Феникс в Академии магии

Мы верим в чудо

    — Дан, кто-то должен прикрыть вас, — я складываю руки на груди.

    Мы стоим в древнем каменном храме у одной из четырнадцати колонн, что выстроились почетным караулом от входа до самого алтарного возвышения — круглой площадки, на которой раньше царила величественная статуя самой Магии, и две луны нашего мира парили где-то под высоким сводом, ярко сияя. От статуи давным-давно не осталось и следа, а луны бесполезными булыжниками валяются где-то в зале.

    Но даже этого сейчас не видно. Вокруг — кромешная тьма, только с купола над алтарным возвышением пробивается слабый луч света — отголосок малой голубой луны. Этого хватает, чтобы разглядеть силуэты — и только.  Там, слева от нас, у дальней от входа полукруглой стены, почти скрытые во мраке расположились несколько фигур. Монархи и их верный телохранитель. У королевы на руках маленькая дочь. Все они готовы сражаться до последнего вздоха, защищая малютку.

    Но наша задача — не допустить этого.

    Лица собеседника я не вижу, лишь смутные очертания, даже магия в темных фиолетовых глазах едва теплится, дремлет. Он знает, что я хочу сказать, и, не дослушав, отрицательно качает головой, выдыхая едва различимое, на грани слышимости, но твердое:

    — Нет.

    Ему больно. Знаю. Мне тоже. А еще мне страшно. Сердце будто железные тиски сжимают. Знаю, что это наша последняя встреча, более того — я, скорее всего, вообще отсюда не выйду. Умирать страшно.

    Морщась, отгоняю ненужные мысли.

    Сейчас важнее другое:

    — Я знаю, что ты чувствуешь, — мне невыразимо хочется прижаться к его груди, окунуться в его объятия, поцеловать. Но нельзя — иначе не смогу, не хватит решимости. Задуманное и без того слишком тяжко. — Не заставляй меня озвучивать элементарные вещи, — невольно улыбаюсь, используя его излюбленную фразу. — Уйти всем не позволят. Кто-то должен отвлечь внимание на себя. Иначе у выхода из первого же портала нас будет встречать делегация с Эдваром во главе, — я говорила излишне эмоционально, многословно, сказывалось нервное напряжение. Вдох. Выдох. — Останемся — погибнем все. Задавят числом. Ты видел, скольких он поднял, — перевожу дух и торопливо продолжаю, не позволяя командиру заговорить: — Никто лучше тебя не строит порталы. Дин прикроет иллюзией. Огонь же хорош в бою.

    Он молчит. Долго. Трудно. В очередной раз обдумывает ситуацию. Сейчас он — командир, глава Королевской Сумрачной стражи.

    Наконец мучительно медленно, будто пересиливая себя, кивает, сдержав вздох.

    Решение принято. Пора возвращаться к остальным. По пути успеваю расставить по периметру огненные ловушки. Дан добавляет сверху молний. Поймав его взгляд, в котором теперь плещется темно-фиолетовое грозовое небо, благодарно киваю. Они пока неактивны, но даже это едва уловимое потрескивание греет душу.

    Только сейчас я замечаю, что бьющий с потолка луч изрядно истончился и сдвинулся ко входу. Нужно спешить.

    Мрак сгущается, и в этой непроглядной почти темноте магия, светящаяся в наших глазах, кажется зловещей. Свет ее мягкий, приглушенный у всех, кроме нас с Даном. На командира я стараюсь не смотреть. В моих глазах, знаю, — золотисто-алый огонь ярится в предвкушении битвы.

    — Дан, Риа? — сидевший на ступенях король поднимается нам навстречу.

    Силуэт угадывается смутно, так что о его действиях я сужу скорее по глазам. Темным, синим, как морская пучина, глазам, в которых переплелось столько эмоций и чувств, что не передать словами. Хотя голос привычно спокоен. От предков по линии матери ему передалось поистине эльфийское самообладание. Но меня оно не обманывает. Наверное, я слишком хорошо знаю своего правителя.

    Все взгляды сейчас устремлены к нам. Зеленые с золотисто-коричневыми искорками глаза супруги монарха светятся надеждой. В глазах Дина — серебристо-сиреневых, очень светлых — решимость. Верный друг, верный страж, он, не задумываясь, отдаст жизнь за каждого из нас. Когда-то точно так же я думала и о другом маге. Жестоко ошиблась.

    — Тшш, маленькая, спи. Мы рядом, — тихий нежный шепот королевы отвлекает от нерадостных мыслей.

    Малышка — пятилетний ребенок! — спит у нее на коленях. У ее высочества глаза невероятные: в них смешался свет наших лун — белый и голубой, каким он бывает в зимние ночи Полнолуний, в ночи Луностояния, когда обе наших луны — большая белая и малая небесно-голубая — льют свой таинственный свет на укрытые снегом земли Дарии. Жизнь наследницы мы должны сохранить любой ценой.

    Пока я предавалась бессмысленным размышлениям, Дан кратко изложил остальным план. Лиррия опустила глаза. Иллюзор, судя по всему, нахмурился. А его величество смотрел на меня. Долго и пристально. Тяжкая ноша выпала на его долю: у нас нет другого выхода, но последнее слово все равно за королем. 

    Наконец, он тихо произносит:

    — Да будет так, — вздыхает и добавляет коротко: — Спасибо.

    Это все, что он сейчас может. Мы все это знаем. Но в этом простом коротком слове было столько, что любые заверения, благодарности, почести, награды меркли по сравнению с ним.

    Киваю, сжав зубы. Не до эмоций сейчас.

    Следующие несколько мгновений проходят в тишине. Дин готовит иллюзию. Она должна продержаться не так уж долго — пока маги заговорщиков не доберутся до алтаря, но при этом быть достаточно реалистичной, чтобы убедить мятежников, что мы надежно заперты в мышеловке, так чтобы обман можно было разобрать только в непосредственной близости. Дан же сосредоточенно выстраивает путь, обходя блоки и маячки. А я снова осматриваю территорию, прикидывая варианты развития событий и собственные действия. Перекидываю через зал от колонны до колонны несколько линий дремлющего пламени. Закрепляю. Боевая мощь независимых заклинаний несколько меньше, зато не будут постоянно силы оттягивать.

Мы верим в чудо. 2

    Несколько мгновений вокруг удушливым коконом висит оглушающая тишина. Только наши магические копии, сидя на полу у стены, о чем-то тихо перешептываются.

    А потом дубовые, окованные железом двери слетают с петель — судя по звуку, их выносит на середину зала мощнейшим потоком воздуха — и с оглушительным грохотом падают. Пол вздрагивает, а я едва успеваю ухватиться за колонну, чтобы удержаться на ногах. Иллюзии вскакивают. Выстраиваются маленькой воинственной группкой: внутри королевская чета прикрывает своими спинами маленькую дочь, внешний полукруг — мы втроем. В свете сработавших там, у главного входа, ловушек они бросают на стены четкие черные тени. Странно смотреть на себя со стороны. Вздохнув, вспоминаю, что на это нет времени.

    Все происходит в мгновение ока: топот множества ног — оглушительные взрывы ловушек — крики боли и ужаса, заглушающие рев пламени. Вижу лишь отсветы на стенах да зловещие тени. Время не пришло для геройства. Безумно колотится сердце, вторя молниям, которые с треском прицельно разрезают воздух, падая на головы поднятой Эдваром нежити. Мне не нужно смотреть — магия Дана не знает промаха. Я быстро потеряла им счет. А каменная кладка стен все еще то и дело вспыхивает ослепительно-белым. Свет подступает ближе, сменяясь угрожающе-рыжим, — вспыхивает вторая линия огня. Зал стремительно заполняется дымом, запахом горящей плоти и… криками.

    Нужно оценить обстановку. И я, вытянувшись, осторожно выглядываю из-за колонны: пожар частично потушен (не люблю магов воды), заполнившая ползала нежить с нетерпением мнется на месте, рыча и натягивая до предела незримый поводок, маги, легко угадывающиеся в отдалении, пытаются, не приближаясь, обнаружить и деактивировать ловушки. Их немного. И тем страшнее видеть среди них лица тех, с кем вместе приносила присягу. Взгляд почему-то выцепляет одно лицо, узкое, невыразимо благородное, у людей таких не бывает, яркие серебристо-белые глаза, заостренные уши… И медальон некроманта на груди. Отсюда не видно, но я точно знаю: там волчья морда в обрамлении рун и черных камней.

    В этот самый миг наши иллюзии атакуют нехилыми боевыми — нежить разносит в клочья, некоторых магов припечатывает к стене. Спасибо, Дин. Ор, визг, рык, от которого закладывает уши…

    Торопливо отворачиваюсь, надеясь, что в этой сумятице меня не видно. 

    Мнимая передышка.

    И орда поднятых мертвецов прет напролом, сгорая в третьей линии огня. Но этого катастрофически мало.

    Даже начинаю жалеть, что между следующими двумя парами колонн нет ловушек. Дура. Когда Эдвар жалел пушечное мясо!

    Но на самобичевание нет времени: едва успела прикрыть щитом иллюзии — ледяное крошево стрел с шипением осыпалось на пол. И тотчас ободренная свободными пролетами нежить взвывает, натолкнувшись на стену огня почти у самой цели. Куда мощней предыдущих, она потихоньку вытягивала из меня силы, но результат того стоил. Вдогонку стряхиваю с потолка огненные искры — пожар в толпе точечно разгорается с новой силой, быстро охватывая неупокоенных. На десерт — огненный вал.

    Перекатываюсь за соседнюю колонну. И как раз вовремя — за спиной рушится каменная кладка. Едва успеваю снова прикрыть иллюзии и перевести дыхание, когда из образовавшегося пролома зал захлестывает новая волна нежити.

    Прятаться некуда. Остававшиеся до этого неактивными молнии выигрывают немного времени. Крохи, чтобы собраться с духом и выхватить мечи. Клинки мгновенно охватывает пламя. Алое с золотом. Родная стихия.

    Вдох — и в гущу, не разбирая, доверившись инстинктам. Лишь бы отвлечь, лишь бы потянуть время. Даже катящийся со лба пот не стереть. Уворачиваюсь от меча, сношу голову полуистлевшему трупу, блокирую новый удар… От запаха паленой плоти дурно.  И вновь клинки с шумом рассекают воздух. Собственная стихия не причиняет вреда мне, но не щадит врагов.

    Разворот…

    И вижу, как на алтарное возвышение, где уже бледнеют иллюзии, хотя все еще отбиваются, поднимается маг.

    Время вышло.

    Бок пронзает острая боль. В глазах на миг темнеет. Дохлая саламандра! Вдох-выдох. Когда зрение восстанавливается, я уже стою в кольце огня. Возмущенные визги беснующейся вокруг нежити слышу как сквозь толщу воды. Отбросив мечи, залпом осушаю подарок Лиррии, не чувствуя вкуса, и прикрываю глаза. Сознание проясняется. Боль притупляется почти мгновенно. И я, вычерпывая до дна весь резерв, выплескиваю силу огненным валом. Пламя очищающей лавиной накрывает зал, прорывается сквозь мельчайшие щели за его пределы, сносит заблокированные боковые двери, осыпая пеплом мраморные плиты пола.

    Медленно кружатся белые хлопья. Пепельный дождь — достойная награда для мага огня.

    Это последнее, что я вижу… 
 

1. Если в жизни не хватает приключений...

    Распахнув глаза, долго лежала. Ловила ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, уставившись в потолок пустым взглядом и силясь понять, что это сейчас такое было. Сердце билось как сумасшедшее. Комната плыла перед глазами.

    Я даже не сразу поняла, что вокруг никаких каменных залов, никаких восставших, вернее поднятых, мертвецов, никаких предателей и вообще ни души нет.

    По лбу скатилась капелька пота.

    Почитала перед сном историю магии, называется.

    Дохлая саламандра!

    Пока лежала, дыхание постепенно успокоилось, мысли прояснели. Бросила взгляд на окно за легкой полупрозрачной шторой: еще даже рассвет не теплился, темнели силуэты зданий, в парке мягко мерцали фонари вдоль дорожек, таинственно светились в полумраке кроны деревьев, в которых прятались от росы магические светлячки, и ни души… 

    До занятий — как до Ильдора пешком, и на часы смотреть не нужно. Да только сна ни в одном глазу.

    Откровенно говоря, после подобного… сеанса вообще глаза закрывать страшно. Одно радует: такие полчища нежити только во сне привидеться и могут. И думать не хочу, сколько братских захоронений после скольких войн да какое количество кладбищ пришлось бы обойти этому… как его там?.. свихнувшемуся некроманту, чтобы воплотить вот такое в реальность! Брр… При одном воспоминании дурно становится.

    Нехотя выбралась из-под одеяла и поплелась в ванную.

    Вот тебе и почитала.

    Самое интересное, что ничего, даже отдаленного похожего, в учебнике не было. Ничего, что могло бы спровоцировать такой сон.

    А меня все еще потряхивало.

    Разумнее всего было бы выбросить эти глупости из головы. Забыть. А я вместо этого, стоя под теплыми струями ароматной, наспех зачарованной воды, все его мусолила. Пыталась найти логику там, где ее отродясь не существовало. Что-то смущало и не давало покоя, но я никак не могла понять — что. Догадка вертелась где-то рядом, не даваясь, ускользая в последний момент, как верткая саламандра, когда ее пытаешься поймать голыми руками.

    В конце концов, оптимистично рассудив, что проблемы разумнее решать по мере их поступления, я выползла из ванной комнаты и бодро принялась собираться на завтрак. Зачем-то остановилась на пороге, обвела комнату взглядом. По сравнению с моими покоями в родном поместье — жалкая каморка. Вот только туда возвращаться желания нет. И родственничками устроенный скандал с угрозой не пустить в Академию, к счастью, не так легко выполнимой, появлению этого желания никоим образом не способствует. Они, видите ли, заботятся о моей безопасности. Свежо предание.

    Вспомнила формулу заклинания мгновенной уборки. И махнула рукой. Пусть остается как есть. Ну, книги и тетради возле кровати в кучу свалены и скоро паутиной зарастут. Ну, из-за приоткрытой дверцы шкафа уже неделю торчит парадный сапожок. Второй я, кажется, запустила под кровать… Да кому они нужны? Сходила на торжественное построение в начале учебного года — и все. Вот пусть до бала Полнолуний и валяются, все равно он только в середине зимы. Ну, одежда в ногах кровати в груду свалена, так мне много места для сна не нужно. Единственное, что висит в шкафу — это форма. И то потому что надевать ее каждый день, а разглаживать каждый раз лень. С парадной так вообще эльфийское терпение требуется. Живописненько так. И, да, меня все устраивает. И, нет, перед гостями мне не стыдно. А у меня гостей и не бывает. Да кому они нужны? Вот кому нужны — тот пусть и приберет. А мне и так хорошо. Выразительно и уютно.

    Сальма бы при виде такого в обморок грохнулась. В самый раз.

    Итак, что там у нас после завтрака? А, травоведение. Опять болтаться по Заветному лесу в поисках какого-нибудь редкого экземпляра, потом тщательно переносить его изображение в тетрадь. Разумеется, драть уникальные растения на гербарий — глупо. Разве, чтобы совсем искоренить. Но этого нам сделать никто не позволит. А потому приходилось корпеть над бумагой, затрачивая на зарисовку невероятное количество времени и магии. Куда как проще было бы запечатлеть изображение на магическом носителе. Но общеизвестно, что двигательная память у магов развита, как правило, намного лучше зрительной. Что ж, особенности дара. И издержки системы образования.

    Потянулась. Неторопливо облачилась в полевую форму — рубашку и брюки, темно-синие (уж не знаю, дань традиции или чтоб магистрам поиски облегчить), натянула удобные невысокие сапожки того же цвета, рассчитанные на такого рода пешие прогулки, стащила с дверцы шкафа мантию — заговоренная на любую погоду, с кучей навешанных на нее защитных заклинаний, а самое главное — с золотой нашивкой академии, раскрытой книгой и короной над ней, — без этого предмета гардероба в Заветный лес ни шагу. Поразмыслив, выдернула из кучи пару тетрадок вдобавок к тем, что сгребла со стола и, перекинув сумку через плечо, вышла из комнаты. За спиной тихо щелкнуло защитное заклинание. Хотя, к чему? Любой злоумышленник скорее потонет в моем творческом беспорядке, чем найдет хоть что-то ценное. Хмыкнув собственным мыслям, потопала в столовую.

    Ну, а пока спускаюсь с третьего этажа по широкой парадной лестнице, пересекаю внутренний двор академии до главного здания и дальше — в левое, западное крыло, самое время представиться. Дорианна да Виро. Любить не обязательно, жалуйтесь, кому хотите. Студентка третьего курса Дарварийской Императорской академии магии. До сих пор удивляюсь, как до него добралась. До третьего курса, разумеется. Но факт остается фактом: уже неделя, как начался новый учебный год, а я до сих пор здесь.

1.2

    Ну, конечно! Кто бы сомневался. Это же почти ритуал. Посреди широкого коридора, поверх роскошной старинной мраморной мозаики от стены до стены раскинулась вязкая тлетворно-черная жижа, перекрывая путь к вожделенному завтраку припозднившимся студентам. Д`Арл. Герцог Д`Арл. Вернее пока еще, слава предкам, только будущий герцог. Двадцать пять лет от роду, а как был кретином, так и остался. И стоит, любуется своим творением, старательно сдерживая довольную улыбку и сыто щуря черные глаза.

    С моего берега дурнопахнушей лужи, беспомощно озираясь по сторонам, стояли парочка зазевавшихся первокурсников и, собственно, виновница торжества — леди Анира да Вейс. Моя однокурсница, маг земли, как можно было догадаться по цвету ее чуть раскосых глаз, устремленных в эту минуту на некроманта

    Ввязываться никакого желания не было, но опоздать на завтрак хотелось еще меньше, потому подошла, скрестив руки на груди, привалилась к ближайшей колонне. Обычно уже через пару минут сюда являются преподаватели, и представление заканчивается. Непонятно, что задержало их на этот раз.

    — Анира, любовь моя, — скалясь в издевательской ухмылке, протянул девушке руку блондин. — Ну, что же ты?

    Лужа, чавкая, подступила к самым ногам студентки, дразняще лизнула носок сапога. Анира с визгом отпрянула.

    Значит, условия все те же.

    — Милорд, уберите… это, прошу вас, — пролепетала она, крепче вцепляясь в ремешок сумки на плече.

    Я зевнула, прикрыла рот ладонью.

    Первокурсники с надеждой оглянулись на меня. Наивные.

    — Ты же знаешь условие, — с наигранной беспомощностью развел руками «милорд».

    — Ваша светлость…

    Это грозило затянуться надолго.

    В животе предательски заурчало. Вот демон.

    Нехотя отлепилась от колонны.

    — Всем доброго утра, — легкий наклон головы в знак приветствия. — Ваша светлость, будьте добры, пропустите на завтрак ни в чем не повинных невольных зрителей. И сможете продолжить вашу милую беседу наедине.

    — Дорианна, — с надеждой выдохнула да Вейс, нервно заправляя за ухо каштановую прядь.

    Да, был грешок. На первом курсе на радостях как-то забываешь о титулах и прочей дребедени. А может, и к лучшему?

    Да где же преподаватели?

    — Прекрасная леди да Виро с волосами цвета выдержанного красного вина, — я поморщилась, и герцог поспешил свернуть дифирамбы. — Увы… — с самым виноватым видом вздохнул он.

    Воплощение скорби магической.

    Ну да, пятикурсник не контролирующий собственное творение. Тем более — некромант. Смешно.

    Снова не удержалась от недовольной мины:

    — Лорд, будьте любезны, сделайте так, чтобы ваши представления не докучали другим магам.

    Лужа зловеще забурлила, подбираясь к моим ногам. Жутковатое зрелище.

    Короткое движение пальцев одной руки — и жижа вернулась в прежнее русло, отступила перед скользнувшим с моих пальцев золотистым огоньком. В нос ударил горьковато-сладковатый запах разложения. Дохлая саламандра! Некромантам в бою достаточно вот этого амбре, чтобы деморализовать противника. Без шуток, безоговорочная капитуляция гарантирована. К горлу подступила тошнота. А в животе снова предательски заурчало.

    Я потихоньку приближалась к точке горения.

    — Лорд, у вас поразительно богатое воображение, — я скривилась, усилием воли заставляя себя стоять на месте.

    Очень хотелось достать платочек и прикрыть нос. Но сомневаюсь, что это спасло бы. Интересно, почему у элькеаровых заклятий никогда даже душка не было? Может, это запрещенный прием?

    Ухмылка д`Арла нервировала.

    — Что ж поделать, я не могу менять условия. Это было бы бесчестно.

   — Бесчестно — оставлять магов без завтрака, вынуждая смотреть дешевую постановку, — стряхнула на пол искорку, и та, расползшись в стороны, прокатилась сквозь жижу, освобождая неширокое пространство.

    Махнула новичкам. Приглашать дважды не пришлось: они, переглянувшись, проскочили по образовавшейся тропке, шумно рассыпались в благодарностях и поспешили в столовую. Забавные они. Невольно улыбнувшись, шагнула, было, следом, но мерзкая топь с противным чавканьем сомкнулась у моих ног. Этот поганец испачкал мне мантию и новые сапоги!

    Сглотнула. Выдохнула. И медленно подняла взгляд на ухмыляющегося парня.

    Из столовой показались первые сытые студенты. Разговоры стихли. На лицах ярко отразилось недоумение. Затем понимание. Предвкушение.

    Да, цирк тот еще.

    А я в актерки не нанималась.

    — Д`Арл, — я от злости об учтивом обращении и не подумала. Да и с какой радости? — Потрудитесь извиниться и убрать это, — брезгливо ткнула пальцем в грязные пятна на подоле своей мантии.

    — Прошу прощения, — покорно склонил голову будущий герцог, и… топь заползла еще на фалангу пальца выше.

    Лысый демон, опять вымаливать у Сальмы новые тряпки?! Грязь-то я отчищу, а вот запах…

1.3

    Залетела к себе в комнату, захлопнула дверь и обессиленно привалилась к ней спиной. Не так-то просто прийти с себя, когда это так необходимо. Демон! Какого тролля? Что это сейчас было? Сжав зубы, заставила себя контролировать дыхание. Прикрыла глаза.

    Потом на трясущихся ногах, вдоль стеночки проползла, иначе не скажешь, в комнату. Осела на кровать, старательно концентрируя внимание на дыхании и отгоняя мысли о происшедшем. Еще панических атак и вышедшей из-под контроля силы мне не хватало.

    Наконец дыхание выровнялось, я смогла вдохнуть полной грудью. И, обессиленно рухнув на спину, уставилась в потолок.

    Могла ли я думать утром, что необходимость решать эти самые проблемы возникнет так скоро? Все дело в кольце огня. Я не знала этого заклинания. Еще вчера не знала! А сегодня — получите-поклянитесь — использую его, да так, будто с пеленок вызубрила. Легко и непринужденно. Филигранно. Затрачивая на это какие-то крохи резерва и даже не задумываясь… Как такое вообще возможно?

    Шумно выдохнула и резко села. Голова протестующе отозвалась неприятной тяжестью. Зато я встряхнулась. Итак, что мы имеем?

    Поражающие своей правдоподобностью сны, благо, редкие и до сегодняшнего дня на реальности никак не сказывавшиеся. Затем, примененное мной заклятье. Незнакомое заклятье. Вот, собственно, и все. И все это порождает стихийное количество вопросов. Где я могу найти ответы? Домой писать смысла нет. Альке? Ее и близко к библиотеке не подпустят, к немногим хранящимся у нас бабушкиным записям — тем более. Наведаться в библиотеку Академии? И что я скажу леди Реуль? Правду — проблем не оберешься. Нет, здесь нужно точно знать, какую искать книгу. Или хотя бы направление. Мало мне было домашних заданий, теперь еще эта головная боль. Ох, бабушка, как же мне тебя не хватает!

    Вдобавок неизвестно, что будет дальше и сколько у меня времени на поиск ответов. Это все — ненормально. Но и не смертельно, конечно. Только вот… не стану ли я опасной для окружающих?

    Ладно, разберусь.

    Окинула беглым взглядом подол мантии, оценивая масштаб бедствия. Грязь свела быстро, а вот душок, как и опасалась, остался и маскироваться ничем не захотел. Та же история повторилась с сапогами. Проклятье. Будто из склепа выползла.

    Поразмыслив, выгребла старые, видавшие виды тренировочные ботинки. Все лучше, чем ничего. Парадную мантию все же пожалела, передумала надевать. Испорченные д`Арлом вещи закинула от греха подальше в ванную. Дверь зачаровала.

    Надеюсь, Сальме не придется писать. Как же я хочу, чтобы этот год скорее закончился.

    На пару я явилась за две минуты до начала, злая, как сто троллей, и такая же голодная. Со всеми этими перипетиями я безнадежно опоздала на завтрак, а иллюзией, как известно, сыт не будешь. А так как с однокурсниками общалась исключительно по учебе, то ничего съестного никто для меня, естественно, не припас. Может, стоило бы? Исключительно в прагматических целях? Хотя… Бросила взгляд на щебечущую с подружками да Вейс и выбросила глупые мысли из головы. Предки сохрани от таких приятелей. Пусть уж мой желудок невежливо урчит. Кстати, если надоест, можно одежду зачаровать: от неприятных ощущений не спасет, зато хоть слышать не буду.

    Мы всем курсом сгрудились на мощеной площадке перед восточными воротами. Несколько будущих дипломированных магов мне все же кивнули, но приблизиться, а тем более заговорить, никто не рискнул. Значит, глаза все еще горят и выражение лица самое доброжелательное. Что ж, у меня внимательные и проницательные сокурсники. Что меня вполне устраивает.

    Студенты вокруг галдели в ожидании учителя, а я, обняв себя за плечи, проклинала собственную глупость и брезгливость. Идти ранним осенним утром в лес в одной рубашке — мысль не самая разумная. Можно было согреться с помощью собственной магии. Но колдовать на голодный желудок — та еще глупость. Хватит их с меня на сегодня.

    А еще в кармане мантии когда-то было припрятано несколько молодильных яблочек… Золотых… сочных… умопомрачительно вкусных… Из самой императорской оранжереи бабушкой привезенных с очередного сверхсекретного задания. Бабуля утверждала, что получила их в качестве вознаграждения. Но я в это не очень-то верила, не без основания полагая, что это «вознаграждение» было вытребовано ею, чтобы нас с Алей побаловать. В общем, парочка точно должна была остаться. Да и… много в моей мантии ценного и полезного.

    Эх…

    — Доброе утро, курс, — к нам по тропинке легкой стремительной походкой приблизился лорд да Бриэль, мгновенно привлекая к себе всеобщее внимание и вытесняя из голов посторонние мысли одним своим присутствием. — Поход в лес отменяется. Проходите, садитесь, — приглашающий жест в сторону материализовавшегося рядом с ним травянисто-зеленого портала. — Готовность две минуты.

    Возражать и требовать объяснений никто не посмел. Да и осенняя свежесть утра служила неоспоримым аргументом в пользу идеи отсидеться в помещении. Так что уже через две минуты мы старательно строчили лекцию в одной из аудиторий академии, вместо того чтобы на свежем воздухе познавать материал на практике. Хотя, надо отдать должное да Бриэлю, лекции он читал изумительно. Это был, пожалуй, единственный предмет, по которому я без труда разбирала собственную писанину.

    Кстати, о лекторе. Да Бриэль — полукровка, его предки-эльфы после войны Семи магов приняли дарварийское подданство, вернее на тот момент — дарийское. В чем была причина, наверное, знают лишь они сами, но род не только получил покровительство, а был удостоен графского титула со всеми вытекающими. С тех пор чистота эльфийской крови, разумеется, сильно пострадала, так что лорда преподавателя полукровкой можно было назвать лишь условно. От перворожденных предков ему передался исключительный талант и взаимопонимание с природой на каком-то невероятном уровне, а также сдержанность, даже некоторая холодность, которую многие склонны путать с высокомерием. Волосы у него, кстати, тоже были подстрижены по эльфийской моде: густая светло-русая шевелюра спускалась до самых плеч, а между прядками, когда он не собирал ее в хвост, торчали самые кончики чуть островатых ушей.

1.4

    Дежурного студента видно было издалека: на плече золотом горела эмблема Академии — раскрытая книга и корона над ней. Некромант. Определила, присмотревшись к форме. Повседневная форма тоже темно-синяя, как ночное небо в дни Новолуний, а на кителе вдоль линии борта — вышивка цвета ведущего типа магии. По-моему, это лишнее: взгляни в глаза волшебника — поймешь, какой природы его магия. Хотя издали задачу, конечно, облегчает.

    Да, рубашки надевай любые, хоть пугалом ходи аляповатым, если душа просит. У этого — под стать цвету глаз сорочка, стоящая явно целое состояние. Туфли начищены до блеска. Шевелюра по последней моде уложена, на лице ухмылочка соответствующая. Одна сплошная наглядная демонстрация общественного равенства. И высокий, демон.

    — Привет, мелкая.

   Такого приветствия от совершенно незнакомого аристократа я, честно признаюсь, не ожидала. Едва не растерялась.

 В последний момент сложила губы в доброжелательную улыбочку:

    — Добрый вечер, длинный.

    Хлыщ как ни странно не обиделся. Наоборот, счастливо присвистнул:

    — О! Ты и так умеешь!

    Тут уж я откровенно обалдела. Хорошо, ноги держали, а то так бы и шмякнулась от удивления на пятую точку.

   — Ладно, — махнул рукой парень, — рот закрывай и топай за мной, — и, развернувшись на пятках, зашагал в сторону боковой винтовой лестницы, не дав мне времени что-либо ответить.

    Рот захлопнулся сам, зубы громко клацнули друг о друга. А мне пришлось спешно брать себя в руки и бежать следом. Позже, у себя в каморке я все тщательно взвешу, разложу по полочкам и, может быть, придумаю какую-нибудь мелкую месть. А пока главное — не задохнуться от быстрого шага и не потерять этого типа из вида.

    — Это тебя из-за д`Арла к ректору, что ли? — замедлив шаг, повернул ко мне голову некромант и чуть виновато улыбнулся: — Извини, если лезу не в свое дело. Можешь не отвечать.

    Он действительно лез не в свое дело. Но мне почему-то оказалось необходимо с кем-то поговорить. Просто по-человечески. Не по учебе. Без титулов, лицемерия и прочей аристократической атрибутики. И отчего-то этот пятикурсник, напрочь игнорирующий этикет, не только не вызывал раздражения, напротив — казался вполне подходящим для общения малым.

    Пожала плечами, невольно скривившись:

    — Больше не из-за чего.

    Парень хмыкнул.

    К этому времени мы как раз дошли до пункта назначения и остановились перед массивными резными дверьми темного дерева. Провожатый коротко коснулся ручки и повернулся ко мне.

    — Дорианна, верно?

    — Верно, — я невольно улыбнулась.

    — Астор, — и мою руку пожали.

    Непривычно, но гораздо лучше всех этих жеманных поцелуйчиков. Не то чтобы кто-то пытался обслюнявить мне руки — аристократия как-никак и правила хорошего тона никто не отменял, но когда в глаза тобой восхищаются и благоговейно целуют воздух над ручкой, а за спиной договариваются, как бы повыгоднее прикупить тебя в жены…

    — Ты же знаешь, что я некромант? — несколько озадаченно уточнил молодой маг.

    — Знаю, — не менее озадаченно отозвалась я, моргнув.

    Честно говоря, вопрос странный, дурацкий даже. Я не первокурсница. И жила не в лесу.

    А Астор тем временем продолжил осторожный допрос:

    — И неприязни ко мне не испытываешь?

    — Нет.

    — А мне показалось…

    И тут до меня дошло! Он был в числе зрителей на утреннем представлении. Ну, тех счастливчиков, что позавтракали и подтянулись ровнехонько к огненным фокусам. Я хмыкнула, покачала головой, понимая, к чему он клонит, и улыбнулась еще шире.

    — Это относится только к одному конкретному… некроманту.

    Без пяти минут дипломированный маг облегченно выдохнул и понимающе кивнул:

    — Д`Арл — тот еще за… невыносимый волшебник.

    Мне стало совсем весело.

    — Знаешь, моя бабушка предпочитала называть вещи своими именами. А засранец — он и в Ильдоре засранец.

    — Ну, туда всему нашему факультету путь заказан, — добродушно фыркнул Астор.

    В этом он, конечно, был прав: Ильдор — сопредельное эльфийское государство, магию Смерти, понятное дело, не жалующее, так что некромантам там никто рад не будет. Ну, разве что в исключительных случаях или, к примеру, эльфу-некроманту. Да, такие тоже рождаются. Крайне редко, но случается.

    — Поверь, если б им не посчастливилось познакомиться с Данионом д`Арлом, по его поводу приняли бы отдельный приказ.

    А еще воспитанная юная леди никогда не опустится до сплетен. Плевать.

    Разговор продолжить не получилось: двери в кабинет ректора распахнулись, приглашая войти, и с Астором пришлось попрощаться.

1.5

    Вдохнула и решительно шагнула внутрь. В небольшом помещении, приемной в далеком прошлом, царил полумрак. Свет из единственного окна не в силах был пробиться сквозь плотные портьеры. Но стоило мне ступить на паркет, как под потолком вспыхнула золотистая сфера, заставляя зажмуриться.

    Впрочем, смотреть здесь было не на что: массивный стол-стойка, давным-давно пустующий, дугой отгородил угол; за ним, у самой стены, аккуратными стопками возвышались какие-то пожелтевшие листы — не то состарившаяся от времени бумага, не то древний пергамент, который сам по себе имел желтоватый оттенок; кроме этого добра здесь имелась пара стульев с высокими резными спинками и какое-то вечнозеленое растение в большой кадке, с тоской протянувшее свои листочки-иголочки к наконец-то обретенному свету. Интересно, этот пушистик за пять веков полкомнаты оккупировал?

    Задерживаться не стала. Торопливо пересекла помещение и потянула за ручку двери напротив.

    И будто утонула в солнце! Рыжеватым золотом закатных лучей было залито абсолютно все: пол, светлый ковер, на который я ступила, массивный стол, аккуратные стопки бумаг на нем. Солнце отражалось от стеклянных дверок высоких книжных шкафов. Его лучи искрами брызнули от парящего в углу напольного зеркала в витиеватой раме. А один даже заполз в камин у противоположной окнам стены и глядел оттуда тонкой золотой лентой.

    За столом, погрузившись в изучение каких-то бумаг, сидел молодой мужчина. Сколько милорду ректору на самом деле лет, не знал никто, но бессменным руководителем Дарварийской Императорской академии магии он был едва ли не с момента ее основания, когда она была всего лишь Дарийской королевской академией. Мы, конечно, живем намного дольше своих обделенных магией собратьев (если повезет), но это — уже перебор. Кто-то считал, что лорд ректор связан каким-то ритуалом с самой академией. Кто-то настаивал на близком родстве его с драконами. Правды не знал, наверное, никто, кроме самого главы академии магии. Что интересно, родство с эльфами почему-то почти не рассматривалось. Хотя было ничуть не менее вероятно. Или не более. Потому как и те, и другие относились к людям в большинстве своем с этаким снисходительным превосходством. Как я когда-то — к Альке на горшке. А потом обе подросли, поумнели.

    Мне, честно говоря, было неинтересно. Живет — и пусть живет. Да и видела-то я его до сегодняшнего дня всего три раза в год: на торжественном построении в первый учебный день, на празднике Середины Зимы (в первую ночь Полнолуний) и на столь же торжественном завершении учебного года, оно же — выпускной бал. И меня это вполне устраивало.

    Так ведь нет, угораздило вляпаться. Придушу Аниру. Пережить бы только сию аудиенцию.

    Разумеется, внешне я никак не выказывала своего состояния: стояла посреди кабинета тихой серой мышью, терпеливо ожидая, когда милорд ректор соизволит обратить на меня свое драгоценное внимание. Это раздражало. Но, понимая, что меня испытывают на прочность, я старательно контролировала дыхание, не сводя глаз с мужчины за столом.

    А посмотреть было на что. Иссиня-черные с серебристым отливом волнистые волосы спускались почти до плеч. И, нет, это не седина — они будто светились изнутри. Волевой подбородок, широкий разворот плеч, тонкие длинные пальцы… Что мне не нравилось, так это сжатые в прямую линию губы. Так обычно делает человек, чем-то крайне недовольный. Хотя почему «чем-то»?

    — Добрый день, леди да Виро, — он наконец поднял свои темные фиолетовые глаза на меня и снизошел до приветствия. — Проходите. Садитесь.

    — Добрый день, милорд. Благодарю, — коротко вежливо наклонила голову и опустилась на один из двух стульев по эту сторону стола.

    Лучше б он этого не делал, честное слово. Сидел бы себе, читал, я бы с удовольствием постояла тихонько. Авось про меня бы и забыли. Вряд ли, конечно, но все же…

    Еще какое-то время мы играли в гляделки. Не знаю, правда, что лорд ректор надеялся высмотреть, даже глаза чуть сузил и складка меж бровей пролегла. Но покаянно опускать голову я не собиралась.

    Наконец Фьордан Легард изволил опустить взгляд на бумаги в своих руках, задумчиво постучал ими по столу и заговорил:

    — Я изучал ваше личное дело, — и снова испытующий взгляд на меня.

    Даже так? Зачем, интересно? Если каждому студенту известно, что он всегда, все и обо всех знает.

    Я спокойно ждала пояснений. Хотя какое уж тут спокойствие под этим-то взглядом! Но дать сейчас слабину, занервничать — себе дороже.

    — Вам интересно, что пишет Академий?

    Флегматично проследила за солнечным зайчиком, перескочившим с его наручных часов на стену, оттуда на потолок и обратно. Да, я слышала, что личные дела заполняются сами собой, точнее — беспристрастным духом самой Академии. Но…

    — На мой взгляд, важнее, что я сама о себе знаю.

    — Взгляд со стороны вас не интересует? — лорд ректор не то вопросительно, не то недоверчиво приподнял брови, проницательные глаза сверкнули. — Беспристрастный, заметьте.

    Внутри все вскипело, наверное, даже кровь, подпитанная магией, клокотала в жилах. Я ненавижу, когда меня проверяют! Ненавижу чувствовать, что меня видят насквозь. Ненавижу, когда… Что он может знать обо мне, чтобы позволять себе какие-либо суждения и оценки?

    Вдох. Выдох. Доброжелательное выражение лица. Ну и что, что глаза горят.

1.6

    — Хорошо. Исправите меня, если я где-то ошибусь, — мягко улыбнулся ректор и, не дав мне времени пойти на попятный, заговорил: — Вы поступили в Академию в двадцать два года, что довольно поздно для мага-человека с любыми корнями. При поступлении набрали всего на десять баллов выше необходимого минимума. При этом с практическим экзаменом справились, используя минимум заклинаний довольно высокого уровня, но наименее сложных. По теории выполнили лишь треть заданий, остальные оставив вовсе не заполненными. При этом, заданий — самых сложных и, соответственно, дающих наибольшее количество баллов. Далее, в анкете при поступлении вы указали домашнее обучение, педагог — Алистия да Виро, сестра вашего деда, насколько мне известно, одна из сильнейших магов и превосходный учитель.

    Я была удивлена, не услышав привычное: «да не растает ее магия», — хоть уважение в его голосе было вполне искренним. Однако обдумать это мне не дали возможности. Ректор говорил, не сводя с меня тяжелого взгляда. Даже на личное дело ни разу не глянул.

    — Поступили вы через три месяца после ее смерти. В учебе также не проявляете заинтересованности и инициативы, выполняя лишь необходимый минимум. У вас нет друзей, и вы не стремитесь к общению. Из чего можно сделать два вывода: вы не доверяете людям или считаете свое присутствие здесь столь временным, что новые связи кажутся вам обременительными. На каникулы возвращаетесь домой. Но если приезжают родители, — на этом слове я невольно скривилась, едва заметно, но, думаю, ректору хватило и этих крох, — стараетесь свести общение к необходимому минимуму. Из всего этого я делаю вывод, что…

    — Лорд Легард, — перебила я, едва не подскочив, с трудом справляясь с тяжелым дыханием, выдававшим мою взволнованность. Плевать. Дольше я просто не выдержу. — Меня отправили к вам, чтобы обсудить мою личную жизнь? — как же сложно порой сохранять достоинство.

    — Нет, вашу учебу, — спокойно улыбнулся ректор, — но она является следствием вашей личной жизни.

    Надо же, а мог бы сказать, что всего лишь предоставил доказательство, хотел, так сказать, развеять мои сомнения. И я бы чувствовала себя, как неразумный щенок, которого тыкают носом в его же творение. Отец бы именно так и сделал.

    И все же…

    — Вас не устраивает моя учеба? — я скрестила руки на груди, чуть приподняла подбородок. — У меня нет долгов, нет неудовлетворительных оценок…

    — И нет энтузиазма.

    — Это вас не касается.

    — Ошибаетесь.

    — Лорд Легард, это бессмысленный разговор.

    — Вы уже все для себя решили, — лорд смотрел мне в глаза, и, нет, он не спрашивал. — Что ж, тогда перейдем к вашему взысканию. Вы обратили внимание на документы в приемной?

    Так это были документы?

    — Да, лорд ректор.

    Такое количество вообще было довольно сложно не заметить: несколько стопок едва ли не в мой рост высотой.

    — Это запрос из архива. Ваша задача — их просмотреть и отобрать содержащие вот эту информацию, — ректор протянул мне листок с какими-то фамилиями, цифрами и еще чем-то.

    Вчитываться не стала: все равно разбирать в приемной, не пойму — спрошу. Хорошенькое наказание, ничего не скажешь. Тем более, что… Впрочем, ректор счел нужным пояснить:

    — Архивные документы защищены от магического воздействия, поэтому разбирать их придется вручную.

    Я понятливо кивнула. Досаду даже изображать не пришлось. Хоть мне и было известно об этой прискорбной особенности. Правда, информация эта предоставляется лишь лицам, получающим документы: любая магия просто рикошетит, стоит направить ее на лист. По дурости, не иначе, но я проверяла. Бабушка объяснила потом, что это особенность сильного консервирующего заклятья. Заодно и от подделывания защищает.

    — Желательно уложиться в неделю. Вопросы?

    — Только один: я не вижу здесь лорда д`Арла.

    Меня одарили нечитаемым взглядом.

    — У него другая работа.

    Надо же, ответил. И даже цепляться не стал, что это и не вопрос вовсе. И о том, что раздача взысканий — не моя работа и забота, тоже говорить не стал.

    И у меня все-таки появился непосредственно вопрос.

    — Откуда столько доверия?

    — Вы цените свой труд, — просто ответил ректор. — Приступите с завтрашнего дня. Сейчас можете быть свободны.

    — Благодарю.

    Легкий наклон головы, несколько шагов к двери.

    И негромкий оклик ректора:

    — Леди да Виро.

    — Да, лорд ректор?

    Обернулась. Ректор стоял возле стола, смотрел с этаким вселенским пониманием, а в глубине его глаз мягко переливалась всеми оттенками фиолетового дремлющая сила.

    — Я бы советовал вам пересмотреть свое отношение к учебе. Программа включает лишь самое основное. Возможно, с дипломом и глубокими обширными знаниями вам будет легче добиться своей цели. Подумайте об этом.

    Я молча поклонилась и наконец вышла.

2. Дар мой – враг мой

    Вспоминая про себя все известные мне ругательства, я вылетела из комнаты как ошпаренная.

    Нет, никакого огненного демона не вызывала, так что никто за мной не гнался. Но… В общем, я так торопилась выполнить до ужина домашнюю работу, по крайней мере большую ее часть, что, увлекшись, едва не пропустила сам ужин. Еще и мантию впопыхах чуть не забыла. А время осеннее, по вечерам уже ощутимо холодает. А я как огненный маг к холоду очень чувствительна.

    Кстати, запах я вчера с нее свела-таки, покопавшись на просторах всемирной магической сети, выискала подходящий рецептик.

    Иметь при себе современные магические устройства никто не запрещает — пользуйся на здоровье. Единственное строгое ограничение — на занятия даже приносить нельзя, не говоря уже о том, чтобы что-то оттуда списывать. Но если за месяц ты трижды не подготовишься к любым занятиям, пеняй на себя: вылетит вся техника, разом и без права восстановления. И, да, приобретать потом новую бесполезно — эффект тот же. Причем сразу, как только приобретение попадет на территорию Академии. А я свои магические вещички слишком люблю. Да и новые мне вряд ли кто купит. Моих сбережений точно не хватит, а до того момента, как я смогу распоряжаться наследством своей любимой эксцентричной бабули, еще почти год. Так что домашние задания я была вынуждена выполнять. Ну а выполнять абы как — не ценить свой же труд и свое время. Да, минимум. Зато качественно.

    Был, правда, и еще один нюанс: время нахождения в магической сети нам строго ограничивали. Слишком уж легко маги попадали в зависимость, особенно молодые, видимо, из-за излишней впечатлительности и эмоциональности.

    Но сейчас не об этом. Мне еще разгребать эти древние бумажки, и если я не успею поесть… В общем,  настроение не улучшали даже светлячки, искринками выныривающие из-под листьев. Что уж говорить о попадавшихся навстречу весело болтающих сытых и счастливых студентах.

    Особенно, вон та стайка девушек, среди которых я узнала да Вейс. Насколько мне известно, ей даже устного выговора не сделали. Не удивительно, конечно, она же магию не использовала! Но досадно. Что интересно, о вчерашнем инциденте к утру знал уже весь поток, если не академия, о наказаниях (причем, о самых удивительных их вариантах) — тоже, а эта молодая леди вела себя со мной как ни в чем не бывало. И на откровенное игнорирование с моей стороны удивленно моргала, вскидывая брови.

    Почти поравнялась с ними, когда до меня донесся ее голос:

    — Дорианна, прости!

    Я едва не запнулась на ровном месте.

    Замедлила шаг. Пустяк ведь. Не думала, что будет так сложно удержаться от гримасы отвращения. Смерила шатенку взглядом: стоит, улыбается, скаля белоснежные ровные зубы, глядя прекрасными карими глазками. Хоть бы сожаление изобразила, что ли. Простить? Да, дохлая саламандра, к чему ей мое прощение? Приподняв руку ладонью в сторону Аниры, будто прикрываясь, молча прошла мимо.

    За спиной немедленно раздались шепотки. Подумав, не глядя запустила в них лишающим голоса проклятьем. Это разновидность полога тишины, только не раскинутого в пространстве, а направленного на конкретный живой объект. Одно из моих любимых, хоть и довольно сложных заклинаний. Бабушка еще подростком меня обучила. Я тогда психовала, возмущалась, даже ревела после очередных бесплодных попыток, проходящихся неслабым откатом по усталому телу. Но Алистия да Виро была мудрой женщиной и превосходным наставником.

    Шепот моментально стих, а по спине от их  доброжелательных взглядов холодок пробрал. Ничего, минут через десять развеется, а у них как раз теперь есть возможность включить мозги вместо языков.

    Да, знаю, я злобный огр. Но лучше быть злобным огром, чем подлым д`Арлом. Или глупым троллем, у которого все на морде написано, чем Анирой. А теперь мне еще по милости этой… юной безголовой леди с бумажками возиться. И ведь ладно бы д`Арл в первый раз так себя повел. Ай, предки с ними обоими, чтоб их тролль утащил.

    Столовая почти опустела. На раздаче не было ни души. Из съестного я заметила лишь сиротливый порционный салатник, наполненный чем-то на вид аппетитным, но, разумеется, холодным, да пару стаканов компота. Дохлая саламандра!

    От постыдного стона отчаяния меня спас чей-то голос.

    — Леди да Виро! — коснулось со спины магически нацеленное обращение.

    Обернулась: сидящий за дальним столом уже знакомый некромант-пятикурсник приглашающе махнул рукой. На костюме девчонки рядом с ним красовалась изумрудно-серебристая вышивка целителей. Занятная парочка.

    Поразмыслив, прихватила с собой компот с салатом  и приняла приглашение.

    Пока шла через весь немаленький зал между рядами квадратных столиков, с которых до самого мозаичного пола стекали белоснежные скатерти, некромант встал и ждал меня за стулом, собираясь помочь сесть. Так что смысла отказываться и протестовать не было.

    — …падение на императорский гарнизон? — услышала, миновав незримую границу полога тишины.

    Астор бросил на меня взгляд, отодвинул стул и покачал головой, отвечая собеседнице:

    — Уверен, что связь есть.

    — Благодарю, — вежливо улыбнулась, усаживаясь. — Не стоило.

    — Не лишай меня удовольствия поухаживать за прекрасной дамой.

2.2

  — Добрый вечер, леди да Виро, — ректор встретил меня в приемной, и книги в его руках мне отчего-то совсем не понравились.

    Маг поставил их стопочкой на стол и снова повернулся ко мне. Внешне глава академии казался абсолютно спокойным, но вот взгляд, которым он меня одарил, нравился мне еще меньше примечательной стопочки: тяжелый, изучающий.

    — В течение двух недель ознакомитесь и напишете эссе на тему «Магическое воздействие на людей и его последствия».

    А вот и последствия вспыльчивости. Недаром говорят, что о происходящем в академии ректор узнает первым.

    Я вздохнула. Представляю, о чем он сейчас думает.

   Самым сложным оказалось выдержать этот взгляд и не опустить глаз.

    — Я могу объяснить?

 Ректор медленно кивнул, убрал ладонь от книг и скрестил руки на груди. Ладно, выслушает — уже хорошо.

   — Я не должна была поддаваться эмоциям, признаю. Но, — я перевела взгляд на корешки книг, вчитываясь в золотую вязь. Да, так и есть, — эти книги я прочла еще три года назад. И мое магическое воздействие было незначительным.

   Три с половиной, если быть точной, но это неважно. Хоть десять.

    Глаза ректора чуть прищурились.

    — Что ж, тогда вам достаточно будет одной недели. Особенно советую обратить внимание на главы, касающиеся воздействия на группы живых существ, в частности — магов, — и, не дав мне возможности ответить, лорд ректор скрылся в своем кабинете.

    Лысый демон! О, простите, лорд ректор, это я не вам — это о ситуации в целом. Кто меня за язык тянул, а? А еще раньше — за руку. Как я это все успею за неделю? Ни от уроков, ни от домашних заданий никто ведь не освобождал. Скосила взгляд на неровные желтоватые стопки в углу. Еще эти демоновы бумажки разгребать! Негодование, обида, досада на саму себя… Но где-то на границе этой гремучей смеси закралась умная мыслишка: если ректор выделил отдельно воздействие на группу, значит, я действительно могла что-то упустить. Мысль мелькнула и тут же исчезла. Да не могла я ничего упустить. Я их от корки до корки изучила, могу цитировать наизусть едва ли не целиком!

  Так, вдох. Медленный тягучий выдох. Эмоции мне сейчас не помогут. Мне нужно продержаться этот год. А значит, нужно работать. Достала из кармана вчерашний листок.

    О паркет со звоном ударился золотой браслет. Сжав листок в руке, присела, чтобы подобрать украшение.

    Провела пальцем по испещренному урнами жёлтому металлу. Блик от сферы под потолком отразился на единственном блеклом черном камне, и показалось, что выгравированный на морионе ворон, лихо подмигнул.

    Так, бывало, подмигивал его хозяин, когда я готова была к демонам сжечь родовое поместье.

    Тряхнула головой, зажмурившись, и торопливо спрятала слишком памятный оберег обратно в карман.

    Потом сообразила, что сам он выпасть не мог, и, пока его вновь намекающе не вытолкали, зажгла на кончиках пальцев огоньки и сунула их следом.

    Лакомство слизнули мгновенно.

  И я, высвободив руку, развернула наконец выданную ректором бумажку. Вчера так и не удосужилась ее прочесть.

     Итак, что тут у нас?

   Взглянула на ровные строчки. И медленно осела на стул. Зачем ему? Зачем ему записи о войне Семи магов? Пять веков назад ведь было. Что интересно, с датами я была не в ладах, несмотря на все усилия учителей, бабушки, на штрафные санкции папочки, дальше понимания в начале, середине или конце какого-то века происходило то или иное событие — мои знания не продвинулись. Так вот, а эта конкретная дата врезалась в память мгновенно и, кажется, навечно. Почему — так и осталось загадкой. Ну, и при чем тут наша Академия? И как со всем этим связаны мы — студенты, которые родились-то спустя столько столетий и понятие о ней имеют весьма смутное, да и магией владеть, в большинстве своем, еще учатся. Интересные вопросы, ответы на которые мне никто не предоставит.

    Придется разыскивать самой.

    Хотя на кой оно мне?

    Ладно, некогда. Мне эту баррикаду за неделю разобрать нужно, а я никак несчастный листок прочесть не могу. Под датой шли фамилии. Большая их часть мне даже знакома не была, несколько принадлежали аристократическим семьям. Глаза зацепились за три из них: князья Дарийские, да Бриэль и да Миттель. С князьями понятно — родные братья короля. Кстати, это теперь Дария и Варна — территории, входящие в состав одного государства, а во времена войны они были двумя самостоятельными королевствами. И разгорелся пожар войны, как любят писать историки, именно в Дарии. Что послужило причиной — до сих пор доподлинно неизвестно, Наверное, уже никогда и не будет. Зато известно, что Варна первой пришла нам на помощь. Почему «нам»? Да, я дарварианка. Но мое родовое имение расположено в Дарии, неподалеку от старой столицы. И хоть в силу некоторых причин особой привязанности к нему нет, порой и вовсе возвращаться не хочется, но все же я родом из тех мест. И безумно скучаю по оставшейся там молодой волшебнице. Всего неделя прошла, а я… Надо бы ей написать.

    Так, возвращаюсь к нашим рунобокам. Да Бриэль и да Миттель. В общем-то, все логично: в этой войне столько магов участвовало, в нее было втянуто три крупных магических государства, несколько (в отношении их количества исторические источники никак к согласию не придут) мелких княжеств и магия знает сколько племен. Так что не удивительно, что предки знакомых мне аристократов в ней засветились. И все же зачем эти данные господину ректору?

2.3

    Ночь близится к концу, но предрассветные робкие лучи едва пробиваются сквозь плотные шторы. Затухающий камин тоже не в силах разогнать царящий в комнате сумрак.

    Впрочем, в этом нет необходимости. Присутствующие слишком хорошо знают друг друга: нам не требуется видеть выражение лиц или следить за невольными жестами, чтобы понимать, о чем думает и что желает донести до нас или скрыть собеседник. А больше здесь и смотреть не на что. Большая кровать, на которой тихонько спит ее высочество, доверчиво прижавшись к матери, королева тоже дремлет — сказалось напряжение последних дней. Помимо кровати — два кресла, стол и стул.

    Мы уже битый час (с того момента как уснула Лиррия) пытаемся вразумить ее супруга. Но его величество временами бывает невероятно упрям.

    — Дарион, — Дан с досады едва не шарахает кулаком по каминной полке, вовремя спохватывается, бросая тревожный взгляд на кровать, шумно выдыхает и продолжает вполголоса: — рано еще геройствовать. Вместе больше шансов. Скоро прибудет Дин.

    Маг стоит у камина, где с тихим шелестом дотлевают дрова, так любезно предоставленные нам верным короне хозяином. Он категорически отказался взять за постой даже медяк, но Элледин обещал перед уходом позаботиться об оплате…

    В этом тусклом мареве я могу различить лишь силуэт Дана. Но вполне хватает и голоса, чтобы понять его чувства.

    Король, сидящий в кресле напротив меня, вздыхает, сжимая челюсти.

    Я в спор не вступаю: во-первых, всегда чувствую себя в такие моменты лишней, тем более случаются они довольно редко; а во-вторых, и его величество об этом знает, полностью согласна с Даном. Скоро вернется с разведки Дин. Да даже если случится невероятное и нашего славного иллюзора смогут выследить, у Нордара как у любого уважающего себя владельца постоялого двора полно запасных выходов. Думать о таком исходе не хочу, но приходится быть готовыми ко всему. В любом случае, мы должны суметь уйти. И жизнь короля — крайняя жертва, до которой, очень надеюсь, не дойдет. Усложняет ситуацию необходимость уйти шумно: нужно выманить Эдвара с его дурнопахнущей армией подальше, желательно, в Священные земли, где кроме статуй богов и предков никто не обитает, чтобы не пострадало мирное население. Эх, если бы можно было просто использовать иллюзию…

    И вообще, если уж на то пошло, это нам с Даном впору оставаться. Это же на нас Эдвар так вызверился. Только очень сомневаюсь, что он перебесится и остановится на этом. Он, похоже, задался целью извести под корень собственный род.

    Когда дверь неожиданно открывается, я вздрагиваю.

    — Свои, — ухмыляется Дин, уже усаживаясь на стул и складывая одну согнутую в колене ногу на другу.

    Когда успел?

    Пламя с легким тревожным покалыванием снова растворяется в моей ладони. Дан лишь голову поворачивает, чтобы кивнуть в знак приветствия. А его величество со вздохом откидывается на спинку кресла. Нервы у всех на пределе, но мужчины успешно себя контролируют. Впрочем, не будь я магом огня, может, тоже вела бы себя более сдержанно. Дохлая саламандра, о чем я вообще думаю?

    — Ситуация такая, — иллюзор жестом призывает к себе графин с водой и отхлебывает прямо из него. — Мертвяки Эдвара топают по тракту часах в трех от нас. Самого некроманта не видно. Прячется. Лиэль ждет у границы.

    Поражаюсь этой эльфийке. Значит, она все-таки не стала ждать решения Совета, предпочла действовать на свое усмотрение. И ведь наверняка за самодеятельность места в Совете она лишится.

    Молчание затягивается. Дин, коротко изложив ситуацию, откидывается на спинку стула и закрывает глаза. Вымотался. На нем лежит основная нагрузка: пока мы можем только прятаться. Ильдор медлит. А армию из Варны просто так в портал не сунешь. Эх, только гражданской войны нам не хватало. Хотя это скорее война с мертвяками и кучкой слетевших с катушек магов. Предки бы с ними, с поднятыми, но от них ведь живые страдают.

    — Ваше величество? — голос Дана молнией прорезает повисшую тишину.

    Король медленно поднимает голову, обводит нас взглядом, слабо мерцающие в полумраке синие глаза задерживаются на женских фигурках на постели.

    — Будь по-вашему.

2.4

Я опять проснулась раньше времени. Дохлая саламандра! Сны начались года два назад. Ненавязчиво. Тихой сапой. И всегда — размыто. Так что наутро и не вспомнишь. Чтобы снилось такое, даже не припомню. Сейчас же оказалось очень сложно отделаться от ощущения, что все происходящее — реально.

Потрясенная, я не сразу прочувствовала, в какой неудобной позе лежу: голова запрокинута, так что того и гляди отвалится, в ребра упирается уголок треклятого учебника, в обнимку с которым вчера уснула, да еще и вся скрюченная… Предки, как вообще можно было так спать?!

Сгрузила книгу на пол. Перевернулась на спину и от души потянулась. Шею пришлось растирать. Вот так и лежа звездочкой на кровати, задумалась.

Сюжет сегодняшнего сна явно был связан со вчерашним. Те же герои, те же проблемы… Оба с легкостью вспомнила в мельчайших подробностях. Это при том, что обычно сновидения уже через несколько минут расплываются нелепой дымкой. Не смогла вспомнить только имена. Ни одного. Они будто ускользали от сознания. Будто растворились там, во сне, не желая иметь ничего общего с реальностью. Хотя я отлично помнила, с какой легкостью использовала их. А еще знала, что даже короля могла бы звать по имени. Предки, вот нелепица.

Мне стало не просто страшно — меня в узел скручивало от всего происходящего. Да что ж это та…

Я подскочила с кровати. Закрыв глаза, некоторое время стояла, тщательно контролируя дыхание, чувствуя, как постепенно стихает жар внутри и перестает покалывать кончики пальцев. Наконец, приоткрыла один глаз, с опаской посмотрела на расстеленную кровать. Облегченно выдохнула, разглядев лишь одну желтоватую подпалину. Вовремя я. А то бы неплохой костерок получился. А это, между прочим, уже паршиво: со мной такое лет десять назад происходило.

На самом деле все не так страшно: дар у ребенка может выйти из-под контроля только из-за сильного потрясения и только мощный дар. Но то у ребенка. А мне двадцать четыре года от роду. Я скоро наследством распоряжаться смогу. Что за неуравновешенность, да еще из-за какого-то глупого сновидения? Смешно, право.

Еще бы не было так страшно…

На завтрак я спускалась в прескверном расположении духа. Анира с приятельницами, стоявшие впереди на раздаче, благоразумно меня не заметили. За что я была им искренне признательна. Правда, косыми взглядами все же наградили. Ну, взгляд — не лягушка в супе, переживу. Зато когда я с подносом поворачивала к столикам, у меня перед носом возник бледно-зеленый огонек-поводырь. Невольно улыбнувшись, послушно последовала за ним.

Ребята обнаружились на прежнем месте. На Асторе красовалась насыщенного бордового цвета рубашка, которая каким-то непостижимым образом гармонировала с формой и шла парню так, что дух захватывало. И франт этот явно всеобщим вниманием наслаждался.

— Спасибо за приглашение, — поблагодарила я, когда обменялись приветствиями.

— Пустое, — небрежно отмахнулся Астор.

Ирма не сводила с меня своих нежно-зеленых глаз, лениво тянула сок из стакана и молчала. Такие взгляды уже давно меня не пугали, но это вовсе не означало, что я прониклась пылкой любовью к допросам. Хотелось бы мне ошибаться сейчас, но…

— Что-то случилось?

…собственно, началось.

— Ты о чем? — изображать невинное недоумение я умею.

— Мне показалось, тебя что-то тревожит, — несколько смущенно пояснила целительница, опуская взгляд. — Извини, ты не обязана говорить.

Ирма в этот момент выглядела такой смущенной, чуть растерянной. Наверное, она действительно беспокоилась. Только, увы, я привыкла справляться сама, не хочу ни от кого зависеть и ни к кому привязываться. Одной спокойнее. И не нужно ждать удара в спину.

Без особого энтузиазма повозила ложкой по каше.

Но проследив украдкой, как Астор ободряюще сжал лежащую на столе ладонь девушки, я вдруг поняла, что не хочу их обижать. Вздохнула.

— Ничего серьезного, — попыталась придать голосу беспечности. — Мне стычку с Д`Арлом неделю отрабатывать, а я вчера умудрилась еще одно взыскание заработать, — о том, к какому сроку, благоразумно умолчала.

Новые знакомые ошеломленно уставились на меня.

А потом Астор расхохотался. Да так, что Ирма едва успела уплотнить полог тишины.

— Дай угадаю, — сквозь смех выдавил парень. — Да Вейс?

У меня опять рот сам открылся.

— Как? — только и смогла выдохнуть я.

В отличие от меня Ирма удивленной не выглядела.

А некромант вытер глаза платочком и выдал расплывчатое:

— Это должно было произойти.

— А объяснение будет? — с надеждой уточнила я, прежде чем сделать глоток сока.

Напустив на себя таинственный вид, брюнет подался вперед и заговорщически мне подмигнул.

— Великие фокусники не раскрывают тайн!

— Да Миттель, — Ирма поморщилась, а ее локоть угодил парню под ребра. — Не пудри магу мозги.

— Ладно-ладно, — признавая поражение, поднял руки тот. — Видел, как эта компашка от тебя шарахается. Ну, и предположил, что ее глупость была наконец вознаграждена.

— Астор, ты невыносим. Прекращай сплетничать. Может, это преданность? Вдруг девочка действительно в него влюблена?

3. Любопытство не порок.

    — Итак, условия задачи: над плантациями в Южной Ктуе сухая солнечная погода, — магистр Кроус расхаживал перед рядами парт, амфитеатром уходящими вверх, и каждому из нас время от времени доставался его острый испытующий взгляд темных, как снег облачной синей ночью, глаз, — и к вам с просьбой срочно вызвать дождь обратился старейшина деревни. Рассчитайте: насколько обильными должны быть осадки, какое заклинание подойдет для данной ситуации, сколько магической энергии нужно в него вложить и как это скажется на равновесии сил и окружающей среде. Вопросы?

    Вверх взметнулась рука да Гросса.

    — Слушаю, молодой человек.

    — Могу я уточнить, какой сезон, сколько длится сухая погода, каковы погодные условия в окрестностях?

    — Ответы на эти вопросы, лорд да Гросс, — седые усы преподавателя топорщились, выдавая его недовольство, — вы найдете сами, если будете внимательны, — седовласый маг повел рукой в сторону повисшей в воздухе возле его стола миниатюрной копии рисовых полей Ктуи.

 Над столом каждого студента возникла идентичная иллюзия. Среди длинных узких бледно-фиолетовых листочков, пучками вытянувшихся к солнцу, осторожно передвигались загорелые почти до шоколадного цвета работяги.

    Невольно затаила дыхание, всматриваясь.

    Поблескивали под палящим солнцем бусинки пота на лицах, влажные пятна на одежде ясно свидетельствовали о жаре, змеились на тусклых листьях темно-зеленые прожилки.

    С магической проекцией такого качества я столкнулась впервые. Наверняка, магистр д`Орсиор силу приложил.

    Не то чтобы я раньше не работала с ними — самой однажды пришлось создавать, чтобы доказать бабушке, что моя теория использования огня в быту верна. Доказала, разумеется, лишь собственную глупость. А еще экспериментальным путем выяснила, что с иллюзиями у нас взаимная нелюбовь: за такую плохонькую, кривенькую проекцию даже десятилетка бы от стыда сгорел…

    Но не о том речь. Так вот, работы с живыми изображениями начинаются только с третьего курса, так сказать, переходим от теории к практике. Ну и иллюзии, столь детально проработанной, я еще в этой жизни не встречала.

    Выдохнула. Сосредоточилась.

    Судя по тусклым листьям, влаги в земле ничтожно мало, значит, по каналам она не поступает. Интересно, с чего это по заговоренным, амулетами подпитанным каналам перестала поступать вода? Сомневаюсь, правда, что стоит пытаться найти ответ на этот вопрос — недаром профессор нам задачи озвучил. Повела рукой, сдвигая рисовые поля немного в сторону — посмотреть погоду в близлежащих районах. После беглого анализа решила, что проще всего будет призвать тот дождик с юго-востока. На западе тоже были тучи, но уж слишком зловеще они выглядели. Стоило ввести данные — и сбоку от основной проекции, возле стола магистра, тотчас отобразился результат моего решения в виде ее уменьшенной копии.

    Преподаватель бегло проверил его и, коротко кивнув, вернулся к изучению фолианта, что лежал на столе перед ним.

    На решение было отведено полчаса, за которыми последовал разбор полетов. Причем магистр всегда заставлял нас самих искать огрехи в собственных решениях и друг у друга. Этим напоминал мне бабушку, правда в отличие от нее, никогда не позволял себе язвительных комментариев.

    И в этот раз начал, как водится, с откровенно ошибочных работ. Не все маги справляются с практикой легко и просто. Когда очередь дошла до моей работы, сидящий в первом ряду Эван Квинтор убрал с высокого лба пепельно-белые кудри и поднял руку:

    — Позвольте, магистр? — коротко уточнил он и, дождавшись разрешения, продолжил: — Решение, на мой взгляд, хорошее. Я тоже его обдумывал.

    Я невольно хмыкнула. Честно говоря, Квинтор имел полное право так говорить — лучший студент курса, как-никак. Села удобно, скрестив руки на груди, и приготовилась слушать справедливую критику.

    — Так вот, при таком решении приложение магии минимально, рис получит достаточно влаги и нет угрозы замывания. Но, — водник еще раз проверил свою проекцию, — существует риск столкновения вызванного ветра с тем, что уже дует с запада.

    Резко качнувшись к иллюзии, я вгляделась в воздушные потоки. Дохлая саламандра! Ведь действительно: стоило мне чуть ошибиться в расчетах — и вместо полива получила бы ураган! И это не в худшем случае.

    — Поэтому полагаю, что самым безопасным будет усилить западный ветер и, задержав тучи над каналами, наполнить их.

    Хвала предкам, в расчеты на этот раз Эван вдаваться не стал. Но и так ясно, что он прав: ктуйский рис спокойно растет даже полностью скрытый водой.

    — Что скажете, леди да Виро? — магистр чуть прищурился, пряча в усах лукавую улыбку.

    — Скажу, что согласна с лордом, — не признать промах было бы глупо. — В реальности всегда существует погрешность и условия меняются гораздо быстрее, так что мое решение опасно применять на практике.

    Преподаватель кивнул удовлетворенно.

    — Похвально, — развеял наши решения и увеличил основную иллюзию. — В этой задаче воссоздана реальная ситуация в Южной Ктуе. Пять лет назад штатный погодный маг прибег к такому же решению, какое предложила леди да Виро. В теории это действительно одно из лучших решений. Но посмотрите, к чему оно привело, — еще один взмах руки, и картинка перед нами начала стремительно меняться.

3.2

    Двери приемной снова гостеприимно распахнулись, но на этот раз внутри никого не обнаружилось. Путь же в сердце Академии был плотно закрыт пятисотлетними резными створками, и оттуда не доносилось ни звука. Наверняка заглушающие чары вплетены от длинных носов и больших ушей.

    При взгляде на ожидающий меня объем работы, стало тоскливо. Бросила сумку возле стойки, плюхнулась на стул и, обреченно вздохнув, принялась за дело.

    Поначалу ничего толкового не попадалось. Но потом…

     «505 год эпохи Духа. Война Семи магов…» — далее шло краткое и очень размытое повествование о политической, экономической, магической и прочих ситуациях, причины войны, последствия и все остальное.

    Я снова задумалась. Никак не могу понять, почему война — Семи магов. Никакого толкового объяснения никто не дает. Многие источники проводят параллель с семью основными типами магии, зависящими от ее природы: огня, воды, воздуха, духа, пространства, природы и смерти. Магию природы иногда по старинке называли магией жизни. Обычно имелись в виду растения, животные и живые существа вообще, почва и все остальное, с «жизнью» связанное. Но если смотреть с этой точки зрения, все что не относится к некромантии — жизнь.

    Вообще, все переплетено и перепутано. Так, из мага пространства и времени может получиться прекрасный иллюзор, если в совершенстве освоит область духа и мысли. И цвет у их магии очень красивый — нежно-сиреневый, плавно переливающийся от насыщенного фиолетового до серебристо-белого. А целительство так и вовсе где-то между природной магией и магией духа.

    Опять отвлеклась. Вернулась к изучению документов и едва не выронила листок, дойдя до списка правителей. Напротив Дарии переливались фиолетовым два имени: Дарион Первый и Лиррия. Меня будто обожгло. Перед глазами всплыли образы из сна. Неясные, всегда скрытые в полумраке, они словно обрели имена.

    И как я раньше не подумала?

    Историю ведь знала достаточно хорошо (если вопрос не касался дат, разумеется).

    Но… как? Могли ли сны быть просто плодом моей фантазии?

    Не скажу, что мне нравилось то время. Меня вполне устраивает настоящее, по крайней мере принудить к браку теперь гораздо сложнее. Но что-то чарующее в той эпохе было. В том времени, когда люди беззаветно верили в магию, когда были целы храмы…

    Постаралась успокоиться и отвлечься. Мне необходимо в этом разобраться, но в спокойной обстановке и без вездесущего ректорского ока. Но как? Архивные документы могут брать в руки только лица, делавшие запрос, и их доверенные. На меня ректор, понятное дело, оформил магическую доверенность. Оставался вопрос: могу ли я вынести документы за пределы приемной? Узнать это я могу лишь попытавшись. Стоит ли игра магии? Отработкой ведь в случае чего я не отделаюсь. Демон.

    Аристократия, простые люди без званий и регалий… подданные Дарии, Варны, обеих Ктуй, Ильдора…От имен, дат, названий рябило в глазах, а любопытство шкодливым огоньком щекотало в груди.

    И чем больше знакомых имен я встречала, тем потребность разобраться крепла. В конце концов превратилась и вовсе в настоятельную необходимость. Так что прежде чем нести просмотренное милорду ректору, я без зазрения совести сунула несколько листочков в сумку. Завтра верну — ничего с ними не случится. Если вообще получится их унести.

    Кончики пальцев покалывало от нетерпения и беспокойства. Пока переступала порог кабинета, снова пришлось контролировать дыхание.

    Ректор сидел за столом в окружении каких-то бумаг. На столике возле камина остывала забытая чашка кофе. При моем появлении хозяин кабинета и всея академии поднял глаза. Губы дрогнули, застыв в намеке на улыбку.

    — Вы успели разобрать целую стопку. Похвально, — под этим проницательным взглядом было неуютно.

    Мне не впервой что-то скрывать и действовать в своих интересах, и поймать на лжи меня не так-то просто, но в тот момент я всерьез забеспокоилась.

    Вежливо улыбнулась:

    — Благодарю. Я могу идти?

    С лица ректора даже тень улыбки исчезла, сменившись задумчивым прищуром.

    Небольшая пауза. Неуютная. Вязкая.

    И милостивое:

    — Да, конечно.

    Мне показалось, или он хотел сказать что-то еще?

    Не тратя времени на размышления, попрощалась и покинула кабинет. 

3.3

Стоило немалых усилий не оглядываться по дороге в общежитие. Никто за мной не шел и не следил, и все-таки, закрыв за собой дверь комнаты, я тяжело привалилась к ней спиной и долго успокаивала дыхание.

Магия?

Предки знают. Но даже когда меня в далеком прошлом едва не застукали с ключом от отцовского кабинета возле, собственно, кабинета, я чувствовала себя спокойнее и увереннее.

Тряхнула головой, некогда мне стоять. Шумно выдохнув, решительно пересекла коридорчик. Выудила из сумки припрятанные листы. И аккуратненько разложила их на столе, обвела задумчивым взглядом. С кого начать?

Сердце пламенем рвалось из груди, в висках стучало. Магия стремилась на волю, тянулась к тускло переливающимся фиолетовым буквам имен, словно торопила, словно я могла опоздать и не узнать что-то очень важное.

После краткого размышления положила ладонь на лист с именами монархов — я его уже прочла, осталось посмотреть.

Прикрыла глаза. Сконцентрировалась.

На миг дыхание перехватило, а перед внутренним взором вспыхнул образ: статный мужчина, во всем облике которого чувствуется сила, властность, непоколебимая твердость характера. Цепкие пронзительные синие глаза с переливами от фиолетового к черному, волевой подбородок, сомкнутые в жесткую линию губы, и прямой нос. Лоб прорезает вертикальная морщина, будто монарх размышляет над чем-то тяжким...

Словно невидимая рука разметала, расчистила полумрак моих снов, открывая наконец облик короля. А мгновение спустя из тумана по правую руку правителя выступил женский хрупкий силуэт. Она откинула за спину свои светлые локоны, улыбнулась и озорно подмигнула мне. И эти светло-зеленые глаза казались такими до боли знакомыми. Как и сам жест.

Потом краски поблекли, и видение медленно рассеялось, оставив меня в пустой до звона в ушах комнате наедине с реальностью.

Отдышалась. Взглянула на часы. Усилием воли задавила зарождающиеся мысли — некогда. И, торопливо перебрав документы, положила перед собой второй лист. Я до покалывания в кончиках пальцев жаждала посмотреть. Вдохнула и…

Только я положила руку на значащееся в тексте «князья Дарийские», без пояснений и имен, и закрыла глаза, концентрируясь на туманной дымке — меня выдернуло обратно в комнату. А затем я ошеломленно наблюдала, как листы накрывает фиолетовая пелена и бумаги, растворяясь в ней, исчезают со стола.

Я даже моргнуть не успела.

3.4

    Дохлая саламандра! Комната поплыла перед глазами. Пламень неугасимый, что же я наделала?! Что же теперь будет? Что же…

   Как ни странно, мысль об исключении заставила резко прийти в себя. Мне нужен это год. Прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Паника никогда никому не помогала. Вдох-выдох. Представила огонь: живой сгусток золотисто-алого пламени немедленно вспыхнул перед внутренним взором. Он то ослеплял золотом, то мерк до кроваво-красного, то едва тлел, то грозился вырваться на волю, обдавая меня обжигающим жаром. Утихомиривать его пришлось дольше обычного.

    Наконец, огонек притих. Свет его выровнялся и стал приятно-теплым. Дыхание тоже пришло в норму.

  Открыв глаза, я некоторое время бездумно смотрела перед собой.

    Что ж, теперь можно решать, что делать. Самым простым и правильным было пойти к лорду ректору, во всем сознаться и надеяться, что мне если не простят этот проступок, то хотя бы оставят в Академии. Но потом вспомнила, что это уже третий меньше, чем за неделю. А также о том, что меня просили отнестись со всей серьезностью, о том что, по сути, не оправдала доверия. Хотя я и не просила о таковом, но и изменить отработку тоже не пробовала. А потом еще — тяжелый взгляд и холодный тон, когда не сдержалась с Анирой. Да, я могла сказать, что выносить документы мне никто не запрещал. Прикидываться дурочкой я умею. Только вот, боюсь, с ректором сей фокус не пройдет. С другой стороны, вести себя как ни в чем не бывало я тоже не могла: рано или поздно документов хватятся. Замять не выйдет.

    Да уж, исключение мне сейчас совсем ни к чему. Тем более осталось подождать какой-то год. А я… Поддалась любопытству, как маленький ребенок! Поздно сожалеть.

    Бросила взгляд на часы. Идти к ректору тоже поздно. Великий и ужасный Фьордан Легард тоже когда-то должен отдыхать, и вряд ли он живет в своем кабинете.

  Приняв не самое мудрое, но, кажется, единственно возможное решение — действовать завтра по обстоятельствам, я наскоро проглядела устные задания и завалилась спать.

  Снов не было. Зато голова на утро раскалывалась, как после первого знакомства с элементалем огня. Характер у него оказался прескверным. В общем, пока я сумела его развеять, он вымотал меня физически, а магический резерв переполнил настолько, что у меня потом еще дня два голова гудела, что колокол на дворцовой башне, а в глазах троилось.

    Неужели меня настолько выбили из колеи события последних дней? Странно. Не думала, что после папочкиного воспитания из-за чего-то могу так перенервничать.

    В учебный корпус тащилась, как на казнь, столовую и доносящиеся оттуда умопомрачительные запахи мужественно проигнорировала, свернув сразу к знакомой винтовой лестнице. Соблазн оттянуть неизбежное был велик, но, прекрасно понимая тщетность этой затеи, я ему не поддалась. Решительно потянула за ручку, пересекла приемную и, слегка замешкавшись, открыла дверь кабинета.

    Расчет был прост: если бы лорд был занят, меня бы не запустили.

    — Доброе утро, леди да Виро. Вы что-то хотели? — лорд ректор стоял возле камина, источая великодушное спокойствие.

  Свежий. Бодрый. С неизменной строгой доброжелательностью в голосе.

    А я в тот момент пожалела, что не додумалась проверить пропавшие бумаги в приемной. И готова была поклясться даром, что лорду Легарду известно о вчерашних приключениях исторических документов. Откуда взялась эта уверенность, я бы не смогла ответить, но почему-то ничуть в ней не сомневалась.

    — Доброе утро, лорд ректор. Да, я насчет документов, которые перебираю, — я перевела дух, собираясь признаться.

    А ректор одарил меня пронзительным взглядом и неожиданно пришел на помощь:

    — Вы о тех, что забыли вчера отдать? — говоря это, мужчина прошел к столу и положил ладонь на маленькую до боли знакомую стопочку, которую я от волнения и не заметила. — Я их забрал из приемной. Радует, что вы поторопились и не побоялись прийти ко мне. Но впредь отнеситесь более ответственно к моему поручению.

    — Да, милорд, — кивнула я, потупившись, ошарашенная его поступком, в то время как взгляд проницательных фиолетовых глаз, в которых, казалось, клубилось недовольством штормовое небо, ясно давал понять, что ни из какой приемной он эти бумажки не забирал.

    — Если это все. Можете идти.

    — Благодарю.

    Я вышла, не попрощавшись. Во-первых, он выбил меня из колеи. Во-вторых, к чему, если после занятий мне отбывать каторгу. Всю дорогу до целительского крыла — первое занятие сегодня проходило там — я думала над тем, что только что произошло, и не опоздала лишь чудом.

 Бабушка считала необходимым проанализировать ошибки и вот такой промах ни за что не спустила бы. Отец… О нем я даже думать не хочу. А глава академии не только ни словом не упрекнул, но и пришел на выручку. Да, он упомянул о недостаточной ответственности, но… Сказано это было просто и в полной уверенности, что я не повторю больше эту ошибку. Без пафоса и строгости. Совершенно спокойно, буднично и убежденно. Разве так бывает? И зачем он это сделал? Почему просто не отчислил зарвавшуюся студентку?

    Размышления были прерваны появлением преподавателя. Целительство — и практику, и теорию — вела сама леди да Лиэ, главный целитель Академии. В простом платье, с гладко зачесанными в пучок темными волосами, она с первого же занятия умела добиться железной дисциплины. Помнится, нам она тогда наглядно продемонстрировала, что и исцеляющую магию вполне можно использовать как боевую, всего лишь напитав силой самое простое заклинание чуть больше, чем следовало. Наглядное пособие после этого сдуло через весь демонстрационный зал в противоположную стену, расплющив и едва не выпотрошив потоком энергии. А потом магистр вежливо добавила, что именно таким образом будет разнимать склочников. Честно говоря, от целителя я такой кровожадности не ожидала. Хотя, надо признать, куда эффективнее угроз увеличения объема заданий, выговоров, отработок или напоминаний о дуэлях. По этой же причине никто не смел относиться к предмету спустя рукава: кому охота вместо того, чтобы залечить перелом, оторвать себе ногу вовсе.

4. Милые бранятся...

   Неделя подходила к концу. Подходила к концу и последняя стопка архивных документов. Вчера я проторчала в приемной весь день (вечером ректор решительно выпроводил меня в комнату через портал), поэтому сегодня, в последний выходной перед новой учебной неделей, я планировала уложиться в час-полтора, отдохнуть, а потом засесть за накопившиеся домашние задания и написать наконец это клятое эссе. В другое время я бы потратила день с большей пользой, может, даже успела бы обсудить результат с Эваном. Но уж что есть.

   А если не буду вести себя как взбалмошный подросток, то времени на исследования, как окрестил их Квинтор, у меня будет предостаточно.

   С этим позитивным настроем я и топала на завтрак, торопясь скорее закончить с опостылевшими бумажками.

   Чудом успела остановиться. Покачнувшись, едва не окунулась в густой грязно-серый туман. Застыла, почти касаясь его кончиком носа. Меня охватил ужас, пробираясь под кожу леденящими кровь щупальцами, в ушах зазвенело от немого крика, пробравшего до костей. Что-то запредельно страшное опутывало сознание, выворачивало душу.

   Сглотнув, с трудом заставила себя отступить, неимоверным усилием протащив одну ногу по полу всего ничего назад. По виску скатилась капелька пота.

   Но все же стало чуть легче. Настолько, что я смогла призвать пламя и прикрыться охваченной его золотистыми языками ладонью. Выдохнула. Еще один маленький шажок. Глубокий вдох в попытке успокоиться. Резкий разворот и…

   — Д`Арл, какого демона? — забыв о приличиях, прошипела сквозь зубы в лицо подхватившему меня под локоть парню.

   Некромант, довольно ухмыляясь, повел рукой, развеивая окошко в Бездну. Ох, не хотелось бы мне узнать что там — за гранью.

   Кто-то прошел мимо. Где-то рядом обменивались приветствиями и шуточками. Впереди с кем-то разговаривал, судя по длинному иссиня-черному хвосту волос, кто-то из маркизов да Грейнов, подходя к столовой.

   — Моя маленькая леди да Виро, — он наклонился непозволительно близко, — тебе нужно учиться произносить мою фамилию с должным почтением и благоговением: скоро она станет твоей.

   — «Вам», лорд д`Арл, мы не переходили на ты, — холодно поправила я наглеца, после пережитого даже не пытаясь высвободить руку. И осеклась: — Что?

   Парень, видимо, понял, что ляпнул лишнего, потому что отвечал он медленно, резко перейдя на то самое требуемое мной «вы». Но руку отпустить и не подумал.

   — Вы прошли испытание: сумели развеять мою магию. Ваши родители дали согласие.

   Согласие?

   Надеюсь, я не потеряла лицо, пока соображала? Хотя какая, к лысому демону, разница? Согласие на…

   Ах, вот оно что…

   Кое-кто из студентов, забыв об утреннем голоде наполняемого знаниями молодого организма, останавливался поглазеть.

   — Кто там...? …с вишневыми волосами… …удущий герцог… А что не поделили?.. — остальное и вовсе смешивалось в неразборчивые шепотки.

   И ни одна демонова живая душа не подумала вмешаться.

   Я скрипнула зубами, возвращая внимание будущему герцогу. Оскалилась, вежливо, фальшиво доброжелательно. Изящным движением сбросила, наконец, его ладонь с собственного локтя.

   — Сегодня вечером на арене я вам в красках опишу нашу будущую семейную жизнь, — прошипела вполголоса, улыбнулась и с предвкушением закончила, шевельнув пальцами: — Дуэль.

   Стоило проговорить заветное слово, и наши ведущие руки соединила, обвившись вокруг запястий, золотая лента: мою — левую, его — правую.

   Я удовлетворенно кивнула, когда заклинание рассыпалось золотистой взвесью, бросила коротко:

   — До вечера, лорд, — и продолжила путь в столовую, не дожидаясь, когда д`Арл придет в себя.

   Уходила в полной тишине: не каждый день третьекурсница вызывает на дуэль выпускника.

4.2

Иллюзий по поводу сегодняшнего поединка я не питала: д`Арл — некромант с довольно сильным даром и далеко не худший на курсе, насколько я знала. И легким противником он точно не будет.

Ничего, справлюсь.

От дуэли невозможно отказаться, да он и пытаться бы не стал, уверена. Вот и отведу душу. И за отработку, и за подленькое сватовство. Авось поймет, на что напрашивается, сам откажется. Мне-то такое право никто не предоставит. Все что я могу — трепыхаться в бессильной злобе.

Одно плохо: в коридоре были свидетели, а значит, к вечеру о поединке будет знать вся академия, а быть скаковой лошадью, на которую делают ставки, — удовольствие сомнительное. Кроме того, эта самовлюбленная зараза очень постарается победить. Радует, что учителя уже в курсе, судья всегда непредвзятый честнейший лорд Хорос, так что откровенно подличать не блещущий благородством некромант не сможет.

Занятая невеселыми размышлениями, я, кивком головы поздоровавшись с ребятами, уже привычно заняла свободный стул. Но к еде так и не притронулась.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Ирма, вырвав меня из раздумий и заставив отвлечься от ковыряния ложкой каши с цветными кусочками фруктов.

Несколько мгновений потребовалось на то, чтобы, отлепив наконец взгляд от тарелки, осознать вопрос.

Над ответом долго не раздумывала:

— Как д`Арл предпочитает сражаться?

А потом наблюдала, как на их лицах озадаченность сменяется пониманием, понимание — изумлением, а на смену изумлению приходит беспокойство.

— Как это вышло, надеюсь, ты нам поведаешь, — ухмыльнулся Астор, откладывая ложку. Потом добавил уже без улыбки: — Немного позже. А сейчас слушай внимательно и запоминай, — и подробно и обстоятельно описал мне тактику ведения боя д`Арла, его сильные и слабые стороны.

Я слушала его непривычно сухие и точные пояснения, запоминала, потихоньку выстраивая собственную линию поведения, и исподволь сравнивала слова да Миттеля с тем, что знала сама. И даже немного жалела, что последние годы всеми силами уклонялась от сомнительного удовольствия общаться с когда-то младшим сыном герцога, а ныне его молодым наследником. Самую малость. Данион вырос, многому научился, но благородства от этого не прибавилось. Я и не ждала.

За инструктажем последовал неизбежный вопрос о причине дуэли.

— Не сошлись во взглядах на созвучные стихии, — пожала плечами, прежде чем отправить в рот последнюю ложку вкуснейшего блюда.

Надо бы столовых духов поблагодарить. Давненько я к ним не заглядывала.

Лорд и леди переглянулись, но тактично воздержались от дальнейших расспросов. Слава Магии.

После этого разговор переключился на последние политические события, недавнюю командировку целителей и нелогичный запрет на практические занятия травологией в полевых условиях.

Темы эти всплывали словно невзначай, что меня, признаться, насторожило. Да, времена жестокого тотального контроля за магами ушли давно и, надеюсь, безвозвратно, но… Непринято среди нашего брата обсуждать острые темы, да еще с тем, кто знаком тебе какую-то неделю. Были у меня мысли на сей счет, не могло не быть. Но меня давно научили, что делиться можно только фактами (и то не всеми) и лишь с проверенными людьми. А таковых в моем окружении после смерти бабушки не наблюдается. Так что все свои сколько-нибудь, скажем так, значимые мысли я предпочитаю оставлять при себе.

Не из страха даже, скорее по привычке.

Полог тишины — великолепная вещь, но на вопрос Астора я лишь беззаботно пожала плечами, отшутившись тем, что правды нам все равно никто не скажет.

— Пусть Сумрачная стража разбирается, — добавила, допивая ароматный кофе. Едва удерживая блаженную улыбку. Такой напиток умели готовить только духи Академии.

Ирма согласно кивнула:

— Говорят, расследованием занимается лично ее глава.

Глава… О командире Сумрачных стражей — особого военного подразделения, которое занималось и разведкой, и расследованием особо важных дел, и личной охраной императора, — говорили так много, что и не разберешь — чему верить. Но, что еще более удивительно, кто этот человек и что он собой представляет, не знал, кажется, никто.

Хмыкнула:

— Значит, нам и думать об этом нечего.

— Не сказал бы, что совсем нечего, — как-то слишком уж непривычно серьезно покачал головой некромант, — но без толку — согласен. Я, конечно, не прочь Родину защищать, — вздохнул нарочито трагично. — Но хотелось бы сначала окончить академию.

— Причем тут… — начала я и осеклась.

Астор, может, и ерничал, но в его словах правды было даже слишком много. Армия и маги — опора императора. И пусть Академия магии не специализированное военное учреждение, но в Сумрачной страже состоят в основном наши собратья.

— Выдохни. Нас пока не переводят на военное положение.

— Вот это «пока» мне особенно не нравится, — фыркнула в ответ.

Светловолосая целительница больше в обсуждение не вмешивалась. Молчала задумчиво, тихонько помешивая чайной ложечкой чай.

И наш полушутливый-полутревожный диалог как-то сам собой сошел на нет.

4.3

    Никогда не знаешь, кто из твоих знакомых состоит в Сумрачной страже. Вряд ли на такую службу возьмут только совладавших с магией юнцов, даже диплома не имеющих. Да и поступить туда невероятно сложно, и одних магических способностей явно недостаточно. Хотя говорят, чаще не ты ее находишь, а она — тебя. Хотела бы я там служить? Что уж говорить, это почетно и престижно, но… свобода дороже. Так что я и просто встречаться с легендарной Стражей, в каком бы то ни было виде, не расположена.

    У дверей в приемную милорда ректора столкнулась с лордом д`Орсиором. Благо, вовремя спохватилась: и остановиться успела, и поздороваться не забыла.

    После обмена приветствиями магистр окинул меня коротким цепким взглядом и, придержав дверь, пропустил вперед. Показалось, серебристые, без единого намека на фиолетовый или хотя бы сиреневый, глаза скользнули по скромной стопке документов из архива, прежде чем декан менталистов не прощаясь прошел к ректору.

    Я же осталась наедине с остатками своего взыскания. Взмахом руки зажгла второй светильник, на столе, и приступила к работе.

    Снова даты, имена, названия… Время пролетело незаметно, и вот, наконец, был бегло просмотрен последний документ. И за ненадобностью отправлен в стопку на возвращение.

    Взяла отобранные, вздохнула, едва не прижимая к груди на радостях. На губах сама собой расплылась улыбка. Закончила. Успела. Уложилась в неделю. Теперь отнести — и я свободна.

    Останется эссе, но наброски есть — долго провозиться не должна.

    Прежде чем входить в кабинет лорда ректора, обернулась, бросила взгляд на отставленную в сторону довольно внушительную стопку и задумалась. Интересно, эти бумаги сразу возвращаются в архив? Тогда зачем запрашивать такой объем ненужной информации? Ну, не для провинившихся студентов же, право слово. Так для чего?

    Кстати, из архивных документов почерпнула много информации о происходившем во время войны Семи магов. Любопытной информации, которой, увы, даже с Алей поделиться не смогу: обязательство о неразглашении накладывается автоматически на любого, кто с архивом работает. В учебниках факты намешаны с легендами, здесь же — голая правда. А с помощью магического зрения можно и воочию увидеть, исключение — частная жизнь, хотя следователи с особым допуском при необходимости могут просматривать и ее. Ну, и конечно, здесь нет личной информации о живых.

    Так вот, особенно любопытные события я все-таки посмотрела, прямо здесь, в приемной, благо ректор из кабинета выходит редко и за мной не следит. Вряд ли он бы одобрил.

    Ладно, пора. Мне еще домашнюю делать.

    О дуэли я старалась сейчас не думать. К чему? Новых заклинаний не выучу, стратегию (громко сказано, учитывая, что противник мне все равно почти не знаком) не изменю — только накручу себя и потом сложнее сконцентрироваться будет.

    Стоило открыть дверь, как лорды, что-то увлеченно обсуждавшие за чаем, поднялись навстречу.

    — Добрый день, — я вежливо кивнула. — Я закончила.

    Лорд ректор мягко улыбнулся:

    — Хорошо, — повел рукой в сторону своего рабочего места, снова пуская по стенам солнечные зайчики от часов. — Оставьте бумаги на столе. И можете быть свободны.

    Мое присутствие здесь, очевидно, было лишним, потому я поторопилась выполнить поручение и исчезнуть из поля зрения магистров. Закрыв за собой дверь приемной и оказавшись в коридоре, я наконец вздохнула более-менее свободно. Занесу завтра эссе и смогу снова изображать маленькую серую тень.

    В комнату вернулась без приключений, слава магии, и с головой ушла в учебу. Так что время до дуэли пролетело незаметно.

4.4

    Собиралась быстро, над одеждой не раздумывала: старые тренировочные ботинки, высокие, в меру жесткие, на шнуровке (разумеется зачарованной), простые плотные брюки и свободная рубашка. Никаких амулетов и артефактов — основная их часть на дуэли «разногласий» запрещена, из разрешенных… Достала из кармана мантии браслет-оберег. Осторожно коснулась пальцем гравировки на морионе. Блик парящей под потолком сферы скользнул по золотому ободку. От чего руна защиты от смертельных проклятий стала, кажется, еще черней. После недолгих колебаний все же надела. Был бы бабушкин — сто раз бы подумала можно ли такую штуку брать на учебную дуэль.

    Вряд ли д`Арл решится на что-то запрещенное, конечно. Но лучше уж я подготовлюсь.

    Перед выходом на арену меня встретили пятикурсники.

    — Хотели тебя поддержать, не против?

    — Буду рада, — поймала себя на улыбке.

    Удивительно, но говорила я искренне. Два года я старательно избегала любых конфликтов, а теперь ввязалась в дуэль с выпускником. И как бы ни храбрилась, от волнения меня потряхивало. Отвыкла.

    — Ты будешь в этом? — удивилась Ирма, когда я, минуя раздевалку, прошагала к выходу на полигон.

    Я только плечами пожала:

    — Одежда должна быть удобной.

    А вообще, когда я однажды попыталась оправдать поражение неподходящей одеждой, бабушка насмешливо поинтересовалась, далеко ли я убегу переодеваться, если на меня нападут после бала.

    — Удачи, — пожелали мне лорд и леди хором.

    Я благодарно кивнула, шагая сквозь защитное ограждение. Д`Арла я заметила сразу: некромант стоял почти в центре поля в расслабленной позе и победно ухмылялся. Поправил косую светлую челку. Подмигнул.

    — На позицию! — коротко приказал магистр, стоящий в центре арены.

    Мы повиновались.

    Удобно расставив ноги, глубоко вдохнула, выдохнула и на мгновение прикрыла глаза. Откровенно говоря, бояться мне было нечего: хотя меня, разумеется, щадили, делая поправку на юный возраст, вряд ли кто-то из студентов может сравниться с бабушкой или Эльком. Пусть даже Данион.

    Жених.

    Спокойно. Ошибки в бою с некромантом могут дорого стоить. А злость — плохой помощник.

    — Приветствие!

    Мы послушно подняли руки, выпуская с ладони магические звезды: черные и ало-золотые искры, перемешавшись, взвились под купол и там сгорели фейерверком.

    — Приготовились.

    — Начали!

    Не рискуя, прикрылась щитом огня. Несколько коротких клинков, пройдя сквозь него, осыпались пеплом у моих ног. Оглянувшись, едва успела увернуться от двух других. Поймала оружие в воздушный кокон, развернула и, придав ускорение, отправила обратно.

    Надо будет поблагодарить Астора за предупреждение.

    Д`Арл тем временем, как я и предполагала, попытался клинки развеять, но получил рой маленьких металлических комариков, мгновенно раскалившихся докрасна. Увы, насекомых смело волной, и тут же развеял ветер. А некромант уже кастовал новое заклятье: на меня несся безобидный с виду крохотный смерчик. Этого заклятья я не знала, потому предпочла кувырком уйти в сторону. Огонь хорошо очищает от проклятий, но у щита иные свойства, чем, к примеру, у огненного вала. Судя по тому, что я увидела, оказавшись на ногах, решение верное: голую землю там, где я только что стояла, покрывал сизый прах. Ни листочка не осталось! Не глядя выставила щит — и вовремя: ледяные стрелы с шипением стекли в землю.

    Так, совсем расслабилась. Отвлекаюсь. Забыла, что у некромантов благородство не в чести. Элькеар многому научил. Есть за что благодарить.

    Снова щит. На этот раз ледяной. Дается хуже всех, но от ветра с молниями лучшей защиты не найти. Когда поток атак иссяк, взмахом руки раскрошила ледяную стену и отправила в противника.

    И опять: уворот, щит, кувырок, редкие ответные атаки. Пока я в основном защищалась. А д`Арл… Д`Арл атаковал чем-нибудь простеньким в воплощении, но времязатратным для противника и, пока я разделывалась с этим заклятьем, выплетал другие — более пакостные и опасные. Неплохая тактика, но лишь в том случае, когда хорошо знаешь противника. Мы же с ним в поединках не встречались, даже когда Эльк был жив. Разумеется, он пятикурсник, но быть столь самоуверенным, чтобы даже не попытаться прощупать противника! В конце концов, это просто непрофессионально. Пустая трата резерва.

    Впрочем, мне это на руку: меня и бабушка никогда не пыталась взять измором в тренировочных боях — знала, что могу выкинуть что-нибудь этакое.

    Снова ледяные стрелы. Раза в два крупнее предыдущих. Почему он не пользуется профильной магией?

    Стоило об этом подумать, как в груди тревожным предчувствием кольнула магия смерти. Знакомое ощущение. Глянула под ноги и задохнулась в водовороте эмоций: я стояла точно по центру испещренного темными рунами круга, а ноги окутывал непроницаемо-черный с кровавыми сполохами туман, чьи жадные щупальца уже взбирались выше колен. Ноги сковал холод, сердце — ужас. Пламень драконий…

    Как и несколько лет назад, тело отреагировало прежде, чем я успела хоть что-то осознать: руки безвольно опустились, но за мгновение до того, как тьма коснулась бы кончиков моих пальцев, с них слетели рыжие сполохи, спиралью обвились вокруг черных языков, молниями вонзаясь в чернильное облако, стремительно из узких лент разрослись в сплошной ослепляющее-огненный пожар. Теперь круг под моими ногами был заполнен пламенем.

5. Из огня да в полымя

    Я уныло брела на тренировку. От вчерашнего приподнятого настроения не осталось и следа. Эйфория прошла, на смену ей пришло осознание, что эта злосчастная дуэль мне еще непременно аукнется.

    А тут еще это демоново объявление на стенде новостей и расписаний! Через полмесяца откроются курсы для подростков-волшебников. Основные дисциплины бесплатны, плата за дополнительные смешная, и я могла бы оплачивать, не имея пока полного доступа к бабушкиному наследству. Альтара могла бы учиться, ей тринадцать. Увы, ни отец, ни мачеха этого ни за что не допустят, даже официальный запрос найдут как обойти. Как когда-то поступили со мной, и неизвестно что бы со мной стало, если бы не бабушкино вмешательство. А я ничем Але помочь не могу. Может, ректор прав? Но тогда придется еще на два года оставить сестру в этом доме. А для этого я слишком люблю ее.

    И, будто этих новостей было мало, под утро снова видела сон.

    Снилась мне небольшая уютная комната, оформленная в синих тонах, без пафоса и прочей показной ерунды.

    Нас снова пятеро.

    — Эдвар готовит переворот, — произносит иллюзор, привычно развалившись в обитом нежно-голубым бархатом кресле, закинув ногу на ногу.

    Темные волосы с единственной серебристой прядью небрежно собраны в хвост, выставляя напоказ длинные, чуть заостренные уши, в глазах, выдавая волнение, серебром плещется магия, так что и сиреневого ободка по краю радужки не разглядеть.

    Впрочем, в малой королевской гостиной, куда допускается только ближайшее окружение, он чувствует себя вольготнее, чем дома: все-таки высокопоставленные эльфы чтят традиции, этикет и того же требуют от детей. Но Дину на такие мелочи всегда было наплевать, даром что чистокровный эльф.

    — Это какая-то ошибка… — потрясенно выдыхает Лиррия, сидящая напротив меня по ту сторону низкого столика.

    Чашка в ее руках звонко касается блюдца.

    Я бы и рада согласиться с королевой, но наши с Даном сведения еще хуже. И пока я отпиваю ароматный чай, в очередной раз стараясь отогнать чувство вины, командир королевских стражей делится последними донесениями разведчиков:

    — Он побывал уже на трех старых кладбищах, подведомственных тюрьме, наведался в усыпальницу, — я явственно слышу короткую запинку, — деда и, боюсь, на этом не остановится.

    Да уж, сложно назвать «дедушкой» некроманта, помешавшегося на силе и власти и наворотившего такое, что нашим отрядам до сих пор то и дело приходится упокаивать чересчур агрессивную нежить. Если бы его деяния только нежитью ограничивались…

    — Но его резерв не бесконечен…. — хмурится его величество, наконец отворачиваясь от окна.

    В его глазах морская синева переливается от бездонно-черного к фиолетовому грозовому небу, отражая смятение. Хоть внешне правитель остается непроницаемо спокоен.

    Я тоже не понимаю. Не понимаю, что случилось с тем черноглазым мальчишкой, которого я так хорошо знала. Не понимаю, откуда такая ненависть и такая силища. И — хуже всего — не понимаю, что теперь делать. Я пыталась поговорить, но он не слышит. И…

    На моем плече ободряюще сжимается ладонь стоящего позади Дана, я прикрываю на мгновение глаза, прижимаясь щекой к его руке, сглатываю вставший в горле ком.

    — Он увлекался записями деда, возможно, нашел какой-то ритуал, — сухо предполагает он, будто и не о брате говорит, — или создал артефакт.

    — Тогда в скором времени в город хлынут орды неупокоенных, — выдает эльф, и я впервые не вижу на его лице легкомысленной улыбки.

    Тишина длится недолго.

    — Эдвара нужно остановить, — голос его величества спокоен, и мы можем лишь догадываться, какая буря скрывается за его непробиваемым умением держать лицо. — Пока не пострадали люди и не разгорелась гражданская война.

    Он прежде всего король, и его долг — заботиться о народе, даже если для этого приходится забыть о кровном родстве.

    Привычка анализировать срабатывает сама, спасая от неизбежного сопереживания. Но я все равно не выдерживаю, едва не вскакиваю с места:

    — Я поговорю с ним.

    — Риа, перевороты не продумываются за час. Твой отказ — лишь предлог. С тобой или без — он хочет видеть королем себя.

    — Не все справляются с даром, — негромко добавляет Дан к словам монарха.

    Пальцы сжимаются в кулак. С даром сложно совладать. Особенно с сильным даром. Я видела, как менялись некроманты, маги духи, пространства и времени… маги других стихий — куда реже, но случалось и такое. И единственный выход — запечатать дар. Маг лишался самого дорогого, но сохранял жизнь. Если же не успеть вовремя, последствия необратимы: такие маги не выживали — дар в конце концов оборачивался смертельным проклятьем. Вот только до этого маг успевал сотворить непоправимое. Но чтобы с собственной силой не совладал брат короля?

    Я сглатываю, скрипя зубами, и сухо спрашиваю:

    — Чего я не знаю? — выходит хрипло, надтреснуто. Плевать. — Дарион, — глаза короля сверкают синевой, ну да, я не имею привычки обращаться к правителю по имени, хоть и имею на то право, — что произошло за эти три года?

    Я знаю у кого спрашивать. Раз Дан мне до сих пор ничего не сказал, значит, не имел права. И если я хочу получить ответы, следует обратиться к тому, у кого это право есть. Что я и делаю. Теперь остается упрямо не опускать глаза и ждать. Порой привычка некоторых дорогих сердцу людей оберегать меня, будто маленькую несмышленую сестренку, от жестокой реальности откровенно раздражает. В конце концов, я дочь полководца, а не оранжерейная роза.

5.2

Я привычно стояла среди сокурсников, ожидая начала тренировки и делая вид, что не замечаю взгляды, которые на меня то и дело бросали будущие маги. Нет, меня никто не сторонился, в глазах некоторых даже читалось восхищение, если я себе не льщу. Но повышенное внимание нервировало.

Квинтор и да Гросс, поймав мой взгляд, заговорщицки подмигнули, а потом одновременно вскинули руки, зажигая на раскрытых ладонях искры стихий и тут же сжимая их в кулаках.

И мои губы сами расплылись в глупейшей улыбке. Только эти двое могли соединить дуэльное приветствие с жестами поддержки и восхищения, ни искры не сомневаясь, что я пойму. И ведь не ошиблись!

А я в ответ даже завалящего светлячка пустить не успела, потому что на арену уже вышел магистр Мейрос в сопровождении какого-то господина неопределенной внешности. Почему неопределенной? Потому что образ никак не желал в сознании закрепляться, и вообще ощущение было, что взгляд с этой, вне всяких сомнений, важной персоны соскальзывает, не в силах зацепиться за какую-либо деталь. Одно из заклятий личины? Присмотрелась, сменила зрение. Мир засиял, дополнился магическими узорами и нитями, тонкими, изящными, мягко светящимися… Два, если быть точной: размытие образа в сочетании с отводом глаз. Хм, кажется, персона не желает быть узнанной. Наш гость — такого высокого полета птица?

— Доброе утро, курс, — привычно поздоровался магистр, когда все построились и с интересом вылупились на фигуру неизвестного мага. — План занятия изменен. Императорский проверяющий хочет увидеть вас в действии. После короткой разминки мы разделим вас на пары. Правила — те же, что и в любых учебных поединках. Бегом!

Для вопросов нам не оставили времени. Да никто бы и не рискнул. Но на всех лицах легко читалось волнение пополам с недоумением: проверяют обычно выпускников и новичков, средние курсы этой участи счастливо избегают. С чего вдруг такие перемены?

Когда мы, взволнованные, разгоряченные, с кипящей в глазах силой, выстроились после разминки, поймала себя на том, что тяжелому оценивающему взгляду лорда проверяющего заклятье личины ничуть не мешает. С трудом удержалась от невольных движений — позвоночник от него озноб прошил.

На пары нас разбили быстро. Ну, как нас… За отсутствием да Вейс «нас» оставалось нечетное количество, так что я не удивилась, оставшись одна. Что ж, провести бой с магистром — большая честь. А если нет… Хватит с меня и поединка с д`Арлом. Кстати, не понимаю: зачем присутствовать лично, если можно посмотреть запись с кристаллов? Неужели опасаются подделки? По-моему, подделывание, как и личное присутствие — пустая трата ресурсов. Да и Фьордан Легард — личность известная не только в магическом сообществе, и за всю историю Дарварийской Императорской академии магии ни один выпускник не посрамил этого гордого звания.

Но моего скромного мнения никто, разумеется, не спрашивал, и я вместе с остальными студентами покорно устроилась в зрительных рядах.

В первой паре оказались Эван и Артур. Бой вышел коротким, но зрелищным: мы успели полюбоваться и на десяток разномастных смерчей, и на сметающий все на своем пути, взявшийся прямо из воздуха водяной поток, и на метель из осенних листьев, посмотрели со стороны на проливной дождь над головой отдельно взятого мага, впрочем, вышедшего сухим из воды благодаря воздушной завесе. И, как всегда, ничья. Парни обменялись дружески искрами силы, поклонились и… их милостиво отпустили с тренировки!

Неожиданная щедрость со стороны магистра.

Что ж, кажется, результаты проверки — не наше дело. Хотя, возможно, нам озвучат их в следующий раз. Жаль, по лицу проверяющего ничего понять нельзя. Да этого лица и вовсе не разглядишь. Кто же там, под личиной, предпочитает оставаться неузнанным?

За парнями последовало несколько ничем не примечательных, даже скучных боев.

Потом Феона с Вейром устроили показательный бой иллюзии с элементалем земли. Дракон, на стальной чешуе которого плясали радужные блики, а шипы хвостового гребня заставляли ежиться даже зрителей, и земляной великан, по высоте сравнимый со сторожевой башней, потрясали воображение. С элементалями и иллюзиями такого уровня работают обычно только на пятом курсе, непосредственно перед практикой. Но исполнением этих двоих я удивлена не была: в их родах ведущая стихия уже, магия знает, сколько поколений не менялась. Правда, выпускники при этом еще умудряются шуточками обмениваться, а я у Феоны отчетливо видела капельки пота на висках.

Вообще, смотреть на боевку со стороны оказалось неожиданно интересно. Поймала себя на том, что подмечаю мелкие ошибки, бабуля бы меня за них на медленном огне поджарила, попутно объясняя, в чем именно я ошиблась, и разумеется, предварительно показав, как от этого самого огня защититься и избавиться.

Наблюдая за Рином, поняла, что не помню в какой момент в кувырке можно запустить огненный шар, так чтобы не поджарить себя и не спустить пламя в землю.

— Да Виро!

Подняла голову: трибуны опустели, а на арене остались лишь магистр с инспектором. Видимо, выжатые однокурсники предпочли воспользоваться лишним часом отдыха.

Что ж, кажется, самое время вспоминать.

— Готова? — спросил магистр, когда я спустилась на арену.

Я лишь кивнула. Поединок с самим Диларом Мейросом, отставным командиром магического отряда специального назначения, — большая честь. И нелегкое испытание.

После вчерашнего меня щадить не будут, в этом я не сомневалась.

5.3

    И я совершила очередную глупость: создала заклинание во время перехода. К счастью, обошлось. И к моменту выхода на моей ладони предостерегающе плясал простенький огонек. И слава магии, что он не взорвался в межпространстве.

    Впрочем, заклинание я развеяла, как только огляделась.

    — Лорд ректор?

    Мужчина хмыкнул и отпустил мой локоть.

    — Добрый день, леди да Виро. Присаживайтесь.

    — Зачем? — только и смогла выдохнуть я, игнорируя галантное приглашение и вообще бессовестно забывая о правилах приличия.

    — Внеплановая императорская проверка, — пожал плечами глава Академии, присев на подлокотник кресла возле камина.

    Я нахмурилась. Даром поклясться могу, он знал, что вопрос состоял в другом. Но предпочел понять по-своему.

    А потом как бы между прочим добавил:

    — Его Величество интересует уровень подготовки каждого студента. А я получил возможность проверить, имеете ли вы право на поведение с наставниками, подобное вчерашнему, — и наградил долгим испытующим взглядом.

    Это он о Хоросе?

    Я нахмурилась, демонстративно скрестив руки на груди. Шумно выдохнула.

    А сейчас меня будут убеждать, что в кабинет ректора притащили именно по этой причине? Троллю понятно, что это — всего лишь предлог. Может, и сами поединки устроили только из-за моей нескромной персоны?

    Ну, нелепо же, право!

    — Не боитесь, что магистр окажется злопамятен? — лукаво прищурился ректор, переплетя пальцы рук.

    Вдох-выдох. В попытке унять сумасшедшее сердце. Да что ж со мной творится? Рассудив, что благодарить поздно, я наконец села в соседнее кресло.

    — Уверена, что мудрый наставник не станет обращать внимание на глупые слова взбалмошной девчонки.

    Ректор хмыкнул.

    — Самокритично. И все же. Вам не кажется, что лорд Хорос имеет право вас учить?

    — Я уважаю его как учителя, я говорила правду, но… — А ведь это мой шанс! — Что нового можно сказать человеку об ответственности, если его первое сознательное заклинание лишь чудом не сожгло заживо сестру? — и, не дав ректору и слова вставить, улыбнулась, вливая в слова силу и изумляясь собственной наглости: — Правду за правду?

    Мужчина с интересом проследил за соткавшимся из воздуха витиеватым браслетом на своем запястье. Эх, корявенько вышло.

    И спокойно поднял на меня темные фиолетовые глаза.

    — Вижу, вы воспользовались моим советом запастись знаниями. Я рад.

    Хоть бы улыбнулся для приличия, что ли!

    В последний момент прикусила язык. Если я сейчас ехидно поинтересуюсь, с чего он это взял, терпение милорда ректора вряд ли истощится; напротив, я уверена, что он с удовольствием ответит, обстоятельно и пространно, осветив все звенья логической цепочки, как сделал это неделю назад. Ответит предельно честно. Но тогда я не получу ответа на главный вопрос: какой элементали ему от меня нужно.

    Крохотная элементаль огня в весьма фривольном платьице с тихим хлопком возникла перед моим носом и, нахально скорчив гримасу, послушно уселась на плечо. Благо, мантия заговоренная.

    Правая бровь лорда не то вопросительно, не то изумленно изогнулась дугой.

    Один мой хмурый взгляд — и маленькое огненное создание покорно вернулось в мир духов.

    — Вам показалось, — совершенно бессовестно заявила я, с вызовом глядя в глаза ректору.

    Нет, я пришла в себя. Проблема в том, что отступать уже некуда. Если сейчас пойду на попятный, будет только хуже. Что ж, масштаб катастрофы оценить еще успею. Авось удастся списать на дар. Кстати, элементаль — лучшее тому подтверждение.

    Тем временем вторая темная бровь присоединилась к соседке. Но ректор все-таки кивнул, то ли выражая согласие, то ли принимая к сведению.

    — Удивительная вы девушка, леди да Виро.

    Странно, и тон вроде доброжелательный, а мне от безысходности нестерпимо захотелось съязвить. Хорошо, рот закрыла вовремя. Правда, подумала не о том, что милорду ректору может надоесть моя наглость, и тогда меня просто выставят из Академии. Нет, я запоздало поняла, что хлипенькое заклинаньице, красовавшееся на его руке, снять такому сильному магу труда не составит. Оно даже особых физических неудобств при снятии не причинит — так, легкое жжение разве что.

    — И все же, лорд ректор, — я тоже сцепила руки в замок на коленях, старательно не отводя глаза, — откуда столько внимания к моей персоне?

    Маг подарил мне задумчивый взгляд и лукаво улыбнулся, вставая:

    — Научный интерес.

    Браслет заклинания на мужской руке заметно потускнел, очертания его расплылись. Вот же дохлая саламандра… Не видать мне честного ответа как своих ушей. Еще слово полуправды — и эта витая воздушная ниточка развеется, будто его и не было. Да что там слово! Дунул легонько — и нет его. Ничего, в следующий раз я в него что-нибудь мерзенькое, наподобие огненных шипов, вплету, чтоб неповадно полуправдой отделываться было. Погодите-ка, в какой еще следующий раз? О чем я? Где моя голова?

5.4

    При выходе из портала наткнулась на главную целительницу. Леди прищурила один светло-зеленый глаз, хмыкнула, небрежным движением руки поправляя и без того идеально гладкую прическу:

    — Дорианна, меня уже предупредили, — и мгновенно засыпала указаниями: — Проходи, садись, снимай рубашку. Сначала займемся твоими ожогами, потом проведем диагностику. Поторопись, девочка. У меня сегодня не лучшие помощники, так что будешь задерживать меня — отдам тебя им.

    Леди да Лиэ всегда помогали два дежурных студента-целителя (это не считая штатных служащих, конечно), а поскольку до пятого курса кто попало не добирался, то я не особенно испугалась. Но лишнее внимание мне по-прежнему было ни к чему, так что я честно торопилась, насколько позволяла саднящая рука и разом навалившаяся усталость.

    — Кто тебя так? — осмотрев пострадавшую руку и отвернувшись к шкафчику со снадобьями, эликсирами и мазями, спросила леди.

    Я пожала плечами, отстраненно рассматривая пострадавшую руку:

    — Императорский проверяющий.

    — Скверно, — беззлобно пробормотала целительница, взяла с полки широкую плоскую баночку и вернулась ко мне. — Эти хорошие люди в Сумрачной страже служат, а силу рассчитывать так и не научатся.

    Леди обреченно вздохнула, будто пресловутое неумение рассчитывать силы — самая большая беда в ее жизни. А потом осторожно, едва касаясь, нанесла на тонкий багровый шрам, растянувшийся вдоль моего предплечья, светлую мазь.

    — Посиди, пока впитается, — строго предупредила целительница, окинув сидящую на кушетке меня цепким профессиональным взглядом.

После чего в ее глазах мягко засветилась нежно-зеленым магия, а мне было приказано глаза закрыть.

Хм, судя по запаху, рецептик этой мази я встречала в маминых записях. И отмечен он был как семейный. Ингредиенты похожие? Или… неужели мама поделилась? Сколько лет леди да Лиэ? Могли они быть знакомы?

Тишина, темнота и легкое, бережное прикосновение магии, окутывающее с ног до головы…

— Дорианна!

Сильно вздрогнув, открыла глаза. Запоздало сообразила, что едва не отключилась. Мой осоловелый взгляд зацепился за магические часы на столе леди да Лиэ. Светлая Магия! Уже, оказывается, минула четверть часа.

— Организм в норме. Дар стабилен, — леди что-то торопливо выводила прямо в воздухе перед собой. — Мий, передай ректору, — надпись вспыхнула золотом и исчезла. А внимание темноволосой молодой на вид женщины вернулось ко мне. — Но в ближайшее время постарайся не волноваться, избегай раздражающих факторов. Тренировки только индивидуальные… Впрочем, это все будет в твоем новом расписании. В общем, ближайшие пару месяцев тебе нужно спокойствие. Представь, что ты толстопанцирный ледяной дракон и тебе на все наплевать.

Я фыркнула, невольно улыбнулась, чувствуя, что усталость потихоньку отступает, сменяется тем самым необходимым спокойствием.

— Так, что с рукой? — тон целительницы вновь стал строгим. — Побледнел. К завтрашнему утру должен сойти. Если нет — зайдешь ко мне. Все, можешь идти.

Как я очутилась в своей комнате, не помню. Дошла — и сразу завалилась спать.

Когда открыла глаза, за окном уже сгущались сумерки.

В душе царили мир и покой, освещенные тихим огнем моего дара. Обнаружив на столе оставленный столовыми духами еще теплый ужин, чуть в пляс не пустилась. Немедленно и совсем не по этикету опустошила тарелки и только после этого задумалась. Леди да Лиэ подчиняются только духи целительского крыла. Неужели ректор?

— Спирспич, — осторожно позвала я.

С духом общежития мы не очень ладили. Камнем преткновения оказался бардак в комнате, который я ни в какую не желала убирать, еще и духу делать это запретила. За что весь первый курс он откровенно дулся. И мы едва не разругались в пух и прах, потому что смотреть на золотистого пушистика, раздутого до размеров большого осветительного шара, без умиления, а то и смеха было невозможно (я не смеялась, конечно, но улыбку сдержать никак не удавалось, каюсь). Хотя образ этот был призван впечатлить и напугать. А я совсем не почтительно впечатлялась совсем в другую сторону. Дух пытался обойти запрет, несколько раз даже выбрасывал некоторые мои вещи в коридор или окно, после чего дулась уже я. Впрочем, к концу второго курса мы заключили перемирие и общаться старались на нейтральной территории.

Но сейчас мне срочно нужны были ответы.

— Чего звала? — золотистый лопоухий кот обосновался на прикроватной тумбочке, окинул комнату недовольным взглядом, раздраженно махнул хвостом, но промолчал.

— Откуда у меня ужин?

Кот фыркнул.

— Столовские передали.

Ну да, кто ж еще-то.

— Да я не о том. Им-то кто приказал, знаешь?

Дух посмотрел на меня как на дурочку.

— Ректор, кто ж еще.

— Но…

— Тьфу ты, — дух сунул мордочку за тумбочку, чихнул, раздулся, но почему-то опять воздержался от нравоучений, — глупая. И не смей его благодарить: он ректор — это его работа.

— Но он не обязан со мной нянчиться.

— Вот дуреха.