Феникс Его Высочества

Пролог

Они пришли ночью. Бесшумные, как призраки, и неотвратимые, как рок. Вырезали часовых, ворвались в спящую колонию. Поднесли багряную жертву безразличной старухе со стальной косой.

Бараки и загоны наполнились криками и запахом паленой плоти. Лазерные винтовки работали беспрерывно, уничтожая все на пути.

Я сидела на койке, вжавшись спиной в стену. Скулила, как отбившийся от стаи детеныш. Мне было пять. Или меньше?.. Память милосердна, не то, что те, в черных масках.

В мой закуток ворвался отец (столько лет прошло, а я все еще вижу перед собой его лицо: вечно хмурое, но такое родное). Накрыл полой плаща. Вывел в коридор.

Скулить перестала. Вцепилась в отцовский ремень. Ноги отказывались идти, и отец практически волок меня за собой. Вокруг нас полыхал пожар: языки пламени жадно облизывали стены, рассыпались сотней искр.

Возле самого выхода решилась высунуть нос из укрытия. Но отец не позволил.

— Не смотри! — прикрикнул и повел меня дальше.

От ужаса я щелкнула языком, хрипло пискнула. Обратилась в слух. Но в ответ не донеслось ни звука.

— Бесполезно, они не отзовутся, — хрипло выдавил отец.

Я завизжала — громко, пронзительно. Так, что самой заложило уши.

Сзади раздался властный оклик. Отец увернулся от огненного лезвия. Раскрыл плащ и крикнул:

— Бежим!

Я неслась так, что кружилась голова. Пространство вокруг сливалось, в ушах свистел ветер. Казалось, сейчас подпрыгну, расправлю руки — и полечу. И все происходящее окажется лишь страшным сном.

Я зажмурилась: «Сейчас… Открою глаза, и всего этого не будет. Мы с отцом посмеемся и пойдем кормить любимцев. Они такие забавные — почти помню — гладкие, нежные и очень добрые. Наши ангелы. Наше все».

Не вышло. Кошмар не исчез. Всюду огонь. Смерть и разрушение.

Отец упал, выронил меня из рук. Из его горла вырвался сдавленный хрип.

Я всегда слушалась, но на этот раз не смогла. На карачках подползла к отцу и всхлипнула. Луч лазера расщепил отца, как полено.

Подняла полный ненависти взгляд на преследователей: черные тени. Лица, обезображенные масками. Стволы винтовок качнулись в мою сторону.

Припустила. Подпрыгнула — увернулась от первого залпа. Второй прошил землю под ногами. Чиркнул по босой пятке.

Третий. Четвертый. Прыжок — уклон влево — подскок. Хохот за спиной: издевались, им было смешно. Не сомневались, что поймают. Не знали.

Там, за жилым бараком, меня ждало спасение. Колодец. Глубокий. Его копали еще до нас – искали воду. Не нашли. А мы сумели, но это уже не важно.

В бешеной пляске достигла цели. Страшно. Но руки выполнили команду без задержки. Сдвинули в сторону крышку.

Воздух над головой раскалился. Враги перестали ржать. Сосредоточились на стрельбе.

Я всегда была ловкой, быстрой. И удачливой. Прижалась к песчаной почве. Нащупала веревочную лестницу. Начала спуск.

Топот ног догнал меня на седьмой «ступеньке». Я знала — там есть небольшое углубление. В этой нише повар хранил продукты.

Скинула в воду емкости с продпайками, лестницу. Затихла.

— Хей! — грозный окрик прошил меня не хуже лазера. — Вылезай!

Я молчала. Сердце билось где-то в желудке. Ртом судорожно хватала воздух. В боку кололо, а спина горела огнем.

— Все одно — сдохнет! — припечатал другой голос, скрипучий и выцветший.

Громыхнула крышка. Преследователи снова заржали. Тьма укрыла меня душным покрывалом. Адская боль в спине подобралась к горлу. Я чувствовала: скоро умру. Никто не придет мне на помощь. Луч, погубивший отца, дотянулся и до меня.

Перед глазами разлилась огненная река. Бурный поток подхватил меня и выбросил на берег беспамятства. Прямо под ноги голодному зверю ужаса, терзающего тысячами игл и сотней острых клинков. Безжалостному и беспощадному.

Время зажгло красный фонарь с надписью «stop». Все ушло. Осталась боль, страх и желание умереть. Остановить бесконечную пытку.

Краткие вспышки сознания сменялись новыми приступами отчаяния и провалами в небытие. Сил не хватало. Как ни пыталась, так и не перекатилась на бок. Не упала в спасительную воду — она могла хоть на мгновение остудить полыхающую спину. Смочить пересохшее горло.

Новый рывок в реальность и старая боль. Металлический предмет ударился о стены моей тюрьмы. Этот звук ввинтился в мой мозг, выдернул из цепких лап забвения.

Всплеск воды сообщил: кто-то там, за пределами каменного склепа, испытывал жажду. Я тоже хотела пить. Пить и выжить. Или сдохнуть и никогда больше не слышать гнетущей тишины, разрывающей барабанные перепонки.

Сжала зубы так, что треснула эмаль. С нечеловеческим рыком повернулась. Мое тело плавно поползло вниз. Соскользнуло с выступа.

Глава 1

Бобер подкрался к моей лежанке, как мышь к пайке — бесшумно и боязливо. Согнул ногу в колене. Прицелился.

— Подъем, Фартовая! — взревел он и попытался пнуть меня в пятую точку.

Ага, щаз! Я эти его штучки давно выучила. Поворот, выпад — и его пятка в моих руках. Вцепилась большим и указательным пальцем в ахиллесово сухожилие. Потянула — слабенько так, больше обозначая.

Бобер взвыл и по инерции пролетел вперед. Впечатался головой в перекрытие. Его приплюснутую макушку припорошило бетонной крошкой.

— И охота вам в такую рань, — протянул со своей лежанки Дылда.

— Когда-нить я ее уем, — пообещал Бобер, потирая одновременно макушку и пятку.

— Ты уж так лет десять грозишься, — хохотнул Дылда.

Одним прыжком соскочил с койки и потянулся. Нисколько не стесняясь, громко испортил воздух.

Мы с Бобром одновременно зажали носы.

— Фи, какие неженки, — упрекнул нас Дылда и повторил газовую атаку.

Спасть расхотелось. Совсем. Схватила в охапку одежду и поскакала к помывочной.

Но Чистюля занял ее первым. Мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик, он шумно отфыркивался от ледяной воды.

— Здорово, Фартовая, — поприветствовал он меня. — Что, Бобру все неймется?

— Ага, — кивнула я.

Схватила зубную щетку, прислонилась к стеночке.

— Ты не могла бы подождать за дверью? — полуприказным тоном поинтересовался Чистюля.

— Да ладно те, — попробовала возразить.

Демонстративно отвернулась и продолжила чистить зубы.

Прием как всегда сработал: Чистюля по-быстрому свинтил и захлопнул за собой дверь. Подумать только: самый крепкий из нашей команды и самый нежный. То ему вода, понимаешь, протухла, то крыса на костре подгорела. А то и синяк неравномерно по глазу растекся. Не мужик, а деваха на выданье.

Прыснула над собственными мыслями. Нагнулась над единственной раковиной. Из бачка еле-еле бежал тоненький ручеек ржавой жижи. Но я-то не привереда. Пить такое нельзя, а вот умыться и рот прополоскать — запросто.

Дверь отлетела в сторону, предъявляя широченную ряху Малыша.

— Заканчивай с помывкой, — объявил он. — Я пайки притащил. Жрать охота, сил нет терпеть.

В нашей пятерке царила полная гармония и взаимовыручка. Живем вместе, едим вместе и только спим иногда по очереди. Вот так-то.

— Ты о чем-нибудь, кроме еды, вообще думаешь? — ехидно вопросила я.

— Точняк, ты, Фартовая, подметила: о бабах еще думаю. Последнее время даже чаще, чем о земной картохе. Ну, ниче, новый тест выдюжим, и Медведь нам вольную даст. Йех, погуляем!

— У-у-у, — протянула я в ответ. Если Малыш забыл о картохе, знать, дело плохо. — И на фига оно вам надо?

Малыш посмотрел на меня жалостливо и покрутил пальцем у виска.

— Вот ты благая совсем. Мужик без бабы, как картоха без колорада.

Тут он нахмурился и с сомнением покачал кудрявой головой. Вспомнил, видать, что я тоже вроде как баба.

— Ты это, домывайся тут. Снаружи подожду.

Я криво усмехнулась и показала приятелю неприличный жест. Малыш заржал и оставил меня одну.

Над потрескавшейся раковиной висело мутное, покрытое темными разводами зеркало. В его серой дымке отражалась девушка-подросток. Атлетическая, подтянутая, с ярко-рыжим ершиком волос. С веснушками. И зелеными, не по-детски грустными глазами. Вместо модного платья — униформа, вместо пудры и помады — свежие ссадины. Тело мускулисто и рельефно, а в душе — вечный сквозняк. Над сердцем расправила крылья легендарная птица — «клеймо» телохранителей.

Оглянулась на дверь, расстегнула молнию куртки: да, грудь есть. Но кто ее видит под этой мешковиной? А, может, и хорошо, что не видят. Ребята считают меня своим парнем. Дружбаном. А дружбану зачем грудь? Верно, незачем.

Я поежилась от промозглого холода. Ох уж этот Тифон: растительности нет, воды нет, ничего нет. Только мы — горстка неограненных алмазов, — так зовет нас Медведь. И обрабатывает нас. Мнет могучими лапами, выжимает все соки. Лепит, словно из куска глины, себе подобных сторожевых псов. Таких же закоренелых, безжалостных и беспощадных. Готовых распороть глотку любому, кто покусится на хозяина.

Громкий стук в дверь вырвал меня из раздумий.

— Ну, ты че? — рявкнул Бобер. — Померла там, что ли?..

— Не дождешься! — огрызнулась я.

Застегнула куртку до горла, сунула кулаки в карманы. Показала отражению язык — будет знать, как кривиться.

В спальне (она же столовая, гостиная, прихожая и много чего еще) ребята успели подогреть пайки и теперь водили возле стола хороводы.

Глава 2

То ли Михей водить научился, то ли мы пообвыкли, но гиперпрыжок прошел без потерь. Так, побледнели немного, да у Малыша вон сосуд в глазу лопнул. Но это ничего, нормально. Харчи, вроде, никто не метнул, да и в сознание все пришли быстро.

Передатчик зашуршал, проказливо подмигнул желтым глазом.

— Че, выжили? — осведомился Михей.

— Мы да, а ты — считай, уже труп, — хрипло пообещал Амон.

— Гы-ы-ы, — зашелся смехом пилот, — ты вначале задание выполни, да на корабль вернись. А там видно будет.

— Не бреши, все вернемся, — предупредил Чистюля. — Лучше колись, куда прибыли?

— Размечтался!.. — фыркнул Михей. — Хватайте пукалки и валите к аварийному люку. Садитесь в любую из шлюпок.

— А че, мы приземляться не будем? — настороженно поинтересовался Малыш.

— Не-а, — проказливо объявил Михей. — Я туда не то что корабль сажать, шлюпки отправлять не хочу.

Амон щелкнул языком. Я нервно сглотнула и многозначительно вытаращила глаза. Чистюля хмыкнул и со всей дури хлопнул меня по плечу.

— Ссаться команды не было!

Вернула командиру своей пятерки дружеский жест. Повернулась спиной к элитным и бравой трусцой рванула к люку.

Пока Малыш и Бобер грузили сигнальные ракеты, а Чистюля настраивал датчики шлюпки, мы с Дылдой занялись вооружением. Дотошно осмотрели парализаторы. Выбрали лучшие.

Холодный металл привычно лег в ладонь, сросся с нею, как глаз с «мушкой». Убить такая «игрушка» не сможет, а вот обездвижить противника и доставить ему массу незабываемых моментов — это обязательно.

В последнюю очередь я закинула в рюкзак аптечку первой помощи и карманные фонарики. Дылда прихватил поисковое устройство. На этом экипировка завершилась: большего нам не полагалось.

Расселись в шлюпке. Чистюля окинул нас опытным и придирчивым взглядом и приступил к высадке. Прощай, душная утроба корабля-дедушки. Здравствуй, недружелюбное далеко.

Двигатели загудели. Аварийный люк разверзся и, как металлический монстр, выплюнул застрявшую в зубах железяку.

Пространство замелькало перед глазами, закружилось в бешеной скоростной пляске.

Приземлились мы в зарослях колючего кустарника с ядовито-красными ягодами. Пока выбирались из шлюпки, исцарапались об острые шипы и обляпались соком неизвестных плодов.

— Черт! — Дылда дернулся и поморщился. Потер шею. — Как жжется. Надеюсь, этот изюм не ядовит.

— Ну, ты и неуч, — обругал его Малыш. — Изюм — это сушеная ягода, а тебе в рану сок попал.

— Мне без разницы, как эта дрянь называется, — объявил Дылда. — Я, в отличие от некоторых, на Земле не бывал и разносолов не кушал. На моей родной планете только мох рос и плесень разная.

Малыш отлепил от рукава приставучую ветку и грустно вздохнул.

— Так и я не кушал…

— Хватит трепаться, — шикнул на них Чистюля. — На небо посматривайте и открытые участки тела берегите. Дылда прав: ягоды могут быть ядовиты. Как и местные насекомые, если они тут водятся.

Исполняя приказ, мы задрали головы: предательски хрустнув ветками, ввысь поднялась спасательная шлюпка. Она свое дело сделала. «Ловчие» — еще нет.

На незнакомой планете было сумрачно и душно. Где-то вдалеке раздавались подозрительные шорохи и вскрики местной фауны. Тусклый свет фонариков выхватывал из темноты все новые и новые препятствия.

Колючки сменились высокими кустарниками и крупнолистными деревьями, переплетенными толстенными лианами. Под ногами подозрительно чавкала скользкая почва. Один раз пришлось ползти на брюхе: бдительная растительность не хотела пропускать незнакомцев.

Чистюля продирался первым, тщательно выбирая, куда ступать. За ним, почти след в след, двигалась я. Густые заросли не кончались. Сплошное месиво стволов и ветвей заслоняло обзор. Словно из-под земли, выскакивали кряжистые корни и подставляли нам подножки.

Мы не роптали. Такая планета — не худший из вариантов. Кислород в достатке. Растительность есть. Наверняка и на обед найдем, кого зажарить. И не нападает пока никто. Иди себе смело.

Только шестое чувство упрямо шептало: Медведь не назначает простых испытаний. И нас ждет подвох. Знать бы еще, что это за место, откуда явится беда и в чьем обличье.

Джунгли оборвались, и мы выбрались на широкую поляну. Судя по обгорелым деревьям и скудной растительности — здесь бушевал пожар.

— Вырубка, — подтвердил мои догадки Чистюля. — Похоже, кто-то возделывал почву.

— Хочешь сказать, мы на этой планетке не одни? — поинтересовался из-за моей спины Бобер.

Я покачала головой.

— Если здесь и были люди, то очень давно. Смотри: пашня начала зарастать заново.

Глава 3

До места посадки элитчиков добрались без потерь. Раскисшие в окрестных топях берцы, исцарапанные лица и взвинченные нервы в счет не шли.

Одно радовало: рассвело. Яркое солнце Ганона окрасило джунгли в кроваво-красный цвет. Непривычное освещение раздражало слизистые глаз, но позволило шагать бойчее.

Судя по отголоскам, победители недавней схватки обожрались заветных ягод и вернулись в стойбище. Вонючих нас они обошли стороной. Впечатленные мимолетным успехом, мы осмелели и вплотную подобрались к нужной точке.

Гориллы избрали пристанищем заброшенную людьми базу. Гиганты оказались на редкость хитрыми и изворотливыми тварями. «По ягоды» ходили не всей стаей, а отдельными группами. И пока одни «бражничали», другие охраняли территорию и потомство.

Я честно попыталась пересчитать горилл по головам, но на второй сотне сдалась. «Пугач» уже не казался таким уж надежным средством. Перевела взгляд на товарищей: выпученные глаза и отвисшие челюсти — видать, тоже впечатлились.

С отвесного обрыва прекрасно обозревались окрестности. Жизнь в оставленной людьми колонии кипела, как горячий источник Сораны. Плодовитые самки носились за непоседливыми детенышами, седые гориллы грели на солнце по-старчески костлявые туши. Молодые самцы мерялись силой. Ужравшаяся ягод группа тусила в заброшенном амбаре: из полуразвалившейся постройки доносилось утробное чавканье и сытое повизгивание.

И только десяток матерых самцов не участвовал в общем бедламе. «Сторожевые» обходили территорию базы, принюхивались и с подозрением посматривали на покосившийся склад. Пеленгатор в руках Чистюли упрямо вещал, что «жертвы» укрылись именно там.

Командир кивнул в сторону зарослей папоротника. Мы послушно отползли в указанном направлении и, не отрывая взглядов от склада, укрылись среди широких резных листьев. Относительная безопасность убежища позволила немного расслабиться и порассуждать.

— Почему гориллы не заглядывают внутрь склада? — шепотом спросил Дылда. — Глядите, кружат рядом, будто не решаясь войти.

— Элитчики там точно живые? — засомневался командир. — Фартовая?..

Я выскользнула из привычных шумов и уловила слабое жужжание, исходящее из старого склада.

— Не пойму, что там… Какие-то помехи…

Распахнула глаза и потрясла головой. Потерла уши.

Чистюля задумчиво покусал губу и сообщил:

— Я, кажется, догадался, в чем дело. Элитчики добрались до отпугивающей установки колонистов и восстановили ее.

— А блок питания они где надыбали? — все так же шепотом взорвался Дылда. — Поселение давно заброшено.

— Амон неплохо разбирается в технике, — напомнила я.

— Не прокатит, — отринул мое предположение командир. — Единственный источник питания …

Он оборвал речь на полуслове, но мы поняли. Резервным энергоносителем стала «куколка». Медведь любил рассказывать, как одна из его групп завела с ее помощью древнее устройство связи и подала сигнал бедствия. Ходили слухи, будто «куколки» спецом разрабатывались для подобных целей. Но решиться на такой подвиг?.. Потеряв связь с прибором, бывший владелец испытывал нестерпимые муки.

— Предположим, Михей выкинул элитчиков прямо на горилл, — рассудил Бобер. — Они укрылись на складе и выискали установку.

— Спасаясь, пожертвовали одной «куколкой», — продолжил за него Дылда. — Вопрос: чьей?

Мы переглянулись. Чистюля озвучил общее мнение:

— Амона не зря избрали командиром пятерки.

— Уважа-аю, — протянул Малыш.

— Как будем действовать? — оживилась я.

Живо представила, как корчится от боли белобрысый, и испытала нечто вроде сочувствия. Или еще большей симпатии.

— По моим предположениям, «жертвы» ждут, пока придет в себя их командир, — сообразил Чистюля. — И мы пока помедлим. Главное — не упустить момент, когда элитчики покинут убежище.

— А оно им надо? — возразил Бобер. — Отсидятся положенные трое земных суток и выиграют «забег».

— Не выйдет, — отрезал Чистюля. — На трое суток заряда «куколки» не хватит, а потрошить еще одну Амон не рискнет. Он и без того пожертвовал репутацией — Медведь терпит многое, но не утрату связи с импровизированным хозяином.

В словах командира звучала истина. Правила «охоты» предельно просты: «ловчие» и «жертвы» высаживаются на незнакомую планету с минимальным набором оружия и техники. Задача первых — завладеть «куколками». Вторых — продержаться трое суток и сохранить ценный груз.

«Жертвы» не могут позвать на помощь раньше положенного срока. У «Ловчих», добывших «куколок», такое преимущество есть.

Глава 4

Как добрались до базы, помню плохо. Перед глазами все еще стояло лицо Малыша, и не верилось, что его больше нет. Напарники и элитчики разделяли общую скорбь. И даже Михей не отпускал шуточек и управлял кораблем так, словно вез хрупкие кристаллы.

После давней, почти забытой трагедии детства, я впервые столкнулась со смертью близкого человека. Телохранители погибали, и часто, но вот так, на моих глазах… Ни наставления Медведя, ни опыт других пятерок не подготовили нас к этому. Чистюля был прав, игры остались в прошлом. Мое детство закончилось с подачи извергов в черных масках, а юность перечеркнула гориллья лапа.

Батя, если и расстроился, то виду не подал. И принялся вразумлять поникших нас излюбленным способом.

— Стоять смирно и носами не хлюпать! — орал он, окидывая нас проницательным и суровым взором. — У меня тут не пансион для благородных барышень. Я не отдавал приказ защищать горилл и рисковать шкурами ради возвышенных целей.

Утерла глаза рукавом куртки и подобралась. Вскинула голову.

— Малыш погиб как герой.

Медведь зарычал. Подскочил ко мне — ухватил за ворот куртки и приподнял над полом.

— По-идиотски он погиб! Понимаешь?!

Несмотря на бедственное положение, отважилась возразить:

— Малыш защищал того, кому доверился.

Медведь сверкнул глаза и рявкнул:

— Говорил мне Раф: не бери девчонку, у них вместо мозгов — мыльницы.

Батя разжал ладонь, и я соскользнула на пол.

— Сколько можно повторять, — продолжил он гневную речь, — вы не герои, не борцы за добро и справедливость. У телохранителя одна задача: защищать владельца. А пока не заимели хозяина — берегите «куколок». Свои понятия о справедливости и чести можете засунуть себе в «шлюзы».

Я всегда уважала Медведя как профессионала и ценила как наставника. Но в тот момент сорвалась. Обида, нанесенная погибшему другу, разбила в клочья инстинкт самосохранения.

— Ненавижу «куколок»!

У Медведя дернулся левый глаз. Лицо стало огненно-красным, как Марс.

— Ты… — процедил батя сквозь стиснутые зубы, — недостойна звания телохранитель. Мягкотелая и бесхребетная. Сегодня же отправлю тебя подальше. Выбирай: работный дом или колония — любая, на твой вкус.

Выпятила грудь и одернула на себе куртку.

— Я отсюда не уйду. Не для того столько продержалась, чтобы уйти с позором.

Медведь прищурился и жестоко обронил:

— Не в моих правилах прощать оскорбления, нанесенные хозяину. Пусть и потенциальному.

Я шумно сглотнула. Батя, как всегда, прав: за такой проступок правилами предусмотрено не изгнание. Смерть!

— Хорошо, — кивнул Медведь. — Дам тебе еще один шанс.

Тяжело вздохнул и приказал Михею:

— Отправь ее на Гранит. Немедленно. Своего «старичка» оставь отдыхать, а вместо него возьми разведкатер. Он маневреннее и топлива жрет меньше.

Пилот побелел и посмотрел на меня как на покойницу. Кивнул, не в силах произнести ни слова.

Медведь забрал из рук Чистюли с таким трудом добытую «куколку». Заменил аккумулятор и вручил мне вместе с ошейником.

— Сутки на твоей родной планете. Выдержишь — приму обратно. Согласна?

Закрепила ошейник на шее. Прижала к себе «куколку»: ради тебя, Малыш.

— Согласна!

— Ступай… — распорядился Медведь и похлопал меня по плечу.

Не обернулась на товарищей — не люблю прощаться. Невидящим взором уткнулась в спину Михея. Ноги отказывались повиноваться. Руки тряслись, и я сжала их в кулаки. Телохранитель не должен показывать, что ему страшно. Никогда. Ни при каких условиях.

Жалела ли я о своем выпаде? Нет. Отдать дань уважения другу — мое право. А наказание заслужила. И назад пути нет. Все справедливо.

Потрясенный Михей помог мне расположиться в двухместной посудине. Заметил, что у меня дрожат руки, и сам закрепил страховочные ремни.

На базе все знали, как я попала к Медведю. Ходили слухи о том, как на базу являлись служители закона и выспрашивали у меня подробности резни на Граните. Дважды приезжал Раф, начальник имперской гвардии. Но и он не выжал из меня сведений. Моя память так и не восстановилась. Не помогли ни эмпаты, ни гипноз, ни технические новинки. И батя запретил мучить ребенка.

Обрывочные фразы и картинки преследовали меня в ночных кошмарах, грезились наяву в опасные моменты. И я боялась. Всегда.

— Хватит! — приказала сама себе. — Пора победить страх перед прошлым.

Гранит, суровая планета на окраине Галактики. Мой личный ад. Моя родина. О ней ходили легенды — темные и загадочные, покрытые налетом предрассудков и смутных догадок. Что из них правда? Если бы я помнила.

Глава 5

Михей вернул меня на Тифон невредимую и радостную. Поборов страх, я возродилась. Восстала из пепла прошлого. И приготовилась к новым испытаниям и победам.

Пошептавшись с десяток минут с пилотом, Медведь поздравил меня с возвращением. Стиснул мою ладонь лапищами и энергично потряс.

— Добро пожаловать обратно, дочка. Всегда верил, что ты достаточно сильна.

Никогда прежде он не называл меня так. Расчувствовалась.

— Для чего? — гнусаво переспросила, усилием воли удерживая подрагивающую нижнюю губу.

Медведь испытующе взглянул из-под мохнатых бровей.

— Прости за эту проверку.

Высвободила руку из стального захвата бати и отвернулась.

— Заслужила наказание.

Медведь гулко вздохнул и пробасил:

— Пойми, без этой вынужденной меры я не мог продолжить твою подготовку. Не мог предложить тебя клиентам.

Вскинула голову и гневно вспыхнула:

— Ты предвидел смерть Малыша?..

Нет, я верила, что батя великий стратег. Но не настолько же!

— Гибель одного «птенца» стала поводом взрастить другого, — сдавленно пробормотал Медведь. — Мне в любом случае пришлось бы устроить тебе контрольный тест.

Кивнула, соглашаясь. Телохранитель, дрожащий от собственной тени, не станет достойным выпускником. А авторитет Медведя подорвет. Еще как!

— Можно теперь вернуться к ребятам? — тихо спросила я.

Медведь обнял за плечи и потянул в сторону санитарного отделения.

— Придется еще потерпеть. Медики осмотрят тебя и введут поддерживающие инъекции: две планеты подряд — это не шутки.

На деле все оказалось не так просто, как заявил батя. Порцию детоксина, глюкозы и витаминов я получила. Но вместе с дотошным старикашкой-психотерапевтом. Въедливым, как ржавчина. Элитчики так его и прозвали — Ферруго. Всегда бледный, с россыпью старческих пятен по лицу и шее, он, и правда, сильно походил на проржавевший лист железа.

Исчеркав блокнот заметками, медик присоединил ко мне полиграф. Эмпат Ферруго любил этот древний прибор за эффективность. Двойная доза промывки мозгов оказалась испытанием покрепче высадки на Гранит. Но и ее я перенесла достойно.

К себе в блок вернулась, пошатываясь от усталости. И тут же завалилась на койку. Блаженно прикрыла глаза. Привычный гомон ребят казался сладкой музыкой после часового гундежа Ферруго.

Напарники в очередной раз спорили, кто займется стиркой формы. Я натянула одеяло до подбородка и вполне успешно прикинулась мертвой. Но меня и не пытались привлечь к общественному труду. Зато втроем наседали на одного неудачника. Вот его непривычный голос и сбил меня с толку.

— Амон?.. — аж подпрыгнула, узнав. — Ты тут чего забыл?

Блондин зыркнул на меня, как на червя с Лирины, схватил кучу шмотья и ринулся в помывочную.

— А он теперь с нами, — хохотнул Бобер. — Уронил его Медведь с орбиты славы.

— За что?.. — едва слышно пробормотала я.

Дылда присел рядом и заговорщически склонился к моему уху.

— Амон пожертвовал «хозяином» ради спасения. Медведь не прощает подобных выходок. Даже спасение пятерки не сошло за оправдание.

Я неверяще округлила глаза и уставилась на приятеля.

— Из элиты Амона перебросили к нам? А ведь его должны были предложить покупателям…

Бобер, обычно хамоватый и едкий, тоже выглядел растерянным. Он подтащил табурет к моей койке и присоединился к обсуждению.

— Вместо него на торги отправился Чистюля. Наш парень спас «куколку» и доказал право быть телохранителем. Не купят сегодня — отправился в пятерку к элитчикам. О, как!

Только тогда заметила, что командира пятерки нет в блоке. Но радость за Чистюлю сменилась беспокойством за Амона.

— Он же спасал товарищей…

Бобер хмыкнул и покосился на помывочную: за закрытой дверью бывший элитчик вымещал обиду на постирушках. Громыхание тазов и громкий плеск воды сообщал, что форма будет сиять чистотой. При условии, что не застирается до дыр.

— Ты ж, вон, за Малыша вступилась, — возразил Дылда. — И что получила?

Закусила губу и мрачно кивнула. Потом подумала и призналась:

— Я рада, что побывала на Граните. Задание помогло примириться с прошлым.

— Первая отличная новость за сегодня! — объявил Дылда и хлопнул меня по плечу.

Потерла ушибленное место и притворно пожаловалась:

— Не думала, что вы за меня переживаете…

Парни переглянулись и дружно заржали.

Глава 6

Лана проводила нас в альков, сокрытый от глаз посторонних блестящей занавесью. Распахнула многоярусный шкаф и выдала парням по узким штанам из темно-синего плотного материала.

— Это джинсы, — заявила она, — модные раритеты прошлых тысячелетий. Майки оставьте свои — подходят к образу.

Повернулась ко мне и замерла в нерешительности. Постучала тонким пальчиком по пухлым губам — таким же пунцово-красным, как и ногти.

— Чего уставилась? — недовольно буркнула я. — Гони штаны.

На меня так еще никто не смотрел: пристально, с легкой завистью в глазах. Стало неловко и дико.

— Идем-ка, — прощебетала Лана и поманила легким наклоном головы.

Пошла. Вслед за обаяшкой добралась по извилистому коридору до еще одного алькова. Эта комната была в разы меньше. Холодный белый свет ламп падал на огромное зеркало и высокий стул. На крючках и вешалках вдоль стен болтались совершенно нелепые пестрые наряды и жутковатые приспособления, напоминавшие клетки для тел из ремней и металлических вставок.

Тумбочка на витиеватых ножках почти скрылась под искусственными накладными волосами, тонной баночек-скляночек и хитроумных приспособ, о назначении которых я и думать побаивалась.

— Это моя гримерка, — улыбнулась Лана.

Подвинула стул ближе к зеркалу и приглашающе похлопала по сиденью:

— Располагайся, сделаем из тебя богиню.

Я вздохнула, но согласилась. Больше получаса терпела издевательства над своим лицом и волосами. Краем глаза косила на отражение: ниче особенного. Подумаешь, веки стали темными и блестящими, ресницы – длинными и пушистыми. Обозначились розовым скулы. Плотно сжатые губы заполучили невероятный объем. Ежик на волосах приобрел форму горного хребта Бахханы.

— Не хмурься так, — рассмеялась моя мучительница. — Все испортишь.

После этого она сняла с вешалки коротенькие трусы из такого же материала, как штаны парней.

— На, примерь.

Помотала головой и возразила:

— Я че, с горы рухнула: натрет же. В таком нательном белье далеко не убежишь.

— А ты и не бегай, — рассмеялась Лана и заговорщически подмигнула. — Это шорты, и они не трут.

Пока втискивала зад в хитроумные труселя, вспомнила все ругательства из репертуара наемников. Когда же неуемная помощница подала мне ботинки на высокой платформе и майку, как рыбья чешуя, вообще приуныла.

— Ты это серьезно? — уточнила я на всякий.

Лана сложила руки на груди и, с видом охотничьего кота, загнавшего добычу, заявила:

— Вполне.

Пришлось одеваться. Закончив, я повертелась перед зеркалом: серебристые чешуйки мерцали в ярком свете и переливались всеми цветами радуги. Невероятные трусы обтягивали попу и оставляли открытым прокачанный пресс.

Поприседала — удобно, вроде, и обувь вполне устойчива. Только ширинка больно врезалась в промежность, но один вечер потерпеть можно.

Администраторша довольно улыбнулась и повела меня в центральный зал. Там, развалившись на пухлом диване, ребята потягивали пиво и смаковали дорогущие сигары. Я такие только в старых фильмах и видала.

— О! — воскликнул Бобер и облизнулся. — Кажется, наш заказ…

По-хамски подмигнул мне и потянулся ручищами.

— Фартовая, ты что ли?.. — оторопело пробормотал Дылда и прищурился.

Бобер вовремя отдернул лапы и покраснел.

— Я! — не без гордости объявила и плюхнулась на свободное место рядом с Чистюлей. — А вы кого ждали?

Сопровождавшая меня Лана ретировалась, на прощанье пожелав удачи.

— Потрясно выглядишь, — улыбнулся с другого конца столика Амон. — Парни тебя за одну из стриптизерш приняли, не узнали.

Он расхохотался и подтолкнул ко мне бокал с изумрудно-зеленой жидкостью.

— Угощайся.

Машинально схватила емкость и одним глотком опустошила наполовину. Закашлялась. Незнакомый напиток отдавал травяной настойкой и раздражал горло.

— Дрянь, — не оценила я заказ. — Только рот полоскать при простуде.

Несмотря на заявление, сделала еще глоток. Обвела взглядом притихших ребят.

— Да они тебя стесняются, — продолжил веселиться Амон.

— С чего бы? — удивленно вскинула брови.

— Мы тебя такой еще никогда не видели, — честно признался Чистюля. — А Бобер и Дылда досадуют, что не признали сразу.

Наш разговор прервался появлением длинноногой красотки в полупрозрачной накидке. Дамочка тряхнула пышной гривой иссиня-черных волос и ловко запрыгнула на наш стол. Босой ступней отодвинула из центра пустые бокалы, освобождая пространство.

Вот тогда и догадалась, для чего нужен толстый штырь в центре стола. Стриптизерша вилась около него так, словно это была не железяка, а леденец — только не лизала. Хотя нет, один раз лизнула.

Телеса полуодетой брюнетки меня волновали мало. Развлекалась тем, что наблюдала за реакцией товарищей: ох, и забавные у них были рожи. Между делом потягивала вторую порцию напитка, поднесенную официантом. Приятная слабость окутала меня, захотелось чего-то такого, эдакого.

Глава 7

Бритоголовые нагнали нас в полутемной арке. Здесь можно было не стесняться завсегдатаев заведения и применить оружие на практике. Мощные парализаторы преследователей осветили наш путь разрядами.

— Черт!.. — вскрикнул Бобер и обмяк.

Дылда подхватил обездвиженного товарища и метнулся вперед. Вот и пригодились навыки беготни с «куколками». Только спасали мы не мифических хозяев, а своих товарищей.

— Оставьте эмпата, и мы вас не тронем! — приказал голос за спиной.

Я побежала быстрее, выкладываясь по-полной. Чистюля стонал и просил опустить его на землю. Как бы не так! Я потеряла отца, дом и всех близких. Но друга спасу. Чего бы мне это ни стоило.

Амон скакал впереди всех. Его не тянула к земле ноша, и он воспользовался шансом.

— Назад! — крикнула я.

За поворотом мелькнули белые волосы: Амон и не думал возвращаться.

Мы миновали безлюдную улочку и вбежали на территорию порта. Применять оружие здесь было чревато: могли задеть посторонних и получить разряд в обратку. Преследователи убедились в нашей упертости, но не сдались. К делу приступил эмпат.

Никогда не думала, что постороннее вмешательство в психику так болезненно. Голова закружилась, мозг будто сплавился. Руки разжались, и Чистюля свалился на землю.

Потеряв ориентацию в пространстве, уцепилась за оглушенного друга. Его обескровленное лицо закружилось перед глазами. Все это уже было, именно так…

И я взвыла. Повернулась к преследователям и вложила в свой крик всю ярость, всю свою боль.

Эмпат дернулся, закатил глаза и упал. Его товарищи бросились спасать предводителя. Судя по внешнему виду, тот был в полной отключке.

Теплая ладонь коснулась подбородка и заставила меня замолчать.

— Бежим… — прохрипел Чистюля.

Освобожденный от эмпатического воздействия, он воспрял. И даже губы порозовели.

Мы воспользовались замешательством противников и кинулись к кораблю. Вбежали по трапу и заняли пассажирские кресла.

Амон сидел за штурвалом. Едва мы расселись, он запустил процесс герметизации корабля.

— Наконец-то! — объявил блондин. — Я как раз проложил курс к Тифону: с узлами и петлями, на случай погони.

Закрепила страховочный ремень и метнула в него ненавидящий взор:

— Не очень-то ты надеялся на наше возвращение.

Корабль стартанул с места, и звук двигателей заглушил ответ. Но я его и так знала. Амон совсем не тот напарник, которому можно доверять. Что ж, эта поездка будет мне хорошим уроком.

После посадки на Тифон все выдохнули с облегчением. Сунуть нос в обиталище Медведя бритоголовые не посмеют — это мы знали наверняка.

Амон, видимо, решил загладить вину перед пятеркой. Ехидных замечаний не отпускал, стыковку с базой произвел плавно, не придерешься.

— Давай помогу со страховкой. — Он подошел ко мне и разблокировал ремни.

Не смогла не воспользоваться моментом. Размахнулась и со всей дури обрушила ладонь на его щеку. А дури во мне много — факт.

— Сбрендида! — завопил Амон, потирая красный отпечаток.

Занес руку и сжал кулак.

— Только попробуй, — предупредила я.

Сверкнула глазами, но не шевельнулась. Подвергаться опасности — моя профессия.

— За то, что оставил напарников и ослушался приказа командира, я бы тебе сильней наподдавал, — вмешался Чистюля.

Амон опустил руку и с ненавистью воззрился на меня.

— Телохранители верны только хозяину. Так что каждый сам за себя.

Я поднялась, расправила плечи. Спокойно, без агрессии произнесла:

— Это правило касается заданий. И то при условии, что командир прикажет пятерке разделиться. Ты же бросил нас в самый ответственный момент. И хотел смыться на корабле.

Амон притворился паинькой и похлопал полупрозрачными ресницами.

— Это только домыслы. У меня такого и в мыслях не было.

— Неужели? — возразил Чистюля. — Я придерживаюсь иной версии.

Спорить с эмпатом бесполезно, но Амон и не думал сдаваться.

— Твои способности слишком слабы, чтобы знать наверняка, — сообщил он Чистюле. — Иначе я бы давно распознал в тебе эмпата.

— Еще скажи, будто ты по своей воле признался в том, что затеял драку перед отправкой на Ганон, — нашелся с ответом Чистюля.

Вот тут меня словно кипятком ошпарило. И как я не догадалась раньше? Позволила себе стать жертвой обаяния такого лжеца и труса.

Схватила Амона за отворот куртки и приблизила его лицо к своему.

— Послушай, Белобрысый, если хочешь остаться в пятерке, научись выполнять команды. Еще раз подставишь – вылетишь со скоростью света. Уяснил?

Глава 8

Инженер оказался неплохим парнем и надежным напарником. За три года, проведенных в одной пятерке, он не раз вытаскивал нас из передряг и с ловкостью чинил поврежденное оборудование. Не парень, а фимиан.

Чего нельзя сказать о Белобрысом. Бывший элитчик никогда не спорил в открытую и не подрывал мой авторитет как командира. Но в его тяжелом взгляде я читала затаенную ненависть. Легко мог подставить и меня, и всю команду.

Такая возможность ему представилась. В этот день мы возвращались с очередного задания — усталые, но непобежденные. Заключенные в жестяное брюхо корабля, готовились совершить последний гиперпрыжок на пути к базе.

Сначала нас сильно тряхнуло. Так, что я едва не откусила себе язык.

— Вот ведь… — пожаловалась сидящему напротив Дылде.

— Может, теперь трепаться станешь поменьше, — дружески поддел он.

Корабль еще раз подпрыгнул. Неистово взревели двигатели.

Стало не до шуток. Повернула голову и приказала Бобру:

— Активируй передатчик.

Напарник надавил на желтую кнопку. Прибор захрипел, кашлянул.

— Что там у тебя? — крикнула пилоту. — Поломка?

— Неопознанный корабль только что выпрыгнул из гиперпространства, — отозвался тот. — Чуть не снес нам бочину, еле увернулся. Пытаюсь связаться с бортом.

Ответ меня озадачил. Лезть на рожон не хотелось, но случай неоднозначный. Столкновения в космосе теперь редки: установленные на кораблях маяки исключают подобное. И если неизвестные пренебрегли общим правилом передвижения в гиперпространстве, то на это имелись веские причины.

В передатчике вновь раздался голос пилота:

— Не отвечают. Корабль дрейфует по направлению к черной дыре. Через полчаса окажется в поле ее притяжения.

Повисла пауза. В напряженной тишине я разобрала стук собственного сердца. Обменялась взглядом с товарищами.

— Все готовы взойти на борт?

— А если ловушка? — вскинул брови Бобер. — Как тогда, на Земле?

Прищелкнула языком и возразила:

— Ты забыл об одной мелочи — среди нас нет эмпата. Тут что-то другое…

— Рискнем, — буркнул Дылда, — взаимовыручка в космосе ого как ценна!

— Мы всего лишь наемники, какое нам дело до чужого корабля? — процедил Белобрысый.

— Трус! — обругал его Инженер.

Отцепила страховочные ремни и поднялась.

— Пусть Император порвал сотрудничество с Медведем, мы по-прежнему подданные Млечного Пути. И обязаны прийти на выручку.

Белобрысый нехотя встал вслед за остальными и потер лицо ладонями.

— Делать больше него, только лазить по кораблям-призракам. Весь день об этом мечтал.

Я связалась с пилотом и предупредила:

— Сближайся с кораблем и приступай к стыковке. И доложи о происшествии на базу.

На установку герметичного переходного туннеля у пилота ушло больше десяти минут. За это время мы успели переодеться в скафандры, на случай, если корабль-призрак разгерметизирован.

— Оружие берем? — вопросил Дылда, поглядывая на шкаф с боеприпасами.

Приподняла забрало шлема, придирчиво осмотрела содержимое мини-склада.

— Парализаторы берем и газовую гранату, пригодятся.

— Давай еще те две захватим, огнестрельные, — насупился Инженер. — Кто его знает…

Он вытащил из-под пустых рюкзаков автомат вековой давности и трепетно прижал к груди.

— Умеешь пользоваться? — на всякий случай поинтересовалась.

Инженер загадочно улыбнулся и сообщил:

— Не то слово. Как по мне, так надежнее этих штук еще ничего не придумали.

— И я возьму, — нахмурился Белобрысый. — С настоящим оружием идти веселее.

Спорить не стала. Это на заданиях разрешалось использовать только парализаторы, на экстренные ситуации запрет не распространялся.

По стыковочному рукаву шли с опаской. Пока добрались до люка, успели передумать массу вариантов. Но делиться мыслями не торопились.

Неопознанный корабль не спешил впускать чужаков на борт. Попытки связаться с его экипажем успехом не увенчались, а герметичные стяжки запечатали вход наглухо. Открыть их вручную нечего и пытаться.

Активировала микрофон и связалась с нашим пилотом.

— Сколько времени уйдет на получение разрешения на принудительное вскрытие?

— Слишком много, — услышала в ответ. — Пока Медведь доложит на Землю, пока служба безопасности подпишет…

Глава 9

Наутро явился Медведь. Сел рядом и положил руку-лапу мне на спину.

— Ты молодец. Недаром взял к себе. Горжусь теперь.

Никогда раньше не слышала, чтоб батя кого-то хвалил. Обернулась и взглянула ему в глаза.

— Мне запретили рассказывать о допросе.

— Ничего… — вздохнул он. — Могло быть и хуже. Ты хоть знаешь, кого вытащила из «черной дыры»?

Я приподнялась на локтях и насторожилась.

— Нет... Кого?

Медведь обнажил передний ряд зубов, изобразив кривую усмешку.

— Дочь министра транспорта и владельца крупнейшей частной компании по грузовым перевозкам. И, к тому же, будущую Императрицу Галактики. Поговаривают, что именно ее, Аделию, пророчат в жены цесаревичу.

Вот так да! Такого поворота я не ожидала. Остатки сна тут же улетучились, а росток любопытства запустил в душу упрямые корни. Но данное обещание заставляло молчать.

Отвернулась от Медведя и обвела взглядом помещение: кровати заправлены, на столе остатки завтрака. Давно я так крепко не дрыхла.

— Все уже на занятиях? — спросила у бати. — Мне влетит за опоздание?

— Нет, у вас сегодня заслуженный выходной. Собирайся и дуй в общую столовую, получишь путный завтрак. Твои умотали в тир — опробовать новые винтовки — только вчера доставили.

Медведь поднялся, одернул куртку и по-старчески сгорбился. Несмотря на радостный тон, лицо его было печально.

— Раз уж нам удалось спасти «принцессу», то почему мы попали под подозрение? — не удержалась я от вопроса. — Император наградить нас должен, и Белобрысый…

Медведь дернулся, будто его ударили. Засунул руки в карманы и буркнул:

— Император никому и ничего не должен. Тот пилот, которого грохнул Белобрысый, приходился сыном другому министру. Его Высочество тоже должен был отправиться в это путешествие, но его задержали дела.

— Так это было покушение на наследника?.. — опешила я. — Но что могло случиться с этим треклятым кораблем?!

— Если бы я знал… — вздохнул батя. — Сейчас на Земле полным ходом идет расследование, но я надеюсь, что никого из вас больше не привлекут. — Он покосился на меня и добавил: — Не знаю, что и кому ты там рассказала, но это подействовало. Белобрысому повезет, если отец погибшего не потребует сатисфакции.

Зажмурилась и мысленно пожелала, чтобы незнакомец сдержал обещание. Я позволила Белобрысому пронести на чужой корабль боевое оружие. Не предупредила выстрел и виновна в чужой смерти не меньше.

Медведь оставил меня одну. Как только за ним закрылась дверь, я бросилась обратно на кровать, уткнулась носом в подушку и хотела зареветь. Но не умела. Напрасно шмыгала носом и терла глаза, плач — не мой способ сбросить стресс. Мне нужно действие.

Поплескала в лицо водой, переоделась в чистую форму и направилась в столовую. Удивительно тихо было в переходах и блоках. Повымирали, что ли, как панды?

Лениво переставляя ноги — в кои то веки можно такое позволить — доплюхала до раздатки. Заглянула в полупустые бидоны: на самом дне одного плавали остатки пеммиканового варева, в другом — зеленоватый приторно-сладкий чай.

Взяла и то, и другое. По-быстрому закидала в желудок и утерла рот рукавом. Вот за что люблю задания на «органических» планетах, так там поесть можно нормально. Некстати вспомнила жареного на костре таракана с Эфемы. Облизнулась и отправилась в тир.

— Ого, вот и наша соня явилась! — поприветствовал меня Инженер.

Он вместе с Дылдой дожидался своей очереди возле закрытой кабинки, оборудованной улавливателями электромагнитных и лазерных разрядов. Там, за герметично закрытыми дверями, Бобер отрывался вовсю, и на полупрозрачной поверхности материала то и дело расцветали световые всполохи.

— Мажет, — кивнула я на кабинку. — Весь разряд впустую истратит.

— Да не, это он экспе…ри…ментирует. — Сложное слово Дылда произнес по слогам. — Проверяет стены на прочность.

— Лучше бы в мишень целил, — улыбнулась я. — Кто последний в очереди?

Инженер деланно закатил глаза к потолку и сообщил:

— Ты.

Опустилась на длинную лавку рядом с Дылдой и притворно пожаловалась:

— Чего раньше-то не разбудили?

— Мы пытались, — хмыкнул Инженер. — Ты послала нас куда подальше и обещала ввалить по первое число, если не отстанем.

— И вы прям испугались?.. — хохотнула я.

— Да не, — отмахнулся Дылда. — Мы тя пожалели просто…

От такого заявления я чуть заикаться не начала. Иронично вскинула брови и переспросила:

Глава 10

На сей раз Его Высочество прибыл на Тифон не инкогнито. Боевой крейсер имперской гвардии я узнала даже изнутри. Восхищенно ахнула — сбылась тайная мечта всех «птенцов». Каждый раз, проходя на приличном расстоянии от таких вот космических красавцев, наши пилоты прилипали к иллюминаторам, а потом долго и наперебой рассказывали о вооружении, маневренности и габаритах этих крейсеров. И вот я здесь — на одном из лучших представителей флота Императора. Практически внутри святыни.

Эмпат-цесаревич, едва ступив на борт, обернулся и вопросительно уставился на меня.

— Ты так рада покинуть Тифон? — спросил он. — Осознала, какой чести удостоилась?

Если первый вопрос вызвал у меня раздражение, то от второго я едва не взорвалась. Вспомнила о субординации и примирительно пробухтела:

— Ни то и ни другое. Всегда мечтала побывать на боевом крейсере такого уровня.

Его Высочество прищурился и ненадолго задумался. Скорчил насмешливую мину.

— Впервые вижу девушку, которая интересуется не только тряпками и светскими раутами.

«Так посмотри!» — чуть не заорала в ответ, но вслух произнесла:

— Я не девушка — Ваш телохранитель.

— Ах, да, — притворно спохватился он. — Как я мог забыть…

У меня создалось впечатление, что хозяину нравилось доводить людей до белого каления. По крайней мере — меня. Почему-то это доставляло ему удовольствие.

Присмотрелась к его лицу: так и есть, забавляется. Купил себе игрушку и тешится. Только я не собачка и не ручная обезьянка, после пинка не приползу ластиться под ноги. Служить стану, выбора другого нет, но уважать – никогда.

Его Высочество провел рукой по волосам и заявил:

— Так и быть, устрою для тебя экскурсию.

Он повелительно махнул рукой, отсылая охрану, и предупредил клювоносого:

— Можешь идти, тебе сей променад будет неинтересен.

Тот недовольно наморщил лоб. Прожег меня ненавидящим взглядом и откланялся.

«Вот те раз, — промелькнула шальная мысль в моей голове, — меньше часа прошло, как приступила к обязанностям, а уже нажила себе врага. Страшно представить, как встретят меня другие придворные».

— Не обращай на Лина внимания, — посоветовал хозяин. — Отец приставил его ко мне не так давно в надежде, что философ и историк привьет мне тягу к прекрасному. Как видишь, затея потерпела крах. Мне все еще по душе драки и техника. Идем!

Обследуя корабль вместе с цесаревичем, я едва держала нижнюю челюсть. Она так и норовила отвалиться и отбить мне ноги. Крейсер превзошел все ожидания.

Обретя благодарного слушателя, Его Высочество провел меня по всем палубам, показал артиллерийские установки, оружейный склад и стыковочные шлюзы. В красках расписал возможности чуда техники и его боевые характеристики.

Чуть ли не пища от восторга, я забрасывала хозяина вопросами. И только роль подчиненной удерживала меня от дикого желания напроситься в гости к пилотам.

Но эмпат на то и эмпат. Он уловил мои мысли и предупредил:

— В другой раз. Осталось шесть часов до прибытия на Землю, и мне нужно вздремнуть. Дома меня ждет важный прием и десятки неотложных дел.

— Как скажете, — проронила я. — Это мне нужно подстраиваться под ваше расписание, не наоборот.

Возле своей каюты мой владелец замер. Повернул ко мне голову и спохватился:

— Разыщи Лина, он выделит тебе место для отдыха.

Я опустила голову, не в силах скрывать бешенство. Вот зачем, спрашивается, покупать телохранителя, если он тебе не нужен?

— Мне непозволительно оставлять Вас одного, — процедила сквозь зубы.

В ответ получила вежливый упрек:

— На корабле больше двух десятков вооруженных гвардейцев, плюс экипаж. Но если уж ты так беспокоишься, то попроси Лина выставить у моих дверей дозорных.

Я вскинулась и парировала:

— Телохранитель не имеет права передавать обязанности посторонним. Кем бы они не приходились хозяину.

Его Высочество поморгал, переваривая услышанное. Покосился на меня и разразился диким хохотом.

— Так ты что же, будешь спать на коврике возле моей кровати?

Я равнодушно пожала плечами и резанула:

— Могу и так, если пожелаете.

Улыбка сползла с лица цесаревича. Он выглядел таким ошарашенным, что теперь я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Могу подежурить возле двери. Вместо гвардейцев, — предложила, после недолгих раздумий.

Его Высочество ограничился насмешливым взглядом. Распахнул дверь каюты и приглашающе махнул рукой.

— Заходи. Сейчас что-нибудь придумаем.