Фиктивный брак. Друг отца

Пролог

— Дорогая, я дома!

Я стою спиной к входной двери. Судорожно сжимаю руками полотенце. От боли, разрывающей изнутри на части, все перекореживает.

— Долго ты в этот раз! — звучу весело, равнодушно. А у самой ноги подкашиваются. Так тяжело и больно терпеть, притворяться…

— Да, в этот раз Майя меня не отпускала, — краткий поцелуй в щеку, ничего не значащий. И он даже не посмотрел на меня. И славно. Не знал и не чувствовал, что умираю изнутри. — Прости.

Майя… очередная любовница моего мужа. Постоянная или проходная? Да какая разница! Одна мысль, что он целует кого-то, смотрит с желанием… Все это сводило с ума!

— Кто она? — спрашиваю я, когда он почти ушел. Почти хлопнула дверь его спальни.

Все стою спиной и не могу посмотреть в глаза. Потому что плачу. Содрогаюсь в тихих рыданиях так, будто живьем облили кислотой.

— Какая разница? — удивленно замирает. В полном недоумении смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, скользящий по спине. — Я же не спрашиваю, с кем ты спишь.

— Верно, — кусаю губы до крови, чтобы не закричать. Не поддаться искушению и не высказать все, что накопилось внутри. — Ты никогда не спрашиваешь.

— Я тебя уважаю, но давай постель друг друга не обсуждать, ладно? — ласково шепчет он мне на ухо, а потом прижимает к себе жадно и крепко.

Хвойный запах ударяет в нос. Голова тут же начинает кружиться. Кровь с утроенной силой циркулирует по организму…

Я люблю его! Боже, как же я люблю… Глупо и наивно. Безнадежно. В наказание за грехи прошлых жизней, видимо.

— Прости. Больше не буду, — подделывать голос, звучать спокойной я научилась давно. Он ничего не замечает. Снова целует меня в щеку и, напевая под нос песенку, счастливый удаляется в комнату.

Рычу. С гневом бросаю тряпку в другой конец комнаты. И плачу… Снова рыдаю так тихо, как только возможно. Слез внутри не осталось. Ничего внутри не осталось…. Только любовь к нему, выжигающая все внутри меня.

Пожар… Сердце горит. Вернее, тлеет то, что от него осталось.

— Полюби меня, милый… — шепчу, глядя на закрытую дверь. — Полюби, прошу!

Часть 1

3 года тому назад

— Маришка, ты рано… — он сел за стол, держа в руках огромный букет красных роз. Подмигнул и улыбнулся. В душе моей все затрепетало.

Платье подбирала три дня. В салоне маникюр, педикюр, укладку и макияж делала... На выпускной так не старалась.

— Бросьте, — махнула рукой, смущено отводя взгляд.

— Просил же на «ты», ну? Не чужие люди. Вон, с батей твоим бизнес ведем, — сегодня он был слишком ласков. Прямо источал позитив.

Ему сорок шесть, мне — двадцать. Но это не мешало дрожать при встрече. Искать взгляда. И умирать от каждой улыбки в мой адрес. А когда он на встречу позвал в ресторан, весь этаж перекрыл, я дышать перестала и едва не умерла от волнения.

— Для девушки все самое лучшее! — говорит он официанту, а я не верю своему счастью.

Ведь только недавно я была для него лишь малышкой, дочерью старого товарища. Не более. Он смотрел на меня, как на дитя. А сегодня обхаживал и всячески пытался угодить.

— Красивая ты, очень даже. Замуж не собираешься? — глаза с прищуром изучают, а у меня ком в горле от шока застрял.

— Пока нет. Может, когда-то потом… — обмахиваясь салфеткой, скрываю улыбку. Кажется, он пробивает почву, свободна я или нет.

— Понимаю, детка. Я вот тоже в рабство не стремлюсь, — накрыв мою руку своей, он успокаивающе похлопал. — А ты слышала, что папка твой придумал?

Чувство тревоги нарастало. Я вдруг поняла, что не для свидания меня вызвали. Не из любви.

— Что же? — спрашиваю настороженно.

— Хочет половину своих акций подарить твоему мужу на свадьбу. Не пойми кому, Мариш. Оно нам надо? — пытается говорить спокойно, но я вижу, как его это задевает. Не хочет мужик отдавать труд стольких лет проходимцу.

— Не надо… — отвечаю на автомате. От дел отца далека. Не представляю, что там да как.

— Вот я и подумал, — он придвинулся еще ближе, и волнение стало невыносимым, — почему бы нам бизнес в семье не придержать? На дурака левого его не спихивать?

Сглотнув ком, я дрожу от того, как он нежно гладит мою руку. Пальцы горячие и ласковые. Внутри вздымается тайфун.

— Не понимаю, о чем вы…

— Ты мне, как дочка. Я о тебе позабочусь. В обиду не дам, обеспечу. Да и бизнес наш с отцом чахнет, хочу его восстановить.

Дыхание ускоряется. Под ложечкой сосет. Пульс отдает битами в ушах.

— Все еще не…

— Давай поженимся, Мариш? — перебивает он меня и смотрит прямо в глаза. Без любви, без желания, в глазах только цифры и работа.

— Но, как же… — потерянно хватаю воздух и не верю в происходящее. — Вы ведь не…

— Дом нам куплю. Большой. Жить станем вместе, — сладко начал он, а потом обрубил. — Не думай, трогать тебя не стану. Малышка ты, прекрасно знаю. Живи своей жизнью, а я своей.

Слезы предательски срываются из глаз. Сердце сжимается от боли и чахнет. Так горько, когда любимый не воспринимает тебя всерьез. Не видит.

— Зачем все это? — шепчу я, якобы равнодушно. А в душе пожар.

— Нужно бизнес спасать, Мариш. Иначе по миру все пойдем, — он мягко приобнимает меня за плечи и притягивает к себе. Только в жесте этом нет ничего интимного. Наоборот, отеческая поддержка. — Ты подумай, Мариш. Сама знаешь, отец твой последние годы чудит… у меня еще сеть магазинов есть, а вы семьей живете за счет акций… Стараниями твоего отца эти акции скоро будут стоить дешевле спичечной коробки и…

Боже! Я любила его так сильно! Казалось, все вокруг видели это. Все, кроме Него.

Пыталась забыть, вычеркнуть из головы. Даже заграницу уезжала. Не выходит. Чем дальше он — тем хуже мне. Но и рядом плохо. Парадокс…

А вдруг в глупом фиктивном браке он заметит меня? И полюбит…

Глупые мечты окрылили. Дали надежду. Каплю желания жить. Просыпаться по утрам уже не так бессмысленно и горько.

— Я согласна, — выпалила, перебивая поток аргументов.

— Так сразу? — мужчина растерялся и нахмурился. Думал, я шучу.

— А чего ждать? Надо спасать бизнес. Да? — я улыбнулась. Как обычно улыбалась, когда до нервного срыва оставался лишь шаг… Шаг и бездна.

— Маришка! — сжав меня в объятиях, крепких и жадных, прижал к своей груди и чмокнул в лоб. — Всегда знал, что ты умница! И понимающая!

Как же он пах… каждая клетка тела вибрировала от аромата его кожи.

Часть 2

— Дочка, ты красавица! — шепчет отец, стирая скупую слезу.

— Правда? — я нервно осматриваю платье. Ищу изъяны в фигуре, укладке, макияже…

— Точно-точно! — мамуля целует меня в щеку и обнимает крепко-крепко. — Взрослая совсем стала. Замуж выдаем… Как же время летит!

Мать с отцом переговариваются, а я смотрю в зеркало и губы кусаю. Самый изысканный наряд из лучшего бутика. Внешний вид по последнему писку моды. Оценит ли Он? Если нет — все не важно…

И вот пришло время. Не дышу. Трясусь. Папа ведет меня к жениху. Мужчина стоит у красивый арки и ждет. Улыбается. А я по его глазам пытаюсь понять: нравлюсь или нет? Екнет ли что-то в его сердце?

— Ты такая красивая, Маришка! — шепчет мой любимый восхищено. Руку целует. За талию приобнимает. — Самая прекрасная жена на свете.

— Береги ее, — приказывает отец. И мой жених ответственно кивает.

Я знала всегда — этот мужчина не даст меня в обиду. Только мне этого мало.

— Согласны ли вы стать женой? — спрашивает женщина в деловом костюме.

Я плачу от восторга. Ведь моя любовь теперь со мной. Пусть вынуждено и фиктивно. Плевать. Он полюбит меня… Со временем полюбит!

— Да! — уверенно киваю.

Финал. Все скандируют. Но я не слышу голосов.

Он стоит напротив и смотрит на меня с усмешкой.

— Маришка, — игриво шепчет он, — я тебя сейчас поцелую.

Внутри все скукоживается, и корсет начинает давить. Задыхаюсь, падаю в обморок… Но он подхватывает меня на руки и целует, как обещал. Нежно, как фарфоровую куклу. Просто соприкасаясь губами.

Мой первый поцелуй. Легкий, осторожный и такой приятный. По телу разливается тепло, ноги ватные и не слушаются. А на губах глупая улыбка.

— Парню своему не рассказывай, расстроится, — опускает меня на землю теперь уже муж. Внутри все рушится. — Хотя нет, говори. Пусть знает, что это я… А не какой-то там.

Перед глазами пеленой слезы застыли. И свадьба пышная уже не нужна и платье по боку.

— А вам можно?

— «Тебе», жена, — подмигивает он. Мол, помни о нашей игре в брак. — Со мной можно. Ведь я тебя, ребенка, никогда не трону.

Тридцать минут ада с поздравлениями, и я все же смогла укрыться в туалетной кабинке. Разрыдалась прямо над умывальником, как дура последняя.

— Он тебя не тронет, не переживай… — послышался позади робкий голос.

Испуганно вздрогнув, я обернулась.

— Что, прости? Ты кто?

— Я девушка твоего мужа, — незнакомка в воздухе изображает кавычки. — Он мне рассказал про ваши договоренности. Мол, он бизнес спасает, а ты от родителей бежишь в независимость.

«Бегу от родителей!», смешно! Папа и мама меня обожали и баловали. У нас полное взаимопонимание.

Я смотрела на девушку и завидовала. Молодая, не сильно старше меня, ухоженная. Боже, как бы я хотела быть на ее месте!

— Давно вы вместе? — сжимаю пальцами раковину так, что новый маникюр ломаю.

— Нет, месяца два… — незнакомка улыбается. Пытается мне понравиться. Зачем?

И тут я в сердцах ляпнула:

— У нас настоящий брак. С чего ты взяла, что он меня не тронет?

Лицо красавицы меняется, белеет… Она отступает и убегает. А я улыбаюсь, мне ее совсем не жалко. Злорадно.

Но тут же вижу свое отражение в зеркале и стыжусь за гадкий поступок.

Подхватываю платье и бегу за девушкой, чтобы извиниться и сказать, что пошутила.

Застываю. Незнакомка уже возле Моего мужа. Тыкает в меня пальцами, жалуется и, кажется, говорит: «Разберись!».

Он смотрит на меня задумчиво, подмигивает. А потом поворачивается к девушке, что-то шепчет ей на ухо, и та убегает, плохо скрывая слезы.

Он ее отослал…

— Прости, Маришка, — шепчет он мне так сладко-хрипло. — Не досмотрел. Больше моего ангела никто не потревожит.

«Моего ангела», — все, что слышу… И умираю внутри от любви, боли, тоски.

Часть 3

Родители

Ресторан. Красивый и нарядный. Родители сидели напротив меня довольные и одухотворенные. Держались за руки, переглядывались и выглядели, как влюбленная пара, но… Говорили при этот страшные вещи. Вещи, которые не укладывались у меня в голове.

— Не понимаю… — от шока у меня разыгралась мигрень. — Это какая-то шутка? Не смешно…

— Какая шутка, Маришка? — папа смотрит на меня немного обиженно. — Мы долго скрывали. Притворились, чтобы не ранить. Ты у нас чувствительная очень.

— Да, доченька, — мама в поддержку активно кивает. — Мы с твоим папой давно не вместе. Каждый живет своей жизнь. А притворялись ради тебя.

— Но, — перенял инициативу отец, — теперь ты счастлива замужем, и мы можем не скрывать.

Мои пальцы сжимают стакан воды до хруста стекла. Тело трясет, но не от холода. Зуб на зуб не попадает. Голос дрожит:

— Что именно скрывать?

Внутри меня полное непонимание. Родители всегда были для меня примером идеального брака! Никогда не ссорились, поддерживали друг друга, во всем угождали…

— В том, что у каждого из нас своя личная жизнь, — уверенно говорит папа.

Я в ужасе смотрю на маму. Она едва заметно кривится. По этому движению понимаю, что «личная жизнь» на стороне есть только у отца.

Мама это вскоре подтверждает:

— Да, у твоего папы уже как два года есть девушка.

После этих слов сердце мое перестает биться. Его колошматит в блендере с гвоздями.

— Какая такая «девушка»?!

— Хорошая, добрая, надежная… — начинает рекламировать отец, а я ее уже ненавижу. Мама, судя по закатанным глазам, того же мнения. И когда кажется, что хуже вечер стать просто не может, отец добивает меня окончательно: — Бывшая твоя одноклассница…

Все. Финал. Резко срываясь с места, я бегу в уборную. Плевать, что стакан разбила, и что стул с грохотом упал на землю. На все плевать.

Тошнота душила. Добежав до туалета, полчаса прочищала желудок.

Одноклассница… Кто она?! Мы до сих пор со всеми подруги!

— Доченька, солнце! — мама ждет меня у кабинки. Тянет руки, чтобы обнять. Но я отстраняюсь.

— Как ты это допустила? — звучу, как маленькая обиженная девочка. — Как позволила ему уйти?

— Это я ушла, милая, — мама заставляет меня задохнуться от шока. — Ты теперь взрослая, сама замужем, сможешь меня понять…

Нет. Не могу. Сердце разрывается от боли. В рыданиях топлю себя. Трижды нарушила правила движения, пока гнала домой.

А там… Пусто. Девять вечера, мужа нет.

— Возьми трубку! — молю, слушая гудки и расхаживая из стороны в сторону. — Ну же…

Автоответчик. Ответа не было.

Плевать. Записываю любимому одно за другим сообщения. Молю приехать. Рыдаю.

Проходит пятнадцать минут, и долгожданный звонок.

— Маришка, — говорит шепотом из чужой ванной. Вокруг эхо, шумит вода из-под крана. — Что у тебя случилось?

— Где ты? — говорю надрывно я и тут же осекаюсь. Не хочу знать! Не. Хочу. Слишком больно.

— Не важно, — отмахивается он быстро. — Почему зареванная?

Вдруг понимаю, что Он наверняка все знал. Ведь товарищ отца и они каждую субботу вместе ходят в баню…

— Мне очень плохо… — шепчу я. Рыдаю. Не могу остановиться. Лежу на полу гостиной свернувшись калачиком.

— Что болит? Сейчас скорую вызову! — решительность в голосе кажется мне воинственной.

— Такое врачи не лечат… — кусаю кулак, до крови. Но физическая боль ничто в сравнении с душевной. Моя семья распалась! — Прошу, приезжай.

— Маришка… — он тяжело вздыхает.

Вдруг понимаю, что надоела ему. Мешаю развлекаться с очередной… Ведь он не муж мне. Так, просто сожитель. Это я его люблю, а он меня опекает, как дочь.

— А, знаешь, забудь! — пытаюсь казаться спокойной. — Мне полегчало. Не надо отвлекаться, веселись.

И кладу трубку.

Дальше время течет бесконечно долго. Перед глазами счастливые семейные годы. Тоска душит, режет без ножа…

Вдруг дверь входная открывается.

— Маришка?…

Он пришел. А я ответить не могу. Горло охрипло, голос пропал.

Он бегло обходит дом. Находит меня и замирает.

— Кругом окна открыты, сквозняк. Простудишься.

Говорит спокойно, будто боится ляпнуть что-то не то. Осторожно наклоняется и поднимает меня с пола.

Через секунду я уже в надежных крепких руках. В них плакать не так горько.

И этот запах, родной и любимый, придает сил… Сжимаю края рубашки, вдыхаю полной грудью и замираю. Чуть не вырвало. Приторно сладкие духи. Чужие, женские.

— Вот так лучше, — он кладет меня на постель, нежно укрывая одеялом.

Часть 4

Нежданная встреча

— Маришка, я устала! Давай зайдем перекусить, а?

С подругой мы ходили по магазинам с самого раннего утра. В ее руках полно модных нарядов, у меня лишь маленький пакетик. С галстуком… Ему на грядущий день рождения.

— Смотри, — пальцем показала подруге на ближайшую вывеску, — грузинский ресторан. Мои родители его любят. Там вкусно. Зайдем?

Девушка подпрыгнула от радости. Первой рванула внутрь. И меня поторапливала:

— Быстрей, Маришка! Умираю, как кушать хочу.

Сели. Заказали с лихвой. На голодный желудок думали, пол меню осилим.

— Пойду в дамскую комнату, — устав ждать заказ, решаю сбегать по женским делам и скоротать время.

Вдруг замираю на пол пути. Знакомый хохот в центре зала больно режет по ушам…

— Нет, пожалуйста… — шепчу себе под нос мертво. Призываю ко всем существующим богам.

Поворачиваюсь. За просторным столиком сидит четверо. Двое взрослых мужчин и двое двадцатилетних девочек. Они одеты откровенно, собирались на свидание с продолжением.

— Боже… — выдыхаю, легкие пустые, дышать не могу больше…

Один мужчина — мой отец. Второй — мой муж.

Ноги будто к полу прирастают. Хочу уйти, но не могу. Кто-то околдовал меня, заставляя смотреть на чужое счастье. Парное свидание дорогих мне людей.

— Уходи… — умоляю себя, пытаюсь найти силы. — Не вздумай плакать…

Вдруг мой муж ежится, будто чувствует на себе взгляд. Поднимает глаза, и губы его озаряет лучезарная улыбка.

— О! — кричит он на весь ресторан. — Мой ангел неземной с небес спустилась! Маришка, бегом к нам.

Он подрывается. Отдает распоряжение официантам поставить мне стул, тарелку. Блюда заказывает.

— Папа… — шепчу я в ужасе. Руки трясутся, хочется их спрятать.

— Дочь… — говорит он потерянно. Взгляд опускает. Перестает сжимать руку той, что я даже в глаза боюсь посмотреть. Боюсь узнать в ней одноклассницу.

Вопрос покоя не дает. Отец знает, что мой брак ненастоящий? Или просто позволяет моему мужу открыто изменять?

Одно другого хуже.

— Садись, дорогая, — меня галантно усаживают за стол любимые руки. — Мы тебя сейчас со всеми познакомим.

— Нет! — выкрикиваю в ужасе. Не хочу знать любовницу папы. Не хочу видеть ту, что стала мужу роднее и любимее меня. Вскакиваю с места и иду прочь. — Меня подруга ждет…

Ухожу… Нет, убегаю в уборную. Уже готова запереть дверь, но он ставит ногу в щель и не дает мне уединиться.

— Маришка, не расстраивайся, — он заходит. Подпирает дверь своей спиной, мы одни в маленькой туалетной каморке. Нечем дышать. Я умираю от его близости. — Твой папа счастлив и это главное.

— А мама? — смотрю прямо в его глаза и понимаю, что до одури сильно хочу поцеловать его губы. Они так рядом, но совершенно чужие.

— А мама будет. Найдем ей кого-нибудь, хочешь? — нежно предлагает он полную чушь, а потом накрывает ладонями мои щеки.

Я закрываю глаза и таю от блаженства. В моменте готова простить ему все… Лишь бы никогда меня не отпускал. И любил.

Мне бы прикусить язык, но слова сами срываются:

— Сколько лет твоей девушке?

— Она не прям девушка. Ничего серьезного. Если что, я бы тебя познакомил, — теряется он, хмурится, руки убирает. Я непреклонно требую всем видом ответа. Он убивает: — Восемнадцать. А что?

С губ моих срываются стон боли и саркастичный смешок. Уже с ума схожу!

— Мне двадцать три, — напоминаю ему я, сердце из груди вырывается.

— И? — он правда не понимает. Судя по взгляду, пытается решить в уме сложную математическую задачу.

— Я старше на пять лет! — голос мой звучит почти истерически. А ведь я думала, что Ему нравятся постарше… А Ему просто плевать кто, лишь бы не я…

— Маришка, — он крепко прижимает меня к себе и в лоб целует, — кажется, я все понял.

— Понял, правда? — внутри вспыхнула надежда. А вдруг?..

— Ага. Ты ревнуешь меня и папу, что меньше внимания тебе станем уделять. Меньше баловать нашего ангела будем. Да? — его губы уткнулись мне в щеку, и я сгораю от желания повернуться и поцеловать его наконец… Плевать, что будет. — Только ты всегда будешь нашим маленьким ребенком, нашей крошкой. Они — это они. А ты особенная.

«Маленьким ребенком»… слова ранят больнее ножа.

Я понимаю, что, если признаюсь ему сейчас — потеряю навсегда. А это страшнее смерти. Пусть просто будет рядом.

— Иди… — молю Его я и выталкиваю за дверь. — Иди-иди, тебя там заждались.

Он уходит. Я включаю воду, и ком в горле перерастает в рыдания.

Он не будет моим. Никогда. А значит надо похоронить Его в сердце раз и навсегда.

Часть 5

Новые обстоятельства

— Маришка, этим вечером ничего не планируй, — он мягко целует меня в шею, приобнимает.

Я дрожу, покрываюсь мурашками. Его руки такие теплые и родные…

— Приглашаешь на свидание? — звучу весело, а внутри горит надежда. Вернее, то, что от нее осталось.

— Конечно, ангел мой, — я зарываюсь носом в пиджак. Одежда пахнет им, моим мужчиной. И мне больше ничего не надо…

— Влюбился что ли? — снова шучу, хотя в душе пожар.

Скажи «да», скажи… Мечтаю о его чувствах ко мне, хоть и старательно пытаюсь разлюбить сама. Который год ничего не выходит.

— Что ты, — он смеется, будто я чушь сморозила. Я кусаю губы от отчаянья, — свидание на троих.

Замираю. Кажется, сердце биться перестает. Каменные ноги к полу приросли. И мир мой снова пошатнулся.

— Друга позовешь? — остатки оптимизма во мне говорят.

Он молчит. Потом немного смущено лукавит:

— Друга? Можно сказать, и друга… — в тишине он подбирает слова, не решается, а потом выливает на меня жестокую реальность: — Маришка, девушка одна есть… Хочу тебя с ней познакомить.

Жмурюсь… Как же больно!

— Раньше не знакомил… — покрываюсь липким потом, дышать все тяжелее.

— Эта другая. Мне кажется, она та самая. Ты должна быть в курсе, — говорит весело, счастливо, радостно. Он вдохновлен, влюблен… Но не в меня.

Муж отстраняется. Придерживает меня за плечи и смотрит в глаза. А я храбрюсь. Пытаюсь выглядеть равнодушной, но знаю, что не выходит.

— Ну, чего ты нос повесила? — он ласково шлепает меня по носу. Говорит, как с пятилетней. А мне в голос кричать охота! — Думаешь, я брак разорву и брошу тебя на произвол судьбы? Ну уж нет! Который год ты — главная женщина в моей жизни. И я не отпущу тебя, пока не найдется достойный.

Печально усмехаюсь. Ирония судьбы: меня не отпускает тот, кто годами в упор не замечает, не подпускает к себе.

— Если хочешь, возьми с собой парня. Познакомимся все вместе, — добивает меня окончательно.

Я жмурюсь. Растираю переносицу и незаметно смахиваю выступившие непрошенные слезы.

— Нет у меня никого… — шепчу на эмоциях. Потом ловлю на себе удивленный взгляд. И зачем-то решаю соврать: — В смысле, ничего серьезного. Так, просто секс.

Я вижу, как его передергивает. Даже одно «это» слово из моих уст и его коробит. Словно отец и ребенок…

Знал бы он, что не было никого у меня. Никогда. Все мысли лишь о том, кому я не нужна.

— Придешь? — спрашивает он. Вижу по глазам — ему это важно. Не хочу идти. Знаю, что никакие антидепрессанты не помогут справиться. Но люблю его и ничего не могу с собой поделать:

— Приду…

— Спасибо, родная! — облегченно вздыхает, снова целует меня в лоб. С благодарностью. А потом шепчет страшное: — Она замечательная, тебе понравится. Хорошо, если подружитесь. Теперь у нас дома будешь встречать ее часто.

Часть 6

Захожу в зал. Муж раскошелился. Забронировал столик в лучшем ресторане города.

Провожу взглядом по богатому убранству... и задыхаюсь…

— О, боже! Зачем только пришла?

Они сидят в обнимку и мило воркуют. Внутри меня все скукоживается…

Любимый особенно прекрасен, постарался для Нее. А она… Великолепная, статная женщина. Длинные черные кудри, правильные черты лица, стройная фигура и идеальная осанка… Рядом с такой любой мужчина будет выглядеть королем. А я? Блеклая моль на фоне…

Разворачиваюсь, почти бегу к выходу. Душит паническая атака. Воздуха не хватает. Уже представляю, что буду говорить мужу. Как оправдаюсь… Заболела. Тошнит. Температура!

— Стоп, — приказываю себе, положа руку на ручку дверь. — Разве взрослые люди так поступают?

Понимаю: бежать глупо. Нужно взглянуть в глаза той, что обнимает моего мужа по ночам. Сорвать этот пластырь наконец.

На дрожащих ногах подхожу к столу. Они смотрят на меня, оба нервничают.

— Анечка, познакомься — это моя Маришка, — любимый вскакивает. Кладет руку мне на талию, я вздрагиваю. Будто током ударили. — А это Анечка — моя любимая.

«Любимая»… К такому я была не готова. Аня тянет мне руку, а я сворачиваюсь вдвое в приступе кашля.

Больно... Будто стая собак рвет на части живьем.

— Воды, живо! — жестко и грубо приказывает мужчина официанту. Таким со мной он никогда не был.

Вода в моей руке. Покрасневшая, делаю вид, что просто подавилась. А у самой рыдания подкрались к горлу. Жалею, что пришла. Лучше быть трусихой, чем слышать, как Он называет любимой другую.

— Мариша, Вам очень идет зеленое платье. Видела такое в бутике. Из последней коллекции? — как бы невзначай спрашивает женщина.

Сижу. Смотрю себе под ноги. Проклинаю все вокруг. От нервов забываю, как правильно дышать…

— Да, кажется… — неопределенно киваю. В моде не разбираюсь. Консультант впихнула.

Перед встречей я сходила в салон. Оплатила макияж, прическу и на платье дорогое потратила столько, что самой страшно. Все бессмысленно. Он любит другую… А я не могу разлюбить его.

— Папа ваш спонсирует или… муж? — миролюбиво спрашивает та, но вопрос мне не нравится.

— Маришка у нас учится в магистратуре. В офисе на пол ставки помогает в бухгалтерии с бумажками, — поясняет мой муж так, будто это какое-то достижение. — Она у меня хорошая, тебе понравится.

— Само собой, любимый! — шепчет та елейно, и уши мои режет звук поцелуя. Кривляюсь и до хруста сжимаю бокал. Сцена будет сниться в кошмарах.

— Схожу на барную стойку за коктейлями… — любимый нервничает. Оттягивает галстук, потом вовсе скидывает его на стул. Встает, удаляется.

Мы остаемся вдвоем.

— Вы из богатой семьи, да? — задает та вопрос первой.

Киваю. На ответ нет сил, ком в горле. Пусть думает, что хочет.

— А вот я с шестнадцати лет сама пробиваюсь. Никто не помогал. Сама выучилась на врача, стала косметологом. К тридцати пяти открыла свою клинику.

Поднимаю взгляд с удивлением. Любимой моего мужа не двадцать, как казалось сперва. Она опытная интересная женщина. А я — ребенок. Пустышка...

— Рада за вас… — голос дрожит. Пытаюсь улыбаться. Тошнит. Понимаю, что даже воду глотнуть не могу, о еде и речи нет.

— Понимаю, как такой, как ты, сложно стать самостоятельной, — она кладет руку на мою, взгляд сочувственный. — Но надо, малыш… Надо отлипать от кошелька взрослых дядек.

Краснею, мои глаза на выкате. Губы открываются-закрываются. Слова поставили в тупик.

— Я…

— Может тебя ко мне на пол ставки устроить? — не унимается та. — Конечно, не врачом. На ресепшен! Но сперва протестим тебя уборщицей. Согласна?

Сглатываю ком досады. Начинаю злиться. Одного псевдо-отца мне достаточно, теперь еще терпеть псевдо-мать?!

— Откажусь, но за предложение большое спасибо, — тактично убираю руку женщины. Отшатываюсь в сторону. Ее «забота» неприятна.

— Пойми, наш с собой общий друг, — мне многозначительно подмигивают, — никогда тебе этого не скажет.

— Чего? — напрягаюсь, сердце биться чаще начинает.

— У нас взрослая жизнь, сама понимаешь. Будет не очень приятно всем нам, если ты всегда будешь под боком, — она пытается смущаться. Но явно речь готовила заранее. — Мой мужчина опекает тебя сейчас, но что будет, когда у него появится ребенок?

Замираю. Душа покидает тело. Чуть не завыла от боли, но выжала:

— Вы беременны?

Она молчит. Пытается разгадать мою реакцию. Играет на нервах. Потом усмехается:

— Нет… Пока нет.

Выдыхаю облегченно. Она это, увы, замечает. Напрягается.

Вдруг мне не плечо падает тяжелая мужская рука. Перед лицом появляется бокал:

— Ангел мой, вот твой любимый «Мохито». И да, я помню про аллергию на мяту. Ее здесь нет, лично проверил. Льда тоже нет. Ты у нас недавно ангиной переболела, не стоит рисковать.

Часть 7

— Марина? — глубокий мужской голос. Незнакомый мне…

Резко прокручиваюсь на барном стуле, вижу перед собой молодого блондина.

— Вы кто? — напряжено отшатываюсь. Напрягаюсь. Знакомиться в сомнительном баре не планировала.

— Брат твоей подруги Ани. Я должен тебя забрать. Забыла? — он скептически поднимает бровь, закатывает глаза. — Забыла меня, да? А вот я тебя — нет.

Последняя фраза звучит странно… Двояко. Решаю проигнорировать.

— Прости, что напрягла, — опускаю взгляд. Мне правда стыдно. Никогда ранее не была проблемной.

— Я только рад с тобой повидаться… — он протягивает ко мне руки. Зачем-то кладет их на талию… Я дергаюсь назад, не успеваю скрыться. Брат Ани ставит меня на ноги и тащит к выходу. — Сама идти можешь? Или на руках понести?

Краснею, хмурюсь, смущаюсь… А ведь я даже имени его не помню. А он меня спасать приехал.

— Спасибо, сама дойду, — вру. Ноги не слушаются. С трудом их переставляю, но наглеть не хочется.

Шаг, второй, третий…

Поднимаю взгляд… И молнией в самое сердце ударяет!

Он! Он пришел. Стоит при входе и оборачивается. Прищуривается, ищет кого-то.

Приседаю резко. Сама от себя такого не ожидаю. Прячусь за стойку. Брат Ани смотрит на меня ошарашено.

— Ты что-то помимо алкоголя принимала? — спрашивает он напряженно.

Отрицательно мотаю головой. Пусть думает, что я с придурью. Плевать. Просто не хочу видеть Его сегодня. Слишком больно. И алкоголь развязал язык. Выпалю то, к чему потом не готова.

— Здравствуйте! — резкий решительный голос буквально в шаге от меня. Муж рядом. Я дышать перестаю. — Я вам сейчас фото покажу, а вы мне расскажите, что тут делала эта девушка.

Зашуршали купюры. Выглянула… Муж отвесил бармену месячную зарплату.

— Она пила весь вечер. Не думал, что в такую хрупкую девушку столько поместится… — охает парень за стойкой. — Даже не закусывала!

— Где она сейчас? — не спрашивает — требует. Будто готов сжать грудки и встряхнуть. Голос мужа пугает. Он зол.

— Познакомилась с парнем и ушла с ним куда-то, — пожимает плечами бармен. — Типичная история для подобного места.

Тишина. Я выглядываю. Муж ошарашен. Еще раз достает мое фото и показывает более настойчиво:

— Вы мою девочку ни с кем не перепутали?!

— Папаша, не переживай. Все девочки дома паиньки, а за дверью… Птичка выпорхнула из гнезда и начала взрослую жизнь.

Мой любимый, кажется, не дышит. Смотрит бездумно перед собой. Брови свел на переносице, кулаки сжал.

— Убью… — рычит он себе под нос. — Убью того, кто ее обидит!

Дрожащими руками начинает звонить. Мой телефон сел, не о чем беспокоиться. Нервно растирая переносицу, муж бросается к выходу.

— Кто это был? — подает голос брат Ани. Я вспоминаю о его присутствии.

Часть 8

— Ярик.

— Что, прости?

— Ты ко мне по имени не обращаешься. Ярик меня зовут.

Понимающе киваю и снова отворачиваюсь к окну машины. Сидение с подогревом расслабило… Засыпаю.

— Приехали, соня… Выспалась? — Меня нежно трогают за плечо. Чувствую поглаживание по волосам, щеке, губам…

Отряхиваюсь. Выравниваюсь по струнке. И правда приехали. Парень припарковался прямо напротив ворот к дому.

— Зачем лапаешь меня? — звучу слишком агрессивно для той, кто должна быть благодарна за спасение. — Думаешь, если выпила лишнего, то сразу на все согласна?

— Нет. Просто вкусно пахнешь… А еще ты мне нравишься, — говорит он с расслабленной улыбкой. — Все не знал, как выйти с тобой на контакт. А тут такой случай подвернулся.

Замираю с широко распахнутым ртом. Честность обескураживает. Подобных слов я всю жизнь ждала… Только от другого.

— Ты мне не нравишься, — отвечаю той же манерой, не лукавлю.

— Ничего, — он подмигивает, — понравлюсь.

И снова я в замешательстве. Вот упорный!

— Его любишь? — Ярик указывает пальцем на машину, припаркованную около дома. Муж нас обогнал. Включил в каждой комнате свет. Нагнал паники…

Я киваю. Не комментирую. Опускаю стыдливо взгляд и слезы глотаю:

— Люблю, да… А он меня не замечает.

— Он же старый… — удивленно тянет Ярик. Я бросаю на него хмурый взгляд. Тот закатывает глаза. — Мне тебя не понять…

— И не надо. Он мой муж и мы сами разберемся! — бросаю резко. Почти агрессивно. Злюсь на себя. На любовь, которая не умирает. Как рак, пожирает тело… не желает покидать.

— Ты вышла замуж за того, кто тебя не любит? — Ярик кривится. Брови на лоб ползут. В ход пошла припрятанная в кармане сигаретка. — Сложная ситуация…

Мне стыдно, не знаю, куда себя деть. И все же из машины не выхожу. Не хочу видеть Его. Не хочу слышать о его любви к другой. Не хочу застать своего мужа в постели с любимой!

— Поехали ко мне?

Вопрос, как выстрел… Смотрю на Ярика с испугом, не верю ушам.

— Я не такая… — шепчут губы испуганно. Сердце клокочет в груди.

— Знаю. Вижу, — он говорит честно, как есть. Не лукавит. Не пытается понравиться. Предлагает сигарету мне, я отказываюсь. — Ты ведь не хочешь идти к Нему. А у меня дома комната свободная. Можешь оставаться там столько, сколько захочешь.

Понимаю, что соглашаться глупо. Ярика я почти не знаю. С Аней — подругой — общаюсь редко.

И все же наперекор здравому смыслу киваю:

— Поехали…

Он увозит меня прочь… Дом, где я мечтала быть любимой, все дальше и дальше. Но почему же боль в груди не утихает?

Часть 9

Мой дом

— Где ты была?!

Он встречает меня на пороге. Смотрит сурово и зло. Лицо осунулось, будто ночь не спал. Губы сжаты. В глазах адское пламя раздражения.

— Тебе какая разница? — усмехаюсь, мне не до него. Всю ночь мы с Яриком слушали музыку и ели пиццу. Я даже пришла в себя… почти.

Пытаюсь пройти мимо по узкому коридору. Он выставляет руку, не дает сделать и шага.

— Где. Ты. Была, — не вопрос, а приказ.

Злюсь. Сжимаю кулаки от бессилия. Внутри вспыхивает детское желание довести его до ручки.

— Ты мне никто. Почему я должна перед тобой оправдываться? — смотрю ему прямо в глаза, запрокинув голову назад.

Он молчит, но тяжело дышит. Позиций не сдает, в дом меня не пускает.

— Я твой муж! — рычит он. Скалится, будто животное.

— Фиктивный, — невинно пожимаю плечами. Вижу, как он закатывает глаза. Странный жест…

— Почти отец! — добивает меня тот.

Я вздрагиваю, будто от пощечины. Мне снова больно. Хочется ударить его чем-то тяжелым, а затем… Поцеловать жадно, компенсируя все годы моей безответной любви.

— Нет. У меня уже есть отец, — нахожу в себе силы звучать ровно и отважно. — Им я расскажу, если спросят. А тебе — нет.

— Хорошо, — он достает из кармана сотовый. Демонстративно набирает знакомый мне номер. — Сейчас приедет твой папа, и ты нам все расскажешь!

Нервничаю. Тушуюсь. Отца видеть не готова. Он предал маму. А значит предал и меня. Простить его я пока не могу.

Рукой накрываю телефон мужа. Опускаю взгляд и сдаюсь, шепча:

— Была с другом.

Он молчит. Не такого ответа ждал.

— Что за… друг? — От голоса веет холодом.

— Хороший друг Ярик. — пожимаю плечами. Больше сказать нечего.

Снова молчание. Оно кажется мне тяжелым.

— Чем занимались?

Бросаю резкий взгляд на мужчину. Вопрос кажется странным. Но он ждет ответа. Требует. Готов всеми способами его добиться. Глаза пылают, как никогда.

Мне почему-то тревожно.

— Всяким… — шепчу без задней мысли.

Он сглатывает ком и морщится.

— Например? — голос хриплый, почти сел.

Я молчу. От неожиданности забыла все. Из головы повылетало.

Он понимает мое поведение по-своему:

— Ты ведь понимаешь, что нужно предохраняться, правда?

Слова хлещут по мне отрезвляющей плетью.

— Что, прости?

— Будет странно, если в браке со мной ты родишь ребенка от другого, — новое предложение и я впадаю в ступор.

Он ждет от меня чего-то. Каких-то обещаний. Видимо, что не залечу от другого?

— А надо родить от тебя? — смеюсь, а внутри совсем не весело.

— Ни от кого не надо рожать, ты еще маленькая, — он психует, впервые на моей памяти. Слишком импульсивен и суетлив. На висках пульсируют вены.

— Мне скоро двадцать четыре года! — напоминаю ему то, что он постоянно игнорирует. — Половина одноклассниц уже замужем и имеет детей.

— Они просто не благополучные, Мариша, — жмурится, переносицу растирает до красноты. Соболиные брови сведены. — И рожать надо от любимого, ангел мой. Запомни это правило.

— Значит, — слова вырываются сами, не могу остановить их, — тебя я любить не могу?!

Сморозила глупость и чуть не умерла от разрыва сердца. Мир замер. Жду реакции мужчины с замиранием души.

— Глупости не говори, — он хохочет, будто над анекдотом. — Какая любовь у нас может быть? Ты — божий одуванчик, и я — дядька старый.

Сердце мое упало в бездну. Растворилось в кислоте.

Он уходит, пропускает меня в дом. Ситуация улажена.

— Стой, — кричу ему вслед. Он внимательно слушает. — Я не хочу, чтобы в нашем доме были… другие.

Намек ясный. Видеть любимую мужа в постели не намерена.

Он серьезно кивает:

— И я не хочу, Мариша. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Часть 10

Тебя ждать?

— …Будет ВИП зона в клубе, выпивка, шведский стол и много моих друзей, — оживленно тараторю я, непривычно для себя размахивая руками. Адреналин бьет ключом. А он на меня даже не смотрит. Читает что-то в телефоне и хмурится. Теряю надежду быть замеченной. Опускаю взгляд, тяжело вздыхаю и шепчу себе под нос:

— Ты приедешь?

Секунда, вторая, третья… Чувствую себя идиоткой навязчивой. Стыжусь. Разворачиваюсь, бегу прочь.

— Маришка, ты чего-то хотела? — окликает тот меня уже у двери. Наконец, откладывает телефон. Но там продолжают снова и снова приходить СМС. — Денег дать?

Кривлюсь. Неприятно и больно. Я теперь полноценно работаю, денег у него не прошу. Он даже этого не замечает…

— У меня день рождения, — скупо бросаю. — Придешь?

— Здорово, конечно! — отвечает он одухотворенно. Но я обрадовать не успеваю… — Родители тоже будут?

Молчу, кусаю губы. Думаю, может, солгать? Заманить его в клуб, напоить и…

Тут же отбрасываю эту идею. Глупости.

— Нет. Только друзья, — отвечаю честно.

— А мне что тогда там делать? — искренне удивляется. Ставит меня в тупик. — Хотя… я ведь могу привести с собой пару?

Задыхаюсь. Изнутри огонь сжигает меня заживо.

— Это не уместно, — отвечаю резко. Сама от себя такого не ожидаю.

Муж понимающе кивает. Знает, что я его даму недолюбливаю. Смерился.

— А когда торжество? — он открывает ежедневник, водит пальцем по записям.

— Вечер субботы, — начинаю злиться. Навязываюсь будто.

— Ох, тогда точно нет! — он цокает языком и морщится. — Мариш, у нас с любимой не самые лучшие времена… А суббота — только наш день, понимаешь? Не хочется провоцировать.

«Любимая»… Я даже имя ее забыла. Она для него все, а я — обуза. Фиктивная жена-малолетка.

— Как скажешь, дорогой, — улыбаюсь через силу, а глаза уже на мокром месте. Тело дрожит, рыдания в горле застряли. За спиной рву персональное приглашение. А ведь весь этот праздник только ради него…

— Ты не переживай, я подарок подарю достойный, — говорит он мне вслед. Телефон его уже вовсю разрывается. Любимая требует внимания.

— Не надо подарков, — искренне шепчу. Ведь лучший подарок — его присутствие на торжестве.

Ухожу, закрываюсь в комнате. Включаю душ в ванной и рыдаю пот горячим паром. Мечтаю, чтобы боль ушла… И любовь отпустила.