Эпикриз с переводом

Вместо пролога...

Между мирами тонкой нитью грани
Прозрачна неизвестности печать,
Где шелком и туманом накрывает
Границы тайны суждено ей разгадать.

Она хозяйка бесконечности и веры,
В глазах огонь и мягок каждый шаг,
Пока горят вдали огни Вселенной.
Она лечить стремиться, бросив белый флаг.

Где вместо слов тире и многоточья,
Надежен волшебства немой оплот,
Среди безумства, магии и прочего
Любовь на цыпочках, конечно же, придет.

И сердце будет ликовать и верить в чудо,
Забрав с собой тревоги прошлых лет,
Но выбор сделать все же пресловутый
Необходимо, дать судьбе ответ.

И все решится ближе к эпилогу,
Вздохнет поглубже и унесется ввысь.
Она приблизится к заветному порогу,
Поймет, что с переводом эпикриз.

© Мари Фирс

Глава 1

 Н-да, вот это лицо... Или слово "морда" подходит все же лучше? 

 Нет, все-таки лицо: глаза, нос, губы, лоб, подбородок, щеки - все как у обычного человека. Правда, есть нюанс - лицо изрядно подпорчено: под левым глазом синяк, на правой скуле тоже. 

 Аккуратно, придерживая рукой за подборок, я поводила чужим лицом по сторонам, просматривая на наличие ссадин. Но их не было. Значит, отмазка "упал" тут не прокатит. И, скорее всего, сей самец получил от кого-то по... лицу. Причём не один раз и, судя по насыщенному цвету синяков, которые еще не успели "зацвести", совсем недавно. Если, конечно, носитель этого побитого лица не страдает от слабого метаболизма гемоглобина.

 Я чуть отстранилась и пригляделась к парню. Да не, парень молодой, и здоровьем так и пышет.

- Тут ничего страшного, - ласково сказала я, убирая руку. - Могу мазью помазать, от синяков, чтоб быстрей прошли.

- Не надо... - смущенно ответил пант, неуверенно делая шаг в сторону выхода. А я усмехнулась, подумав: неужели у них тоже считается, что синяки и шрамы украшают настоящего мужчину? Хотя в наших мирах это понятие вполне может разниться. Чего уж говорить, даже в человеческом мире это словосочетание каждый понимает по-своему.

 Пант хоть и приблизился к двери, но уходить пока не собирался. Он замер на месте и продолжал забавно смущаться. Его явно беспокоило что-то еще, помимо синяков, но говорить об этом он почему-то не решался. И тогда я решила прийти юноше на помощь:

- Что-то ещё? 

- Да... - опять смущенный голос. - На спине...

- Показывай, - почти приказным тоном сказала я, кивая на кушетку. Пант послушно снял с себя рубашку и сел на кушетку ко мне спиной. А на спине... Черте что! Неумело и непрофессионально наложенная... да даже не повязка, а просто тряпка, пропитанная не только кровью, но и грязью. 

 Я достала резиновые перчатки из кармана, натянула их на руки и принялась быстро разматывать несчастного. Пант дергался от боли, а я хмурилась и ускорялась, пока наконец не размотала ткань. Швырнула ее в мусорное ведро, стоящее рядом, и посмотрела на то, что она прикрывала. Так и знала - на мощной, широкой мужской спине узнаваемые следы от больших когтистых лап. Довольно глубокие, но не такие уж и страшные... Главное, чтоб кости целы были.

 Отступив от кушетки на пару шагов, я коснулась мизинцем правого виска и слегка потянула кожу внешнего уголка глаза, одновременно прищуриваясь. Так иногда делают люди с близорукостью, чтобы разглядеть что-то, находящееся от них далеко. Лично я делала так, чтоб внимательней рассмотреть то, что находится глубже. В теле. Под кожей и слоем мышц... Так, посмотрим... Ага, отлично - у этого экземпляра не сломано ни единой косточки, все ребра целы. Что ж, сей факт значительно упрощает задачу.

 Опять подойдя ближе к растерзанной спине панта, я придвинула к себе стол-этажерку на колесиках с разложенными на нем инструментами и расставленными емкостями. Не спеша взяла в руки один из стоящих не верхней полке столика пузырьков и присела на маленький стульчик.

- Тебя как зовут? - спросила я громко.

- Ешан, - ответил пант. 

- Это кто же тебя так исцарапал, а, Ешан? - поинтересовалась я.

- Панта моя разошлась... - ответили мне без тени смущения.

- Ага, - усмехнулась я и, открыв пузырек, вылила перекись водорода на глубокие царапины. Перекись сразу зашипела и запенилась. - Что-то в последнее время у вас прямо пик сексуальной активности, - я промокнула раны марлевой салфеткой, пант передернулся от болезненных касаний и напрягся в ожидании моих дальнейших действий. Ах, если бы он знал, что его ожидает дальше...

 Я повторила процедуру с перекисью и вновь просушила раны. Потом, намотав на щипцы большой кусок ватки, опустила ее в раствор зелени бриллиантовой и быстрыми движениями стала прижигать царапины. Ешан дергался, забавно ругался (видно по-своему матерился), но послушно сидел на месте.

 Закончив обрабатывать раны, я швырнула щипцы в лоток с антисептиком, а перчатки в ведро и потянулась за бинтом, но ещё раз взглянув на спину панта, передумала. Царапины подсыхали и заживали прямо на глазах. Что ж, быстрая регенерация у этих существ, стоит только начать лечить.

 Но профилактика все равно никогда не навредит. Поднявшись, я подошла к стеллажу, расположенному вдоль стены. Достала с полки нераспакованный шприц, во встроенном ниже минихолодильнике нашла нужную ампулу и, вскрыв и то, и другое, наполнила прозрачной жидкостью шприц. Увидев в моих руках данный предмет, пант нахмурился. 

 Полагаю, шприц он видит впервые.

- Ну что, Ешан, почти закончили, - сказала я ему, делая шаг в его сторону. - Вставай и приспускай штанишки...

- Что??? - удивился он, округляя свои зелёные глазища.

- Оголи попку, укол тебе поставлю.

- Какой такой укол? - продолжал он удивляться.

- От столбняка, - мой ответ его не убедил, так как это слово ничего ему не говорило. И тогда я пояснила: - Кошачьи царапины, они, знаешь ли, с последствиями могут быть: абсцесс, мучительные боли в мышцах, судороги, удушье и даже летальный исход, - поведала я ему, наблюдая, как удивление перерастает в испуг. - А так введу тебе внутримышечно лекарство, и последствий подобных мы точно избежим.

- Внутри...мышечно? - не понял он.

- Ага, мой хороший, в одну из твоих ягодиц, - от всей души ехидно улыбнулась я, однако пант моей улыбки не видел. -  Хочешь - в левую, хочешь - в правую.

 Ешан с сомнением в глазах посмотрел на меня, потом несколько секунд любовался пятисантиметровой иглой, но поднялся и, кряхтя и пыхтя, спустил штаны, оголяя верхнюю часть своих ягодиц. Ба! Ну надо же! Не попа, а сплошная накачанная мышца. Так и хочется потрогать. Но будем довольствоваться малым.

Глава 2

 В доме тут же прошла в комнату, в которой принимала панта, да и прочих других кошачьих пациентов, и не спеша прибралась: закрыла пузырьки, продезинфицировала инструменты, сняла одноразовую простынь с кушетки. 

 В конце протерла пол с хлоркой и достала почти полный пакет из мусорного ведра. Потом погасила в помещении свет и закрыла дверь. Бросив мусор в большой специальный контейнер в прихожей, я направилась в смежную комнату. Она у меня была самой любимой и многофункциональной: и спальней, и гостиной, и столовой с кухней. 

 Включив свет, я подошла к окну, чтобы поплотней  задвинуть шторы. Затем оглядела комнату и, увидев большое зеркало, медленно к нему подошла... 

 А вот и я. Ну здравствуй, ведьма-медик...

 Н-да, так алогично меня ещё не называли. И ведь не переубедишь этих кошек! Бессмысленно им рассказывать что я самый обыкновенный медицинский работник, а все моё целительство - это знания и умения, полученные за время обучения в институте, практика работы на скорой помощи, а также самые обычные лекарства и медикаменты. Хотя... Лукавлю, одним необычным умением на время я все-таки была "одарена" - этаким рентгеновским зрением, которое я могла включать в любой нужный момент, дабы без специального аппарата распознать, сломаны ли кости у моих кошачьих пациентов. Очень, кстати, полезное умение, для людей моей профессии. Мне будет грустно с ним расставаться... Но это ещё не скоро.

 Так что, вернёмся к настоящему, к зеркалу. 

 Блуждая по своему отражению с ног до головы, я дернула рукой, снимая с себя хирургическую маску... Глаза тут же забегали по отражению лица, внимательно изучая изменения: нос и подбородок уже полностью приняли свою форму, очертания губ выделялись чётче... В принципе, вполне нормальное лицо, очень похожее на моё. На моё, родное и прежнее. Лишь шрамы на подбородке, щеках и шее напоминали о том, что совсем недавно я без слез и истерики не могла смотреть на себя в зеркало. 

 Но шрамов сегодня значительно меньше, да и те, что имелись, были уже светло-розовые и не такие уж и безобразные. Терпимо. Я коснулась руками щёк, так до конца и не веря своим глазам. Нет, ни глаза, ни зеркало не врут. 

 Это я. Это моё лицо. 

 С каждым днём оно становится лучше. 

 Я спиной отошла от зеркала и, стянув с головы медицинскую шапочку, распустила волосы. Светлыми локонами они заструились на плечах, я заулыбалась и, взбив волосы руками, попыталась прикрыть ими щеки. Что ж, шрамы в глаза не бросаются. А в темноте их вообще не разглядишь.

 Удовлетворенно кивнув себе в отражении, я посмотрела на часы. Поздно, а я еще не ужинала. Мозг подумал о еде, и желудок тут же капризно заурчал. Надо бы чем-то его наполнить... А ещё можно выпить бутылочку вина. Красненького. Полусладенького. Я заслужила немного расслабиться.

 Быстро сняв с себя медицинский костюм голубого цвета, удлиненную блузу и свободные брюки, я шагнула к шкафу. На пластиковой вешалке у меня висел традиционный местный женский наряд. Панты называют его кападой, и этот наряд уж больно похож на национальное одеяние одной страны из моего мира - длинная струящаяся ткань, которую следует обматывать вокруг талии, почти точно так же, как индианки поступают с сари. Правда, от индийского наряда кападу отличало две вещи - бахрома различной длины по всему периметру материи и необходимое условие в принте, решми, местное обозначение всех тканей, которая могла быть совершенно любого цвета, но обязательно в пятнах или, на худой конец, в полоску. И вот девушки-панты как только не изголялись, чтобы выделить свой наряд, какие только новые "полосатые" или "пятнистые" принты не изобретали. В основном, кстати, делали это вручную.

 Моя капада была темно-синей, с голубыми размытыми пятнышками. Закрепив один конец ткани, я не спеша обмоталась, пряча грудь и свой "тыл" серединной частью, а второй конец оставила незакрепленным, чтобы перед выходом из дома накинуть его на голову и прикрыть лицо. 

 На скорую руку собрав еду, пару бутербродов с сыром и колбасой, в небольшую корзиночку, я достала из своего импровизированного бара в шкафу вино. Повертела бутылочку в руках, бездумно читая написанное на этикетке, и тут же забывая, что прочитала. Есть у меня такая, как я ее называю, "зряшняя привычка" ещё с детства. На папу насмотрелась - он всегда, когда брал в руки что-то с этикеткой, снимал свои очки и читал. Все читал - и на продуктах, и на бытовых средствах, и даже на коробках с обувью. Зачем он это делал, я до сих пор не знаю, предполагаю, чтобы изучить состав. А я же делала это просто на автопилоте... Мышечная память, будь она не ладна. 

 С предвкушением и даже высунув язык, я откупорила вино лежащим в баре штопором... Винный, пряный аромат напитка тут же ударил в нос, и я с наслаждением втянула этот запах... Кайф! Или, как сказали бы панты, - "рати!"... Или "каришма"? Не, "каришма", это что-то вроде "ничего себе!"... Точно... Эх, надо бы тщательней изучить здешние жаргонизмы и неологизмы. Жаль, что литературы у меня мало. А моё общение с пантами ограничивается лишь их лечением, и чаще всего молчаливым со стороны последних. Редко мне попадаются такие разговорчивые, как сегодняшний Ешан. Побаиваются меня кошаки. Уважают. Есть за что - я единственный лекарь на этот небольшой сурешиат. Тем более, живущий в месте, прозванным в народе "ведьминым".

 Ведь мой дом, а точнее дом, в котором я временно живу, стоит в гордом одиночестве на горе Пахаад. По древней легенде на этом месте был вулкан. И однажды, давным-давно, во время его пробуждения, древние и дикие панты очень испугались, что их поглотит извергаемая из недр вулкана "огненная вода" и тут же, посовещавшись, поспешили задобрить вулкан. Они решили принести в жертву юную панту, считавшуюся среди жителей деревни потомственной ведьмой. Панты насильно привели девушку к подножию вулкана и, угрожая переубивать всех ее родных, заставили подняться к самому жерлу и прыгнуть в "огненную воду". Непосредственно сам акт жертвоприношения панты не видели, ибо жутко боялись подниматься с избранной наверх, и лишь проводили ее взглядом... Спустя сутки местные посчитали, что жертва была все-таки принесена и одобрена вулканом, ведь он успокоился... А ещё через сутки в деревню вернулась живая жертва, прямо во время празднования всеми жителями этакого виджая - праздника избавления от опасности. Деревенские сильно перепугались, приняли вернувшуюся ведьму за ожившего мертвеца, явившегося мстить за свою жестокую смерть. Но ведьма сказала напуганным односельчанам, что мстить она не желает, она смогла остаться в живых и даже убедила вулкан успокоиться. И теперь он уснул навсегда. А в доказательство своих слов, попросила засыпать жерло землёй, собранной у каждого жилого дома деревни, и построить на этом месте дом, в котором она будет жить и охранять деревню от всех опасностей.

Глава 3

 Кусты тут же громко зашелестели. Два желтых огонька глаз резко поднялись вверх и начали увеличиваться. Их обладатель приближался ко мне. Медленно, грациозно, почти беззвучно... 

 И вскоре я смогла рассмотреть очертания этого затаившегося зверя - из кустов вышла и замерла на месте в метре от меня большая чёрная кошка. Замерла, внимательно меня разглядывая и размахивая длинным изящным хвостом. Как завороженная, я следила взглядом за плавным движением хвоста, тотчас вспоминая, что в нашем мире кошки виляют этой частью тела зачастую, когда злятся или... готовятся к нападению... 

 Громко сглотнув слюну по пересохшему горлу, я перевела взгляд на чёрную морду. Красивая, кошачья мордаха с ярко-желтыми глазами и длинными усищами. Правда, эта морда смотрела на меня со странным оскалом. Что-то ледяное пробежало по моему позвоночнику, спустилось ниже, словно парализуя  конечности.

 Кошка вдруг резко шагнула вперёд, а  я, отворачиваясь, вновь вжалась в скамейку.

- Джохар, - протяжно поздоровался незваный гость и даже поклонился.

- Дж... Джо-хар, - ответила я, немного заикаясь от застывшего испуга.

- Не бойся, - повторил он. - Я не причиню тебе зла.

- Да? - с сомнением спросила я. - Зачем же ты тогда прятался в этих кустах?

- Наблюдал, - как ни в чем не бывало ответил кошак и, покосившись на заросли малины, жалобно произнес: - Кстати, странное растение. С ягодами, но колючее как... бадари... Никогда такое не видел.

- Это малина, - пискнула я.

- Малина? - удивился он. - И что с ней делают?

- Едят. Очень вкусная и сладкая ягода. И полезная... считается одним из лучших потогонных средств, снижающих температуру тела при простудах, - выпалила я, наверное, от страха. Ведь чёрный кошак продолжал меня пугать, хотя вел он себя спокойно и агрессии вроде не проявлял. Но хвостом вилять продолжал...

 А может, начать непринужденную беседу – это такой у него отвлекающий маневр? И сейчас этот чёрный пант нападет и проглотит меня, не подавившись?

 Мой позвоночник опять покрылся холодным потом... Да нет. С чего бы ему меня есть? Они хоть и хищники, но друг друга-то не едят.

- Не трону я тебя, - раздраженно произнёс зверь. - Обещаю.

- Извини, конечно, но... Зачем ты тогда за мной наблюдал?

- Любопытство... - фыркнул по-кошачьи пант. - Ты вышла из этого дома, которого в округе называют ведьминым... Мне стало интересно, что ты собралась делать в саду одна и в столь позднее время... И я решил проследить за тобой.

- И? - нахмурилась я. - Что ты такого увидел, что продолжил своё наблюдение?

- Очень странные вещи... Ты села на эту скамью, начала пить что-то из странной прозрачной ёмкости, есть что-то необычное, издавая при этом непонятные звуки... - ответил он, и под непонятными звуками, наверное, подразумевалось моё чавканье... Ой! Стыдноватенько-то как. А черный пант, между тем, продолжил:  - Потом подожгла маленькую палочку и, прислоняя ее  к губам, стала выпускать сладкий дым... Это обряд какой-то и ты... ведьма? - вдруг предположил он.

 Ну вот, опять - ведьма...

 "Эх, ведьма я, эх, ведьма я, такая вот нелёгкая судьба моя..." - пронеслись строчки песни в моей голове, и я усмехнулась:

- Ты сделал этот вывод только на основе всего вышеперечисленного, мной сделанного? 

- Не только, - качнул кошак головой. - Еще ты необычная... - произнёс он, уставившись куда-то поверх моего лица. Я тут же коснулась рукой своей головы и запоздало поняла, что на ней нет капады.

 Ракшас!

 Я же сняла ткань со своей головы, и этот кошак, сказав, что я необычная, наверное, имел в виду цвет моих волос. А он, по меркам Пантерии, действительно был необычным. Ну не бывает среди пантов натуральных блондинов и блондинок. Все жители этого мира - шатены и брюнеты. Меня  уговаривали перекрасить волосы... Но мне так не хотелось этого делать. Да, мне было жалко свои локоны, ведь вернуть свой натуральный и редкий цвет было бы потом очень проблематично.

- А у тебя все необычные сразу ведьмы? - пошла я в голосовое наступление.

 Кошак усмехнулся, подошёл ко мне еще ближе и вдруг шумно втянул воздух. Оказавшись в опасной близости со мной, чёрный пант, уткнувшись влажным, кожанным носом в мою ладонь, неожиданно лизнул её языком. Зубы панта клацнули, возвращая немного шершавый язык на место, а я испуганно убрала руку. 

 Пант опять усмехнулся и вдруг произнёс:

- Ты не панта... 

 Он что, понял это, меня... лизнув? Или... Запах?

 Точно, он уловил мой запах. У всех животных гиперчувствительный нюх, и, должно быть, панты распознают запах друг друга. А у меня он иной. Не кошачий... Что ж, этот пант меня раскусил, почти в прямом смысле этого слова... А ведь меня просили держать в секрете, что я человек... Странно, что не предупредили о таком чувствительном обонянии этих иномирян.

 Я покосилась на чёрную морду. А пант наклонил голову на бок и внимательно ко мне пригляделся:

- Кто же ты? 

- Я и.о. ведьмы, - вздохнув, ответила я, решив хотя бы скрыть свою принадлежность к человеческому миру.

- И.о.?

- Да. Исполняющий обязанности. Временно.

 Пант хохотнул, а потом с усмешкой спросил:

- И что же входит в твои обязанности? 

- Лечение тебе подобных, - призналась я. Хотя какое это признание? Все в округе знают, чем занимается женская особь, проживающая в доме на этой горе. Кошак забавно сдвинул брови, и я добавила: - Лечить может любой. Главное, знать как, чем и от чего... 

- Ты ману?  - спросил он. Я нахмурилась:

- Кто?

 Мой вопрос его удивил - пант нахмурил один глаз и поводил усами. Потом покачал головой и пояснил:

Глава 4

 Честно говоря, идти домой мне не хотелось. А точнее, расставаться с этим чёрным самцом. Мне была приятна наша беседа. Так легко и откровенно я уже давненько ни с кем не общалась. И мне, как оказалось, этого очень не хватало. 

 Да, Кишан сначала сильно напугал. Ещё бы, увидеть вживую такое создание! Хищника, пусть и иномирского. Но потом я рассмотрела в этой большой кошке нечто родное. Душевное. Прониклась, что ли...  Да и комплименты сделали свое дело. Мне вот тоже захотелось сделать для Кишана что-то хорошее. 

 Печально вздохнув и наблюдая сзади за плавной поступью панта, я аккуратно поинтересовалась:

- Ты куда-то торопишься? 

 Кишан обернулся и уж очень печально ответил:

- Никуда я не тороплюсь.

- Почему? - удивилась я.

- Мне в таком облике не стоит появляться в своём хостеле.

- Это у вас запрещено? - ещё больше удивилась я.

- Нет, не запрещено, - хохотнул он добродушно, замедляя шаг. - А ты, как я понимаю, мало что знаешь о нашем мире.

- Да, мало, - не стала я спорить. - Я здесь практически ни с кем не общаюсь. Только по работе. Да и из дома редко выхожу - только к лежачим больным... Так почему тебе не стоит?.. - Кишан не дал мне договорить и сказал:

- Это не важно. Не стоит, и все.

 Тут мы дошли до крыльца дома. Пант замер на месте, а я, обойдя его, поднялась по ступенькам и резко обернулась.

- Может, переночуешь у меня? - сама от себя не ожидая, предложила я вдруг. 

 А что? Панту негде переночевать, он почему-то не может вернуться в хостел. Не думаю, что он посмеет обидеть единственного лекаря на этот сурешиат.

 Кишан странно на меня посмотрел. С одной стороны вроде бы с благодарностью, а с другой – неприкрыто удивленно.

- Ты живёшь одна? - спросил он.

- Да.

- А ты не боишься? - ехидным тоном поинтересовалась черная морда.

- Тебя? - с улыбкой спросила я. Пант кивнул. - А должна?

- Ну... Самец и самка одни в доме...

- А, ты в этом смысле, - хохотнула я. - В этом случае я тебя бы больше боялась, будь ты в другом своём облике. 

 Кишан фыркнул, а я широко распахнула дверь дома и переступила через порог. Кишан за мной не пошел - так и остался стоять на том же самом месте. Я непонимающе на него посмотрела:

- Так ночуешь или нет?

- Я не могу зайти в ведьмин дом без ведьминого приглашения. Манахай.

 "Манахай, манахай", - мысленно повторила я, вспоминая значение этого пантерианского слова. Однако вспомнить никак не могла, и тогда чёрный кошак пришёл мне на помощь и озвучил перевод:

- Нельзя. Запрет.

- Ааа, - закивала я, а потом напомнила с улыбкой: - Но я не ведьма. 

 Кишан усмехнулся:

- Но ты живёшь в ее доме... И сама сказала, что "исполняющая обязанности".

 Я закатила глаза и поинтересовалась:

- И как должно звучать ведьмино приглашение?

- В принципе, слов "проходи, пожалуйста" будет достаточно.

- Проходи, пожалуйста, - повторила я, передразнивая интонацию собеседника.  

 И вот тут до меня запоздало дошло, почему это другие панты вечно мялись у порога и заходили в дом только после того, как я их вежливо просила это сделать. Манахай, значит. Что ж, надо запомнить и будем теперь знать.

 Мы зашли в дом. Я уверенно, а Кишан медленно и озираясь по сторонам. Впрочем, в этой части дома смотреть, по сути, не на что: небольшой коридорчик  в полосатых обоях с четырьмя дверьми. Хотя было тут нечто такое, чего в обычных пантерианских домах не встретишь - большой синий мусорный контейнер у входа. У него была особенность - он самоочищался каждый вечер, без следа уничтожая все, что я туда выбрасывала: и испачканные бинты, и одноразовые перчатки, и использованные ампулы. Как именно это происходит, рассказать я не возьмусь. Просто, по правде говоря, сама не знаю принцип действия этой магии. Не поинтересовалась как-то, не до того было.

- Там туалет и душевая... - сказала я, кивая на две двери в конце коридорчика. - Хотя тебе, наверное, не надо...

- Почему не надо?

- Ну, кошки вроде как побаиваются воды...

- Почему это?

- В нашем мире побаиваются, - поправила я.

- Странные ваши кошки, - пошевелив усами, ответил Кишан. - Они что, ходят грязными?

 Я задумалась. Вот с этой стороны я никогда не думала... Грязные? У меня никогда не было кошки, и я даже и не знаю - их, вообще, моют? Причесывают точно, особенно пушистых... Ракшас! Я ж подумала про обычных домашних кошек. 

- И ты забываешь, что сейчас ты не в своём мире, - тут же напомнил черныш. - И я не только кошка. Я - пант, который до утра просто вынужден оставаться в этом облике.

- Извини, - стушевалась я. - Пойдешь в душ?

- Нет, шанкар, - фыркнул Кишан. - Все-таки мыться, будучи в теле тендуа, не совсем удобно.

 Мне хотелось было предложить ему помощь, но я во время себя остановила. Вдруг таким предложением я ненароком обижу своего гостя? Надо ему очень будет - сам попросит. 

 Я подошла к своей комнате, надавила на ручку и вдруг замерла. Кишан будет первым пантом, кого я сюда впущу... Манахая, то есть запрета на это не было. Просто никто из местных здесь не бывал. Как-то само так получилось. Эта комната стала для меня островком моего мира в этом. В ней все так, как у нас: и мебель, и техника... Даже атмосфера.

 И сейчас мне стало не по себе. 

 Может, не стоит? Не стоит подпускать чужака так близко? Я его знаю пару часов. Да и что я знаю? Только имя этого черного тендуа.

 Рука сама надавила на ручку, и дверь я всё-таки открыла. К ракшасу все! Пригласила уже. Некрасиво идти на попятную.

Глава 5

 Утро пришло солнечное. Даже сквозь плотные шторы на окнах пробивался яркий и тёплый свет. Он здесь всегда жаркий - от первого луча до последнего.

 Я с удовольствием и с улыбкой потянулась на кровати. И тут же вспомнила, что ночевала сегодня не одна. Натянула одеяло до подбородка и посмотрела в сторону, где должен был лежать Кишан. Панта не было... Я с неожиданной грустью вздохнула, встала с кровати и подошла к стопке идеально сложенных одеял на полу. Надо же, даже шерстинки после себя не оставил. Оглядевшись, я опять печально вздохнула. Мог бы хоть записочку, что ли, чиркнуть. Хотя, наверное, неудобно писать лапами... Стоп, какими лапами, он же с восходом солнца небось человеческий облик принял? Точно. Так одеяла лапами не сложишь... Значит, принял обычный свой облик и... слинял. Не на четырёх, а на двух конечностях… Как будто его и не было.

 Печалиться дальше я не стала, так как пора было начинать рабочий день. А перед ним позавтракать и напиться крепким кофе.

 Откушав яичницу и выпив кофе, я плюхнулась на кровать в ожидании, пока обещанная от крепкого напитка бодрость подействует. Я всегда долго по утрам настраиваюсь на трудоспособность. Мне нужно время, чтоб проснулось не только тело, но и мозг. Однако и он, подлец, умеет когда надо быстро включиться. Но для этого нужен веский довод или экстренная ситуация. А уже взошедшее солнце и его яркие лучи ни тем, ни другим никогда не являлись.

 Я прикрыла глаза и чуть было не уснула... Резко открыть глаза меня заставил непривычный звук. Телефон... Звонит мой телефон. Это было неожиданно, за все то время, что я здесь, это безкнопочное чудо из моего мира ни разу не звонило. Обычно я сама звоню, ну или получаю смски. Я тут же поднялась с кровати и принялась нервно искать аппарат на столе. Что было проблематично - на нем был жуткий беспорядок. Ракшас! Ну когда же я приучу себя к порядку?

 Наконец, обнаружив телефон, я с замиранием сердца уставилась на экран. Звонила мама. Меня словно ледяной водой окатило, и я незамедлительно сняла трубку:

- Алло, - ответила я.

- Аллочка? - услышала я беспокойный голос мамы.

- Да... - ещё больше испугалась я. - Ты чего звонишь? Что-то случилось?

- Нет, Аллочка, ничего, просто... Ты должна была вчера позвонить...

 Я прикусила губу, ведь точно, должна была, а с этим Кишаном я совершенно об этом забыла. Традиционно я звонила маме каждые два дня, отчитываясь о своём самочувствие и о своих чудесных изменениях. И за все то время, что я здесь, мама звонит мне впервые. Поэтому мне это было до испуга непривычно.

- Извини, вырубилась что-то рано, устала. Как у вас дела?

- У нас хорошо, вот Алеша внуков мне привёз, Маша привет тебе передаёт и говорит большое спасибо за куклу.

- Вы получили мою посылку? - даже как-то по-детски обрадовалась я.

- Да, вчера днём Аэлита заходила, передала... 

 Молодец какая, сделала все, как и обещала. Ох, а как должно быть не просто ей было найти все эти немецкие товары за такой короткий срок. Хотя с ее возможностями...

- Кукла чудесная, Машенька с ней не расстается. Костюмчик Витюше тоже подошел, качество просто отличное, - довольным голосом добавила мама.

- А как тебе платье? - спросила я.

- Спасибо, очень красивое, - ответила она, а потом настороженно спросила: - Да вот только ты зачем тратишься? Тебе ведь сейчас деньги нужней.

- Ничего. Тут все это не так дорого. Тем более я ж тебе говорила, что подработку нашла, не выходя из палаты.

- Говорила, да вот только я не поняла какую...

- Статьи пишу для русскоязычного издания... 

- Молодец, - ласково похвалила мама. - Твои как дела-то?

- Уже лучше. Немецкие врачи прямо творят чудеса...

- Вот где медицина на уровне, а то наши-то... Эх... Когда я тебя увижу?

- Скоро, мам, потери ещё немного. Вернусь к тебе прежней. Привычной.

- Может, хотя бы видеосвязь?

- Нет, мамуль, так не хочу, - отнекивалась я. - Лучше увидишь меня полностью... Здоровой.

- Ну хорошо, как скажешь. Ладно, пойду я, а то Витька там уже гремит чем-то на кухне, небось опять добрался до верхней полки.

- Иди, и поцелуй там за меня племяшей.

- Обязательно. Пока, целую тебя.

- И я тебя.

 Положив трубку я выдохнула с облегчением. Дома все в порядке. У мамы все хорошо. Лешка привез ей внуков, и она безумно любит с ними нянчиться... Тут я почувствовала такую тоску. Я скучаю по дому, по маме, по брату, по племянникам. 

 А еще мне неприятно врать всем, а родным тем более. Да, конечно, я делала это не раз, но сейчас как-то особенно тошно... Ничего. Это временно.

- Нет ничего более постоянного, чем временное, - вспомнила я вдруг и, решив отогнать от себя тоскливые мысли, шагнула к шкафу, чтобы переодеться в рабочую форму.

 Однако половины дня я бездельничала. Никто не спешил ко мне за помощью. Я вяло прибралась в комнате, потом отварила себе на обед пельменей, покушала. И все это время ни одной живой души рядом с домом. Скучно. И чтобы как-то разнообразить этот день, я решила выйти на воздух.

 И сделала это как раз кстати. Только я повязала на лицо стерильную маску, как со стороны улицы услышала протяжный женский стон, а вслед за ним мужской голос ругнулся на местном диалекте. Я поспешила к входу, распахнула дверь и увидела бегущего ко мне вчерашнего панта Ешана.

- Ведьма-медик! - увидев меня, крикнул он. - Рожает! 

- Кто рожает? - переспросила я, оглядываясь.

- Жена моя!

- Так веди ее скорее!

 Он закивал и тут же побежал обратно. Вернулся быстро, поддерживая за спину стонущую панту. Судя по болезненной гримасе на молодом женском лице и по опустившемуся животу, она действительно собирается стать матерью прямо сейчас.

Глава 6

 Разбудил меня детский заливистый плач. Я тут же встала и поспешила проведать переночевавших у меня пантов. Возле двери вовремя вспомнила, что нужно спрятать волосы и лицо. Собрала шевелюру в хвост, надела махровый домашний халат, накидывая капюшон на голову, и взяла из коробочки маску.

 В спешке покинула свою комнату и зашла в соседнюю. Растерянная панта в этот момент сидела на кушетке, укачивая кричащую новорожденную. Увидев меня, она обрадовалась и сказала:

- Кричит, не могу успокоить... 

 Я подошла ближе. Осмотрела ребёночка. От желтушки уже не было следа. Эх, все у этих пантов происходит быстро.

- Хорошенький и здоровый ребенок, - произнесла я.

- Да, но... Кричит и кричит. Чего она хочет?

- Кушать, конечно.

- А... Как?

- Приложи ребенка к груди, остальное сделает природа.

 Как бы ни старались вмешиваться в первозданную – лезть, вредить, разрушать под предлогом улучшить и облегчить себе жизнь – природа разумней нас. Даже имея совершенные и новейшие знания в хирургии и фармакологии, люди не всесильны. Природа дает нам все, а если что-то не так - накажет и отнимет. И ничего ты с этим уже не сделаешь. Я научилась это понимать. Ценить... Лучше поздно, чем никогда.

 Сунита послушала меня и приложила дочку к груди. Я не стала мешать и оставила их одних. Справится. У пантов инстинкты более первозданны, чем у нас, у людей.

 Я направилась в душ. Вчера так умоталась, что сил на водные процедуры не осталось. С удовольствием натерлась мылом и смыла водой пену. 

 Когда я вернулась в свою комнату, солнце уже вовсю распалило округу. Жуткая духота стояла в комнате, я подошла к окну, чтобы открыть форточку и увидела приличную процессию во главе с Ешаном, направляющуюся к моему дому. Видимо, панты спешат за новорожденной родственницей.

 Я поспешила переодеться в рабочую одежду. Успела вовремя. Процессия дошла до торца дома и вдруг запела песню на два голоса.  Да так красиво, что я заслушалась. Слова были мне малопонятны, видимо, исполнялись на каком-то пантерианском диалекте. Звук голосов от окна постепенно удалялся, толпа пантов, видимо, направилась к крыльцу. Я задернула штору и метнулась к двери, в которую в этот момент постучали. 

- За мной пришли, - восторженно произнесла Сунита, стоя на пороге комнаты. - За нами.

 Но панта не спешила выйти на улицу к встречающим и продолжила стоять на месте. Тогда я поинтересовалась:

- Что нужно делать?

- Выйди к ним, муж должен дать ритуальный наряд.

 Я с непониманием посмотрела на Суниту. Не было ещё ни разу вот  такого за то время, что я здесь. Обычно все роженицы сразу после родов покидали дом. Может, дело в том, что мама с ребенком провели первую ночь в жизни малышки вне своего дома?

 Не став подтверждать или опровергать свою догадку,  я направилась к выходу. Открыла тяжёлую дверь и вышла к пантам. Они тут же резко замолчали, уставились на меня. Пауза длилась несколько секунд, а затем Ешан, держа в руках большой свёрток, вышел вперёд и с довольной улыбкой сказал:

- Джохар!

- Джохар, - отозвалась я.

- Ты помогла моему ребенку явиться этому миру! Ты сделала меня и мою семью  счастливыми! Династия багхов благодарит тебя за это! Шанкар! - вся толпа пантов одновременно повторила "Шанкар" и поклонилась. Честно, меня все происходящее немного пугало неизвестностью развития дальнейших событий, но я терпеливо ждала действа и развитий. Судя по всему, я стала участником какой-то традиции. А их нужно уважать. Тем более, чужие.

 Из толпы вышла пожилая панта. Я бегло окинула всех взглядом, подмечая, что она - самая старшая среди присутствующих. Панта, тяжело ступая, подошла ко мне, в ее руках тоже был вёрток, чем-то похожий на тот, что держал Ешан.

- В знак нашей благодарности прими этот дар, - нараспев произнесла старшая и вручила мне этот самый дар. Я с благодарностью приняла подаренное, и панта вернулась к толпе.

- А теперь не откажи в чести, яви нам новую панту... - новоиспеченный отец запнулся, а потом, вспомнив, продолжил: - Маргариту!

 Остальные иномиряне захлопали в ладоши и начали скандировать: Маргарита! Маргарита!

 Слегка ошарашенная, я сделала шаг назад, намереваясь поскорее явить родственникам то, чего они желают. Ешан подбежал ко мне, вручил свой свёрток, успев шепнуть:

- Это для Суниты.

 Я молча кивнула и скрылась в доме.

 Мамочка сидела в кабинете, уже вся в нетерпении. Я отдала ей ее свёрток и с интересом наблюдала за тем, как панта его разворачивает. В свертке было две капады. Одна побольше, другая поменьше. Обе оранжевые, в полосатый принт. Блестящие, с бахромой и пайетками. Сунита ахнула, затем охнула и принялась переодеваться. Быстро так и умело, я намного дольше надеваю местный женский наряд. 

 А переодевшись, панта задала мне слегка возмущённо вопрос:

- А что же ты свой подарок не смотришь?

 Чтобы ненароком не обидеть панту, я потянула за ленточку и развернула шуршащую бумагу. Под ней тоже была капада. И тоже в полосатый принт, но жёлтого цвета и без пайеток.

- Нравится? - спросила Сунита, заворачивая во вторую оранжевую кападу дочку.  - Ручная работа. Наша династия багхов лучше кападельщики в сурешиате.

- Нравится, - ответила я. - Шанкар.

 Сунита улыбнулась, взяла на руки дочку и вдруг отдала ее мне. Потом панта шагнула к двери, и мне ничего не оставалось, как пойти за ней с ребенком на руках. Малютка, кстати, наевшись, крепко спала.

 Но стоило нам выйти на улицу, как толпа вновь резко запела, плавно расходясь в разные стороны по половому признаку: девочки налево, мальчики направо. Малышка проснулась и, как могла, начала "подпевать" родне. Да, совсем не попадая в ритм, зато от души.

Глава 7. "Условия сделки"

"Время никогда не врет,

Что захочет - заберет.

Иди.

Все осталось впереди...

Люди верят в чудеса,

Люди делят небеса,

Лоскутками рвут.

Все по-прежнему,

Я знаю почему..."

(Л.О.М.О "Время")

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА НАЗАД... 

 Выхожу из автобуса. Оглядываюсь. Нахожу глазами на указателе нужное название улицы и иду в том направлении. Кругом новостройки. Какие-то тоскливые и урбанистические, несмотря на яркие цветные пятна на фасадах. Ощущаю от этих домов какой-то "антиуют". Просто они ещё не полностью заселены. Да и на улице людей почти нет. А мне это на руку - случайные прохожие не косятся в мою сторону. Как это было в общественном транспорте.

 Иду. Привычно опустив голову и придерживая рукой черную шаль. Под ногами смесь из грязи и талого снега... Скоро придёт тепло. Всего пара дней, и наступит календарная весна. И солнышко начнёт греть, почки на деревьях набухать, птички напевать. Снег полностью растает... Жду? Да, жду. Но не тепла весны. Жду той встречи, на которую иду. Это может быть моя весна. Пора надежды. Мне ее дали. И я ухвачусь за этот шанс. Чего бы мне этого не стоило...

 Какая длинная эта улица и какие многоподъездные дома! На синей табличке слева значится цифра 11, а мне нужен 25 дом. Н-да, идти прилично.

 Такой длинный путь я проделываю в первый раз за последние три года. Одна. На другой конец города. Сначала на метро, потом на автобусе. И теперь ещё пешком... Вроде это уже пригород? Или нет? Да и какая разница? Хотя... Как ее сюда занесло? А точнее, как ее занесло тогда в мой район? Отсюда...

 Дошла. Странно, но сразу после 19 дома стоит 25. Хорошо, что догадалась на табличку посмотреть, а то прошла бы себе дальше. Захожу через калитку на территорию дома. Милый дворик: лавочки у подъездов, небольшая парковка, на которой от силы машин пять, детская и даже собачья площадки. На первом этаже дома, судя по вывескам, продуктовый магазин, частная клиника и салон красоты. Усмехаюсь. Все самое необходимое в шаговой доступности.

 Подхожу ко второму подъезду. Тяну на себя тяжелую дверь и захожу. Тут же вторая дверь, распахнутая настежь. Прохожу сквозь нее. Вижу, что в небольшой коморке справа сидит консьерж. Дядечка с пышными седыми усами. Увидев меня, он, на удивление, равнодушно интересуется:

- Вы к кому?

- В тридцать третью квартиру, к Аэлите, - отвечаю. Мужчина кивает:

- Второй этаж.

- Спасибо, - бросаю я и направляюсь к лестнице. Лифт в доме, конечно есть. Даже два. Но смысл вызывать его, чтобы подняться на второй этаж? Сама поднимусь. Ножками.

 Два пролета, и я на нужном этаже. Подхожу к металлической темно-зеленой двери и давлю в звонок тридцать третьей квартиры. Через несколько секунд слышу щелчок в общем холле, и дверь открывается.

- Привет, - улыбается мне Аэлита. - Молодец, что приехала. Проходи.

 Киваю. Прохожу. Иду вслед за женщиной к открытой двери квартиры слева. Заходим по очереди, и Аэлита закрывает дверь.

- Раздевайся, - говорит она и открывает шкаф. Достает полосатые тапки и ставит их на пол передо мной.

 Снимаю пальто. Заодно присматриваясь к обстановке. В квартире сделан ремонт, но мебели ещё мало. В большой прихожей лишь один шкаф, пуфик и стенка с вешалками. Вешаю пальто. Разматываю с лица шаль, вешаю ее на свою верхнюю одежду. Наклоняюсь, чтобы снять сапоги и вижу, как из одной из комнат ко мне не спеша идут два больших кота. Очень больших и совершенно одинаковых: оба гладкошерстные, желтоглазые, изящные, с длинными ногами и... пятнистой окраски. Этакие мини-леопарды... Коты подходят ко мне, дожидаются, когда я переобуюсь в тапки, и трутся о мои ноги. Глажу двух кошачьих по очереди и слышу урчащее мяуканье. 

- Смотри, признали, мои хорошие, - улыбается Аэлита. – Правда, красавцы?

- Да... Это наши... Кошки? - спрашиваю я с сомнением. Ведь размеры этих кошачьих довольно крупные - мне чуть выше колен.

- Ваши. Порода называется саванна. Шикарные существа с добрым нравом.

 Кошки тут же идут к хозяйке, по всей видимости, ожидая и от неё порцию ласки. Аэлита присаживается на корточки, с нескрываемым удовольствием гладит своих питомцев и поднимается.

- Пойдём на кухню. Там нам будет удобней, - предлагает она.

 Послушно иду за хозяйкой.

 Кухня просто огромная. И, в отличие от прихожей, обставленная необходимой мебелью и техникой. Повсюду различные предметы с кошачьей или пятнистой тематикой: скатерть, кружки, тарелочки, магнитики на холодильнике, коричневый диван в углу с пятнистыми подушечками, картина на одной стене с котятами и часы на другой – с головой леопарда. Даже обои бежевые с кофейными размытыми пятнышками. Странно, но мило и уютно. Что ж, Аэлита чтит и помнит свою вторую суть.

- Присаживайся, - предлагает она, кивая на диван. Сажусь. - Чай, кофе? 

- Чай, - выбираю я из предложенного.

- Успокаивающих травок добавить?

- Нет, спасибо. Обычный чай.

 Аэлита кивает. Ставит на стол две кружки с блюдцами и ложками и заварной чайник. Включает электрический. Пока вода шумно закипает, хозяйка достаёт из холодильника торт и пирожные. Разливает заварку.

- Как твои дела? - заботливо интересуется она.

- Относительно нормально.

- Как самочувствие? 

- Физически хорошо. Боль больше не беспокоит, - отвечаю честно.

- Это замечательно, - кивает Аэлита, берет вскипевший чайник и разбавляет заварку в кружках. Садится напротив.

Глава 8

 Последняя суббота лета пришла пасмурная. Скоро в Пантерию нагрянет осень, вместе с ней массун. Я всегда любила дождь, но, наверно, не такой. Мне, человеку живущему в средней полосе, трудно представить, что дождь может идти неделями. Должно быть, это очень тоскливо... Но, как мне сказали, не каждый пантерианский год так бывает. Надеюсь, эта иномирная осень будет добра ко мне.

 Заварив кофе, я приготовилась к рабочему дню. Теперь он мог быть у меня ненормированным. Порой даже ночью приходилось принимать пациентов. И я уже привыкла, и к поздним визитам местных, и, как солдат, одеваться за сорок пять секунд.

 Вот и сегодня, только я сделала последний глоток и отставила кружку - ко мне пришли. Женщина и мужчина с ребенком на руках буквально неслись к моему дому. Я быстро натянула маску на лицо и направилась к двери, чтобы встретить первых пациентов.

 Распахнула входную дверь как раз в тот момент, когда панты достигли крыльца.

- Помогите, скорее! - сразу же начала причитать женщина и я тут же поняла, что дело в ребенке.

- Проходите, пожалуйста, - произнесла я, пропуская пантов в дом. Закрыла дверь и проводила троицу в кабинет.

- Что случилось? - поинтересовалась я, шагнула к раковине и принялась интенсивно мыть руки.

- Наш сын! - громко, почти крича, произнесла взволнованная панта. -  Этот маленький негодник проглотил монеты!

- Много? - спокойно спросила я. 

 Панта покосилась на ребенка и ответила:

- В шкатулке было десять золотых.

- Вы решили, что проглотил или он сам сказал? - уточнила я.

- Сам!

 Я подошла к мальчику, которого пант так и продолжал держать на руках. Ребенку, если судить по человеческим меркам, лет шесть. Выглядит вполне здоровым, лицо румяное, только слегка напуганное. 

- Болит что-то? - задала я вопрос. Мальчик неуверенно качнул головой. Если его что-то и беспокоило, то точно не боль. И я уже собралась было посоветовать родителям накормить ребенка кашей и подождать, чтобы проглоченное вышло, хм, естественным путем, но... Решила всё-таки проверить. 

- Поставьте ребенка на пол, - попросила я, и пант меня послушался, опустил ребенка. Я приблизилась к мальчику, заглянула в его испуганные глаза, они смотрели на меня неотрывно, с непониманием. Я потрепала мальчишку по голове, потом отошла на пару шагов назад и потянула уголок глаза... Внимательно рассмотрела ребенка, проводя особенным взглядом по его телу... Так. Глотка, пищевод, желудок и кишечники... Пусто! Нет никаких монет.

 Я проморгалась, вернулась обратно к ребенку и, присаживаясь перед ним на корточки, заговорила:

- А обманывать не хорошо... Манахай...

 Глаза маленького панта резко изменились - зрачки сузились, а взрослые панты удивлённо переглянулись.

- Тебе не говорили, что Чаарити все видят, все слышат и все знают, а также очень сильно не любят, когда кто-то кого-то обманывает? - ласково спросила я у мальчика. Он молча отвернулся и кивнул. - Так куда же ты дел монеты?

 Маленький пант стыдливо покосился на родителей. Видимо он боялся, что за признанием последует наказание. И я решила прийти на помощь ребенку:

- Давай ты нам сейчас честно во всем признаешься, а я попрошу твоих родителей сильно не ругать тебя?

- А они послушают? - тихо спросил мальчик.

- Я очень сильно их попрошу, - я повернулась к пантам, те, не задумываясь, одновременно кивнули. Тогда младший заговорил:

- Я видел, как наш сосед, дядя Арман, выгружал у дома самокаты... Он собирался продавать их завтра, на виджае, - мальчик опустил глаза в пол, шмыгнул носом и уже начиная плакать закончил: - А я так хотел самокат...

 На эту фразу ребенка у его родителей была странная реакция. Они почему-то рассмеялись. Причем панта громко, а ее муж более сдержано.

- Мы же эти деньги как раз на самокат и копили. Даже попросили уже Армана отложить один самокат для тебя, - ответила панта.

- Правда? - мальчишка поднял на маму мокрые, но счастливые глаза.

- Правда.

- Простите меня... Я... Я больше так не буду... - ребенок вытер глаза.

- Обещаешь? - уточнила я.

- Обещаю. Клянусь онкой, покровителем нашего рода, - произнес мальчишка и бросился в ноги к матери. Панта обняла сына.

- Но наказание все же будет, - сурово произнес пант. - Мы с мамой подумаем над этим.

- Но не очень строгое. Он же честно признался, - попросила я. Глава семейства, пока сын не видит, с улыбкой кивнул. А панта залезла в карман, достала, а потом протянула мне на раскрытой ладошке две монеты.

- Я же ничего не сделала, - категорично заявила я. Одно дело брать деньги за медицинскую помощь, а тут.

- Вы помогли, - настоятельно заявил пант, начиная хмуриться. Панта продолжала держать раскрытую ладонь с деньгами, и я все же взяла плату, правда, одну монету.

 Супруги недовольно покачали головой. Эх, зря я, надо было брать обе монеты. Но здесь панта вдруг предложила:

- А приходите завтра в полдень на главный кшетр.

- А что там?

- Как что? - удивилась женщина, -  виджай, просвещенный последнему дню перед великим постом Дерга. Мы с мужем держим лавку сладостей. Мы вас угостим. Наш мадху, между прочим, лучший во всех южных сурешиатах, вы потом долго его не попробуете, - гордо заявила она. Я попыталась вспомнить, что такое "кшетр" и "мадху", и подсознание сразу выдало информацию: кшетр - здесь называют площадь, а мадху - вид сладости из меда. Но вот что такое пост Дерга, я не знала, но выяснять не стала, ведь начни я спрашивать могу вызвать подозрения. Если уж этот пост Великий, значит он распространяется на всю Пантерию. - У нас, кстати, самое удобное и красивое место, напротив фонтана, - добавила панта с улыбкой. 

Глава 9

 С самого утра меня никто не беспокоил. Видимо, все население дружно готовится к празднику. Ну и я решила как следует подготовиться.

 Для начала заплела тугую косу и закрепила ее шпильками на затылке. Потом достала из шкафа кападу. Ту самую, темно-синюю с голубыми пятнышками, в которой я встретила Кишана в своем саду. Обернулась одеянием, стараясь оставить большую ее часть для покрытия головы. Хоть это и считается традиционной женской одеждой, но, насколько я поняла, повидав много местных женщин, их разрешается носить как удобно. А в последнее время кападу носить вовсе необязательно - многие панты предпочитают надевать что-то более современное и похожее на привычную для меня одежду из человеческого мира. Главное - самка не должна быть в брюках и не должна сильно оголять ноги.

 Оставшимся концом капады я покрыла голову, фиксируя ткань как платок, довольно плотно, закрывая уши и лоб. И закрепила все это булавкой и для надёжности ещё и брошкой на шее. Взглянула на себя в зеркало. Ну вот, теперь я похожа на исламскую женщину, прячущую свою красоту от посторонних глаз... Кстати, глаза... Я не удержалась, нашла на полке косметичку и подчеркнула глаза тоненькими стрелками. Бросив подводку обратно, моя рука потянулась за тональником, желая замазать пятна на щеках, уже похожие на светло-розовые следы от заживших прыщей... Но нет. Я надену хирургическую маску, а значит, тональник мне не нужен.

 Вот с маской вышла проблема. Всё-таки сначала надо было нацепить ее, а не фиксировать край одеяния. Но я справилась.

 Перед выходом собрала на всякий случай сумку, положив в нее рядовые составляющие обычной аптечки. Праздник праздником, но и на них случаются мелкие травмы, раны и прочие неприятности. Пригодится. Ещё, подумав, достала из копилки горсть монет и убрала их в карман сумки. Кто знает, может, тоже пригодится.

 Повесив сумку через плечо под кападу, я шагнула к выходу.

 Дом покидала с какими-то странными чувствами. Страх неизвестности и ожидание чего-то нового. На местных праздниках я ни разу не бывала. Впрочем,  и в своем мире все последние праздники проходили мимо меня.

 Ну а ещё одним чувством была надежда - встретить черныша. Если бы не он, то я бы точно осталась сегодня дома.

  Спустившись с горы и прогулявшись по небольшой и пустынной улице, я свернула по выложенной камнями-валунами дороге и тут увидела резные ворота, обвязанные струящимся  атласными золотыми ленточками. А за воротами ярко украшенный кшетр. В самом начале которого расположились музыканты, играющие на необычных инструментах - кто-то на барабанах, обтянутых розово-коричневыми шкурками, кто-то на бубенцах продолговатой формы, кто-то мелодию изображал голосом. Голосами они именно не пели, а создавали чарующую мелодию. Четверка самок, одетых в одинаковые одежды, плавно двигалась в такт. Я замерла на несколько минут, восторженно послушала музыкантов и полюбовались танцем.

 Дальше, по периметру кшетра, тянулись ряды цветных ларьков. Цвета радовали глаз, в воздухе витали атмосфера, звуки,  даже запахи праздника. А людей... то есть пантов-то сколько! Все женщины в цветных одеждах, руки их обвешаны золотыми браслетами, а шеи толстыми цепочками, тоже из золота. Пантерия богата этим металлом, но в нашем мире это золото приравнивается к самой низшей пробе, хотя на вид не отличить. Мужчины выглядят скромней, они ограничились лишь цветными шарфами, повязанным у кого на шее, у кого на талии. Я сделала шаг и словно влилась в эту яркую толпу, двигающуюся плотно, но совсем не мешая друг другу. Шла, как плыла в потоке хорошего настроения и приглушенной музыки, по пути то и дело отвечая на очень радушные приветствия. От меня никто не шарахался, даже незнакомые мне жители. Они улыбались, веселились и заряжали своим позитивом. И я зарядилась, хоть и двигалась, ища глазами фонтан, напротив которого вроде как должна находиться лавка сладостей вчерашних пантов.

 Фонтан я нашла, сменила траекторию своего движения и буквально перед фонтаном как будто вынырнула из потока людей. Огляделась. Выискивая лавку со сладостями. Ее я заметила одновременно с хозяйкой, которая, увидев меня, махнула рукой, приглашая подойти.

- Джохар! - радостно поздоровались панта ещё издалека. - С праздником! Пусть этот день подарит много сладких моментов, да так, чтоб их хватило на все дни Великого Поста!

- Шанкар, - поблагодарила я, поравнявшись с женщиной.

- Очень хорошо, что вы пришли! - услышала я голос мужа панты, который выглянул из лавки, опершись  на столик прилавка. - Джохар и шанкар! Ваша ма... ма... марина просто объденье! Добавили ее в мед - разлетается в миг!

- Малина, - поправила я панта.

- Малина, - повторил мужчина с улыбкой. - Могу я... сходить и собрать ещё?

- Конечно! Приходите и собирайте в любое время.

- Справишься? - спросил муж у жены, кивая на ассортимент сладостей. Панта кивнула в ответ, и мужчина тут же нас покинул.

 Панта зашла за прилавок. Я обвела взглядом изобилие сладкого товара. Здесь и прозрачные баночки с разноцветными наполнителями, видимо, мед, перемешанный с ягодами или фруктами, конфеты и пирожные различных форм. Каришма! И ведь это все делается вручную. Нет в этом мире фабрик и заводов. Экочистота. Естество.

- Очень красиво, - похвалила я хозяйку. Панта в ответ улыбнулась, открыла прозрачную баночку, в которой была кремообразная паста с малиновым оттенком и предложила:

- Хотите попробовать? 

- Нет, шанкар, - замотала я головой. Попробовать, конечно,  хотелось, но вот снимать маску не очень.
Женщина печально вздохнула, а потом обернулась, поискала что-то сзади и повернулась обратно с небольшой коробочкой в руках, перевязанной золотистой лентой.

- Это вам. Сладкий дар в знак благодарности.

 Дары не принимать нельзя. Тем более этот - панта явно хотела рассчитаться со мной за ягоду. И я взяла подаренное.

Глава 10

 Уходить с виджая я не стала. Праздник здесь, а значит, почти все население тоже. И, стало быть, дома сегодня мне делать нечего.

 Солнце не просто пекло, она практически жарило. Даже как-то чересчур для Пантерии. Мне безумно хотелось сбросить с себя лишнюю ткань, снять маску и насладиться солнцем... Но каждый раз, ловя себя на этих мыслях, я останавливала движение руки от попыток раскрыться. Как в прямом, так и в переносном смыслах слова.

 Я медленно прогулялась по праздничному кшетру, прячась в тени палаток и рассматривая диковинный товар на прилавках. Среди торговцев мне встретилось много моих пациентов, которые, узнав меня, буквально задарили ведьму-медика различными подарками.

  Все происходящее вокруг мне нравилось. Да, это не мой мир. И я его мало и плохо знаю. Но Пантерия пока добра ко мне, благодаря ей я преображаюсь. Точнее, возвращаю свое. Да и так комфортно, свободно и спокойно я не чувствовала себя давно. Даже несмотря на жару, уходить не хотелось. Хотелось остаться на этом чужом празднике как можно дольше. А ещё хотелось дождаться брата Ешана и желательно с хорошими новостями. Поэтому я оттягивала свой уход как могла...

 А также я все ещё надеялась, что Кишан где-то здесь, среди этой беззаботно отдыхающей толпы. И, возможно, он решится ко мне подойти.

 Нагруженная шуршащими пакетами, я присела на скамейку, стоящую под большим деревом напротив палатки, напоминающей маленькую закусочную. У нее выстроилась самая большая очередь. По соседству - своеобразный тир, в котором панты за призы метали по мишеням пушистые на концах дротики. А ещё здесь была хорошо слышна мелодия, ведь эта часть кшетра находилась ближе всего к входу.

 Метание дротиками меня неожиданно завлекло. Я с интересом наблюдала за играющими, пару раз угадывая победителей. Мне вдруг тоже захотелось поучаствовать. Помнится, мы с коллегами развлекались подобным на подстанции, в перерывах между вызовами. У меня получалось.
Когда очередной пант выиграл в тире тряпичную куклу и отдал ее маленькой девочке, я опять ощутила на себе пронзительный взгляд. Не спеша всмотрелась в лица, смотрящие в мою сторону, и тут же встретилась глазами все с тем же темноволосым пантом. Его кулон играл на солнце золотистыми бликами, а сам пант странно на меня смотрел. Очень странно. Даже как будто не на меня, а в меня. Его взгляд пугал, а особенно то, что я этот взгляд чувствовала: кожей и сердцем, которое опять бешено забилось.

 Вот что это такое? О чем говорит его взгляд?

 Может, мне следует опасаться этого панта? Или же просто подойти к нему и спросить, чем я так его заинтересовала.

 Задумавшись, я не сразу заметила, что музыка прекратилась. Отвела взгляд от чернявого и огляделась по сторонам. В этот момент на кшетре с шумом появилась группа мужчин в одинаковой одежде: серые брюки, похожие на голифе, с черными лампасами и кожаные жилетки, надетые поверх таких же серых рубах. На их головах забавные головные уборы, напоминающие папахи, а на поясных ремнях висят мечи. Все веселящиеся панты как-то резко перестали веселиться и с опаской и настороженностью косились на этих, явно не званых гостей. Я сразу подумала, что это те самые ранбиры, о которых сегодня упомянул Ешан. Этакие солдаты и представители правоохранительных органов в одном лице, если проводить аналогию с моим миром.

 Ранбиры рассредоточились среди праздничной толпы, достали из карманов какой-то лист бумаги и принялись приставать к местным пантам, показывая им что-то, изображённое на листах.

 Мне это совсем не понравилось. Я, опустив голову, решила, что мне сейчас просто необходимо покинуть испорченный появлением ранбиров виджай. Как шестое чувство взыграло. "Иди домой, от греха подальше", - закрутилось у меня в голове.

 - Вы видели его? - вдруг задали мне вопрос. Я дернулась и подняла голову. Рядом со мной стоял смуглый пант, один из ранбиров. В руках он держал лист бумаги, который на деле оказался черно-белым фотоснимком. Я мазнула по изображению равнодушным взглядом и ответила:

- Нет, - но успела взглянуть на снимок еще раз, прежде чем его от меня убрали. И поняла - видела. Вот совсем недавно. Того самого чернявого панта с кулоном.

 Ранбир шагнул от меня, но вдруг резко замер на месте. Присмотрелся  внимательней, задержал взгляд на маске на моем лице и собрался уже спросить что-то ещё...

 Но здесь началось что-то странное. В толпе раздался громкий свист, а за ним крик:

- Вот он! Держи его, держи! 

 Шум, крики, давка. Толпа хлынула потоком, расходясь в разные стороны, кто-то побежал, за ним люди, и ранбиры, и обычные панты. Все происходило быстро, я не успевала сфокусировать взгляд на ком-то одном и уж точно не разглядела, за кем гнались. Хотя подозревала... И в эту секунду из людской очереди, стоявшей у тира, вылетел мальчик. Упал на землю, близко ко мне, сильно ударяясь головой. Недолго думая, я вскочила с места и поспешила к ребенку. 

 Он был без сознания. Я ощупала мальчишку, потом вовремя вспомнила про свой "дар" и внимательно просканировала его с головы до ног.

 Фух, хорошо, кости целы.

- Ты что делаешь? - услышала я голос и посмотрела на его обладателя. Мужчина, рыжий, со щетиной и в смешной шапочке с кисточкой на голове. Он возвышался над нами и потерянно смотрел на ребенка. - Что ты с ним сделала?

- Он упал. Без сознания, я пытаюсь ему помочь, - ответила я и полезла в свою сумку. Достала маленький пузырек с нашатырем и, открыв его, провела пузырьком под носом мальчика. Он тут же поднял веки, махнул руками, чуть не выбивая пузырек из моих рук, и посмотрел на меня испуганными глазами. 

- Все хорошо, не бойся, - ласково произнесла я. - Что-то болит?

 Мальчишка задумался, а потом потрогал рукой ушибленное место:

Глоссарий + визуализация героев

Абхай - "напиток бесстрашия", делается из винограда с добавлением пряных трав.

Ашфатати - название сурешиата*

Багх - обращение к пантам, представителям рода "тигр"

Бадари - местное обозначение колючих кустарников

Вамасбати - название сурешиата*

Виджай - праздник/гуляние

Гандакун - ругательство в адрес женщин, "грязная самка"

Даас - наложница в гареме

Дерга - название Великого Поста, происходит раз в два пантерианский года и длится 40 дней. Во время поста запрещается употреблять в пищу сладкое, а также все то, что приносит удовольствие

Джохар - слово приветствия, прим. "Приветствую!"

Капада - женское одеяние местных женщин

Кападельщики - те, кто занимаются изготовлением капады*

Каришма - речевое восхищение, прим. "Ничего себе!"

Кшетр - площадь

Ледае - драка на кулаках, до первой крови или до смерти одного из противников. Как правило вызов на драку происходит из-за посягательств одного самца на самку другого

Лила - настольная игра, похожая на шахматы

Мадху - мед/сладости из меда

Манахай - слово для обозначения того, что находится под запретом, прим. "Нельзя!"

Ману - местное обозначение жителей человеческого мира

Массун - сезон дождей, начинается пантерианской осенью, может длится несколько дней/недель, не прекращаясь

Нене - "няня"

Нитья - метка когтями, самцы парты помечают ей своих самок в первую брачную ночь

Онка - обращение к пантам, представителям рода "ягуар"

Пантерия - мир, в котором живут полулюди-полукошки

Пант/панта - название иномирян, живущих в Пантерии*

Пахаад - название горы, бывшего вулкана. На ней стоит "ведьмин дом" (легенду про Пахаад можно почитать в Глава 2)

Пейстры - пирожки с рыбой

Прия - истинная пара пантов, одна и на всю жизнь

Ракшас - цензурное ругательство, прим. "Чёрт!"

Ранбир - представитель местных правоохранительных органов

Рати - возглас удовольствия, прим. "Кайф!"

Решми - ткань

Сахель - наставник, учитель боевого искусства

Суреш - местный представитель власти (губернатор/мэр)

Сурешиат - обозначение местности (край/область)

Тендуа - обращение к пантам, представителям рода "леопард"

Уджвал - "светлый" хмельной напиток, делается без добавления сахара

Хари - убийца

Хоталь - гостинница/отель

Чаарити - пантерианское божество

Шанкар - слово для выражения благодарности, прим. "Спасибо!"

Шер - обращение к пантам, представителям рода "лев"

Эксанкар - гибрид, рожденный от пантов двух видов

Яш - слово прощания, прим. "Прощайте!"

(Глоссарий, возможно, будет пополняться)

ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!

Я очень благодарна вам за ваши лайки, репосты, награды и комментарии! Мне важно и ценно ваши внимание и мнение!