Эй, хулиган

Первые слёзы

POV Ульяна

Череп сидел рядом, не отпуская меня из объятий, пока я безутешно рыдала, уткнувшись лицом в его футболку.

Одна его рука лежала у меня на плечах — он то поглаживал, то похлопывал меня по спине.

Как мы вообще оказались в этой ситуации, я понятия не имела. Последнее, что помнила — это как выпила слишком много, и провал в памяти после этого. А очнувшись, уже сидела вот так, рыдая навзрыд в объятиях того, кого меньше всего ожидала увидеть рядом. Я даже не знала, что он тоже будет на этой вечеринке.

— Ты закончила, Ульяна? — в голосе Романова прозвучала едва заметная насмешка.

— Почему я плачу? — пробормотала я сквозь слёзы, вытирая лицо о его футболку. — И почему ты здесь?

Он тяжело вздохнул, обречённо глядя на ткань, которую я только что испортила не только своими слезами, но и остатками косметики.

— Ты что, всё ещё пьяна? Блять… Где там Таня с этим долбаным кофе?

Я подняла голову с его груди и закрыла глаза, когда комната начала расплываться перед глазами.

— Ты… ты же ничего мне не сделал? — подозрительно спросила я, когда смогла распахнуть глаза.

Свет от торшера бросал мягкие тени на его лицо, и я сразу же уловила, как поменялся его взгляд — теперь он буквально сквозил непониманием, недоверием и, кажется, лёгким возмущением.

— Нет, не сделал, — спокойно ответил он. — Но, судя по твоему пьяному бреду, какой-то тип по имени Урод-Артур — вполне возможно сделал.

— Он не урод! — выкрикнула я, вскидывая голову.

— Эй, это ты так его назвала.

Я злобно посмотрела на него, и даже не знаю, где нашла на это силы — ведь из всей компании Орлова именно Черепа я боялась больше всего. Его губы дрогнули, будто он изо всех сил пытался не рассмеяться.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но речь идёт об Артуре Котове, выпускнике Итонского колледжа? — уточнил он. — О третьем сыне директора «Кот-Интернэшнл», который владеет кучей ресторанов?

— Нет, — слабо буркнула я.

Откуда он вообще это знал?

— Вау, ты лжёшь почти так же плохо, как Ксюша, — с усмешкой заметил он. — И, кстати, ты не против слезть с меня? У меня уже рука отнялась.

Я на секунду замерла, потом огляделась. Если не ошибаюсь, это была одна из комнат на втором этаже, в которые, вроде бы, пускать гостей не должны были. Вдоль стен стояли книжные полки, у окна — письменный стол. Видимо, это был кабинет. Как они уговорили Жданова, старшекурсника и владельца дома, пустить нас сюда — отдельная загадка.

— Ты всё ещё на мне сидишь, — тоном терпеливого мученика напомнил Череп, и я вновь посмотрела на него.

— Мне грустно, — всхлипнула я, потирая нос. — Ты должен меня утешить.

— Сексом? — предложил он после секундного раздумья.

— Нет! — возмутилась я, хлопнув его по плечу. — Ни за что! Ты слишком напоминаешь мне моего покойного дедушку. Это исключено!

— Твоего покойного дедушку? — он расхохотался. — Ты имеешь в виду того старика, который курил без остановки и ругался матом на каждого встречного?

— Да, — пробормотала я. — Я боюсь тебя именно поэтому. Ты слишком его напоминаешь. Особенно когда улыбаешься.

В его взгляде появился лукавый блеск, и он покосился на меня с прищуром:

— Ты боишься меня, но при этом плачешь у меня на руках?

— Я пьяна, — пробормотала я и, уронив голову ему на плечо, вновь всхлипнула. — И я скучаю по Артуру.

— По Уроду-Артуру, который тебя месяцами игнорировал и не писал тебе?

Он ненадолго замолчал.

— Заткнись! — завыла я и хлопнула его по груди. — Что ты вообще знаешь о безответной любви?!

Череп ненадолго замолчал, а потом сказал:

— Девять лет, — сказал он негромко. — Я влюблён безответно вот уже семь лет. Так что, думаю, кое-что я об этом всё-таки знаю.

Это заставило меня замолчать. Совсем.

— Д-девять лет? — выдавила я, отпрянув от него с расширенными глазами. — Ты серьёзно?

— Абсолютно, — ответил он с едва заметной улыбкой.

— А я всего один год по Артуру страдаю, а уже чувствую себя разбитой. Не представляю, как пережить девять лет.

Протянув руку, Череп легко погладил меня по голове.

— Может, тебе и не придётся.

— Кто она? — я придвинулась поближе, вглядываясь в его погрустневшее лицо. — Я её знаю?

— Я тебе не скажу, — усмехнулся он. — А теперь расскажи мне про Урода-Артура. Как ты вообще влюбилась в этого придурка?

— Ты правда ждёшь, что я тебе всё расскажу, когда решил ничего не говорить мне об этой своей тайной девушке?

— Даже Лёха, Даня и Влад не знают о моей безответной любви. И я надеюсь, ты сможешь сохранить этот факт в секрете.

А вот это была ноша, которую я не хотела брать. Мне с трудом удавалось хранить тайны. И показательным фактом тому было то, что пароль от моего телефона и даже код от карточки знали слишком многие люди.

— Ну так расскажи, — он устроился поудобнее на диване, явно ожидая длинной истории. — За что ты его полюбила?

Я долго смотрела на него, пытаясь понять — зачем он это делает? Почему сидит здесь, рядом со мной, вместо того чтобы быть где угодно ещё?

Но раз уж ему было интересно, то кто я такая, чтобы отказываться от такой возможности?

А потому — я решила всё ему рассказать.

*****

— Ты же сама сказала, что я тебе нравлюсь! — скулил Марк, плетясь за мной по парку. — Почему ты так тогда себя ведёшь?

— Потому что я не собираюсь трахаться с тобой в машине только потому, что ты мне понравился на первый взгляд, — резко бросила я, даже не оборачиваясь. — Всё, Марк. Забудь меня. Между нами — все кончено!

И это было сказано не просто на эмоциях — это была истина. Когда мы познакомились на летней вечеринке у друзей, он показался мне нормальным парнем, и я согласилась сходить с ним в кино. Но по дороге он начал слишком вольничать: то руку сунет куда не надо, то предложит «пропустить кино и сразу к нему». Надо было сразу понять — парень думает не мозгом, а чем-то пониже.

Вторые слёзы

Я смотрела в окно кафе, грея ладони о картонный стакан с латте, и пыталась понять — было ли это вообще разумно?

Хотя, если быть честной, разумные решения — точно не мой профиль. Меня знали как «ту самую девчонку», которая делает всё с плеча: резко, эмоционально и почти всегда необдуманно. Что уж говорить, я была известна своей импульсивностью, глупостью и безрассудством. Таня только и успевала закатывать глаза и ворчать, что пора бы мне повзрослеть — мы, между прочим, на третьем курсе университета. Я пыталась. Правда. Иногда. Но, в конце концов, я ещё слишком молодая. Скучные взрослые дела могут подождать. Пока что — мне просто хочется веселиться.

Я подняла свой латте, сделала маленький глоток и продолжила смотреть в окно. Через дорогу открывался новый модный ресторан. У входа висела огромная лента, и несколько элегантно одетых людей суетились вокруг. Похоже, даже должна была быть небольшая медийная съёмка — по крайней мере, судя по людям с камерами и тем, кто держал микрофоны, ожидая сигнала.

Я подпёрла подбородок рукой и вздохнула. Прогуляла учебный день, последний в этом семестре, соврав Тане, что лежу дома с температурой. Она, наверное, не купилась, но была слишком занята драмой Ксюши, так что просто оставила меня в покое.

Звук отодвигающегося стула рядом выдёрнул меня из мыслей. Я повернулась — и чуть не выронила кофе из рук.

Череп. Сидел за моим столом. И улыбался, как кот, проглотивший канарейку. В руках у него был стакан кофе.

И он будто точно знал, зачем я здесь.

— Ты что здесь забыл? — хрипло спросила я, когда ко мне вернулся голос.

— Прогуливаю, — небрежно ответил он, потягивая кофе. — А ты?

— Это не повод для гордости, — пробормотала я, но он только пожал плечами и подался вперёд, сверкая глазами.

Он усмехнулся и подался вперёд, как будто готовясь к допросу с пристрастием.

— Ну так… рассказывай. Что ты здесь делаешь?

Он знал. Конечно, знал. Эта самодовольная ухмылка сияла как вывеска: «Я в курсе всего, детка».

С Черепом у нас завязалась странная, очень странная дружба. Всё началось с вечеринки у Жданова, где я, будучи навеселе, зачем-то вывалила ему всю душу про Артура. Потом Таня принесла мне кофе, я немного пришла в себя — и поняла, что хочу провалиться сквозь землю. Череп к тому времени уже испарился. А когда Таня спросила, что мы с ним делали до её прихода, я солгала, что ничего не помню. Даже притворилась, будто не узнала парня, который за мной присматривал и которого я пыталась задушить. Таня сделала вид, что поверила. Или просто решила не лезть.

С тех пор я делала всё, чтобы его избегать. Он пугал. Нет, не сам — скорее, своей способностью видеть меня насквозь. К тому же, я не могла избавиться от страха, что он разболтает про мою влюблённость. Да и его друзья — тот ещё зверинец, который пугал меня не меньше.

Хотя… когда мы отмечали день рождения Ксюши на его курортном пляже, мы и в волейбол гоняли, и смеялись до слёз, несмотря на то, что он всё время поддевал меня. Оказалось, у нас есть общее чувство юмора и даже схожие вкусы в музыке. Он уговорил меня показать ему пару своих артов — чего я не делала даже с близкими. Череп был классным. Просто слишком проницательным и… раздражающе спокойным.

Вот и сейчас — сидел, пил кофе и знал всё. До последней точки.

— Ты преследуешь Урода-Артура, да? — спросил он, и я едва не поперхнулась.

— Нет, — отрезала я, глядя мимо него.

Он лишь наклонил голову, с удовольствием изучая моё лицо, сказал:

— Конечно. Это просто совпадение, что ты выбрала кафе аккурат напротив открывающегося ресторана его семьи.

— Понятия не имела, что это их ресторан, — пожала плечами я, разыгрывая невинность.

— Врёшь, как дышишь, — покачал он головой.

Я не стала это отрицать.

Вздохнув, я обхватила стакан ладонями и пробормотала:

— Ладно. Ты прав. Я… пришла, чтобы увидеть Артура.

— Вот видишь? — он откинулся на спинку стула с самодовольной ухмылкой. — Совсем несложно сказать правду, да?

— Но я его не преследую, — процедила я.

— Ну-ну. Просто сидишь, пьёшь кофе, смотря в сторону ресторана, и надеешься, что он тебя случайно заметит.

Я не ответила. Только вздохнула.

— Он тебя не пригласил на открытие? — вдруг спросил он, кивнув в сторону ресторана.

Я покачала головой.

Повисла тишина.

— Ты хочешь сказать, вы до сих пор не уладили всё? Серьёзно? Вы так ни разу с тех пор и не поговорили? — Череп выглядел искренне удивлённым. — Прошёл почти год. Я думал, вы уже или помирились, или навсегда вычеркнули друг друга.

Я злобно сверкнула глазами:

— С какой это стати моё несчастное любовное болото тебя вообще волнует? И почему тебя так волнует, кто кого вычеркнул?

Он рассмеялся и, протянув руку, растрепал мои идеально уложенные волосы:

— Ну давай, выкладывай. Я уверен, Тане ты про Урода-Артура не говорила. А тебе нужен кто-то, кому можно выговориться. А то ты лопнешь.

Я зарычала и оттолкнула его руку. Но он был прав. Я действительно не говорила Тане, что до сих пор не отпустила Артура. Я всегда притворялась, будто не способна влюбиться всерьёз, что мне нужен только флирт и веселье. Гордыня не позволяла признаться.

— Говорю тебе только потому, что ты не разболтал всё в прошлый раз, — сказала я. — И ещё потому, что, по слухам, он должен прийти через час, так что у нас есть время.

— Преследовательница, — кашлянул Череп, и я метнула в него трубочкой.

Увернулся, гад.

— Ну? — подбодрил он, поднимая бровь.

Я откинулась на спинку стула, скрестила руки и снова посмотрела в окно.

А потом начала:

— Последний раз мы разговаривали на благотворительном ужине у Кравцовых…

*****

— Ульяна, можешь стоять спокойно? — прошипела мама, не оборачиваясь.

Я закатила глаза — только так, чтобы она не увидела, — и подчинилась. Мы стояли чуть в стороне от бального зала, пока отец оживлённо переговаривался со своими деловыми «друзьями».