Фигуристка

Предисловие

- Что это за веселая девчонка у тебя появилась? – спросила Куликова.

- Какая? – в ответ спросила Диана Ефимовна, но уже знала, о ком пойдет речь.

Диана Ефимовна Воробьева, тренер по фигурному катанию, вела свою секцию по вторникам, четвергам и субботам, а Куликова, тоже тренер по фигурному катанию, по понедельникам, средам и пятницам. У обеих за плечами была своя спортивная биография, полная побед и поражений, и вот уж, сколько лет подряд после завершения спортивной карьеры они воспитывали поколение за поколением молодых фигуристов. Куликова занималась, в основном, с совсем крохами – от четырех лет и старше - до семи или десяти – край, Диана Ефимовна брала на себя ответственность за воспитание детей от четырех лет до… а до скольки - неизвестно, так как что ни сезон к ней чуть не плача шли массы девочек двенадцати, тринадцати лет, а то и старше. И все они хотели стать чемпионками, и все они начинали практически с нуля, и все они… уходили, как только таял снег, чтобы больше никогда не вернуться. Для тренера это вообще показатель, если его прошлогодний ученик-новичок пришел на следующий год. Но, как известно, в большинстве случаев увлечение спортом временно. Многие ходят для того, чтобы «попробовать» и понять стоит ли заниматься тем или иным видом спорта, или для того, чтобы «подтянуть» себя физически, ну или для того, наконец, чтобы потом где-нибудь в компании между делом сказать «а я вот фигурным катанием занимаюсь».

К фигурному катанию в России всегда относились с уважением (жаль только на финансировании это не сказывалось) и побед у России, в прошлом СССР, было не меряно. От этого вида спорта всегда отдавало какой-то элитарностью, и отдать свое чадо в секцию, как и в балетную школу, было престижно. И, как правило, этим спортом и занимались от четырех и старше, а в тринадцать, если ты не мастер спорта, то твоя карьера, считай, окончена, иди на покой или в другой вид спорта. НО на рубеже 20-21 веков случился перелом, и фигурное катание стало увлечением у взрослых людей.

- Какая?..

- Да вот, новенькая! Сколько ей?..

Глава 1. ЗОВ СПОРТА.

За несколько лет до этого.

6.00 подъем. Подъем и никаких «нет»!6.00 Подъем. И главное заставлять себя не надо – идея – именно она толкает. 6.00 подъем. Сперва зарядка, затем пробежка.

6.00 Юля поднялась с раскладного дивана, прикрыла смятую простынь одеялом, немного походила по комнате. Затем включила магнитофон, тихо-тихо, чтоб только ей было слышно, ведь за хлипкой дверью, в соседней комнате спит мама. Юля, поеживаясь от холода, встала на середине комнаты, на красный ковер – гордость семьи, и начала разминаться. 45-50 минут уходило на зарядку, упражнения, приседания, отжимания от пола. Из магнитофона неслись обрезки песен, записанных прямо с радио. Юля записывала их на чистые кассеты, которые приобретала в магазине «Союз», так – понравилась песня по радио, сразу кнопочку нажала и на кассету пишется, ди-джей заговорил – стоп, следующую ищем. Поэтому записи для утренней зарядки составляли музыкальный винегрет, сначала орет неистово солист из «RedHotChiliPeppers», затем пищит SMS от «Barcode Brothers», заигрывает голосом Сюткин из «Браво», желая доброго вечера Москве, и где-то в конце несется «From Sarah with love». Затем ставим любимый диск Баха в рок обработке и не понять, откуда взявшуюся мелодию Токката Д минор – под нее идеально качать пресс на скорость. В комнате качать пресс было негде, и Юле приходилось идти в мамину спальню, чтобы засунуть стопы под край спинки маминого раскладного дивана. Мама, конечно, просыпалась, а дремавшая кошка спрыгивала на пол и, чувствуя скорый завтрак, семенила на кухню. Благо пресс в программе зарядки был последним, после него Юля одевалась и провожаемая скептической маминой киношуткой «Динамо бежит?», уже изрядно надоевшей, бежала на улицу. С собой Юля брала только ключи от квартиры, на шнурке от неизвестного ботинка. Эту поделку ей когда-то смастерил дедушка, чтоб ключи не потерять, шнурок с ними, как ожерелье одевался на шею. На пробежке же их приходилось оборачивать вокруг кисти, чтоб не гремели во время бега. Юля проходила двор, шла по узкой тропинке и выбиралась, наконец, на угол школьного стадиона. В теплые сухие летние деньки Юля бегала по узкой тропинке, ведшей вокруг стадиона на некотором отдалении, на ней школьники всегда сдавали нормативы по кроссу, а в дождь, когда тропинка раскисала, Юля бегала по круговой асфальтовой дорожке стадиона. После бега она проходила круг спокойным шагом, стараясь восстановить дыхание, а затем заходила в сад и рвала там траву для, поджидающей ее дома, кошки. Уже семь, но на стадионе никого. Даже собачников – ведь будний день, надо спешить на работу, поэтому выгулять собаку можно и у подъезда. Впрочем, стадионом футбольное поле с асфальтированной дорожкой никто не называл – Школьный Двор и все. Сейчас школьный двор спал, лениво над травой плыл туман, солнце подсвечивало деревья, пели птицы, еще порхали запоздалые белые мотыльки над листьями подорожника, и Юле можно было общаться с утром. Однако через час в школу потянутся с разных сторон дети и подростки. Пойдет, собрав учебники, и Юля. Сентябрь на дворе, и только недавно ей исполнилось четырнадцать. В душе и голове неспокойно – много вопросов и отнюдь не по школьным предметам, потому что все изменилось.

Прошлой зимой Юля от нечего делать, по обыкновению своему переключала ТВ-каналы, большинство из них показывало одно и то же.

- Мам, че это такое? – спросила Юля.

- Так фигурное катание показывают. Чемпионат.

Для Юли фигурное катание тогда представлялось какой-то ерундой для бабушек или сентиментальных тетушек. Она смотрела на танцевальные пары и думала «Ну и фигня!». Но тут в ряби картинок каналов появилось нечто. Юля остановилась и не поняла – что такое показывают. «Это что пришелец из космоса?!» - первая мысль посетила ошарашенную Юлю. Там, в телевизоре, прямо на льду происходило нечто фантастическое, какое-то кружение живого человека в вихре цвета и сияния. «Что это?» - переспрашивала себя Юля. Это впечатление, подобно молнии, поразившей Юлю, останется с ней на всю жизнь и убедит ее раз и навсегда в том, что спортом заниматься просто необходимо. Конечно, это не был пришелец из космоса, а просто русский чемпион, виртуозно выполняющий вращения на льду, одетый в белый с золотом костюм. Яркий свет горел на золоте спортсмена, а лед повторял в отражении это стократно. Вот так фигурное катание влетело в жизнь Юли бело-золотым вихрем. «Я тоже так хочу!» - поняла Юля, когда прошло это первое шоковое состояние. Она досмотрела соревнования до конца, неудивительно, что спортсмен выиграл. Не нужно было быть специалистом и разбираться в фигурном катании, чтобы понять – этот фигурист лучший. «Именно с таких людей надо брать пример. – поняла она. – С лучших». Это правило тоже войдет в ее жизнь. Но это после, а тогда она решила твердо «Заниматься спортом!». Редкие идиоты решают заняться спортом, ради того, чтобы только стать чемпионами в будущем. Это неверно, неправильно это. Спорт – это любовь, это жизнь, это идея, это сила. Прав был тот, кто сказал «О, спорт! Ты – мир!». И Юля целиком и полностью была с ним согласна. Вот так один чемпион всего лишь одним своим вращением на льду убедил 13-летнего человека полюбить спорт и заниматься им на практике, не говоря уже о здоровом образе жизни. (Ну, вот… а говорят такого не бывает. Бывает!)

Прошло много месяцев, и сделано было уже много – Юля записалась в районную библиотеку «Олимпионик», где было полно книг на спортивную тематику, а на лестнице висели фото российских чемпионов на Олимпиаде в Сиднее; естественно, что Юля прочла многие из книг, посвященных разным видам спорта, а также книг по здоровому образу жизни – диеты, тренировки, нормативы теперь нестройными рядами толклись в ее голове; совершенно естественно, что она стала делать зарядку и бегать по утрам, стала уделять внимание мюсли; она покупала спортивные газеты и интересовалась исходом различных соревнований от футбола до шахмат, самые интересные новости она вырезала из газет ножницами и вклеивала их в особую тетрадь, которую специально завела по этому поводу. Но до сих пор она не знала, какой вид спорта для себя выбрать, а заниматься чем-то всерьез очень хотелось. Конечно, теперь фигурное катание для Юли было самым лучшим видом спорта на свете, это был не только спорт, это было настоящее искусство! Фигурное катание представлялось ей чем-то огромным, высоким и нестерпимо ярким, таким великим и недостижимым, до чего и кончиком мизинца достать нельзя. Она не сомневалась, что спокойно может пойти хоть в хоккей, хоть в гимнастику, но не в фигурное катание, потому что в любом спорте – спортсмены, а в фигурном катании… Юля вспомнила бело-золотого чемпиона… в фигурном катании Боги! Только Боги могут так кататься, делать такие штуки на льду! Поэтому, следуя русской пословице «Нечего соваться со свиным рылом в калашный ряд» Юля и не думала даже пойти в секцию фигурного катания. Это ж все равно что в космос полететь!

Глава 2. «МАСТЕР».

Мама сказала, что ее знакомая занималась в школе каскадеров фехтованием. Что ж фехтование – тоже спорт, даже олимпийский вид спорта. «Наверное, - думала Юля. – школа еще советская» И ей представлялись просторные железобетонные залы с цветными мозаиками, изображающими фехтовальщиков в масках. «Наверное, как и на многих московских спортобъектах там тоже висит улыбающийся олимпийский мишка». Но на деле все оказалось совсем другим.

Вечером в одиночку бродить опасно в любом городе, и в Москве тоже, но есть места, где неблагополучно и днем. Таким местом всегда была «Эфирка». Эфирная фабрика ранее располагалась на берегу реки Сетунь. Далее ее дикие берега, заросшие бурьяном, образовывали небольшие пространства для свалок мусора и кострищ бомжей. Река уплывала куда-то к черту, а свалки мусора отсекали несколько высотных жилых домов. Именно в этом глухом квартале городскими властями было решено отдать землю под школу каскадеров. За несколько лет здесь вырос деревянный замок с вышкой для прыжков, ристалищем, плацем, трибуной для зрителей, гаражом и конюшней. Все это было обнесено стеной из заточенных сверху стволов деревьев. Да… уже одна эта стена вызывала уважение. Здесь проходили занятия по автовождению, конным трюкам, прыжкам с вышки, мото и велоспорту, пиротехнике и горению, и фехтованию на историческом оружии, легком и тяжелом. Впервые Юля пришла на Сетуньский стан с одноклассницей, страшновато было в первый раз, посидели тут же в офисе, записались на день открытых дверей. В следующий раз Юля сама поехала поздним вечером на день открытых дверей. Учиться хотелось всему и сразу, но, увы, большинство занятий проходили в то время, когда сама Юля находилась в школе. Пришлось перенести внимание на вечерние занятия. Ее заинтересовал конный спорт и фехтование, но как выяснилось, для конного спорта необходимы были специальные ботинки, брюки, перчатки, а семейный бюджет этого бы просто не потянул. Как верно догадывалась Юля, тренер – угрюмая женщина, просто придиралась, зато в фехтовальную секцию можно было ходить в чем угодно.

На первое свое занятие Юля пришла первой из всей группы учеников. В просторный круглый «шатер», освещенный парой уличных фонарей, потихоньку приходили будущие Юлины одногруппники. Кто-то предложил пройти в раздевалку, кто-то спрашивал имя. Но Юля, хоть и представлялась, но ждала тренера. Ее представления о фехтовании, как о виде спорта, были полностью разбиты, и теперь она сидела на краю деревянной импровизированной трибуны и просто ждала, что же будет дальше. Дальше пришел тренер – высокий подтянутый мужчина, в помятой одежде и с нестрижеными ногтями; правильные, но немного жесткие черты лица, холодные глаза, поджатые губы, щетина – придавали тренеру мужественный воинственный вид. «Очевидно, раз фехтование здесь «историческое», то и тренер будто из Средневековья». – решила Юля. Сам Алексей Николаевич Федосов не называл себя тренером (это понятие из спорта), а именовал себя «мэтром» и требовал от своих учеников того же. Учеников он обозначал соответственно уровню мастерства «миллимэтр» или «сантимэтр». Жизненные условия этого человека были очень трудны и он всегда ко всему относился с иронией. Он постоянно шутил, но как-то или зло или грустно. Не все ученики могли осознать и понять его, кто-то смеялся, кто-то спорил, кто-то верил. Юля, подобно Алисе в Зазеркалье, через годы несла этот образ красивого, но печального рыцаря-одиночки. Наверное, он тоже разочаровался в (своих образах) жизни, и не смог исполнить свои мечты.

Через несколько уроков Юля влилась в веселую компанию фехтовальщиков и начала всерьез овладевать этой наукой. Фехтовали здесь на всем – на рапирах, шпагах, палках, длинных деревянных шестах, на мягких палках, и даже иногда вытаскивали тяжеленную алебарду. К шатру, где проходили занятия, примыкала «оружейка», в ней хранились латы на подставках, кольчуги, шлемы, мечи. Все это ребята иногда вытаскивали и примеряли на себя. Выходило интересно. Вообще поначалу Юле было жутко интересно – новые знакомые, новое занятие, новые впечатления. Большинство в группе увлекались Толкиеном и его романом «Властелин Колец», он как раз тогда вошел в моду и Питер Джексон стал снимать свои знаменитые фильмы. Ребята по праву считали себя Толкиенистами. Кто-то даже занимался переводом «Властелина Колец» с английского на русский. Юле тоже нравилась эта тема. В группе всего было человек пятнадцать и все дружили между собой. Образовывались пары друзей, о которых все знали: Женя дружит с Денисом, они из одного города Оленегорска, староста Аня дружит с Ирой и у нее роман с Пашей, а Юля сразу сдружилась с Любой, приезжей из далекого Исетского. Они жили в соседних районах и ехали домой вместе на одном троллейбусе. Все люди в группе были разных возрастов – Юле уже исполнилось четырнадцать, Любе было двадцать четыре, тренеру за тридцать, Паше, самому старшему, около сорока.

Велись тренировки так. К четырем приходили ребята, переодевались в раздевалке, кто-то успевал перекусить шоколадным батончиком и выпить соку, а кто-то (Юля) успеть написать короткое домашнее задание по биологии или английскому языку. Первый, кто приходил (разумеется, из старших учеников), отправлялся за шпагами (по сути это были рапиры, но их все называли шпагами), на большинстве из них отсутствовал тупой наконечник вовсе или просто был сверчен и на его месте светлела резьба, рукоятки на гардах обычно перематывались шершавой черной изолентой, изолента от времени почти истлела и после тренировки у новичков под ногтями была черная невыводимая грязь. Мэтр поощрял усердие и даже если пришел один ученик из группы, то обязан был фехтовать в одиночку. Ребята во время до тренировки всегда фехтовали или дрались на палках без надзора тренера. Алексей Николаевич приходил позже минут на десять. Возможно, он делал это специально, чтобы привить привычку ученикам заниматься фехтованием не только в его присутствии. Иногда полноценная тренировка начиналась и без мэтра, в пылу сражений никто и не замечал, как Алексей Николаевич входил и оценивал ситуацию. Он медленно переходил от одной пары к другой, кивал или делал замечания сквозь зубы, часто сложив руки, он презрительно бросал колкости ученику, от чего оставалось вскипать яростью, в желании заколоть тренера. Но разумеется никто тренера не вызывал на бой, среди учеников самоубийц не находилось, исключения составляли лишь сражения с тренером, когда он сам этого хотел. В этих случаях он всегда показывал свою силу, и бороться с ним становилось бесполезно. Никто и никогда не побеждал мэтра. У него фехтование шло от души, и можно было поверить, что он «тренируется постоянно».

Глава 3. БОЛЕЗНЬ.

Все лето напролет Юля не виделась ни с кем из группы фехтовальщиков, за исключением Любы. Правда и Люба уехала на пару месяцев домой, в Исетское. Лето Юля проводила в Москве, в основном с «Доверием». Центр социальной помощи семье и детям «Доверие» принимал под крыло детей «группы риска», а именно детей из неполных, малообеспеченных семей, детей-инвалидов, детей из многодетных семей и еще бог знает кого. Юля попала туда случайно. В пятом классе ей нечем было заплатить за охрану – постоянные поборы школы. Учительница, Зинаида Ивановна, стала требовать деньги, на что Юля ответила честно «Когда получу госдотацию, тогда и отдам». Зинаида Ивановна оторопела от такого заявления и «донесла», в хорошем смысле, в социальный центр. Маме Елене Владимировне пришлось принести несколько справок и вот Юля уже числится в «Доверии». В этом районном центре можно было посещать разные занятия – музыку, танцы, психологический кружок, ходить в тренажерный зал, на массаж, в библиотеку. Юле нравилось ездить с «Доверием» на экскурсии. Однажды она с кучей ребят из центра посетила даже шоколадную фабрику «Красный Октябрь», где прямо с конвейера можно было брать шоколадки и совать их в рот. Организовывались поездки за город. Всегда можно было получить бесплатную одежду и обувь. Иногда звонили и предлагали продуктовые наборы, тогда Юле приходилось тащить домой сумки с крупой или молочкой. Это лето оказалось урожайным на бонусы. Юля подружилась с сотрудницей центра Натальей Александровной, у которой, по чистой случайности, взрослый сын тоже учился в «Мастере». В этом году Юлю записали в «летний лагерь» центра. Это значило, что Юля могла бесплатно обедать в центре целый месяц, а в конце получить подарок-сухпаек. Юля так же вставала утром и делала зарядку, совершала пробежки, пыталась освоить роликовые коньки, ездила на экскурсии с «Доверием», посещала психологический кружок, читала Гарри Поттера и писала длинные письма Любе в село.

* * *

В сентябре начались занятия в «Мастере». Теплым, сухим вечером Юля фехтовала в паре с мальчишкой-новичком. Он, как и Юля пошел на второй год обучения. Рядом с кем-то отрабатывала удары вернувшаяся Люба. Начали по обыкновению без тренера. Юля прислушивалась к знакомым звукам – глухому топоту ног по деревянным широким ступеням, ведущим в раздевалку, шорох по деревянному полу, металлический лязг дверных колец и сам громкий тоскливый хлопок закрывающейся двери. Под куполом клубочками перемещалась пыль, все долгое лето скапливающаяся здесь, в шатре, ожидавшем своих учеников. Шатер прогрелся от осеннего солнца и, чтобы пустить внутрь струю свежего воздуха, створку дверей открыли настежь. Юля фехтовала не задумываясь, просто отражала идиотские выпады мальчишки, а сама краем глаза следила за проемом двери. Она услышала голос тренера снаружи и тут же отвернулась, пряча улыбку. Алексей Николаевич не спешил входить. Постоял снаружи, вглядываясь во мрак шатра, поговорил с подвернувшимся знакомым. Он будто тоже делал выбор – идти туда или нет. Вошел медленно, пряча неуверенность и волнение за спокойными движениями, манерностью, нагловатым взглядом. Из опаски расхохотаться, Юля старалась не смотреть в сторону тренера. Хотя больше всего ей сейчас хотелось подойти поближе, заглянуть с улыбкой в глаза и спросить «Вы по нам скучали?» Но здесь такое было не принято. Ребята поздоровались с тренером, но фехтовать не бросили. Юля чувствовала физически на себе взгляд тренера. Даже мальчишка почти остановился и неуверенно затоптался на месте. Юля делала вид, что ничего не замечает.

- Ба-а-а! Кого я вижу! – издевательски прогрохотал тренер. – Юлия Валерьевна!

Все, что касалось Юли, у Алексея Николаевича вызывало скепсис, отвержение и некоторое раздражение. Он всегда старался подшутить над ней, высмеять, пустить едкое словечко. Он смеялся над местом, где она жила, называя Мичуринский проспект «Мишуринским», говоря при этом, что «все у вас здесь, в Москве, мишурное». Так же его задевала привычка Юли говорить ему «Вы» и «Алексей Николаевич». Остальные его ученики называли его «мэтр» или просто «Леша». В ответ он стал обращаться к Юле также по имени-отчеству «Юлия Валерьевна», а когда увлекался и забывал дерзить – просто «Юля». Юля же, как ни крути, но не могла тренера, взрослого человека, называть просто по имени. Другое воспитание, пардон. Московское.

Видимо московская интеллигентность воспринималась простыми приезжими за напускной лоск и порождала в них агрессивный отклик. Юля просто жила в соответствии с данным ей воспитанием, не подозревая даже, что ее вежливое обращение унижает чье-то достоинство. За вежливостью крылось что-то от беспечной, сытой жизни («В ее голосе звенят деньги» - как писал Фитцджеральд), и составляло неприятный контраст с тяжелыми жизненными условиями той малой родины, которую оставили приезжие. И чем хуже были условия на родине у приезжего человека, тем сильнее его оскорбляло поведение простого москвича. Люба говорила, что «Леше некуда возвращаться» и он всегда отговаривается, когда его спрашивают, откуда он приехал. Выросший в плохих условиях, а в Москве попавший в еще, может быть, худшие, этот человек негативно воспринимал все, относящееся к нормальному миру. Хамство, пьянство, грязь, нищета… Так рождаются социальные различия в толстом слое обычных, весьма средних, людей. Барьер непреодолим! Она поймет это годы спустя, а пока…

- А я думал больше вас не увижу! Думал, так, пошалили, поразвлекались, и хватит. А вы, значит, серьезно заниматься пришли?

Алексей Николаевич прошел дальше, не дождавшись ответа. Наверное, генератор ерничанья забарахлил. На мальчишку он не обратил внимания. Мальчишка, обрадованный появлением тренера, снова неистово замахал шпагой. Юля ощущала что-то неприятное, какую-то дрожащую мысль внутри. Она попыталась сосредоточиться и пропустила несколько ударов. Мальчишка взвыл от удовольствия и принялся с еще большим ажиотажем нападать. Но тренер прервал процесс и начал что-то говорить всем. Юля его не слышала. Улыбка давно слетела с лица. Ей хотелось крикнуть «Да НИЧЕГО ЭТО НЕ ЗНАЧИТ!!!!! Ничего! Пришла и все!». Вот опять это воспитание, поселяющее чувство вины! Она не могла ему ничего обещать, и что останется, и что будет учиться с увлечением, что добьется каких-то результатов, поэтому и не хотелось обнадеживать человека. А он поверил. С этого момента Юля старалась избегать смотреть в глаза тренера. Она часто пропускала занятия и выдумывала какие-то идиотские причины пропусков.