Этот чертов замечательный мир – Безвестный

Глава 1

P.S. Буду рад если поделитесь своей критикой, пишите смело, одна голова хорошо, а тысячи и тысячи, ещё лучше))

Чёрт! Как же мне надоели эти расисты! Выкинули прямо на грязную улицу, будто я дворовой кот, забравшийся не в тот дом. Чтоб вас черти драли всем скопом! Не прошло и пары секунд после того, как два амбала из очередного трактира вышвырнули меня на мостовую, словно мешок с мусором.

Я медленно поднялся, отряхнул одежду. Комья грязи, налипшие на рукава и колени, осыпались, но остальное только размазалось по ткани. Плюнув на это бесполезное занятие, прекратил размазывать — толку всё равно ноль.

Что ж… начну, пожалуй, с самого начала. Всё случилось не так давно. Пока нужно найти хоть какое-то место, где можно привести себя в порядок. Если повезёт, доберусь до нормального постоялого двора до темноты. Не повезёт — снова придётся ночевать под открытым небом или в конюшне на сеновале.

***

Началось всё месяц назад, десятого октября двадцать третьего года. Да-да, того самого, нашего времени. И каждый раз, когда вспоминаю, как всё обернулось, меня слегка накрывает ступор.

Было одиннадцать утра. За окном — ясное солнце, лучи пробивались сквозь незашторенные окна. Я снова забыл их задёрнуть перед сном.

Ах, чёрт… что так громко-то? Из телефона, лежащего на тумбочке, заорал AC/DC — Highway to Hell. Я схватил его и, щурясь, пытался сфокусировать взгляд на экране. Да вам мля заняться нечем, а? Каждый день названивают эти банки со своими «выгодными» кредитами и ипотеками. Достали хуже, чем комары летом.

И ведь сегодня собеседование. Снова становиться рабом нового начальства, которое только и умеет, что требовать, подгонять и смотреть свысока…

С усилием поднялся с кровати. Посидел минуту, тупо уставившись в никуда, потом поплёлся в ванную — приводить себя в порядок.

— Да твою ж за ногу! — заорал, ударившись мизинцем о ножку кровати. — Сколько можно?! — Р-р-а-а! — взвыл я, держась за несчастный палец, который явно ненавидел меня всей своей крошечной косточкой.

Раздосадованный, дохожу до ванной, принимаю душ, бреюсь, пытаюсь прийти в себя и окончательно прогнать остатки сонливости. Тёплая вода немного помогает успокоиться. Вытираю лицо полотенцем и ловлю в зеркале взгляд молодого парня двадцати трёх лет: короткие тёмно-каштановые волосы, голубые глаза, слегка румяные щёки. Красавец — что уж тут скрывать. Будь я девушкой, наверняка влюбился бы. Наверное. Ха-ха, шутка, но хоть настроение чуть улучшилось.

Одевшись в тёмно-синюю рубашку с тонким узором и такие же классические брюки, я накинул лёгкую куртку, закинул за плечо рюкзак и вышел из дома. Воткнув в уши беспроводные наушники, включил для настроения всё тот же AC/DC — да, люблю я эту группу, — и ускорил шаг. Опаздывать на собеседование совершенно не хотелось, особенно с учётом того, что шанс найти более нормальную работу мог больше и не представиться.

Чёрт… я ведь забыл позавтракать! Как так-то? Мой желудок уже начал ворчать, напоминая, что я — безответственный идиот. Придётся терпеть урчащее брюхо до ближайшей возможности что-то умять. Спасибо, великолепная внимательность.

До остановки я дошёл вовремя. Автобус подъехал прямо к бордюру, будто по заказу, хотя обычно он тормозил где-то на середине дороги. Рядом никого. Стоило мне поднять ногу, чтобы зайти внутрь, как двери начали закрываться.

Рывком ускоряюсь и буквально влетаю в салон.

— Чтоб тебя за ногу… — процедил я сквозь зубы в адрес водителя, который даже не повернул голову. Ещё чуть-чуть — и остался бы без обуви.

Оплатив проезд, плюхнулся на свободное место. Автобус почти пуст — редкая удача для утра. Гул двигателя и чуть покачивающееся сиденье навеяли привычную дремоту, такую коварную, что веки сами собой стали тяжелеть.

Автобус плавно тронулся, набирая скорость. За окном мелькали дома, вывески, редкие прохожие, которые выглядели куда бодрее меня. Уезжая всё дальше от привычных улиц, я поймал себя на мысли, что будто бы отдаляюсь не только от города, но и от прежней жизни.

Ехать предстояло далеко, почти до конечной. Фирма, куда я направлялся, находилась за городом — не мечта, конечно, но работа есть работа, а мне требовались деньги, стабильность и хоть какой-то шанс выбраться из той ямы, в которую я сам же и скатился.

За очередным поворотом, сразу после короткой остановки, автобус неожиданно резко тряхнуло. Меня буквально подбросило в кресле. И в тот же миг на улице вспыхнуло ослепительное сияние — настолько яркое, что даже сквозь плотно сомкнутые веки будто иголками жгло глаза.

«Чёрт… это атомная бомба?» — пронеслось в голове. Мысль ударила так резко, будто мне в лицо плеснули ледяной водой. Мгновенно возникли тревожные ассоциации — статьи о международных конфликтах, заявления политиков, слухи о нарастающем кризисе. Паника колкой волной прокатилась по груди.

На долю секунды меня охватила странная невесомость, словно я проваливался вниз, а затем — резкий удар о сиденье. Со всех сторон раздались крики, визг, глухие удары и ругань. Кто-то упал на проход, кто-то стукнулся головой о поручень.

— Что, млять, происходит!? — взревел мужчина позади, срываясь на истеричный ор.

Я несколько раз моргнул, пытаясь вернуть зрение, унять звон в ушах. Когда мир наконец начал обретать форму, я обернулся к окну — и будто врезался взглядом в невидимую стену.

Я замер.

— Какого… чёрта?.. — выдох сорвался сам собой. За стеклом тянулся густой сосновый лес. Живая, тёмная стена деревьев, поросшая мхом земля, разлапистые ветви. Поляна. Никакой дороги. Ни намёка на город. Ни одного следа цивилизации.

Только лес — настоящий, сыро-зелёный, чужой.

— Лес… — прошептал я, не веря глазам. — Но как?.. Этого не может быть…

В метрах в тридцати от нас на краю поляны стояли люди. С десяток, может, чуть больше. Все — в длинных плащах с глубокими капюшонами, которые скрывали лица. Они стояли неподвижно, будто их вырезали из камня.

Глава 2

P.S. (если будут несостыковки, скажите мне=)

Через какое-то время послышались голоса из соседних камер, кто-то обсуждал события, кто-то тихо напевал. С какой-то стороны кто-то из мужчин начал негромко петь песню Цоя.

— Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна-а.
— И не вижу ни одной знакомой звезды-ы…

Его голос подхватили другие, постепенно создавая нарастающий хор, словно невидимые нити тянулись по всему коридору.

— А без музыки на миру смерть не красна-а.
— А без музыки не хочется пропада-ать…

Не удержавшись, я присоединился к песне, позволяя голосу стать частью хорового потока. Странное чувство охватило меня: тревога за будущее чуть ослабла, а время, словно подгоняемое ритмом песен, стало течь быстрее.

Часы незаметно пробежали. Песни сменяли друг друга: от старой классики до новых исполнителей, от известных мелодий до глухих мотивов, которых я никогда не слышал. В животе уже тянуло от голода.

Двери темницы распахнулись, и в коридор закатили кухонную четырёхколёсную тележку с котлом. На ней стояли деревянные глубокие чашки и мешок, набитый чем-то непонятным.

– Всэм! Вытащет! Тарелка! – громко, с акцентом, прокричал толстенький мужичок, толкавший тележку.

Я заметил, что повару хватало нескольких слов для работы с пленными. Всё было продумано: пленные часто менялись, а такой «язык команд» облегчал персоналу жизнь.

За ним зашли ещё двое: стражник и, судя по фартукам, помощник повара. Тот начал собирать посуду. Кто-то попытался заговорить с ним, но был отослан на непонятном языке. Я вытащил тарелку через решётку, передал её парнишке и стал ждать толстячка.

Через минуту тот дошёл до меня, ловко взял тарелку, налил каши и положил сверху свежую булку. Быстро всучив мне еду, он бодро повёз тележку к следующей камере. Я не сразу успел поблагодарить, поэтому крикнул: «Спасибо!» в спину уходящего повара.

Сев на кровать, я поставил тарелку на колени. Приятный аромат каши и хлеба мгновенно окутал меня. Желудок громко напомнил о себе. Я оторвал кусок хлеба, зачерпнул кашу и, наслаждаясь простотой еды, проглотил. Каждая порция казалась маленькой победой, хотя бы этим я контролировал что-то своё в этом мире чужих правил.

Когда повар с помощником ушли, в камеру вошёл другой человек с бочонком на тележке. Он проходил мимо камер, ставя деревянные цилиндры на подставки между прутьями. Принюхавшись к одному из цилиндров, я ощутил аромат чистой колодезной воды. Сделав глоток, поставил её в угол, чтобы использовать по мере надобности.

Время растягивалось, песни стихли, слышались лишь приглушённые голоса и чьи-то храпы. Я задремал, но вскоре проснулся от крика повара: настала пора обеда. Солнце уже было высоко в зените, спать больше не хотелось.

Ближе к вечеру забрали пятерых парней. Двое попытались бежать, но их почти сразу скрутили стражники. Почти, потому что их сначала отбросило магией, а потом для профилактики они получили несколько раз по морде, после чего повели прочь.

Я думал о том, как нелепо пытаться сопротивляться, когда магия уже на старте лишила многих шансов. Нужно действовать незаметно, продуманно, терпеливо, так выживает тот, кто хочет жить. Возможности почти нулевые: замки не взломать, рюкзак забрали, карманы не обыскивали, но всё равно… ключи от квартиры и смартфон остались. Смартфон не включался, возможно, это последствие переноса в другой мир.

— Чёрт… — пробормотал я. — Дорогие вещи, прощайте, что остались в том мире. Пусть хотя бы родственники заберут. И, наверное, меня объявят в розыск… не найдут конечно, это бесполезно.

Мысли шли волной: шансы выжить ничтожны, против магов и их науки, почти нечего противопоставить. И всё же оставалось одно, наблюдать, учиться и ждать момент.

Время шло, оно то бурлило в голове, то замедлялось до однообразного тянущегося потока. Я снова задремал, пока не разбудил повар своим голосом. Получив порцию, завалился на лежак, стараясь не терять надежду.

На следующий день забрали ещё пятерых. Я коротал время упражнениями, разгоняя кровь, чтобы тело не окаменело. После обеда пришли и за мной.

Чувство безысходности накрыло мгновенно: грудь похолодела, дыхание перехватило.

– Может, вы меня отпустите? У вас и так много пленных, скажете, что я умер и выбросили за стену… — нервно улыбаясь, попытался договориться с двумя стражниками.

Ответа не последовало. Меня взяли за шкирку и потащили. Звеня кандалами, я шагал в неизвестность.

Двери распахнулись, и глаза мне ослепило яркое солнце. Я зажмурился, прижав ладонь ко лбу, пытаясь привыкнуть к свету. На улице оказалось намного светлее, чем я ожидал: серые, почти блестящие каменные кирпичи зданий отражали солнце, и я на мгновение ощутил, как отвык от такой яркости.

Меня снова потащили вперёд, и я с каждым шагом пытался впитать всё вокруг глазами. Мимо проходили дома, плотно стоящие друг к другу, с крышами из тёмной черепицы. Узкая улица вела вглубь города, а под ногами не было ни грязи, ни мусора, словно заботливо убирали каждый день. Я с удивлением заметил, что среди жителей не встречалось ни одного нищего, всё выглядело ухоженно и даже красиво.

Люди в масках, в богатых вышитых одеждах, внимательно смотрели на нас, огибая стороной. На некоторых были доспехи, кожаные и металлические, защищавшие лишь туловище и голову. Они раз за разом бросали на нас взгляд: интерес, осторожность, но никакой враждебности. Может, это значит, что здесь есть правила, а может… это лишь иллюзия безопасности, пронеслось в голове.

Мы шли молча. Мои руки цепко сжимали кандалы, каждый шаг отдавался металлическим звоном. Сердце стучало так, будто пыталось прорваться из груди, а разум искал хоть малейший шанс убежать, спрятаться, исчезнуть… но вокруг было слишком много глаз.

Через пять минут мы подошли к одноэтажному каменному зданию. На двери висела табличка с непонятными каракулями. Рядом стоял страж-оккультник в доспехах, и именно он открыл охраняемые двери. Внутри было темно, прохладно, пахло камнем и свечным дымом.

Глава 3

Каменная кладка трибун крошилась и разлеталась во все стороны там, где из разломов пробивались хищные растения мага. Они росли прямо на глазах, утолщались, изгибались, вытягивались в стороны, словно пытались захватить весь мир вокруг себя.

Сад продолжал разрастаться, обступая меня кольцом. У меня внутри поднималось неприятное, липкое чувство, всё нутро требовало оказаться как можно дальше от этого кошмара. Я невольно сглотнул, чувствуя, как румянец на щеках сменяется ледяным холодом.

Маг спрыгнул с трибун на арену, и вслед за ним двинулись его кровожадные растения, уже поднявшиеся в высоту примерно на уровень трёхэтажного дома. Вид у них был такой, что моя брезгливость и страх мгновенно сплелись в единую панику.

Чёрт, вы серьёзно!? Надо валить отсюда как можно быстрее! Если я останусь здесь ещё хоть на мгновение, меня точно не ждёт ничего хорошего.

Резко прыгаю вверх, одним отчаянным рывком преодолевая десятки метров. Концентрируюсь на полёте, пытаясь поймать знакомое ощущение тяги в сторону, куда я хочу двигаться. Почти сразу оно появляется, словно чьи-то невидимые руки подталкивают меня вперёд.

Но, оттолкнувшись от земли и набрав высоту, я внезапно влетаю во что-то невидимое. Движения тут же становятся мучительно тяжёлыми, будто я угодил в огромное дрожащее желе. Воздух вокруг вязнет, сопротивляется, цепляется за меня.

— Куда же ты собрался!? Тебе не сбежать отсюда! — раздался снизу разгневанный, потусторонний крик мага. Звук прошёлся по коже ледяными мурашками, пробирая до самых костей.

Я бросаю взгляд вниз — растения взмывают всё выше, растут с той скоростью, которая совершенно не нравится мне, моим нервам и моей жизни в целом. Паника вспыхивает сильнее.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт!.. — я почти срываюсь на всхлип. — Надо свалить отсюда! Быстрее, быстрее, давай же!

Собрав волю в единый узел, концентрируюсь на полёте так сильно, как только могу. Я вложил в это всё, до последней капли силы. Если уж есть эта невидимая граница, значит где-то должен быть и выход. Просто обязан.

Продвижение шло мучительно медленно — я буквально протискивался сквозь эту стену-желе миллиметр за миллиметром. Но вскоре ощущаю, что сопротивление ослабевает. С каждым рывком я продвигаюсь всё быстрее, постепенно набирая скорость.

— Нет! Стой! — снова проревел маг. Голос стал ближе, страшнее, будто он уже дышит мне в затылок.

Позади что-то взорвалось. Ударная волна резанула по всему телу, будто гигантская ладонь швырнула меня вперёд, выбрасывая за пределы колизея, за ту самую невидимую границу, которая удерживала меня в ловушке.

В следующую секунду вокруг вспыхнуло ослепительным белым светом, таким ярким, что казалось, будто я оказался внутри комнаты, целиком выкованной из света, без единой тени, без намёка на объём.

Невольно расслабившись, я слишком поздно понял, что гравитация никуда не делась. В следующий момент меня просто впечатало в пол плашмя, животом, без малейшего шанса сгруппироваться.

От удара из лёгких вышибло весь воздух. Я хрипло застонал, скатившись на бок и сворачиваясь всем телом в тугой клубок, пытаясь хотя бы немного притупить боль. По ощущениям я пролежал без воздуха целую вечность, но спустя долгие мучительные секунды дыхание наконец начало возвращаться.

Первые глотки воздуха жгли лёгкие, как раскалённое железо.Придя в себя, я осторожно огляделся, на глаза не попалось ничего, кроме белого света, идущего со всех сторон.

Когда боль чуть-чуть отступила, я осторожно огляделся. Взгляд упирался только в ярко-белое ничто. Свет окружал меня со всех сторон, словно я действительно вылетел за пределы существующей реальности.

— Чёрт, я что, вылетел за текстуры этого мира? Фух-х-х… повезло, что не сожрали заживо.

Я выдохнул с облегчением и перевернулся на спину, позволяя себе короткую передышку. По ощущениям пролежал не меньше получаса, пока тело переставало дрожать, а мысли постепенно приходили в привычный порядок.

В конце концов заставил себя встать, ноги протестовали, но держали, и я начал размышлять, как теперь выбраться из этого странного белого пространства.

— Окей, мне нужен выход из этого места. Где он?

Пока я пытался представить, чем выход может отличаться от остального света, двинулся вперёд вслепую, вытянув руки перед собой, чтобы не врезаться лбом ни во что. Примерно через полминуты пальцы упёрлись во что-то плоское и твёрдое. Я повёл ладонями в стороны вдоль поверхности, плоскость очень быстро закончилась по ширине, напоминая мне дверь.

Я прощупал поверхность внимательнее, нащупал выступ, похожий на ручку. Думать было некогда: я ухватился за неё и резко дёрнул на себя. Белый свет тут же разорвался перед глазами, открывая тёмное пространство, словно вырезанное из бесконечной ночи.

Внутри кромешной тьмы, прямо на уровне груди, парили десятки разноцветных кристаллов, тихо, неподвижно, словно ждали меня.

— Чем дальше в лес, тем больше дров, — пробормотал я и осторожно шагнул в чёрное пространство, оглядываясь вокруг.

Стоило мне отвлечься на кристаллы, как дверь за спиной беззвучно исчезла, растворившись в темноте так же внезапно, как появилась.

— Чёрт, стрёмно… — нервная фраза вырвалась сама собой и тут же утонула в бесконечном тёмном пространстве. Голос прозвучал глухо, будто тьма поглотила его ещё до того, как он успел отразиться.

Я сделал глубокий вдох, постарался успокоить дрожь внутри и внимательно огляделся, вглядываясь в окружающую пустоту. Постепенно начал замечать, что разноцветные кристаллы двигаются — очень медленно, едва заметно, но все в одном направлении, будто течёт невидимое воздушное течение.

Уворачиваясь от приближающегося горящего шарика, шагнул в сторону. В этот момент краем глаза заметил за спиной яркий пучок света. Резко развернулся в ту сторону и начал всматриваться в даль, щурясь от резкого контраста света и тьмы.

Возможно, это центр всех этих светляков. Логично предположить, что там может быть выход. Обычно выход — там, где свет. Надеюсь, что хотя бы эта логика здесь ещё работает. Переведя взгляд на кристаллы, лениво плывущие вправо от меня, я осторожно направился к центру их движения.

Глава 4

Снова пронзительный визг — и волк, рванув головой, одним укусом раздирает мне кожу на руке. Всего пару сантиметров — и он бы отхватил её целиком.

Мгновение на решение. Я сжимаю рукоять, перехватываю меч и наношу резкий, короткий колющий удар. Клинок уходит точно в глаз.

Оглушительный, животный скулёж рвёт уши. Хищник дёргается в сторону, пытаясь уйти от меня, но заминка на пару секунд — это всё, что мне нужно.

Я подаюсь вперёд и наношу несколько быстрых ударов: один пронзает шею, другой — бок, третий скользит по рёбрам. Волк, наконец, приходит в себя и, запоздало спохватившись, отпрыгивает прочь, спасаясь от следующего удара.

Коридор наполняется влажным бульканьем и хрипом — зверь захлёбывается собственной кровью. От звука воротит, но в то же время… это даёт надежду. Я могу победить.

Пытаюсь подняться, но левую ногу пронзает резкая боль. Отступив к стене, я ползу назад, не спуская взгляда с умирающего монстра. Спиной упираюсь в камень, сажусь, позволяя себе на секунду выдохнуть. Щит и меч падают на пол. Руки дрожат, сердце бешено колотится.

Жив. Я жив.
Если бы не щит, меня уже переваривало бы в брюхе этой твари.

Но что это вообще было? Ни одно животное так не нападает — без страха, без инстинкта самосохранения, тупо тараня щит снова и снова, словно загнанное, одержимое.

Отбрасываю мысли. Сейчас важнее нога.

С усилием разрываю порванную ткань штанов, разматываю бинты до бедра, используя уцелевшие участки как перевязочный материал. На левом колене расползается огромный, болезненно-лиловый синяк — я морщусь от одного вида.

Осторожно сгибаю ногу, помогая себе рукой. Раны от шипов ещё кровят, не слишком сильно, но неприятно. Хорошо, что не глубокие… но нечем обработать — вот что действительно напрягает.

Не хотелось бы подхватить какую-нибудь местную заразу.

Спирт и укол обезболивающего сейчас бы не помешали. Чёрт… всего лишь какой-то мутант, а нанёс мне столько травм, что теперь я почти не боец. Ещё повезло, что отделался относительно легко.

Закончив перевязку левой ноги, перехожу к правой — та пострадала меньше всего, что не могло не радовать.

Оказав себе первую помощь, беру меч и подползаю к трупу. Несколько секунд разглядываю мёртвую тушу, размышляя, стоит ли копаться в ней. Решаю, что клык мне пригодится хотя бы как трофей — память о том, что я выжил. Через пару минут возни я уже держу в руке массивный волчий клык.

Из бинта срезаю тонкую полоску ткани и быстро плету из неё толстую нить, в которую вплетаю клык, превращая его в импровизированный амулет. Я только поднял щит с пола, как с той стороны, откуда пришёл, послышались шаги.

Помянув всех чертей, собираюсь и ковыляю к перекрёстку. Добравшись до развилки, сворачиваю вправо — туда, где тянет холодным воздухом. Замираю, прислушиваясь. Спустя минуту раздаются влажные, чавкающие звуки — там, где я сражался с волком.

Вздохнув с лёгким облегчением, я как можно тише продолжаю путь по коридору.

Через некоторое время раздаётся истошный, пронзительный крик. Я вздрагиваю, замираю, слушаю. Всё стихает через пару секунд, и я снова ковыляю вперёд, в поисках выхода.

На перекрёстках приходится задерживаться чуть дольше, каждый раз выбирая направление по малейшим признакам. Крики умирающих мужчин и женщин раздаются всё чаще, но ни одного тела по пути мне не встретилось.

Но стоило подумать об этом — и пословица «помяни чёрта» сработала. За следующим поворотом я натыкаюсь на несколько обглоданных трупов. Один человеческий и два волчьих. Чуть в стороне валяется сломанный лук.

Проходя мимо останков, я почувствовал отвратительный запах — смесь крови, разложения и чего-то ещё, вязкого и кислого. Решив не разглядывать эту «анатомическую выставку» ближе, задержал дыхание и, прихрамывая, поспешил дальше, чувствуя, как возникает рвотный позыв, от одного лишь воспоминания о запахе.

Когда отошёл на достаточное расстояние, шумно выдохнул и продолжил вглядываться в коридоры, пытаясь найти путь к выходу.

Жаль, что лук оказался сломан. Пригодился бы — хотя бы возможность ранить врага издалека, а потом добить. Я хоть и не умею толком обращаться с луком, но лишний инструмент сейчас был бы только в плюс. Шансов выжить стало бы хоть немного больше.

Желудок напомнил о себе громким урчанием. Сколько я уже не ел? И сколько ещё тут бродить? Сейчас бы хоть чего-нибудь… Даже ту пресную кашу ел бы без разговоров.

Каждый новый человеческий вопль заставлял меня вздрагивать. Я всё чаще стал выглядывать из-за угла перед тем, как двигаться — лишь бы не нарваться на очередного мутанта или что-то похуже.

– Эй, постой! – вдруг раздалось позади.

Я вздрогнул так резко, что сердце едва не пробило грудь. Мгновенно развернулся, вскидывая щит перед собой. Руки налились тяжестью, дрожь пробежала от пальцев до плеч, а в голове на миг стало оглушительно пусто от всплеска паники. Собравшись, я заставил себя выровнять дыхание и заговорил.

– Чего тебе? – спросил я нервно, не сводя взгляда с незнакомца.

Парень стоял метрах в пятнадцати. В его руках — высокий овальный щит, очень похожий на мой каплевидный, только чуть пошире. В другой руке — копьё. Одет он был почти так же, как и я: грубая рубаха, штаны, кое-как подобранные элементы защитной одежды. Выглядел он так, будто тоже выживал в этом кошмаре, а не охотился на меня.

– Ты ведь идёшь, ориентируясь по ветру, да? – произнёс парень, стараясь говорить спокойно. – А путь держишь в ту же сторону, что и я. Поэтому предлагаю объединиться. Вместе шансов выжить больше. Остальные выжившие, скорее всего, тоже сбиваются в группы. Кто у них главный — понятия не имею, но я не хочу оказаться среди толпы идиотов. К тому же ты ранен, и тебе точно не помешает союзник.

Я прищурился, пытаясь понять, обманывает он или говорит искренне.

– Хорошее предложение, – признал я, – но где гарантия, что ты не предашь меня и не прикончишь при удобном случае?