Фиктивная жена для босса

Глава 1

Дарья

– Простите, пропустите, пожалуйста, я опаздываю!

С трудом выбираюсь из автобуса, выхватываю собственный шарф из чуть не закрывшейся створки под взгляд недовольной тетки, которая никак не хочет дать мне пройти.

– Фух…

Оказавшись на улице, выдыхаю, сдув влажную прядку со лба. Снег валит с небес, припорашивая все вокруг, а я кутаюсь в свой пуховик, который немного не по сезону. Что поделать… у студентки заочного отделения юридического факультета сейчас немного туго с деньгами.

Но есть надежда… В честь праздников начальство обещало премию, поэтому опаздывать нельзя! Срываюсь с места и бегу в ресторан, где сейчас подрабатываю.

Телефон звонит, и я не глядя достаю его из кармана. Отвечаю сразу же.

– Даша, беги!

Голос сестры в трубке обескураживает, я же пытаюсь протиснуться сквозь толпу, но, услышав странную фразу, чуть не спотыкаюсь, замираю как вкопанная.

- Что?! Маша, это опять шутка такая, да?! У меня сейчас нет времени…

С сестрой у нас натянутые отношения. Она меня особо не вспоминает и не жалует. Мария живет своей жизнью – весьма обеспеченной, мы давно уже общаемся только по праздникам. И то звоню я, а она… она часто не отвечает, перезванивает просто потом… если перезванивает…

Родителей моя близняшка также стесняется. Семья не вписывается в ее богатую на события столичную жизнь, которая складывается довольно удачно и которой сестра хвастается в социальных сетях перед своими подписчиками…

Мы с родителями ей как-то перестали соответствовать. Я уже давно не обижаюсь. Отболело.

– Не шучу я, Даша! Тебе надо срочно бежать! Я попала, и очень… очень серьезно… – вновь произносит визгливо Машка. Услышав столь оглушительную фразу, я впадаю в какой-то ступор.

– Я… не понимаю… Что случилось?!

Сестра мешкает. Я чисто интуитивно чувствую, как она прикусывает пухлую нижнюю губу. До сих пор я ощущаю родного человека на расстоянии… хотя уже давно нет той сестринской близости между нами.

Если у близнецов и есть одна душа на двоих, то в нашем с Машей случае все довольно сложно.

– В общем, Даша, слушай, влипла я и теперь сматываю удочки! И тебе советую! – выговаривает скороговоркой сестра.

– Я… я не понимаю?! Мария! Что ты такое говоришь?! – повторяю обескураженно.

– Говорю, что тебе лучше на время исчезнуть, ситуация серьезная… я… в общем, поезжай в деревню к родителям или куда-нибудь еще дальше, отсидись немного, может, и обойдется...

– Маша, объясни мне все, я… не понимаю! Попала ты, а бежать должна я?! Что за бред?!

– Нет времени! Искать будут меня, а найдут тебя! – повышает голос сестра, а потом вдруг выдает с иронией, – а хотя, знаешь…

– Что? – задаю вопрос и тоже прикусываю губу, всегда так делаю, когда нервничаю.

– Дашунь… ты это… не бери в голову! Я, наверное, на праздниках переборщила, вот у меня что-то наподобие белой горячки… возможно… все не так уж и плохо… ладно, мне пора…

Сестра отключается, я звоню ей… но, по заверениям оператора, абонент больше не в сети или вовсе выключил телефон.

– Что происходит, Маша?! – задаю вопрос в пустоту и ответа не получаю.

Сильный тычок в плечо заставляет меня прийти в себя.

– Не стой столбом! – кричит на меня мужичок и стремительно идет вперед, а я словно оживаю, вспоминаю о своих делах, проблемах, счетах и ускоряюсь.

Времени обдумывать звонок сестры нет. Бросаю быстрый взгляд на простые часики на запястье, которые говорят, что до начала моей смены осталось пять минут. Залетаю через черный вход для персонала.

– Опаздываешь, Даш, – охранник подмигивает.

Петр делает мне некоторые намеки с того самого дня, как я устроилась на эту подработку, чего предпочитаю тактично не замечать.

– Прасковья Михайловна уже рвет и мечет?! – бросаю на ходу вопрос.

- У Селезневой все стабильно – ПМС, – отшучивается Петр, и я прыскаю, так как из-за мерзкого характера нашего главного менеджера все ее так и зовут по первым трем буквам инициалов: ПМС.

Машу на прощание Петру ручкой и лечу в раздевалку, быстро натягиваю строгий костюм официантки, приглаживаю волосы, вылетаю из комнаты для персонала, чуть ли не влетая в нашего администратора.

– Дарья! Почему до сих пор не на месте?! – зыркает на меня, я замираю и губу прикусываю, затем смотрит многозначительно на часы, которые, видимо, показывают, что я все же не успела опоздать… Минута… Спасительная минута…

– Ладно, быстро в зал. У нас сегодня аншлаг. Народ с ума посходил из-за праздников!

Киваю, быстро бегу в зал, украшенный яркой мишурой, которую прикрепили согласно дизайн-проекту какого-то именитого столичного гуру. Все же заведение респектабельное. Но как по мне, слишком броско, кричаще даже.

Все же домашняя теплая атмосфера и праздничные гирлянды у нас дома – самые лучшие, и в праздники также хочется этого самого ощущения тепла и уюта…

Ноги начинают гудеть уже после часа беготни по залу. Но я привычно не обращаю на дискомфорт внимания. Улыбаюсь клиентам. Шучу. Поддерживаю теплую праздничную атмосферу. Но в какой-то момент все будто меняется.

У меня возникает давящее ощущение на затылке, словно за мной наблюдают… Причем этот кто-то словно в снайперскую винтовку смотрит – не иначе.

Оборачиваюсь по сторонам. Ничего странного не замечаю, обычные посетители весело проводят время, но все же… все же… это давящее ощущение никуда не девается, и в какой-то момент взгляд случайным образом выхватывает мужчину…

Чуть не спотыкаюсь. Дыхание на мгновение застревает где-то в горле. Меня больше всего его глаза пугают.

Взгляд стальных глаз, который вспарывает кожу, каждую пору, словно пронизывает насквозь…

В кармане пиликает телефон, и я по инерции выхватываю его, на экране высвечивается сообщение, которое заставляет сердце остановиться:

«А теперь точно беги!»

Благодарю за теплый прием новиночки! ПРОШУ ДОБАВИТЬ ИСТОРИЮ В БИБЛИОТЕКУ поддержать историю «лайком-звездочкой»!!

Глава 2

У меня руки трястись начинают. Чуть не роняю телефон. Но немного успокаиваюсь, когда понимаю, что, вероятно, глюк случился, так как это сообщение по времени приходится как раз на момент звонка сестры…

– Ты что в рабочее время в телефон смотришь?! – рядом раздается злое шипение, и все-таки телефон падает на пол, но каким-то чудом не разбивается.

Резко оборачиваюсь, чтобы встретиться взглядом с ярко накрашенными глазами Прасковьи Михайловны.

– Я… нет… просто…

– Штраф. Минус пятнадцать процентов от премии. В следующий раз вылетишь как пробка! Марш за работу!

Повышает на меня голос и быстро разворачивается, цокает каблучками своими, а я, чуть не плача, подбираю телефон и прячу его в карман…

Меня потряхивает. Нервы совсем сдают, но перспектива лишиться премии заставляет вновь работать, отогнав все мысли.

Списываю всю ситуацию на эксцентричность сестры. Порой Маша «подшучивала» надо мной, поэтому я уверяю себя, что и в этот раз ей просто скучно…

Вновь бросаю опасливый взгляд в сторону брутального красавца, который больше не смотрит в мою сторону…

Нервы… Скорее всего, всему виной именно они… Почему мне могло показаться, что подобный мужчина будет так остро рассматривать меня?

Персонал чаще всего – невидимки. О нас вспоминают только тогда, когда заказ нужно сделать… Видимо, почувствовав мое пристальное внимание, незнакомец поворачивает голову и вновь смотрит на меня. Заставляет смутиться и первой отвести взгляд…

Одергиваю себя и возвращаюсь к посетителям, которых обслуживала. Бегу по залу. И вновь это ощущение, что за мной наблюдают…

Сердце в груди начинает биться через раз, но я лишь выпрямляю плечи. Силой воли заставляю себя не смотреть в ту сторону, откуда столь ярко ощущаю угрозу.

– Что, простите? – переспрашиваю у молодой женщины, которая вновь показывает в меню.

– Цезарь, говорю, выбираю. С креветками, – поясняет раздраженно, и я пытаюсь загладить свою невнимательность, радушно улыбаясь.

Только вот тело напрягается, будто настраиваясь на мужчину, который сидит недалеко от панорамного окна.

Столик не мой, его обслуживает Оксана, поэтому я лишь выдыхаю, радуясь, что не придется подходить к брутальному красавцу в дорогом черном пиджаке, который обтягивает широченные плечи.

Краем глаза замечаю, как девушка в такой же форме, как и у меня, радушно улыбаясь и виляя бедрами, приближается к столику опасного посетителя.

Оксана красивая. Высокая. Цокает, в отличие от меня, на шпильках, склоняется, эффектно выгибая спину, чтобы «расслышать» заказ…

Я вижу, что она всячески пытается не просто обслужить посетителя, а старается привлечь внимание, понравиться…

Рисковая, конечно, девушка. Мне отчего-то от одного взгляда на брюнета становится не по себе…

Всему виной звонок и сообщение от сестры. Я пытаюсь не накручивать себя, но страх противными щупальцами словно впивается в сердце, сжимает…

Отвлекаю себя от нежелательных мыслей и вновь возвращаюсь к работе, приношу – уношу заказы, и каждый раз, когда оказываюсь в той части, где сидит представительный мужчина, буквально кожей ощущаю агрессивную энергетику мужчины, только больше в его сторону голову не поворачиваю…

Страшно… От него разит такой неприкрытой мощью, что единственное желание, которое будто просыпается во мне, – это действительно бежать что есть силы и никогда не попадать в поле зрения этого мужчины…

Поэтому я делаю то, что в моих силах: с головой ухожу в работу.

– Микшей! Микшей! – весело выкрикивает малыш за очередным столиком.

Улыбаюсь карапузу, который тычет пальчиком в клубничный милкшейк, старательно давая понять родителям, что именно нужно для полного счастья, принимаю заказ и вновь ощущаю затылком взгляд.

Стараюсь больше не смотреть в сторону странного пугающего посетителя. Отбегаю от стола семейной пары, но… прежде чем скрыться за дверью кухни, аккуратно кошусь на посетителя, так отличающегося от обычной публики семейного уютного ресторанчика…

Брутальный мужчина больше на меня не смотрит, его занимает игра снежинок за панорамным окном. Идеальный костюм сидит на литой фигуре как влитой, даже мне, человеку, далекому от мира высокой моды и дорогой атрибутики, становится ясно, что подобного идеального кроя можно достигнуть, только если костюм сшит на заказ.

Мужчина тем временем делает глоток кофе, и рассматривает салфетку, которую он, видимо, взял, чтобы промокнуть губы. Рассматривает ее с секунду, затем сминает и отбрасывает, будто брезгуя…

– Опять спишь, Никифорова?! – вездесущая Прасковья Михайловна вновь вырывает из мыслей, и я разворачиваюсь, смотрю на женщину, которая окидывает меня внимательным едким взглядом. Оценивающим.

И я подсознательно понимаю, что ничего хорошего такое внимание нашей госпожи ПМС мне принести не может. Сердце мое останавливается, когда слышу:

– Иди к столику у панорамного окна. Наш особо важный клиент хочет, чтобы ты приняла заказ…

Глава 3

Слова Прасковьи Михайловны обескураживают. На мгновение бросаю затравленный взгляд в сторону того самого окна, у которого сидит незнакомец. Сердце в груди останавливается. Руки вновь трястись начинают. Страх поднимает голову.

– Это… столик Оксаны… – выговариваю чуть с заминкой, – она же обслуживает и заказ приняла уже…

– Я прекрасно знаю, кто обслуживает каждый стол в этом заведении! Или ты забыла, кто тут ответственный руководитель?!

На этих словах голос Прасковьи Михайловны начинает звенеть, еще чуть-чуть – и на крик сорвется.

– Вы, конечно, – отвечаю спокойно, хотя такое вот отношение конкретно не нравится.

Госпожа ПМС не является владелицей этого ресторана, всего лишь наемный работник, как каждый из нас, но…

– Тогда мой приказ – руководство к действию, Дарья. Поэтому меньше вопросов. Сказала принять заказ – значит, принимай и поменьше задавай вопросов!

Селезнева давит интонацией, густо накрашенные глаза будто молнии бросают в мою сторону. Если бы могла взглядом испепелить, от меня сейчас бы остались догорающие угли.

– Если я говорю, что прямо сейчас ты пойдешь к этому столику, примешь заказ и будешь само радушие, то, значит, ты, Никифорова, так и сделаешь! В противном случае я тебя не просто отсюда на улицу выкину, но и штраф такой вкатаю, что век не расплатишься!

Сглатываю ком. У меня просто язык отнимается. Вновь смотрю на мужчину, который разглядывает падающие за окном снежинки, отмечаю, что, кажется, метель заворачивается, тот единственный случай, когда синоптики не обманули, обещая самый настоящий снегопад на праздниках…

– Иди. Головой отвечаешь.

Прасковья Михайловна подталкивает меня, и я сжимаю в руках блокнот. На негнущихся ногах иду вперед. Прямо к столику, за которым сидит тот самый мужчина…

– Добрый вечер, – выдавливаю из себя дежурную улыбку.

Мне так страшно становится, когда светло-голубые глаза, будто две льдины, в меня впиваются. Пронизывающий взгляд. До костей продирающий…

Сжимаю ручку сильнее. Собираюсь и выговариваю, надеясь, что голос не дрожит.

– Готовы сделать заказ? Могу предложить блюдо от шеф-повара, – выговариваю заученные фразы на автомате, но незнакомец не отвечает. Прищуривается и вновь окидывает меня внимательным взглядом, останавливается на моем лице.

У меня возникает странное ощущение, что меня не просто разглядывают, а изучают, будто сверяясь с какими-то данными…

Не знаю…

Странное ощущение. Как на рентгене… Хочется спрятаться от этих пугающих светлых глаз, которые берут в плен мой взгляд и не отпускают.

– Мне неинтересны ваши блюда от шеф-повара, – спустя паузу отвечает мужчина и буквально подавляет своим бархатным баритоном и стальной интонацией человека, привыкшего отдавать приказы.

То, что в руках этого мужчины сконцентрирована власть, чувствуется буквально на каком-то подсознательном уровне. Это читается в том, как незнакомец держится, как сидит, как смотрит и как говорит…

– Кофе у вас – откровенное пойло.

Указывает на чашку, к которой едва притронулся. А у меня взгляд на салфетку падает, которую он отбросил… мне почему-то кажется, что я улавливаю запись, но не рискую рассматривать, вновь перевожу взгляд на заносчивого клиента.

– Могу принести другой…

Не знаю, как реагировать. Что говорить, когда не претензия звучит, а просто констатация факта, ведь Селезнева действительно в этот раз закупила вовсе не тот кофе, который указан в отчетах…

Я это случайно обнаружила, и вот сейчас первый звоночек относительно того, что напиток стал хуже. Но, разумеется, этого всего я не скажу посетителю, поэтому измученно улыбаюсь и задаю очередной вопрос:

– Какой кофе предпочитаете?

Мужчина не отвечает. Его взгляд скользит по моему лицу, а мне вдруг нестерпимо хочется поправить хвостик на затылке, а лучше вообще освежить прическу, убрать выбившуюся прядку за ухо, пригладить локоны, но я себе этого не позволяю…

У меня кровь к щекам приливает отчего-то, и я отчаянно надеюсь, что сейчас не краснею.

Ледяные глаза тем временем скользят по лицу, будто царапают бритвой, устремляются вниз, к скромному вырезу на груди, но мужчину явно не мои прелести интересуют. Взгляд останавливается на бейджике с именем, прицепленном на груди.

– Дарья, значит, – выговаривает, будто угрожает чем-то, но я не понимаю, в чем успела провиниться перед этим странным мужчиной…

Отчего-то кажется, что прямо сейчас он будто решение принимает на мой счет, словно решает, жить мне или нет…

– Да…Я… Даша…

Отвечаю тихонечко. Не могу с собой ничего поделать. Буквально прирастаю к полу…

Повисает тяжелое молчание. Пауза. Драматичная такая. Отчего-то это пугает еще больше. Ощущение появляется, что какая-то невидимая рука меня за шею схватила и сжимает, пресекая движение кислорода…

Глаза мужчины сканируют мое лицо. Взгляд тяжелый. Голубые льдины словно морозят…

Между нами напряжение усиливается, как струна натягивается, тронешь – и взрыв будет…

Неожиданно незнакомец поднимается во весь свой немалый рост, заставляя мое сердце отчего-то тревожно удариться о ребра, и бросает на стол крупную красную купюру, которая не только невкусный кофе покроет, но и счет за соседним столиком.

– Это… слишком… много…

Лепечу. Хочу сказать еще что-то, но язык будто к небу прирастает, когда мужчина смотрит на меня сверху вниз.

А я вновь ловлю себя на том, что рассматриваю незнакомца и сердце в груди бьется пойманной в силки птичкой…

Этот мужчина не просто высокий… Он огромный… Рядом с таким исполином я чувствую себя мелкой букашкой…

Делает один шаг, и между нами как-то резко сокращается расстояние, поднимаю голову, как завороженная не могу оторвать взгляда от голубых льдин, которые жалят меня, впиваются в мое лицо…

– Забавно… Ну, до встречи, Даша…

Выговаривает тихо, но как-то угрожающе, и мне хочется шаг назад сделать. Вернее, не просто шаг, а сорваться на бег и вопреки всем запретам и угрозам Селезневой бежать куда глаза глядят, подальше от этого странного и пугающего мужчины…

Глава 4

В шоке смотрю вслед мужчине, как забирает дорогущее кашемировое пальто, открывает дверь и уходит…

Стою в нерешительности. Не знаю, что именно сейчас произошло…

Это его «до встречи» сильно напрягает… Но я убеждаю себя, что это ничего не значащая обычная фраза, которую мужчина обронил напоследок…

Как знать, возможно, он еще раз зайдет, хотя наше заведение совсем не его статуса…

– Что он сказал?! Почему ушел?! – резкий вопрос в спину заставляет чуть ли не подпрыгнуть.

Оборачиваюсь, чтобы Прасковью Михайловну вновь лицезреть, и что-то в ее глазах говорит мне о том, что лучше не упоминать, что незнакомец назвал наш кофе «пойлом», потому что Селезнева свою ошибку не признает, а вот мне прилететь может еще и за то, что дорогой клиент заведения остался недовольным.

Поэтому я выдыхаю и произношу как можно более непринужденно:

– Ничего особенно. Сказал, что вернется еще… расплатился… оставив щедрые чаевые…

На этих словах Селезнева бросает жадный взгляд на стол, замечает купюру и удовлетворенно улыбается.

– Очень хорошо… Такие клиенты очень нужны нашему ресторану… есть понятие «сарафанное радио», так и уровень поднимем… вместе с ценником… – воодушевленно вещает женщина, явно планируя свои перспективы. – Ладно. Иди работай…

Отпускает меня, и я улыбаюсь сквозь силу. Спешу к другим столикам. Наконец от въедливого взгляда Селезневой скрываюсь на кухне, передаю очередной заказ помощнику повара, и в этот самый момент из подсобки вылетает Оксана, та самая официантка, за чей стол присел субъект пугающей наружности.

– Видела посетителя у меня за столом?! Он мне такие чаевые оставил… – выдает раскрасневшаяся девушка мечтательно и ставит ящик с зеленью на стол, а я понимаю, что, судя по всему, Оксану послали за продуктами и она явно пропустила момент, когда наша ПМС отправила к этому столику меня…

– Вот это мужик, я вам скажу… чуть трусики не потеряла от одного взгляда брутала…

Оксана показательно поднимает ладони и машет возле лица, будто жар сбивая.

– Боже… какие у него глаза… явно бывший офицер…

Улыбается мечтательно. Перепрыгивает с мысли на мысль.

– Почему офицер и почему бывший?! – вскидываю брови в удивлении. Оксана же цокает языком и бросает на меня многозначительный взгляд, явно давая понять, что я рядом с ней – птенец.

– Зелень ты, Дашка, ничего в жизни не понимаешь, – будто мысли мои озвучивает и растягивает подкачанные губы в улыбке, – только и знаешь, как пахать с утра до ночи, не видя перспектив. Да еще и зубрила, отличница, заочница – возможности упускаешь… и это, заметь, с твоей-то внешностью… мне бы твои данные, я бы уже замужем за олигархом была и на Мальдивах отдыхала…

Прыскаю. Оксана в своей жажде захомутать богатого мужа немного смешная.

– Не все так радужно. У каждого есть проблемы, и у олигархов с их женами так же…

– Да какие могут быть проблемы с такими деньжищами?! – закатывает глаза с наращенными ресницами, – за деньги любая проблема решается, да и вообще… вот посмотри на себя… тебя приодеть, накрасить, отправить в столичный клуб – и есть шанс найти себе перспективного мужчину, а ты… то лекции, то экзамены, то работа… и никогда нет возможности оторваться как следует…

Кивает, окидывая меня каким-то оценивающим взглядом, который становится насмешливым, я же поправляю скромный вырез на форме.

Не собираюсь ничего объяснять Оксане, рассказывать о детстве и о том, почему я выбрала для себя роль серой мышки – зубрилы при яркой красивой сестре, которая всегда привлекала всеобщее внимание…

Раны бередить не очень хочу.

– Да хватит приставать к Дашке, – цокает языком помощник повара, который прислушивается к болтовне Оксанки.

Девушка вновь закатывает глаза. Ее любимый жест, которым она часто демонстрирует высокомерное отношение к окружающим.

– Ну так вот. Почему я решила, что мужчина за моим столиком при власти? – продолжает Оксана, бросая взгляд то на меня, то на Вадика. – Во-первых, взгляд. Этот человек привык приказы отдавать. Во-вторых, судя по часам дорогущего нишевого бренда на запястье, он богат как сам черт, а такие деньжищи только в большом бизнесе бывают. Так что тут как минимум представитель списка Форбс к нам заскочил на кофеек.

– Ты это за пять минут поняла?! – спрашиваю, смеясь и посматривая на Вадика, который тоже прислушивается к рассказу Оксанки, присвистывает, явно оценивая размах.

– Часы у него на запястье стоят, как это кафе и все здание вместе взятые. Ну вдобавок я заметила, что когда он входил, ему водитель дверь открыл…

– Понятно… – выдаю, неопределенно пожимая плечами.

– Ну что, сестра, у тебя был шанс стать девушкой миллиардера, – смеется Вадик, в то время как Оксана на него полный триумфа взгляд бросает.

– Я ему свой номер, кстати, на салфетке написала… есть шанс, что позвонит, и тогда…

Закатывает в предвкушении глаза, а я лишь киваю, отвожу взгляд, не хочется рассказывать о том, что я видела, как мужчина брезгливо отбросил, вероятно, ту самую салфетку, на которой Оксана свой номер написала…

Глава 5

– Так, чего стоим, кого ждем?! – за спиной раздается резкий окрик Прасковьи Михайловны, и наша троица подпрыгивает.

– На тебе штраф, Никифорова, сегодня отрабатываешь. Будешь зал отмывать.

Наша госпожа ПМС смотрит на меня злым взглядом. У меня такое ощущение, что Селезнева невзлюбила меня с первого дня нашего знакомства.

Вот бывает такое, когда чувствуешь, что человек тебя просто ненавидит, но сделать ничего не может, так как на работу персонал отбирает руководитель отдела.

– Я вас поняла, – отвечаю ровно, понимаю, что меня специально провоцируют на конфликт, а работу потерять я не могу…

– Так, а ты что все еще здесь?!

Селезнева бросает многозначительный взгляд на помощника повара, и сразу же Вадика словно ветром сдувает. А вот Оксану Прасковья Михайловна не трогает.

Оксана медленно разворачивается и цокает на своих каблучках в зал, я же беру очередной поднос и приступаю к работе.

Ноги все сильнее болят. Тяжело приходится, так как в праздники в заведении буквально иголке негде упасть.

Принимаю заказы и до самого закрытия кафе работаю, бегаю между столиками, как ужаленная.

– Ну все, Даша, я домой!

Оксана, одетая в ярко-алый пуховик, машет мне на прощание рукой, другие официантки также спешат домой. Все же праздники, и всем хочется побыстрее оказаться рядом с близкими.

Я это понимаю. Но все же немного обидно, что никто не предложил помощи, хотя бы малозначительной, но я бы так хоть побыстрее справилась и тоже ушла домой…

Но. Мне приходится отдуваться за всех. И это даже в какой-то мере неплохо, так как я отбрасываю все ненужные мысли.

Как-то тревога меня отпускает, и я уже не задумываюсь о странном звонке сестры и ее предостережении…

Телефон трезвонит вновь, и я вытаскиваю его из кармана. Улыбаюсь, когда читаю имя. Мы с мамой частенько созваниваемся, и сейчас Селезневой нет, чтобы одернуть меня, рабочий день в принципе закончен, и я спокойно отвечаю на звонок.

– Дашенька, как ты? – улыбаюсь тепло, когда в трубке раздается голос мамы.

– Все хорошо, – немного лукавлю, но не хочу напрягать родителей какими-то надуманными проблемами, – вы как?

– Да нормально, дочка, к нам соседи сегодня приходили. Тетя Люда с Надькой заскочили поздравить да чайку попить с салатиками. О тебе спрашивали, приветы передавали. Интересовались, не надумала ли хоть на праздниках к нам приехать.

Мама замолкает, а я с тоской думаю о доме, о родных людях, о знакомых, с которыми хотела бы встретиться.

– Мама… я не обещаю, но постараюсь… Меня пока с работы не отпускают…

– Понимаю, дочка, не бери в голову, это я так просто… Мы все очень гордимся тобой, доченька…

Разговор плавно сходит на нет, а я прячу телефон и принимаюсь натирать столы, отрабатываю повинную, которую на меня навесила наша стервозная главный менеджер.

И вновь мысли возвращаются к предупреждению сестры, затем и незнакомца странного вспоминаю…

Что-то было в голубых глазах брюнета, такое опасное и манкое, цепляющее…

Да, Даша, мечтать не вредно…

Ухмыляюсь своим мыслям. К слову сказать, щедрые чаевые ушли в неизвестном направлении. Обычно у нас в ресторане собирали, так сказать, кассу. Складывали чаевые в банку и раз в месяц вскрывали, чтобы поделить между персоналом поровну, но в последнее время эта традиция забыта, а чаевых я практически не вижу. В основном Селезнева штрафует и удерживает с нас деньги…

Не хочу думать о плохом. Отгоняю ненужные мысли. Наконец, отдраив последний стол, выдыхаю, убираю прилипшую ко лбу прядку. Тихонечко самая последняя ползу в раздевалку и, переодеваясь, мельком проверяю телефон, но новых сообщений нет, чат с сестрой не отсвечивает непрочитанным, а Маша была в сети несколько часов назад…

То есть примерно с момента нашего разговора она выключила телефон…

Страх вновь поднимает голову, слова сестры вспоминаю, но отмахиваюсь от них. Не хочу думать о плохом.

Я уже привыкла, что телефон Марии для меня почти всегда вне зоны доступа, что дозвониться до нее практически невозможно. Часто звонки сбрасываются, потому что я или родители позвонили невовремя…

Кручу телефон в руках и все же решаюсь позвонить Маше. Вновь и вновь набираю ее, но абонент не отвечает.

Тяжело выдыхаю и откладываю телефон. В принципе, ничего из ряда вон не происходит. Разве что меня сильно напряг звонок Марии, но она любит иногда «подшутить», вот и сейчас я не исключаю вероятности того, что это просто какой-то праздничный розыгрыш…

Маша… изменилась… Если раньше мы были как две стороны одной монетки, то сейчас мы различны, как небо и земля.

Это тяжело, когда вторая половинка словно отвергает тебя. Но у нас с Машкой случилось именно так. В детстве были не разлей вода, а когда выросли… дороги наши разошлись… Причем очень резко, и инициатором была сестра…

– Хватит, Даша. Прекрати…

Шепчу едва слышно, но собственный голос успокаивает. Хочется просто вернуться домой, в съемную однушку, скинуть обувь и упасть на кровать. Отоспаться в кои-то веки. Или же просто ничего не делать…

Думаю, что стоит дать себе передышку. Хоть немного. Не зубрить по ночам конспекты, не штудировать очередной кодекс и не читать дополнительный научный материал на просторах интернета.

Хочется дать себе просто отдохнуть…

Обдумываю эту мысль и принимаю решение, что, возможно, пора мне устроить себе немного релакса, иначе организм не справится с повышенной нагрузкой.

С этими мыслями накидываю на себя пуховичок, забираю свой рюкзак и направляюсь к выходу из ресторана.

– Я по тебе уже скучаю, красотка! – немного устало подмигивает мне Петр, но попыток подкатить не оставляет.

– Всего хорошего, – отвечаю улыбнувшись и выхожу на улицу.

Сразу же на меня обрушивается сильный ветер, и огромные снежные хлопья ударяют по лицу. Кажется, обещанная метель все же решила нагрянуть на столицу. Кутаюсь в свой пуховик посильнее и прячу нос в шарф, так как воздух слишком холодный, даже больно его вдыхать.

Глава 6

Больше мне не дают и шанса что-то объяснить, спросить, попытаться разобраться в этой ситуации. Бугай просто вырывает рюкзак, да еще и умудряется клещню мне в карман засунуть, чтобы забрать телефон!

– Вы что, с ума сошли?!

Кричу, молочу кулаками по груди сграбаставшего меня мамонта, но добиваюсь лишь того, что этот бугай подхватывает меня на руки и тащит к дорогущему автомобилю.

– Помогите! Помогите! – начинаю кричать еще громче, чтобы привлечь к себе внимание.

Но никому нет дела до того, что прямо сейчас происходит на дороге. Надеюсь, что хоть народ вышедший из автобуса отреагирует, хоть кто-то позвонит в полицию, но…

Кажется, никто не рискнет вступаться за незнакомую девицу, которую пытаются украсть прямо посередине дороги мужчины с явно военной выправкой, да еще и припаркованный неподалеку «ролсик», кричащий о баснословном достатке похитителей, отбивает желание вообще вмешиваться хоть во что-нибудь.

Брыкаюсь как могу, пытаюсь вывернуться. Вспоминаю, что в стрессовых ситуациях психологи советуют кричать о массовом бедствии, тогда есть вероятность, что привлечешь внимание к себе и своей проблеме.

Поэтому я набираю в легкие побольше воздуха и кричу во весь голос:

– Пожар! Пожар! Горим!

Изворачиваюсь и достигаю того, что огромный мужчина чуть не роняет меня прямо на асфальт.

– Черт. Изворотливая, как червяк, – рычит на меня зло, а я на мгновение дар речи теряю.

Как-то даже в такой ситуации слишком обидно звучат эти слова. Пытаюсь пнуть похитителя, царапаюсь, но лишь еще больше провоцирую здоровяка, он встряхивает меня так, что у меня зубы клацают:

– Твое счастье, что босс сказал тебя к нему живой и невредимой доставить! – зло рычит на меня и буквально заталкивает в машину, при этом захлопывает дверь, как только я срываюсь с места и пытаюсь выбраться из дорогого нутра люксового автомобиля.

Я сразу же хватаюсь за ручку, дергаю ее, как ненормальная, стараюсь открыть дверь, стучу, но не поддается…

Наконец еще раз дергаю ручку в каком-то отчаянии, окончательно не понимая, что именно сейчас происходит.

Автомобиль стартует, а те бугаи занимают свои места в гелике, который следует за нами, а эту махину я и не приметила…

В сердцах бью раскрытой ладонью по стеклу. Еще и еще, но ничего не добиваюсь, разве что рука болеть начинает.

Наконец приходит осознание, что меня действительно похитили, заперли в нутре автомобиля и везут в неизвестном направлении…

Прикрываю веки.

«Дыши, Даша… просто дыши…»

Подбадриваю себя как могу, чтобы не скатиться в истерику. Но у меня ничего не получается. Сердце стучит об ребра словно сумасшедшее. Дыхание поверхностным становится, в висках ломит.

– Похитили… меня похитили…

Вновь повторяю страшное слово и обессиленно падаю на спинку кожаного сиденья. Взгляд начинает скользить по салону в поисках какой-то зацепки, хоть чего-нибудь, что я смогу использовать как оружие.

Но… Ничего не нахожу. Только дорогой салон, отделанный кожей песочного оттенка со вставками из натурального дерева. Рядом что-то наподобие столика из красного дерева, где одиноко стоит одна пластиковая бутылка с водой.

«Жаль, что пластик…», – с каким-то отчаянием думаю я, вспоминая, что обычно в фильмах, которые я смотрела, в таких машинах лежат бутылки с шампанским. Выпить не хочется, просто весомая стеклянная бутыль может послужить хорошим оружием, которое можно применить относительно тех шкафообразных мужчин, которые меня похитили.

– Соберись, Дашка… – выдыхаю едва слышно и провожу раскрытыми ладонями по лицу, пытаясь отогнать страшные мысли и усталость.

Медленно рассматриваю салон дорогого автомобиля, который отделен от водителя перегородкой.

Никогда не думала, что когда-либо вживую увижу такой вот автомобиль. В любой другой ситуации я бы изумилась красоте и полету человеческой мысли, а сейчас лишь провожу кончиками пальцев по теплому дереву и, несмотря на все силы, которые трачу на то, чтобы не скатиться в истерику, у меня не получается…

Слезы выступают на глазах, и я кусаю губы… Сразу же вспоминаю звонок сестры и совет бежать…

Чисто интуитивно понимаю, что кажется именно об этом пыталась предупредить меня Маша, правда в какой-то момент видимо передумала и просто отключилась, не поясняя ничего…

И еще никак из головы не выходит, что бугай обратился ко мне “Мария Александровна” …

Вновь кусаю губы. Не знаю во что именно меня моя сестра втянула, но душа мне до безумия страшно становится, и я как сумасшедшая начинаю молотить по перегородке, хочу достучаться до водителя… не знаю для чего мне это нужно, возможно я просто скатываюсь в истерику.

- Выпустите меня отсюда! Вы не имеете права! – ударяю кулаком по темному стеклу, но лишь вскрикиваю, болезненно ушибая руку.

Неожиданно в салоне раздается сухой и безэмоциональный голос.

- Мария Александровна, прекратите истерику. С вами желает побеседовать Клим Юрьевич и права на отказ у вас нет.

Скупое пояснение и раздается щелчок. То есть связь между закрытым салоном и водителем обрывается.

- Я не знаю никакого Клима Юрьевича! Слышите?!

Кричу и вновь начинаю барабанить по чертовому стеклу.

- Выпустите меня! Выпустите!

Кричу и чувствую, как меня панической атакой накрывает… Я боюсь замкнутых пространств. Это не то, чтобы клаустрофобия, или возможно именно она, но в более щадящем проявлении, но прямо сейчас мне кажется, что меня поместили в коробку, которая все сужается и ее стены будто обрушиваются на меня…

Я падаю на сиденье и открываю рот, пытаюсь дышать, пытаюсь выхватить чуточку воздуха. Мне плохо становится, и рука сама тянется к бутылочке с водой… Которую я забираю, откупориваю крышку и буквально заставляю себя пить медленными глоточками… должно успокоить…

Однажды в детстве я застряла в лифте. В принципе ничего страшного, но… я была ребенком. Жуткой непоседой и в какой-то момент так получилось, что мама вышла из лифта, а я обнаружила, что выронила свою куклу. Я сразу же метнулась обратно и створки захлопнулись…

Глава 7

В какой-то момент сквозь глубокое марево мне кажется, что я взмываю вверх, кто-то будто подхватывает меня на руки и несет куда-то, рядом голоса, которые разобрать не могу, а еще лай собак до сознания доходит…

Отмечаю остро-сладкий, резковатый запах парфюма, который будоражит рецепторы. Интересный аромат, который мне хочется вдохнуть полной грудью, а еще чувствую, что головой прислонилась к чему-то твердому, будто каменному…

Вспышкой в сознании пролетает, что, возможно, я действительно нахожусь в чьих-то крепких руках, которые несут меня, словно я пушинка и ничего не вешу…

Хочется прислушаться к тому, что происходит, понять, как такое вообще возможно, но я не могу удержаться за короткий проблеск, сознание вновь уплывает в тяжелое марево сна, граничащего с обмороком…

В себя прихожу сложно. Голова болит, в висках ломит…

Кажется, что как сквозь вату разговор мужчин слышу:

– Вы сбрендили?! Мне она живой нужна! У меня миллиарды на кону!

Резкий голос, полный сдерживаемой ярости. Отчего-то этот хрипловатый баритон мне кажется смутно знакомым…

– Босс. Простите… но кто же знал, что вот так вот… сознание потеряет…

Второй голос полон ужаса, но продолжить оправдываться этому мужчине не дают, резко обрывают коротким:

– Свободен.

До слуха доходят звуки тяжелых мужских шагов. Где-то в отдалении хлопает дверь. И это слишком для моей головы, которая взрывается болью.

Стон срывается с губ, как только пытаюсь распахнуть веки и сесть. Поэтому я замираю и прислушиваюсь к себе. Долгие мгновения вообще пытаюсь собраться с мыслями, чтобы понять, что именно случилось и почему меня так развезло…

Уже кажется, что голоса, которые я я вроде как слышала, и вовсе плод моего воображения, не иначе.

Поднимаю руки и накрываю лицо. Тру кожу, даже щеки щипаю, чтобы понять, сплю ли я, но боль слишком отчетливая. Осознание приходит, что не сплю… и мне явно не кошмар приснился.

Наяву это происходит… От одной этой мысли я дергаюсь, что вновь приводит к страшной боли в висках.

– Тише. Без резких движений.

Вновь этот голос, который режет интонациями и заставляет вздрогнуть. Я застываю на месте. Даже забываю, как дышать.

Секунда-другая, и меня будто током ударяет. Раскаленным прутом прошивает насквозь, когда кадры перед глазами вспыхивают, как в машину втолкнули и дверь захлопнули.

И я опять в проклятом замкнутом пространстве…

Сердце вновь сбивается с ритма, дыхание учащается, а слезы текут сквозь сомкнутые веки…

– Успокойся…

Глубокий бархатистый голос, полный тяжелых властных интонаций, и я замираю. Веки все такие же тяжелые, и я их распахнуть не могу, а к губам прикасается холодная кромка стакана.

– Пей.

Вновь короткий приказ, и живительная влага наполняет рот, я пью мелкими глотками, и с каждой секундой кажется, что в сознание прихожу.

И я не понимаю, хорошо это или плохо. Возможно, пребывание в спасительном неведении было для меня наилучшим вариантом развития ситуации.

Наконец, почувствовав в себе достаточно сил, я распахиваю веки и буквально замираю, забываю, как дышать, когда напарываюсь на льдистые бледно-голубые глаза опасного мужчины…

Меня буквально обдает кипятком, а затем и вовсе ледяной водой, когда я понимаю, что нахожусь в совершенно незнакомой огромной комнате, а точнее, лежу на диване, и надо мной возвышается огромный мужчина в идеальном деловом костюме…

Тот самый… Тот самый, которого я сегодня в ресторане обслуживала, незнакомец, оставивший невероятно большие чаевые, чир мне так и не достались…

С ужасом рассматриваю мужчину действительно исполинского роста, который вальяжно держит руки в карманах идеальных брюк и рассматривает меня, словно я какая-то бактерия под микроскопом.

Сорочка обтягивает могучую грудную клетку. Вообще он мало по комплекции отличается от своих охранников, которые затолкали меня в автомобиль.

Хочу встрепенуться, приподняться, но сил не хватает, вместо этого я окидываю взглядом огромную гостиную.

Здесь высокие потолки, много пространства, лаконичность в меблировке, но даже в моем состоянии одного взгляда хватает, чтобы понять, что дом обустроен одним из лучших дизайнеров. Это чувствуется в филигранности линий, даже в освещении, которое будто дробит пространство на зоны…

Осознаю, что я полулежу на диване, а мужчина нависает надо мной фактически, испепеляет взглядом, заставляя чувствовать себя уязвимой и слабой.

Опускаю взгляд, понимаю, что на мне нет моего пуховичка…

«Благо не голая!» – проскальзывает в мозгу сумасшедшая мысль. И я вновь в шоке смотрю на мужчину. Я в таких великолепных хоромах никогда не бывала и оценила бы роскошь убранства, лаконичность стиля и какую-то давящую энергетику пространства, если бы все это было не столь страшно и необычно…

– Вы… похитили меня?

У меня голос срывается, дрожит, когда я смотрю в строгое лицо с резкими чертами. Наклоняет голову к плечу, смотрит на меня все так же остро, и этот взгляд вспарывает до сухожилий.

– Мы с тобой на «ты», – отвечает коротко, и вновь ледяные глаза скользят по моему телу. Такое ощущение, что он именно рассматривает меня, изучает…

– Зачем вы меня похитили?!

Не обращаю внимания на совершенно равнодушный и взвешенный голос мужчины, на предупреждение, которое проскальзывает в его голосе.

– Мария, я сказал на «ты», милая, – выговаривает с нажимом, а я осознаю весь ужас ситуации.

Вспоминаю, как меня назвал тот буйвол: Мария Александровна…

Не Дарья!

Сразу же звонок сестры всплывает в памяти и ее сообщение с советом бежать…

У меня сердце останавливается, и я осознаю, что вновь близка к тому, чтобы в обморок упасть.

– Не советую играть, – вновь давит интонацией.

– Я не Маша! – выпаливаю, не даю мужчине продолжить. – Ошибка у вас! Я… Даша… зачем вы меня похитили?!

Путаюсь. У меня дыхание обрывается и пульс зашкаливает, когда мужчина приподнимает бровь и делает пару шагов в мою сторону.

Глава 8

Клим не убеждает, не спрашивает, а ставит перед фактом.

– Вы с ума сошли? – удается задать вопрос, и я чувствую, как у меня в горле сухо становится.

Улыбается и качает головой.

– Нет, малышка, более чем адекватен. И, поверь, меня эта ситуация не радует ровно так же, как и тебя.

Отталкивается, а я голову вскидываю, чтобы смотреть на эту скалу, которая нависает надо мной, давит своей мощью.

Я не дура и понимаю, что передо мной человек, обладающий огромным влиянием, деньгами, властью…

Даже если отставить баснословное состояние мужчины в сторону, то чисто внешне Клим – весьма притягательный мужчина…

То есть мне от него бежать хочется, сверкая пятками, но… он, по-мужски красив, брутален, в его фигуре улавливается звериная грация и уверенность в повадках…

Проблем с женщинами у него нет.

Так зачем ему такой бред?!

Зачем заставлять меня становиться его фиктивной женой?!

Мысли буквально взрывают мою черепную коробку, и я задаю мужчине свой полный отчаяния вопрос:

– Зачем я вам? Зачем жена? Вы… вы богатый мужчина, зачем вам принуждать меня?! Любая согласится!

По мере того как говорю, ледяные глаза мужчины будто искриться начинают, а в уголках глаз мелкие морщинки появляются, как если бы прямо сейчас Невзоров готовился рассмеяться.

Я же застываю, на себе ощущая харизму мужчины, его энергетику, обаяние, которого не лишен миллиардер.

– Любая, – повторяет мое слово, будто на языке катает, – только загвоздка в том, что мне не нужна любая. Мне нужна конкретная. Даша.

Взгляд миллиардера скользит по моему лицу. Будто считывает меня. Немного вниз скользит, останавливается на груди, и я с трудом подавляю в себе желание рукой прикрыться.

На какое-то дикое мгновение кажется, что я и вовсе голая перед мужчиной. Заставляю себя вскинуть подбородок, и Клим вновь смотрит в мои глаза, а у меня внутри все словно замирает, когда слышу его бархатный голос:

– Ты другая…

Говорит неожиданно, и я хмурюсь, не могу понять, о чем Невзоров, пока он не поясняет:

– Выражение глаз другое, хоть и одно лицо…

И что-то такое в интонациях, в этих словах, в голосе мужчины проскальзывает, что мне на мгновение кажется, что не такой уж и бездушный зверь передо мной, закованный в латы идеального делового костюма.

– Послушайте меня… господин Невзоров…

– Мы на «ты», – напоминает и делает шаг в сторону, я же по какой-то сумасшедшей инерции вскакиваю и иду за мужчиной, преграждаю ему путь, смотрю в глаза, неожиданно оказываясь слишком близко.

– Хорошо, Клим…

Соглашаюсь, и стоит только произнести имя мужчины, как мне вдруг кажется, что вся комната погружается в какое-то интимное освещение, словно света меньше становится, и звук потрескивающих поленьев придает какую-то интимность.

Мне вдруг кажется, что миллиардер прямо сейчас развернется и вовсе уйдет.

Не знаю как, но я решаюсь, и совершенно неожиданно мои пальчики смыкаются на руке мужчины, хочу сразу же их убрать, но Клим смыкает пальцы и ловит мою ладонь в захват, обжигает прикосновением.

Понимаю, что совершила ошибку, но уже поздно, я в глаза мужчины смотрю и произношу с отчаянием:

– Господин Невзоров… Клим… послушайте меня, пожалуйста…

Наклоняет голову, и мне кажется, что этот мужчина весь мир неожиданно застилает собой. Он слишком массивный, огромный, его плечи буквально закрывают весь обзор…

– Что же ты мне хочешь сказать, птичка?

Приподнимает бровь, смотрит на меня с явным интересом мальчишки, который прямо сейчас оторвет птичке крылья.

– Я действительно совершенно другой человек. Я вам не подхожу на роль фиктивной жены. Найдите себе другую.

Тянет губы в улыбке. Неожиданно крепкая ладонь мужчины накрывает мою щеку, вновь обжигает своим жаром и буквально парализует меня.

– Хорошая попытка, малышка, только у нас с тобой нет другого выхода. Ты станешь моей женой. Это не обсуждается.

В шоке качаю головой, отрицаю то, что слышу.

– Так нельзя! – отвечаю в порыве, – вы… ты меня не знаешь! Так нельзя! Нельзя принудить человека к фиктивному браку! Да и зачем?! Зачем подобное проворачивать человеку таких возможностей?! Я не верю, что нет у вас женщины, которая согласится помочь с этим вопросом.

Прикрывает веки, словно уже терпение теряет, а меня все трясет, я понимаю, что попала в западню, из которой мне не выбраться.

– У меня с этим конкретная проблема, Даша, – наконец выговаривает мужчина, – твоя сестра засветилась, так сказать, и слилась…

– Что значит «засветилась»?! – переспрашиваю в ужасе.

Клим выдыхает.

– Ты совсем зеленая, да, студентка юридического, подрабатывающая официанткой?

На губах мужчины возникает теплая улыбка, как если бы он прямо сейчас не собирался по щелчку пальцев сломать мне жизнь.

– Я просто… просто ничего не понимаю. Правда…

– Хорошо. Дарья. Я приму во внимание твое неведенье. Будем считать, что твоя сестра тебя не посвятила.

– Она и вправду ничего мне не говорила… мы с ней не так близко общаемся…

Выговариваю очередную правду, и в моем голосе явно слышится горечь, Клим же вновь щурится.

– Мария была отобрана моим помощником на роль «фиктивной жены», договор прилагается, я вывел ее в свет, мои пиар-менеджеры уже проработали историю, и прежде чем пустить утку в новостные ветки, я уже представил ее своей невестой на бизнес-встрече, которая имеет для меня огромное значение. Партнеры видели ее и знают теперь, что называется, в лицо.

Начинает пояснять, а я чувствую себя какой-то дурой… Мозг отказывается воспринимать информацию, которой делится со мной миллиардер.

– То есть… Маша… она заключила с вами договор, по которому была согласна исполнять роль невесты, а затем и жены?

– Да, – отвечает коротко, затем вновь бросает на меня взгляд.

– Ты не голодна? Такие беседы можно за ужином провести. А ты слишком бледная…

Неужели заботу проявляет?! – пролетает в сознании глупая мысль, а затем вспоминаю, что у олигарха миллиарды на кону. Вторую девушку с «засвеченным» лицом невесты он явно терять не собирается.