Fanfic/fem Potter 6. Вселенная Гарри Поттера. Что если?

Пролог.

  Асмодея лежала в своей комнате и с мрачным выражением лица наблюдала за тем, как под потолком летают оживленные ею бумажные птички. Летние каникулы проходили совершенно уныло, если не считать коротких вылазок, во время которых, Асмодея летала над Литтл-Уингингом, под покровом ночи. Так, за последние две недели, девушка научилась парить в воздухе, и при этом не уставать на протяжении почти шести часов. Скорость полета достигала просто немыслимой скорости, но она ловко огибала все препятствия, типа высоковольтных вышек.
  Несколько минут назад, прибыло письмо от Дамблдора, который сказал, что вскоре явится за ней к Дурслям, но Асмодея не спешила собираться. Впрочем, прильнув к окну, она резво сменила свое решение.
  По садо­вой дорожке к дому приближалась высокая фигура в длинном развевающемся плаще. Асмодея вскочила, словно её ударило током, и, оп­рокинув стул, принялась хватать вещи с пола и как попало швырять их в чемодан. В ту секунду, когда она метнула через всю комнату школьную мантию, две книги заклинаний и пачку чипсов, прозвенел дверной звонок На первом этаже в гостиной дядя Вернон за­орал:
  — Кой черт тут трезвонит на ночь глядя? Асмодея застыла на месте с медным телескопом в од­ной руке и парой туфлей в другой. Она совсем забыла предупредить Дурслей, что Дамблдор может прийти!
  Чуть не расхохотавшись, несмотря на со­стояние, близкое к панике, она перелезла через чемо­дан, распахнула дверь своей комнаты и как раз успела услышать глубокий звучный ГОЛОС:
  — Добрый вечер. Вы, вероятно, мистер Дурсль. По­лагаю, Асмодея предупредила вас, что я приду за ней? Асмодея скатилась по лестнице, прыгая через две ступеньки,
  — Прошу прощения дядя, письмо пришло несколько минут назад, я и не думала, что Директор так быстро явится...
  — А, так это твой директор... — Вернон, казалось, боролся с сиюминутным желанием выгнать старика, или пригласить его в дом. В итоге, победило второе, и он пригласил Дамблдора внутрь. — Незачем, чтобы соседи видели вашу...
  — Необычность! Предположу, что вы хотели сказать именно это... — Альбус Дамблдор прошел в гостиную, где так же стояли Петунья и Дадли.
  — Профессор Дамблдор! — Петунья тут же виновато опустила голову.
  — Добрый вечер, миссис Дурсль! — Дамблдор чуть улыбнулся. — Прошу прощения, что злоупотребляю вашим гостеприимством, но нам с Асмодеей необходимо кое-что обсудить, вы не против? — Он так быстро взмахнул волшебной палочкой, что Асмодея едва могла уловить ее движение. От этого взмаха диван рванулся вперед и подсек всех троих Дурслей под коленки, так что они кучей повалились на сиденье. Еще один взмах — и диван скакнул на свое обычное место. — Давайте уж устроимся с удобством, — любез­но промолвил Дамблдор.
  Когда он убирал волшебную палочку в карман, Асмодея заметила, что рука у него почернела и смор­щилась, как будто обгорела.
  — Сэр... Что у вас с рукой?
  — Потом, Асмодея, — сказал Дамблдор. — Сядь, по­жалуйста. Итак, — сказал ей Дамблдор, — Возникла одна трудность, которую, я надеюсь, ты смо­жешь для нас разрешить. Говоря «для нас», я имею в виду Орден Феникса. Но прежде всего я должен со­общить, что неделю назад было обнаружено заве­щание Сириуса и что он все оставил тебе.
  Дядя Вернон неуверенно встрепенулся на диване, но Асмодея на него не смотрела и ничего не придумала сказать, кроме:
  — А, понятно...
  — В целом, тут все очень просто, — продолжал Дамблдор. — К твоему банковскому счету в «Грин-готтсе» прибавится еще некоторое, довольно значи­тельное, количество золота, а кроме того, к тебе пе­реходит вся личная собственность Сириуса. Но одна часть наследства вызывает небольшие проблемы...
  — Наша проблема, — продолжал он, обращаясь к Асмодее, — состоит в том, что Си­риус оставил тебе, среди прочего, дом номер две­надцать на площади Гриммо.
  — Ого, целый дом! — Вернон не сдержался и высказался. — Тот человек конечно был щедр, но я не думал, что настолько... У Асмодеи теперь будет собственное жилье! Это же чудесная новость Петунья!
  — Видите ли, — сказал Дамблдор, как будто не замечая бормотания дяди Вернона, — согласно семейной тра­диции Блэков дом всегда переходил по прямой ли­нии к очередному наследнику мужского пола, нося­щему фамилию Блэк. Сириус был последним в роду, поскольку его младший брат Регулус умер раньше него и ни у того, ни у другого не было детей.
  В за­вещании четко указано, что он хочет передать дом тебе Асмодея, но тем не менее дом может быть каким-то об­разом заколдован, чтобы им мог владеть только чис­токровный волшебник. Асмодее живо вспомнился вопящий, портрет матушки Сириуса на втором этаже дома номер двенадцать на площади Грим­мо. Она сказала: 
  — Ну еще бы!
  — Вот именно, — согласился Дамблдор. — И если дом действительно заколдован, право владения им,скорее всего, должно перейти к старшему из ныне живущих родственников Сириуса, то есть к его дво­юродной сестре Беллатрисе Лестрейндж.
  Асмодея сама не заметила, как вскочила на ноги; теле­скоп и туфли, лежавшие у неё на коленях, покатились по полу. Беллатриса Лестрейндж, убийца Сириуса, получит её дом?!
  — Ни за что!
  — Само собой, мы бы тоже предпочли, чтобы дом ей не достался, — спокойно сказал Дамблдор. — Си­туация складывается сложная. Мы не знаем, продол­жают ли еще действовать наши заклинания, напри­мер, то, благодаря которому дом не может быть от­мечен ни на каких картах и планах. В любой момент на порог может ступить Беллатриса и предъявить свои права. Естественно, мы не можем там соби­раться, пока положение не прояснилось.
  — А как вы узнаете, перешел дом ко мне или нет?
  — К счастью, — ответил Дамблдор, — существу­ет простая проверка. Он поставил пустой бокал на маленький столик рядом с креслом, — Понимаешь, если завещание вступило в силу, тебе в на­следство, кроме дома, достался еще и... Он в взмахнул волшебной палочкой. Раздался громкий треск, и на пушистом ковре Дур­слей появился скрюченный эльф-домовик с вытя­нутым носом-рыльцем, громадными ушами лету­чей мыши и большущими глазами в красных про­жилках, одетый в какие-то засаленные тряпки.
  Тетя Петунья испустила леденящий душу вопль: на ее па­мяти в этом доме никогда не появлялось такой гря­зи. Дадли оторвал от пола большие розовые босые ноги, задрав их чуть ли не выше головы, как будто боялся, что непонятное существо может взбежать по пижамной штанине, а дядя Вернон заревел: — Это еще что за чертовщина? — Кикимер, — закончил фразу Дамблдор.
  — Кикимер, не пугай моих родственников! — холодно произнесла Асмодея.
  — Прошу прощения, Хозяйка! — пролепетал Кикимер и под удивленными взглядами остальных, домовик поклонился. — Кикимер счастлив, что сможет служить столь выдающейся волшебнице!
  — Что ж, это все упрощает, — жизнерадостно проговорил Дамблдор. — Похоже, Сириус знал, что делал. Ты — полноправная владелица дома но­мер двенадцать на площади Гриммо, а также Ки­кимера.
  — Ага, — обрадовалась Асмодея, — Кикимер... отправляйся в Хогвартс, будешь ра­ботать там на кухне вместе с другими домовиками. Но, — Асмодея подняла руку, увидев недовольный взгляд домовика, — как только я вернусь туда, будешь служить мне. И я обещаю, что мы вернем былое величие Роду Блэк!
  — Хозяйка... — на глаза Кикимера навернулись слезы и с громким хлопком он все же исчез.
  — Так, Асмодея, твой чемодан уже собран?
  — М-м...
  — Не верила, что я на самом деле приду? — про­ницательно заметил Дамблдор.
  — Я сейчас пойду, э-э... закончу собираться, — за­торопилась Асмодея, подхватив с пола телескоп и туфли. У неё ушло чуть больше десяти минут на то, что­бы разыскать все необходимое. В конце концов она вытащила из-под кровати мантию-невидимку, завин­тила крышечку чернильницы с меняющими цвет чер­нилами, запихала в чемодан котел и кое-как захлоп­нула крышку. Волоча одной рукой чемодан, в другой держа клетку с Буклей, она снова спустилась на пер­вый этаж.
  — Профессор... я готова.
  — Хорошо, — сказал Дамблдор. — Только еще одно, напоследок. — Он снова повернулся к Дурслям. — Как вы, без сомнения, знаете, через год Асмодея станет совершеннолетней...
  — Нет, — возразила тетя Петунья.
  — Прошу прощения? — вежливо удивился Дам­блдор.
  — Нет, не станет. Она на месяц младше Дадли, а Дадли только через два года исполнится восем­надцать.
  — Ах вот как, — любезно сказал Дамблдор, — но у волшебников совершеннолетие наступает в сем­надцать лет.
  — Вот значит как... — настала очередь Петуньи удивляться.
  — Как вы уже знаете, чародей по имени Волдеморт вернулся в нашу страну. Волшебное сооб­щество находится в состоянии войны. Лорд Волдеморт уже несколько раз пытался убить Асмодею, и сейчас вашей племяннице грозит еще большая опасность, чем в тот день, пятнадцать лет назад, ког­да я оставил её на пороге вашего дома с письмом, в котором рассказывал об убийстве её родителей и выражал надежду, что вы позаботитесь о ней, как о своем родном ребенке.
  Дамблдор помолчал, и хотя он не проявлял ни­каких внешних признаков гнева, а голос его оста­вался спокойным и ровным, Асмодея почувствовала иду­щий от него холодок и заметила, что Дурсли на ди­ване теснее прижались друг к другу.
  — Вы не выполнили мою просьбу. Вы никогда не относились к Асмодее как к дочери. От вас она не ви­дела ничего, кроме пренебрежения, а часто и жесто­кости. Единственное, что радует — она, по крайней мере, была избавлена от всего этого в последние несколько лет. Чему лично я очень рад. Ну что же, Асмодея... Нам пора, — сказал наконец Дамблдор, вставая и расправляя длинный черный плащ. — До новой встречи, — сказал он Дурслям, ко­торые, судя по всему, отнюдь не стремились увидеть­ся с ним вновь.
  Дамблдор надел шляпу и стремительно вышел из комнаты.
  — Пока, — торопливо сказала Асмодея своим род­ственникам — И простите, если что не так.
  — Нет-нет... — Петунья тяжело вздохнула — Это ты нас прости. Я никогда не думала, что попрошу у тебя прощения, но... Мне жаль, что мы так к тебе относились. Дамблдор рассказал мне в письме о том, с чем тебе приходилось сталкиваться последние несколько лет. И я... мне...
  — Все хорошо, тетя... — Асмодея улыбнулась — Надеюсь, что мы увидимся и следующим летом. В последний раз...
  — Ну... эм... Всего хорошего! — Вернон удивленно перевел взгляд с супруги Асмодею, и та кивнув, покинула гостиную Дурслей вслед за Дамблдором; тот ждал её, стоя рядом с чемоданом, на котором была пристроена клетка с Буклей.
  — Нам сейчас будет недосуг возиться с покла­жей, — сказал Дамблдор и снова достал из-под пла­ща волшебную палочку. — Я отправлю твои вещи вперед, в «Нору» к Молли Уизли. Она любезно согласилась приютить тебя на остаток каникул. Но я хотел бы, чтобы ты взяла с со­бой мантию-невидимку. Так, на всякий случай.
  Асмодея с некоторым трудом вытащила из чемодана мантию, стараясь, чтобы Дамблдор не заметил, ка­кой чудовищный там беспорядок. Она затолкала ман­тию-невидимку во внутренний карман пальто, Дам­блдор взмахнул волшебной палочкой — чемодан и клетка с Буклей исчезли. Дамблдор еще раз взмах­нул палочкой — и входная дверь распахнулась в хо­лодную мглистую тьму.
  — А теперь, Асмодея, выйдем в ночь и пустимся в по­гоню за коварной обольстительницей, имя кото­рой — приключение!

Глава 1: Непреложный Обет.

  За много миль от дома Дурслей промозглый туман, липнувший к окнам дома на Тисовой улице, клубился над грязной речкой, вьющей­ся между заросшими, замусоренными берегами. По­близости возвышалась громадная дымовая труба за­брошенной фабрики, темная и зловещая.
  Здесь не было никаких звуков, лишь чуть слышно журчала темная вода, и никаких признаков жизни, только облезлая лисица рыскала по берегу в надежде отыс­кать среди высокой травы что-то чем можно было бы поживиться. Но вот раздался тихий хлопок, и у самой воды возникла стройная фигура в плаще с капюшоном. Лисица замерла на месте, не сводя настороженно­го взгляда с этого странного явления. Фигура осмот­релась, как будто пытаясь сориентироваться, а затем быстрыми легкими шагами двинулась прочь, шелес­тя плащом по траве. Послышался еще один хлопок, погромче, и ма­териализовалась вторая фигура в плаще с капю­шоном.
  — Стой! Хриплый крик испугал лису, припавшую к земле среди сорняков. Она одним прыжком выскочила из укрытия и кинулась вверх по берегу. Блеснула зеле­ная вспышка, короткий взвизг — и мертвая лиса упа­ла на землю. Вторая фигура носком башмака перевернула уби­тое животное.
  — Просто лисица, — пренебрежительно произ­нес женский голос из-под капюшона. — А я подума­ла — вдруг мракоборец... Цисси, подожди!
  Но та, кого она преследовала, оглянувшись было при вспышке света, уже снова карабкалась по скло­ну, откуда только что скатилась лисица.
  — Цисси! Нарцисса! Послушай меня! Вторая женщина догнала первую и схватила за руку. Первая вырвалась: 
  — Уходи, Белла!
  — Ты должна меня выслушать!
  — Слушала уже! Я приняла решение. Оставь меня в покое!
  Женщина, которую звали Нарцисса, выбралась наконец наверх, туда, где ветхие перила отделяли реку от узенькой улочки, мощенной булыжником. Вторая женщина, Белла, не отставала от нее ни на шаг. Они стояли рядом в темноте и смотрели через дорогу на унылые ряды полуразвалившихся кирпич­ных домов с тусклыми слепыми окнами.
  — Он живет здесь? — спросила Белла с презре­нием. — Здесь? В этой магловской навозной куче? Должно быть, еще никто из наших сюда не... Но Нарцисса не слушала; она проскользнула че­рез дыру в ржавой ограде и бросилась бегом через дорогу.
  — Цисси, подожди! — Белла рванулась за ней, взметнув полами плаща. Она успела увидеть, как Нарцисса, пробежав по пе­реулку между домами, выскочила на параллельную улицу, практически ничем не отличавшуюся от пер­вой. Многие фонари здесь были разбиты, две бегу­щие женщины попадали то в пятно света, то в гус­тую тьму. Преследовательница настигла жертву, ког­да та снова попыталась свернуть за угол. На этот раз она крепко схватила свою добычу за локоть и раз­вернула лицом к себе.
  — Не делай этого, Цисси, ему нельзя доверять...
  — Темный Лорд ему доверяет, правда?
  — Темный Лорд... по-моему... ошибается, — выго­ворила, задыхаясь, Белла и оглянулась — проверить, не слышал ли кто; глаза ее блеснули под капюшо­ном. — В любом случае нам было велено никому не рассказывать про его замысел. Это измена...
  — Пусти, Белла! — прорычала Нарцисса и, выхва­тив из-под плаща волшебную палочку, угрожающе нацелила ее в лицо своей противнице. Белла только засмеялась в ответ:
  — Свою родную сестру, Цисси? Ты на это не спо­собна!
  — Я теперь на все способна! — выдохнула Нар­цисса с истерическими нотками в голосе. Она ру­банула волшебной палочкой, словно ножом, сно­ва блеснула вспышка. Белла выпустила руку сестры, как будто обжегшись.
  — Нарцисса! Но Нарцисса уже бежала дальше. Потирая руку, преследовательница вновь кинулась в погоню, толь­ко теперь она старалась держаться на безопасном расстоянии. Они забирались все глубже в лабиринт нежилых кирпичных домов. Наконец Нарцисса вы­бежала в переулок под названием Паучий тупик; фабричная труба высилась над ним, словно кто-то огромный укоризненно грозил пальцем.
  Легкие шаги эхом отдавались на булыжной мостовой. Жен­щина бежала мимо разбитых и заколоченных до­сками окон и наконец остановилась у последнего дома, где в первом этаже между занавесками про­бивался слабый свет. Она постучала в дверь. Тут подоспела Белла, ру­гаясь сквозь зубы. Сестры стояли и ждали, слегка за­пыхавшись, вдыхая запах грязной реки, который до­носил до них ночной ветерок. Через несколько се­кунд в доме послышалось какое-то движение, и дверь чуть-чуть приоткрылась. Через щель на них смотрел человек; длинные черные волосы обрамляли желто­вато-бледное лицо с черными глазами. Нарцисса откинула с головы капюшон. Она была так бледна, что казалось, лицо ее светится в темно­те. Струящиеся по спине длинные белокурые воло­сы придавали ей сходство с утопленницей.
  — Нарцисса! — Человек открыл дверь пошире. Теперь свет падал и на ее сестру. — Какая приятная неожиданность!
  — Северус, — проговорила она придушенным шепотом, — можно мне с тобой поговорить? Это очень срочно.
  — Ну разумеется! Он отступил в сторону, пропуская ее в дом. Ее сес­тра вошла без приглашения, не снимая капюшона.
  — Приветствую, Снейп, — коротко поздорова­лась она.
  — Приветствую, Беллатриса, — ответил он, чуть насмешливо искривив губы, и захлопнул за гость­ями дверь.
  Все трое оказались в крошечной темноватой гостиной, производившей впечатление не то тю­ремной камеры, не то палаты в клинике для ума­лишенных. Полки по стенам были сплошь уставле­ны книгами, большей частью в старинных корич­невых или черных кожаных переплетах. Потертый диван, старое кресло и колченогий столик стояли тесной группой в лужице тусклого света от люст­ры со свечами, свисавшей с потолка. Помещение выглядело неухоженным, как будто здесь давно ни­кто не жил.
  — Итак, что же я могу для вас сделать? — осведо­мился Снейп, усаживаясь в кресло напротив сестер.
  — Мы... мы одни? — тихо спросила Нарцисса.
  — Да, конечно. 
  — Северус, я знаю, я не должна была сюда при­ходить, мне было приказано никому не рассказы­вать, но... 
  — Вот и придержала бы язык! — со злостью про­ворчала Беллатриса. — Особенно в таком обще­стве!
  — В таком обществе? — саркастически пере­спросил Снейп. — Как я должен это понимать, Белла­триса?
  — Так, что я не доверяю тебе, Снейп, и ты это пре­красно знаешь!
 Нарцисса издала звук, похожий на сухой всхлип, и закрыла лицо руками. Снейп откинулся в кресле, положив руки на подлокотники и улыбаясь прямо в насупленное лицо Беллатрисы.
  — Я думаю, Нарцисса, нужно выслушать то, что Беллатриса рвется нам сказать, а то она, того и гля­ди, лопнет. Продолжай, Беллатриса, — пригласил Снейп. — Почему же это ты мне не доверяешь?
  — Есть сотня причин! — громко ответила она — Но мне не стоит ими с тобой делиться!
  — А вот это верно! — холодно произнес Снейп — Итак, Нарцисса, чем я могу тебе помочь?
  — Да, Северус. Я... Я думаю, кроме тебя, никто не может мне помочь. Мне больше не к кому обратить­ся. И хотя Люциус отвел от себя подозрениея, доставив Темному Лорду пророчество... Он доказал, что как и прежде верен... — Она закрыла глаза, две крупные слезы скатились из-под век. — Темный Лорд запретил мне говорить об этом, — продолжала Нарцисса, не открывая глаз. — Он хо­чет, чтобы никто не знал о его замысле. Это... огром­ная тайна. Но...
  — Если он запретил, ты не должна ничего гово­рить, — быстро сказал Снейп. — Слово Темного Лор­да — закон.
  Нарцисса задохнулась, как будто он плеснул ей в лицо холодной водой. Беллатриса выглядела доволь­ной — в первый раз с тех пор, как вошла в дом.
  — Вот видишь! — с торжеством сказала она сест­ре. — Даже Снейп так считает. Велели тебе молчать — молчи! Но тут Снейп встал с кресла и, подойдя к окошку, выглянул в щель между занавесками, окинул взглядом пустынную улицу и снова плотно задернул занавес­ки. Затем, нахмурившись, повернулся к Нарциссе. 
  — Так сложилось, что я знаю об этом замысле, — сказал он тихо. — Я один из немногих, кому Темный Лорд открыл свой план. Но не будь эта тайна мне из­вестна, Нарцисса, ты была бы виновна в измене.
  — Я так и думала, что ты должен знать! — Нар­цисса вздохнула свободнее. — Он так верит тебе, Северус...
  — Тебе известен его план? — переспросила Бел­латриса; мимолетное выражение довольства уле­тучилось, сменившись возмущением. — Известен тебе?
  — Безусловно, — подтвердил Снейп. — Но какая помощь тебе нужна, Нарцисса? Если ты вообрази­ла, будто я смогу отговорить Темного Лорда, боюсь, тебя ждет разочарование.
  — Северус, — прошептала она. По ее бледным щекам покатились слезы. — Мой сын... Мой един­ственный сын...
  — Драко должен гордиться, — равнодушно сказа­ла Беллатриса, — ему оказана великая честь. И, меж­ду прочим, одного у Драко не отнимешь — он не пытается уклониться от своего долга. По-моему, он рад возможности проявить себя, его захватывают перспективы... К тому же, он счастлив помочь семье, не смотря на некоторые... увлечения...
  Нарцисса заплакала навзрыд, не отрывая моля­щего взгляда от Снейпа.
  — Ему всего шестнадцать, он просто не понима­ет, что его ждет! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это все еще проверка для нашей семьи, я знаю!
  Снейп ничего не сказал. Он отвел глаза, как буд­то слезы Нарциссы были чем-то неприличным, но не мог притвориться, что не слышит ее.
  — Если Драко добьется успеха, — сказал Снейп, по-прежнему глядя в сторону, — его ждет почет, ка­кой и не снился другим.
  — Но он не добьется успеха! — рыдала Нарцис­са. — Куда ему, если сам Темный Лорд... Беллатриса ахнула. Нарцисса заметно поникла. — Я только хотела сказать... Никому еще не уда­валось... Северус... пожалуйста... Драко так уважает тебя, ты всегда был его любимым учителем. Ты ста­рый друг Люциуса... Я умоляю тебя! Ты особо при­ближенный советник Темного Лорда, тебе он дове­ряет как никому. Поговори с ним, убеди его.
  Снейп снова промолчал, и Нарцисса, как видно, потеряла последние остатки самообладания. Она вскочила, пошатываясь, подступила к Снейпу, ухва­тилась за отвороты воротника его мантии. Прибли­зив лицо почти вплотную к его лицу, роняя слезы ему на грудь, она выдохнула:
  — Ты сам мог бы сделать это. Ты мог бы сделать это вместо Драко, Северус. Тебе удалось бы, конеч­но, тебе бы удалось, и он наградил бы тебя превы­ше нас всех...
  Снейп стиснул ее запястья и оторвал ее руки от своей мантии. Медленно проговорил, глядя сверху вниз в залитое слезами лицо:
  — Я думаю, он намерен рано или поздно пору­чить это мне. Но ему угодно, чтобы сперва сделал попытку Драко. Видишь ли, в том случае, если Драко добьется успеха, я смогу немно­го дольше оставаться в Хогвартсе, занимаясь своей полезной разведывательной деятельностью.
  — Мой единственный сын... мой единственный сын...
  — Ты должна гордиться! — безжалостно произ­несла Беллатриса. — Будь у меня сыновья, я бы с ра­достью отдала их на службу Темному Лорду!
  Нарцисса тихонько вскрикнула и в отчаянии при­нялась рвать свои длинные белокурые волосы. Снейп наклонился, подхватил ее под мышки, поднял на ноги и усадил на диван.
  — Возможно... я мог бы помочь Драко. Она резко выпрямилась с белым как бумага ли­цом и огромными глазами.
  — Северус, ах, Северус, ты поможешь ему? Ты по­заботишься о нем, присмотришь, чтобы с ним ни­чего не случилось?
  — Я постараюсь.
  — Если ты будешь рядом, если ты защитишь его... Северус, ты поклянешься мне в этом? Ты дашь Непреложный Обет?
  — Непреложный Обет? — Лицо Снейпа было со­вершенно непроницаемым, зато Беллатриса злорад­но расхохоталась.
  — Ты слышишь его, Нарцисса? О да, он поста­рается, можешь не сомневаться! Как всегда, пустые слова, обычные увертки! И все, конечно, по приказу Темного Лорда, о да!
  Снейп не смотрел на Беллатрису. Взгляд его чер­ных глаз был прикован к полным слез голубым гла­зам Нарциссы, все еще цеплявшейся за его руку.
  — Конечно, Нарцисса, я принесу Непреложный Обет, — сказал он тихо. — Может быть, твоя сестра согласится скрепить его для нас.
  Беллатриса раскрыла от удивления рот. Снейп опустился на колени лицом к лицу с Нарциссой. Под изумленным взором Беллатрисы они взялись за руки — правой за правую.
  — Тебе понадобится волшебная палочка, Белла­триса, — холодно проговорил Снейп. Все еще не придя в себя от изумления, она до­стала волшебную палочку.
  — И подойди чуть поближе, — сказал Снейп. Она шагнула вперед, встала к ним вплотную и коснулась волшебной палочкой их сплетенных рук Нарцисса заговорила:
  — Обещаешь ли ты, Северус, присматривать за моим сыном Драко, когда он попытается выполнить волю Темного Лорда?
  — Обещаю, — сказал Снейп. Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскаленной про­волокой.
  — Обещаешь ли ты всеми силами защищать его?
  — Обещаю, — сказал Снейп. Второй язык пламени вылетел из волшебной па­лочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь.
  — А если понадобится... если станет ясно, что Драко не сумеет... — прошептала Нарцисса (рука Снейпа дрогнула в ее руке, но он не отодвинулся), — обещаешь ли ты выполнить за него приказ Темно­го Лорда? На мгновение наступила тишина. Беллатриса ши­роко раскрытыми глазами смотрела на них, касаясь волшебной палочкой их сплетенных рук.
  — Обещаю, — сказал Снейп. Потрясенное лицо Беллатрисы осветила крас­ная вспышка — третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплелся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Снейпа и Нарциссы, словно веревка, словно огненная змея.

Глава 2: Новый преподаватель.

Дамблдор вел себя как ни в чем не бывало.
  — Держи магию наготове, Асмодея, — бодро посоветовал он.
  — А я думала, мне нельзя колдовать, когда я не в школе, сэр. — проговорила девушка, смутно догадываясь о том, что директор знает о нарушении этого самого правила.
  — Если на нас нападут, — сказал Дамблдор, — раз­решаю тебе применить любое контрзаклятие, какое придет в голову. Впрочем, не стоит волноваться, не думаю, чтобы кто-нибудь стал нападать на тебя се­годня.
  — Почему, сэр?
  — Ты со мной, — просто ответил Дамблдор. Он неожиданно остановился на углу Тисовой улицы. — Ты, конечно, еще не сдавала на права по транс­грессии? — спросил Дамблдор.
  — Нет, — ответила Асмодея. — Вроде для этого надо быть совершеннолетней?
  — Верно, — сказал Дамблдор. — Значит, тебе нуж­но будет очень крепко держаться за мою руку. За левую, пожалуйста — как ты уже должно быть заметила, правая рука у меня сейчас не совсем здорова.
  Асмодея ухватилась за протянутую руку Дамблдора.
  — Очень хорошо, — сказал директор. — Ну, впе­ред.
 Асмодея почувствовала, что рука Дамблдора выскаль­зывает у неё из пальцев, и вцепилась в нее изо всех сил. В следующий миг в глазах у неё потемнело, её сдавило со всех сторон сразу, она не могла вздох­нуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные пе­репонки прогибались, и вдруг...
  Она жадно глотнула холодный ночной воздух и от­крыла слезящиеся глаза. У неё было такое чувство, будто её пропихнули через очень тугой резино­вый шланг. Только через несколько секунд Асмодея заметила, что Тисовая улица исчезла. Они с Дамблдором оказались на безлюдной деревенской пло­щади, в центре которой стоял старый военный па­мятник и несколько скамеек.
  Асмодея поняла что только что трансгрессировала в первый раз в жизни.
  — Как ты? — заботливо спросил Дамблдор. — К этому ощущению нужно привыкнуть.
  — Нормально, — ответила Асмодея, потирая уши, ко­торые, судя по всему, с большой неохотой покинули Тисовую улицу. — Но лететь все-таки лучше.
  — О да, ты же освоила полет... — Дамблдор слегка помрачнел, но потом снова улыбнулся, и как ни в чем не бывало, продолжил путь — Ты успела поговорить с профессором Снейпом?
  — Увы... — Асмодея покачала головой — Мне было не до того...
  — Понимаю. — согласился старик — Впрочем, я рад, что мы отбросили наши с тобой разногласия, и как и раньше, можем спокойно поговорить.
  — Вас это беспокоило? — Асмодея покосилась на Дамблдора, но тот все так же спокойно шел по улице, мимо домиков.
  — Скажем так... меня очень беспокоила радикальность твоих действий в Министерстве магии... Но старина Грюм убедил меня, что по скольку ты собираешься стать мракоборцем, этот твой навык действовать не раздумывая, очень тебе пригодится. В любом случае, я надеюсь, что в школе, ты будешь держать себя под контролем. И чтобы убедиться в этом, я собираюсь лично заняться твоим обучением.
  — Вы... серьезно? — Асмодея вспомнила ту мощь, от простого взмаха палочки Дамблдора, и тут же расплылась в улыбке — Это же замечательно!
  — Действительно! — Дамблдор тоже улыбнулся — Но ты пообещаешь мне, что в этом году, не воспользуешься ни одним атакующим заклятием против учеников. Договорились?
  — Договорились! — Асмодея кивнула.
  Они приближались к аккуратному каменному до­мику, окруженному садом. Возле калитки Дамблдор резко остановил­ся, и Асмодея чуть не налетела на него.
  — Вот те на! Боже мой, боже мой, боже мой...
  Асмодея посмотрела вдоль ухоженной садовой до­рожки, и у неё сжалось сердце. Входная дверь ви­села на одной петле. Дамблдор оглянулся по сторонам: улица была со­вершенно пустынна.
  — Магию на изготовку и следуй за мной, Асмодея, — сказал он тихо. Толкнув калитку, Дамблдор быстро и бесшумно двинулся по дорожке к дому. Асмодея не отставала от него ни на шаг. Дамблдор медленно приоткрыл дверь, держа перед собой волшебную палочку.
  — Люмос! — На острие волшебной палочки зажегся огонек, осветив тесную прихожую. Слева виднелась еще одна полуоткрытая дверь. Подняв над головой светящу­юся волшебную палочку, Дамблдор вошел в гости­ную, Асмодея — за ним.
  Перед ними открылась картина полного разгро­ма: прямо у их ног лежали разбитые напольные часы с треснувшим циферблатом; маятник валялся чуть в стороне, словно меч, выпавший из руки воина; пи­анино рухнуло набок, рассыпав клавиши по всему полу; рядом поблескивали осколки оборвавшейся люстры; из распоротых диванных подушек высыпа­лись перья. Все было, словно пылью, усыпано мелки­ми осколками стекла и фарфора. Дамблдор поднял волшебную палочку повыше, ее свет упал на стены, забрызганные чем-то липким, темно-красным. Асмодея нахмурилась, и первая прошла дальше. Приблизившись к стене, она принюхалась:
  — Драконья кровь, Сэр... — Она улыбнулась — Свежая. Будто только что вылили.
  — Рад, что ты тоже заметила. — Директор улыбнулся, и огляделся по сторонам. — Похоже, что дополнительные у Северуса не прошли даром.
  Вдруг без всякого предупреждения Дамблдор нагнулся и ткнул волшебной палочкой в пухлое си­денье единственного уцелевшего кресла.
  — Ой-ой! — взвизгнуло кресло.
  — Добрый вечер, Гораций, — сказал Дамблдор, выпрямляясь.
  Там, где всего секунду назад лежало кресло, скорчился невероятно толстый лысый старик Он потирал себе живот и обиженно косился на Дамблдора слезящимися глазками.
  — Совсем не обязательно было тыкать с такой си­лой, — проворчал он, тяжело поднимаясь на ноги. — Больно ведь!
  Свет от волшебной палочки искрился на его блес­тящей лысине, выпученных глазах, пышных сереб­ристых усах, как у моржа, и полированных пугови­цах темно-бордовой бархатной домашней куртки, надетой поверх сиреневой шелковой пижамы. Его макушка едва доставала Дамблдору до подбородка.
  — Как ты догадался? — буркнул толстяк, распря­мившись и все еще потирая живот. Он держался удивительно хладнокровно для человека, которо­го только что разоблачили, когда он прикидывал­ся креслом.
  — Мой дорогой Гораций, — усмехнулся Дамбл­дор, — если бы тебя на самом деле навестили Пожи­ратели смерти, над домом была бы Черная Метка. Да и Драконью кровь ты использовал явно не по назначению.
  Толстый волшебник хлопнул себя пухлой рукой по обширному лбу.
  — Черная Метка, — пробормотал он. — Чувствовал ведь: что-то я упустил... Ну что ж! Все равно времени бы не хватило. Я и так едва успел навести последний лоск на свою обивку, когда ты вошел в комнату. Он так тяжело вздохнул, что кончики моржовых усов затрепетали.
  — Помочь тебе с уборкой? — вежливо предло­жил Дамблдор.
  — Да, пожалуйста. Они встали спиной к спине — высокий, худой и низенький, круглый волшебники — и одновремен­но плавно взмахнули волшебными палочками. Мебель разлетелась по местам, осколки безделу­шек мгновенно собрались вместе, перья вернулись в подушки, порванные книги починились и расста­вились по полкам, масляные светильники взмыли в воздух, приземлились на столики по углам и сно­ва зажглись, фотографии в блестящих серебряных рамках стайкой пронеслись через всю комнату и утвердились на письменном столе, целенькие и чис­тенькие, все дырки, трещины и прорехи закрылись, и обои на стенах очистились.
  Закончив с уборкой взгляд тучного волшебника упал на Асмодею.
  — Ого! — Большие круглые глаза мгновенно на­целились на лоб девушки со шрамом в виде молнии, который она не успела прикрыть. — Ого-го!
  — Прикройте рот, а не то муха влетит! — Асмодея тут же поправила челку, пряча шрам, 
  — Это, — представил Дамблдор, шагнув вперед, — Асмодея Поттер. Асмодея, это мой старинный друг и Коллега, Гораций Слизнорт. Слизнорт пронзительно взглянул на Дамбл­дора.
  — Так вот как ты намеревался меня убедить, а? Ну так вот, Альбус, мой ответ: нет.
  Он прошел мимо Асмодеи, отпихнув её с дороги с решительным лицом человека, пытающегося одо­леть искушение.
  — По крайней мере, выпить нам предложат? — спросил Дамблдор. — Ради старого знакомства?
  Слизнорт заколебался. — Ну хорошо, по глоточку, — сказал он непри­ветливо. Дамблдор улыбнулся Асмодее и подтолкнул её к креслу, очень похожему на то, которое только что так ловко изображал Слизнорт.
  Кресло стояло возле очага, где теперь снова пылал огонь, а рядом ярко го­рела масляная лампа. Асмодея села с отчетливым впечат­лением, что Дамблдору для чего-то нужно, чтобы она была на виду. И конечно, когда Слизнорт, возивший­ся с графинами и бокалами, снова обернулся лицом к комнате, взгляд его немедленно упал на Асмодею.
  — Хмф, — произнес он и быстро отвел глаза, слов­но боялся, что они заболят. — Вот, прошу...
  — И как же ты поживаешь, Гораций? — спросил Дамблдор.
  — Не очень хорошо, — сразу же ответил Слиз­норт. — Легкие никуда не годятся. Хрипы. И к тому же ревматизм. Хожу с трудом. Что делать, возраст. Постарел я. Устал.
  — Однако ты, должно быть, двигался довольно резво, чтобы подготовить нам такой любезный при­ем за столь короткое время, — заметил Дамблдор. — Вряд ли ты узнал о нашем приходе больше чем за три минуты. 
  В голосе Слизнорта прозвучали одновременно досада и гордость:
  — Две. Я принимал ванну, не услышал, когда сра­ботало заклинание от непрошеных гостей. Тем не менее, — прибавил он строго, будто спохватив­шись, — факт остается фактом: я старый человек, Альбус. Усталый старик, который заработал себе пра­во на спокойную жизнь и некоторые элементарные удобства.
  «Вот уж что у него точно есть», — подумала Асмодея, оглядывая комнату. Она была душная и слишком тес­но заставленная, но никто не мог бы назвать ее не­достаточно удобной. Здесь были мягкие кресла, ска­меечки для ног, напитки и книги, коробки шоколад­ных конфет и пухлые диванные подушки. Если бы Асмодея не знала, кто здесь живет, представила бы, что это богатая и капризная старая леди.
  — Ты моложе меня, Гораций! — заметил Дамбл­дор.
  — Так, может, тебе и самому стоит подумать о за­служенном отдыхе! — напрямик высказался Слиз­норт. Его светлые, выпуклые, как крыжовник, гла­за обратились к поврежденной руке Дамблдора. — Я смотрю, реакция уже не та.
  — Ты совершенно прав, — спокойно ответил Дам­блдор и поддернул рукав, открывая кончики обгоре­лых, почерневших пальцев. От этого зрелища у Асмодеи по спине побежали мурашки. — Я, безусловно, уже не так быстр, как раньше. Но, с другой стороны...
  Он пожал плечами и развел руки в стороны, как бы говоря, что старость имеет свои преимущества, и Асмодея вдруг заметила на его здоровой руке коль­цо, какого никогда прежде не видела у Дамблдора: большой, довольно грубо сделанный перстень из металла, по виду похожего на золото, с большим черным камнем, треснувшим посередине. Взгляд Слизнорта тоже на мгновение задержался на кольце, и Асмодея заметила, как на его широком лбу появилась и тут же исчезла крохотная морщинка.
  Дамблдор внезапно встал.
  — Уже уходите? — обрадовался Слизнорт.
  — Нет, я хотел воспользоваться здешним туале­том, если можно? — сказал Дамблдор.
  — А, — сказал Слизнорт, явно разочарованный. — Вторая дверь налево по коридору.
  Дамблдор вышел из комнаты. Дверь за ним закры­лась, и наступила тишина. Через пару минут Слиз­норт поднялся на ноги, явно не зная, чем себя за­нять. Он исподтишка взглянул на Асмодею, затем по­дошел к камину и повернулся спиной к огню, грея свою обширную заднюю часть.
  — Не воображай, будто я не знаю, зачем он тебя сюда притащил, — сказал Слизнорт ни с того ни с сего. Асмодея молча смотрела на него. Водянистые глаз­ки Слизнорта вновь скользнули по спрятанному за челкой шраму Асмодеи, на этот раз не оставив без внимания и все лицо.
  — Очень на мать похожа. Даже её глаза! — Слизнорт слегка потеплел. — Безусловно, учителям не полагается заводить любимчиков, но она была одной из моих любимых учениц. Твоя мама, — пояснил Слизнорт в ответ на вопросительный взгляд Асмодеи, — Лили Эванс. Очень способная. И такая жи­вая, веселая, знаешь ли. Прелестная девочка. Пом­ню, я ей все говорил, что ей бы лучше было учиться на моем факультете. Она еще каждый раз так дерзко мне отвечала...
  — А какой был ваш факультет?
  — Я был деканом Слизерина, — сказал Слиз­норт.
  — Ну что же, ваше желание исполнилось, но с явным опозданием. — Асмодея пожала плечами — Я учусь на Слизерине, а в учебе, мне равных нет!
  — Это... Потрясающе! — Слизнорт вдруг улыбнулся. — А какая самоуверенность! Ты напоминаешь мне членов семьи Блэк. Вот уже где были поистине выдающиеся студенты. Жаль конечно, что Сириус Блэк учился на Гриффиндоре. Мне бы хотелось весь набор... А ведь я учил и его младшего брата, Регулуса и всех старших! Все были чистокровными... Не думай, что я человек с предрассудками! — воскликнул Слизнорт, увидев недовольство на лице Асмодеи. — Нет, нет, нет! Я ведь только что ска­зал, что твоя мама была одной из моих самых люби­мых учениц за все эти годы!
  Был еще Дирк Крессвелл, на год младше нее, он теперь начальник управления по связям с гоблинами, тоже из магловской семьи, необычайно одаренный юноша и до сих пор снаб­жает меня из первых рук весьма ценными сведени­ями о том, что делается в банке «Гринготтс»!
  Он пару раз приподнялся на цыпочки с само­довольной улыбкой и указал на блестящие рамки с фотографиями на комоде; на каждой фотографии виднелись несколько крошечных движущихся фи­гурок.
  — Все это мои бывшие ученики, и все фотогра­фии с подписями. Обрати внимание, вот это Вар­нава Кафф, главный редактор «Ежедневного проро­ка», он всегда интересуется моим мнением о послед­них новостях. А это — Амброзиус Флюм, владелец «Сладкого королевства», непременно присылает це­лую корзину сладостей на день рождения, и все по­тому, что я ему устроил знакомство с Цицероном Харкиссом, который первым взял его на работу!
  А в заднем ряду, если вытянешь шею, ты сможешь увидеть Гвеног Джонс — она, как всем известно, ка­питан команды «Холихедские гарпии». Многие удив­ляются, что я в дружеских отношениях с «Гарпия­ми» и в любой момент могу получить бесплатные билеты на их матч!
  Эта мысль, по-видимому, привела его в отлич­ное настроение.
  — И что же, часто вы сейчас общаетесь со своими учениками? — ехидно спросила Асмодея — Уверена, прячась от пожирателей смерти, вы лишаете себя массы удовольствий!
  — Разумеется, нет, — сказал он, глядя на Асмодею сверху вниз. — Я уже год ни с кем не общаюсь.
  Похоже, он и сам поразился собственным сло­вам. На мгновение вид у Слизнорта стал довольно-таки расстроенный. Потом он пожал плечами:
  — Что делать... В такие времена благоразумные волшебники стараются не высовываться. Дамблдо­ру хорошо говорить, но для меня сейчас поступить преподавателем в Хогвартс — все равно что пуб­лично объявить о своем союзе с Орденом Феникса! В Ордене, безусловно, прекрасные люди, отважные, благородные и так далее, но меня лично не устраи­вает их уровень смертности...
  — Совсем необязательно вступать в Орден, что­бы преподавать в Хогвартсе, — сказала Асмодея. Ей не удалось сдержать насмешливую нотку в голосе; трудно было посочувствовать изнеженному Слизнорту.
  — Большинство учи­телей не состоят в Ордене, и никого из них пока не убили — ну, если только не считать Квиррелла, но ему так и надо, ведь он сотрудничал с Волдемортом.
  Асмодея была совершенно уверена, что Слизнорт — один из тех волшебников, кто не в состоянии спо­койно слышать имя Волдеморта, и действитель­но, Слизнорт весь передернулся и протестующе пис­кнул, но Асмодея не стала обращать на это внимания.
  — По-моему, в Хогвартсе гораздо безопаснее, чем в других местах, пока директор там Дамблдор. Гово­рят, он единственный волшебник, которого боялся Волдеморт, правда? — продолжала свое Асмодея.
  Слизнорт отрешенно устремил взгляд в про­странство. По-видимому, он обдумывал слова Асмодеи.
  — Что ж, это верно, Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда не стремился сразиться с Дамблдором, — неохотно пробормотал он. — И, пожалуй, вполне можно предположить, что, поскольку я не присо­единился к Пожирателям смерти, Тот-Кого-Нельзя-Называть вряд ли числит меня среди своих друзей... А в этом случае, пожалуй, я и в самом деле был бы в большей безопасности поблизости от Альбуса... 
  Тут в комнату вернулся Дамблдор. Слизнорт вздрогнул, как будто совсем позабыл о его присут­ствии в доме.
  — Ах, это ты, Альбус, — проговорил он. — Долго же ты, однако. Расстройство желудка?
  — Нет, просто я читал магловские журналы, — сказал Дамблдор. — Обожаю схемы для вязания. Ну что ж, Асмодея, мы с тобой уже достаточно долго зло­употребляем гостеприимством Горация, пора и честь знать.
  Асмодея с готовностью вскочила на ноги. Слизнорт слегка растерялся:
  — Уже уходите?
  — Да, уходим. Я всегда умел вовремя признать свое поражение.
  — Поражение? — Слизнорт страшно разволновался. Он сцепил руки, завертел толстыми большими пальцами, заер­зал, глядя, как Дамблдор закутывается в свой дорож­ный плащ, а Асмодея застегивает пуговицы на пальто.
  — Итак, очень жаль, что ты не хочешь работать у нас, Гораций, — сказал Дамблдор и помахал на про­щание здоровой рукой. — В Хогвартсе были бы рады твоему возвращению. Если захочешь как-нибудь нас навестить, то всегда будешь дорогим гостем, несмотря на повышенные меры безопасности...
  — Да, да... спасибо за приглашение... вот и я го­ворю...
  — Стало быть, до свидания!
  — Пока, — сказала Асмодея. Они были уже у выхода на улицу, когда сзади по­слышался крик — Ну хорошо, хорошо, я согласен!
  Дамблдор обернулся. Запыхавшийся Слизнорт стоял в дверях гостиной.
  — Ты согласен вернуться на работу?
  — Да, да, — раздраженно ответил Слизнорт. — Я, должно быть, с ума сошел, но — да, я согласен.
  — Чудесно! — просиял Дамблдор. — В таком слу­чае, Гораций, до встречи первого сентября!
  — Да уж, до встречи, — буркнул Слизнорт. Когда они шли по садовой дорожке, им вслед нес­ся голос Горация: — Но смотри, Дамблдор, я потребую прибавки!
  Дамблдор тихонько хмыкнул. Садовая калитка захлопнулась за ними, и они пустились в обратный путь вниз по темным переулкам среди клубящего­ся тумана. — Молодец, Асмодея, — сказал Дамблдор.
  — Пожалуйста, директор. Жаль, что я поздно поняла, что вы задумали. Поделись вы своими планами, все прошло бы гораздо быстрее.
  — Увы, если бы ты знала, что я задумал, то вряд ли смогла сыграть так убедительно. — Дамблдор Улыбнулся — А сейчас, если ты не против, я отправлю тебя к семье Уизли. Молли Уизли согласилась присмотреть за тобой до конца лета, но пожалуйста, старайся не ругаться с её детьми.
  — Я дружу со всеми, кроме Рона. Но и он в последнее время притих. — Асмодея пожала плечами.
  — Рон Уизли после смерти отца стал нелюдим, и постоянно занят чем-то у себя в комнате. Пне пришлось даже назначить нового старосту Грифииондора.
  — Кого? — Асмодея удивленно посмотрела на Директора.
  — Невилла Лонгботтома. — Улыбнулся Дамблдор — О да, ты и впрямь хорошо над ним поработала. Августа была вне себя от счастья. И все же, возвращаясь к Рону... Быть может, смерть отца пошатнула его сильнее чем других членов его семьи, так что, будь снисходительна... — Дамблдор протянул руку. и Асмодея крепко сжала её, готовясь к очередной трансгрессии.

Глава 3: Нора и СОВы.

  Асмодея и Дамблдор подошли к черному ходу «Норы», возле которого, валялись в ди­ком беспорядке старые резиновые сапоги и ржавые котлы. Было слышно, как в курятнике сонно квохчут куры. Дамблдор трижды постучал в дверь, и Асмодея увидела какое-то движение за кухонным окном.
  — Кто там? — тревожно спросили из-за двери. Асмодея узнала голос миссис Уизли. — Назовитесь!
  — Это я, Дамблдор, привел Асмодею. Дверь сразу же распахнулась. На пороге стояла миссис Уизли, невысокая, полненькая, в старом зе­леном халатике.
  — Асмодея, милая! Господи, Альбус, как же ты меня напугал, ведь сказал не ждать вас раньше утра!
  — Нам повезло, — улыбнулся Дамблдор, про­пуская Асмодею впереди себя в дом. — Слизнорта оказалось не так тяжело уговорить, как я ожидал. Это, конечно, заслуга Асмодеи. Если бы не она, я бы и не знал, что делать. Итак, встретимся в Хогвартсе, Асмодея, — сказал директор. — Береги себя.
  — Ты го­лодна, Асмодея? — Тут же спросила миссис Уизли, как только Дамблдор ушел.
  — Благодарю, но нет. — Асмодея покачала головой. — Я плотно поужинала у дяди с тетей.
  — Сейчас-то все спят, мы тебя еще долго не жда­ли. — Молли Уизли неопределенно пожала плечами. — Значит, ты таки уговорила Горация Слизнорта вернуться на работу?
  Асмодея кивнула.
  — Слизнорт был учителем еще у нас с Артуром, — сказала миссис Уизли. — Он сто лет преподавал в Хогвартсе. Начал примерно в одно время с Дамблдором, по-моему. Как он тебе, понравился?
  — Он чересчур высокомерный старикан. Любит комфорт. А еще, он по-моему коллекционирует, как это ни странно, знакомства... — Асмодея покачала головой.
  — Согласна. Гораций любит комфорт, а его любимое занятие — коллекционировать и сводить влиятельных людей между собой. — Молли улыбнулась, но почти сразу поникла. — Конечно, он умеет быть обаятельным, когда хочет, но Артур всегда его недолюбливал. В Министерстве на каж­дом шагу его бывшие любимчики. Слизнорт — мас­тер проталкивать своих людей, но на Артура он не стал тратить времени — должно быть, считал, что это птица невысокого полета. Вот и видно, что Слиз­норт тоже может ошибаться.
  Асмодее тяжело было говорить о покойном муже миссис Уизли, как и выдерживать её пристальный взгляд. Впрочем, Молли тут же снова обратилась к Асмодее:
  — Я хочу чтобы ты знала. Я не виню тебя в смерти Артура. Более того, я благодарна, что ты сообщила обо всем Снейпу и у нас хотя бы был шанс его спасти...
  — Мне все равно, очень жаль, что я не смогла сделать большего... — Асмодея покачала головой и прикрыла глаза, но почти тут же оказалась в объятиях миссис Уизли.
  — Ничего-ничего дорогая, мы со всем справимся! Уизли всегда были крепкой семьей, не смотря на временные разногласия.
  — Как Перси? — Асмодея решила чуть сменить тему, и миссис Уизли тут же просияла и отпустив девушку, отошла на шаг.
  — Недавно вернулся, и попросил прощения. Сказал, что ему стыдно, что он был столь недальновидным. Мы хотели поговорить еще на похоронах Артура, но я решила, что еще не время. Жаль конечно, но именно такие моменты делают семьи крепче...
  Асмодея зевнула, прикрывшись рукой, но миссис Уиз­ли тотчас это заметила.
  — В постель! — скомандовала она. — Я приготови­ла тебе комнату Фреда и Джорджа, располагайся.
  — А они где?
  — Они теперь в Косом переулке, у них малень­кая квартирка над магазином волшебных фокусов и трюков, там и ночуют — так бойко идет торгов­ля, — сказала миссис Уизли. — Хоть я сперва не очень одобряла эту затею с магазином, но, надо признать­ся, у них есть деловое чутье! Иди, милая, твой че­модан уже наверху. — Спокойной ночи, миссис  Уизли, — попрощала­сь Асмодея, вставая.
  Комната Фреда и Джорджа была на третьем этаже. Асмодея махнула волшебной палочкой в сто­рону ночника на тумбочке у кровати, и он тут же за­жегся, заливая комнату приятным мягким золотис­тым светом. На письменном столе у окошка стояла большая ваза с цветами, но их аромат не мог заглу­шить застоявшегося запаха, похожего на запах по­роха.
  Значительная часть комнаты была заставлена запечатанными картонными коробками без всяких надписей или этикеток. Рядом с ними приткнулся чемодан Асмодеи. Видимо, комната временно исполь­зовалась как склад. Букля при виде Асмодеи радостно заухала с верхуш­ки большого платяного шкафа, затем снялась с мес­та и вылетела в окно. Асмодея поняла, что она дожида­лась её, прежде чем отправиться на охоту. Она переоделась в ночнушку и забралась в одну из двух кроватей. В на­волочке прощупывалось что-то жесткое. Асмодея по­шарила рукой и вытащила липучую красно-оранже­вую конфету, в которой тут же узнала Блевальный батончик.
  Улыбаясь про себя, она повернулась на бок и мгновенно заснула. Ей показалось, что прошло всего несколько се­кунд, как её разбудил звук пушечного выстрела — это распахнулась дверь комнаты. Асмодея рывком села на постели и услышала, как отдернулись занавески на окнах. Ослепительный солнечный свет ударил ей в глаза.
  — А мы и не знали, что ты уже здесь! — послы­шался громкий веселый голос, и кто-то сильно стук­нул её по затылку.
  — Джинни, не бей её! — госол Гермионы прозвучал с ощутимым возмущением.
  — Гермиона, и ты здесь? — Асмодея была удивлена.
  — Я попросила маму, и она не смогла отказать! — Сказала Джинни. — Она думает, что Гермиона хорошо на меня влияет.
  — Я просто знала, что Асмодея остаток лета проведет здесь!— Гермиона пожала плечами — Как все же хорошо дружить с МакГонагалл. Как твои маглы? Нормально с тобой обраща­лись?
  — Лучше чем обычно. — Асмодея даже позволила себе улыбнуться — Мы почти стали семьей. Хотя-бы отдаленно...  Который час? Я пропустила завтрак?
  — Не волнуйся, мама принесет тебе еду на подно­се. Она считает, что у тебя недокормленный вид, — фыркнула Джинни, закатив глаза. — Ну, рассказывай, что происходит?
  — Да ничего особенного. Вы же знаете, я все это время просидела у дяди с тетей.
  — Ты это брось! — сказала Джинни. — Вы где-то были с Дамблдором!
  — Ничего такого интересного. Просто Дамблдор хотел, чтобы я помогла ему уговорить одного бывше­го преподавателя снова выйти на работу. Его зовут Гораций Слизнорт.
  — А-а, — разочарованно протянула Джинни. — А мы­ то думали...
  Гермиона предостерегающе взглянула на Джинни, и она быстро поправилась: — Мы так и думали.
  — Да ну? — усмехнулась Асмодея.
  — Ага. Ну, в смысле, Амбридж теперь ушла, значит, школе нужен новый преподаватель по защите от Тем­ных искусств, правильно? Ну, и какой он из себя?
  — Немножко похож на моржа, и еще он раньше был деканом Слизерина, — сказала Асмодея. — В чем дело, Гермиона?
  Она смотрела на неё так, словно ожидала в лю­бой момент появления каких-то непонятных симп­томов, но тут же поспешила изобразить не очень правдоподобную улыбку. — Что ты, ни в чем! М-м, так что, этот Слизнорт, по-твоему, хороший учитель?
  — Не знаю, — ответила Асмодея. — Вряд ли он мо­жет быть хуже Амбридж. Кстати, Дамблдор будет в этом году заниматься со мной инди­видуально, — обронила Асмодея как бы между прочим. Джинни удивленно округлила глаза. Гермиона ахнула.
  — И ты молчала! — возмутилась Джинни.
  — Я только сейчас вспомнила, — честно признала­сь Асмодея. — Он мне только вчера сказал об этом.
  — Ничего себе! Индивидуальные уроки с Дам­блдором! — сказала потрясенная Гермиона. — Интересно, почему это он... Впрочем, оно и понятно. Ты выдающаяся волшебница, Асмодея!
  Герми­она внезапно взвизнула, показывала пальцем в окно. На фоне синего неба виднелись три черные точки. Они быстро росли.
  — Точно, это совы, — хрипло сказала Асмодея и вскочила с кровати, чтобы вместе с Гермионой припасть к окну. — Три штуки, — сказала Асмодея, встав рядом с Гер­мионой с другой стороны. — По одной на нас, и одна для Рона. — прошептала она дро­жащим голосом.
  — Ой, не могу... Ой, не могу... Ой, не могу... Гермиона изо всех сил ухватила Асмодею за локти. Совы летели прямо к «Норе» — три красивые не­ясыти, и, когда они пошли на снижение, стало видно, что каждая несет большой квадратный конверт. — Ой, не могу! — пропищала Гермиона. И они тут же бросились вниз, на кухню, принимать почту.
  Асмодея шагнула вперед. Послание, адресованное ей, было привязано к лапке средней совы, которые сидели на подоконнике. Она при­нялась отвязывать письмо неловкими пальцами. Сле­ва от неё появившийся Рон пытался отцепить конверт со своими результатами. Справа возилась Гермиона; у нее так дрожали руки, что вся сова тряслась. В кухне стояла мертвая тишина. Наконец Асмодея кое-как отвязала конверт, поскорее разорвала его и развернула пергамент, лежавший внутри.
  СТАНДАРТЫ ОБУЧЕНИЯ ВОЛШЕБСТВУ РЕЗУЛЬТАТЫ ЭКЗАМЕНОВ.
  Проходные баллы:
  превосходно (П)
  выше ожидаемого (В)
  удовлетворительно (У)
  Непроходные баллы:
  слабо (С)
  отвратительно (О)
  тролль (Т)
  АСМОДЕЯ ЛИЛИ ПОТТЕР ПОЛУЧИЛА СЛЕДУЮЩИЕ ОЦЕНКИ:
Астрономия.............................В
Уход за магическими существами.........В
Заклинания.............................П
Защита от темных Искусств..............П
Древние Руны...........................П
Травология.............................П
История магии..........................П
Зелъеварение...........................П
Трансфигурация.........................П
  Асмодея несколько раз перечитала пергамент, и с каж­дым разом дыхание её постепенно выравнивалось. Все отлично. Девять сов! Теперь она точно сможет обучаться всему необходимому, чтобы стать мракоборцем! И хотя она уже полнотью знала все, чему мог научить её Хогвартс, ей все равно приходилось ждать, и ходить на скучные занятия. Даже дополнительные с учителями закончились, так что, не считая дополнительных с Дамблдором, у Асмодеи в этом году было очень много свободного времени.
  Она осмотрелась по сторонам. Гермиона сидела к ней спиной, низко опустив голову, зато Рон впервые за долго время позволил себе улыбнуться. — Провалился только по прорицаниям и по ис­тории магии, да кому они нужны? — Он обернулся к матери и протянул ей свой листок.
  — Молодец! — с гордостью воскликнула миссис Уизли и взъерошила Рону волосы. — Семь СОВ, это больше, чем у Фреда и Джорджа вместе взятых!
  — Поздравляю. — сухо произнесла Асмодея, и неожиданно для неё, Рон согласно кивнул.
  — Ладно, я к себе... — Рон еще раз улыбнулся матери, и побрел к лестнице.
  — А ты как, Гермиона? — Джинни уже во всю вертелась возле Гриффиндорки.
  — Н-неплохо, — ответила Гермиона слабым го­лосом.
  — Да ну тебя! — Джинни выхватила листок с результатами. — Ого! Де­сять «превосходно» и одна «выше ожидаемого» — по защите от Темных искусств. — Она посмотрела на нее не то насмешливо, не то с досадой. — Ты что, ни­как расстроилась?
  Гермиона покачала головой, а Асмодея засмеялась.
  — Радуйся Грейнджер, у тебя на одну СОВу больше.
  — Это потому, что у меня предметов больше. — Гермиона пожала плечами. — В любом случае, это не показатель...
  — А вот это, ты верно подметила! — Асмодея улыбнулась, и приобняла её и Джинни. В этом году, ты уж постарайся, обратилась она к рыжеволосой.
  — После того как ты занималась с нами в том году, я почти уверена, что хорошо сдам СОВ.
  — До меня доходили слухи... — Миссис Уизли косо посмотрела на Асмодею — Я благодарна тебе, что ты подтянула Джинни. Но надеюсь, вы не балуетесь там запрещенными знаниями!
  — Я лишь проводила уроки по практике Защиты от темных Искусств, поскольку Амбридж была не в состоянии! — Асмодея пожала плечами и усмехнулась. — А касательно чего-то запретного, так я еще и сама до этого не добралась.

Глава 4: Встреча.

  Следующие несколько недель Асмодея прожила в «Норе», не выходя за пределы сада. Это были бы мирные, счастливые каникулы, если бы в «Ежедневном пророке» не появлялись чуть ли не каждый день сообщения о загадочных несчаст­ных случаях, о пропавших без вести, а то и погиб­ших волшебниках. Иногда Билл или Фред и Джордж при­носили новости еще раньше, чем они появлялись в газете. К большому огорчению миссис Уизли, шест­надцатый день рождения Асмодеи был омрачен злове­щими рассказами Ремуса Люпина, пришедшего на праздник изможденным и посуровевшим, с сединой в каштановых волосах; одежда у него была еще бо­лее рваная и заплатанная, чем обычно.
  — Было еще два-три случая нападения дементоров, — сообщил он, пока миссис Уизли отрезала для него большой кусок именинного торта.
  Назавтра после этого мрачноватого дня рожде­ния прибыли письма из Хогвартса со списками учеб­ной литературы. Рона в письме ждал сюрприз: его назначили капитаном команды по квиддичу.
  — Теперь у тебя снова равный статус со старостами! — радостно воскликнула Гермиона. — Ты сможешь снова пользоваться нашей ванной комнатой и так далее!
  — Да, наверное, это хорошо... — Рон вяло улыбнулся, а у Асмодеи закрылись подозрения на счет этой парочки.
  Следующий день выдался пасмурный. Когда они вышли из дома, натягивая плащи, во дворе их дожидалась спец­машина из Министерства.
  — Здорово, что нам выдали такую! — одобрил Рон, удобно развалившись на сиденье. Машина мягко тронулась с места и покатила прочь от «Норы». Рон, Асмодея, Гермиона и Джинни с комфортом разместились на широком заднем сиденье.
  — Ты там не особо привыкай, это только из-за Асмодеии, — предупредила миссис Уизли через плечо. — По приезду нас ждет подкрепление.
  Асмодея промолчала; её совсем не привлекала пер­спектива ходить по магазинам в сопровождении ба­тальона мракоборцев. Мантия-невидимка припрятана у неё в сумке, и если этого достаточно для Дамбл­дора, должно быть достаточно и для Министерства, хотя, если подумать, вряд ли в Министерстве знают о её мантии.
  — Приехали, — на удивление скоро объявил шо­фер, раскрыв рот в первый раз за время поездки, и остановил машину на Чаринг-Кросс-роуд, у входа в «Дырявый котел». — Я вас тут подожду Когда при­мерно вернетесь?
  — Часа через два, я думаю, — сказала миссис Уиз­ли. — А, прекрасно, он уже здесь!
  Асмодея вслед за ней выглянула в окно, и сердце у неё радостно забилось. Возле кабака её не поджидал отряд мракоборцев, зато там вид­нелась громадная бородатая фигура Рубеуса Хагрида, хогвартского лесничего, в длинной бобровой шубе, расплывшегося в улыбке при виде Асмодеи и совер­шенно не замечающего изумленных взглядов про­ходящих мимо маглов.
  — Асмодея! — прогудел он и сгреб девушку в сокру­шительные объятия, едва та вылезла из машины.
  — Я рада тебя видеть! — ответила Асмодея, улы­баясь до ушей и потирая ребра. — Я и не знала, что «подкрепление» — это ты!
  — Точно, совсем как в старые добрые времена, а? Понимаешь, министерские хотели прислать толпу мракоборцев, но Дамблдор сказал, что меня одно­го хватит, — гордо сообщил Хагрид, выпятив грудь и зацепив большими пальцами за карманы. — Ну, пошли, что ли. Молли — после вас!
  Впервые на памяти Асмодеи в «Дырявом котле» было пусто. Только Том, морщинистый и беззубый хозя­ин кабака, оставался на своем посту. Он с надеждой поднял взгляд, когда они вошли, но не успел сказать и слова, как Хагрид с важным видом произнес:
  — Нам только пройти, Том, ты же понимаешь — хогвартское дело.
  Том уныло кивнул и снова стал протирать стака­ны. Асмодея, Гермиона и трое Уизли прошли через черный ход в холодный тесный дворик, где стояли мусорные баки. Хагрид поднял свой розовый зон­тик и постучал по строго определенному кирпичу в стене. Тут же перед ними открылся проем в виде арки, за которой виднелась извилистая, мощенная булыжником улочка. Пройдя сквозь арку, все оста­новились и осмотрелись.
  Косой переулок изменился. Пестрые сверкаю­щие витрины с выставленными в них книгами за­клинаний, котлами и ингредиентами для волшеб­ных зелий были наглухо заклеены плакатами Ми­нистерства магии. На большей части этих мрачных темно-фиолетовых плакатов были размещены дви­жущиеся черно-белые фотографии известных По­жирателей смерти, скрывающихся от поимки. С вит­рины ближайшей аптеки кривила губы в презри­тельной усмешке Беллатриса Лестрейндж. Несколько окон были заколочены досками, в том числе вит­рина кафе-мороженого Флориана Фортескью.
  Зато по всей улице, как грибы после дождя, высыпали обшарпанного вида лотки и палатки. У ближайше­го лотка возле входа в книжный магазин «Флориш и Блоттс» к полосатому тенту был приколот кусок картона с надписью: Высокоэффективные амулеты против оборотней, дементоров и инферналов Тощенький волшебник бренчал связками сереб­ряных подвесок на цепочках, зазывая прохожих.
  — Не желаете амулетик для девочки, сударыня? — окликнул он проходившую мимо миссис Уизли и масляно улыбнулся Джинни. — Защитить ее прелестную шейку!
  — Еще хоть слово, и тебя не спасут ни амулеты, ни быстрые ноги... — пробурчала Асмодея, и взмахом руки сжала всю палатку до размеров спичечного коробка. — Торговля без разрешения здесь запрещена, или ты хочешь, чтобы я позвала мракоборцев? Один как-раз ошивался за углом.
  — Ты же, Асмодея Поттер! — проскулил волшебник. — Прошу прощения, я... я уже собирался уходить!
 Даже не обернувшись на пожитки, он мгновенно трансгрессировал, с громким хлопком.
  — Я рада, что ты с нами... — проговорила наконец Гермиона, справившись с первым потрясением.
  — Идем. Меня тошнит от этих проходимцев... — Асмодея покачала головой, и уронив вещи волшебника на тротуар, прошла дальше.
  Быстро справившись в магазинчике Мадам Малкин, и купив себе новые мантии, Асмодея и остальные отправились вглубь косого переулка.
  Асмодея заметила, что у многих прохожих был такой же затравленный, встревоженный вид, как и у миссис Уизли, которая шла позади. Люди больше не останавливались поболтать друг с другом, держались тесными группами, тороп­ливо делали покупки, не отвлекаясь от своей задачи, и явно старались не ходить по одному.
  Миссис Уизли каждые две минуты поглядывала на часы. — Времени у нас не так уж много, — говорила она. — Только заглянем к Фреду и Джорджу, потом купим книги, и сразу к маши­не. Должно быть, уже почти пришли. Дом девяносто два... девяносто четыре...
  — Вот это да! — воскликнул Рон, остановившись как вкопанный. Среди тусклых, залепленных министерскими пла­катами витрин соседних магазинов лавочка Фреда и Джорджа била по глазам, словно фейерверк. Слу­чайные прохожие долго еще оглядывались на их витрину, а кое-кто даже останавливался, словно за­чарованный, не в силах отвести от нее глаз. Витри­на слева от входа сверкала невероятным разнооб­разием товаров, которые подскакивали, вертелись, светились, прыгали и пищали. Даже больно было смотреть на эту пестроту.
  Джинни с Асмодеей первыми вошли в магазин, который был битком набит покупателями. Асмодея не сразу смогла пробиться к полкам. Она стала озираться по сторо­нам, рассматривать ящики и коробки, наваленные до потолка.
  Среди них были и Забастовочные за­втраки, разработанные близнецами в их последний учебный год в Хогвартсе. Асмодея заметила, что самым большим спросом пользова­лись Кровопролитные конфеты — на полке осталась только одна помятая коробка.
  Стояли целые контей­неры шуточных волшебных палочек — самые деше­вые при взмахе просто превращались в резиновых цыплят или в пару боксерских трусов, а самые до­рогие модели колотили незадачливого пользовате­ля по голове и по загривку.
  Лежали в коробках усо­вершенствованные перья для письма: самозаправля­ющиеся перья, перья с автоответчиком и перья со встроенной проверкой орфографии.
  В толпе внезапно наме­тился просвет, и Асмодея протолкалась к прилавку, где несколько восхищенных десятилеток разглядывали крошечного деревянного человечка, который мед­ленно поднимался по ступенькам к маленькой, но совсем как настоящей виселице. Все это было уста­новлено на коробке с надписью: «Висельник много­разового использования. Если ты пишешь с ошиб­ками, он закачается в петле!»
  — «Патентованные чары — грезы наяву»... Гермиона протиснулась к застекленному шкафчи­ку у самого прилавка и принялась зачитывать вслух инструкцию на обратной стороне коробки, крыш­ка которой была украшена цветным изображением молодого красавца и девушки, приготовившейся ли­шиться чувств; оба персонажа находились на палу­бе пиратского корабля. — «Одно простое заклинание, и вы погружае­тесь в высококачественную, сверхреалистическую грезу наяву продолжительностью тридцать минут, что позволяет удобно уместить ее в стандартный школьный урок практически незаметно для сторон­них наблюдателей (возможные побочные эффеты — отсутствующее выражение лица и незначитель­ное слюнотечение). Не продается лицам до шест­надцати». Знаешь что, — сказала Гермиона, оглянув­шись на Асмодею, — на самом деле это потрясающий уровень магии!
  — Ну, Гермиона, за это можешь получить один на­бор бесплатно, — раздался голос у них за спиной. Перед ними, сияя улыбкой, появился Фред, оде­тый в пурпурную мантию, чудовищно сочетавшую­ся с ярко-рыжими волосами.
  — Как жизнь, Асмодея? — Он чуть склонился при виде девушки. — Прости, мы с братом в последнее время были не в себе. Но надеемся, на дальнейшее продуктивное сотрудничество!
  — Забыто... — Асмодея улыбнулась — Я все понимаю, и рада, что дела ваши взлетели до небес!
  — Пошли, устроим тебе экскурсию! - Асмодея оставила Гермиону и по­шла за Фредом в глубь магазина. Там она увидела стел­лаж, где были выставлены карточные фокусы и фо­кусы с веревочкой.
  — Это у маглов вместо волшебства! — весело по­яснил Фред, указывая на фокусы. — Для чудиков вро­де нашего папы, который с ума сходил по разным магловским штучкам. Доходу от них немного, но спрос довольно устойчивый, удачная новинка... А вот и Джордж!
  Второй близнец тоже поклонился Асмодее.
  — Осматриваешь достопримечательности? По­шли в другой зал, Асмодея, там мы делаем действитель­но большие деньги. Эй, ты, еще что-нибудь сунешь в карман, заплатишь не только галеонами! — гроз­но прибавил он, обращаясь к маленькому мальчи­ку, который поспешно выдернул руку из контейне­ра с надписью: «Съедобные Черные Метки — всяко­го стошнит!»
  Джордж отвел в сторону занавеску рядом с магловскими фокусами, и перед Асмодеей открылась другая комната, потемнее и попросторнее. Упаковки товаров на полках здесь были более сдержанных тонов.
  — Мы только недавно начали выпускать более серьезные товары, — сообщил Фред. — Забавно это получилось... — Ты не поверишь, как много народу, даже сре­ди министерских работников, не умеют выполнить приличные Щитовые чары, — сказал Джордж — Они, правда, у тебя не учились, Асмодея!
  — Это точно... Ну вот, мы решили, что будет ве­село пустить в продажу Шляпы-щиты. Ну, типа, подначиваешь своего приятеля навести на тебя пор­чу, когда на тебе такая шляпа, и любуйся, какая у него будет физиономия после того, как его закля­тие от тебя отскочит. И вдруг — хоп! Министер­ство заказывает пятьсот штук наших шляп для сво­их сотрудников! И до сих пор мы получаем мас­совые заказы!
  — Так мы теперь расширяем ассортимент. Вы­пускаем Плащи-щиты, Перчатки-щиты...— Ясное дело, от непростительных заклятий они не шибко помогут, но от мелких и средних закли­наний, разной там порчи и сглаза... — А потом мы решили вообще углубиться в об­ласть защиты от Темных искусств, это же просто денежная жила! — азартно подхватил Джордж. — Классная штука! Вот, посмотри, Порошок мгновен­ной тьмы, импортируем из Перу. Очень удобно, если нужно срочно от кого-нибудь удрать.
  — А наши Отвлекающие обманки прямо-таки уле­тают с полок, гляди. — Фред показал на ряды причуд­ливых черных предметов, напоминающих по форме автомобильный клаксон. Они и в самом деле толка­лись, пытаясь спрыгнуть с полки и спрятаться. — Не­заметно бросаешь на землю такую штуковину, она отбегает в сторонку и там издает громкие звуки — отличное отвлекающее средство в случае чего.
  — Удобно, — восхитилась Асмодея.
  — Держи, — сказал Джордж, поймав парочку об­манок, и бросил их девушке.
  За занавеску заглянула молодая волшебница с ко­ротко остриженными белокурыми волосами, она тоже была одета в форменную пурпурную мантию.
  — Там покупатель ищет шуточный котел, мистер Уизли и мистер Уизли, — сообщила волшебница. Асмодее было очень непривычно слышать, как Фре­да и Джорджа называют «мистерами Уизли», но они реагировали, будто так и надо.
  — Спасибо, Верити, иду, — быстро отозвался Джордж. — Асмодея, ты себе выбирай что захочешь, ладно? За счет заведения.
  — Я так не могу! — начала было возражать Асмодея. Она уже вытащила мешочек с деньгами, чтобы расплатиться за Отвлекающие обманки.
  — В этом магазине с тебя денег не возьмут. — твердо заявил Фред, отводя руку Асмодеи с золотом.
  — Но...
  — Ты дала нам начальный капитал, и мы это пом­ним! — строго сказал Джордж. — Бери что хочешь, только не забывай рекламировать нашу лавочку, если кто спросит, откуда это у тебя!
  Джордж ушел за занавеску обслуживать покупате­лей, а Фред повел Асмодею обратно в основной зал, где Герми­она и Джинни все еще разглядывали коробки с Па­тентованными грезами.
  — Девчонки, вы же еще не видали нашу спецпродук­цию «Чудо-ведьма»? — осведомился Фред. — Прошу за мной, дамы...
  У окна они увидели целую выставку ядовито-розо­вых флакончиков, вокруг которых, возбужденно хи­хикая, собралась стайка девочек. Гермиона и Джин­ни опасливо попятились.
  — Прошу, прошу! — гордо произнес Фред. — Толь­ко у нас — лучший выбор любовных напитков! Джинни скептически изогнула бровь:
  — А они действуют?
  — Само собой! Продолжительность до двадцати четырех часов, срок действия зависит от веса маль­чика... — И степени привлекательности девочки, — закончил Джордж, неожиданно появляясь рядом с ними. — Но своей сестре мы их продавать не бу­дем, — прибавил он, внезапно посуровев. — У нее, говорят, и без того штук пять поклонников.
  — Не слушай Рона, он все врет! — хладнокров­но ответила Джинни и, наклонившись над прилав­ком, сняла с полки маленькую розовую баночку. А это что?
  — Гарантированный десятисекундный прыщевыводитель, — сказал Фред. — Отлично действует также на волдыри и угри.
  Внезапно, Фред пересчитал коробки в руках у проходящего мимо Рона.
  — Три галеона, девять сиклей и один кнат. Давай раскошеливайся, братишка!
  — Я же твой брат!
  — А это наши товары. Три галеона, девять сиклей. Кнат, так и быть, скостим.
  — Но у меня нет трех галеонов девяти сиклей!
  — Тогда клади все обратно и смотри разложи по местам, где что было!
  Рон уронил несколько коробок, выругался и сде­лал неприличный жест в адрес Фреда, но, к общему веселью девушек, его заметила подошедшая как раз в этот мо­мент миссис Уизли.
  — Еще раз увижу такое, заколдую тебе руку, что­бы вообще не мог разжать кулак, — резко прикрик­нула она.
  — Мам, можно мне взять карликового пушисти­ка? — подскочила к ней Джинни.
  — Кого-кого? — настороженно переспросила мис­сис Уизли.
  — Посмотри, какие хорошенькие...
  Миссис Уизли пошла смотреть карликовых пу­шистиков, и перед Асмодеей на мгновение открылся ничем не заслоненный вид из окна.
  По улице шагал Драко Малфой. Проходя мимо «Всевозможных волшебных вредилок», он оглянулся через плечо. В следующую секунду он дошел до края окна и скрылся из виду.
  У Асмодеи внутри все сжалось. Попытавшись открыть окно, она столкнулась с тем, что оно было заколдовано. Пришлось пробираться на улицу через всю беснующуюся толпу. 
  Оказавшись снаружи, Асмодея прикинула, что Малфой мог отправиться только в сторону Лютного переулка. Покрывшись черной дымкой, она тут же рванула в ту сторону, и уже через несколько секунд заметила гордо шагающего Малфоя в строгом костюме и с тростью в руке.
  Поддавшись внезапному порыву, Асмодея рванула вперед, и схватив Драко, подняла в воздух, и прижала к кирпичной стене ближайшего здания.
  — Разве отец не сказал вам, что я неприкосновенен? — Нахмурился блондин, глядя на клубящуюся черную дымку перед ним.
  — А разве я не говорила, что очень по тебе скучала? — Асмодея частично развеяла дымку, и глаза Малфоя расширились от удивления.
  — Асмодея? — Он тут же оказался в её объятиях, столь крепких, сколь и неожиданных. — Как ты меня нашла?
  — Ты проходил мимо магазина Фреда и Джорджа! — она улыбнулась — Вот я и не смогла удержаться!
  — Я... мне столько нужно тебе рассказать! — Малфой покосился на лежащую у его ног трость, а затем вернулся к лицу Асмодеи — Я слышал, что ты сделала для моего отца, и я...
  — Шшшшш... — девушка коснулась указательным пальцем губ Драко — Я не хочу сейчас ничего слышать! — Она облизнула пересохшие губы, и почувствовав, как Малфой вздрогнул от прикосновения её холодной руки, подалась вперед, и поцеловала его.