Фата, шампанское и Демон

Глава 1

«Блеквуд» пульсировал светом и музыкой — город, будто сам решил встряхнуться вместе с нами, провожая Светку в её последнюю ночь свободы. В клубе всё сияло, искрилось, било по ушам басами, от чего ноги так и норовили пуститься в пляс, а тело — извиваться в ритме. Но в голове была только одна чёткая мысль: выпить за невесту. Срочно. Много. Желательно без глупых тостов.

Протиснувшись бочком, я, задевая локтями чужие бока и получая в ответ недовольные взгляды, медленно, но верно, прорывалась к отдельному залу, который наша Светка, та ещё провидица, забронировала чуть ли не за месяц до девичника. С учётом того, как мы умеем праздновать, это было мудрым решением.

И вот — дверь, табличка «Private», светящиеся кубики, лёгкий дымок, и уже слышен визг моих девочек, у которых явно всё началось без меня. Ну ничего, сейчас я их догоню!

— Танька! — заверещала невеста, вскакивая со своего места так резко, что чуть не уронила лежащую на столе фату. Да, фату мы согласились надеть все. Такая была идея — дурацкая, но что поделаешь, так положено на девичнике. Только вот разница была существенная: Светка красовалась в белом фатине, гордо закреплённом на её рыжих кудряшках, а нам, простым смертным, достались розовые рюши, напоминающие смесь детского каприза и школьного утренника.

— Штрафная тебе! Как ты могла опоздать, зараза такая?! Это же МОЙ день!

Светка, моя огненно-рыжая подруга, уже была на уверенном веселе. Глаза блестят, щёки румяные, губы в помаде цвета «пылающая страсть», и, судя по выражению лица, она готова не только выйти замуж, но и захватить весь клуб в качестве свадебного бонуса.

— Ну и кому, скажете, идёт этот цирковой кошмар? — буркнула я, отдирая с волос заколку-невидимку, которая как оказалось видна из космоса.

— Не ной! — Маришка шикнула на меня, пританцовывая у стола. Ты в этом, ткнула она в розовое безобразие на столе, будешь смотреться как клубничка в сливках.

— Только с привкусом позора, — тише добавила Иришка, поднимая бокал. — Но ничего, Тань — мы тебе фату оставили, чтобы ты тоже почувствовала атмосферу абсурда.

Я нацепила свой розовый позор, откинула волосы и сделала серьёзное лицо:

— Окей. Я готова. Пусть свадьба будет с нами! — схватила ближайший бокал, чокнулась с Маринкой и Иришкой одновременно (почти без жертв), и, посмотрев на Светку, добавила: — За последнюю ночь свободы, детка! Дальше — только муж, бюджет и бабушкины советы.

Все заржали. Ночь обещала быть длинной, яркой, и немножко незаконной.

Шутливые тосты сыпались один за другим, то прерываясь глотками шампанского, то подхватываясь дружным хохотом. Смех разливался по залу, отражаясь от стен, искрился, как гирлянда под потолком. Мы уже полностью поймали атмосферу: бокалы звенели, ноги сами неслись в пляс, а потом, как по команде, мы начинали дурачиться, изображая первый танец молодожёнов.

Да! Мы были на репетиции. Мы видели его. И теперь в голове у всех — одна и та же мелодия: медленный вальс из «Дневников вампира», где Деймон и Елена кружат, едва касаясь ладонями, будто дыханием, и смотрят друг на друга так, что хочется одновременно вздыхать, ревновать и заказать ещё бокал чего-нибудь покрепче.

Нет, конечно, нанятый хореограф что-то поправил, чтобы не совсем уж фанфик получился, но всё равно вышел плагиат с блеском и драмой. Хотя… молодым-то нравится. Светка вон вся сияет, а Глеб — ну, как сказала Иришка, «он кайфонул настолько, что вместо бизнеса, стал подумывать о карьере ведущего свадеб».

А завтра всё это предстоит увидеть гостям.

И пусть там будет официоз, столы, букеты, бабушки, папы, мамы… Сейчас есть только мы! Только девчонки! Только ночь!

— Девчонки, я такая счастливая… — Светка, почти обняв бутылку шампанского, завороженно уставилась в пространство, словно видела там свой будущий свадебный торт, мужа в галстуке и розовых бабочек в небе. — И знаете что? Я хочу пожелать вам того же… — она повернулась к нам, раскинув руки с бутылкой наперевес. — Быть счастливыми! Найти свою половинку… и чтобы вас любили! Вот прям как меня! Вы же все мои… мои самые-самые…

— Ты хоть не с горла пей, а то нам не останется, — подколола её Маришка, ухмыляясь. — Хотя… — она, театрально вздохнув, осушила бокал, — я бы сейчас с удовольствием вышла бы к бару, заказать чего-нибудь покрепче, а пока выполняют заказ, начала бы охоту.

Она под музыку виляла бёдрами, размахивая рукой, будто приглашая к покорению весь танцпол, и с хихиканьем добавила:

— Вообще, если вдруг встретите меня завтра замужем — не удивляйтесь. Моя душа готова! А платье я потом у Светки стырю.

Мы разразились смехом. И хоть каждый тост становился всё менее внятным, а движения — всё более хаотичными, в этот момент мы были абсолютно счастливы.

— А я знаю, кто не выйдет замуж в этом году, — Ирка, лукаво скосила взгляд сначала на Маринку, а потом на меня. — У одной тут на первом месте работа и клиенты. И да, она даже не полетела с нами на море. Предательница.

С этими словами она театрально отсалютовала, а потом взъерошила на своей голове розовое «фатиновое безумие», делая вид, что это корона.

— Ну-ну, продолжай, завистница, — фыркнула я, поднимая бокал. — Но зато, девочки, — я вскинула палец, как училка перед контрольной, — я не буду зависеть от мужика!

Маринка прыснула в бокал, а я, не сбавляя обороты, напомнила:

— Помните, как её бывший — вот этот вот драматичный экземпляр с фобией шенгена — орал во всё горло, что Венеция — это «только вода и плесень»? А потом бил себя в грудь на манер Кинг-Конга: «Ты что, одна поедешь? Там одни мужики с золотыми цепями и шопинг на каждом углу!»

— Тряпки, — передразнила Марина. — «На что тебе эти тряпки? У тебя же есть джинсы!»

— Дааа, и майка с надписью «Мишка на севере», — добавила Ирка, уже задыхаясь от смеха.

— Короче, пусть мужики орут. А мы — летим! — я осушила бокал и театрально шлёпнула его о стол. — За независимость! За вино. За нас — в розовом, нелепом, но таком своём!

Глава 2

«Блеквуд» продолжал греметь музыкой и сверкать огнями. Танцпол пульсировал — забитый телами, двигающимися в одном ритме, словно всё заведение дышало в такт биту.

Столики стояли сиротливо вдоль стен, служа временным пристанищем для бокалов, недопитых коктейлей и полуразобранных закусок. Никто не сидел. Все отрывались. Громко, ярко, без оглядки.

Это был вечер, когда город жил в ритме свободы. Но для нас он был особенным. Только мы, в окружении розовых фатиновых нелепостей, провожали подругу в супружескую жизнь. Смеялись, тосковали, дурачились, и в глубине души — немного прощались с прошлым.

Дверь в наш зал давно была распахнута настежь, и мы курсировали туда-сюда, как пьяные бабочки. То вырывались на танцпол, где бит бил в грудь и ноги двигались сами собой, то возвращались обратно, чтобы с визгом схватить бокалы, и снова поднять их «за любовь, за Светку, за то, чтобы и нам так же повезло…»

Чёрт. А я ведь клялась себе, что удержусь от банальных тостов. Без этой всей ванильной чуши: про «вторые половинки»; про «он её заслуживает»; про «пусть пронесут любовь через года»…

Но, увы. Выпивка сделала своё дело, и я, как и все, в какой-то момент выдала очередной тост с фразами, от которых в обычной жизни у меня бы судорогой свело мозг.

— За любовь, девчонки! Настоящую! Ту, где и в тапках красиво, и с утра не страшно! — и что самое страшное — меня ещё и поддержали.

Официант, молодой парнишка лет двадцати с копейками, влетел в наш зал, как заряд фейерверка, и с отточенной ловкостью выставил на стол новую порцию выпивки. Бокалы звякнули, бутылки холодком запотели.

Он шустро сгрёб со стола пустую посуду, кивнул почти машинально, и тут же поспешил дальше, к другим залам, где его явно ждали не меньше нашего. В его глазах, правда, читалось одно-единственное желание: чтобы все уже, чёрт подери, свалили в закат. Желательно тихо. И без глупых заказов на три шота и одно «чего-нибудь фруктового».

Но народ не собирался ни сваливать, ни притихать. Парочки крутились на танцполе, одна девушка почти лежала на плечах кавалера, а у барной стойки сидел мужчина, который явно не сводил глаз с Иришки.

Ну а что? Она у нас видная: длинноногая, стройная, спина как у кошки, и взгляд с прищуром, от которого у некоторых мужчин включается режим «принеси и поклонись». Модель, одним словом.

Иришка заметила его. О…, ещё как заметила. Вид у неё при этом был такой, будто она давно знала, что на неё смотрят, но вот только сейчас решила снизойти до реакции.

Она взяла бокал, сделала маленький глоток и, не отрывая взгляда от того самого мужчины у стойки, чуть склонила голову, будто оценивала: «Ну-ну, давай, удиви меня».

Он, как по команде, расправил плечи, глотнул виски и облизнул губу. (Классика. Сборник «Как стать мачо за 5 секунд».)

Иришка в ответ сделала игривый прищур, поворот головы, как в рекламе духов. Затем, театрально закатив глаза, она склонилась к нам и прошептала:

— Девочки, либо у меня на лице написано «вакансия открыта», либо этот тип у барной стойки решил, что я — его личное приключение на вечер.

— Ты же хотела любви, — захихикала Маринка, — вот она, с бородой и в рубашке «Том Форд».

— Скорее, «Том Китай», — огрызнулась Иришка, но уже встала. Бокал в руке, осанка — как на подиуме, шаг уверенный. — Ну что, посмотрим, кто кого, — и пока мы с Маринкой переглядывались и давились смехом, наша модель уверенно направилась к стойке.

Мы болтали, одним глазом наблюдая за Иришкой, которая уже уверенно обосновалась у стойки, поигрывая бокалом и раздавая фирменные полуулыбки — те, после которых мужчины либо влюбляются, либо забывают, как зовут. А мы… мы вспоминали бывших. О… это кладезь идиотизма, фейлов и «где были мои глаза».

Хохотали в голос, пока Маринка пересказывала, как её экс ухитрился перепутать её день рождения с днём своей бывшей — дважды. Обсуждали свекровей, которые «случайно» оказываются в доме сына даже в полночь. Ну да, просто мимо проходили, с кастрюлькой борща и контрольным взглядом.

— Вот вы ржёте, а мать моего бывшего чуть свечку в спальне не держала, — призналась, уже порядком повеселевшая Светка. — Подслушивала, подглядывала. Один раз даже дверью скрипнула — думала, не заметим.

— Святая женщина, явно заботилась о моральных устоях, — подколола Маринка, глотая смех.

— Я вот всё думала, не предложить ли ей — мол, заходите, Елена Дмитриевна, оцените технику. А уж если что не так — направьте, поправьте. Ну, или замените.

Мы выли. Шампанское полетело из носа у Маринки, я хлопала по столу, а Светка уже пыталась отдышаться, утирая слёзы.

— Светка, а ты уверена, что тебе замуж можно? — спросила я, — Может, давай ещё подумаем, вдруг его мама страдает той же фигнёй?

— Плевать. Глеб хоть иногда и бывает мамочкиным, но это редкость, так как она живёт в другой стране, и максимум что мне грозит, это её симуляции по Ватсапу. Так что переживу.

Телефон на столе коротко булькнул, как будто выпил с нами. Экран засветился, и Светка, сидевшая ближе всех, тут же сорвалась с места, словно мы не за шампанским сюда пришли, а за гаданием на айфоне.

— Ой! Только вспомнили! — взвизгнула она, вскидывая руки и почти опрокидывая бокал. Белоснежные рюши на её голове вздрогнули, как будто и они разделяли её восторг.

Она схватила телефон, и на её лице в тот же миг появилось то самое выражение, когда ты счастлива, и немного глупенькая, но абсолютно довольная жизнью.

— Глебушка, — пропела рыжая, уткнувшись в экран. — Соскучился уже…

В глазах у неё читалась чистейшая ваниль, а улыбка была настолько приторной, что я чуть не проверила, не потёк ли со стола сахар.

— Ну всё, понеслась, — пробурчала Маринка. — Сейчас начнётся: «а он мне сердечко, а я ему гифку с котиком». И потом — «он такой хороший, а у вас у всех бывшие козлы».

— Не у всех, — вставила я. — У некоторых был просто неудачный эксперимент в области «зоологии».

Светка нас не слушала. Она уже строчила ответ. И видно было, что в её голове мы давно уже были фоном, а вот Глеб — весь экран.

Глава 3

Пока наша невеста сюсюкалась с «Глебушкой» и посылала ему, видимо, десятый смайлик за минуту, мы с Маринкой решили, что настало наше время блистать.

Танцпол — наш! Музыка такая громкая, как мысли с похмелья. Пот течёт, как вера в вечную любовь на диванчике. Мы оттанцевали три трека подряд, не останавливаясь, как будто за нами не просто бар, а камера прямиком с шоу «Танцы на выживание».

Когда вернулись, взмокшие, раскрасневшиеся, но абсолютно довольные — у столика нас уже ждала Иришка. Сидела, как королева, закинув ногу на ногу, и на лице была такая самодовольная ухмылка, что я сразу поняла: что-то было.

— Ну? — спросила Маринка, хватая бокал и тяжело дыша. — Очаровала этого «за 5 секунд мачо»?

— Очаровала. И тут же послала, — кивнула Иришка, потягивая коктейль. — Он спросил, живу ли я одна. А я в ответ задала вопрос: знает ли он, как отличить риэлтора от маньяка. Ну, в общем, он сразу после этого ушел.

— У тебя же этот твой пунктик, — напомнила я, усаживаясь. — Никаких романов в клубах и барах. «Знаю я таких, плавали».

— Ага, плавали, тонули и ещё помогали друг другу нырнуть пониже, — фыркнула Иришка. — Пусть тренируется на кошках. Я не спасательный круг.

Мы хохотали. Потому что да, мужчины — приходят и уходят. А вот подруги, шампанское и вечер с фатами — это навсегда!

— Девчооонки! — раздался визг, от которого, кажется, у шампанского в бутылке пошли мурашки. Светка, наконец, вернулась из лаванды, и розовых облаков под названием «Глебушка». — Я же совсем забыла! — она захлопала в ладоши, как ребёнок перед тортиком. — У меня для всех нас ещё припасён сюрприз!

Мы переглянулись.

— Свет, если это стриптизёр в костюме пожарного, то учти — я первая за шланг, — немедленно отреагировала Маришка.

— Не спеши, может, это квест «догони на каблуках и не умри», — вставила Иришка, делая глоток.

Но Светка только подмигнула, и, сделав внезапную волну бёдрами, томно погладила себя по бокам, словно демонстрируя намёк…

— Танцы?

— Шоу?

— Тату с именем жениха на копчике?

— Ну давай уже, колись, — сказала я. — Или сейчас тут кто-то выскочит из торта?

— Пять минут, и вы всё увидите сами. Главное не ржать. И держать бокалы покрепче.

А мы уже почувствовали: будет весело. Или очень неловко. А скорее всего и то, и другое.

Светка загадочно исчезла за дверью, оставив нас гадать, чем же она решила «добить» этот вечер. И буквально через пару минут свет в зале приглушили, музыка сменилась — зазвучали низкие, вибрирующие басы, от которых дрожали бокалы и колени.

И тут… Дверь распахнулась. На пороге появились трое. Три танцора. В демоническом гриме: чёрная кожа, прорисованные скулы, огненные глаза. На головах — рога, на спинах — огромные, зловеще шикарные крылья, а сзади, как вишенка на торте — прикреплённые хвосты, медленно покачивающиеся в такт музыке.

Одеты… ну, «одеты» — в кожаные штаны, торсы — голые, идеально подкачанные, будто из фитнес-ада. На ремнях поблескивали цепи. Каждый их шаг был чистым соблазном, и при этом настолько театральным, что хотелось аплодировать стоя.

Мы замерли. И потом одновременно взорвались визгом, хохотом и аплодисментами.

— Что это, мать его?! — Маринка хлопала ладонями по столу, задыхаясь от смеха. — Это шоу «Грех на заказ»? Или « Добро пожаловать в преисподнюю, девчонки»?

— Это… СВЕТКА!!! — прокричала я, глядя, как она стоит рядом с «демонами», сияя, как звезда вечера. — Ты ж ненормальная! Но я тебя обожаю!

Один из «демонов» подошел к Иришке, взгляд исподлобья, хвост в движении, бёдра — как в рекламе Calvin Klein. Он протянул ей руку…

— Хочешь согрешить… или понаблюдать?

— Я, пожалуй, сначала — понаблюдаю. А там посмотрим, — промурлыкала она, уже начиная вставать.

Вечер официально перешел в стадию «бесповоротно отрывной».

Музыка усилилась. Зал наполнился густым, вибрирующим битом, словно само пекло решило устроить вечеринку по случаю девичника. Демоны двинулись к нам, синхронно, уверенно, как армия искушения на каблуках (но нет, на них были ботинки. Кожаные. Чёрные. Злые.)

Один с раскосыми глазами и тем самым взглядом «ты пожалеешь, но это будет позже» — подошел к Маринке, обвил её талию рукой и, не спросив разрешения, повёл в танце. Резко, красиво, с разворотом и наклоном, словно именно она — грешница недели.

Второй — тот, что с серебряным ободком на рогах — подмигнул мне, схватил за руку и развернул так резко, что я только успела вскрикнуть от неожиданности и восторга.

Хвост у него шевелился как живой. Словно у него был собственный разум… или характер. И когда я задержала на нём взгляд чуть дольше, чем следовало, «демон» мгновенно это уловил.

Он наклонился ближе, так, что между нами остался лишь тонкий слой воздуха и едва уловимый аромат чего-то горячего, приятного… вызывающе мужского.

Дыхание скользнуло по шее, и я всей кожей почувствовала, что он это сделал специально.

— Хочешь потрогать?