Есть чувства. Нет запретов

Глава 1

Нокс

Максим

Леон

Глава 2

Леон

Наши дни

—Я найду её. Лёд нужно узнать кто это сделал!

Лёд в ответ лишь покачал головой, понимая, что у его друга не остановить бурю эмоций. Он знал, что попытки успокоить его будут тщетны. Внутри него нарастала тревога: они оба знали, что в этом мире чувства — это роскошь, которую не всегда можно позволить себе.

—Ты ведь понимаешь, что это может быть опасно? — произнес Лёд, стараясь заглушить внутренний голос, который подсказывал ему, что каждый шаг может привести к непредсказуемым последствиям. — Если ты узнаешь, кто её купил, ты не сможешь просто так отступить.

—Я не собираюсь отступать! — воскликнул молодой человек, его глаза горели решимостью. — Она должна быть со мной. Я не могу просто сидеть сложа руки, когда кто-то другой может забрать её навсегда.

Лёд вздохнул, понимая, что его друг оказался в ловушке собственных чувств. Он знал, что любовь в их мире — это не только радость, но и страдание. Но как можно было убедить человека, который уже потерял себя в своих эмоциях?

—Хорошо, — наконец сказал он, — я постараюсь узнать, кто её купил. Но ты должен быть готов ко всему. Это может быть не то, что ты ожидаешь.

Молодой человек кивнул, его уверенность не ослабевала. Он был готов на всё ради того, чтобы вернуть свою любовь, даже если это означало столкнуться с опасностями, о которых он предпочитал не думать.

—Я сделаю всё, что в моих силах, — произнес он решительно. — Она не просто девушка, она — часть меня. И я не дам ей исчезнуть из моей жизни.

Лёд посмотрел на друга, и его сердце сжалось от беспокойства. Они оба знали, что впереди их ждут испытания. Но в этот момент они также понимали, что настоящая любовь способна преодолеть любые преграды, даже если эти преграды кажутся непреодолимыми

Глава 3

Максим

Два месяца назад

— Отпусти меня, отец, мне больно! — кричала я, молясь, чтобы мама вмешалась, но она стояла в молчании, словно каменная.

(Он бросил тебя! Не смей даже думать, что ты влюбилась в него, глупая!)

— Ты с ним поехала в город? Проститутка! — гремел его голос. — Ты спала с ним? Отвечай!

— Нет! — вырвалось у меня. — Между нами ничего не было.– Он убьет меня, если…

Отец замер, его рука застыла в воздухе. Он посмотрел на меня, и в его глазах вспыхнула холодная ярость.

— Лучше бы ты умерла тогда вместо моего сына. Я бы не умер от стыда! Мне стыдно! Вставай, мы уезжаем.

— Куда? — прошептала я, кусая губы, чтобы сдержать дрожь.

—Туда, где тебя поймут и оценят. Я найду для тебя место. Ты всегда мечтала о жизни в городе? Я сделаю всё, чтобы твоя мечта сбылась, доченька.

Мой отец не шутил. Он никогда не шутил. Он сделал так, как говорил, — продал меня. Мой собственный отец продал меня!Он забрал меня из города в хмурый, дождливый день. Я не смог убежать из дома. Моя мама даже не попыталась остановить мужа. Когда мы уже собирались выйти, она появилась в коридоре, посмотрела мне в глаза и произнесла леденящим голосом:

—Ты сама этого желала, Максим. Я не в силах помешать твоему отцу. Прости меня.

Я в последний раз взглянула на маму, не в силах скрыть разочарование и ненависть. Я ненавидела её.

Всю дорогу я боролась, чтобы не закрыть глаза, ведь всю ночь не могла уснуть. Когда мы оказались в Москве, он отвёз меня в бордель.

Я вышла из машины, и холодный воздух Москвы, пропитанный запахами жизни и разочарования, ударил мне в лицо. Дороги, по которым я когда-то мечтала гулять, теперь казались мне тёмными и запутанными. Я не могла поверить, что это тот самый город, который всегда вызывал у меня чувство восторга.Я чувствовала, как холодный пот стекает по спине, и сердце колотилось в груди от страха и гнева. Там, за дверями этого заведения, меня ожидала жизнь, которую я не выбирала. За меня выбрал другой

Мой отец толкнул меня в спину, и я сделала шаг вперёд, как зомби, направляясь в тёмный проём, который, казалось, был входом в другой мир. Внутри меня встретил низкий гул разговора, смешанный с легкой музыкой. Женщины, сидящие за столиками, смотрели на меня с любопытством, и я почувствовала, как их взгляды пронизывают меня до самой души. Они были голыми.

— Знакомься, это твой новый дом, — произнёс он. Я обернулась к нему, но его лицо было безразличным.

Я хотела закричать, выплеснуть всю ту ярость и обиду, но вместо этого просто молчала. Я понимала, что в этом месте не будет места моим чувствам.

Женщина с добрым лицом, которую я заметила ранее, подошла ко мне ближе.

— Не переживай, — сказала она, и её голос звучал как бальзам на рану. — Мы все здесь проходим через это. Ты не одна.

Я кивнула. Стиснула зубы и решила, что не позволю этому месту сломать меня. Я буду искать выход, буду бороться за свою свободу.

Женщина проводила нас в кабинет, где находился их руководитель. Один только взгляд на этого человека вызывал желание исчезнуть.

В один момент он теряет ко мне интерес и начинает говорить с моим отцом.

— Я уже приготовил деньги и ждал вас, — произнес мужчина, лизнув пересохшие губы и пристально рассматривая мои ноги.—Сука девственница? — спрашивает у моего отца. Тот лишь бросил на меня отстранённый взгляд и ответил:

—Была бы девственницей, не привела бы сюда. Она — хорошая ученица. Быстро всему научится. Ты только отдай мои деньги, я пойду — жена ждёт.

—Да, конечно.

Мужчина протягивает пакет с деньгами отцу и указывает на дверь.

Отец, не оборачиваясь, тут же выходит, даже не взглянув на меня.

До чего я докатился. Родная мать не захотела меня защищать , а собственный отец продал за большие деньги.

Вдруг страх медленно окутал меня, словно туман, сжимая сердце ледяными пальцами. Я закричала, готовая сорваться в истерику, но мужчине было всё равно. Он лишь равнодушно набрал чей-то номер.

— Забери свежее мясо из моей комнаты. У неё начинается истерика.

Его голос звучал холодно, будто речь шла о вещи, а не о живом человеке.

Мои слёзы струились по футболке, оставляя влажные следы. Внезапно дверь распахнулась, и внутрь вошёл парень… нет, мужчина. Его взгляд был холоден, как лёд.

—Позаботься о ней, — произнёс он. — Отведи в комнату и дай парням развлечься. Или сам утешь её, если хочешь.

Его слова повисли в воздухе, тяжёлые и безжалостные.

Мужчина лишь усмехнувшись взял меня и грубо начал таскать из кабинета, но, услышав своё имя, остановился и посмотрел на хозяина.

— Леон, — обратился он, — когда закончишь, приведи её ко мне.

Его голос звучал холодно, но в глазах читалось что-то большее — странная смесь интереса и предвкушения. Он снова начал облизывать свои губы, словно уже представляя, что будет дальше.

Леон кивнул, не выпуская меня из цепкой хватки. Его пальцы впивались в мою руку, оставляя следы, но я не сопротивлялась.

— Не заставляй себя ждать, — добавил хозяин, и его слова прозвучали как приказ.

Когда мужчина тоскал меня по всему барделю, меня окутала ужасная тьма. Его руки, грубые и настойчивые, скользили по моей коже, оставляя следы, которые я не могла стереть. Вокруг сгущалась атмосфера разврата, и каждый взгляд, каждое слово, брошенное в мою сторону, казалось, проникало глубоко внутрь, раня и унижая. Мужчины, окружавшие меня, смеялись, их голоса звучали как грязный шепот, наполненный пошлостью и жестокостью. Я пыталась сопротивляться, но мои попытки были тщетны. Их прикосновения, их слова — всё это сливалось в один кошмар, из которого не было выхода. Я чувствовала, как моя душа разрывается на части, а тело становится чужим, словно больше не принадлежит мне. В тот момент я поняла, что это место — не просто бордель, а ад, созданный для того, чтобы уничтожить всё светлое и чистое, что осталось у человека.

—Куда это ты, пизда, собралась? — один из парней дотронулся до моих ног. — Подойди сюда. Хочу попробовать свеженькое.

Глава 4

Максим

Мужчина грубо тащит меня, толкает в комнату и захлопывает дверь. Затем он с силой бросает меня на кровать, снимает с себя футболку и приказывает:

— Раздевайся!

Я не могу пошевелиться и открыть рот, чтобы попросить оставить меня в покое. Стараюсь не смотреть на его фигуру, ведь он был невероятно привлекательным. Щёки мои пылали.

—Я…

Только это и сумела вымолвить. Он усмехнулся, его глаза сверкали насмешливым блеском, словно отражая свет прелестного лукавства.

— Только не говори, что ты девственница. Ненавижу девственниц.

—Почему, — внезапно спросил я, проникнутый странным волнением…

—Потому что в постели они ничего не умеют.

—Я не девственница.

—Рада за себя, — сказал он, приближаясь ко мне. — Раздевайся, или я сделаю это сам.

Боже, как я стесняюсь… и боюсь. Я не хочу стать одной из тех девушек.

—Я не хочу здесь быть, — прошептала я, сжимая кулаки, чтобы скрыть дрожь. — Меня заставили…

—Заставили? — хрипло рассмеялся мужчина, приближаясь. — Ты думаешь, кому-то есть дело до твоих слёз? Здесь всем "заставили".

В голове мелькали обрывки воспоминаний: обещания, которые оказались ложью, и страх, который теперь стал её реальностью.

—Смирись, — его голос стал тише, но от этого только страшнее. — Ты здесь не первая и не последняя. Или играй по правилам, или… — он не договорил, но угроза висела в воздухе.

Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от этого кошмара, но знала: побега нет.

Сначала он грубо приподнимает мою футболку, его пальцы скользят по коже, касаясь груди. Затем снимает бюстгальтер с футболкой и его губы опускаются на мои соски, грубо кусая, вызывая смесь боли и наслаждения.

—Пожалуйста, не будь таким грубым, мне больно, — шепчу я.

— Это тебе не ночь молодожёнов. Ты хоть представляешь, где находишься? Это бордель, детка, смирись! Ты стоишь здесь, дрожащая, с широко раскрытыми глазами, будто только что проснулась от сладкого сна. Но, детка, это не сон. Это реальность, жесткая и беспощадная. Эти стены видели больше, чем ты можешь себе представить. Каждый угол здесь пропитан историями, которые не расскажут в твоих милых сказках.Ты думаешь, что можешь просто уйти? Нет, дорогая. Ты уже часть этого места, как и все, кто сюда попал. Твои мечты, твои иллюзии — они остались за порогом. Здесь ты — товар, и тебе придется научиться играть по этим правилам. Смирись. Это не конец света, это просто другая его сторона. Ты еще поймешь, что здесь есть своя свобода. Свобода от притворства, от масок, которые ты носила там, снаружи. Здесь все просто: ты даешь, тебе платят. И если ты хочешь выжить, то быстро научишься улыбаться, даже когда внутри все кричит.

Он поднимает меня с кровати, снимая мои джинсы. Я не кричу, не сопротивляюсь, понимая бесполезность: он сильнее, и здесь никто не поможет. Он не отвратителен, напротив, красив, симпатичен. Но мысли путаются: я вспоминаю Нокса, как он бросил, оставил, предал. Вздрагиваю, когда он снимает мои джинсы, касается руками. Снимает трусы, и я закрываю глаза, надеясь не видеть, но ненадолго. Его прикосновения обжигают кожу, и это мне не нравится. Открываю глаза, но снова ненадолго. Он толкает меня на кровать, снимает штаны, достает наручники, привязывает. Это пытка: он дразнит, потом трахает, как животное. Хочу сказать, что не понравилось, но… понравилось. Не знаю, как объяснить. В глубине души это притягивает. Он целует жадно, не давая дышать, затем снова входит в меня. В какой-то момент думаю: это конец, он убьет. С Ноксом всё было иначе, а это… это что-то новое. Закончив, он встает, закуривает. Я быстро одеваюсь, жду.

—Хуже, чем девственница, — произнёс он с суровым выражением лица. — Ты готова? Пошли, тебя ждут.

Я шла вперёд, сел на пол и умоляла:

— Я тебя прошу, ну пусти меня, пожалуйста. Хочу уйти отсюда. Помоги мне, прошу.

— Как? — равнодушно спросил он. — Повторяю: это бордель. Отсюда не выходят, только ногами вперёд. Теперь это твой дом. Ты понимаешь, сколько за тебя заплатил наш хозяин? Вставай, пошли.

Я заплакала ещё сильнее.

— Ну прошу, — снова взмолилась я.

—На, выпей, — мужчина протягивает мне воду. Мне показалось что он посмотрел с жалостью в этот момент,— Это возбуждающие лекарства . Во время секса тебе не станет плохо с хозяином. Тебе будет всё равно, что он старше тебя на много лет. Ты будешь кайфовать, девочка. Вставай, у меня мало времени.

—А что будет потом?

—Потом отдам тебя всем. Пусть развлекаются с тобой, свежим мясом. А теперь шагай на выход.

Он повел меня обратно в кабинет хозяина и вновь те мужчины разинули свои грязные рты, изрыгая слова, от которых воздух сгущался, становясь тяжким и отравленным.

Глава 5

Максим

Не могу сделать шаг вперёд, замираю у порога. Леон толкает мне внутрь кабинета.

—Ну как она в постели, Леон? — спрашивает мерзкий мужчина.

—Никак, — отвечает он холодно. — Ничего не умеет.

Леон в последний раз взглянул на меня и ушёл. Даже не обернулся. А кто я вообще? Все родные предали, а я жалуюсь, что посторонний не помог. Мужчина сидит в кресле с довольной улыбкой. Встаёт и приближается ко мне. У меня снова начинается истерика.

—Пожалуйста, умоляю, не трогай меня! Я не буду этого делать, пожалуйста!

—Не будешь? Нет, куколка, сделаешь. Я заплатил за тебя большие деньги.

Он тянется к моей футболке, я кричу, зову Леона. Как будто он поможет. Лучше с ним, чем с этим. Умом понимаю — он не придёт, но что поделать? Когда он начинает отпускать ремень, я понимаю: конец. Он расстёгивает брюки, приказывает встать на колени. Я сопротивляюсь, но он бьёт меня по лицу, и я падаю от страха. В этот момент дверь открывается. Это Леон.

— Леон, я занят, разве не видишь? — раздражённо бросает мужчина.

— Вижу, — отвечает он с лёгкой улыбкой. — Я хочу сделать тебе предложение, хозяин.

— Я тебя слышу, — произносит мужчина, поправляя ремень.

—Отдайте мне эту девчонку. Она ничего не умеет, даже член в рот взять не способна,— с усмешкой произнёс Леон, бросив взгляд на мой рот. Его глаза потемнели. Что это значило?—Хозяин, дайте мне её всего на месяц, и я гарантирую, она станет настоящей шелухой. Если сейчас мужчины попробуют её, сомневаюсь, что она доживёт до завтра. Добавлю, что она неопытна. Мы потеряем на ней деньги. Вы заплатили за неё немало, а теперь она должна работать на нас как следует.

Хозяин, выслушав Леона, кивнул и, направляясь к своему креслу, произнёс:—Действуй. Убери её отсюда, — раздражённо произнёс мужчина. — Позови Катю, она искусно ласкает мой член.

Я спасена. Спасибо, Господи! Леон снова грубо схватил меня и отвёз обратно в ту самую комнату, где всего десять минут назад он жестоко овладел мной.

На этот раз он повёл меня другой стороной, где не было мужчин. Его рука сжимала мою руку, как железные тиски, а шаги эхом отдавались в пустых коридорах. Когда он снова втолкнул меня в комнату, я почувствовала, как страх снова сжимает сердце.

Леон стоял позади меня, вплотную к двери, его взгляд прожигал мою спину, словно раскалённое железо.

—Успокойся и иди в душ, — произнёс он, его голос звучал как холодный ветер, пронизывающий до костей.

В комнате была ванная, её дверь приоткрыта, будто приглашая войти.

—Спасибо, — пробормотал я, но затем, внезапно вспыхнув, обернулся к нему с гневом. — Ты думаешь, исчезнет у меня желание после того, как приму душ? Ты издеваешься?! Я не знаю, что происходит со мной…

Слова сорвались с губ, как искры, оставляя в воздухе горький привкус недосказанности. Он начинает смеяться а потом приближается ко мне.

—Ладно, не кричи так. Хозяин не любит истерик. Говоришь, у тебя появилось желание после возбуждающих лекарств? — он дразнит меня? Мысль приходит ко мне не сразу.—На колени опустись.

—Почему? — спрашиваю я, притворяясь, будто не понимаю, о чём он.—Я не могу.

—Послушай, дорогая, единственный выход у тебя — это сделать то, что я тебе скажу. На колени, — потребовал он, голос его, словно холодный ветер, пронзил тишину, оставляя за собой лишь трепет и покорность.

Я опустилась на пол.

—А теперь посмотри на меня, живо, — потребовал он. Когда я поднял лицо к нему, его ладонь коснулась моей щеки, а затем помогла открыть рот. Его пальцы скользнули по моим губам, приоткрывая………

Боже мой… Он смотрит на меня с таким пронзительным вниманием, что я не в силах выдержать его взгляд. Но едва я пытаюсь отвести лицо, его руки сжимают мои щёки, заставляя их раскрыться шире. Затем, с внезапной решимостью, он освобождает себя и вмиг заполняет мой рот, лишая меня возможности сопротивляться. Мне было стыдно, ужасно неловко — ведь раньше я никогда это не делала. И занималась любовью всего два раза, не больше.

Я не могла дышать. Когда он начал трахать мой рот, мир вокруг поплыл, и я едва не потеряла сознание от ужаса. Я слышала, как он проклинает, стонет.

Он брал меня снова и снова. Но самое ужасное было не в этом, а в том, что это не кончалось. Он снова бросал меня на кровать, входил в меня безжалостно, причиняя боль, словно доказывая что-то — себе, мне, миру. Я тоже стонала, и эти стоны казались чужими, будто исходили не из моей груди, а из какого-то далёкого, тёмного угла души, где таилось всё, что я не решалась назвать своим.