Эйдолон

Эйдолон

С незапамятных времён старейшины и мудрецы рассказывают легенды о великом городе Эйдолоне. Древние предания говорят, что когда людское племя ещё только училось делать первые шаги в этом мире, уже тогда величественные башни Эйдолона пронзали облака. Велик был древний город. Настолько велик, что и сотни человеческих жизней не хватит, чтобы обойти его полностью. Но никто из ныне и доселе живущих не знал, кто населяет древний город. Одни говорят, что там живут полулюди-полузвери, населявшие землю до прихода на неё человека. Другие же уверяли, что в Эйдолоне живут боги. За долгие столетия много кто решался отправиться в далёкие земли Вайде, где по легендам и находился древний город, но ещё никто ни разу оттуда не возвращался, что только множило количество ужасных слухов о том, что дорога в город людям закрыта.

Селение Угра, лежащее в холодных землях Круда, было самым далёким из всех людских селений и самым близким к Эйдолону, если верить старым легендам. Шаманы и старейшины племени строго-настрого запрещали всем уходить дальше узкой реки Нореха, протекающий глубоко в лесу, иначе духи, охраняющие древний город утащат любого, кто посмеет нарушить запрет и тот уже никогда не вернётся. Все жители Угры с благоговейным ужасом внимали словам шаманов и старейшин. Все, кроме Эйдоса. Юноша слыл в селении самым опытным и ловким охотником, несмотря на его весьма юный возраст. Ни зверю, ни птице не удавалось убежать от его метких стрел и острого копья. Эйдос, много раз охотившийся в дремучем лесу, не раз поглядывал в сторону реки, за которой лежала запретная земля. Думал, прикидывал, взвешивал риски. И однажды, пока возгласы других охотников раздавались где-то в глубине леса, Эйдос пересёк водную гладь, нарушив древний запрет. Но на другом берегу его не встретили ни страшные духи, ни злобные боги, которые должны были покарать его. В другой раз Эйдос повторил свой маленький подвиг. И в третий, и в четвёртый, и в другие разы. И никто так и не посмел наказать его за нарушение.

И вот однажды, когда племя грелось вокруг большого костра, а старый шаман рассказывал очередную легенду о древнем городе, пугая своих несознательных сородичей, Эйдос вышел к огню и воскликнул:

- Я был на другом берегу! Там никого нет! Ни духов, ни богов, которые могли бы покарать меня за нарушение запрета! Вот он я! Живой и невредимый! И потому все те легенды о древнем Эйдолоне – всего лишь глупые сказки, что напугать нерадивых детей!

Жители Угры, испугавшись гнева богов, поспешили урезонить дерзкого наглеца, посмевшего не только нарушить самый строгий запрет племени, но и усомниться в существовании древнего города. Но Эйдос был глух к их словам и продолжал говорить, что это всего лишь слухи. Тогда старый шаман, указывая скрюченным пальцем на молодого охотника, сказал, что Эйдос навлёк на них небывалое проклятие и теперь всё племя будет страдать из-за него. Слова старца хором подхватили и жители племени. Придя в ярость от подобного обвинения, Эйдос сказал:

- Раз вы так глупы и невежественны, то я докажу вам! Я отправлюсь в земли Вайде, где стоит ваш город! И вернусь целым и невредимым. Тогда вы все поймёте, что я был прав и никакого города нет и никогда не было!

Долго сородичи Эйдоса уговаривали его отречься от своих слов и пойти очиститься от проклятия, которое он получил, перейдя реку. Но юноша, презрев мольбы и угрозы жителей, уже на следующее утро направился в земли Вайде, чтобы раз и навсегда доказать: великий Эйдолон – всего лишь детская сказочка.

Пройдя насквозь родной лес и преодолев Нореха, Эйдос замер, не решаясь в очередной раз вступить на запретную землю, раздумывая над своими действиями. И что теперь? Я вот так просто уйду туда, куда ещё не отправлялся никто из Угры? В какой-то момент Эйдос подумал, что лучше и вправду вернуться назад и попросить прощения за свои слова. Но выбросив из головы дурные мысли и умывшись холодной водой, охотник смело шагнул навстречу своей судьбе. Пути назад у него теперь не было.

Три дня шёл Эйдос, видя знакомые с детства пейзажи: каменистые холмы, стройные зелёные ели. На четвёртый день он стал ощущать странные запахи. Опытный охотник сразу уловил запах гари и пепла, но, внимательно оглядываясь по сторонам, он никак не мог найти никаких признаков пожара. Вскоре к запаху гари примешался ещё один: едкий и мерзкий, словно кто-то вывалил добрую кучу протухших яиц. Эйдос достал из сумки платок и щедро облил отваром полыни. Плотная ткань с горьким запахом приглушила ядовитый смрад. Впервые с момента на реке, Эйдос вновь задумался о своём необдуманном решении. За всё то время, что он охотился в глухих лесах он не встречал такой сильной вони. И чем дальше он шёл, тем сильнее она становилась, а вместе с ней рос и страх Эйдоса. Но он уже прошёл так далеко, да и его скорое возвращение означало бы, что он всего лишь выскочка, который на деле оказался простым трусом. Нет, этого юный охотник не мог себе позволить. Поэтому затянув платок потуже, он продолжил свой путь.

К середине четвёртого дня Эйдос наконец-то вышел из леса. Перед его взором раскинулась бескрайняя выжженная степь. То тут, то там росли редкие чахлые деревца, выкрученные под немыслимыми углами и чем дальше они были от леса, тем уродливее они были. Запах стал невыносим. Эйдосу казалось, будто его горло раздирают когтями. Дышать стало труднее: воздух словно загустел и превратился в вязкое масло. Юноша оглянулся назад: зелёная кромка леса осталась далеко позади, чему Эйдос сильно удивился. Ему казалось, что он не пришёл и половины стадии, когда как лес виднелся в доброй миле от него. Тревога и смятение овладели охотником, хотя он быстро для себя решил, что это сводящий с ума смрад смутил его разум.

Охотник приблизился к одному из изуродованных деревьев. В белом сухом стволе виднелось небольшое дупло, внутри которого колыхались на ветру, исходящем откуда-то из недр дерева, бардовые листья. Потрясённый Эйдос прошёл немного дальше, приблизившись к другому искалеченному стволу. Отверстий в нём было гораздо больше и в каждом из них колыхались на ветру мёртвые листья. Но что-то было не так в этом ветре. Что-то неправильное, не похожее на привычную опытному охотнику стихию. Юноша приложил ухо к шершавой коре и прислушался. Из чёрного зёва дупла доносился невнятный шёпот. Чья-то монотонная речь на неведомом Эйдосу языке шептала из глубины древесного ствола непонятные слова. Встряхнув головой, охотник смочил новый платок в остатках горького настоя и поспешил дальше вглубь степи, стараясь не обращать внимания на уродливые деревья.