Фея Фая и Дракон

= 1 =

– Это кто? – возмущённо поинтересовался красивый, глубокий мужской голос, с нотками раздражения. Совсем рядом, почти над ухом, выдёргивая меня из глубокого сна.

– Как кто? – отозвался другой, с обидой, принадлежащий пожилому мужчине.

Обычно мне редко снятся сны, но пусть лучше так, чем ни пойми кто и по непонятной причине устраивают склоки в моем сновидении.

– Коняшка в пальто! – проворчала я, перевернулась на бок и, пытаясь удобнее подмять подушку под голову, обнаружила, что она исчезла. Как исчез и матрас подо мной. И одеяло...

Куда ни протягивала руку в поисках постельных принадлежностей, нащупывала лишь каменный пол, холодивший ладонь. А потом и в носу засвербело от обрушившегося резкого запаха благовоний и свечей. Такого сильного, что задохнуться можно.

Открыла глаза и с облегчением выдохнула, сообразив, в чём дело.

Это всё не по-настоящему, а понарошку, во сне, потому что то, что я вижу перед собой, происходить в реальности не может.

В реальности в радиусе сотен километров от моего дома не найти величественного мрачного зала в готическом стиле, с колоннами, высоким купольным потолком и горящими факелами на стенах. Прежде не встречала я в городе и такого статного красавца в историческом костюме. Хоть вижу лишь спину и красивый профиль незнакомца, но его рост и фигура впечатляют. Да и деда в балахоне, с длинной седой бородой, увешанного амулетами и медальонами, с колпаком на лысеющей голове, ну точно из фильма, тоже вряд ли можно встретить на улицах города. Тем более что до Хеллоуина ещё далеко.

– Это не она! – продолжали спорить два странных типа, придуманных моим разумом.

– Она! Как вы и желали, милорд.

– Не она! Это непонятная сущность. Возможно, опасная. Признайся, что вызов не удался.

– Эй! – вклинилась я в беседу. Скоро вставать и весь день носиться, как белке в колесе, а мне спать мешают из-за ерунды. – Не знаю, кого вы тут желали, какую сущность вызывали, но давайте потише. Спать мешаете. Мне утром на работу. Или выясняйте, кто я такая, где-нибудь в другом месте.

Молодой незнакомец резко обернулся. И я забыла, что сердилась, настолько впечатлилась его мужской, совершённой красотой.

Зелёные глаза, вьющиеся каштановые волосы, чёткая линия подбородка, куртка, подчёркивающая атлетическую фигуру…

Я смутилась, когда поняла, что поймана на разглядывании, и что в ответ незнакомец внимательно изучает меня.

– Кхм-хкм, – покашлял старик.

– Лордо, ты слышал, что она сказала? – нахмурился красавчик. На вид мой ровесник или чуть старше. Бесспорно, природа щедро наградила его красотой, но характерец пакостный. И сноб редкостный.

– Милорд, это фея! – повышая голос, старик принялся размахивать каким-то листом, красиво переливающимся в свете огня всеми цветами радуги.

Да, моё имя часто коверкают, переделывая то в Фаину, то в Фиону, то в Фрею и даже Фросю. Но Феей ещё ни разу не называли. И всё равно неприятно. Поэтому я не стала молчать.

– Вообще-то я Фая, – снова вклинилась в разговор двух незнакомцев.

Сон всё больше напрягал. Особенно огненный круг, в котором я лежала. Он вызывал самые недобрые ощущения, почти панические. После такого сновидения проснусь в страхе и не усну до утра. Так что лучше сразу взять ситуацию в свои руки и поменять ход сна.

– Вот! Вот! – потыкал в меня пальцем красавчик. – Непонятная сущность! Не фея, а фая какая-то!

– Зато довольно смазливая, – взгляд старика зацепился за мои щиколотки и стал подниматься выше, к груди. Моя просторная любимая пижамка с зайчиками скрывала фигуру, но его липкий взгляд вызывал отвращение.

– Зачем мне смазливая девка? – поморщился красавчик. – Я желаю получить долг. От феи, задолжавшей моему прадеду. Так что, магистр Лордо, извольте призвать крылатую должницу к ответу. А не пытайтесь убедить меня, это фея. Иначе я не заплачу.

Пока незнакомцы спорили, я пощипала себя за руку. За ногу. Подёргала за нос.

Сон не проходил. Тогда я крутанула ухо. Сильно, чтобы наверняка проснуться. Но ничего не изменилось. И недоброе предчувствие, что я отнюдь не сплю, прошло холодком по спине.

Стараясь не привлекать внимания, я стала тихо, осторожно отползать. Эдакой гусеничкой. На всякий случай. Сон это или нет – лучше унести ноги, и потом уже разбираться в деталях.

Однако едва задела рукой сияющую черту странного круга, испещрённого непонятными символами, лист вырвался из рук старика, пролетел по воздуху и шлёпнул меня по лбу. После чего упал на мои колени и неподвижно замер.

Незнакомцы перестали спорить, повернулись в мою сторону. Потом переглянулись.

– Вот и доказательство, милорд! Должница перед вами. Смотрите на сияние печати! – потёр ладони старик, напоминая паука, радующегося попаданию мухи в паутину.

Вслед за красавчиком я опустила взгляд… И ахнула. Печать и строки на листе действительно переливались то светом, то огнём. Красиво, но пугающе.

– Лордо, ты издеваешься? Где фейские крылья, где утончённая внешность? Где, в конце-концов, флёр магии? Ты видишь? Нет? И я не вижу. Так что перепризывай.

Когда я услышала упоминание о крыльях, поёжилась, а в ушах затрезвонили не колокольчики – колокола… Не то, чтобы я возомнила себя феей, но… крылья я, кажется, видела. Тоже во сне. Чуть раньше. Но делает ли это меня феей?

Конечно, нет! Я, наверно, на дне рождения съела что-то несвежее, вот и снится не пойми чего. Только так я могла объяснить творящиеся со мной странности. Однако происходящее слишком реалистично. Надо скорее просыпаться.

– Это точно какая-то ошибка! – прошептала.– Покиньте, пожалуйста, мой сон. И ищите свою фею-должницу в другом чьем-нибудь сне. Я никому ничего не должна. Мои родные тоже. Так что… Чур, чур, чур! И поплевала три раза через плечо.

– Лордо, ты накосячил, и мне досталась бракованная фея. Давай-ка, спали её и сделаем вид, что ничего не было. А потом ты призовёшь мне нормальную фею, – красавчик вскинул голову и стал давить на старика недовольным взглядом. – Или я пожалуюсь в Совет.

= 2 =

Я уже видела камни в расщелине и прощалась с жизнью, когда внезапно моё тело что-то схватило, резко остановив падение. Затем раздались громкие шлепки, ветер заревел в ушах, и меня потащило снова в небо.

Да что происходит? Повернула голову, скосила глаза… – и едва не потеряла сознание, потому что я летела в огромных чешуйчатых лапах с когтями, размером с мои локти.

Из-за сорванного горла я лишь жалобно прохрипела. Но и этот тихий скулёж чудовище услышало, отозвалось трубным, оглушающим рёвом.

Хорошо, что эмоции, перегруженные чередой невероятных, опасных событий, отключились. Иначе бы я не пережила этот полёт, потому что гадкий чешуйчатокрылый монстр на лету несколько раз разжимал лапы, роняя меня почти до земли. У самой тверди снова ловил, поднимал к облакам и с довольным урчанием раз за разом повторял жестокую экзекуцию.

Как я не померла от разрыва сердца – не знаю. Наверное, оно у меня молодое и здоровое. Но с таким экстримом – это ненадолго. На пару часов. А учитывая, сколько адреналина я хапнула, то из шатенки однозначно естественным путём поседения превратилась в пепельную блондинку с «чарующим хриплым, низким голосом».

Зато жизнь пронеслась перед глазами. Я поменяла приоритеты и решила: выживу, исполню то, чего не успела сделать прежде – отомщу красавчику Ролану, чтобы впредь им с магистром было неповадно запугивать несчастных девушек и сталкивать их с высоты.

Чудовище, громко хлопая размашистыми, кожистыми крыльями, летело стремительно. На затылке у меня глаз нет, однако по тени, скользившей по земле, зародились подозрения: что это за тварь… Я сомневалась, но ровно до тех пор, пока на горизонте не появился город с башенками и шпилями, похожий на сказочный. Тогда-то всё встало на свои места и разложилось чётко по полочкам.

Я в другом мире! Меня несёт Дракон! Я ещё жива, но ненадолго.

– А-а-а! – захрипела сипло, когда крылатое чудовище круто спикировало.

Несмотря на гигантский размер, Дракон заходил на виражи, не хуже истребителя. К тому же быть стиснутой в лапах, на которые чудовище собирается приземлиться, сомнительное удовольствие.

Я зажмурилась и отчаянно простонала:

– Ма-а-мо-о-чки-и!

Приземление произошло внезапно и слишком стремительно – Дракон просто выронил меня из лап, когда до земли осталось совсем немного. Но после всех испытаний, я расценила это как благо и, ощутив твердь, распласталась, как бы обнимая землю, чтобы больше с ней не расставаться.

– Чмок, чмок, чмок… – едва отдышавшись, стала целовать траву, камушки, даже песочек, как вдруг огромная крылатая тень упала на меня и стала резко уменьшаться.

– Эй, Фая! – за спиной раздался насмешливый, бархатистый голос: – Ты в мать такая ущербная, а?

Медленно, словно контуженная черепаха, я обернулась. Сощурилась от яркого света…

Так… Теперь понятно, кто меня мучил. И, если бы в моих жилах текла кровь василисков, убила бы взглядом красавчика, гордо стоя́щего в лучах утреннего солнца, уперев руки в бока и довольно скалящегося.

– По… по своей су-судишь, га-гад хвостатый?

– Что ты сказала, фея недоразвитая? – рычание вырвалось из груди моего мучителя, из носа потянулся сизый дым, а зрачки его затянуло расплавленным золотом.

Наверно, я должна испугаться грозного вида чешуйчатого оборотня, но не после пережитых испытаний.

– Что слышал! – ответила с вызовом, выдерживая взгляд.

– Кто-то слишком много болтает, – он угрожающе двинулся на меня.

Ой! Сейчас от меня останется ровное, мокрое место! Но злющего Ролана прервал заносчивый женский окрик:

– Роланар Эгдар Парри Младший! Как вы, отпрыск благороднейшего семейства, могли опуститься до интрижки с нищенкой? Это омерзительно! – по мощёной дорожке, петлявшей по идеальной изумрудной лужайке, спешила женщина в богатом, расшитом золотом платье, с высокой причёской.

Она шла с идеально ровной спиной, изящно придерживая подол. И даже издалека можно было заметить её сходство с Роланом по профилю, надменному взгляду, поджатым губам.

Вот, значит, в кого уродился чешуйчатый.

– Мама, это не служанка. Это… – он протянул руку, чтобы показать ошейник на моей шее, но заносчивая дама не стала слушать.

– Фу! Фу! – поморщила она идеальный аристократический нос.

Я не сдержалась, съязвила полушепотом, пародируя её тон:

– Роланар Эгдар Парри Младший, помойте лапы с мылом. Три раза!

Кто же знал, что у этих хвостатых оборотней прекрасный слух.

– Я, Роланар Эгдар Парри Младший, вымою кому-то рот с мылом! – процедил сквозь зубы он. – Триста тридцать три раза…

– Фу! Фу! – передразнивая его мать, я тоже сморщила носик. Мой не такой идеальный, немного широкий, зато удалось впечатлить заносчивое драконье семейство.

– Роланар! – взвизгнула дама. – Вышвырни её туда, откуда принёс!

– Да! – обрадовалась я. Но по взгляду Дракона прочитала, что он ни за что так не сделает. Скорее сейчас расправится со мной, чтобы больше не острила.

А что он хотел? Думал, меня можно безнаказанно держать в рабстве?

Нет!

Дело закончилось тем, что Злючка нажаловалась мужу, и Ролана для разбора полётов на ковёр вызвал отец.

Уходя, хвостатый гад прищурился и угрожающе прошипел:

– Ну, фея калеченная, тебе не жить!

– А как же контракт и долг? Деньги-то уплачены, – ехидненько напомнила я, с удовольствием доводя заносчивого Дракона до дымка и рычания. Пусть знает, что я не подарок, и отстанет с долгом, к которому я не имею никакого отношения.

– Как выполнишь, я ещё приплачу. Магистру. Чтобы тебе свет милым не казался, а потом… – У него на пальце засверкал перстень. Поднеся его к губам, Ролан почтительно произнёс: – Сейчас приду, отец. – Развернулся и поспешил к замку, оставив меня одни на один с раздражённой матерью.

– Ты здесь, милочка, не задержишься, – надменная Злючка убийственным взглядом пообещала страшную месть. А вот подошедшая сердитая служанка в белом чепце и фартучке, казавшимся миниатюрным на её крупном, бочкообразном теле, замахнулась на меня полотенцем.

= 3 =

– Аллё! Где там наша именинница? – промурлыкала тётя Роза, так любезно, что мама растерялась и застыла неподвижной статуей между кухней и коридором.

Хорошо, что громкость динамика громкая. Я всё слышала, иначе бы подумала, что мамуля резко замерла, потому что ей стало плохо.

Мы с ней переглянулись, пожали плечами. А потом я покрутила пальцем у виска, жестом показывая, что блудная тётка не иначе, как повредилась умом, если после стольких лет вражды вспомнила о нас.

Мама замахала на меня, чтобы я не мешала ей, и радушно пропела в трубку:

– Розочка! Ты ли это? Не ожидала! Какой сюрприз…

Она, в отличие от меня, искренне обрадовалась, что её старшая сестра решила отринуть вражду и позвонить. И особенно подкупило маму, что тётка напомнила о себе в день моего рождения.

–…А я смотрю и думаю: кто мне звонит с такого красивого номера? Сомневалась: брать или не брать? Но как почувствовала…

Ну-ну… Я закатила глаза. В отличие от мамы, я всегда относилась к тётке с осторожностью. С детства чувствовала, что она нас не любит, едва терпит, скрывая это за красивой, но злой улыбкой. А потом и убедилась в этом, когда после оглашения бабушкиного завещания, тётя Роза устроила жуткий скандал в кабинете нотариуса. Нажелала гадостей. Плюнула в нас и… Прокляла.

И теперь, спустя столько лет она вдруг вспомнила, что есть сестра, есть племянница и просто так решила поздравить? Ну, не знаю-не знаю.

Пока я обдумывала ситуацию, дочистила зубы, включила чайник, мама уже договорилась до того, что блудная родственница вечером зайдёт к нам.

– Мам? – заглянула я в комнату.

– Не ворчи, Файка! – прошептала мама, прикрывая трубку ладонью. – Вечно ты всё видишь в чёрном цвете. И в кого такая язва?

Я не язва, просто считаю подозрительным, что впервые за столько лет о нас не только вспомнили, но и решили навестить, прервав длительный вояж по тёплым странам.

В отличие от нашей семьи, тётя Роза жила легко, богато, ярко и порхала по жизни, обнимая синюю птицу счастья одной рукой, а другой крепко держа птицу удачи за хвост. И вот надо же, объявилась.

Уходила я из дома, сомневаясь, что родственница выполнит обещание.

На работе старательно работала работу, не отвлекаясь на ерунду.

Однако вечером, вернувшись, открыла дверь и ещё на пороге услышала мелодичный, бархатный голос:

– А вот и Фаечка пришла – наша именинница. Ну-ка, покажись, красотка.

Из комнаты вышла стройная, изящная фигурка в обманчиво скромном костюме, который наверняка стоит овердофига; встала, опираясь ладонями на дверной косяк, с грацией, будто к нам пожаловала сама императрица.

Несмотря на почти десяток лет, что минуло с последней встречи, тётка выглядела восхитительно молодо, свежо. Роскошные волосы струились по плечам шёлковым золотым водопадом. К тому же она настоящая красавица с чарующей улыбкой. Однако, несмотря на ласковый тон, чуть раскосые лисьи глаза тётки смотрели надменно, холодно.

Как мама не замечает этого?

Я демонстративно медленно повесила сумочку на крючок, разулась, сняла ветровку и только потом повернулась.

– Неужели? – я склонила голову к плечу, выдерживая давящий взгляд гостьи. – А помнится, вы кричали, что я дефективная уродина, выродок, позор семьи.

– Фая! – прикрикнула мама, выглядывая из-за плеча обожаемой сестры. – Кто старое помянет, тому глаз вон!

– Ага, – хмыкнула я. – А кто забудет – тому два!

– В бабку, – вздохнула мама, и я заметила, как скривилась гостья. Её покоробило мамино сравнение меня с бабушкой.

Тётя Роза была старшей, любимой дочерью. С бабушкой у них была особенная связь. Но мама приняла это и просто радовалась, что у неё есть семья. Которая рассы́палась из-за ерунды.

Никто не ожидал, что крохотная старая шкатулочка, единственная вещь, которую нам завещала бабушка, так разъярит старшую сестру, ведь всё остальное было завещано ей.

Расставаться с единственной памятной вещью, оставшейся от родного человека, маме было жаль, но ради сестры она сделала это: отдала фамильную шкатулку. Однако усмирить разбушевавшийся огонь ревности, разгоревшийся в тёте Розе, это не помогло. Сёстры перестали общаться. По желанию тётки.

И если мама, испытывавшая перед старшей сестрой пиетет, быстро простила её, то я нет.

– Не болтай ерунды. Проходи, поговорим, – тон тётки, повелительный, гипнотизирующий, всегда действовал на людей безотказно. Но не на меня.

– Поем и приду.

– Сейчас.

Наши взгляды скрестились. Я не собиралась уступать.

Вмешалась мама.

– Фаечка, это важно. Не вредничай, пожалуйста, – погрустнела мамуля, которая, в отличие от сестры, за эти года не только не помолодела, но и поседела.

– Руки помою и приду, – вздохнула я.

***

В зале я ещё больше поразилась, как потрясающе выглядит тётка.

Утонченная, ухожена настолько, что столичная дива в сравнении с ней простушка.

–… Я решила, что никакая вражда не стоит потери семьи, – огорошила тётка, начав беседу.

У меня чай пошёл носом.

– Всего-то… Кхм-кхм… – я прокашлялась, – десять лет прошло, как умная мысль догнала вас.

– Не ёрничай. Лучше подойди, – изящным жестом она поманила меня и потянулась к сумочке.

Я не спешила подходить, поэтому она, скривив чувственные губы, подкрашенные алой помадой, неожиданно поднялась с дивана и подошла ко мне сама.

– Вот, Фая, вручаю тебе то, что по праву принадлежит тебе.

В её ладони лежала миниатюрная, очень старая шкатулочка из тёмного дерева, которую я видела в детстве. Пусть и мельком, но почему-то запомнила, и теперь сверяла с воспоминаниями.

Помнится, тогда мы с мамой долго обсуждали: что в ней лежит? Склонялись, что какое-нибудь фамильное кольцо Цветочкиных. Но вряд ли. Шкатулочка слишком миниатюрна для него. Если только серьги-гвоздики…

– А что там?

– Откроешь – узнаешь.

Заманчиво. Но слишком неожиданно. Подняла на тётку глаза.

= 4 =

Я чувствовала, что в подарке имеется подвох! Но попалась, как глупышка! А самое ужасное, что мамочка завтра, не дождавшись меня с работы, запаникует! Представила, как она мечется, переживая за меня, сердце сжалось от жалости.

Всё из-за пакостной, злобной тётки!

Негодуя, я встала с постели. Нечего разлёживаться, надо искать путь домой.

Как именно это делать, я не представляла. Особенно в тесной комнатушке метр на два.

Подошла к двери. Осторожно коснулась истёртой старой латунной ручки и… обнаружила, что она не заперта! Это значит, я не пленница и могу побродить по замку, изучить его. Ведь наверняка в нём столько секретов! Вдруг один из них откроется мне, и я смогу использовать его себе во благо?

Окрылённая, я вышла в узкий служебный коридор, растерянно огляделась.

Замок большой, коридоры так и петляют, переходя в путаные лабиринты. Запросто можно потеряться. Если только интуиция мне не поможет.

Сложа руки свечой у груди, я закрыла глаза и мысленно обратилась к Вселенной с просьбой о помощи.

«Мироздание, пожалуйста! Направь меня к месту, где я смогу вернуться домой. Или найти нечто, что поможет вернуться к мамочке. Она хорошая. И я тоже. Пожалуйста!»

Не знаю, или мироздание отозвалось, или звёзды так сложились, но где-то слева раздались голоса и шаги.

Я испугалась, что идут за мной, и бросилась в противоположную сторону.

Почти вприпрыжку добежала до лестницы. Побежала наверх. Там освещения не было, стало мрачно, и я свернула пару раз, ориентируюсь на ощупь. Но неожиданно вышла на открытую галерею, с которой открывался чудесный вид на безмятежное небо и сад, где суетились слуги, устанавливая яркий шатёр для гостей.

Цветы я всегда обожала. Интересно, здесь растут обычные растения, похожие на земные, или какие-то другие?

Как жаль, что я не могу спуститься в сад, побродить по нему. Словно дразня меня, ветерок принёс сладкий, душистый аромат роз. Я с тоской бросила на сад грустный взгляд и пошла дальше. Ведь важнее вернуться домой.

На моё счастье, мне никто не встретился. Правда, я тоже была начеку и сталась выбирать более укромные места.

Так забрела в небольшой проход, покрытый золотыми паутинками.

Тончайшие нити мерцали, завораживали переливаниями. Но я скорее бросилась вперёд, чтобы избежать знакомства со здешними пауками. До дрожи боюсь их! Бр-р…

Проход внезапно расширился. Я вышла в просторную оранжерею, расположенную под стеклянным, почти идеально прозрачным куполом.

– Ничего себе! – ахнула, оглядываясь по сторонам.

В центре возвышался фонтан, из которого били струи кристально чистой воды, сияющие на свету. Его окружали цветочные клумбы, кадки с яркими, экзотическими растениями. Пахло влагой, зеленью, цветами.

Я медленно побрела по дорожкам, выложенным розовым гравием, наслаждаясь безмятежностью. Здесь были и диковинные цветы с нежными лепестками невероятных оттенков. И экзотические деревья с яркими плодами. И вьющиеся растения, чьи стебли обвивали колонны и арки.

В дальнем конце оранжереи я заметила каменную статую дракона. Его морда была обращена к небу и задумчива, а раскрытые крылья, покрытые лианами с мелкими изумрудными листиками, отбрасывали тень, давая приют жилистым корням растения.

Стоило подойти, листва с необычным пряно-лимонным ароматом задрожала.

– Не бойтесь, маленькие, я вас не обижу, – улыбнулась я, наклоняясь ниже и разглядывая их.

Я допускала, что незнакомый плющ может быть опасным, ядовитым. Но, кажется, этот считает, что опасная я, потому что стоило моим волосам соскользнуть с плеча и задеть веточку, все листики скрутились в трубочки и сжались, открывая небольшую чашечку с махоньким, чахлым ростком, которая стояла у подножия лап дракона.

Кустик такой крохотный, с двумя печально поникшими листьями, с пожухлыми кончиками, что я, прежде чем успел сработать разум, коснулась его пальцем.

– Обделяют тебя солнышком, малыш, да?

Неожиданно листья дрогнули, поднялись.

– Ладно, давай ещё поглажу, – я представила, что чешу лысого котёнка за ушком. Внезапно стало ярко, тепло. Я зажмурилась от солнца. А когда открыла глаза, оцепенела от изумления. Потому что это сияло не солнце, а единственный цветок, порождённый внезапно вымахавшим кустом… Который только что был заморышем…

– Ой! – испугалась я. Отдёрнула руку. И чудо тут же закончилось.

Белоснежный сияющий цветок с золотой серединкой мгновенно завял. Следом за ним листья и ствол, обратившись в сизую пыль. А на каменные плиты упало что-то тяжёлое, золотистое, округлое и, оглушительно грохоча, покатилось мне под ноги.

Как же я испугалась. Схватила кругляш, с целью положить его на место в горшочек и изобразить, что так и было… Но не успела. Раздались громкие, чеканные шаги, крики:

– Воры в оранжерее!

Ка-какие воры? Я огляделась. Я? Нет! И заметалась по дорожкам.

Шаги приближались. Они уже были совсем рядом, когда я случайно наткнулась на узкий проход в стене. Юркнула в него и побежала...

Лишь когда едва не сшибла золочёную цветочную вазу на постаменте, поняла, что прибежала к комнатам владельцев замка. Потому что роскошь меня окружала необычайная!

Мне до неё не было дела. Я просто искала укромный уголок, в который можно юркнуть и скрыться от глаз, ведь вот-вот начнётся переполох.

Но при всей роскоши прятаться в коридоре было негде. Если только забежать в какие-то покои…

Метнулась к ближайшей двери. Уже протянула руку, чтобы войти, как услышала хорошо знакомый, ехидный голос:

– Вот ты где!

Ноги дрогнули. Я перестала дышать, судорожно соображая, что ответить. Но на вопрос Ролана ответил мелодичный, юный, звонкий голосок:

– Ты же знаешь, где меня искать. Вот и нашёл. Но это хорошо. Мне не придётся тебя искать, братец. А то слуги рассказывают такую чушь!

Голос Ролана, заклятого врага, доносившийся из комнаты, я узнала сразу. И хоть подслушивать нехорошо, прижалась ухом к щели.

= 5 =

Нелла аккуратно повесила на спинку старой кровати ворох ткани. Смахнув с крышки сундука невидимую пыль, поставила туфельки на каблучке. Повернулась ко мне и, подбоченившись, проворчала:

– Чего стоишь. Одевайся.

Я коснулась шелковистой ткани молочного цвета, с приятными на ощупь набивными зелёными цветочками, с тонкой полоской белого кружева на рукаве. Хм… С чего бы такая щедрость?

Подняла на Неллу удивлённые глаза.

– Не знаю за что, но тебе пожаловали наряд дочери хозяйки. И туфли. Новые. Так что не серди хозяев, поторопись.

Сама я бы долго возилась с юбками, мелкими пуговицами, крючками, лентами. Но опытная Нелла быстро сделала всё как надо. Даже помогла причесать волосы.

Наверно, вышло красиво. Из-за того что зеркала в комнатке не было, мне оставалось лишь мысленно представлять, как я смотрюсь в наряде Эльны. Во всяком случае, бежевые туфельки удобные. Хоть и на размер больше.

– Ну, теперь можно идти, – Нелла открыла дверь, придержала, намекая, что ждёт меня.

– Куда?

– К гостям.

– Зачем? – я едва не запнулась.

– Так мне и доложили, – хмыкнула она. – Но в любом случае, веди себя скромно, не дерзи, делай так, как велят.

– А если нет? Что тогда?

– Лучше тебе не знать. Ступай, – перепоручила меня дворецкому, ожидавшему у лестницы. Тот, оглядев меня, поморщил нос, поджал губы и, вышагивая важным гусем, повёл в сад.

В лучах заката идеальный сад Парри был прекрасен. Вдыхая вечерний, упоительный воздух, я шла и вертела головой, любуясь дорожками, арками, фигурными кустами, затейливыми клумбами на фоне безмятежного неба. С удовольствием прогулялась бы по нему, спустилась бы к пруду, но, увы, мы уже пришли к шатру.

Помнится, днём на кухне готовили много, как будто сегодня должен был состояться бал с многочисленными гостями. Однако под пологом, за овальным столом, освещённым мягким светом магических шаров, расположилось всего две семьи.

Первую, сидевшую по левую руку, я уже знала и считала неприятной. Однако вторая, по правую, оказалась ничуть не лучше.

Светловолосая дама в дорогом полосатом наряде, обвешанная драгоценностями, держала спину так, как будто проглотила палку и теперь мучается от изжоги. Её спутник, уже не молодой грузный мужчина, очень надменный, с холодными фиалковыми глазами, имел выражение лица ничуть не лучше.

Рядом с ним сидела миловидная блондинка в пышном зефиристом платье цвета утренней зари, со сложной причёской и каскадом роскошных локонов. Несмотря на яркость и излишнюю сочность цветов, каждая деталь наряда подобрана у неё была со вкусом. Портили красавицу разве что злобно смотревшие фиалковые глаза и полные карминовые губы, скривившиеся в брезгливой усмешке, когда она оглядела меня с ног до головы.

Я не стушевалась. Выше вскинула подбородок, отвернулась, показывая, что мне плевать на её мнение.

– Это она? – высоким голосом процедила сквозь зубы блондинка. – Какой кошмар. – Брезгливо поморщилась и покосилась на Ролана.

Чешуйчатого неспроста усадили рядом с Зефиркой. Видимо, ради матримониальных намерений. Ему бы поддакнуть вовремя, чтобы «принцесса» не рассердилась и не устроила истерику. Однако он молчал.

Для вечера чешуйчатый гад выбрал строгий тёмный костюм, белую рубашку, бордовый шейный платок. Волнистые волосы собрал в хвост, открывая загорелое лицо, с чёткой линией мужественного подбородка.

Я ненавидела его, однако продолжала рассматривать, невольно отмечая, что у мерзавца даже нос породистый. Добавляющий харизмы, но сохраняющий аккуратность аристократических черт. Тёмные брови сведены, выдавая жёсткий характер владельца, его упрямство. Но самое удивительное в чешуйчатом оборотне – это пронзительные изумрудные глаза, которые сейчас смотрели… на меня…

Наши взгляды встретились. На короткий миг я перестала существовать. Но лишь на мгновение. Ярость быстро вернула в реальность, я отвернулась, демонстрируя презрение.

Увы, сейчас это всё, что я могла сделать. Но его взгляд продолжала ощущать кожей. Как и грядущие неприятности.

– Роланар! – возмутилась его мать, когда молчание сына затянулось. Ища поддержки, она повернулась к мужу.

Хозяин замка, солидный, седовласый мужчина, недовольно поджал губы, свёл брови и пронзил меня таким взглядом, что если бы за спиной не стоял дворецкий, попятилась.

– Роланар, я просил внести ясность, а не устраивать балаган, – слова хозяина замка упали в тишину тяжёлыми, ледяными глыбами, вмиг понизив температуру в шатре. Мне даже показалось, что свет стал темнее, а фонтанчики застыли.

– Немного терпения, отец, – соизволил ответить виновник моих бед.

Всех присутствующих снобов раздражало моё присутствие. Разве что Эльна сидела рядом с матерью и, засмотревшись на световой шарик, украшающий стол, не обращала внимания на происходящее. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза, снова вздохнула и виновато опустила голову.

– Поторопитесь объясниться, молодой человек, – возмутился отец Зефирки. – Или я сочту инцидент – неуважением к моей семье.

– Разве моего честного слова не достаточно? – Ролан, надо отдать ему должное, держался с достоинством, не спешил оправдываться. Восхитилась бы его выдержкой, если бы не угроза оказаться крайней. Перевела на него взгляд, и наши глаза снова встретились. – Я готов поклясться, что в моих помыслах нет ничего дурного.

Это для его знакомых нет дурного. А для меня?

– Роланар! Объяснись же, что это за выходка? – истерично потребовала мать чешуйчатого. Нервничая, она качала головой, и её длинные серьги так и сияли.

Красивые в целом лица, что у семейства Парри, что у их гостей. Дорогие одежды. Драгоценности. Однако у них нет самого важного для счастья – мира в семье и уважения. Даже не знаю, согласилась бы я в целом поменяться местами с чешуйчатым? Мы с мамулей хоть и живём скромно, зато я всегда ощущала её поддержку, любовь.

Вспомнила о доме, вздохнула. И снова поймала на себе взгляд Ролана.