Факультет Флоры: тёмные истоки

Пролог

Всё началось, когда мне исполнилось тридцать один, и меня бросил очередной… Очередной. Самец, бабник.

На ум приходили и более смачные ругательства, но я их отбрасывала.

Вадик — обаятельный и в то же время простодушный любитель заводить отношения с теми, кого он бросит ровно через год. Потому что пропадает новизна отношений, потому что дама стала на целый год старше, а это просто ужас какой, мужчин годы украшают, как кольца дерево, а женщина вянет, будто срезанный цветок.

Цветы я любила.

Букеты, подаренные мужчиной, любовником или тем, кто желал им стать, источали аромат гораздо дольше тех, что презентовали на день рождения подруги и коллеги. Правда, Басилий, а попросту Баська, мой кастрированный упитанный кошачий король, принимался от них чихать и смотреть на меня с укоризной: «Как ты вообще принесла сюда эту гадость! Лучше бы мышь купила!»

И глядел так, будто это я ниже его ростом. Я ему мстила за пренебрежение: тискала за круглые бока, купала с шампунем для породистых сиамских принцев, и не пускала спать в кровать, как самая настоящая принцесса-недотрога.

Последнее удавалось крайне редко: как мой преданный поклонник, Баська брал ложе дамы сердца штурмом. Укладывался под бочок и принимался мурлыкать. Чего не простишь преданному кавалеру!

— Ты скоро заведёшь сорок котов, — бросил напоследок Вадик, оказавшийся женатиком со стажем.

Нет, я догадывалась, что все разговоры про скорый развод, все это «мы не живём вместе» яйца выеденного не стоят, и продолжала принимать ухаживания. Смотреть в голубые глаза и думать о сегодняшнем дне, как о единственно возможной реальности.

А потом он ушёл. Явился всколоченный, замахал руками, как дурной провинциальный актёришка, и процедил:

— Ты меня разочаровала, Анна.

— Да пошёл ты!

До объяснений в тот вечер он не снизошёл. После прислал сообщение на телефон, что я перевалила за тот рубеж, когда приличному мужчине стыдно идти рядом. И что мы смотримся как старшая сестра и младший брат. Причина была банальна — мне нашли замену.

И я вычеркнула, изничтожила, засунула во тьму заднего места все мысли о нём, удалила совместные фотки и строго-настрого запретила себе любить. Вот решила раз — и запретила! Я всё могу, я дипломированный менеджер — повелитель времени, архитектор планов развития и создатель целей и миссии компаний, которых и в микроскоп-то не разглядеть!

А потом отпустило. Щёлкнуло и стало не то чтобы всё равно, просто прошлое превратилось один сплошной кусок протухшего мяса, о котором и вспоминать тошно.

А Вадик звонил, да, но трубку я уже не брала. За год я превратилась в старую деву не по паспорту, так по сути: впала в тоскливое ожидание выходных, которые я проведу в интернете за просмотром очередной фантастики, детектива, где замешана магия, или просто приключений на краю света.

Баська сидел на коленях и громко мурчал, он был со мной согласен во всём, кроме моей маниакальной любви к комнатным растениям. Нет, он пытался бороться с «дурной тягой»: сбрасывал горшки, обгладывал красивые декоративно-лиственные, даже на гибискус покусился, гад, за что получил шваброй по хребтине. Несильно, но ему было обидно.

А я уже давно не испытывала обид, впрочем, как и радости.

И в один из дней всё изменилось: я поймала на распродаже в Садовом центре роскошный папоротник нефролепис. Роскошные перьевые листья свисали с этажерки почти до самого пола, именно о таком я и мечтала!

Говорят, папоротники очищают пространство, убирают негативную энергию. То, что доктор прописал!

Цена, конечно, кусалась, но я тоже была в подобном настроении, поэтому схватила огромный горшок и потащилась с ним на кассу, где заплатила за растение шесть тысяч рублей с копейками. Продавщица наверняка подумала, что у меня крыша поехала, что недалеко от истины, или что я старая дева с кошкой, что уж совсем до неприличия верно.

Ехала на такси, решив, что гулять так гулять, и не успокоилась, пока не водрузила красавца на верхнюю подставку изящной металлической этажерки.

Баська стараний не оценил, выгнул спину дугой и зашипел. Успокоил его лишь рыбный кошачий паштет, но в зал он входить наотрез отказался.

«Привыкнет», — подумала я, засыпая за полночь, устав отгонять засранца от двери зала, на которую он усиленно шипел. А ночью меня разбудил грохот.

Метнувшись в зал, перво-наперво я увидела мерцающие голубоватым светом листья папоротника, и Баську, прыгнувшего на самый верх, чтобы сразиться с растением-монстром.

Не знаю как, но исхитрилась схватить кота за гибкое тело, получив боевые царапины на щёку от его задней лапы, и мы все вместе рухнули на этажерку, полную цветов.

Дальше искры перед глазами, голубоватые флуоресцентные листья папоротника, откуда-то потянуло холодом, и вот я упала во что-то мягкое, пахнущее фиалками. Наверное, это облако в раю, потому как выжить после удара виском о подставку для цветов невозможно.

Зато я сжимала в руках обмякшего Баську, значит, это хорошее место. Совместный рай для людей и котов.

Первые впечатления часто обманчивы, Аня. И это было правило без исключений.

Глава 1

— И что мы скажем?

— Правду, конечно! Что она сиротка из приюта имени святой Терении.

— Покровительницы змееносцев? А ты уверен…

Шёпот мужчины и женщины привёл меня в чувство скорее, чем Баську.

Я открыла глаза, резко присела в постели. Не миновав головокружений и дурноты, подкатившей к горлу, я принялась осматривать кота, выглядевшего так, будто мы с ним долго шли сквозь песчаную бурю. И всё же он дышал, значит, в обмороке. Сейчас бы макнуть его в ванну, полную душистой пены!

Ничего, Баська, мы живы, а то что ты грязный, так это мелочи. Вычешу.

Кстати, у меня на зубах тоже налипли комья земли напополам с песком.

Я закашлялась, и тьма, окружавшая меня, отступила. К моему лицу поднесли старинную лампу, и я увидела два длинных носа на паре вытянутых лиц среднего возраста.

Нет, рай я себе явно не таким представляла. А где херувимы и ангелы? Эти двое, мало того что были похожи друг на друга, так ещё и смахивали на бесов. Например, тех, кто подбивает на азартную игру мелких жуликов.

— Выжила? — спросил мужчина писклявым голосом. — Я говорил, ты сильная.

— А это что за крыса? — завизжала женщина, указывая на Баську, которого я прижимала к груди.

От подобного окрика мой питомец очнулся, снова подрал мне руки, пытаясь высвободиться, а когда это, наконец, получилось, выгнулся дугой и зашипел, царапая серую простыню.

— Сама ты крыса! — послышалось из его пасти.

Понятно, это не рай, а сумасшедший дом. Говорил Вадик, что я так и кончу, правда, мочиться под себя ещё не начала, и не собиралась.

— Фамильяр! — мужчина быстрым движением поставил лампу на тумбочку рядом с кроватью и отошёл подальше, чуть не исчезнув с глаз моих. Тусклого света лампы не хватало даже для столь малой комнаты без окон, в которой я очнулась. — Получилось, Мевия!

— Что получилось, дурак ты старый! Говорящая крыса? Много проку от её говорильни, наверное, и жрёт много!

— И многих! — мой кот, мой милый Баська продолжал шипеть, но спину успокоил, сел поближе ко мне и не сводил глаз с этой парочки бесов.

Я поёжилась. Оказывается, в аду, а что это может быть, потому как на рай не похоже, а коты не разговаривают даже с сумасшедшими, со всеми сразу, по крайней мере, прохладно.

— Что дрожишь? Обернись на, ещё не хватало жабью простуду подхватить, — дама первой пришла в себя и бросила мне плед, снятый со стоящего рядом кресла, где его использовали как накидку.

— Да, вторую потерять хлопотно.

— Вторую? — у меня зуб на зуб не попадал.

— А ты не помнишь, Аглая? — дама снова выступила вперёд, и я впервые обратила внимание, что одета она в старинное платье грязно-серого цвета, которое носили экономки в фильме о Титанике.

Кожа у незнакомки была серой, под стать платью, и вид она имела какой-то непромытый. Волосатая бородавка на носу шарма незнакомке не добавляла.

— Не всё и не всех, — ответила я быстро, погладив Баську по спине, за что он наградил меня подозрительным взглядом, в котором читалось: «Ты ли это?»

Пока не выясню, где я, почему коты разговаривают, почему меня зовут чужим именем, надо не давать повода думать, что я сошла с ума. Даже если это так.

Эти двое явно меня знают. Или знают некую Аглаю, и принимают меня за неё.

— Можно я расцарапаю им морды? — из пасти Баськи снова вырвались хриплые слова.

— Вы тоже это слышите? — спросила я двоих родственников. А кто это ещё может быть, если они пришли в мою спальню и ведут себя так, будто я достала их своим присутствием?!

— Фамильяра все слышат, а управлять им может только та, кто его призвала, — вкрадчиво ответил «дядюшка», как я мысленно назвала мужчину, и сел в то самое кресло, сложив руки на пузатом животе.

Эти двое явно не считают себя моими родителями.

На эти слова «дядюшки» кот презрительно фыркнул.

— Я сам по себе, — произнёс он миролюбиво, но руку мне лизнул. — Но Анна может меня просить. Я тебе говорил, что эта дрянь мохнатая нам во вред. От неё пахло так, как сейчас от тебя. Мяу, брр!

— Анна? Это Аглая, дурная скотина! — снова подала голос «тётушка», но спряталась за спинку кресла, на котором восседал «дядюшка».

Дама была весьма нервной, а её муж, это я определила внутренним чутьём по их жестам и переглядываниям, напротив, излучал спокойствие и выглядел довольным.

— Почему я живу в кладовке? — улучив момент, спросила я, снова погладив кота. Это меня успокаивало. Пока кот со мной, я окончательно не сбрендила, и то, что сижу в чужой постели в старинной ночной рубашке, видавшей лучшие времена, это елочи. — Где моя одежда?

— Так ты болела, бедняжка, — елейным голосом произнесла «тётушка», и в доказательство переживаний достала из кармана платок и приложила к сухим глазам. — Бедные сиротки, как мы вас берегли, да вот Боги забрали Анну!

Я вытаращила глаза.

— Сестру твою, — буркнул «дядюшка».

Жена хлопнула его по плечу и принялась тараторить, забыв про слёзы, которые так на глазах и не выступили.

— На всё воля Их. В тебе теперь магия проснулась, вот и поступишь в Академию на Трёх холмах. Не посуду будешь мыть, не за скотиной ходить, уважаемой дамой станешь! И нас в милости своей не забудь, уж как мы за вас сироток сердца рвём!

— Да, верно, — поддакнул «дядюшка». — Вот и комнатку тебе выделили. Мевия сама постирала платье, выгладила. Сейчас принесёт. А мы пока пойдём, ждём тебя к ужину, отпразднуем воскрешение!

Жена снова его хлопнула по плечу, что явно означало «заткнись, дурень!»

— И ты нас расскажешь, какая магия в тебе пробудилась, — ошарашила меня дама, торопясь выйти вон в светлый коридор. Чуть своего мужа не отпихнула.

Хлипкая дверь хлопнула, оставив нас с котом в спасительном одиночестве.

— Так ты теперь говоришь, Баська? — погладила я кота по спине.

— Я теперь не Басилий, — отозвался он, прищурив глаза.

— А кто?

— Басинда. Кошка. Мало мне тебя с ножиком, теперь совсем того. Обратился.

Глава 2

Зато теперь больше вопросов о моих магических способностях не возникало: в маленьком городке слухи распространяются быстро.

Весть о том, как сиротка «отблагодарила» попечителей разлетелась мгновенно, и уже к следующему утру у меня были рекомендательное письмо в Комитет по магическому надзору и отдельная пояснительная записка в Комитет образования от городского главы.

Попечители были так рады от меня избавиться, что снабдили бумагой, в которой было написано, что они не возражают против моего участия в конкурсе на отбор в магическую академию. Таким образом я узнала, сколько Аглае Теренс лет. Восемнадцать.

Сама она даже этого не знала и с цифрами вообще не дружила. Боялась сглазить, ну а я точно нет. И скромностью не страдала, заставила попечителей раскошелиться на дорожку.

Два раза пересчитала в маленьком кошельке золотые короны, потом потребовала добавить ещё столько же, а то никуда не поеду. На лицах благодетелей сироток отобразился такой ужас, что я рассмеялась. В итоге корон в моём кошельке с заплаткой стало в три раза больше.

— Напиши, как тебя примут, Аглая, — заискивающим тоном проговорила «тётушка», когда настало время моего отбытия в дилижансе. Благодаря моей новой репутации, мне предстояло ехать с комфортом: половину мест не выкупили или сдали билеты, узнав, с кем предстоит ехать.

— Напишет, — мяукнула Басинда, предлагая поторопиться. — И мышь пришлёт. Или крысу. Дохлую.

Молодец! Знает, чем напугать врагов!

— Пренепременно, госпожа. А если не примут, вернусь к вам, будем жить вместе, — подмигнула я «дядюшке», стоявшему поодаль, взяла саквояж, в который уместилась нехитрая жизнь Аглаи Теренс, состоящая из треснувшего зеркальца, трёх платьев и двух комплектов нижнего белья, и цветочной воды, и была такова.

Дорога до столицы заняла бы два дня пути по главному тракту, но мне в столицу не надо. Академический городок под названием Бевертем находился на расстоянии трёх часов пути в долине пересечения магических нитей, там даже земля рожала урожай три раза в год, как было написано в дорожном путеводителе, которым меня снабдили благодарные опекуны.

Я пролистала страницы, хотя Басинда нагло устроилась у меня на коленях и свернулась клубочком, недовольно урча, когда я задевала её тонкой брошюрой.

— Это фамильяр? Простите за любопытство, — я подняла глаза и заметила, наконец, бледную мелкую девицу с россыпью веснушек на фарфорово-бледной коже. Можно было назвать её «бледной молью», если бы не рыжеватые волосы, стянутые в пучок на затылке». — Вы едете в Академию Трефтуд? Я тоже.

Остальные четыре спутника, сидевшие поодаль у противоположного окна, посматривали на нас с брезгливым любопытством. Городок Бевертем — первая остановка, дальше дилижанс отправится на север до самой столицы.

— Меня зовут Кларисса Эванс.

— Очень приятно, Аглая Теренс.

— Вы сирота? Из приюта Святой Тересии? Обычно там дают говорящие фамилии.

Сидящая напротив была милой, но навязчивой. Липучкой. Смотрела с таким интересом, будто сведения обо мне были для неё важны по какой-то скрытой причине. Я была подозрительна, в прошлой жизни интуиция меня не подводила, и эта девица из бедной, судя по одёжке и обуви, но благородной семьи не имела причин интересоваться сироткой в траурном платье.

Причин, понятных для меня.

— Вы угадали, госпожа Эванс, — проговорила я вполголоса, взглядом показывая на остальных. Мол, нежелательно беседовать при посторонних, она что, этого не понимает?! — Я безродная.

— Это верно, мяу, а я породистый. Породистая, — Баська поднялась на лапы, спрыгнула на сиденье рядом и уставилась на незнакомку сапфировыми глазищами. — Но Аглая умеет в магии. Как она одного типа наказала, почти как кошка!

Так, уповать на эту заносчивую шерстлявую красотку бесполезно. Она сама сказала, что фамильяры магией не обладают, чувствуют её в других, это да, но не более, а ещё Баська была или был, тут я ещё путалась, нарциссом и вряд ли заметила бы подвох, искренне уверенная, что все, кто обращают на нас внимание, просто имеют хороший вкус.

— Если ты не замолчишь, то мы пойдём до Академии пешком, потому что нас высадят, как особо опасных, — зашептала я Баське, почёсывая её за ушком и одновременно подмигивая малышке Эванс.

Быть букой в мои планы не входило, а настороже — напротив. На всякий случай. Союзники и просто приятельницы на новом месте мне пригодятся, я пока чувствовала в новом мире так, будто барахтаюсь в морской воде, волей случая держась на плаву.

— Расскажите потом? — Кларисса раскрыла глаза и приоткрыла рот от восхищения.

— А вы про себя, — подхватила я. — Но позже. Как приедем на место.

Она кивнула и улыбнулась, обнажив безупречно белые зубы, мелкие, как у хищника. Заметив мой интерес к её оскалу, стушевалась и прошептала, наклонившись ко мне через маленький откидной столик:

— Я оборотень, не пугайтесь только. Анимаг-лисица.

***

Мы с Клариссой всё-таки нашли общий язык, перешли на «ты» и принялись обсуждать Академию Трефтуд, куда обе направлялись поступать. Ну как обсуждать: я слушала, Кларисса без умолку щебетала и всплёскивала руками, заливалась соловьём, а я улыбалась, потому что она отвлекала меня от мрачных мыслей.

Что если это сон? Или смерть? И случайность ли то, что сестру-близнеца Аглаи звали Анной, как меня в прошлой жизни? Это получается намёк такой: Анна умерла, а её копия Аглая обрела магические способности и будет жить за двоих?

Баську спрашивать бесполезно, она красавица и умница, но вот философию не любила.

— Мои родители тоже учились здесь, так в сопроводительном письме и написано, — Кларисса не унималась, даже когда на стоянке для дилижансов мы наняли экипаж, который призван довезти нас до Академии на Трёх холмах, возвышающейся неприступным замком за небольшим светлым городком.

Заплатила Кларисса, хотя я предлагала разделить расходы напополам.

— Что ты, для меня честь познакомиться с магом, имеющим фамильяра! Госпожа Басинда, вы не возражаете против моего присутствия в дороге?

Глава 3

Тот день показался мне бесконечно длинным и насыщенным, и всё больше событий отделяло меня от прежней жизни. Я даже перестала о ней жалеть. Некогда было.

Сначала я постояла перед дверью приёмной комиссии на факультет Анимагии, подождала Клариссу, которая, конечно же, поступила, о чём радостно и громко сообщила, когда выпорхнула. Ничего отталкивающего в Клариссе Эванс не было, она хотела поступить в Академию, имела на то все права по месту и времени рождения и совсем не стыдилась пользоваться возможностями.

И всё же я всегда была на стороне тех, кому не повезло. Наверное, потому что однажды оказалась в их числе. Тогда пришлось идти на работу и на заочку, однако червячок сожаления остался. Я недобрала лишь два балла, потому что кому-то по факту рождения или денег учёба оказалась нужнее. Равно как и моё место на бюджете.

— А здесь есть платные отделения? — спросила я Клариссу, не забыв сначала поздравить. У неё свои тяготы, вон, анимагов прочие девушки и парни сторонились, а изгоем быть всегда несладко.

— Не слышала. Принимают по протекции, это есть, а вот за деньги? Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

— Так, было бы обидно, знаешь ли, учиться с тем, кому это место досталось не по заслугам. Знаю, я идеалистка, но уж какая есть!

Кларисса остановилась и посмотрела мне в глаза, будто видела впервые. Или впервые разглядела.

— Ты странная, Аглая. Но ты мне нравишься. Будем дружить, хотя бы иногда ходить вместе в парк, в столовую. Я бы хотела узнать о тебе, почему ты такая необычная.

И протянула руку, которую я искренне пожала. Надо же, мир иной, а привычки, жесты и улыбки означают то же самое.

Так мы и расстались, договорившись встретиться в парке вечером, как часы пробьют семь. В девять двери замка закрываются, и горе тому, кто останется снаружи, это сообщила нам на первом ликбезе комендант.

— Так, разбираем ключи и запоминаем номера комнат! — проговорила дама с тёмными волосами, стянутыми в узел на затылке, и снова затянулась странной сигаретой, от которой пахло травкой.

И кожа дамы, приятной во всех отношениях, была непривычно зеленоватого оттенка. Движения плавные, взгляд тёмных глаз в обрамлении длинных ресниц, томный — и всё же она напоминала…

— Болотница. Что смотришь, первый раз видишь? — усмехнулась она пухлыми алыми губами.

— Если честно, да, — выдохнула я.

— Добро пожаловать на факультет Флоры.

Махнула рукой мне и другим девушкам, коих набралось десятка два в её обычном кабинете, похожем на обычный старый офис в конторе ЖКХ, и снова уткнулась в газету.

— Что ещё? Не шуметь, не взрывать зелья и эликсиры, не водить мужчин — правила как и в других факультетах. За исключением одного.

И снова уткнулась в газету, затушив сигарету в каменной пепельнице.

— Какого, госпожа комендант? — решилась спросить ухоженная высокая блондинка, которая до того обиженно дула губы. Рассказывая в коридоре, что этот факультет совсем не предел мечтаний её семьи.

— Чтобы ваши ключи от вас не сбежали. Дубликатов не существует, — улыбка болотницы сделалась ехидной, а кожа темнее. — А теперь кыш все отсюда!

Только дала команду, как ключи вдруг вырастили тонкие зелёные руки-ноги и принялись разбегаться как тараканы. Хорошо, что на каждом был выбит белый номер, иначе я бы не знала, за каким кидаться.

Девушки взвизгнули, началась суматоха, мы побросали вещи и кинулись в коридор вслед за убегающими ключами. Я сразу приметила свой номер пять, прошмыгнувший в сторону душевых.

— Баська, держи его! — крикнула я, но не оглянулась, чтобы не выпустить ключ, ловко перебирающий ветками-конечностями, стремясь убежать за угол. Нырнёт под ковровую дорожку, переждёт немного и опять побежит, такова их сущность — убегать и прятаться. Просто так, природа такова, это мне девицы-соседки рассказали.

— Фамильяр тут не поможет, — пухленькая и хорошенькая Эмма старалась не отстать, поняв, что я взяла след. Вторая соседка, Силия, та самая блондинка из приличной семьи, делала вид, что она участвует в погоне по необходимости.

— Из какой вы деревни обе, что такого не знаете?! Это же природная магия, а фамильяр настроен лишь на ту, кому служит.

— Я никому не служу. Нахожусь рядом, присматриваю, — Баська обладала удивительным свойством исчезать и появляться тогда, когда ей того хотелось. Чеширская порода, разве что улыбаться не умеет!

— Тихо вы все! — Эмма была заучкой и желала прочесть лекцию там, где требовалось проронить пару слов, дабы ввести в курс дела. — Надо загнать его в угол, произнести заклич, и он снова станет ключом. Сказать быстро и два раза слова…

— Без тебя знаю, — огрызнулась Силия, вдруг протиснувшись вперёд и сделав вид, что кинулась вправо. Мы по команде влево — ключ оказался заперт у стены. Запищал как мышь, но Силия выступила и выкрикнула:

— Разберись-перевернись!

Это оказалось универсальным заклятием, когда надо было вернуть вещи, заколдованной с помощью магии, прежний облик. Получилось, но как-то странно. Ключ снова стал металлическим, но раскалённым, будто его только отлили.

— И что теперь делать? Он снова вырастит ноги, пока мы будем стоять и ждать, — растерянно произнесла Эмма, поглядывая то на меня, но на Силию.

— Ну бери, раз такая смелая, или ты чужими руками решила жар загребать, — усмехнулась последняя.

А я ждать не стала. Выступила вперёд, словно в спину толкнул кто, прошептал: «Иди, это твой выход». Мне показалось, что голос был женским, еле слышимым, его ветер, невесть откуда взявшийся, подхватил и принёс мне, вложил в руки, в которых возник нестерпимый зуд.

Надавила большим пальцем правой руки на центр ладони левой, подумала о том, как было славно, если бы ключ обернули тоненькие зелёные веточки, представила живо просто так, ярко, образно, как наяву увидела и очнулась лишь услыша удивлённые возгласы новых соседок.

Всё случилось так, как я себе навоображала.

— Ты молодец! — прошептал тот же голос и исчез. Как и ветерок, его принёсший.

Глава 4

На этот раз я разглядела призрак, а в том, что это он, сомнений не было, гораздо лучше. Это была молодая женщина, черты лица смазаны, будто в тумане смотришь, но в остальном, видно чётко. Белое платье, похожее на ночную рубашку, колыхалось будто от ветра, ног видно не было вовсе, женщина словно парила в воздухе, манила меня правой рукой, пряча левую за спину.

Все ходили мимо или сквозь неё, а я видела призрак. Попыталась было проскользнуть вверх по лестнице, прячась за спинами студентов, чем вызвала их косые взгляды, но на следующем лестничном пролёте призрак появился снова. Мне даже показалось, что он сердится.

Какое-то внутреннее странное ощущение, будто девушка в белом меня знает. И чего-то хочет.

Добраться бы до своей комнаты, уж я там я спрошу у Баськи, она всяко лучше меня разбирается в здешнем мире.

— Мне надо идти, — пробормотала я, ринулась наверх и чуть было не столкнулась с уже не на шутку рассердившимся призраком. Она стояла на расстоянии вытянутой руки, но лица по-прежнему было не разглядеть.

«За мной!» — прошипела она и пролетела мимо, обдав ветром с запахом пепла. Борясь с искушением продолжить путь наверх, я вздохнула и отправилась вниз. Не отстанет, а спорить с рассерженным призраком в мои планы не входило.

Соседкам о нём не расскажешь, вдруг и в этом мире они не существуют? А ещё у меня оставалось сомнение, что всё это не иллюзия. Может ли магия принимать форму отдельной сущности?

На первом этаже я свернула в правый пролёт, призрак виднелся впереди, не оглядывался, плыл себе спокойно, знал, что я за ним иду, а возле двери с вывеской в виде раскрытой книги и вовсе пропал. Прошёл сквозь стену.

Ясно, мне сюда.

Оставалось надежда, что библиотека закрыта. Тогда я пожму плечами и отправлюсь обратно, но и тут мне не повезло. Библиотека вовсе не походила на ту, к которой я привыкла в своём мире: никаких тебе книжных шкафов вдоль стен, заполненными книгами, комната напоминала пустое помещение под склад. Круглое, разделённым на сектора, как огромные часы, которые и стояли в самом центре.

Я остановилась напротив них и посмотрела на нашивку на плече. Всё верно, время совпадало, но вот что мне здесь делать? Призрака видно не было.

— Вы что-то потеряли, мисс Теренс?

Я сразу узнала этот приятный голос. Услышь я его в трубке в своём мире, непременно бы захотела познакомиться поближе с его обладателем. Но не здесь и не сейчас.

— Господин Вильямс? — пролепетала я, стараясь придать голосу беззаботность, а лицу глупое выражение. Когда-то коллеги говорили, что во мне пропала актриса. — Я заблудилась. Хотела идти к себе, потом решила осмотреться, увидела эту дверь, подумала, что это библиотека. Вот зашла поздороваться, узнать, когда можно учебники получить.

Я лепетала всё, что на ум приходило, а он смотрел на меня неотступно и строго. У него были глаза странного цвета: серые с оттенком фиолетового, казалось, они сканируют, считывают мысли. Конечно, такое невозможно, Баська так сказала.

— Всё?

— Всё, — кивнула я. — Могу я уйти?

— Вы же шли в библиотеку и не хотите узнать, почему здесь пусто? — улыбка тронула его чувственные губы. Эх, любила я в прошлом такой тип внешности: не смазливый, но весь такой загадочный, не красивый, но мужественный. Говорит с тобой, а думает будто о другом. И в словах его поневоле хочется искать скрытый смысл.

Словом, от него у меня мурашки по спине бегали. То ли от страха, то ли от желания ему понравиться. Не выглядеть в его глазах совсем уж безнадёжной идиоткой.

— Хочу. Узнать, — во рту пересохло, но я продолжала смотреть ему в лицо.

— Вы из приюта, мисс Теренс? У вас там была библиотека?

Не знаю. Чёрт тебя побери, и память Аглаи молчала.

— Я любила читать книги, — тут я опустила голову. Мне захотелось заплакать: я в тысячи мирах от дома, не понимаю, мертва ли я или жива, в сознании или умопомрачении. Вдруг всё это, даже замдекана, ходящий передо мной, заложив руки за спину и с интересом поглядывающий, будто в предвкушении моего конфуза, всего лишь порождение моего умирающего разума.

Пресловутый туннель на пути к другому измерению. Раю или Аду.

— И что вы прочли? Какая ваша самая любимая история?

Вопрос ниже пояса. Здесь классиков и научпопа не существует, или он совсем иной. И что теперь отвечать?

Так, надо брать вечные сюжеты и помнить, что я романтичная сиротка, мечтающая о принце.

— О девушке, которая трудолюбием и терпением исполнила свои мечты, — уклончиво ответила я, имея в виду сюжет о Золушке. Надо только придать ему местные черты. — Несмотря на гонения злой мачехи и сводных сестёр.

— О, мисс Теренс, так вам надо в королевский дворец на отбор невест, а вы тратите своё и наше время на изучение предметов, которые невесте принца ни к чему, — усмешка на его губах стала ещё язвительнее, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Но я сжала руки в кулаки и ответила:

— Но я здесь! Я хочу остаться. И дочитать историю о мальчике, вырастившем бобовое дерево.

Что я несу! Разумнее было сослаться на книжки о Гарри Поттере, но они слишком современны, вряд ли в этом мире читали историю, которой и в моём лет двадцать, не больше.

— Ладно. Верю, читать вы умеете, пересказываете прочитанное тоже сносно. Мне кажется, я найду то, что вам пригодится в ближайшее время.

Рейвер Вильямс быстро отвернулся от меня, прошёл к часам и нажал на их корпусе какие-то еле заметные кнопки. Пол задрожал, я поняла, что циферблат крутится вместе со мной, а когда всё остановилась, и голова перестала кружиться, замдекана уже протягивал мне толстую книгу.

Я взяла её и пробормотала «благодарю».

— А сейчас идите и больше не суйте нос туда, куда пока вам доступ ограничен. Всему своё время, мисс Теренс.

Я снова поблагодарила и попятилась к выходу. Не помню, как оказалась в коридоре, прижала толстенную энциклопедию к груди и, не разбирая дороги, бросилась к лестнице. На первом же пролёте остановилась у окна перевести дух и посмотрела на потрёпанный переплёт.

Глава 5

Вскоре начались занятия. Мы переписали расписание: оказалось, что до двух дня каждый день стояли лекции и семинары. Уроки будут проходить в основном корпусе.

— А в саду нет? — протянула разочарованно Эмма.

— Дуб Познания всё равно в подвале, так зачем тебе сад, дурочка? — рассмеялась Силия, на что Эмма вспыхнула и отвернулась.

Услышав про Дуб Познания, о нём говорила Кларисса-лисица, я подсела на кровать к Силии.

— Расскажи про этот Дуб, пожалуйста. Я столько слышала о его магии, но всё это кажется глупостями и сказками.

— И что слышала-то? — усмехнулась та. Силия полагала, что раз она из потомственной семьи, то знает о магии всё. А остальные — ничего.

— В книге о Флоре написано, что она самолично вырастила этот дуб, наделила магической силой, и пока его листья зелёные, Академия Трефтуд будет растить сильных магов.

— Ну, так оно и есть.

— А поговаривают, что каждые сто лет листья желтеют, — огрызнулась Эмма, собравшая в холщовую сумку всё, что нужно для первого дня. — Вы идёте?

— Идём, — откликнулась я. — Баська, смотри мне, на папоротник больше не прыгай!

Я покосилась на тотемное растение, устроившееся на тумбочке возле моей кровати. Много света папоротникам не нужно, но этот и впрямь был слишком далеко от окна. Подсознательно я решила его испытать: если ты тот самый зловредный нефролепис, то ничегошеньки тебе не станется.

Свечение хоть прекратилось, и то слава Флоре!

— Пора! — поторопила Эмма. — Я староста, нехорошо опаздывать.

— Не опоздаем, — откликнулась я.

И всё же явились в аудиторию одними из последних. Первые ряды были заняты, пришлось довольствоваться галёркой.

Открывала день лекция по Истории магии растений. Я раскрыла первую тетрадь и достало белое перо. Купила их пока с пяток, девчонки сказали, что перья долго не живут. Тем более, дешёвые.

Профессором оказалась маленькая сухонькая женщина, я ещё пошутила, что она видела начало своего предмета воочию, и Силия захихикала в кулак.

— Предмет будет вынесен на экзамен, — строго сказала лектор, посмотрев прямо на меня. Я покраснела и пробормотала извинения.

— Итак, биография Флоры Лаванды начинается строго с того времени, когда она явилась в здешние края. До этого о ней ничего не известно. Ни кем были её родители, ни откуда она родом. Сама она позже утверждала, что пришла оттуда, куда не возвращаются.

Так, это уже интересно.

— И не было у неё ни родителей, ни братьев или сестёр, ни иных кровников. Однако растения слушались её беспрекословно. Скажет, расти, так и примутся зеленеть, а коли прикажет усохнуть, так урожай местным не видать. Правда, Флора не губила никого почём зря, — речь у женщины была витиеватой, но приятной, будто листаешь страницы старинной книги, которая рассказывает историю без прикрас.

— Врут всё, — шепнула Эмма. — Флора просто имя и фамилию поменяла.

— Потому что из неблагородных была, — тут же откликнулась Силия и приосанилась.

— Тихо! — шикнула я на всезнаек.

Захотелось обоим надавать по подзатыльнику.

Выгонят с первой же лекции — позору не оберёшься! Я представила лицо Рейвера Вильямса, который наверняка скажет что-то вроде «я так и знал». Или «ничего иного от неё не ожидал».

— Флора была одним из первых магов, кто смогла значительно увеличить магический резерв, — продолжилась лекция. — И сделала она это не без помощи диких лесных собратьев, как она называла дикорастущие растения.

— А деревья? — спросил всезнайка с первого ряда. Поправила модные очки в золоченной оправе и приготовилась записывать.

Преподавательница помолчала, а потом сказала, обращаясь к вопросившей:

— Вот вы изволили спросить про деревья, а ведь природнику надо знать, что в деревьях магии нет.

— А Дуб Познания? — послышался робкий вопрос откуда-то слева.

Лекция превращалась в дискуссионный клуб, что мне до мурашек на руках понравилось. В прежнем моём институте на лекциях творилась скука смертная, кажется, даже сам лектор клевал носом от собственной монотонной речи.

Тут же хоть лекторша и была старее Дуба Познания, а отвечала на наивные вопросы аудитории с живейшим интересом.

— Вы скоро с ним встретитесь, но помните, что Дуб этот не совсем природный. Флора Лаванда вырастила его из жёлудя, подпитанного её сердечной магией. Тут была презанятная история, но сегодня не об этом.

— Расскажите! — понеслось со всех сторон.

— Ну пожалуйста!

— Этого не в одной книге не написано, — выкрикнула Эмма, и мы с Силией от неожиданности чуть не подпрыгнули. Чего это она? Правила никогда не нарушала, а ещё староста.

— Про несчастную любовь.

Да, не написано, по крайней мере, в моей. Библиотечной. Я пролистала её накануне: везде описание магических действий, борьбы за Академию с сильными мира сего, было и упоминание о том, как Флора сражалась с мужчинами за право возглавить Академию. Но про любовь ничего.

И потомства у Флоры не было.

— Если в двух словах, дамы, то ходили слухи, что Флора всю жизнь любила таинственного незнакомца, которого она встретила в лесу во времена своего травничества. Он и наделил её бесконечным магическим резервом, а взамен она обязалась не вступать ни с кем более в любовную связь. Но это легенда, сами понимаете. Про женщин, полностью посвятивших себя магическим знаниям и сейчас говорят, что они умом тронулись, а тогда и подавно. Вот и выдумывали всякое, порочащее.

Я кивнула. Точно. Как на моей прошлой работе, где сказали, что проект я сделала лучше всех в отделе, потому что мне легче задание досталось. Потому как я баба, а таким многое не поручают, мозги-то куриные.

— Ты что это кулаки сжимаешь? — шёпотом спросила Силия. — Не принимай близко к сердцу всю эту болтовню. Сказки.

— А может, и нет! — возразила Эмма.

— Может, и нет, — согласилась Силия для виду, но уступать не собиралась. — Только что толку в старинных преданиях? Они тебе магический резерв не увеличат. Или ты тоже рассчитываешь на таинственного незнакомца в саду?

Глава 6

Ну всё, кажется, я накосячила!

Хотя не понимала, в чём.

Я шла за почти бежавшей преподавательницей Садовой магии, и, к моему удивлению, она принялась спускаться по лестнице, ведущей в подвал.

Сразу вспомнились все слухи, ходившие о Дубе Познания, растущем в подвале Академии. И слова Клариссы о пропавших девушках, подхороненных в их корнях. А также рассказ Силии о кошке-фамильяре, которая сначала пропала, в потом нашли её ничего не помнящей.

— Мисс Теренс, поторопитесь! — окрикнула меня госпожа Ясмина, и я принялась спускаться.

Вскоре мы упёрлись в запертую решётку. В этой части замка никого не было, места больно тихие, а ещё, как говорило моё чутьё, окутаны магией. Такой, что страх вызывала.

Не ужас и не панику, когда сердце колотится — не унять, а тихий, приправленный сомнениями, страх. Мол, место ли мне здесь?

— Подержите!

Госпожа Ясмина сунула мне в руки зажжённую лампу, какие обычно вешают на ворота или входные двери.

Извлекла из кармана платья связку ключей.

— Посветите сюда!

Я подчинилась, отметив, что ключи на связке наполовину ржавые, старые. Как такими открыть замок, да и замка не видно!

Госпожа Ясмина пробормотала что-то себе под нос, нужный ей ключ вдруг дёрнулся сам собой и превратился в тонкую палочку.

— Открой нам дверь, которую нельзя открывать, — прошептала дама, и палочка вдруг соскочила со связки, бросилась наутёк.

Проскочила между прутьями решетки и, цепляясь за каменную стену, поднялось на уровень наших глаз. Щелчок, и дверь отворилась.

— Не спрашивайте, мисс Теренс. У меня совершенно нет ни времени, ни желания вам всё объяснять. Тем более сомневаюсь, что у вас получится то, о чём вас хотят просить.

Загадочно, однако!

Ничего не оставалось, кроме как последовать за идущей быстрым шагом преподавательницей Садовой магии. Шли мы по каменному коридору, освешенному редкими магическими шарами, зависшими под потолком, и я даже не успела как следует рассмотреть померкшие от времени портреты в потемневших рамах, развешанные по стенам.

Госпожа Ясмина нырнула в правый коридор, обернулась, чтобы убедиться, что я следую, и вдруг остановилась так резко, что я едва не натолкнулась на неё.

— Они слушаются её! — выпалила госпожа Ясмина, обращаясь к двоим, стоящим у круглой пустой площадки, огороженной тонкой позолоченной цепочкой.

— Ну и хорошо, — обернулась женщина, и я сразу узнала в ней госпожу декана. Те же самые волосы с фиолетовым оттенком, что и у моей спутницы, но держалась госпожа Малкин не в пример спокойнее. — Как раз вовремя.

— Я же сказал, что найду такую, — второй стоявший у пустой площадки оказался Вильямсом Рейвером, заместителем декана и преподователем Тёмных искусств.

Он сделал пару шагов мне навстречу и нетерпеливым жестом приказал пройти дальше.

И как я их сразу не признала!

А, вот оно что: стоило сделать пару шагов к пустой площадке, и я увидела, что она вовсе не пуста. На круглой деревянной подставке стояла небольшая, высотой в метр, стеклянная колба с маленьким чахлым деревцем внутри.

— Это и есть Дуб Познания? — вырвалось раньше, чем я успела прикусить язык.

— На данный момент, он, — мрачно кивнул Вильмс, ставший рядом и заложив руки за спину. Я подумала, что он меня оберегает от этих двух дам, настроенных крайне враждебно.

— У нас мало времени, Рейвер. Его почти нет, —напомнила госпожа Малкин, встав по мою другую руку. — А вы уповаете на сиротку из приютских!

— У них никогда не было особых способностей, — поддакнула госпожа Ясмина. — Но у этой они есть. Я сама видела! Безошибочно выбрать эссенцию Vita из десятка других! Как тут не поверить в переселение душ!

Я стояла и помалкивала, ожидая, что они, наконец, объяснят, в чём дело.

А пока вглядывалась в карликовый дуб, напоминающий по форме бонсай. Его листики и впрямь выглядели неважно, кое-где пожелтели, некоторые и вовсе валялись у обнаженных корней.

— Что вас так рассмешило в Дубе Познания? — с раздражением набросилась на меня госпожа Виктория Малкин.

— Я подумала, что одной загадкой меньше. Под корнями этого дерева невозможно никого захоронить.

И вкратце перессказала слухи, умолчав о тех, кто мне их поведал.

— Почему вы решили, что я могу вам помочь?

Я взяла инициативу в свои руки, потому что их переглядывания начали порядком надоедать. Такое впечатление, что всем известно что-то важное, а я одна в неведеньи.

— Господин Вильямс рассказал уже, кто я на самом деле? Пришлая из другого мира.

Скрывать больше не было смысла. Я выложила карты на стол, всё рассказала, а они стояли и слушали, пока не закончила. Умолчала я лишь о призраке.

Не поверят, а если поверят, то не отомстит ли неупокоенный дух? Пока он мне помогал.

— Благодарим за открованность, мисс Теренс, — говорил со мной по-прежнему Вильямс. — Вы уже поняли, что являетесь потомком Флоры Лаванды. И что это я призвал вас в наш мир. Догадываетесь, почему?

— Подлечить ваш магический Дуб Познания? Я постараюсь, конечно. Скажите, а легенда верна?

— Которая из них? Никаких мрачных историй здесь не будет, но когда желтеют листья Дуба Познания, то существование Академии Трефтуд под угрозой.

— Не трудись, Рейвер, она вряд ли способна понять науку естественных потоков, — оборвала его госпожа Малкин. — Ближе к делу.

— Разумеется, Виктория, — откликнулся тот. — Есть сведения, что на этот раз листья желтеют не просто так. Кто-то хочет закрыть ваш факультет, не спрашивайте, зачем, это неважно, и для этого использует магию.

— Это точно злокозненная магия! — вспыхнула госпожа Ясмина. Поймала взгляд начальства и покраснела. — Я проверяла лично.

— Зачем вам я? В прошлом мире у нас не существует магии, я в ней не сильна.

— Флора Лаванда была из ваших, это я точно скажу, — продолжил Рейвер Вильямс. — Я вызвал вас из её мира. Слышали, что она исчезла под конец жизни? Вернулась в свой мир.