Философия Научения

Часть 1. Возвращение

«Родной Раменск... какой же жизненный круг необходимо было пройти, чтобы опять вернуться к тебе...» – промелькнуло в мыслях у Александра. Он смотрел в окно и размышлял о своём. Поезд медленно подъезжал к вокзалу. Тем временем на перроне толпились люди, на улице шёл лёгкий снег. И каждый из этой толпы думал о чём-то своём. Кто-то встречал сына или дочь из Москвы, а может, кто-то ждал встречи с человеком, которого не видел много лет. Например, тот парень с цветами наверняка встречает свою девушку.
Надев рюкзак, натянув капюшон и продвигаясь сквозь бесконечную толпу встречающих, Саше показалось одно лицом очень знакомым. «Кажется, это был наш куратор Иван Петрович, или нет...» – резко промелькнуло у него в голове. Не придав этому особого значения, он вышел к месту, где всегда стояла группа таксистов, которые очень громко зазывали: «Такси! Кому такси?! Такси!» И в этот же момент рядом кричал другой бомбила: «Дёшево! Такси!»
«О, дёшево, значит, надо брать», – иронично подумал Сашка. 
– До гостиницы на Остроградской за сотню довезёте? – спросил Александр, подойдя к таксисту, который заманивал громче всех.
– Договорились, – проговорил быстро бомбила, хотя в его словах чувствовалась нотка недовольства, что так мало в последнее время заказов стало и он вынужден брать по минимальной цене.
Александр быстро запрыгнул на заднее сиденье такси, машина с визгом тронулась из-за скользкой дороги и направилась по указанному адресу.

Гостиница «Славянка» всегда пользовалась популярностью у прибывших гостей или у местных, которые хотели комфортно провести время со своей любовницей.
Несмотря на то что Раменск – это простой провинциальный город с населением около 150 000 человек, он всё же являлся областным центром – как административным, так и культурным. Градообразующими предприятиями в Раменске являлись заводы военно-промышленного комплекса. Здесь изготавливали детали как для машин, так и для космических ракет. Специалистов для местного ВПК обучают здесь же, в РГТУ (Раменский государственный технический университет). Кроме этого, в городе был ещё Раменский государственный университет путей сообщения. Те, кому более близка по душе гуманитарная стезя, шли учиться в ИПГН (Институт прикладных и гуманитарных наук). Со временем, особенно после кризиса, многие местные предприятия, малый бизнес начали постепенно закрываться. Из-за отсутствия работы многие люди подались в более крупные города, и Раменск стал всё больше напоминать спокойное тихое местечко, в котором удобно встретить свою старость.

– Здравствуйте! – сказала приятным голосом девушка на ресепшен, когда Александр вошёл в гостиницу.
– Добрый день, я бронировал номер на семь дней на своё имя, Смойлов Александр, – говоря эти слова, он протянул девушке паспорт.
– Одну минутку, – девушка начала что-то смотреть в компьютере, – да, всё верно, у вас забронирован номер сорок четыре, он на третьем этаже, вот ваша ключ-карта. Вас проводить?
– Нет, спасибо, я сам, – ответил уставшим из-за столь долгой дороги голосом Саша.
Номер, в котором остановился Александр, был одноместным, зато на первый взгляд казался довольно цивильным. Окно смотрело прямо на кровать, что очень порадовало Смойлова. Просыпаясь, он всегда мечтал смотреть в окно и наблюдать, как по небу плывут облака и открывается панорама города.
«Довольно красивый вид вечернего города, вдалеке даже виднеется мой родной РГТУ, – подумал он про себя. – А теперь отдыхать, завтра меня ждёт много дел...»

Будильник на телефоне прозвенел ровно в 08:00. Смойлов сначала не понимал, почему он вообще сработал, и был удивлён. Потом вспомнил, что не отключил старые настройки. После звона, который его разбудил, сон как будто бы растворился, словно сахар в кофе. Александр просто лежал и смотрел в окно. В голове у него крутился водоворот мыслей о прошлом, многие из которых долгие годы он глубоко прятал внутри своей души, а если этого не получалось, то старался хотя бы придавать им новую форму. И, надо сказать, это у него неплохо получалось. Ведь Смойлову пришлось уехать из Раменска после смерти своей сестры, которую безмерно любил. Тогда он многое поменял в своём отношении к данному миру.
У Александра в мыслях словно из ниоткуда то появлялись, то исчезали моменты из студенческой жизни. Как он поступил на очное по специальности инженер-строитель. Как вечерами, а порой и ночами, подрабатывал грузчиком. Много было планов у Сашки на тот момент, но, видно, у судьбы был свой расклад... Раньше в глубине его души словно камнем сидело чувство о том, что он косвенно виноват в смерти сестры, что не доглядел за ней. Ведь после гибели родителей в аварии, когда ему было всего пятнадцать лет, а сестре Даше десять, он был единственным защитником для неё. Саша уже глубоко погрузился в анализ своих мыслей, вспомнил про свою первую поездку заграницу, вспомнил, как начинал в Москве строить свою карьеру, не имея ничего за спиной… Смойлов и не заметил, как уже на часах время было десять, а он всё продолжал лежать на кровати и думать о своём.
Сделав утренний туалет, одевшись и захватив кошелёк, Александр вышел из номера и направился в ресторан гостиницы, чтобы позавтракать. В ресторане было не очень много людей: из двадцати столиков было занято только четыре. Как только он сел за стол у окна, к нему сразу же подошла официантка.
– Сашка! Сашка Смойлов, это ты?! Да ладно! – громко проговорила подошедшая официантка, на груди который был бейджик с именем «Оля».
Саша направил непонятный взгляд на девушку в ожидании продолжения её слов, и в то же время пытаясь вспомнить, кто она и где он раньше мог её видеть.
– Саш, это же я, Ольга Свиридова, мы же с тобой в одной группе учились, ты что, не узнал? – быстро проговорила девушка, поглядывая на Смойлова удивлёнными глазами.
– Оля?!.. Это ты?.. – прервано спросил Смойлов.
– Да, я! Не узнал! Значит, богатой буду! – засмеялась Оля. – Ох, ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! Я уже думала, с тобой что-то случилось, после твоего отъезда столько слухов было... Кто-то говорил, что ты спился после того случая, а кто-то, наоборот, говорил, что поднялся в Москве и стал хорошо зарабатывать. Зная тебя, я всегда придерживалась второго варианта, ведь ты сильный не только телом, но и духом. До сих пор помню, как ты за меня в универе заступился...
– Если честно, я сейчас сам немного в шоке, что мы с тобой вот так вот случайно встретились. Правильно говорят: мир тесен, мир тесен...
– И не говори... Ты давно в Раменске? Как же я давно тебя не видела, думаю, нам необходимо обязательно обменяться контактами и встретиться на днях, посидеть где-нибудь, поболтать... Сегодня, как видишь, я работаю, а завтра у меня свободный день, поэтому если у тебя будет время, то могли бы пересечься.
– Да, Оль, я только за! Действительно, нам есть что обсудить. Думаю, в городе тоже произошли большие изменения, и мне будет интересно о них узнать. Ведь я только вчера вечером приехал из Москвы. Ладно, давай тогда запишу твой телефон, сделаю дозвон.
– Да, всё, вызов прошёл, – сказала Оля, сбрасывая звонок Смойлова. – Ладно, я, наверное, на тебя так неожиданно навалилась, словно снег на голову, – смеясь, произнесла она, – тебе наверняка хочется есть, у нас довольно большой выбор.
– Оль, да ты знаешь, я привык с утра питаться лёгкой пищей, овсянка в основном со смузи. Есть что-нибудь из этого направления?
– Могу посоветовать смузи с малиной и клюквой, а насчёт овсянки – могу попросить, чтобы повар добавил побольше фруктов.
– Хорошо, Оль, спасибо большое, – с улыбкой произнёс Саша.

Часть 2. Первый дневник

(15 марта 2002)
Дорогой дневник… Обычно с этой фразы начинают с тобой общение? Наверняка дневник для многих людей становится не просто бездушным листком бумаги, а неким живым объектом. Заводят тебя, чтобы делиться своими проблемами или, наоборот, удачами. Поначалу всегда считал, что дневник заводят девчонки, но, как сказала мой психолог Марина Валентиновна, для парня пятнадцати лет в этом нет ничего стыдного, а в моём случае это даже необходимо. С её слов, у меня наступил такой период, что закрываться мне ни в коем случае нельзя, я должен делиться с кем-нибудь своими переживаниями. По мнению Марины Валентиновны, если я трезво буду оценивать все проблемы, которые свалились на меня, то я смогу помочь психологически не только себе, но и своей младшей сестре Даше.
Не знаю… я уже ничего не знаю, что поможет, а что нет. В последнее время у меня начались провалы в памяти. Марина Валентиновна говорит, что это временно и, скорее всего, из-за сильного стресса. По её словам, мне необходимо вести внутренний диалог с самим собой и выражать это в своём дневнике. Все свои мысли, чувства к кому-то, переживания. Буквально общаться с листком бумаги, словно с живым человеком. Возможно, мне действительно стоит это делать. Обсудить личное или что-то вспомнить, если вновь забуду. Наподобие Книги памяти.
Наверное, изначально я неправильно начал вести свой внутренний диалог. Всё написал как-то непонятно и сбивчиво. Для начала необходимо полностью вспомнить историю о том, как получилось, что я со своей сестрёнкой нахожусь в школе-интернате для детей-сирот.
История начинается с трагедии, которая произошла 6 января 2002 года. Этот день я помню довольно хорошо. Это был вторник. Утром меня разбудила мама и сказала, что собирается с отцом поехать к бабушке Тане, так как у той на днях случился приступ. У бабушки резко поднялось давление и она никак не могла его сбить, пришлось вызвать скорую. Как мне сказала мама, в больницу её не забрали, но эта ситуация ей не нравится. Необходимо свозить бабушку к врачам в соседний город Урутск.
Село, в котором жила бабушка, называлось Отрадное. Оно находилось в семидесяти километрах от нашего Раменска. Расстояние от деревни бабушки до Урутска всего десять километров. Поэтому, как я понял со слов мамы, было решено везти её именно в Урутск, так как это банально ближе. Если с баб Таней всё в порядке и не будет причин оставить её в больнице, то они скоро вернутся.
Бабушка Таня – мама моей мамы. Её муж, дедушка Василий, умер от инфаркта в пятьдесят три года, когда мне был всего один годик. Поэтому я даже его и не помню. Со слов моей мамы, он работал всю свою жизнь у фермера на поле, не жалел себя, поэтому в старости имел проблемы с сердцем. Бабушка Таня до пенсии работала учителем начальных классов в своём селе Отрадное. Сама школа была небольшая, в ней училось всего около ста человек. Когда я бывал летом у бабушки, то часто вместе ходил на рыбалку с местными пацанами.
Много раз моя мама уговаривала бабушку переехать жить к нам на квартиру в Раменск, но та всё время отказывалась со словами: «Я тут родилась, здесь работала, встретила свою старость, тут меня и похоронят рядом с могилой моего Васи».
Наверное, больше всего мне было жалко моего папу. Ведь его отец ушёл из семьи ещё до его рождения. Мама (а для меня уже бабушка Катя) воспитывала моего отца одна. Всегда удивлялся, сколько же в ней было сил. Собственно квартира, в которой мы живём в Раменске, была куплена на её накопления. Помню, однажды, когда я спросил у отца про квартиру, он сказал, что подарена она была баб Катей прямо перед свадьбой с моей мамой.
Бабушка Катя работала до выхода на пенсию на местном Раменском молокозаводе. После распада СССР данный завод был куплен, как часто говорил отец, «богачами из Москвы». С тех пор завод полностью разорился, и на его месте сделали торговый центр «Дружба».
Особо я любил баб Катю за её умение сгладить любую проблему и перевести в шутку. Она никогда не кричала на меня. Правда, плохо помню этот момент, но со слов родителей, когда мне было пять лет, я разбил дорогую для бабушки фигурку из фарфора в форме лошади, подаренную ей ещё её отцом. Так баб Катя, наоборот, даже начала меня успокаивать, когда я заплакал. К сожалению, бабушка Катя умерла, когда мне было семь лет, сестрёнке Даше было на тот момент всего два годика.
Бабушку Таню мы навещали в конце каждого месяца или чаще, если выпадало на большие праздники. Но зимой до её села заносило дорогу настолько сильно, что приходилось ждать целую неделю, пока расчистят, чтобы снова поехать к бабушке на выходные. Ведь ей было скучно одной. У баб Тани был диабет, ей приходилось самой колоть инсулин. Также она ходила с тростью из-за боли в коленях. Из хозяйства у неё были только куры, да и то с десяток. Помнится, когда мне было то ли семь, то ли восемь лет, она учила меня вязать. Бабушка Таня брала в руки спицы, клала на них мои ручонки и вязала. Да, много было моментов, о которых вспоминаешь, и на душе становится теплее.
Отец мой работал в Раменске на местном заводе. Делал детали для военной техники. И там было всё довольно секретно. Только из-за того, что завод работал на оборону, его не стали закрывать после развала СССР. Хотя зарплаты были сильно урезаны, и, со слов отца, приходилось буквально сидеть на воде и хлебе. Хотя по фигуре отца можно назвать его русским богатырём. Он был довольно крупного телосложения, с круглым лицом и добрыми голубыми глазами. 
У мамы, наоборот, лицо было более вытянутым. Глаза были карие, красивые вьющиеся волосы до плеч. Мама была хозяйственной. К примеру, она очень любила порядок во всём. Помню, как приучала меня аккуратно складывать форму после школы, делать все задания заранее. Со временем дисциплина стала моим вторым я. Ещё мама, в отличие от отца, любила недосыпать соли в блюда, отец, наоборот, зачастую пересаливал, из-за чего рождалась шутка от мамы: «Пересолил – значит, крепко любит», – говорила она смеясь.
Моя мама работала учителем русского языка в школе  № 17, которая была с гуманитарным уклоном. Поэтому когда встал вопрос – в какую школу мне идти, отец стал отговаривать мать, чтобы я шёл в её школу. Помню их подслушанный спор на кухне. Отец говорил, что мне потребуется в будущем техническая профессия, поэтому лучше мне пойти в школу № 10 с физико-математическим уклоном. По его мнению, даже добираться до неё мне будет удобнее, чем до семнадцатой, ведь рядом была трамвайная линия с остановкой прямо около моего дома. Тем более отец сам добирался на работу на трамвае № 7. Завод «РаменскМашСтрой», на котором он работал, был его конечной станцией. По его словам, не составит трудности сойти через две станции от дома и проводить меня прямо до порога школы, а затем опять ехать на работу. Мама довольно долго спорила с отцом, говорила, что в своей школе она бы приглядывала за мной. И возможно, мне лучше сначала поступить в семнадцатую, а после четвёртого класса перевестись в школу с физико-математическим уклоном. Отец не поддержал мать в данном вопросе. По его мнению, если я буду переводиться, то попаду уже в чужой коллектив, в котором меня могут попросту не принять или, может, мне там будет некомфортно первое время. Папа считал, когда коллектив набирается с первого класса, то все быстро друг к другу притираются и никаких проблем не будет. Последнее решение осталось за отцом. Я начал с ним ездить на трамвае до школы № 10. Каждый раз он доводил меня прям до крыльца, часто спрашивая: «Саш, ты ничего не забыл? Сменку взял?» В этот момент я указывал на пакет, торчащий из рюкзака. Затем отец, обняв меня, шёл опять на остановку трамвая № 7 и ехал до своей работы.
В то время, когда я пошёл в первый класс, моей сестре должно было исполниться два годика. Сестра родилась 10 ноября 1992 года. По словам отца, этот и последующие годы можно смело назвать буквально нищими. Поэтому мама решила скорее выйти на работу из декрета, чтобы хоть как-то прокормить семью. Сестру часто оставляли на попечение с бабушкой Таней или с бабушкой Катей. На крайний случай мы могли положиться на нашу соседку по лестничной клетке, тёть Марину. В качестве благодарности мы угощали её закрутками с бабушкиного огорода.
Умерла бабушка Катя в тот самый год, когда я пошёл в первый класс. Отцом было принято решение продать дом своей матери на окраине города. Дом баб Кати был небольшим, зато было в нём хорошо жить. Он был построен из кирпича и блоков, поэтому, как говорил отец, хорошо держал тепло зимой, а летом в нём было прохладно. Насколько я помню, родители продали этот дом за небольшие деньги, почти даром. Связано это с тем, что отцу на тот момент задерживали зарплату на заводе, денег на семью катастрофически не хватало.
Ладно, думаю, на сегодня воспоминаний хватит. Надеюсь, завтра у меня будет желание опять вернуться к этому.