Фитнес-тренер для толстого дракона

Пролог

Дорогие читатели!

Для новых покупателей действует программа лояльности. Каждый, кто впервые купил мою книгу, получает персональную скидку 15% на все мои платные книги в течение 72 часов с момента покупки

А еще в одной из платных глав каждый день появляется случайный промокод на другую мою книгу. Если успеть, то можно получить две книги по цене одной подписки

Что?! Я лепила себя как статуэтку, учила других, как держать себя в форме, и все для того, чтобы погибнуть и попасть в другой мир, в тело жирной коровы, которую бросил муж?! Ну нет, я так просто не сдамся!
Два года спустя. Ну вот, совсем другое дело. Теперь я снова выгляжу как богиня и занимаюсь любимым делом. Запись на индивидуальные тренировки для худеющих на конец следующего года.
Мужчина, а вы почему без очереди? Что? Вы герцог? Да еще и дракон? Вам очень надо? Ну не знаю, не знаю…

- Дианочка, здравствуйте, это Ольга, я у вас в прошлом году занималась. Можно записаться снова?

Ольга? Даже если бы назвала фамилию, все равно не вспомнила бы. Я их никого не запоминаю. Поэтому просто уточняю:

- В группу или индивидуально? Группы сейчас все набраны, новые не раньше сентября. Индивидуально – на начало следующего года запись.

- Ой… неужели ни одного местечка? Совсем-совсем?

Ну да, такие вот козы уверены, что для них, прекрасных, местечко обязательно должно найтись. Ведь все бабы как бабы, а они богини.

- Только если кто-то откажется. Вы же понимаете, что группы не резиновые, расписание тоже. И инструктор не киборг.

- Да-да, конечно, понимаю, - вздыхает тяжело.

- Запишитесь к Ирине или к Наталье.

- Нет, я хочу к вам.

Я гоняю их как сидоровых коз, сгоняю семь потов и деру за это семь шкур. Ну то есть клуб, конечно, дерет за абонемент, но мои занятия самые дорогие. Я злая и ядовитая, никому не делаю поблажек и запросто могу выгнать из зала за нытье «ой, мне трудно».

Девочки, я была жирной коровой, весила больше центнера и не могла пройти километр без одышки. А сейчас вешу пятьдесят при росте сто семьдесят пять и провожу по пять групповых тренировок в день, не считая индивидуалок. Если я смогла, то и вы можете. Устали – походили, отдохнули, продолжили. А «не могу» оставьте дома.

Так вот при всей моей злобности они все равно хотят ко мне, а не к милым и любезным Ире и Наташе. Потому что я – лучше. И результатов у меня добиваются тоже лучших.

Да, за что себя люблю, так это за красоту и за скромность. Это сарказм, если что.

- Оставьте заявку у администратора клуба. Если место освободится, вам позвонят.

- А индивидуальные занятия? – не сдается коза Ольга, которая, видимо, привыкла получать всё, чего только ни пожелает.

- Я же сказала, начало следующего года. Ориентировочно конец января.

- Но это же еще десять месяцев!

- Ничем не могу помочь. Всего доброго.

Я редко кому отказываю, особенно тем, кто уже у меня занимался, но это нытье капитально вывело из себя. Поэтому аккуратно нажимаю на красную кнопочку и закидываю Ольгу в черный список.

Жаль, не спросила, откуда у нее мой личный номер. Своим подопечным я даю только корпоративный, да и то не всем.

Заодно проверяю расписание на день. В таком темпе и ритме, как у меня, не дай бог что-то перепутать.

«1.04. 1. UB. 2. Ts-Fx. 3. IC(M). 4. BS-Str. 5. ABL. Ind-2»*.

Нет, это не шпионский шифроблокнот, а обозначение тренировок. Сегодня как раз пять групп, и все разные. А потом две индивидуалки. С утра и до вечера. Причем на групповых я не стою, а занимаюсь со всеми вместе – показываю. И нет, потом я вовсе не загнанная лошадь с языком на плече. Потом душ, макияж и личная жизнь. Мне всего лишь тридцать, и я наверстываю пять драгоценных лет, потраченных впустую в золотой клетке, куда ни за что и никогда не вернусь.

Я еще молода, красива, а главное – свободна, что ценю больше всего на свете. Я наслаждаюсь каждым днем жизни, наслаждаюсь ощущением своего идеального тела - стройного, гибкого, здорового. Тела, которое потеряла, а потом по крошечке восстановила.

Девочки, говорю я им, запустить себя так легко, восстановить – так трудно. Можно утешаться боди-позитивом и тем, что хорошего человека должно быть много. В конце концов, красота субъективна, любят всяких. Но потом придут проблемы со здоровьем, и тогда будет поздно пить боржоми.

До начала занятий еще пятнадцать минут, но группа уже в зале. Опаздывают редко. Стайка колибри в разноцветных фитнес-нарядах стоимостью побольше средней зарплаты. Щебечут, раскладывают коврики, разбирают боди-бары, повязанные ленточками, чтобы не перепутать. Большинство моих групп – продвинутые, только одна для начинашек. Там есть и толстушки, и бабульки, и мамки-декретницы. В остальных в основном молодые стройные девчонки, хорошо держащие темп.

Глава 1

Открыв глаза, я обнаружила себя в постели. Под одеялом. В роскошной спальне. В своей роскошной спальне.

Шелковое постельное белье, резная спинка кровати, туалетный столик с зеркалом. Бежевый ковер с разводами, коричневые парчовые шторы, по краям которых просачивался утренний свет.

Боже мой, мне все это только приснилось – побег, возвращение в Питер, развод, работа кассиршей, фитнес-клуб. И кирпич противовеса, прилетевший в висок, тоже приснился.

Отчаяние накатило душной волной, из глаз брызнули слезы. Вытирая их, я чем-то оцарапала щеку и с удивлением уставилась на массивное кольцо с большим синим камнем.

Петя сначала покупал мне какие-то украшения, но потом отобрал все и спрятал в сейф. Такого среди них точно не было. Да и не спала я никогда с кольцами, даже обручальное снимала. Ночью пальцы отекали, и утром кольца впивались в кожу.

Озираясь по сторонам, я поняла, что спальня хоть и очень похожая, но все же не моя. Как на картинке «найди десять различий». Но тут различий было гораздо больше. Только спросонья, не продрав глаз, я могла принять ее за ту – в Петином особняке.

А вот тело было очень даже из тех времен. Под тонким одеялом, в шелковой с кружевами рубашке лежала та самая целлюлитная туша – вся в складках и перевязочках, как перекормленный младенец.

Ладно, допустим, мне все приснилось – но где я?! Как оказалась в этой чужой, незнакомой комнате? Что со мной произошло? Тщетно я напрягала память – там было пусто, как в квартире, из которой выехали жильцы. Нет, я прекрасно помнила детство и юность, жизнь с Петечкой. Помнила свой сон – допустим, что это был сон – о бегстве и возвращении домой. Но не помнила абсолютно ничего о вчерашнем вечере.

Дверь открылась, в спальню вошла молоденькая девушка в длинном черном платье, белом фартуке и таком же белом чепчике. Я могла поклясться, что вижу ее впервые. Она изобразила недоразвитый книксен, улыбнулась и что-то чирикнула. Это была нормальная длинная фраза, но я не поняла ни единого слова. Как будто в радиоприемнике сбилась настройка.

Очумело глядя на нее, я промычала что-то неопределенное. Девушка вздохнула, кивнула и повторила свою фразу, медленно, едва ли не по слогам. На этот раз я опять не разобрала ни слова, но, как мне показалось, уловила смысл. Она радовалась, что видит меня живой.

Очень интересно. Может, я потому ничего и не помню, что чуть не умерла?

Я снова замычала и замахала руками, показывая на уши и рот. Мол, слышу плохо, говорить не могу и вообще ничего не помню.

Девушка отдернула штору, впустив в спальню солнечный свет, и остановилась у кровати. Она заговорила так же медленно и отчетливо. Я могла поклясться, что это язык, которого я не знаю, но почему-то понимаю суть сказанного.

Если отжать все услышанное, то в сухом остатке выходило, что некий господин Эбаротт - ну и имечко! – наговорил мне вечером много всего неприятного, из-за чего я распсиховалась, и со мной случился удар. Так сказал лекарь. Все думали, что я отдам богу душу, но мне стало лучше, и я уснула. Девушка эта провела со мной всю ночь и только совсем недавно вышла на минуточку. А еще она интересовалась моим самочувствием.

Я закатила глаза и высунула язык, показывая, что плохо-плохо, очень плохо, потому что и правда чувствовала себя далеко не лучшим образом. Голова кружилась и сильно болела. Судя по тому, как стучало в затылок и давило на глаза, это был роскошный гипертонический криз. Возможно, и микроинсульт случился ночью, когда все подумали, что я вот-вот умру.

Вот только… я ли это была?

В бытность кассиршей я читала море самиздатовского ширпотреба, в основном любовные романы и фэнтези. Львиная доля попаданских книжонок начиналась с того, что героиня погибала в нашем мире и попадала в другой. В чужое тело. И, разумеется, ничего не помнила из того, что произошло с его бывшей хозяйкой. Но поверить в это всерьез было так же сложно, как и в миллионный джек-пот по бесплатной лотерейке.

Но если нет, какие могут быть варианты?

Например, противовес меня не убил, но я в коме и вижу всякую дичь.

Или… или…

Больше версий не нашлось, потому что и реинкарнация, и загробная жизнь были просто вариациями попаданства. А если подумать, то в него с натяжкой вписывалась и кома.

То есть при любом раскладе Диана попала – во всех смыслах попала. И ведь сразу мне тот мужик в красных шортах не понравился. Стоило, наверно, промолчать. Ну доломал бы он этот тренажер, туда ему и дорога. А так назло начал дергать сильнее. И ничего ему не предъявят, даже убийства по неосторожности. Несчастный случай в чистом виде.

Можно рыдать и истерить, никого тут этим не удивлю. И что? Доведу себя до взаправдашнего инсульта. С таким-то лишним весом и наверняка забитыми дерьмом сосудами – запросто. Помру по-настоящему, а все скажут: бедняжка, ухайдокал ее господин – как там его? Эбаротт! Хотелось немного по-другому сказать, чтобы уж совсем неприлично. Ну ладно, доконал, в общем, бедняжку неприличный господин.

Интересно, кто это? Муж, отец? Или, может, сын? Надо бы хоть в зеркало на себя посмотреть. Но, судя по тому, что попадало в поле зрения, тело сравнительно молодое, вряд ли старше тридцати. И так себя запустила!

Знакомо, ой как знакомо-то!

Глава 2

Вошедшему мужчине, разодетому в сине-зеленый с золотом бархат, слегка перевалило за тридцать. Он был узким по всей вертикали, от головы до пяток, однако спереди под костюмом выпирал яйцевидный животик. У него был низкий лоб, маленькие близко посаженные глазки неопределенного цвета и длинный хрящеватый нос. Над тонкими бледными губами красовались такие же тонкие усишки-шнурочки. Мягкие щечки стекали на высокий воротник. Жидкие светлые волосы, завитые крупными локонами, выглядели жалко. Но хуже всего было брезгливое – или, скорее, брюзгливое - выражение лица.

В общем, это был преотвратный тип, с которым лучше не встречаться.

- Значит, вы все-таки не сдохли, сударыня? – поинтересовался с ядовитым сарказмом господин Эбаротт – кто же еще! – А я так надеялся. Даже в этом сплошное разочарование.

Это не было дословным переводом, поскольку я не понимала смысла каждого отдельно взятого слова. Но, похоже, мое сознание как-то координировалось с речевыми навыками тела и предлагало наиболее близкий аналог.

Лекарь со служанкой переглянулись и отвели глаза. Наверно, им было неловко присутствовать при этом продолжении вчерашней сцены.

- Госпожа Теона не может вам ответить, - сказал лекарь. – После приступа у нее отнялся язык.

- Ну хоть одна приятная новость, - Эбаротт растянул губы в холодной улыбке. – Жаль, что он не отнялся сразу при рождении. Но слышать-то она может?

- Может, господин.

- Так вот, Теона, я закончу. Я не желаю больше видеть вашу жирную тушу. Вы мне противны настолько, что начинает тошнить, когда мы сидим за столом. И не только. Ваше счастье, что вы из королевского рода и я не могу просто так избавиться от вас. Сегодня же подам прошение на развод. Написал бы, что вы мне изменили, но кто поверит? Придется указать в качестве причины отсутствие детей. Мы женаты пять лет, этого достаточно. Если понадобится, слуги подтвердят, что я регулярно навещал вас в спальне.

Он посмотрел на служанку, и та по-черепашьи втянула голову в плечи.

Где-то на уровне желудка плескался горький смех: я в полной мере оценила подлую насмешку судьбы.

Я умерла, попала в другой мир - и снова замужем за мерзкой гадиной. И снова похожа на корову. Правда, на этот раз для разнообразия нет нужды бежать через окно, муж сам выносит меня на лопате. Вот только неизвестно, хорошо это или нет. Даже если я и королевского рода – есть ли место, куда можно пойти? Ведь я не знаю тут абсолютно ничего. И никого.

- Сегодня же вас перевезут в ваш дом, - продолжал Эбаротт, словно отвечая на мои мысли. – Я бы не дал вам ни гроша, но суд назначит содержание, и я вынужден буду его выплачивать. Надеюсь, однако, что вы продолжите жрать, как свинья, и умрете от ожирения. Или еще от одного удара.

Так, уже лучше. У Теоны… то есть теперь у меня есть собственный дом. И содержание какое-то будет, с голоду не умру. Наоборот, придется посадить себя на самую строгую диету. Ничего, мне не привыкать. Справлюсь. Приведу себя в порядок, насколько это возможно. Если не для красоты, хотя бы ради здоровья. Раз уж судьба выписала второй шанс, пусть даже такой сомнительный, было бы великой глупостью про… любить его, выкопав себе могилу ложкой и вилкой. И нервничать надо поменьше, такому телу это категорически противопоказано.

Я понимаю – уже хорошо. И даже если речь не восстановится, все равно это лучше, чем ничего. Можно как-то общаться знаками. А еще у меня есть прекрасное объяснение пропавшей памяти – удар!

Интересно, отдадут ли мне эту милую девушку? Я надеялась, что она личная служанка Теоны, то есть теперь моя.

Эбаротт тем временем направился к двери. Очень хотелось сказать ему на прощание что-нибудь гадкое. Сознание поднатужилось, состыковалось с памятью Теоны, и я выжала из себя:

- Хрен… мышиный.

Вообще-то я хотела сказать «собачий», но, судя по реакции, так получилось даже лучше. Видимо, попала в яблочко. Эбаротт побагровел и выскочил в коридор, громко хлопнув дверью.

- О, госпожа, кажется, речь к вам тоже вернулась, - удовлетворенно кивнул лекарь, а служанка хихикнула в кулачок. – Однако вам надо лежать. Не волнуйтесь, я не позволю господину Эбаротту выгнать вас из дома, пока вам не станет лучше и вы не поднметесь на ноги. Отдыхайте. Я еще зайду.

Хм, интересно. Видимо, этот лекарь важная птица, раз может что-то ему не позволить. Ну ладно, посмотрим.

Он ушел, а служанка присела на стул в углу.

- Дай… воды, - выжала из себя я.

В горле пересохло, во рту стоял едкий горький привкус. То ли Теону вырвало перед моим вселением в ее тело, то ли она постоянно ела всякую дрянь и посадила желудок с печенью и желчным. Ну тоже знакомо, чего уж там.

Интересно, что же все-таки произошло? Я могла предположить лишь то, что мы умерли одновременно, с точностью до миллисекунды, и в результате случилось какое-то завихрение пространства. Моя душу затянуло в ее тело, и оно получило некий энергетический импульс, ожививший его. Ну вроде как от дефибриллятора.

А что тогда стало с ее душой? Попала ли она в мое тело? Даже если и попала… Когда в голову прилетает с ускорением металлический брусок весом в пять кило, вряд ли от нее остается что-либо пригодное для оживления. Так что Теона наверняка умерла окончательно. Не повезло ей.

Глава 3

- Ну надо же! – всплеснула руками вошедшая женщина. – А мне сказали, что Теона Веццель отправилась на тот свет.

В ее словах было не меньше разочарования, чем вылил на меня дражайший супруг. И это наводило на определенные мысли. Тем более визитерша была красоткой с точеной фигурой. Такую спортом не выкуешь, это генетика.

Не юная девушка, но и не старше двадцати пяти. Высокая, стройная, с идеальными формами, затянутыми в шелковое платье цвета лаванды. Черные блестящие волосы, уложенные в сложную прическу, синие глаза с длинными ресницами, точеный нос, в меру пухлые губы. Все в ней было прекрасно – кроме стервозного выражения лица.

- Ты кто такая? – поинтересовалась я.

Девица с недоумением посмотрела на Эдну, и та пожала плечами.

- У госпожи Теоны… что-то с памятью, - сказала та корректно.

- То есть она рехнулась? – Идеальные брови взлетели к границе скальпа. – Окончательно?

- А не пошла бы ты вон из моей спальни? - любезно предложила я.

«Барута», слово, которое девица то ли сказала, то ли выплюнула, обозначало некую домашнюю скотину, похожую на корову, но разводимую исключительно на мясо. В общем, коровой обозвала. И ведь не поспоришь, как это ни обидно.

Пока она, надменно вскинув подбородок, шествовала к двери, я сделала вывод, что получила от Теоны в наследство вместе с местным языком и его базу – то, что обозначалось словами. Но я не помнила, точнее, не знала абсолютно ничего о ней самой, о ее жизни и окружении. Эти знания ее душа забрала с собой.

- Кто это? – спросила я, когда дверь за наглой красоткой закрылась.

- Вы совсем ничего не помните, госпожа? – захлопала глазами Эдна.

- Совсем. Кто я, где я, что со мной случилось – ничего не помню. Надеюсь, ты мне все расскажешь. Ты ведь моя служанка, да?

- Да, госпожа. – Она растерянно кивнула. – Все-все рассказать?

- Все-все, - поморщилась я с досадой. – Я словно только что на свет родилась. Прямо взрослой. Ну да, я знаю, что я женщина, что нахожусь в доме, лежу в кровати. Но это я именно знаю. А вот не помню абсолютно ничего. Даже своего имени не помнила. Услышала от лекаря.

Теперь я уже не подбирала слова, они приходили сами, хотя и не слишком бегло, будто запись прокручивали с замедлением.

- Даже не знаю, с чего начать. И потом… вам ведь надо поесть.

Я прислушалась к себе, прикидывая, смогу ли что-нибудь проглотить. Голова сильно болела, дурнота подкатывала к горлу. Пожалуй, нет, не сейчас. О чем и сказала Эдне.

- Тогда принесу нимс. Уж он-то вам точно не повредит.

Она вышла, а я подумала, что в голове у меня толковый словарь без картинок. Я знала, что обозначает то или иное слово, но лишь понятием, а не описанием. Например, барута – большая, жирная домашняя скотина, с рогами и копытами, которую откармливают, а потом забивают на мясо. Но я не могла представить, как она выглядит. На корову похожа? На буйволицу? Или, может, на какую-нибудь антилопу-гну?

Или вот нимс – горячий напиток из трав, который пьют за завтраком или на ночь. На чай похож? На кофе? Или просто какой-то отвар?

Оказалось, что ни то, ни другое, ни третье. Нимс был густым и вязким, как кисель, а на вкус напоминал какао без сахара. Сначала показался противным, однако уже через несколько глотков появилось приятное мягкое послевкусие. Удивительно, но напиток этот и бодрил, и успокаивал одновременно.

- Я даже не знаю, с чего начать, госпожа. – Забрав у меня кружку, Эдна снова села на стул. – О чем рассказывать.

- Все, что знаешь обо мне. Представь, будто сплетничаешь с подружкой.

Она чуть порозовела – наверняка проделывала это регулярно.

- Ладно, - помогла я. – Начни с той гадины, которая здесь только что была. Кто это?

- Госпожа Лерика Меригу, дальняя родственница господина Эбаротта. Фрейлина королевы.

- И что, она здесь живет?

- Нет. Она живет во дворце.

- Ага, - кивнула я. – Живет во дворце, но от кого-то услышала, что я умерла, и примчалась проверить. А тут такой облом. Она что, рассчитывала занять мое место?

- Думаю, это ни для кого не секрет, - сокрушенно вздохнула Эдна.

- Но он же страшный! И вообще мерзкий. А она красавица. И фрейлина.

- А еще она бедна, хоть и из знатной семьи. А господин Эбаротт один из самых богатых людей в королевстве. К тому же драконьего рода.

- Драконьего? – мне показалось, что голова сейчас лопнет.

- Да. Только сам не дракон.

Мне захотелось ее немножко придушить. Или хотя бы дать волшебного пенделя, чтобы объяснила нормально. Видимо, она поняла это и заговорила быстро-быстро:

- Когда-то Лесту населяли драконы, но потом с востока пришли люди и потеснили их. Драконы сильнее, конечно, но людей было больше. Они заключили мирное соглашение и жили бок о бок. Долгое время драконы заключали браки только между собой, но потом начали брать в жены обычных женщин.

- Подожди, это как? – удивилась я. - Драконы же…

Глава 4

Если сначала Эдна не могла разговориться, то потом ее было уже не заткнуть. Она болтала без умолку, перескакивая с одного на другое. Голова у меня разболелась еще сильнее.

- Подожди, - взмолилась я. – Столько всего сразу мне не запомнить. Да и голова сейчас треснет.

- Ой, простите, госпожа. – Эдна прижала руку ко рту. – Вам нужно отдыхать, а я…

- Ничего, я ведь сама попросила. Просто мне и правда надо немного передохнуть. Побудь здесь.

- Да, госпожа.

На самом деле я опасалась, как бы в комнату не пробралась какая-нибудь Лерика или сам дражайший супруг и не завершили начатое. Могли, к примеру, подушкой задушить. Умирать снова не хотелось. Второй раз джек-пот сорвать точно не удастся.

Интересно, с чего их вдруг так прижало? Ведь шуры-муры у них наверняка не неделю и не месяц. Может, прелестница в пикантном положении и это надо срочно прикрыть законным браком? А тут какая-то толстая барута уперлась рогом и не желает освободить место у кормушки. Непорядок! Видимо, с разводами дело обстоит непросто. Что он там такое говорил?

Ага, что в мою измену никто не поверит. Обидно, но вполне логично. Хоть фломастеры и разные на вкус и цвет, видимо, Теона была ну совсем неликвидным фломастером. А нанять кого-то на роль соблазнителя – жаба давит?

Стоп, стоп! А я могу подать на развод по причине измены супруга?

Открыв глаза, я спросила об этом Эдну.

- Можете, госпожа. – Она пожала плечами. – Но ничего не получится. Нужны показания двух свидетелей мужского пола. Ну что вы застали мужа в ситуации, не оставляющей двоякого толкования.

- То есть в постели в момент… этого самого?

- Да.

- А нельзя купить свидетелей?

- За лжесвидетельство очень серьезно наказывают. К тому же, боюсь, у вас не найдется столько денег. – Эдна прикрыла рот рукой, видимо, пряча усмешку. – У вас вообще нет денег, госпожа. Все ваши расходы оплачивает господин Эбаротт. А вообще… если бы это было так легко, он давно развелся бы с вами.

- Тогда зачем он вообще на мне женился?

Служанка замялась, отвела глаза.

- Да говори уже, - разозлилась я, поскольку примерно представляла, что она скажет.

И не ошиблась!

- Пять лет назад вы были очень красивы, госпожа. Гораздо красивее госпожи Лерики.

Ну ясно… Если бы Теона была жива и я не находилась в ее теле, сказала бы ей: иди сюда, сестра, дай обниму. Я с большим сочувствием относилась к своим толстушкам – разумеется, только к тем, которые реально хотели измениться, а не ныли, что не могут.

- К тому же вы родственница королевы, госпожа, - добавила Эдна. – Хоть и дальняя. Но сирота, и ваш отец почти ничего вам не оставил. Тот дом, о котором говорил господин Эбаротт, - свадебный подарок королевской семьи. Первые два года его сдавали внаем, но потом на крышу упало дерево, с тех пор он пустует.

А я-то, дура, обрадовалась, что будет где жить. Ну как же, свой дом! За три года без ремонта, на который Эбаротт, разумеется, пожмотился, он наверняка превратился если и не в руины, то во что-то малопригодное для жилья. Но дорогого супруга это, походу, мало волнует. Развод – и отправляйтесь по месту прописки, мадам.

- А с чего вчера все началось? Что он наговорил такого, что мне стало плохо?

- Я при этом не присутствовала, госпожа. – Эдна выпятила губу. – Но судя по тому, что слышали слуги из коридора, господин Эбаротт хотел вашего согласия на развод, а вы отказывались.

Ага, значит, развод по взаимному согласию все же возможен, однако Теона по какой-то причине уперлась. Видимо, предпочитала жить с нелюбимым мужем, но в достатке. А может, разведенкой здесь быть позорно. Или содержание слишком маленькое.

- Госпожа, вы же хотели поспать, - с укоризной напомнила Эдна.

- Да, - вздохнула я. – Все, сплю.

Я и правда задремала. Разбудил меня лекарь с каким-то стаканчиком в руке.

- Прошу прощения, что потревожил, госпожа Теона, но вам нужно принять капли.

Я безропотно выпила прозрачную горькую жидкость. В голове стало жарко, а потом прояснилось. Тугой обруч, сжимавший ее, немного ослабил тиски.

- На ночь надо будет принять еще. – Лекарь накапал в стаканчик из темного пузырька. – Я зайду завтра. Но если вдруг станет хуже, пошлите за мной.

- Эдна, как его зовут и кто он такой? – спросила я, едва за ним закрылась дверь.

- Как кто? – удивилась она. – Лекарь, господин Нуррис.

- Я понимаю, что лекарь. Но, наверно, не простой лекарь, если так разговаривает с этим… Эбароттом?

- Да, его прислали из дворца, когда узнали, что с вами случилось.

- То есть придворный лекарь?

- Да.

Эдна отпросилась ненадолго, и я воспользовалась этим, чтобы встать и подойти к зеркалу. Надо же было оценить потенциал. Если пять лет назад Теона считалась красоткой, значит, база хорошая.

В спальне было аж целых четыре двери. Одна вела в коридор, другая в небольшой будуар, остальные две – в ванную и гардероб. Именно там, в гардеробе, и обнаружилось огромное зеркало, за которым прятался шкаф с одеждой. Одна беда – там не было окна. Пришлось принести из спальни масляный светильник. Света он давал немного, но даже этого хватило, чтобы впасть в уныние.

Глава 5

Следующие несколько дней я привыкала к своему новому положению и состоянию. И не только к социальному. Самым сложным было принять свое новое тело и себя в нем. Или хотя бы вспомнить, каково это: весить больше центнера. Таскать на себе такую тяжесть то еще удовольствие. А уж любоваться на это безобразие в зеркале – и подавно.

Это временно, твердила я, стиснув зубы, как мантру. Я справлюсь.

Капли лекаря Нурриса помогли. Уже на следующий день мне стало лучше, и я смогла встать с постели. Эдна помогла натянуть омерзительное корректирующее белье, в котором дышать можно было лишь на полшишечки. Однако стройнее я все равно не стала. Платье напоминало чехол для танка, а я в нем – огромную буро-зеленую жабу.

- Вы немного похудели, госпожа, - сказала Эдна, подтягивая на боку шнуровку. – Наверно, от переживаний.

- Правда? – хмыкнула я. – Что-то незаметно. А вообще мне надо сбросить примерно половину этого жира.

- Половину?! – Она вытаращила глаза. – Но это как? Вообще ничего не есть?

- Вообще ничего не есть – так я просто умру. Вот будет радости дорогому супругу и его подстилке. Нет, все будет по-другому. Вот перееду в свой дом и займусь собою.

- Но госпожа, там же невозможно жить! – Ее светлые бровки страдальчески сдвинулись. – Крыша провалилась, все залито водой.

- Вот как? Значит, надо привести все в порядок. Неси завтрак, а потом я побеседую со своим ненаглядным.

Эдна только головой покачала в изумлении. Видимо, я вела себя совсем не так, как настоящая Теона. Но разоблачение мне не грозило. Кто вообще в здравом уме заподозрит, что в это тело занесло какую-то постороннюю душу? Все спишут на удар и потерю памяти.

Когда появился поднос с завтраком, я поняла, как Теона умудрилась разожраться до таких размеров. Принесенного Эдной с лихвой хватило бы на троих. Ярко-желтая каша в миске, хлеб и булочки нескольких сортов, сыр, копченое мясо, вареные яйца, розетки с вареньем и медом, уже знакомый мне нимс и еще какой-то бледно-розовый напиток.

Самым ужасным было то, что конский аппетит прочно прошился в это тело, которое отчаянно спорило с разумом.

Я привыкло есть в свое удовольствие, говорило оно. Я большое, поэтому мне надо много-много-много еды. Без еды я заболею и умру.

Умрешь ты как раз с такой едой, возразила я мысленно. Точнее, с таким ее количеством. Поэтому извини, дорогое, придется подужаться. Во всех смыслах.

Я съела пару ложек каши, похожей на рисовую, только совсем из другого зерна. Очистила сваренное вкрутую яйцо с зеленоватой скорлупой. Пахло оно довольно неприятно, но на вкус оказалось сносным. Завершил завтрак кусочек темного хлеба с мягким сыром. Все это я запила нимсом и отодвинула поднос.

- Как, и все?! – ахнула шокированная Эдна.

- Да, все, - кивнула я, сражаясь с желанием проглотить все, что осталось, и потребовать добавки. – Передай на кухню, чтобы на обед мне сварили птицу и подали только…

Тут я запнулась, потому что понятия «бульон» в местном языке не существовало, только «суп».

- Только отвар? – подсказала Эдна.

- Да. Кружку горячего отвара. И кусочек нежирного мяса этой птицы. Сваренной. И темный хлеб. Стой! – тормознула я ее у двери. – Сначала отведи меня к Эбаротту, а потом уже иди на кухню.

- Госпожа, вы уверены?..

Я ни в чем не была уверена – да это было бы и странно, но должна была вести себя так, словно не сомневаюсь абсолютно ни в чем. В том числе и в необходимости беседы с мужем. Опыт – ценнейший капитал. Тем более сейчас, в отличие от первого раза, у меня был веский козырь: родство с королевой.

Эдна провела меня по длинному коридору, сделав столько поворотов, что я испугалась, смогу ли вернуться обратно.

Ладно, кто-нибудь выведет, не в лесу.

- Здесь, госпожа. – Эдна указала на выкрашенную белой краской резную дверь и сложила руки на груди. – Умоляю, постарайтесь не волноваться. Не хочу, чтобы с вами снова случился удар.

Я, наверно, даже растрогалась бы, но все испортила мысль, что девчонка просто боится потерять теплое место.

Злая ты, Диана-Теона!

Нет, это не я злая, это жизнь такая. Да и мир чужой, опасно тут кому-то доверять.

Дверь я распахнула без стука и рассмеялась от души, увидев, как упал на пол запутавшийся в дамских юбках Эбаротт.

- Что вы себе позволяете, Теона? – прошипел он, пытаясь отцепить от каблука оборку.

- Хотела бы спросить то же самое, - хмыкнула я. – Жаль, не прихватила парочку свидетелей, пригодились бы.

Лерика, получив свободу, бочком проскользнула в коридор. Я села в кресло и скрестила руки на груди.

- Что вам здесь нужно? – Эбаротт привел туалет в порядок и навис надо мною. – Скажите спасибо лекарю, он убедил меня, что вам нужно дать время поправиться.

Ага, прямо так и было! Скорее, лекарь намекнул, что королеве не понравится, если ее больную или даже умирающую племянницу выставят из дома почти что на улицу.

- А прошение на развод я подал сегодня утром, - добавил он. – Через пять дней наконец от вас избавлюсь. Но я смотрю, вам уже лучше, так что можете отправляться в свой дом прямо сегодня.

Глава 6

Эбаротт шлепал губами и пучил глаза, как еще живая рыба на прилавке торговца. Мне всегда казалось, что она хочет что-то сказать, но не может. Вот и Эбаротт явно хотел – но не мог. Я даже подумала, что его тоже вот-вот хватит удар, тем более он опасно побагровел так, аж затылок светился сквозь волосы.

Вот правда, нисколько бы не огорчилась. Но увы, на этот раз кармический бумеранг где-то заблудился. Или полетел туда, где был нужнее.

Видимо, настоящая Теона была до такой степени зашуганной, что мои слова прозвучали как труба Апокалипсиса. Удивительно, что она вообще осмелилась возражать против развода. Наверно, собрала остатки воли в кулак, и это усилие вкупе с реакцией Эбаротта стоило ей жизни.

Бедняга!

Ну ничего, засранец, ты за все заплатишь.

Я, правда, не представляла пока, как отомщу за бывшую хозяйку своего тела, но поклялась, что непременно это сделаю.

- Да как вы смеете? – наконец выжал он из себя, причем интонация абсолютно не соответствовала содержанию фразы. Она прозвучала примерно как «идите на хер, пожалуйста».

- Точно так же, как вы смеете приводить в дом свою любовницу и драть ее, когда законная жена находится рядом. Вы, любезный, совсем берега растеряли.

Я перевела русскую идиому дословно, но он понял. И снова зашлепал губами.

Таких людей я встречала уже не раз. В прошлой жизни, конечно. Они могли орать, хамить, строить из себя императоров вселенной, но моментально сдувались, получив отпор. Я полагала, что и Петечка принадлежал к этой породе, но за ним стоял административно-финансовый ресурс. Проверять его на вшивость было себе дороже. Да я бы и не рискнула, потому что тогда мало чем отличалась от затурканной Теоной.

- Я почти умерла, Эбаротт. – От него несло приторным парфюмом, вполне возможно, женским, и я брезгливо отодвинула его ногой. – А когда почти умрешь и вернешься к жизни, на многое начинаешь смотреть иначе. Так что прекратите брызгать слюной, это не поможет. Понятия не имею, почему раньше позволяла вам над собой издеваться. Наверно, не догадывалась, что вы жалкий трус, который только строит из себя… - Тут я подвисла, потому что не могла подобрать аналог слову «крутой», и этим дала ему возможность вклиниться.

- Вы пожалеете, Теона, - прошипел он.

- О чем? – рассмеялась я. – О пяти потерянных годах? Пожалуй. О том, что превратилась в баруту? Да, конечно. Но уж никак не о том, что наконец избавлюсь от вас.

- Вы еще меня не знаете!

А вот тут он был прав, я совершенно его не знала. Но вполне могла предположить, что это мерзкая и опасная вонючка, от которой можно ожидать любой пакости.

- Королева прислала ко мне своего лекаря. – Я вытащила из рукава джокера. – Это означает, что ей небезразлична моя судьба. Ни богатство, ни драконья кровь вам не помогут. Поэтому прикажите привести мой дом в порядок. Чем раньше он станет пригодным для жилья, тем быстрее я туда уеду. И вот еще что. Пока я здесь, чтобы вашей сучкой тут и не пахло. Иначе найду свидетелей, которые подтвердят, что застали вас… в ней. Тогда я сама подам прошение на развод, и что-то мне подсказывает, размер моего содержания резко увеличится.

Разумеется, я этого не знала, но по его вытянувшейся роже поняла, что и тут попала в десятку. Оставив Эбаротта переваривать информацию, вышла в коридор, поймала за рукав первого попавшегося слугу и приказала проводить в мои покои. Тот наверняка удивился, но виду не подал, довел. В спальне ждала Эдна с каким-то рукоделием в руках.

- Все в порядке, госпожа? – спросила она, вскочив со стула.

- Не знаю, в порядке или нет, но я сказала, что никуда не уеду, пока дом не приведут в приличное состояние. Или же попрошу королеву узнать, на что потрачены деньги от сдачи внаем.

- И вы правда это сделаете? – Она вытаращила глаза.

- Почему бы и нет? Королева моя родственница, даже лекаря прислала.

- Да, но… - замялась Эдна. – Вы не помните, но королева… она вас недолюбливает после… той истории. А лекаря, думаю, прислал принц Майтус.

А ведь и правда, она сказала, что лекаря прислали из дворца. А я подумала, что королева. Хорошо, что не знала, иначе вряд ли получилось бы так убедительно. Интересно, что там за история еще? Принц? Теона – и принц? Может, поэтому ее и выдали замуж за Эбаротта, от греха подальше?

На мой прямой вопрос Эдна снова замялась, но все-таки рассказала, что да, у меня – то есть у Теоны, конечно, - действительно наметился роман с принцем, но августейшим родителям это не понравилось, потому что мальчику уже подыскали невесту из чистокровных драконов. Теону живенько сплавили замуж за наследника большого состояния. Принц погоревал и тоже женился. Но, возможно, какие-то чувства еще остались.

Вот оно, оказывается, как было. Хотя ничего удивительного. Удивительно то, что Эбаротт присел на пятую точку. Или ему неизвестно о немилости королевы? Впрочем, милость наследного принца тоже на дороге не валяется. Потому как он будущий король.

По итогу выходило, что активы у меня не ахти какие. Но все же лучше, чем ничего.

С тех пор прошло три дня. Меня никто не трогал. Я сидела в своих комнатах и ждала. Это было адски мучительно, потому что от безделья безумно хотелось есть. Я и ела – восемь раз в день, но как птичка. Эдна замучилась бегать на кухню.

Глава 7

Сначала я думала, что Теона обжиралась от скуки и безделья. Плюс нелюбимый муж. Золотая клетка – это было мне так знакомо. Когда сидишь взаперти в четырех стенах, когда за каждым твоим шагом следят, когда у тебя нет ни копейки своих денег и на любую мелочь приходится униженно просить, начинаешь искать утешение в том, что доступно. А доступна только еда. И на этом спасибо.

Но оказалось, было кое-что посерьезнее. Я, выходя замуж, была влюблена в Петю. Ну… или думала, что влюблена. А вот Теона, получается, любила принца, и ее с ним разлучили. И выдали замуж за другого – на редкость мерзкого субъекта.

Затоскуешь тут! Наверно, сильно она была влюблена, если с тоски так разъелась. Вот бедняга!

Интересно, насколько у них все было серьезно? Если дошло до интима, то отношение Эбаротта становилось понятнее. Красотка и племянница королевы, но любит другого и не девственница. А уж когда красотка закончилась – и подавно не нужна.

Как ни напрягала я память, ничего, разумеется, из нее не выудила. Ни внешности принца, ни эмоций, с ним связанных. Все это Теона забрала с собой. Может, и к лучшему. Принц женат, и мне ни к чему лишние сложности. Даже если разведусь и приведу себя в пристойный вид.

Нет, не даже, а тем более. Учитывая, что о своей возлюбленной он не забыл – раз прислал придворного лекаря. Как бы это не стало в будущем проблемой.

Однако я решила не забивать себе голову гипотетическими будущими проблемами, а заняться самыми насущными. Их на данный момент было две: начать худеть и перебраться из этого дома в свой собственный. И если второе от меня не зависело, то первое – очень даже. Поэтому на нем и сосредоточилась.

Это был адский ад!

В детстве я любила читать мифы Древней Греции. И из всех посмертных мук Аида самым жутким мне казалось вечное наказание Сизифа, который закатывал на гору огромный камень. Когда до вершины оставалось совсем немного, булыга вырывалась и летела вниз. Бедолаге приходилось начинать все сначала. Сейчас я уже не помнила, за что ему так прилетело, но сам это бесконечный бессмысленный процесс ужасал до сих пор.

Я казалась себе сейчас этим самым Сизифом, только вместо камня - собственный жир, от которого снова предстояло избавиться. Впрочем, там же, в древнегреческом аду, был еще один парень, Тантал, который вечно изнывал от жажды и голода, стоя по шею в воде и глядя на спелые фрукты. Вот уж точно – по усам текло, в рот не попало. Так что у меня получилось комбо.

Кто бы знал, как мне хотелось есть! Самая настоящая ломка. Я готова была жевать даже тряпочки или палочки, чтобы обмануть чувство голода, но знала, что так убью желудок. Поэтому держалась. Два часа между крохотными порциями еды казались вечностью.

Кружка нимса. Вареное яйцо. Кусочек темного хлеба. Сырой овощ, похожий на морковку. Кружка птичьего бульона. Фрукт, похожий на яблоко. Кусочек птичьего мяса. Кружка кислого молока, похожего то ли на кефир, то ли на простоквашу. Вот и весь дневной рацион. И так предстояло мучиться неделю, но не больше. Для начала надо было согнать воду и пригасить ментальный голод, тот, который не в животе, а в голове.

Не хватало отвара петрушки – противного, зеленого, студенистого, но при этом лучшего друга худеющих. Выводит лишнюю воду, борется с отеками, расщепляет жиры, уменьшает чувство голода, плюс множество всякого полезного для всего организма. Поскольку у меня не было никакого понятия о местной флоре, а интернет сюда не подвезли, приходилось пить воду. Маленькими глоточками – когда невыносимо хотелось есть.

Однако помощь пришла оттуда, откуда я не ждала. Лекарь Нуррис, зашедший через пару дней, с удивлением заметил, что я несколько осунулась. Так он выразился.

- Мне шепнули, что вы ничего не едите, госпожа Теона, - сказал он строго. – Я понимаю, вы переживаете, но так навредите себе еще больше.

- Нисколько не переживаю, - возразила я. – И я ем. Восемь раз в день, каждые два часа. Понемногу. Чтобы похудеть. Я слишком растолстела, и это вредит моему здоровью. Пришло время взяться за себя всерьез. Я ведь чуть не умерла, господин Нуррис.

- Это правда. – Он посмотрел на меня удивленно. – Лишний вес – очень опасно. Но вы не должны голодать. Нужно больше двигаться.

Голодать я не собиралась. Эта строгая недельная диета нужна была для того, чтобы согнать лишнюю воду и перестроиться на новый режим. А дальше – плавно, постепенно. Полкило в неделю. Пятьдесят два килограмма за два года. Хотелось бы быстрее, конечно, но нельзя.

- Именно так, - согласилась я. – Голодать не стану. Буду есть часто, но маленькими порциями. И делать упражнения. Просто сейчас мне это тяжело. Начну с легких, потом посложнее, побольше. Уже начала.

- Это правильно, - одобрил Нуррис. – Конечно, это непросто, но обещаю, вы оцените результат. Не только станете снова красивой, но и чувствовать себя будете намного лучше.

Я постаралась не улыбнуться снисходительно, наоборот, закивала на самых серьезных щах.

- Я могу вам помочь, - предложил лекарь. – Принесу сухие травы, из них надо сделать отвар. Он очень неприятный на вкус, но зато сойдут отеки на ногах и руках. И будет меньше хотеться есть.

Кажется, небеса меня услышали. Я едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею, только поблагодарила.

Впрочем, оставалась еще одна сложность. Я не могла придумать, в чем физкультуриться. В тесном корсете и тугих панталонах это было не просто неудобно, но и опасно, потому что я не могла нормально дышать. Не голышом же прыгать. Эту задачу еще предстояло решить.

Глава 8

Из комнаты я не выходила. То есть выходила, но только погулять в саду или по галерее, если шел дождь. Ела в спальне, а по особняку шататься не имело смысла, все равно из него уезжать. Эбаротт не появлялся, однако Эдна узнала, что ремонт в моем доме все же начали.

Уже хорошо! Значит, рано или поздно туда можно будет переехать.

Костюм для фитнеса я все-таки смастерила. Голь на выдумку хитра. Хотя получился он, конечно, безобразным и неудобным, но лучше, чем ничего.

Полотняный корсаж, который предполагалось надевать под корсет, я обрезала так, что получилось подобие лифчика. Из второго такого же вытащила жесткие вставки, распустила вытачки, расставила боковые швы, и вышла хоть и не трикотажная, но почти футболочка.

Хуже обстояло с нижней частью. Сначала я пыталась заниматься в панталонах, но они слишком давили и натирали везде, где только можно и нельзя. Попытки как-то расширить их ни к чему не привели. Тогда я взялась за иголку и сшила из нижней юбки что-то вроде свободных спортивных трусов со шнурком вместо резинки. Однако изделие оказалось хлипким и расползалось по швам даже при минимальной нагрузке.

Эдна, которая со жгучим интересом наблюдала за моими действиями, предложила украсть из прачечной подштанники Эбаротта. Сначала я с негодованием этот вариант отвергла, но потом поторговалась с собственной брезгливостью и убедила ее в том, что, во-первых, они стиранные, а во-вторых, за пять лет брака тело Теоны тесно контактировало с супругом столько раз, что подштанники – это уже мелочь.

Ближайшей ночью Эдна отправилась на подвиг – и успешно его совершила.

- Я стащила те, которые поновее, - доложила она, вытащив из-под юбки полотняные белые кальсоны.

Все это было прекрасно, но почему-то мы не учли, что подштанники Эбаротта не налезут мне даже на одну ногу.

- М-да, задумка была неплохая, - вздохнула я. – Но что-то пошло не так.

- Может, украсть подштанники повара? – с сомнением предложила Эдна. – Он толстый. Очень толстый.

- Ну вот что! – рассердилась я. – Не хватало мне еще портков какого-то постороннего мужика. Эбаротт хотя бы мой муж. Буду зашивать те, которые из юбки. Или сошью другие.

Я села на кровать и начала скатывать с борцовских икр чулки – давно пора было ложиться спать, но я ждала возвращения Эдны.

Чулки…

Рука замерла на щиколотке.

Чулки были хорошо облегающими и достаточно тугими. Когда я надела их в первый раз, подумала, что они из плотного шелка, но не обнаружила швов. Приглядевшись, поняла, что это своего рода трикотаж. Меня занесло в условное Средневековье, но ведь и у нас первые примитивные вязальные машины появились, кажется, в шестнадцатом веке.

Чулки здесь носили длиной чуть выше колена, сверху они крепились застежками к панталонам. А почему бы не поиграть в прогрессора, не изобрести колготки?

- Эдна, где покупают чулки?

Она уже устала удивляться, что я ничего не помню, поэтому просто ответила:

- Бедные в лавках или на рынке, богатые заказывают у поставщиков или у мастеров. Вам нужны чулки, госпожа? Но у вас их и так много.

- Мне нужен поставщик или мастер. Тот, у кого мы их покупаем. Чтобы пришел сюда.

- Хорошо, завтра пошлю за Абигайлем.

- Он мастер? – уточнила я.

- Владелец мастерской и сам ведет торговлю.

- Прекрасно.

Эдна изнывала от любопытства, но я пока не стала ей ничего не рассказывать. Вдруг этот Абигайль лютый консерватор и не захочет принять особый заказ.

Чулочник оказался полным краснолицым мужчиной лет шестидесяти, похожим на классического викторианского сквайра. Вид его не внушал оптимизма, и все же я решила рискнуть. В конце концов, не единственный же он мастер. Если откажется, найдется кто-нибудь еще.

Однако Абигайль выслушал меня с интересом. Подумал, почесал пушистые бакенбарды и изрек:

- Можно попробовать, госпожа. Но это будет стоить дорого.

- Нет, господин Абигайль, - возразила я. – Вы не совсем поняли. Я предлагаю вам заключить сделку. Вы изготовляете и продаете мое изобретение, а мне выплачиваете… ну, допустим, одну треть. Все остальное – ваше.

Это был, конечно, грабеж среди белого дня, на который я подписывалась добровольно, даже не зная, какое содержание мне назначит суд. Вдруг будет хватать лишь на хлеб и воду. С другой стороны, новинку еще надо раскрутить. Она ведь может и не зайти. Колготки - это своего рода революция.

Чулочник задумался еще глубже, почесывая уже обе бакенбарды. Видимо, прикидывал затраты и возможный доход, а от них и вероятную прибыль.

- Хорошо, госпожа, - наконец сказал он. – Но нам надо подписать деловое соглашение.

- Сначала вы сделаете пробный образец, - возразила я. – На мой размер. Если мне понравится, то подпишем.

Побурчав что-то себе под нос, Абигайль снял с меня мерки, при этом изрядно полапал везде, куда смог дотянуться. Я, стиснув зубы, терпела. Он записал все параметры и ушел, забрав листок с моим рисунком: колготки – вид спереди, сзади и сбоку. Конечно, для фитнес-целей больше подошли бы лосины, но я решила не борзеть. На худой конец, можно будет и обрезать. Пусть сначала сделает это.

Глава 9

Мысль о трусах по цепочке навела на еще одну, теснейшим образом с ними связанную. Как тут обстоит дело с критическими днями? То есть как с ними героически сражаются? Из исторических книг я знала, что у нас дамы использовали вместо прокладок и тампонов мох, тряпки, а то и нижнюю рубашку, скомканную между ног.

Я уже поняла, что от Теоны мне достался лишь базовый набор. То, что она узнала и запомнила в раннем детстве. Месячные в него не входили. Пришлось снова пытать Эдну.

- Женское? – Она вытаращила глаза. – Ну как же… Режем старые простыни.

Открыв нижний ящик комода, Эдна продемонстрировала аккуратную стопку белых тряпочек. И тут же обрадовала:

- Кстати, на днях должно начаться.

Вот спасибочки-то! И никуда ведь не денешься. Тампоны я решила пока не «изобретать». Не все сразу.

Чулочник вернулся уже на следующий день, причем с двумя образцами. К проекту он подошел творчески. Это были самые настоящие колготки, хотя и не такие эластичные, как те, к которым мы привыкли. У одной из двух моделей имелась даже мягкая полотняная ластовица.

- Потрясающе! – оценила я, примерив. – Вы просто волшебник, господин Абигайль.

- Тогда завтра я подойду вместе со стряпчим. – Он довольно улыбнулся. – Подпишем соглашение.

- Я могу оставить образцы себе?

- Разумеется. Всего доброго, госпожа, до встречи.

Едва за ним закрылась дверь, я схватила большие ножницы, обкорнала панталоны по самое не балуй и натянула колготки поверх них. Выглядело, конечно, так себе, но в этом вполне можно было заниматься. Эдна смотрела с завистью. Я с радостью подарила бы ей вторую пару, но она поместилась бы двумя ногами в одной половине.

- Как только у меня появится возможность, закажу такие для тебя, - пообещала я и тут же задумалась.

А появится ли она? Я так ничего и не знала о размерах моего будущего содержания. Хорошо, если чулочник раскрутит колготки и прилично на них заработает. Тогда и мне будет перепадать с продаж. А если нет?

А кстати, как там вообще обстоит с разводом? Эбаротт сказал, что избавится от меня через пять дней, а прошло уже больше. Может, он передумал?

Я поделилась этими опасениями с Эдной, и она меня успокоила. Исходя из внутридомовых сплетен, развод шел своим чередом. Однако он потребовал больше времени, потому что слуг опрашивали, действительно ли супруг посещал госпожу Теону в спальне.

- А почему не спросили меня? – удивилась я.

- Потому что вы заинтересованная сторона, - пожала плечами Эдна. – Того, с кем разводятся, никогда ни о чем не спрашивают.

- Вот оно как, - пробормотала я себе под нос и попросила: - Расскажи еще что-нибудь интересное.

Мне было скучно и по-прежнему страшно хотелось есть. Утром я уже немного потренировалась, а до следующей микропорции еды оставалось больше часа. Надо было хоть как-то отвлечься.

- Даже не знаю… - задумалась Эдна. – Ну вот еще все обсуждают, что герцогу Дэриану отказала очередная невеста.

Разумеется, он был не герцог, а мишпулин, но сознание предложило более привычный аналог для этого дурацкого титула. В лестнице знати мишпулин, как и герцог, стоял первым – после короля и принца, конечно. Забавно, что это я знала, а о местных средствах гигиены – нет.

- И что тут такого интересного? – уточнила я, чувствуя себя пришедшей к концу анекдота.

- Все забываю, что вы ничего не помните, - вздохнула Эдна. – Но вы знаете господина Дэриана с детства, потому что вместе росли при дворе. Он племянник короля, сын его младшего брата.

- Дракон?

- Да, чистокровный.

- И что? Никто не хочет за него замуж? Он что, безобразный? Или пьяница? Или буйный?

- Нет, госпожа. Он довольно красивый. Буйный? Возможно, и был бы, если бы мог. Говорят, характер у него не медовый. Но он толстый. Очень толстый. Даже ходит с трудом.

- Что, толще меня? – не поверила я. – Серьезно?

- Гораздо толще. Говорят, в драконьем облике даже не может летать, потому что не держат крылья.

- Ужас какой, - хмыкнула я. – Но все равно ведь племянник короля. Разве кто-то отказывает гер… мишпулину?

- Уже третья отказала. Две принцессы из других королевств и теперь вот арета Иллия.

Для ареты аналога не нашлось, но встроенный словарь подсказал, что это дочь верховного священника.

Надо же, какие здесь разборчивые невесты. Толстый герцог-дракон им не по вкусу. У нас вот когда-то в Англии за корпулентного Генриха VIII дамы разве что не дрались.

- И что, - с сочувствием спросила я, - он не пытался похудеть?

- Говорят, пытался, но не смог.

Я бы, конечно, ему помогла, но… сначала нужно помочь самой себе. А через два года герцог наверняка уже будет женат. Может, даже и счастливо. Собственно, какое мне до него дело? Если мы в детстве и дружили, то я все равно этого не помню. Я и принца-то не помню, в которого была влюблена.

Тут я едва не рассмеялась, сообразив, что думаю то ли о Теоне как о себе, то ли о себе как о Теоне. Еще немного – и мое сознание полностью срастется с ее телом. Тогда я начну воспринимать ее прошлое как свое собственное – только забытое. И я не знала, хорошо это или плохо. Скорее, ни то ни другое. Просто факт.

Глава 10

Прошло еще несколько дней. Моя жесткая диета с мерзким отваром закончилась, забрав с собой по ощущениям килограмма три. Весов тут, конечно, не было, но я знала, что на этом этапе, когда уходит лишняя вода, один сброшенный килограмм примерно соответствует минус сантиметру талии. Потом соотношение уже другое. Измерив шнурком объем, я сравнила его со стартовым и осталась довольна.

Начало было положено. Но дальше начиналось самое сложное.

Сбрасывать больше полкило в неделю было нельзя, чтобы не спалить вместо жира мышцы, которых и так не имелось. Поэтому мне и дальше предстояло сидеть на диете, хотя и не такой строгой. А с едой все было сложно. На кухне стонали от моей, как это называли, придури и шептались, что госпожа после удара повредилась умом. Не удивительно, ведь им приходилось готовить для меня отдельно. Да и ела я хоть и не восемь, но все равно шесть раз в день, по чуть-чуть.

Ну и занятия, конечно, по нарастающей, и кардио, и силовые. А еще массаж обязательно, всего, до чего могла дотянуться. И все равно при потере половины веса обвислостей было не избежать. Это заранее печалило.

В бытность Дианой мне пришлось прибегать к дорогостоящим косметическим процедурам и – чего уж тут скрывать! – к пластике. Как быть здесь, я не представляла. Надеяться на упругость молодой кожи не имело смысла: Теона уже вышла из юного возраста, да и кожа у нее упругой вовсе не была. Конечно, медленный сброс веса, правильное питание, физкультура и массаж могли немного сгладить ущерб, но полностью избежать его было нереально.

Что ж, значит, придется маскировать одеждой. Тем более до этого еще далеко.

В конце недели ко мне в комнату вломился Эбаротт и сунул под нос какую-то бумагу с печатью. Когда Абигайль приходил со стряпчим, я сначала испугалась, что не смогу прочитать, но, к счастью, этот навык тело Теоны сохранило.

Согласно договору мне причиталась треть доходов от всех продаж «длинных чулок». Причем это распространялось на измененные и улучшенные изделия на основе моего изобретения. Я имела право приобретать «длинные чулки» со скидкой, а также проверять бухгалтерские книги мастерской, когда мне только заблагорассудится. Если же кто-то еще захочет выпускать и продавать «длинные чулки», он должен заключить подобное соглашение уже с Абигайлем.

- А если кто-то начнет их производить без соглашения? – спросила я.

- Тогда господину Абигайлю придется с ним судиться, - пожал плечами стряпчий и протянул мне перо для подписи.

Я засомневалась, смогу ли, но он подсказал:

- Просто напишите: «Теона Веццель».

Это мне вполне удалось, хотя буквы плясали так, словно шли домой с вечеринки.

- Как вы думаете, господин Абигайль, на какую сумму я могу рассчитывать в месяц? – уточнила я осторожно.

- Смотря как пойдет, - ответил он, выпятив губу. – Но судя по тому, насколько заинтересовались мои девушки, товар будет пользоваться спросом.

В общем, после всего этого Эбаротт не слишком напугал меня своей цидулей. Я взяла ее, развернула и прочитала, что гражданский суд города Фабиса расторгает брак между Эбароттом и Теоной Веццель по требованию супруга, по причине отсутствия потомства в течение пяти лет. Означенные Эбаротт и Теона Веццель имеют право вступить в новый брак. Эбаротт Веццель обязуется выплачивать Теоне Веццель ежемесячное содержание в размере тридцати моринов пожизненно либо до ее повторного замужества. В случае смерти Эбаротта Веццеля обязанность содержать Теону Веццель переходит к его наследникам.

- Прекрасно, - сказала я, дочитав бумагу. – Как только мой дом приведут в порядок, я сразу же перееду. И вы сможете жениться на своей Лерике, которая ощиплет вас до последнего перышка. Надеюсь, мне позволено будет забрать личные вещи?

- Кому нужны ваши безобразные тряпки? – буркнул он и вышел, хлопнув дверью.

- Эдна, тридцать моринов – это много или мало? – спросила я служанку.

- Ну как сказать? – Она наморщила лоб. – Не слишком много. Тем более для знатной особы. Мое жалованье, к примеру, три морина в месяц, мне хватает. Но я живу здесь и ничего не плачу за еду. А вообще содержание после развода редко бывает большим. Разве что при доказанной измене. Чтобы держать дом в порядке, вам нужны будут хотя бы трое слуг. Им придется платить. Расходы по дому, провизия. Ваши личные расходы. Вы уже немного похудели, а если станете еще стройнее, понадобятся новые платья, белье.

Разумеется, все эти подсчеты мне настроения не улучшили. Не просить же в долг у тети-королевы. Да она и не даст. А у принца тем более не стоит. Одна надежда на то, что Абигайль раскрутит колготки.

Хотя, собственно, почему одна? Внедрение новинки оказалось не таким уж и сложным. Почему бы не заработать на прогрессорстве? С техникой я никогда не дружила, но такие вот бытовые очень нужные штуки – вполне! Те же трусы, например. Лифчики. Тампоны – опять же. Надо только найти того, кто заинтересуется, наладит выпуск и будет их продавать. Вот перееду и займусь вплотную, чтобы никто не мешал.

А еще мне очень не хватало душа. Ванна-лоханка, воду в которую наливали из ведер, меня категорически не устраивала. Мысленный список моих будущих «изобретений» пополнился еще одним пунктом.

Эбаротт и сам был кровно заинтересован, чтобы я убралась из его дома побыстрее, поэтому ремонт шел споро. Я занимала время упражнениями и прогулками по саду, которые помогали бороться с мышечной крепатурой. Там мне попалась одна интересная штука – крупные шипастые плоды какого-то дерева. Они были похожи на конский каштан, но не такие колючие. Зато шипы оказались плотными и упругими. Я набрала полные карманы, а дома набила ими матерчатый пояс-ленту и проковыряла дырочки. Пришила по бокам петельки – получился роскошный массажер.

Глава 11

«Дорогая Тео!» - прочитала я, развернув записку.

Обращение отметало сомнения, мне ли адресовано послание, не перепутал ли мальчишка меня с кем-то. Тем более меня трудно было принять за кого-то еще: таких корпулентных дам в доме больше не имелось, а повар носил длинную окладистую бороду.

«Я очень рад, что тебе лучше, что ты поправляешься. Меня крайне испугало известие о том, что ты при смерти. Хоть мы и не можем быть вместе, ты навсегда в моем сердце. Слышал, что ты теперь свободна. Надеюсь, со временем найдешь свое счастье. Если понадобится помощь, всегда можешь рассчитывать на меня. Не отвечай. М.».

«М.» – это принц Майтус, без вариантов. Я аж прослезилась. Мне было очень жаль, что настоящая Теона, которую он, похоже, любил до сих пор, умерла. Хотя если бы она не умерла, то у меня не появилось бы шанса на вторую жизнь.

Как все запутано!

Ведь для меня его чувства к ней были лишь своего рода страховкой на случай какой-нибудь особо лютой задницы. Я не собиралась прибегать к его помощи, если не припрет так, что не останется других вариантов.

Еще раз перечитав записку, я порвала ее на мелкие клочки и пустила и по ветру. Хранить такое у себя было бы неразумно, если не сказать опасно.

Вернувшись в свою спальню, я позвала Эдну и спросила:

- Ты давно у меня служишь?

- Четыре года, госпожа.

Я-то надеялась, что Эдна расскажет побольше о взаимоотношения Теоны и принца. Может, удастся поговорить с прежней служанкой? Если, конечно, Теона не выгнала ее пинком под зад.

- То есть тебя наняли, когда я уже жила здесь? А кто прислуживал мне раньше, во дворце?

- Ее звали Меллия. Меллия Саттон.

- И что с ней стало?

- Она умерла, - вздохнула Эдна. – Подхватила осеннюю лихорадку. А я работала здесь, в доме, и вы взяли меня к себе.

Осенняя лихорадка? Это еще что такое?

- Заразная болезнь, - пояснила Эдна в ответ на мой вопрос. – Ею болеют только осенью, поэтому так и называется. Обычно проходит легко, но у Меллии было больное сердце, и оно не выдержало.

- Печально.

- Не думаю, госпожа. – Эдна покачала головой. – Дурно так отзываться о мертвых, но Меллия… Вы ее не любили. Она следила за вами по приказу королевы.

- Тогда почему я ее не выгнала, когда вышла замуж? Эдна, я правда ничего не помню, не удивляйся.

- Я верю, госпожа. Как вы могли ее выгнать, если королева отправила ее сюда вместе с вами? Когда Меллия умерла, вы радовались, хотя и делали вид, что опечалены. И я вас нисколько не осуждаю. Ой, простите!

- Ничего страшного.

- Ну просто она была… дурной женщиной. Господин Эбаротт…

Тут Эдна покраснела, а я едва не расхохоталась.

Ну надо же! Наш дрыщ везде поспел. И служанку пощупать, и королевскую фрейлину.

- Хочешь сказать, он с ней спал? Она хоть красивая была?

- Ну уж точно не красивее вас, госпожа. В то время, я имею в виду. Ой, простите! – Она совсем растерялась.

- Да перестань ты уже! – рассердилась я. – Думаешь, я не знаю, что похожа на ко?..

- На кого?

- На баруту.

Вот так и палятся попаданки, наверно. Машинально чуть не сказала, что похожа на корову. Хотя даже если бы и сказала – она правда подумала бы, что я из другого мира? Глупости! Подумала бы, что госпожа Теона заговаривается, бедняжка. Все-таки повредилась головой, не зря на кухне болтают. И по всему дому. Ну и пусть, потому что это отличное объяснение моим настоящим и будущим косякам.

- Вы обязательно станете снова красивой, госпожа! – убежденно заявила Эдна. – И выйдете замуж за нормального мужчину.

- Объясни, почему я раньше не соглашалась на развод? Быть разведенной позорно? Или что?

- Нет. – Она пожала плечами. – Не позорно, но сложно, потому что содержание слишком маленькое. Особенно если это знатная дама. Незнатным проще, они всегда могут найти работу. А вы, госпожа? Вы ведь не пойдете в служанки или торговки.

Интересно, что в прошлой жизни я, бывшая жена очень богатого человека, пошла именно в торговки. Стала кассиршей. Не тренером же было устраиваться с весом за центнер. Или учителем физкультуры. Сначала привела себя в нормальное состояние и только потом уже вернулась к тому, что знала и умела. И теперь намерена была повторить. Без стадии торговки, конечно.

- А скажи, Эдна, как ты думаешь, если я похудею, то смогу помогать в этом другим? За деньги?

Она вытаращилась на меня, приоткрыв рот. Наверняка в очередной раз подумала, что госпожа совсем ку-ку.

- Не знаю, но… думаю, желающие нашлись бы. Взять хотя бы того же мишпулина Дэриана. Говорят, он и сам пытался, но не смог.

От слова «мишпулин» у меня начинал дергаться глаз, настолько оно раздражало. Поэтому я мысленно заменяла его на герцога. И вслух тоже чуть не заменила:

- Гер… мишпулину придется подождать немного. Годика два.

Глава 12

Эдна с подозрением посмотрела на дверь, встала со стула и подошла ко мне. Я сидела в кресле у камина, и она опустилась рядом на корточки. Заговорила тихо, словно кто-то мог подслушать:

- В лесу у южной мельницы живет Пеппа.

Пеппа? Я вспомнила мультяшную свинку и едва сдержала ухмылку. Из-за закушенной губы прозвучало невнятно:

- Кто это?

- Ну как вам сказать, госпожа?

Эдна задумалась, и я решила помочь:

- Ведьма?

Поежившись, она сделала какой-то странный жест, словно прятала себя за решетку.

- Колдунья, госпожа.

Ну ясное дело, раз пластики и всяких аппаратов здесь нет, значит, остается магия. Собственно, почему бы не быть ведьмам-колдуньям, если драконы-оборотни в наличии?

- И что? – Я подпихнула Эдну в бок. – Это страшная тайна?

- Нет, но… В смысле, не тайна, но идти к ней и правда страшно.

- Почему? Пеппа требует душу в награду за помощь?

Я представила свинку Пеппу в образе колдуньи – и снова с трудом удержалась от смеха.

- Нет, но…

Она уже начала действовать мне на нервы. Никто ведь за язык не тянул, чего теперь кривляться?

- Эдна, или говори, в чем дело, или забудем об этом. Что в ней такого страшного?

- Говорят, если пойти к ней, то обратно не вернешься...

- Что? – перебила я. – Тогда зачем ходить?

- Не вернешься таким, как прежде.

Ну ясное дело! Я очень хотела бы вернуться от ведьмы другой. Красивой и подтянутой – во всех смыслах.

- Я готова рискнуть. Ты меня проводишь? Можешь прямо к ней со мной не ходить, подождать где-нибудь рядом.

- Хорошо, госпожа. Провожу.

Эдна повела плечами и снова сделала тот же жест, видимо, какой-то охранный. Или местный аналог крестного знамения. Она явно боялась. А я не могла воспринимать всерьез ведьму, которую звали Пеппа. Ну правда!

- Только не сейчас. Когда переедем.

- Хорошо, - повторила Эдна и сразу повеселела.

Я понимала, что хоть ей и жутко, все равно хочется помочь. Кажется, мне повезло – получить не только служанку, но и подружку.

В прежней жизни у меня не было близких подруг, одни приятельницы. Спорт, тем более большой спорт, не особо располагает к тесной дружбе, там слишком много зависти и конкуренции. А на тех, кто за пределами этого круга, нет времени. Ну а потом мне и вовсе было не до подруг. Кстати, вернуться из Москвы в Питер мне помогли бывший тренер Андрей Иванович и его жена Ольга. Пожалуй, их я могла назвать друзьями. Но подруг все же не было.

Дверь распахнулась без стука, в спальню ввалился Эбаротт.

- Ваш дом привели в порядок, Теона, - заявил он. – Собирайте вещи. Завтра вас отвезут туда.

- Благодарю, - ответила я, сочась ядом. – Вы чрезвычайно любезны. Надеюсь, мое содержание будет поступать вовремя.

- Содержание вам будет выплачивать суд, а не я. – Эбаротт дернул щекой. – Из моих денег. А я надеюсь, что никогда больше вас не увижу.

- Я тоже. Ответьте мне только на один вопрос. Если я вам настолько противна, зачем вы вообще на мне женились?

Он уставился на меня так, словно я сказала адскую глупость, а Эдна прикрыла рот ладошкой.

- Вы издеваетесь, Теона? – Его глаза превратились в два минуса, а подбородок покрылся злыми пупырками. – Надо было быть безумцем, чтобы пойти наперекор королеве.

Он бахнул дверью так, что со стены сорвался портрет дамы в голубом платье.

- Это правда? – спросила я Эдну, вешая портрет на место. – Его вынудили?

- Ему предложили, - поправила она. – Но так, что отказаться действительно было сложно. Вернее, невозможно.

Приятнее после этих уточнений Эбаротт не стал, но в целом ситуация теперь выглядела несколько иначе. Я даже где-то могла его понять.

Теону разлучили с принцем, а Эбаротту ее навязали. Любви не получилось, несмотря на ее красоту. А уж когда она с горя начала есть и расплываться – и подавно. Ну а разводиться Теона категорически не желала.

Интересно, почему королева была так категорически настроена против своей родственницы? Только потому, что в ней нет драконьей крови? Ну так она и сама полукровка.

Впрочем, что толку гадать? Дело давнее.

- Давай-ка лучше собираться, - предложила я Эдне. – Надеюсь, дом действительно привели в порядок, а не просто заделали дыру в крыше.

- А что вам мешает проверить, госпожа? – удивилась она. – Давайте сходим и посмотрим.

- И правда, - согласилась я. – Это далеко?

- Не очень.

Откладывать не стали, пошли сразу же. Я теперь была разведенная женщина и ни перед кем не отчитывалась в своих действиях. Привратник посмотрел с любопытством, но не сказал ни слова, только поклонился. Едва заметно. Все уже знали, что я здесь больше не хозяйка. И так-то не особо была ею, но теперь тем более. Бывшая жена хозяина, которая завтра отсюда съедет.