Гадости для радости ...и по работе

Глава 1

— Эт-то что еще такое?!

Алевтина Витольдовна, домовая и хозяйка квартиры, которую я сняла неделю назад, смотрела на террариум с таким выражением лица, словно никакого террариума вообще не было, а королевскую кобру я содержала на алтарном столе прямо посреди ее квартиры.

Я с трудом удерживалась от досадливой гримасы. А всё мама! И угораздило же ее позвонить именно сейчас.

— Урсула провалила ЕГЭ по информатике! — трагически возвестила она в телефонную трубку.

И хотя все слова по отдельности были понятными, но в единый смысловой конструкт не складывались: как Урсула могла провалить ЕГЭ? Да ее от ее обожаемых учебников оттащить сложнее, чем меня от третьего “Ведьмака”. Вообще, как можно провалить ЕГЭ, если ты хоть слабенькая, но потомственная предсказательница, мать твоя, змеища, — матерая гадалка, директор школы — пусть не профессионал, но на базовые прогнозы способна, и даже твоя учительница информатики в состоянии заглянуть одним глазком в будущее? И все как одна заинтересованы в успешной сдаче тобой единого государственного экзамена?

Картинка не складывалась.

Пока я пыталась осмыслить сногсшибательную новость, в дверь позвонили — и я открыла. Даже в глазок не взглянула в полной уверенности, что это клиенты, которые вот буквально пару часов назад попросились на сеанс.

Понять мою ошибку, конечно, можно: все мои интеллектуальные ресурсы были брошены на попытку выстроить непротиворечивую логическую цепочку. Но в результате в свежеснятую квартиру вместо клиентов по записи попала квартирная хозяйка. Без записи.

И вообще без каких-либо договоренностей — потому что я, растерявшись, сама ее впустила вместо того, чтобы выйти из квартиры на лестничную площадку.

Телефонный разговор я, конечно, стремительно свернула, но все. Поздно.

Ну вот. Итог.

Стоим смотрим друг на друга: Алевтина на змею, я на Алевтину, а змея — на меня.

Ну как же всё не вовремя, а!

— Я вас спрашиваю, что это такое! — Недовольство расплывалось вокруг домовой, как чернильное пятно вокруг осьминога.

— Это Татьяна, — уныло представила змею я. И призналась: — Я, если честно, сначала хотела ее Натальей назвать, но духу не хватило.

Алевтина Витольдовна обожгла меня взглядом:

— Голубушка, вы прекрасно понимаете, что я не об этом!

Я понимала. И именно по этой причине не планировала пускать квартирную хозяйку в квартиру.

— Вы сказали, что у вас нет питомцев! — наступала на меня Алевтина, вынуждая пятиться.

— Это не питомец!

— Это животное!

— Про животных вы меня не спрашивали! А то бы я, конечно, вам сказала! — (Нет.)

— Я не сдаю жилье квартирантам с питомцами!

— Это не питомец! — рявкнула я, чувствуя, как меня загоняют в угол (в буквальном смысле в угол, между диваном и креслом). — Это с-с-средство мас-с-скировки!

Мир мигнул и поблек, выгорев красками, но зато наполнившись запахами, вибрациями и колебаниями температуры, а пол скакнул и отдалился.

— Как?! Как, с-скашите, по-вашему, я долшна объяс-снять, защем я покупаю принадлеш-шности для с-содершанияя с-смеи, не имея с-смеи?! — потрясая руками, вопрошала я из-под потолка.

Квартирная хозяйка побледнела.

Как правило, любое разумное существо бледнеет, видя стоящую на хвосте пятиметровую нагиню в истинной и явно агрессивной форме. И становится потрясающе сговорчивым. Хозяйка сорок седьмой квартиры в доме номер тринадцать по улице Туманной стала неприятным исключением.

— Что ж, — объявила она с достоинством и поправила растрепавшиеся кислотно-рыжие пряди. — Думаю, я могла бы пойти вам навстречу и пересмотреть условия сдачи жилья. В части размера квартплаты, разумеется, тоже.

Через четверть часа Алевтина Витольдовна ушла, оставив после себя ощущение, что меня прокрутили в центрифуге, выстирали и высушили. И понимание, что работать мне придется больше, чем я планировала.

Почесав бедро сквозь штаны (стоило хвосту трансформироваться в ноги, и одежда исправно возвращалась на место вместе с ногами, на которые была надета, но ткань становилась неприятной на ощупь, словно ее сильно пересушили, и раздражала кожу, чувствительную после оборота), я мрачно побрела в комнату.

К работе я относилась со сдержанным неодобрением. С одной стороны, змея — тварь лени… энергосберегающая, потому лишний раз работать не спешила. С другой стороны, человек — существо, стремящееся к комфорту. Поэтому деваться мне все же было некуда.

Но на всякий случай, прежде чем приступить к работе, я всегда внимательно к ней присматривалась: а не лишний ли это раз?

Обрызгивая штаны из пульверизатора, как раз на подобный случай и припасенного, я думала о том, что, подняв квартплату, драгоценная Алевтина Викентьевна сильно сократила мне время рассматривания предложений, увеличив количество “не лишних” раз.

Тьфу.

Вот чем, чем я думала, когда подписывала договор аренды квартиры, в котором был пункт “без животных”?

Неправильный вопрос.

Правильный вопрос — “о чем”. А думала я о том, что аренда предыдущего жилья у меня заканчивается, других предложений съема жилья на Туманной, 13 я не нашла, а пожить среди иных мне втемяшилось в голову прочно. И вообще, Татьяна тихая, авось о ней никто и не узнает!

Ну вот.

Не узнал.

Подняв крышку террариума, я мстительно брызнула водой в Татьяну. Это ты во всем виновата!

Тьфу и на тебя тоже!

Мне, конечно, ничего не стоило заранее посмотреть линии своей судьбы и избежать неприятного эпизода, но… Ясновидческий дар нагов — штука своенравная. Особенно когда направляешь его на себя. Он способен предупредить о большой беде, но только в том случае, если ты не будешь им злоупотреблять.

Вот и решай, что для тебя важнее: избежать сотни мелких неприятностей или разминуться с одной, но по-настоящему серьезной…

Вот я и решала.

-

— Червона? Здравствуйте, мы с вами договаривались о встрече, мне вас Ирина Маркина рекомендовала!

Глава 2

Я поднималась по лестнице в состоянии некоторой задумчивости. Клиентов у меня на этой неделе было четыре.

Мадам Горкина (“Нет, я ничего не могу вам сказать о женихе вашей дочери, если вы не приведете жениха вашей дочери. Нет, фотография не поможет. Нет, личная вещь не поможет. Нет, дать гадалке больше денег не поможет”).

Но, если вам очень хочется, можете дать гадалке больше денег просто так!

Сергей Морозов, занимающийся перепродажей машин (из трех автомобилей — один более-менее соответствует предоставленному хозяином описанию, у другого скручен пробег, третий побывал в аварии. Авария избежала зоркого ока дорожных служб, а моего не избежала).

Некая девица Анна (“Я от Лидии Конышевой!”) желала знать, получит ли ее коллега повышение (“Нет, я ничего не могу вам сказать о вашей коллеге, если вы не приведете коллегу. Нет, фотография не поможет. Нет, личная вещь не поможет. Нет, дать гадалке больше денег не поможет. Но я могу сказать вам про вас: ваши шансы получить эту должность три из десяти”). Девица Анна почему-то ужасно воодушевилась и убежала, воинственно грохоча каблуками по лестнице.

Четвертым клиентом была пара “Катерина плюс Андрей”, воспоминания о которой до сих пор вызывали смутное чувство недовольства собой, поэтому их я старалась затолкать поглубже в недра памяти, чтобы не всплывали.

Морозов и мадам Горкина были клиентами старыми, постоянными и денег мне за время нашего сотрудничества принесли прилично.

В целом нехитрая калькуляция доходов подсказывала, что на хлеб насущный вполне мне хватает. А вот на туфли — нет.

С одной стороны, не то чтобы туфли из змеиной кожи — предмет острой необходимости.

С другой стороны… ну а чего они такие, что мне их невыносимо хочется?!

Понастроят витрин, понаставят в витрины туфель, а девушке потом страдай!

Или даже хуже — работай!

И ведь что обидно: запрашиваемая за туфли (голубой питон!) сумма не была недостижимой мечтой. И не подними мне старая кошёл… Алевтина Витольдовна квартплату, я бы, может, взяла бы их да ка-а-ак купила!

Домой бы в них съездила…

В принципе, можно пустить на туфли Татьяну. Как бы выяснить, хватит ли мне одной Татьяны на две туфли?

— Здравствуйте! — вырвал меня из меркантильно-мечтательных расчетов молодой голос.

К голосу прилагался юноша лет восемнадцати — светлокожий и светловолосый, очаровательно взъерошенный и выглядящий застенчивым.

И однозначно иной.

Видовую принадлежность навскидку определить я бы не взялась — не сталкивалась с такими, как он, раньше. Но инаковость гарантировала стопроцентно.

Впрочем, скрываться сосед и не думал.

— Скажите, вы же змеевна?

Ну… иногда нас и так зовут.

— А я ваш сосед Вася, я в сорок пятой живу. Скажите, ваш вид, вы же умеете делать ментальные внушения, да? Понимаете, я набрал вес, очень переживаю, а вы… Вы не могли бы мне помочь? Ну, с аппетитом?.. Я имею в виду с установкой на снижение аппетита!

При визуальном осмотре лишний вес у соседа Васи не обнаружился.

Юноша выглядел стройным и гармоничным. И смущенным. И трогательным. И обаятельным.

Но я все равно насторожилась.

А не предлагают ли мне, случайно, работать бесплатно?

— Вася, скажи, — осторожно начала я, — ты, случайно, не обратил внимания на то, что все мои клиенты — люди?

Он растерялся от моего вопроса, даже хлопнул красивыми глазами.

— Чем больше в существе силы, тем сложнее нашему виду как-то на него магически воздействовать. Неважно — смотреть на судьбу или делать внушения. Я предпочитаю работать с людьми, потому что иные просто не заплатят мне столько, во сколько я оценю свой расход сил.

Я извиняюще развела руками, не говоря Васе о том, что у меня просто нет пока столько сил. С возрастом, без сомнения, заматерею, наберу. А пока — нет, нет. Увы!

— А… Извините. Извините за беспокойство, — смутился сосед и улыбнулся мне.

О, что это была за улыбка!

От нее кровь прилила к низу живота, грудь потяжелела, напряглась и стала чувствительной, а в голове закрутилось томное марево желания.

Губы стали горячими и пересохли, и я облизнула их, чувствуя, как по животу прошла волна дрожи…

…и резко саданула хвостом по стене рядом с дверью в квартиру инкуба.

Посыпалась старая штукатурка со стены, а на дверном откосе осталась вмятина.

— Ты с ума сошел? Ты что творишь?!

Я возмущенно дернула хвостом, перетекла кольцами из одного в другое, приподнимая человеческую часть тела повыше и гневно сверля инкуба взглядом (зато с видовой принадлежностью определились, да).

Сосед отшатнулся, зачастил что-то прошупрощебное, а я свирепо фыркнула (Нет, ну каков нахал! А прикидывался таким милым мальчиком!), открыла свою дверь и стремительно (в этой форме все получалось стремительно) втекла в квартиру.

— Извините! — пискнул мне в спину инкуб.

-

Нет, вы посмотрите на него! Средь бела дня! Совращать тетку… женщину… девушку старше себя на… на не скажу, сколько лет, прямо на лестничной площадке! Мысленно злобно бухтя и чувствуя, как в животе дохнут бабочки – предвестники сексуального возбуждения, я опрыскивала из распылителя немилосердно пересохшую ткань льняных летних штанов, когда дверной звонок заорал, придавленный кем-то решительным.

Я зашипела.

Я зарычала.

Я метнулась к двери, готовая убить нахала на месте пульверизатором по голове (да, я злая, а кто из нас не злая, когда неудовлетворенная?!)…

И запнулась, держась за распахнутую во всю ширь дверь.

— Червона, здравствуйте! — широко, но не очень натурально улыбнулась мне Катерина-которую-я-старательно-запихивала-в-подвал-памяти, Катерина-которую-я-надеялась-больше-никогда-не-увидеть. — У вас все в порядке? Можно войти?

— Какого черта вы явились без предварительной договоренности? — мой рявк слышно было, наверное, на все подъезды дома от пятого до первого этажа.

Улыбка молодой женщины стала кривоватой, но парадоксальным образом куда более искренней.

Глава 3

Последние три дня настроение у меня было не в… не в дугу. Супруги Теплеевы, Катерина и Андрей, оставили в нем неизгладимый след. Вот как, как, скажите, на вопрос от жены и от мужа о совместных, подчеркиваю, совместных детях можно было получить два взаимоисключающих варианта ответа?

Мое ясновидение уверенно и ясно выдавало Андрею благоприятный прогноз на будущих общих детей с Катериной. Нормальные должны получиться дети, с хорошим прогнозом по здоровью и интеллекту. При исходной общей формулировке запроса это, пожалуй, максимум, что о них можно сказать.

В первый момент я растерялась. Во второй — перепроверила результаты.

Проверка ничего не изменила — прогноз оставался прежним, вполне оптимистичным.

Потом было неприятно.

Я имела глупость сказать правду (да, убеждения и профессия запрещают мне врать клиентам, но могла бы отмолчаться, выгнать Теплеева, это имело бы ровно тот же эффект, что и вранье).

А потом еще, прямодушная дурочка, ляпнула: мол, надо разбираться. Искать причину.

Андрей от моих слов налился дурной кровью.

— А я, дурак, вас нормальным человеком посчитал. — Он скривился от переполнявшего его презрения. — Показалось, что вы человеку душу мотать, чтобы из него лишнюю копейку вытащить, не станете. Но вы… вы даже хуже. Сказать Кате, что у нас не будет детей, потом накрутить ее, чтобы она заставила меня тоже сходить к вам, и через меня забросить наживку — это… У меня нет слов. Очень грамотная схема, очень. Не буду говорить, что она подлая: таких, как вы, это не смущает. Червона, или как вас там на самом деле. По-хорошему, на вас надо бы написать заявление в полицию — о мошеннических действиях и причинении вреда здоровью моей жены. Из-за вас она отказывается продолжать обследования. Но на то, чтобы вас посадить, придется потратить слишком много сил, а я не могу себе позволить распыляться на бессмысленные удовольствия. Но если вы еще раз появитесь в нашей жизни… Если попробуете как-то выйти на мою жену… Клянусь, я это сделаю. Вы сядете.

Нет, я не испугалась. Андрей Теплеев даже не представлял, насколько малоосуществимо звучали его угрозы.

Обидно… Обидно мне не было: глупо обижаться, что человек, доведенный до ручки сложностями и стрессами в своей жизни, сорвался на того, кого изначально считал мошенником и недобросовестным, да и вообще…

Да и вообще кому я вру? Мне было просто зверски обидно! И из-за того, что этот, с позволения сказать, клиент (а, да какой он мне клиент, максимум — муж клиентки!) мне наговорил, честное слово, не будь он обычным человеком, я бы уже предъявила истинную форму тонким намеком, что еще слово – и вломлю хвостом, а из-за того, что Андрей никаким боком не относился к иным, приходилось сдерживать душевные порывы. Еще обиднее было, что теперь распутать всю эту… ситуацию вряд ли удастся.

Ну и злилась, конечно. Я в своем поколении — самая сильная провидица. У нагов дар прибывает с возрастом, и с кем-то из старших, кому под семьдесят, мне не тягаться, но потенциал виден сразу. Среди ровесниц полно целительниц сильнее меня, найдутся и менталистки посильнее, но не провидицы, и такая неудача воспринималась как болезненная оплеуха, с которой нужно было немедленно разобраться. А как? Как?!

Профессиональный кодекс и уклад жизни нашего вида в один голос довольно жестко говорили: не лезь. Себе дороже выйдет, а может выйти боком и всей общине — к примеру, если я вляпаюсь с Теплеевыми в неприятности и меня придется выручать. Им поддакивали и мои личные этические установки вместе со здравым смыслом: мол, помощь без запроса зачастую бьет по самому непрошеному помощнику.

Уязвленное профессиональное самолюбие и жалость к женщине, рыдавшей на моем плече, остались в категорическом меньшинстве.

В общем, настроение у меня в последние три дня было не очень, да.

Решив, что дурную энергию нужно куда-то слить, например, на уборку в доме, я… я на всё плюнула и забурилась в третьего “Ведьмака” на повышенную сложность, отвлекаясь от компьютера только на еду.

Но еда коварна. И подла. И закончилась. По крайней мере, моя. Заботливо упакованный в контейнеры, в морозильной камере стоял корм для Татьяны, в правом контейнере — выбраковка змеиной молоди из питомника, в левом — мыши, начиненные витаминизированным творогом естественным способом. Сегодня утром, заглянув в оба контейнера по очереди, я пришла к выводу, что объедать Татьяну как-то не готова, и приняла волевое решение сходить за продуктами.

Можно было, конечно, заказать их с доставкой на дом, но курьеров, которым пришлось бы пройти наш подъезд от первого этажа до пятого, было откровенно жалко, а отрываться от компьютера и двигаться все же иногда надо.

На лестнице столкнулась с Васей, хапнула воздействия — причем в этот раз Вася был не виноват, в этот раз я сама полезла смотреть ему в глаза, я ж теперь в курсе, я ж теперь подготовленная, решила проверить, устою ли! Проверила, огребла, извинилась перед Васей, перебивая неловкие извинения передо мной, объяснила, что сама дура. Сбежала.

И вот теперь шла домой с полным рюкзаком продуктов и прижимала к груди балык из толстолобика. Кусок вяленой рыбки весом больше полкило я увидела на самопальном прилавке стихийного фермерского рынка.

Запах детства.

Там, где я выросла, браконье… рыбалкой промышляло процентов шестьдесят мужского населения — приморские деревни, о чем говорить.

Темно-розовые куски вяленой рыбы на плотной, покрытой чешуей коже лежали на пластиковом блюде посреди пластикового же стола. При виде них со мной случилось временное помутнение рассудка, а рот наполнился слюной. Наплевав на сомнительное происхождение рыбы, на то, что мне неизвестно, где, кто и с соблюдением каких норм ее готовил, я недрогнувшей рукой отсчитала нужную сумму продавцу с обветренным, загорелым до черноты лицом, вцепилась в рыбу и теперь шла домой, прижимая к груди заветную добычу.

Подъезд, тамбур, лестница, первый этаж, второй этаж, тре… МЫ-Ы-Ы-Ы-ЫШЬ!