Гараж мой, дядя!

Глава 1 – Гаражи падают с неба

- Все свои сбережения, активы и остальное имущество, я, Констанция Ибрагимовна Жук, передаю в руки моего младшего приёмного сына – Азамата Омаровича Жука, – зачитывал нотариус, зля присутствующих еще сильнее обычного.

Это очень много – вон, как тетя зубами скрипит, я с другого конца комнаты слышу.

- Звучит так, будто мы в зоопарке, - шипела мама, - омар, жук…

Мне подумалось, что скорее как в аквапарке средней Азии. Там и Азаматы, и остальные перечисленные имеются. Бабуля Констанция всю свою жизнь прожила в Москве, после переехала сюда - в Новосибирск, а потому была для этой местности со своим именем и возрастом лишь почтенной и престранной дамой, над которой посмеивались соседи. Она в какой-то мере отрабатывала своё венценосное имя, при этом в точности повторяя взятую от дедушки фамилию. В этой комнате нотариуса окружали одни Жуки.

- К-хм… прошу прощения, - раздался стук в уже открытую дверь, - я только с самолёта, опоздал и… много я пропустил?

А вот и наследник прибыл. Мама по его душу явно наточила все ножи в доме – я не видела, но догадывалась по её плотоядному взгляду.

- Азамат Омарович? – приспросился нотариус под хрюк тёти и кивок моего дядюшки, - ваша мать переписала на вас всё своё имущество, - он кивнул, - за исключением: двухкомнатной квартиры, счёта с выплатами раз в месяц в течение трёх лет, и… гаража в пригороде, которые должны принадлежать внучке покойной – Екатерине Жук.

Теперь внимание оказалось сосредоточено на поджимающей губы мне. А я, наконец, нашла время и место пристыдить их:

- На похоронах я была одна, - заставила их резко отвернуться, - и была бы рада, если бы дети этой самой бабули мне хоть немного помогли с организацией.

По комнате пробежала волна фырков.

- Вырастили на свою голову язву! – прошипела мама для отца.

Тот ничего нового не сделал, быстро закивав и представ перед нами в роли обычного болванчика мамы.

- Вся в бабку пошла! – подтвердила тётя.

Я усмехнулась. Было бы оно так, она бы мне все свои квартиры отписала, а не своему любимому сыночку, который ответил мне:

- Билетов не было, - пошли оправдания, - но я возмещу все расходы! – тут он завис, - К-катя́?

Имя вспоминал, что ли?

- Да нужны мне ваши деньги, - фыркнула и ещё сильнее уткнулась в шарф подбородком.

Я же знала, что ненадолго здесь. Бабуля прямо говорила, что оставит мне то, что я получила сейчас.

- Деньги наши, а не этого… найдёныша! – рявкнула тётка, - мы должны делить всё поровну и по крови, а не…

- Как это поровну?! – вскочила на ноги мама, - хочешь сказать, что мой муж не наследник? Да он старше тебя, шкуры дряхлой, а ещё и мужчина! Деньги должны быть наши!

Я встала под начинающуюся битву, прошла к нотариусу и спросила как можно тише:

- Бабушка больше ничего не оставляла?

Мне хотелось думать, что от неё будет пара слов на прощание.

- Письмо вам и вашему дяде, Екатерина, - протянул конверты каждому из нас, - и общее для всех остальных, - прочистил горло мужчина, - Констанция Ибрагимовна оставила вам послание, которое я сейчас зачитаю, - ещё одна попытка откашляться, - она написала: «Счастливого пути в задницу, дети мои!».

Да, это была бабулина манера. Поэтому никто не удивился, так и продолжив перепираться друг с другом. Я сжала в руках конверт и направилась на выход, пряча нос за шарфом.

- Катя́! – рванул за мной дядюшка, отлепив от себя повисшую на его локте маму, - женщина, не прикасайтесь ко мне, будьте добры…

Слова ему не помогли – мама сжимала пальцы, а я стояла в коридоре наблюдала за происходящим.

- Да отпусти же ты, с-с-сыгин! – с хорошим таким казахским акцентом.

Я пыталась не смеяться. Бабушка нашла его в соседней стране не просто так – её туда занесли дела уже после смерти дедушки. Ей было около пятидесяти, она очень скучала по общению из-за того, что дети её бросили, а я на тот момент ещё не переехала к ней. Вот она и нашла себе там какого-то брошенного мальчика-сироту десяти лет. Я особо с ним не общалась, да и виделись мы только на праздниках в любимом доме бабушки, однако с её слов я знала и то, что убрать из его головы их традиции, мат и привычки ей не удалось. Вот и сейчас он, после двадцати лет в России, ругался теми же непонятными словами.

- Ударение в моём имени на первый слог, - поправила его.

Мужчина, видимо, надеялся, что я помогу ему с моей матерью, однако вырываться из мёртвой хватки ему пришлось самому. Я её тоже боялась.

- Разве? – дядя вышел на улицу первым, - кажется, я отвык от русского сильнее, чем хотелось бы, - он шагал по ступеням, смешно болтая помпоном на макушке шапки, - я уже десять лет работаю в Японии, так что…

- Я знаю, - остановила его поток болтовни, - что вы хотите?

В этот момент он видимо понял, что дружить с ним я не буду, в родственники принимать тоже, а к свалившейся на него куче денег холодна и безразлична.

- Не могли бы вы увезти меня до могилы Констанции? – попросил он, слёгка вздёрнув нос, - вы не ответили на моё электронное письмо с просьбой подождать с погребением до моего приезда.

Надо же. И сразу уважительно начал говорить! Какая я ему Катя́, если он меня видит раз четвёртый за всю жизнь? Да ещё с теми исходными, который у нас получились: последние пять лет бабушка болела, и за ней ухаживала я. Всё это время он сперва учился в своей Японии, а после там же работал.

- Для чего? Вам ведь плевать на неё, - включила самокат, припаркованный у ступеней, - вы получили деньги, вот и езжайте обратно и не морочьте никому голову!

Азиатское лицо вытянулось. На фоне первые хлопья снега начали опускаться на слякотный асфальт.

- Что я вам всем сделал, что вы меня ненавидите? – отчаянно вспыхнул он, - ваша мама пообещала подарить мне нож!

Я схватилась за ручки пиликающего самоката. Дядя встал рядом, приготовившись идти за мной.

- Вы им даже немного денег не предложили, хотя они были её детьми, - оттолкнулась ногой, нажала на ручку и удивилась тому, что никто никуда не поехал, - и хоть она их терпеть не могла, но вы…

Глава 2 – Снежный мужчина

- Катя, положи эту штуку, ты же не серьёзно? – шагал за мной по ступеням Вовка, - заведи себе лучше котёнка! Тот хоть живой и тёплый, а не… ой, дура.

А я аккуратно несла только что слепленного снеговичка себе на балкон.

- Мне жалко оставлять кого-то живого одного в квартире, а Жорик есть не просит, не скучает и может жить в холоде, когда у нас отопление вырубают по какой-нибудь аварии, - задрала нос над краем шарфа, - у меня даже палочки от сушей остались для его лапок.

Друг цокнул и оглянулся на лестничный пролёт, пока с первого этажа кто-то отчаянно громко хлопнул дверью.

- Хорошо хоть не в полный рост, иначе я бы шарахался каждый раз, как посмотрю на твой балкон, - Вовка оббежал меня, нырнул в мой рюкзак, достал из него ключи и подошёл к естественно известной ему двери.

Я в этот момент заглядывала в ту, что была напротив, удивляясь распахнутой створке и тому бедламу, что происходил внутри.

- У тебя же есть что-то вкусное? – разулся и исчез за углом друг, - так, печенье я уже увидел и, считай, съел…

Стоящий в соседском коридоре дядя Азамат в это мгновение кривился на трущуюся о его ногу кошку. Полностью одетый, со своей этой помпонистой шапкой тридцатилетнего состоявшегося мужчины и потерянным взглядом. Надо же, но и в этот раз он без моей помощи обойтись не смог бы.

- Сейчас отнесу Жорика в его новый дом и приду спасать вас, дядя, - пообещала отвлекшемуся от кошки мужчине, - секунду.

Пришлось быстро разуться, сбегать до балкона и поставить снеговичка там, прямо на подоконник с его заметённой шапкой снежной подстилки.

- Вов, поставь котлеты, сейчас ещё Машка придет, а она вечно голодная, как и ты, - пробежала до комода в прихожей, достала из него кошелёк, папку и обула тапки для походов по подъезду, в которых и прошлёпала до двери к бывшим соседям, - Саш, вы съезжаете?

Встала рядом с дядей, вынула из папки договор аренды и положила на тумбу с зеркалом.

- О, а я уже испугалась, что с тобой не смогу попрощаться, - выглянула из ванной женская голова, - у тебя сменился хозяин?

Я хихикнула, оглядев вчитывающегося в бумаги дядю.

- У квартир – да, у меня из хозяев пока что я сама, - решила проверить помещения, - вот это моё! – забрала у проходящего мимо мужчины из коробки, - я эту вазочку за семьсот рублей покупала! Стырить хотела?

Сашунька захихикала и продолжила собирать свои наборы масок для лица из ванной.

- Жалко мне подарок сделать? – ей было смешно, - она ещё и помнит, что сколько стоит.

Я закивала, начав отсчитывать залоговые деньги из кошелька.

- Это были мои личные семьсот рублей, я их от сердца отрывала, - пришлось отогнуть бумаги в руках дяди, чтобы посмотреть сумму на всякий случай, - скажи спасибо, что не мне придется те коцки от когтей на стене убирать. А то я бы всё пересчитала.

Она кивнула.

- Оставь тыщу с теми, которые за коммуналку возьмёшь, - подхватила коробку бывшая соседка, - ты же всё посчитаешь?

Уже. Я тыкала в телефоне по сайтам.

- Ты и есть тот самый риелтор, которому я не смог дозвониться, - тяжело понял всё дядя.

Теперь настал черёд калькулятора.

- Типа того, - ответила ему, - моя ответственность была за три квартиры на этом этаже и ещё две сверху. Процент я брала с первой арендной платы, так что всем было от этого удобно, да и вообще…

Дядя вынул из внутреннего кармана пальто какой-то блокнот и указал мне на цифры:

- Это твой номер телефона? – дождался кивка и скривился от того, как я подхватила кошку, едва не рванувшую в подъезд за своей хозяйкой, - тебе возможно дозвониться?

Какой же он трудный, это кошмар.

- А лекции ты за меня слушать будешь? – прошлась пальцами по макушке котика, - если планируешь нанять кого-то другого, то вперёд. Только учти, что за сорок процентов единожды тебе придётся приезжать сюда самому, принимать звонки, общаться при проблемах, устраивать показы и убираться перед новыми арендаторами.

Его лицо вытянулось окончательно.

- Ты ещё и убиралась? – шагал вслед за мной мужчина, - как-то я совсем не понимаю, как ты могла быть такой… при том, что Констанция имеет… имела столько возможностей.

Сразу видно, что он кровно не Жук – у нас с бабушкой было основное любимое правило, гласящее, что если ты сам можешь сделать что-то, то чужая помощь будет проявлением глупости.

- Зато у меня совсем не лишняя зарплата, - показала ему идеально рассортированные конвертики с деньгами в кошельке, - всё подписано, поэтому можешь забирать. Остальные договора я тоже отдам.

Головой он замотал поспешнее, чем я стала ехидной. Надо же – хорошо работающие племянницы его явно устраивали.

- Чего же так, дядя? – вздёрнула нос, - не хотите сам? Может тогда повысите мне зарплату? – швыркнула носом, - индексация. У меня самокат сломался, чинить не на что, а я, считай, его на вас израсходовала с вашей, замечу, бесплатной перевозкой.

Опешил он от этого ненадолго, потому как сразу за бывшими квартирантами в квартиру вошёл Вовка с вилкой наперевес. Котлета на её зубьях была поднесена ко мне как минимум с помпезностью знамени королевского рода.

- Укуси, скажи пожарилась или нет, - с серьёзным лицом передал мне вилку друг, - я тебе сказал кота завести, и ты уже его где-то нашла?

Я шипела и дула в этот момент на котлету.

- Сырая! – вернула ему опороченный полуфабрикат, - огонь убавь.

Парень махнул на меня рукой.

- Да там уже Машка припёрлась, вот пусть и делает как правильно, - он решил сбежать обратно, - а это следы преступления, которые нужно скрыть, чтобы она не подумала, что я рукожопый.

Отличный способ.

- То есть я должна есть сырое, потому что ты хочешь выпендриться перед собственной девушкой? – решила, что еде всё же пропадать нельзя, - почему ты передо мной так не делал, а заставлял дырки на штанинном заду зашивать?

Друг обернулся, поднёс указательный палец к губам и прошептал:

Глава 3 – Есть гараж? А если найду?

Самокат забуксовал на очередной неочищенной тропинке и встрял окончательно. Пришлось вставать в сугроб кроссовками, отталкиваться и бурчать:

- Вот дура неумная! Можно же было на такси раскошелиться! Или автобус, в конце концов! Ну куда ты попёрлась в снег на окраину города? Мозги тебе точно выдуло летом.

Утрировала, конечно, насчёт сугробов. Так, сантиметров десять, которые противно закрались под носок. Сюда валенки нужно было или как?

- Хотя бы ботинки, блин! – осуждала саму себя, - могла бы и выглянуть в окно, прежде чем переться с утра пораньше исследовать всякие гаражи!

Мне повезло бы, только если бы бабуля там трактор оставила, чтобы совсем по-честному было – дяде деньжищи на ауди, а мне сразу трактор, как она там написала: лучший «капитал». Я была согласна, потому как висящий на мне гараж, за который нужно платить налоги и нельзя продать, уже радовал совесть.

- Прорвёмся, - сдалась, посмотрела на карту в телефоне и пошла пешком, волоча своего стального друга следом, - лучше бы Вовку взяла, чем тебя. Он бы не сильно полезнее был, но говорил бы какие-нибудь глупости, а не заставлял себя тащить.

Да-да, болтать с собой было невероятно интересно. Но что поделать, если ещё и наушники сели? Интернет тут был медленный, изредка перекатываясь на «е-шку». Думается мне, что я бы здесь и на ауди встряла. И чего она ко мне в голову так засела?

- Оно? – бросила в сугроб ручку самоката и начала распинывать носком кроссовок снег, создавая для себя тропинку, - угу. Я на месте.

Брелок из рюкзака я достала быстро, он так и путешествовал со мной все эти дни вместе с письмом и лёгким налетом волнения. Что я хотела там увидеть? Машина была бы слишком простым подарком от бабули Жук. Залежи золота нужно было бы где-то регистрировать, а документов у меня не было. Денег бы в гараж поместилось много, но как объяснять государству, что я их нигде не потырила? Что ещё там могло быть?

Дохлая крыса посреди пустого ничего – вот это было бы в её стиле. И записка: «Зря тащилась, Катька! Сказано же было только на себя рассчитывать!».

- Вот только без слёз! – прижала руку к двухметровым гаражным воротам.

Необычным и совершенно глухим. Первым отличием стало то, что кирпичная постройка возвышалась над своими собратьями на целый метр, гордо держа черепичную крышу. Вторым – две створки, создающие друг с другом рисунок из золотых ромбиков сверху вниз. Ну и третьим – толщина крашеного металла ворот была минимум в половину моей ладони.

- Что там такое можно прятать ценное? – нажала на единственную кнопку пульта.

Дрогнувшие половинки ромбиков отъехали в разные стороны под какой-то разрешающий писк и защелкнулись в пазах, позволяя мне разглядеть язвительно поблескивающую светодиодной подсветкой замочную скважину.

Я запрокинула голову к небу и спросила дрогнувшим голосом:

- Бабуля, ты серьёзно? А если бы он тогда не при мне тот ключ из конверта достал? А? С ромбиками, блин!

Брелок пиликнул ещё раз сам по себе, закрывая ромбы обратно и вызволяя наружу край письма, задвинутый до этого и не видимый.

- Издевательство, - буркнула и дёрнула за край, оставив половину конверта в щели, - ещё лучше.

Сама записка не пострадала, так что: «Я учила тебя договариваться. Вот и звони ему. Номер:…». Я его уже знала, спасибо. Можно было просто положить этот ключ в мой конверт? Или бабуля понимала заранее, что я откажусь с ним семейничать и закроюсь в своей квартире, только чтобы ни с кем не разговаривать? Не зря никто из остальных родственников не знал мой адрес. Будто им было до этого дело.

- Ладно, не такая я и замкнутая, - достала телефон, - дядя, привет. К-как дела?

Не просто так он сразу поднял трубку. Один гудок, и я жуковато расплылась в улыбке.

- Замечательно дела! Вчера твоя мама пригрозила спустить на меня собак, когда я пришёл к ним пытаться говорить, - он хихикнул, - можно узнать, чего именно я испугался? Порода достаточно внушительная, или я просто так в испуге бежал к машине?

Нет, стыдно мне за неё не было.

- У неё нет собак, - озвучила ему, - если только она не имела ввиду папу, потому как обычно она называет так его. Так вот, что я звоню…

Он захихикал.

- Если твой отец кусается, то я смог бы оправдать свой испуг, - он был доволен.

- Только словесно, - подтвердила, - вот и…

Слушать он явно любил меньше, чем говорить.

- Полагаю, выданные мне прозвища «чурка» и «нерусь» вполне кусачие, - веселился он, - а я в свою очередь был вполне доброжелателен и мил.

Вот теперь стало стыдно.

- Ты же не шёл с подносом денег, а они бы только в этом случае тебя впустили, - уверенно заявила, - так что я тебе говорю для чего звоню…

Непробиваемое:

- А у меня ни подноса, ни денег, - огорошил меня дядя, - знали бы родственники, сколько долгов этой молочной компании я должен отдать в ближайшее время. К слову об этом – тебе нужно выставить на продажу все квартиры. Могу я попросить тебя сделать это и с остальными по городу?

Я аж не поняла.

- Долги? – повторила, - а на ауди ты ездишь, потому что коня кормить дорого?

Он закатился от смеха, заразив и меня. А я всего то имела ввиду, что он себе дорогущую машину может позволить.

- Зачтено, Кать, - начал успокаиваться мужчина, - более чем хорошая шутка. Жду теперь какую-нибудь про бешбармак, разрез глаз, кумыс и юрту. Иначе картина неполная, а ты не кажешься бессовестной.

Я уставила взгляд на снег под ногами.

- Прости, оно в тему попало, - прочистила горло, - и я тоже люблю беш, бабушка его иногда готовила и меня научила.

Хмык с той стороны звонка.

- Мне было десять, когда я оттуда уехал, поэтому многие стереотипы от меня далеки – я не очень люблю их кухню. Поэтому если захочешь позвать меня в гости, не нужно ничего связанного с кониной и варёным тестом.

- Суши, - предложила менее ироничный вариант.

Он не стал отказываться:

Глава 4 – Возрастные особенности

Вовка рисовал на снегу всё, о чём думал. Либо всё, что умел. Другое дело, что его нецензурные мысли выражались украденной из аудитории деревянной указкой на всеобщее обозрение и в виде чьего-то мужского достоинства длиной в пару метров. Не зря пятикурсники с третьего этажа через окно подбадривали его пальцами вверх и ухмылками. В общем понимании вещей они с Вовкой сошлись и образ снежного, простите, «писькового» искусства воспринимали так же восторженно.

- Лучше бы слепил, - Машка поджимала ноги к груди под толстым слоем пуховика, качаясь на лавочке, словно неваляшка, - тебя бы хоть отправили к декану на разговор, а мы бы узнали официально, что ты дундук.

Друг снисходительно её оглядел, продолжая обводить полукруг.

- Сама дундук, - буркнул он, - как я вообще тебя эти полгода терпел, если ты такая… вот как то, что я рисую, поняла?

Я в этот момент выбирала для дяди картинку-открытку, дабы он подобрел и не стал сводить нас с родителями в неравном бою. Попадались, правда, какие-то совсем смешные.

- Как вам? – развернула телефон к друзьям, - тут даже без свиней, страшных дедов морозов и детей с шампанским. Прилично, чётко и по обстоятельствам!

Вовка хмыкнул:

- Зато надпись не подкачала, - и прочел, - «крепитесь, новый год близко»? Ты принципиально выбираешь картинки из категории «послать бабуле»?

Я примерилась к картинке с парочкой летящих по небу оленей почему-то без саней, но зато с красивыми рогами.

- Он сам говорил, что ему почти сорок. Я уверена, что ему такое нравится. Бабушке нравилось, и маме, - улыбнулась и начала скачивать, - сотру эти слова, добавлю что-то про «Открой гараж, с новым годом!», и всё будет празднично.

Они оба скривились.

- Ты знаешь его ватсап? – Маша уронила щёку на коленку.

- Не, я нашла Инсту и смирилась, - уже замазывала ненужное я, - блин, рога главное оставить.

Только из-за них эту картинку выбрала. Даже я обрадовалась бы, если бы мне таких оленей послали!

- Он есть у тебя в подписках? – её заинтересовало только это, - и согласись – обычно такое посылают… не как ты с намёком на его возраст.

Вовка решил предложить идею:

- А давайте ему мой рисунок отошлём? Только тогда что-то угрожающее нужно приписывать, вроде: «Гараж открой, ты!».

Я тяжело вздохнула.

- Есть вероятность, что он поймет всё не так и вживую приедет, чтобы показать ей то, что ты намалевал, - Машка искала информацию, - хм. Дядя Азамат симпатичный. Спортзал любит, улыбается везде… аж странно такое видеть. У них в Японии все счастливые дофига, что ли? Мне не нравится, - под кивок Вовки, - в костюмчике, смотрите. Нет, Омарович не симпатичный, а красивый! Не улыбался бы ещё…

Правильно, он приехал в суровую Сибирь, нечего здесь лыбиться, тут даже в зеркале не улыбаются.

- Что там по фотографиям с конями? – я закончила писать, - они тоже должны быть красивыми, иначе свой статус он не заслужил.

Маша помотала головой.

- Ты его так к цыганам причисляешь, а не к казахам, - фыркнула девушка, - а я вот задумалась над тем, чтобы подкатить к твоему богатому дяде с красивыми миндалевидными глазами и ауди.

Перед глазами предстала картина с четырьмя запряжёнными к ауди… конями. Вот чего мне олени понравились!

- Отправила, - потёрла потёкший от холода нос, - как думаете, если ему каждое утро такое посылать, то он оценит моё упорство?

Вовка втиснулся между нами на лавку и заглянул сперва в её экран, а после в мой.

- Предполагаю, что он тебя лично заставит так же улыбаться своей маме, - прыснула подруга, - к слову, ты с ней говорила вчера. Как результат?

Губы надулись.

- Свиньёй я оказалась всего четыре раза, - посчитала заранее, - бессовестной не меньше семи, а нахлебницей - всю бесконечность возможных чисел. Из предложений так же было: честно разделить квартиру поровну, потому что они в своей давно ремонт не делали, а я и в однушке замечательно могу жить.

Оба они скривились и склонили головы.

- Что-то к дядюшке твоему они не так активно лезут, как к тебе, - насупился Вовка, - будто ты поведёшься на её выдумки. Она тебя, значит, из своей жизни вычеркнула, а ты должна ей то, что реально заслужила, отдавать?

Я пожала плечами.

- Логики тут маловато, но я учла, что это был её первый звонок за полгода, - встала и потянулась, - и порадовалась сразу всему: и тому, что полгода всё было спокойно, и тому, что она уделила мне внимание сама, лично и почти без каких-то целей.

Мы трое оглянулись на мой взвывший противным писком рюкзак. Первые секунд тридцать никто и сдвинуться не решался, пока я опасливо не нырнула внутрь, не нашла в богом забытом кармашке со старыми шпаргалками не только визжащий, но ещё и вибрирующий, помимо того, что светящийся красным, брелок от гаража. Стоять с ним посреди заваленной снегом территории университета мне никто не дал, сбившись звонком от абонента «Дядя. Не брать и напрягаться!».

- Ты берёшь штурмом мой гараж? – догадалась я, - я, значит, ему красивых оленей клепаю, а он мою собственность обворовывает?

Мне больше было интересно, чем обидно. Особенно от того, как из звонка мне в ухо прилетал подобный брелоку вой, только усиленный и басовитый.

- Скорее предпринимаю попытку расставить всё по местам, - кричал поверх этого воя дядя, - нажми на кнопку разблокировки, будь добра.

Я отняла от уха телефон и указала друзьям на него, потому как он был дедом в прямом смысле – так кричал, что мне громкую связь можно было не включать.

- Ага, сейчас! – вот тут я вспомнила, что нужно обижаться, - я со взломщиками не дружу, понял? Ещё и тихо так, без предупреждения. Так что, либо оправдывайтесь, либо я вам сейчас найду как громкость прибавить!

Машка хмыкнула.

- Катенька, Катюша, сжалься, - сам уже хихикал Азамат, - я больше не посмею подходить к этому гадкому строению, клянусь! Снизь уровень децибел, пока местные птицы не решили покончить с собой следом за мной!