Фамильяр против ректора. Кто кого?

Глава 1

Поднимаясь по крутой деревянной лестнице со стёртыми ступенями на второй этаж левого крыла, где располагались два огромных помещения: отцовский кабинет и библиотека, я тщательно отряхивала подол платья от налипшей паутины и серой пыли. Когда строгая дуэнья застанет меня в таком виде, по головке не погладит.

А что делать, если поиски питомца вечно приводят меня в такие закоулки нашего особняка, куда служанки с тазами и тряпками со дня Светлых Сил не заглядывали?

Ещё не добравшись до верхней площадки, я вытягивала шею и шептала:

— Волчок! Волчок! Где же ты? Ох, найду, ох не поздоровится тебе!

Понятно, что угрозы мои никогда не осуществятся, и Волчок это знал не хуже меня. Я обожала своего милого пушистого щенка, похожего и на собаку, и на волка. Ясно, что он не был ни тем, ни другим, поскольку обладал удивительными особенностями, ещё не до конца понятыми нами.

Дуэнья сердилась на меня за вечные шатания по дому в поисках Волчка, сводила к переносице брови, грозила пальцем и говорила низким грудным голосом:

— Зачем же вы ножки мучаете, барышня? Проголодается ваш недотёпа, сам прибежит!

Слово «недотёпа» было самым ругательным в словарном запасе дуэньи. Когда-то она служила в столичных аристократических домах, часто бывала при дворе и, даже волею судьбы оказавшись в провинции, старалась держать марку благородной дамы.

Моего питомца не нашлось и здесь. Я заглянула за неплотно придвинутый к стене сундук и печально вздохнула. Дверь в библиотеку, скорее всего, на замке. С тех пор, как я приволокла белого пушистика в дом, почти все помещения запирали, чтобы четвероногий негодник не погрыз чего-нибудь важного. Тем удивительнее было то, что дверь в кабинет оказалась приоткрытой. Я подошла ближе и услышала обрывок фразы, сказанной незнакомым фальцетом:

— Полагаю, дражайший Всеслав, моё предложение делает честь вашей семье.

— Это, безусловно, так, ваше сиятельство, — неуверенным голосом отвечал мой папа, — однако мы пока не собирались отдавать единственную дочь замуж. Яночке только семнадцать.

— Семнадцать с половиной, — уточнил незнакомец.

Так и было. Через полгода семья собиралась праздновать моё совершеннолетие. Братья обещали отпроситься со службы, навестить родимый дом и поздравить младшую сестричку с тем, что она стала взрослой. Ещё час назад, я готова была считать дни, мысленно приближая это радостное событие, но подслушанный разговор резко поменял моё отношение. Что-то совсем не хочется так вдруг становиться совершеннолетней и превращаться из беззаботной девицы в замужнюю даму.

Неуёмное любопытство подхватило, не заметила, как оказалась в тамбуре, отделявшем огромный отцовский кабинет от лестничной площадки. Вторая дверь вообще была распахнута, что меня очень удивило. Не настолько, чтобы я пошла на попятный, напротив, подкралась, к проёму и осторожно заглянула в комнату.

Отец — высокий, красивый, темноволосый мужчина, которого я обожала — стоял прямо напротив входа и вполне мог заметить шпионку, но даже бровью не повёл. Его высокородный гость — неприятный на вид старикашка — развалился в любимом папином кресле, заплетя тонкие ноги едва ли не в узел, и сердито тыкал длинным пальцем в мой портрет, висящий на стене.

— Вы должны в ближайшие дни объявить о помолвке. Это моё условие, дрожащий Всеслав. Разумеется, свадьба состоится позже, когда моя суженая достигнет разрешённого для брака возраста.

— Позвольте мне посоветоваться с женой, ваше сиятельство, — возразил отец, — и узнать, что по этому поводу думает сама Яночка.

Я готова была тут же броситься к отцу и расцеловать его в обе щеки, но следующая фраза мерзкого старика, погасила мой восторг:

— Давайте, не будем полагаться на куриные бабьи мозги! Вы соскучились по соплям и слезам?

— В нашей семье принято с уважением…

— Не разочаровывайте меня, Всеслав! Я всегда считал вас за успешного, делового человека. Принадлежащее вам предприятие по разведению лучших в Лучезаре лошадей не просто так славится на всю страну. Не думаю, что в этом есть заслуга Яны или её матери. В данном вопросе имеет значение только ваше слово. Ни о чём другом и слышать не желаю.

Отец глубоко вздохнул, как обычно делал, подбирая слова, чтобы не сорваться и не нагрубить. Хотя у меня самой язык чесался, выкрикнуть что-то ядовитое.

Ну, же, папочка! Скажи этому сморчку, какой он дурак!

Увы, мой дорогой и любимый отец старательно сохранял спокойное и уважительное выражение лица. Всё, на что он мог решиться в этой ситуации — просить отсрочку. Выторговал два дня. Немощное на вид «сиятельство» хмурил блёклые брови, собирал в гармошку и без того исчерченный морщинами лоб, но в конце концов кивнул:

— Так и быть. О помолвке объявим через два дня. Пусть будущая невеста ещё чуть-чуть погуляет. Но уж после этого! — Он погрозил моему портрету. — Вы, драгоценнейший тесть, сделаете всё, чтобы прекратились глупые шалости, о которых катится молва по всей округе! Графиня Мольт должна быть образцом для подражания, а не героем анекдотов, распространяемых в обществе приличных людей.

Я готова была возмутиться: каких ещё анекдотов! О чём он болтает? И вообще, я не собираюсь жить по указке чужого и несимпатичного мне старика! Однако, стоило графу покинуть кресло и довольно бодро попрощаться с моим отцом, как меня вынесло из тамбура быстрее, чем Волчка, когда он стащил с кухни кусок рыбы.

Скатиться по длинной лестнице в два пролёта прежде, чем гость покинет кабинет, точно не успеть. Соображала я в критических обстоятельствах быстро, вот и сейчас: выхватила из кармана ключ-вездеход, воткнула его в замочную скважину двери напротив, прошептала домашнее заклинание и ввалилась в библиотеку.

Я собиралась всего лишь отсидеться тут, пока отец провожает графа к выходу из дома, однако в сумраке пахнущей книжной пылью огромной комнаты меня ждал сюрприз. Пока непонятно — приятный или нет.

***

В сумраке не сразу получилось рассмотреть того, в чью грудь влетела со всего маха. Я лишь успела понять, что чужак, непонятным образом оказавшийся в запертой библиотеке, пахнет лесом и дымом костра. Ткань его сюртука была плотной и шершавой — это чувствовали мои ладони и щека.

Глава 2

Дать молодой девушке полчаса на сборы — это кем нужно быть? Именно таким вопросом задавалась дуэнья, пытаясь закрыть чемодан с едва ли не половиной моего гардероба.

— На что угодно готова поспорить, — продолжала пыхтеть она, — у лопоухого нет ни жены, ни дочери, ни даже сестры!

Много чем добрая, прежде казавшаяся очень строгой, дама упрекала эльфора, у меня же мозги совсем скукожились, в них пульсировала единственная мысль: «Что теперь будет? Что теперь будет? Что теперь будет?»

Меня никогда не привлекала учёба. Больше того, слово «магия» всегда ассоциировалась с обидой и комплексами. Ещё при поступлении в школу нас, пятилеток, исследовали на одарённость. У многих нашлись крупицы, в том числе и у меня. Каждому из счастливчиков назначили вектор магического развития в соответствии с природой способностей. Когда же дело коснулось меня, исследователи принялись чесать затылки:

— Дар определённо есть, только какой-то неопределённый!

В результате, меня зачислили в обычный класс, в надежде через три года заново проанализировать непонятные способности. Увы, ни через три года, ни ещё через три, ни даже при выпуске из школы мой уникальный дар не проявился хоть как-то, хоть на треть. Какая уж тут академия? Я даже не собиралась поступать, предпочитая игры, развлечения, прогулки с Волчком.

Мама заглянула поплакать, но увидев, что дуэнья не справляется с чемоданом, взялась ей помогать, а именно повытаскивала все пакеты и стала выкачивать из них воздух. Мамуля владела слабенькой, но вполне достаточной для ведения домашнего хозяйства магией. Чего, к сожалению, или к счастью, не передалось мне абсолютно. Даже братья умели готовить, с удовольствием работали в саду, легко справлялись с уходом за одеждой — курсантам военного училища не полагалось денщиков, а за внешний вид офицеры спрашивали строго. У меня же всё вечно валилось из рук: разбивалось, разливалось, рассыпалось. Последствия моей «помощи» приходилось устранять двум или трём служанкам. А когда, пробуя вязать, я проткнула спицей руку, мама отчаялась воспитать из дочери хозяйку и даже попытки прекратила.

Я успела надеть выданное мне дорожное платье — ужасно некрасивое, коричневое, с пышным подолом, состоящим из десятка слоёв. А на голову дуэнья заставила меня нацепить чёрный чепец, по её словам, требовалось защитить волосы от дорожной пыли. Посмотрев на себя в зеркало, я заунывала. Ну и видок!

— Яночка расстраивается не без причины, — мама бросила укоризненный взгляд на дуэнью. — Это так старомодно.

— В академии переоденется, там выдают форму, а то, в чём адепт прибыл, сжигают. Это давний ритуал, первокурсники как будто прощаются с привычной жизнью.

— Не очень-то это всё привычное, — потрясла я подолом.

— Ты что же думаешь, другие приедут в новом? — покачала головой дуэнья. — Каждый наденет платье, которое не жалко.

Ну и какой тогда смысл в глупом ритуале? Мне уже не нравилось в академии! Говорить я ничего не стала, осматриваясь. Уютная комната с милыми сердцу мелочами вот-вот станет лишь воспоминанием. Вернусь ли я сюда? Не раньше, чем на каникулах, но даже это под вопросом, ведь претензии графа Мольта ещё какое-то время будут в силе. Плакать хотелось от бессилия, от того, что я попала в зависимость от желаний противного старика.

— Сестрица! — заорала я, увидев на полке с моими ценностями потрёпанную куклу. — Почему не положили Сестрицу?

Мама с дуэньей переглянулись. На их лицах читалось недоумение, никто не мог предположить, что барышня семнадцати лет до сих пор играет в куклы.

Но ведь это не просто кукла! Её подарили, когда мне исполнилось три годика. «Вот, — сказала мама, — ты просила сестрёнку, получай».

Разумеется, я просила живую сестрёнку, но кукла так мне понравилась, что я приняла её с благодарностью в сердце. Все эти годы Сестрица заменяла мне подружек. Да-да, у меня не было настоящей сестры, не было и подруг, зато секреты имелись в изобилии. Много чего случалось в жизни непоседливой девчонки по имени Свеяна, и мне позарез нужно было делиться своими яркими впечатлениями. Ни родителям, ни дуэнье я не могла рассказать и половины. Сестрица же выслушивала в любое время и в любом количестве всё, что я ей могла поведать, а потом свято хранила мои тайны.

— Яна, — робко заметила мамуля, глядя, как я запихиваю сестрицу, а заодно и безделушки, которые будут напоминать мне о доме, в холщовую сумку, — мне кажется, кукла это лишнее. Тебя засмеют.

— Пусть только попробуют, — процедила я сквозь зубы. — Я на них Волчка натравлю. — Тут я замерла, лихорадочно осматриваясь: — Волчок! Где Волчок?! Без него я не поеду!

Строго говоря, моя истерика только выглядела, как каприз. Эльфор предупредил, что все слушатели курса зельеварения должны иметь фамильяра. Времени искать подходящего у нас не было, поэтому-то ректор согласился на Волчка — у никудышней студентки вполне может быть никудышный фамильяр.

Да только самого Волчка спросить забыли! Трудно понять, что творилось в его мохнатой башке, быть может, мой питомец рассчитывал, что без него меня в академию не примут, мы останемся дома и будем жить как прежде Ага! Логика в этом есть, да вот беда, про дряхлого жениха белое недоразумение позабыло.

Искали моего питомца всем домом. Дуэнья, родители, слуги — все носились кругами. Отовсюду слышалось: «Волчок, Волчок, Волчок, Волчок...»

Дриатин Крэт с угрюмым видом стоял у механической повозки, наблюдая за происходящим. Выделенное мне время вышло. Чемодан успели погрузить в багажное отделение, и даже холщовая сумка с безделушками валялась на заднем сидении. Садись, заводи мотор и отправляйся в дорогу! Маленькая загвоздка: барышня, навязанная другом в ученицы, потеряла фамильяра.

Магистр мог сердиться сколько угодно, однако понимал, что это форс-мажор.

***

Заглянув во все любимые Волчком уголки сада, я ужасно устала — не от беготни, а от неожиданно свалившихся на мою бедную голову переживаний — опустилась на ступеньку и начала развязывать душивший меня чепец. Старалась на смотреть на эльфора, облокотившегося на раскрытую дверцу безлошадного кабриолета и хмуро наблюдавшего за беспорядочными передвижениями зовущих моего питомца людей.

Глава 3

В дороге я скучала. Редкие деревеньки, мелькавшие за окном, выглядели довольно уныло. Любоваться гулявшими там курами, утками, гусями, коровами, пасущимися за околицей овцами желания не было. Волчок тоже не проявлял интереса к живности. Помнится, когда я притащила его в дом — слабого, неспособного стоять на лапах — все всполошились, мол, окрепнет, начнёт кошек драть, по курятникам лазать и кур давить. Много слёз мне пришлось пролить, убеждая родителей оставить Волчка себе. Он оправдал доверие — вырос мирным и совсем не кровожадным. Даже мышей и птичек не трогал. Папа удивлялся: вроде хищник, а жрёт с хозяйской кухни: хоть варёное мясо, хоть запечённую рыбу, хоть кашу и овощи.

Я, признаться, была уверена, что Волчок принял к сведению наши разговоры и старался не проявлять природных инстинктов, однако эксперимент моего брата показал обратное. Ярик тогда ещё не уехал в училище. Он то ли завидовал тому, что я спасла волчонка и теперь имею такого преданного друга, то ли жалел питомца, считая, что для нормального развития волку необходимо есть сырое мясо и охотиться. Ярик поймал зайца, расставив на задворках сада силки, принёс его во двор и начал науськивать на трясущегося от страха бедолагу подросшего к тому времени Волчка.

Каково же было разочарование моего брата, когда Волчок перегрыз верёвки, связывающие лапы зайца и, схватив того за шкирку, отнёс в ближайшие кусты. Ох я и смеялась, видя вытянутое лицо Ярика!

Почему, вспомнив ушастую приманку, я стала пялиться на магистра Крэта? Да просто так! Надо же хоть куда-то смотреть, когда дорога такая однообразная.

А он ничего... Если не замечать заострённые и оттопыренные уши, вполне симпатичный. Я немного подалась вперёд, одной рукой взявшись за спинку переднего сиденья, чтобы лучше рассмотреть благородный профиль эльфора. Интересно, кого в нём больше: эльфа или орка? Вроде бы эльфа. Орков я не видела, они в Лучезаре не проживали, но по слухам это здоровенные и уродливые существа. А эльфы — утончённые красавцы. Во всяком случае, светлые, что жили в нашем мире. Тёмных обитателей Сопределья мне тоже встречать не доводилось.

— Ой! Волчок, ты чего это?

Не больно, просто неожиданно. Питомец успел придвинуться ко мне и чуть-чуть прихватил зубами запястье свободной руки.

Не успела я разобраться с Волчком, как получила укол с другой стороны:

— Отношения между преподавателями и студентами в академии строго запрещены, — не поворачиваясь, сообщил магистр.

Это к чему было сказано? Самоуверенный нахал, решил, что я с ним заигрываю?

— Пф-ф-ф... — только и смогла выдать, откидываясь на спинку сидения и потирая место укуса.

— Если ты надеешься найти пару, советую сразу отказаться от этой мысли. Времени на это не найти. Тебе придётся посещать все семинары и лекции, выполнять все задания, тщательно готовиться к коллоквиумам, а свободное время заниматься саморазвитием.

— Кошмар, — огорчённо вымолвила я. — Начинаю думать, что замужество не такая уж плохая идея.

Тут эльфор вильнул, потому что резко повернулся ко мне и нечаянно дёрнул руль. Выровнявшись, он покачал головой:

— Готова жить со стариком?

— Ну, сколько он ещё протянет? — Я наморщила лоб, вспоминая напыщенного графа, и отрицательно покачала головой. — Нет, даже года не смогу существовать рядом с ним. Придётся налегать на учёбу.

— Не переживай, Свеяна. Я обещал твоему отцу, что буду помогать. Правда, в зельеварении не силён, у меня другая специализация. И всё же уверен, что общими усилиями мы всё преодолеем.

Обнадёживает. Беседовать мне нравилось больше чем молчать всю дорогу, вот и продолжила разговор:

— А разве ректор не обязан хорошо разбираться во всех направлениях?

— Иметь представление нужно, — согласился эльфор, — но глубокие знания требуют полного погружения, что не всегда возможно. Потом, я не ректор, а всего лишь исполняющий обязанности. Надеюсь, что за год попечители подберут мне замену.

— Выходит, у меня в запасе только год, — обречённо вздохнула я.

— Как минимум, — подтвердил магистр. — С первого курса никого не выгоняют, даже разгильдяев. Всегда есть вероятность, что студент войдёт во вкус учёбы и подтянется к летней сессии. Кстати, мы подъезжаем. — Кабриолет свернул с трассы, впереди за жидкой рощицей показалось внушительное здание академии, которое мне доводилось видеть только на гравюрах и картинках в учебниках по истории. — Сбросив скорость, папин друг предупредил меня: — Высажу вас у ворот, а багаж прикажу отнести в твою комнату. Не нужно, чтобы другие студенты видели нас вместе.

— Понятно, — пролепетала я, испугавшись новых ощущений.

Я буду здесь жить и учиться? В этом грандиозном замке? Ужас. Я вжалась в сидение, во все глаза наблюдая, как медленно раскрываются украшенные магическими символами ворота. Никакой охраны и в помине не было, преодолеть границу принадлежащей академии территории мог только тот, кому выдан особый пропуск. Разумеется, ни у меня, ни у моего питомца такового не было, ведь я не сдавала вступительные экзамены. Именно поэтому эльфор провёз нас на своей машине, и сказал, что дальше мне придётся топать ножками.

— Зайдёшь в учебную часть, назовёшь имя и факультет.

— А разве моё имя есть в списках? — удивилась я.

— Пока нет, но с ними сверяться не будут. Раз ты здесь, значит, нужно тебя устраивать. К тому времени, когда список первокурсников вернётся из министерства, Свеяна Ветр уже будет зачислена в академию. Старайся вести себя уверенно, прямо сейчас избавляйся от синдрома самозванца.

Хорошо ему советовать! А мне каково теперь одной с этим вот всем?

Кабриолет остановился, магистр ловко выбрался из него и распахнул заднюю дверцу. Волчок спрыгнул на землю. Я продолжала сидеть, судорожно цепляясь за прошлую спокойную и весёлую жизнь.

***

В дороге я скучала. Редкие деревеньки, мелькавшие за окном, выглядели довольно уныло. Любоваться гулявшими там курами, утками, гусями, коровами, пасущимися за околицей овцами желания не было. Волчок тоже не проявлял интереса к живности. Помнится, когда я притащила его в дом — слабого, неспособного стоять на лапах — все всполошились, мол, окрепнет, начнёт кошек драть, по курятникам лазать и кур давить. Много слёз мне пришлось пролить, убеждая родителей оставить Волчка себе. Он оправдал доверие — вырос мирным и совсем не кровожадным. Даже мышей и птичек не трогал. Папа удивлялся: вроде хищник, а жрёт с хозяйской кухни: хоть варёное мясо, хоть запечённую рыбу, хоть кашу и овощи.

Глава 4

— Фамилия, имя, кличка?! — строго спросила толстая секретарша, восседавшая за массивным столом у входа в учебную часть.

Перед суровой женщиной, при одном взгляде на которую подкашивались ноги, лежал раскрытый журнал с частично заполненными графами. Рука, сжимавшая самопишущее перо, которому я искренне посочувствовала, зависла над страницей, а взгляд немного косящих глаз из-под густых бровей пронзал меня и даже стену за моей спиной.

Я прочистила горло и уточнила:

— Что? Кого?

— Твоя фамилия, кличка фамильяра. — Секретарша повысила голос и вытаращила глаза так, что они едва не вылезли из орбит.

— Свеяна Ветр, — проблеяла я, — а это Волчок.

— Вижу, что волчок, — сердито буркнула дама, начав записывать мою фамилию. — Кличку спрашиваю.

— Это кличка, — испугалась я. — Разве нельзя, чтобы...

Она не дала мне договорить, озадаченно почесала тупым концом пера голову, колыхая пышный, готовый в любую минуту рассыпаться пучок с тонкими прожилками седины в серых волосах.

— Что-то я не помню таких.

Секретарша, скорее всего, видела список первокурсников, переданный ректору, и никак не могла знать, что эльфор Дриатин Крэт намерен внести туда изменения.

— Других нет, — шмыгнув носом ответила я и на всякий случай уточнила: — на зельеварение.

Снова на меня посмотрели уничтожающе:

— Куда ж ещё? На других факультетах фамильяры не нужны.

Она выбралась из-за стола и сильно хлопнула толстыми ладонями. В то же мгновение перед нами с Волчком возникла эфемерная арка с призрачной завесой, сквозь которую виднелся квадратный холл с маговизором и двумя рядами стульев перед ним. Окон в холле не было, зато в каждой из трёх видимых стен имелись двери.

— Ой, — удивлённо воскликнула я. — Что это?

— Общежитие. Твой номер тридцать три. Пятый этаж. Иди, некогда мне экскурсии водить. — Стоило нам с питомцем неуверенно двинуться к арке, как сзади послышался окрик: — Ключи возьми, недоразумение!

Как выяснилось, прежде чем воспользоваться магоходом — временным порталом внутри здания — я должна была взять со стола печать и сделать оттиск у себя на запястье и у фамильяра в любом удобном месте. В результате на коже появлялась татуха — маленькая, но заметная для магического замка.

Я шутливо поднесла печать к носу фамильяра. Волчок сердито заурчал и отвернулся.

— В ухо проще всего, — посоветовала секретарша.

Я воспользовалась её советом, украсила татушкой себе руку, и ухо Волчку, вернула печать на место и, повинуясь нетерпеливому жесту толстой командирши, прошла через арку.

Миг, и вот мы уже в другом помещении.

Номер тридцать три оказался у меня за спиной. Между этой комнатой и соседней имелась металлическая решётка, закрывающая лифтовую шахту. Ну, понятно, пятый этаж, а всего в башне их семь.

Строго напротив, уже без решётки, виднелся выход на лестницу. Маговизор не работал, стулья, соответственно, пустовали, зато за каждой дверью, кроме одной, слышалась возня. Кто-то что-то двигал, кто-то разговаривал, кто-то напевал. Итак, заключила я, у меня будет семь соседок, а возможно, и соседей. Пока никто не вышел знакомиться, поэтому я могла только гадать: с одного ли мы факультета, с одного ли курса, и вообще — с кем придётся жить бок о бок весь учебный год.

— Давай, Волчок, — дрожащим голосом скомандовала я, — будем заселяться.

Фамильяр побежал вперёд, пихнул лбом незапертую дверь, проскользнул в щель. Я вошла следом и возмущённо ахнула, запнувшись о стоящий у порога чемодан.

— Нельзя что ли в комнату занести? Обязательно при входе ставить?!

Трудно сказать, кому было адресовано моё возмущение, если магистр и заходил сюда, давно ушёл.

За спиной щёлкнул магический замок. Дверь нас запомнила и захлопнулась.

Ладно, с этим потом. Я стала расхаживать по выделенному мне помещению, изучая его.

При входе обнаружился крохотный санузел. Минимальные удобства, если честно. Я покрутила краны, они сердито зашипели, но всё-таки выдали тонкие струйки тёплой и холодной воды. Впрочем, определить это можно было только по цветовым пятнам на ручках. Температура наощупь казалась одинаковой.

— Гляди-ка, Волчок! — воскликнула я, обнаружив низенькую дверцу рядом. — У тебя отдельный туалет!

Крохотное помещение напоминало собачью будку, в которой мой питомец обитал до этого. Только в полу имелось похожее на воронку углубление, и если нажать на широкую клавишу в стене, работал слив.

Волчок принюхался и спрятался внутри. Я немного подождала, но потом махнула рукой, мол, хочешь сидеть в темноте, сиди. Продолжила обследование временного жилья.

Та-а-ак... Объёмный стенной шкаф для одежды с большим зеркалом на внутренней стороне дверцы. Все вешалки кроме двух болтаются пустыми. На одной висит парадная мантия белого цвета, на второй — комплект формы.

Ничего так... симпатичная. Юбка и жилет бронзового цвета, блузка. Ого, даже галстук! Какого мы о себе мнения!

Развешивание собственной одежды я оставила на потом, прошла к дальней стене в которой имелось два узких окна. Около правого стоял письменный стол, около левого широкое кресло, в котором можно, уютно поджав ноги, читать учебник или художественную книгу. Тут же по другой стене стоял книжный шкаф, пока пустой, а сразу за ним имелся альков с неширокой кроватью, заправленной стёганным покрывалом.

Всё. А что я ещё хотела?

— Волчок! Волчок! — обрадовано позвала я. — Смотри тут и для тебя лежанку приготовили.

В алькове, кроме кровати и невысокой тумбочки, обнаружился короб с шерстяной подстилкой внутри.

Фамильяр, недовольно фыркая, выбрался из уборной, встряхнулся и перебежал через комнату. Не успел он обнюхать свой укромный уголок, как в дверь громко постучали. Девичий голос, показавшийся мне недовольным, крикнул:

— Эй! Открой! Кто тут? Давай знакомиться.

Я чуть присела, узнав голос той самой рыжули, что обозвала меня деревенщиной.

Глава 5

Построили нас в две шеренги, разбив по факультетам. В первой линии стояли девочки, позади нас — парни. Я покосилась вправо и увидела мечтательную блондинку, которая в отличие от меня и Руданы успела завить волосы, красиво распределив крупные пружинки по плечам, спине и груди. Они эффектно смотрелись на белой мантии, создавая гармоничный образ. Мои тёмно-русые сосульки так ярко выделялись на белой атласной ткани, что я почувствовала себя замарашкой рядом с этим образцом элегантности и стиля.

— Бьянка, — шепнула девушка, заметив мой интерес, — а ты?

— Свеяна, — ответила я.

— На каком этаже поселилась?

— Пятый, а ты?

— Тоже. Я в тридцать восьмой... — улыбнулась Бьянка.

— В тридцать третьей, — сказала я и тут же почувствовала болезненный тычок в спину:

— Тш-ш-ш-ш, — зашипел парень, стоявший за мной, — мешаете, болтушки.

Я хотела оглянуться и треснуть его в ответ, но заметила злорадную улыбочку Руданы и растеряла весь пыл. Ладно, буду слушать ректора, как примерная ученица.

Друг моего папули эльфор Дриатин Крэт завершил короткую речь пожеланиями нам всем успешной учёбы и передал слово декану факультета укрощения огня, попросив его рассказать о традициях академии.

Понятно, что нас всех интересовало сожжение будничной одежды. Оказалось, что избавляться от того, в чём прибыли поступившие на первый курс, стали в первый же год открытия академии, а именно в то страшное время, когда прорывы из соседствующего с нами мира ещё не научились пресекать. Тогда это было связано с эпидемией, охватившей все приграничные земли. Поговаривали, что заразу то ли случайно, а может быть, и нарочно, занесли в Лучезар из Сопределья. Дабы обезопасить студентов и преподавателей, все прибывшие проходили омовения и переодевались. Тратить магический потенциал на обеззараживание тряпок было слишком расточительно, поэтому их просто сожгли.

Декан подошёл к огромному ящику, куда первокурсники бросили одежду, совершил несколько пассов и удовлетворённо кивнул:

— Редко когда не случается подмены. Все молодцы.

— Какой подмены? — шепнула Бьянка, толкнув меня локтем.

Я пожала плечами, зато стоявший за моей спиной парень снизошёл до объяснений:

— Бывало, кое-кто жалел свои тряпки, подсовывал вместо них украденные у соседей.

Его замечание стало последней каплей для Руданы. Рыжуля и так стояла с трясущимися губами, а теперь разрыдалась в голос.

Огневик резко обернулся и безошибочно нашёл глазами плаксу:

— Если девушка желает, она может забрать своё платье, только в этом случае придётся покинуть академию.

Услышав начало фразы, моя соседка шагнула вперёд, но осознав полный смысл сказанного, замотала головой и встала обратно в строй.

Мне стало жалко её.

— Не реви, — шепнула я, тронув Рудану за локоть. — У меня вон фамильяра отняли, и то держусь, а тут всего лишь платье.

— Хочешь, я тебе все свои покажу? — наклонилась, чтобы видеть рыжулю Бьянка. — выберешь любое, какое понравится.

Рудана махнула рукой и принялась тереть щёки ладошками.

— Просто обидно, что я так наряжалась, а надо было вон как Янка, из бабулиного сундука какое-нибудь старьё вытащить.

Мне стало смешно, хотела сказать, что в этом случае мы обе выглядели бы как деревенские дурочки, но сдержалась, лишь прикрыла рот, скрывая широкую улыбку от внимательно смотревшего в мою сторону ректора.

Тем временем огонь полыхал над ящиком, а по рядам первокурсников проносился многоголосый шум.

Нам дали выговориться и обменяться впечатлениями, но как только пламя унялось, прозвучал гонг.

— Объявляю начало учебного года! — равнодушным голосом произнёс эльфор. — Прошу кураторов развести подопечных по соответствующим поточным аудиториям для прослушивания вводной лекции.

Первыми повели почти по-военному шагавший курс боевого факультета во главе с высоким статным мужчиной, судя по замечанию всезнайки из наших, — драконом. Следом за боевиками пошли стихийники. Тут и без подсказок было видно, что этим повезло получить в кураторы утончённого, изящного и необычайно красивого эльфа. Нас повела сердитая тётка, назвавшаяся ведуньей Тамарой Тригг.

Я извертелась, пытаясь привлечь внимание Дриатина Крэта, но он сосредоточенно беседовал с преподавателями, не глядя в мою сторону. И вот, как только наша кураторша дала команду топать к выходу и пошла первой, чтобы указывать дорогу, я заметила, как ректор направляется в обратную сторону. Мои сокурсники потянулись за ведьмой, как за уткой, ведущей своих утят к воде. Я же выскочила из белой цепочки, рванув к ректору.

— Эй! Барышня! — окликнула меня милая фея, ожидающая очереди, чтобы вести студентов бытового факультета следом за нашим. — Вы куда? Всем необходимо идти в аудиторию.

Я даже не повернулась к ней, крикнула только:

— У меня фамильяра забрали! Пусть вернут!

Разумеется, эльфор прекрасно услышал мои вопли. Он остановился в арке, которая вела на лестницу, а его уши синхронно повернулись назад. Уверена, что будь на месте папиного друга кто-то другой, мне бы пришлось очень пожалеть о своём поступке. Однако в тот момент я ни о чём другом не могла думать, как только о том, что надо спасать Волчка.

***

Так и не оглянувшись, Дриатин Крэт вышел из зала торжеств, а мне ещё нужно было преодолеть половину огромного помещения. Я не сомневалась, что пока я добегу до лестницы, он уже поднимется на третий этаж. Поднажала, не обращая внимания на кричавших взрослых, стараясь перехватить магистра до того, как он скроется в кабинете, и никак не думала, что эльфор остановился и ждёт меня. Я пролетела арку и на полной скорости врезалась ректору в спину. Перепугалась до смерти — от неожиданности, от чего ещё…

Перепугавшись, я оттолкнула магистра от себя, покачнулась, и чуть не спикировала вниз по лестнице, хорошо, что эльфор обладал молниеносной реакцией, он успел схватить меня за подол мантии. Ткань затрещала, боковой шов немного разъехался, я же замахала руками, словно ветряная мельница, и уцепилась за перила.

Глава 6

Эльфор, едва за нами закрылась дверь фамильяриума, начал стремительно подниматься, бросив лишь через плечо:

— У меня полно дел, Свеяна, поторопись.

Много чего хотелось ему сказать, упрекнуть за то, как обошлись с моим питомцем, например, но бег по лестнице вверх не способствовал беседе. Я запыхалась и вряд ли могла вымолвить хоть слово, даже остановившись. С минуту мне пришлось бы восстанавливать дыхание.

Едва мы поднялись на первый этаж, с лестничного пролёта, что вёл наверх, послышался настойчивый женский голос:

— Господин ректор, я вас обыскалась!

Дриатин успел пройти арку, но оглянулся и, скрестив руки на животе, прямо под крупным отличительным знаком «Ректор академии», посмотрел на спускавшуюся секретаршу канцелярии. Толстуха раскраснелась и пыхтела при каждом шаге, что подтверждало её слова о том, что ей пришлось побегать в поисках начальства.

— Слушаю вас, Далианна, — невозмутимо посмотрел на неё эльфор, будто беготня по коридорам академии входила в обязанности несчастной секретарши, и он решительно не понимал её претензий.

— Тут вот абитуриентка... — кивнула назад госпожа Далианна. — Утверждает, что выдержала вступительные экзамены, а приглашение ей не прислали. Разве такое могло случиться?

За широкой спиной секретарши маячила тоненькая девушка с миндалевидными карими глазами, гладкими чёрными волосами, убранными в низкий хвост и желтоватой, словно скорлупа яйца курочки-пеструшки, кожей. Внешность, да и непривычный в наших местах наряд с множеством меховых и кожаных вставок, выдавали жительницу Сопределья. Девушка вышла из-за необъятной фигуры госпожи Далианны, коротко кивнула и назвала себя:

— Варбара Веда. Я поступила на факультет зельеварения. — Она коротко указала на сидевшую у неё на плече большую крысу, которую из-за неподвижности я сначала приняла за часть мехового воротника, несколько облезлого. — Это мой фамильяр Хрысс.

Поняв, что говорят о нём, фамильяр моей конкурентки приподнял голову и уставился чёрными горошинками глаз прямо мне в душу.

Лицо ректора стало задумчивым. Меня же начало потряхивать: вот она — счастливица, честно поступившая в академию, которой мне довелось перейти дорогу. Ждала, что Дриатин посмотрит в мою сторону и выдаст этим нашу тайну. Приготовилась... И-и-и... Нет, только ухо чуть-чуть развернулось, явно прислушиваясь, не выкину ли я что-нибудь эдакое. Заговорил эльфор как обычно ровным бесцветным голосом, словно читал доклад на научном симпозиуме:

— Не припомню вашего имени в списках. Почему вы решили, что приняты, барышня?

Девицу передёрнуло:

— Позвольте! Во-первых, я из рода пророчиц, весьма почитаемом в Сопределье. К нам обращаются «Вейяа». Будьте так любезны. Никаких барышень. Вейяа Веда, и никак иначе.

Ректор нахмурился:

— Я вообще не вижу смысла как-либо к вам обращаться. Сожалею, но вам придётся покинуть академию и вернуться домой.

Тут, чтоб ей пусто было, в разговор вмешалась секретарша:

— Позвольте, господин Крэт! Здесь какое-то недоразумение! Девушка беспрепятственно прошла на территорию, надвратная магия не остановила её, а это значит…

— Это ничего не значит! — возразил эльфор. — Вейяа Веда прибыла из Сопределья, там другой магический фон. Возможно, поэтому ей удалось обмануть барьер.

— Я никого не обманывала! — выкрикнула девица и резко шагнула вперёд. — Моя подруга с боевого совершенно точно видела меня в списках! Кто-то просто подделал их!

Секретарша ещё сильнее покраснела и схватила Варбару за локоть, оттаскивая подальше от ректора:

— Не стоит бросаться такими обвинениями. Быть может, подружка пошутила.

— Она не такая! — всё ещё кричала девица. — Баяра уже на третьем курсе, она серьёзный человек и понимает, что с этим не шутят. Правительство оплатило мой переход, я должна получить образование, иначе...

В её голосе явственно угадывались едва сдерживаемые слёзы.

— Иначе придётся возмещать убытки, — завершил начатую фразу Дриатин. Он покачал головой и сочувственно произнёс: — Вы поторопились, вейяа Веда. Нужно было дождаться официального приглашения.

Снова подала голос секретарша:

— Господин ректор, быть может, возьмёте её вольнослушателем? А после первого курса, когда кого-то отчислят.

— Да! — Опять подвижное ухо Дриатина повернулось в мою сторону. — Это хороший выход. Спасибо, госпожа Прык. Поселите девушку...

Варбара снова шагнула и, гордо подняв подбородок, задала вопрос:

— Мои вещи пока стоят в комнате подруги, я могу заселиться позже. Можно сначала послушать лекцию?

— Да, конечно, идёмте, — согласился эльфор и кивнул секретарше: — Оформляйте, Далианна. Чуть позже я согласую с министерством выделение дополнительного места для вольнослушателя из Сопределья.

Не взглянув ни на меня, ни на мою соперницу, Дриатин направился к противоположному выходу из зала. Мы с Варбарой двинулись за ним. Не знаю, как она, я смотрела вниз на то, как колышется мантия ректора от его размашистой походки.

***

Мы шли по довольно длинному и широкому переходу. Вдоль одной стены тянулись красивые стрельчатые окна, а по другой изредка попадались двустворчатые двери с табличками, обозначавшими номер аудитории. Ректор остановился примерно в центре, подождал, когда мы с Варбарой догоним его и немного отдышимся.

Ладно, это мне требовалась минутка на восстановление, гостья из Сопределья ничуть не запыхалась.

Из аудитории доносился радостный смех, можно было подумать, что там выступал клоун, а не серьёзный преподаватель академии.

— Постойте пока, — взглянул на нас Дриатин, после чего аккуратно повернул дверную ручку и потянул створку на себя.

Смех тут же прекратился, зато послышались быстрые шаги. Эльфор отступил, поджидая, когда выйдет кураторша нашего курса.

— Что такое, господин ректор? — строго поинтересовалась старушка-ведунья.

— Госпожа Триг, — вежливо заговорил Дриатин, — простите, я немного задержал вашу студентку. Дело в том, что её светлость Жутт имела несколько вопросов по поводу её фамильяра.

Глава 7

Второй час вводной лекции мейстерис Тамара Триг посвятила фамильярам. Каждому из её подопечных предлагалось выйти вперёд, продемонстрировать своего магического помощника и охарактеризовать его двумя-тремя фразами.

Поначалу мне было даже интересно, я заметила, что парни предпочитали хищных птиц. Например, Смелослав с гордостью показал кураторше и студентам крупного филина, сообщив, что это мудрое, расчётливое и бесшумное существо. Другие хвастали соколами, ястребами, орлами, уверяя, что нет ничего лучше, как птица, с помощью которой можно легко понаблюдать за кем угодно. Зачем наблюдать, если ты провидец, я не очень понимала. По традиции парни нашего факультета предпочитали именно эту специализацию. Знахари тоже считали пернатых помощников лучшими, ведь их всегда можно было послать за недостающим ингредиентом для лечебного зелья куда угодно.

Из девочек птицей обзавелась только Рудана, я почти не сомневалась, что по совету старшего брата. Остальные однокурсницы показывали четвероногих пушистиков, наделяя их нежными эпитетами: ласковый, милый, преданный.

Впрочем, все фамильяры преданы своим хозяевам, такова природа магической связи. Услышав уточнение куратора, я неожиданно для себя расплакалась. Хорошо им всем! А моего Волчка сразу же отобрали, поместив за решётку в фамильяриуме!

— Это ещё что за сырость! — возмутилась мейстерис Триг, тем самым выставив меня перед однокурсниками в самом неприглядном свете. — Свеяна Ветр, объясни-ка нам всем, что не так с твоим фамильяром? Это он порвал твою мантию?

— Нет… Я не знаю… — шмыгала я носом, пытаясь закатить слёзы обратно в глаза.

— Я вообще не понимаю, как она попала в академию! Неумёха! — язвительно заметила Рудана. — И фамильяр у неё неправильный, и сама она…

— Тс-с-с… — цыкнула на неё кураторша. — Тебе и незачем понимать. Займись своими проблемами.

— У меня нет никаких проблем, — вздёрнула нос рыжуля.

Я уже собиралась напомнить ей о сломанной завивалке, но почувствовала, как Бьянка легонечко тянет меня за рукав. Взглянув на подругу, прочла по её губам: «Не связывайся».

— Ну а чего она? — возмутилась я шёпотом.

— Не нужно подбрасывать в чадящий камин дрова, — тоже едва слышно напомнила мне народную мудрость Бьянка.

Хорошо ей! Красивая, вся такая чистенькая, светленькая, в нарядной мантии, с очаровательным котиком-фамильяром. Можно и воспарить выше всяких там склочниц. А мне каково?

— Свеяна Ветр! — раздалось над самым ухом. — Я к тебе обращаюсь!

Да что ж у меня за особенность такая! Вечно отвлекаюсь на посторонние вещи, а учителя и не слышу.

Я встала, видимо, слишком резко, табуретка опасно накренилась, я машинально придержла её ногой, при этом неловко повернулась. Угол деревянного сиденья попал в дыру на мантии, раздался треск ткани, и вот вместо бокового шва на моей праздничной одежде появился длинный разрез.

За общим хохотом почти невозможно было расслышать звонка, который оповестил о завершении первой пары.

— Все свободны, — размазывая по морщинистому лицу выступившие от смеха слёзы, — объявила кураторша. — Идите в столовую, и не забудьте поставить на довольствие своих фамильяров. Ветр! Тебя попрошу остаться.

Продолжая хихикать и поглядывать в мою сторону, сокурсники потянулись к выходу. Я стояла, провожая девчонок и парней самым хмурым выражением лица, на какой была способна. Только Бьянка и Смелослав посмотрели в мою сторону сочувственно и попытались немного приободрить.

Да, ладно! Чего там! Подумаешь!

Когда аудитория освободилась, мейстерис Триг велела мне вернуть табуретку в угол, а цветок на место. После того, как я всё выполнила, кураторша подозвала меня к себе, повертела, рассматривая дыру на мантии, сокрушённо покачала головой:

— Не убьёт, конечно… Хотя, может и покалечить.

— Кто? Что? Кого? — всполошилась я.

— Госпожа Рычета, — пояснила старушка, взмахом руки веля мне сесть за первую парту. — Кастелянша. Вряд ли грымзе понравится, что первокурсница в первый же день испортила парадную мантию. Хорошо хоть юбка цела, а то пришлось бы тебе сверкать нижним бельём, пока идёшь в общежитие.

— А чего у вас тут материя такая хлипкая? — буркнула я, не желая признавать свою вину.

Тамара Триг усмехнулась, покачав головой, и заговорила о другом:

— Вот что я хочу спросить, барышня. Как давно твой дар удалось определить? И чему ты имеешь склонность, к прорицательству или к знахарству?

О-п-п-ф-ф…

Мне что же, прямо сейчас нужно признаваться, что дар у меня, хоть и обнаружили, но какой он природы так и не поняли? Нашу школу раз в три года посещали магические комиссии, по результатам этих проверок учеников распределяли по группам с углублённым изучением тех или иных предметов. Поскольку меня классифицировать не удалось, я попала в самую многочисленную — вместе с лишёнными магических способностей детьми. Учиться там было легко, заданиями нас не перегружали, и я даже радовалась этому обстоятельству. Однако делиться фактами из школьной жизни с кураторшей, несмотря на её вполне доброжелательное лицо, я считала опасным. Причём не только для себя, а ещё для папиного друга. Если всплывёт история с подчистками в документах на зачисление, Дриатина могут снять с должности, а то и вообще выгнать из профессии.

***

Стул подо мной казался раскалённым, я ёрзала и молчала, склеив губы в ниточку. Мейстерис Триг не торопила, она тщательно собрала свои бумаги в тонкую прозрачную папку, обвела внимательным взглядом аудиторию, убеждаясь, что студенты и их фамильяры не оставили после себя беспорядка, и только после этого снова обратилась ко мне:

— Почему же ты молчишь? Неужели мой вопрос так сложен?

Я отрицательно замотала головой, вздохнула и промямлила:

— Просто я переживаю за своего Волчка, почему его забрали. Вон, у всех, кроме меня, фамильяры остались с хозяевами.

— Не волнуйся, — старушка утешала меня, не догадываясь об истинных причинах переживаний, — её светлость Бриэлла весьма заботлива и ласкова с животными, твоему питомцу ничего не угрожает. А раз ректор и главный фамильяровод академии решили заняться Волчком, значит для этого есть веская причина. Итак, когда у тебя диагностировали способности?

Глава 8

Пока мы с Тарияном шли в столовую, он рассказывал об академии, менторским тоном напомнив моего старшего брата. Илиас любил использовать любую возможность поучать меня. Из-за этого я выработала привычку пропускать нудные речи мимо ушей. Тариян почти сразу заметил мою рассеянность:

— Ты не слушаешь, — констатировал он обиженным тоном.

— Извини, — жалобно посмотрела я, — кастелянша произвела на меня такое жуткое впечатление, до сих пор не отойду.

— Госпожа Рычета только с виду такая грозная, — засмеялся парень, — со студентами иначе нельзя. Сядут на шею и ножки свесят.

Я представила, как на тёмной эльфийке гроздьями висят юноши и девушки, и тоже хихикнула.

— А вот и столовая, — Тариян указал на широкую арку в конце коридора. — Тебе нужно зарегистрироваться самой и фамильяра поставить на довольствие. Это во-о-он там, видишь окошко?

Я кивнула и, пожелав добряку приятного аппетита, свернула в указанном направлении.

Регистрироваться было проще простого. Симпатичная дама, сидевшая по другую сторону, протянула мне магическую пластину, велела приложить к ней ладонь и чётко произнести название факультета и своё имя. Я выполнила указания, по тёмной глянцевой поверхности пробежала волна света.

— Всё хорошо, — успокоила меня дежурная, заметив, что я волнуюсь. — Теперь сожми пальцы в кулак и назови кличку фамильяра.

— Волчок, — сказала я.

Дама, видя отсутствие реакции на пластине, покачала головой:

— Такого уже зарегистрировали.

— Кто? — возмущённо воскликнула я.

Она заглянула в лежащий на столе журнал и ответила:

— Маркиза Бриэлла Жутт.

— Но почему? Это ведь мой фамильяр!

— Советую поинтересоваться у неё. А теперь поторопись, у первого курса намечена экскурсия по академии, все уже пообедали, ты одна осталась.

Эх, всё как всегда! Свеяна Ветр в отстающих.

Я припустила к арке, прошла через неё, удивившись магическому отклику — по всему периметру засияла надпись: «Свеяна Ветр, зельеварение». Едва я сделала несколько шагов по направлению к стойке заказов, где Тариян, с глубокомысленным видом изучал меню, как путь мне перегородила высокая девица, удивительно похожая на Варбару Веда. Впрочем, вольнослушательница, принятая на наш курс по милости Дриатина, в ту же секунду возникла рядом.

Обе темноволосые узкоглазые девицы смерили меня взглядами полными презрения.

— Эта? — спросила старшая.

— Она, — подтвердила Варбара. — По блату пролезла.

Я собрала всё своё мужество в кулак, хотя поджилки тряслись. Сразу отмела мысль, что это сёстры, хоть и казались на первый взгляд близняшками. Длинная, судя по фиолетовой форме, училась на боевом, как и Тариян Сметт. Насколько я помнила из школьного курса, в Сопределье дар передавался исключительно по наследству, а младшая хвасталась, что она принадлежит роду великих предсказательниц. Значит, подтянула ту самую подругу-третьекурсницу, которая слишком внимательно изучала списки принятых на первый курс зельеваров.

— Дайте пройти, — я шагнула вправо, но девицы синхронно передвинулись, загораживая мне дорогу. Спросила, изо всех сил стараясь выдержать ровный тон: — Чего вам от меня надо?

— А ты не понимаешь? — ядовито усмехнулась Варбара.

— Сегодня же пойдёшь в канцелярию и скажешь, что раздумала учиться, — холодно, даже как-то равнодушно, словно она совершенно не сомневалась, что я выполню требование, велела мне её подруга.

— Ага, — фыркнула я, — щас прям побежала.

— А не побежишь, пожалеешь... — зашипела девица, но тут же ойкнула, отскочив в сторону.

Между иномирянками неожиданно и для них, и для меня возник мой добровольный рыжий наставник. Сметт протянул руку, улыбаясь несколько напряжённо:

— Идём, Свеяна! Заказал нам солянку с белыми грибами, не возражаешь? — Я схватилась за его руку, как провалившийся в болото за свисающую над трясиной ветку, а парень повернулся к своей однокурснице: — Вы ведь уже поговорили, Клотида?

— Это что же, — нехорошо усмехнулась та, — твоя хвалёная сестра?

— Нет, это её подружка, — уверенно соврал Тариян.

Пока мы шли к ближайшему столику, я чувствовала, как чернявые девицы продолжают сверлить мою спину ненавидящими взглядами. Очень хотелось повернуться и показать язык. Сдержалась, прекрасно понимая, что это ещё не конец, а самое начало противостояния. К сожалению, рыжий заступник не сможет постоянно оказываться рядом, а больше пока мне рассчитывать было не на кого. Разве что наябедничать Дриатину. Это ведь он согласился зачислить меня в обход правил, а потом зачем-то позволил и моей конкурентке остаться здесь.

— Что у тебя с ними? — спросил Тариян, когда мы уселись.

Я потрясла головой, не желая давать отчёт:

— Дай поесть, пожалуйста. У нас должна быть экскурсия, не хочется опаздывать.

На самом деле, мне было совестно рассказывать причину, по которой девицы из Сопределья взъелись на меня. Парень вздохнул и счёл своим долгом предупредить:

— Будь осторожна. Клотида очень злопамятна. Кроме того, она сильный боец. Не все парни курса способны выстоять в единоборстве с этой фурией.

— Ты способен? — кокетливо улыбнулась я и отправила в рот ложку солянки.

— Мы с ней на равных. Пока.

— Надеешься одолеть, или готов уступить?

Парень усмехнулся:

— Поддаваться уж точно не буду. — Он указал взглядом на мою тарелку: — Ладно, ешь, а то мне придётся проводить индивидуальную экскурсию для тебя.

Я кивнула, и мы оба начали активно жевать. Вообще-то я не любила солянку, но эта мне понравилась. Кухня академии не зря считалась едва ли не лучшей в Лучезаре. Всё-таки здесь работали опытные магически одарённые повара.

***

Меня разрывали противоположные желания. Очень хотелось упасть на кровать в комнате общежития, закутаться в одеялко и хорошенько всё обдумать в тишине. А ещё я ужасно соскучилась по Волчку и с удовольствием проведала бы его, заодно спросив у госпожи Жутт, зачем она зарегистрировала моего питомца на себя. Это что же получается, я теперь осталась без фамильяра? Неожиданно наметилось и третье: Тариян напомнил о назначенной кастеляншей отработке: