Этернум: Серый свет

Глава 1: Младший из двенадцати

Этернум. Первый месяц лета 1335 год Первой Эпохи. Пустыня Каэр’Шахар

Арамнис, преисполненный бунтарского духа, шагал по равнинам Великой пустыни Каэр’Шахар — земли, простиравшейся до самого края мира, песчаного океана без берегов. В этом безмолвии не рождалось ни эха, ни дыхания ветра; лишь солнце медленно плавилось над горизонтом, и казалось, будто само небо дрожит от жары. Его ступни почти не продавливали песок, оставляя лишь призрачные вмятины, которые тут же осыпались. Всё потому, что ангелы были сотканы из чистого света Создателя и не знали тяжести плоти.

Арамнис шагал всё быстрее, сжимая кулаки. Он нахмурил брови, пытаясь придать своему юному лицу суровость воина, но мягкие черты упрямо выдавали в нем юнца, терзаемого сомнениями. Двенадцатый. Самый младший. Для всех он так и оставался Арамнисом, вечно торчащим подле трона Эйлумина. Отца, который не позволял ему проявить себя, удерживая рядом, словно драгоценную, но бесполезную статуэтку.

Он лишь наблюдал, как старшие братья и сестры творят подвиги, о которых слагают легенды, пока сам оставался пленником золотой клетки Он видел взгляды обычных ангелов — в них читалось не почтение, а жалость. Все считали его слабым. Жалким. Недостойным звания Архангел. Он перестал смотреть им в глаза, зная, что увидит там отражение собственных страхов.

И вот, он переступил через запрет. Ослушался воли отца и тайно покинул небесный континент, направившись в самое сердце Каэр’Шахар. Там, по слухам, разверзлась Трещина — зияющая рана в самой ткани мироздания, за которой дышала древняя и ненасытная пустота. Из неё выползли Ваор’Тхаары — безликие черви, чьи тела были темнее ночи, а пасти вели прямо в бездну. Эти твари поглощали всё живое и перенимали их силу и сущность.

Арамнис хотел уничтожить их собственноручно — доказать, что он тоже достоин называться Архангелом, достойным стоять рядом с другими. Но за ним последовали трое его ангелов-хранителей, безуспешно пытавшихся уговорить юного архангела вернуться обратно, пока никто не заметил их исчезновения.

— Остановись и послушай нас уже! — Гаудиум схватил его за плечо, в голосе слышалась тревога. — Если Эйлумин узнает, нам всем не поздоровится.

— Как бы прискорбно это ни было, я с ним согласен, — тихо произнёс стоящий рядом Сафриэль.

Арамнис грубо вырвал плечо из руки хранителя, глаза его полыхнули раздражением. — Неужели вы не понимаете? Я устал быть посмешищем в глазах собственной семьи! Хочу, чтобы обо мне тоже слагали легенды. Мир ничего не знает обо мне — будто меня и вовсе не существует! — голос его дрожал от переполнявшей обиды.

— Мы в любом случае с тобой, Арамнис, — мягко сказал Бенедиктус, улыбнувшись. Он пытался поддержать господина, несмотря на страх перед последствиями.

— Ты эту речь долго репетировал? — с перекрещёнными на груди руками усмехнулся Сафриэль. — Ладно уж, раз пришли — давайте покончим с этим поскорее и не будем тратить время.

Раздражённое, суровое лицо Арамниса мгновенно изменилось, и на нём расцвела широкая, почти детская улыбка.

— Спасибо вам, друзья!

— Ребята, вы что, серьёзно? Я один здесь не лишён разума? — всё с той же тревогой произнёс Гаудиум, но троица уже не слушала его и двинулась вперёд.

На горизонте замаячили два гигантских червя, что пожирали пески, будто сами были воплощением голода. Их безликие тела изгибались, поднимая бури пыли, а звуки, что они издавали, напоминали низкое гудение самой пустоты. Эти твари не обладали разумом — лишь инстинктом разрушения. Их единственная цель была проста и страшна: пожирать всё, что встретится на пути.

— И какой у нас план, о будущий герой легенд, Арамнис? — усмехнулся Сафриэль, вставая в уверенную позу. Он всегда был любителем сарказма, и именно за это его терпеть не могли многие на Небесах.

— А разве с такими существами нужен какой-то план? — удивлённо распахнул глаза Арамнис. В его голосе звучала наивная уверенность — он полагал, что грубой силы будет достаточно.

— Прекрасно, — пробормотал Гаудиум, нервно почесав голову. — У нас даже плана нет. А если эти твари нас просто сожрут? Я не стремлюсь войти в историю как первый мёртвый ангел.

— Да успокойся ты уже, — хлопнул его по спине Бенедиктус. — Мы не настолько слабы, чтобы не справиться с двумя Ваор’Тхаарами.

— Не слабы, но и боевого опыта у нас — ноль, — поднял бровь Сафриэль.

— Тут не поспоришь, — кивнул Бенедиктус, вздыхая.

— Да не будьте вы такими скептиками, — вмешался Арамнис. — Всё будет хорошо. Возьмите того, что слева, а второго оставьте мне. Вот и весь план, который нам нужен.

— Великолепный план… — простонал Гаудиум, закатив глаза. — Прости меня, отец Эйлумин, что я не послушал тебя.

— Может, лучше по двое на каждого? — предложил Бенедиктус, делая шаг вперёд.

— Нет! — резко отозвался Арамнис. — Я должен справиться сам. Должен доказать, что могу.

— Успокойся, воитель, — ухмыльнулся Сафриэль. — Ну раз наш господин говорит, что план готов, будем ему следовать, ребята.

— Полностью согласен, — добавил Бенедиктус с уверенной ухмылкой.

— Отец Эйлумин, позволь Сафриэлю стать первым умершим, а не мне, — продолжал свою бесполезную молитву Гаудиум.

— Пошли уже, — Сафриэль схватил его за руку и потянул вперёд. — Для того, кто второй по силе после Арамниса, ты чересчур много ноешь.

— Второй по силе, но зато первый по уму… учитывая ваш «план», — пробурчал себе под нос Гаудиум.

— Не бубни, — с улыбкой ответил Арамнис, выходя вперёд и встав в боевую стойку. — Ну что, готовы?

Они переглянулись. Все — даже Гаудиум, пусть и с неохотой, — дали согласие. В тот же миг их ладони озарил свет: из воздуха вспыхнули мечи, сотканные из самого света.

Арамнис расправил свои огромные, белоснежные крылья — сияние их озарило пески, словно рассвет, пробивший вечную ночь. Мгновение — и одним взмахом он переместился к чудовищу, оказавшись всего в нескольких шагах от его исполинского тела.