Эскалто. Моя тьма

1. Что же теперь?

За завтраком к нам присоединились лорды двух эскалий. Я мило улыбалась Тарну, лорды - мне, Умберто - каким-то своим мыслям, а Уэллес сидел мрачно и прямо. Тонкие белые занавески взлетали и опускались, серебряные приборы негромко позвякивали.

- Теперь вас ждут почести, - сказал лорд Трасм, глядя на Рокана. - Его Величество наверняка оценил ваш вклад в эту быструю победу.

Я присмотрелась к Трасму - его тон настораживал. Но он спокойно поглощал свой завтрак, а Рокан невозмутимо намазывал маслом подрумяненный золотистый ломтик хлеба. Букет нежных полупрозрачных цветов в белой тонкой вазе наполнял столовую запахами весны, в окно влетел большой мохнатый шмель и уселся на край молочника с золотой каёмкой.

- Думаю, вам в ближайшее время придёт приглашение. - Трасм поднял палец, крошечная молния сорвалась с кончика, шмель безжизненно упал на скатерть.

Я смотрела на бархатную спинку мёртвого насекомого, его маленькое мохнатое тельце в крупинках цветочной пыльцы на белой гладкой скатерти, и в горле стоял ком. Трасм допил чай и звякнул белой фарфоровой чашечкой о блюдце.

- Благодарю за гостеприимство, - сказал он, вставая. - Прошу простить. У меня очень, очень много дел сегодня. Желаю удачи, эскалто.

Прямоугольник золотистого хлеба слегка хрустнул в пальцах Рокана. Он отложил нож и улыбнулся.

- Всего доброго, лорд Трасм.

Клянусь, в его улыбке я увидела оскал дракона! Но на мои расспросы после завтрака Рокан ничего не ответил, погладил меня, как обычно, кончиками пальцев по спине и ушёл в башню перемещений.

А спустя пару дней пришло письмо из Эстры. Его Величество король Элмет Радетель приглашал эскалто на празднование заключения мира с Илеваем. Анита грустно вздыхала, помогая мне собираться, новое платье казалось неудобным, заколки выскакивали из волос. Я тихонько бранилась, - о, как много новых слов узнала сестра-целительница Вивэ за время работы в госпитале, - и удивлялась сама себе. Откуда волнение? Это просто приём, ну и что, что во дворце!

Я шла под руку с Тарном, шёлковые юбки шелестели. Дворец словно ожил, отовсюду слышался негромкий смех, над окнами развешали гирлянды из весенних цветов. Перед нами расступались с поклонами, Уэллес шагал, расправив плечи, и вежливо улыбался знакомым.

Нас сопроводили в огромный зал для торжеств. С галерейки для музыкантов доносились нежные звуки арф, гости неспешно прогуливались по залу, приветствуя друг друга, поздравляя с заключением мира, слуги разносили бокалы с игристым вином на серебряных подносах. Тёплый весенний ветер путался в занавесках и цветочных гирляндах, высокие двери на террасу были открыты настежь, и там, у светлых мраморных перил, смеялись парни в ловко сидящих костюмах и девушки в светлых воздушных платьях.

Церемониймейстер возвестил о выходе монарших особ, двери распахнулись, и Его Величество с королевой и кронпринцем торжественно прошествовали к трону. Я стояла рядом со стайкой юных леди, которые тихонько обсуждали наряд Её Величества и усы какого-то придворного. Девушки хихикали, но замолчали, когда король начал речь.

Она была долгой и проникновенной. Девушки даже, по-моему, вытирали слёзы на словах о мужестве и доблести наших защитников. А я стояла, вспоминая этих доблестных защитников, боль в их глазах - и было тошно и противно до ужаса.

Впрочем, не на меня одну речь произвела такое впечатление. Эскалто почти не поднимали глаз. Когда король закончил торжественное восхваление, я подошла к Рокану.

- Пять веков прошло, а люди не изменились, - тяжело сказал он, глядя на террасу, где весело хихикали юные леди, обсуждая моду и наряды. - Солдаты ложатся в землю, монархи и менестрели славословят это. Человеческая природа неисправима.

Тарн увёл меня танцевать, мы кружились среди смеющихся пар, но мои мысли были далеко отсюда, так же, как и его - я видела это по его глазам. Нас всех волновало - что же теперь?

- После приёма будет совещание. - Рокан перехватил меня у Тарна: следующим танцем был старинный каравасс, который он знал. - Ты прекрасно танцуешь. Я любовался тобой в вальсе.

- Ты ревнуешь? - догадалась я, глядя на его напряжённые брови. - Тарн научил меня… Раньше у меня получалось хуже.

- Похоже, я за многое должен быть благодарен Тарну, - усмехнулся мой эскалто. - Ты обещала научить меня танцевать, помнишь?

Я представила наши с Роканом отражения в бесконечных зеркалах бального зала Нордхалда, синий летний вечер, заглядывающий в окна, искры волшебных янтарных светлячков под потолком и над камином, и по коже побежали мурашки. Почему, ну почему в каравассе партнёры не дотрагиваются друг до друга?

Мы танцевали ещё несколько раз, пока это было приличным, потом король знаком подозвал Шапара и Кевера, которые о чём-то спорили в углу. Рокан на прощание незаметно сжал мои пальцы и ушёл с остальными эскалто и лордами, а меня сразу же оттеснила в сторонку полноватая сестра старшего лорда Ранарка, окружённая девушками.

- Милая леди Вивэ, как вы хорошо танцуете! Я помню ваши вальсы ещё с того приёма, где вы танцевали с принцем Салмером. - Она промокала платочком лоб и явно волновалась. - Эти новые эскалто такие мужественные! Такие широкоплечие, высокие - как на подбор! Правда, Леонор?

Леонор закивала, как и остальные многочисленные племянницы и юные родственницы леди. Я стояла в их стайке, возвышаясь над девушками на полголовы, и чувствовала себя неловко, но сбежать было некуда.

2. Уединение над книгами

- Так это правда! - воскликнул Дэвис, вцепляясь руками в тщательно уложенные светлые волосы. - Папа говорит, дедушка Элмет…

И осёкся - рядом был Лартан.

- Его Высочество принц Салмер утверждает, что Его Величество король Элмет готов предоставить пробуждённым эскалто возможность открыть одну из Небесных Печатей, как они и просили, - церемонно проговорил Дэвис, выпрямляясь на диване. - Он также утверждает, что эскалто доказали свою преданность короне достаточно, и ему нет причин не верить им.

Взъерошенные вихры и этот учтивый тон создавали такой контраст, что я еле удержала улыбку. Но новость была потрясающей! Мы поболтали ещё, обсудили драконов, пользу уединения над книгами, которое весьма одобрял Лартан, и то, почему головастики странно выглядят. А ещё кошмары, из-за которых «дедушка Элмет» так плохо спит.

В Нордхалд вернулись уже за полночь. Уэллес уединился с Умберто в библиотеке, а я наконец-то осталась наедине с Роканом. Алма принесла чай и холодный ужин, - закуски на столах во дворце скорее услаждали взор, чем насыщали тело, - и мы устроились на диванчиках в гостиной моих покоев, как только горничная вышла.

Рокан нарочито медленно наливал чай и намазывал маслом хлеб. Потом посмотрел на мои умоляюще сведённые брови и рассмеялся.

- Любопытная Вивэ. Король окажет нам поддержку, - сказал он, протягивая мне ломтик ветчины. - Если после этого он избавится от кошмаров, то выделит нам земли.

- Ты не будешь бороться за Нордхалд? - удивилась я.

- А зачем? Следующий король сам отдаст нам эскалии, когда увидит, насколько благотворно наше влияние. Лорды к этому моменту уже не смогут удерживать власть. Да и какая разница, где мой дом, если мы вместе в нём?

От его слов в носу защипало. Он встревоженно поднял глаза, - сам, похоже, не понял, как тронул меня, - и наморщил брови.

- Сядь ко мне, - протянул он руки. - Иди поближе.

Я улыбнулась, обошла столик и села рядом. Где-то в саду чирикала мелкая ночная птичка, ароматы цветущих деревьев летели в открытые окна. Он обнял меня и поцеловал в висок, потом в уголок губ.

«Моя Вивэ», - омывало сердце прозрачной тёплой волной. - «Моя эсси».

Когда мы вернулись к ужину, чай уже остыл. Тёплая ночь, разбавленная лишь ярким светом трёх зачарованных свечей, обнимала нас и шептала что-то шорохом листвы снаружи, из тёмных аллеек. Мгновение было таким, что мне нестерпимо захотелось задержать его, остановить, побыть в нём подольше. Но янтарные капли чая падали с носика чайника с обычной скоростью, и время неумолимо текло дальше.

Ещё через несколько дней Рокан вернулся с очередного совещания с новостями. Эскалто были с ним, они заняли большую гостиную, заперли двери и зачаровали их покровом тишины.

Говорили долго. Долго и медленно, обстоятельно обсуждая все детали предстоящего дела. Я внимательно слушала каждое слово: речь шла об озере Нордхалда.

- Если бы не придурок Трасм, Ам-Зур был бы наилучшим выбором. - Ярс почесал густую бровь и подошёл к окну. - Смотрите. За деревьями не видно земли, но что если они вылетят? Там печать скрыта скалами от деревни, а тут… Театральная сцена!

- Надо ставить купол, а это затратно, - покачал головой Хедар.

- Нам в любом случае пришлось бы ставить его, - развёл руками Алем. - И щит.

- Щит мы не осилим. - Кевер поднялся и тоже встал у окна. - Нам придётся собрать лордов с кристаллами, чтобы поднять даже купол. Наш резерв мал даже с учётом его эсси, - он кивнул на Рокана.

А я смотрела на своего любимого эскалто. Он сидел, поглаживая ноготь большим пальцем, и чувствовала, хотел возразить - да нет же, не нужно никакого щита! Но не мог. Накануне он сам сказал мне: «Лучше впустую поднять купол и потом смеяться над своими страхами, чем стать жертвой собственной самонадеянности… и Тьмы».

Мы все хотели надеяться. Самообладание, отточенное долгими годами жизни, не изменяло эскалто, они были сосредоточены и спокойны, но, готова поручиться, всмотревшись в их глаза, я бы заметила там и неуверенность, и страх. Война Эстервана с Илеваем закончилась, но что, если открыв печать, мы начнём куда более страшную войну?

Голубые озёра под ярко-синим небом, красная трава. Этот мир снился мне теперь после каждого вечера с эскалто в гостиной.

- Лорды ничего не увидят, - качал головой Хедар на очередном обсуждении. - Они будут снаружи поддерживать купол. Деревенские тоже ничего не увидят.

- Надо следить, чтобы лорды ничего не поняли. Они должны оставаться в неведении. Уэллес ведёт себя подозрительно. - Алем ожесточённо тёр переносицу. - Он смотрит на нас так, будто хочет уничтожить.

- А ты бы не хотел? Он, в отличие от других, знает правду. Это тебе не весельчак Шапар, - хмыкнул Хедар. - Он который день не просыхает - четвёртый сын родился. Рыжий.

Кевер невесело усмехнулся и продолжил разглядывать свои ногти. Повисла тишина.

- Шапар очень радушен, - сказал он наконец. - Возможно, он благодарен мне за то, что Ивонна наконец перестала метаться по замку, пугая слуг. И не кричит больше на детей, к которым она, вопреки всем стараниям, не испытывает особых чувств. Правду о нас ему открывать незачем, но он может повлиять на других лордов.

Шапар Алеско прибыл на следующий день. Мне пришлось запереть Бренди в покоях, чтобы занять его место на диване в библиотеке.

- Позвольте вас поздравить, - с широкой улыбкой говорил Катлор, пожимая руку Шапару. - Четвёртый сын!

- Это такое счастье, дружище. Некоторые, правда, в моём возрасте ждут внуков, но эскалто может позволить себе отложить немного этот вопрос, - сказал довольный Шапар. - Четыре сына! Келси так рад маленькому братику… Надеюсь, они не будут враждовать из-за земель Вердама. У нас достаточно места…

Он принимал поздравления, а я вспоминала бледные губы Ивонны. Думала о рыжей Элисон и о том, как именно Шапар заморочил ей разум. А может, она всё знает, но поклялась молчать? Вряд ли какая-либо женщина выдержала такое. Да и рыжие волосы детей… Она же не слепая! Безумие какое-то.

3. Печать

За Катлором меня зачаровал Хедар, потом ещё и Инвет. Промелькнула глупая любопытная мысль - интересно, как выглядят чары вокруг меня? Но теперь было не до этого. Приготовления были закончены, все заняли свои места, и Трасм, о чём-то споривший с сыном, повернулся к эскалто.

- Ну что, начинаем или нет? - раздражённо воскликнул он. - Меня какие-то мошки кусают в траве!

Кевер выдохнул сквозь зубы и с улыбкой повернулся к лорду.

- Ещё раз напоминаю - не вздумайте касаться купола! Он испепелит вас! - громко сказал он. - Будьте начеку!

Он медленно шагнул вперёд, закрыл глаза и вытянул руки перед собой.

Я замерла в восхищении.

Огромная стена, прозрачная и переливчатая, как стенка мыльного пузыря, росла ввысь, поднимаясь между нами и лордами. Она была прозрачной, но размывала силуэты людей, оставляя взгляду только зелёные пятна крон деревьев и сияющее голубое небо наверху. Я оглянулась: купол рос со всех сторон, отгораживая озеро от остального мира, огромный и какой-то совершенно нереальный.

- В жизни не видела ничего подобного, - прошептала я. - Как красиво… Какой тонкий!

- Это так кажется, - сказал Рокан.

Он был серьёзен и сосредоточен. Я отошла на заранее условленное место и беспокойно сжала подол в пальцах.

Ветер стих - видимо, купол сдерживал его. Повисла неестественная тишина - ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Рокан больше не смотрел на меня, он шёл вперёд, к берегу, с другими эскалто.

Они шли так медленно… Я как могла подавляла в себе волнение - Рокан не должен был отвлекаться на меня. Ну же, Ви, возьми себя в руки!

Эскалто остановились на берегу. Я то и дело оглядывалась на купол, будто он мог в любой момент лопнуть, но он продолжал играть жемчужными переливами. Странная тревога росла, поднималась внутри.

Кевер на берегу поднял руку. Он молчал, но я будто слышала его внутренний голос, отдающий приказы эскалто: «Начинаем. Постепенно. Не торопитесь».

Вода рассеивалась, обнажая тёмное дно, я неосознанно сделала шаг вперёд и тут же одёрнула себя. «Если я крикну тебе бежать - беги, - сказал Рокан накануне, сплетая вокруг меня чары. - Не оглядывайся, выскакивай за купол и поддерживай его… Просто вскинь руку, подумай о куполе и держи его, насколько хватит сил».

Я застыла. Линии печати, которые я видела как наяву во время рассказа Рокана, одна за другой начинали светиться, и свет этот был виден даже сквозь толщу песка и ила на осушенном дне. Он был голубоватым, прорезал влажную тёмную грязь и рвался вверх мерцающими острыми лучами, видимыми даже несмотря на яркое солнце.

- Ещё! - воскликнул Кевер. - Ещё немного...

Свет почему-то померк. Мало того - он продолжал угасать. Воды больше не было. Влажный ил и песок иссохли, потрескались и распались на мелкие частички, которые поднимались в воздух, словно зависая над печатью. Одно мгновение - и они уже превратились в пыль…

И вдруг пыль начала, закручиваясь, подниматься в воздух. Я тихо ахнула - поверхность печати стала зыбкой, как марево над нагретой дорогой к озеру Рам, пыль крутилась всё быстрее и быстрее.

И внезапно остановилась. Всё застыло, замерло, прекратило движение.

Долю мгновения я стояла, пытаясь рассмотреть затылок Рокана в сером тумане, как вдруг душераздирающий крик прорезал воздух.

Они летели из печати! Ко’омо взмывали под купол, прошивая мощными телами густую пыль над светящимися линиями, били воздух огромными кожистыми крыльями... Всё вновь пришло в движение, смешалось, пронзительные крики оглушали. Как же много ко’омо! Всё происходило слишком быстро - вот Рокан стремительно вырастает, темнеет и расправляет крылья, бросая мощное тело дракона в воздух, вот поднимается серый ко’омо Кевера… Но я стояла, оглушённая ужасом, почти потеряв способность соображать.

Потому что там, в воздухе, кроме ко’омо была ещё и Тьма.

И Тьма была в форме таких же ко’омо.

Но они были… другими.

Как описать этот леденящий душу ужас? Чёрная смола, засасывающая, заглатывающая рассудок. Что-то настолько иное, чуждое, что мерками нашего мира его нельзя было бы измерить. Но я не поддавалась этой панике - где-то там, на краю сознания, слышала зов Рокана и будто его глазами видела себя сверху - маленькую фигурку в серой пыли.

Купол был мал, слишком мал для этой битвы. Драконы били крыльями воздух, рычали, кричали, вспышки молний - одна, вторая, третья, - пронзали завесу серой пыли. Я видела, как из глотки Кевера одновременно с рыком вылетел разряд молнии. Как его противник, сложив крылья, падал на землю - но не разбился: прошёл сквозь печать, будто земля поглотила его, и исчез. Чёрное крыло ещё одного ко’омо хлопнуло прямо над головой, и я бросилась на землю, откатываясь, успев лишь заметить его агатово-чёрные, страшные глаза, прижатые уши , и подумать: «Конец».

Но это был не конец. Страшный дракон с рёвом пронёсся мимо, я поднялась, дрожа, и отряхнула платье, и тут же подол взмыл в воздух, поднятый вихрем пыльного воздуха.

- Рокан! - крикнула я, подбегая к приземлившемуся рядом ко’омо. - Поделиться?

Он подставил шею, и я ахнула - грудь была располосована, из раны текла густая кровь. «Не лечи», - донеслось гулом в голове. - «Передышка».

- Почему? - воскликнула я, успев лишь перелить ему немного силы. - Рокан…

Но он уже взмыл обратно,чуть не сбив меня с ног толчком воздуха из-под крыльев, и потерялся в пёстром мелькающем месиве наверху. Тёмные ко’омо один за другим падали на землю, исчезая за Печатью, и все они кричали, кричали так, что сердце сбивалось и начинало биться где-то в горле. Их слишком много! Но я ничем не могла помочь эскалто, просто присела и закрыла голову руками, стараясь не привлекать внимания - почему-то казалось, что Тьма может разглядеть меня и под покровом.

А потом произошло то, чего я никак не могла ожидать.

Не знаю, какое наитие заставило меня повернуть голову именно в ту сторону и именно в то мгновение. Не может быть! Я распахнула глаза, а в следующий момент уже неслась сломя голову, забыв про осторожность: Дэвис! Внук короля стоял внутри купола, у самого берега, держался за руки юного лорда Штерха из Пирты, и оба тяжело дышали, согнувшись от боли после перемещения.

4. То, что вы сотворили

Уэллес суетливо оглянулся на остальных лордов, кивнул одному из Нарелов, который смотрел в нашу сторону, и стиснул зубы. Потом вдруг присел на одно колено, наклонил голову, сделав вид, что поправляет ботинок, и прошипел:

- Снимите сами. Иначе заметят, что я снимаю.

Я стащила шнурок с его шеи. Подвеска исчезла, поглощённая покровом невидимости. Уэллес поднял взгляд, его светлые глаза были свирепо прищурены, и в них плескалась такая ненависть, что я похолодела.

Лорд порывисто встал и зашагал, не оборачиваясь, в сторону мальчишек.

Вот и всё. Я стояла, сжав кулаки. Теперь остаётся только ждать и поддерживать купол. Рокан запретил мне входить обратно, но он был там, раненый, в этом диком вихре пыли, среди оглушительных воплей и слепящих разрядов, а я стояла тут, на тихой солнечной лужайке, рядом со скучающими лордами, невидимая, растерянная и бесполезная.

Кристалл пульсировал в руке. Рокан запретил мне возвращаться, но если я могу помочь снаружи - я буду помогать. Сколько времени прошло с начала битвы? Там, в куполе, я мало что соображала, ошеломлённая мельканием тел драконов, вспышками молний и криками раненых, но тут, снаружи, способность размышлять вернулась. Значит, тот мир всё же пострадал, - иначе откуда те драконы с чёрными глазами, будто пропитанные самой Тьмой? Агатовый, непроницаемый глаз ко’омо, пронёсшегося мимо меня… Его тёмные рога, такие же тёмные, как те, что Рокан приделал себе, изображая порождение Тьмы. Воплощение ужаса!

Я тихо всхлипнула и сделала шаг к куполу. Нет! Он же запретил мне! Но ноги несли меня туда, кристалл в руке пульсировал. И вдруг на долю мгновения мне показалось, что светлая поверхность купола словно помутнела в одном месте. Неужели разрушается? Мысль не успела даже рассеяться, а я уже выставила руку, поддерживая чары. «Просто думай о нём», - сказал Рокан.

И я думала. Поверхность выровнялась, но я не опускала пальцы. Купол не должен упасть. Как он сказал накануне? «Эсси, я не хочу, чтобы ты участвовала в этом» - «Я могу помочь, и я буду с тобой» - «Нет» - «Почему ты споришь со мной? Слушай меня!» - «Ты же уверен, что всё будет хорошо!» - «Уверен, но всё же…»

Вот тебе и «хорошо»! Я не чувствовала нарастающей слабости, хоть и опасалась её. Лорды смеялись над чем-то на полянке, будто и не было купола и битвы под ним, минуты тянулись и тянулись. Вдруг краем глаза я увидела Уэллеса: он направлялся ко мне с белым, как мел, лицом. Он почти прошёл мимо, я вспомнила про невидимость и схватила его за рукав.

- Это… то, что вы сотворили… - пробормотал он синими губами.

- Это неважно! - свирепым шёпотом перебила я его. - Вы позаботились, чтобы их никто не обнаружил?

- Позаботился, - кивнул Уэллес. - Что теперь?

- Возьмите кристалл и поддерживайте купол, - прошептала я. - И, ради Семерых, напомните остальным, зачем они здесь!

Я сунула ему в протянутую руку подвеску - клянусь, будто оторвала кусок от собственного сердца. Он не спрашивал, что я собираюсь делать, но я и не ответила бы. Шаг за шагом я приближалась к тому, чтобы в очередной раз не послушаться Рокана, но сердце упрямо тянуло меня туда, под купол, и я подняла руку.

- Эррениа.

Купол, конечно, не испепелял: Кевер стращал этим лордов, чтобы ни у кого не возникло желания пробраться за стену. Я зажмурилась и шагнула вперёд, всё же втайне опасаясь, что она не пропустит меня, оттолкнёт. Но она пропустила.

Хлопок крыльев над головой, и Рокан приземлился передо мной, стремительно меняясь, уменьшаясь. Он бросился ко мне и подставил запястье, я схватила его и вскинула вторую руку к ранам на груди и плече, но он перехватил её.

- Пока не надо… Мне не больно, - торопливо проговорил он. - Ты не послушалась меня… Никогда вот ты не слушаешься...

А я смотрела во все глаза, но не на него, нет. Там, наверху… Последний тёмный ко’омо в воздухе, и вокруг - не меньше десятка эскалто. Вспышка нескольких молний, крик боли, раскалённым ножом проткнувший сердце… Почему же так больно?

- Смотри на меня! - Рокан схватил меня за плечи. - Всё, эсси… Всё!

Чёрные крылья взметнулись в последний раз. Я закрыла глаза, шагая вперёд, и, кажется, всё же тянулась рукой к ранам моего эскалто, одновременно глядя, - клянусь, я пыталась не смотреть! - как тёмное тело, оборачиваясь в кокон крыльев, невыносимо тяжело падает на землю у берега. Рокан схватил меня за затылок и прижал к себе. Он весь дрожал, кровь из его ран пропитывала платье, вдруг наконец невероятное напряжение в моей груди лопнуло, прорвалось слезами, и я зарыдала.

- Всё, всё… - бормотал Рокан. - Поделись ещё… Нам надо тут… привести в порядок всё.

Наверное, я перестаралась: перед глазами почернело, чернота пульсировала и мешала соображать. Я шагала за ним, вцепившись в его руку, а ко’омо приземлялись на берег, уменьшались и принимали человеческую форму. Они заворачивались в иллюзорные плащи и обессиленно садились на землю. Пыль оседала, и с каждым мигом становилось всё светлее.

Сколько же тут эскалто! Рокан почти бежал, на ходу создав себе штаны, и я еле переставляла ноги. «Прости», - волна его вины омыла сознание. - «Там мои...»

- Так иди… посижу пока, - прошептала я.

Неужели - всё? Слёзы катились по лицу, и я не могла разобрать, чьи чувства раздирают грудь. Слабость навалилась, я отпустила его руку и села в траву. Рокан беспокойно обернулся на меня. «Иди!» - мысленно крикнула я и улыбнулась сквозь слёзы. - «Скорее!»

Он побежал вперёд. Эскалто на берегу вставали, протягивали руки, обнимали друг друга, а я сидела, глядя на тёмные тела драконов, лежащие у берега, и рыдала то ли от горя, то ли от облегчения.

Рокан вернулся ко мне не скоро. Я лежала на траве, глядя в переливчатый купол, мушки перед глазами постепенно рассеивались. Он протянул мне руку, пальцы дрожали, а в глазах было смятение.

- Всё потом, - тревожно говорил Кевер, когда мы подошли к берегу, к толпе эскалто. - Купол рассеется, а тут необходимо прибраться.