Эрика

Эрика

Дым сигарет, смех, звон бокалов. Квартира Егора всегда была полна людей — его друзей, коллег, случайных знакомых. Эрика сидела на краю дивана, сжимая в руках бокал с теплеющим вином, и чувствовала, как на неё смотрят.

"Ну и где ты такую нашёл, Егор? В каком секретном магазине?" — Игорь ухмыльнулся, наливая ей ещё вина, хотя она ещё не допила. Его пальцы слегка коснулись её запястья — случайно, но слишком медленно, чтобы это действительно было невзначай.

Егор только фыркнул, не отрываясь от телефона:

"Сама прилипла, теперь не отвяжешься."

Шутка. Конечно, шутка. Но Эрика заставила себя улыбнуться, будто не заметив, как её щёки слегка загорелись.

"Да я бы на его месте замок на тебе повесил," — встрял ещё один, Коля, его глаза скользили по её ногам, открытым коротким платьем. "А то вдруг передумаешь и сбежишь к кому-нибудь поинтереснее."

"Может, уже передумала?" — Игорь подмигнул, и вокруг засмеялись.

Егор наконец поднял голову, лениво обнял её за плечи, словно ставя печать: моё.

"Она никуда не денется."

Эрика выпила вино до дна…

Она всегда замечала, как на неё смотрят друзья Егора. Они не упускали возможности, чтобы сказать что-то на грани приличий или оказать ей внимания чуть больше, чем требовала обстановка.

Особенно Игорь.

Ближайший друг Егора, он всегда находил повод присесть рядом, "случайно" коснуться её колена, задержать взгляд на пару секунд дольше, чем нужно. Когда она наклонялась за бокалом, его глаза неизменно скользили по вырезу её платья, а уголки губ дёргались в едва заметной ухмылке.

"Ну и форма у нашего Егора," — бросал он через стол, показывая на неё пальцем. "Где ты такую откопал, дружище? В бутике "Роскошные жёны"?"

Егор хохотал, хлопал его по плечу:

"Мечтай, брат. Такая только у меня."

А Игорь не отводил глаз.

"Всё в этой жизни меняется," — говорил он тихо, наливая ей вина. "Особенно вкусы."

И Егор смеялся, будто это была шутка.

Но Эрика видела, как пальцы Игоря сжимаются вокруг бокала, когда она целовала Егора при всех. Как он задерживался у них в гостях до последнего, предлагая "помочь убраться", пока Егор был в душе. Как однажды, когда она осталась в одной тонкой майке, он "случайно" обнял её сзади, прижав к себе на секунду дольше допустимого.

"Ой, извини," — бормотал он, но в глазах не было ни капли сожаления.

Она знала — он хотел её. Все они хотели.

Но у неё был Егор и она его любила.

Позже, когда гости разошлись, а Егор уже засыпал, спиной к ней, она лежала и смотрела в потолок. В голове звенели их голоса:

"Ты слишком красивая для него."

"Если захочешь настоящего мужчину — звони."

"Егор тебя не ценит."

Она закрыла глаза.

Через пару дней опять крик и ругань. Егор был какой-то абсолютно безразличный к ней, и это Эрику раздражало. Он никогда не звонил ей, редко писал СМС, постоянно витал где-то в облаках, он был занят всем на свете, но только не ею. Ну а как по-другому, если он даже дома едва бывал? А когда бывал, то крик, ругань, в общем уже как обычно.

Они ссорились снова.

Эрика стояла у окна, сжимая телефон так, что корпус скрипел под пальцами. За спиной — голос Егора, ровный, как будто он объяснял что-то нерадивому студенту, а не ей.

"Ты опять всё драматизируешь. Это просто работа, мне надо было задержаться."

"Задержаться на двое суток? Ты даже не предупредил, ты.. ты просто домой не пришел!?"

Стекло было холодным, даже через рукав. Она прижала лоб к нему, пытаясь остудить нарастающую дрожь.

"Два дня не берешь трубку. Вчера не появился и забыл, что мы договаривались. А сегодня… ни извини, ничего" — её голос дал трещину.

"Сегодня я пришёл, да? Вот я здесь."

Он действительно был здесь. Сидел на их диване, в их квартире, с таким же выражением лёгкого раздражения, как будто она мешала ему сосредоточиться на чём-то важном.

Эрика повернулась. Егор был в телефоне, ему, казалось, было все равно. Он просто ждал, когда она выдохнется.

В этот момент внутри что-то сломалось.

Она вдруг осознала: он никогда не видел её по-настоящему. Не замечал, как она замирает, когда он проводит пальцем по её запястью. Не помнил, что она ненавидит тмин в салате. Даже в сексе — он торопился, словно отмечал галочкой пункт в списке дел.

"Мне надо пройтись," — сказала Эрика, но её голос прозвучал как шёпот.

Егор вздохнул, потянулся за ноутбуком:

"Пройдись."

Дверь захлопнулась громче, чем она планировала, на глазах стояли слезы.

На улице моросил дождь. Эрика шла, не замечая луж, не чувствуя, как капли стекают за воротник. В голове стучало:

Он не любит меня. Никто никогда не любил по-настоящему.

Телефон в кармане вибрировал — возможно, он. Возможно, мама, которая вечно твердила: "Ты слишком многого хочешь, ребята так не умеют." Ну да, а кто же ещё? Спрашивает как я. А как я ещё могу быть???

Квартира встретила её тишиной. Только часы на кухне тикали, отсчитывая секунды её глупой обиды.

"Перестань. Ты сама все испортила. Нормальные люди не устраивают истерик из-за работы..."

Эрика сняла промокшие ботинки, оставила сумку в прихожей. Из ванной доносился шум воды — Егор принимал душ, будто ничего не случилось. Будто не было её сломанного голоса, хлопнувшей двери, часов блужданий под холодным дождём.

"Он даже не попытался позвонить..."

Она глубоко вдохнула, села на диван и откинулась, мокрая, замёрзшая, а легче так и не стало.

Вдруг — вибрация. Не её аппарата.

Телефон Егора лежал на тумбочке, экран загорелся:

Смс-Ксюша: "не парся, кидай эту дуру…"

Сообщение обрезалось, но хватило и этого.

Эрика замерла. В ушах застучало.

Она посмотрела на его телефон. Потом — на дверь ванной.

И тихо, чтобы он не услышал, нажала кнопку разблокировки.

Последний звонок — "Ксюша 19:47", длительность 20:34.

Как раз когда она, дрожа от злости, шла по набережной, представляя, как он наконец хватается за телефон, набирает её номер...

Пути назад нет

Вечер не задался с самого начала. Эрика сидела, уткнувшись в телефон. Очередной дурацкий день, очередные разочарования — всё это копилось внутри, превращаясь в тугой комок злости, злости на себя саму.

Отправила. И тут же пожалела, кака я же она глупая. Может есть еще время передумать, написать, что это просто глупая шутка.

Но телефон завибрировал почти мгновенно.

Игорь:«Ты уверена?»

Эрика закусила губу. Нет, не уверена. Но чёрт возьми, блин, блин, она безумно зла на своего, уже бывшего? Хотя бы чтобы почувствовать что-то, отомстить ему..

«Да. Организуй.»

Она ожидала, что всё затянется. Что будет время передумать. Но не прошло и двадцати минут, как Игорь перезвонил.

— «Всё готово. Раздевайся, завязывай глаза и жди в комнате. Дверь оставь приоткрытой.»

Голос его звучал странно — не то возбуждённо, не то настороженно.

— «Сколько их будет?»— спросила Эрика, но Игорь уже положил трубку.

Комната вдруг показалась слишком тихой.

Она медленно стянула с себя одежду, чувствуя, как воздух касается голой кожи. Футболка, джинсы, бельё — всё легло на пол.

Повязка (чёрная, из мягкой ткани) плотно закрыла глаза.

Дверь приоткрыта.

Осталось только ждать.

И слушать, как собственное сердце колотится где-то в горле.

Комната была прохладна и тиха. Свежий воздух струился по обнажённой коже, заставляя тело покрываться мелкими мурашками. Женя сидела на краю кровати, её стройная фигура чётко вырисовывалась в полумраке - изящные изгибы талии, плавные линии бёдер, упругая грудь с розоватыми, набухшими от волнения сосками.

Она нервно перебирала пальцами ног, её изящные ступни с тёмно-синим педикюром непроизвольно скользили по прохладному полу. Каждый палец выглядел ухоженным и аккуратным, но сейчас они судорожно сжимались и разжимались, выдавая внутреннее напряжение.

Эрика глубоко вдохнула, чувствуя, как её живот подрагивает от учащённого дыхания. Грудь приподнималась с каждым вдохом, а соски стояли твёрдыми бугорками, чувствительными к малейшему дуновению воздуха. Она машинально провела рукой по шее, ощущая, как пульс бешено стучит под тонкой кожей.

Губы её были слегка приоткрыты, влажные от частого облизывания. Она знала - осталось всего несколько минут. Скоро дверь откроется, и тогда...

Тишину разорвал отдалённый скрип. Женя вздрогнула, её тело мгновенно напряглось в ожидании. Мурашки побежали по спине, грудь замерла в полувдохе, а пальцы ног впились в пол.

Она была готова.

Или думала, что готова.....

Эрика сидела в центре комнаты, полностью обнажённая, её тело слегка дрожало от волнения и предвкушения. Она слышала как кокруг неё собралась компания, она чувствовала как их взгляды скользили по её коже, оценивая каждуй изгиб, каждую мелочь в ее молодом и красивом теле. Какая то рука потянула ее, заставив встать посреди комнаты. Теперь она стояла, слегка дрожа, её тело покрывалось мурашками от прохладного воздуха и предвкушения. Когда-то такая недоступная для них, сейчас она была абсолютно голой, ее соски которые раньше никто не мог и мечтать увидеть, сейчас бесстыдно топорщились набухшими горошинами на плотной молодой груди. Их взгляды неудержимо впитывали и запоминали все изгибы и детали обнаженного тела.
Сколько их было? она знала, что точно больше чем она могла предположить.

Она не видела, кто подошёл - только почувствовала, как чья-то сильная рука резко развернула её к себе.

Пальцы впились в её бёдра, поднимаясь вверх, исследуя каждую выпуклость. Большой палец грубо провёл между её ног, заставив её вздрогнуть. Потом - резкий шлепок по ягодицам, звонкий, унизительный. Она вскрикнула, но в ответ - только тяжёлое дыхание где-то рядом с её ухом.

Её резко прижали к чьему-то горячему телу. Чужая рука сжала её грудь, другой рукой парень раздвинул её ноги. Никаких предварительных ласк - только грубые, исследующие прикосновения, будто проверяли товар.

Эрика успела лишь напрячься, когда чьи-то пальцы впились в её волосы и резко оттянули голову назад. Грубый захват, отсутствие предупреждения – Дима не собирался церемониться.

Её тело резко развернули и наклонили вперед, заставляя потерять на секунду равновесие. Дима одной рукой держал её за волосы, другой резко завел её руки за спину, лишая возможности прикрыться.

Её грудь, теперь полностью открытая, колыхнулась от резкого толчка сзади. Соски затвердели от смеси боли и возбуждения.

Дима вошёл в неё без подготовки, одним резким движением. Она вскрикнула, но её звук потонул в одобрительном гуле наблюдателей.

Каждый его толчок заставлял её грудь подпрыгивать, а тело – подаваться вперед. Он специально удерживал её в таком положении, чтобы каждый мог видеть, как её плоть подчиняется его движениям.

Он ускорился, его пальцы сильнее впились в её кожу. Одна рука по-прежнему держала её руки за спиной, другая – тянула за волосы, заставляя выгибаться ещё больше.

Её грудь теперь колыхалась в чётком ритме его ударов, а соски стали твёрдыми и болезненно чувствительными.

Дима дышал тяжело, его движения стали резче. Каждый толчок теперь сопровождался хлюпающим звуком, а её тело дрожало от напряжения.

— "Кончай уже, дай другим шанс", – раздался голос из толпы.

Но Дима лишь сильнее впился пальцами в её кожу, ускоряясь.

Последний рывок – и он кончил несколькими резкими глубоким движениями.

Он отпустил её волосы, и она едва не упала, но чья-то рука подхватила её, толкая к следующему.

— "Твой ход" – бросил Дима кому-то через плечо.

Эрика осталась стоять, её грудь всё ещё колыхалась от учащённого дыхания, а на бёдрах стекали капли. Спустя секунд десять ктото подошёл провел руками по ее груди. Потом она почувствовала что её толкнули на кровать, и прежде чем она успела сообразить, что происходит, чьи-то сильные руки резко развели её ноги в стороны. Воздух коснулся её влажной, уже возбуждённой плоти, и она почувствовала, как по комнате прокатилось оживление

Без дна

Эрика пыталась вдохнуть в короткие моменты, когда член ненадолго выходил из её рта, но парень быстро возвращал его обратно, глубже, сильнее.

Её пальцы вцепились в простыни, тело напряглось от двойного вторжения.

Сзади парень ускорился, его дыхание стало прерывистым.

Первым кончил тот, что был сзади. Он вогнал себя в неё в последний раз, и она почувствовала, как внутри её разливается тепло.

Но передний не дал ей даже перевести дух.

Он зашёл в её горло до упора и замер, выплёскивая сперму прямо в глотку. Его пальцы сжали её голову, не позволяя выплюнуть.

— Глотай...

Она сглотнула. Раз. Два. Три.

Только тогда он отпустил её.

Они отошли, оставив её стоять на четвереньках, дрожащую, с опухшими губами и покрасневшими глазами.

Сперма капала из неё на простыни. Эрика без сил опустилась на кровать.

В комнате стояла тишина. Её тело всё ещё подрагивало от только что пережитого. Кожа покрылась лёгкой испариной, грудь вздымалась частыми, прерывистыми вдохами. Она не успела опомниться, как двое новых парней подошли к кровати.

Один из них провёл пальцами по её внутренней поверхности бедра, заставив её дёрнуться. Его прикосновения были лёгкими, почти исследующими, но затем — резко сменились на уверенные, целенаправленные движения, его пальцы сразу нашли влажный, перевозбужденный клитор. Движения были точными - сначала легкие круги, затем быстрые постукивания, периодически прерываемые глубокими погружениями двух пальцев внутрь.

Второй крепко взял ее за бедро, отведя ногу в сторону, открывая ее влагалище, чтобы было видно все. Кому захочется посмотреть. Его другая рука сжала грудь, большой палец яростно тер затвердевший сосок.

"Смотри, она скоро кончит," - кто-то пробормотал.

Эрика закусила губу. Ее бедра начали непроизвольно подрагивать. Грудь, выпяченная вперед, с каждым вдохом билась в ладонь парня.

Первый ускорился. Его пальцы теперь работали в бешеном ритме - клитор, глубина, снова клитор.

Когда волна накрыла ее, это было видно всем. Пальцы ног судорожно растопырились, затем замерли в изящном изгибе, грудь вздымалась так сильно, что соски терлись о ладонь парня, живот напрягся, образовав красивый изгиб, ее рот открылся в беззвучном крике

Но первый парень не останавливался. "Еще не все," - прошептал он, чувствуя, как ее внутренние мышцы пульсируют вокруг его пальцев.

Он продолжал стимулировать, продлевая ее оргазм. Эрика выгнулась дугой, ее тело сотрясали конвульсии удовольствия.

Парни переглядывались, их взгляды скользили от раздвинутых, дрожащих бедер, к подрагивающей груди, к искаженному в экстазе лицу, к напряженно изогнутым ступням ног

"Черт, это красиво," - прошептал кто-то.

Только когда ее тело окончательно обмякло, первый парень убрал руку. Эрика лежала, полностью опустошенная, ее грудь все еще быстро вздымалась.

В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая только ее прерывистым дыханием.

Парни переглянулись. Они знали - это ещё не финал. Один из них предложил парням: может пусть снимет повязку, а? Никто не против?

С молчаливого согласия других, Кто-то резко сорвал повязку с глаз Эрики. Ослеплённая внезапным светом, она зажмурилась, но достаточно быстро она рассмотрела фигуры голых парней, она сразу узнала Игоря и Диму, других она знала не так хорошо, но помнила их. В их глазах не было нежности или любви, ведь она была очень красивой и они просто хотели ее. Теперь они получили ее всю.

— "Смотри", — прозвучало над самым её ухом.

Её поставили на колени посреди комнаты. Лампы все еще, казалось, били прямо в лицо, освещая каждую каплю пота, каждую слезу, каждый след спермы на её коже. Парни окружили её плотным кольцом, некоторые уже начинали ласкать себя, другие просто наблюдали.

— "открой рот", — приказал первый, подходя так близко, что она могла почувствовать его запах.

Его пальцы впились в её челюсть, заставляя её открыть рот шире.

Он не стал ждать.

Его член резко скользнул по её языку, ударившись о нёбо. Она попыталась отстраниться, но руки тут же вцепились в её волосы, фиксируя голову. Он наконец мог смотреть на ту, которая так его возбуждала. Она перед ним голая и согласная на все. А он перед ней с возбужденным членом возле ее лица.

— "смотри мне в глаза", — прошипел он.

Она смотрела. Видела, как его лицо искажается от наслаждения, как его бёдра начинают двигаться быстрее. Он взял ее за голову и на последних движениях своей руки, засунул свой член ей в глубоко в рот, кончая прямо ей в горло, и не оставляя ей выбора.

— "Глотай", — приказал он, всё ещё держа её за волосы.

Она сглотнула.

Они подходили один за другим.

Некоторые предпочитали её рот, другие случайно попадали спермой на ее щеки, веки, и ресницы.

— "Какие красивые глаза", — усмехнулся кто-то, проводя пальцем по её лицу.

Она больше не пыталась закрыться. Просто смотрела, на ребят которых она знала и которые никогда бы не посмели, если бы не ее смска.

Когда последний отошёл, её лицо было полностью покрыто липкими следами.

— "Вот теперь ты закончила", — сказал кто-то, проводя рукой по её голове, почти ласково.

Она не ответила.

Комната медленно опустела, оставив её одну — на коленях, с опущенными руками, с лицом, которое она даже не пыталась вытереть. Она отомстила, но почему-то чувствовала себя еще хуже чем до этого. Больше всего ее пугали последствия. А что теперь дальше?

Перемены

Вода в душе была почти обжигающе горячей, но Эрика стояла под струями неподвижно, будто надеялась, что они смоют не только следы этого вечера, но и саму память. Она механически провела руками по телу — никаких синяков, никаких отметин. Только кожа, чуть покрасневшая от жесткой мочалки. Странно. Казалось, должно было остаться что-то большее.
Она вытерлась, надела привычную одежду — ничего особенного, просто джинсы и свитер. В зеркале смотрела на нее та же Эрика, что и всегда. Только взгляд был другим. Пустым.
На удивление спала она крепко и долго, проснулась машинально за минуту до звонка будильника. Егора рядом не было, да он и так редко ночевал с ней. Она внезапно вспомнила, что он, скотина, сейчас с другой, и то, что вчера произошло, это не приснилось. Тяжесть опять навалилась на нее. Одевшись и умывшись, она поспешила на свою смену.
На работе она выполняла все как обычно: отвечала на письма, кивала на совещаниях, даже улыбнулась коллеге, спросившей, как выходные. Но внутри был только белый шум.
"Они все знали", — вдруг пронеслось в голове.
Игорь, Дима, остальные — они ведь были его друзьями. И все это время, пока он изменял ей с Ксюшей, они... что, смеялись над ней? Ждали удобного момента? А вчера — это что было? Жестокость? Милость?
Анализируя свои ощущения, она поняла, что вчера она была злая, решилась на безумную глупость, но тем не менее где-то в глубине она чувствовала, что ей возможно даже понравилось. Да, это было неправильно, да, стыдно, да пути назад уже не будет, но и себя она чувствовала достаточно спокойно, вспоминая вчерашнее, не как что-то ужасное, а скорее, как что-то новое и необычное.
Телефон лежал в сумке на беззвучном. Она знала, что там могли быть сообщения. От них. От него. Может, даже от Ксюши. Но она не смотрела, не хотела никого слышать, пока сама не разберётся, что же ей лучше делать дальше.
Вечером квартира встретила ее тишиной. Она подсознательно боялась этого момента и не торопилась домой, задержавшись на лишние 15 минут на работе. Но напряжение ослабло, когда она поняла, что дома никого нет. Егор снова не пришел — или еще не уходил?
Дверь закрылась за ней с глухим щелчком. Тишина. Слишком тихая.
Эрика медленно прошла в спальню, и тут ее взгляд уловил что-то не так. Полка в шкафу, где всегда висели его рубашки, — пустая. Тумбочка, на которой валялись его часы и мелочь, — чистая. Даже зубная щетка исчезла из стакана в ванной.
Она обошла квартиру, будто проверяя, не ошиблась ли. Но нет: он забрал всё. Даже тот дурацкий брелок, который она подарила ему на первых месяцах отношений.
Ни записки. Ни сообщения. Ничего.
Она села на край кровати, сжав в руках подушку, от которой уже не пахло его одеколоном.
"Значит, так", — подумала она.
Неважно, как он узнал. Может, догадался сам, увидев ее вчерашний взгляд. Хотя скорее всего, Игорь или Дима похвастались. А может, он просто устал притворяться, что Ксюши не существует.
Но факт оставался фактом: он ушел.
И странное дело — она не плакала.
Вместо боли была тихая ясность, будто кто-то наконец выключил фоновый шум, который мучил ее все эти месяцы.
Она подошла к окну. Город горел огнями, жил своей жизнью. Где-то там был он. Где-то — они. А здесь, в этой внезапно ставшей слишком просторной квартире, была только она.
Телефон наконец вышел из беззвучного режима — и тут же завибрировал.
Игорь:
"Эрик, ты где? Мы с пацанами думаем..."
Она удалила сообщение, даже не дочитав. Потом открыла галерею и стерла все их общие фото с Егором. Одно за другим. Холодно, методично. Стерла все его сообщения, потом сообщения его друзей и вчерашнюю переписку.
Заблокировала номер Егора, а потом номера всех его друзей. Она точно не хотела никаких напоминаний ни о нем, ни о его друзьях. Оставить все в прошлом.
Закончив, Эрика достала вино (то самое, которое он терпеть не мог) и налила полный бокал.
Она подняла бокал перед пустой квартирой:
— За новую жизнь.
Где-то внизу засигналила машина. Где-то засмеялись люди.
А Эрика впервые за долгое время почувствовала, что дышит полной грудью.

Квитанция за аренду легла на стол с тихим шуршанием, словно насмехаясь над её сбережениями. Эрика пересчитала деньги в третий раз — не хватало. Не хватало уже второй месяц подряд. Она закусила губу, переводя взгляд на экран телефона: уведомление от банка о просрочке по кредитной карте.
"До зарплаты ещё неделя", — подумала она, ощущая, как в горле подкатывает ком.
Жизнь после Егора оказалась дороже, чем она предполагала. Аренда, коммуналка, еда — всё теперь ложилось на её плечи. Первые недели она ещё пыталась сохранить прежний ритм: ужины в любимом кафе, новая косметика, такси по утрам. Но деньги таяли с пугающей скоростью.
Спортзал
Тренажёрный зал стал её убежищем. Она выбрала маленький, почти пустынный, в спальном районе — подальше от тех мест, где могла случайно наткнуться на Егора или его друзей.
Первые тренировки давались тяжело. Мышцы горели, ладони стирались в кровь. Но с каждой каплей пота она чувствовала, как становится крепче — не только физически.
— Неплохо держишься, новенькая, — как-то бросил тренер, наблюдая, как она заканчивает очередной подход.
Эрика лишь кивнула, не останавливаясь. Ей нравилось это новое ощущение — контроля. Над своим телом. Над болью. Над мыслями, которые уже не крутились бесконечно вокруг прошлого.
Но вечером, когда она возвращалась домой, реальность напоминала о себе:
— Алло? Это служба взыскания. Вы просрочили платеж по кредиту...
Она вешала трубку.
Банковские уведомления копились в почте. Долг рос. Она начала экономить на всём:
- Еда — теперь только простые продукты: гречка, курица, яйца. Никаких доставок.
- Одежда — старые джинсы и свитера из студенческих времён.
- Транспорт — только метро, даже в дождь.
Однажды, пересчитывая мелочь в кошельке, она обнаружила, что не может позволить себе даже чашку кофе в автомате у работы.
Она стояла перед кофейным автоматом, разглядывая ценник. Триста рублей. Раньше она даже не задумывалась о таких суммах. Теперь же триста рублей означали — либо кофе, либо проездной на два дня.