда в стороне, один, при всей внешней вовлечённости. И если он уйдёт — сделает это молча, не обернувшись.

Я выдохнула, натянула шапку поглубже на лоб и шагнула в метель. Кажется, она становилась всё сильнее.

По сложившейся традиции мы встретили Новый год вдвоём с мужем. Обменялись подарками и поехали кататься по городу. Всё как всегда. Каждый год. Площадь, салюты (наш — в офисе — всё равно был круче), чай в термосе. Только внутри — всё не как всегда.

И мне было важно быть вместе с Денисом в эту новогоднюю ночь.

— Заедем к Дэну? Поздравим.

— Он, может, уже спит. Устал, как собака.

— А вдруг нет? Позвони.

— Ты что, и подарок взяла?

— На всякий случай.

Саша удивлённо посмотрел на меня, прищурился, будто что-то считал в голове.

— Ладно, — протянул он. — Наберу, когда будем подъезжать.

Он не спал и вышел нам навстречу.

— С Новым годом, — дрогнувшим голосом произнесла я, протягивая коробочку.

Дэн взял её с лёгким недоумением.

— Открой, — нетерпеливо сказал Саша.

Увидев нож, Денис изменился в лице. Поблагодарил и неожиданно спросил:

— А сейчас какие-нибудь магазины работают? Дома шаром покати, а я страшно хочу есть.

— Поехали к нам, накормлю, — тут же ответила я и испуганно посмотрела на мужа.

Тот только улыбнулся:

— Залезайте, погнали.

Мы ехали втроём, и всё во мне дрожало от странного, непривычного счастья. Саша что-то рассказывал — про детство, про ёлки во дворе, про соседа, который запускал петарды в подъезде. Дэн смеялся, а я украдкой смотрела на него в зеркало. Он держал коробку с ножом на коленях. Проводил по ней пальцем — медленно, как по чему-то живому. Словно это был не просто подарок. И легкие импульсы, пробегавшие по моему позвоночнику точно в такт его движениям, заставляли сердце лихорадочно колотиться.

Саша — ни взгляда. Ни вопроса. Ни тени сомнения. Будто он смотрел не на нас, а сквозь. Как будто Дэн был не человеком, а привычным фоном — знакомым, безопасным. Он не замечал ничего. Или не хотел замечать. А может, Дэн и вправду умел отводить глаза так, что всё выглядело невинно.

Дома я быстро разогрела еду, расставила всё на стол, достала салаты из холодильника. Они сидели, пили чай, доедали оливье и вели себя так, будто всё было абсолютно нормально. Но я чувствовала: нет. В воздухе витало что-то неуловимое. Может, оно родилось тогда, в мастерской, между искрой и дымом. А может, раньше.

Дэн скоро поднялся, снова поблагодарил нас и сказал, что поедет. Но не уехал.

— Может, съездим в парк? — неожиданно предложил он, надев куртку и глядя прямо на меня.

Я кивнула, словно заранее знала, что он это скажет.

— А я за! — сказал Саша.

И вот мы уже снова втроём. Как всегда. Только сейчас — по-другому.

Мы шли по заснеженным дорожкам, словно в детской сказке. Вокруг переливались гирлянды, снег мягко ложился на плечи, в воздухе витал запах хвои, мороза и чего-то волнующе нового. Я чувствовала — он рядом. И не просто рядом.

Мы не прикасались. Не говорили лишнего. Но всё уже было — в паузах, во взглядах, в тишине, от которой не хотелось убежать.

И я знала: эта ночь была не про праздники, не про салюты, не про оливье.
Эта ночь была про нас. Про то, что всё однажды изменится.