Если Снежинка не растает...

Слово от автора.

Мои хорошие, скоро над нашей планетой пронесутся сани с Дедом Морозом и перевернут ещё одну страничку нашей жизни. Ещё один год станет историей.

Какой он был? Уже не важно. Главное, что он просто был и оставил нам о себе воспоминания и радостные, и грустные. Он принес нам и встречи, и расставания, испытания и победы.

Ещё немного, и столы везде застелят красивой скатертью, а в углу будет стоять лесная красавица, пусть синтетическая, но даже она будет нести в себе волшебство Нового года.

И наступит самая удивительная ночь.

Новогодняя.

Та самая, что заставляет взрослых, серьёзных людей с серьёзными лицами и серьёзными планами на жизнь совершать абсолютно несерьёзные поступки. Например, в двенадцать ночи, с набитым оливье ртом, гоняться по квартире за кошкой, чтобы первым поздравить её с наступающим. Или вдумчиво составлять список «50 целей на следующий год», где пункт «выучить китайский» мирно соседствует с «наконец-то разобрать балкон». Мы наряжаем колючее и капризное хвойное дерево мишурой и стеклянными шарами, причём модная дизайнерская игрушка мирно соседствует со старой облупленной, ещё бабушкиной совой, с когтистыми лапами, словно пытаясь задобрить какого-то духа леса, отвечающего за удачу и знающего ответ на сакральный вопрос о смысле жизни. Мы покупаем килограммы мандаринов, потому что «так надо», а потом месяц выдавливаем из них фреши с видом древних алхимиков, открывших эликсир вечной жизни, пахнущий цитрусом и чем-то из детства.

И всё ради чего? Ради этой магической, условной черты между 31 декабря и 1 января. Черты, которая, если разобраться, ничем не отличается от границы между 15 и 16 апреля. Но нет! Мы свято верим, что в эту ночь открываются врата между миром «как есть» и миром «как могло бы быть». Что где-то там, на небесах, скучающие ангелы-дежурные, наигравшись в свои вечные шахматы, наконец отвлекаются от перекраивания наших судеб и роняют в этот несовершенный мир щепотку волшебной пыли под названием «шанс».

А мы, ловцы этих шансов, выходим на охоту. Мы загадываем желания под бой курантов, даже записываем их на бумажку. Сжигаем, высыпаем пепел в бокал с шампанским и, смеясь и захлёбываясь пузырьками, стараемся успеть... Пока часы двенадцать бьют. Мы пытаемся поймать ртом снежинку, что особенно забавно выглядит в условиях аномальной оттепели или, наоборот, сорокаградусного мороза, когда все осадки замерзают ещё в стратосфере. Мы верим, что если первым, кто войдёт в дом после полуночи, будет высокий брюнет (а лучше — с мешком денег, да ещё и неженатый), то год обязательно сложится. А если это окажется сосед-алкоголик дядя Вася, которому срочно нужна зажигалка… Что ж, год будет тоже... хммм... «интересным».

В чём же секрет этой всеобщей, почти детской веры? Наверное, в том, что Новый год — это то самое время, когда мы снова превращаемся в детей и верим в то самое чудо. Время, когда мы сами себе говорим, что можно и немного пошалить. Построить воздушные замки из фольгированных гирлянд, написать письмо самому себе в будущее, можно поплакать над «Иронией судьбы», хотя все диалоги знаешь наизусть. Это волшебный карнавал жизни, на котором правит бал наша надежда.

Мы грустим о потерянном, рисуя на запотевшем стекле безымянные узоры. Но в этой грусти нет безысходности — есть сладкий осадок, ностальгическая боль, без которой любая радость кажется пресной. Мы вздыхаем о несбывшемся, но тут же, с новой порцией шампанского, начинаем строить планы на «а вот со следующего понедельника…». Новый год — это генеральная репетиция новой жизни. Мы примериваем на себя роли «того, кто начнёт бегать по утрам», «того, кто наконец бросит курить» и «того, кто найдёт любовь всей жизни». Даже если репетиция заканчивается 2 января похмельем и мыслью «ладно, в следующем году точно начну», сам факт этой репетиции бесценен.

Потому что чудо, о котором все трубят, — оно не в падающей звезде (которую всё равно не увидишь из-за городской подсветки). Оно не в мистическом переносе желаний из нашей головы в некий космический почтовый ящик. Оно — в самой нашей готовности поверить. В массовом, почти эпидемическом всплеске оптимизма. В том, что на несколько дней даже самый закоренелый циник позволяет себе подумать: «А вдруг?»

Самое забавное, что счастье, которого мы так ждём как подарка под ёлкой, чаще всего уже давно сидит в соседней комнате, дожидаясь, когда мы оторвёмся от экрана с речью президента. Оно в тёплых носках, связанных бабушкой (которые вы никогда не наденете, но и выбросить рука не поднимется). В смехе ребёнка, который радуется не «тому, что год наступил», а тому, что ему разрешили лечь спать позже обычного. В знакомом до слёз запахе ёлки и мандаринов, который мгновенно возвращает в детство, где всё было проще: гирлянда светила ярче, конфеты были вкуснее, и мы даже не знали, что такое стресс.

В эту ночь мы все становимся немного алхимиками. Мы берём простые, обыденные ингредиенты — усталость от старого года, надежду на новый, селёдку под шубой, бенгальские огни — и пытаемся сварить в котле собственной души эликсир обновления. И знаете что? Порой это даже получается.

Не потому, что звёзды встали в особый порядок, а потому, что мы сами, наконец, делаем тот шаг, на который всё не решались. Пишем то сообщение. Звоним тому человеку. Прощаем ту обиду. Просто потому, что «пора, новый же год на дворе». И этот странный, почти магический ритуал иногда оказывается сильнее месяцев рациональных раздумий. И мы делаем то, что кардинально меняет нашу жизнь, делая нас, пусть чуть-чуть, но счастливее.

Так что ловите свои снежинки, даже если за окном гололёд и слякоть. Загадывайте желания, даже если в душе скептик ехидно поднимает бровь. Целуйтесь под бой курантов, совершайте безумства. Разрешите себе эту маленькую, прекрасную иллюзию начала. Потому что самое большое новогоднее чудо — это не исполнение желаний, а сама наша неистребимая, абсурдная, прекрасная способность их загадывать. Снова и снова. С бокалом в руке, с хлопушкой в другой и с уверенностью, что в этот раз уж точно — всё получится.

С Новым годом.

С Наступающим вас Новым годом.