Френдзона: Инструкция по выходу

Глава 1

Она словно Джоконда тайну хранит,

Она точно знает все о любви.

Чертовски красива идет неспеша,

Если нужно порежет душу без ножа.

Что-то в ней манит и ты, теряя рассудок,

Готов на любой сумасшедший поступок.

© EZZIATI – Мона Лиза

Говорят, что первые воспоминания формируют нас на всю жизнь. Если это правда, то моя судьба была предопределена звуками соседского скандала через тонкую стену коммуналки и запахом маминых духов «Красная Москва», которые она щедро лила на себя каждое утро.

Моя внешность – это дар и проклятье в одном флаконе. Большие голубые глаза, пухлые губы, длинные светлые волосы и стройная фигура создали тот самый неповторимый ансамбль, который притягивал мужчин словно магнитом. Мама всегда была уверена, что я обязательно найду себе богатого мужа и уеду жить куда-нибудь на Рублевку. Но пока богатые женихи не торопятся выстраиваться в очередь передо мной.

Мне двадцать два года, и я до сих пор живу в той самой коммуналке, где родилась. А мои родители благополучно свинтили во Францию шесть лет назад – папа получил повышение и перевод в самый романтичный город мира. Они звали меня с собой, но что мне там делать? Я даже английского толком не знаю, не говоря уж о французском.

За мою нынешнюю работу секретарем у молодого и неженатого бизнесмена мне нужно благодарить соседа по коммуналке – Максима. Того самого Максима, которого я знаю с самого рождения и чья любовь ко мне так же привычна и естественна, как восход солнца.

Наша история началась двадцать два года назад, когда мои родители въехали в коммуналку на Пушкинской. Папа тогда работал инженером на заводе, мама – в библиотеке, и приобрести отдельную квартиру им было не по карману. Блок состоял из двух комнат с общей кухней и санузлом. Соседями оказались Елена Степановна с четырехлетним сыном Максимом.

Помню мамины рассказы о том, как Елена Степановна встретила их в первый день.

– Надеюсь, вы тихие люди, – было ее первой фразой. – И ребенок у вас будет воспитанный!

Мама тогда была в положении, но даже беременность не смягчила сердце нашей соседки. А уж когда я появилась на свет... Господи, если бы взглядом можно было убивать, я бы не дожила и до крестин.

Дело в том, что я с самого рождения была яркой, шумной девочкой, привлекающей внимание. Даже младенцем я плакала так громко, что соседи снизу стучали шваброй по потолку. Елена Степановна закатывала глаза и многозначительно вздыхала, когда мой детский крик нарушал священную тишину ее воскресного утра.

– Этой девчонке место в цирке, а не в приличном доме, – бормотала она, когда думала, что родители не слышат.

Максим же с самого начала проявлял ко мне симпатию. Мне было всего несколько месяцев, когда он впервые заглянул в нашу комнату. Четырехлетний серьезный мальчик в больших очках, который осторожно подошел к моей кроватке и замер, словно увидел чудо.

– Она красивая, – прошептал он тогда моей маме. – Как принцесса.

И с тех пор я для него ею и остаюсь.

Наша коммунальная жизнь была похожа на театр абсурда. Общая кухня размером с кладовку, где Елена Степановна готовила исключительно полезную пищу: гречка, куриная грудка, овощи на пару. Все строго по расписанию, все пресное и правильное. Мама же обожала эксперименты: то французский рататуй из баклажанов, то итальянскую пасту с морепродуктами. Запахи смешивались, создавая удивительный коктейль, а на плите разворачивались настоящие баталии за конфорки.

– Опять ваша кастрюля заняла два места! – возмущалась Елена Степановна.

– А ваша каша пригорела и воняет на всю квартиру! – не оставалась в долгу мама.

Я росла в этой атмосфере вечного противостояния, но странным образом она меня не угнетала. Наоборот, я купалась во внимании и обожании. Родители души во мне не чаяли – долгожданный ребенок, красивая дочка, которая с пеленок показывала характер и яркую индивидуальность.

А еще был Максим.

Он стал моим другом с тех самых пор, как я научилась ходить. Мальчик был полной противоположностью мне – тихий, послушный, прилежный. В пять лет читал толстые книжки, в шесть уже играл на скрипке сложные произведения, в семь решал задачки за старшие классы. Елена Степановна растила из него гения, не жалея ни сил, ни нервов.

– Максим, ты сделал домашнее задание? Максим, ты выучил гаммы? Максим, почему ты получил четверку по математике?

Бедный мальчик жил по строжайшему расписанию. Школа, музыкалка, дополнительные занятия, снова школа. Никаких игр во дворе, никаких друзей, никаких поблажек. И только когда Елена Степановна уходила на работу или в магазин, Максим превращался из примерного сына в обычного ребенка.

А я была его окном в тот самый обычный, запретный мир.

Помню, как в пять лет я научила его играть в «дочки-матери». Девятилетний Максим краснел до корней волос, но покорно изображал то мужа, то папу для моих многочисленных кукол. Я командовала парадом, раздавала роли, устраивала чаепития с игрушечной посудой, которую выпросила у родителей.

– Ты будешь принцем, а я принцессой, – объявляла я, надевая на него мамину шляпку. – И мы поженимся, и будем жить в большом замке.

Максим кивал с серьезным видом, словно мы действительно планировали будущую свадьбу. Уже тогда в его глазах была та особенная нежность, которая заставляла меня и правда чувствовать себя принцессой.

Конечно, такая идиллия не могла продолжаться вечно. Елена Степановна регулярно устраивала скандалы, когда заставала нас за играми.

– Максим! Немедленно прекрати эту ерунду! У тебя через час урок музыки, а ты тратишь время на глупости!

Она говорила «глупости», глядя прямо на меня, и я прекрасно понимала, что имеется в виду. Я была той самой глупостью, которая отвлекает ее гениального сына от великого предназначения.

Визуал. Николь

Дорогие читатели!

Рада приветствовать вас в моей новой книге!

Давайте познакомимся с героями!

Николь, 22 года

Яркая, привлекательная, ухоженная, стройная блондинка. Следит за модой несмотря на то, что денег не хватает. Яркий макияж, стильная, порой вызывающая одежда.

Импульсивная, эгоистичная, самовлюбленная, она привыкла использовать свою внешность и обаяние как инструмент для получения желаемого. Не умеет брать ответственность, винит в проблемах других.

Ее главный страх – быть обычной, как все, и остаться одной. Мечтает о красивой, богатой жизни, которую видит в глянцевых журналах. Для Николь Максим – это «запасной аэродром», символ стабильности и привычного обожания, которое она воспринимает как должное.

Визуал. Максим

Максим, 26 лет

Скромно одевается, не стремится выделяться. Носит очки. Приятной, но неброской внешности. В нем чувствуется внутренняя сила, которую он тщательно скрывает.

Интроверт, спокойный, застенчивый, невероятно терпеливый и преданный. Умен, обладает аналитическим складом ума. Его спокойствие – это не слабость, а глубина. Он все видит и все понимает, но предпочитает не показывать своих чувств.

Безответно влюблен в Николь. Он боготворит ее, хочет защитить и сделать счастливой, даже если она будет с другим.

Для читателей

Давайте расскажу, что ждет нас на этих страницах этой книги:

🏙️ Москва, но не парадная и блестящая, а настоящая, с тонкими стенами коммуналок и дворовыми историями.

💔 Френдзона, та самая, знакомая многим ловушка чувств, где одна сторона беззаветно любит, а другая лишь берет, не замечая, что настоящее сокровище всегда было рядом.

🔥 История Николь и Максима - долгая, полная боли, ошибок, гордыни и надежды. Это путь от детской дружбы до взрослого предательства, от эгоизма до отчаянной попытки все исправить.

❤️ Любовь - тихая, преданная, всепрощающая. Та, что годами ждет своего часа. И та, что, кажется, приходит слишком поздно...

Это история о том, как легко принять любовь как должное и как больно осознать свою ошибку, когда, кажется, уже ничего не вернуть. Давайте же вместе пройдем этот непростой путь и узнаем, хватит ли у Николь смелости снять корону ради того, кого она годами не замечала.

Ставьте звездочки, пишите комментарии и добавляйте книгу в библиотеку и подписывайтесь, чтобы не пропустить обновления!

Глава 2

Особенно памятен один случай, когда мне было семь лет. Максим получил четверку по русскому языку и был приговорен к недельному заточению с дополнительными занятиями. Я три дня мучилась без своего лучшего друга, а потом решилась на дерзкий план.

Дождавшись, когда Елена Степановна ушла в магазин, я вскарабкалась по пожарной лестнице и постучала в окно. Максим сидел за письменным столом, склонившись над учебниками, но когда увидел меня за стеклом, его лицо озарилось радостью.

– Николь! Ты как здесь оказалась? – прошептал он, открывая окно.

– По лестнице, конечно! – гордо ответила я, забираясь в комнату. – Думаешь, я оставлю тебя здесь скучать одного?

Мы провели удивительный час. Я рассказывала ему все, что происходило во дворе за эти три дня: кто с кем подрался, какие сплетни ходят среди девчонок, как соседская кошка родила котят прямо в подвале. Максим слушал с таким восторгом, словно я рассказывала о путешествии в далекие страны.

А потом вернулась Елена Степановна.

– ТЫ ОПЯТЬ ЗДЕСЬ?! – ее крик был слышен, наверное, по всему району. – Марш домой, негодница! И перестань развращать моего сына!

Развращать? Серьезно? Да я единственная вытаскивала его в реальный мир из бесконечных учебников и нотных тетрадей! Если бы не я, он так и остался бы тем забитым мальчиком в нелепых очках, которого все считали странным.

– Теть Лен, мы же просто разговаривали, – попыталась оправдаться я невинным голосом.

– Не тетиленкай мне! И вообще, кто тебе разрешал лазать в чужие окна? Где твои родители?

– На работе, – пожала плечами я. – А я соскучилась по Максиму.

Кажется, именно эта фраза окончательно вывела Елену Степановну из себя. Она схватила меня за руку и буквально выволокла из комнаты, бормоча что-то про «распущенность» и «плохое воспитание».

Максим смотрел мне вслед несчастным взглядом. Но я не сдавалась. На следующий день я снова была у их окна, и через день тоже.

К восьми годам я окончательно превратилась в головную боль для Елены Степановны. Я росла яркой, своевольной девочкой, которая не признавала авторитетов и делала только то, что считала нужным. В школе учителя называли меня способной, но неусидчивой. Я легко схватывала материал, но мне было скучно сидеть за партой, когда за окном происходила настоящая жизнь.

Максим же был полной моей противоположностью, но именно это делало нашу дружбу особенной. Он восхищался моей смелостью, я – его умом и преданностью. Мы дополняли друг друга, как два пазла, созданных для того, чтобы сложиться в единую картину.

Помню один случай, когда мне было девять лет, а ему тринадцать. К Максиму привязался главарь дворовой шпаны Димон – типичный хулиган, который считал своим долгом третировать всех, кто слабее. В тот день Максим возвращался из музыкальной школы со скрипкой в футляре, и Димон решил, что неплохо было бы «одолжить» у него денег на мороженое.

– Эй, очкарик! – окликнул его Димон, перегораживая дорогу. – Поделись мелочью с друзьями.

– У меня нет денег, – тихо ответил Максим, но голос его дрожал.

– Как это нет? А скрипочка-то дорогая, небось. Давай посмотрим, сколько за нее дадут в ломбарде.

Димон потянулся к футляру, и тут в дело вмешалась я. Вместе с моей лучшей подругой Аней мы как раз гуляли во дворе и наблюдали эту сцену из-за угла. Увидев, что мой Максим в опасности, я тут же решила действовать.

– Ань, быстро! – прошептала я. – Видишь крапиву у забора?

Мы нарвали по внушительному букету жгучих растений и, не долго думая, бросились в атаку. Димон был так поглощен издевательствами над Максимом, что не заметил нашего приближения. А когда заметил – было уже поздно.

– А ну отстань от него, урод! – завопила я, размахивая крапивой как боевым знаменем.

То, что случилось дальше, стало легендой нашего двора. Димон, здоровенный четырнадцатилетний парень, в панике убегал от двух девятилетних девочек, размахивающих крапивой. Мы гнались за ним по всему двору, а он верещал как резаный, пытаясь увернуться от наших «зеленых букетов». В итоге споткнулся о собственные ноги и растянулся в луже возле помойки.

– И больше не трогай Макса! – крикнула я ему вслед, когда он, хромая и почесываясь, скрылся за углом дома. – А то в следующий раз найдем борщевик!

Аня хихикала, а я гордо отряхивала руки. Весь двор высыпал на балконы: кто-то смеялся, кто-то возмущался, а бабушки качали головами и причитали о том, что дети совсем обнаглели.

Максим стоял посреди всего этого хаоса, прижимая к груди футляр со скрипкой, и смотрел на меня с таким обожанием, что даже мне стало немного неловко. В его глазах за толстыми стеклами очков плясали восторг, благодарность и что-то еще, что я тогда не смогла определить, а сейчас понимаю – это была любовь. Настоящая, чистая, безграничная любовь мальчика к девочке, которая стала для него целым миром.

– Спасибо, Николь, – прошептал он, и голос его дрожал от волнения. – Ты... ты самая смелая на свете.

– Никто не смеет обижать моих друзей, – заявила я тоном, не допускающим возражений.

Конечно, Елена Степановна узнала об инциденте уже через полчаса. Видимо, кто-то из соседей поспешил донести. Скандал был эпическим.

Глава 3

Повисла тяжелая тишина. Я сидела в углу кухни, делая вид, что читаю книжку, но на самом деле ловила каждое слово. «Знать свое место»... Это что же получается, мое место ниже Максима? И почему?

– Понятно, – холодно произнесла мама. – Значит, дело не в хулиганстве, а в том, что моя дочь, по-вашему, не пара вашему сыну.

– Я этого не говорила...

– Вы и так все сказали.

С тех пор отношения между нашими семьями окончательно испортились. Родители перестали даже здороваться, на кухне царила атмосфера вечной холодной войны. Но нас с Максимом это не остановило. Наоборот, запретный плод, как известно, сладок.

Мы выработали целую систему тайных встреч. Записки, переданные через форточку. Условные знаки: постучать три раза по батарее означало «встречаемся на лестнице». Постучать пять раз: «жди меня у окна». А уж сколько раз Максим «отпрашивался в библиотеку», а на самом деле шел гулять со мной во двор!

К десяти годам я окончательно превратилась в маленькую кокетку. Мама покупала мне яркие платьица, заплетала волосы в красивые косы, позволяла пользоваться ее губной помадой по праздникам. Я рано поняла, что красота – это сила, и научилась ее использовать.

А Максим... Максим смотрел на меня так, словно я была неземным созданием. В четырнадцать лет он был долговязым, застенчивым подростком с вечно растрепанными волосами и большими очками. Голос его начал ломаться, и он страшно стеснялся этого, предпочитая молчать, чем выдать себя неожиданным писком.

Но со мной он расцветал. Забывал о своей неловкости, становился смелее и веселее. Мы могли часами сидеть на пожарной лестнице, болтать о всякой ерунде, и я видела, как в его глазах зажигается теплый свет, когда я смеялась над его робкими шутками.

Помню один вечер особенно ярко. Мне тогда исполнилось десять лет, и родители устроили небольшую вечеринку. Конечно, Максима не позвали, ведь Елена Степановна ни за что бы не отпустила сына к этим «легкомысленным людям». Но я не могла представить свой день рождения без лучшего друга.

Когда гости разошлись, а родители улеглись спать, я тихонько прокралась к окну и простучала по батарее наш условный код. Максим отозвался почти сразу, видимо, ждал. Через несколько минут мы сидели на пожарной лестнице под звездным небом, и я угощала его именинным тортом, который умудрилась стащить с кухни.

– С днем рождения, Николь, – прошептал он, протягивая мне маленькую коробочку. – Это тебе.

Внутри была цепочка с подвеской в виде крошечного сердечка. Самодельного, вырезанного из дерева и отполированного до блеска. Видно было, что работал он над ним долго и кропотливо.

– Максим, это так красиво! – ахнула я, и в тот момент мое восхищение было совершенно искренним. – Ты сам делал?

Он кивнул, красней.

– Я хотел купить настоящее украшение, но денег не хватило. Мама считает каждую копейку и на подарки не дает. Говорит, это пустая трата средств.

– А мне нравится самодельное даже больше, – заверила я его, примеряя цепочку. – Это же значит, что ты думал обо мне, когда его делал.

Максим смотрел на меня с таким обожанием, что даже десятилетней мне стало понятно: этот мальчик любит меня по-настоящему. Не просто дружит, а именно любит. Той самой любовью, о которой пишут в романах, которые я тайком читала у мамы на полке.

И знаете что? Мне это нравилось. Нравилось быть центром чьей-то вселенной, нравилось видеть, как его лицо светлеет при встрече со мной. Нравилось осознавать свою власть над этим умным, талантливым, добрым мальчиком.

Я была избалованной эгоисткой уже в десять лет, хотя тогда, конечно, не понимала этого. Мне казалось естественным, что Максим готов на все ради меня, что он всегда выберет меня, а не свои интересы, что его любовь – это нечто само собой разумеющееся, как воздух или солнечный свет.

И я, десятилетняя королева его маленького мира, великодушно дарила ему надежду на счастье, даже не подозревая, какую ответственность беру на себя.

***

Двенадцать лет – это тот самый возраст, когда девочка начинает понимать свою силу. Я стояла у зеркала в нашей маленькой комнате, разглядывая свое отражение с нескрываемым удовольствием. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам шелковистым водопадом, большие голубые глаза смотрели кокетливо и лукаво, а фигурка уже начинала приобретать первые девичьи изгибы.

– Николь, красота – это дар, но не главное в жизни, – частенько говорила мама, поправляя мне воротничок или заплетая косы. Но я видела, как она гордится мной, когда соседи восхищаются ее дочкой, как светятся ее глаза, когда кто-то говорит: «Какая у вас красавица растет!»

А во дворе я была настоящей звездой. Мальчишки буквально выстраивались в очередь, чтобы привлечь мое внимание. Петька из соседнего подъезда каждое утро ждал меня с букетиком одуванчиков. Вовка-старшеклассник демонстративно катался на велосипеде туда-сюда перед нашими окнами, выделывая всякие трюки. А одноклассники заискивающе улыбались и по очереди предлагали донести портфель.

– Ника, пойдем в кино! – звал один.

– Ника, хочешь мороженое? – предлагал другой.

– Ник, а Ник! – раздавалось со всех сторон.

Я купалась в этом внимании. Научилась кокетливо опускать ресницы, когда мне говорили комплименты, изящно поправлять волосы, когда чувствовала чей-то восхищенный взгляд. Мне нравилось быть желанной, нравилось видеть, как мальчишки готовы на все ради моей улыбки.

Глава 4

Шестнадцатилетний Максим превратился в высокого, но по-прежнему застенчивого юношу. Очки стали ему к лицу, придавая интеллигентный вид, а голос окончательно сформировался – низкий, бархатистый, от которого у меня почему-то мурашки бежали по спине. Но он по-прежнему был тихоней, который предпочитал книги шумным компаниям, музыку – дворовым разборкам.

Каждый день, возвращаясь из школы, я видела его силуэт в окне. Максим делал вид, что читает или занимается, но я чувствовала его взгляд. Теплый, восхищенный, полный той самой неизменной любви, которая всегда согревала меня.

– Эй, Макс! – кричала я. – Спускайся, погуляем!

Но он только качал головой и показывал на учебники. Елена Степановна держала сына в ежовых рукавицах: выпускные классы, подготовка к поступлению в институт, дополнительные занятия. У Максима просто не было времени на обычные подростковые радости.

Зато у меня было время на мечты. И какие мечты!

– Знаете, что я вам скажу, – заявила я однажды, сидя на скамейке во дворе в окружении своих поклонников. – Когда я расту, то выйду замуж за миллионера.

– За какого-нибудь олигарха? – хихикнула соседская девочка Люська, которая завидовала мне белой завистью.

– А что такого? – я небрежно поправила волосы, наслаждаясь завистливыми взглядами. – Главное, чтобы он был богатый, влюбленный и исполнял все мои желания. Я буду жить в огромном доме, носить дизайнерские вещи и вообще ни в чем себе не отказывать.

– Да ладно тебе, Николь, – засмеялся Вовка. – Где ты такого найдешь? Ты же из коммуналки.

– А что коммуналка? – вскинулась я. – Я красивая, умная, а главное, я знаю, чего хочу от жизни. Вот увидите, я буду жить как в кино: никакой работы, одни путешествия, шопинг и светские рауты.

Мальчишки слушали мои фантазии с восхищением. А я чувствовала себя настоящей звездой уже сейчас. В двенадцать лет мне казалось, что весь мир лежит у моих ног, что стоит только захотеть, и сказка станет явью.

Вечерами, когда двор пустел, а уличные фонари зажигали желтые круги света, я иногда пробиралась к Максиму. Елена Степановна научилась различать звук моих шагов на пожарной лестнице и каждый раз устраивала скандал, но меня это не останавливало.

– Расскажи мне что-нибудь умное, – просила я, устроившись на подоконнике его комнаты.

Максим с готовностью делился прочитанным: рассказывал о дальних странах, о великих открытиях, о музыке и поэзии. Он читал мне стихи Пушкина и Лермонтова, объяснял законы физики на понятных примерах, играл на скрипке мелодии, от которых на глаза наворачивались слезы.

– Ты такой умный, Макс, – говорила я, и он светился от счастья. – Из тебя получится великий ученый или композитор.

– А ты станешь той, кем захочешь, – отвечал он, глядя на меня с обожанием. – Ты можешь все.

– Знаешь, кем я хочу стать? – оживлялась я. – Женой богатого человека! Чтобы у нас был особняк с колоннами, личный водитель и горничная. Чтобы я могла путешествовать по курортам и носить платья от кутюр. Вот это настоящая жизнь!

В такие моменты мне казалось, что мы созданы друг для друга. Он – мой верный поклонник, который всегда будет под рукой: и помочь с уроками, и поддержать, и восхищаться мной. А я... я буду той, кем захочу. Его чувства были таким удобным фундаментом для моих будущих побед. Какая красивая получалась картинка!

Но в двенадцать лет я еще не понимала, что любовь – это не только восхищение и поддержка. Что Максим мечтал не просто быть моим другом и поклонником, а стать частью моей жизни. Что каждый мой рассказ о будущем с воображаемым богатым мужем причинял ему боль, потому что в этих блестящих планах не было места для тихого мальчика в очках из соседней комнаты коммуналки.

Я была эгоисткой, хотя тогда бы очень обиделась на такое определение. Мне казалось, что я щедро дарю Максиму свое внимание, свою дружбу, свои мечты. Разве этого мало? Разве он не должен быть счастлив уже от того, что я выбрала именно его своим лучшим другом?

А первые ростки самовлюбленности пробивались во мне, как сорняки после дождя. Я часами могла стоять перед зеркалом, изучая свое отражение под разными углами. Придумывала себе будущую подпись - изящную, с завитушками, как у настоящей леди. Тренировалась перед зеркалом, представляя, как буду принимать комплименты от гостей на своем будущем приеме.

– Когда я выйду замуж за миллионера, – мечтательно говорила я Максиму, – у меня будет большой дом с бассейном и садом. И красивые платья, и драгоценности, и дорогая машина.

– А где будешь жить? – тихо спрашивал он.

– В Москве, конечно. Или в Питере. А может, даже за границей – в Нью-Йорке или Париже.

Максим молчал, но я видела, как сжимались его руки, как дрогнули губы. Только тогда я не придавала этому значения.

Боже, какой же я была жестокой эгоисткой! И как слепо Максим любил меня, прощая эту жестокость раз за разом.

Помню один особенно яркий эпизод тех времен. Мне исполнилось тринадцать, и мама разрешила мне пойти на школьную дискотеку. Я потратила целый день на подготовку: вымыла голову, уложила волосы, выпросила у мамы губную помаду и тени для век.

Платье – розовое, с пышной юбочкой – было самым красивым на всей дискотеке. Я порхала между танцующими парами, принимала приглашения на танец, смеялась и кокетничала. Все мальчишки из класса и старших классов крутились вокруг меня, а я млела от восторга и внимания.

Глава 5

Все началось с пустяка. На уроке литературы Марья Ивановна задала читать «Войну и мир», а я, естественно, не прочитала. Ну кто в здравом уме будет тратить драгоценное время на эти бесконечные тома, когда за окном весна, а во дворе меня ждут поклонники?

– Николь, – строго произнесла учительница, – расскажите о духовных исканиях Пьера Безухова.

Я встала, уверенно расправив плечи и одарив класс своей самой очаровательной улыбкой.

– Марья Ивановна, а разве не лучше говорить о любви? Вот Наташа Ростова – она ведь тоже искала, только искала настоящую любовь...

Я попыталась импровизировать, смешивая обрывки фраз из произведения, которые когда-то слышала. Класс тихонько хихикал, а Марья Ивановна слушала с каменным лицом.

– Садитесь, – холодно сказала она. – Два.

Два? Мне? Да как она смеет! У меня никогда не было двоек! Я была красавицей, любимицей учителей, и какая-то старая дева в потертой кофте ставит мне двойку?

– Марья Ивановна, – сладко пропела я, подойдя к столу после урока, – может быть, пересмотрим оценку? Я обещаю прочитать к следующему разу...

– Николь, вы не прочитали, не подготовились, а пытались выкрутиться за счет внешности, – отрезала она. – Оценка справедливая. И более того, завтра будет дополнительный опрос по всему роману. Если не ответите – вызову родителей.

Родителей? Да мама меня убьет! Она так гордилась моими оценками, постоянно хвалилась перед соседями "умной красавицей дочкой". А папа вообще может запретить встречи с друзьями и походы на дискотеки.

Я выскочила из класса в панике. Четыре тома "Войны и мира" за один день? Это нереально! Нужно что-то делать, и быстро.

И тут меня осенило. Максим! Он же читает все подряд, а уж классику знает наизусть. Он поможет, как всегда помогал. Мой верный спаситель в любой беде.

Дождавшись вечера, я постучала в его окно. Максиму было уже восемнадцать, он закончил школу и учился на факультете математики и информационных технологий. За эти годы он еще больше вытянулся, стал по-настоящему симпатичным. Если бы не эта его застенчивость и вечные книжки, девчонки давно бы за ним охотились.

– Николь? – удивился он, открывая окно. – Что случилось?

– Спаси меня! – драматично воскликнула я, забираясь в комнату. – Я погибла! Завтра Мымра Ивановна будет спрашивать "Войну и мир", а я не читала!

Максим только покачал головой с мягкой улыбкой. Он привык к моим драматическим заявлениям.

– Сколько у тебя времени? – спросил он, отодвигая в сторону учебники.

– До завтра! – я схватила его за руку, глядя умоляющими глазами. – Макс, ты же поможешь?

И он помог. Конечно, помог. Всю ночь Максим пересказывал мне сюжет, объяснял характеры героев, их мотивы и развитие. Я сидела рядом на его кровати, подперев голову руками, и слушала его негромкий, приятный голос.

К утру голова была забита именами, датами, философскими размышлениями о войне и мире, любви и смерти. Максим терпеливо отвечал на все мои вопросы, повторял по десять раз одно и то же, пока я не запоминала.

– Ты гений! – восхищенно сказала я, когда первые лучи солнца заглянули в окно. – Как ты все это помнишь?

– Читал несколько раз, – просто ответил он. – Толстой – великий писатель.

– А ты – великий друг, – я поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Что бы я без тебя делала!

Максим покраснел до корней волос. В восемнадцать лет он по-прежнему смущался от моих прикосновений.

Опрос я прошла блестяще. Марья Ивановна слушала мой рассказ о духовном пути Пьера Безухова с нескрываемым удивлением, а потом поставила твердую четверку.

– Видите, Николь, как хорошо получается, когда готовишься, – сказала она.

Я сияла от гордости, принимая поздравления одноклассников. И ни разу не упомянула, что к моему успеху Максим имеет самое прямое отношение. Мне казалось естественным, что он помогает, а вся слава достается мне.

Таких случаев становилось все больше. Контрольная по математике – Максим за полчаса объяснил мне тему и решил несколько примеров для образца. Сочинение по истории – он продиктовал мне план и основные тезисы. Доклад по биологии – принес целую стопку книг и помог составить презентацию.

– Максим, ты мой ангел-хранитель, – смеясь, говорила я после очередного спасения.

И он светился от счастья, что может быть мне полезным. Бедный мальчик думал, что помогая мне, он становится ближе, важнее в моей жизни. А я просто пользовалась его чувствами, даже не осознавая этого.

К весне четырнадцатого года жизни я окончательно почувствовала себя королевой мира. Красивая, популярная, успешная в учебе (благодаря Максиму, но кто обращает внимание на такие мелочи?), обожаемая родителями. Казалось, все складывается идеально.

А Максим... Максим просто был. Рядом, надежный, преданный. Как воздух, как стены родного дома – то, что всегда есть и не может исчезнуть. Я не задумывалась о его чувствах, потому что они были константой моей жизни. Максим любит меня – ну и что? Солнце встает на востоке, зимой выпадает снег, а Максим меня любит. Просто факт реальности, который не требует анализа.

Глава 6

Если бы мне тогда, в мои наивные четырнадцать, сказали, что через два года моя жизнь перевернется с ног на голову, я бы только рассмеялась. Мне казалось, что все будет всегда именно так, как сейчас: мама с папой рядом, Максим за стенкой, готовый прийти на помощь по первому зову, а впереди манящая взрослая жизнь, полная приключений и восхищенных поклонников.

Но жизнь, как известно, любит подбрасывать сюрпризы.

В мой шестнадцатый день рождения родители торжественно объявили новость.

– Доченька, – сказал папа, обнимая меня и маму, – у нас для тебя сюрприз. Меня переводят во Францию!

– Это потрясающая возможность, – добавила мама, сверкая глазами от восторга. – Папа будет руководить европейским филиалом компании, нам дают большую квартиру в Париже, и ты сможешь учиться в настоящем французском лицее!

Париж? Франция? Я должна была прыгать от счастья, визжать от восторга – ведь моя мечта сбывается! Заграница, красивая жизнь, все как в глянцевых журналах!

Но первой мыслью было: «А как же Максим?»

Хотя нет, вру. Первой мыслью было: «А кто там будет помогать мне с учебой?» А уж потом – про Максима.

– Когда? – спросила я, стараясь унять внезапную панику.

– Через месяц, – радостно сообщила мама. – Как раз за пару месяцев адаптируешься, а в сентябре пойдешь в новую школу. Представляешь, выучишь французский, посмотришь мир...

Месяц. У меня есть всего месяц, чтобы привыкнуть к мысли о разлуке с... нет, не с Максимом. С привычной жизнью. С родным двором, друзьями. Максим тут ни при чем.

Но почему тогда сердце сжалось так болезненно?

Вечером я, как всегда, пробралась к нему. Максим готовился к экзаменам, склонившись над конспектами, и выглядел усталым. Двадцать лет, а на лице уже такая взрослая ответственность. Елена Степановна не давала сыну расслабляться ни на минуту – провалить экзамены было равносильно концу света.

– Максим, – позвала я тихо, чтобы не привлечь внимание его мамы.

Он поднял голову, и лицо его сразу осветилось привычной теплой улыбкой.

– Николь! С днем рождения еще раз. Как праздник прошел?

– Нормально. Слушай, у меня новость.

Я рассказала про Францию, стараясь придать голосу радостные интонации. Мол, какая я счастливая, какие передо мной открываются перспективы. А сама внимательно следила за лицом Максима.

Он слушал молча, и с каждым моим словом его лицо становилось все грустнее. Когда я закончила, повисла тишина.

– Здорово, – наконец выдавил он. – Это замечательная возможность для тебя.

– Правда? – я почему-то ждала другой реакции. Чтобы он сказал: «Не уезжай!». Чтобы попросил остаться.

Но Максим был слишком благородным для таких эгоистичных просьб.

– Конечно. Ты всегда мечтала о красивой жизни. Во Франции у тебя будет больше шансов.

Правильные слова. Поддержка. Забота о моем счастье. Все, как и должно быть между друзьями. Но почему же мне так хотелось, чтобы он был хоть немножко эгоистом? Чтобы попросил меня остаться ради него?

– А ты будешь скучать? – спросила я, ненавидя себя за эту детскую потребность в подтверждении собственной важности.

– Конечно, буду, – тихо ответил он. – Очень.

И в его голосе было столько искренности, что мне стало стыдно за свой вопрос. Конечно, он будет скучать. Он ведь любит меня. А я уезжаю и оставляю его одного в этой серой коммуналке с вечно недовольной мамой и горой учебников.

– Макс, – начала я, сама не зная, что хочу сказать.

– Все хорошо, Николь, – перебил он. – Правда. Я рад за тебя. И буду ждать писем, расскажешь, как там во Франции.

Писем. Да, конечно, будем переписываться. Современные технологии, интернет, скайп – расстояние теперь не помеха общению. Все будет как прежде, только мы будем жить в разных странах.

Но мы оба понимали, что это самообман. Что письма станут реже, звонки короче, а потом и вовсе сойдут на нет. Что я найду новых друзей, новые увлечения, а Максим останется красивым воспоминанием из детства.

Месяц пролетел как один день. Родители занимались оформлением документов, паковали вещи. Я металась между эйфорией от предстоящих перемен и странной тоской, которую не хотела признавать.

А потом случилось нечто неожиданное.

За неделю до отъезда Елена Степановна объявила, что тоже съезжает.

– Я переезжаю в свою квартиру, – сухо сообщила она маме на кухне. – Максим взрослый, справится сам.

Я подслушивала у двери и не верила своим ушам. Елена Степановна бросает своего обожаемого гения? Оставляет его одного в коммуналке?

– Откуда у вас квартира, Елена Степановна? – все же рискнула спросить мама.

– Это мое личное дело, – ледяным тоном ответила та. – И я не собираюсь ни с кем это обсуждать.

В ее голосе слышались такие нотки, что мама предпочла не продолжать разговор.

Может Елена Степановна действительно устала играть роль матери-наседки и хочет пожить для себя? Но почему так резко? И откуда у нее квартира? Лишних денег у нее не водилось…

Глава 7

Родители переглянулись.

– Что ты имеешь в виду, дочка? – осторожно спросила мама.

– Я не поеду с вами. Пока. Доучусь в своей школе, а потом... потом посмотрим.

Мама с папой переглянулись. Я видела, что они колеблются.

– Доченька, но ты же будешь одна, – забеспокоилась мама. – Кто за тобой присмотрит?

– Да я уже взрослая! – возмутилась я. – Мне шестнадцать! Во многих странах в этом возрасте уже замуж выходят! А здесь у меня все знакомо, друзья, школа... И потом, – добавила я, выкладывая козырь, – подумайте, какой это будет опыт самостоятельности перед взрослой жизнью!

Папа задумчиво почесал подбородок. Он всегда говорил, что из меня нужно воспитывать сильную, независимую женщину.

После долгих споров и сомнений они согласились. Честно говоря, я думаю, их тоже привлекала идея пожить во Франции вдвоем, как молодожены, без подростковых проблем на голове.

Они оставили мне денег, договорились с управляющей компанией об оплате коммунальных услуг и взяли с меня миллион обещаний звонить каждый день.

– Если что-то случится, сразу говори, – строго наказывал папа. – Билет купим в тот же день.

– Учись хорошо, – обнимала меня мама. – И береги себя.

И вот я стою в Шереметьево, машу родителям на прощание, а в груди бурлит коктейль из свободы, страха и предвкушения чего-то неизвестного.

Свобода! Наконец-то свобода!

Никто не будет контролировать, во сколько я прихожу домой. Никто не заставит делать уроки или убираться в комнате. Никаких лекций о том, как нужно себя вести, никаких нравоучений. Я взрослая, самостоятельная, и весь мир у моих ног!

От аэропорта ехала в такси, глядя в окно на проносящиеся мимо огни Москвы, и чувствовала себя героиней романа. Шестнадцать лет, живу одна в большом городе, впереди последние два года школы и блестящее будущее. Разве не об этом мечтают все девчонки?

Дома – тишина. Странная, непривычная. Наша комната казалась огромной без родительских вещей. И вдруг мне стало как-то пустовато и одиноко.

Но я быстро стряхнула с себя меланхолию. Хватит киснуть! У меня есть целый мир возможностей!

Первым делом я постучала к Максиму. Елена Степановна действительно съехала накануне, оставив сыну холодильник, полный полуфабрикатов, и список правил поведения на десяти страницах.

– Ну что, сосед, – сказала я, входя в его комнату. – Теперь мы оба свободные птицы.

– Свободные птицы, – эхом отозвался Максим и как-то неуверенно улыбнулся.

– Не переживай, – подбодрила я его. – Будет здорово! Никого над душой, делаем что хотим, когда хотим. Это же мечта!

И правда, первые месяцы были как праздник. Мы с Максимом готовили ужин на двоих (точнее, Максим готовил, а я составляла компанию), смотрели фильмы допоздна, разговаривали до утра.

Максим постепенно расслабился, перестал каждые пять минут смотреть на часы и переживать, что не успевает выполнить очередное задание из маминого списка. Начал улыбаться чаще, даже шутить иногда.

А я наконец-то получила его безраздельное внимание. Никто не дергал его за рукав, не требовал идти заниматься. Максим был весь мой.

Это опьяняло.

Два года пролетели незаметно. Я закончила школу – не без помощи Макса, конечно, но все же закончила. Он тем временем отлично учился в университете, подрабатывал переводами и написанием программ.

А я... я жила красиво и беззаботно, как и мечтала. Ходила на дискотеки, встречалась с мальчишками, экспериментировала с внешностью и стилем. Максим был моей надежной тылом – всегда выслушает, поддержит, поможет советом или делом.

И вот мне исполнилось восемнадцать.

Июнь выдался на редкость жарким, и я решила, что мой восемнадцатый день рождения должен стать легендарным. Все-таки совершеннолетие – это событие! Теперь я официально взрослая, могу делать все, что захочу, и никто не имеет права мне указывать.

Родители прислали денег на подарок. Очень щедро, видимо, чувствовали вины за то, что не могут быть рядом в такой важный день. Но мне было не до сентиментов. У меня была вечеринка века!

Я потратила целую неделю на подготовку. Украсила свою комнату гирляндами и воздушными шарами, закупила столько напиток и закусок, что еле донесла из магазина. Платье выбирала три дня. Наконец остановилась на коротком красном, облегающим, с глубоким вырезом. В нем я выглядела как минимум на двадцать, и это было именно то, что нужно.

– Ты уверена, что твоим друзьям будет удобно в такой тесноте? – спросил Максим, наблюдая, как я переставляю мебель, освобождая центр комнаты для танцев.

– Макс, это называется уютная атмосфера, – фыркнула я. – Не все же живут в огромных особняках. Зато у нас будет душевно и весело!

Он кивнул, но я видела сомнение в его глазах. Максим никогда не любил шумные компании, предпочитая тихие вечера с книгой или фильмом. Но сегодня он обязательно должен был повеселиться вместе со мной. Это же мой день!

К восьми вечера начали подтягиваться гости. Лена и Катя из школы – мои лучшие подруги, любительницы сплетен и модных тенденций. Сережа и Андрей – симпатичные одноклассники, с которыми я периодически флиртовала. Несколько ребят из соседнего двора, с которыми мы иногда зависали у подъезда летними вечерами.

Глава 8

Весь остальной вечер я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме Жени. Он легко влился в компанию, рассказывал невероятные истории из своей байкерской жизни, заставляя всех смеяться и ловить каждое слово. Говорил о гонках по ночной Москве, о путешествиях на мотоцикле в дальние города, о свободе, которую можно почувствовать только на дороге.

– Вот, например, прошлым летом ездил в Питер, – рассказывал он, небрежно развалившись в моем единственном кресле. – Ночь, трасса, скорость под сто восемьдесят. Ни о чем не думаешь, только ветер и дорога. Это не передать словами, это нужно почувствовать.

– А не страшно так быстро ездить? – спросила Лена, широко раскрыв глаза.

Женя усмехнулся.

– Страх – это ограничение, которое мы сами себе создаем. Когда преодолеваешь его, начинаешь по-настоящему жить.

Я слушала, затаив дыхание. Такой мужественности, такой уверенности в себе я еще не встречала. Рядом с Женей все мои одноклассники казались мальчишками.

Краем глаза я заметила, что Максим все время поглядывает в нашу сторону, и на лице у него появилось какое-то напряженное выражение. Но мне было не до него, я была полностью поглощена Жениной харизмой.

– А сколько у тебя мотоциклов? – спросила я, стараясь казаться разбирающейся в этой теме.

– Сейчас два, – ответил он. – Для города и для дальних поездок. Но главный – «Харлей». Красавец, черный, злой. Хочешь покататься как-нибудь?

У меня перехватило дыхание от такого предложения.

– Еще бы! – воскликнула я, не сдерживая энтузиазма. – Я всегда мечтала!

– Тогда договорились, – улыбнулся он. – Только сразу предупреждаю: мои катания не для слабонервных.

– А я совсем не слабонервная, – кокетливо ответила я.

Где-то около полуночи гости начали расходиться. Женя задержался до последнего, и я была на седьмом небе от счастья. Когда мы остались одни в коридоре, он достал телефон.

– Давай номер, именинница, – сказал он. – Созвонимся насчет покатушек.

Я продиктовала номер, стараясь не показать, как сильно волнуюсь. Женя набрал его, и мой телефон зазвонил.

– Теперь у тебя есть мой номер, – сказал он, надевая куртку. – Кстати, классно отметили. Давно не был на таких домашних посиделках.

– Правда понравилось? – спросила я, и в голосе, наверное, прозвучала неуверенность, потому что он внимательно на меня посмотрел.

– Ты понравилась, – сказал он тихо и подмигнул. Я замерла от восторга.

Женя наклонился и легко поцеловал меня в щеку. Совсем невинно, по-дружески, но от прикосновения его губ по коже пробежали мурашки.

– Увидимся, Николь, – сказал он и ушел, оставив после себя только легкий запах табака и полное ощущение того, что моя жизнь только что изменилась.

Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь успокоить дыхание. Женя! Такой взрослый, такой опасный, такой невероятно притягательный. И он приглашал меня покататься на мотоцикле!

– Николь? – тихо позвал Максим из кухни. – Все в порядке?

Я встрепенулась. Совсем забыла, что он еще здесь, помогает мыть посуду.

– Да, конечно! – ответила я, проходя на кухню. – Просто проводила гостей.

Максим стоял у раковины, спиной ко мне.

– Хороший у тебя получился праздник, – сказал он, не оборачиваясь.

– Ага, – рассеянно согласилась я, думая о Жене. – Макс, а что ты думаешь о байкерах?

Его руки замерли над тарелкой.

– В каком смысле?

– Ну, вообще. Как они тебе?

Максим поставил тарелку в сушилку и наконец обернулся. На лице у него было странное выражение.

– Не знаю, – медленно ответил он. – Смотря что за люди. А что?

– Да так, просто спросила, – я попыталась изобразить безразличие, но, видимо, не очень убедительно.

Максим внимательно на меня посмотрел, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.

– Николь, – начал он осторожно, – тот парень, Женя... Он показался мне...

– Что? – быстро спросила я, почувствовав, как вспыхиваю от раздражения. – Каким он тебе показался?

– Слишком взрослым для тебя, – тихо закончил Максим.

Я фыркнула.

– Макс, мне восемнадцать! Я уже не маленькая девочка, которой нужно объяснять, с кем общаться, а с кем нет.

– Я знаю, просто...

– Просто что? – перебила я, чувствуя, как во мне поднимается знакомое желание продемонстрировать свою независимость. – Ты думаешь, я не могу сама разобраться в людях?

– Конечно можешь, – поспешно сказал он. – Просто мне показалось, что он слишком уж... опытный. А ты...

– А я что? – голос мой становился все более резким. – Недостаточно хороша для таких, как он?

– Нет! – Максим даже руки выбросил вперед, словно пытаясь остановить мои слова. – Наоборот, ты слишком хороша. И я боюсь, что такие люди могут этим воспользоваться.

Глава 9

– Алло?

– Доброе утро, именинница, – раздался знакомый хриплый голос. – Как самочувствие после вчерашнего?

– Женя! – не смогла скрыть радости я. – Привет! Все отлично, голова не болит.

– Молодец. Значит, знаешь свою норму. Слушай, у меня есть предложение. Погода шикарная, солнце, ветер – самое время для покатушек. Не хочешь прокатиться?

Я подскочила в кровати.

– Серьезно? Прямо сегодня?

– А почему бы и нет? Жизнь коротка, чтобы откладывать удовольствия на потом.

– Конечно, хочу! – выпалила я, даже не подумав. – А когда?

– Через час у твоего подъезда. Одевайся потеплее, туфли на каблуках оставь дома.

– Хорошо! Я буду готова!

– Увидимся, красавица.

Он повесил трубку, а я еще минуту сидела, прижимая телефон к груди. Красавица! Он назвал меня красавицей!

Следующий час пролетел в лихорадочных сборах. Я перемерила половину гардероба, пока не остановилась на облегающих черных джинсах, белой футболке и кожаной куртке – в ней я выглядела почти как настоящая байкерша. Волосы собрала в хвост – под шлемом все равно растреплются. Макияж – яркий, но стойкий.

Ровно через час я выбежала во двор и увидела его. Женя стоял рядом с огромным черным мотоциклом, курил и разговаривал по телефону. Увидев меня, он закончил разговор и широко улыбнулся.

– Во, красотка готова к приключениям, – сказал он, окидывая меня одобрительным взглядом. – Тебе идет этот стиль.

– Спасибо, – я старалась говорить небрежно, но внутри все пело от его комплимента.

Мотоцикл был еще красивее, чем я представляла. Весь в хроме и черном металле, мощный, хищный. От него буквально исходила энергия скорости.

– Красавец, правда? – заметил мой восторг Женя. – Мой зверь. Садись.

Он протянул мне шлем, и наши руки соприкоснулись. Даже от такого невинного прикосновения по мне пробежала дрожь.

– Первый раз на мотоцикле? – спросил он, садясь впереди.

– Да, – призналась я, неловко устраиваясь сзади.

– Ничего страшного. Главное, доверься мне и держись крепче. Вот так.

Он взял мои руки и обхватил ими себя за талию. Я почувствовала, какой он сильный, и едва не задохнулась от волнения.

– Готова?

– Готова!

Двигатель взревел, и мир вокруг меня изменился навсегда.

Мы понеслись по улицам Москвы, и я поняла, что до этого момента не жила по-настоящему. Ветер, скорость, ощущение полета – все слилось в один невероятный коктейль свободы и адреналина. Я крепко держалась за Женю, чувствуя, как его мышцы напрягаются, когда он управляет мотоциклом, и была на грани счастливого безумия.

Мы выехали за город, на пустую трассу, и тут Женя по-настоящему дал газу. Спидометр показывал цифры, от которых у меня кружилась голова, но страха не было – только восторг и ощущение абсолютной свободы.

– Как дела? – крикнул он через плечо.

– Потрясающе! – крикнула я в ответ. – Быстрее!

Он засмеялся и прибавил еще.

Мы остановились у небольшого придорожного кафе. Я сняла шлем, и волосы рассыпались по плечам. Адреналин все еще бурлил в крови, руки слегка дрожали.

– Ну как, понравилось? – спросил Женя, закуривая.

– Это невероятно! – выдохнула я. – Я никогда ничего подобного не чувствовала!

– То ли еще будет, – ухмыльнулся он. – Это была только разминка.

Мы сели за столик на веранде. Женя заказал пиво себе, мне – кофе. Он рассказывал о своей жизни, и я слушала, раскрыв рот. Оказалось, что он работает механиком в автосервисе, но это только для денег. Настоящая его страсть – дорога, свобода, жизнь без правил и ограничений.

– Большинство людей живут в клетках, которые сами себе строят, – говорил он, глядя куда-то вдаль. – Работа, семья, ипотека, планы на двадцать лет вперед. А потом оглядываются и понимают, что прожили чужую жизнь.

– А ты? – спросила я. – Ты никогда не думаешь о будущем?

– Будущее – это иллюзия, – пожал плечами он. – Есть только сейчас. Вот эта минута, этот момент. Завтра может и не наступить.

Такая философия казалась мне невероятно глубокой и привлекательной. Женя был полной противоположностью всем, кого я знала раньше. Максим, например, вечно строил планы, думал о карьере, об учебе, о том, как правильно прожить жизнь. А Женя просто жил, не оглядываясь на условности.

– Хочешь я тебя научу ездить? – неожиданно предложил он.

– А можно? – ахнула я.

– Почему нет? У меня есть старенький мотоцикл, на котором можно потренироваться. Не такой мощный, как этот, но для начала самое то.

– А это не опасно?

– Все в жизни опасно, – засмеялся он. – Но разве это повод отказаться от удовольствий?

На обратном пути я прижималась к нему еще крепче и не хотела, чтобы эта поездка заканчивалась. Когда мы подъехали к моему дому, я чувствовала себя другим человеком. Более взрослой, более смелой, более живой.

Глава 10

Максим внимательно посмотрел на меня: на растрепанные волосы, на взъерошенную одежду, на горящие глаза.

– Ты каталась на мотоцикле, – это было не вопросом, а констатацией факта.

– Да! Женя устроил мне мотопрогулку. Макс, это было невероятно! Такой восторг, такая свобода! Я даже представить не могла...

Лицо Максима стало серьезным.

– Николь, – начал он осторожно, – может, не стоит так увлекаться? Мотоциклы – это довольно опасно...

– Опять ты за свое! – вспыхнула я. – Максим, я уже взрослая! Могу сама решать, что мне делать!

– Я просто беспокоюсь о тебе.

– А я не просила тебя беспокоиться! – огрызнулась я, хотя в глубине души его забота мне даже нравилась. – Знаешь что? Женя собирается научить меня ездить. Представляешь? У меня будет свой мотоцикл!

Максим побледнел.

– Николь, это безумие. Ты же никогда...

– Никогда не пробовала ничего настоящего! – перебила я. – А теперь буду! Буду жить по-настоящему, а не сидеть дома с книжками, как некоторые!

Это было жестоко и несправедливо, и я увидела, как дрогнуло его лицо. Но меня несло, и остановиться я уже не могла.

– Женя прав: большинство людей живут в клетках, которые сами себе строят. Но я не такая! Я не буду прозябать в этой коммуналке, мечтая о стабильной работе и тихой жизни!

– Что в этом плохого? – тихо спросил Максим. – Стабильность, уверенность в завтрашнем дне...

– Скука! – отрезала я. – Смертная скука! А Женя показал мне, что такое настоящая жизнь!

Максим смотрел на меня долго и грустно.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Если ты счастлива... Только будь осторожна, пожалуйста.

– Буду, – пообещала я, уже чувствуя укол совести за свою резкость.

Но когда мы разошлись по своим комнатам, совесть быстро заглохла, уступив место воспоминаниям о поездке и предвкушению новых встреч с Женей.

Следующие дни пролетели в ожидании его звонка. Я крутилась у телефона, как школьница, подскакивала на каждый звонок и расстраивалась, когда оказывалось, что это не он. Наконец, в среду вечером он позвонил.

– Привет, красотка. Готова к урокам вождения?

– Более чем готова!

– Завтра в семь вечера у моего гаража. Адрес записывай.

Гараж оказался в промышленном районе, среди множества таких же серых коробок. Женя встретил меня у ворот, и мы зашли внутрь. Там, кроме его "Харлея", стоял небольшой мотоцикл – видно было, что не новый, но ухоженный.

– Знакомься, это будет твой учитель, – сказал Женя, похлопав по сиденью. – "Кавасаки", надежная машина.

Он объяснил основы управления, показал, как переключать передачи, как тормозить. Его руки направляли мои, он стоял совсем близко, и я едва слушала инструкции – все внимание было сосредоточено на его близости.

– А теперь попробуй сама.

Я осторожно села на мотоцикл, пытаясь вспомнить все, что он только что объяснял. Сердце колотилось от страха и предвкушения.

– Спокойно, красавица, – его голос прозвучал прямо у уха. – Главное, не нервничай. Машина чувствует твое состояние.

Я кивнула, сглотнула и завела двигатель. Мотоцикл дрогнул под ногами, готовый к движению. Женя придерживал меня за плечо, и это прикосновение придавало уверенности.

– Теперь потихоньку отпускай сцепление и плавно добавляй газу.

Первые метры были неуклюжими. Мотоцикл дергался, я пару раз заглохла, но Женя терпеливо объяснял ошибки. А потом... потом что-то щелкнуло. Машина послушно поехала вперед, я почувствовала, как она откликается на мои движения, и в груди разлилось торжествующее ликование.

– У тебя получается! – крикнул Женя. – Давай, проедь до конца гаражного кооператива!

Я ехала медленно, осторожно, но это не умаляло восторга. Я управляла мотоциклом! Сама! Ветер трепал волосы, двигатель урчал подо мной, и я чувствовала себя королевой мира.

Когда я вернулась к гаражу, Женя встретил меня аплодисментами.

– Молодец! Для первого раза просто отлично. У тебя талант к этому делу.

– Правда? – я сияла от гордости. – А можно еще?

– Конечно. Но сначала...

Он вдруг стал серьезным, подошел совсем близко и взял меня за руки.

– Николь, ты мне нравишься. Очень нравишься.

У меня перехватило дыхание. Вот оно. То, чего я так ждала и одновременно боялась.

– Ты мне тоже нравишься, – прошептала я.

– Тогда иди сюда.

Он притянул меня к себе и поцеловал. На этот раз поцелуй был долгим, страстным, от него кружилась голова. Его руки обхватили мою талию, и я растаяла в его объятиях.

– Женя, – выдохнула я, когда он немного отстранился.

– Что, красавица?

– Я... я никогда...

Глава 11

– Привет, – сказал он. – Опять катались?

– Да, – я пыталась говорить обычным тоном, но голос предательски дрогнул. – Женя учит меня ездить.

Максим внимательно посмотрел на меня, и я вдруг испугалась, что он все понимает. Но он только кивнул.

– Как успехи?

– Отличные! – я оживилась, радуясь возможности сменить тему. – Представляешь, у меня сразу получилось! Женя говорит, у меня талант.

– Это хорошо, – сказал Максим, но почему-то совсем не выглядел довольным. – Николь, только ты будь осторожнее, хорошо? Особенно на дороге. Статистика по авариям...

– Ой, Макс, не начинай! – отмахнулась я. – Все будет хорошо. Женя опытный, он не даст мне делать глупости.

– Надеюсь, – тихо сказал он.

В его голосе была какая-то грустная обреченность, которая на секунду уколола меня, но я быстро отогнала неприятное ощущение. Максим просто переживает, это естественно. Он привык быть моим главным другом, а теперь в моей жизни появился кто-то другой. Ему нужно время, чтобы свыкнуться с этим.

Следующие недели промчались как в калейдоскопе. Каждый день я встречалась с Женей, и каждый день открывала для себя что-то новое. Он показал мне мир, о существовании которого я раньше только догадывалась. Мы гоняли по ночным улицам, останавливались в круглосуточных кафе, где собирались другие байкеры, ездили за город встречать рассветы.

Я ездила все увереннее, и Женя гордился моими успехами.

– Еще месяц-другой, и ты будешь готова к настоящим покатушкам, – говорил он. – У нас тут компания собирается, скоро большой пробег планируем. До Питера доедем, может, дальше.

– А меня возьмете? – спрашивала я с замиранием сердца.

– Еще как возьмем! Ты же моя девочка.

"Моя девочка"! От этих слов я готова была взлететь до небес. Я чувствовала себя по-настоящему нужной, важной для кого-то.

Максима я видела все реже. Он как-то незаметно исчез из моей жизни, перестал заходить по вечерам, не предлагал помощь по хозяйству. Иногда мы сталкивались в коридоре или у подъезда, вежливо здоровались, обменивались парой фраз, но прежней близости уже не было.

Честно говоря, меня это даже устраивало. Максим со своими тревогами и предостережениями только портил настроение. А у меня не было времени на грустные разговоры – жизнь била ключом, каждый день приносил новые впечатления.

Женя познакомил меня со своими друзьями – такими же байкерами, свободными и дерзкими. Они приняли меня в компанию, хвалили за успехи в вождении, и я чувствовала себя частью особенного мира, закрытого для обычных людей.

– Смотри, как она быстро учится, – говорил Денис, друг Жени, наблюдая, как я маневрирую между конусами на импровизированной трассе. – Скоро будет лучше нас ездить!

– У нее это в крови, – гордо отвечал Женя. – Настоящий байкер должен чувствовать дорогу, а не просто уметь крутить руль.

Такие моменты были для меня дороже любых комплиментов внешности. Я была не просто красивой девочкой – я была частью их мира, равной им.

***

Сентябрь ворвался в мою жизнь как холодный душ. Буквально проснувшись утром, я обнаружила, что за ночь температура упала градусов на десять, и мой летний гардероб внезапно стал неактуален. Но меня это не расстроило. Наоборот, появился повод купить новую кожаную куртку, о которой я давно мечтала.

– Теперь ты выглядишь как настоящая байкерша, – сказал Женя, когда я появилась в обтягивающей черной коже с заклепками. – Сексуально и опасно.

Три месяца. Мы встречались уже три месяца, и я не могла поверить, как быстро пролетело время. Все лето было как один бесконечный праздник: мы носились по дорогам, изучали новые маршруты, проводили ночи в его гараже или у меня дома. Я научилась ездить на мотоцикле так, что сама от себя не ожидала. Женя говорил, что у меня природный талант, что я рождена для этого.

Компания байкеров приняла меня как родную. Денис, Стас, Ромыч, Леха – все они стали моими друзьями. Мы тусовались в гаражах, ездили на байк-слеты, встречали рассветы на крышах заброшенных зданий. Я чувствовала себя частью чего-то большого и важного, элитного клуба избранных.

– Ник, ты изменилась, – сказала мне как-то Лена, моя школьная подруга, с которой мы случайно столкнулись в торговом центре. – Стала какой-то... дикой.

Дикой! Это было лучшим комплиментом, который я слышала за последнее время. Да, я изменилась. Стала смелее, увереннее, научилась не бояться скорости и риска. Женя научил меня жить по-настоящему.

– А что Максим? – спросила Лена. – Вы же всегда были друзьями...

– Максим... – я пожала плечами. – Он занят своими делами. Учеба, работа, все серьезно и скучно. Мы просто в разных мирах живем теперь.

Это была правда. Максим словно испарился из моей жизни. Иногда я слышала, как он поздно возвращается домой, видела свет в его окне до глубокой ночи. Но мы почти не пересекались, и меня это устраивало. Зачем портить настроение унылыми разговорами о будущем и ответственности?

А еще в сентябре что-то изменилось в отношениях с Женей. Он стал более собственническим, ревнивым. Если я опаздывала на встречу или не отвечала на звонок, устраивал допросы. Если какой-то парень из нашей компании слишком долго разговаривал со мной, Женя мог накричать на него при всех.

Глава 12

Мне нравилось быть "его". Это было захватывающе и страшно одновременно. Никто никогда не испытывал ко мне таких сильных чувств. Максим обожал меня тихо и незаметно, а Женя любил бурно, страстно, с огнем в глазах.

Компания тоже изменилась. К нашей постоянной группе прибились новые люди – более грубые, более непредсказуемые. Женя объяснял, что это временно, что надо расширять круг, заводить полезные знакомства. Но мне некоторые новенькие откровенно не нравились. Особенно один – Витя по кличке Бультерьер. Он смотрел на меня так, что становилось не по себе.

– Он мне не нравится, – сказала я Жене после одной из встреч.

– Да ладно тебе, – отмахнулся он. – Витя нормальный мужик. Просто суровый немного. А вообще не твое дело, с кем я дружу.

Это было больно. Раньше он всегда интересовался моим мнением, спрашивал совета. А теперь вдруг стал относиться ко мне как к красивому аксессуару – молчи и украшай собой компанию.

Но я гнала от себя тревожные мысли. Наверное, у всех пар бывают такие периоды. Мы просто привыкаем друг к другу, это нормально.

А потом случился тот вечер, который изменил все.

Было уже около одиннадцати, и я собиралась ложиться спать. День выдался тяжелый – пришлось бегать по магазинам в поисках подходящих сапог для осени, а потом еще разбираться с документами по коммунальным платежам в управляющей компании. Я мечтала только об одном – принять душ, выпить чаю и завалиться в постель с книжкой.

Уже натянула пижаму и заварила чай, когда в дверь постучали. Не позвонили в звонок, а именно постучали – громко, настойчиво.

– Кто там? – крикнула я.

– Это я, открывай! – донесся голос Жени.

Я удивилась – он не предупреждал, что придет. Но быстро накинула халат и открыла.

За дверью стоял не только Женя. С ним были Витя-Бультерьер и еще двое парней, которых я видела всего пару раз. Все они были явно навеселе – запах алкоголя чувствовался за километр.

– Привет, красавица! – громко сказал Женя и попытался меня поцеловать, но я отстранилась.

– Женя, что происходит? Уже поздно, я собиралась спать...

– А мы собираемся продолжать веселье! – объявил он и, не спрашивая разрешения, прошел в квартиру. Остальные потянулись за ним.

– Стой! – попыталась я остановить их. – Женя, мы не договаривались! Я не готова принимать гостей!

– Да ладно тебе, – он уже шел по коридору к моей комнате. – Мы ненадолго. Просто посидим, выпьем.

Парни уже расположились в моей комнате, расставили на журнальном столике бутылки и закуску. Женя включил музыку на полную громкость.

– Женя, сделай потише! – разозлилась я. – Соседи будут жаловаться!

– А на соседей наплевать! – заявил он, выпивая первую рюмку. – Будут недовольны – пусть в полицию звонят.

Мне стало не по себе. Такого Женю я видела редко – развязного, агрессивного, не слушающего никого. Обычно он был более сдержанным, по крайней мере при мне.

– Ник, иди сюда, составь нам компанию, – позвал Витя, похлопав ладонью по дивану рядом с собой.

– Спасибо, я не пью, – ответила я, оставаясь стоять у двери. – И поздно уже. Может быть, перенесем на завтра?

– Да что ты как старуха! – возмутился Женя. – Садись, выпей с нами. Или ты слишком хорошая для моих друзей?

В его голосе появились неприятные нотки. Я понимала, что он пьяный, что не стоит спорить, но внутри все протестовало против происходящего.

– Дело не в этом, – попыталась я объяснить. – Просто я устала, хочу спать...

– Пототм поспишь! – отрезал он. – А сейчас садись и не капризничай.

Парни загоготали, и мне стало еще хуже. Но спорить с пьяными людьми казалось глупо. Я села в кресло подальше от них и попыталась улыбнуться.

– Вот и хорошо! – обрадовался Женя. – А теперь выпей за нашу дружбу.

– Я правда не хочу...

– Выпей, говорю!

Он налил рюмку водки и протянул мне. Выражение его лица стало жестким, и я поняла, что лучше не перечить. Выпила залпом, поморщилась от противного вкуса.

– Молодец! – одобрил Витя. – А теперь еще одну!

– Нет, хватит, – попыталась я отказаться, но Женя уже наливал.

– Не будь занудой. Повеселись с нами.

Так прошел час. Парни пили, громко разговаривали, включали музыку все громче. Меня заставляли пить вместе с ними, и отказаться становилось все сложнее. В голове начинало кружиться, реальность размывалась по краям.

Женя становился все более пьяным и в какой-то момент просто отключился. Свалился на диван и уснул крепким сном.

– Ну, вот и все, – сказал Витя, глядя на спящего Женю. – Начальничек отдыхает.

Остальные засмеялись, и мне не понравился этот смех. В нем было что-то хищное.

– Может, хватит на сегодня? – предложила я. – Женя спит, пора расходиться.

– А мы никуда не торопимся, – ответил Витя, придвигаясь ко мне ближе. – Ночь только началась.

Глава 13

– Что здесь происходит?! – его голос прозвучал так громко и властно, что я не поверила собственным ушам.

Максим стоял на пороге, и на его лице было выражение, которого я никогда раньше не видела. Он был спокоен, но это спокойствие было страшнее любого крика.

– А, сосед, – попытался изобразить дружелюбие Витя, но не отпускал меня. – Мы тут отдыхаем. Не мешай.

– Отпусти ее. Немедленно.

– А то что? – нахально ухмыльнулся Витя. – Вызовешь полицию? Пока они приедут...

Он не закончил фразу. Максим бросился вперед и с такой силой ударил Витю в челюсть, что тот отлетел к стене. Я и не подозревала, что в моем тихом соседе столько силы.

– Я сказал – отпустить! – повторил он, поворачиваясь к остальным.

Парни отступили. Видно было, что они не ожидали такой реакции от, как им казалось, слабого ботаника.

– Ты сдурел? – прорычал Витя, держась за разбитую губу. – Да мы тебя сейчас в порошок сотрем!

Но Максим не дрогнул. Он стоял между мной и ними, и от него исходила такая решимость, что даже пьяные громилы почувствовали – шутки кончились.

– Попробуйте, – сказал он тихо, но в его голосе слышалась сталь. – Только учтите – я уже вызвал милицию. Они будут здесь через пять минут.

Блефовал он или нет – никто не знал, но парни переглянулись с явным беспокойством.

– И еще, – продолжил Максим, доставая телефон, – я все это заснял. Видео уже отправлено в надежные руки. Так что если со мной что-то случится – копии пойдут куда надо.

– Максим... – прошептала я, все еще не в силах поверить в то, что происходит.

Он обернулся ко мне на секунду, и я увидела в его глазах такую боль, такую ярость, что сердце сжалось. А еще там была нежность – та самая, которую я столько лет принимала как должное.

– Все будет хорошо, – сказал он мне, а затем снова повернулся к парням. – А теперь убирайтесь. Все. Немедленно.

– Да кто ты такой вообще? – попытался возмутиться один из них.

– Я тот, кто знает ваши имена и адреса, – ответил Максим с уверенностью. – И я тот, кто не побоится этим воспользоваться.

Витя еще попытался что-то сказать, но Максим сделал шаг вперед, и что-то в его движении заставило парней засуетиться.

– Ладно, ладно, – забормотал один из них. – Мы уходим. Не стоит из-за нее...

– Молчать! – рявкнул Максим так, что я подпрыгнула. – Еще одно слово – и разговор будет уже не со мной, а с участковым. Убирайтесь!

Они стали собираться, бормоча что-то под нос. Витя попытался разбудить Женю, но тот спал мертвым сном.

– И его забирайте, – сказал Максим, кивнув на моего парня.

– А как же...

– Тащите на себе, мне все равно. Но чтобы через пять минут никого здесь не было.

Они подхватили пьяного Женю под руки и поволокли к выходу. Витя на пороге обернулся и посмотрел на Максима с ненавистью.

– Мы еще встретимся, очкарик.

– Буду ждать, – невозмутимо ответил Максим. – Только в следующий раз подумай, стоит ли связываться с тем, кто знает уголовное право лучше тебя.

Дверь хлопнула. Мы остались одни.

Я сидела в кресле, обхватив себя руками, и не могла перестать дрожать. Что могло бы произойти, если бы Максим не появился так вовремя...

– Николь, – его голос стал совсем другим, мягким, заботливым. – Все в порядке?

Я подняла на него глаза и вдруг разрыдалась. Не элегантно, не красиво, а как ребенок – с всхлипами, соплями, размазанной тушью.

– Я так испугалась, – всхлипывала я. – Они... они хотели... А Женя спал... Он даже не проснулся...

Максим присел рядом со мной, но не стал обнимать – просто сидел рядом, протягивая платок.

– Все закончилось. Они больше не вернутся.

– Откуда ты знаешь?

– Такие трусы всегда знают, когда могут нарваться на серьезные проблемы. А я не блефовал насчет того, что знаю их имена – я действительно навел справки о твоих новых друзьях.

Я посмотрела на него сквозь слезы. Этот тихий, скромный Максим, который всегда казался мне таким безобидным, только что прогнал троих здоровенных байкеров. И сделал это так уверенно, что они даже не посмели дать сдачи.

– Максим, а что если они правда придут за тобой?

– Не придут, – спокойно ответил он. – У них у всех есть что скрывать. Последнее, что им нужно – это лишнее внимание правоохранительных органов.

– Но ты же рисковал! Они же могли тебя... – я не могла закончить фразу.

– Могли, – согласился он. – Но альтернативы не было.

Он встал и стал собирать с пола разбросанные вещи, убирать бутылки. Двигался спокойно, методично, как будто ничего особенного не произошло.

– Не надо, – сказала я. – Я сама потом уберу.

– Лучше сейчас. А то запах будет стоять.

Глава 14

– Не спится? – спросил он.

– Не очень. – Я села напротив. – Максим, а ты действительно вызывал полицию?

– Нет, – признался он. – Но мог бы, если бы они не ушли.

– А про видео тоже врал?

– И про видео тоже. – Он улыбнулся, и я вдруг поняла, что эта улыбка мне очень нравится. – Но они-то этого не знали. Но я навел о них справки через знакомых. У Вити была судимость за хулиганство, у остальных тоже не все чисто. Я понимал, что рано или поздно они доставят тебе неприятности.

Значит, он следил за моей жизнью, переживал, пытался меня защитить, а я даже не замечала.

– Почему ты никогда мне не говорил?

– А ты бы послушала? – спросил он грустно. – Ты была влюблена в Женю, считала его и его друзей замечательными парнями. Мои слова только разозлили бы тебя.

Он был прав. Я действительно не послушала бы. Более того, обиделась бы, обвинила его в зависти и ревности. Потому что была слепа, наивна и эгоистична.

– Максим, – сказала я тихо, – а что теперь будет?

– Что ты имеешь в виду?

– С Женей. С отношениями. Я не знаю, что делать.

Он долго молчал, вертя в руках чашку.

– Это твой выбор, Николь. Я не могу решать за тебя.

– Но ты же видишь, что он за человек! Он привел их ко мне домой, напился и заснул, пока они... – я не смогла договорить.

– Вижу, – тихо согласился он. – Но это все равно твой выбор.

И снова он не стал читать лекции, не стал говорить "я же предупреждал". Просто сидел рядом и давал мне самой разобраться в своих чувствах.

А чувства были очень болезненными. Три месяца отношений, в которые я вложила всю себя, оказались иллюзией. Мужчина, которого я считала защитником и героем, оказался безответственным эгоистом. Друзья, которые принимали меня в свою компанию, видели во мне только объект для развлечений.

– Мне так стыдно, – призналась я. – Я была такой дурой...

– Ты не дура, – сказал Максим. – Ты просто хотела жить яркой, интересной жизнью. В этом нет ничего плохого.

Максим сидел рядом с моей кроватью, пока я засыпала, и в душе воцарилось спокойствие. Он читал книгу при неяркой лампе, изредка поглядывая на меня, и это ощущение защищенности было таким непривычным и одновременно таким уютным.

– Спи, – тихо сказал он, когда заметил, что я смотрю на него. – Я посижу еще немного.

И я заснула.

На следующий день Женя позвонил около полудня – голос хриплый, явно с похмелья.

– Ник, что вчера произошло? Я помню, что мы пришли к тебе, а потом – провал. Проснулся дома, башка раскалывается.

– Приходи, поговорим, – сказала я коротко.

Он явился через час – помятый, небритый, но все такой же самоуверенный. Видимо, решил, что может отделаться шутками и объятиями.

– Прости, красавица, – развел руками Женя, входя в комнату. – Вчера перебрал немного. Надеюсь, мы не сильно тебе мешали?

Я смотрела на него и не понимала – как я могла считать этого человека мужчиной мечты? Где я видела харизму в его развязности, романтику в его безответственности?

– Женя, мы расстаемся, – сказала я прямо.

– Что? – он даже опешил от такой прямолинейности. – Из-за чего? Из-за вчерашнего? Да ладно тебе, все бывает...

– Твои друзья пытались меня изнасиловать.

Слова повисли в воздухе. Женя несколько секунд молчал, потом нервно засмеялся.

– Да ты что! Витя и парни – нормальные мужики, они бы никогда... Ты что-то не так поняла.

– Не так поняла? – Я почувствовала, как внутри поднимается гнев. – Они держали меня силой, говорили, что ты не против мной "поделиться"!

– Слушай, – Женя сел на диван и попытался взять меня за руку, но я отдернула ее. – Может, они действительно немного приставали, мужики же, выпили... Но ты же не думаешь, что я бы им позволил?

– Ты спал! – взорвалась я. – Ты спал мертвецким сном, пока они пытались меня изнасиловать! Даже мои крики тебя не разбудили!

– Ну и что с того? – В его голосе появились раздраженные нотки. – Я не виноват, что устал! Работал всю неделю как проклятый!

Вот оно. Истинное лицо. Никакого раскаяния, никакого понимания серьезности произошедшего.

– А знаешь, что еще хуже? – продолжала я, чувствуя, как во мне растет праведный гнев. – Они говорили так, будто вы уже обсуждали это раньше. Будто это был не спонтанный порыв, а план.

– Да что ты мелешь?! – Женя вскочил с дивана. – Какой еще план? Ты совсем с ума сошла!

– Тогда почему ты их защищаешь? Почему не возмущаешься? Нормальный мужчина сейчас бы их мордой об асфальт размазывал!

– А зачем мне размазывать друзей из-за твоих фантазий? – огрызнулся он. – Может, тебе просто показалось? Может, ты сама их спровоцировала, а теперь придумываешь оправдания?

Вот и все. Финальный аккорд. Он обвинил меня.

Глава 15

Прошло четыре года. Четыре удивительных, легких, беззаботных года.

После расставания с Женей я словно проснулась от какого-то странного сна. Никаких серьезных отношений, никаких попыток кому-то доказать свою взрослость. Родители присылали деньги – папу повысили во Франции, и теперь семейный бюджет позволял им полностью содержать меня.

И я жила в свое удовольствие.

Утром – сон до полудня. Потом долгие сборы, макияж, выбор наряда. Днем – шопинг с подругами, кафе, салоны красоты. Вечером – клубы, бары, вечеринки. Я порхала по этой жизни как бабочка по цветочному лугу, не задерживаясь ни на чем надолго.

Мужчины? Конечно, были. Разные. На неделю, на месяц, на два. Никого из них я не воспринимала всерьез, и они, кажется, тоже. Легкие романы без обязательств, без драм, без попыток строить что-то серьезное.

Максим наблюдал за моей разгульной жизнью с тихим пониманием. Он закончил университет, устроился программистом в неплохую IT-компанию, работал, читал, развивался. Мы по-прежнему были соседями, по-прежнему дружили, и я привычно делилась с ним всеми своими мечтами и планами.

– Представляешь, – говорила я ему, сидя на подоконнике его комнаты и болтая ногами, – сегодня видела в бутике такое платье! Черное, облегающее, со стразами... Стоит как самолет, конечно, но какое красивое!

Максим поднял глаза от компьютера и улыбнулся:

– И куда же ты собираешься в нем пойти?

– Пока не знаю, – признавалась я. – Но когда найду достойного мужчину, обязательно куплю. Представляешь, ужин при свечах в ресторане на последнем этаже небоскреба, вид на весь город...

– Это очень романтично, – соглашался он.

– А еще я хочу побывать в Ницце! – продолжала я мечтать. – В Каннах, в Сан-Тропе! Загорать на белоснежной яхте, пить шампанское, смотреть на закат... Жить в отелях, где номер стоит как квартира...

– Красивая мечта, – кивал Максим.

А я болтала дальше, рисуя воздушные замки из дорогих машин, драгоценностей и роскошных путешествий. И совершенно не понимала, что сижу рядом с человеком, который уже тогда мог начать воплощать эти мечты в реальность. IT-бизнес развивался стремительно, зарплата Максима росла, а он откладывал деньги и мечтал тратить их на меня.

Но я этого не видела. Для меня он по-прежнему оставался просто Максимом – добрым соседом и другом, который выслушает любую глупость и никогда не осудит.

***

Мне исполнилось двадцать два. День рождения я решила отметить с размахом и сняла VIP-зону в одном из модных клубов города. Пришли все подруги, несколько парней из нашей тусовки, и, конечно же, Максим.

Я была в ударе – новое платье, профессиональный макияж, укладка в салоне. Чувствовала себя королевой вечера, принимала поздравления и подарки, танцевала до упаду.

Максим сидел за столиком в стороне с чайником чая (он не пил алкоголь) и наблюдал за весельем. Когда я подбегала к нему между танцами, он улыбался и говорил что-то приятное, но я видела в его глазах легкую грусть.

– Ты чего такой задумчивый? – крикнула я ему на ухо, перекрывая музыку. – Это же праздник!

– Просто устал немного, – ответил он. – Ты развлекайся, не обращай на меня внимания.

– Спасибо! – Я чмокнула его в щеку и побежала обратно к танцующим подругам.

Веселье продолжалось до утра. Когда клуб стал закрываться, большинство гостей разъехались по домам, а мы с Максимом отправились пешком.

Июньское утро встретило нас прохладой и удивительно чистым воздухом. Солнце только поднималось над горизонтом, город еще спал, и мы шли по пустынным улицам, наслаждаясь тишиной.

– Знаешь, – сказала я, – мне почему-то грустно.

– Почему? – Максим придержал меня за локоть, когда я споткнулась о неровности тротуара. – Вечер же удался.

– Удался, – согласилась я. – Но все такое... одинаковое. Те же лица, те же разговоры, та же музыка. А мне хочется чего-то другого.

– Чего именно?

Я остановилась посреди пустой улицы и посмотрела на рассветное небо. Розовые облака медленно плыли над просыпающимся городом.

– Не знаю, – призналась я честно. – Просто... мне скучно. Все одно и то же – встаю в обед, иду в кафе с подругами, потом по магазинам, вечером в клуб... И так каждый день. А утром просыпаюсь с ощущением, что жизнь проходит мимо меня.

Максим молчал, и я продолжала:

– Знаешь, что я поняла, глядя на этих людей в клубе? Они все живут по-настоящему. У них есть работа, цели, планы на будущее. А я просто... существую. На родительские деньги, без всякого смысла.

– И что ты хочешь изменить? – осторожно спросил он.

– Хочу найти работу, – сказала я и сама удивилась этим словам. Кажется, решение созрело прямо сейчас, на этой утренней улице. – Хочу зарабатывать собственные деньги, быть независимой. Хочу почувствовать себя взрослой по-настоящему, а не только играть в это.

Максим остановился и посмотрел на меня с удивлением:

– Серьезно?

– Абсолютно, – кивнула я. – Только вот проблема – я ничего не умею. После школы только тусовалась. Кто меня возьмет на работу? И куда я вообще могу пойти?

Глава 16

Через неделю я уже сидела в приемной директора IT-компании и ждала своего первого рабочего дня.

Если бы кто-то мне сказал месяц назад, что я буду вставать в семь утра, надевать строгий костюм и ехать в офис, я бы рассмеялась ему в лицо. Но вот я здесь – при полном параде, в новеньком темно-синем комплекте, с аккуратной прической и деловой папкой в руках.

Собеседование прошло удивительно легко. HR-менеджер, молодая женщина лет тридцати, расспрашивала о компьютерных навыках (слава богу, я неплохо разбиралась в офисных программах), об опыте общения с людьми, о готовности к ненормированному графику.

– А рекомендации от Максима Александровича весьма весомые, – добавила она с улыбкой. – Он сказал, что вы очень ответственная и коммуникабельная.

Максим меня расхвалил! Я ему за это просто памятник поставлю.

И вот я здесь, в своем новом мире. Офис располагался на седьмом этаже современного бизнес-центра – все в стекле и металле, с огромными окнами от пола до потолка. Я стояла у панорамного окна и смотрела на город, расстилавшийся внизу, и чувствовала себя героиней американского сериала.

– Впечатляет, да? – послышался голос за спиной.

Я обернулась и... у меня перехватило дыхание.

В дверях стоял мужчина лет тридцати пяти, высокий, подтянутый, в безукоризненно сидящем черном костюме. Темные волосы, выразительные карие глаза, уверенная улыбка. От него исходила та самая харизма, которую я всегда искала в мужчинах – власть, успех, уверенность в себе.

– Игорь Сергеевич Волков, – представился он, протягивая руку.

– Николь, – пролепетала я, пожимая его крепкую ладонь. – Очень приятно.

– Взаимно. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. – Его взгляд скользнул по моей фигуре с едва заметным одобрением. – HR подобрала достойного кандидата.

Я почувствовала, как краска заливает щеки, и поспешно опустила глаза.

– Не буду отвлекать от работы, – продолжил он. – Анна Петровна введет вас в курс дела, а я буду в переговорной до обеда. После познакомим вас с обязанностями более подробно.

Он ушел, оставив после себя тонкий аромат дорогого парфюма и ощущение, что воздуха в комнате стало не хватать.

"Боже мой, – думала я, пытаясь сосредоточиться на объяснениях Анны Петровны о корпоративной почте и системе документооборота. – Вот он. Тот самый мужчина, о котором я мечтала. Успешный, статусный, уверенный в себе..."

***

Первые дни на работе пролетели как в тумане. Я училась пользоваться новыми программами, разбиралась с телефонными звонками, составляла расписание встреч для Игоря Сергеевича. Все было ново, интересно, захватывающе.

Но главное, я наблюдала за своим боссом.

Игорь Волков был именно таким мужчиной, о каком я всегда мечтала. Он руководил компанией из пятидесяти человек, ездил на черном BMW, носил золотые часы. К нему приезжали важные клиенты, он проводил переговоры на суммы с множеством нулей, говорил на трех языках.

И при этом он был внимателен к сотрудникам, никогда не повышал голос, всегда находил время сказать доброе слово. Настоящий джентльмен и профессионал своего дела.

– Николь, – обратился он ко мне в конце первой недели, – как дела? Адаптируетесь?

– Да, спасибо, – ответила я, стараясь выглядеть деловой и компетентной. – Очень интересная работа.

– Рад слышать. А закажите мне обед из "Терраццо". На пять персон. У меня переговоры с римскими партнерами. Итальянская кухня хороший вариант. Думаю, это создаст нужную атмосферу.

Я кивнула, мысленно представляя себя за столом в том самом ресторане. В красивом платье, с бокалом вина, слушающей его рассказы о международном бизнесе...

– Что-то не так? – спросил Игорь Сергеевич, заметив мой задумчивый взгляд.

– Нет, все отлично, – поспешно ответила я. – Сейчас все закажу.

После работы я направилась к Максимум, мне хотелось поделиться впечатлениями. Он работал двумя этажами ниже, в отделе разработки, и мы договорились ходить домой вместе.

– Ну как? – спросил он, когда мы вышли из офиса. – Первая неделя позади. Каковы впечатления?

– Максим, это потрясающе! – начала я с воодушевлением. – Представляешь, сегодня я общалась с клиентами из Германии, составляла презентацию для японских партнеров! Чувствую себя частью чего-то большого и важного!

– Здорово, – улыбнулся он. – Значит, не жалеешь, что согласилась?

– Ни капли! А Игорь Сергеевич – потрясающий руководитель. Умный, воспитанный, успешный... – Я не заметила, как в мой голос вкралась мечтательная нотка.

Максим тоже это заметил. Улыбка на его лице стала чуть более натянутой.

– Да, он хороший начальник, – сказал он нейтрально.

– А ты с ним общаешься? – поинтересовалась я. – Он помнит, что это ты меня рекомендовал?

– Иногда пересекаемся по работе. Но близко не знакомы.

Я кивнула, уже мысленно планируя завтрашний наряд. Может, стоит надеть что-то менее строгое? Показать, что я не только деловая, но и женственная?

Глава 17

Решающий момент настал через месяц.

Я пришла на работу в новом платье – черном, облегающем, с декольте, которое можно было назвать деловым только при большом желании. Каблуки были выше обычных, макияж – ярче, а в волосы я вплела тонкую золотую ленту.

– Николь, – позвал меня Игорь Сергеевич около шести вечера, когда офис уже почти опустел. – Зайдите ко мне, пожалуйста.

Я вошла в его кабинет, стараясь двигаться плавно и уверенно, хотя внутри все дрожало от предвкушения.

– Закройте дверь, – попросил он, не поднимая глаз от документов.

Звук щелчка замка показался мне самым многообещающим звуком в мире.

– Садитесь, – кивнул он на кресло напротив своего стола.

Но я подошла ближе, остановившись рядом с его креслом.

– Игорь Сергеевич... – начала я, позволяя голосу стать мягче, интимнее.

Он наконец поднял на меня глаза. В них мелькнуло что-то... удивление? Или я увидела то, что хотела увидеть?

– Я давно хотела сказать... – продолжила я, склонившись чуть ближе. – Работать с вами – это не просто работа для меня.

Воздух между нами словно наэлектризовался. Я видела, как напряглись мышцы его челюсти, как изменилось дыхание.

– Николь... – произнес он хриплым голосом.

И тогда что-то сломалось. Весь его самоконтроль, вся профессиональная сдержанность растворились в одно мгновение.

Он резко поднялся, и его руки оказались на моей талии. В его глазах полыхнул огонь, который я так долго пыталась разжечь.

– Вы понимаете, что делаете? – прошептал он, притягивая меня ближе.

Вместо ответа я коснулась губами его губ. И мир взорвался фейерверком.

Следующие минуты были похожи на сон. Страстные поцелуи, жаркие объятия... Я была на седьмом небе от счастья, ведь он наконец поддался! Наконец увидел во мне женщину, а не просто секретаршу!

Потом мы сидели в его кресле, я устроилась у него на коленях, чувствуя себя королевой мира. Я победила!

– Это безумие, – пробормотал он, зарываясь лицом в мои волосы.

– Самое прекрасное безумие в моей жизни, – ответила я, улыбаясь.

После того вечера все изменилось. Игорь больше не держал дистанцию. Он дарил мне долгие взгляды во время рабочих совещаний, находил поводы прикоснуться к моей руке, передавая документы, мы все чаще оставались наедине в его кабинете.

А главное, он начал за мной ухаживать. По-настоящему.

– Николь, у меня есть билеты в театр на завтра, – сказал он как-то в пятницу. – Не составишь мне компанию?

Я чуть не подпрыгнула от радости, но сдержанно ответила:

– С удовольствием.

Театр! Как в моих самых смелых мечтах! Я уже представляла себя в вечернем платье, в ложе, рядом с успешным мужчиной...

В тот же вечер я потратила почти все накопленные деньги на новое платье. Шелковое, изумрудного цвета. К нему туфли на шпильке и крошечная сумочка-клатч.

Игорь приехал за мной на своем BMW, и когда я села в мягкое кожаное кресло, вдыхая аромат его парфюма, смешанный с запахом дорогой машины, я поняла – вот она, та жизнь, о которой я мечтала!

В театре мы действительно сидели в ложе, и я чувствовала завистливые взгляды других женщин. "Посмотрите на меня, – мысленно говорила я им. – Я здесь с ним! С этим потрясающим мужчиной!"

После спектакля мы ужинали в ресторане. Французская кухня, дорогое вино, вид на ночной город... Все было как в кино.

– Ты очень красива сегодня, – сказал Игорь, поднимая бокал.

Я сияла от счастья. Наконец-то! Наконец-то мужчина моей мечты рядом со мной!

Следующие недели пролетели как в сказке. Игорь приглашал меня в дорогие рестораны, возил за город на свою дачу, дарил цветы и украшения. Каждый день приносил что-то новое, интересное, роскошное.

На работе коллеги начали поглядывать на нас с любопытством. Кто-то завидовал открыто, кто-то шептался по углам. Но мне было все равно – я была на вершине блаженства.

– Николь встречается с самим Волковым! – услышала я как-то в туалете.

– Везет же некоторым, – кисло ответила другая. – Красота и правда правит миром.

Я выходила из кабинки с гордо поднятой головой. Пусть завидуют! Пусть видят, что можно добиться всего, если захотеть!

Только Максим расстраивал меня своим видом. Когда мы пересекались в коридоре, в его глазах читалась такая боль, что мне становилось неуютно. Но я гнала от себя эти мысли. У меня своя жизнь, свое счастье!

– Как дела? – спросил он как-то, когда мы случайно столкнулись в кафе на первом этаже.

– Прекрасно, – ответила я, демонстрируя новый браслет от Картье, подарок Игоря. – Лучше некуда.

– Понятно, – тихо сказал Максим и отвел взгляд.

Мне вдруг захотелось что-то объяснить, оправдаться... Но за что? Я же имею право на счастье!

Глава 18

Месяц с Игорем пролетел как один сладкий сон, из которого я не хотела просыпаться. Каждое утро я вставала с ощущением, что мир принадлежит мне. Смотрелась в зеркало и видела не просто Николь из коммунальной квартиры – я видела избранную, особенную, ту, которую выбрал успешный мужчина.

– Игорь Сергеевич приглашает вас на обед, – сказала его помощница Анна Петровна с плохо скрываемой завистью. – В "Белугу".

"Белуга"! Я едва сдержала восторг. Самый дорогой ресторан в городе, куда водят только очень важных людей или очень особенных женщин. А я была и тем, и другим одновременно.

В лифте я поправляла волосы и любовалась своим отражением в зеркальных стенах. Новое платье – подарок Игоря – сидело на мне как влитое. Изящное, элегантное, безумно дорогое.

– Солнце мое, – встретил меня Игорь, поднимаясь из-за столика у окна. Весь ресторан мог видеть нас, и от этого мне становилось еще приятнее.

Я плыла между столиками, ощущая на себе взгляды. Мужчины провожали меня с откровенным восхищением, женщины – с плохо скрываемой завистью. "Смотрите, – хотелось мне кричать, – смотрите на меня! Я здесь с ним, с Игорем Волковым, который мог бы выбрать любую, а выбрал меня!"

– Ты сегодня особенно прекрасна, – шептал он, помогая мне сесть, и его пальцы скользнули по моему плечу.

Я расцвела под его взглядом. Устрицы, черная икра, дорогое шампанское – все то, что раньше я видела только в кино или на страницах модных журналов, теперь было моей повседневностью.

– А помнишь, как мы познакомились? – мурлыкала я, играя с бокалом. – Я так волновалась в первый рабочий день...

– Как можно было тебя не заметить? – улыбался Игорь. – Ты просто ворвалась в мою жизнь как ураган.

"Ураган" – мне нравилось это сравнение. Я действительно была стихией, силой природы, которой нельзя противиться.

После обеда мы прошлись по бутикам. Игорь покупал мне все, на что падал мой взгляд. Сумочка от Прада, туфли от Лубутен, шелковый шарф от Эрмес... Продавщицы заискивающе улыбались, предлагая примерить все самое дорогое.

– Вам так идет этот цвет, мадам, – щебетала консультант, застегивая на моей шее колье с бриллиантами.

Я смотрелась в зеркало и не могла поверить – неужели это я? Неужели эта роскошная женщина, которой дарят такие дорогие украшения, – это я?

– Берем, – коротко сказал Игорь, протягивая кредитную карту.

В тот вечер мы ужинали на его даче. Я лежала в его объятьях на огромном диване, попивая дорогое бордо и чувствуя себя богиней. За панорамными окнами расстилался сад с подсветкой.

– Знаешь, – мечтательно говорила я, – иногда мне кажется, что это все сон. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Поверь, это очень даже реально, – хмыкнул Игорь, целуя меня в шею.

А на следующий день, как назло, пришлось спуститься с небес на землю. Я встретилась с Максимом. Он ждал меня возле входа в офис, и по его лицу я сразу поняла, что он хочет поговорить.

– Привет, – осторожно сказал он. – Как дела?

– Макс! – я расплылась в улыбке, демонстрируя новую сумочку и туфли. – Дела просто замечательно!

Он молча смотрел на мои обновки, и в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего мне стало не по себе. Но я быстро отогнала это чувство – какое мне дело до чужих эмоций, когда у меня такое счастье?

– Ты выглядишь шикарно, – тихо сказал он.

– Игорь говорит, что я как принцесса из сказки, – рассмеялась я, кокетливо поправляя волосы.

Максим поморщился.

– Николь, я... – начал он, но я перебила:

– Представляешь, вчера мы ужинали в "Белуге"! Ты знаешь, сколько там стоит одно блюдо? А колье это видишь? От Тиффани! Настоящие бриллианты, Максим!

Он смотрел на меня как-то странно.

– Главное, ты счастлива, – сказал он наконец.

– Еще бы! – восторженно защебетала я. – У меня же теперь совершенно другая жизнь! Знаешь, мы с Игорем планируем съездить в Италию на выходные. Он говорит, мне обязательно нужно увидеть Венецию. И потом, может быть, в Париж... О, Макс, ты не представляешь, как это волнительно!

Я болтала без умолку, упиваясь возможностью похвастаться. Рассказывала о ресторанах, подарках, поездках – обо всем том прекрасном, что наконец-то случилось в моей жизни.

Максим слушал молча, и с каждым моим словом все больше хмурился. А я не замечала, слишком увлеченная собственным рассказом.

– А в воскресенье мы ужинали на яхте! – тараторила я. – Прямо на воде, под звездами... Это было так романтично! Игорь заказал специально для меня оркестр, и они играли только для нас двоих!

– Здорово, – сдавленно произнес Максим.

– Да! – не улавливая интонацию, продолжала я. – И знаешь что? Он сказал, что я особенная. Что таких женщин, как я, он не встречал. Представляешь? А еще у него есть дом в горах, и он обещал свозить меня туда. Говорит, там такие виды, что дух захватывает! И камин, и... – я замолчала, заметив, что Максим отвернулся. – Ты что, не слушаешь меня?

– Слушаю, – хрипло ответил он. – Конечно, слушаю.