Этим летом

Пролог

На кухне горит свет. А это означает только одно – попадет мне по первое число. В лифте быстро стираю влажной салфеткой яркий макияж и закидываю в рот пару пластинок жвачки со вкусом арбуза. Конечно, это меня не спасет, но все же хоть что-то.

С точностью ювелира открываю дверью, даже ключами не гремлю. Осторожно нажимаю на ручку, на цыпочках пробираюсь внутрь и тихонечко прикрываю за собой дверь, зажмурившись в момент щелчка.

- Маша! - раздается из гостиной мамин голос. И тон такой… многообещающий. Видимо, ее терпение я исчерпала до самого днища. - Иди-ка сюда.

Делать нечего. Поправляю перед зеркалом волосы, оставляю сумочку на крючке от греха подальше. Разуваюсь и склонив голову бреду в комнату.

Мама расположилась на диване с ее любимой кружкой, где изображена эмблема крупной нефтегазовой организации, в которой моя родительница трудится с утра до ночи и частенько по выходным.

- Подойди ближе, - приказывает в своей обычной манере, отточенной на подчиненных.

Тут главное не противиться. Сейчас поорет, помашет руками, потом опять поорет. Но вскоре выдохнется и отправит к себе. В худшем случае заберет телефон на денек. Может даже заблочит интернет на недельку, хотя тут у меня свои обходы. Это конечно, кринж, но пережить можно.

А потом сама же первой забьет на всю эту поучительную фигню.

Я в свою очередь пообещаю больше так не делать. Но конечно же делать так буду. Уже через недельку.

Обычно так и живем.

Как только предстаю во всей своей красе прямо перед мамой, та скидывает ноги с дивана и поднимается. Берет прядь моих волос, принюхивается, затем со знанием дела оттягивает ворот футболки и проделывает то же самое. Принюхивается, короче.

- Дыхни.

Закатываю глаза, набираю полный рот воздуха и выдыхаю прямо ей в лицо.

Мама кривится, точно надзиратель, кружит вокруг меня, а потом указывает на диван.

- Садись.

Сама же уходит в кухонную зону, где запускает капсулу в кофемашину и подставляет свою любимую кружку с эмблемой.

Я послушно усаживаюсь на диван, закидывая ногу на ногу и складываю руки на груди.

Даже интересно, потому что сценарий в этот раз идет не по плану.

- Короче так, Машуня. Мне уже поперек горла эти твои гулянки за полночь, твое вранье и совершенное неуважение ко всему, что я для тебя делаю.

- Мам, - пытаюсь вставить свои пять копеек, но на меня цыкают, как на мошку.

- Все свои оправдания можешь оставить при себе. Потому что с меня хватит! Слышишь ты меня? С. Меня. Хватит. Как ты завершила десятый, а? Тебе напомнить? Впереди выпускной класс, Маша! Впереди серьезная работа. И что я узнаю?

Я удивленно вскидываю брови. Типа, и что же?

- Анна Леонидовна написала мне, что ты опять занятие пропустила. Потом не отвечаешь на звонки, уходишь, приходишь посреди ночи. Пропадаешь неизвестно с кем и где! Ты вообще обо мне думаешь?

- Мам, у меня на беззвучном был, - слабая отмаза, конечно, но что еще я могу придумать? – А репетиторша сама на связь не вышла, мне пришлось полчаса возле компа торчать.

- Я сказала, с меня хватит твоих оправданий! Ты хоть в курсе, сколько я ей плачу? Сколько вообще плачу за все твои занятия, кружки, танцы – шманцы? Вкалываю сутками, чтобы у тебя было все. Но ты ничего не ценишь. И совсем меня не уважаешь, раз позволяешь себе свалить до глубокой ночи и не найти и минуты, чтобы написать матери пару слов. Всего пару слов, Маша! И тебе абсолютно плевать на мои просьбы! Когда я в кои-то веки попросила тебя прийти домой, потому что приедут гости.

Рефлекторно жмурюсь от ее ора.

- Значит слушай меня, - родительница бряцает своей кружкой по столешнице. - Завтра ты собираешь свои манатки, а в субботу я отвожу тебя к тете Свете в Сосновск. Она сегодня приезжала к нам со своим сыном, Ромой, который, между прочим, в приоритетном порядке место в университете получил. Я тебе, кстати, писала, чтобы ты к шести домой пришла. Но куда уж там, да? Одни гулянки на уме.

- Этот Рома же ей не сын. Вроде как, типа, приемный, - озвучиваю, что было в голове, а потом сама же жалею. Поганый язык. Сейчас это совсем не в тему. Лучше уж помолчать.

- Боже, Машка, какая же ты... Она его с пяти лет воспитывает! - мама снова бряцает кружкой, расплескивая нафиг кофе по столешнице, пока я пялюсь на нее во все глаза, как пришибленная. - Поедешь к ней до конца августа. Мы со Светой поговорили, и она сама тебя пригласила. Так сказать, увидишь, как обычные люди живут, как деньги физическим трудом достаются. У них большой дом, теплицы, хозяйство. Проведешь время на природе, будешь им помогать. Может, и выйдет толк.

У меня аж в горле запершило.

- Мам, ты серьезно? А ниче, что ты хотела меня в июле с собой на Кипр взять?

- Это тебе вместо Кипра. Кипр ты не заслужила.

- Мам, - я в растерянности хлопаю ресницами.

- Будешь мне сейчас выпендриваться, заблокирую карту, а квартиру в Кузнечихе после выпуска не увидишь, как собственных ушей!

- Но ты же обещала! - я чуть не задыхаюсь от возмущения.

Глава 1

Бьянка – А че че

Как только за окном скрывается город, мне сразу становится грустно. В ушах капли, которые я по глупости забыла зарядить, и энергии там осталось не больше, чем на пятнадцать минут, блин.

От этого вообще хоть вой белугой.

Мама довольно постукивает по рулю в такт незнакомой мне музыки. Откидываю сидение назад и сползаю поудобнее. У меня свои песни. Максимально депрессивные. Специально к моему настроению подобранные.

В пути нам предстоит провести не менее трех часов до этого чертового Сосновска. А я уже все и всех вокруг ненавижу.

Включая свою маман.

Вскоре наушники мерзопакостно пиликают, а потом предательски вырубаются. Чертыхаюсь в голос и вынимаю эти бесполезные затычки. Сама виновата.

Мама победоносно скалится и прибавляет звук. Как будто только и ждала этого момента.

«Этим летом будет круче, чем тем летом.
Эта песня вставит с первого куплета.
Если я не похудею к пляжному, да к сезону,
То одна поеду к морю, без стройняшки Зои…»*

- Мам, это че? – оскорбленно пищу, натягивая на лоб бейсболку, как будто эта бесполезная штука способна меня защитить.

Я уже сто раз пожалела, что отказалась поехать в спортивный лагерь. Ведь теперь мне предстоит трудовая повинность в виде грядок у какой-то смутно знакомой двоюродной тетки.

- Не хочешь? Не слушай, - спокойно отзывается родительница.

- И не слушаю, - отворачиваю голову к окну.

- Да, ладно тебе, Машунь. Все не так плохо. Там будет Тася, дочка Светы. Между прочим, твоя ровесница. Подружитесь, она тебе все покажет. А еще Рома, ее сын.

- Он ей не сын, - напоминаю я.

Насколько мне известно этот Рома - сын второго мужа тети Светы. Когда они поженились, она его усыновила.

Мама косится на меня с брезгливой физиономией.

- Машка, ты смотри тете Свете этого не скажи. В кого ты такая бессердечная?

Закатываю глаза и складываю руки на груди. Лучше уж проспать остальной путь, чем слушать мамкино музло и нотации.

Будят меня без нежностей.

- Машка, вставай. Приехали, - треплет по плечу.

Я протираю под глазами так, чтобы тушь не размазалась, и рассеянно оглядываюсь по сторонам.

Мама остановилась перед коричневым забором из сайдинга. За ним дом. Кирпичный. Двухэтажный. Вроде норм. Я-то грешным делом уж думала будет старая деревянная хибара, как в передачах «Мужское/Женское» с туалетом на улице.

«А я все запомнила, каждую мелочь
Ну как тут забудешь, когда так любишь?
Руки, глаза твои самые синие.
Мама, спаси меня! Гордость, — прости меня!» **

- долетает до моих бедных ушей из динамиков.

Чертыхаюсь и убавляю громкость. Открываю дверь.

На улице неимоверная жара. За тридцатник, явно. Поправляю белый топ и откидываю назад волосы, щурясь на солнце. На мне спортивные серые широкие брюки, вместо которых так и хочется уже напялить хотя бы шорты. А вместо кроссовок - обуть сланцы.

Маман обходит тачку и открывает багажник, чтобы достать мои чемоданы. Своих то шмоток она не прихватила, потому что решила свалить, как только сдаст меня тете Свете.

Убираю телефон в карман брюк, закидываю на спину рюкзак.

- Давай сюда, - ворчу маме, забирая свое «богатство».

Мама пожимает плечами.

- Как знаешь, - глушит двигатель, закрывает машину и открывает калитку.

Надо же, не закрыта. Тут, типа, все друг другу друзья?

Мама, даже не дождавшись меня, бодро, виляя задницей, уносится вперед.

Я кое-как вкатываю чемоданы и еще раз осматриваюсь. Родительницы и след простыл. Походу, в дом учапала.

Внутри красиво, чего уж душой кривить. Цветочки разные, клумбы, туи вдоль забора. Насыпки из камней. Дорожки, выложенные брусчаткой.

Дом тоже не вызывает опасений. Довольно современный. А вот теплицы, виднеющиеся сбоку вселяют дикий трепет.

Неужели в них мне придется пахать все оставшееся лето?

А потом прислушиваюсь, откуда доносится рок. Забористый такой. Громкий. Ага, из гаража.

Оставляю чемоданы и заглядываю в боковую дверь.

Возле мотоцикла возится парень. В одних потрепанных, испачканных мазутными пятнами, джинсовых шортах. Светлые волосы, выбритые на висках и удлиненные на макушке, спадают на одну сторону. Крепкий, сильный. Бицепсы, сформировавшиеся скорее тяжелым физическим трудом, перекатываются под тронутой загаром кожей.

Видимо, это есть мой названный братец, без проблем поступивший в универ. Умница, а не пацан. Мамина радость, папина гордость просто.

- Привет, - отвлекаю умницу от работы. - Не поможешь по-братски чемоданы дотащить?

Блондинчик с отверткой в руке тыльной стороной предплечья вытирает лоб и поворачивает ко мне голову.

Глава 2

Дора - Дорадура

Пока я раскладывала свои вещи из чемодана на полки, что так любезно мне предоставила в своем шкафу Тася, услышала, как соседняя дверь в комнату хлопнула.

- А в другой комнате на этаже кто живет? - интересуюсь у Рыжика, пока та во всех красках описывает мне, как у них в поселке прекрасно летом. И речка тебе, и озеро, и грибы с ягодами в лесу. Романтика.

Понятно, что там обитель моего братца - умницы, но хочется как-то перевести к нему нашу беседу, и лучшего способа у меня не нашлось.

- Ромкина. У родителей на первом. У них смежная с гостиной. Так что мы здесь с Ромкой полноправные хозяева этажа, - с гордостью объясняет Тася.

- Ясно. А санузел где?

- Здесь же. Общий. Тут и душ, и туалет. Очень удобно. Не нужно на первый бегать, - отвечает Рыжик и сразу же переключается на свою излюбленную тему. - Так вот, мы прошлым летом ездили с папой в Егоровку, там такие поляны... Земляники набрали полные корзинки, а потом мама варение варила. Очень вкусное. Завтра к блинам достану, сама оценишь.

- Ага, - прерываю ее треп. - Ну, а вообще что у вас тут в поселке еще есть? Не знаю там... дискотека хотя бы. Может, кафе. Короче, где у вас молодежь по вечерам собирается?

Надо же как-то расслабляться после трудового дня на грядках.

- Молодежь? - Тася растерянно хлопает рыжими ресницами. - Ну, у нас есть дискотека. По субботам в клубе. Потом кинотеатр есть. И даже небольшой футкорт на этаже в ТЦ на центральной площади, - задумчиво щурит глаза. - Но летом чаще всего все собирается на пляже за поселком. Там никто по ночам не гоняет. Можно музыку громко слушать и вообще... Там всякое бывает. Но я туда не хожу. И Ромка не ходит.

Приехали, блин!

- Почему?

Тася смущенно заправляет свои рыжие кудряшки за уши.

- Ну, Ромка, он вечерами в компе сидит. Пишет там проги всякие. Потом продает. Он даже в душ по ночам ходит. Засидится почти до рассвета, а потом очнется в душ залезет под утро и водой шумит на весь этаж. Придурок. А потом встанет в шесть и с отцом на лесопилку уезжает. Ну, или с моциком своим возится.

Мда, треш, конечно...

- А девушки нет у него что ли?

Тася прыскает, как будто я у нее что-то постыдное спросила.

- Нет. Правда, по нему Милка Скворцова сохнет. Она у нас, типа, местная красотка. Но, если честно, ты намного симпатичнее. Но Ромке Мила не нравится. Ему здесь вообще никто не нравится. Он местных девчонок считает глупыми и ветрянными. А Милка влюблена. А в нее влюблен Матвей Белов. Он здесь тоже считается, как бы, крутым парнем.

Боже мой, вот это сериал.

- Ну а ты?

Рыжик округляет глаза.

- Смеешься что ли? Я не из тех кого на такие сходки зовут. ... Как-бы сказать... Я в поселке не самая популярная. Точнее совсем не популярная, а, скорее наоборот.

- Буллят что ли?

- Белов и буллит. Мы с этим мудаком в одном классе учимся. У него отец - шишка местного разлива. А Милка в параллельном. Правда, когда Ромка в школу еще ходил, Матвею от него прилетало, если меня обижал. А вот в следующем году даже не знаю, что и делать.

- Может, он не в Милку, а тебя влюблен?

- Скажешь тоже! Это все из-за волос и брекетов. Саблезубой меня обзывает. А до брекетов просто рыжухой. Теперь же саблезубой рыжухой.

- Серьезно? Вот дебил. У нас бы звездой была. Если брекеты - это круто. Типа, ты о внешке заботишься. А рыжие волосы вообще изюминка. Темные у вас тут, конечно... А ты очень даже милая, если честно. Симпатичная.

- Правда? - озарается Рыжик своей железной улыбкой.

- Инфа сотка.

- Не знаю, ты вот другое дело. Очень красивая. У нас тут таких нет.

P. S. Завтра продолжение главы и ВИЗУАЛЫ новых персонажей.

Очень и очень жду от Вас комментариев) Обратная связь очень мотивирует на дальнейшее творчество и подпитывает музу)))

Глава 2 продолжение

После душа я на цыпочках подкрадываюсь к двери в конце узкого коридора. И прислоняюсь к ней ухом, пытаясь, различить хоть какие-то звуки. Понять, что там делает "братик".

Но по ту сторону двери совершенно тихо. Ни музыки, ни шорохов, ничего.

Я уже собираюсь вернуться к себе, но ручка внезапно щелкает, и дверь распахивается настежь, отчего я чуть не заваливаюсь вперед. Прямо на парня.

Он ошарашенно смотрит на меня. Не мигая. Слегка щурясь. Молчит и не двигается с места. Как и я. Тронутая летним деревенским загаром кожа на лице контрастно оттеняет синие глаза. Глубокие, яркие. На парне растянутая, поношенная черная майка, которая висит на крепком теле достаточно свободно. И темно-серые спортивные, мешковатые шорты.

Мельком цепляю взглядом открывшуюся комнату у Ромы за спиной.

У окна стол. На нем массивный, профессиональный монитор с колонками и прочей приблудой. На экране полная неразбериха из символов. Похоже на то, когда мы в школе прогу писали на уроке информатики. Плотные шторы полностью затемнили помещение.

- Тебе туда, - парень указывает взмахом головы в противоположную от его норки сторону и ждет. Наблюдает. Не хлопает перед моим носом дверью. Не хамит.

- Ага, - отступаю на шаг назад. - Перепутала. Сорри, братик.

И уношусь к Таське. Сразу же залетаю на разложенный диван и укрываюсь одеялом, хотя в комнате нереальная духота, от которой не избавляет даже легкий вечерний ветерок, колыхающий белый тюль у открытого окна.

- Ты чего? - сестра отвлекается от планшета и смотрит на меня во все глаза.

- Ничего. Тась, давай спать, а? У меня сегодня такой день был стремный. Выспаться хочу.

- Так, еще и десяти нет.

- Все равно. Я спать, - и отворачиваюсь к окну, а у самой гулко бьется сердце. Стыдно и трепетно.

- Ну, ладно, - нехотя соглашается Тася. - Тем более завтра вставать рано. Я тебе все здесь покажу.

Она в очередной раз принимается распинаться о красотах их поселка, и под этот треп мне удается провалиться в сон. Поверхностный и какой-то тревожный.

Снится мама. Будто она сменила в нашей квартире замки и сообщила, чтобы я оставалась жить у тети Светы.

Снятся подруги, высмеивающие мой нелепый цветастый сарафан, в котором я заявилась в школу на первое сентября.

Снится Рома. Он собирает для меня букет полевых цветов, пока я сижу на лугу. Подходит близко, а потом бросает свой веник в траву и остервенело топчет его ногами.

Чушь какая-то, если честно.

Утром меня будит Таськин будильник. Но когда я отказываюсь на него реагировать и продолжаю лежать с закрытыми глазами, сестра садится рядом и осторожно тормошит за плечо.

- Маш вставай. Восемь уже.

Восемь? Она издевается что ли?

Стону и накрываю голову подушкой, перекатываясь на живот.

- Лето же, блин. Зачем так рано вставать?

Таська ерзает рядом со мной.

- Так нужно успеть до жары цветы пересадить. А еще мама наказала прополоть свеклу и морковь.

- А сама она где?

Тоже мне, эксплуатация детского труда.

- На фабрике. Она швеей работает. Вернется в три. А папа уже на лесопилку уехал. И Ромка с ним тоже.

Это хорошо. После вчерашнего мне совсем неохота с "братиком" пересекаться. Стыдно немного.

Я все же беру себя в руки и поднимаюсь. Усаживаюсь на диване, свесив ноги на пушистый ковер, поджимаю пальцы и потягиваюсь.

- Мы быстро управимся, - успокаивает меня Тася. - А потом на речку пойдем. У нас такие пляжи, никакого моря не надо.

- А ты на море то была вообще, чтобы сравнивать? - кошусь на девчонку, уже полностью собранную. Волосы на затылке перехвачены крабиком. На ней серые с полосками по бокам шорты и короткая белая футболка.

И когда успела? Раньше будильника что ли встала?

- Была, - гордо заявляет сестра. - На черном в Сочи. И в Адреле еще. В Анапе была...

- Понятно, - обрываю ее.

Тогда все ясно, отчего она свою речку с морем сравнивает. Вот если бы хоть на Средиземное слетала. Я уж молчу про Тай, Мальдивы и Бали. А больше я и сама нигде не была. Но мне и этого достаточно, чтобы понять, как глупо все это сравнивать.

Таська от пуза меня кормит блинами с обещанным варением, а потом тащит выполнять трудовую повинность. И если с цветами все довольно просто, то грядка с морковью кажется мне самым великим злом.

Я даже стараться не хочу, кое-как вырываю траву, даже не с корнем. Щиплю по верхушкам. Морковь тащиться следом. Полный пипец. Ногти мешают. И перчатки совсем не спасают. Я прямо чувствую, как забивается грязь. И палит. Неимоверно палит. Стоит жара.

- Неужели нельзя купить морковь и свеклу? Они же копейки стоят. Зачем так упахиваться, не понимаю.

На соседней грядке со свеклой сидит Таська. У нее на голове смешная соломенная шляпа.

- Так это же свое. И намного вкуснее.

Глава 3

Кис-кис - Мальчик

- И откуда ты к нам такая, Маша, приехала? - Матвей подбирается ко мне ближе, игнорируя злющую Таську.

Мальчик явно заинтересован, но я в голове держу, как Рыжик рассказывала, что он по какой-то Милке сохнет.

- Это сестра моя, - вклинивается Тася. - Белов, катись уже, куда ты там полз на своем тракторе.

Опа-па, а у нее, оказывается, зубки есть.

Но парень Таську и не замечает вовсе. Глаз с меня не сводит.

- Я на пляж. Могу подвезти... тебя.

- Только меня? - смотрю на него в ответ с вызовом.

Красивый. Жаль, что засранец.

- Только тебя, - чуть не мурлычет этот котяра хитрый. - Рыжуха сама дотопает. Не развалится.

- Ну, уж нет, прости, - томно отвечаю парню, сокращая расстояние между нашим лицами. - Мне мама не разрешает с незнакомыми мальчиками кататься, - понижаю голос до кокетливого шепота.

Матвей жадно меня лапает своими карими глазами. И принимает правила игры.

- Так, давай познакомимся поближе.

Широко улыбаюсь, хлопая ресничками, а потом тянусь губами к уху парня и шепчу.

- С рукой своей правой познакомься. Хотя, мне кажется, вы уже очень давно с ней дружите. Пикапер недоделанный.

Отстраняюсь, с удовольствием наблюдая, как Белов озадаченно щурится в ответ. А потом расплывается в озорной улыбке и гогочет, как конь. Очень привлекательный такой коняшка.

- Пошли, Тась, - дергаю застывшую девчонку за руку и тащу вперед по улице.

Позади раздается мощный рев мотора, а потом нас обдает придорожной пылью.

Болван.

На пляже многолюдно и довольно прилично. Чистый золотистый песочек, кабинки для переодевания, деревянные лежаки, навес, широкие мостки, мобильная кофейня. И даже сладкую вату продают.

- Это центральный пляж, - объясняет Тася. - Дикие мне больше нравятся. Да, и народу там меньше, но захотелось тебе именно такое место показать. Чтобы ты знала, что у нас тут не деревня дремучая.

- Ну, - тяну задумчиво, осматриваясь по сторонам. - Я оценила.

Находим свободное место. Недалеко, на стихийно парковке замечаю квадроцикл Белова, а потом и самого Белова в компании парней и девчонок.

- Не пялься на них, - фыркает сестра.

- А Мила среди них есть? - спрашиваю, как будто невзначай и совсем незаинтересованно.

- Есть. Белобрысая в голубом купальнике.

Делаю вид, что помогаю Тасе расстелить покрывало, а сама за линзами солнечных очков высматриваю ту саму белобрысую.

Ничего такая. Но на королеву красоты, конечно, не тянет. Слишком колхозная. И моему "братику" совсем не подходит.

А у него есть вкус, раз не клюнул на эту куклу.

- Только не говори, что он тебе понравился, - ворчит Тася, стягивая с себя просторную футболку и пережившие ледниковый период (не меньше) джинсовые шорты.

На ней остается довольно милый, но сплошной, синий купальник. Больше предназначенный для плавания в бассейне, чем в речке под палящим солнцем.

- Вот еще, - закатываю глаза. - У меня в городе парни, знаешь, какие? Я тебе потом покажу. Сама увидишь, что местные ваши вообще не котируются.

Скидываю свое платье, демонстративно расправляю плечи, довольно отмечая, что внимание со стороны той компашки удалось привлечь. Особенно парней. И не торопясь направляюсь к кромке воды.

Речка теплая и совсем не пахнет тиной. У берега мельтешит малышня, стараюсь побыстрее обойти их и ныряю.

Прохлада моментально освежает. Плыву сначала брасом, потом на спине. Вижу, как на берегу Таська устраивается с книгой. Вот ведь неисправимая. Нужно с этим поработать.

Потом обратно. С мостков с разбега ныряет Белов.

И держит курс прямо на меня.

Что ж, забавно.

- Тебя спасти? - отфыркивается Матвей.

Закатываю глаза.

- Себя спаси, - и плыву дальше к берегу.

Белов снова довольно хохочет.

- И что же ты у нас здесь забыла? Такая красивая, - парень гребет со мной рядом.

- Вела себя плохо. Маму не слушала. Вот и сослали.

- До конца лета или на время?

- До конца.

- Круто. А давай с мостков вместе?

- А давай, - дерзко соглашаюсь.

По пути подмигиваю Таське, отчего та обиженно мотает головой. Будто я - самое ее большое в жизни разочарование.

Спину жжет от посторонних взглядов.

- Давай раз, два..., - считает Белов, прежде, чем разбежаться. А я невольно отмечаю, что парень хорошо сложен.

Не так, как Ромашка. Матвей более худощав, жилист, но перспектива отменная. Потягать железо, и глаз будет не оторвать.