Фея для капитана

1. Василиса. Первое и последнее свидание

Меня зовут Василиса, и я — фея счастливой личной жизни. Мое фейское задание — найти истинную пару Максу Волкову. Кто такой Макс? Красавец. Шикарная улыбка. Тонна обаяния. Папаша — банкир. Сам на спор работает полицейским. Мечта, да?

Проблема в том, что это Макс виноват в том, что я умерла и стала феей. И меньше всего на свете мне хочется приносить ему счастье.

Но если я этого не сделаю — исчезну навсегда!

— Ну и как он тебе? — спросила Светка.

— Нормально, — выдавила я из себя.

А что сказать? Что красавец, мужик мечты и в моем вкусе? Это и так понятно.

— Ага, нормально. Я же вижу — понравился!

Светка говорила слишком громко, и расфуфыренная тетка за соседним столиком покосилась на нее неодобрительно.

Кормили тут очень вкусно, и атмосфера была приятной, но мы с подругой в своих скромных платьях смотрелись в этом элитном местечке странно. Наверно, Светка тоже это чувствовала, поэтому и вела себя так.

Мы с ней очень разные — и там, где я отступаю, Светка нападает. Всегда так было — со школы.

— Свет, — прошипела я. — Давай потише. На нас смотрят.

— Ой можно подумать! — подруга цапнула с тарелки тарталетку с мягким сыром и авокадо. Отпила еще из бокала, прищурилась и уставилась на меня: — Вася, девочка моя, не прохлопай свой шанс. Это не мужик, а золото! Даже жалею, что я выбрала второго.

— Я это золото первый раз вижу.

Но даже такой, как я, с первого взгляда понятно — такому я не ровня. Где он и где я.

— Если будешь сидеть с таким лицом — то первый раз станет последним, — припечатала подруга.

— И еще, он в полиции работает. Тебе не кажется, что очень богатый полицейский — это криминал? — спросила я.

— Это не криминал, а временная дурь. Поспорил с папашей, что сделает карьеру в силовиках, при этом с самого дна. Три года назад бросил бизнес на наемного директора и поступил в полицейскую академию. Знаешь, какие там у всех были глаза? Макс Волков, наследник того самого Волкова — и вдруг опер? Скандал до небес. А с этого все как с гуся вода! Егор мне рассказывал по секрету. Думаю, он выдержит еще годик, а потом сольется обратно к папиным миллионам. А ты уже будешь рядом, — многозначительно прошипела Светка и тут же расплылась в улыбке.

Наши кавалеры возвращались за столик.

Я приготовилась ко второму раунду посиделок. Оставалось надеяться, что макияж скрывает то, как я краснею, когда Макс ко мне обращается.

Двойное свидание было Светкиной идеей. На нее иногда находило настроение выдать меня замуж, и тогда начинались свидания, встречи, походы в кино. К счастью, отпускало подругу быстро, и, не сумев сплавить меня в сжатые сроки, она находила занятие поинтереснее. Очередные курсы йоги. Или таро. Или саморазвития. Энергии у нее хватало на все.

Сегодня на Светку “накатило” с самого утра. Она без звонка приехала в гости и сказала, что вечером у нас двойное свидание.

— Васька, если ты не пойдешь — я обижусь! — Светка уперла руки в бока и встала посреди моей кухни, перекрыв сразу путь и к спасительному побегу, и к утешительному холодильнику.

Побег намечался через дверь, а в холодильнике был кусок торта, который я планировала съесть. В утешение себе любимой.

Ну да, она обидится! А я?!

Можно подумать, мне в радость ковырять весь вечер салат в компании какого-то зануды или наоборот — зазнавшегося мажора! Светка исправно подбирала мне мужиков из этих двух категорий. Так что сегодня можно было кидать монетку — ботаник, которого мама отпустила “покушать с девочками до девяти”, или мудак, который “детка, ты же не мой уровень, понимаешь, я просто испорчу тебе жизнь”...

Нормальные мужики на таких свиданиях предназначались Светке, и я уже подозревала, что меня она таскает чисто ради декорации. Потому что строить глазки тому, кого выбрала себе подруга, было как-то фу… В конце концов, я Светку со школы знаю, а этих — первый раз вижу. И если ей нужно прикрытие — так и быть, схожу еще раз. Подруга у меня одна, а последний провальный роман у меня отбил всякое желание заводить серьезные отношения.

Но сегодня был день-исключение.

Во-первых, ресторан “Алтын” действительно оказался дорогой, с моей курьерской зарплатой в такой не сунешься. Поэтому я полчаса пытала Светку — точно ли за нас заплатят, или придется гулять на свои деньги. Своих у меня было всего ничего, и отдавать их за гренку с укропом я была не готова. Светка поклялась чуть ли не на крови, что парни за все заплатят.

— Они нормальные, Васька. Егор занимается оборудованием, у него своя фирма. Телекоммуникации вроде, интернет и еще куча сложных слов. Я с ним на работе познакомилась. Делала презентацию. Ничего такой, и я бы уже с ним того… но пока второе свидание. А хочется, чтоб всерьез! А его друг, который Макс, работает в полиции.

— А как же твои планы выдать меня за среднего олигарха? — я хихикнула. На свиданиях с полицейскими я еще не бывала.

— А он и есть средний олигарх. Почти. У него папаша в Москве рулит каким-то банком…

— Ага, а в полиции он работает для души, по ночам, — я вздохнула, запихивая себя в любимое васильковое платье. Не новое, видавшее уже свиданий тридцать (и все провальные), но от от этого не менее любимое. — Ладно хоть не таксист.

— Будешь нос воротить — просидишь в старых девах до пенсии, потом заведешь двадцать кошек и…

— И буду счастлива.

Молния наконец-то застегнулась, и я встала перед зеркалом.

Не знаю, почему Светка решила, что я — мечта олигарха. Неяркая шатенка, волосы до плеч и слегка вьются, на носу веснушки, глаза серые. Фигура хорошая, но не такая спортивная, чтобы хвастаться в соцсети. Не модель, короче. Обычная внешность, да и возраст уже. Двадцать восемь — не шестнадцать. И работа не помогает выглядеть хорошо.

Курьеру это просто не нужно: отвезла-привезла, деньги получила и домой, спортивный костюм надела и на диван — смотреть сериальчик. Даже маникюр делала только потому, что он помогал ногтям не ломаться, а дорогу к парикмахеру давно забыла.

1.2

Я закатила глаза:

— Ну если этот друг будет крутой, красивый, богатый и влюбится в меня с первого взгляда… Увезет на тропический остров встречать рассвет, и все такое…Тогда я подумаю.

Светка скорчила рожу и запустила в меня плюшевой совой, которую сама и подарила.

Я вздохнула. Когда-то я думала, что на остров мы уедем в свадебное путешествие с Виталиком, но вместо медового месяца меня ждало скандальное увольнение из “Сатурна”, а на мое место назначили кого? Правильно, Виталика. Который и проект мой увел, пока я, дура, про острова мечтала, и шефу про меня гадостей наговорил, и обвинил в продаже секретов конкурентам. А с этим везде строго. В общем, всюду успел Виталя. И стала Василиса Лукьянова не особо ценным сотрудником в айти-гиганте “Сатурн”, а курьером в фирме “Ваши документы”. Крутое падение.

Светка ткнула в меня расческой, вышибая из неприятных воспоминаний:

— Ну, этот друг на фотках тебя видел. Я показывала. И не сбежал. Уже хорошо. Так что мужик кремень, не упусти, — вернула подколку Светка. — И смени уже это платье. Может, на нем порча? И вообще, вдруг это ты влюбишься с первого взгляда?

Как в воду Светка глядела! Не с платьем, а с этим самым “другом Егора”.

Он действительно был красивый. Как будто герой из кино. Жесткое, волевое лицо. Резко очерченные скулы. Почти прямая складка между бровями, когда хмурится. Черти в зеленых глазах — когда улыбается. И ресницы густые и черные-черные…

— Привет, я — Макс.

Голос у Макса был низкий и бархатный. Очень подходящий.

Вот же блин! Бывает такое! Прям мечта-мечта. Мне мгновенно стало совершенно фиолетово, где Макс работает и какой там папа в банке. Нет, я, конечно, все это помнила, но отвести взгляд это не помогало.

Максу было лет тридцать-тридцать пять. Высокий, плечи широкие, шея как у быка. И улыбка такая, что я с первого взгляда влюбилась.

Фатальная ошибка, Василиса!

Мужики же они как звери, сразу чувствуют слабину, а дальше — пара комплиментов, и вот ты уже по нему скучаешь, а он даже не думает перезвонить.

Только бы не покраснеть! А то совсем стыдно. Пришла познакомиться, называется! Составить подруге компанию.

— Лиса, что будете пить?

Вежливый. Копировать Светкино привычное обращение “Вася” не стал. Это было странно и приятно. “Лиса” — особенно с ударением на первом слоге — звучало как-то очень лично.

— Что-то легкое. И сладкое.

Макс развернул ко мне меню, где были какие-то бокалы с коктейлями, и я наугад ткнула в один.

— К нему подойдет одна вкусная штука, я закажу? — Макс вопросительно поднял бровь.

— Давай.

Противиться этой обаятельной улыбке у меня сил не нашлось, даже если бы он заказал мне жареных тараканов.

Макс кивнул, подозвал официанта (к нему метнулись сразу двое) и заказал что-то со сложным азиатским названием.

Светка довольно улыбнулась и спросила у Егора про работу.

На фоне приятеля Егор казался мелким, смешным и суетливым, но очень добродушным. Обычно Светке такие не нравились, но в Егоре было обаяние.

Они болтали, а я сидела, не зная, куда девать руки. И судорожно думала — если Макс видел меня на фотках и в ресторан все-таки пошел, значит, я ему понравилась? Или нет? Надо что-то сказать, начать разговор, а то выгляжу полной дурой! Ладно, не полной, худой, но все равно дурой.

Темы на ум лезли те еще — от сериалов до погоды. Интересно, что может понравиться такому мужчине? В банках я не понимаю ничего, кроме безопасности платежей, а он наверняка ничего не смыслит в программировании. Просто разные миры. Не про доставку же документов с ним говорить?

Разговор шел мимо меня, а я, не чувствуя вкуса, съела салат и медленно тянула коктейль, иногда помешивая трубочкой лед.

— Василиса, а ты чего молчишь? — спросил Макс.

А я возьми и брякни первое, что пришло в голову:

— В понедельник три доставки. Разные точки. И все нужно привезти до обеда. Думаю, как лучше составить маршрут, чтобы не вставать в шесть.

Блин! Уж лучше бы сказала про погоду!

Светка чуть не подавилась своим вином.

— Адреса какие? — Макс заинтересовался. — Этот район?

Я назвала, и неожиданно для себя и, кажется, для самого Макса мы минут десять с жаром спорили, сколько я выиграю по времени, если срежу два квартала через дворы. В итоге из официанта вытрясли авторучку, и на салфетке появилось шесть схем. Две мы забраковали единогласно, еще две вызывали сомнения. Пятая нравилась мне, а за шестую голосовал Макс.

— Если хочешь, в воскресенье проверим — кто быстрее, — подначил он.

— Макс, ты же на своем внедорожнике всех с дороги спугиваешь, — вмешался Егор. — Нечестная игра будет.

— Забыл? Уже не спугиваю. Добрые коллеги пошутили, — Макс притворно прикрыл глаза ладонью, а потом не выдержал и заржал. — Мне тут один кадр машину раскрасил, так парни на работе сказали, что терять мне уже нечего — все равно на сервис. Ну и цвет сменили.

— И?

— Ро-зо-вый, — едва сдерживая смех, проговорил Макс.

— Персик? Фуксия? Орхидея? — хихикнула Света.

— Дорогая, он мент, он таких слов не знает, — поддержал Егор.

— Не знаю. Знаю только, что теперь у меня большой розовый внедорожник, — закончил Макс под наш дружный смех. — И на дороге все ведут себя примерно так же, как вы сейчас. Еще и подрезать пытаются. А запись на покраску только через неделю.

— Тогда шансы равны. Василиса классно водит, — сказала Светка.

Вот ведь! Врет и не краснеет.

— Я буду сопротивляться, — мрачно пообещал Макс. — Ну что, договорились? Кто проиграет, тот угощает кофе.

— Хорошо.

Кажется, у меня все-таки будет свидание. Или гонки. Или и то, и другое, если проиграю. И даже если выиграю.

1.3

Светка довольно заулыбалась, словно это она все придумала.

— Макс, на два слова. Пойдем покурим? — Егор закончил что-то озабоченно набирать на телефоне и кивнул на дверь. — Да помню я, что ты бросил. Я так и не начинал. Там у исполнительного директора вопрос, не хочется аппетит портить…

Светка дождалась, пока мужчины отойдут, махнула официанту, чтобы принес еще коктейль мне и вино ей. Максовой магией она не обладала, и официант упорно делал вид, что не замечает ее жестов.

— Ну, я же сказала — ты ему понравилась. За это точно стоит выпить.

— Света…

— И он тебе тоже. Я не слепая.

— Может, еще передумает...

— Васька, ты фаталист. Вот за что я готова убить этого мудака Виталика — так это за то, что он мою подругу превратил в нытика. — Светка задумчиво подперла рукой щеку. — Я думаю, надо брать. Даже если папаша лишит его наследства — с таким, как Макс, не пропадешь.

— А твой Егор? — осторожно спросила я.

Потому что я, конечно, невнимательная, но не до такой степени, чтобы не заметить, что выбор у Светки в этот раз какой-то необычный.

— Не знаю, — Светка пожала плечами и подкрутила завиток стрижки. — Он мне нравится. Смешной, интересный… Но я-то всегда мечтала, что метр девяносто и ух! А этот даже ниже меня, особенно если я на каблуках. Коротышка.

Я пожала плечами. Мне Егор показался нормальным. Обычным. Но после того, как меня так легко обманул Виталик, отняв все, и счастье, и карьеру, и репутацию, говорить о том, что я разбираюсь в людях — глупо.

— Можно не надевать каблуки.

Светка поморщилась:

— Можно. Но я пока еще не решила, что мне дороже. Давай сегодня у тебя будет правильное свидание, я тихо уведу Егора. И Вася, сходи-ка ты попудрить нос — помада потекла.

В зеркальном отражении я себя не сразу узнала. Красивая, глаза горят, и платье сидит как-то по-особенному. Но помада действительно поплыла. Поэтому я в два приема все исправила и уже взялась за ручку двери, чтобы выйти, но услышала голос Егора.

Совсем рядом. Туалетные комнаты были недалеко от входа, и видимо, Макс и Егор как раз вернулись с улицы.

— И как она тебе? — спросил Егор.

— Да обычная. У меня таких было — не сосчитаешь. Незаметная какая-то. Нет в ней…

А это уже Макс. И голос такой холодный, расчетливый.

— Чего?

— Ну такого. Интереса. Чтоб прям полыхало. Искры. Изюминки.

— А в той, прежней, значит, было? Несмотря ни на что?

— Да.

— А я подумал, что тебе она понравилась, — в голосе Егора слышалось удивление. — Может, тест-драйв? Чтобы окончательно решить?

— Нет. Я же и так вижу — не мое. Уровень не тот.

И говорят они… “серенькая”... “нет изюминки”...

Сердце, которое до этого колотилось быстро и радостно, сделало вжух и вниз.

Я вцепилась в раковину, чтобы устоять на ногах, и снова посмотрела на себя в зеркало. Вот она — серенькая, без искры и изюминки. Уж какая есть! Не его уровень, еще бы!

Вот как! Ему надо, чтоб полыхало! И предыдущая была лучше! Ну и водил бы по ресторанам предыдущую! Никто ему в компанию не навязывался! Сам же пригласил, маршруты обсуждал! Не очень-то и хотелось!

Слезы сдержать было сложно, но у меня получилось. Я достала из сумочки салфетку, со злостью стерла помаду с губ, затянула распущенные волосы резинкой. Права Светка — надо выкинуть к черту это платье. И мечты про то, что я могу понравиться кому-то такому, тоже выкинуть…

Как же… богатый, умный, красивый… размечталась! Дура!

Я сосчитала до десяти, проверила, в сумке ли телефон — он оказался на месте, и осторожно приоткрыла дверь. Гардероб от столиков был отгорожен решеткой, по которой вилась живая лиана, поэтому свою куртку я забрала незаметно.

Вышла на улицу, набрала Светке сообщение: “Прости, но это не для меня”, вызвала такси и уже только там позволила себе расплакаться от обиды и злости.

Телефон запиликал входящим, но я выключила его не глядя. Сил на разговоры со Светкой сейчас не было.

— Такой красивый девушек плачет, — заволновался водитель. — Может, обидел кто? Полиция нада?

— Нет, спасибо. Хватит с меня полиции. Побыстрее отвезете?

— Конечно, девушка. Как молний.

Не впервой ведь, Лукьянова? В конце концов, Макса этого ты видела первый и последний раз. Так что ждет тебя любимый диван, спортивный костюм и сериал про убийства.

А платье это выкинуть надо, точно. От него одни несчастья.

2. Макс. Неудачная доставка

— Едут. Все в силе.

— Ты уверен, что они купились? — голос у начальства был встревоженный. Еще бы, результат трехмесячной работы зависит от сегодняшней операции.

— Уверен.

Макс дал отбой, спрятал телефон в карман пиджака и встал с кресла.

Кресло располагалось в элитном отеле “Давос”, который блистал дешевой позолотой и зеркалами. Во всех зеркалах отражалась мрачная и недовольная рожа Макса. Выражение лица для дела подходило, а вот настроение было дурным по другой причине.

Вчерашний ужин, который закончился так странно.

И эта девушка, Василиса.

Которая весь вечер смотрела на него так, словно он парень ее мечты, а потом сбежала. Без предупреждения. Даже подруге ничего не объяснила.

Макс полночи думал — может, он сказал что-то не так? Или сделал? Предложил это дурацкое соревнование на поиск маршрутов? И в целом вел себя, как идиот?

Или дело в другом? Может, не глянулся с самого начала? Это странным образом раздражало. Бесило. Как это, он — и вдруг не понравился?!

Макс покосился на свое отражение. И что ее не устроило?

Вот он — оперуполномоченный Макс Волков. В самом расцвете лет — тридцать четыре. Жениться рано, влюбляться поздно. Русский — наполовину. По отцу — южная кровь. Темноволосый, хорош в постели — это прям национальное. Во всяком случае, никто из любовниц не плакался, что он не доработал. Жалоб не поступало, потерпевших не было.

И да, у Макса ни грамма жира, сплошные мышцы — потому что в качалке торчит постоянно. Нормативы круче всех в управе сдает. Ну разве что Семенов его переплюнуть может, но тот вообще машина, непонятно, что в ментовке забыл — ему бы в ОМОН.

И вчерашний провал на свидании. Не нужно было вообще ходить. Можно подумать, на него мало баб клюет! На черта ему сдалась эта, которая с фотки?

Лиса-Василиса. И что ее не устроило? Может, Егор растрындел про семью Макса? Обычно от такой инфы девочки, наоборот, не сбегали, а тащили Макса в койку.

Понятно, что семейка у Макса не располагала к службе в полиции, но как-то так получилось. Брат управлял делами из Испании, младшая сестра вышла замуж по большой любви и открыла свой бар в столице, старшая погибла давно в аварии на Ривьере, а Макс назло отцу служил в полиции. Родные поржали про “в семье не без урода”.

Отец пожал плечами и сказал: “Это временное, перебесишься”. Лишать наследства не стал, как и критиковать. Вздохнул только, что лучше бы Макс свои прекрасные мозги к настоящему делу применял, а не бандитов ловил.

Макс ответил, что и так делом занимается. Общественно-полезным. Отец рукой махнул и перевел разговор на другую тему.

Сегодня Максу предстояло изображать из себя купленного с потрохами мента. Ничего сложного, таких до хрена и больше, но звучало противно.

Отдавало какой-то тухлятиной и дешевыми детективными сериалами из телика. Типа, привет, чувак, я плохой парень, и бандосы купили меня за чемодан бабла, но такой образ Максу, как ни странно, шел. Во всяком случае, когда выбирали, кто будет работать приманкой, все единогласно указали на него. Интересно, будь у него папаша не банкир, а таксист, тоже бы отправили Макса?

Вот так дело и выглядело: служебный пистолет за ремнем брюк, скрытый пиджаком, записка в кармане — для сестры, серебряное солнце на толстой цепочке на шее, спрятанное под рубашку. Купил когда-то в Бразилии, на счастье.

Костюм — куда дешевле тех, что висели у Макса в квартире в гардеробной. Часы — тяжелые, золотые Макс надел напоказ. Загладил волосы по-идиотски и начисто сбрил свою обычную трехдневную щетину.

Но работа такая. Пришлось.

Операция была не по внедрению, а разовая. Получить кейс с баблом, ворованные из банка документы, сказать нужные слова под запись и дать сигнал парням, чтобы паковали.

Прослушку ребята из отдела подрубили еще на прошлой неделе, заранее, чтобы не отсвечивать в отеле ближе к дате. Группа прикрытия ждала снаружи.

Сам Макс, который для дела стал Осипом Ивановым, столичным майором МВД, ожидал в холле, когда ему привезут обещанный чемодан бабла.

Передавать взятку должен был приблатненный юрист по фамилии Колмаков. Известная в бандитских кругах личность. Решала. Вот его на передаче и должны повязать, а дальше уже растрясти на показания против главной добычи — руководства литейного завода.

Колмаков был мужиком не простым, оброс связями и весьма серьезными, без вооруженной охраны не передвигался и всегда действовал осторожно, на грани, но черту не переступал. Взять его нужно было так, чтобы соскочить он уже не смог. Скользкий же, может выкрутиться.

— Подъезжают. Макс, ты чего свою розовую колымагу с парковки не убрал? Ее же полгорода знает, — наушник внезапно ожил.

— С хера ли? Вы мне ее два дня назад покрасили в эту, как ее, фуксию. Поэтому и не убрал. Она нелепая, пусть думают, что какая-то баба прикатила.

— Минута, — в голосе старшего опера Сашки Петрова, который контролировал операцию, чувствовалось напряжение. — Клиент на парковке.

Макс снова достал телефон, щелкнул пальцами. Администратор понятливо подплыла к нему с бутылкой минералки, стаканом и льдом.

— Наш бар открыт до полуночи. Если засидитесь допоздна — к вашим услугам ресторан и обслуживание в номере.

— Забронируйте мне стол в ресторане на одиннадцать. На двоих.

Макс небрежно кивнул и махнул рукой, отсылая девушку подальше. Полицейская операция, тут на квадратный метр больше стволов, чем на армейском складе. А администратор — просто случайное гражданское лицо. Попадет еще под раздачу.

Девушка понятливо кивнула, смерила Макса оценивающим взглядом, словно прикидывая свои шансы составить ему компанию в ресторане, и вернулась за стойку.

— Начали, — Сашка даже не сказал, выдохнул.

Автоматические двери разъехались, приветственный колокольчик звякнул, и в холл отеля вошел Колмаков. За ним недобрыми ротвейлерами, столкнувшись плечами, втиснулась охрана.

Колмаков покрутил головой, отыскал взглядом Макса, недовольно скривил рот и неспешно подошел:

2.2

— У нас в столице принято садиться за стол, когда есть что отпраздновать, — закинул пробный мяч Макс. — Давайте в двух словах обговорим нашу ситуацию, порешаем вопросики, а потом уже неспешно насладимся местной кухней.

— Не привык решать вопросы на ногах, — Колмаков был молодой, но целиком состоял из каких-то мелких крысиных примет. Глаза-бусинки, жидкие усы и такая же борода, тонкая шея и мышиного цвета костюм.

— Поверьте сотруднику полиции со стажем, тут у нас меньше глаз и больше пространства.

На деле, начальство просто побоялось проводить захват в тесном ресторане. Вдруг кто-то из держиморд Колмакова начнет палить? Для правдоподобия за столики пришлось бы садить людей, пустой ресторан в отеле в вечернее время — это слишком подозрительно. А вот пустынный холл выглядел нормально. Стойка ресепшна далеко, швейцар на входе, и только кто-то гоняет шары за бильярдным столом на втором этаже.

— Хорошо, давайте присядем, — Колмаков опустился на диван, лицом ко входу в отель, а его охрана встала позади.

Максу не осталось выбора — пришлось сесть обратно в кресло. Неудачно. Вход теперь за спиной.

— Наша договоренность в силе? — спросил Макс.

— Да, — Колмаков поставил на журнальный столик кейс. — Здесь вся сумма. Мой клиент рассчитывает на успешное продвижение дела. И дальнейшее сотрудничество.

— Безусловно. За первой удачной сделкой сразу пойдет вторая, — Макс кивнул. — А документы?

— Сейчас их привезут из банка. Курьер запаздывает. Вечерние пробки.

— Не проблема, — Макс развел руками, отпил из стакана с минералкой. Ну что ж, еще пару минут можно подождать. — Пока можем обсудить наше дело…

— Простите, но мои полномочия очень… урезаны, — Колмаков подозрительно прищурился. — Моя задача — передать вам кейс и документы. Я не готов обсуждать дела в обход клиента.

Хитрый козел! Чует неладное. Надо заканчивать как можно скорее! Куда запропастился этот хренов курьер?!

Макс, чтобы не выдать нервозность, сцепил пальцы в замок.

— Странно, а мне сказали, что меня встретит человек, который в курсе дел…

За спиной наконец тренькнул сигнальный колокольчик, раздались приглушенные ковролином шаги, а потом очень знакомый голос сказал:

— Добрый вечер. Вы Виталий Колмаков? Срочная доставка, служба “Ваши документы”.

— Не такая уж она и срочная, — недовольно сказал Колмаков. — Где расписаться?

У Макса внутри все замерло. Потому что курьером с документами была вчерашняя сбежавшая с ужина Лиса-Василиса!

Стояла в метре от Макса, расстроенно прижимая к себе ярко-желтую упаковку с бумагами.

Не в синем платье — в простых джинсах и фирменной рубашке с логотипом компании доставки. В кепке-козырьке. Волосы забраны в хвост, почти без косметики.

В таком виде она казалась еще красивее, чем вчера.

Твою мать! Хотел же еще раз ее увидеть, и вот!

У Колмакова долбанутая охрана!

Только бы Василиса не посмотрела на него! Только бы не узнала!

Макс снова вцепился в стакан с минералкой, словно тот мог его как-то закрыть. Хмыкнул в микрофон, пытаясь дать понять Сашке, что операция на грани срыва.

— Простите, на проспекте авария. Пришлось в объезд. Вот здесь распишитесь, — Василиса достала планшет из большой квадратной сумки с кодовым замком. — Доставка с предоплатой. Я…

— Давайте уже сюда! — Колмаков почти вырвал у нее планшет и стилус, быстро чиркнул на экране. — Пакет?

— Пожалуйста, — сказала Василиса, передавая документы из рук в руки и сохраняя профессионально-вежливый вид. — Спасибо, что воспользовались нашими услугами.

Колмаков отмахнулся от ее слов, как от неважной мошки:

— Свободна, — и протянул документы Максу.

Еще десять секунд. Пять. Три. Почти…

— Вот, как договаривались. На этом, думаю, мы можем…

— Макс? А что ты тут делаешь?

Василиса, разворачиваясь, все-таки зацепилась за него взглядом. И узнала. Твою мать, мать, мать! Как же… Еще и имя назвала.

— Бывает, — хрипло выдохнул в микрофон кодовое слово, встал и сделал шаг к Василисе, чтобы закрыть ее от Колмакова и его мордоворотов.

Срочно! Срочно надо что-то выдумать. Выдать Василису за подругу детства, случайную знакомую...

Но Колмаков не продержался бы на своем месте так долго, если бы тупил.

— Падла! — прошипел он, и на это слово разом среагировали оба охранника.

Один, вытаскивая на ходу пистолет, рванул в сторону Макса, а второй метнулся прикрывать Колмакова от возможной опасности.

Раздался громкий женский визг — кажется, это администратор увидела оружие.

— Руки в гору! Полиция! — рявкнул Макс, но охранник уже вытащил пушку, и оставалось только надеяться на боевые навыки.

Удар! Подсечка! Пистолет летит куда-то в сторону, а кулак Макса встречает чужую скулу! С хрустом. И тут же по ушам бьет выстрел.

Макс заставляет себя не реагировать, добивает охранника сильным ударом в корпус — чтобы точно не встал хотя бы пару минут, разворачивается…

— Всем стоять!

Группа захвата уже рассыпалась по холлу. Колмаков, по-крысиному зыркая по сторонам, уже поднял руки вверх, а на втором охраннике уже лежал кто-то из парней, выкручивая кисти. Быстро сработали, прямо как на…

Макс поискал глазами Василису, не увидел, посмотрел еще раз и заметил на полу ярко-рыжий ремешок курьерской сумки. Остальное скрывало кресло.

Он сделал шаг вперед, потом еще один и наконец увидел.

Василиса лежала на зеленом паласе и смотрела потолок. Волосы разметались, одна прядь закрыла губы. На форменной рубашке, прямо на груди, расплывалось темное пятно.

— Лиса…

— Скорую давай… Макс, отойди, ты тут ничем не…

— Лиса!

Он рванул вперед, но его кто-то поймал за плечо. Один из парней наклонился, прижал пальцы к шее Василисы, а потом посмотрел на Макса и покачал головой.

— Пульса нет. Прямое. Ты дуло у того мудака вышиб, пистолет, падая, выстрелил, рикошет, и…

3. Василиса. Новая фейская жизнь

— Почему я должна вас слушать?

Неприятный тип, сидящий на краю обрыва, почесал пористый нос, поморщился, удерживая чих, но потом все-таки чихнул. Звук вышел неожиданно тихий и скромный. Он никак не сочетался с тяжелой черной тростью с золотым набалдашником в виде свиной головы, которую тип вертел в руках, и с большими бараньими рогами, что росли у него на голове.

— Потому что тебя больше нет, Василиса Лукьянова, — равнодушно проговорил демон и обернулся на меня.

Глаза у него оказались водянистые, никаких алых языков пламени или чего-то адского. Просто усталый мужик с рогами. И с копытами. Но все равно страшно.

— И отсюда нет дорог, кроме тех, которые покажу я.

— Вы пока ничего не показываете, — я осторожно уселась на землю, но подальше от обрыва.

Мертвой я себя не ощущала от слова “совсем”, а вот вокруг все казалось каким-то неправильным.

— Не люблю тратить слова. Жду, пока ты сама сложишь два и два, глупость и планы на будущее, случайную встречу в отеле и этот обрыв. Успехи есть? Или еще посидим?

От его слов мне стало знобко. Какой отель? Перед глазами сразу промелькнули картинки: желтый пакет, доставка, ошарашенное лицо Макса, а потом… потом было больно, но совсем недолго. И темно. И почти сразу — обрыв и этот рогатый тип.

За краем обрыва, внизу, кипела лава, но тепла я не ощущала. Как и не слышала звука от лопающихся на поверхности пузырей. И запаха раскаленного камня тоже не чувствовала. Вокруг все ненастоящее, или это я теперь такая?

Я тайком ущипнула себя за запястье и чуть ойкнула. Больно, между прочим!

Значит, Макс. Там в отеле. А потом выстрел. Обидно вышло.

Хотя вряд ли этот напыщенный богатенький козел будет переживать из-за какой-то малознакомой девушки. Виделись всего один раз. И зачем я его там окликнула? Наверно, от неожиданности.

Отдала пакет заказчику, повернулась, а там он…

— Я умерла, да? И это то, что после смерти?

— Да, — согласился рогатый. — Как тебе?

— Скучновато, и я не люблю вулканы, — осторожно сказала я. — Мне теперь всегда тут сидеть?

Я подобрала мелкий камушек и сбросила вниз. Ничего. Ни стука, ни булька. Река лавы и синее небо.

— Ну да, не пятничный боулинг.

— А вы тут главный?

— Почти, — ответил тип. — Как у вас говорят — на замещении. Теперь тебе предстоит спуститься туда… — трость указала куда-то в лаву, — и пребывать там до скончания времен.

— Спасибо, как-то не хочется. — Мне не нравился рогатый, но лава не нравилась еще больше. И лезть туда только потому, что кто-то сказал, что там мне самое место? Вот еще! — Вы говорили про дороги…

Рогатый откровенно зевнул, но я почувствовала, что именно этого вопроса он ждал:

— Да, есть второй вариант. Я всегда и всем предлагаю второй вариант. Мудрые выбирают первый. Глупые, как ты — второй.

— Очень внимательно слушаю, — я на всякий случай еще отодвинулась от края.

И только сейчас поняла, что совершенно голая. Да и на вид какая-то прозрачная. Призрачная… Сколько мы со Светкой шутили, что после смерти я поселюсь у нее в квартире и буду запугивать соседей…

— Я предлагаю тебе существование. Нет, не жизнь. Свою ты уже прожила. Весьма бестолково, кстати. Но я дам тебе бытие. И работу.

Я чуяла подвох. Этот рогатый ничуть не лучше торгаша на рынке. Пытается мне всучить просроченный товар и еще содрать денег побольше.

— Бытие и работу — это как? Охранять средневековый замок? Дразнить уфологов? — предположила я, но внутри себя уже поняла, что решила.

Соглашусь. Потому что когда у тебя под ногами лопаются пузыри лавы, купаться в них совсем неохота.

— Хорошая девочка, шутки шутишь, — похвалил рогатый. — Твое существование будет нести одну цель — оно должно меня развлекать. Но задания, разумеется, будут.

— Согласна.

Ну вот, я соглашаюсь работать потусторонним клоуном. Докатилась. Развлекать рогатого? Интересно, а что он считает за развлечения? Вдруг какую-то штуку типа чумы?

— Подпиши.

На колени мне лег лист бумаги. Теплый. Будто из принтера. На листе печатными буквами черным по белому значилось, кем я буду ближайшую тысячу лет.

— Это шутка?!

Мне очень захотелось скинуть рогатого типа в лаву, даже если это будет последнее, что я сделаю! Но силы в моих полупрозрачных руках не было. Даже лист договора я не могла удержать.

— Ты всегда можешь выбрать другое, — рогатый тип указал вниз и мерзко улыбнулся. — Если не устраивает договор…

— Вот еще! — сказала я и приложила руку к листу бумаги, на котором было написано, что теперь я…

Фея.

Мелкое создание с крылышками. Из которого все время сыплется всякая сверкающая пыльца и чудеса.

С волшебной палочкой. Как в мультике!

Вжуух, и я уменьшилась в сто раз, одновременно переместившись куда-то за тысячу километров от лавы, рогатого и обрыва.

И шлепнулась на задницу.

Подо мной слегка спружинило, а потом где-то сбоку квакнуло.

Похоже на пруд. И занесло меня на лист кувшинки. Хорошо хоть не в воду!

В первую очередь я встала на ноги и хорошенько себя рассмотрела. В капельке росы, разумеется, зеркал тут не было.

Утешало, что я сильно не изменилась. Так, мелочи. Все равно что маскарад.

Волосы забраны в высокий хвост какой-то зеленой пружинкой, похожей на усик гороха, уши стали в два раза больше и заострились, как у эльфа.

Но за спиной были крылья!

Настоящие! Среднего размера, полупрозрачные, как у стрекозы, но шире и крупнее.

Я попыталась ими взмахнуть, но ничего не вышло.

Из плюсов — одежда на мне тоже появилась, но легкая. По человеческим меркам. Полупрозрачное платье из рыжего кленового листка, сшитое какими-то серебристыми нитками, вроде паутины, но не липкой. Короткое, едва прикрывающее попу. Держалось платье явно магией и не сползало.

Под ним было тонкое белье, пахнущее сиренью.

На ногах сапожки, темно-коричневые, но поплотнее платья, вроде как из дубового листка. На небольшом каблучке. На шее бусы из каких-то зеленых кристаллов, на руках широкие браслеты — тоже из листьев, только ажурных.

4. Василиса. Фея чужой личной жизни

…задание.

Листок материализовался прямо у меня в руках. Я прочитала раз, моргнула, перечитала и…

— Издеваешься?! — я задала вопрос в сторону неба, но там как раз пролетал самолет и испортил все впечатление.

Неужели рогатого, который командует потусторонним миром, развлекают такие штуки? Если так, то я здорово разочарована в демонах. Чувство юмора у них ниже плинтуса.

“Фея Ромашка (при жизни Василиса Лукьянова) должна приложить все усилия для того, чтобы … … обрел свою истинную любовь и счастье. В случае невыполнения задания данная фея лишается права на посмертное существование”.

И ничего. Ни имени, ни адреса, ни номера паспорта! Только точки.

Я посмотрела на обороте — пусто. Пойди туда, не знаю куда… Мало того, что меня назначили феей, так и еще и работать нормально не дают!

— Хорошо. Я осчастливлю непонятно кого, но мне нужны координаты. Имя, как выглядит, чем занимается? Или волшебную бумажку прикладывать ко всем встречным?

Ответа не последовало.

Я отложила задание в сторону и решила заняться более насущными проблемами. Например, полетом. Потому что крылья вот они, а практики нет, и с этим стоило разобраться.

Кто бы знал, что это ТАК сложно!

Ну, лягушек я распугала, это точно.

Тренировалась над водой — плавать я умела неплохо, а падать в воду было куда мягче, чем на песчаный берег, который теперь мне казался россыпью больших камней.

Крылья оказались штукой хитрой, и управлять ими, сразу всеми четырьмя, почему-то не выходило: меня перевешивало, кренило, и через пару секунд я закономерно шлепалась в пруд.

Через четверть часа все кувшинки внизу стали сплошь покрыты блестками, которые из меня сыпались.

После одного неудачного приводнения я потеряла сапожок, а после второго завязку для волос. Но летать нормально так и не научилась. Стрекозиные крылья не слушались.

Пришла какая-то иррациональная обида. Мало того, что фея, так еще и после смерти все идет через одно место!

— Это стресс. Ты просто устала, — сказала я сама себе. — Перерыв.

Я уселась на берегу и попыталась успокоиться.

Полет был очень нужной штукой. Пока я при своих фейских размерах дойду до клиента пешком — он помрет от старости.

Значит, надо что-то придумать.

Например, долететь отсюда, с камушка, вот до пустой банки из-под колы, но над берегом. Расстояние небольшое — метр. Падать на песок будет больно.

Банка колы бликовала. Настроение было так себе.

Я расправила крылья и представила, как мчусь к банке и в последнюю секунду останавливаюсь.

— Ну, давай!

Выдохнула, пригладила растрепанные волосы, приготовилась стартануть — и внезапно увидела алый бок с белой надписью прямо перед носом, не успела затормозить и со всей дури врезалась в банку.

То, что феям бывает больно, до этого знали немногие. Теперь это знали все те же немногие и окрестные улитки и лягушки.

Я сползла на песок, растерла ушиб на колене, который прошел почти мгновенно. Фейская магия и прочие преимущества.

Выходит, я не летаю, а как бы перемещаюсь в нужную точку?

Встала и попробовал повторить. В этот раз вышло удачнее — успела остановиться перед камышинкой, крутанулась вокруг нее и легко спрыгнула на землю.

Есть!

Значит, феи не летают. Феи телепортируются от объекта к объекту.

Способ давался с трудом — нужно было точно рассчитать расстояние. На десятой попытке у меня получилось.

Теперь нужно было достать из пруда сапожок, потому что новый так и не материализовался.

Нырять пришлось раз двадцать, пока все дно пруда не засияло от моих блесток. Только тогда сапог стало видно — его уже прикрепил к себе на домик ручейник.

Когда я промокшая и уставшая вернулась на лист кувшинки, с которого начинала эксперименты, вокруг уже сгущались сумерки.

Я подхватила распечатку с заданием, еще раз в него заглянула и застыла как памятник.

Дождалась! Имя клиента проступило.

Наверно, рогатому демону доставляло удовольствие делать другим не просто плохо, а очень плохо.

“Счастье в личной жизни” предстояло принести некоему Максиму Волкову, проживающему неподалеку. На листке медленно проступил портрет.

Макс Волков.

Сначала неудачное свидание, потом смертельная встреча.

Демон отправил меня фействовать для того, кто виноват в моей смерти!

Не увидь я в холле гостиницы Макса, не заговори с ним — была бы живая, веселая и смотрела бы сейчас свои сериалы, вместо того, чтобы сидеть на кувшинке в куче фейских блесток!

И вообще все беды со мной случились именно из-за него! Из-за Макса! Из-за двойного свидания, на котором я сначала оказалась на седьмом небе от счастья, а потом меня хорошенько шваркнули об землю.

“Да обычная! У меня таких было — не сосчитаешь…” Голос Макса раздался в мозгу, словно запись включили!

И вот теперь ФИО и портрет этого гада расползались черными кляксами по адскому заданию.

Значит, делай что хочешь, фея Василиса, но добудь счастье для Макса Волкова по приказу рогатого демона. Можно подумать, он несчастлив! Да у него небось женщин — только успевай отбиваться!

Спортсмен, красавец, богач и дальше по списку… Какое ему счастье надо? Мне что, дочек олигархов ему на свидание таскать?

Хотя… какая разница. Пусть будет Волков.

Второй раз я не дам ему испортить мне жизнь! Ну или не жизнь, а фейское существование.

Я сложила вчетверо листок и спрятала под пояс платья.

Ха! Никто же не оговаривал, как именно я буду устраивать личную жизнь клиента. Вон, все умные книжки учат, что на пути к счастью героя должно приложить обо все. Любовь должна проходить через трудности и испытания! Вот я и устрою Максу максимальную сложность!

Я выдохнула, успокаиваясь. Подходить к делу нужно с холодной головой. А то раз, и не заметишь, как наворотишь дел и окажешься там, в кипящей лаве. Так что стоит быть поосторожнее.

— Курьерская доставка личной жизни уже в пути, — ласково сказала я, а потом представила, как появляюсь возле клена, который стоит неподалеку от пруда. — Жди, дорогой!

5. Макс. Мистика какая-то!

Макс жил один, в просторной квартире, которая занимала целый этаж в одной из самых дорогих новостроек города.

Ему нравилось именно так — чтобы много пространства, воздуха и ничего лишнего. Хорошо, что вкусы совпадали с модой.

Максу нравилось большое, открытое пространство, где все комнаты сливались в одну и отличались лишь цветом коврового покрытия и мебелью. Хорошо уютно сидеть вечером на диване, читать новости и смотреть на город через огромное панорамное окно. Или у барной стойки на кухне пить утром кофе. Единственные двери в квартире вели одна в ванную комнату, а вторая входная.

Макса все устраивало, хотя кирпичные модные стены без штукатурки казались голыми, а квартира из-за своей планировки стоила втрое больше.

— Я думал, что ты купишь дом, — удивился Егор, на правах друга придя на новоселье единственным гостем.

— Дом — это много. Когда будет с кем жить — куплю. А пока я завидный холостяк, — отшутился тогда Макс.

— Так и сказал бы — не нагулялся. Да и быть женой опера — так себе счастье. То ли дело за банкира.

— В них тоже стреляют, — отбрил Макс, и разговор затух сам собой.

Может, стреляли и в Макса, а убили Василису. И каждый раз это воспоминание отдавалось глухой болью где-то под ребрами. Вроде время шло, а это не проходило. И давить из себя улыбку становилось все сложнее.

Коллеги в душу не лезли, друзей у Макса кроме Егора не было, особ женского пола в нем интересовали глубины не души, а кошелька.

А сегодня еще вечеринка у мэра, на которой его обязал быть шеф.

Начальник городской полиции, полковник Соболевский, был мужиком неглупым и, поняв, какое счастье к нему привалило в виде наследника семейства Волковых, пользовался этим как хирург скальпелем — точечно, но очень эффективно.

— Волков, у тебя подвешен язык и богатый папаша в анамнезе. Но ты за каким-то хреном протираешь штаны у нас. Поэтому будешь представлять наше ведомство перед мэром. Всегда.

— Наш мэр — алкаш. Со стажем. Сопьюсь.

— Если ему о делах будет докладывать майор Петренко, то они уйдут в запой вдвоем. И нам не только не выделят кусок городского бюджета, но и урежут все остальное. Так что, Волков, каждый хорош на своем месте.

— Я опер, а не собутыльник.

— Ты — сотрудник полиции, а значит, для своего ведомства должен быть тем, кем нужно. Пить тебя никто не заставляет. Будешь производить впечатление. Тем более что супруга мэра о тебе спрашивала…

Точнее было сказать “прохода не давала”, но шеф был прав. Через месяц докладов подмазанная пресса стала куда мягче писать о полиции, районные отделы сверкали новым ремонтом за городской счет, а мэр полюбил жаловаться Волкову на жизнь за сигарой и стаканом коньяка.

Волков, который бы с огромным удовольствием посадил мэра за взятки, вежливо кивал и терпел весь этот цирк, понимая, что Соболевский прав — если мэр будет на их стороне, жизнь всей полиции будет сильно проще.

Когда ты мелькаешь через день в мэрии, диапазон того, что тебе позволено, сильно сужается. Например, нельзя выглядеть грустным, нельзя перестать улыбаться. Нельзя сесть на мотоцикл и уехать в горы на месяц, потому что тошнит от всего.

А последнее время Макса тошнило. И даже любимая работа не отвлекала от мрачных мыслей.

“Несчастный случай”. “Бывает”. “При твоей профессии”. “ Не то время и место”. “Не повезло девчонке”.

Макс кивал, все вокруг были правы. Не поспоришь. Случайность. И сволочного охранника, который вытащил пушку, теперь упекут на восемь лет как минимум.

Только легче не становилось.

Потому что это из-за Макса все произошло, из-за него погибла красивая девушка Василиса.

И что ни делай — этого не изменить.

Егор пытался вытащить его куда-то кроме работы, но Макс отказывался. Подружка Василисы, та самая Светка, с которой они ужинали за сутки до всего, что произошло, говорила, что стоит сходить к психологу. Хрен знает, может, и была права, но Макс мозгоправов не переносил. Сам справится.

Сегодня опять в плане мэрия. Приедет кто-то из столицы. Нужно красиво поговорить, рассказать, какие в полиции все молодцы. А потом можно и домой — просмотреть наконец прихваченную с работы папку со старым делом трассы К-12.

Дело было даже не тухлое, а засохшее, как мумия.

Двадцать лет назад. Налеты на дальнобои. Серия. Все с трупами. И главное — никаких следов, и свидетелей никаких. Дело вытащили из архива по приказу сверху — сейчас пошла мода раскрывать старинные глухари, генный анализ, новые улики и все такое. Тема хорошая, но Макс выбрал себе самое глухое и толстое дело. Может, получится отвлечься и не думать про Василису.

Но в мэрию все равно придется съездить. Сегодня мероприятие было полуофициальным, поэтому Макс вытащил из гардеробной обычный деловой костюм.

И тут начались странности, которые вообще-то не должны происходить с сотрудниками полиции. Если они в здравом уме, конечно.

Сначала он заметил за шторой какое-то светящееся насекомое, зеленоватый слабый огонек, и на автомате попытался его прихлопнуть, но оно оказалось юрким и спряталось в щель. Макс сначала отшиб себе руку об оконную раму и только потом сообразил, что светлячок для центра города редкость и пусть живет. Наверно, его ветром занесло из парка. Только вот на окнах стояли сетки…

Макс пожал плечами и пошел в ванную.

На этом странности не закончились.

Он едва не навернулся в душевой: под пятку попал неизвестно откуда возникший обмылок хозяйственного мыла, которого у Макса и не водилось никогда.

— Твою мать!

Не завалиться помогла только отточенная рукопашными тренировками реакция, иначе точно бы расшиб башку или сломал шею. Макс поднял обмылок, повертел в руках и кинул в мусорку. Может, Зоя Ивановна, приходящая уборщица, забыла?

Но она вроде как пользуется специальными средствами, а не хозяйственным мылом, которого Макс в глаза не видел последние лет двадцать.

После пошла уже чистая чертовщина: он перепутал полотенце. То, которым с утра снимал с лица остатки бритвенной пены, оказалось на крючке, а не в корзине. Хотя он помнил, точно помнил, как клал его туда.

5.2

Потом Макс десять минут пытался завязать галстук, который явно что-то против него имел. Ведь он был уверен, что умел завязывать галстуки. Он их, твою ж мать, всю жизнь завязывал. Со школы.

Но в этот раз узел не получался. Скручивался, распускался, перекашивался. Пока Макс со злостью не содрал эту удавку с шеи и не бросил на пол.

Может, у него завелся полтергейст? Или Макс просто тихо и незаметно съехал с катушек?

— Ла-а-адно, — задумчиво протянул он. — Не очень-то и хотелось.

Пиджаки и галстуки Макс не любил, но мирился с этим, как с неизбежным злом или с плохой погодой. На важную встречу не попрешься в спортивном костюма и футболке.

В итоге пришлось осторожно вернуть галстук на вешалку, туда же повесить пиджак, расстегнуть две верхние пуговицы у рубашки и закатать рукава.

Уже спустившись на парковку, Макс похлопал по карманам и понял, что ключей нет. Совсем нет. Хотя он всегда на автомате клал их в карман брюк. И еще Макс был готов поклясться, что ключи были, пока он ехал в лифте — и давили на бедро. Однако стоило подойти к машине…

Похоже, одной квартирой чертовщина не ограничивалась и последовала за Максом.

Макс посмотрел на пустые руки и понял, что ключи от квартиры забыл. Сам. Тут обошлось без мистики. Замок на двери защелкивался, и Макс просто захлопнул дверь.

Но пропажу ключей от автомобиля — большого синего… точнее василькового… внедорожного лексуса это не объясняло.

Конечно, можно было дернуть консьержа, чтобы тот достал запасные, но Макс решил дело проще — вызвал такси.

Водитель попался молчаливый, с разговорами не лез и довез быстро. В такси странностей не наблюдалось, хотя Макс всю дорогу как дурак ждал чего-то такого. Но доехали нормально.

Зато в мэрии чертовщина как с поводка сорвалась.

Правда, теперь действовала чужими руками и превратилась в обычное невезение.

На входе какая-то неуклюжая официантка опрокинула на него поднос с шампанским. Бокалы с грохотом разлетелись вдребезги, а Макс остался стоять и обтекать.

— Волков, неплохая фигура. Спортзал? — заржал кто-то из знакомых рядом.

— Работа, — Макс попытался отлепить ставшую прозрачной рубашку от груди.

Рубашка упорно прилипала обратно, показывая всем, что на фигуру и мышцы Макс не жалуется.

Кто-то захихикал, но тихо.

— О! Простите, пожалуйста, простите! — бедная девушка заметалась между мокрым Максом и осколками на полу.

В итоге целых две минуты все бывшие в фойе гости с самым гиенистым выражением на лицах тайком снимали, как Макс пытается отлепить намокшую рубашку от груди и одновременно успокаивает впавшую в истерику девушку, которая лепетала, что ей конец и ее сейчас уволят, а когда он попытался поймать ее за руку — отгородилась пустым подносом, с ужасом посмотрела на Макса, словно тот сейчас ее сожрет.

Судя по довольным рожам гостей, сливали сразу в интернет. Еще бы, такой скандал. Макс Волков убивает официантку прямом в эфире. Трансляция. Ставьте лайки.

Наконец распорядитель взял ситуацию под контроль, отправил зареванную официантку вытирать растекшуюся тушь, а Макса проводил в ближайший кабинет, куда пообещал принести сменную одежду, как только ее доставят. Всунул в руки стакан виски со льдом и попросил не беспокоиться.

Хорошо хоть не шампанское!

Макс не то чтобы беспокоился, просто обилие нелепых мелочей выбивало из колеи. Может, он с утра успел перейти дорогу черной кошке? Или бабе с пустыми ведрами? Хотя судя по плотности несчастий, таких баб должен быть целый отряд, он бы заметил. Сначала мыло, потом галстук, ключи… Теперь вот нелепая случайность.

Он стянул мокрую насквозь и воняющую вином одежду. Как мог сложил на стул для посетителей. Воспользовался оставленными распорядителем влажными салфетками и бумажными полотенцами, прикидывая, что душ был бы куда лучше.

А еще лучше — сидеть сегодня дома и не вляпываться во всякую мистику.

В кабинете на стене, кроме портрета президента и репродукции “Утра в сосновом лесу”, висели африканские маски и расписные глиняные тарелки, у окна стойка с флагом, а рядом подставка для зонтов, в которой торчали сувенирное копье и бамбуковая палка. Владелец кабинета явно любил экзотику.

Макс с опаской огляделся, но ничто в кабинете гадить ему вроде бы не планировало. Он уселся в кресло, выдохнул, посмотрел на виски, но пить не стал. На неприятности лучше смотреть трезвым.

— Дзынннь!

На улице что-то звонко щелкнуло, и Макс на рефлексе сначала пригнулся, а потом, не выпрямляясь, рванул к окну, занавешенному тяжелыми бордовыми шторами — уж слишком сильно звук напомнил лопнувшее от пули стекло.

Киллер? Но за кем тут охотиться? И мэр, и все местные шишки сейчас в общем зале, а тут только…

Макс осторожно отодвинул штору.

Стекла целы.

Снаружи — никого.

Может, звук с этажа выше? Но там только чердак, у мэрии два этажа.

Макс выпрямился и, уже не скрываясь, поглядел в окно.

Оно выходило на большой внутренний двор, где рос побуревший от летней жары каштан, стояли пара скамеек и огороженная пластиком будка для курения — работа в учреждении была нервозной, за здоровый образ жизни тут боролись, но без фанатизма. Задворки мэрии, в отличие от пафосного фасада с колоннадой, были куда симпатичнее и естественней. Даже бродячая кошка спала на одной из скамеек.

Макс уже хотел вернуться в кресло, но тут дверь кабинета тихо стукнула, и в кабинет вплыла жена мэра.

6. Макс. Много женщин из ничего

— Капитан, какая приятная неожиданность.

Мальвина Игоревна. Чтоб ее! Макс прикусил язык, чтобы не выругаться.

Ага, приятнее некуда — он без штанов, один в кабинете. А уж неожиданно как!

Даже идиот мог бы спросить у распорядителя, куда проводили неудачно политого шампанским гостя… Или наоборот — удачно?

Только этого не хватало!

А может, это она подстроила? Сунула официанточке купюру и все...

Хотя не похоже. Девушка испугалась всерьез.

Репутация у Мальвины Игоревны, супруги мэра, была, скажем так, неоднозначная. Как и имя.

Муж на ее шалости глаза закрывал, а сама Мальвина называла это “маленькими капризами”. Угу, “маленькими”!

Один из приятелей, бизнесмен средней руки, как-то завязался с мэрией что-то там по договору делать. Так вот договариваться ему пришлось лично с Мальвиной. В особняке. А потом тикать в окно от некстати вернувшегося с совещания мужа. Единственный светлый момент был в том, что муж вернулся до взятки натурой, а не после.

Волков усилием воли поборол на лице гримасу отвращения.

— Рад вас видеть.

— Заметно, — многозначительно сказала Мальвина и указала глазами на ширинку Макса.

То есть там была бы ширинка, а теперь там красовались трусы. Дорогие и пропитанные пролитой “Вдовой Клико”.

Рассекать перед женой мэра в боксерах было как-то в новинку. Весьма острые ощущения.

— Я пришла проверить, все ли с вами в порядке, капитан…

Томности в голосе у Мальвины хватило бы на сотню эротических озвучек, но Макса это не радовало. Есть женщины, с которыми ляжешь в койку только под пытками!

Нет, Мальвина не была страшной, напротив, весьма привлекательной. Фигура неплохая, третий размер, ухоженная, наверняка куча пластических операций, только вот ее хамство и напор начисто стирали все приятные впечатления.

Встречаться с такой было все равно, что брать в прокат подержанную “Ламборджини” с пробегом в миллион миль. Не угадаешь, в какой момент откажут тормоза, а в какой заклинит передачу и она утянет тебя в могилу.

Такие женщины Максу не нравились. Наглые, нахрапистые и назойливые, как торговки с рынка. И никакие дизайнерские шмотки это не исправляли. Наоборот, подчеркивали.

А еще Мальвина была не в его вкусе. Совсем.

Макс прикинул, что ситуация и так, и так — дерьмовая, стесняться особо нечего, поэтому плюхнулся обратно в кресло, отхлебнул виски и сказал:

— Со мной все в порядке. Жду сменную одежду, рассматриваю маски.

— О, это кабинет Эдика, — Мальвина крадущейся походкой пантеры заскользила вперед, и Макс ощутил иррациональное желание залезть с ногами в кресло. — Вам нравится? Здесь все такое… экзотическое.

Но спасаться от женщин было не в его в привычках, поэтому он на всякий случай примерился к стоящему в подставке для зонтиков туземному копью. Втыкать его он ни в кого не собирался, а вот отгородиться от чересчур активной жены мэра — вполне.

— Эдика?

— Эдуард Василевский, вице-мэр. Знаете, он любит раскурить эти ароматические благовония — от них такой кашель. Натащит из своей Африки всякого, а потом в кабинет не войти.

Макс поискал глазами благовония, но, к несчастью, не нашел. А то бы воскурил немедленно. Даже трением.

Мальвина Игоревна уже обогнула стол и соблазнительной каравеллой подплыла ближе. Сейчас будет палить из всех пушек!

— А я, знаете, люблю экзотику, — попробовал поддержать беседу Макс.

— Правда? — жена мэра удивленно приподняла бровь, и Макс резко осознал, что его поняли совсем не так. — Приятно слышать…

— Мальвина, — Макс ухитрился выскользнуть из кресла, протиснуться между ним и стеной и оказался по другую сторону стола. Это гарантировало временную безопасность. — Мне кажется, это место не сильно подходит для разговоров о…

Оставалось уклоняться и тянуть время. Вторым вариантом было бить, а к женщинам такие методы Макс не применял. Никогда.

— Максимчик, что тебя не устраивает? — жена мэра проигнорировала маневры Макса, просто отодвинув кресло и подойдя ближе некуда.

Острый ноготь прочертил по плечу тонкую полосу, а горячее дыхание коснулось шеи.

Это был уже перебор. Так откровенно вешаться на почти первого встречного! Может, дело тут не в его, Макса, обаянии, а в чем-то другом?

Макс наконец вспомнил то, о чем не следовало забывать — что он прежде всего полицейский.

Супруга мэра вела себя неправильно. Пусть она хоть сто раз озабоченная, лезть в штаны с порога — явный перебор!

Макс пригляделся к женщине и увидел ее словно впервые.

Была в ее поведение какая-то странность, которую он никак не мог просечь. Нет, то, что она перла на него, как танкер на риф, не удивляло.

Но прямо тут? В мэрии?! Наплевав на безопасность и кучу журналистов внизу, в холле? В кабинете вице-мэра сто пудов стоит прослушка от его же начальника!

Мальвина Игоревна, может быть, и была нимфоманкой, но дурой точно нет.

Макс отступил еще на полшага и всмотрелся в ее лицо, вроде все как обычно. Только вот ресницы блестят слишком сильно… Словно ей уже на готовый макияж дешевых китайских блесток насыпали. К платью такое точно не подходит.

И взгляд какой-то мутный, затуманенный.

Может, приняла что-то. Или подсыпали. Значит, и вести себя надо по-другому.

— Не здесь, — он мягко перехватил женщину за запястья и осторожно встряхнул, пытаясь привести в чувство, но это не подействовало.

Мальвина, наоборот, шагнула вперед и втиснулась в него всем телом. Макс попытался вырваться, но хватка у нее была железная. Это шокировало — все-таки он здоровенный подготовленный мужик, а жена мэра при всех своих достоинствах не похожа на чемпиона по рестлингу. Хватка на его бицепсе сжималась все сильнее. Блестки на ресницах засияли ярче.

— Капитан… Волков… я так долго ждала этого момента. Я вас лю…

6.2

Щелчок замка на входной двери прозвучал как спасение. По шокированному лицу распорядителя торжества Волкову стало окончательно ясно — Мальвина тут и близко не планировалась.

— Мальвина Игоревна, вас разыскивал господин мэр. Там пришло время торжественной речи. Вы обязаны присутствовать как хозяйка вечера.

— Дзыыыынь!

Звук был резкий и высокий, у Макса заложило уши, а Мальвина вздрогнула и разжала хватку. Провела рукой по глазам, словно приходя в себя.

Чисто. Больше никакой мути во взгляде и главное — никаких блесток. Что за чертовщина тут творится?

Макс сделал шаг назад, но за собственную давно потерянную невинность можно было уже не опасаться. Приступ любви у Мальвины неожиданно закончился.

Жена мэра тряхнула головой, растерянно улыбнулась, смерила Волкова удивленным взглядом, словно не ожидала его здесь увидеть, потерла виски и, пошатываясь, вышла за дверь.

Распорядитель вздохнул, с укоризной посмотрел ей вслед, а потом обернулся к Максу.

— Простите за задержку. На вас сложно подобрать подходящий размер в прокате — слишком широкие плечи, — с ноткой легкого недовольства сообщил он, давая понять, что второй смены одежды точно ждать не приходится и выданное стоит беречь.

Надо ли говорить, что с галстуком опять произошла та же беда? Макс со злостью уставился на собственное отражение. Может, в воздухе распылили что-то, от чего он потерял остатки мозгов? Даже в двенадцать лет он завязывал эту пакость в темноте и на ощупь!

На распорядителя, похоже, карма невезения не влияла. Во всяком случае, когда тот спустя десять минут вернулся и застал Макса с гордиевым узлом в руках, галстук сразу исправился и стал просто деталью костюма, а не тварью с подлыми замыслами.

Но стоило только распорядителю отойти, как все вернулось на круги своя.

Чертовщина продолжалась. При этом усиливаясь с каждым эпизодом.

Может, его кто-то незаметно обрызгал афродизиаком? Или каким-то только что изобретенным средством для приманивания женщин? Твою ж мать, если такое действительно существует, он на этом озолотится! Но пока не выходило разобрать, почему вдруг все женщины в радиусе броска бутылки пытались повиснуть у Макса на шее, схватить его за руку или припереть грудью к стене.

От двух неловких претенденток Макс уклонился, еще одной пообещал встречу на ступенях входа, но через час. Четвертой удалось запудрить мозги, а от пятой его спас кто-то из коллег отца по бизнесу.

Но оказывается, судьба берегла его только для того, чтобы вручить суперприз!

Красивая. Когда-то. Сверкающая, как новогодняя елка — от туфель до кончиков ресниц. Усыпанная бриллиантами.

Вдова генерала Потапова. Вера Аркадьевна. Макс, кажется, встречался с ней раньше, но она не рвалась заводить с ним знакомство — так, кивнула издалека. Не ее размер — миллионы долларов у Макса из карманов не торчали.

Но сейчас вдова хищно прищурилась, и конкуренток словно косой сбрило.

Она была очень похожа на маму Макса. От нее хотелось спрятаться за портьеру или сбежать играть с мэром в бильярд, или дать еще три пресс-конференции с ответами на каверзные вопросы. Что угодно, лишь бы исчезнуть из-под острого хищного взгляда.

— Да чтоб тебя! — тихо под нос выругался Макс.

— Капитан Волков, как ваша служба? — вдова проявила настойчивый интерес и перекрыла Максу все пути отступления.

Один в один как одурманенная Мальвина.

Макс присмотрелся, ища сходство. И нашел. То, что казалось просто бликами от драгоценных камней, было теми самыми блестками. На ресницах. И взгляд похожий — расфокусированный. Да кто их тут всех опоил?! Диверсия?! Заговор?! Новый наркотик?

Может, дилер где-то среди гостей?

Макс внезапно успокоился. Пока чертовщина была непонятной, она вызывала беспокойство, но если его версия верна… Значит, тут работа по специальности, а в этом Волков был профи.

Вырваться из рук вдовы помогла случайность — мимо как раз пробегала та самая неудачливая официантка, благодаря которой он переодевался. Под идиотским предлогом Максу удалось вывернуться из цепких коготков и перехватить девушку, пока она не скрылась за дверью с надписью “Служебный вход”.

Официантка куда предпочтительнее и безопасней, чем генеральская вдова. Вряд ли кто-то станет тратить дозу на простую обслугу.

Но дело оказалось хуже некуда. Стоило ему подойти к девушке, как ее глаза остекленели, а ресницы заблестели. Не так ярко, как у Мальвины или вдовы, но все же.

— Надеюсь, вам не сильно влетело? — закинул он удочку, и рыбка тут же попалась.

Встала куда ближе, чем положено по этикету. Сложила руки, как примерная девочка, и покраснела. Взяла Макса за пуговицу пиджака и отчаянно краснея сказала:

— Я такая неловкая. Могу я как-то компенсировать? Хотите приглашу вас на пиццу? — девушка говорила, а руки, которые крутили пуговицу мелко подрагивали.

Макс принюхался — от официантки еле заметно пахло духами и еще чем-то вроде корицы с ромашкой. Чем дольше говорила официантка, тем больше она краснела, пока наконец ее щеки не стали в цвет форменной жилетки.

— …тут неподалеку открылась… Мы иногда после работы туда заходим… Я бы с вами. Прямо сейчас.

Девушка испуганно прикусила губу, словно понимая, что для таких предложений тут не место, потом окончательно смутилась и замолчала.

Макс замялся, не зная, что ответить. Одно дело расследовать появление новой дури, и совсем другое — принимать приглашение от девушки, которая, кажется, готова ему отдаться прямо тут, в подсобке.

На Макса обычно так вешались только проститутки, но им-то положено. А тут сразу видно — приличная девушка, и кажется, немного похожа на распорядителя. Дочка, что ли?

Девушка приняла молчание Макса за отказ, на ее лице появилась гримаса отчаяния, а глаза налились слезами. Вот же блин!

Макс из-за идиотизма происходящего напрочь забыл свои формулы вежливых отказов. Там, кстати, была особенно удачная про гольф с начальником РУВД. Михалыч потом за ним по управлению бегал и обещал ему то, чем играют в гольф, в задницу засунуть.

7. Василиса. Сложно быть феей

Я со вздохом вытянула уставшие ноги. Потом все-таки стащила с себя идиотские растительные сапожки, сняла с тюбика с кремом оставшуюся после использования каплю — для меня она была размером как снежок, и хорошенько растерла голени.

Вот что значит работать не покладая крыльев!

Если честно, ноги у меня не болели, но от постоянных телепортаций я безумно устала вся, целиком, и чувствовал себя так, словно на меня наступила Мальвина Игоревна.

Зато настроение стало получше. Гадить парню, который сказал про тебя “серенькая”, оказалось здорово. Вот теперь у него в жизни будет изюминок — хоть лопни!

Жаль, что пакости покрупнее калибром не входили в рамки “сделать счастливым”. А то бы я с большим удовольствием устроила Волкову судьбоносную встречу с дамой сердца в больничке. Что может быть романтичнее, когда ты весь в бинтах лежишь на койке, а медсестра в коротком халатике заходит в палату? Так вроде начинается половина любимых фильмов у мужиков!

Я представила, как медсестра томно поправляет Волкову капельницу, а потом достает огромную клизму!

Однако адский договор точно не предусматривал членовредительства, и это огорчало. Оставалось только подсовывать капитану женщин. Разных. Ну а кто знает? Вдруг именно вдова — его счастье? Судьба штука непредсказуемая.

Я расчесала пальцами волосы, которые от фейской жизни стали заметно длиннее и гуще, и заплела косу. Но надо отдать должное — Волков молодец. Держался. Я знала кучу мужчин, которые бы точно воспользовались таким предложением. Тем более от жены мэра.

Зато мне довелось увидеть на обычно невозмутимом лице бравого капитана полиции смущение, растерянность и, кажется, даже злость. Хотя ему полагалось испытывать счастье. А не вот это все… Ну ладно, предположим, со вдовой я переборщила. И с обливанием шампанским тоже. Но вот к официантке он подошел сам, а заколдовать ее мне пришлось уже на ходу. И кстати, она симпатичная. И у нее есть все шансы понравиться Максу.

Я ощутила, как в груди неприятно кольнуло. Неужели мне не все равно, нравится эта девчонка Волкову или нет? Это плохо. Потому что мне должно быть совершенно наплевать на этого козла. Ведь из-за него я тут, сижу в ванной на зубной щетке и перевязываю волосы травинками, вместо того чтобы жить нормальную жизнь.

Все из-за этого Волкова! Сначала сказал, что я серая, а потом… Может, стрелял в меня не он, но если бы он предупредил!

Я сжала кулаки, так что ногти впились в ладони. Нельзя психовать. Нужно выполнить договор. А дальше, может, получится найти выход из фейской жизни в жизнь нормальную. Ведь самое главное — я живая. А с остальным как-нибудь разберусь.

Так что плевать на Волкова! И совершенно меня не волнует то, как он смотрел на официантку. Пусть хоть обсмотрится!

Надо подсунуть Волкову такую даму, чтобы тот, согласно договору, ощущал себя счастливым, но одновременно с этим мучился бы всю оставшуюся жизнь! Чтобы ни минуты покоя! Найти ему…

Я на секунду попыталась представить идеально-карательную девушку, но воображение упорно рисовало только самого Макса и то, как он улыбается.

— Ты сделаешь свою работу, — сказала я сама себе и телепортировалась в спальню.

Грустно побродила у зеркала, в котором не отражалась. Осмотрелась, выбирая место для ночлега. Сухой букет мне не понравился. Полка с мелочевкой — тоже, а еще там была пыль — домработница явно давно туда не заглядывала. В итоге я остановилась на прикроватной тумбочке — там как раз удачно лежал раскрытый чехол для очков и бархотка, которая заменит одеяло.

Я откуда-то знала, что официантку звали Лиза, приехала она из маленького городка, поступила на экономику, а официанткой в кейтеринг устроилась на подработку два дня назад. Вот ее Волков не стеснялся, не пытался улизнуть и спрятаться, хотя, кажется, был удивлен внезапным приглашением. Наверно, потому что такого богатого парня редко зовут на пиццу, небось сразу на Багамы.

А ведь Волков согласился, хотя я думала, что он откажет или посмеется над Лизой.

Мрак.

Я как-то не так представляла себе устроенное счастье для золотого мальчика Макса. Счастье не должно выглядеть как простушка Лиза, краснеющая и неуклюжая, словно щенок лабрадора. Неужели Волкову действительно нравятся такие девушки?

Щелкнул замок, потом мелодично пропищала сигналка. Явился не запылился хозяин квартиры. Я прислушалась. Макс пришел один, хотя пока действовали мои чары, мог совершенно спокойно затащить в постель хоть официантку, хоть жену мэра.

Макс прошел на кухню, там еле слышно щелкнула кофеварка (ну кто пьет кофе ночью!), потом стукнула дверь ванной и включилась вода.

Я слегка подвинула какую-то семейную фотку, чтобы она заслоняла чехол. Во-первых, так темнее, а во-вторых — вдруг я усну и стану видимой. Не хотелось бы проснуться от того, что тебя пинцетом держат за крыло и спрашивают: “А что это за гадость?”. Хотя какой у опера Волкова пинцет? Прихлопнет как моль и все.

Я завернулась в мягкую, теплую бархотку и выругалась — вместо уютной темноты полузакрытого чехла все вокруг стало светиться от сыплющейся с меня фейской пыльцы.

Я попробовала уснуть, хотя сомневалась, что выйдет. Кто его знает, спят феи или нет? Но я устала метаться встревоженным шмелем и чаровать для Волкова женщин. Сил такая магия отъедала много. После каждого сеанса любовного колдовства мне казалось, что я становлюсь на толику прозрачнее.

Все, спать. Я заслужила немного покоя и хороших снов. Потому что завтра у них по плану Лиза, студенческая пиццерия и куча народа. Лучше бы он выбрал кого побогаче. В элитном ресторане куда удобнее быть феей, чем в людской толкучке… Нет, ну надо было обменять жену мэра на официантку!

Ругаться про себя на Волкова оказалось круче, чем считать овец — сон подкрался быстро и незаметно. Словно тоже был на задании с целью усыпить меня как можно быстрее.

Зато пробуждение вышло странным. Сначала реальность вступила во взаимодействие с дремотой, поэтому мне померещилось, что рядом работает ровный мощный насос. Стряхнув с себя сонную одурь, я, напрочь забыв про крылья и телепортацию, выползла из футляра посмотреть, какая зараза включила какой-то механизм и мешает спать.

7.1

Голый… То есть обнаженный. Я стыдливо отвела глаза. Не то чтобы я в своей жизни не видела голых мужчин. Видела. И не раз. Но как-то никогда за ними специально не подглядывала.

И телевизор выключить забыл. На огромной плазме медленно сменялись какие-то виды природы, бросая отсветы на постель. Я сначала хотела телепортироваться к пульту и выключить, но потом поняла, что это меня выдаст. Вдруг у такой навороченной техники есть память, а Волков по полицейской привычке наверняка подмечает детали.

Я снова покосилась на Волкова. Он спал на животе, упираясь лбом в согнутую руку. В полумраке, который, оказывается, для фейского зрения преградой не являлся, я очень хорошо видела его мускулистую спину, ямочки там, где эта спина заканчивалась и сразу начинался кусок одеяла. Крепкие ноги. Ни капли жира. Сплошное совершенство. И даже не храпит. Просто громко дышит.

Волков слегка пошевелился, разворачиваясь ко мне лицом. У него на щеке отпечаталась подушка, во сне он нахмурился, пробормотал что-то вроде “стой, не надо”, а потом снова задышал ровно.

Я подтащила бархотку ближе к краю тумбочки, завернулась в нее, как в одеяло, и села, свесив ноги. С видом на спящего Волкова. Ну а что? Я фея, в конце концов. Хочу и смотрю. С него не убудет. Спит он! А тут кто-то из-за него мертвый и весь в пыльце!

Я поняла, что сейчас злюсь на Макса куда острее, чем раньше.

Рогатый демон наверняка в восторге от своей шутки, ага.

Нужно придумать, как обмануть его, вывернуться из всего этого и не попасть в лаву. А вдруг как только я устрою счастье Волкову, договор временного подряда расторгнется и все? Я поняла, что с меня сдувает последние остатки сна.

Макс снова глубоко вздохнул, пошевелился, и одеяло медленно поползло вниз.

Вот тебе, Василиса, бонус от похоронной компании — лучшие зрительские места на обнаженного Макса Волкова, только попкорна не хватает.

И отвернуться никто не запрещает: я вроде подписалась принести счастье, а не подглядывать. Однако уходить обратно в чехол отчего-то не хотелось. И придумывать оправдания этому тоже было глупо… Врать самой себе, особенно когда ты уже умерла — дело гиблое.

Одеяло сползло окончательно, и я тихонько выдохнула. Макс действительно был красивым, или фейское зрение видело его как-то иначе. Ровная загорелая кожа едва заметно светилась, нахмуренные даже во сне брови, слегка распахнутые губы…

Я просто смотрела, не очень-то понимая, почему не ухожу. Внутри ворочалось что-то горячее и больное, которое появилось после того, как Виталик кинул меня и с работой, и с отношениями. Нет, только этого не хватало! Ну да, Макс мне нравится, насколько феям вообще кто-то может нравиться… Но…

Я отложила в сторону бархотку и в один момент оказалась на кровати. Рядом с подушкой. Сделала пару несмелых шагов.

В конце концов, я теперь летающая маленькая фигня с блестками изо всех мест. Чего терять-то?

Макс сильнее нахмурился и что-то прошептал. Никак не разобрать что.

Подошла так близко, что почувствовала живой и терпкий запах его горячей кожи.

Я неосознанно облизала губы, поймала себя на этом и с силой прикусила язык. Неправильно! Ни в какие ворота не лезет. Я мертвая, меня не должно так вести от того, что кто-то просто спит в своей кровати. Даже если это Макс Волков.

Красивый…

Если его сейчас сфотографировать, то за эти фотки половина местных светских таблоидов продали бы не только свои души, но и всех родственников на четыре поколения вперед. А вторая половина — на пять.

Но зрелище досталось одной мне. Суперприз.

Я сделала еще шаг. Теплое дыхание коснулось моей кожи, и с моих плеч осыпались блестки. Он же крепко спит? Крепко. И никогда не узнает, что я его…

Меня как током передернуло. От макушки до самых кончиков стрекозиных крыльев. Ведь можно, да? В спальне никого — только я.

Волков словно почувствовал, перевернулся на спину, едва не сметя меня в подушки, потянул одеяло за край, но сильные пальцы разжались, не успев прикрыть рельефный живот и сильное бедро.

Макс запрокинул голову, открывая вид на широкую шею и четкую линию челюсти.

А потом неожиданно сработала проклятая фейская телепортация!

Видимо, я слишком сильно захотела оказаться ближе к этим пальцам, мощной груди и всему Максу в целом, и уже стало все равно, что он почти убил меня в перестрелке и наверняка презирал по жизни…

Понимая, что меня несет почти против воли, я зажмурилась, ожидая, что сейчас врежусь Максу куда-то в скулу…

Но результат настолько превзошел ожидания!

Я внезапно, словно по взмаху волшебной палочки, обрела все: вес, рост и прежний размер.

И теплого, сонного Макса Волкова от души припечатало сверху соткавшейся из воздуха мной!

8. Макс. Это только гриппом вместе болеют

Слава всем богам, невидимой! Я почти успела подставить руки, но у Макса рефлексы сработали первыми — он схватил меня за плечи и рывком перевернулся, подминая под себя. Наваливаясь горячим телом сверху, так что у меня дыхание остановилось.

Слепо распахнул глаза, не понимая, что происходит. Но хватку не разжал. На ощупь провел ладонью вверх, коснулся щеки, и…

И я поняла, что таю. Вся.

Дзынннь!

Блестки рассыпались фонтаном, а звук ударил по ушам, на мгновение оглушив.

Все закончлось. Сразу.

Подушка снова стала огромной, кровать бесконечной, а жизнь паршивой.

Где-то высоко надо мной проснувшийся и шокированный Волков шарил руками по кровати, наверно, думая, что ему приснилось.

Все приснилось.

8. Макс. Это только гриппом вместе болеют

Когда-то еще в школе приятели говорили Максу, что он думает и принимает решения так быстро потому, что в целом мелкий, а мелкие тугодумами не бывают.

Потом Макс вырос, мелким его называть перестали, а вот привычка соображать мгновенно осталась.

Скорости мысли не помешало то, что он еще пару секунд назад он спал. На принятие решения — не дергаться и посмотреть, что будет дальше, у него ушла доля секунды. Но дальше было сплошное ничего. А ведь Макс был готов поклясться, что он держал в своих руках кого-то… невидимого, теплого, пахнущего корицей…

Можно было списать все на общую чертовщину, но произошедшее точно не походило на галлюцинации. Собственные руки Макса еще никогда не подводили.

С середины дня, с момента сборов на раут в мэрию, вокруг творилась чистая чертовщина, которая наверняка имела свое объяснение. Потому что если ты живешь уже тридцать лет, работаешь сначала с деньгами, а потом в полиции, то любая мистика из раздела “невозможно” переходит в раздел “разобраться, как оно работает”.

Когда-то давно он уже сталкивался с мелкими проявлениями способностей у людей, от которых этого ждешь меньше всего. Например, его сестра Маринка под настроение могла угадать, что за игральную карту Макс положил в карман. Специально — не получалось, а вот если спрятать и у сильно занятой сестры спросить, называла. Безошибочно.

Пока происходящее вокруг Макса раздражало, но не вредило и даже развлекало, а значит, можно понаблюдать, собрать сведения, а бить — позже.

Все неприятности последних суток больше походили на шутки. Словно он сильно насолил какой-то девчонке, и она в отместку подговорила подружек устроить ему вечер страсти. Галстук, ключи, шампанское, жена мэра, свидание с официанткой... И вот этот контакт.

А в том, что был контакт — сомнений не водилось.

Только вот объект, его совершивший, оставался невидимым.

Живого человека Макс бы услышал. Засек. Особенно рядом. Так близко. Живые люди издают звуки. Дышат, кашляют, двигаются. Но нет, слух тоже не сработал. Из звуков было только ровное гудение кондиционера, шум машин на дальнем перекрестке, шуршание домашней техники и чья-то пьяная ссора — кажется, в доме напротив орали на всю улицу.

А из всего набора чувств забили тревогу только осязание — конечно, на него почти легли, — и, как ни странно, нюх. Тот, кто забрался к нему в кровать, был горячим на ощупь, словно с лихорадкой, и пах молоком и ванилью. И определенно имел женское тело. Уж это Макс не перепутал бы даже в коме.

Но странная смесь запахов обескураживала.

Макс встал с кровати и сделал то, чего от него наверняка ожидали: озабоченно покрутил головой, потер виски, потом сходил в ванную и поплескал на себя холодной водой.

Раздражение от происходящего было огромным, особенно на собственную невнимательность, на то, как близко к нему подкрался этот некто. Подкралась.

Пока все больше походило на издевательство — тот, кто это затеял, Макса явно не любил, но и не вредил. Однако это не означало, что Макс готов игнорировать происходящее. Этот некто в курсе, с кем имеет дело. Значит, придется оправдывать чужие ожидания.

Еще вечером, после окончания раута в мэрии, Макс позвонил на работу, дернул людей по личным каналам и “по дружбе” получил экспертную бригаду из управы. Все-таки Макс был не просто капитаном полиции, а ее парадным лицом. Что ж, если рядом с ним происходит чертовщина, то он как минимум будет знать ее происхождение. Особенно это касалось состава воздуха и анализов крови на различные вещества. Одурманить можно любого. Вопрос — с какой целью?

— Будешь должен. Сейчас приедем, — сказал эксперт.

В мэрии сразу стало тесно от сотрудников, которые что-то измеряли, обнюхивали, снимали отпечатки пальцев и брали пробы.

— Думаешь, какие-то вещества?

— Уверен. Мало того, очень странное воздействие. И точно их подсыпали против воли. На таком уровне, сам понимаешь, какой скандал может быть.

— Если что-то будет — найдем, — успокоил эксперт.

И вот теперь на него кто-то лег.

Он представил, как будет подавать заявление на домогательства дежурному: “Семеныч, я ночью проснулся, а на мне невидимая женщина. — Волков, а ты глаза открывать пробовал? Пил бы меньше. А то скоро на тебе видимая белочка попрыгает”.

А еще, кажется, он понравился своему невидимому “вредителю”. Он, точнее она слишком продуманно портила вечер, чтобы так по-глупому выдать себя потом. Походило на спонтанность… Но глаза-то не обманывали, комната была абсолютно пуста.

Макс на всякий случай проверил камеры на этаже. Никого. Может, реально, доработался? Пора в отпуск?

Макс выкинул все из головы, заварил себе мятный чай, закинул туда коричневый кубик сахара, вернулся в спальню и уселся в кресло.

Сделал глоток из чашки с чаем и с трудом удержал лицо. Прошел в кухонную зону и сплюнул. Потом заглянул в сахарницу и принюхался. Никаких сомнений — там лежало порезанное на порционные кусочки пористое мыло. Крафтовое, с ароматом шоколада. Которое в спешке было очень сложно отличить от сахара.

Макс поставил кружку в мойку. Кажется, “барабашка” пока уделывала его всухую. И после своего прокола даже не подумала спрятаться.

8.2

Не нашли ничего. Ни на галстуке, ни на чашках, ни в кабинете вице-мэра. Ни в воздухе, ни в крови самого Макса. Ноль. Зеро.

Следов пакостящая ему сущность не оставляла. Никаких. Ни видимых, ни скрытых, ни энергетических.

Призрак. Полтергейст. Может, он реально свихнулся?

С учетом того, что все взятые пробы и съемки копиями ушли в лучшую городскую химлабораторию, где их тоже посмотрели и ничего не нашли, приходилось признать, что Макс Волков галлюцинирует.

— Старик, ты здорово сдал, — не преминул подколоть Петров. — Я знаю пару спецов в сауне на Апрельской… Впрочем, с твоим возрастом никаких гарантий, ты уже староват для их массажей. Нееет, — Сашка заржал в ответ на укоризненный взгляд Макса. — Я про иголки. И еще они используют пиявок. Для всего остального ты у нас орел.

Макс только отмахнулся с досадой. Признаться, он здорово рассчитывал, что лабораторный анализ поможет засечь нежданного гостя, который однозначно существовал.

Потому что в собственное сумасшествие верилось с трудом.

— Сегодня допоздна? Или вчера в мэрии тебя заездили? — Сашка кивнул за окно.

К отделу как раз подъехала машина шефа.

— Не заездили, но у меня дела, — Макс поморщился, припоминая, что сегодня у него встреча с официанткой. — Кое-кто ждет. По польскому делу — если что-то проявится, дай знать. Я отправил запрос.

Официантка ждала его за столиком в самом неприметном углу дешевой студенческой пиццерии. Макс притормозил в дверях, оценивая ситуацию. Пока полтергейст вел себя прилично — в полиции не чудил, ключи от машины не прятал. Но Макс все равно входил в пиццерию с оглядкой — вдруг на него еще кто-то упадет, только теперь не с шампанским, а с кипятком.

Официантка (кажется, ее звали Лизой) удивилась тому, что он пришел, больше всех. Похоже, его совсем не ждали.

Пунцовая от волнения Лиза нервно заулыбалась, суетливо отложила меню и чуть не спихнула со стола стаканчик с кофе. Тот качнулся — и устоял.

Словно его подхватил некто невидимый.

Макс еле удержался от того, чтобы удивленно хмыкнуть. Значит, на свидание он пришел не один.

Выходит, его трикстер никуда не исчезал, а сопровождал его на работу и вот теперь в пиццерию.

Странно, раньше призрак делал только неприятные вещи, теперь позаботился о том, чтобы кофе не пролился на Максову рубашку. Чудеса. Перестал вредничать? Или, может, не любил повторяться?

Макс ощутил себя на задании. Если еще минуту назад он верил, что встреча с Лизой окажется просто мучительной тратой времени, то теперь все незаметно встало на свои места. Лиза — хороший повод следить за полтергейстом, тем более что проявлял он (она!) себя ярче всего как раз рядом с ней.

Макс заставил себя не дергаться, вспомнить основы пикапа и флирта. Обворожительно улыбнулся, словно перед ним сидела девушка мечты, заказал черный кофе вместо привычного капучино — все равно ту гадость, которую тут варят, кофе не назовешь. Зато черный кофе можно пить медленнее.

И приступил к выполнению.

Он выбрал тактику легкой беседы, во время которой сможет спокойно мониторить все вокруг, одновременно не теряя нить разговора. И вот забавно, пока он размышлял о Лизе как о девушке, пригласившей на свидание неподходящего парня, ни одной толковой темы в голове не всплывало, но стоило только перевести ее в категорию работы — как беседа потекла сама собой. Легко и непринужденно.

Они поговорили о кино (ничего интересного), погоде, хобби, работе (никак не найти ближе к съемной квартире) и соседях сверху (хотя у Макса таковых не водилось).

За восемь минут Макс выяснил, что человек перед ним абсолютно не причастен к происходящей вокруг мистике. У девушки была простая как копейка биография, милый характер, приятная, но смазанная внешность и никаких перспектив стать фемм фаталь для кого-либо. Особенно для него. Сразу вспомнилось другое застолье, синее платье, и… Нет, не сейчас.

Макс силком вернул себя в реальность. Он — на работе, все личное — потом.

Лиза краснела, когда он наклонялся чуть ближе к ней, и начинала заикаться. Пришлось откинуться на стуле назад, чтобы лишние эмоции девушки не мешали читать обстановку.

Полтергейст бездействовал.

Лиза рассказала о своей жизни и, кажется, пошла по второму кругу. Макс начал перебирать в голове предлоги, чтобы уйти и не обидеть.

Но проходящая мимо их столика девушка случайно задела оставленный стоять на краю стакан.

Макс успел среагировать, подхватить.

— Прости, я такая неуклюжая по четвергам, — у девушки оказался тягучий низкий голос, и от его звучания внутри стало горячо. Сразу.

Макс, оглушенный этим звуком, поднял глаза и увидел девушку с такой ослепительной улыбкой, что даже моргнул.

— Что?

— Я заплачу. За кофе, — у незнакомки была манера глотать окончания слов, но это, как ни странно, звучало еще сексуальней.

Макс завис как дурак, залипнув на приглашающе приподнятой брови, мелькнувшем между белоснежных ровных зубов розовом языке и густых темных ресницах.

— Ва-аша девушка не пррроотив?

Лиза, разумеется, была не против. Она рассыпалась в глупых извинениях за собственную непредусмотрительность, тем самым спасая Макса от необходимости открывать рот, потому что единственное, что сейчас вертелось у него на уме, это предложить незнакомке поехать к нему.

Вот так, с ходу.

На всю ночь.

А та снова улыбнулась, быстро, но очень значимо бросила взгляд сначала Максу на грудь, потом на губы и под конец на колено, которое виднелось из-за стола.

8.3

От чужого взгляда, такого заигрывающего, стало горячо в солнечном сплетении. Его клеили, откровенно и не скрываясь. И девушка была хороша. И кажется, прекрасно понимала, какие эмоции вызывает.

Макс уже открыл рот, чтобы принять предложение и дать незнакомке повод задержаться около стола и присоединиться.

Потому что девушка была не просто горяча, она был на все сто во вкусе Макса. Как будто под него придумали. Шатенка, с вызовом во взгляде, с покатыми гладкими плечами и высокой грудью, которая виднелась в соблазнительном вырезе. Девушка прикусила губу, намекая… а значит, с ней можно будет…

И тут вмешался проклятый полтергейст!

Словно эта зараза ревниво унюхала, кто именно интересен Максу — ведь на Лизу его личная чертовщина внимания не обращала, если не считать вчерашней шуточки с подносом. Но та выходка была нацелена на Макса, а тут огребла незнакомка.

“Которая к тебе подкатывала”, — равнодушно сообщил внутренний голос, когда все закончилось и Макс подписывал счет на лечение в приемном отделении больницы.

И сейчас ничего смешного и забавного уже не наблюдалось.

Макс так и не понял, что конкретно сделал невидимка. Больше всего это походило на тот фильм про ребят, за которыми охотилась смерть — только без грузовика с разлетающимися бревнами.

Незнакомка протянула Максу руку, сразу раздался крик, вслед за этим грохот, а потом ее лицо исказилось от боли. Кусок стены, рядом с которой стоял стол, просто перестал существовать, вместо него возникло облако пара. Свист, снова грохот — крики, теперь уже испуганные.

И Макс Волков, перекрывающий пластиковым столом дыру между залом и кухней, где так не вовремя прорвало трубу подачи горячей воды.

Он успел отбросить Лизу в сторону, и та приземлилась относительно удачно — на кого-то из посетителей.

Широкая струя пара задела только незнакомую девушку, которая закричала от боли, схватилась за руку и осела на пол, то ли симулируя, то ли действительно потеряв сознание.

Дальнейшее Макс помнил смутно: кажется, у него перехватили стол официанты, и кто-то забежал в кухню и вырубил общий кран.

Макс к тому времени уже тащил к дверям свое неудавшееся свидание. И прикидывал, сколько ехать до ближайшей больницы или травмпункта.

Лиза осталась в пиццерии, пить кофе за счет заведения и ждать такси.

А Макс давил на педаль газа, уворачиваясь от встречных автомобилей и пролетая перекрестки на запрещающий сигнал, и думал, что, может быть, судьба у него еще большая тварь, чем кажется. Потому что однажды он уже видел, как умирает тот человек, который ему нравится.

И точно не хочет это повторить.

Там в фойе отеля, когда Колмаков и его псы уже дышали в пол, а он стоял над телом Василисы и…

Чувства, которые тогда смешались в груди, описанию почти не поддавались. Какая-то острая смесь из сожаления о том, что не случилось, ярости на проклятые обстоятельства и одновременно понимания, что это навсегда.

Непоправимо.

Все вышло, как вышло. И Макс бы соврал, если бы сказал, что не представлял, как оно могло бы вывернуться, если бы им повезло чуть больше…

Сейчас Макса накрывало острое чувство дежавю.

Эта девушка, имени которой он так и не узнал, просто улыбнулась Максу. Ничего больше. Кокетство. Флирт. Проявила внимание и едва не поплатилась за это жизнью. Стой она чуть ближе к стене — струей пара ей бы обварило не только руку, но и голову.

В больнице оказалось, что все не так страшно — ожог был поверхностный, достаточно наложить повязку и выпить обезболивающее.

Макс дождался, пока вокруг пациентки перестанут суетиться врачи, и помахал на прощание. Девушка слабо махнула в ответ.

— Прогноз какой? — нахмурившись, спросил Макс, оплачивая лечение.

— Пустяки, — строгая медсестра выбила чек и улыбнулась. — Сейчас ей дадут поспать, а завтра уже выпишут. Контакт с паром был короткий. И вы оказались рядом. Повезло.

— Я бы так не сказал, — тихо проговорил Макс, когда остался один. — Скорее наоборот.

Его личный полтергейст, устроивший столь явное покушение на убийство, затаился. И больше никак себя не проявлял.

Ни пока Макс вез пострадавшую в больницу, ни сейчас, когда вокруг было столько хрупкой и точной техники и возможностей устроить бедлам. Словно и сам понял, что переборщил.

Или наоборот — вытворил что хотел и исчез. Как задание выполнил.

Чуть не убил девушку только за то, что Макс ее выделил из толпы. За то, что она понравилась. Неведомая сущность, прилипшая к капитану Волкову, оказалась ревнивой, как брошенная жена.

Откуда пришло это знание, сам Макс объяснить не мог, но внутри жила жесткая уверенность: если бы он сумел сдержать чувства при себе, девушка, которая сейчас вынуждена лечить ожог, допила бы свой кофе и спокойно отправилась домой.

— Чего тебе от меня надо, а? — пробормотал Макс, выруливая на проспект с больничной стоянки. — Чтобы женщины на меня кидались, или чтобы рядом никого не было?

9. Василиса. Горячее свидание

Я вернулась обратно в квартиру Волкова, пока тот торчал в больнице, у одра этой, этой… девушки. А куда еще было податься? К фейскому психологу?

Я растерянно прошлась в гостиной по книжной полке, обнаружив, что книги на ней не настоящие, а сделанные из картона макеты. В стиле Макса — много толстого понта, а внутри пшик.

На душе скребли даже не кошки, а тигры. Ну зачем я вышла из себя? Как так получилось? Я даже не поймала момент, когда все произошло. Просто желание сделать так, чтобы эта наглая шатенка исчезла, на мгновение стало нестерпимо сильным, и все случилось само собой.

От огорчения я телепортировалась сразу через три стенки, в ближайший бар, и, не рассчитав, шлепнулась кому-то в коктейль. Во-первых, пить алкоголь вредно, а во-вторых — липко!

В итоге я опять долго отмывалась (и кто так крепко закручивает краны!), а потом, мокрая и очень недовольная, залезла на самую высокую кухонную полку, где рядом с забытой пачкой из-под чипсов и парой пыльных костеров стояла бутылка с маслом.

Настроение было плохое. Внутри спутался огромный клубок переживаний, и лезть в него не хотелось. А ведь как хорошо все начиналось!

Я, сев на плечо к Максу, отправилась на свидание с Лизой, которая за сутки не перестала быть обычной простушкой, путающей слова (особенно когда я хорошенько посыпала ей ресницы пыльцой). Может, Волкову такая и подходит?

Пока они беседовали, я так здорово все распланировал: как сдам Волкова по контракту рогатому, получу следующее задание и наконец избавлюсь от ежедневного любования красой и гордостью нашего города. Так замечталась, что яркая шатенка в очень коротком платье, томно воркующая слова, стала для меня неожиданностью.

И главное, я ее заметила еще на входе. Просто мне в голову не пришло, что она, видя за столом с Максом Лизу, рискнет вмешаться. Наглая стерва! Это ж сколько самоуверенности — при живой девушке так откровенно клеить мужика.

И вот тут я пропустила момент. Потому что девица решила не ждать удачи, а брать ее сама. Ни в какой фейской магии она не нуждалась. Спецом спихнула стакан со стола, а потом так поперла на Волкова грудью, что могла бы просто лечь на стол и ноги раздвинуть.

От растерянности я даже перестала колдовать на Лизу, которая проморгавшись, пришла в себя и сильно удивилась, как ее занесло на свидание к Волкову. Шатенка провоцировала, я приготовилась посмеяться над растерянностью Волкова, но тут он решил по-другому.

Не просто улыбнулся, кивнул, ответил дежурным “спасибо”. Нет, он именно СРЕАГИРОВАЛ, дал зеленый свет! Буквально на долю секунды, но я все видела и все замечала. Макс улыбнулся и уже приготовился сказать что-то. Наверно, про любовь с первого взгляда. Ему шатенка понравилась. Он смотрел на нее, как подросток на мороженое. И будут они вместе рисовать маршруты на салфетке, где короче проехать!

Да чтоб ты, Волков, провалился! И ее с собой прихватил! И Лизу эту идиотскую, и всю пиццерию!

Вот тут внутри у меня что-то треснуло. Выросло. Разгорелось так ярко, что не уместилось в фейском крохотном теле. И рвануло!

Я вышла из себя, выпустила ярость из-под контроля всего на мгновение, но и того хватило, чтобы из стены вырвало кусок кладки заодно с какой-то трубой. Повалил пар, шатенка заорала, Волков героически прикрыл дыру столом. Ор, пар, откуда-то хлестала вода…

А я почти без сил грохнулась на стол, в кучу своих же блесток, буквально на ладонь разминувшись с твердым краем сахарницы. Отпустило так же резко, как и началось.

Я поняла, что по-прежнему размером с бисер и у меня дико болит ушибленный локоть. А вокруг продолжается дурдом — все визжат, причем у Лизы получается лучше всех. А мистер “сохраняю невозмутимость” Волков уже исчезает в дверях, унося на руках жертву моего гнева. Ту самую пострадавшую девицу. Спаситель чертов!

За дело, между прочим, пострадавшую. Потому что это невероятная наглость — клеить вот так, с порога, Волкова, когда он пришел на запланированное мной свидание.

Так что мне ее не жалко! Вот ни капельки!

Я села на край стаканчика с кофе, который не допил Волков, и зачерпнула ладошкой. Ну и гадость! Сразу выплюнула, потому что это пить было нереально — сплошная горечь.

Адский договор внезапно нагрелся и почти обжег мне бок, напоминая о том, что себе я не принадлежу. Вот ни минуты покоя!

И я отправилась вслед за капитаном, который уже вез незапланированное личное счастье в сторону больницы, нещадно нарушая все правила дорожного движения.

Интересно, а в тот день, когда меня убили, он тоже пытался помочь? Или вся его забота направлена только на наглых декольтированных шатенок, которым бы сходить к логопеду?

Стало горько, словно я весь стакан кофе залпом выпила, и обидно. Словно мне шесть, и мама обещала на Новый год Барби, а подарила колготки. Потому что денег нет, а колготки нужны по-любому. Ты же взрослая, Вася, ты поймешь. Пойму, конечно, но от этого еще обиднее.

А теперь у меня ни колготок, ни Нового года — я мертва, а капитан Волков возит на машине наглых девиц, и все вокруг совершенно беспросветно.

Весь процесс лечения этой кокетливой стервы я пропустила — потому что сидела на спиртовой салфетке и жалела себя. Потому что над ней суетились все врачи, медсестры, лично Волков поправлял подушки, а я сидела одна, никем не видимая, и плакала.

Я вдоволь налюбовалась на все происходящее и решила, что с меня хватит. Подожду свое задание дома. Заодно определюсь с планом действий.

Найти теперь для Волкова пару стало проще. Шатенка, хорошая фигура, глаза светлые, губы чуть полные, наглый характер и тактичность колхозной козы. На жалкое мгновение подумалось, что если б я была жива — ЕСЛИ БЫ, — то тоже бы подходила под эти требования. Только без наглости и бесцеремонности. Но тут же вспомнились слова Волкова. Во мне, значит, изюминки не было. А в этой девице изюм пачками дают. Ууууу!

Во избежание дальнейших несчастий я забралась в стенной шкаф и рыдала там в кармане пиджака. Там и платок был — очень кстати. Заодно я нашла упавшую в щель между полками золотую цепочку с подвеской-солнцем и, чувствуя себя бурлаком на Волге, отволокла ее подальше от шкафа — к ножке кухонного стола. Там точно увидит.