Фиктивные. Я в тебя (не) влюблюсь

Глава 1

— Теперь жених может поцеловать невесту! — радостно объявляет регистратор.

Мне и так несладко из-за того, что меня выдают замуж за этого смазливого, избалованного… козла, так ещё и целоваться с ним нужно?!

Всюду разносятся оглушительные аплодисменты и радостные возгласы многочисленных гостей. Обернувшись, я ловлю тяжёлый взгляд отца и с трудом проглатываю ком в горле. Ведь это по его воле я стою сейчас в свадебном платье, по его воле должна переехать в чужой дом и… стать женой Захара Земцова, чтоб его.

— Только попробуй, — заметив, как он наклоняется ко мне, тихо предупреждаю я. — Клянусь, завяжу твой язык в узел.

— Весь дрожу от страха, — хмыкает Земцов. В его серо-зеленых глазах мелькает легкая насмешка. — Люди смотрят. Не упрямься, рыжая.

— Можешь поцеловать мне руку, — нервно убрав волнистую прядь волос от лица, предлагаю я. — Только встань перед этим на колени. Гости оценят.

— Охренела? — хмурит темные брови Земцов. — А в задницу тебя не поцеловать?

— А ты этого достоин? — поднимаю брови я.

При виде его вытянувшегося лица мне становится смешно. Я даже позволяю себе улыбнуться.

— Жених может поцеловать невесту! — вежливо, но с нотками волнения повторяет регистратор.

Скрипнув зубами, Земцов обнимает меня за талию и его лицо неумолимо близко приближается к моему.

— Ядом не отрави, — шепчет мне прямо в губы.

— Целуй уже, — тихо ворчу в ответ я.

Он касается моих губ едва заметно, почти неощутимо. Все, что я чувствую – это мятное, теплое дыхание и аромат свежего парфюма.

Мое сердце взволнованно замирает, потому что это… мой первый поцелуй. И, наверное, последний. Ведь брак у нас с Земцовым фиктивный.

К счастью, Захар не углубляет поцелуй. Прижавшись своими губами к моим, он почти сразу отстраняется и я облегченно вздыхаю.

— От всей души желаю, чтобы ваш союз был прочным, любовь – искренней, а воспоминания об этом дне – тёплыми и радостными! — под новую волну аплодисментов говорит регистратор.

И после этих слов я понимаю, что мне конец. Жизнь кардинально меняется прямо на моих глазах и остановить это безумие уже невозможно.

Некоторое время назад…

Захар

Басы долбят так, что сотрясаются внутренние органы. По залу закрытого клуба бегают лучи светомузыки, алкоголь льется рекой.

Вокруг меня танцуют девушки в красивом белье. Все, как одна – шикарные соски, готовые на все. Соблазнительно улыбаясь, они трогают и гладят руками мое полуголое тело. Плечи, шею, торс… Все это может казаться классным сном, но это моя реальность. Охрененная, мать ее, реальность.

Поднявшись с дивана, я открываю бутылку хорошего алкоголя и пью его прямо из горла. Горьковатые капли струятся по губам и подбородку, стекая на твердую грудь. Горло приятно обжигает, мысли в башке пьяно пляшут и путаются между собой.

— Хорошо себя вели, девочки? — широко ухмыляюсь, пробежав быстрым взглядом по толпе девчонок.

Звонко рассмеявшись, они дружно кивают. Шагнув к симпатичной блондинке в красном белье, я большим пальцем оттягиваю ее нижнюю губу и заливаю алкоголь из бутылки прямо в ее послушный рот.

Прозрачные струи красиво бегут по шее и аппетитным сиськам. Склонившись, я слизываю языком резвые капли со стройного тела блондинки, затем оборачиваюсь и притягиваю к себе брюнетку, награждая ее глубоким поцелуем в губы.

Походу, пора увести двух этих подружек в более укромное место. Они знают, как доставить мне удовольствие и точно не дадут заскучать. Обнимая обеих за талию, я жарко целуюсь то с одной, то с другой... пока нас не озаряет ослепительной вспышкой.

Прервавшись, я хмурюсь, нихрена не понимая. Но потом в глаза снова ударяет яркий свет и до меня начинает доходить, что кто-то нас фоткает. Оттолкнув от себя девчонок, я быстро ищу взглядом чужака. И, уловив движение на втором уровне клуба, срываюсь с места, мгновенно закипая от злости.

— Стой, мразь! — рычу, швырнув полупустой бутылкой в человека, который стремительно убегает.

Бутылка бесшумно разбивается о стену прямо над башкой папарацци. Это немного сбивает его с толку, чем я и пользуюсь: поднявшись на второй уровень, догоняю урода в черном и валю на пол.

— Камера где? — ору, припечатав его затылком о пол. — Оглох, псина?!

Папарацци не двигается. По его бледноватому лицу пробегают красно-белые лучи прожекторов и я отчетливо вижу смех в его глазах.

— Тебе весело, не пойму? — хмуро спрашиваю, сжав локтем горло мужика.

— Ты можешь делать… с камерой… что хочешь, — хрипит он. — Все фотографии уже в облаке.

— Что тебе надо? — мрачно сверлю его взглядом.

Папарацци расплывается в какой-то сумасшедшей улыбке и я начинаю понимать, что крупно попал.

Алкоголь из крови стремительно улетучивается и мне срочно хочется покурить. А ещё я злюсь. Сука, так злюсь, что руки чешутся разбить лицо этой гниде. Потому что он влез в мою жизнь. Потому что обломал мне шикарную ночь. И потому что из-за него меня ждут крупные проблемы!

— Я хочу… чтобы такие, как ты… — хрипит мужик. — Страдали.

— Чего? — я даже теряюсь на секунду.

— Не…навижу, — тяжело выдыхает он. — Я готов работать бесплатно… лишь бы разрушить… вашу сладкую… жизнь.

— Больной ублюдок, — закатываю глаза я. И, парой точных ударов разукрасив его лицо, подрываюсь с места.

Отыскав взглядом камеру, я со всей дури швыряю ее вниз, на первый уровень клуба. Встретившись с полом, камера раскалывается на несколько маленьких частей. Девки визжат и отпрыгивают в стороны, поднимая испуганные взгляды вверх. Музыка выключается.

Мне хочется верить, что папарацци просто развёл меня, что он не успел перекинуть фотки. Но его сумасшедший, хриплый смех почему-то заставляет меня сомневаться.

— Ты точно поехавший, — качаю головой я, обернувшись на мужика, что корчится на полу и смеется.

Тяжело вздохнув, я поднимаю его и, схватив за капюшон, тащу к охране. Сцепив зубы, мрачно думаю о том, какой пиздец меня ждёт дома, если фотки всплывут в прессе. Отец с матерью меня морально отымеют.

Глава 2

Лера

Отец решил выдать меня замуж.

Я не верю, что это действительно происходит со мной. Хотя, зная моего отца…

— Ты не подведешь меня, как твоя глупая сестра, — его малахитовые глаза горят азартным огнём, когда он важно расхаживает мимо меня. — Ты ведь другая. Правда, Лера? Ты смелее и умнее. Ты не разочаруешь меня.

Я не знаю, что ему ответить. Если отец что-то решил, значит я не имею права возразить. Мое сердце тревожно замирает. В голове тут же появляется целая куча вопросов.

За кого он выдаст меня замуж? Что это за семья? Как скоро? И что мне… вообще теперь делать? От шока мне даже дышится тяжело. Эта новость накрыла меня снежной лавиной. Неожиданно и резко.

— Кто он? — хрипло спрашиваю я.

— Разве это важно, Лера? — отец смотрит на меня, как на дуру. — Задавай правильные вопросы.

Дверь распахивается и в комнату влетает моя старшая сестра. Сначала она обеспокоено смотрит на меня, затем переводит взгляд на отца. В глазах ее плещется страх и злость. Странная, неожиданная смесь.

— Правильные, это какие? — кричит она, вцепившись побелевшими пальцами в ручку двери. — Наверное, нужно прежде всего спросить, сколько у него денег, верно?

— Выйди, — одарив Марину ледяным взглядом, коротко велит отец.

Сестра набирает в лёгкие побольше воздуха, не собираясь никуда уходить. В глазах ее появляются слезы.

— Да что ты за человек такой? — пораженно выдыхает она, качая головой.

Я смотрю на Марину и беззвучно шепчу «не надо». Знаю ведь, что ее ждет за эту выходку.

— Не суй нос в мои дела, — голос отца наполнен тихой яростью. — Выйди. Сейчас же.

Сестра переживает больше меня. Так было всегда. Она старшая. И когда-то заменила нам с Никой* маму.

— Ненавижу тебя! Вот увидишь, Вадим* обязательно тебя…

Отец тотчас бледнеет. Его ноздри трепещут. И я понимаю, что он на взводе. Резко шагнув к Марине, отец выталкивает ее в коридор и захлопывает дверь.

Повернувшись ко мне, он тяжело вздыхает, некоторое время приходя в себя. Я нервно сглатываю слюну, теребя пальцами край футболки. Сердце бьется так бешено, что я слышу его звон в ушах. Мне не по себе.

— Тебе никуда не деться, Лера, — спокойно сообщает мне отец. — Ты все равно выйдешь замуж. Даже не вздумай сбегать – я найду тебя везде, ты же знаешь.

Я продолжаю молчать. Слова «пожалуйста», «я не хочу» и «нет» тут не сработают. Я прекрасно это знаю. Мне остается лишь принять решение отца и свыкнуться с мыслью, что в скором времени я выйду замуж.

Возможно мне повезет, как моей младшей сестре – ведь в конце концов ее муж оказался замечательным мужчиной. А может быть… меня ждёт какой-нибудь старый дед или извращенец. Боже, мне даже думать об этом страшно. Хочется разрыдаться от безысходности. Но я пока что стараюсь держать себя в руках.

— Земцовы – богатая семья. Им нужна невеста для сына. Скромная, хорошая девушка, — продолжает отец, совершенно не замечая моего состояния. — А мне нужны деньги. Срочно. Потому что из-за твоей сестры и ее муженька я лишился почти всех своих акций!

Я опускаю голову вниз и тяжело вздыхаю. Вот, что значит чувствовать себя живым товаром. Это унизительно и больно. Особенно, когда тебя продает твой родной отец.

— Надеюсь, ты все поняла, — доносится до меня его холодный голос, — будь умницей, ясно? Веди себя прилежно и тихо. Я обещал, что проблем с тобой не будет.

Я киваю. А он просто… уходит. Растерянно опустившись на кровать, я позволяю себе разрыдаться. Ведь так надеялась, что меня это не коснется! Сначала отец выдал замуж Нику, мою младшую сестру. А теперь… меня.

— Лера! — Марина снова врывается в мою комнату. Окинув меня взволнованным взглядом, она садится рядом со мной и поглаживает мои подрагивающие плечи своими теплыми ладонями. — Ты как?

Я шумно втягиваю ноздрями воздух и стараюсь не смотреть на сестру. Не хочу, чтобы она видела, как я плачу.

— Он ничего тебе не сделал? — задаю встречный вопрос Марине.

— Не сделал, — отвечает она, — может быть, вспомнит обо мне позже. Плевать. — Вздохнув, она все-таки заглядывает в мои глаза. — Мы с этим справимся, слышишь? Совсем скоро Вадим разберется с отцом. Он обещал!

— Будем в это верить, — сквозь слезы улыбаюсь я. Но губы дрожат. И мне кажется, что отца никто не в силах остановить.

— Мы что-нибудь обязательно придумаем, — продолжает меня успокаивать Марина. — Все будет хорошо. Вот увидишь.

— Подумаешь, выдают замуж, — невесело хмыкаю я. — Пусть мой будущий муж перекрестится и запасется успокоительным.

Мы с сестрой переглядываемся, несколько секунд смотрим друг на друга и звонко смеемся. А потом, обнявшись, рыдаем уже вдвоем. Потому что так легче. Нам не привыкать.

— Ты готова? — чуть позже, когда мы немного успокаиваемся, спрашивает Марина.

Я смотрю в сторону, покусывая нижнюю губу. Мы сидим в моей комнате, с ноутбуком на коленях. И прямо сейчас сестра хочет показать мне фото моего жениха.

— Нет, — подумав, отвечаю я.

Но спустя несколько минут любопытство все-таки берет надо мной верх и я резко поворачиваюсь к экрану, который освещает своим мягким светом наши с Мариной лица.

С экрана ноута на меня смотрит молодой человек. Скрестив подкаченные руки на груди, он стоит возле темно-вишневой машины без верха и улыбается так уверенно и надменно, будто считает себя королем этой жизни.

На вид он немного старше меня. Волосы короткие, темно-русые. Глаза – то ли серые, то ли зеленые – смотрят нахально, как будто с вызовом. И это мне не нравится. Хотя лицо у него, конечно, по-мужски красивое: правильные черты, четко очерченные скулы и немного впалые щеки. Он вполне бы сошел за модель для обложки какого-нибудь модного журнала.

— А он ничего такой, — отмечает Марина. — Губы смотри, какие! — она со смехом надувает свои губы, изображая парня с экрана. — Такие красивые. Накачал он их что ли?

— Может, и накачал, — недовольно бурчу я. — Кто его знает.

Глава 3

Лера

Утром следующего дня ко мне в комнату заходит отец с каким-то платьем в руках. Остановившись, он окидывает меня придирчивым взглядом, затем резко шагает ко мне и хватает за подбородок.

— Ревела? — подозрительно сощуривает глаза отец. И, не дав мне ответить, продолжает: — не смей реветь, Лера. Все лицо опухло, как у алкашки какой-то. Сегодня ужин, ты должна выглядеть идеально.

— Какой ужин? — хрипло спрашиваю я.

Отпустив меня, он небрежно кидает платье на кровать и снова встает напротив меня.

— Ужин у Земцовых. Они хотят познакомиться с тобой. Наденешь платье и покажешь себя с лучшей стороны. Поняла?

— Поняла, — понуро отзываюсь я.

— Не дай Бог ты подведешь меня, Лера, — глаза отца испепеляют меня своим предупреждающим взглядом.

— Не подведу, — бурчу я.

Он широко улыбается, но несмотря на улыбку, в его глазах по-прежнему царит расчетливость и холод.

— Умница, — кивает отец. И уже более серьезно добавляет: — Примерь платье. Ближе к вечеру приглашу визажистов, пусть сделают что-нибудь с этим… — он смотрит на мое лицо и морщится, — безобразием. На ужине ведешь себя тихо и скромно. Земцовы должны понять, что ты идеально подходишь на роль невесты. А их высокомерной бабке ты вообще должна понравиться даже больше, чем жениху.

Мне хочется снова разреветься. Ну какой ещё ужин? Какая ещё бабка? От того, что мне придется играть роль примерной девочки аж тошно становится! Уже представляю, как сложно мне будет скрывать свои истинные эмоции за вежливой улыбкой. Ужас!

— Хорошо, — вздыхаю я.

— Разрешаю тебе сегодня отдохнуть от домашних дел, — продолжает отец, — Марина все сделает за тебя. Оставайся в комнате и хорошенько выспись до прихода визажистов.

С этими словами он уходит. Проводив его взглядом, я задумчиво смотрю на платье, которое лежит на кровати. Оно белоснежное и длинное, с полупрозрачными рукавами-фонариками и свободной, струящейся юбкой. Видимо, отец с помощью одежды решил подчеркнуть мою невинность и чистоту. Это в его стиле.

Сегодня мне придется увидеться со своим женихом, но я даже не волнуюсь. Потому что Захара Земцова я не выбирала. Более того, я совершенно не знаю его, как человека. Все, чего от меня требует отец я, конечно, сделаю. Но при этом буду очень рада, если все-таки не понравлюсь Земцовым. Да, возможно отец потом меня накажет, но мне не привыкать.

Хотя, порой я даже не знаю, что хуже – жить с отцом, который относится ко мне, как к какой-то вещи или выйти замуж за незнакомца и стать частью чужой семьи.

Захар

Резко тормознув у здоровенного особняка, я выхожу из машины и размашистым шагом иду к дверям.

— Захар Дмитриевич… — домработница вежливо улыбается при виде меня, но мне сейчас не до приветствий.

— Где? — впиваюсь в округлившиеся глаза мрачным взглядом.

— Роза Михайловна? — хлопает ресницами женщина. И тут же быстро отвечает: — она у себя в кабинете.

Кивнув, я прохожу по широкому коридору с мраморным полом и направляюсь к лестнице. Поднявшись на третий этаж, толкаю дверь и захожу в просторный кабинет. Заметив меня, бабушка едва заметно дергает уголком алых губ и закрывает крышку ноута.

Она не похожа на других бабушек – вместо платка на ее голове всегда изящная прическа. Да и пирожки она не печет – вместо них владеет компанией, которая досталась ей после смерти мужа и мастерски подчиняет себе людей. Вместо халата и цветастых платьев моя ба носит строгие, идеально выглаженные костюмы. У нее прямая осанка и вздернутый подборок, а взгляд острый и холодный, пронзающий насквозь. Иногда ловлю точно такой же взгляд в своем отражении. И это бесит.

— Еще раз ворвешься в мой кабинет без стука, — спокойно и негромко говорит бабушка, — выставлю из дома.

Пропустив ее слова мимо ушей, я прохожу к столу и с грохотом опускаю на него ладони. Бабушка даже не вздрагивает. Смотрит на меня невозмутимо, будто не догадывается, почему я здесь.

— Я. Не буду. Жениться.

— Все уже решено, — тем же тоном сообщает мне она.

— Бабушка… — хмурюсь я.

— Более того, — положив ладони с длинными пальцами друг на друга, продолжает она, — я внимательно прослежу за твоим браком. Дурить меня, как раньше, у вас не получится.

— Что? — склоняю голову на бок я.

— Вы переедете ко мне, — заявляет бабушка и ее слова летят мне в бошку контрольным выстрелом, — ты будешь жить вместе со своей женой в моем особняке. Точно так же, как твои родители и братья.

Я проглатываю грубоватый вопрос и просто замолкаю от шока. Это глюки, может? Такое бывает? Походу, лучше сойти с ума, чем принять то, что я сейчас услышал.

— Тебе скучно, да? — недобро усмехаюсь я. — Теперь ты решила разрушить мою жизнь. Прекрасно. Охрененно просто!

Бабушка недовольно морщится.

— Не выражайся. Ты из приличной, уважаемой семьи. — Говорит она. Ее голос пропитан холодной уверенностью.— Все комнаты как раз успеют подготовить до свадьбы. Дом большой и места хватит всем.

— Да хватит! — не выдержав, я выпрямляюсь и снова повышаю голос. Даже лицо гореть начинает от злости. — Что ты устроила? Захотела проучить меня? О’кей. Урок твой я усвоил. На этом давай закругляться, баб. Не смешно абсолютно.

— Никто и не смеется, дорогой, — пожимает плечами она, — твой дедушка многого добился в твоем возрасте, Захар. Он всегда был достойным и уважаемым человеком. И я не позволю тебе позорить фамилию Земцовых. Ты возьмешься за голову, дорогой внук. А если нет – компания уйдет в другие руки. Это мое последнее слово.

— Тебе не кажется, что это слишком? — сдвинув брови на переносицу, интересуюсь я.

— Я лишь делаю то, что не сумели сделать твои родители, — сообщает бабушка и сразу же поясняет: — воспитываю. Еще не поздно стать человеком, Захар.

— Вот как, — ухмыляюсь я. И тут же спрашиваю: — а если мне не нужна эта компания?

— Поверь, мальчик, — бабушка лишь улыбается уголками губ, — тебе не понравится жизнь без денег. Иногда нужно быть умнее и принять реальность, дорогой. Потом ты скажешь мне спасибо.

Глава 4

Лера

Ближе к вечеру приходят визажисты. Я сижу в кресле и смотрю перед собой, даже не замечая, как летит время. Две девушки с кисточками в руках порхают вокруг меня под одобрительным взглядом отца, который внимательно следит, чтобы все было идеально.

— Красавица, — когда я поднимаюсь с кресла, довольно говорит он. — А ну, покрутись.

И я, вздохнув, неторопливо кручусь на месте.

— Лера, лицо попроще, — тут же велит отец. — Будь изящнее. В дом Земцовых ты зайдешь с улыбкой.

Я незаметно закатываю глаза. И, снова повернувшись к нему, молча киваю. Заглянув в зеркало, с безразличием смотрю на свое отражение.

Да, вышло неплохо. Даже красиво. В любом другом случае я бы даже осталась довольна своим внешним видом, но сейчас мне абсолютно плевать. Из зеркала на меня понуро смотрит рыжеволосая, невысокая девушка в белом платье.

Волосы собраны в красивый пучок на затылке, отдельные прядки обрамляют лицо с едва заметными веснушками. Сегодня я выгляжу старше, чем обычно. Визажисты подчеркнули мои голубые глаза аккуратными стрелками, а на губы нанесли нежно-розовую, матовую помаду. Макияж естественный и неброский, поэтому мой бэби-фейс выглядит… элегантно.

— Все, пошли, — командует отец, выходя в коридор, — нам нельзя опаздывать.

Я плетусь за ним. Встретившись на первом этаже с Мариной, обмениваюсь с ней понимающими взглядами. Она не успевает подойти ко мне, лишь касается ладонью моего плеча и вздыхает.

— Иди на кухню, — обернувшись, велит ей отец, — у тебя целая куча дел. Пока не выполнишь – спать не ляжешь. Я прослежу, учти.

Одарив его ненавистным взглядом, Марина уходит. А я продолжаю шагать следом за отцом, проклиная его на чем свет стоит.

Вскоре мы отъезжаем от дома. Всю дорогу отец дает мне наставления и повторяет одно и то же. Все сводится к тому, что я должна быть милой и приветливой. Причем не только на ужине, но и в дальнейшем, после заключения брака.

Я все ещё не верю, что действительно скоро выйду замуж. Но очень надеюсь, что каким-то образом все изменится, что мне удастся избежать дурацкой свадьбы и вернуться домой, к сестре.

— Вон, посмотри, — довольно улыбается отец, когда мы въезжаем в шикарный двор, — какой здоровенный дом. Ты должна радоваться, Лера. Нормальные девушки бы уже прыгали от счастья, если бы им предоставилась возможность стать частью такой богатой семьи.

Я лишь раздраженно скриплю зубами. Не мечтаю я о такой жизни. И никогда не мечтала. Мне всегда было плевать на чужие деньги. Все, чего я хочу – это освободиться от гнета отца и жить своей жизнью. Свободно и счастливо. А сейчас я лишь меняю одну золотую клетку на другую.

Мы выходим из машины. Взяв меня под руку, отец важно здоровается с охраной и, расправив плечи, шагает вместе со мной мимо небольшого фонтанчика и аккуратно подстриженных кустов. Здесь действительно очень красиво. Просторно, зелено, шикарно.

Особняк с нежно-желтой подсветкой под арочными окнами величественно возвышается над нами. Я задумчиво брожу взглядом по темно-коричневой черепичной крыше, золотистому фасаду и широким дверям, к которым ведет дорожка из декоративных камней.

На пороге нас встречает женщина в белоснежной блузке и строгой юбке. Вежливо улыбнувшись, она провожает нас с отцом в кухню-столовую и совсем скоро мы оказываемся в просторном помещении, оформленном в кремово-бежевых тонах. За длинным столом, ломящимся от всевозможных блюд, собрались люди, которых я совсем не знаю.

Отец незаметно сжимает мое запястье и я послушно улыбаюсь, окинув приветливым взглядом семью Земцовых.

Во главе стола сидит седовласая женщина с идеальной осанкой и пристальным, внимательным взглядом. Некоторое время она смотрит на меня оценивающе, но потом уголки ее тонких, алых губ изгибаются в легкой улыбке.

— Добро пожаловать, — поднявшись со стула, говорит она. У нее негромкий, вполне приятный голос. Но я кожей чувствую, что за ним скрывается много власти. — Очень рада вас видеть.

— Роза Михайловна, — широко улыбается ей отец, — а мы-то как рады! — Затем он кивает мужчине и женщине, что сидят за столом рядом с двумя мальчишками лет семи, которые с любопытством наблюдают за происходящим. — Дмитрий, Светлана, спасибо за приглашение. Детки у вас замечательные!

Мне становится противно от того, как отец перед ними лебезит. Порой мне кажется, что ради денег он готов на все.

Пока отец обменивается любезностями с Земцовыми, я молча стою и смотрю перед собой. Знаю, мне нужно изображать из себя милашку, но сил на это у меня не хватает. Потому что прямо сейчас меня оценивают, как товар. Я чувствую на себе взгляды этой семьи. Заинтересованные, внимательные, пристальные.

— Прошу за стол, — вежливо говорит высокий мужчина с едва заметной сединой в темно-русых волосах. — Это наш первый и, надеюсь, не последний ужин. Будем знакомиться.

— Присаживайся, Лера, — улыбается мне женщина с пепельно-белыми волосами, собранными в высокий, гладкий хвост на затылке. Она красива. Тонкие черты лица, изогнутые брови и высокие скулы. Теперь ясно, в кого пошел мой будущий муж.

Кстати, где его носит, интересно? Может, он вообще не придет? Хотя, мне абсолютно плевать. Видимо, у женишка есть дела поважнее, чем «семейный» ужин.

Я сажусь рядом с двумя мальчишками, которые незаметно скармливают пузатому, рыжему коту кусочки мяса из своих тарелок. Тот довольно мурчит и вертится возле их ног. Поймав мой взгляд, мальчишки по-хулигански улыбаются. А один из них даже показывает мне язык. Я лишь коротко улыбаюсь, подавив в себе желание показать язык в ответ.

— Моя дочь – это моя гордость, — доносится тем временем до моих ушей довольный голос отца, — она очень скромная, умная и несомненно красивая. Знаете, я воспитываю своих девочек в строгости. Именно поэтому, они умеют вести себя достойно. Да, моя дорогая дочь? — добродушно улыбается мне он.

И я улыбаюсь в ответ, мысленно послав его куда подальше.

Глава 5

Одарив бабушку тяжелым взглядом, Захар подходит к столу. Затаив дыхание, я наблюдаю за ним, даже не отдавая себе отчёт в том, что так долго пялиться неприлично.

Земцов злится, это видно даже несмотря на улыбку, что все ещё играет на его скуластом лице. От него веет огненной, взрывной энергией. Я ощущаю ее каждой клеткой кожи и покрываюсь мурашками. Почему? Не знаю. Возможно, я волнуюсь. Или это просто эффект неожиданности.

Сейчас я могу разглядеть его глаза – они напоминают темную, лесную чащу. Таинственную, неизведанную и… мрачную. Захар смотрит уверенно и дерзко. А еще я вижу в его глазах пренебрежение.

Впрочем, это пренебрежение выражается и в его одежде: ворот белой рубашки расстегнут так, что открывает крепкую шею и ключицы на широкой груди, рукава закатаны до локтя, обнажая жилистые руки с длинными пальцами. На узких бедрах свободно и небрежно сидят широкие, светло-серые джинсы. Он будто не на ужин пришел, а на тусовку.

Поймав мой взгляд, Захар склоняет голову на бок и улыбка с его лица медленно исчезает. Он разглядывает меня внимательно и долго. Я бы даже сказала, что пристально. А может быть, мне это только кажется.

В горле пересыхает. Под его тяжёлым взглядом я чувствую себя какой-то мелкой букашкой. Мне с трудом удается сохранить спокойное выражение лица. Но глаз я отводить не собираюсь. Подняв подбородок, стойко и невозмутимо смотрю на Захара в ответ. Я, между прочим, тоже не особо рада тому, что нас поженят.

Хмыкнув, Земцов отворачивается, потеряв ко мне интерес. И, резким движением отодвинув стул, расслабленно садится за стол, положив на него оба локтя так, что вилки и ложки со звоном подпрыгивают.

— Я здесь, как ты этого и хотела, бабуль, — Захар снова улыбается, обнажая ровные, белые зубы. — Но ужинать не буду. Аппетита что-то нет.

— Можешь не ужинать, — если Розу Михайловну и задевает поведение внука, она это предпочитает не показывать. — Знакомься, твоя невеста – Валерия и ее отец – Петр Алексеевич.

Земцов скользит взглядом по моему отцу и кивает, затем снова поворачивается ко мне и небрежно представляется:

— Захар.

И снова его взгляд опаляет меня. Даже не по себе становится. Разве можно так… смотреть?

— Может быть, у тебя есть какие-то вопросы, внук? — поднимает бровь Роза Михайловна.

— Да, сынок, — пытаясь смягчить ситуацию, Светлана улыбается. Но я вижу, что ее глаза светятся грустью. Она будто вот-вот заплачет. — Твои желания тоже будут учитываться. У нас есть несколько вариантов, где можно провести церемонию…

— Мне плевать, — подняв хрустальный бокал, Земцов лениво разглядывает блики света, играющие в воде.

Он меня бесит. Честное слово, появляется желание огреть его чем-нибудь тяжелым. А может быть, я просто завидую, потому что не могу себя вести так же прямолинейно и открыто, как Захар. Похоже, здесь он единственный, кто не притворяется.

Поймав мой взгляд, Земцов развязно подмигивает. А я чувствую себя дурой и краснею ещё больше. Наверняка женишок решил, что я от него в восторге! Но нет. Совсем нет. Я просто в растерянности. И злюсь.

— Лера, а ты что скажешь? — спрашивает у меня Дмитрий. — Где бы ты хотела все устроить? Может, знаешь красивые места? Усадьбы, отели…

А мне тоже плевать. Но вслух я сказать этого не могу.

— Я думаю, вам виднее, — изображая скромность, отвечаю я.

Мой отец одобрительно улыбается. Ему нравится мое поведение. Все так, как он хотел.

— Она – чудо, — умиляется Светлана, ища поддержки у своей свекрови.

Но та молчит. Я лишь вижу, как уголки ее губ слегка приподнимаются.

— Захар, может быть, ты расскажешь немного о себе? — обращается к нему мой отец.

— А что вас интересует? — не теряется Земцов. И, слегка нахмурившись, спрашивает: — Как мне, кстати, вас называть? Тесть, да?

— Можно просто Петр, — натянуто улыбается ему мой отец.

С виду он спокоен и добродушен, но это не так. Прямо сейчас отец закипает от злости. Это видно по его губам, которые он то и дело сжимает.

— Петр, так Петр, — пожимает плечами Захар. — И что вас интересует? Бабок в моей семье достаточно, если что. Можете быть спокойны.

Отец аж закашливается.

— Да ты что, сынок, — расплывается в улыбке он.

— Захар, — поправляет его Земцов.

— Захар, деньги тут совсем не при чем, — заверяет его мой отец, изображая такое добродушие, что мне становится противно, — я просто хочу, чтобы у моей дочери был достойный муж.

— А вы в курсе, почему меня женить-то решили? — интересуется Земцов, усмехаясь. — Такая классная история…

— Захар, — прерывает его Роза Михайловна. В ее глазах ясно читается предупреждение.

— Что? — поднимает брови он. — Это известный факт, разве нет? Эй, малышня, уши закройте, — велит Земцов братьям. Те послушно закрывают уши и Захар, повернувшись к моему отцу, продолжает: — Короче, я снял элитных шлюх и устроил пати. Знаете, что такое пати? Это когда весело. Бухло, классный диджей, красивые девочки...

— Захар! — повышает голос Дмитрий.

— Ну вот, я веселился, — невозмутимо рассказывает Земцов, — а потом меня сфоткали в самый неподходящий момент. Фотки слили в сеть и форсят до сих пор. Так что я теперь звезда в какой-то степени, у меня даже подписчиков стало больше. Но моя слава бабушке не понравилась и она меня решила женить на вашей дочери. Круто, да?

Глаза Розы Михайловны метают молнии. За столом повисает напряжение.

— Мы устали уши закрывать, — жалуется один из мальчишек. — Мам, долго ещё?

— Идите к себе, — велит им Светлана.

Обрадовано переглянувшись, мальчишки хватают со стола грозди винограда, забирают кота и убегают.

— Петр Алексеевич, извините его, — сквозь зубы говорит Роза Михайловна.

Захар сияет довольной улыбкой, глядя то на бабушку, то на родителей.

— Жених из меня так себе, — сообщает он. — И вашу милую дочку я испортить могу. Да, скорее всего так и будет.

Роза Михайловна хмурится – впервые за этот вечер показывает свои истинные эмоции. Светлана разочарованно вздыхает, Дмитрий отворачивается к окну, сжимая вилку в своих пальцах так, что они белеют.

Глава 6

Схватившись за покрасневшую щеку, Захар приоткрывает рот.

— Ты нормальная? — возмущается он.

— А ты?! — сдвигаю брови на переносице я. — Что несешь? Обалдел что ли?

— Ты ещё и буйная, — со вздохом заключает Земцов.

Вместо злости я почему-то вижу насмешку в его глазах. Теперь он смотрит на меня по-другому. Уже не так, как раньше. И я пока что не могу понять, нравится мне этот его взгляд или нет.

— Я не продаюсь, понял? — серьезно говорю ему я. — Запомни это хорошенько!

— Не продаешься, да? А здесь ты тогда что делаешь, Рыжая? — недоверчиво поднимает бровь Захар. — За столом сидела скромно, а сейчас пощечины раздаешь. Миленько.

— Я, между прочим, не горю желанием выходить замуж! — шиплю я. — Меня даже не спрашивали, чтоб ты знал!

Обхватив мое запястье пальцами, Земцов шагает по коридору и тянет меня за собой. Дернув пару раз рукой, я пытаюсь освободиться, но все тщетно – он держит меня слишком крепко.

— А ну пусти! Слышишь? Эй! — кричу ему в спину, путаясь в собственном платье.

— Не ори, — обернувшись, морщится Захар. — Иди молча.

— Куда ты меня тащишь, а? — ворчу я.

— Ты слышала, что сказала Роза Михайловна? — насмешливо интересуется он, продолжая идти. — Привыкай ее слушаться, она тут главная. А веду я тебя в сад. Вот там и будешь орать, ненормальная.

— Сам ты ненормальный! — тут же отвечаю я. — Надеюсь, эта свадьба не состоится! Даже врагу не пожелаю выйти замуж за такого, как ты!

— Аналогично, Рыжая, — хмыкает Захар. И, снова обернувшись, ухмыляется краем губ: — я лучше срок отмотаю, чем женюсь на тебе.

Ошарашенно приоткрыв рот, я даже замираю. Вот олень, а! Не припомню, чтобы меня кто-то раздражал так же сильно, как Земцов! И как я с ним под одной крышей жить буду? Это просто невозможно!

— Прошу, — все еще ухмыляясь, Земцов открывает мне дверь и я, одарив его ненавистным взглядом, выхожу во двор.

С безразличием глядя на аккуратные кусты, клумбы и плодовые деревья, я шагаю рядом со своим женихом. Вокруг стоит тишина, которую разбавляет лишь пение цикад и отдаленный шум фонтана.

Здесь действительно очень красиво. Вдоль каменистых дорожек слабо мерцает подсветка. Чуть дальше находится зона барбекю, покрытая нежно-розовой плиткой и бассейн, в тихой глади которого тонет свет уличных фонарей.

Но мы идем в другую сторону. И вскоре оказываемся возле небольшого пруда с кувшинками, через который перекинут деревянный мостик. Находясь в тишине и спокойствии, я с интересом осматриваюсь, на некоторое время забыв о своем женихе. Но он услужливо мне о себе напоминает.

— Я тебе не верю, — говорит Захар, остановившись у моста и закинув локоть на его перила.

Я поднимаю на него взгляд и недоуменно хмурю брови.

— Что?

— Что слышала, — повторяет Земцов. И смотрит на меня в упор. — Похоже, ты и твой отец стерпите все, что угодно, лишь бы поиметь бабки моей семьи.

Меня распирает от обиды и злости. Где-то в груди разгорается пожар. Обжигающий, сильный.

— Мне не нужны ваши деньги, — говорю я, сердито заглядывая в глаза мажора. — И брак этот не нужен.

— Почему выходишь замуж тогда? — поднимает бровь Захар.

— А почему женишься? — скопировав его тон, интересуюсь я.

И между нами повисает молчание. Немного напряженное, но недолгое.

— Не рассчитывай на то, что я буду тебе примерным мужем, — предупреждает Земцов. И, достав пачку сигарет из заднего кармана джинсов, прикуривает. Огонек зажигалки освещает теплым светом его вытянутый подбородок с небольшой ямочкой и четко очерченные губы, плотно сжимающие край сигареты. — Этот брак – полная хрень. От него будет только название.

Я облегченно вздыхаю. Захар выпускает клубы дыма изо рта и хмурится, сканируя меня своим взглядом.

— Отлично, — отвечаю я. — Было бы здорово спать в разных комнатах. Я хочу как можно реже с тобой пересекаться.

Земцов снова затягивается сигаретой, не сводя с меня своих внимательных глаз. Сейчас они кажутся мне темно-серыми, как ночное небо, затянутое тучами. И в их темноте я отчетливо вижу смех напополам с недоверием.

— Чего? — наконец, переспрашивает Захар. И даже усмехается, склонив голову на бок: — Реже пересекаться со мной?

— Раздражает твоя самодовольная рожа, — невозмутимо киваю я.

И он давится дымом. Громко кашляет и хмурится, то и дело кидая на меня недоуменные взгляды. Я с трудом сдерживаю смех. Женишок не верит, что он кому-то может не нравиться? Вот это у него самооценка!

— Вот как, — откашлявшись, хмыкает Земцов. И снова окидывает меня своим взглядом. На этот раз оценивающим. — Ну а ты, зато, вроде ничего. Мордашка у тебя милая. Ростом только не вышла. Мелкая очень.

Возмущенно приоткрыв рот, я в который раз закипаю. Захар это прекрасно видит и на губах его расцветает довольная улыбка.

— Я? Мелкая? Да это мозг у тебя мелкий, придурок! — громче, чем нужно, отвечаю я. — А может быть и не только он!

— На что намекаешь, Рыжая? — улыбка Земцова перерастает в ухмылку. В глазах вспыхивает огонь. — У меня с этим все нормально. Могу прямо сейчас доказать. Хочешь?

— Не хочу, — фыркаю я, на всякий случай отходя чуть дальше. — Мне ещё дорога моя психика.

Выкинув сигарету, Захар шагает ко мне. Я замираю, когда он останавливается напротив меня. Даже дышу с трудом, не мигая глядя в его нахальные глаза.

— Зря, — склонившись к моему уху, негромко говорит Земцов. От его проникновенного голоса по моей коже разбегаются мурашки. — Мы могли бы очень хорошо провести время. Просто секс. В качестве плюса этого брака.

Меня уже не удивляет его манера поведения. За один вечер я поняла, что мой будущий муж – озабоченный придурок, у которого на языке вертится абсолютно все, что он думает. И от этого мне ещё хуже. Потому что я даже не знаю, каким образом смогу жить с ним в одном доме. Я сойду с ума… точно сойду с ума!

Оттолкнув его от себя, я сдвигаю брови на переносице. Захар весело улыбается, наблюдая за мной. Его будто забавляет моя злость!

Глава 7

Захар

Я задумчиво смотрю, как Рыжая уходит, гордо вздернув подбородок. Вся из себя такая изящная, милая, но стоит ей открыть рот, как становится ясно, что все это напускное. Характер у нее – жесть. Но тактика прикинуться «не такой» со мной не сработает.

Тут все логично – этим браком рулят бабки. Малышка хочет красивой жизни, а признавать то, что продается – не хочет. Ведь ясно же, что она бы за меня не вышла, если бы не влияние моей семьи. Мы чужие люди.

Надеюсь, это недоразумение скоро закончится. Поиграем в мужа и жену, а когда бабушка успокоится по-тихому разбежимся. Не знаю, как выдержу этот тупой брак. Лучше бы навязанная невеста не ломалась и не играла роль пай-девчоки, тогда бы все было проще.

Рыжая, конечно, не стремная. Невысокая и смешная. Особенно, когда хмурит свои брови и злится. Она отличается от тёлок, с которыми я обычно зависаю. У нее прикольные веснушки, по-детски пухловатые щеки и караллово-розовые губы, напоминающие бант. А глазища большие и голубые, как море.

Лера не мой вкус. Абсолютно. Она не вписывается в стандарты красоты, к которым стремятся многие девки. И взгляд у нее слишком упрямый и колючий. Или он у нее такой только когда она на меня смотрит?

— Ну и куда ты пошла? — не выдерживаю я.

Лера не оборачивается. Продолжает шагать к дому, делая вид, что не слышит меня. Обиделась что ли? Ну да, я бываю резок. Зато всегда говорю то, что думаю.

— Эй, Рыжая! — ору ей в спину. — Меня подожди.

— Пошел в задницу! — не оборачиваясь, отзывается Лера.

И я в который раз поражаюсь ее манерам. Мои брови сами собой ползут вверх. Да как так-то? Когда я увидел ее за столом, сразу подумал, что девочка тихая и скромная. В моменте даже обрадовался, что с ней мне будет просто. А оказалось, у нее не язык, а жало.

Звездец. Я влипаю все больше. И выбраться никак.

Ругнувшись, шагаю следом за рыжей язвой и совсем скоро догоняю ее. Опалив меня гневным взглядом, она отворачивается и поджимает свои губы. Всем своим видом изображает недовольство.

— Домой надо вместе вернуться, — поясняю я.

Лера снова поднимает на меня свой взгляд. Ее море горит ярким огнём.

— А что такое, женишок? Бабуля наругает?

Я не сдерживаю усмешки. Вот, сучка. Это удивляет и бесит. А ещё почему-то смешит.

— Мы оба знаем, что пути назад нет, — говорю я. — Усугублять не надо.

— Хорошо, — бурчит Рыжая. И тут же поднимает указательный палец вверх: — но это не значит, что я буду относиться к тебе по-другому. Ты мне не нравишься.

— Я от тебя тоже не в восторге, — сообщаю я.

На этом обмен любезностями заканчивается. Мы заходим в дом и я киваю в сторону коридора.

— Могу показать тебе здесь все, — вложив в голос как можно больше равнодушия, предлагаю я.

— Не интересно, — Рыжая даже не смотрит на меня.

Разувшись, идет в сторону кухни. А я в которой раз выругиваюсь.

Как же. Она меня. Бесит.

Какого хера? За какие грехи эта язва свалилась на мою голову? Да, я часто вел себя не правильно. Я даже могу быть более… нормальным, лишь бы этот рыжий кошмар испарился из моей жизни.

Раздраженно вздохнув, я захожу на кухню следом за Лерой. Естественно, бабушка, мои родители и отец язвы смотрят на нас с любопытством. Им всем интересно, нашли мы общий язык или нет.

У меня есть огромное желание наставлять им палок в колеса. Показать, что нихрена мы не поладили и ладить не собираемся. До жути хочется взбесить их всех хорошенько и свалить на все четыре.

Но сейчас я уже понимаю, что надо действовать по-другому. И, походу, лучший варик – это смириться. Знаю, сколько бы я не брыкался, нас все равно поженят. Петра не остановил даже мой рассказ про шлюх. Думаю, если бы я пришел на ужин голым, он бы все равно не отказался от идеи выдать свою дочь за меня. Ему очень нужны деньги. Все уже решено.

Зато если я сделаю вид, что исправляюсь, бабушка со временем смягчится и мне поверит. А развестись, если что, потом не сложно будет. И тогда я снова буду наслаждаться своей свободой. Хотя, мне и сейчас ей никто не помешает насладиться – просто тусить придется не так часто, как раньше.

— Как тебе сад, Лера? — с легкой улыбкой на губах интересуется бабушка.

Она сканирует ее своим мудрым взглядом. И по-моему Рыжая ей даже нравится. Хотя, моя ба человек сложный и что там у нее в голове – огромная загадка. До ее истинных эмоций хрен докопаешься.

Вообще, я горжусь ей. Даже несмотря на свою злость. Ее интуиция, ум и хватка – золотое комбо, которое дано не каждому. Чтобы получить ее благосклонность нужно очень постараться. И прикол в том, что многие люди действительно стараются сделать это. Потому что они очень хотят ее благосклонности.

— У вас замечательный сад, — милейший голосок Рыжей заставляет меня вынырнуть из своих мыслей. — Очень красиво.

Я в который раз поражаюсь ее способности строить из себя милашку. Да она недавно меня в задницу послала! И сказала, что у меня мелкий! А сейчас стоит и улыбается. Да ещё так невинно, что хочется ей нимб над головой приделать.

Сейчас я осознаю, что свою роль Лера играет лишь с моими родственниками. А со мной она, походу, не притворяется – показывает себя настоящую, во всей красе. И это нихрена не радует.

— Как здорово, что тебе понравился сад, — улыбается моя мама. — Надеюсь, ты будешь чувствовать себя здесь, как дома.

Сдвинув брови на переносице, я недоуменно смотрю на нее. Мама тоже что ли ведется на показное милашество Рыжей? Да ладно?!

— Мы обсудили все важные вопросы, — неспешно похлопывая по столу ладонью, заявляет бабушка, — свадьба состоится в ближайшее время. И она будет шикарной. Спасибо всем за ужин.

— И вам спасибо, Роза Михайловна, — тут же улыбается Петр. — С нетерпением будем ждать свадьбы! Наши дети будут счастливы, я уверен.

Он меня бесит. Скользкий, неприятный тип. Что дочь, что отец – те ещё актеры. Сотню процентов даю, что на самом деле Петр не такой уж и добродушный. Яблоко от яблони, все дела.

Глава 8

Лера

Отец мной доволен. Всю дорогу до дома сияет улыбкой.

— Умница! — крепко сжав мое плечо, в очередной раз повторяет он. — Какая ты умница! Не зря воспитывал. Знал, что принесешь пользу!

Я задумчиво смотрю на дорогу. Впереди яркими огнями горят фары других машин, светофоры и вывески торговых центров.

— Продолжай в том же духе, Лера, — радостно говорит отец. — Я почти все потерял, но скоро опять буду на коне!

Мне нечего ему ответить. Я просто молчу, покусывая нижнюю губу. В голове полный беспорядок. Мои мысли никак не могут успокоиться – носятся и скачут в разные стороны, отказываясь сложиться воедино.

— Ну что ты молчишь-то, а? — недоумевает отец. — Радуйся, дура. Совсем скоро ты удачно выйдешь замуж. Захар этот, конечно, полный кретин. Слишком много на себя берет. Но ничего, ты главное будь с ним поласковее. Привяжи к себе. Твоя младшая сестра же умудрилась влюбить в себя своего мужа, а значит и ты сможешь.

Ей хотя бы нормальный достался. А мне – невыносимый мажор, которого хочется прибить. Вот повезло-то!

— Лера, я не хочу, чтобы мне на тебя жаловались, — после радостных речей предупреждает отец, — если будет развод – я тебя не пожалею, так и знай. Документы из универа заберу и будешь до конца жизни мыть полы вместо прислуги.

— Поняла, — тяжело вздыхаю я.

Выхода у меня нет. Я в полной… заднице! Но что делать, если гадкий мажор меня бесит, а? Это просто невозможно контролировать! Я знаю, ему эта идея с браком тоже не нравится. Более того, он сразу посчитал меня продажной девкой, не дав мне и шанса объяснить, что это не так!

Хотя, с какой это радости я должна ему что-то объяснять? Плевать мне, что он там думает. Главное, что наш брак будет действительно фиктивным. Мы друг другу не нравимся, а значит – не придется много времени проводить вместе. Наверняка, изредка будем строить из себя счастливую парочку на публике и на этом все.

Хорошо, что семья у Захара, вроде как, неплохая. По крайней мере лучше, чем моя. Сразу видно, что Земцовы относятся друг к другу с уважением, а не используют родных людей, как мой отец. Надеюсь, мне удастся с ними поладить – все-таки совсем не ясно, сколько времени я проживу в особняке Розы Михайловны. Вдруг, она действительно решит проучить внука и все оборвать?

Мы подъезжаем к дому – не такому большому, как у Земцовых, но очень даже приличному. За долгие годы в стенах этого дома происходило много всего – и хорошего, и плохого. Больше плохого, конечно. Но все равно он всегда останется для меня родным.

— Иди, отдыхай, — выходя из машины, велит отец, — ты заслужила. Завтра можешь выспаться.

Я киваю и ухожу. Как только появляюсь на пороге дома, ко мне подлетает Марина. Окинув меня обеспокоенным взглядом, она касается моих плеч.

— Ну, как ты? — спрашивает сестра. — Как все прошло?

Я слабо улыбаюсь.

— Хорошо.

— Ты врешь, — вздыхает Марина.

Она выглядит уставшей – волосы взлохмачены, глаза воспалены, руки подрагивают. Как и велел отец, она трудилась на кухне с самого утра. И будет трудиться ночью. Завтра состоится прием и готовить для гостей приходится Марине. Одной.

— Все могло быть и хуже, — успокаиваю ее я. — Жених, конечно, у меня та еще… сволочь. Но ничего, жить можно.

— Сволочь? — сосредоточенно смотрит на меня сестра. — Он что, тебя обидел?!

— Нет, — тут же успокаиваю ее я. — Конечно, нет. Просто он мне не нравится. Знаешь, — улыбаюсь я, — ночью я проберусь к тебе на кухню и все расскажу.

— Отец взбесится, — качает головой Марина, — не надо.

— Плевать на него, — закатываю глаза я. — Я приду и помогу тебе. Договорились?

Сестра улыбается мне в ответ.

— Хорошо. Но осторожно.

— Я мастер, ты же знаешь, — показываю пальцами ей знак «окей» и подмигиваю. — Пойду к себе. Нужно снять это дурацкое платье и сходить в душ.

Марина кивает. А я, обняв ее, поднимаюсь на второй этаж, в свою комнату. Прислонившись спиной к двери, я некоторое время смотрю перед собой. Бездумно и рассеянно. Мне просто нужно… немного времени. Нужно набраться сил, чтобы продолжать быть собой. Той самой Лерой, которая ничего не боится и шагает по жизни с улыбкой.

Но я боюсь. И улыбаться совсем не хочется.

Теперь я отчетливо понимаю, какого было моей сестре Нике, когда отец ее решил выдать замуж точно так же, как и меня –неожиданно, за незнакомого мужчину. Я счастлива, что в конце концов брак сестры стал настоящим и крепким. А ещё скоро у меня появится племянник или племянница.

Но я даже не могу спросить у Ники, как дела – отец запретил общаться с сестрой. И телефоны у нас с Мариной отобрал. А ведь с Никой мы всегда были близки и все беды переживали вместе. А отец… разрушает все, к чему прикасается. Я ненавижу его.

Тяжело вздохнув, я ухожу в душ. Мне все ещё хочется верить в то, что когда-нибудь мы с сестрами снова воссоединимся, а отец отстанет от нас. Раз и навсегда. Сейчас мне тяжело верить в хорошее, но я искренне пытаюсь. Потому что всегда считала себя оптимисткой. Подбадривала сестер и себе не позволяла долго раскисать.

Приняв душ и переодевшись в домашнюю одежду, я выжидаю время и осторожно выбираюсь из комнаты. Спустившись на кухню, к Марине, нахожу ее за столом.

Она спит, положив голову на свои руки. Вокруг нее целая куча тарелок, контейнеров и продуктов. Осторожно коснувшись ладонью волос сестры, я принимаюсь за дело.

После того, как я уеду, все обязанности лягут на хрупкие плечи Марины. Раньше мы хорошо справлялись вместе, а теперь я даже не знаю, как она будет успевать все одна. Пусть хотя бы сейчас отдохнет.

Захар

Сегодня я дома, хотя обычно в это время сваливаю на тусовки. Телефон не замолкает, я вижу, как всплывают сообщения из чата с друзьями. Но отвечать не стану. Желания тусить сегодня нет. Да и навлекать новые траблы на семью не особо хочется – мало ли где бродит тот урод папарацци. С радостью бы сейчас разбил камеру о его тупую рожу.

Глава 9

Лера

Время пролетело быстро. И я сама не заметила, как наступил день моей свадьбы. С самого утра меня собирали, красили и одевали. Отец крутился рядом и каждый раз велел улыбаться. Марина, как могла, поддерживала меня, не оставляя ни на минуту.

А ещё мне умудрилась позвонить Ника – отец все-таки отдал мне телефон, потому что после свадьбы я уеду в дом Земцовых. Конечно, он запретил мне общаться с младшей сестрой, но разве я стала бы слушать его?

Ника разрыдалась во время разговора – она узнала о том, что я выхожу замуж из прессы. Даже не ясно было, кто кого из нас успокаивал – я ее или она меня. Разговор вышел эмоциональным, но недолгим, потому что времени у нас было мало.

Прощаясь сестрой, я изо всех сил убеждала ее, что со мной все хорошо и что переживать за меня не стоит. Не хватало ещё, чтобы Ника из-за меня отменила свою свадьбу – ведь с Вадимом они планируют пожениться во второй раз. Но уже по-настоящему.

— Время, Лера. Побыстрее! — командует отец, подталкивая меня к выходу из дома.

Поправив пышное, белоснежное платье, как у Диснеевской принцессы, я выхожу во двор. В платье не удобно двигаться, приходится постоянно придерживать подол. А ещё дурацкий ветер так и норовит зашвырнуть пряди моих волос мне в лицо.

Возле дома столпилось много журналистов – они вечно что-то спрашивают, пытаются коснуться меня и не дают покоя. Мне хочется крикнуть, чтобы они катились к черту, но вместо этого я приветливо машу им рукой и торопливо сажусь в одну из машин, которые стоят во дворе.

Чуть позже мы с отцом появляемся возле ворот усадьбы. Здесь собралось очень много людей, большую часть из которых я не знаю. Все они фальшиво улыбаются и поздравляют меня. А я фальшиво улыбаюсь в ответ и благодарю их, даже не успевая осмотреться.

Наверное, со стороны это кажется свадьбой мечты – шикарная усадьба, дорогое платье и красавец-жених. Но для меня все наоборот. Я хочу, чтобы этот день поскорее закончился. Уже голова идет кругом! Сотни вспышек, сотни вопросов, сотни прикосновений!

— Все-все! — машет руками отец, сверкая довольной улыбкой. — Моя дочка слишком соскучилась по своему жениху! Дайте молодым насладиться другом другом, в конце концов!

Я облегченно вздыхаю, но ненадолго.

— Захар приехал, — склонившись к моему уху, негромко говорит отец, — вы должны зайти на территорию усадьбы вместе. Иди к нему и сыграй на публику. Быстро.

Подтолкнув меня вперед, он широко улыбается Земцовым. А я, чувствуя, как ноги наливаются свинцом, нехотя шагаю к своему жениху.

Высокий, широкоплечий, уверенный в себе. Он будто сошел со страниц модных журналов. На нем белоснежная рубашка с расстегнутым воротом, черный пиджак и такие же черные брюки, подчеркивающие длинные ноги. Так же, как и я, Захар не в восторге от свадьбы – смотрит на всех вокруг недовольно и улыбается через силу.

Заметив меня, он лениво приподнимает бровь и внимательно наблюдает за каждым моим шагом. У меня под его насмешливым взглядом ноги путаются! Чувствую себя неуклюжей коровой!

— Неплохо выглядишь, Рыжая, — как только я подхожу, отмечает он. — Даже жениться на тебе не стыдно.

Стоит мне очутиться рядом с Земцовым и услышать его пренебрежительный голос, как я забываю о всех своих переживаниях. Потому что тотчас начинаю злиться! Он мастерски забирает все мое внимание себе!

— Заткнись пожалуйста, — мило улыбаюсь ему я. — Отец велел мне всем показать, как я по тебе скучала.

— А ты скучала? — интересуется Захар, натянуто улыбаясь в ответ.

Нас снова озаряет вспышками фотоаппаратов. Я чувствую на себе многочисленные взгляды гостей и журналистов. Мы в центре внимания.

— Конечно, каждый день, — ворчу в ответ я. — Надеюсь, ты сильно икал.

Теплая ладонь Земцова ложится на мою талию и я вздрагиваю, немного смущенно заглядывая в его смеющиеся глаза.

— Теперь мне икать не придется, — делая вид, что поправляет мою длинную фату, сообщает он. — Ведь спать мы будем в одной спальне. И сегодня тоже. Брачная ночь, все дела.

— Нет, — ошарашенно шепчу я. — Нет и ещё раз нет!

Я так надеялась, что хотя бы в первые дни после свадьбы мне дадут возможность спать в другой комнате! Я совсем не готова к такому повороту!

— О, да, Рыжая, — ухмыляется Захар. И, обхватив мою ослабевшую ладонь своими пальцами, чувственно касается ее губами. Кожа от его поцелуя будто плавится. И мне почему-то становится жарко. Оторвавшись от моей ладони, Захар снова поднимает нахальный взгляд на меня: — Отдельной комнаты не будет.

— Значит, поспишь в коридоре, — нахожусь я, осторожно освободив ладонь из его пальцев. — Хватит уже. Достаточно.

— Да, пожалуй, — соглашается он, отстраняясь.

Ладно, ничего страшного. Я готова спать на полу, но в одну кровать с Земцовым не лягу! Мало ли, что творится в его озабоченной голове? А если он попробует распустить руки, я ему их укорочу! И не только руки.

Честно говоря, несмотря на мою злость, рядом с Захаром мне почему-то становится легче. Ведь в глубине души мы оба понимаем, что сейчас находимся в одной лодке. А препирания друг с другом хотя бы отвлекают и не дают сойти с ума. По крайней мере мне – точно.

Вместе мы заходим на просторную территорию величественной усадьбы, неторопливо шагая к красивой арке, украшенной зеленью и пышными, нежно-розовыми цветами. Сзади нас раздаются радостные возгласы и аплодисменты. Играет торжественная музыка.

Захар берет меня под руку и на секунду наши взгляды встречаются. В темно-изумрудных глазах Земцова я не вижу больше недовольства, зато отчетливо отмечаю уверенность и едва заметные искры смеха.

— Советую смотреть не на меня, а вперед, — говорит Захар, не забывая изображать из себя влюбленного жениха, — а то своим милым носом прочертишь по асфальту.

Я поджимаю губы, мечтая прикончить этого козла. Наверное, на фотографиях моя улыбка будет казаться кровожадной.

— Больно ты мне сдался, — отвечаю я, отвернувшись.

Глава 10

Мы выходим в центр зала и свет угасает, лишь по стенам и полу плавно пробегают нежно-голубые блики прожекторов. Играет медленная, приятная музыка. И, на удивление, мне она нравится.

Земцов кладет одну ладонь на мою талию, другой ладонью касается моей. И я в который раз чувствую себя… как-то не спокойно. Почему я сейчас так волнуюсь, черт возьми? Особенно, когда мне приходится смотреть в глаза Захара. Они сейчас темные, непроглядные. В них мелькают слабые искры от прожекторов. И мне немного трудно выдержать этот его взгляд.

В отличие от меня, Земцов излучает уверенность и абсолютное спокойствие. Ведет себя так, будто находится у себя дома. Плечи расправлены, подборок приподнят. А на губах играет еле уловимая улыбка, немного надменная и расслабленная.

— Не прижимайся, — строго велю ему я, стараясь держать дистанцию.

— Я и не прижимался, — с ленцой в голосе отвечает мне Захар. И на его лице отражается напускная задумчивость. — Знаешь, что я сейчас осознаю?

— И что же? — подозрительно сощуриваю глаза я.

— Что я могу сделать все, что угодно, — бархатистый, неторопливый голос Земцова обволакивает меня сладким туманом, — и даже тебя поцеловать. Ну а ты не сможешь оттолкнуть меня, потому что на нас все смотрят.

Я широко распахиваю глаза. Захар улыбается шире. Довольно и победно. Ему нравится моя реакция.

— Зато я смогу отыграться за это чуть позже, — предупреждаю его я, — и тебе это не понравится.

— Ух, какая грозная жена, — веселится этот идиот. И смотрит на меня, как кот на мышку, которая вздумала ему угрожать. — Ты вообще умеешь быть милой? Знаешь, что такое женственность, Рыжая?

Разозлившись, я все же наступаю ему на ногу. И делаю это от души – как следует придавив носком туфли его ботинок. Благо, платье у меня пышное и никто из гостей сейчас не видит мою маленькую месть. Зато мне прекрасно видно, как Земцов морщится. Улыбка с его лица мгновенно исчезает, а в глазах появляется искреннее недоумение. Теперь он напоминает ребенка, у которого отняли игрушку. Не выдержав, я даже хихикаю, оставшись довольной своей маленькой проделкой.

— Ты… — прикусив губу, Захар делает паузу. Но затем почти сразу ухмыляется – подозрительно широко и предвкушено. — Хочешь шоу, Рыжая? Иди-ка сюда.

— Эй! Ты что?! — только и успеваю прошептать я, прежде чем он дергает меня к себе так, что я врезаюсь в его тело.

Из зала доносится чей-то радостный вопль и свист. И нас снова озаряет вспышками фотоаппаратов.

— Ты напросилась, — коварно сообщает мне Земцов, наклоняясь к моему лицу все ближе. Так, что я ловлю его теплое дыхание и нервно сглатываю слюну.

Где-то внутри меня будто проносится огненная стрела и замирает в самом сердце. А потом я чувствую, как мягкие губы Захара прижимаются к моим и мне кажется, что я куда-то падаю.

От растерянности я абсолютно не знаю, как себя вести! Все мое тело тотчас становится пластилиновым и слабым, а сердце судорожно бьется в груди, заглушая все вокруг.

Он целует меня нагло и напористо, не обращая внимания на то, что вокруг нас полно людей. Затягивая мои губы своими, Захар умело и чувственно играет с ними, пользуясь тем, что я не могу ничего ему сделать. Мы ведь жених и невеста! А жениху и невесте положено целоваться и танцевать на собственной свадьбе, вместо того, чтобы ругаться на глазах у гостей!

Хотя, какая ругань? Я от шока еле двигаюсь, приходится обеими руками впиться в плечи Земцова, чтобы не упасть. А ещё… мне приятно ощущать тепло его губ на своих – эта мысль медленно и почти неуловимо проплывает в моей голове, пока Захар плавно проникает языком ко мне в рот.

Наши языки встречаются. И я окончательно теряю контроль над своими действиями. Более того – продолжаю эту игру и ласкаю его язык своим, от чего меня прошибает волной странных, непонятных чувств. Аж мурашки бегут по коже!

Захар целует меня так, что я забываю, какой он бесячий и раздражающий тип! Я все забываю! Абсолютно! Я настолько увлечена этим поцелуем, что не сразу прихожу в себя после того, как Земцов отстраняется. Мне кажется, будто мы все ещё целуемся. Даже губы все ещё горят.

Открыв глаза, я жадно вдыхаю порцию воздуха и смотрю на Захара со смесью шока и злости. Он смотрит на меня в ответ. Победно, насмешливо. И ухмыляется, как наглый кот, стащивший со стола пакет сосисок.

— Похлопаем нашей прекрасной паре! — командует ведущий. И зал ресторана снова озаряется светом. — Вот такой и должна быть любовь! Браво!

Все еще находясь под впечатлением от поцелуя, я ковыляю к столу и падаю на стул, будто мешок с картошкой.

Какой ужас. По телу до сих пор гуляет дрожь. Меня никогда так не целовали. Вернее, я никогда не испытывала ничего подобного во время поцелуя! Будто целовалась не с Земцовым, а с кем-то другим. Более… нормальным.

— Мм, а ты горячая девочка. Чуть меня не съела, — слышу над ухом нахальный шепот. — Наверняка завелась, Рыжая.

Я вздрагиваю, прикусив губу.

— Меня чуть не стошнило, чтоб ты знал. Целуешься отвратно.

— Чего? — смеется Земцов. — Да ты от меня отлипать не хотела.

— Это лишь шоу, — язвительно улыбнувшись, я все же поворачиваюсь к нему и заглядываю в глаза. — Ты просто воспользовался тем, что на нас смотрят. И мне пришлось подыграть.

— Ты врешь, — Захар не сомневается в своей привлекательности, — нам обоим понравилось. И даже очень. Мы можем продолжить… — его рука тянет подол моего платья выше, — этот поцелуй. И заняться более интересными вещами.

Да он с ума меня сведет!

Шлепнув его по руке, я приподнимаю подбородок.

— С ума сошел, Земцов? У нас фиктивный брак. Говорила же.

— Одно другому не мешает, — не теряется он.

А у меня даже подходящие слова не сразу находятся, чтобы ответить на его наглость! Да, мы поцеловались. И да, как бы мне не хотелось признавать – мне понравилось. Понравилось целоваться с этим наглым мажором. Но это совсем не значит, что между нами может быть что-то большее! И сейчас я мечтаю где-нибудь спрятаться от его бесстыжего взгляда!

Глава 11

Захар

Свадьба проходит гораздо интереснее, чем я предполагал. По крайней мере, я хотя бы развлекаюсь, доставая Рыжую.

Как она злится! Горячая, огненная девочка. И глаза свои щурит, как разъяренная пантера. Даже стремно становится, что в один прекрасный момент она кинется на меня и расцарапает мне рожу.

Хотя, когда мы целовались во время танца, царапаться Лера не спешила. Более того – из пантеры превратилась в ласковую кошку, которая податливо ко мне ластилась. Она хотела, чтобы я ее целовал. И целовала в ответ. Страстно, упоенно. Так, что у меня все напряглось во всех местах.

Рыжая явно меня хочет. Ну а я… хочу ее.

Эта мысль вызывает у меня ухмылку. Я даже удивляюсь. Потому что не понимаю, как это возможно. Странно хотеть человека, которого тебе навязали. Может, у меня уже крышняк едет? Наверное, это от нехватки секса. Организм протестует.

Скользнув задумчивым взглядом по милому личику жены, которая не спеша постукивает овальными коготками по столу, я в очередной раз понимаю, что она не мой вкус.

Я никогда таких не выбирал. Лера не страшная, но и не красотка. Она просто другая. И характер у нее – дерьмо. Бесит. Но в ней определено что-то есть. Я хочу найти это и выцепить. Понять, узнать ее. А ещё я чувствую, как во мне разгорается интерес.

Мне интересно трогать ее. Интересно целовать. И интересно провоцировать. Я хочу понять, кто на самом деле моя жена: Опытный игрок или девчонка, которая просто защищается?

«Ты просто хочешь ее трахнуть» — смеется внутренний голос.

И я с ним соглашаюсь. Это тоже верно. К тому же, совсем не мешает моему плану. Осталось только Рыжую каким-то макером к себе расположить, а то все строит из себя недотрогу. Раздражает и возбуждает одновременно.

По-моему, она у меня первая, кто так долго ломается. Повезло с женой, ничего не скажешь. Бабуля могла бы найти девку и попроще. Хотя, походу тут Роза Михайловна проявила мудрость. Она ведь знает, что обычная мне бы надоела быстро. С такими не интересно.

А вот с Лерой… очень даже. Мне постоянно хочется ее задеть. Я как будто снова в младших классах – руки сами тянутся дернуть ее за косы. Чтобы повернулась, чтобы обратила на меня свое внимание.

Ибо какого хрена? Я же ходячий секс. Рыжая по-любому тащится от меня, просто не хочет признаваться в этом. Иначе и быть не может, я это знаю на сотню процентов. Так что пока длится это недоразумение с браком, нужно хоть как-то справляться со скукой.

Пока что я решаю оставить Леру в покое – даю ей немного передохнуть. Но она не знает, что это лишь затишье перед бурей, потому что впереди нас ждёт первая брачная ночь. Один номер. И одна кровать. Тут все логично и очевидно.

Поэтому, как только заканчивается вся эта свадебная муть, я довольно улыбаюсь. Рыжая моей радости не разделяет – хмурится и косится на меня, как на врага народа. Забавная.

Родственники и важные гости разбредаются по свободным номерам, а нас с Лерой провожают в номер для новобрачных. На обстановку в номере я смотрю с легким интересом: тут все оформлено не так, как в обычных отелях, а более изысканно и старомодно. Но в целом, мне нравится.

— Ты спишь на диване, — доносится до меня голос Леры и я сразу же оборачиваюсь.

— Нет, — отвечаю, скользнув быстрым взглядом по небольшому дивану возле стены.

— Тогда на диване буду спать я, — пожимает плечами она.

— На кровати места хватит нам обоим, — с легкой ухмылкой отмечаю я. — Хорош тебе ломаться.

— Я не лягу с тобой в одну кровать, — продолжает упрямиться Рыжая.

Ухмыльнувшись шире, я заглядываю ей в глаза.

— Я не кусаюсь.

— Зато я кусаюсь, — выделив последнее слово, она пронзает меня своим взглядом в ответ. — Только попробуй тронь меня. Обязательно пожалеешь.

— И снова угрозы, — тяжело вздыхаю я. — Жена-абьюзерша – горе в семье.

Раскинув руки в стороны, я падаю на кровать и устремляю взгляд в потолок. Лера тут же отодвигается от меня и, подобрав платье, уходит в ванную.

Возвращается она оттуда минут через двадцать. Раскрасневшаяся и свежая после душа. Волосы собраны в небрежный пучок, лицо чистое, без макияжа. Мне так даже больше нравится. Выглядит прикольно.

Но как только я опускаю взгляд ниже, мне хочется заорать. Потому что на моей жене вместо пышного платья стремная ночнушка – длинная и бесформенная. Просто жесть.

— Это антисекс, — продолжая бродить по жене озадаченным взглядом, цокаю языком я. — Где-то рыдает одна бабка.

— Чего? Какая ещё бабка? — хмурит брови Лера, остановившись напротив кровати.

— У которой ты сперла эту ночнушку, — отвечаю я. И, наконец, добираюсь взглядом до голубых глаз. — Сними это, малыш. Пожалей мои глаза. Смотреть больно.

Рыжая довольно улыбается. Красивая у нее улыбка. Широкая, открытая и немного язвительная.

— Я рада, — сообщает Лера. — Буду надевать ее всегда.

Я закатываю глаза и снова заваливаюсь на кровать. Ну какой теперь секс? Какая брачная ночь? У меня будет психологическая травма. Сука, а я так надеялся!

Один номер, одна кровать… одна ночнушка.

— Ты ужасно странная, — вздыхаю я. И, потерев глаза, все-таки поднимаюсь с кровати. Проходя мимо Рыжей, оценивающе заглядываю ей в глаза и тяну один из рукавов ее ночнушки вниз. — Надеюсь, под ней прячется что-нибудь привлекательное.

— Надейся, — дернув рукой, отвечает Лера.

— Когда-нибудь я это узнаю, — нагло улыбаюсь ей уголками губ и ухожу, чувствуя, как спину прожигает злющий взгляд.

О да, сопротивляйся, малышка. Меня это даже заводит. Интересно, как быстро ты сдашься? Сегодня, завтра или…? От предвкушения улыбка снова рисуется на губах. Это будет увлекательный аттракцион.

Лера

Как знала, что нужно взять с собой эту ночнушку! Я запихала ее в сумку, пока не видел отец и не прогадала. Сама не в восторге от этой вещицы, но что поделать? Так я чувствую себя хоть немного комфортнее рядом с Земцовым. А ещё меня позабавила его разочарованная мордашка – я бы с радостью отмотала время назад, чтобы увидеть ее снова!

Глава 12

Утром я просыпаюсь отдохнувшей. Я так крепко и хорошо спала, что мне ничего не снилось. Первые секунды после сна проходят в приятном беспамятстве – воспоминания не сразу одолевают меня своей мощной волной.

Но с каждой секундой я ощущаю, как моя голова наполняется теми же мыслями, что и раньше. Хочется уснуть, чтобы снова ничего не помнить. Но не получается.

Несмотря на это, мне уютно и тепло. Странное чувство, необычное. Будто я попала в светлый дом после долгих скитаний по холодной улице. А ещё подо мной что-то двигается. Плавно опускается и поднимается.

Судорожно распахнув глаза, я шумно втягиваю носом воздух и осознаю, что лежу на Захаре! Вернее, на его груди. И не просто лежу, а ещё и обнимаю его! А он – меня. Я чувствую тяжелую руку на своей талии.

Сердце мгновенно заводится. Дыхание учащается. Это… что же происходит?! Я засыпала на диване! Одна! А сейчас лежу на груди Земцова, который, в отличие от меня, мирно спит! И между прочим практически голый!

Густо краснея, я пытаюсь приподняться, но сильная рука тянет меня обратно. И я снова врезаюсь виском в широкую грудь, ощущая волну жара, исходящую от нее.

— А ну… отцепись от меня! — возмущаюсь я, уперевшись ладонью в плечо Земцова.

Над моей головой раздается недовольное сопение.

— Помолчи, а, — хрипло, на выдохе, отвечает Захар. — Дай поспать.

— Да спи, сколько угодно! — раздраженно отзываюсь я. — Меня отпусти!

— Не отпущу, — сонно сообщает мне он. — Ты мне можешь понадобиться… — зевает. — Когда проснусь.

— Что это значит? — все еще пытаясь вырваться из его горячих объятий, пыхчу я.

— Мм… отстань, — бурчит этот идиот. И хлопает меня ладонью ниже спины!

От этого я окончательно прихожу в бешенство. И хлопаю его в ответ. Но не по заднице, а по груди. Да так, что он вздрагивает и мгновенно убирает от меня свои наглые руки.

— Совсем уже с ума сошел, Земцов?! — поднявшись, пронзаю мужа сердитым взглядом.

Захар хмурится, приоткрыв один глаз. Затем потягивается и слабо улыбается, как ленивый кот.

— А, это ты.

— Я, — подтверждаю, усевшись на колени и подобрав к себе одеяло так, чтобы оно закрывало меня, как следует. Мне так неловко, что я хочу спрятаться. Даже не неловко, а стыдно! Стыдно, что я спала с Земцовым в одной кровати. Ещё и обнимала его! — Ты… что наделал? Я спала на диване!

— А потом на мне, — он снова лыбится. Расслабленно, довольно. Даже глаз не соизволит открыть! — Ну, и как спалось-то? Ты чувствовала мое сердцебиение, Рыжая? Так прижималась…

Приоткрыв рот, я соскакиваю с кровати и швыряю в Земцова подушкой. Но в ответ слышу лишь приглушенный смех. Убрав подушку от лица, Захар переворачивается на бок и, подложив ее под голову, устраивается поудобнее.

Гад.

— Какого черта ты меня трогал, а? — снова возмущаюсь я, уперев руки в бока. — Зачем перетащил меня к себе? Сказала же, не буду с тобой спать!

— Мне было страшно, — печально вздыхает Земцов.

— Что? — недоуменно хмурюсь я.

— Кошмары снились, — поясняет он невероятно грустным голосом. — Один боялся засыпать.

Закатив глаза, я сжимаю руки в кулаки от бессилия. У меня ощущение, будто я прямо сейчас воспламенюсь. Мне хочется заорать. Громко заорать. Потому что это все, что я могу сейчас сделать.

— Никогда… никогда, слышишь? Не трогай меня! — вкладывая в каждое слово невероятное количество стального предупреждения, говорю я. — Не смей. Не смей прикасаться ко мне!

С этими словами я ухожу в ванну и закрываюсь там, громко хлопнув дверью. Умывшись ледяной водой, чтобы хоть немного остудить горящие щеки, я принимаюсь чистить зубы. И делаю это так остервенело, что становится больно. Немного сбавив обороты, я сплевываю пасту в белоснежную раковину и, прополоскав рот, медленно вздыхаю и выдыхаю.

Вроде, становится легче. Но несмотря на это, я все еще злюсь, потому что не понимаю, зачем Земцов перетащил меня к себе. Наверняка, он сделал это специально, чтобы досадить мне. Чтобы в очередной раз вывести меня на эмоции. Что ж, ему это удалось, ничего не скажешь! Ведь явно муженек не собирался обо мне позаботиться – я уверена, такому, как он, это не свойственно. К тому же, он мог бы сразу уступить мне кровать, а не тащить в свои объятия без моего согласия.

Но мне было уютно.

Черт…

Я закатываю глаза, еле справившись с желанием стукнуться головой о стену. Да, мне было в объятиях Захара хорошо. Рядом с ним я чувствовала что-то похожее, на безопастность. И не спала так крепко и безмятежно очень долгое время.

Но почему? Почему мое тело так реагирует на этого мажора?! Мозгом-то я понимаю, что он наглый и бессовестный козел, но внутри… внутри все наполняется теплом, когда он рядом. И ещё тот поцелуй…

Я до боли кусаю губу и запрещаю себе об этом думать. Снова плеснув холодной водой себе в лицо, я выхожу из ванной и сталкиваюсь лицом к лицу с Земцовым.

Его грудь на уровне моего лица. Гладкая и загорелая. Резко опустив голову вниз, я задерживаю дыхание и брожу ошеломленным взглядом по узкой талии, твердому прессу и резинке темно-серых боксеров, облегающих тело Захара, как вторая кожа.

— Нравится? — насмешливо интересуется он.

Я снова поднимаю взгляд выше и тут же нахожу смеющиеся глаза Земцова. Он рассматривает меня с нескрываемым интересом. Даже бровь приподнимает, ожидая моего ответа.

— Мне все равно, — чеканю я.

— Правда? — не верит мне Захар. — Ты не можешь быть равнодушна.

— Верно, не могу, — со вздохом соглашаюсь я, изо всех сил пытаясь смотреть только в глаза. В его наглые. Бесстыдные. Глаза. — Мне не нравится. Оденься.

— Врушка, — ухмыляется Земцов.

— Послушай, Захар, — нервно облизываю губы я, — мы чужие люди. Поэтому не ходи передо мной раздетым!

— Я не раздет, — этот придурок оттягивает резинку своих боксеров и отпускает так, что она с глухим звуком ударяется о его тело. А я в который раз теряю способность дышать из-за волнения. Щеки снова начинают гореть. — На мне трусы, как видишь.

Глава 13

Захар

Рыжая волнуется, это видно. Всю дорогу до дома она кусает губы, то и дело сжимая свои пальцы в замок. Но при этом изо всех сил старается держать лицо – упрямо смотрит в окно и не позволяет себе проявить и каплю эмоций.

Теперь отчетливо ясно, что Лера не играет. Она реально не рада жить в особняке, не рада быть моей женой. По началу мне казалось, что это игра в недотрогу, хитрая тактика, чтобы я повелся – ведь до последнего думал, что Рыжей очень нужен этот брак, как и ее папаше. Но она всем своим видом дала понять, что не в восторге от происходящего.

Вообще, Лера очень странная. Ну серьезно, кто откажется от возможности так удачно выйти замуж, а? За бабками сейчас гонятся все девки. Тем более, семья Леры уже не так богата, как раньше. Ей бы радоваться такому шансу, а она нос свой воротит.

По всем моим расчетом Рыжая должна была дать мне и сделать все, чтобы мне понравиться. А она не только не дала, так ещё и надела на себя ту стремную ночнушку. И сделала это специально.

Ещё и на диван легла. На тот маленький, узкий диван! Лишь бы со мной не спать. Я бы ведь даже не стал ее трогать. Если только немного. Так, чисто выбесить и кайфануть. Потому что желание попробовать Рыжую никуда не исчезло. И сейчас оно, сука, только усиливается.

Она ведь не дается. Убивает меня своим взглядом и сыпет смешными угрозами. Зато когда спала, казалась очень даже милой. Походу, она такая только когда спит. Я даже не отказал себе в возможности рассмотреть ее, как следует. И потрогать.

Ладно, толком не трогал. Так, чисто волос коснулся – интересно стало, какие они у нее на ощупь. В отличие от характера хозяйки – мягкие. Не гладкие и не зеркальные, а именно мягкие. И немного пушистые.

Рыжая даже не проснулась, когда я ее на кровать перенёс. Я знал, что она разорется под утро, но засыпал все равно довольным. Руку Леры себе на плечо закинул, потом нащупал ее талию сквозь дурацкую ночнушку и обнял. Было тепло и кайфово.

Скользнув по жене заинтересованным взглядом, я ловлю одну из прядей ее волос и дергаю вниз. На секунду прядь выпрямляется, но совсем скоро снова становится волнистой и падает на плечо.

Повернувшись ко мне, Лера сдвигает брови на переносице и смотрит на меня с легким недоумением. Волосы предусмотрительно перекидывает на другое плечо.

— Чего надо? — подозрительно щурится Рыжая. — Тебе заняться нечем что ли?

— Нечем, — с удовольствием наблюдая за каждой эмоцией на ее бэби-фейсе, отвечаю я. — Развлеки меня.

— Я тебе клоун что ли? — голубые глаза кажутся темно-синими – в них бушует штормовое море.

— Нет, ты мне жена, — сообщаю ей я, не обращая внимания на то, что она начинает злиться. Во мне даже наоборот азарт разгорается. Лыба так и просится появиться на губах. Но я героически держусь. — Жена ты, к сожалению, так себе. Ни о чем.

Она готова меня убить. Если бы это можно было сделать взглядом, то я бы уже валялся где-нибудь в ее ногах.

— Найми себе психолога и пожалуйся ему на это, — едко советует Рыжая. И тут же добавляет: — отвали. И не трогай мои волосы.

— Я уже потрогал, — признаюсь я. И все-таки ухмыляюсь. — Вчера, когда ты спала. И не только волосы.

А теперь Лера смущается. Ее щеки мгновенно становятся свекольными и пылают, как при высокой температуре.

— Что? — недоверчиво переспрашивает она.

— Что слышала, любовь моя, — ухмыляюсь шире и поднимаю мечтательный взгляд наверх. — На ощупь ты такая… мм… приятная.

— Ты с ума сошел?! — повышает голос Лера. На нас даже оборачивается водитель, что до этого мирно вел машину и смотрел на дорогу. — Ты… ты это серьезно? Ты облапал меня?

Запрокинув голову, я ржу на весь салон, то и дело косясь на Рыжую. Она, в свою очередь, все ещё испепеляет меня взглядом широко распахнутых глаз.

— Не трогал я тебя, — отсмеявшись, говорю я.

— Что ты устроил, идиот? — возмущается Лера, снова нахмурившись. — Тебе что, нравится издеваться надо мной, а? Нравится?!

Я оставляю небольшой промежуток между большим и указательным пальцем и подмигиваю.

— Ненавижу, — тяжело вздыхает она, отводя взгляд.

— Зато больше не волнуешься, — хмыкаю я. — Мы, кстати, приехали.

Машина плавно въезжает в просторный двор особняка и останавливается недалеко от фонтана. Лера кидает взгляд на окно и некоторое время сидит неподвижно. Будто настраивает себя. Я позволяю ей это – терпеливо жду, когда она соберется.

— Готова? — спрашиваю ее спустя несколько минут.

Обернувшись, Рыжая кивает. Она мне напоминает дикого котенка, который шипит и царапается, чтобы защищаться, в то время как на самом деле он чертовски напуган.

Только чего Лера боится – не ясно. У меня нормальная семья. Мы не маньяки и не извращенцы. Не пойму никак, что с Рыжей. Я догадываюсь, что это наверняка волнительно – переезжать в чужой дом. Но мучать ее здесь никто не собирается.

— Я всегда готова, — задрав подбородок, наконец отвечает язва и выходит из машины первой.

Покачав головой, я выхожу следом, беру ее за руку и веду за собой. Хрен знает, что это за порыв такой – я сделал это, не думая. Но с другой стороны покажу бабушке, какой я примерный внук. Пусть считает, что у нас с женой все круто.

В прихожей нас встречают мои родители – они не оставались в усадьбе на ночь и уехали домой. Мама все ещё волнуется – это видно по ее натянутой улыбке и уставшему взгляду. Отец, в отличие от нее, выглядит более спокойным и сосредоточенным.

— Привет, дети, — здоровается мама.

Затем обнимает меня крепче обычного, будто пытаясь передать мне свою поддержку. Отстранившись, она заключает в свои объятия и Леру. Рыжая стоит столбом, напряженно замерев. И только спустя секунду обнимает мою мать в ответ. Осторожно и практически невесомо.

— Проходите на кухню, если не завтракали, — слегка улыбается отец. — Мы уже собрались. Лера, твой папа тоже здесь.

Язва нервно сглатывает и, улыбнувшись в ответ, кивает. А потом мы все вместе идем на кухню, где нас уже ждёт моя бабушка и Петр. Последний лыбится так, будто выиграл в лотерею. Хотя, он и выиграл – ему дали немало денег и возможностей в благодарность за этот брак.

Глава 14

Лера

Хорошо, что этот завтрак закончился. Так неловко мне ещё никогда не было! Во время разговора я мечтала провалиться сквозь землю или исчезнуть.

Щеки до сих пор пылают. Теперь все думают, что мы с Земцовым действительно стали сладкой парочкой! Хотя, может быть это и к лучшему… по крайней мере у отца ко мне будет меньше вопросов.

Сейчас мне становится немного легче. Я даже позволяю Захару держать меня за руку. Чувствуя тепло его ладони, я шагаю следом за ним в нашу спальню.

Мне почему-то не хочется, чтобы он отпускал меня. Я не знаю, что кроется за поступками Земцова, мне сложно ему верить, но сейчас я в какой-то степени ему благодарна. По крайней мере, он не пытается сделать мое положение хуже.

Толкнув дверь ногой, этот умник пропускает меня вперед с видом джентельмена. Помедлив, я захожу в просторную комнату, оформленную в бежево-лазурных цветах и замираю. Она кажется мне воздушной.

Широкая кровать с множеством маленьких подушек, нежно-голубые шторы, раздувающиеся на ветру, подвесное, плетеное кресло, встроенный в стену белый шкаф и прикроватные тумбочки с симпатичными светильниками.

Эта спальня сильно отличается от моей маленькой, неприметной комнатушки в доме отца. Он особо не заботился об условиях для меня и моих сестер, несмотря на то, что наша семья почти всегда считалась состоятельной. Отец всегда делал хорошее для нас только напоказ, чтобы поддержать свой имидж.

— Слишком девчачья спальня, — отмечает Земцов, все еще находясь позади меня. — В большей степени для тебя делали. Нравится?

— Да, — честно отвечаю я.

— Ну, охренеть, — хмыкает он. — Я-то думал, ты и сейчас будешь возмущаться.

Я прохожу вперед, касаюсь пальцами штор и легонько толкаю кресло, от чего оно покачивается вперед-назад.

— Нечего считать меня злобной стервой, — повернувшись к Захару, отвечаю я.

— Ты вечно орешь, — отмечает он, прислонившись плечом к дверному косяку. — Ещё и угрожаешь.

— Потому что ты этого заслуживаешь, — невозмутимо пожимаю плечами я.

— В каком это смысле, Рыжая? — криво усмехается Земцов.

— В прямом, — глядя прямо в его удивлённые глаза, говорю я. — Ты ведешь себя, как полный придурок с самой первой нашей встречи. Чего ещё ты от меня ожидал? Что я в ноги тебе кланяться буду?

— Ну, могла бы и поклониться, — отзывается Захар, усмехаясь шире, — я бы на это, конечно, посмотрел.

Закатив глаза, я хватаю первую попавшуюся подушку с кровати и кидаю ее прямо в наглое лицо своего муженька. Увернувшись, он уходит в сторону и подушка врезается в проходящую мимо девушку. Судя по строгой форме, она работает в особняке Земцовых.

Прикрыв рот ладонью, я застываю. Зато Захар, прислонившись лбом к стене, тихо смеется.

— Извините, — выпаливаю я, спрятав руки за спину.

— Да, Наташ, ты извини ее, — отлипнув от стены, Земцов оборачивается на домработницу. — У меня немного буйная жена.

Я кидаю быстрый, испепеляющий взгляд на Захара и снова смотрю на девушку. К счастью, она лишь улыбается и идет дальше.

Подобрав подушку с пола, Земцов возвращается в комнату и, сделав пару шагов, расслабленно падает на кровать так, что все остальные подушки на ней подпрыгивают.

— Ты… ненормальный, — шиплю я.

— Я? — приподнимает бровь Захар, уставившись на меня. — И это мне говоришь ты?

— Послал же Бог счастье, — закатываю глаза я, усаживаясь в кресло.

— Видимо, ты сделала что-то очень хорошее, раз в мужья тебе достался я, — заявляет Земцов. Пошарив по карманам своей ветровки, он достает оттуда шоколадку, небольшое яблоко и булочку, обернутую салфеткой. — Чуть не забыл. Забирай.

В следующую секунду мне в руки по очереди летит все, что Захар достал из карманов. Подняв изумленный взгляд на мужа, я растерянно приоткрываю рот.

— Это что?

— Твой завтрак, — как ни в чем не бывало сообщает Земцов, листая что-то в телефоне, — ты не поела. А спускаться вниз сейчас по-любому застесняешься.

Я опускаю взгляд на шоколад, зеленое яблоко и румяную булочку, не зная даже, как реагировать. Каждый раз Захар находит, чем меня удивить. И, стоит признать, иногда это удивление приятное.

— Спасибо, — с некоторой неловкостью в голосе говорю я.

— Пожалуйста, — не глядя на меня, отзывается Земцов. — Я люблю девочек с формами. У тебя с этим туго, поэтому жуй.

Сцепив зубы, я отворачиваюсь и, вонзившись зубами в сочное яблоко, смотрю в окно через полупрозрачные шторы. Не стану ему отвечать. Просто не стану.

— Завтра у меня намечается тусовка с друзьями, — через некоторое время сообщает Захар, и я снова поворачиваюсь к нему. — Прикроешь меня, любимая?

— Не называй меня так, — морщусь я.

Земцов усмехается, отложив телефон. Закинув руки за голову, он вопросительно смотрит на меня.

— Ну так что?

— И как же я должна тебя прикрыть, а? — спрашиваю я. — Иди, куда хочешь, но меня в это не втягивай.

— От тебя ничего такого и не требуется, Рыжая, — вздыхает Захар. — Ты просто пойдешь со мной.

— Что? — округляю глаза я.

— Да, ты пойдешь со мной, — подтверждает он. — Скажем, что у нас свидание.

— Я не пойду с тобой, — отрицательно качаю головой я. — И твои тусовки мне не интересны. Катись туда сам.

— Это лучшие тусовки, — возражает Земцов. — Я слишком долго не встречался с друзьями.

— Плевать, — отмахиваюсь я.

— А один я уйти не могу, — продолжает Захар, — я сейчас под пристальным вниманием бабули.

— А мне какая разница? — равнодушно поднимаю брови я. — Не пойду, сказала же.

— Мы развлечемся, — сев на кровати, говорит он. — Ты вообще в курсе, что такое развлекаться, а?

— В курсе, — задираю подбородок я.

И вспоминаю, что у меня никогда и не было никаких развлечений. И друзей-то не было. Все школьные и студенческие тусовки прошли мимо меня, потому что после учебы мне всегда нужно было спешить домой.

— Да ты что, — хмыкает тем временем Земцов. — А по тебе и не скажешь. Ты какая-то дикая.

Глава 15

Захар

Оставив Леру в нашей с ней спальне, я ухожу к бабушке, на третий этаж. Надо сделать дело сразу, пока не забыл, потому что после тусняка мне будет точно не до разговоров.

Завтра я хочу развеяться, как следует и вспомнить хотя бы ненадолго свою прежнюю, беззаботную жизнь. Потому что все время до свадьбы я был пай-мальчиком. Еще немного и в монахи можно податься.

Постучав в дверь, я ради приличия жду пару секунд и захожу в кабинет бабушки. Оторвавшись от каких-то бумаг, она поднимает свой взгляд на меня. Смотрит с теплотой и легким вопросом в глазах.

— Рада, что ты зашел ко мне, дорогой, — отложив бумаги, бабуля переплетает пальцы с бордовым маникюром в замок. — Как твои дела?

— Нормально, — усевшись за стол, напротив нее, отвечаю я. — Жить можно.

— Мне нравится твой настрой, — улыбается бабушка. — Ты уже смирился, что теперь у тебя другая жизнь. Поверь, это к лучшему.

«Ну да, конечно. Но это не помешает мне завтра оторваться, как в последний раз.»

Но бабуле я плету совсем другое:

— Охотно верю. Уже чувствую, как меняюсь.

Естественно, мою ба так просто не проведешь. Она ничего не отвечает – лишь сканирует меня своим мудрым взглядом и снова улыбается. Тут главное не поддаться и держать лицо до последнего, потому что Роза Михайловна может уловить ложь даже во взмахе ресниц.

— На самом деле, я благодарен тебе, бабуля, — продолжаю петь я, беззаботно покачиваясь на стуле. — Зря тогда вспылил. Ты извини меня.

— Я принимаю твои извинения, Захар, — кивает бабушка.

— Ты подобрала мне классную жену, — улыбаюсь почти радостно. — Она такая…

— Какая? — приподнимает бровь ба.

Стерва…

— Невероятная, — нахожусь я. — Таких девушек я ещё не встречал.

— Что ж, замечательно, — задумчиво отзывается бабушка. — Мне Валерия тоже очень нравится.

Поражаюсь, как бабуля не смогла разглядеть в Рыжей язву, которую каждый день вижу я. Но это мы опустим.

— Я даже пригласил ее на свидание, — сообщаю бабушке я. — Мы завтра вечером поужинаем вместе.

Ба одобрительно улыбается, и в глазах ее я улавливаю легкое удивление.

— Чудесная новость, дорогой. Выбери самый лучший ресторан.

— Ну, естественно, — улыбаюсь ей в ответ я. — Для моей жены все самое лучшее. Только вот, — кусанув губу, я хмурюсь и опускаю голову. — Лера сейчас грустит.

— Это нормально, — невозмутимо говорит бабуля. — Ей нужно привыкнуть к новой семье и дому. Ты должен поддержать ее, Захар.

— Я поддерживаю, — тут же отвечаю я. — Отвлекаю ее заботой и добрым словом. Рядом со мной она чувствует себя комфортно, я уверен. Но знаешь, баб, Рыж… — прервавшись, я кашляю и исправляюсь: — Рыжее чудо… я называю ее так – Рыжее чудо. Мило, да? У нас уже есть прозвища. — Получив кивок в ответ, я закругляюсь и выдаю суть: — Короче, Лера грустит, потому что скучает по своим сестрам.

Бабушка поднимает брови.

— И что? Пусть встретится с сестрами.

— Она не может, — вздыхаю я, побарабанив пальцами по столу, — отец ей мозг делает – запрещает общаться с сестрами. Только никому не говори. Походу, это секрет.

— Чего ты хочешь, Захар? — не понимает бабуля.

— Баб, ну ты же у нас влиятельная девушка, — улыбаюсь краем губ я, — посодействуй. Ты можешь, я знаю.

На секунду сжав губы, Бабуля усмехается и качает головой.

— Какой же ты шалопай, — вздыхает она. И, накрыв своей ладонью мою, обещает: — я поговорю с Петром, раз ты так беспокоишься за свою жену.

Не то, чтобы беспокоюсь. Но буду рад, если Рыжая встретится со своими сестрами. Может, подобреет даже. А возможно, отблагодарит меня так, как я люблю. Хотя нет, это сейчас возможно только в моих влажных фантазиях.

— Спасибо, — отзываюсь я, похлопав бабулю по ладони. — Ты лучшая. Босс всех бабушек.

Ба с улыбкой закатывает глаза.

— Жук.

Поднявшись со стула, я подмигиваю ей и ухожу. Дело сделано. Теперь можно со спокойной душой предвкушать завтрашний веселый вечерок. Лишь бы Рыжая не соскочила.

Вернувшись в комнату, я замечаю Леру возле шкафа. Сидя на коленях, она складывает свои вещи на полках, но как только слышит мои шаги, оборачивается, глядя на меня с нетерпением и надеждой.

— Ну что? — поднявшись на ноги, Рыжая шагает ко мне.

— Похоже, моей бабушке ты не нравишься, — с каменным лицом говорю ей я. — Она мне отказала.

— Как это? — тотчас хмурится Лера. — Как это отказала? Ты врешь мне?

— Разве я когда-нибудь тебе врал? — поймав прядь мягких волос, убираю ее жене за ухо. — Все плохо. Мне придется действовать самому. И для этого мне нужна… — понизив голос, я наклоняюсь к губам Рыжей и шепчу: — твоя поддержка.

Лера замирает. Глаза распахивает так широко, что становится похожа на куклу. Но прежде чем она отталкивает меня, я успеваю лизнуть языком ее нижнюю губу и ухмыльнуться. Сладко.

— Не смей так делать! – верещит Рыжая, испепеляя меня своим взглядом. — Могу организовать пинок под зад! Надеюсь, сойдет в качестве поддержки?

Я тяжело вздыхаю.

— Ладно, можешь прыгать от радости. С сестрами ты все-таки встретишься.

Лера на мгновение перестает злиться и недоверчиво заглядывает мне в глаза.

— Правда?

— Правда, — киваю я.

— Точно не врешь? — хмурится она.

— Бабушка поговорит с твоим отцом в ближайшее время, — снова подтверждаю я.

Прикрыв рот ладонями, Рыжая издает радостный визг и действительно подпрыгивает на месте. Она похожа на девчонку, которая получила подарок, о котором мечтала долгое время. Черт… а это даже прикольно – видеть ее такой радостной.

— Спасибо! — теперь в глазах Леры море радостно искрится, а не волнуется.

— Ты можешь отблагодарить меня не только словесно, — ухмыляюсь я.

— У нас договор, — напоминает мне она. Но напоминает с улыбкой. — Завтра я выполню свою часть.

— О’кей, — прохожу мимо нее и дергаю на себя дверь балкона. Обернувшись, задумчиво добавляю: — а ты нравишься мне больше, когда улыбаешься.

Глава 16

Лера

Земцов все-таки сдержал свое обещание. Я несказанно рада, что скоро смогу увидеться с сестрами! От этой новости у меня аж сердце стучит чаще, чем нужно.

Я с нетерпением жду этой встречи и ради нее даже готова пойти вместе с Захаром на его тусовку, несмотря на то, что я никогда не бывала на гулянках золотой молодежи и не знаю даже, как они обычно проходят. Если что – отсижусь в каком-нибудь укромном месте, а потом уеду домой вместе. Ничего страшного. Кучка мажоров меня не напугает.

Все следующее время я навожу порядок в шкафу. Складываю свои вещи, как мне удобно и переписываюсь с Мариной. Она отвечает мне очень редко – видимо отец нагружает ее работой по полной программе. Мне тяжело осознавать, что сестра мучается, а я ничем не могу ей помочь.

— У тебя перезагрузка что ли, Рыжая? — доносится до меня насмешливый голос Захара. — Моргни, хотя бы. Аж страшно становится.

Оторвавшись от своих мыслей, я оборачиваюсь на Земцова. Оказывается, он уже давно вернулся в комнату, а я даже этого не заметила.

— Задумалась просто, — бурчу в ответ я.

— Опять грустишь что ли? — с напускным равнодушием интересуется Захар. — Хорошо же все было.

— А тебе какое дело? — вздыхаю, задвинув дверцу шкафа.

Земцов некоторое время молчит, не сводя с меня задумчивого взгляда, затем протягивает мне руку.

— Пошли.

Помедлив, я сначала настороженно смотрю на раскрытую ладонь мужа, а затем и на него самого. Не нравится мне эта привычка – держаться с ним за руки. Слишком уж часто это происходит.

— Куда это?

— Пошли, говорю, — нетерпеливо повторяет Захар. И, не выдержав, все-таки дотягивается до моей ладони и заключает ее в свою. — Воздухом подышишь. Чего тут копаешься в вещах? Заняться что ли нечем?

Так нечем! Я же совсем не знаю, что мне делать в этом незнакомом, чужом доме! И вообще, я не привыкла бездельничать – отец всегда заставлял меня работать по дому. А теперь я немного в растерянности, потому что не привыкла распоряжаться своим временем.

Не успеваю опомниться, как оказываюсь за пределами комнаты и спускаюсь вместе с Земцовым на первый этаж.

— Да что происходит? — не выдерживаю я.

Но вместо ответа Захар выталкивает меня во двор – солнечный и теплый, наполненный детских смехом и шелестом листвы.

— В прошлый раз ты посмотрела не всю территорию, — хлопнув входной дверью, сообщает мне Земцов. — Сейчас есть возможность прогуляться.

— С тобой? — поднимаю брови я, как только он оказывается напротив меня.

— Ну а с кем еще-то? — хмыкает он. — Пошли, чудо рыжее. Нагуляешь аппетит перед обедом.

— Что? Как ты меня назвал? — хмурюсь я.

Но все же шагаю вместе с ним по мощеной дороге.

— Рыжее чудо, — повторяет Захар и на его губах расцветает усмешка. — Это, типа, твое прозвище. Для вида.

— Ужасное прозвище, — морщусь я. — Ничего получше придумать не мог?

— Времени не было, — пожимает плечами он. — Но я могу звать тебя по-другому, если хочешь. Как тебе нравится?

— Никак, — отвечаю я, разглядывая зеленые деревья и безоблачное, нежно-голубое небо. — Зови по имени.

— На публике я могу звать тебя малышкой, — пропустив мои слова мимо ушей, предлагает Земцов. — Или пупсом. Тебе это подходит. У тебя же щеки, как у пупса. Смотри, — прежде чем я успеваю возмутиться, он касается моей щеки, пару раз сжимает ее пальцами и широко улыбается. — Вау, антистресс.

— Перестань надо мной издеваться! — увернувшись, воплю я. — Как же ты надоел!

— Можешь придумать прозвище для меня, если тебе от этого легче станет, — закатывает глаза Земцов. — Только что-нибудь брутальное, поняла? Тигр, или лев.

— Ага, ещё чего, — хмыкаю я. И, скользнув по беззаботному лицу мужа, все же называю прозвище: — тушканчик.

— Что-что? — переспрашивает он, сдвинув брови на переносицу.

— Тушканчик, — невозмутимо повторяю я. — Это почти как зайчик, но оригинальнее.

— И тупее, — добавляет Захар. — Не вздумай меня так называть.

— Но тебе ведь это подходит, — теперь настает моя очередь веселиться.

— Да с какого болта мне это подходит? — недоумевает Земцов. — Ты на приколе, Рыжая?

У него такое недовольное лицо, что я, не выдержав, улыбаюсь. Мне становится смешно.

— В новостных пабликах будут интересные комментарии, если я назову тебя так на публике, — предполагаю я. — Ты станешь еще популярнее, чем раньше. Радуйся, тушканчик.

— Издеваешься, — ухмыляется краем губ Захар.

В ответ я изображаю его недавний жест – практически соединяю указательный и большой палец.

Качая головой, Земцов смеется. И я, почему-то, тоже. На миг мне становится легче. Он будто неосознанно помогает мне не раскисать. Или осознанно?

Не знаю.

Что у Захара на уме – понять слишком сложно. То он выводит меня из себя, то смешит и… даже заботится. Как же так получается, что единственный человек, с которым мне легко – это Земцов? Ведь он меня раздражает до зубного скрежета! Чего только стоит его сегодняшняя попытка меня поцеловать. Он же лизнул! Лизнул мою нижнюю губу! Идиот!

Несмотря на это, я не могу на него злиться. Почему-то мне сейчас слишком весело. А ещё я поняла, что бесить его в ответ очень даже забавно. Стоит делать это почаще.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, я перестаю смеяться и смотрю на окна третьего этажа. Но там никого нет. Возможно, мне показалось. Или у меня разыгралась паранойя на фоне недавнего стресса.

— Идем, я покажу тебе цветы, — отвлекает меня Земцов.

Я киваю. Но как только мы сворачиваем с дорожки, слышим сзади шаги. Быстрые, негромкие.

— Стоять! Руки за голову! — раздается мальчишеский, немного хрипловатый голос.

— Ты кукухой поехал, Данон? — доносится чуть тише, — это я должен был говорить… Твое дело стрелять! Ты все запорол!

Мы с Захаром синхронно оборачиваемся и видим перед собой мальчишек – Данила и Кирилла. На одном костюм Человека-паука, на другом – костюм Дэдпула. А в руках у обоих игрушечные, кислотно-салатовые автоматы, наполненные водой.

Глава 17

В моей голове постоянно крутятся мысли о Земцове, чтоб он провалился! Стоит вспомнить, как он меня обнимал, так покрываюсь дурацкими мурашками.

Мне. Нужно. Успокоиться.

Ну, подумаешь, обнял. Что в этом такого, а? Я вздрагиваю, снова покрываясь мурашками. Вот же… задница! Дурацкое тело! Оно реагирует слишком бурно на прикосновения Захара!

«Это все от волнения и стресса. Успокойся.» – шепчет внутренний голос.

Глубоко вздохнув, я выхожу из душа. Как назло, забыла свою ночнушку. Теперь придется забирать ее из спальни и снова возвращаться в ванную, чтобы переодеться, потому что в присутствии Земцова это сделать невозможно. А выгонять его себе дороже – долго и нервно.

Открыв дверь комнаты, я нахожу взглядом Захара. С самым невинным видом он покачивается на подвесном кресле. Я смотрю в изумрудные глаза и вижу в них привычные искры насмешки и легкой надменности. Но есть в них и ещё кое-что. Что-то неуловимое, почти непроглядное. И это мне не очень нравится.

— С легким паром, — без стеснения бродя по мне своим наглым взглядом, говорит Земцов. — Ты все еще в одежде?

Я сдвигаю брови на переносице и, наклонив голову на бок, скрещиваю руки на груди.

— В одежде, — подтверждаю я. Но под смеющимся, оценивающим взглядом Земцова чувствую себя голой. — А в чем мне ещё быть?

— Я надеялся, что на тебе будет полотенце и… — он ухмыляется, заглядывая мне в глаза. — Больше ничего.

— Надейся дальше, — фыркаю я.

Пройдя мимо него, я ищу взглядом ночнушку, которую оставляла на кровати, но не нахожу ее. Отбросив покрывало, смотрю то с одной стороны кровати, то с другой. Заглядываю даже под подушки. Но ночнушку нигде не нахожу.

— Где? — обернувшись, метаю грозный взгляд на Захара. Кашлянув, он изображает абсолютно серьезный вид. Но я отчетливо вижу, как в его глазах пляшут озорные черти.

— Что? — приподнимает бровь Земцов. — Ты о чем, Рыжая?

— О моей ночнушке, придурок, — злюсь я. — Ты куда ее дел, а? Это ведь ты ее спрятал?

— Ничего я не прятал, — беспечно отзывается он.

— Ты врешь, — хмурюсь ещё больше я. И Захар расплывается в усмешке. Наглой, белоснежной и… обаятельной.

— Не вру, конечно, — отзывается он. — Честность – мое второе имя.

Откинув волосы на спину, чтобы не мешались, я шагаю к Земцову и останавливаюсь напротив него. Этот идиот снова скользит своим взглядом по всему моему телу и только в самый последний момент заглядывает мне в глаза. Ему абсолютно плевать на то, что я злюсь. Снова забавляется.

— Где. Моя. Ночнушка?

— Не понимаю, ты о той стремной тряпке, которая валялась на кровати? — задумчиво нахмурившись, Захар стучит указательным пальцем по подбородку и надувает губы. — Такая белая… в цветочек. Да?

— Да, — сквозь зубы цежу я.

— А-а, — округляет глаза он, звонко щёлкнув пальцами. — Вспомнил.

— Ну, — испепеляю его своим взглядом я.

— Ее вороны унесли, — сообщает Земцов.

— В каком это смысле? — шиплю я. — Совсем уже сдурел?

— В прямом, Рыжая, — хмыкает он. — Наверное, решили расправиться с огородным пугалом. Спутали твою ночнушку с ним. Все просто.

— Я тебя сейчас ударю, — предупреждаю я. У меня от злости аж лицо начинает гореть.

— Это за что? — невозмутимо интересуется Захар. — Я же спас твою ночнушку, героически вырвал ее из лап ворон. Но вот беда, — печально цокает языком он, — твоя тряпка застряла. На люстре.

Приоткрыв рот, я поднимаю взгляд к потолку и вижу свою ночнушку, обмотанную вокруг люстры. На секунду из моей головы пропадают абсолютно все мысли, зато на языке крутится очень много неприличных ругательств.

— Ты! — кричу я, пихнув Земцова в грудь ладонями так, что кресло начинает покачиваться. — Ты… Идиот! Безмозглый кретин! Как же ты меня…

— Тсс, — он улыбается так широко и весело, что я злюсь ещё больше. — Не кричи.

— А я буду! Буду кричать! — сердито и громко заявляю я. — Ты невыносим!

— Это шутка, Рыжая, — спокойно говорит мне Захар. — А если будешь орать, нас услышат. Тише.

— Достань ее, — понизив голос, велю я. — Сейчас же.

— А ты мне что? — выгибает брови он.

— Оставлю тебя в живых, — обещаю я.

— Это не интересно, — со скучающим видом тянет Земцов. Поднявшись с кресла, он выпрямляется и теперь мне приходится задирать голову, чтобы смотреть в его наглющие глаза. — Знаешь, чего я хочу?

Сглотнув ком в горле, я настороженно наблюдаю, как он протягивает свою руку ко мне. Коснувшись ладонью моей спины, Захар задирает край моей кофты и я отчетливо ощущаю тепло его пальцев на своей коже. Чувствуя, как они скользят все выше по позвоночнику, я теряюсь, совсем позабыв, что ещё пару секунд назад злилась.

— Убери, — выдыхаю я, с трудом глядя в потемневшие глаза.

— Ты запала на меня, Рыжая, — наклонившись к моему уху, шепчет Земцов. Его теплое дыхание щекочет мой висок. — Мы оба это знаем.

Я закрываю глаза. Секунды тянутся бесконечно, будто сладкий кисель. И дышать снова нечем. Я забываю все слова, когда мягкие губы начинают медленно прокладывать путь от моего виска к щеке. Невесомо, но чувственно и даже… немного откровенно.

На коже пылают невидимые следы от губ Захара. Они будоражат меня так сильно, что сердце начинает биться в несколько раз быстрее. Я сама не замечаю, как Земцов подбирается к моим губам совсем близко и… целует их.

Крепко, упоенно. Так, что я невольно отвечаю ему, совершенно не отдавая отчёт своим действиям. Наши губы мягко соприкасаются, затягивая и лаская друг друга.

Руки Захара исследуют мою талию. Бесстыдно пробираясь под кофту, они обжигают кожу своими прикосновениями и, опустившись на мои бедра, утягивают в крепкие объятия.

Я не могу думать. Не могу и все. В голове абсолютная пустота. На смену мыслям приходят чувства. Яркие, хлесткие, бурлящие. От них по коже бешеным табуном скачут мурашки, а низ живота предательски сводит.

Тело Земцова прижимается к моему вплотную. Я ощущаю, как часто и плавно приподнимается его грудь, как быстро бьется его сердце и как… он возбужден. Чуть ниже живота чувствуется его твердое, тяжелое давление, которое распаляет меня ещё сильнее.

Глава 18

Захар

Приняв холодный душ, я выхожу из ванны. И даже натягиваю на себя шмотки, вместо того, чтобы привычно обмотаться полотенцем и вернуться в комнату. Что-то мне подсказывает, что сейчас лучше зайти одетым.

Не то, чтобы я испугался гневного взгляда Рыжей… скорее испугался того, что испытал, когда мы целовались. Мне так хотелось ее… странное, новое чувство. Безумная тяга. Башка отключается напрочь.

У меня такого ещё не было. От секса не всегда так башню сносит, как от обычного поцелуя с Лерой. Это вообще что? И почему я ощущаю все это именно с ней? Она ведь меня ненавидит. Хотя… не так уж сильно и ненавидит, походу.

— Долбанное воздержание, — закатываю глаза, хлопнув дверью ванной комнаты.

Это все из-за того, что организм не привык так долго без секса. Стопудово. Надо исправлять это. Срочно исправлять. Я зверею. Такими темпами Рыжая выселит меня из комнаты.

Толкнув дверь, я осторожно захожу в спальню. Лера меня не замечает – стоит на кровати и пытается дотянуться до люстры, чтобы достать свою стремную тряпку.

Устало вздохнув, я делаю пару шагов, подпрыгиваю и срываю ночнушку с люстры. При виде меня Рыжая сразу же напрягается. Снова смотрит, как дикий котенок. Взглядом предупреждает, что если сунусь к ней – расцарапает мне все лицо. Но я и не собираюсь ее сегодня трогать. Мне самому надо отойти от всех этих непонятных ощущений. Не нравятся они мне.

— Забирай, — бросаю тряпку Лере и засовываю руки в карманы джинсов.

Поймав ее, Рыжая слезает с кровати и немного растерянно крутит ночнушку в руках. Но смотрит при этом все так же напряженно.

— Я увлекся, — честно признаюсь ей. — Больше не повторится. Можешь расслабиться.

— Я тебе не верю, — отвечает Лера, упрямо поджав губы.

— Не верит она, — хмыкаю я. — Ты сама мне отвечала.

Рыжая приоткрывает рот. Ее глаза начинают бегать. На щеках появляется румянец.

— Это вышло случайно! — громко и взволнованно отвечает она. — Ошибка! Глупая ошибка!

— Ага, да, — киваю я. — Из-за этой ошибки мне пришлось под холодной водой мыться.

Лера ничего не отвечает. Лишь скрещивает руки на груди и внимательно следит за каждым моим движением.

— Ложись спать, — киваю на кровать. — Я не трону.

— Ты врешь, — тут же заявляет Рыжая.

— Я и сам не в восторге, понятно? — немного резче, чем планировал, говорю ей. — Мне вообще не нравится, что я к тебе чувствую. — Поймав удивленный взгляд голубых глаз, я делаю паузу и вздыхаю: — Ложись. Спать.

— Я не лягу с тобой в одну кровать, — качает головой эта язва.

Как же бесит ее упрямый характер.

— Тут больше не на чем спать, — сообщаю ей очевидное.

— Значит, я буду спать в кресле, — задирает подбородок Рыжая и, пройдя мимо меня, садится на кресло, закинув одну ногу на другую.

Сцепив зубы, я закатываю глаза.

— Слушай сюда, чудо: сейчас я выйду и дам тебе переодеться. Но когда вернусь – ты ляжешь в кровать.

— Обалдел? — поднимает брови Лера. — Кто тебе сказал, что я стану тебя слушать?

— У тебя пять минут, — предупреждаю, прежде чем выйти.

Лера

Торопливо переодевшись, я снова сажусь на кресло, то и дело косясь на дверь.

Я не собираюсь слушать Земцова. Нашелся командир! Если он не уступит мне кровать, значит, буду спать на кресле или на полу. Но с ним рядом ни за что не лягу! Тем более, после того, как мы целовались.

Черт, он же трогал меня… даже лифчик мне умудрился расстегнуть и коснуться своими ручищами моей…

— Ууу… — опустив горящее лицо на ладони, отчаянно тяну я.

Какой же позор. Как я вообще смогла такое допустить? Ну как?

Тебе он не нравится. Только не он!

Да, не нравится. Не нравится! Не нравится! Не нравится!

Земцов – наглый, бесячий, невыносимый тип! Он меня раздражает! Но тогда почему от его поцелуев у меня… так подкашиваются и дрожат ноги?

Я до сих пор чувствую, как жарко простреливает низ живота, стоит только вспомнить, как мы целовались, стоя посередине комнаты. Это было что-то ненормальное. Сумасшедшее…

Дверь комнаты открывается и я слышу шаги. Выпрямившись, стараюсь сделать лицо как можно равнодушнее и внимательно наблюдаю за Земцовым.

Он на меня не смотрит. Отвернувшись, невозмутимо стягивает с себя сначала футболку, а потом и джинсы, заставив мой рот ошалело приоткрыться.

Густо краснея, я скольжу изумленным взглядом по крепкой, загорелой спине, узким бедрам и черным боксерам, очень даже хорошо обтягивающим упругий зад.

Одернув себя, я резко отворачиваюсь и устремляю взгляд в окно, нервно постукивая ногой по полу. Это просто невозможно – жить в одной комнате с Захаром. Я не знаю, как это выдержу.

Услышав приближающиеся шаги, я торопливо оборачиваюсь и вижу, как ко мне приближается Земцов. Не успеваю и глазом моргнуть, как он резво наклоняется и, подхватив меня на руки, тащит к кровати.

— Нет! — тут же возмущаюсь я, стукнув его по плечу. — Я же сказала, что не стану с тобой спать!

— Не ори на ухо, Рыжая, — раздраженно бурчит Захар.

— Я не лягу с тобой в одну кровать! — продолжаю, пытаясь вырваться из кольца его рук. — Не смей! Не смей меня трогать!

— Я тебя и не стану трогать, — рычит он. — Поэтому закрой свой милый рот и ложись спать.

После этих слов я падаю на кровать, утопая затылком в мягкой подушке. Но как только собираюсь встать, Земцов ложится рядом и, выключив ночник, сгребает меня в свои объятия.

— Убери! Отпусти! — воплю я, пытаясь заехать по нему ногой.

Но после моей очередной попытки, Захар закидывает на меня свою ногу, полностью блокируя все мои движения.

— Отпущу, когда угомонишься, — сообщает мне он. — Спи.

— Ненавижу, — дрожа от волнения, гуляющего по всему телу, шиплю я.

— Не мешай спать, — зевает Земцов.

Мысленно обругав его, я скрещиваю руки у себя на груди, чтобы наши тела как можно меньше соприкасались. Но мы все равно слишком близко. Мне это одновременно нравится и нет. Захар волнует меня и согревает. Очень противоречиво.

Глава 19

Вечером я собираюсь на чертову вечеринку. Не хочу туда ехать совершенно. Там ведь целая толпа таких же мажоров, как Земцов! Но меня греет мысль, что после этого я встречусь с сестрами, только это и придает мне сил.

— Ты собралась ехать вот… так? — шагнув в комнату, Захар окидывает меня оценивающим взглядом.

Обернувшись, я укоризненно смотрю на мужа:

— Стучись, когда заходишь. Я же могла переодеваться.

Земцов досадливо цокает.

— Точно. Надо было зайти пораньше.

— Идиот, — закатив глаза, я снова поворачиваюсь к зеркалу и смотрю на свое отражение.

Волосы я оставила распущенными – плавными волнами они обрамляют мои плечи и талию. Краситься особо не стала, лишь выделила губы прозрачно-зеркальным блеском. А в качестве наряда выбрала черное платье с расклешенными рукавами, доходящее мне до колен.

— Девочка Уэнздей, — слышу над ухом и резко поднимаю взгляд выше, заметив рядом с собой Захара. Он стоит сзади меня, задумчиво глядя на наше с ним отражение.

— Я не стану переодеваться, — предупреждаю его я.

— Собралась меня позорить? — приподнимает бровь Земцов.

В отличие от меня, он одет не так мрачно. На нем рубашка цвета хаки, небрежно расстегнутая сверху на несколько пуговиц, и темно-синие джинсы, что свободно сидят на его узких бедрах. Выглядит муженек, конечно, неплохо. Даже привлекательно.

Я бы отрезала себе язык, если бы сказала это вслух.

— Я просто хочу быть невидимкой, ясно? — вздыхаю я.

— Так ты наоборот выделишься, — сообщает мне Земцов. — Нормальные девчонки одеваются на тусовки по-другому.

— А я – ненормальная, — скрещиваю руки на груди я. — Понятно тебе?

Захар усмехается, качая головой. И, вдруг, положив обе ладони на мою талию, отмечает:

— А мы ничего так смотримся. У нас получились бы классные дети.

Стоит ли говорить, что меня тотчас пронзает мощнейшими разрядами тока? Все мое тело напрягается, когда я ощущаю ладони Земцова на своей талии.

— Они были бы красивые, как я, — продолжает этот умник, все еще усмехаясь, — и вредные, как ты. И все рыжие.

Покраснев, я смотрю в зеркало. Захар ловит мой взгляд в отражении и, убрав с моего плеча прядь волос, наклоняется ниже и касается его губами.

У меня внутри все переворачивается. Кожа на месте поцелуя будто воспламеняется. Я снова волнуюсь.

Очень. Волнуюсь.

— Не надо, — каким-то сиплым, незнакомым голосом прошу я. — Ты обещал не трогать.

— Я это обещал вчера, — выпрямившись, он снова смотрит мне в глаза. — Про сегодня речи не было.

Его руки плавно опускаются на мои бедра и, слегка сжав их, тянут платье выше. Затаив дыхание, я обескураженно наблюдаю, как оголяются мои ноги. Юбка платья медленно ползет вверх. Сантиметр за сантиметром.

Во рту пересыхает. Сердце в груди сходит с ума. И становится безумно жарко.

— Я… я тебя сейчас побью! — опомнившись, кричу я. И, шлепнув Земцова по рукам, разворачиваюсь, заглядывая в его смеющиеся глаза. — Ты! Мне! Надоел!

— Ничего не могу поделать, Рыжая, — невозмутимо пожимает плечами Захар. — Я хочу тебя.

Широко распахнув глаза, я отталкиваю его от себя и, схватив сумку, выхожу первой из комнаты. Он озабоченный! Не перестаю в этом убеждаться. Земцов шагает следом за мной. И, кажется, я слышу его смех.

— Да не злись ты, Чудо, — догоняя меня, говорит он. — Это же нормально.

— Просто… — я глубоко вздыхаю и кидаю на него быстрый взгляд. — Не лезь ко мне. Неужели это так сложно, а?

— Очень сложно, — уверяет меня Захар. — Ты разве не в курсе, какого это? Или ты…

Ну почему?! Почему из-за него я вечно краснею?

— Стой, — коснувшись моей руки, он разворачивает меня к себе. В лесной чаще его глаз разгорается яркий, безудержный огонь. — Ты девственница?

Мне охота его ударить, честное слово. Я и злюсь, и смущаюсь и… и ещё очень много чего! Целая палитра эмоций!

— Не твое дело, — громче, чем нужно, отвечаю я.

— Ва-ау, — не сводя с меня горящего взгляда, тянет Земцов. — Вот это сюрприз. Охренеть.

— Отстань! — требую я, дернув рукой. — Какая тебе вообще разница?

— Очень, очень большая, — проникновенно отвечает он, загадочно улыбаясь. — Первым быть приятно.

— Ты никогда не будешь моим первым! Никогда, слышишь? — испепеляя его своим взглядом, шиплю я. — Даже не мечтай!

— Оп, спалилась, — щелкает меня по носу Захар. — Неудивительно, что у тебя ещё ни с кем не было. С твоим-то характером, Рыжая…

А вот эти слова меня пронзают до самого сердца. Да так сильно, что мне и сказать нечего. Потому что… дело ведь совсем не в моем характере.

Вырвав, наконец, руку из хватки Земцова, я ухожу к лестнице и спускаюсь вниз. Не хочу больше с ним разговаривать. И видеть не хочу.

Ведь он ничего не знает о моей жизни. Не знает, какого это – с самого детства быть прислугой в собственном доме, не имея свободного времени даже на хобби, не то, что на парней. Впрочем, я и не гналась никогда за парнями. Мне просто хотелось… жить. Да, мне хотелось именно жить. А я лишь существовала.

— Лер, — я даже вздрагиваю, когда слышу, как Земцов зовёт меня по имени. Кажется, впервые. — Обиделась что ли?

Я не отвечаю. Упрямо продолжаю спускаться по лестнице.

— Да что такое? — продолжает он. — Я же не серьезно. Это так, шутки.

Обернувшись, я смотрю прямо в его глаза.

— Засунь себе эти шутки в…

Моя фраза обрывается, когда я замечаю Розу Михайловну, грациозно спускающуюся с третьего этажа. Она нас замечает тоже. И, кажется, я вижу на ее алых губах еле заметную улыбку.

— Добрый вечер, — говорит она, оказавшись возле нас.

Под ее мудрым, слегка насмешливым взглядом, я даже выпрямляюсь. И зачем-то прячу руки за спину.

— Добрый вечер, — вежливо улыбаюсь ей я.

Но не потому что хочу казаться для нее хорошей, а потому что мне действительно нравится эта женщина. Она властная, умная и ухоженная. Шикарная. Я бы хотела выглядеть так же в ее возрасте.