Эра без эмоций

1

Небосвод постепенно очищался от туч, и крыши домов встречали первые робкие лучи Солнца после утреннего проливного дождя, свидетелем которого стал Ян Ничковски, молодой человек двадцати трёх лет, который обладал выразительными чертами лица с выступающими скулами и пухлыми губами. Его главным развлечением было внимательно наблюдать, как тяжёлые капли тропического ливня разбиваются об созданный человеком козырёк почтового ящика. Вовсе непонятно, кто использовал почту в городе Ретоши. Скорее это был рудимент, добавляющий немного уюта и позволяющий поразмышлять о работе почтовой системы в прошлом, о тысячах километров, преодолеваемых крохотным кусочком бумаги, называемым письмом, о сотнях рук берущих, несущих и сортирующих это письмо, о сотнях глаз, прочитавших его адрес, и всего о двух людях, которые к этому письму имеют отношение — получатель и отправитель. Говорят, что на большой земле старое общество до сих пор пользуется почтой. Ян размышлял над тем, чтобы он мог написать в письме и кому, если бы у него возникла подобная необходимость, но ничего такого, что он посчитал бы интересным и достойным записи на бумагу, не приходило ему на ум.

Ян протянул руку к тубусу, стоящему в углу подоконника, и вынул изнутри планшет, затем развернул его и достал стилус, лежавший внутри. От манипуляций экран планшета активировался, и сенсорный датчик узнал владельца. Через несколько десятков секунд на экране появились первые штрихи, а спустя пару минут Ян воспроизвёл очертания ящика. Продолжить набросок не позволило всплывшее сообщение: «Не забудь, сегодня вечером».

«Как хорошо было бы отказаться от электронных сообщений в пользу бумажных», — проскочила мысль, пока Ян пытался вернуть поток размышлений, который привел его к творчеству несколько минут назад. К этому моменту дождь успел прекратиться, и редкие капли стекали с козырька, падали на прорезиненную дорожку и растворялись во множестве небольших лужиц, проявляющих неровности дорожки, возникшие от интенсивного снования пешеходов. Вместе с дождём закончился и поток мыслей Яна. Ему захотелось заняться чем-то полезным, потому он закрыл свой эскиз, не сохранив, и открыл трёхмерный чертёж гидропривода, над которым работал уже несколько месяцев. Но и здесь ему не удалось что-либо сделать — в дверь постучали. Ян разблокировал замок со своего тамагочи, и дверь отворилась, впуская внутрь Минора — ближайшего друга и коллегу, среднего роста, угловатого, с широкой спиной, светлыми волосами и огромными ручищами.

Пожав руку Яна, Минор обратил свой взор на чертёж и пробежался взглядам по узлам, одобрительно кивая головой.

— Серьёзный агрегат, — бегло вынес он вердикт и тут же перевёл тему. — Ты готовился сегодня?

— Да, встал спозаранку и до обеда набивал руку. Больше не брался что-либо изучать, отрабатывал то, что умею. А сейчас пытался отвлечься немного.

Минор снова кивнул в ответ.

— Аскат писал?

— Да, с ума сходит, всё ему неймётся.

— Пойдём до Красера? А затем по пути заглянем в графиковую столовую, перекусим, — предложил Минор, и стало очевидно, зачем он пришёл так рано.

«Переживает», — подметил для себя Ян. — «Значит не один я такой».

— Или хочешь, я зайду попозже? — продолжал Минор, не получив ответа.

— Нет, что ты. Конечно же, пойдём, — произнёс Ян, бегая глазами по комнате и думая, что ему необходимо взять с собой.

Вскоре ребята оказались на прорезиненной дорожке, в лужах которой уже играли солнечные лучи. Мягко шлёпая по резине, они двинулись к вакуумной станции.

Город, в котором проживали ребята, не имел аналогов в мире: это был небольшой участок суши — вулканический остров в Тихом океане с единственным городом на нём. Вне границ, вне политики, вне привычной системы координат. Надежда человечества и авангард науки. По крайней мере, так считали сами жители Ретоши.

Появилось это необычное место, в результате консенсуса между странами, в тот момент, когда стало очевидно, что постоянное увеличение потребления вызывает всё большую гонку за ресурсами, тем самым ускоряя их истощение. Дальнейшее развитие способов добычи и использования энергоносителей давало лишь небольшой прирост в эффективности, недостаточный для компенсации требуемого роста мощности для динамично увеличивающейся мировой популяции.

Сперва самостоятельно образовался консилиум учёных и активистов, объединённых идеями покорения космоса, поиска ресурсов вне нашей планеты и зелёной энергетики. В его рядах оказались идейные, одержимые наукой люди: одни — гениальные, но затоптанные бюрократией, другие — лишённые финансирования, третьи — уставшие от давления религии и морали. Среди них были как малоизвестные энтузиасты, так и признанные новаторы. Вскоре консилиум получил признание в ООН, а его статус независимой научной организации признали официально. Первые плоды работы консилиума не заставили себя ждать и миру предоставили проект идеального научного города — с учётом всех ошибок цивилизации, с лихвой накопленных человечеством.

Как общество решилось вложиться в столь рискованный проект? Было много критики и сомнений. Первые акты финансирования поступили от зелёных организаций, экофондов и популяризаторов науки. На них заложили первичную инфраструктуру города, сформировали несколько десятков институтов и лабораторий, ориентированных на исследование методов получения зелёной энергии, переработку и цикличное использование отходов, добычу питьевой воды из всего, чего только возможно, на разработку технологий снижения соединений углерода в атмосфере, а также альтернативного ведения сельского хозяйства. В короткие сроки город приобрел негласный статус мирового бенефициара развития экологии, а вместе с ним финансирование от самых «грязных» компаний, которые таким образом отмывали репутацию.

Одним из главных спонсоров и генеральным исполнителем решений консилиума выступила компания Лекитан, идейный лидер и владелец которой был выдающийся инженер, очень грамотно реализовавший свои навыки. Он заработал достаточно ресурсов и влияния, чтобы реализовать самые смелые идеи. Именно он первым перенёс мощности компании на остров — несмотря на все сомнения и предостережения.