Фото на память

Глава 1

Трель будильника, установленного на абсолютно точное 6:00 утра, привычно прорезала тишину моей спальни на двадцать пятом этаже. Никакой мелодии, лишь сухой, резкий звонок. Я открыла глаза – без привычной утренней медлительности, сразу сфокусировав взгляд на полоске света, пробивающейся сквозь плотные блэкаут-шторы.

Моя комната – воплощение минимализма: строгие линии, приглушенные цвета – оттенки серого, белого и глубокого синего. Здесь нет места сантиментам или беспорядку. Все функционально, выверено. За окном уже бушевал Лас-Вегас. В этом городе никогда не бывает мягкого света по утрам – только беспощадное солнце, проникающее в каждую щель, предвещая жару, что вскоре раскалит бетон и стекло.

Я без единого лишнего движения отбросила легкое одеяло и опустила босые ноги на прохладный пол. Моя утренняя рутина отточена до совершенства. Душ, где струи воды смывают остатки сна. Уход за кожей, нанесение легкого макияжа, который лишь подчеркивает резкость черт моего лица, не скрывая их. Мое лицо, обычно скрытое за маской спокойствия, сейчас сосредоточено, не допуская даже тени эмоций.

Выйдя из ванной, я направилась в гардеробную. Выбор одежды предсказуем: строгий, идеально скроенный костюм, призванный не выделяться, а внушать уважение. Сегодня – темно-синий, почти черный, с тонкой белой полоской. Высокие каблуки, которые прибавляют мне роста, но не создают ощущения хрупкости. Волосы, цвета белого шоколада, я уложила в аккуратный низкий пучок.

На кухне, где царит такая же стерильная чистота, как и во всей квартире, меня уже ждал свежесваренный кофе. Черный, без сахара и молока. Я взяла чашку. Не для удовольствия, а для функции – чтобы прогнать остатки тумана из головы. Пока я пила, раздался тихий, почти неслышный звонок в дверь. Точно по расписанию.

Дверь открылась, и на пороге появилась Патриция – женщина лет пятидесяти с аккуратно уложенными седыми волосами и мягким, но проницательным взглядом. Она всегда одета безупречно, в сдержанных тонах, и двигается с тихой, почти призрачной эффективностью. Патриция подобна хорошо отлаженному механизму, который знает свою роль и выполняет ее без лишних слов. Она держала в руках небольшой серебряный поднос с тостами.

— Доброе утро, мисс Орлова, — голос Патриции был низким и спокойным.

— Всё готово? — Я поставила пустую чашку на столешницу.

— Да, мисс Орлова. Ваша сумка с документами и свежий выпуск журнала уже в машине. Дорога будет свободна, как обычно. — Патриция говорила ровно, без интонаций.

Патриция незаменима именно потому, что не требует лишних эмоций, которых у меня и не было. Она просто делает свою работу, обеспечивая мне идеальный фон для моей собственной работы – главного редактора. Бескомпромиссной и требующей полной отдачи.

Вскоре я уже стояла у дверей лифта. За мной, на несколько шагов позади, Патриция тихо закрыла дверь квартиры. Для меня это был всего лишь еще один день, еще один вызов в моем безликом черном автомобиле, который уже ждал у подъезда. Город никогда не спал, но я и не искала в нем покоя.

Я уже сидела в заднем ряду своего черного седана, когда телефон завибрировал. На экране высветилось имя, которое мгновенно стерло все мысли о предстоящем совещании. Отец.

Я ответила.

— Алисонька, моя дорогая! — Голос отца, обычно твердый и напористый, звучал непривычно мягко, даже слегка вкрадчиво. В нем слышались нотки чего-то, что можно было бы назвать теплотой, если бы я не знала его лучше.

Я непроизвольно напряглась. Когда Виктор Орлов начинал так, это всегда означало одно: ему что-то нужно. Что-то серьезное, что нельзя было получить обычным приказом или щелчком пальцев. Мои губы едва заметно сжались.

— Отец, — спокойно произнесла я, игнорируя его попытки изобразить нежность. — Что-то случилось?

Тишина на другом конце линии затянулась на долю секунды, прежде чем он продолжил, словно подбирая слова.

— Случилось, дитя мое. Случилось. Это… это нелегко говорить. Здоровье, знаешь ли, не становится крепче с годами. Врачи говорят, что мне нужен покой. Абсолютный покой.

Я ждала. Отключила личный телефон, чтобы не отвлекаться на входящие уведомления. Ладони чуть вспотели, несмотря на прохладу в салоне. Он никогда не говорил о здоровье. Никогда. Это был его щит, его слабость, которую он тщательно скрывал.

— Так вот, — он откашлялся, и я могла представить, как он поправляет свой дорогой шелковый галстук, даже если звонил из постели. — Я принял решение. Единственно верное, как мне кажется. Я хочу передать тебе бразды правления. Все бразды. Моей… нашей компании.

Машина остановилась у входа в здание моего журнала. Водитель приоткрыл дверь, но я лишь слегка покачала головой, давая понять, что пока выходить не собираюсь.

— Какой компании, отец? — Мой голос был ровным, но внутри что-то дрогнуло. Я была главным редактором его журнала. Но "его компания" – это всегда звучало гораздо шире.

— «Орлов Моделинг», конечно! — Его голос снова стал чуть более привычным, властным. — Вся империя. Модельное агентство. Все контракты, все филиалы. Ты ведь понимаешь, Алиса, это не шутки. Это годы работы, тысячи лиц, миллионы долларов. И я… я доверяю это только тебе.

Воздух в салоне, казалось, стал плотнее. Модельное агентство. Не журнал, который я вытягивала из болота последние три года. А всё – его гордость, его детище, мир, от которого я бежала десять лет назад, уехав в Америку, чтобы не быть очередной «моделью Орлова». Этот мир с его фальшивыми улыбками, вечной конкуренцией и хищными взглядами, куда я поклялась никогда не возвращаться.

— Отец, — медленно произнесла я, чувствуя, как привычная холодность растекается по венам, обволакивая неприятное удивление. — Это… серьезно.

— Серьезнее некуда, Алиса. Я не играю. Я хочу, чтобы ты возглавила ее. Показала всем, кто здесь настоящий Орлов. Я знаю, ты справишься. Ты единственная, кто может.

Его слова звучали как заискивание, переходящее в приказ, в котором не было места для отказа. А я сидела в машине, замершая, и впервые за долгое время чувствовала, что земля уходит из-под ног. Мое тщательно выстроенное, контролируемое существование дало трещину. И этот вызов был гораздо больше, чем просто новая строка в расписании.

Глава 2

Перелет был долгим и утомительным. Я почти не спала, просматривая отчеты "Орлов Моделинг", которые Патриция успела собрать и отправить мне перед вылетом. Цифры были удручающими. Падение прибыли, разорванные контракты, растущие долги. Отец явно недооценивал серьезность ситуации, или же просто не хотел признавать свои ошибки.

Москва встретила меня хмурым небом и пронизывающим ветром. Город, который я помнила солнечным и шумным, казался серым и угрюмым. Словно отражал мое собственное настроение.

Из аэропорта я отправилась прямиком в главный офис "Орлов Моделинг". Здание, которое когда-то казалось мне символом успеха и гламура, теперь выглядело каким-то устаревшим, потерявшим свой блеск.

В приемной меня встретила девушка с натянутой улыбкой.

— Алиса Викторовна? — спросила она, ее голос дрожал от едва сдерживаемого волнения. — Вам назначена встреча?

— Я не нуждаюсь в назначении встречи, — ответила я холодно. — Где мой отец?

Девушка заметно побледнела.

— Виктор Орлов сейчас… занят, — пролепетала она. — Но я могу сообщить ему о вашем прибытии.

— Не стоит, — перебила я ее, направляясь к лифту. — Я сама найду его кабинет.

Двери лифта закрылись, отрезав меня от испуганного взгляда секретаря. Я поднялась на этаж, где находился кабинет отца. Дверь была приоткрыта. Я услышала его голос, резкий и раздраженный. Он спорил с кем-то по телефону. Не стучась, я вошла в кабинет.

Отец сидел за огромным столом, его лицо было красным, а в глазах горел огонек гнева. Увидев меня, он замолк на полуслове. На долю секунды в его взгляде промелькнуло удивление, которое быстро сменилось привычной надменностью.

— Алиса? — произнес он, его голос был натянутым. — Что ты здесь делаешь? Я не ожидал тебя так рано.

— Я приехала спасать твой бизнес, — ответила я, встречаясь с его взглядом. — И я не намерена тратить время на пустые разговоры. Расскажи мне все. Как есть.

Отец резко откинулся на спинку кресла, его лицо побледнело.

— Макс? — прошипел он. — Этот предатель…

— Не называй его так, — мой голос был ледяным. — Он просто не стал врать мне, в отличие от тебя. Микроинсульт, финансовый кризис, сорванные контракты… Долго ты еще собирался скрывать это от меня, своего Лисёнка?

Он вздрогнул, услышав прозвище, которое я не слышала от него уже много лет. В его глазах промелькнуло что-то похожее на боль.

— Я не хотел тебя беспокоить, — пробормотал он, избегая моего взгляда. — Ты строишь свою жизнь…

— Которую ты разрушил одним телефонным звонком, — я опустилась в кресло напротив него. — Так что давай, папочка, выкладывай. Что на самом деле происходит с "Орлов Моделинг"?

Он молчал несколько секунд, нервно барабаня пальцами по столу. Затем тяжело вздохнул и начал рассказывать. О неудачных инвестициях, о конкурентах, которые переманивали лучших моделей, о потерянном доверии партнеров. О том, как он пытался удержать компанию на плаву, но все его усилия оказались тщетными. Его голос был тихим, лишенным привычной уверенности. Впервые я видела его таким сломленным.

Слушая его, я понимала, что ситуация куда хуже, чем я предполагала. "Орлов Моделинг" находился на грани банкротства. И если я не предприму решительных мер, компания, которую мой отец строил всю свою жизнь, рухнет.

Когда он закончил, я посмотрела на него пристально.

— Хорошо, — сказала я, мой голос был твердым и спокойным. — Я берусь за это. Но у меня будут свои условия.

— Условия? — Отец поднял на меня удивленный взгляд. В нем мелькнуло что-то похожее на обиду. — Это моя компания, Лисёнок. Я решаю…

— Твоя компания на грани банкротства, — перебила я его, не повышая голоса. — И, если бы не я, ты бы потерял ее уже через месяц. Так что да, у меня есть условия. Если ты хочешь, чтобы я спасла "Орлов Моделинг", ты их примешь.

Он молчал, глядя на меня исподлобья. Я знала, что это ему не нравится. Он привык командовать, контролировать все и всех. Но сейчас у него не было выбора.

— Говори, — процедил он сквозь зубы.

— Во-первых, — я начала, загибая пальцы, — полная прозрачность. Я хочу видеть все документы, все отчеты, все контракты. Никаких секретов, никаких недомолвок.

— Это само собой, — буркнул он.

— Во-вторых, — я продолжила, игнорируя его реплику, — я получаю полный контроль над компанией. Все решения принимаю я. Ты можешь давать советы, но последнее слово остается за мной.

Его глаза сузились.

— Ты хочешь отстранить меня от управления? — спросил он, его голос был полон недоверия.

— Я хочу спасти твою компанию, — поправила я его. — А для этого нужны решительные меры. И я не позволю твоей гордыне или твоим устаревшим методам помешать мне.

Он молчал, обдумывая мои слова. Я знала, что это для него тяжело. Отдать контроль над своим детищем. Признать свою несостоятельность.

— И, в-третьих, — закончила я, — никакой старой гвардии. Я сама буду выбирать свою команду.

Это был самый болезненный пункт. Я знала, что отец окружен людьми, которые преданны ему лично, но совершенно некомпетентны в своих делах. Они были частью проблемы, а не ее решения.

— Это уже слишком, — отец наконец нарушил молчание, его голос дрожал от гнева. — Они со мной много лет…

— И довели компанию до ручки, — резко оборвала я его. — Мне нужны профессионалы, а не подхалимы.

Он смотрел на меня, его взгляд был полон смеси гнева, обиды и… признания. Он знал, что я права.

— Хорошо, — сказал он наконец, его голос был тихим и усталым. — Я принимаю твои условия.

— Хорошо, — повторила я, вставая. Теперь, когда условия были оговорены, нужно было действовать. Быстро и решительно. — Приготовь все документы к завтрашнему утру. Мне нужно ознакомиться с текущим состоянием дел. И предупреди всех руководителей отделов о собрании в десять утра через неделю.

Отец кивнул, не поднимая глаз. Он выглядел постаревшим и уставшим. Почти побежденным. Впервые я почувствовала к нему не раздражение, а жалость. Но сейчас не время для сантиментов. "Орлов Моделинг" нуждался в лидере. И я собиралась им стать.

Глава 3

Следующие несколько недель пролетели в бешеном ритме. Дни начинались с анализа отчетов и заканчивались поздними совещаниями. Я погрузилась в работу с головой, стараясь разобраться во всех тонкостях модельного бизнеса. Это был новый мир для меня, полный интриг, конкуренции и непростых характеров.

Первым делом я провела ревизию персонала. Некоторые сотрудники были уволены, другие переведены на новые должности. Старая гвардия отца, привыкшая к лести и бездействию, испытывала шок от новых требований и моего прямого, порой жесткого стиля руководства. Но я не собиралась отступать. Мне нужны были профессионалы, готовые работать на результат, а не протирать штаны в дорогих креслах.

Параллельно я начала поиск новых лиц для агентства. "Орлов Моделинг" нуждался в свежей крови, в новых звездах, которые смогли бы привлечь внимание публики и вернуть компании былую славу. Я лично просматривала портфолио сотен девушек и юношей, ища не просто красивых лиц, а яркие индивидуальности, способные зацепить взгляд и запомниться.

Одним из таких открытий стала юная Аня – девушка с необычной, почти эльфийской внешностью. У нее были огромные зеленые глаза, острые скулы и каскад рыжих волос. Она была не похожа ни на кого из моделей, с которыми мне приходилось работать раньше. В ней было что-то притягательное, магическое. Я почувствовала, что она может стать настоящей сенсацией.

Но были и трудности. Финансовое положение компании оставалось нестабильным. Кредиторы настаивали на возврате долгов, а новые контракты пока не покрывали всех расходов. Мне приходилось вести сложные переговоры, искать инвесторов, принимать непопулярные решения.

В один из таких напряженных дней, перебирая документы в своем кабинете, я вновь увидела его – того самого фотографа, который сфотографировал меня у лифта. Он стоял в приемной, разговаривая с секретарем. На этот раз он был без фотоаппарата.

— Алексей Киреев, — представился он, когда секретарь проводила его в мой кабинет. — Мы договаривались о встрече.

Я жестом пригласила его сесть. Вблизи он казался еще моложе, чем я думала. Его темные волосы были немного растрепаны, а в карих глазах светилась какая-то мальчишеская непосредственность.

— Я просматривала ваше портфолио, — начала я, стараясь придать своему голосу деловой тон. — Работы неплохие. Но я не вижу ничего особенного, что могло бы заинтересовать "Орлов Моделинг".

— Понимаете, — начал он, немного запинаясь, — я уверен, что могу предложить вам нечто большее, чем просто хорошие фотографии. У меня есть видение. Я хочу создать новый образ для вашего агентства, что-то свежее, современное…

Он говорил с таким энтузиазмом, с такой страстью, что я невольно улыбнулась. Этот «юношеский» пыл был заразителен.

— И как вы себе это представляете? — спросила я, скрестив руки на груди.

— Я хочу показать другую сторону моды, — продолжал он, его глаза горели. — Не глянец, не искусственную красоту, а настоящих людей, с их эмоциями, с их индивидуальностью. Я хочу снимать истории, а не просто красивые картинки.

Он достал из сумки планшет и показал мне несколько своих работ. Это были черно-белые фотографии, полные жизни и энергии. Они действительно отличались от всего, что я видела раньше. В них была какая-то особая глубина, какая-то неуловимая магия.

— Интересно, — признала я, внимательно изучая снимки. — Но "Орлов Моделинг" — это агентство, которое работает с крупными брендами. Им нужны качественные рекламные фотографии, а не арт-хаус.

— Я понимаю, — кивнул Алексей. — Но я уверен, что могу совместить художественное видение с коммерческими требованиями. Я могу создать уникальный стиль, который выделит "Орлов Моделинг" на фоне конкурентов.

Он говорил убедительно. И я, несмотря на весь свой скептицизм, начала прислушиваться. Возможно, этот молодой фотограф — именно то, что нужно моему агентству. Что-то новое, что-то дерзкое, что-то… живое.

— Хорошо, — сказала я наконец, приняв решение. — Я готова дать вам шанс. У нас есть несколько новых лиц, которые нуждаются в качественных портфолио. Сделайте пробную съемку. Если мне понравится результат, мы обсудим дальнейшее сотрудничество.

— Спасибо! — Алексей буквально сиял от радости. — Вы не пожалеете! Я обещаю, это будет нечто особенное.

Он быстро собрал свои вещи и, поблагодарив еще раз, вышел из кабинета, едва сдерживая возбуждение. Я посмотрела ему вслед, задумчиво постукивая пальцами по столу. Интуиция подсказывала мне, что это решение может стать поворотным для "Орлов Моделинг".

В тот же день я познакомила Алексея с Аней. Девушка, поначалу немного смущавшаяся, быстро освоилась перед камерой. Между ней и фотографом возникла какая-то особая связь, какое-то взаимопонимание, которое сразу отразилось на снимках. Алексей, казалось, чувствовал её настроение, улавливал каждую эмоцию, каждое движение.

Он снимал её в разных образах – романтичной мечтательницы, дерзкой бунтарки, загадочной незнакомки. Он экспериментировал со светом, с ракурсами, с композицией. И с каждым кадром Аня преображалась, раскрываясь перед камерой как необыкновенный цветок.

Когда съемка закончилась, я подошла к Алексею, чтобы посмотреть результаты. Просматривая фотографии на экране его фотоаппарата, я не могла сдержать восхищения. Это были не просто фотографии, это были произведения искусства. Алексей сумел передать не только красоту Ани, но и её внутренний мир, её характер, её душу.

— Это потрясающе, — прошептала я, не в силах оторвать взгляд от снимков. — Вы превзошли все мои ожидания.

***

Через пару дней, когда я уже вовсю планировала рекламную кампанию с фотографиями Ани, сделанными Алексеем, в мой кабинет ворвалась вихрем тетя Катерина. Она была воплощением энергии и жизнерадостности – яркое платье, гроздь кудрей, звонкий смех, который, казалось, заполнял собой все пространство.

— Алисочка, милая моя! — воскликнула она, театрально обнимая меня. — Спасай! Пожар! Катастрофа вселенского масштаба!

Глава 4

Юбилей тети Катерины, как и ожидалось, прошел с размахом. Ресторан был украшен цветами и воздушными шарами, столы ломились от угощений, а гости, разодетые в пух и прах, веселились от души. Тетя Катерина, в шикарном красном платье, была звездой вечера. Она порхала среди гостей, принимала поздравления, смеялась и танцевала, словно юная девушка.

Алексей, как настоящий профессионал, ловко маневрировал среди гостей, успевая запечатлеть все самые яркие моменты праздника. Он снимал и официальные портреты, и непринужденные сценки, и трогательные моменты, и зажигательные танцы. Он работал с таким энтузиазмом, словно это была не съемка юбилея, а модный показ или съемки для глянцевого журнала.

Я наблюдала за ним со стороны, и невольно улыбалась. Алексей действительно был талантлив. Он умел видеть красоту во всем – в улыбке ребенка, в блеске украшений, в искрящихся бокалах шампанского. Он умел ловить момент, передавать эмоции, рассказывать истории через свои фотографии.

В какой-то момент наши взгляды встретились. Алексей улыбнулся мне, и я ответила ему тем же. В этой улыбке было что-то большее, чем просто вежливость. Было какое-то тепло, какое-то понимание, какая-то… искра.

— Алисочка, милая моя, спасибо тебе огромное! — сказала Катя, обнимая меня. — Ты мне такой подарок сделала! Этот фотограф – просто чудо! Фотографии, наверняка, получатся потрясающие!

— Я рада, что все получилось, — ответила я. — Алексей действительно молодец.

— Он не только талантливый, — подмигнула мне тетя Катерина. — Он еще и очень симпатичный. Ты обратила внимание?

Я почувствовала, как мои щеки заливает краска.

— Кать, ну что ты такое говоришь! — пробормотала я, стараясь скрыть смущение.

— А что такого? — улыбнулась тетя Катерина. — Молодая, красивая девушка… Талантливый, симпатичный фотограф… Глядишь, и свадьбу скоро будем гулять!

Она рассмеялась и, помахав мне рукой, ушла. А я осталась стоять, задумчиво глядя на Алексея. Слова тети Катерины запали мне в душу. Свадьба… Конечно, это было абсурдно. Мы едва знакомы… Но внутри меня что-то ёкнуло.

На празднике, улучив момент, когда мама оказалась рядом, я решила подойти к родителям.

— Да, мам? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Милая, как эта мадам уговорила тебя? — спросила мама, многозначительно кивнув в сторону тети Кати, которая в этот момент зажигательно танцевала с одним из гостей.

— О чем ты? — не поняла я.

— Ну ты же отдала в ее цепкие лапы одного из фотографов, — сказала мама, понизив голос. — Катерина хвасталась, что ты выручила ее, найдя замену в последний момент.

— И кто же согласился снимать наш замечательный праздник? — спросил отец, подходя к нам.

— Алексей, — ответила я коротко.

— Оооо, мой любимчик, — улыбнулся отец. — Ты тоже оценила его фотографии, Лисёнок? — он ласково потрепал меня по щеке. — Я же говорил, что у парня большое будущее. Помнишь, как он снимал твою выпускную выставку в университете? Чудо, а не фотографии! Именно после этого я и посоветовал Катерине обратиться к тебе. Кстати, тебе не кажется, что он на тебя как-то… по-особенному смотрит?

Зал гудел от голосов и смеха, звеня бокалами и искрясь нарядами. И тут увидела их – Макс и Зоя - входят в зал, держась за руки. Он, как всегда, широко улыбался, а она, в блестящем платье, выглядела счастливой и влюбленной. На мгновение я почувствовала укол зависти, но тут же отмахнулась от этого чувства. У меня свой путь, свои цели. И я не собираюсь ни о чем жалеть.

Увидев нас, он что-то сказал своему собеседнику и направился в нашу сторону. Я почувствовала, как внутри поднимается волна обиды. Именно из-за того, что он не захотел брать бразды правления отцовской компанией, мне пришлось вернуться в Россию и взвалить на себя эту ответственность. Я тоже не горела желанием руководить "Орлов Моделинг", у меня были совсем другие планы на жизнь.

— Всем привет, — улыбнувшись, поприветствовал Макс.

— Сынок, — с этими словами мама кинулась обнимать брата, — как давно я тебя не видела!

Макс пожал руку отцу и, к моему удивлению, Алексею, который оказался рядом. Затем он повернулся ко мне, расправив руки для объятий.

— Ну же, Алиса-лиса, обними старшего брата, — сказал он с широкой улыбкой.

Я направилась в его сторону, видя, как он засиял от радости, но в последний момент прошла мимо, демонстративно взяв с фуршетного стола бокал шампанского. Развернувшись обратно к родственникам, я недвусмысленно улыбнулась. Отец смотрел на меня с растерянностью и явным недовольством, а вот мама с братом заметно поникли.

Держа в руках фужер, я подошла к Алексею.

— Алексей, не сфотографируете меня с именинницей? — спросила я, подхватывая его под руку и, не дожидаясь ответа, увела его в сторону тети Кати. Я чувствовала на себе взгляд Макса, но упорно игнорировала его. Пусть знает, что я всё ещё обижена.

Мы сделали несколько снимков с тетей Катей, которая, несмотря на мое демонстративное поведение, лучилась счастьем и без умолку болтала с Алексеем, осыпая его комплиментами.

— Алексей, милый! — промурлыкала тетя Катя, обдав фотографа облаком дурманно-сладких духов. — А скажите, сердечко ваше свободно? А то гляньте, какая у меня племянница – писаная красавица! Прямо загляденье! Готовая невеста!

Я закатила глаза. Тетя Катя, в алом платье с декольте, которое, казалось, стремилось достичь пупка, и с боевым раскрасом, достойным бразильского карнавала, была ураганом, сметающим все на своем пути.

— Д-да… очень красивая… — выдавил он, лихорадочно теребя ремешок своей камеры.

Я, чувствуя, как к горлу подкатывает смесь стыда и раздражения, прошипела: «Катя, пожалуйста!», схватила бокал с шампанским со стола и поспешно ретировалась, оставив ее вовлекать ничего не подозревающего фотографа в свои брачные интриги.

Спустя какое-то время я почувствовала, что кто-то стоит рядом. Это был Макс.

— Можно тебя на минутку? — спросил он тихо.