Это несерьёзно

Глава 1

Всё вымышлено. Любые совпадения случайны

— Да ладно! — не удерживаюсь от возгласа. Над головой больше не резной потолок, а будто небо, с которого дождем сыпется радость. Теплом окутывает. — Глазам не верю, это же Демьян!

Марк прослеживает мой взгляд и чуть приподнимает брови, ожидая разъяснений. Цокаю языком. Мужа люблю, но в последнее время его ревность достигла запредельного уровня.

Мне двадцать шесть, пять лет назад я вышла замуж за мужчину значительно старше, который ухаживал сумасшедше. Я была самой счастливой на свете. Сейчас у нас сложная ситуация, но мы справляемся.

— Баженов. Мы вместе выросли, — быстро поясняю, дабы погасить напряжение. Сама руку вытягиваю. — Не виделись лет... Боже, лет двести! Да ладно тебе, это же Дем, мой братан, я рассказывала! Давай познакомлю.

Муж чуть сжимает мой локоть, но мне уже все равно — здесь он меня не заткнет. Улыбаюсь и машу активнее. Демьян замечает почти сразу, останавливает взгляд и чуть прищуривается.

Я наслаждаюсь секундами его растерянности. Не узнаёт, не узнаёт... Суровый такой, в костюме, соответствующем обстановке: мы на международном экономическом форуме. Баженов всегда умел себя подать — это что-то врожденное, приправленное строгим воспитанием.

Лицо Демьяна светлеет, а его губы растягивает та самая фирменная улыбка, которая только «для своих». Он наклоняется и что-то быстро говорит своей спутнице, после чего ведет ее к нам.

Почему-то начинаю нервничать. Наши родители дружили, поэтому дружили и мы, выхода другого не было. Когда были подростками, на общих праздниках взрослые шутливо стращали Дема, чтобы тот не вздумал ненароком лишить меня невинности. Я краснела до кончиков ушей, он огрызался. Между нами действительно никогда ничего не было, я была будто его младшей сестренкой, неказистой и застенчивой. Он — моим другом, который поступал исключительно благородно.

Благородно и правильно. Оттого ощущаю небольшой дискомфорт, когда Демьян, приблизившись, окидывает меня быстрым, но уж слишком внимательным взглядом. Каким-то словно на грани, еще немного, и будет недопустимо. Марк тоже это замечает, собственнически обнимает за талию и якобы незаметно, но в действительности ужасно стыдно одергивает платье, а я... почему-то поспешно опускаю глаза, хотя не планировала испытывать неловкость.

Не хочу обострять, не сейчас, не при Баженове точно! Но дома мы непременно поговорим об этом.

— Добрый день! — произносит Демьян, и я улыбаюсь еще шире от одного звука его голоса. — Прошу прощения, но дело крайней важности. Вы не подскажете, где здесь можно курить? Меня сейчас разорвет.

Лишаюсь дара речи на целое мгновение, атмосфера тут же выравнивается. Даже Марк, не ожидавший услышать первым делом мольбу о помощи, беззлобно хмыкает.

— Боюсь, что только на парковке, — сочувствует он.

— Демьян, как я рада тебя видеть! — пищу я.

— Взаимно, Крис. Братан, да ты просто красавица!

Мы обнимаемся, касаемся щеками, я вдыхаю аромат его туалетной воды и перехожу к знакомствам:

— Благодарю! Марк, знакомься, это Демьян Баженов, эм... сын Баженовых, ты понимаешь, о ком речь. Демьян, это мой муж Марк Росс. Он здесь всех знает. Если нужна будет помощь или совет... обращайся.

Мужчины пожимают руки.

— Не всех, Кристина преувеличивает, — польщенно отзывается Марк. — Но при возможности готов посодействовать.

— Спасибо, я ценю, — произносит Демьян исключительно вежливо. — Рад знакомству. А это моя Яна. — Он бросает полный восхищения взгляд на спутницу, та мило улыбается и стреляет глазами.

Девушка и правда словно сошла с картинки. Нельзя быть настолько естественно привлекательной, ее точно красками написали. Да и вообще между этими двумя чувствуется напряжение — приятно посмотреть. Вот-вот искры полетят.

— Я нашел ее в Анапе, привез в культурную столицу, а она каждый день просится обратно.

— В вашей столице ужасно холодно, я мерзну и зимой, и летом, — отшучивается Яна и кладет ладонь на грудь Демьяну, заглядывает в глаза.

Баженов делает жест рукой, дескать, видите? Сам же быстро, едва заметно подмигивает девушке, выражая что-то, лишь ей одной понятное.

Марк включается в разговор, и некоторое время мы поддерживаем легкую беседу о происходящем, во время которой я стараюсь удовлетворить любопытство и рассмотреть друга детства как следует.

Он и изменился, и в то же время — не очень. Стал больше походить на отца, наверное. Высокий рост, темные волосы, светло-зеленые, холодные, как говорит моя мама, вечно равнодушные глаза, в которых, знаю точно, могут отражаться эмоции. Сильные. Раньше, по крайней мере, отражались, пару раз я ловила. Но первое, на что обращаешь внимание, — это осанка. Идеальная, свойственная скорее спортсменам, чем айтишникам.

— Я на минуту, — произносит Яна. — Извините, пожалуйста.

— Малыш, по пути если встретишь кого-то из персонала, уточни, где можно курить. Помимо парковки.

— Конечно, любимый.

Когда Яна идет в дамскую комнату, Марк будто на нее засматривается. Я прослеживаю взгляд и начинаю внутренне раздражаться. Муж так мстит за то, что мы поругались, но это настолько мелочно, что в голове не укладывается. Он знает, как много для меня значит, и продолжает ранить будто специально.

Глава 2

Папа всегда говорил и продолжает говорить, что я умненькая девочка. Дочка самого Осина и не может быть глупой, это совершенно исключено, тем более долгое время я была единственной наследницей. Сыновья у папы родились, но уже в новой семье, и им только по пять лет.

Развод родителей не стал для меня потрясением, я в курсе, что жизнь — штука сложная, к тому же еще и длинная, и верить, что проживешь ее с одним партнером — верх наивности. Наверное.

Тем не менее я выходила замуж раз и навсегда, без каких-то особых договоренностей и скидок, в том числе на возраст. Мой муж — влиятельный человек, и я ясно осознавала, что за этим стоит.

Неважно, что мы разругались в пух и прах, на людях нужно отыграть партию спокойных и уверенных в себе людей. Пусть внутри я киплю от обиды, чужим о Марке не позволю и слово грубое выдать.

Впрочем, я никогда не была легкомысленной и всегда доводила задуманное до конца. Например, я закончила мехмат, подарила диплом отцу и занялась тем, что мне действительно интересно. Марк сыграл в этом решающую роль. Он появился внезапно и спрятал меня от всего мира, в том числе от амбициозного родителя. Позволил делать все, что душе угодно. Я выучилась и преуспела в профессии, и все это — благодаря ему, моему мужчине.

Когда вспоминаю об этом, то готова лопнуть от благодарности. Сама нахожу руку Марка, сжимаю, он не реагирует. Либо продолжает мстить, либо слишком занят. У него один из тех самых разговоров, половина слов в которых вслух не произносится, сплошные многозначительные взгляды.

— Кристина, где вы остановились? — поддерживает беседу Светлана Буранова. — В «Лайме»?

Я отлично знаю, что «Лайм» — ее любимый отель в Адлере, поэтому, разумеется, мы выбрали другой. Как-то раз я уже попалась на эту удочку и чуть, простите, кони не двинула от стресса: Светлана контролировала каждый мой вздох, раскритиковала купальник, платье, обувь и даже мои уши.

Называю. Она хмурится, припоминая.

— Василиса, кажется, любила этот отель, если мне не изменяет память.

Василиса — бывшая жена Марка. Они развелись за три года до моего совершеннолетия. В то время я еще в школе училась и в «Симс» с подружками играла, но институтские друзья Марка обожают невзначай упомянуть Василису в разговоре, причем так, будто это я разбила крепкую семью. Словно принять не могут, что каждый имеет право на второй шанс.

— В этом году его полностью переделали, — отвечаю я. — Обновили спа-зону, мебель, холл. Сейчас там есть на что посмотреть.

— Надо будет утром заглянуть к вам тогда.

— Обязательно. Приезжайте на завтрак, я забронирую столик побольше на террасе.

Мы улыбаемся друг дружке и смотрим на мужчин, увлеченных жарким спором. К ним присоединяются другие.

Я окидываю взглядом зал — Демьяна не видно. Удивительное дело — встретиться вот так, на юге. Интересно, если бы мы правда пошли пообедать, нашлась бы тема для разговора? Не хотелось бы неловко молчать, подгоняя время. Не после той дружбы, что у нас была.

Как-то раз, когда мне было четырнадцать, Баженов научил меня такой фишке, как «противозачаточное лицо». Я пожаловалась, что теряюсь от навязчивого мужского внимания и не понимаю, как себя вести. Моя фигура начала формироваться, и оно буквально обрушилось как снег на голову! Улыбку многие воспринимали как флирт, а я по-другому не умела общаться.

Пустой прозрачный взгляд Демьяна повторить так и не получилось, это высший пилотаж, но зато я выучила то самое выражение, которое подруги называют «взгляд стервы». На него, кстати, и купился Марк. Его такое заводит.

Отпускаю руку Марка и проверяю время. Впереди шесть долгих часов, во время которых я буду украшением своего мужа. И нет, я не жалуюсь, это моя жизнь, я ее себе выбрала и замечательно ее живу. Однако это причина, почему мне так важно отстаивать независимость и быть кем-то еще, помимо спутницы Марка Росса. Я сбежала замуж от любящего, но авторитарного отца не для того, чтобы сидеть за городом в золотой клетке. Такая же в точности была у меня с рождения.

Пульс ускоряется. Будто возвращаюсь в утро, в эпицентр ссоры, когда плакала и кричала. В лицо мужу, потом вслед, потом в пустую дверь! Кричала, что перестала чувствовать его любовь, что мы больше не команда, что я одинока, как до встречи с ним!

— А вот и я! Скучали-ждали?

Быстро оборачиваюсь и восклицаю:

— Малика, чудесно выглядишь!

Расцеловываюсь в щеки с женой еще одного друга моего мужа.

— Кристина! — отвечает она. — Ты еще не умерла от скуки? Я начала дремать в машине, Айдар сказал, что даже всхрапнула.

У нее новые губы, и я едва удерживаюсь от комплимента. Шепну ей потом на ушко. Очень красиво сделаны.

Где-то позади нас раздается взрыв смеха, мы оборачиваемся и отмечаем молодую компанию. Светлана цокает языком, на что Малика демонстративно усмехается:

— Боже, кому продать душу, чтобы уехать с ними? А не вот это вот все! — Она закатывает глаза.

— Потерпи, котик, — воркует тот.

— Потерплю уж, — вздыхает она, быстро мне подмигнув.

Малика замечательная, она ровесница Светланы и считает своим долгом безбожно троллить приятельниц. Я себе такое позволить не могу из-за воспитания, да и Марк бы подобное не оценил. Мы с ним из немного другого теста.

Глава 3

— Что смешного? — выдаю я внезапно, да еще и таким тоном, словно мы вчера с Демьяном в кино ходили!

Баженов улыбается шире. Мы только что неуклюже клюнули друг друга в щеки и отстранились.

— Что-то не так?

Поправляю волосы, беспокоясь, не размазалась ли помада. Проверяю его щеку — есть розовый след, который я поспешно стираю. У него щетина, ого, раньше так не было.

Делаю шаг назад и оглядываюсь в надежде увидеть отражающую поверхность.

— Хах. Не знаю, Крис. Ты даришь мне... дикую радость, — говорит Демьян, продолжая улыбаться, пусть и чуть сдержаннее.

— А-а-а, — тяну я, тоже рассмеявшись. И наконец расслабляюсь.

Молчу. Что тут еще добавить? Ему удалось двумя словами выразить все то, что я и сама чувствую. Дикая радость от встречи, от тех эмоций, детских, приятных, сбивших с ног волной. Они возникают далеко не при каждом столкновении с прошлым, но с Демьяном именно так вышло.

— Ты одна? — разрушает он момент.

— Нет, конечно. Марк должен скоро вернуться. А где Яна?

— В номере. Мне нужно отъехать, она решила отдохнуть.

Мне нравится его спокойный голос. Кажется, по голосу я тоже соскучилась.

— По работе?

— Да, но я ненадолго. Ты ужинала?

— Я не голодна, а что? Хочешь пригласить? — Склоняю голову набок.

Мы вновь улыбаемся, внаглую рассматривая друг друга. Интересно ведь, как изменились. Не то слово, как интересно.

— Мы еще ничего не ели. Янка столик застолбила на девять, я как раз спешу, чтобы успеть. Пошли с нами?

— Да ну, ты что! Я не собираюсь мешать. Вы такая пара красивая, а тут романтика. Черные ночи, море, — говорю запросто, как есть. Без масок и уловок.

Мы можем себе позволить быть честными. Как-то раз Дем спас мне жизнь, когда сбегал за тампонами, пока я пряталась в туалете спортзала. Я думала, умру от стыда. Как видите, живая. Пережить можно и не такое, оказывается.

— Ты не помешаешь, — отвечает он спокойно, уютно. Тоже запросто. — Мы ужинаем каждый день уже почти год, а еще завтракаем и иногда обедаем. Будем рады компании. Заодно расскажешь о себе, мама упоминала, что ты стала художницей.

— Да, стала. Приятно, что ты интересовался.

— А как же. Встречаемся здесь, внизу, в половине девятого. Завтра я весь день работаю, а вечером мы улетаем в Екатеринбург.

— Надолго?

— Как пойдет, но вообще да.

— Спасибо за предложение, но, наверное, я все же пас. Ужасно болит голова.

— У Яны есть таблетки от всех видов головной боли, она меня щедро ими кормит. Поднимись, номер 602. Соглашайся, Крис. Яна внесла огромный депозит, мы столько не съедим.

— А ты настойчивый. Но увы. Прости, в другой раз обязательно.

— Птенец, — бросает Демьян с шутливым укором старшего брата.

Дурацкое прозвище, которое он мне присвоил давным-давно. И которое не забыл.

— В другой раз я покажу тебе все сто тысяч своих иллюстраций, это будет самый долгий ужин в твоей жизни, Баженов, — многозначительно обнадеживаю.

Он усмехается, глаза закатывает, смотрит на время. Занятые мужчины — это море, в котором я барахтаюсь с рождения, поэтому понимаю. Ему пора. У него дела, работа, Екатеринбург.

Еще раз, напоследок, рассматриваю его лицо, родинку на щеке, улыбаюсь. У меня почти такая же, почти в том же месте.

Мы как-то одновременно тянемся друг к другу, крепко обнимаемся и расходимся. Демьян очень спешит. Надеюсь, всё под контролем.

Я же направляюсь к лифту в приподнятом настроении.

Составить компанию Баженову и его девушке — большой соблазн, но у меня есть Марк. Мы слишком преуспели в мести друг другу, чтобы обострять и без того дурную ситуацию. Я просила мужа приехать пораньше, и будет подло переиграть планы. Надеюсь, именно Марк сводит меня на ужин, именно он составит компанию. Я по нам скучаю. Так скучаю, что словами не описать. Наши поступки напрямую зависят от приоритетов, и мои — очевидны. Кроме того, мы давно не занимались любовью, и хотелось бы, чтобы это случилось здесь, на юге, в этом красивом отеле.

Первым делом я скидываю туфли и закрываю глаза от удовольствия. Затем раздеваюсь до белья, наливаю воду в стакан и замираю перед зеркалом. Разглядываю себя под разными углами, собираю волосы, распускаю. И жду. Жду стука в дверь, жду мужа.

Освежаюсь под душем, заваливаюсь в кровать и от скуки открываю соцсети. Время тянется, от Марка ничего. Наконец, пишу ему:

«Родной, я проголодалась, ты скоро?»

Тишина. Проходит пятнадцать мучительных минут, после которых я звоню мужу. Он отвечает почти сразу и, судя по голосу, веселый, значит, никаких потрясений на работе. За годы брака я узнала его настолько хорошо, что по банальному «да» могу определить степень усталости и озабоченности.

В первую секунду я радуюсь, но затем настроение портится. Марк сообщает, что его пригласили продолжить вечер на яхте, и предлагает заказать еду в номер.

Глава 4

Улыбчивый администратор воспринимает мою заминку по-своему и спешит на помощь:

— Добрый вечер, вам вызвать такси?

— Спасибо, я жду друга, — отвечаю приветливо. — Всё в порядке.

Разулыбавшись, мужчина откланивается, а я вновь обнимаю себя. Оглядываюсь, ища Баженова. Шумная компания подруг проносится мимо и высыпает на улицу. Для многих события сегодня только начинаются, в том числе и для моего мужа. Закусываю губу, понимая, что лучше умру, чем вернусь в номер и лягу в постель.

С улыбкой провожаю девушек — красивые, веселые, предвкушающие веселье. Хотя почему предвкушающие? Оно уже вовсю идет! Они и есть само веселье, им будет здорово, куда бы ни отправились. По-доброму завидую. Тоже хочу.

Когда в моей жизни появился Марк, подруги пришли в полный восторг. Наконец-то я встретила достойного человека — умного, уверенного в себе, пылкого. Марк оказался слишком мне подходящим, я стремилась проводить с ним все свое время, ставя кресты на прочих социальных контактах. Он занятой человек, а я была всего лишь студенткой, которая ненавидела свой мехмат и обожала графический планшет, без которого не выходила из дома. Конечно, мне было легче подстроиться под нужды партнера, я бросила свой мир и с радостью погрузилась в его.

Когда мы купили дом и занялись ремонтом, я как раз поступила на курсы дизайнеров и полностью растворилась в браке и создании гнездышка. Чтобы куда-то сходить, нужно было как минимум доехать до столицы, а это больше часа. Почему-то мне казалось, это слишком долго, и я все чаще отказывала подругам.

Бросаю взгляд на часы — без двадцати девять, я жду пятнадцать минут. Возможно, Баженов со своей спутницей уже уехали. Это было бы логично, ведь я категорически отказалась от ужина. И номера телефона нет, чтобы позвонить. Можно, конечно, поискать Демьяна в соцсетях и написать туда, но, если они на самом деле уже уехали, будет неприятная ситуация: не возвращаться же из-за меня. А если он прочитает только завтра, то я буду выглядеть жалко.

Тем не менее стою на месте. Упорно, сама не зная, на что надеюсь. Поехать куда-нибудь одной? Раньше, до замужества, это не было проблемой, да и вряд ли в центре курорта опасно. Можно взять планшет, найти интересный вид и порисовать. Творчество было моей отдушиной с детства, но в последнее время его стало так много, что мне нужна передышка.

Ладно, захвачу планшет, а там посмотрим. Возвращаюсь в лифт, тянусь к нужной кнопке и вдруг вспоминаю, что Баженов говорил номер комнаты.

Вот блин.

Почти девять, они точно в ресторане. Или... Я жму на цифру шесть и через несколько секунд выхожу на нужном этаже.

Возможно, Демьян все еще работает и в номере одна Яна, которая точно так же, как я, скучает и не знает, чем заняться. Такой ход событий кажется вполне правдоподобным, пульс ускоряется. Пока Баженов работает, мы могли бы выпить в баре, поболтать. Яна показалась приветливой и юморной — почему нет?

Сделав пару шагов, сталкиваюсь с новой проблемой — я в упор не помню последние цифры номера. Шестьсот... два? Три? Или один?

Боже, какой стыд. Не долбиться же ко всем подряд? Но картинка, как мы с Яной болтаем о пустяках, потягивая шампанское, до того привлекательна, что я решаю: а что, собственно, такого? Не побьют же палками.

В номерах 605 и 604 никто не отвечает, я подхожу к 603 и уже поднимаю руку, чтобы постучаться, как замечаю, что соседняя дверь приоткрыта. Вернее, из узкого зазора торчит шпилька. Кто-то поспешно разувался, захлопнул дверь, не заметив, что каблук застрял.

Туфли отличные, у меня есть этого бренда, правда чуть-чуть другие. Жалко, если поцарапаются. Надо спасать!

Сделав еще пару шагов, я на мгновение замираю, прислушавшись. Потому что из номера 602 доносятся звуки. Вполне, блин, характерные звуки — ритмичные, быстрые, четкие. Словно за стенкой работает станок, отбивая нужный ритм, вот только я не на заводе, а в красивом отеле.

Брови летят вверх, по коже проносится морозец, словно кондиционеры резко усилились.

Глупая улыбка растягивает губы: в номере 602 занимаются сексом. Активно занимаются: эти резкие, звонкие шлепки ни с чем другим не перепутаешь. Приближаю голову и различаю тихие, сдавленные женские стоны. Не показные крики, а хриплые звуки настоящего удовольствия.

Сжимаюсь, замерзнув окончательно и, видно, остолбенев от этого. Иначе объяснить не могу, зачем стою и слушаю. Слушаю и стою. Боже! Да что я делаю?!

Растрепанные нервные окончания обостряются, в любой другой ситуации прошла бы мимо, но у меня самой так давно не было нормальной близости с мужем, что я... боже, я возбуждаюсь просто от того, что кто-то рядом занимается любовью. От мысли, что несмотря на ссоры в моем браке, секс в мире все еще существует и люди им наслаждаются.

Сердечко сжимается от того, как быстро он ее... и как интимно, только для него одного, она стонет при этом.

Через вдох я усмехаюсь и качаю головой: во дают. Флер неуместного вожделения слетает, я прихожу в себя, порадовавшись в глубине души, что никто никогда не узнает о моих неадекватных реакциях на чужую близость.

Счастливые. Влюбленные, наверное. Быстро наклоняюсь, чтобы пропихнуть шпильку и тихонько закрыть дверь, дабы больше никто не нарушил их отдых.

Глава 5

Пульс в висках молотком отбивает вальс «Стыд и срам». А это именно он, перепутать с чем-то другим такую композицию немыслимо.

Следующий вдох я делаю, лишь когда влетаю в свой номер.

Баженову промямлила что-то вроде: «Я хотела попросить таблетку. Извини».

Задержала дыхание и побежала по коридору! Пронеслась вниз по лестнице на четыре этажа. Это ж надо, как я могу на каблуках, оказывается. Сердце стучит, руки дрожат. Номер 602, точно, как можно было забыть! Его номер!

Лишь закрывшись на все замки и рухнув в кресло, я позволяю себе расслабиться и рассмеяться. Хотела ведь приключений. Вот, пожалуйста.

Демьян, капец, ну ты даешь.

«Возьми в рот. Сейчас».

Еще и командным тоном! Смешно, когда без контекста. Тоже мне мачо нашелся.

Таким я его не видела и не знала, и лучше бы так все и оставалось. Мы не должны знать о близких и друзьях подобное, интимную часть лучше оставлять за плотно(!) закрытыми дверями. Надеюсь, вскоре забудем об… хм, инциденте и при следующей встрече, которая состоится еще лет через десять, будем вести себя как ни в чем ни бывало.

Я достаю из бара мини-бутылку шампанского, открываю и пью прямо из горлышка. Холодное, искристое, оно так легко идет, что невольно увлекаюсь. Еще и голодная ведь. Подхожу к окну, любуюсь на вид и медленно тяну алкоголь. Голова тут же приятно кружится, мышцы расслабляются, а ум, напротив, становится ясным.

С другой стороны, Баженов не совершил ничего плохого или недопустимого. Он взрослый мужчина и может делать со своей девушкой все, что она позволяет, в том числе ставить ее на колени и требовать минет. Несчастной Яна точно не выглядела. Это их дело, не мне судить и осуждать. Я не должна была это видеть, никто не должен был. Они развлекались в собственном номере. Всё в порядке. Для меня это слишком, но меня и приглашали на ужин, а не в постель.

Некоторое время хожу по комнате. Когда размышляю, открыть вторую бутылочку или умыться и лечь спать, дверной замок щелкает. Я вздрагиваю и резко оборачиваюсь — расшатанные за день нервы рисуют в голове какие угодно картины. Я не хочу никого видеть, желание побыть одной становится нестерпимым.

Но пороге — Марк.

Глазам не верю, а затем ощущаю сокрушительное облегчение.

— Кристин, прости, — бубнит он, разводя руками.

Родной, хороший мой! Я подлетаю и обнимаю за шею, зажмуриваюсь. Ко всему прочему на плечи падает чувство вины: глупой истерикой я заставила мужа бросить друзей, вернуться на берег. Точно капризная малолетка, как поговаривают в его компании.

— Это ты меня прости, я превзошла себя. Я такая гадина.

Мы обнимаемся. От Марка пахнет сигарой, морем и виски, я вновь прижимаюсь и целую его в щеку.

— Плакала? — спрашивает он, разуваясь.

Я наконец отлипаю и позволяю пройти в номер. Удивительно, но в этот раз — нет, хотя раньше при каждой нашей ссоре не могла сдержать слез. Все, что касается Марка, для меня максимально важно.

— Да нет, всё в порядке. — Сцепляю пальцы.

— Не думаю, что в порядке, — перебивает Марк. Обнимает со спины и касается губами шеи. — Довел жену до слез, нет мне прощения.

Закрываю глаза и улыбаюсь.

— Я сожалею, — повторяет он, обезоруживая окончательно.

Киваю. Быстро, послушно. Как можно на него злиться, после того как приехал, извинился? Как?

— В следующий раз предупреди, чтобы я не ждала как дура у окошка. Нарядившись и накрасившись, — выговариваю, отойдя немного и жестикулируя.

— Наряжалась? Стояла у окошка? М-м-м… — подкатывает он, расстегивая пуговицы на рубашке.

Мы оба пьяны, находимся у моря, позади трудный день, и совсем нет желания ссориться.

— Самая красивая девушка на этом форуме...

— Только на форуме? — кокетничаю.

— В мире, блядь, конечно, в мире. Я пьяный, малыш. Самая красивая девушка ждет меня, на хрен мне эта яхта. На хрен море! Иди ко мне.

Марк стягивает рубашку с плеч, и я любуюсь его подтянутым телом. Бросаю взгляд на дверь, убеждаюсь, что закрыта она хорошо, потому что равнять счет в деле подглядывания не хотелось бы точно.

Да и вообще Марку о том инциденте знать не обязательно. Я бы очень хотела поделиться случившимся, обсудить, но слишком хорошо знаю своего мужа и потому молчу. У него напрочь испортится настроение, он обвинит меня, мы снова поссоримся. Когда дело касается любого мужика в моем окружении, Марк из любящего мужа превращается в чудовище. Боже... ни за что.

Тем не менее мгновенно забыть об увиденном не получается, и чем больше пытаюсь, тем хуже выходит. К тому же шампанское дарит эйфорию, которая несет в небо!

А все потому, что меня впечатлило, какой была Яна. Как она реагировала, как охотно шла на любой вид контакта. Как расторопно устроилась на коленях и приступила к... Не отвлекаясь, не споря, не мешкая ни секунды. Я никогда не была столь раскованной и уверенной в себе и сейчас думаю... почему?

В горле пересыхает, я ощущаю холодок, скользнувший по телу, и любовь к мужу, следом накрывает возбуждение. Сильное, острое, какого я давно не испытывала. Глядя Марку в глаза, стягиваю платье и на цыпочках, виляя бедрами и срываясь на дрожь, подхожу к нему. Грациозно обнимаю за шею.

Глава 6

Народу столько, что яблоку упасть негде.

Безотрадно я оглядываю бар у бассейна и горестно вздыхаю: удобные кресла и пуфики заняты компаниями, гости отеля пьют, курят кальян и на боковую не собираются. Красивая девушка в строгом пиджаке играет на фортепьяно что-то современное. Детей нет, соответственно, нет шума. Территория взрослых, уставших от хлопот людей. Полный релакс, приглушенные разговоры, пытливые взгляды. Небольшая неловкость покалывает кожу. Я так давно никуда не ходила без мужа, что сейчас ощущаю себя не в своей тарелке. Какой-то будто... предательницей.

Прохожу вглубь, надеясь на местечко у барной стойки, и... внезапно спотыкаюсь о взгляд Яны. Прямой, явный и, увы, полный узнавания.

О нет.

Они с Демьяном отдыхают, устроившись за одним из столиков. Завидев меня, Яна резко садится и машет, а я... да что тут еще сделаешь?

Комично закрываю глаза руками, но так, чтобы было очевидно — подглядываю. И якобы на ощупь пробираюсь к ним.

Яна звонко смеется, откинувшись на подушки, Демьян тоже улыбается, присаживаясь ровнее.

— Вы одеты, точно? Сто процентов? — наигранно паникую я.

— Даже в носках, — успокаивает Демьян вроде бы и серьезно, но с едва различимым смешком. — Не дрожи, птенец.

Он по телефону разговаривает, отвлекается только для того, чтобы пошутить, после чего включает микрофон и отворачивается. Я слышу его серьезный тон:

— Да. Говори, Мих.

Послушно опускаю руки. Яна расторопно пододвигает еще один мешок ближе, Демьян делает знак официанту, и мне ничего не остается, кроме как сесть к ним. Ух! Вот ведь угораздило.

И снова мы втроем. Тарам-пам-пам. Судьба, видимо.

На этот раз, правда, эти двое действительно одеты: на Яне короткое яркое платье, Баженов в льняных брюках и рубашке. Выглядят полностью безопасно.

На их столике пара недоеденных кусков пиццы, снеки и коктейль в красивом бокале. Рядом стоит кальян.

— Извините, ребят. — Встряхиваю волосами и неловко тру шею. — Странно вышло. Я ничего не видела. Практически.

— Кристин, ты так быстро убежала... Мы перепугались, что у тебя теперь травма останется, — произносит Яна вполголоса, сжимает зубы, оглядывает меня. — Ты окей?

Мне кажется или Демьян в этот момент бросает на нее предостерегающий взгляд, вновь отвлекшись от беседы? Хотелось бы в этом удостовериться, но я слишком хорошо помню его голым и не решаюсь оторвать глаза от стола. Спешу сгладить ситуацию:

— Я-то окей, а вы? Мало кому понравилось бы, что к ним в номер вломились. Я дернула за ручку, и дверь оказалась открытой. Это полностью моя вина, и мне ужасно некомфортно от этого.

— Слава богу, ты не обиделась! — Яна берет меня за руку, сжимает, лишь тогда мы смотрим друг на друга. — Сама понимаешь, люди разные есть, я переживала, Демьян вообще психанул. Он сам тебя пригласил, и это выглядело как подстава. В общем, обычно мы такие сюрпризы друзьям не устраиваем, клянусь здоровьем. Собирались завтра извиниться.

Демьян тем временем продолжает говорить негромко, выглядит крайне занятым и деловым. Если бы я не знала, кем он работает, решила бы, что мы избегаем контакта.

Подходит официант, я крепче сжимаю пальцы Яны и с перепугу заказываю еду и выпивку, впрочем отдавая себе отчет, что раз делаю это — значит, остаюсь с ребятами надолго.

— Спасибо. Да, просекко и воду можно сразу, — благодарю официанта и возвращаюсь к заглядывающей мне в глаза Яне. В очередной раз успокаиваю: — Всё в порядке, честное слово.

— Я так боялась, что шокировала тебя своей задницей, — она наконец отпускает мои ладони, берет мундштук и делает затяжку.

— У тебя шикарная задница, — парирую я. — Ее я как раз успела рассмотреть тщательно.

— Честно? — смеется Яна. — У тебя тоже шикарная.

— Спасибо, — улыбаюсь.

Демьян стреляет в нас глазами, боковым зрением я улавливаю, что он слегка прищуривается, потом вскидывает брови, словно обалдевая. И продолжает свою заумную беседу.

— Мне правда очень-очень приятно, если ты так думаешь, — тараторит Яна.

— Вы смотрелись отлично, очень красиво.

— Нужно было тогда присоединиться, — выдыхает она, видимо, на кураже, вместе с дымом. Абсолютно запросто.

— Крис не по этой теме, не надо, Ян, — тут же включается Баженов, в момент ошпаривая кипятком.

Строгий, вкрадчивый голос обрубает веселье. Демьян явно дает понять, что разговор этот стоит закрыть навсегда. Причем «не по этой теме» прозвучало так, будто я не по теме секса совсем. Он будто вернул нас на пару минут назад, когда всем было неловко. Да нет, еще раньше! Мне будто снова пятнадцать, и он ведет себя максимально благородно и правильно, как обычно отгораживая ребенка от запретного. Это раздражает. Почему все мужчины вокруг относятся ко мне как в маленькой?!

Яна, растерявшись, быстро закрывает ладонью рот. Обо мне эти двое, видимо, говорили мало. Еще бы, если Баженов весь день пашет удаленно, присутствуя физически, но по факту — лишь номинально. Вот опять проверяет телефон, читает сообщение.

Глава 7

С каждым шагом, с каждым ударом сердца и вдохом я четко ощущаю, как радость, будто морская вода с тела, пригретая полуденным солнцем... испаряется. Оставляет после себя соленый след, стягивающий кожу. След-напоминание, как здорово было только что, когда купалась. Плавала в знакомой среде.

Воображаемое солнце так сильно жжет, что не ласкает, а ранит чувством вины. Я потираю предплечья и, к полному своему ужасу, осознаю, что не хочу идти в номер к мужу. Эта мысль так сильно шокирует, что даже шаг замедляю, а потом и вовсе останавливаюсь.

Я только-только вышла из лифта на нужном этаже и, вместо того чтобы спешить, стою в коридоре, пялюсь в стену, пораженная происходящим.

Наверное, я все еще обижена на Марка. А может, дико не хочу врать насчет того, что случилось. В общем-то врать особо и не о чем — мы поужинали и поболтали. Напоследок Баженов догнал меня, чуть замешкался, из-за чего я вспыхнула ярким фонарем! Но это было смешно, да и только. Хохма!

Демьян еще раз попросил прощения. Искренне, запросто. Склонил голову набок и бросил обличительное:

— Я должен тебе обед, птенец. Договорились?

Потом мы в очередной раз свели ситуацию в шутку, он записал мой номер и сделал дозвон, чтобы я записала его.

И вот я стою с этим телефоном в коридоре, как предательница. Сжимаю трубку, сжимаю. Я скажу Марку, что Баженов друг и что эта тема раз и навсегда закрыта.

Но солнце палит все сильнее, нервы рвутся в клочья. Я ужасно не хочу ссориться, наши скандалы иссушают, я потом в себя прийти не могу, иногда даже болею. Я хочу, чтобы все было хорошо, как раньше.

Перед самой дверью я быстро удаляю контакт Баженова, стираю его номер из журнала входящих и, запаниковав окончательно, захожу.

Марк сидит за столом с ноутбуком. На меня никак не реагирует, значит, обиделся.

Вдох-выдох. Я разуваюсь, мою руки, переодеваюсь в пижаму — от мужа никакой реакции. Просто ноль. Меня словно не существует ни в этой комнате, ни в его жизни.

Поначалу я намереваюсь поступить аналогично. Не хочет общаться — не будем! Это детский сад какой-то! Лягу спать, отвернусь. Утро вечера мудренее. Но пока чищу зубы, остываю и стараюсь взглянуть на ситуацию глазами Марка.

Если бы я проснулась одна среди ночи, тоже бы обиделась, наверное. И вела себя так же. Может быть.

Этот день из меня все соки выжмет. Я подхожу к Марку, обнимаю со спины — он не обращает внимания. Наклоняюсь, целую в висок — даже бровью не ведет. Смотрит какие-то графики, могу поспорить, что ни о чем не думает, тупо пялится в одну точку, чтобы отвлечься.

Сердце сжимается.

— Родной, — шепчу. — Я проголодалась и, чтобы тебя не будить, спустилась вниз поужинать.

— До двух часов ночи? Это что за ужин такой был?

Пульс частит. Марк злится, сильно. Боже.

— Там Баженов с Яной сидели, мы разговорились, время пролетело незаметно.

Удары в висках разгоняют здравый смысл, оставляя место лишь смущению. Ладони от волнения потеют. Марк — каменная глыба, полностью меня игнорирует. Я обнимаю его крепче:

— Прости. Мне хотелось немного развлечься. Ты ведь знаешь, в последние месяцы я работаю с утра до ночи. Этот контракт с издательством... Он выбил воздух из легких, большая удача, но и огромная ответственность. Конкурс бешеный, меня выбрали, и я не могу запороть. Мне нужно было хоть каплю передохнуть. Ничего плохого мы не делали.

— Почему не позвала меня?

— Ты спал.

— Ты захотела развлечься именно в тот момент, когда я лег спать? Другого времени не было?

Марк резко встает и подходит к окну, мое сердце рвется по миллиметрам при каждом ударе. Я стою у стола и понятия не имею, куда деть глаза и руки.

— Давай поговорим.

— Ты сказала, что хочешь побыть со мной, я бросил дела, приехал. А ты что? Сбежала. Вернулась пьяная, от тебя дымом несет за километр. Если бы я не проснулся, ты бы там до утра сидела? Ты мне мстишь таким образом? За что, Кристина?

— Да нет же! Они друзья. Мы просто болтали.

Думаю о том, что Марк может каким-то образом узнать о том, что я видела в номере 602, тогда скандал точно получится сверхмасштабным.

Он сцепляет пальцы, смотрит вдаль. Я же поднимаю ладони и начинаю... оправдываться. Горячо, с жаром. Ощущая себя при этом лгуньей, так как в чем-то Марк прав: я не всю правду ему рассказываю. Скачу по верхам, он, верно, это чувствует и поэтому так ведет себя.

Мы снова ссоримся, в какой-то момент выливаем друг на друга упреки. Я терпеть не могу себя такой — обиженной истеричкой. Когда Марк устало плюхается на кровать и закрывает лицо руками, мое сердце останавливается, а затем пускается вскачь.

— Давай я уйду, — произносит он. — Спрошу, есть ли свободные номера.

Уйдет? Сейчас? Мы словно зависаем на краю, готовые в любой момент рухнуть в пропасть. И я испуганно даю заднюю.

— С ума сошел? Куда ты собрался ночью? Блин, Марк... — я Сажусь рядом, сжимаю его крепкое плечо, стараюсь поймать взгляд.

Глава 8

— Ты ничего не ешь, а я потратился. — Баженов произносит это с легкой улыбкой.

Интонация — упрек, но смысл фразы забавит изрядно. Нам еще не приносили счет, и вряд ли создателя успешной айти-компании так сильно волнуют деньги. Обычно, когда это так, мужчины, напротив, из кожи вон лезут, чтобы произвести впечатление состоятельного и щедрого. Либо злятся, с трудом скрывая эмоции.

Этот же спецом делает вид, что удавится за салатик.

Улыбаюсь и показываю ему язык.

Мы списались буквально час назад, решили пересечься в обеденный перерыв. К счастью, у Демьяна фотография на аватарке в мессенджере, иначе я бы и не поняла, кто пишет, ведь удалила номер.

«Привет! Пошли куда-нибудь пожрем, я у твоего издательства».

Следом упало:

«Пожалуйста. Это слово я использую редко, и твоя мама учила, что оно волшебное».

«У моего издательства? Преследуешь, что ли?»

«Блин, да, круглосуточно».

«Ну, пошли тогда...»

— Мы разделим счет, — бросаю я с вызовом, впрочем, вилку с ножом беру.

— Еще чего, — грубит Демьян.

Включившись в игру, закатываю глаза так усердно, что замечаю люстру под потолком — необычная. Зависаю на пару секунд, гадая, где ее раньше видела. Баженов прослеживает мой взгляд, нарочито медленно повернувшись. Не понимает, почему я так заинтересовалась репликой одной известной фирмы, — а это она, никаких сомнений, слизано, причем нагло, — и возвращается к своему блюду.

— Если не жуешь, Крис, рассказывай про дела. Хвастайся. Люстра... эм, в блестках, но, честно, не ожидал, что тебя так легко поразить. Приезжай в Питер, я тебе тако-ое покажу! Во дворце Юсуповых описаться можно.

Прыскаю и качаю головой. Вот гад!

Демьян не смотрит, как я его передразниваю, уплетает пасту с морепродуктами, и мне ничего не остается, кроме как вновь улыбнуться. Я по нему скучала. Блин. От самой себя не ожидала, но факт есть факт. Вторая встреча за два месяца, а у меня восторга столько, что впору захлебнуться.

Красивый он стал. Серьезный очень. Шутки, правда, на прежнем уровне, но я и сама под настроение в долгу не останусь.

Встретились мы запросто, крепко обнялись, сели обедать, словно каждый божий день именно так и делаем. Пока шла из издательства, я успела поволноваться, но было совершенно не о чем — снова никакой неловкости. Дело тут в Демьяне, наверное, — настолько естественно и комфортно он себя ведет. Жизнь научила относиться к людям настороженно и не доверять всем подряд, но Демьян... он никогда меня не предавал.

А еще он так аппетитно лопает макароны, что я невольно присоединяюсь. Зачерпываю вилкой салат.

— Вообще-то я тоже голодна. Сам хвастайся.

— Окей, поедим и будем себя презентовать.

За пару месяцев со дня встречи в Адлере неловкость сгладилась. Всё снова хорошо. И я без зазрения совести Баженова рассматриваю.

— Что? — спрашивает он в какой-то момент. — Ты на меня пялишься, Кристина.

— Я? Ну окей, пялюсь, ты прав. Ты изменился, мне интересно, каким стал. Что?! Ну правда изменился. Потерпи немного.

— Повзрослел? — спрашивает он серьезно, но при этом будто между делом.

На миг наши глаза встречаются, его — светлые, почти прозрачные — не выражают ничего, хотя я знаю, что это не так. Демьян не робот, как может показаться со стороны и как считает моя мама.

Отмечаю легкую щетину на лице, судя по всему, утром он брился, но идеальной гладкости уже нет. В те времена, когда мы катались на велосипедах по деревне, где у наших родителей были дачи, такого не было. Скулы сейчас выражены четче, образовался залом между бровями. Да и само лицо поменялось, лишь родинка на правой щеке та же самая. Как знак, что и человек прежний.

Демьян одет безукоризненно: в белую рубашку, брюки, туфли. Хотя раньше этого хакера я видела в основном в спортивном.

— Да. Мне даже немного неловко рядом с тобой.

— Почему? — Он мажет взглядом. Не стебется, спрашивает.

Пожимаю плечами, продолжая есть.

— Не могу понять, каким ты стал. Как прежде общаться что-то не получается, как по-новому — не могу нащупать.

Поясню, в чем причина возникшего диссонанса. Сама я не особенно изменилась за последние десять лет. Волосы стригу чуть короче, одеваюсь строже да крашусь менее ярко. В остальном — та же самая Кристина. Как Пикачу из запрещенного аниме — упорно отказываюсь эволюционировать. Этот же покемон в трансформациях себе не отказывал. Передо мной взрослый успешный мужик, его лучшая версия.

Демьян усмехается, вновь стреляет глазами, вытирает губы салфеткой.

— И что думаешь обо мне? Рассказывай, не стесняйся. Мне интересно послушать. Ты ведь художница, у тебя есть свой взгляд. Жги.

Я как раз доедаю салат и откидываюсь на спинку удобного диванчика, демонстративно пялюсь. Демьян разводит руками, дескать, вот я, перед тобой.

— Серьезно? Все, что думаю?

Глава 9

Демьян

Тремя часами ранее

— Вы будете один? — спрашивает молоденькая блондинка.

На бейджике надпись: Катерина.

— Да.

— На сколько бронируем?

— Минуту. — Подхожу к прозрачной двери, заглядываю в зал.

В это время данный филиал коворкинга, с незамысловатым названием Сo-working, полупустой, и я быстро нахожу глазами нужного человека.

— Часа, думаю, хватит.

— У нас минималка три.

Катерина пытается смотреть в глаза, но то и дело осекается, розовеет. Глаза у меня необычного цвета, так уж вышло, я их не выбирал. Очень светлые, будто пустые. Они вызывают любопытство, которого воспитанные люди стесняются.

— Без проблем, меня устроит. — Расплачиваюсь.

Девушка начинает подробно объяснять, где взять чай, кофе и снеки, но я тут же останавливаю ее и убеждаю не напрягаться:

— Вашу сеть я знаю прекрасно, в Питере часто к вам захожу. Здесь же стандартное расположение?

— Да, конечно. О, так приятно! Надеюсь, наш московский филиал вам тоже понравится.

— Не сомневаюсь. У вас зерновой кофе, свежие булочки, идеальная чистота и, самое главное, оптоволокно на гигабайт. Десять филиалов в Питере, пятнадцать в Москве, еще три в Екатеринбурге, там я тоже недавно отметился. И все на уровне. Потрясающе.

— Если не трудно, оставьте отзыв. И упомяните меня, пожалуйста. Проходите и будьте как дома.

— Благодарю. — Одариваю Катерину улыбкой и захожу в зал.

Первым делом варю кофе, потом цежу его мелкими глотками. Горячий — отлично. Я присаживаюсь за стол, раскрываю ноут и делаю вид, что работаю.

Сам на время поглядываю. От объекта отделяет прозрачное стекло, и прекрасно видно, чем он занят. Болтает с кем-то очень интересным, аж покраснел весь, то и дело хохочет. На вид — добрый мужик за пятьдесят, пусть не в лучшей форме, как мог бы, но и не все потеряно.

Я тоже улыбаюсь — приятно видеть людей в хорошем расположении духа, даже жаль портить. Даю ему еще минуту.

Что ж. Пора.

Убираю ноут в сумку, беру стакан, папку со стола — чуть не забыл — и захожу в стеклянный кабинет. Плотно закрываю дверь. Здесь нет прослушки и говорить можно спокойно.

— Добрый день, Павел Игоревич. Прошу прощения, что отвлекаю от важной беседы, но время у меня не резиновое. — Сам стул беру, присаживаюсь напротив.

Карасёв недоумевает, что происходит и почему я веду себя настолько нагло. Взглядом оценивает мой внешний вид, прикидывает стоимость тряпок и наконец, извинившись перед собеседником, сбрасывает звонок.

— Это я прошу прощения... — Он склоняет голову набок. — Чем могу?

— Меня зовут Баженов Демьян Андреевич, я гендиректор Neo security technology, в народе NST. Ваш племянник, Богдан Карасёв, мой соучредитель, а еще он прекрасный разработчик.

— Понял, всё. Рад личному знакомству, Демьян Андреевич. — Карасёв тянет ладонь, и я отвечаю на рукопожатие. — Примерно представляю, зачем вы прибыли из Северной столицы, но боюсь, зря потратили время. Мы не будем нанимать NST. — Поясняет мне, как надоедливому, умственно отсталому коммивояжеру: — Это совершенно исключено, хотя мне и жаль, о вашей компании отзываются хорошо. Вы верно заметили, Богдан — мой племянник, и родственные связи тут играют принципиально отрицательную роль.

— Богдан вас очень уважает, даже взял вашу фамилию. Вы помогли его матери, когда их бросил отец, и продолжаете помогать. Богдан мечтает поработать с вами. Прожужжал мне все уши, — улыбаюсь. — Ваша сеть коворкинга сейчас одна из лучших в стране.

Карасёв вроде бы и польщен, но при этом хмурится, отстраняется. Это все мои глаза. Если нужно произвести приятное впечатление, то я надеваю цветные линзы и стараюсь чаще моргать. Карий цвет — теплый, он располагает к общению. Мои же светло-зеленые радужки при знакомстве эффект производят отрицательный, и ё Павел Игоревич сейчас борется с неприятием.

— Спасибо за такую высокую оценку. Я был бы рад сотрудничеству, но это, увы, невозможно. — Он делает паузу, дескать, вали уже.

— Знаю. Более того, ваша принципиальная позиция меня приятно поразила. Богдан пообещал вам скидку в восемьдесят процентов, он был согласен работать чуть ли не в минус, лишь бы произвести на вас впечатление. А вы отклонили капец какое щедрое предложение. Вау.

— Да, отклонил. Не без боли в сердце, но пришлось. Я знаю, что многие посчитали этот поступок странным.

— И я в том числе. Когда это случилось, я задумался: почему настолько категорично? Принципиальные люди впечатляют, но к чему упираться конкретно в этом вопросе, я так и не понял. Вы меня заинтересовали. Страшно. И я на всякий случай, просто ради развлечения, пробил вас.

Карасёв придвигается ближе:

— В смысле пробили? Это как? Говорите нормально, по-русски.

— Взломал. У вас хуевая система безопасности, если по-русски. Последние две недели я перехватываю весь ваш трафик. Поначалу все было так хорошо, что я... клянусь, аплодировал. Вы даже лично купили подарок младшей дочери, а не поручили это дело секретарше. Но потом я наткнулся на ваш тайный сайт. К сожалению. И моему, и вашему.

Глава 10

Кристина

— Ты удаляешь свои работы после каждого негативного отзыва? Кажется, я знаю, как выжить тебя из сети интернет навсегда, — убивает Баженов сарказмом.

Но убивает не полностью, а только мою детскую часть, отвечающую за неуверенность и ошеломляющий страх опозориться и подвести любимых. Перед Демьяном плакаться несолидно. Мы часами рубились в игровую приставку, и в те годы я не сдавалась. Сейчас не собираюсь и подавно.

Беру себя в руки и поясняю ему спокойно:

— Отзыв этот иначе не удалить, а он правдивый. Я думаю. Смотри, лайки растут. Ка-пец. Пока у меня было десять подписчиков, всем все нравилось, теперь же критика сыплется на каждый шаг. Этот пользователь с ником Ant живет убийствами. Причем других иллюстраторов он хвалит.

Баженов пробегает взглядом по отзыву, на лице отражается почему-то легкий азарт. Я считываю его по чуть сжатым губам, глазам внимательным. Демьян слишком близко сидит, чтобы не прочесть его эмоции, которые почти осязаемы. Ему стало интересно.

— Ant, хейтер-муравей, — тянет он. Заходит в профиль, просматривает активность. — Стелет как по заказу. Глянем, кто это в реале?

— В смысле глянем?

— Проследим цифровой след. Что ты глаза вытаращила, птенец? У всех есть цифровой след, и надо быть дураком, чтобы его игнорировать.

— Ты так говоришь, будто это легко. И, — добавляю, понизив голос, — законно.

Баженов голос не понижает и слежки явно не опасается.

— Законно. Мы ведь не будем муравья этого травить или, не дай бог, шантажировать, — говорит таким тоном, будто мы, не дай бог, только этим в своей жизни и занимаемся. — Просто поглядим. Пользователи сами выкладывают свои данные на обозрение, смотреть на них не воспрещается.

— А как же анонимность? Сайт ее так-то гарантирует.

Баженов не удерживается от улыбки:

— Отправляя что-то в интернет, ты делаешь это для всех и навсегда. У каждого сейчас есть ай-пи и сим-карта.

— И право на личную жизнь. Нет?

— Приватности, к сожалению, не существует. Личную жизнь сложно защищать. Увы, практически невозможно.

— Но ведь ты за это деньги получаешь.

— Да не напрягайся ты так сильно. Такое понятие, как личная жизнь, появилось, наверное, в прошлом веке. А до этого... Возьми, например, деревни, коммунальные квартиры, где все всё про всех знали. Да даже дворцы строились по такому принципу: чтобы добраться до нужного зала, приходилось пройти через десяток других и за всеми встречными тихонько подсмотреть. Людям скучно заниматься только своей жизнью. Крестьяне всегда знали, с кем и как спит знать. Ничего с того времени особо и не изменилось.

— С кем же спит муравей?

— Интересно?

— Нет! Мы больше не в деревне. И точно не во дворце. Мы в двадцать первом веке.

— Интернет — это самая большая деревня из когда-либо существовавших. И люди в ней жаждут внимания. Твой хейтер-муравей точно хочет, за последний месяц он настрочил тебе и твоим коллегам десяток рецензий, потратил кучу времени. Я вечером гляну, кто это и что.

Я понимаю, что совершенно не готова к такому повороту! Хватаю Баженова за плечо и сжимаю:

— Не надо. Это ужасно. Никогда так не делай. Пожалуйста — волшебное слово.

Он не вырывается, молча смотрит на мои пальцы, и я отпускаю.

— Извини. Я на эмоциях.

Небольшая заминка — и неуют врывается в зал. Между друзьями детства пролегает пропасть. Я внутренне ожидаю ссору, прекращение ужина, резкие слова. Демьян поднимает глаза, я слабо улыбаюсь и отправляю ему воздушный чмок.

Он медлит еще секунду, затем прищуривается:

— Точно? Я могу.

— Точно. Я знаю, что можешь. И ради меня сделаешь. Если попрошу.
— Да.

— Это как-то... не знаю, неправильно. Пишет и пишет, его дело. Я буду выше. И буду лучше стараться. Однажды ему понравится моя работа.

— Ты чуть не расплакалась на моих глазах.

— И ты решил охранять меня в этой большой информационной деревне? Интернет-рыцарь?

— Инженер по безопасности я, блядь, или кто?

Мы улыбаемся друг другу, и накал лопается. Баженов по-прежнему не терпит мои слезы и, завидев их, рвется совершать подвиги. У меня нет кровного старшего брата, но будто бы есть. Его девушке повезло.

Не удерживаюсь, обнимаю Демьяна, чмокаю в щеку, отстраняюсь и хватаю телефон. Так быстро, чтобы Баженов ничего не понял. Спе-ци-аль-но.

Пишу Муравью: «Спасибо за ваше мнение!» — и откладываю мобильный.

Зачем мне париться из-за какого-то критика, если вселенная наградила меня друзьями, готовыми ради меня на все? Я счастливейший человек!

Демьян пододвигает ближе кофе и делает глоток, давая понять, что возвращаться на свой диван не собирается. Оккупировал мой, и ладушки.

Ну окей. Тоже пью кофе.

Мы снова молчим. Обед подходит к завершению, как ни цеди кофе, надолго чашки не хватит. Заказать еще?

Глава 11

— Эта богатая сучка все время пытается меня купить.

Именно так заявил Баженов официанту, когда вернулся и увидел, что счет оплачен. Официант обалдел, я обалдела. Сам Баженов тоже, кажется, обалдел. На секунду стало тихо.

А потом я вдруг представила себя в роли эдакой властной мадам, покупающей любовников направо и налево, и так смешно стало! Как-то враз подобралась, подбородок вздернула.

— Но без толку, — вздохнула. — Никто не бережет свою невинность трепетнее, чем этот красавчик.

Ка-пец! Баженов прищурился и буквально испепелил злобным взглядом. Это он умеет, но со мной, увы, не работает. Я из огнеупорного материала. Мы с официантом как-то непроизвольно просмотрели Демьяну на ширинку, которая типа под запретом, тут же стало неловко. Обладатель невинности словно это почувствовал, пожал плечами и поделился, чуть понизив голос:

— Ну не за макарошки с сыром отдаваться же, да?

Бедный парень не понял, что шутим — настолько серьезно говорили. Он растерялся и выдал:

— Девушка такая красивая. Я бы и бесплатно... с радостью...

— Стопэ, брат, — вернулся Баженов к привычному тону и образу. — Девушка эта — моя с рождения. Слюни подбери, мы шутим.

— Вот как? — фыркнула я. — В смысле с рождения?

Демьян оставил щедрые чаевые и, приобняв за плечи, вывел меня на улицу, где мы, наконец, рассмеялись. Бегло обнялись и, словно с тоской, простились, потому что время поджимало, а у меня была запланирована встреча с писателем.

Пока шла квартал — улыбалась без остановки. Глупость невероятная, какую чушь мы несли, но при этом весело было. Без страха показаться хуже, чем есть.

Мнение других людей для меня, безусловно, имеет значение. И это нормально. Я живу в социуме, и мне нравится нравиться, как и любому другому человеку. Но здесь важно чувствовать грань: нормально ждать похвалы, ненормально — от нее зависеть. Вот такие тусовки с друзьями, действительно близкими людьми, с которыми можно пошутить, перед которыми необязательно держать марку, помогают нащупывать под ногами фундамент. И крепко на нем стоять.

Когда ты любишь и любим, обрастаешь стальной броней, которую не пробить гневными отзывами чужих!

В общем, влетаю я в кабинет в отличном настроении, нисколько не переживая о Муравье. Мне просто весело, и я страшно хочу работать.

— Кому кофе, булочки? — кричу радостно.

Нас здесь пятеро иллюстраторов, все мы работаем в издательстве не каждый день, но у каждой есть стол, где при необходимости можно разместиться. Я могу спокойно трудиться дома, но за последние пять лет настолько одичала, что вцепилась в возможность находиться среди людей зубами.

Девчонки только меня и ждут. Подпрыгивают с мест и бегут разбирать то, что я купила по пути.

— Ванильный латте, карамельный раф, капучино на миндальном молоке... — перечисляю я, раздавая напитки. Роняю между делом: — Моя Николаева еще не пришла?

Анна Николаева — чудесная детская писательница. Ее книги светлые, запоминающиеся, трогательные, они о дружбе, верности, любви и правде. Работать с ней — большая честь, и я каждый раз ощущаю смятение, когда думаю о том, что муж купил мне эту возможность, просто потому что мог. В руках прекрасный шанс, который нельзя упустить. Но на шее при этом болтается чувство вины, что я заняла чье-то место. Увесистое такое. Стараюсь не быть мямлей, но, если начистоту, роль стервы тоже не совсем моя.

Сейчас мы с Анной трудимся над оформлением детективной серии для подростков.

— Она перенесла на четыре. Ты не видела? Я отправляла сообщение, — заявляет Марина, попробовав напиток.

— Нет... Фух! Я так летела, боялась опоздать, что ничего не слышала. — Плюхаюсь в кресло и восстанавливаю дыхание.

— С кем обедала? С Марком? — спрашивает Людмила, уперев подбородок в ладони.

Она обожает нашу пару, обожает слушать истории из жизни. Как познакомились, как поженились. Для Людмилы мои отношения с мужем — это подтверждение того, что красивые сказки существуют. В ее мире я, правда, почему-то непременно из небогатой семьи. Она частенько забывает, что у моего отца свой молокозавод, и любит подчеркивать, что для настоящей любви не важна разница ни в возрасте, ни в материальном положении.

Я с ней не спорю, Марк и впрямь мужчина щедрый. О таком можно только мечтать.

— Не совсем. У Марка новая должность, он занят с утра до ночи. Мы видимся-то не каждый день. Пашет как вол.

— Бедный. Представляю, как это непросто, но жизнь в браке — это ведь не только плюшки, но еще и терпение. Много терпения.

— Верно.

На телефон падает уведомление о поступлении странной, не круглой суммы. Я вглядываюсь в цифры, не понимая, откуда они взялись. Почему именно столько? И от кого? Я беру заказы на иллюстрации, но в моем прайсе именно таких цен нет. Подозрительно.

Или оригинально. Есть у меня один знакомый фанат оригинальности, кстати. Мысленно делю на два, потом на три — и вуаля! Все сходится. Получилась сумма счета, который я оплатила. Демьян решил наказать, вернув ее в тройном объеме.

Хочу перевести деньги ему обратно, но не выходит. Оказывается, к его номеру не прикреплен счет ни в одном банке. Девственно чистый номер телефона, таких даже у подростков сейчас нет. А других его контактов я не знаю.

Глава 12

Реакция Марка меня взволновала. Даже сейчас, спустя сутки, когда собираюсь домой после работы, кручу-верчу ее в голове. Безостановочно.

Иногда, если случается что-то принципиально новое, не сразу понимаешь, как относиться. Все последние пять лет... как и всю свою жизнь, я стараюсь быть старше, мудрее, лучше. У меня внешность смазливая — голубые глаза, светлые волосы. Я борюсь с тем, чтобы меня не считали дурой.

Тем не менее сейчас приходится признать: я ощущаю себя именно такой. Если начистоту — я просто в панике.

Делаю вдох-выдох и, отменив вызов такси, иду по улице. Вечереет. Летнее столичное солнце уже не такое жестокое, как месяц назад, и в пять вечера греет почти ласково. Глаза приятно ноют. Весь день я просидела перед экраном, и теперь зрение перестраивается. Захожу в небольшой сквер и любуюсь на пышущие сочной зеленью клумбы.

Хочется кому-нибудь написать или позвонить, но так вышло, что ни одна из подруг не ждет моего внезапного сообщения. Я не писала годами. Они мне тоже не писали, но... я первая вышла замуж и переехала из города. Нельзя пропасть из жизней людей, а затем появиться, когда начались проблемы.

Знаю точно, что Баженов поднимет трубку, но ему рассказывать о муже я не буду точно, поэтому решительно отметаю этот вариант.

В такие моменты, когда по какому-то вопросу мнение пока не сформировано, спрашиваешь, что думают другие, ищешь информацию. Разве нет? Как иначе понять, что хорошо, что плохо?

Я не могу позвонить маме. Она прекрасный человек, но любит меня слишком сильно и обязательно попытается помочь. Ввернет при следующей встрече с Марком какой-нибудь хитрый совет, как бы невзначай обронит, и муж сразу поймет, что я наябедничала. А мы с ним договорились, что не будем вмешивать родителей в свой брак.

И все-таки. Уже сутки прошли, а меня не отпускает. Я выбираю в телефоне тетю Таню и звоню ей.

— Кристина, привет, моя золотая девочка! Как твои дела? Что-то случилось? — Приветливый голос успокаивает и одновременно бодрит. Уникальное свойство.

Почему я ей так редко звоню? Тетя Таня — лучшая подруга моей мамы, она психолог с огромным стажем и просто замечательная женщина.

— Здравствуйте! Ничего не случилось... У вас не найдется минутки дать мне совет? Я сразу к главному, это невежливо, но...

— Дела в полном порядке, и я прекрасно знаю, что ты в курсе всего. Твоя мама транслирует мои новости всюду. Поэтому я не утруждаю себя использованием социальных сетей.

Мы обе смеемся. Маму очень любят, но да, она такой человек. Не умеет хранить секреты.

— Так что у тебя случилось? — спрашивает тетя Таня серьезнее.

— Да ничего не случилось. Новая работа, стресс... что-то навалилось разом. И я не вывожу. Вы не могли бы посоветовать терапевта?

Попасть к хорошему специалисту за сутки нереально, но тетя Таня на то и волшебница, что может все. Поэтому на следующий день в половине седьмого утра я уже жду в приемной. Вскоре приглашают в кабинет.

После краткого приветствия мне предлагают кофе, от которого не отказываюсь.

— Третья чашка за утро, — зачем-то поясняю, когда приносят американо. Хочу разрядить обстановку. — Я поэтому нервная, не обращайте внимания.

— Вам сложно проснуться рано? — спрашивает психолог участливо, когда мы остаемся наедине.

Приятная женщина лет на десять меня старше. Красивая, внимательная.

— Обычно нет, но сегодня я почти не спала. Все думала, стоит ли ехать так рано и платить столько денег, чтобы нажаловаться на мужа. В итоге я здесь, и сама не знаю, как себя чувствовать.

— Долго добирались?

— Нет. Утром без пробок, поэтому всего полтора часа. В другое время два часа туда, два обратно. Тяжело. Мы купили квартиру в центре, но я все не могу начать в ней оставаться. Вот и мотаюсь.

— Почему?

— У нас с Марком хороший дом, очень красивый. Мы с большой любовью его обустроили. Так старались, что теперь я каждый раз чувствую вину, когда уезжаю оттуда. Даже на работу, — шучу и сама смеюсь над собственной шуткой. — У Марка так же.

Психолог почему-то не смеется, лишь мягко улыбается.

— Что сподвигло вас прийти ко мне?

Сцепляю пальцы.

— Мои личные ощущения. Позавчера кое-что случилось... что не дает мне покоя.

— Расскажите.

— С чего бы начать...

— С главного. При необходимости я задам вопросы.

— Ладно. Сразу скажу, что у меня прекрасный муж. Он обо мне заботится, оберегает. Он достаточно сложный человек, но и я не идеальна. Мы обычные люди, с достоинствами и недостатками. И... — Впиваюсь ногтями в ладонь. — Мне нелегко об этом говорить. Я ни с кем такое не обсуждала. У нас с мужем нормальная сексуальная жизнь, я знаю его привычки. Но позавчера он повел себя не как обычно.

— Он сделал вам больно?

— Да. То есть нет. Не знаю. Мы собирались вместе перекусить, но я его расстроила. Он промолчал. Я ждала, что мы поругаемся, но вместо этого муж привез меня на многоуровневую парковку у одного бизнес-центра. Мы поднимались все выше и выше, этаж за этажом, пока не оказались на самом верху, где практически не было машин.

Глава 13

Демьян

Равский увешан детьми с головы до ног. И все они покрыты мороженым.

— Так. Видишь группу людей разных возрастов? Нам надо к ним.

Шаг замедляю. Сам не ожидал столь колоритного зрелища. Крис тоже автоматически замедляется. Она только-только с «Сапсана» и хочет нырнуть под душ, а потом в кофе, — или наоборот, неважно, — но так уж вышло, что у меня срочные дела в этом парке именно в это время. Работа.

Один из детей Алекса вопит на всю аллею.

— Ты уверен? — скептически прищуривается Кристина. — Вон там компашка пьет винчик из бутылок, обмотанных черным пакетом. Нам точно не к ним?

Вот! Другое дело — шутит, улыбается. А то час в машине провели молча, в каком-то дурацком напряжении. Ладно я на взводе из-за звонка Равского, но она-то отдыхать приехала.

Усмехаюсь и хочу притянуть Кристину к себе, как часто это делал раньше, но она снова выкручивается. Не хочет больше со мной обниматься, даже на вокзале проигнорировала попытки сцапать. Отклонилась, вручила сумку. Обидел чем-то? Или в муже дело? Слегка прищуриваюсь, разглядывая ее.

Изменилась Крис за последние десять лет. Отрицать можно сколько угодно, но передо мной больше не угловатый подросток, а красивая девушка, с аристократичной бледностью и почему-то грустными глазами. Еще я теперь понимаю отчетливо, что между нами образовалась пропасть. Мы и друзья, и одновременно — чужие люди. То, о чем Кристина говорила на обеде в Москве. Тогда голова шла кругом от количества адреналина в венах, хотелось разделить кураж. Это была ошибка.

Не следовало обещать ей хакерскую защиту. Не следовало даже упоминать об этом. И не стоило потом взламывать ее мужа. Никогда не совершайте поступков ни в депрессии, ни на волне эйфории.

Ничего нового я не узнал, все было написано у него на физиономии крупными буквами.

Марк Росс — абсолютно стандартный представитель своего вида. Вообще не понимаю, почему Кристина им заинтересовалась. Всю жизнь карабкается по карьерной лестнице, бухает с кем надо, закрывает глаза, когда необходимо. Без особого криминала, но и гордиться нечем. Ничего не производит, никаких проблем не решает. Порно сморит исключительно live, даже скучновато. Имеет периодически двух любовниц, одна постоянная, живет в Ростове, вторая — новенькая, студентка МГУ, — в Москве. Денег на них тратит мало, потому что доходы в последнее время значительно просели.

Нафига это только надо Кристине? У нее с ним... типа любовь?

И главный вопрос: стоит ли ей о таком рассказывать? Она ведь не спрашивает. Если скажу, выйдет, что спустя десять лет я появился в ее жизни, чтобы эту самую жизнь — разрушить. Не хочу нести печаль, ей — точно.

Возможно, Кристина действительно с Россом счастлива. И этот мужик — то, что ей нужно. На мой взгляд, он ее не достоин, но за двадцать девять лет жизни я понял, что бывают экземпляры намного, намного, блядь, хуже. Следует как-то справиться с раздражением, которое вспыхивает каждый раз, когда я об этом думаю.

— Мы ненадолго, хорошо? Потом я тебя отвезу куда скажешь, — выдаю ей отрывисто.

Оглядываю с головы до ног — ну что за прелесть эта девочка. В легком белом платье, улыбчивая, славная. Сжимаю ладони. Ее мне боженька послал, иначе быть не может. Сам я как обычно в черном.

— Чего это ты так улыбаешься? — щурится Крис. — Вообще, кто эти люди? И что мне делать?

Она хватается за мое плечо, но тут же осекается, делает пару шагов назад.

— Это Алекс Равский, гендир «СоларЭнерджи», и его замечательное семейство. Мне нужно с ним переговорить, а ты с его женой познакомишься, голуба моя. Почему ты? Потому что выглядишь максимально благонадежно, а такие люди, как Равские, обращают на это внимание. Плюс мы смотримся, и это тоже хороший знак. Ты мне должна за концерт, окей?

Делаю последнюю затяжку и выбрасываю окурок в урну. Равский мне не доверяет на сто процентов, хотя мы уже год работаем вместе. Но это и понятно, мои таланты могут вывести его в сильный плюс, а могут — уронить в критический минус.

— Во-первых, концерта еще не было, а ты уже плату берешь. Во-вторых, Демьян, я замужем! Гулять с замужней женщиной — это максимально неблагонадежно из всего, чтобы ты мог бы выкинуть! — стебется Крис.

— Мы ведь друзья. Других кандидаток сейчас все равно нет, — улыбаюсь, когда Алекс нас замечает.

— А Яна?

— Мы расстались. Идем же.

— Что? — Кристина запинается, едва поспевая. — Почему? Я же ехала, чтобы пойти на концерт с вами втроем! Я... все ее фотографии пролайкала позавчера!

— Привет! — восклицаю я, протягивая ладонь.

— Сорян, брат. Ива! Ива, где салфетки? Я весь... липну, а у меня тут важный человек. Щас, короче. — Равский подходит к коляске.

— Где обычно! — кричит Ива, стоящая в очереди за мороженым. — В большом кармане, Рафа! Демьян, привет!

— Привет! — машу.

— Нашел!

Алекс вытирает руки и неловко смеется. Наконец, здороваемся. Я представляю Кристину, свою подругу детства, ей — Алекса, главного клиента моей фирмы.

— Мы решили приехать всем составом. Чудесная погода, и Ива хочет погулять по Питеру. Завтра утром я буду у тебя в офисе. Один, — успокаивает Равский. — Во сколько не скажу. Как проснусь.

Глава 14

Кристина

— Волосы — ужас! Это ж надо было так скакать! — Я стараюсь хоть как-то пригладить прическу.

— Ты охуеть красавица, — летит в спину и ударяет так внезапно, что оборачиваюсь.

Баженов идет позади как ни в чем ни бывало.

— Даже так? Спасибо за комплимент. Ты тоже симпатичный.

Смеется.

— О. А давай я тебя сфотографирую.

Он останавливается резко, включает камеру на своем телефоне, но я протестую.

— Не надо! Зачем?.. Хотя давай, ладно. Только на мой.

— Как скажете, миссис.

Он берет мой мобильник, а я подхожу к мосту, позирую. Демьян хитро прищуривается, я улыбаюсь, а потом сгибаюсь пополам и хохочу! Стараюсь выпрямиться, хватаюсь за перила. Он тоже хохочет.

Фотографирует. Снова. И снова. И снова. Боже!

Мысль, что, возможно, не стоило добровольно вручать главному хакеру страны свой телефон, проносится где-то на задворках сознания, но я тут же ее отметаю. Можно подумать, при желании Баженов не найдет способ подобрать пароль! Он у меня простой: кличка собаки и дата ее рождения. С Демьяном лучше просто расслабиться и наслаждаться происходящим. Особенно когда он делает настолько крутые фотки.

Подбегаю, смотрю одну за другой.

— Если тебя выгонят с работы, сможешь закончить курсы фотографии. Я на всех стройная. Класс!

— Ты не стройная, а откровенно худая. Какая в жизни, такая и на фотках.

— Стройная. Слово «худая» мне не нравится, — поправляю его.

Мы идем дальше, просто так, без плана. По красивой улице в одном из самых красивых городов мира.

— Почему?

— Оно от слова «худо». То есть плохо. Я не плохая.

— Хм. Этот смысл я не вкладывал.

— Знаю. Я просто цепляюсь к словам. Настроение — поболтать! Я ужа-а-сно давно ни с кем не болтала просто так, без какого-то смысла. Мне весело! — Пританцовываю и разок кружусь на месте. — И концерт был ну таким потрясающим! Тот момент, когда пел зал, а потом Миша вступил со своей партией... Эй, ты не понял, о чем я?

— А еще два бокала шампанского... — подкалывает Демьян.

— Не без этого, Баженов. Не без этого. А ты трезвый, скучный. Весь в делах. Никогда тебе этого не прощу! — продолжаю трещать без устали.

Он беззлобно посмеивается, это располагает.

День получился каким-то и правда бесконечным, плотно насыщенным эмоциями, которые наслоились друг на друга, как праздничный пирог, который я с радостью умяла, дорвавшись.

После знакомства с Равскими я переоделась в гостинице и отправилась гулять по городу. Одна. Впервые за пять лет я гуляла целый день без цели.

Прошлась по Невскому, пообедала в кафе с видом на Кафедральный собор. Я... несмотря на то что Марк часто в командировках и много работает, редко чувствую себя свободной. За всеми хлопотами по дому, учебой и работой не помню, когда это было в последний раз. Все время кажется, что не успеваю, что занимаюсь чем-то не тем. Если и позволяю себе отдых, то непременно мучаюсь виной.

А тут... я просто провела день в удовольствие. Сбежала.

Баженов обманул: он не смог освободиться к назначенному времени. Вернее, физически приехал, но продолжал висеть в телефоне и грозно хмуриться своим мыслям. Неудивительно, что те испуганно разбегались, не давая ему закончить начатое.

Но это ничего, молчаливая охрана на шумном мероприятии — как раз то, в чем я нуждалась. Демьян свою роль исполнил на пять с плюсом: оберегал от скачущей толпы, ходил в бар за шампанским.

Сам концерт прошел изумительно. Все началось с того, что группа не опоздала, начала минута в минуту. Настоящие мужики, как бы Марк их ни оскорблял.

Полтора часа громкой музыки, драйва, знакомых песен. Я позволяла себе орать в толпе, не переживая, что муж узнает и покрутит у виска. Для него вся моя музыка — примитивная. И нет, я очень уважаю и искренне люблю ту музыку, которую слушает он, но иногда душа желает чего-то кроме классического рока.

Солист едва вышел на сцену — сразил энергетикой. Это врожденный талант. Я жадно впитывала свободу, эмоции других людей. Психолог посоветовала сделать что-то из своего прошлого, то, что любила до Марка и без Марка. Прожить эти ощущения. Подумать о том, что чувствую.

Рискованное дело, не так ли?

Я, если честно, совсем запуталась, что чувствую и чего хочу.

— Спасибо, что сходил со мной, — благодарю Демьяна, который заканчивает очередной разговор.

— Извини, пожалуйста, дурацкий в плане работы день. Я не могу рассказать подробнее.

— Ничего страшного, я сама очень устала.

Лгу, но так правильно. На улице хоть и светло, на самом деле полночь близится. Давно пора домой.

— Вызову такси. Мне очень понравился день. Правда. Не жалею, что поехала.

— Завтра какие планы? Пообедаем вместе?

— У меня самолет рано.

Глава 15

Ощущения космические — один из самых умных и сексуальных мужчин, которых я только видела в жизни, сидит рядом. Согревает объятиями. И мы просто болтаем, потому что друзья. Настоящие друзья.

Демьян медленно вытирает руки салфеткой, снимает контактные линзы, надевает очки и выдыхает с облегчением:

— Кайф! — Потом меняет тон: — Я бы не хотел говорить о Яне.

— Ты ведь ее любил?

Пожимает плечами.

— Наверное. Сложно сказать. Мне редко нравятся люди, Яна — нравилась.

— Можешь рассказать, если захочешь. Всё окей. Что бы у вас ни случилось, я уже принимаю твою сторону.

— Спасибо.

Некоторое время мы молчим. Слишком устали и изрядно пьяны для содержательной беседы, недостаточно расслабились, чтобы делиться личным. Я ведь и сама не делюсь — мой брак с виду идеален даже для Баженова.

Рассвет близится, а вместе с ним и время покидать крышу. Придется включать телефоны, вызывать такси и мчать в гостиницу за сумкой, потом — в аэропорт. Я даже думать не хочу о том, что могу опоздать.

Через несколько минут Демьян достает сигареты, и мы оба закуриваем. Карусель кружит голову. Я на вершине мира, и я как будто лечу!

— Говори, что надумала, — подталкивает Демьян. — На твоем лице отражается борьба.

Этого оказывается достаточным, чтобы сделать еще один шаг.

— Знаешь, — вдруг начинаю озвучивать то, что гнала от себя. — Иногда мне кажется, что я поторопилась с замужеством. А еще иногда мелькает мысль, что хочу развода. В такие моменты становится страшно.

— Почему?

— Сложно объяснить. Я очень сильно хочу родить ребенка. Не прямо сейчас, может, через пару лет. Раньше, когда я представляла нас с Марком родителями, мне было тепло и безопасно, но больше этого ощущения нет. Мы пытаемся всё вернуть, но с каждым днем будто глубже закапываем наш брак. Прикинь, я дважды была у психолога на этой неделе. Никогда не думала, что докачусь до такого.

— Я не то спросил. Почему страшно становится при мысли о разводе?

— Марк очень важный человек в моей жизни. Ты уехал тогда и не знаешь, как сложно мне было в универе. Отец давил. Один раз он узнал, что я тайно подрабатываю в кафе, и... был скандал, в общем. Он ждал успехов в науке, а «единственная дочь напялила короткую юбку и разносила еду». Мне было одиноко. Сейчас будто также. Прости, что вывалила на тебя. у меня Иногда такое ощущение… — Затягиваюсь и выпускаю дым изо рта и носа. — Что я... боже, я вышла замуж за своего отца.

— Прости за вопрос. А в сексе у вас как?

— Нормально. Тут всё нормально, — прерываю поспешно.

— Если так, то выкарабкаетесь, я думаю.

— По-твоему, секс настолько важен?

— По-моему, да. С Янкой мне было совершенно не о чем разговаривать, но я пиздец как по ней скучаю, если ты понимаешь, о чем я.

Улыбаюсь. Вот она. Пьяная откровенность.

— Еще бы, я ж вас видела.

— Все-таки видела.

— Все-таки да.

— Бля-я-ядь, — тянет Демьян, откинувшись на руки. — Стыд-то какой!

Я смеюсь, сама украдкой любуюсь им. Тем, как выглядит в этой дорогущей рубашке. Как расслабленно себя ощущает, плавно двигается.

— Прости. Туфля застряла в дверном проеме, я пыталась, но никак не могла ее пропихнуть. Это длилось минуты. Я ее и так и эдак, а вы все это время... Боже, не хочу вспоминать.

Он зажмуривается и повторяет:

— Блядь!

Пьяно. И так громко, что рядом сидящий голубь бьет крыльями и взлетает. Хохочу! Без сил падаю на крышу. Мы ложимся на спины и смотрим в небо.

— Прости. Яна и правда очень сексуальна, — произношу медленно. — Безумно.

— Да. — Демьян затягивается и выдыхает дым в сторону.

— И горяча.

— О... да-а.

Мы как-то синхронно поворачиваем головы друг к другу. Глаза в этот момент встречаются, в его — мелькает что-то нехорошее. Какая-то мысль или воспоминание. Волоски тут же дыбом встают, я тону в путаных, неправильных мыслях, которые даже самой себе прояснить не готова.

Как давно у него был секс, если они расстались? Мы здесь совсем одни.

Сердце качает кровь по венам. Пальцы покалывает. Мне холодно, но я лучше умру сейчас, чем прижмусь к Баженову снова. На всякий случай быстро разрываю зрительный контакт.

— Ты ей понравилась, — продолжает Демьян.

— Ей нравятся девочки? - подшучиваю.

— Девочки нравятся мне, - отвечает он, посерьезнев. - Очень.

Это его «очень» вызывает озноб по телу. Моя юбка слишком короткая. Как хорошо, что Баженов друг. Просто друг.

— Ты ей изменил, что ли?

— Нет.

— Она тебе?

— С чего ты решила, что дело в измене? По иным причинам люди не расстаются?