Формула истинной

Глава 1. Сквозь дым

Последнее, что я помню… Огонь и дым. Дыма так много, что даже вздохнуть невозможно, и я бегу, бегу… куда?

К Саньке! Мой внук сегодня пришел со школы и свалился как убитый. Подготовка к контрольным выматывает его, но это ничего – чуть-чуть нужно потерпеть, и уже скоро настанет лето, выспится и отдохнет. А пока, конечно, не даю ему халтурить, потому что без образования в нашем мире сложно устроиться, что бы там ни болтали в интернете.

Я проснулась от едкого запаха. Хотя, говорят, во время пожаров редко просыпаются, но такая уж моя чуйка, да и возраст дает о себе знать – сон некрепкий, поверхностный. Оказалось, дымом заволокло уже весь наш домик, и я почти на ощупь выбираюсь из своей спальни.

– Сашка! – кричу и тут же закашливаюсь.

Скорее к нему, в спальню! Вытащить, выползти бы как-нибудь на улицу, а там дождаться скорой. Надо бы документы и деньги захватить, но это только если хватит сил, главное – вытащить внука. Я добираюсь до его спальни. Силы оставляют меня, от спертого дыхания тяжело даже идти.

Вот он, Сашка. Дышит ли? Не понять, глаза у меня слезятся от дыма. Вытащить бы, унести на своих некрепких руках… Бью его по щекам – не просыпается. Значит, придется выносить самой. Баба я крепкая, и в горящую избу войду, а главное – выйду! Ничего, что уже пенсия давно за плечами, в нужный момент адреналин должен дать сил.

Но их нет. Я едва стаскиваю Саньку с кровати, не могу удержать. Руки уже не те…

– Сашка, проснись. Хотя ты выберись, – шепчу я, понимая, что у меня шансов уже никаких.

Внук не движется и не реагирует, но я отказываюсь верить, что это конец. Даже когда оседаю на пол вслед за внуком. Не вытащу, так хоть накрою свои телом, чтобы огонь не добрался. Глядишь, соседи успеют прибежать, помочь…

– Сашка…

Дым проник в мою голову и вытеснил сознание.

***

Кажется, смогла пошевелить рукой. Это я что же, живая, получается? Вот так сюрприз!

– Ой, очнулась, – верещит кто-то рядом. Кто-то писклявый и взволнованный. – Госпожа Леотта очнулась! Скорее позовите знахаря!

Неспешно открываю глаза и поворачиваюсь на источник шума.

– Что за сирена тут воет? – ворчу.

А сирена-то нарядная! Пышное темно-бордовое платье, какой-то чепчик на голове. Матушки, так даже самые пожилые мои подружки не наряжаются, а тут – молодая, симпатичная девушка в форме черт знает какого века.

– Госпожа, как вы себя чувствуете? – подбегает она ко мне.

Госпожа? Это еще что за обращение?

– Голова болит, – честно отвечаю я и пытаюсь сесть. Что-то я пропустила новости, с каких пор у нас в больницах устраивают маскарады?

– Лежите-лежите, госпожа, я уже позвала знахаря. Господин Маррион дежурил здесь все эти дни, присматривал за вами с молодым господином.

– Погоди ты, не тараторь, – обрываю я. – У меня от количества «господинов» уже голова кругом. Вы медсестра? Позвали врача?

Хлопает глазищами, будто я по-немецки разговариваю. Симпатичная девушка, ей лет двадцать от силы, хотя одежда ее ужасно старит. Светлые волосы убраны в косу и назад, спрятаны под чепчиком. То, что я поначалу приняла за платье, больше похоже на фартук какой-нибудь горничной.

– Что тут происходит? Развлекательные дни в районной поликлинике? Вам не кажется, что место неподходящее? – возмущаюсь я и наконец оглядываюсь.

Да уж, на больницу-то и не похоже. Что-то подобное мы с Санькой видели в Петергофе прошлым летом, когда я решила показать внуку культурную столицу. Небольшая такая комната с минимумом мебели: зеркало у туалетного столика, стул с красным подпопником рядом. Все либо из дерева, либо из металла – что за рамка такая у зеркала? Похоже на серебро, но вряд ли. Кто ж будет в Воронежскую поликлинику закупать дорогие вещи, им бы на МРТ бюджет лучше выделили. Я сама лежу не на больничной койке, а, внезапно, на кровати с поднятым алым балдахином.

– Красный цвет считается раздражающим психику. Как вы додумались устроить такое в больнице?

– Я не понимаю вас, госпожа… – лопочет барышня рядом. Медсестрой ее назвать нельзя. Не только из-за формы, не может медработник вести себя так напугано. Это непрофессионально.

– Где там ваш врач? Позовите скорее, я выскажу жалобу.

– Вы имеете в виду знахаря? – уточняет барышня.

– Да-да, его. Хотя я в эти ваши тематические дни играть не собираюсь.

– Господин Маррион уже идет. Ой, а вот и он.

В палату входит взрослый мужчина в черной одежде, похожей на балдахин, который наскоро подпоясали раздражающе-красным поясом. У них тут какой-то фетиш на этот цвет?

– Доброе утро, госпожа Леотта. Как ваше самочувствие?

Врач слегка склоняется в поклоне, после чего идет ко мне.

– Со мной все прекрасно, чувствую себя как двадцатилетняя. – Вроде пошутила, а вроде бы и правда: хотя навязчивая мадам мешает мне встать, силы в теле хоть отбавляй. И это несмотря на пережитый стресс. Но организм в опасный момент всегда собирается, потом мне это еще аукнется, я уверена. – Где мой внук?

Врач в балдахине аж поперхнулся себе в усы.

– Ваш кто?

– Я как-то непонятно изъясняюсь сегодня? Почему у меня переспрашивают каждое слово? – не выдерживаю я. – Мой внук, Сашка, Александр Петрович. Вы его вытащили? Ну?

На этих словах тело окутывает страх. Уж не потому ли мне морочат голову? Хотят уберечь от плохих новостей, боятся, что инфаркт хватит… Но если с Санькой что-то случилось, то пусть даже инфаркт, все равно на свете у меня больше никого не осталось.

Однако врач после моего объяснения понятливо закивал:

– Лександр в порядке, госпожа. Он очнулся на три дня раньше вас, прекрасно себя чувствует. Вы помните, что случилось? – Врач… как там его зовут, Маррион? Европеец, что ли? Так вот, Маррион встает у кровати и начинает прощупывать мой пульс. Значит, на серебряные зеркала у них бюджет есть, а на нормальные аппараты для исследования нет? Бардак!

– Помню, но смутно. Дым какой-то, огонь… Пожар? – предполагаю я.

Глава 2. Где мой внук?!

Пока Лисса удаляется, у меня появляется время немного осмотреться. Итак, похоже, это моя спальня. Не сказать, что скромная, но поменьше нашего дома, конечно.

Я скидываю ноги с кровати и шевелю пальцами. Удивительное чувство легкости. Вроде мне твердили, что я провалялась без сознания пару дней, но я давно не чувствовала себя так прекрасно. Встаю и наслаждаюсь тем, что тело не тянет вниз, спина не ноет, глаза прекрасно видят.

Чтобы еще лучше прочувствовать ощущения, я даже несколько раз приседаю, осматриваю тело. В ту штуку, которую я приняла за зеркало, ничего нормально не рассмотреть – это больше похоже на отполированную ложку. Похоже, в этом мире (если допустить, что я не в палате для сумасшедших) не так уж хорошо с производством. Я смогла увидеть только фигуру со светлыми волосами. Не седые, как у меня, а приятного оттенка блонд. Что ж, допустим. Что еще есть в комнате?

Какое-то подобие косметики на туалетном столике. Пользоваться ей пока не рискну. Во-первых, когда я в последний раз красилась? На свадьбу дочери? Это было пятнадцать лет назад. А во-вторых, мало ли из чего ее тут делают. Попадется пудра из свинца – и отравлюсь. А что это на стенах, кстати? Алые узоры – вообще заметила, что тут все, от элементов одежды до декора, выполнено с этим цветом. Но сейчас даже рада, что именно алый – вот был бы зеленый, и нужно было бы бежать отсюда как можно дальше. Когда там добавляли мышьяк в зеленые обои, чтобы поярче было? В Викторианской эпохе? Мне повезло, зелени в комнате не обнаружено.

В последнюю очередь подхожу к окну… Россия-матушка, да мы реально на севере! Все в снегу, деревьев нет. Из моей комнаты видно дворец, в котором я нахожусь, и размах поражает: он тянется на целый километр, не меньше. И действительно похож на Петергоф, только все не в золоте, а с ледяным налетом. А в комнате-то тепло. Как они топят помещения, чтобы я совсем не чувствовала холода?

В комнату тихонько стучатся и без разрешения заходит Лисса с подносом.

– Госпожа, ваш завтрак, – объявляет она. – Ой, вы уже поднялись? Куда вам поставить?

Я киваю на туалетный столик и подхожу разведать, что сегодня на завтрак. Несколько яиц, пучок зелени, твердый хлеб, который с виду похож на засохший.

– Напомни, Лисса, какой у меня статус? – прошу я.

– Графиня.

Не так я себе представляла графскую пищу. Нет, конечно, я не требовательная, но тут выглядит как-то совсем скупо.

Лисса, похоже, видит мое недоумение и отвечает на немой вопрос:

– У нас который год неурожай, госпожа. Вы же…

Она замолкает, будто чуть не сболтнула что-то лишнее.

– Я же что?

Лисса мнется и в итоге выкручивается:

– Граф Риввард ходит в военные походы, чтобы обеспечить наше графство золотом. На него мы закупаем еду, пока проблема не решится. Засуха длится уже много лет, и это единственный способ хоть как-то прокормить местных жителей.

– Засуха? – Я оглядываюсь на окно, в котором видела снежный двор. – Какое сейчас время года?

– Лето, конечно. Госпожа Леотта, Маррион предупредил, что вы, должно быть, ударились головой и получили проблемы с памятью. Если вам что-то непонятно, не стесняйтесь спрашивать у меня. Но вот другим… лучше бы об этом не знать.

– Что, даже моему мужу? – Я ухмыляюсь от того, как странно это звучит. «Мой муж»! Лет тридцать эти слова не произносила.

– Ему особенно. Вы же знаете… хотя, наверное, не помните. Его лучше не гневить.

Ага, я не просто замужем, а замужем за каким-то тираном, судя по ее реакции. Ладно, с этим разберемся позже. Наскоро завтракаю. Сегодня, похоже, еще много дел, и первое и главное из них – убедиться, что с Сашей все в порядке.

Не знаю, кто такой порцией мог бы наесться. И еще страшнее думать о том, что если даже графине подают такой скромный набор, то чем питаются остальные?

– Я готова, кладу ложку на поднос и встаю. – Идем к Лесандру!

– Хорошо. Давайте помогу вам одеться, госпожа.

– А я что, по-твоему, сама не справлюсь?

Оказалось – не справлюсь. Корсет, который на меня напялили, завязывается сзади и не дает свободно дышать. Но в целом это должно выглядеть симпатично, хоть и нет нормального зеркала, чтобы оценить: черный корсет с красными шнурками, в меру пышное платье – похоже, не бальный вариант, а вроде как немного домашний, – и сверху белый полушубок, прикрывающий плечи. Сносно, я ожидала совсем уж неповоротливый костюм.

Выхожу вслед за Лиссой в коридор… И дальше иду с разинутым ртом, потому что теперь втройне чувствую, будто попала в сон. И я тут, видимо, главная принцесса, иначе откуда такой дворец? Гладкий отполированный пол с геометрическими узорами, все стены сплошь украшены картинами или какими-то знаменами. Прежде чем выбраться на улицу, мы проходим несколько залов, в которых, как минимум, поместилось бы несколько банкетных ресторанов. Где-то, видимо, есть и служебная часть, но парадная выглядит потрясающе.

Встречающиеся нам слуги кланяются мне, а я – не знаток этикета и не уверена, что должна делать это в ответ. Служанки одеты, как и Лисса, в более простые платья, чем у меня, но повсюду наблюдается цветовое единство.

– Красный, черный и белый – что-то вроде родовых цветов нашей семьи, так? – спрашиваю я у Лиссы.

– Да, госпожа. Вы начинаете вспоминать?

– Считай, что так.

Конечно, ничего я не вспоминаю, просто догадалась, тут только слепой бы не заметил.

Ворота, ведущие из дворца, дверями никак не назвать – огромные такие, в них целый слон пройдет без проблем. Иногда в убранстве встречается золото, и при всей моей нелюбви к этому металлу, с оттенками красного он выглядит бесподобно и дорого.

Хотя и непонятно, почему Лисса говорит о голодающих людях и моем «бедном работяге муже», если во дворце столько драгоценных вещей? Что-то тут не так. Да и ручки у некоторых дверей стерлись до подозрительно-черного цвета.

– Это латунь? – интересуюсь я, указав на ручку ворот.

Глава 3. Мышиные проблемы

Внук здесь! Уныние, в которое я успела впасть, вдруг отступило. Ну и пусть мы в другом мире! Я все больше сомневаюсь, что это какая-то затянувшаяся шизофрения, слишком уж много деталей. Допустить переселение душ или чего-то типа такого проще, чем представить, будто у меня поехала крыша. А даже если и поехала – я этого никак не решу.

Будем крутиться в предложенных обстоятельствах. Что нужно сделать, когда оказываешься в неизвестной местности? Разумеется, разведать ее. Чем я и занялась, попросив Лиссу отвести меня в библиотеку, если она тут вообще есть.

Библиотека, оказалось, есть. И это единственное место во всем дворце, где царит более-менее порядок. Да, пыльновато, но зато нет вычурности и пафоса, как в остальных залах. Никакого липового золота, никаких картин на стенах. Просто несколько шкафов с толстенными фолиантами – слой пыли на них такой, словно к книгам не прикасались лет двадцать. Здесь я и засела на несколько часов.

А ближе к обеду пришел Лесандр, неуверенно шагнул в библиотеку и замер. Я уткнулась в книгу и не сразу заметила, что он пришел.

– Санька! – Я бросаюсь к нему и обнимаю своего внука в незнакомом теле. Этот местный Лесандр выше, еще более худой. А еще его кожа горяченная, словно он не с мороза вернулся, а из жерла вулкана.

– Ба, это правда ты? – неуверенно спрашивает он. – Как так получилось?

– Это я, – киваю и сажусь за столик. Санька устраивается напротив.

– Ты такая… молодая теперь. Я будто с другим человеком разговариваю.

– Это я, Сашка. И мне самой непривычно. – Оглядываю руки. – Но так уж сложились обстоятельства.

– Почему? Как мы оказались… тут? – Санька неопределенно обводит подбородком библиотеку. – Это другой мир. А где наш прошлый?

– Думаю, там же, где и был. Только нас там уже нет. Был пожар… Ты помнишь это?

– Помню, как уснул. А проснулся уже здесь, ничего не понял. В животе дырка была, кровища повсюду. Это так странно, ба… Я очнулся от боли, оказалось – меня ранили кинжалом. А теперь, посмотри. – Сашка показал куда-то под ребра. – Теперь там даже шрама нет. Врач сказал, это потому что я дракон. До сих пор не понимаю, они все шутят, что ли? Какой я, к черту, дракон? Огнем дышать не могу, чешуи нет. Только раны как на собаке заживают.

– Ты – дракон, а я – графиня. Нормально так переродились, да внучок? – пытаюсь поднять ему настроение, но Санька не поддается. Его незнакомый хмурый взгляд. Этот Лесандр, в теле которого оказался мой внук, явно был с непростым характером. Тяжелый взгляд, натренированный годами. – Расскажи, что тут происходило, пока я была без сознания. Ты очнулся, а потом?

– Потом… тут всё такое странное. Я не понимаю, то ли я тупой, то ли люди вокруг. Меня на второй же день выгнали на улицу, на мороз, тренироваться. Я из окна видел, что там холодно, попросил хотя бы куртку какую-нибудь. А мне в ответ: «Ты всегда ходишь в одной рубашке и не мерзнешь». Ну бред же, да? И прикинь, выхожу – и реально не мерзну. Касаюсь снега, а он с шипением испаряется. Этого же не может быть. А как же законы физики? А нафига я в школу восемь лет ходил, если сейчас все знания бесполезны?

– Так, успокойся, – повышаю я свой учительский голос. – Знания никогда не пропадают. Мы же все еще ходим по земле – значит, тут есть гравитация. И нам все еще нужна – значит, биология все еще работает, организмам нужна энергия для движения. Да, тут чуток другие законы, но это как в мысленной задачке. Помнишь, мы с тобой разбирали? Как там в твоем любимом фильме… где синие человечки…

– «Аватар», – подсказывает внук.

– Точно. В «Аватаре» описана планета, где все растения связаны между собой, как проводами. В нашем мире было не так, но нам же не мешало решать задачки про планету Пандору? Вот, посмотри.

Я развернула к Сашке пергаментную бумагу, которую успела заполнить заметками. Несколько часов в библиотеке помогли мне хотя бы начать разбираться в устройстве этого мира, хотя внук прав: тут все очень странное.

– Вот наш замок, или дворец. Я нашла примерную карту, где обозначены местные окрестности. Замок находится на горе, и она вся покрыта льдом. Но стоит спуститься ниже буквально на пару километров, и там начинается другая климатическая зона.

Сашка взвыл.

– Ты и здесь остаешься географом? – возмущается он.

– А как иначе? Такова уж моя профессия. Так вот, внизу, под замком, в ближайших поселках и городах – дикая засуха, дожди почти не идут уже лет пятнадцать. Интересно, с чем это связано…

– А я знаю, с чем, – говорит Сашка и тут же запинается: – Вернее, я слышал, что остальные болтают. Ты в курсе, что ты тут замужем, бабуль?

Эта мысль его, похоже, веселит, и он улыбается во все тридцать два.

– А что, бабушке не положено быть замужем? – возмущаюсь я.

– Замужем за моим местным папой. Получается, ты мне и мама, и бабушка одновременно, – смеется Сашка.

Я тоже улыбаюсь. Даже не задумывалась об этом. Впрочем, он всегда был мне скорее сыном, чем внуком.

– Короче, я слышал, что в нашем графстве все проблемы из-за тебя. Тут драконы – это обычно местные правители. И у них начинается полная жопа…

– Саша! – строго одергиваю его я.

– Что? Тут я почти что взрослый парень, могу и ругаться.

– Можешь, если хочешь подзатыльник.

– Ладно, ладно… Так вот, тут начинается полная попа, если у дракона нет истинной возлюбленной. Не понимаю, как это связано. Но, короче, раньше у графа Ривварда была жена – типа моя мама. У них была любовь-морковь, край процветал. А потом что-то случилось, она умерла, и началось: засуха, эпидемии, экономический крах. Он нашел тебя – ты знаешь свою предысторию?

Пожимаю плечами, и внук продолжает:

– Ты из какой-то бедной семьи, осталась одна. Ну и Риввард тебя забрал к себе. Все обрадовались, типа ура, граф женится, значит в край вернется мир и процветание. Но нифига. Я подслушал, что говорят слуги – тебя тут походу не слишком-то любят как раз из-за этого. Думают, потому что ты не избранная, вселенная обозлилась и принесла еще больше проблем графству.

Глава 4. Бывший и настоящий муж

Мужчина в балахоне отводит меня в одну из комнат. Здесь так же уютно, как, наверное, в кабинете психолога: рабочий стол, мягкий диван. Пахнет какими-то травами.

– Ложитесь, графиня, – просит мужчина. Забыла уточнить у внука, есть ли в этом мире магия, потому что этот бородатый больно похож на каноничного волшебника. И вообще, зачем мне садиться? Дал бы письмо, я бы прочитала его в своих покоях. И не нарушаю ли я сейчас какое-нибудь средневековое правило поведения, находясь с мужчиной, не своим мужем, наедине? Видимо, здесь все устроено слегка иначе, чем в нашем обществе Средних веков.

– Как я свяжусь с мужем? – спрашиваю я.

– Как обычно, Ваша милость. – Бородач подходит к своему столу и берет какую-то склянку.

– Извините, уважаемый, после нападения у меня бывают провалы в памяти.

– Вы меня простите, Ваша милость, – кланяется бородач, – я об этом не подумал. Вам нужно выпить этот отвар, в нем кровь вашего мужа. Так между ваши установится связь на пять-десять минут, вы успеете поговорить.

Отвар кровью? Привет, вич-инфекции и гепатиты! Но, видимо, варианта отказаться у меня нет. Что ж, буду надеяться, что мой ненаглядный не ходил налево и не тыкал в себя неизвестными иголками, а потому не заработал какую-нибудь заразную гадость.

Бородач вытаскивает пробку из маленького флакона и протягивает мне. Выпиваю залпом. На вкус – как валерьянка со сладковатыми нотками. Сносно.

– Теперь поскорее ложитесь, Ваша милость, иначе ударитесь, – вдруг забеспокоился бородач.

И с чего мне падать? Я вполне хорошо себя чувствую… Ну, голова чуть кругом пошла, но это же ничего?

Бородач успевает ухватить меня за плечи и уложить на диванчик, прежде чем я перемещаюсь в странное место.

Какая-то снежная поляна с камнем посередине. На этом камне я и оказываюсь, медленно поднимаюсь и оглядываюсь. Как будто бы лес в паре десятков метров, а вроде бы его и нет: все объекты вдали размытые, словно их потерли стеркой.

Где же я? Меня усыпили? Я поворачиваю голову и…

Боже!

– Гриша? – Я прижимаю ладони к губам, не веря своим глазам. Живой!

В голове проносятся тысячи мысли сразу. Первая и главная из них: мой муж из прошлой жизни жив! По крайней мере я вижу его – те же темные волосы, та же короткая густая борода, тот же серьезный взгляд. Пока он не засмеется искренне, как только он умел, все вокруг думают, что перед ними суровый мужик. Они не знали, что это самый добрый человек в мире, не способный на жестокость.

Гриша тоже переместился в этот мир? Он нашел меня, как-то узнал, что именно я, Виолетта Ивановна, спустя много лет перемещусь в тело Леотты, он ждал меня.

Не в силах сдерживать эмоции, я бросаюсь вперед, к нему, обнимаю. Но откуда этот холодный взгляд? Меня отталкивают.

– Что ты себе позволяешь, Леотта? – сурово спрашивает мой… нет, это не Гриша. Это Риввард. Мой законный муж в этом мире. Так поразительно похожий…

Я не смогла заметить сходства через портрет, который хранится у меня в кулоне у самого сердца, но теперь не могу оторвать взгляда. Не бывает таких похожих людей. Может, если сказать ему его настоящее имя, он вспомнит?

– Гриша? – неуверенно шепчу я.

– Не трать наше время, Леотта, – холодно говорит Риввард. Теперь я уже точно убеждаюсь, что с моим покойным мужем у них лишь внешнее сходство. Гриша никогда не говорил, да, наверное, и не умел говорить таким стальным голосом.

Замечаю, что Риввард, несмотря на холод вокруг, одет в простую белую рубашку. Правда, она запятнана кровью. Чужая или его собственная? Он выглядит словно только что выглянул из гущи сражения на созвон в магический Скайп.

– Я… Прости, я в последние дни сама не своя, – лопочу, оправдываясь.

– Да, мне об этом уже сообщили. Преступников нашли?

Как мило. Значит, их судьба тебя волнует, а моя – не особо? Прочь всю сентиментальность, она тут не к месту. Я смахиваю с глаз подступившие слезы. Это не мой Гриша, а обычный грубиян. Запретил мне даже обнять себя? Хорош муженек! Приструнил меня, как ребенка. Больше я такого не допущу.

– Нашли. Я распорядилась организовать с ними встречу, – говорю уже гораздо тверже.

– Встречу? О чем с ними говорить? – презрительно ухмыляется Риввард.

– Хочу узнать, почему на меня напали.

– А то сама не знаешь? – бросает он. – Очевидно, люди не слишком довольны, что новая графиня не оправдала их надежд.

– Ты мог бы догадаться об этом и до свадьбы. Что я не твоя истинная!

Говорить на тему, в которой не слишком разбираешься, довольно легко. Нужно просто подкидывать хоть какие-нибудь знакомые факты, и собеседник сам продолжит за тебя. Прием, подсмотренный на десятках устных зачетов, которые я принимала или наблюдала.

– Я это прекрасно знал. Надеялся, что твоей слепой любви хватит, чтобы хотя бы немного улучшить ситуацию. Очевидно, это была ошибка, и мы оба это знаем. Будь благодарна, что я не вышвырнул тебя из дворца, хотя многие и думают, что стоило. Но это не дает тебе права распоряжаться там, будто ты у себя дома.

– Я у себя дома, – упрямо возражаю я. – Ты взял меня замуж, а значит, теперь твой дом – это мой дом. И раз уж мой муж где-то в разъезде, я буду распоряжаться этим домом так, как посчитаю нужным.

Риввард неторопливо снимает перчатку с руки и отвешивает мне легкую пощечину. Мне?! Как он посмел!

Я не остаюсь в долгу и бью его ладонью по щеке. Чуть выше бороды появляются несколько полос. Да, ты женился на девушке с коготками, красавчик.

– Не смей поднимать на меня руку, – зло говорю я.

А Риввард стоит ошеломленный моим движением. Он медленно касается щеки, на которой уже выступила кровь.

– Ты меня ударила, – не спрашивает, а спокойной говорит он. – Понимаешь, что это значит?

– Что кое-кому следовало бы научиться вести себя с женщинами.

Риввард вздыхает и надевает перчатку.

– Мы поговорим об этом, когда я вернусь. Как мой сын?

– В порядке, – смягчаюсь я. Кажется, хотя бы о Лесандре граф заботится искренне.

Глава 5. Кричащая комната и кухонные интриги

Остаток дня я провожу в библиотеке и лишь к вечеру спускаюсь на ужин. Он оказывается столь же скромным, как и завтрак: какая-то безвкусная каша, а к ней – подозрительного вида рыба.

Лесандр, ужинающий со мной подсказывает:

– Не вздумай это есть, ба. Видел в инете видео про сюрстрёмминг. Походу это такая же гадость, я чуть не умер, когда попробовал.

Сюрстрёмминг? По сути, ферментированная рыба. Ее ели во времена и в тех местах, где были большие проблемы с пищей. Новый вкус и возможность хранить продукт долгое время сделали сюрстрёмминг деликатесом, но нормальным людям его есть противопоказано – грозит рвотными позывами. Эту рыбу я откладываю подальше от себя и обхожусь обычной кашей.

День получился насыщенным, и я, попрощавшись с внуком, иду спать. Перед этим уже в своих покоях читаю книгу об исторических событиях этого мира – что-то вроде летописи. Множество имен меня волнуют мало, хочется узнать больше о мироустройстве. И я узнаю: Северное графство, в котором я оказалась, славилось отличными парами в прошлом. Граф – всегда дракон. Оказывается, они бывают разных видов, мне достался (могла бы и догадаться по поведению!) потомственный ледяной дракон Флориен. Все его известные потомки жили здесь, все были ледяными. По-видимому, это сказывается и на окружении, поэтому наш дворец навсегда застыл во льдах. Про Лесандра в книге тоже нашлась одна строчка: родился 14 лет назад, предположительно, огненный дракон. Как огненный дракон появился в роду ледяных? Видимо, загадка природы. Или бывшая жена Ривварда сходила налево… но о таком в летописях не напишут. Если я права, неудивительно, что мой муж теперь так неприветлив со мной и, вероятно, со всеми женщинами на свете. Если даже истинная любовь изменила, чего уж ждать от других?

***

Утро начинается с подобия завтрака. Вот как прежней владелице моего тела удалось быть такой стройной и прекрасной: в графстве нечего есть даже графине. Прелесть!

После завтрака ко мне вбегает Лисса с распахнутыми от ужаса глазами.

– Госпожа, ваше поручение исполнено!

– Это которое? Золу рассыпали вокруг кухни? – уточняю я.

– Да, госпожа. Но еще привезли кошек. Девять штук, все грязные и злые. Что с ними делать?

– Как их привезли? – вскакиваю я. – В клетках, надеюсь?

– Да, Ваша милость.

– Никого не вытаскивать! Сейчас я оденусь и спущусь.

– Помочь вам?

Я распахиваю гардероб и осматриваю одежду. Никакой домашней «рабочей» робы. А если мне, по графской дурацкой воле, захочется в огороде покопаться? Мне с граблями прямо в платье идти?

Выбираю самый простой наряд, в котором хотя бы короткие рукава, и с помощью Лиссы надеваю его. Не такое пышное платье, как остальные, но и до моего домашнего удобного халатика далеко. Надо будет заглянуть к портной и попросить ее сшить что-то адекватное.

– Лисса, милочка, напомни, на драконах все раны заживают как на собаках? А что насчет болезней? – уточняю я, пока мы несемся по дворцу к нужной комнате.

– Драконы никогда ничем не болеют, ваша милость. Поэтому их отправляют бороться с эпидемиями при необходимости.

Боюсь представить, каким образом… Сжигают целые поселения? Не удивлюсь.

– Тогда позови Лесандра мне на помощь, да поскорее.

– Наверное, он сейчас тренируется…

– Скажи, графиня сошла с ума и мечтает увидеть своего пасынка. Срочно!

Лисса убегает, а я захожу в отведенную пустую комнату. Вернее, не совсем пустую: отсюда предусмотрительно вынесли всю мебель и вместо нее поставили девять клеток с орущими котами. Двое слуг-парней стоят в сторонке, будто боятся этих милых вопящих зверей.

– Страшно? – спрашиваю я.

Один из парней – еще совсем малой пацан – кивает.

– Они царапаются, Ваша милость.

– Сходи на кухню и попроси спирта или самогона обработать раны. Ты как, не ранен в бою? – киваю на второго парня.

– Нет, госпожа.

– Тоже иди на кухню и попроси еды для кошек. Молоко, яйца, что угодно. И воды. И несколько чашек.

Пока слуги ушли, я склоняюсь над клетками и стараюсь осмотреть животных. Те, конечно, недовольны – их отловили на улице, и кошки явно не рады этому факту. Худые, шерсть клоками. Похоже, хотя бы в этом мире они не являются царями мира. Разумно ли было тащить их прямо во дворец? По шерсти каждой бегают паразиты, видно невооруженный глазом. У трех неприятные круги – лишай то ли был, то ли еще в расцвете сил. Ладно, это ерунда, главное, чтобы не было бешенства. Если хоть одна будет шарахаться от воды больше, чем положено среднестатистической кошке, придется решать ее судьбу жесткими методами. Попросить Варра? Вот смеху-то будет. Мечтал казнить преступников, а вместо этого будет разбираться с кошками.

– Ба, ты звала? – заходит Лесандр в комнату.

– Лучше зови меня по имени. Вдруг кто услышит, – предупреждаю я.

– Никого же нет!

– И все равно. Взгляни на красавцев.

Лесандр склоняется над одной из клеток.

– Здесь не очень любят кошек, – говорит он. – Все боятся блох и болезней.

– От чумы кошки бы сдохли за пару дней, – вспоминаю я. – Бешенство легко определить. Лишай выглядит жутко, как вот у этой, но за пару недель возможно вылечить. Разогретая сера… Где мы ее сейчас возьмем, да? Тогда дедовский метод: некоторые травы, зола. Это все звучит не очень сложно, а мыши, полагаю, водятся не только у нас. Почему до сих пор не сделали?

– Мыши сидят по домам, – логично предполагает Лесандр. – А кошек боятся и не пускают. Посмотри, они будто три года не ели.

Наконец возвращаются слуги с едой и водой, и я отправляю их прочь снова: нужна полынь и зола от кожных болезней. И мыло. Много мыла.

– Лесандр, у тебя тут, говорят, иммунитет от всего на свете. Поэтому тебе придется заняться их мытьем.

– Без проблем, – отвечает внук.

Мы по одной выпускаем кошек из клеток. Они набрасываются на еду и воду. К счастью, от последней миски никто не шарахается, так что бешенством, похоже, не заражены.

Глава 6. Народная нелюбовь

– Ба, а ты не боишься ехать к этим людям? – спрашивает Лесандр.

Мы едем в карете в город. Одних нас, разумеется, никто не отпустил, особенно после недавнего покушения, поэтому нас сопровождает тот воин, который обучает моего внука и других юношей дворца. Оказалось, тренируются там почти все, чтобы в случае чего у графа Ривварда была охрана.

Стража едет позади кареты, кучер управляет лошадьми, поэтому нас с Лесандром никто не слышит.

– Боюсь, – честно признаюсь я. – Но так нужно. В этом мире, похоже, нет нормальных судов, признаний добиваются пытками. Я хочу хотя бы понять, что можно исправить.

– А вдруг они опять нападут?

– Нас обещали охранять.

Некоторое время мы едем в тишине. Я поглядываю в окно, занавешенное небольшими шторками. Пейзаж на улице меняется неестественно-быстро. Только недавно мы отъезжали от ледяного дворца Северного графства, и было так холодно, что я вновь надела белую шубу. Теперь же ее приходится снять, потому что температура быстро повышается, и спустя полчаса мы уже едем по дороге между высушенными полями. Редкие деревья стоят сухими, почти без листьев, только какая-то желтая трава да сорняки проклевываются через почву.

Поверить в это сложно. Я почти сорок лет объясняла детям в школе, что есть определенные климатические зоны, что переходы между ними не могут быть резкими. И тут – всего полчаса дороги перенесли нас из вечной зимы в засушливый край.

– Я говорил с ребятами, с которыми тренируюсь, – продолжает разговор Лесандр. – Они все называют меня драконом, рассказывают, что однажды я смогу превращаться в настоящую огнедышащую ящерицу. Прикинь? Я – дракон! В школе бы все обалдели.

– И когда же начнется эта трансформация? – с беспокойством спрашиваю я.

– Не знаю. Говорят, лет с десяти я должен был уже научиться. Нет каких-то специальных уроков или чего-то такого, просто это знание должно было прийти ко мне само. Но я походу самый отсталый из всех драконов в мире. Мне уже четырнадцать, и никаких намеков на трансформацию. Только раны заживают быстро, вот и все плюсы.

– Это уже немало, Лес. Мне хотя бы не нужно беспокоиться, что ты подцепишь какую-нибудь болячку.

– Это круто, да. Но где мои крылья? Неужели я смогу летать?.. – мечтательно произносит Лесандр и тоже отворачивается к окну, как будто пряча глаза.

– Когда вернется граф, можешь спросить у него. Он же дракон, вдруг чему научит.

– Не знаю, ба… я его побаиваюсь. Я же никогда не видел своего настоящего отца, даже не знаю, как надо себя вести.

Увы, это правда. Моя дочь не удосужилась познакомить их даже по видеосвязи. Чего и говорить, она и сама видела Сашку только на фотографиях да несколько раз в скайпе, когда он заходил в кадр. Я всегда чувствовала, как ему горько от этого, что даже родные родители его знать не хотят, но поделать с этим я ничего не могла. Разве что самой заменить и маму, и папу.

Мы проезжаем небольшие селения и еще через час добираемся до города. Я начинаю ненавидеть свои пышные юбки еще больше, чем прежде – Лисса буквально заставила меня надеть не простое домашнее платье, а более парадный костюм, чтобы «народ видел ваше величие», но сейчас я почти задыхаюсь. И от стягивающего грудь корсет, и от нескольких слоев юбок.

Карета останавливается, и к нашему окошку подскакивает сопровождающий охранник.

– Госпожа, мы почти в городе. Куда направимся в первую очередь? – спрашивает он.

План на сегодня насыщенный. Но я буквально не в состоянии думать от духоты, и потому говорю:

– В первую очередь к портному. Или портнихе, кто тут у вас.

– Хорошо, Ваша милость, – отвечает всадник, и карета трогается.

Мы въезжаем в город. На улице слышны голоса людей, а через окошко видны каменные средневековые домики высотой в один-два этажа. Иногда встречаются и деревянные, но в плохом состоянии – покосившиеся, какие-то непропорциональные. Совсем не те, что в современном мире в Европе выставляют за старинные кварталы.

Люди одеты довольно просто: все девушки, разумеется, в платьях, но они довольно тусклые по сравнению с моим насыщенным бордовым одеянием. Парни одеты попроще: чаще холщовые штаны и рубашки, хотя встречаются и более нарядные костюмы. Видимо, это местные купцы.

А еще пахнет навозом, и орут кошки. По пути я вижу нескольких облезлых – сидят на тротуарах. Их стараются обойти стороной или отогнать от домов метлами. Интернет бы взорвался от возмущения, увидь он эту картину.

Карета в очередной раз останавливается, и дверь распахивается.

– Ваша милость, мы на месте, – объявляет всадник.

Лесандр выскакивает на улицу первый и подает мне руку. Очень кстати, потому что выбраться из кареты с моими пышными юбками – не так просто. Радуюсь, что вместо каблуков на мне простые сапожки, иначе на мощенной камнями улице я бы не прошла и шагу.

Мы заходим в ближайшее каменное здание. Внутри довольно уютно, хотя это мало походит на магазин одежды – скорее, это обычное производственное ателье, где сидят работяги, всюду разложены ткани и подушечки с иголками.

– Кто здесь главный? – интересуюсь я.

Встает довольно взрослая женщина и подходит, неуклюже и без особого уважения кланяется.

– Здравствуйте, Ваша милость, – кривится она. Я замечаю на ее глазах подобие подводки, а на губах – следы чего-то, похожего на помаду. Хотя больше смахивает на свеклу, которой поводили по губам.

Мне здесь не рады, и это чувствуется в каждом кривом взгляде. Стоит ли заказывать одежду? Не обольют ли ее каким-нибудь ядом, как последний подарок Гераклу? Буду потом умирать в мучениях…

Прочь хмурые мысли!

– Как я могу к вам обращаться? – спрашиваю.

– Мигерра, Ваша милость.

Вот так имечко! Очень подходит внешности этой дамочки.

– Мы раньше встречались? Простите мне мою память, после покушения все смешалось, – говорю я.

Задача первая: проверить, знают ли в городе о покушении на меня. Судя по тому, что никто из работников не удивился, – да, знают.

Глава 7. Причина бед Северного графства

Варр в военной форме встречает нас возле жуткого здания. Жуткого – потому что от постройки веет холодом так, что даже в душный летний день мне хочется укутаться в теплую шубу и убежать отсюда подальше, но Лесандр стоит рядом. Перед внуком показывать страха нельзя.

– Добрый день, Ваша милость, – кланяется Варр, и его ножны чуть звякают от движения. – Мы подготовили специальную комнату, где вы сможете безопасно провести переговоры.

Я киваю, и мы заходим внутрь. Судя по всему, это действительно тюрьма, а не какое-то помещение для городской охраны, как я ожидала раньше. Внутри почти нет окон, и помещение освещается свечами, а когда мы спускаемся вниз – факелами.

– Чисто подвал маньяков, – тихо комментирует Лесандр. Он старается держаться ближе ко мне и не выдавать своего страха, но я буквально чувствую его кожей. Внучок видел тюрьму разве что в сериалах по телевизору, а зрелище это не для слабонервных.

А уж когда мы доходим до пункта назначения… Матушки, и от этого человека нас собрался защищать Варр? Бедняга в кровоподтеках и окровавленной, некогда светлой рубашке. Его руки прикованы к стене над головой, и нас разделяет металлическая решетка. Других камер здесь нет.

Мужчина поднимает на меня взгляд. Глаза подбиты, под ногтями запекшаяся кровь. Да что они с ним сделали?!

Я подхожу к решетке и спрашиваю:

– Вы знаете, кто я?

– Проклятая графиня Леотта, – глухим голосом отвечает пленник.

– Почему проклятая? – Я не то чтобы удивляюсь, просто здесь важно понять: он говорит метафорически или действительно считает, что на мне проклятье?

– Все в округе знают почему.

Варр снимает с пояса ножны и ударяет по решетке.

– Говори повежливее с госпожой графиней.

– А то что? – грустно усмехается пленник. – Убьете меня?

– Нет, – отвечаю я быстрее Варра и оглядываюсь на внука. Тот стоит с лицом белее мела и старательно пытается смотреть куда угодно, только не на мужчина за решеткой. – Господин Варр, отцепите его от стены.

– Это еще зачем? – хмурится вояка.

– Хочу поговорить по-человечески, а не как с псом на цепи. Решетки защитят нас, если он захочет что-то сделать. Да и вы рядом.

Варр задумывается на несколько секунд, после чего приказывает одном из солдат, которые нас сопровождали, открыть камеру и снять с пленника цепи. Когда охранник выходит из камеры и закрывает ее на замок, мужчина потирает запястья и смотрит на меня с полным непониманием.

– Чего вам нужно, госпожа графиня? Решаете, каким способом лучше меня казнить?

– Пытаюсь узнать о причинах. Вы напали на меня, потому что считаете, будто засуха случилась из-за меня. Так?

Пленник вновь ухмыляется. Он благоразумно не подходит к решетке, видимо, побаиваясь охраны.

– Не только засуха. Графство в упадке уже четырнадцать лет, а после вашего прихода стало еще хуже. Раньше мы хоть как-то справлялись. Дожди шли несколько раз в месяц – мало, но хоть что-то. Теперь их нет вообще. С нами почти не торгуют другие города, нам некуда отдавать товары и не на что покупать новые, торговля пала. Дома разваливаются, потому что ремесленники не могут закупить или добыть нужные ресурсы. Повсюду мыши, и их не берет ни одна отрава. Болезни гуляют по городу, двое моих сыновей чуть не погибли. Если бы не помощь знахаря, выкосило бы всех пятилетних детей, как больной скот. Зимы – еще суровее лета, иногда нам нечем топить дома. Граф Риввард, – замечаю, что его имя пленник говорит с почтением, несмотря на гневную речь, – не душит нас налогами, но забирает парней с собой в бои, из которых мало кто возвращается. В городе все меньше надежды.

– Как вас зовут? – спрашиваю я.

– Джорн.

– Кем вы работаете? Торговец?

– Да… Был им, пока удавалось хоть что-то продать.

– У вас есть семья?

– Жена и дети, – отвечает Джорн.

– Почему другие города отказываются от торговли с вами?

– Не хотят, чтобы и их коснулось проклятье. Все знают: в краях, где у дракона нет своей истинной, нет равновесия. За последние полвека три графства и несколько княжеств пришли в упадок. Люди бежали оттуда, но там, где их принимали, тоже начинались проблемы: болезни, преступность.

Гениально! Логика как у семилетнего. Мигранты приносят с собой болезни, которые успели подхватить на родине, и свое мировоззрение, складывавшееся годами: или ты сейчас украдешь, или завтра умрешь с голоду. Разумеется, туда, куда бежали люди, они приносили проблемы. Но нет, к черту разумные доводы, давайте свалим все на проклятье и плохих жен!

Я сержусь, но стараюсь сделать свой голос мягким:

– Джорн, вас и тех, кто был с вами, отпустят.

– Ваша милость! – пытается возмутиться Варр.

– Я говорила со своим мужем, и он сам отдал приказ отпустить их, – вру не краснея, все равно не смогут проверить. Если тот колдун говорил правду, крови Ривварда осталось на один «созвон», и только самоубийца потратит его на то, чтобы уточнить приказ. – Так вот, Джорн, я не могу обещать, что все проблемы быстро решатся. Но что-нибудь я придумаю. По крайней мере в первое время мы попробуем решить проблему с мышами. Они переносят болезни, и когда грызунов станет меньше, то и инфекций тоже будет меньше. С отсутствием дождей… – в моей голове загорается безумная идея, но пока я не буду уверена, что план сработает, обещать ничего не могу. – С дождями пока я помочь не в силах, но остальные просьбы услышала.

Пленник с непониманием смотрит на меня.

– Отпустите? – неуверенно спрашивает он, будто это единственное, что услышал.

– Да. Сегодня же. И я направлю к вам дворцового знахаря, чтобы он помог с последствиями… допросов.

Джорн даже не стал благодарить меня. Возможно, не поверил.

Мы выходим из темницы, и на улице нас вновь встречает жара и духота.

– Господин Варр, вы меня слышали? – говорю я. – По приказу моего мужа, графа Ривварда, нужно освободить этих людей.

– Это безумство.

– Хотите оспорить решение графа?