Fear Town

Эпиграф

По крайней мере истинно то, что человек не властен даже над собственной волей…

Кэнтаро Миура – «Берсерк»

ГЛАВА 1 Кошмар за гранью сознания

Это была светлая, просторная комната. Обстановка выдавала в человеке, который ей владел, перфекциониста. По бокам от большого окна, завешенного серыми шторами, находились два огромных, книжных шкафа. Они под завязку были забиты книгами по нейробиологии и анатомии, но по большей части книгами по психологии и психиатрии. Чуть дальше, у соседней стены, находилось рабочее место. Аккуратно разложенные бумаги, книги и канцелярские принадлежности так же подчинялись тщательной систематике. В середине, соседствуя с большим, кожаным диваном, стояло кресло. И стояло оно так, чтобы не попадать в поле зрение того, кто будет располагаться на диване. Человека в кресле не было видно, но зато было отчетливо слышно, он монотонно водил ручкой по бумаге и эти звуки приятно гармонировали с маятником Ньютона, стоявшем на столе.

– Тааак–с, я правильно понял, что вы первый раз на приеме?

– Да, раньше как–то не доводилось

Слышать, но не видеть собеседника напрягало.

– Ничего страшного, расслабьтесь и постарайтесь сосредоточиться на том, что вас ко мне привело. Не стесняйтесь в выражениях, главное донести суть.

«Не стесняться в выражениях? Это он конечно хорошо сказал, да вот только я писатель и стараюсь обходиться эвфемизмами раз уж дело дойдет»

– Тогда слушайте доктор. Как вы уже знаете я писатель, писатель в жанре "ужасы" и жить рука об руку со страхом и ужасом для меня плевое дело. Но тем не менее, я бы не сказал, что у меня железные нервы, даже наоборот, моя мнимость и пугливый характер помогают мне при написании, атмосферно получается. Вот только уже некоторое время меня мучает один кошмар. Я иду в темноте, вокруг как будто бы множество людей что–то шепчут мне на ухо, но увидеть их я не способен. Впереди, выступая из мрака стоит дом. Я вхожу туда и оказываюсь в подвале. Стоя на ступеньках я слышу, что кто–то зовет меня, манит, но спустится не решаюсь. Этот голос становится все ближе, такой знакомый и пугающий, я не хочу знать кто там и в страхе бросаюсь к выходу, в тот момент и просыпаюсь.

Скрежет по бумаге закончился и где-то вне поля зрения послышался голос:

– Сны, как считал Зигмунд Фрейд, сравнимы с ребусом который нужно разгадать. Они являются искривлено–гиперболизированным продуктом нашего пережитого опыта, спрессованного, законсервированного и отправленного в уголки бессознательного. Если вы видите подобное, то значит в прошлом, вероятно в детстве на вас что–то повлияло – тут он сделал паузу – Скажите, а что побудило вас к тому, чтобы стать писателем?

Хороший вопрос. Роберт и сам точно не знал, наверное в его детстве было много паранормального. Чего только не случалось, а ведь городок в котором он

жил был довольно мирным и спокойным. Может такие места и привлекают все нечистое?

– Наверное, я просто посмотрел слишком много ужастиков в детстве. Знаете это чувство, когда после ночного просмотра чего–то жуткого, бежишь в кровать и молишься всем известным богам, чтобы монстр оказался нерасторопным, а потом кутаешься в одеяло и стараешься отвлечь мозг от тех образов, что возникают под впечатлением.

– Да, моя дочка как раз в таком возрасте.

Беседа приобрела более теплый оттенок, только Роберту порядком надоело лежать на одном месте и разговаривать с голосом без материальной оболочки.

– Так что вы посоветуете, док?

На секунду воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерно стучащими шариками Ньютона. Снова раздался скрежет по бумаге и голос сказал:

– Я бы посоветовал вам поехать отдохнуть. Ваша сфера деятельности, должна нарушатся периодическими спокойными деньками. Поезжайте за город, возможно даже на родину и отдохните. Жду вас свеженьким у себя, хм….скажем через месяц. Хорошо?

Отправится на родину? Идея показалось хорошей, но, как будто в противовес, в глубине души появился непонятный страх и паника при мысли о возвращении. Но Роберт всегда был очень мнимым, поэтому не предал этому значение. Мгновенно сбросив с себя ощущение оцепенения, он встал с дивана. Собеседник уже стоял у письменного стола и выписывал пациенту напоминание о повторном сеансе. Подойдя к столу взгляд Роберта зацепился за стоящую в стороне деревянную шкатулку. Вид её был вполне обычный, но с одним исключением, слово, что красовалось на крышке, читалось с двух противоположных сторон, хотя по всем правилам должно было предстать перед Робертом перевернутым.

– Что это за язык на шкатулке?

Профессор проследил за его взглядом.

– Это латынь. Язык, напрочь, забытый общей массой, но трепетно используемый людьми высшей компетенции – профессор на секунду задумался, а после убрал предмет под стол – Я буду ждать вас через месяц, не опаздывайте.

– Всегда удивлялся педантичности ученых.

– Для глубокого понимания вопроса недостаточно общего плана, необходимо разделить его на компоненты и разложить по полочкам, тогда и только тогда придет понимание – собеседник многозначительно посмотрел на писателя – Чтобы понять себя и то, чем ты занимаешься, нужно тоже самое.

Глава 2 День без скандала – счастливый день!

Хоуп Сандел обожал вставать раньше всех в доме. Это чувство покоя и умиротворения, что царило вокруг, настраивало его на нужный лад. Выходя на террасу дома и вдыхая утренние ароматы, он представлял, что остался последним человеком на земле, а иногда находил в себе смелость представлять себя богом, который только что создал землю, такую девственно чистую, ещё не заселённую шумными и склонными к разрушению людьми.

Вид представал и впрямь умиротворяющий. На несколько километров вперёд виднелся лишь прекрасный зелёный ковёр, на котором располагался давно забытый особняк, а вдалеке, гармонируя с голубым небом, выступала опушка леса. С другой же стороны дома вид был более урбанистическим. Выходя за калитку дома и ступая на аккуратно положенный асфальт, взгляду представали дома, стоящие по обе стороны от дороги.

Городок был небольшой, ибо когда-то имел коммерческий характер. Разросся благодаря промышленному комплексу, но сейчас комплекс опустел, множество горожан уехали в города покрупнее, а те что остались, были либо лишены амбиций, либо боялись перемен. Так и жили в этом неприметном, казалось застывшем во времени, городе. Но при этом структура городка была надёжна и удовлетворяла необходимым потребностям. Тут были и магазинчики и маленькая школа, совмещённая с садиком, прачечная, бензоколонка и даже обветшалый, но функционирующий дом культуры, в котором можно было скрасить вечерок – другой.

Да, Хоупу Санделу, сорокалетнему отцу, нравился этот городок. Он сидел на террасе, попивая кофе, когда в глубине дома послышались торопливые, босоногие шажки.

«Ну вот и все, самопровозглашенный бог, твоё величие уступает в силе отцовскому долгу»

– Папа! – раздался писклявый детский голосок, такой шумный и возбужденно наивный, он тут же развеял спокойный мирок Сандела, но тот был и не против.

– Ой! Кажется меня нашли! В следующий раз буду пить кофе на крыше – нарочито серьезно сказал Хоуп.

Паренёк влетел на уложенный древесными досками пол террасы и упал в объятья отца.

– Папа, я тоже хочу как ты сидеть и встречать рассвет по утрам – в голосе читалась зависть, вперемешку с обидой.

– А ты попробуй встань в такую рань – ещё один голос в глубине дома заставил Сандела поёжиться.

Была ещё одна причина, по которой он любил спокойные, рассветные часы и эта причина сейчас направлялась в его сторону.

– Привет, Джолин – в голосе Хоупа, читалась тоска и какая–то мгновенно навалившаяся усталость.

Его жена, Джолин, была прекрасна, как и в день их свадьбы. Такие же каштановые волосы, все такие же два озера голубых глаз на идеальном лице, все такое же маленькое, хрупкое тело и Хоуп всегда поражался, как в таком хрупком теле, могут помещаться такие непомерные амбиции, гнев и маниакальное желание контролировать все на свете.

– Ты почему когда наводил своё долбанное кофе не убрал сахар на место?

«О, знакомые нотки закипания. Господи, неужели ей по нраву начинать утро с нервотрепки?»

– Прости, дорогая, так спешил полюбоваться рассветом, что напрочь забыл про все остальное. Сейчас же пойду и уберу. – он старался произнести это как можно более раболепно.

– Я уже убрала – вяло ответила Джолин – Завтракать будешь?

«День без скандала - счастливый день!»

– Нет, мне уже пора. Завтракайте без меня.

– Ну, пап, я думал ты сегодня останешься – мальчик метнул взгляд на мать – пожалуйста!

– Как-нибудь в другой раз. Все, выпускай папку – он поцеловал сына в щеку и ушел вглубь дома.

Если бы Сандела спросили, чего он желает больше всего на свете, он бы без раздумий ответил, что более властный характер, чтобы стать стержнем семьи и не позволять Джолин вести себя столь диктаторски…

***

Что может быть лучше лета? Только летом вокруг человека кипит целая жизнь. Поднял глаза к небу, а там птицы. Летают себе беззаботно, иногда одаривая окружающий мир прекрасным пением. Посмотрел перед собой и глазам тут же предстают кроны деревьев, перешёптывающиеся друг с другом при помощи лёгкого, тёплого ветерка. На земле же борьбу ведут разного рода жуки, пауки, черви и другие представители мира малого. Такого, которого огромные, напыщенные люди обычно не замечают. Да, нет ничего лучше лета. В другие времена года все живое старается спрятаться, согреться, заснуть и выжить до наступления первых весенне-летних деньков. Всё окружающее меркнет и не дарит ничего, кроме уныния. Как будто осенние дожди постепенно вымывают из мира прекрасные краски лета, а зима консервирует бескрасочное состояние на долгие месяцы. И люди, чтобы хоть как-то вернуть миру краски, закупаются гирляндами и другими атрибутами Рождества. Ведь чем дольше человек прибывает в серости, тем меньше остаётся света в душе.

Дом Сандела, находился на окраине города и Хоуп, любил выходить пораньше, неспешно идти сквозь город, рассматривая домики, маленькие садики и газоны людей. Попутно он здоровался с соседями и просто знакомыми, обменивался информацией и узнавал, что нового в городке.

Сегодняшний день не стал исключением. Завидев вдалеке знакомую фигуру, он крикнул ей вслед. Фигура обернулась, постояла как бы приглядываясь, а когда идентифицировала звавшего тут же разразилась добродушным басом.

ГЛАВА 3 Волк в загоне

Ночь без сна - это прелюдия к кофе. Сонные глаза ничего не видят, а руки делают. Казалось бы, можно полежать в кровати подольше, но привычки не позволяют себя игнорировать. Именно поэтому, наведя себе кофе, Хоуп вышел на покрытую предрассветным фильтром террасу. Только он сел, как тут же понял, что в его обожаемом пейзаже за ночь произошли изменения. У особняка старика Фарада, появились роскошного вида машины, а еще парочку фургонов. Туда-сюда сновали люди, но разглядеть их с такого расстояния было невозможно.

– И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными –нарочито серьёзно произнёс Хоуп.

Удивительно, как он все ещё помнил эти отрывки, хотя читал их ещё в школе. Но сейчас они были как раз кстати, у Хоупа Сандела появились соседи.

***

Город тоже переменился. Люди вели себя более возбужденно, их можно было понять, не часто в захолустье приезжают богатые люди, а чтобы еще и недвижимость тут приобретали… Тогда вперемешку с возбуждением, возникали вопросы. У лавочных наблюдателей появилась уже уйма тем для разговоров, хотя они и в глаза новосёлов не видели. Все глаза и уши города были устремлены на приезжих и Хоуп задумывался, как те чувствуют себя на новом месте и смогут ли ужиться с горожанами. А может быть они станут новым этапом в жизни, казалось бы, уже потухшего города? Кто знает.

День близился к концу, продажи сегодня шли не очень. Пару раз к нему забегали знакомые и рассказывали какие-то новости про приезжих. Грогри Стивенс ввалившись в магазин, поведал приятелю, что те появились в центре города и видок у них странноватый.

– Ты прикинь, я сначала подумал, что смерть увидел. Думаю, ну раз за мной пришла, то я как-нибудь сторгуюсь с ней еще на годок - другой или анекдотами до смерти доведу – он разразился добродушным смехом – а потом понимаю, что эта девушка, из приезжих! А как тут про смерть не подумать? Вид у нее болезненный, бледная вся, худая.

Грогри, еще какое-то время описывал свои ощущения от увиденного, потом сказал, что ему надо покурить и удалился, ничего конкретного не поведав.
Хочешь сказать про Грогри Стивенса – скажи, что он тот еще болтун.

Хоуп уже закрывался, как дверной колокольчик подал признаки жизни.

– Прости, дружище, я уже закрываюсь – бросил он не глядя.

– О, прошу меня простить за столь поздний визит – голос отдавал раскаиванием, но в нем чувствовались нотки холодного притворства – но мне сообщили, что тут работает строительных дел мастер. Это вы?

Выглянув из-за кассы, Хоуп увидел элегантного вида мужчину лет тридцати, в идеально вышитом костюме, рубашке и брюках, черные туфли были идеально начищены, а правая рука сжимала минималистичную, но не лишенную роскоши, трость. Волосы были аккуратно зачесаны назад, а лицо имело строгие черты и бледноватый вид.

– Да, все верно. Меня зовут Хоуп Сандел и я иногда берусь за отделочные и ремонтные заказы – он протянул руку позднему визитеру.

Незнакомец облокотил трость на кассу и пожал руку. Хоуп, заметил на набалдашнике трости выгравированную литеру «А», на руке же виднелось кольцо-печатка с каким-то символом.

– Я Алистер Бёльверк, ваш новый сосед – его глаза оценочно пробежались по Хоупу – хотел воспользоваться вашими услугами. Понимаете ли, в том особняке, который мы приобрели, надо бы сделать парочку косметических штрихов. Вы могли бы заглянуть ко мне завтра вечером?

– Я обещал сыну, что проведу с ним вечер, поэтому, к сожалению, не…

– Очень прискорбно мистер Сандел – прервал его гость.

«В его жестах и разговоре так и сквозит властью»

Алистер забрал трость и направился к выходу. Уже у самой двери он бросил через плечо:

– И все же подумайте о моем предложении, мне бы не хотелось затягивать с этим. А сына можете взять с собой, будет первым с кем познакомится мой.

– У вас тоже сын?

Но загадочный сосед, не сочтя за честь дослушать собеседника, уже вышел за дверь.

«Все вокруг короли, а я лишь раболепный и никчемный слуга»

***

Весь следующий день было решено провести с семьей. Джолин, на удивление не протестовала. Надев свой самый шикарный наряд, она стояла у выхода и торопила Леона, который ковырялся со шнурками.

– Ну что ты такой бездарный, дети в твоем возрасте завязывают шнурки с закрытыми глазами, а ты как будто специально тянешь время – она закатила глаза и крикнула – Хоуп, иди помоги ему, я не буду наклоняться!

Как же хотелось ей ответить, язвительно, да пообиднее, чтобы заткнулась и больше не командовала всеми в доме. Но вместо этого отец семейства моментально подскочил к сыну и начал помогать.

«Так проще жить, так просто проще жить. Слушайся и повинуйся и будет тебе счастье» – утешал себя Хоуп.

Вот только счастья не было. Их семейные отношения рушились как песочный замок во время прилива и приливом была Джолин. А может быть то был не замок, а лишь маленький, такой незначительный и от того незаметный комочек из песка? Комочек, которого звали Леон. Тогда приливом, разрушающим его была не только Джолин, но и Хоуп? Ведь будь он хоть немного сильнее, имей он чуть больше храбрости, то стал бы для сына стеной, которая защищала его от титана, что посягнул на еще юный и формирующийся мир, мир настолько маленький, что мог бы сломаться от легкого дуновения ветерка. И случись это назад ничего не вернешь…