Enfant trouvé (найдёныш)

Глава 1. Труви (найденный)

— Гастон, пора покормить нашего сына, — сказала Жанна, отрываясь от работы.

Муж выпрямился и отёр рукавом мокрое лицо.

— Иди, жена. Я присяду, подожду тебя на поляне. Быстро поедим и продолжим. К закату солнца надо убрать весь урожай, осталось немного.

— Я быстро, проведаю нашего мальчика и вернусь.

Жанна и Гастон поженились чуть больше двух лет назад. Жили очень дружно, и Бог наградил их сыном. Старый кюре окрестил ребёнка, тот получил имя Симон Лабарб, сын Жанны и Гастона Лабарбов.

Женщина побежала в конец поля и вскоре добралась до того места, где под тенистым кустом на мягкой траве устроила годовалого ребёнка. Малыша было не слышно, похоже, он крепко спал. Мать улыбнулась. Для своего возраста сынок вёл себя очень спокойно, не так часто плакал, как обычно это делают другие дети.

Когда Жанна совсем приблизилась, она вдруг увидела странную до ужаса картину: рядом с мальчиком лежала непонятная тварь. Чудище прижимало к себе ребёнка, и что поражало больше всего — эти двое мирно спали! Симон во сне причмокивал губами, а его пухлые ручки доверчиво обхватывали шею уродца.

Жанна обладала смелым характером и не привыкла паниковать по любому поводу. Поскольку с Симоном ничего страшного не случилось, она не закричала, потихоньку подкралась к спящим и внимательно принялась рассматривать найдёныша. Женская интуиция подсказывала, что жуткое существо тоже детёныш. Его тело выглядело как у двухлетнего ребёнка: ножки, ручки — всё такое же, только на пальчиках виднелись не ногти, а крошечные коготки. Серую кожу в тёмных пятнышках покрывала мелкая чешуя. Он имел округлый животик, а дальше выяснилось, что чужеродное создание тоже мальчик. Но если поглядеть на голову этого маленького «человечка», то она резко отличалась от людской и вообще даже не подходила ни одному известному животному. Лоб казался непропорционально высоким и заканчивался небольшим ребристым гребнем. По сторонам костяного выступа свешивались коротенькие чёрные жгутики.

Найдёныш пошевелился, немного сдвинулся с места и разжал кулачок. На траву упала оторванная голова очень ядовитой змеи, а чуть в стороне Жанна заметила мёртвое тело гадины. Так что получается? Этот enfant trouvé (найдёныш) спас маленького Симона от неминуемой смерти? Со слезами на глазах мать возблагодарила Деву Марию, что та послала это странное, но доброе создание защитить бедного малютку. Значит, ангелы-хранители бывают и такими: без крыльев и в чешуе.

Матушка взяла сына на руки и дала ему грудь. Младенец принялся сосать молоко. Найдёныш тоже проснулся, сел и с явным интересом уставился жёлтыми глазками на женщину. Вдруг он вытянул ручки и жалобно запищал. Жанна догадалась, что чешуйчатый малыш просил есть. Тогда она поманила найдёныша к себе. Тот быстро подполз и смело забрался к женщине на колени. Его ладошки потянулись к другой груди кормящей матери. Сердце крестьянки прониклось жалостью к этому несчастному созданию, чья будущая судьба окажется очень нелёгкой среди людей. Она выполнила просьбу детёныша, такую простую и понятную для каждой матушки. Тогда из его беззубого, огромного, странной формы рта показался длинный язычок, которым enfant trouvé плотно обхватил сосок женской груди, и молоко тоненькой струйкой полилось в горло чужеродного существа. Жанна даже не вздрогнула. Для себя она уже всё решила. Если посланник Богоматери спас дитя Лабарбов, значит, родители Симона обязаны позаботиться о бедняжке, каким бы страшным с виду тот ни выглядел.

Когда малыши насытились, Жанна подхватила их на руки и понесла показать подкидыша супругу. Конечно, Гастон начнёт возражать, не захочет оставить себе чужеродного детёныша, но женщина знала, как убедить своего мужа. Так и вышло. После недолгих споров Гастон согласился, что жена права. Вот только он настаивал, что Труви (найденный), как стали называть это существо, надо непременно окрестить, чтобы соседи не посчитали его нечестивым порождением. Ведь всё равно дитя не скроешь, придётся выводить на улицу всем на обозрение.

И вот спустя два месяца, когда чужеродный малец уже вовсю бегал по дому и рвался обследовать двор, Жанна решилась сходить на исповедь к местному священнику. Святой отец не стал медлить после ухода прихожанки и быстренько поспешил к Лабарбам в гости. Никакие просьбы не помогли. Кюре отказался окрестить детёныша, да ещё пригрозил передать ужасного уродца, в чьих жилах текла зелёная кровь святой инквизиции. Однако в душе отец Фурье всё-таки оставался добрым человеком. Поэтому, прежде чем решиться на крайний поступок, пообещал посоветоваться с местным бароном. Господин как раз на днях прибыл в собственное поместье.

Анри де Клермон славился своей щедростью. Когда он приезжал к себе в замок, всегда устраивал празднества с фейерверками, с катанием на лодках по реке и охотой в лесах на оленей. Этот человек обладал гуманным нравом и весёлым характером, но одна страсть затмевала все лучшие качества достойного дворянина. Карточная игра по-крупному, когда на кон ставились земельные владения, большие деньги и драгоценности — вот то, что его неудержимо влекло и грозило в конце концов разорить до последнего денье. Ещё де Клермон любил диких животных и с увлечением разводил их в зверинце, который устроил на территории поместья. Когда отец Фурье пришёл с визитом к барону, тот пребывал в прекрасном настроении, потому как накануне выиграл в карты хорошие земли у старого приятеля, тоже картёжника и кутилы. Кюре поведал господину необычную историю одной прихожанки, что та приютила у себя странное на вид человеческое существо. Завтра же де Клермон пожелал видеть этого приёмыша у себя.

Глава 2. Королевский питомец

Лошадей не щадили. Кучер рьяно погонял четвёрку, и та неслась во весь опор. На постоялых дворах меняли усталую упряжку и мчались дальше. Хозяевам заезжих заведений не приходилось видеть чудовище, что пряталось за плотными шторами кареты. Отдыхали только ночью. При свете луны странный тип выходил из повозки, его лицо прикрывала тёмная тряпка. Беднягу сразу же препровождали в комнату и там запирали на замок.

Когда наконец, прибыли в Париж, Труви устроили в маленьком домике на берегу Сены, где тот нашёл обильный стол и удобную кровать. Спустя сутки юнца навестил незнакомец в сильно надушенном белом парике. Господин заявился вместе с двумя портными и мастером по выделке кожи. Ремесленники сняли мерки с фигуры и лица Труви и удалились. Эти люди привыкли ничему не удивляться, ведь они много лет наряжали королевских карликов и уродцев.

Целую неделю юный найдёныш оставался в полном одиночестве и в неведении о своей дальнейшей судьбе, которая сильно тревожила. Он отчётливо понимал, что остаться без покровителя в жестоком мире людей значило попросту не выжить. В конце седьмого дня ожидания пожаловал уже известный господин вместе с прежними мастеровыми. Труви было велено раздеться и примерить новый наряд. Тот состоял из длиннополого ярко-синего камзола, узких зелёных панталон и красных сапог. Под завитыми локонами парика ловко спрятали чёрные глянцевые отростки, что свешивались с несуразной головы экзотического существа. Поверх пышных волос водрузили шляпу, украшенную разноцветными перьями. В этаком пёстром костюме юноша стал походить на попугая, но ведь именно роль шута предстояло исполнять бедняге Труви.

— Я знаю, что ты не умеешь говорить, зато отлично всё понимаешь, красиво пишешь и даже сочиняешь стихи. Его Величеству наверняка понравятся твои способности, а твоя внешность так просто приведёт в восторг! — с тонкой улыбкой произнёс господин, прищёлкнул пальцами и потрепал экзота по плечу. — Мой тебе совет: постарайся угодить королю, и беззаботное будущее тебе обеспечено. Меня зовут господин Логрэ. Я помощник королевского камердинера. И ещё один совет: не стоит забывать тех, кто отнёсся к тебе с участием.

Труви согласно рыкнул. Логрэ довольно ухмыльнулся.

— Поверь мне, у его Величества ещё никогда не было таких замечательных экземпляров, как ты. Приложи ум, тогда добьёшься в жизни, чего захочешь.

После этих слов господин взял у мастера прекрасно изготовленную кожаную маску и вручил Труви. Чёрная накладка должна полностью закрывать лицо чудовища вместе с острыми жвалами и клыками. Только снизу оставались отверстия для дыхания.

— Отныне ты станешь прятать свой зверский лик под этой красивой вещицей, чтобы дамы не устраивали истерик. Дай только повод кокеткам, сразу начнутся обмороки! Когти будешь срезать и носить перчатки. Чешуйчатую кожу на шее прикроешь кружевным жабо.

Труви склонил голову в согласии. Он смирился со всеми требованиями, лишь бы сохранить жизнь. Ведь по-другому было нельзя. Юнец надел непроницаемую маску, только его жёлтые пронзительные глаза таинственно поблёскивали через узкие прорези, и внезапно ощутил себя увереннее. Окружающие тоже заметно расслабились.

— Ну вот, теперь ты вполне готов предстать перед его Величеством. Отправляемся в дорогу! — с этими словами Логрэ решительно распахнул дверь.

При всей своей видимой простоте и любезности помощник королевского камердинера оставался ещё тем пройдохой. Везде и во всём тот искал и находил для себя выгоду. Вот и с помощью редкого уродца, который обязательно понравится королю, Логрэ надеялся получить блага, чтобы стать ещё на один шажок ближе к благосклонному вниманию его Величества. И надо сказать, что слуга старался не зря: сюзерен всякий раз оставался доволен его работой. Именно Логрэ разыскивал и поставлял королю человеческих монстров.

Этот ловкач имел полезные для себя связи во Дворе Чудес, в тех грязных городских кварталах, где собирался весь сброд Парижского дна: горькие пропойцы, уличные проститутки, дерзкие оборванцы и убогие попрошайки. Днём изувеченные инвалиды, покрытые гниющими язвами, своим жалким видом старались вызвать сострадание у сердобольных граждан и получить милостыню. Когда же наступала ночь, мнимые калеки отбрасывали костыли, отлепляли гнойные нарывы, изготовленные из раскрашенного воска, и превращались в отъявленных головорезов, воров и прочих злодеев. За деньги заказчиков (порой даже за небольшую мзду) они совершали жестокие убийства, ограбления — всё, что угодно, а также похищали детей. Именно в этом злачном месте из несчастных малышей делали уродов. В те страшные времена увидеть в цирковом балагане артиста с разрезанным ртом до ушей, словно тот всегда смеялся, считалось привычным делом.

У Логрэ на особом пенсионе состояла так называемая Клушка-Катрин. Эта горе-мамаша умела так мастерски перетягивать живот во время очередной беременности, что на свет появлялись жутко изуродованные младенцы, чьи исковерканные тела с каждый разом выглядели всё ужаснее. Пороки развития у новорождённых были как физическими, так и умственными. С помощью варварских ухищрений она родила одиннадцать детей-калек. А дальше её отпрысков, когда они достигали десяти лет, Логрэ забирал и переселял во дворец в специально приготовленные апартаменты. Безобразные создания с усердием начинали выполнять роль шутов. Катрин за годы её неустанного труда сколотила неплохое состояние и безбедно проживала в уютном домике на окраине Парижа, как всякая добропорядочная женщина.

Глава 3. Старая карта

Спустя два дня Труви переселился во дворец, где для проживания ему отвели комнату отдельно от шутов. Молва, что у короля появился новый любимец, взбудоражила придворных. А когда те увидели рядом с его Величеством стройного молодца в непроницаемой маске, что ещё больше придавала таинственности облику незнакомца, всех охватило острое любопытство. Удалось узнать только имя: Этьен Труви.

Дамы не переставали шушукаться:

— Ах, он не дворянин! Что за странное имя? Почему прячет лицо под маской?

Кокетки не находили ответов на вопросы, в возбуждении обмахивались веерами и нервно закатывали глазки.

Сюзерена совсем не волновало беспокойство и сплетни своих подданных, он продолжал изучать способности необычного питомца. По приказу монарха устроили дуэль на шпагах. Самый лучший фехтовальщик выступил против Этьена Труви, но не смог победить этого выносливого и сильного соперника. Также ловко герой отражал все атаки любого другого холодного оружия. Не допускал даже малейшего ранения, настолько проворно умел уклоняться и снова стремительно наступать. Вскоре этому рослому удальцу просто не находилось равных в боевых турнирах, казалось, будто тот уже родился воином.

Довольный король назначил Труви помощником главного ловчего распорядителя королевской охоты. Эту должность посчитали слишком почётной для неизвестного странного типа, который никогда не снимал чёрную маску и притом оставался нем как рыба. В обязанность Этьена входило отбивать крупного оленя от стада и загонять в тот участок леса, где его Величество собирался травить дичь. Труви с увлечением взялся за известное дело. Уж выслеживать зверя он научился очень неплохо! Юному охотнику живо вспоминалось то счастливое время, когда вместе с бароном де Клермоном скакали на конях по лесным тропинкам. Удар верного копья точно поражал добычу! И вот опять выпала возможность испытать себя в этом жестоком, но по-настоящему увлекательном деле для любого крепкого мужчины.

Труви любил забираться в лесную глушь. Только там, под пышными кронами древесных великанов, без опасения сдёргивал надоевшую маску, срывал с тела пёстрые тряпки и, оставаясь обнажённым, ощущал себя совершенно свободным и беззаботным, как ветер! Этьен раскидывал руки в стороны так широко, словно стремился объять всё это зелёное царство, и с закрытыми глазами чутко прислушивался к чарующим звукам леса. Подобно тонким струйкам чистого источника, они вливались в душу чужеродного создания и побуждали мечтать, но вместе с тем страдать. Казалось, будто поблизости бродят сородичи, но им никак не удаётся найти потерянного брата.

Юноша запрокидывал голову. Золотистые солнечные лучи, что пробивались сквозь резную листву, ласково согревали его страшный клыкастый лик. Терпкий запах трав, перемешанный с медовым ароматом полевых цветов, проникал в носовую складку. Труви жадно вдыхал благоухание окружающей природы. Всегда поджатые жвала на его лице широко распахивались, и тогда из глубины чешуйчатой груди вырывался дикий мощный рёв. И это было ни с чем не сравнимое удовольствие! Враз замолкали птицы, мелкие зверушки пугливо прятались в норы, крупные животные затаивались в густом кустарнике — вокруг наступала настороженная тишина. Так мог кричать лишь истинный властелин мира хищников. Даже с обрезанными когтями Труви легко взбирался на вершины деревьев и, смело цепляясь за толстые ветки, прыгал не хуже проворных белок.

Так, между бесконечной людской суетой и счастливыми часами одиночества в лесу проходила жизнь Этьена. Юноша взрослел, мышцы наливались неукротимой силой, его всё чаще тянуло совершать геройские подвиги и побеждать.

***

Прошло четыре года. Старый король умер.

Да здравствует король! Престол занял девятнадцатилетний наследник. Дофин не перенял от отца пристрастие к карликам и уродцам. За ненадобностью все бедняги переселились из дворцовых комнат во Двор Чудес и пополнили собой сборище нищих кварталов. За время служения старому покровителю, который всегда оставался очень щедр со своим любимцем, Труви заработал себе состояние. Юноша собирался купить дом, после туда перебраться и спокойно жить, что он и сделал спустя месяц, но молодой король рассудил иначе.

Надо сказать, что поведение нового правителя слишком отличались от привычек его отца. Сын не любил охоту и не стремился гоняться за оленями в лесах, как это делал славный родитель. Юный монарх обладал крайне мнительным характером. Ему постоянно казалось, будто в полутёмных коридорах Лувра или в спальне за портьерами прятался убийца и норовил зарезать короля. Этот эгоист, который чаще пребывал в мрачном настроении, по-настоящему оживал, когда видел хорошенькие женские личики. Дамы и девицы всегда оставались страстью властелина. Он менял фавориток как перстни на холёных пальцах, но ни к одной душевно не привязывался. Женщины тоже не испытывали к его Величеству истинных чувств, а просто старались для себя извлечь побольше выгоды. И вот, ощущая равнодушие любовниц и вечно мучаясь страхом перед возможным покушением, король вновь потребовал к себе Этьена Труви, чтобы тот, подобно тени, неотступно следовал за господином. Теперь телохранитель всюду сопровождал хозяина, занял соседнюю комнату и по первому требованию являлся на звонок капризного монарха.

Глава 4. Луиза

Парижане ликовали, ели, пили, вино лилось рекой. Его Величество французский король сочетался браком с принцессой из далёкой страны. О любви речи не шло, как нередко случалось в королевских семьях. Здесь преследовались исключительно политические цели. Пиршества и увеселения ещё продолжались, но новобрачная уже взялась набирать себе штат фрейлин. Только двенадцать девушек знатных фамилий могли войти в свиту королевы.

Во время одного из таких праздников в столицу прибыл Анри де Клермон. Долгие годы тот не появлялся при дворе сюзерена, о бароне уже успели забыть, и вот мессир де Клермон вновь напомнил о себе. Но он приехал не один, а вместе с семнадцатилетней дочерью. Только месяц назад юная воспитанница покинула стены монастыря в Амьене. Отец задумал приобрести для Луизы патент, чтобы она заняла место фрейлины в свите супруги монарха. Для этого барон воспользовался старинной дружбой с графом де Сен-Полем, с которым весело кутили в годы бесшабашной молодости. Этот ловкий придворный умел устраивать дела в пору правления старого короля и теперь, при нынешнем наследнике короны, занимался тем же самым, даже с ещё большим успехом.

— Клермон! Разве я могу вам отказать? Снабдите меня деньгами и считайте, что патент у вашей очаровательной дочери лежит в кармане, — любезно согласился де Сен-Поль.

— Граф, я всегда знал, что вы мой истинный друг, поэтому и обратился к вам сразу, без церемоний. Вот вам моя рука! — барон снял перчатку и протянул ладонь. — Если понадоблюсь, тоже рассчитывайте на мою помощь.

— Непременно, Анри, я запомню ваше предложение, — придворный изогнул в приятной улыбке узкие губы.

Давние приятели обменялись крепким рукопожатием. Затем де Клермон подал увесистый кошелёк.

Де Сен-Поль принял деньги и изящным жестом положил в карман.

— Итак, мой дорогой друг, сейчас мы вынуждены расстаться, но завтра жду вас с дочерью на балу. Я вручу вам нужную бумагу с подписью его Величества.

— Тогда до свидания, Франсуа, — улыбнулся отец Луизы. — Завтра я намерен танцевать весь вечер.

Давнишние приятели раскланялись. Граф де Сен-Поль повернулся на каблуках и направился к пёстрой толпе придворных.

Его Величество с супругой вошли в бальный зал. Придворные с поклоном расступились, чтобы освободить дорогу новобрачным. Король с королевой благосклонно кивали по сторонам, приветственно улыбаясь своим подданным. Достигнув возвышения, венценосные супруги поднялись по трём ступеням и уселись в красных бархатных креслах. Мягкие складки пышного балдахина из голубого атласа, расшитого золотыми лилиями, красиво ниспадали сверху вниз. Из тени выступил крепкий телохранитель, он привычно встал за спиной хозяина. Король подал знак музыкантам, тотчас зазвучала плавная мелодия. Нарядные дамы и кавалеры выстроились в две линии: одни справа, другие слева и неторопливо начали изображать грациозные танцевальные фигуры.

В перерыве между танцами в зал вошла группа молодых девушек под присмотром мадам де Невер. Эти дочери знатных дворянских семей королевства готовились составить свиту супруги монарха. Пожилая дама по очереди назвала имена всех фрейлин сюзерену. Осталась ещё одна, однако той не оказалось среди подруг. Но вот уже из толпы вышел барон де Клермон. Отец держал за руку дочь и с поклоном представил её королевской чете. От смущения бледное лицо девушки вспыхнуло нежным румянцем, она присела в глубоком реверансе. Его Величество доброжелательно улыбнулся. Как тонкий знаток женщин, он отметил кроткий взгляд голубых глаз и роскошь золотистых волос молоденькой фрейлины. От всей хрупкой внешности Луизы веяло скромностью и чистотой. Белая лилия — вот имя, что больше всего подходило этой прелестной деве. Она поднялась и присоединилась к остальным девушкам. Отец отошёл в сторону.

Но не только у короля дрогнуло сердце от нежного облика Луизы де Клермон. Стройный охранник в чёрной маске, который мрачной тенью возвышался за спиной монарха, с радостью узнал подругу детства. Душа Труви наполнилась светлыми чувствами, глаза его затуманились. Он помнил Луизу ещё совсем ребёнком, и вот спустя годы та предстала повзрослевшей во всей своей юной, трогательной красоте!

Прошло два месяца. Между государственными делами монарх находил время отвлечься на интересную для себя затею. Днём он подолгу задерживался в будуаре королевы, и не сказать, что его Величество слишком прельщало общество этой рыжей чужестранки. Суть была в том, что сюзерену нравилось слушать, как фрейлина Луиза де Клермон читала вслух рыцарские романы известного сочинителя Шарля-Антуана де Креке. Все часы, что господин проводил у жены, его телохранитель, точно сторожевой пёс, ждал за дверью. Хозяин запрещал Труви входить в апартаменты своей супруги.

Надо ли говорить, что молчаливый великан потерял покой. Долгими бессонными ночами он думал о милой Луизе. Втайне мечтал взять её тонкие белые пальчики и согреть своим теплом также как в детстве. Хотел опять услышать звучание нежного голоса и тихий мелодичный смех. Труви осознал, что и в разлуке любил Луизу, настолько глубоко образ маленькой девочки запал в верное сердце чужеродного создания. И вот теперь, после неожиданной встречи, чистая детская любовь, что прежде только дремала, вспыхнула вновь, но уже ярким, страстным огнём. Как же больно обжигало душу это горячее чувство, как жарко бурлила в жилах зелёная кровь! Порой в ночной тишине Этьен убегал в лес, забирался в непролазную глушь и там, при свете луны, сдёргивал плотную маску. Острые жвала широко распахивались, и тогда из горла самца вырывался отчаянный, тоскливый вой одинокого страдающего зверя.