Фантастическое везение

Глава 1

«Я умираю… умираю… умираю…»

Голос, хрипящий и стонущий, снова проник в сон, надорвал его как бумажный лист, скомкал.

«У-у-уми-и-ира-а-а-аю-у-у-у…» — тянулось проникновенное и отвратительно-мешающее. Одеяло снова показалось недостаточно надёжным, липко-влажным, тяжёлым. Оно сдавило ноги, спутало их.

— Айщ, — зажмурился Пак Чанук, не желая признавать, что сон надолго сбежал.

Но голос не умолкал, продолжал стенать протяжно и противно.

Пак Чанук жил в этой комнате один. Вернее, он спал тут один, ведь всё возможное время тратил на учёбу — как сотня других горемык, не сумевших поступить ни в один из университетов страны сразу после школы. Пак Чанук провалил первую попытку и рассчитывал, что пребывание в специальном лагере вдали от соблазнов цивилизации, среди учебной литературы и строгой дисциплины поможет справиться с экзаменами. Он был мотивирован, собран и нацелен на результат. Он был готов к трудностям и лишениям во имя высокой цели! Иначе и быть не могло — с такими-то строгими ограничениями и высокой ценой за «путёвку».

Он поверил в удачу, когда в его распоряжении оказалась персональная комната, такая же просторная, как любая из прочих спален в спальном корпусе, — Чанук отлично ладил с людьми, но отдыхать предпочитал в одиночестве.

Голос ввинчивался в виски, вызывая нудящую боль. Из-под сжатых век проступили слёзы.

Сколько уже Чанук толком не спал? Треть срока прошла, а была хоть одна ночь спокойного сна? Чанук давно заметил, что с трудом концентрируется на задачах, что слишком долго раздумывает над каждой, едва поспевает за остальными в прочих лагерных делах. И похоже, что кроме него никого этот умирающий голос не беспокоил.

«Уми… архгргх-кх-кх-кх… ю-у-у-у-у», — пронеслось над Чануком.

Он поёжился, враз продрогнув. Неужели остальные знали про этот ужас? Неужели только в этой комнате голос докучал тем, кто мечтал сдать экзамены? Неужели его обманули, поселив сюда, а он повёлся?!

«Умираю-у-у…»

— Да умри уже, — процедил сквозь стиснутые до скрежета зубы Чанук. — Тварь живучая…

«По-омо-оги-и-и-и мне-е-е-е», — донеслось, как будто в ответ.

Чанук распахнул глаза, уставился в темноту. Лагерь располагался далеко от города и прочих населённых пунктов, и никакое ночное освещение не предусматривалось. Только луна и звёзды. Но в комнату Чанука луна заглядывала неохотно, бросала недолгий луч и ускользала дальше. Чанук и правда остался совсем один наедине с Голосом.

И если Голос мог его слышать… Нет, если Голос звал его…

Чанук сел в постели, сжал руками виски. С таким соседом шансы поступить в университет таяли на глазах, как и самочувствие Чанука. Он, конечно, попробует наверстать после лагеря, до экзаменов останется какое-то время, но… провались оно всё, как же бесит!

— Где ты? — чётко выговорил Чанук в темноту. Он не знал, что собирается сделать. Он просто устал не высыпаться.

«Помоги-и-и-и», — всё, что услышал Чанук.

Он хмыкнул. В принципе, глупо было ожидать, что Голос продиктует, куда точно идти и что именно делать. Если только это не розыгрыш. Жестокий такой. Но Чанук уже пытался вычислить «шутников» и никого не нашёл — все, попавшие в сотню «счастливчиков» и приехавшие в лагерь, усердно готовились сдать экзамены.

Сунув ноги в кроссовки, Чанук пригладил волосы, потёр глаза. Сон окончательно испарился, словно Чанук и не ложился, и вообще спать не собирался.

В три шага он достиг двери. Осторожно выглянул в коридор.

Лагерь располагался в живописном и уединённом месте. Когда-то тут находилась закрытая частная школа, сосредоточенная на оценках и непременном поступлении учеников в лучшие университеты. Огромную площадь занимали учебные и жилые корпуса, спортивный комплекс, библиотека, столовая — словом, это была роскошная школа для избранных, дорогая и престижная. Но её уничтожило скандалом несколько лет назад, когда Чанук учился в средней школе и только подумывал выбирать, где учиться в старших классах: в памяти Чанука всплывало что-то про гибель учеников, взятки, подтасовку результатов… Поговаривали о проклятии… Или нет, вроде было что-то про любовницу… Чью-то. Чанук не помнил точно. Он не интересовался историей лагеря, он вообще историю не любил, а в политику и слухи старался не вникать — если он станет архитектором, как планирует, то будет счастлив и позже обойтись без чужих неприятностей. Вроде бы профессия это позволяла.

От той школы лагерь задействовал пару строений, больше и не требовалось, и часть стадиона. Остальные корпуса прятались среди разросшейся зелени, заполонившей оставленное людьми пространство, кое-что живописно торчало среди листвы, на стадионе виднелись остатки спортивных снарядов, бывший крытый бассейн. Но туда, естественно, ходить не рекомендовалось, всё это было отгорожено забором, да и время приехавших в лагерь тратилось полностью на учёбу, об этом организаторы позаботились на отлично.

Комната Чанука, куда он неосмотрительно заселился, располагалась в отдельном коридоре. Два поворота отделяло её от прочих спален, рядом находились кладовые — это его не смутило при заселении, ведь остальные «студенты» спали буквально за стенкой. Всё изменил Голос.

Коридор был пуст. В три часа ночи по нему и не полагалось бродить. Чанук понадеялся, что Голос слышен только в комнате, что в коридоре таинственная связь пропадёт, а вместе с ней и необходимость искать Голос. Чанук многое отдал бы за несколько часов непрерывного сна и был готов уснуть прямо под дверью в коридоре.