Фамильный склеп

Фамильный склеп

Старенький Форд остановился возле ржавых, покосившихся, железных ворот ведущих к старому фамильному захоронению семьи Дейтонов. Поросшая мхом и травой, каменная ограда, разрушенная временем, расходилась от ворот в разные стороны, и исчезала в густых зарослях шиповника. Редкие, разросшиеся со временем деревья слегка загораживали небольшой холм, на котором можно было разглядеть три замшелых, забытых всеми и обветшавших строения. Несмотря на позднее время, небо ещё не окрасилось в сумеречные тона.

- Это оно? - устало, слегка грубым тоном, спросил человек за рулём.

- Не знаю, но по карте похоже. Скорее всего это оно. - спокойно ответил ему второй.

- Тогда доставай инструменты и пошли. Надо быстрее с этим разделаться.

Пассажир поправил свою кепку, надел рабочие перчатки из грубой кожи и вышел из машины. Вдохнув прохладный вечерний воздух, он посмотрел на холм, прикидывая в голове богатство захоронения.

- Когда будешь уже менять свои шмотки, Томас, весь салон провонял, как мне теперь всё выветрить?! - выводя его из мыслей, раздался сбоку гневный возглас водителя.

Томас осмотрел свой внешний вид: старое, истрёпанное, грязное от постоянных работ, пальто, редкие заплатки которого говорили о том, что давно пора его менять, такие же штаны и сапоги.

- Мне и в этом удобно, Джек.

Тот фыркнув, достал сигарету и закурил. Томас неспеша побрёл к багажнику, где удобно разместились пара монтировок, лопат и сумок. Этого было достаточно для быстрой работы.

- Так, держи свою сумку, монтировку и фонарь. - по очереди начал он передавать инструменты подошедшиму Джеку.

Снарядившись, они быстро двинулись к воротам, пробираясь сквозь сухую, высокую траву. Подойдя к ним, Джек попытался их открыть. Ему пришлось применить не мало усилий, чтобы это сделать. Медленно, будто нехотя, с резким, режущим по ушам скрипом, ворота открылись...

Они шли по заросшей непроглядным кустарником узкой дорожке, которая каким-то чудом ещё сохранилась и проглядывалась меж тонких веток кустов. В какой-то момент Томас почувствовал на спине пристальный, жгучий взгляд, он, резко остановившись, обернулся. Но как бы он не пытался разглядеть виновника своей паранои, всё было четно. В кустарнике никого не было.

- Проблемы? - тоже обернувшись, шёпотом спросил его Джек.

- Брось... просто показалось.

Джек, промолчав, прибавил шаг, Томас поспешил за товарищем... Вскоре они подошли к освещённому солнцем холму, на который вела разрушенная временем и поросшая мхом лестница из тёсаного гранита. Среди пожелтевшей травы, навевающей печаль, на небольшом расстоянии, высились три гранитных склепа в готическом стиле. Их расположение напоминало треугольник.

Друзья, по заранее обговорённому плану, разошлись: Джек пошёл к центральному, а Томас направился к левому склепу. Приблизившись к нему, он обнаружил, что грязная, заваленная листвой лестница уходит в землю, к удивлению приоткрытой, громоздкой, железной двери. Секунда, и он оказался возле неё, ведущей в тёмные недра безжизненной гробницы. Хоть лучи и попадали в проход, их света было недостаточно. Томас включил фонарь. Яркий луч света устремился в темноту помещения, разрезая её. Он шагнул в полумрак. Все звуки сразу же притихли, лишь редко падающие с низкого гранитного потолка в небольшие лужи капли, разносили своё звонкое эхо по усыпальнице. В нос ударил сильный, затхлый запах сырости, плесени и гнили. Напротив входа, поперёк стены, лежали три гранитных гроба, с запыленными, что не разобрать надписей, металлическими табличками. В левом углу расположился крупный лаз, наполненный непроглядной чернотой. Пол был усыпан, притащенными ветром, сухими листьями, землёй и... КОСТЯМИ! Огромное количество различных костей животных усеяло почти весь пол, но так, что их не было видно с прохода.

"Господи, что за зверь здесь обитает?! - ужаснулся про себя он. - Соберись, Томас! Кости здесь уже давно, это видно по их состоянию. Зверь, если он и был, давно ушёл."

Он направил фонарь на лаз, и луч света осветил небольшую нору из влажной земли, заросшую густой паутиной. Томас, успокоившись, подошёл к центральному гробу. Положив фонарь на край ближайшего домовина, он, предвкушая скорый кушь, вонзил монтировку между крышкой и основанием, сделав из неё рычаг. Он уже хотел надавить на неё, когда краем глаза заметил, как что-то пошевелилось в паутине. Устремив свой взор к лазу, ему предстала всё та же безжизненная нора. Томаса пронзил неприятный озноб.

"Хм, показалось" - подумал он, и с новой силой надавил на инструмент.

Под своим весом крышка гроба медленно поползла вниз, и поднимая кучу пыли, с грохотом упала на пол. Из-за вибрации фонарь свалился с края, вдребезги разбиваясь об каменный пол. Томас закашлял, проклиная весь белый свет. Но когда он под яростью кашля, услышал скрип проржавевших петель, его нутро резко сжалось

"Дверь." - промелькнуло у него в голове.

Она закрылась, перекрывая последние солнечные лучи, и теперь Томас стоял в полной темноте, полностью ослепший, как крот.

- Чёрт. - раздражённо выдохнул он - Так и знал, что сегодня не мой день.

Он на ощупь побрёл в сторону прохода, и, ощутив холодный металл, попытался нащупать ручку.

"Нашёл!" - торжественно подумал он.

Он потянул ручку вниз и толкнул дверь - ничего. Она не открывалась, либо заела, либо её кто-то держал. Он повторил своё попытку - тщетно. И ещё раз - бесполезно. Дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Она словно насмехаясь над ним, не хотела выпускать его. Бедолага, прекратив свои безрезультатные попытки, яростно застучал кулаком об ржавый металл.

- Джек, хватит шутить! Открой дверь! - эхом раздавались его крики по голым, сырым, каменным стенам усыпальницы.

Тишина.

Поняв, что "Шутник" его не слышит или делал вид, что не слышит, Томас вновь принялся толкать дверь. Он выбился из сил. Немного переведя дух, собрался было на ещё один толчок, но внезапное шуршанье со стороны лаза, заставило его насторажиться. В нос ударил сильный запах гнили. Раздались многочисленные хрусты ломающихся костей, а среди всего звукового богатства раздалось пугающее шипение. Тело Томаса сковали страх и паника, из-за чего он не мог пошевелиться. Его сердце бешено застучало, распространяя по телу адреналин. Нечто с хищной грацией медленно приближалось. Шипение раздавалось всё ближе и ближе. Он знал, что оно смотрит прямо на него. Бедолага чувствовал этот пристальный, изучающий взгляд на себе. Он был беспомощен и оно знало об этом.