Энигма

Глава 1: День икс.

За окном уже было раннее, осеннее утро. Несмотря на начало сентября, на улице было по-летнему солнечно и тепло. Лучи света упрямо пробивались сквозь щели в шторах, рассекая мрак в комнате. Золотистые листья медленно опадали с крон деревьев на землю, и даже сквозь закрытое окно казалось, что слышно, как это сусальное золото шуршит под ногами прохожих. Комната пребывала во мраке, в кровати лежала Холли с закрытыми глазами.

День Икс. День капитуляции. Или... дня освобождения? Нет, определенно капитуляции. Перевести меня в какую-то спецшколу для «особо одаренных» , это не решение проблемы, это попытка спрятать её подальше с глаз долой. «Там тебе будет лучше, Холли, там такие же, как ты». Да, верно. Как будто мой главный талант , это за пять минут взломать школьный сервер и выложить ответы на экзамены, а не умение отвадить от себя любого человека за три саркастичных комментария.

Она с силой закуталась в одеяло, пытаясь отгородиться от всего мира и от навязчивого солнечного света. Но её мозг, проклятый мозг, который никогда не останавливался, уже анализировал предстоящий день.

Логистика. Поезд до платформы «Кингс-Кросс». Затем трансфер на специальном автобусе. Маршрут засекречен, координаты прислали только вчера. Интересная система безопасности. Примитивная, но эффективная. Надо будет изучить её уязвимости... на всякий случай.

Раздался резкий стук в дверь. Не отец, он стучал мягко. Не мама, она бы уже вошла. Это была домработница, миссис Хопкинс. — Холли, пора вставать! Машина будет через сорок пять минут. Не заставляй ждать водителя. — Я уже мёртва, можете везти прямо на кладбище, — буркнула Холли в подушку, но достаточно громко, чтобы её услышали за дверью. Последовал театрально-осуждающий вздох, и шаги удалились.

Некоторым нравится запах свежесваренного кофе по утрам. Мне нравится запах надвигающегося апокалипсиса.

Холли нехотя поднялась с кровати. Её взгляд упал на запылённый кубок по хакерским марафонам и настенную карту мира, утыканную булавками ,местами, куда она виртуально «путешествовала», взламывая спутники. Никаких постеров с группами, никаких мягких игрушек. Комната была функциональной, как командный центр.

Она оделась в своё стандартное «обмундирование»: чёрное худи с капюшоном, тёмные джинсы и кроссовки. Бросила в рюкзак ноутбук, пауэрбанк, переходники и блокнот с шифрованными заметками. Никаких милых безделушек на память.

Внизу, у дверей, её ждали родители. Мать, деловая и безупречная, смотрела на неё с привычной смесью беспокойства и надежды. — Ты всё проверила? Паспорт? Билет? Телефон заряжен? — Мам, меня не в международный космический лагерь ссылают, — парировала Холли. — Да, всё заряжено. Включая сарказм.

Отец, обычно погружённый в свои мысли, на этот раз выглядел немного виноватым. — Холли, мы просто... мы хотим, чтобы ты нашла друзей. Настоящих.

— Потому что нет лучшего способа найти друзей, чем отправить меня в секретную академию для изгоев, — парировала она, но беззлобно. Она их не винила. Они просто не знали, что с ней делать.

— Если оттуда не будет звонков, значит, меня либо похитили инопланетяне, либо Wi-Fi там отстой. Ставлю на второе.

Машина остановилась на заброшенной автостоянке рядом с вокзалом. Там уже стоял тот самый «специальный автобус» — тёмный, без опознавательных знаков, с тонированными стёклами. Водитель, сурового вида мужчина, молча сверил её имя со списком в планшете и кивком указал на дверь.

Холли сделала глубокий вдох, готовая к худшему. Она ожидала увидеть автобус, полный таких же угрюмых и нелюдимых ботаников, как она сама.

Но когда дверь автобуса открылась с лёгким шипением, её ждал сюрприз.

В салоне было шумно. Парень с наушниками на шее пальцами выбивал ритм по стеклу, и маленькие молнии танцевали на его кончиках .Девушка с растрёпанными рыжими волосами напряжённо смотрела в окно, её взгляд был пустым и отсутствующим, будто она видела что-то за пределами стекла .А у самого входа, развалившись на двух сиденьях, сидел парень.

Он был чертовски хорош собой, но во всей его расслабленной позе читалась уверенность хищника. Он лениво поднял на Холли взгляд, и на его губах появилась ухмылка.

— Ну привет, Тёмная Лошадка, — сказал он, и его голос звучал как вызов. — Решила составить нам компанию? Держись крепче, поездка будет... с искрами.

— Лошадка тебя сама лягнёт, если не уберёшь ноги с моего сиденья. Ох, подожди , ты уже это сделал.

Автобус тронулся, увозя Холли в новую, непредсказуемую жизнь. Она смотрела в окно на уходящий знакомый мир и чувствовала, как старые стены её сарказма дают первую трещину. Потому что здесь, в этом автобусе, её первая язвительная шутка не осталась без ответа.

Глава 2 : Искры и тени.

Холли ехала в автобусе и задумчиво смотрела в окно, стараясь игнорировать любопытные (и не очень) взгляды. Пейзаж за стеклом постепенно менялся: городской пейзаж сменился лесистой местностью, а затем и вовсе уступил место туманным холмам, окутанным осенней дымкой. Она думала о том, что же её ждёт в этой школе, смотря на своих... попутчиков. Слово «одноклассники» как-то не поворачивался язык назвать этих странных личностей.

Её аналитический ум уже сканировал и классифицировал их, пытаясь найти закономерности, уязвимости, потенциальные угрозы.

Её размышления прервал голос Финна, обращённый ко всем: — Так, народ, давайте знакомиться. А то едем, как враги на поле боя перед перемирием. Я, например, Финн. Моя суперсила , доводить преподавателей до белого каления без единого слова. Ну, и двигать штуки силой мысли, куда уж без этого. — Он ленивым жестом поднял с пола упавшую ручку Лиззи и водрузил ей на колено.

Рыжая девушка вздрогнула, словно вернулась из другого измерения. — А... я Лиззи, — проговорила она тихо, избегая смотреть в глаза. — Иногда мне... снятся вещи. Которые потом случаются. Прямо сейчас мне снится, что нас ждёт крутой поворот. Буквально. Держитесь.

Все инстинктивно посмотрели вперёд. Водитель, никак не отреагировав на пророчество, уверенно повёл автобус по серпантину.

Эрик фыркнул, и между пальцами у него пробежала маленькая молния: — Эрик. Я могу заставить работать любой прибор. Или сжечь его. — Он бросил вызовный взгляд на Холли, словно ждал, что и она что-то скажет.

Все взгляды упёрлись в Холли. Настала её очередь.

— Меня зовут Холли, и моя сверхспособность , находить самое неудобное положение в самой неудобной ситуации. Как видите, я уже её использую.

Парень с электричеством (Эрик). Типичный неформальный лидер. Держится уверенно, но взгляд слишком напряжённый. Контролирует себя. Боится себя. Интересно, что было причиной? Девушка-призрак (Лиззи). Полная противоположность. Кажется, вообще не контролирует то, что с ней происходит. Видит то, чего не видят другие. Психически неустойчива? Или её способность просто слишком сильна? Мr «Тёмная Лошадка» (Финн). Наглый, самоуверенный, привык быть центром внимания. За маской балагура явно скрывает что-то серьёзное. Возможно, самый опасный из них. Или самый одинокий. Не моя проблема.

Внезапно автобус резко затормозил. Лиззи ахнула. — Мы на месте? — спросил Эрик, привстав. — Нет, — голос водителя прозвучал впервые. Он был напряжённым. — Проблема.

За стеклом, посреди дороги, стояла фигура в длинном плаще с капюшоном. Лица видно не было. Казалось, туман вокруг него сгущался и темнел.

Нештатная ситуация. Угроза? Проверка? Слишком театрально для проверки.

— Эй, друг, у тебя всё в порядке? — крикнул Финн, прилипнув к стеклу. Фигура не ответила. Вместо этого двигатель автобуса заглох. Свет внутри салона погас. Гаджеты у всех на глазах разрядились до нуля.

— Что за... — начал Эрик, но его перебил его собственный подавленный возглас. Молнии на его пальцах погасли, словно их кто-то съел.

— Я... я ничего не чувствую, — прошептала Лиззи, испуганно сжимая виски. — Тишина. Полная тишина в голове. Этого никогда не было!

Холли инстинктивно хлопнула крышку своего ноутбука. Он был мёртв. Паническая атака, знакомая ей до боли, сжала горло. Не контроль. Полная потеря контроля.

Это не случайность. Это целевая атака. Нас хотят заблокировать.

В этот момент фигура у дороги сделала шаг вперёд. И из тумана за ним появились ещё три таких же силуэта. Они медленно начали окружать автобус.

Финн первый опомнился от шока. Его ухмылка исчезла, лицо стало собранным и серьёзным. — Ладно, команда, — сказал он, и в его голосе впервые не было иронии. — Похоже, welcome-party началась раньше, чем мы ожидали. Предлагаю проголосовать ногами. — Он посмотрел на аварийный люк в крыше. — Эрик, дай немного света, когда будем выходить. Холли, думаю, твои навыки пригодятся прямо сейчас. Есть идеи?

Идеи? Идеи роем проносились в голове, сталкивались, отбраковывались. Паника была роскошью, которую Холли не могла себе позволить. Её мозг, этот надёжный (и проклятый) процессор, выжал из ситуации всё, что мог.

— Мотор заглох, электроника мертва, — её голос прозвучал неожиданно ровно, почти механически. Она говорила, думая вслух, структурируя хаос. — Это не ЭМИ-импульс. При ЭМИ сгорели бы схемы, а не просто сели батареи. Это целевое подавление. Поле, блокирующее именно проявление способностей. Оно работает на дистанции. Значит, у них есть генератор. Или… — её взгляд метнулся к фигурам, — один из них является генератором.

— Прекрасный анализ, Шерлок, — процедил Эрик, тщетно пытаясь вызвать хоть искру. Лицо его было бледным от злости и чего-то большего , страха. Страха оказаться беспомощным. — Это нам сейчас очень поможет!

— Поможет, — отрезала Холли, уже роясь в рюкзаке. Её пальцы, несмотря на мелкую дрожь, нашли то, что нужно: самодельный мультиметр на аналоговой стрелке и ручном генераторе. Архаично, но не подвержено сбоям от сложных помех. Она сунула щупы в USB-порт своего ноутбука и начала крутить рукоятку. Стрелка дёрнулась. — Поле не сплошное. Оно селективное. Биоэлектрические импульсы, пси-волны, блокирует. Простую механику, химические реакции, нет. Двигатель заглох, потому что у него электронное зажигание. А вот это… — она ткнула пальцем в свой старый, механический хронограф на запястье, — работает.

Финн наблюдал за ней, и в его зелёных глазах мелькнуло нечто похожее на уважение. — Значит, драться будем по-старинке? Камнями и палками? Я не против, но их четверо, а мы… — он оглядел салон, — четверо теоретически годных к бою и один водитель, который, кажется, вообще не шевелится. Гипноз? Сон?

Водитель действительно сидел неподвижно, уткнувшись лбом в руль. — Неважно, — сказала Холли, отрывая взгляд от мультиметра. Её мысли работали на пределе. — Они не приближаются. Оцепление. Ждут, пока мы сдадимся или попробуем бежать. Значит, у них есть план поимки. Или… им нужно, чтобы мы сами вышли в определённом месте.

Глава 3 : «Энигма».

Первым чувством стал запах. Резкий, стерильный, навязчивый запах антисептика.

Холли резко открыла глаза, сердце бешено колотилось. Она лежала на белой койке в просторной, залитой солнцем палате. Паника от последних воспоминаний в автобусе все еще горела в крови.

— Ааа!

Она вскрикнула и в спешке стала оглядываться, пытаясь сориентироваться. Ее взгляд упал на соседнюю койку. Там, бледная, но живая, лежала Лиззи и с беспокойством смотрела на нее.

— Ты в порядке? — тихо спросила рыжая девушка. — Мы в лазарете «Энигмы». Мы... мы в безопасности. Кажется.

Дверь в палату открылась, и на пороге появилась медсестра, а следом за ней — тот самый парень, Марк Стил. На нем теперь была обычная, хоть и дорогая, одежда, а не тактичная экипировка. Он выглядел бледнее, чем в лесу.

— Я рад, что вы пришли в себя, — сказал он, останавливаясь у порога и не заходя внутрь — вероятно, из-за своей гермофобии. — Как самочувствие? Воздействие того поля часто вызывает временную потерю сознания и дезориентацию. Это нормально.

В глазах у Холли стояла чернота, смешанная с пятнами света. Она приподнялась на локте, чувствуя, как комната медленно перестает вращаться.

— Нормально, — выдавила она, голос хриплый. — Я чувствую себя просто замечательно. Как будто меня переехал тот автобус, потом развернулся и сделал это еще раз. Это и есть ваш «вступительный тест»? Потерять сознание и проснуться в белой комнате?

Марк не ответил на сарказм, лишь слегка наклонил голову.

— К сожалению, инцидент был внеплановым. И небезопасным. Мы его расследуем. Что касается вашего состояния — это остаточные эффекты. Ваш мозг, привыкший к повышенной нейронной активности, испытал нечто вроде «синдрома отмены». Через пару часов всё нормализуется. Лиззи пришла в себя раньше. Финн и Эрик отделались легким головокружением и уже на процедуре распределения.

— Распределения? — Холли нахмурилась.

— По комнатам, — пояснила медсестра, подходя и проверяя датчики на стене за койкой. — У нас парное размещение. Для социализации и взаимопомощи. Вы, Холли, будете в комнате 411 с Кэтрин. Она уже на месте.

Вот и сказочке конец, — промелькнуло в голове у Холли. Социализация. Моя любимая.

— А если я предпочитаю одиночное заключение? — спросила она, уже зная ответ.

— Политика академии, — без тени улыбки ответил Марк. — Но, поверьте, Кэтрин , идеальный сосед. Она… ненавязчива. Вам потребуется время, чтобы привыкнуть. А сейчас , отдыхайте. Через час за вами зайдут, чтобы проводить в жилой корпус.

Он кивнул и вышел, оставив после себя запах чего-то чистого и холодного. Медсестра последовала за ним.

Холли откинулась на подушку, глядя в потолок. Лиззи с соседней койки тихо позвала:

— Холли? Ты… ты не видела, что он сделал? Там, в лесу?

— Видела, как мир превратился в плохой голливудский фильм, а потом отключилась, — буркнула Холли. — А ты?

Лиззи помолчала, её пальцы теребили край простыни.

— Я… почувствовала его. Его силу. Это было не как видение. Это было как… как будто кто-то вставил в мою голову чужой, идеально отсортированный архив. На секунду. А потом стало тихо. Пусто. И страшно. Я никогда не чувствовала такой тишины.

Холли прикрыла глаза. Её собственный мозг, этот вечный генератор шума, мыслей и анализа, наконец начал успокаиваться. Но тревожный осадок оставался. Марк Стил был не просто «спасителем». Он был переменной, которую нельзя было просчитать. Иллюзионист, способный влезать в чужие головы. Что он там на самом деле увидел?

Ровно через час дверь открыл тот же суровый охранник, что провожал их от автобуса. Он молча проводил Холли и Лиззи по длинным, стерильно чистым коридорам медицинского блока к лифту. Лифт умчал их вверх, и когда двери открылись, они оказались в совсем другом мире.

Здесь было… почти уютно. Тёплое дерево панелей на стенах, мягкое покрытие пола, приглушённый свет. Коридор расходился в обе стороны, на дверях — номера. Охранник указал Лиззи на дверь 407, а Холли — на 411.

— Всё необходимое внутри. Ужин в общей столовой в 19:00. Расписание на завтра будет на экране в комнате, — отбарабанил он и удалился.

Холли вздохнула и приложила ладонь к сканеру у двери 411. Лёгкий щелчок, и дверь бесшумно отъехала в сторону.

Комната была просторной, разделённой на две личные зоны. Справа у окна — аккуратно застеленная кровать, пустой стол, несколько книг на полке. Всё выглядело нежилым. Слева — её территория. Её рюкзак уже лежал на кровати, а на столе стоял её потрёпанный ноутбук, будто кто-то осторожно перенёс его.

И у окна, в кресле, сидела девушка.

Она была скрючена, как будто пыталась занять как можно меньше места. Тёмные волнистые волосы были собраны в небрежный пучок, на голове — массивные наушники с активным шумоподавлением. Она не читала, не смотрела в телефон. Она просто сидела, уставившись в пол, и её худые плечи были напряжены до дрожи. На вид — лет семнадцать. Кэтрин.

Холли вошла, и дверь закрылась за ней. Звук защелкивания, обычный для неё, заставил девушку вздрогнуть всем телом, как от удара. Она медленно подняла голову. Большие карие глаза, полные невероятной, животной тревоги, уставились на Холли, но, казалось, смотрели сквозь неё.

— Привет, — пробормотала Холли, чувствуя себя неловко. — Я… Холли. Видимо, твой новый сосед.

Кэтрин не ответила. Она лишь медленно, очень медленно подняла палец и прижала его к своим губам в немом жесте «тише». Потом её взгляд скользнул по комнате, будто выслеживая невидимые звуки, и снова уставился в пол. Она обхватила себя руками, съёжившись ещё больше.

Суперслух, — моментально сообразила Холли. — И для неё этот мир , невыносимый грохочущий ад. Даже мое дыхание, вероятно, звучит как пневмоотбойный молоток.

Она осторожно, стараясь не скрипеть подошвами, перешла на свою половину комнаты. Положила рюкзак на пол, села на кровать. Тишина в комнате была густой, напряжённой, но это была не просто тишина. Это была тишина-притворство, за которой стоял целый мир шума, слышимого только одной из них.

Глава 4: Тени и шёпот бумаги

Библиотека «Энигмы» в поздний час была другим миром. Бесконечные стеллажи из тёмного дерева уходили в полумрак под сводами потолка, пахло старым пергаментом, пылью и озоном от цифровых терминалов. Тишина здесь была не пустой, а густой, наполненной , шелестом страниц, скрипом полов, биением собственного сердца.
Всё началось с того, что Финн, казалось, решил сделать своей миссией вытащить Холли из скорлупы. Он находил её везде: в столовой, подсовывая ей украденный йогурт («Шпионам нужно усиленное питание!»), в коридоре, неожиданно «роняя» рядом с ней мячик для стресса, который она инстинктивно ловила, и теперь здесь, в библиотеке.

— Нашёл! — его шёпот прозвучал как выстрел в тишине читального зала.

Холли вздрогнула и уронила увеличительное стекло на архитектурный план 1968 года.
— Ты что, пытаешься вызвать сердечный приступ у единственного человека, который может расшифровать, почему в северном крыле три лишних несущих стены? — прошипела она.

Финн, не смутившись, уселся на край стола, перегородив ей свет от лампы. Он держал в руках потрёпанную книгу в кожаном переплёте.
— «Основы психологической маскировки и невербальной коммуникации в закрытых сообществах», — прочёл он заголовок с пафосом диктора. — Думаю, тебе пригодится. Для… полевых исследований.

— Для исследований того, как избавиться от навязчивых телекинетиков? — парировала Холли, но не смогла сдержать микроскопическую улыбку. Он был невыносим. И чертовски обаятелен, когда переставал кривляться и смотрел на неё этими своими зелёными, слишком проницательными глазами.

— Для исследований того, почему некоторые люди носят маски, даже когда им не нужно, — ответил он вдруг серьёзно. Его взгляд скользнул по её лицу, будто ища трещинку в броне сарказма. — И почему другие тратят всё время, пытаясь эти маски сорвать.

Сердце у Холли ёкнуло. Это было слишком близко к правде. К той самой уязвимости, которую она прятала за шипами.
— Может, потому, что под маской ничего нет? — бросила она, отводя взгляд к плану. — Просто удобная пустота.

— Не верю, — тихо сказал Финн. — Пустота не собирает схемы вентиляции по ночам. Не защищает тихонь, вроде Кэтрин. И не смотрит на мир так, будто видит все его шестерёнки и хочет их пересобрать. Это… не пустота. Это перегрузка.

Он произнёс это без привычной иронии. Почти с нежностью. И это было страшнее любой его шутки. Холли почувствовала, как тепло разливается по щекам. Проклятая физиология.В этот момент из-за ближайшего стеллажа вышел Марк. Он двигался бесшумно, как тень. В руках у него была стопка фолиантов, и его серые глаза холодным лучом скользнули от лица Холли к Финну, сидящему на её столе.
— Извините, что прерываю… консультацию, — его голос был ровным, но в нём ощущалось напряжение, как у туго натянутой струны. — Мисс Скай, вы интересовались ранними работами по нейроинтерфейсам. Я нашёл кое-что в закрытом фонде. С разрешения профессора Торна.

Он положил перед ней толстый том. «Пси-резонанс и этика восприятия: где заканчивается эмпатия и начинается вторжение».
Финн фыркнул.
— Увлекательное чтение перед сном. Гарантированные кошмары про Торна.

— Гарантированное понимание механизмов, которые могут быть использованы против нас, — парировал Марк, не глядя на него. Его внимание было приковано к Холли. — В том числе механизмов отвлечения и эмоционального манипулирования. Некоторые дары, мистер Картер, хороши для создания приятного фасада. Но фасад , не фундамент.

Тишина в углу библиотеки стала ледяной. Финн медленно сполз со стола, и его лицо потеряло всякое выражение.
— А у тебя, Стил, дар копаться в чужих фундаментах без спроса? Или ты просто ревнуешь, что кто-то может разговаривать с людьми, не роясь в их головах?

Марк наконец повернул к нему голову.

Казалось, воздух между ними сгустился и задрожал.
— Я не роюсь. Я вижу. И иногда вижу то, что люди так старательно прячут даже от самих себя. Это не ревность, Картер. Это предупреждение.

Холли встала, чувствуя, как её разрывает на части. С одной стороны, Финн с его обжигающей прямотой и уязвимостью, которую он только что продемонстрировал. С другой Марк, загадочный, опасный, но предлагающий не эмоции, а знание. Оружие. Понимание.
— Хватит, — сказала она тихо, но твёрдо. — Вы оба ведёте себя как дети на площадке. Я здесь не приз, который нужно выиграть. Я ищу правду. И если вы не помогаете, то хотя бы не мешайте.

Она взяла книгу, которую принёс Марк, и тетрадь с заметками. Финн смотрел на неё, и в его глазах мелькнула боль, быстро сменённая привычной маской беззаботности.
— Как скажешь, Гений. Удачи с чтением. Надеюсь, там есть картинки. — Он развернулся и зашагал прочь, но его плечи были неестественно напряжены.
Марк не ушёл. Он стоял, наблюдая за ней.
— Он вам нравится, — констатировал он. Не как вопрос. Как факт.

— Это не ваше дело, — отрезала Холли, чувствуя, как снова краснеет.

— Возможно. Но это делает вас уязвимой. Для него. Финн… он не тот, кем кажется. Его маска ,не просто защита. Это клетка. И тот, кто в ней сидит, очень зол и очень напуган. Не позволяйте его обаянию ослепить вас.

— А вы? — Холли посмотрела ему прямо в глаза, бросая вызов. — Вы кто? Мой страж? Наставник? Или просто кто-то, кто хочет, чтобы я смотрела в ту сторону, куда показываете вы?

Марк на мгновение замер. Затем, к её удивлению, уголки его губ дрогнули в чём-то, напоминающем усталую улыбку.
— Я тот, кто видит в вас не проблему, которую нужно решить, и не загадку, которую нужно разгадать. Я вижу… родственную душу. Того, кто тоже устал от шума внутри и снаружи. И кто ищет не просто ответы, а смысл. — Он сделал шаг назад, в тень стеллажа. — И да. Иногда я бываю ревнив. Это… неприлично человечно, не правда ли?

И прежде чем она успела найти ответ, он растворился между рядами книг, оставив её одну с бьющимся сердцем, томиком об этике вторжения и путаницей чувств, которая была страшнее любой архитектурной аномалии.

Теперь у неё было две тайны. Первая , что скрывается за стенами северного крыла. Вторая , что скрывается за масками двух самых загадочных парней в её жизни. И вторая начинала казаться куда более опасной, потому что угрожала не её безопасности, а её хрупко выстроенному внутреннему миру, где не было места никому, кроме неё самой.

Глава 5. Архив молчания.

Осенний дождь за окном сливался в сплошную серую пелену, превращая академию «Энигма» в неприступную крепость, заточённую в хрустальном шаре. Именно такая погода, думала Холли, идеально подходила для того, чтобы окончательно погрузиться в подвал архива. Влажный холод пробирался сквозь стены, и она куталась в свою косуху поверх худи, но пальцы всё равно коченели.

Она пришла сюда не просто так. После разговора с Финном на террасе и сцены с Иваном и Кэтрин в библиотеке её перестала устраивать роль наблюдателя. Нужно было действовать. Но для действий нужны факты, а не домыслы. И факты, если они и были спрятаны, лежали здесь, в этом сыром подземелье, среди папок, которые не оцифровывали, потому что кто-то считал их неважными. Или слишком важными.

Она методично проверяла коробки за коробками. Отчёты о хозяйственных расходах, расписания дежурств, списки на стирку белья за 90-е годы. Пыль въедалась в лёгкие, а глаза слезились от тусклого света единственной лампочки. Это была рутина, способная свести с ума любого, но не её. Её ум находил в этом странное успокоение: чёткая последовательность, классификация, поиск аномалии в монотонном потоке данных.

Аномалия нашлась в папке с невзрачной надписью «Журналы практикумов. 2015-2017». Среди стандартных отчётов о тренировках по контролю над элементами или телекинезу она наткнулась на несколько листов с грифом «Для внутреннего пользования. Протокол селекции «Ковчег»».

«Ковчег». Это слово уже мелькало в ранних цифровых записях. Здесь оно обретало плоть.

Протоколы были сухими, казёнными. Описывалась процедура отбора кандидатов для «перевода на углублённое индивидуальное обучение в рамках специального проекта». Критерии: «стабильность манфестации», «уникальность профиля», «низкий уровень социальных связей внутри общей популяции». В графе «Итоговое решение» стояли штампы: «Рекомендован», «Отложен» или «Переведён».

Именно на последнем штампе Холли задержала взгляд. Она начала выписывать имена. Их было немного, разбросаны по разным годам.

· В.С.М. , инициалы, без расшифровки. Дата: семь лет назад. Штамп: «Переведён. Приоритет: Альфа».
· Эмилия Роуз. Способность: адаптивная биология. Пять лет назад. «Переведена. Сектор 7-Г».
· Артём Волков. Способность: генерация звукового вакуума. Четыре года назад. «Переведён. Сектор 7-Г».
· Ещё три имени за последние три года. Все с редкими, «инструментальными» дарами: манипуляция плотностью, интуитивная таксономия сложных систем, индукция обратимой амнезии.

Исчезновения. Аккуратные, легализованные, заштампованные исчезновения.

Холли откинулась на спинку старого стула, и скрип эхом разнёсся по подвалу. Её дыхание стало учащённым. Это не были пропавшие без вести. Их перевели. Но куда? «Сектор 7-Г»? Что это? И почему о них больше ничего не слышно? Почему их фото исчезали со стендов, а проекты заминались?

Она собиралась копнуть глубже, как вдруг услышала наверху тихий, но отчётливый звук , шаги. Не тяжёлые, уверенные шаги охраны, а лёгкие, нервные. Кто-то спускался.

Холли быстро притушила лампу настолько, чтобы остаться в глубокой тени, и замерла за стеллажом. На лестнице показалась фигура в мешковатом свитере. Лиззи.

Девушка спускалась осторожно, как будто боялась разбудить спящее под полом чудовище. Её голова была слегка наклонена, взгляд блуждал по стенам, не фокусируясь. Она что-то бормотала себе под нос.

— …белые страницы… они шепчут… все имена на белых страницах…

Холли сделала осторожный шаг из тени.
— Лиззи?

Та вздрогнула, чуть не потеряв равновесие. Её огромные голубые глаза, полные ужаса, устремились на Холли.
— Ты… ты здесь. Я видела. Во сне. Ты была здесь, среди мёртвых имён. И… и он был тут. Он смотрел на тебя.

— Кто? — тихо спросила Холли, подходя ближе.

— Тот, кто носит маску из льда, — прошептала Лиззи, обхватив себя руками. — Он стоит за тобой. Он всегда стоит за тобой, когда ты копаешься в тёмном. Он не останавливает. Он наблюдает. Почему он наблюдает?

Марк. Она говорит о Марке.

Холли почувствовала холодный ком в желудке. Она оглянулась на сырой полумрак подвала. Было пусто.
— Он здесь сейчас?

Лиззи медленно покачала головой.
— Нет. Но его след… холодный след. Как от призрака. Он был здесь недавно.

Значит, Марк знал, что она копается в архивах. И ничего не сказал. Не остановил. Просто… наблюдал. Как и предупреждал Финн.

— Лиззи, — Холли положила руку ей на плечо, стараясь говорить максимально спокойно. — Ты сказала «мёртвые имена». Те, что на белых страницах. Ты… чувствуешь их?

Лицо Лиззи исказилось от боли.
— Они не все мёртвые. Они… спят. Глубоко. Им больно спать. Один… один сейчас проснулся. Он кричит. — Она прижала ладони к ушам. — Он кричит без звука! Он делает металл тихим и мягким, но сам он кричит!

«Делает металл тихим и мягким». Глеб. Новенький, которого забрали на «углублённый практикум». Холли вспомнила его робкую улыбку на первом занятии. Его дар был таким хрупким, таким странным.

— Ты можешь понять, откуда крик, Лиззи? — спросила Холли, и её голос дрогнул. — Конкретно?

Лиззи зажмурилась. Слёзы текли по её щекам.
— Холодно. Очень холодно и глухо. И… пахнет старыми камнями и… жжёной пластмассой. И там гудит. Как огромное сердце. Оно сбивается с ритма. Оно голодное.

Описание было на грани галлюцинации, но для Холли, с её логическим умом, оно складывалось в чёткую картину. Подземное помещение. Промышленное оборудование (жжёная пластмасса, гул). Возможно, где-то под инфраструктурой северного крыла.

— Хорошо, — сказала Холли, вытирая слёзу с щеки Лиззи своим рукавом. — Хорошо, ты молодец. Больше не надо. Иди в комнату, попей чаю. И… никому не говори, что была здесь и что говорила со мной. Никому. Обещаешь?

Лиззи кивнула, ещё дрожа.
— Он придёт к тебе, — вдруг сказала она, уже отходя к лестнице. — Тот, кто носит молнии в рукавах. Он будет искать правду. Но он боится той правды, что внутри него. Будь осторожна с ним. Он может сломаться. И тогда всех обожжёт.

Эрик. Лиззи видела и Эрика в своих видениях. Всё сходилось в один тугой узел. Узел, который нужно было либо разрубить, либо распутать.

Оставшись одна, Холли снова зажгла лампу. Теперь она знала, что ищет. Не просто имена. Она искала «Сектор 7-Г». Искала упоминания о подземных лабораториях, о «спецпроектах». Её пальцы лихорадочно листали хрупкие страницы. Она почти не заметила, как время пролетело, как закончился дождь и в узкое оконце под потолком пробился бледный луч заходящего солнца.

Именно в его свете она увидела это. Листок, выпавший из старой папки с чертежами систем вентиляции. На нём был тот самый символ, что она видела мельком в цифровом архиве, но здесь он был нарисован от руки, с дрожью. Раскрытая ладонь с глазом в центре. А ниже подпись, выведенная изящным, старомодным почерком: «Голос, взывающий в пустыне».

Голос, взывающий в пустыне.

И маленькая, едва заметная пометка карандашом в углу: «Попытка 3. Канал открыт. Они слышат. Помогите».

Холли выронила листок. Доказательство. Не просто система. Не просто холодные протоколы. Это был сигнал. Крик о помощи, запечатлённый на бумаге. Кто его оставил? В.С.М.?

Ей нужно было показать это кому-то. Но кому? Финну, который сам таил в себе бурю? Марку, который молча наблюдал из теней? Или… Эрику? Лидеру, который так жаждал контроля, что, возможно, был готов ради него на всё. Даже на то, чтобы не замечать, как исчезают те, кто выбивается из строя.

Она аккуратно сложила листок и спрятала его во внутренний карман косухи, рядом с сердцем. «Голос, взывающий в пустыне». Теперь у неё был голос. И она намерена была его услышать. Даже если для этого пришлось бы спуститься в самую глухую, самую холодную пустыню, которую скрывали под красивым фасадом «Энигмы». И первым шагом было понять, кто из тех, кто её окружает, готов услышать этот крик вместе с ней, а кто предпочтёт его заглушить.