Гарант Мира

Глава 1

Невысокий, довольно хрупкого телосложения юноша, увлеченно читая огромный фолиант в красно-коричневой обложке из натуральной кожи, сидел в кресле. Данный предмет мебели, обтянутый светлым бархатом, занимал самое освещенное место в библиотеке – недалеко от довольно большого, не закрытого шторами окна. Прядь длинных серебристо-белых волос, которые свободно рассыпались по плечам, укутывая подтянутую фигуру своеобразным плащом, была заправлена за аккуратное остроконечное ухо.

Внимательно вчитываясь в содержимое книги, эльф периодически смешно хмурился, недовольный чем-то, но занятия своего не прекращал. У любого, кто в этот момент решил бы понаблюдать за ним со стороны, сложилось бы впечатление, что он безуспешно пытается отыскать какую-то информацию – настолько быстро переворачивались листы под тонкими изящными пальцами.

Когда просмотреть оставалось чуть меньше трети страниц, дверь в библиотеку отворилась с легким скрипом, заставляя юношу отвлечься. В дверной проём проскользнул облаченный в темно-синюю ливрею слуга.

– Ваше Высочество, Вас хочет видеть Повелитель, – тихо произнес, согнувшись в глубоком, показывающем степень его уважения, поклоне.

– Спасибо, Элдарис, – принц кивнул, едва заметно при этом нахмурившись, потому что приглашения он не ждал, – передай Его Величеству, что я скоро буду.

Слуга, получивший ожидаемый ответ, вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь, и, вероятнее всего, исчез в коридорах дворца. Эльф, следивший за уходом личного камердинера отца, только тяжело вздохнул и, заложив страницу извлеченной из кармана, не по-мужски изящной закладкой, поднялся и направился в кабинет ожидающего его родителя.

Через несколько минут и пару лестничных пролетов он оказался перед массивной дверью красного дерева, остановился, собрал распущенные волосы в высокий хвост, снял с указательного пальца левой руки тонкое, едва заметное на бледной коже кольцо, и, постучавшись, как того требовали приличия, вошел.

– Отец, – в приветствии склонил голову перед хозяином кабинета, даже не пытаясь скрыть улыбку, совершенно непроизвольно появившуюся на лице и столь неуместную по придворному этикету, – Вы хотели меня видеть?

– Да, Кассианэль, – тепло посмотрев на сына, указал в сторону кресла Повелитель, – присаживайся. Думаю, разговор будет непростым.

Юноша, бесшумно ступая по ковру с длинным пушистым ворсом, прошел к указанному ему месту и занял мягкое сиденье напротив большого дубового стола, за которым сейчас сидел Повелитель эльфов и, по совместительству, любящий отец. Усевшись, принц с любопытством посмотрел на родителя, всем своим видом показывая, что готов слушать, и заинтересован в получении информации.

Его Величество же в это время в очередной раз с восхищением смотрел на единственное дитя: Касс считался красивым даже среди взыскательных ценителей изысканного, представляющих их расу. Кроме того, он, хоть и отметил свое совершеннолетие совсем недавно, был умен не по годам, что вызывало совершенно оправданную гордость у отца. Тем горше для Повелителя сейчас оказалось объявить то решение, которое он принял на состоявшейся накануне встрече.

– Кассианэль, мне бы хотелось услышать, что тебе известно об отношениях нашего государства с Империей драконов в последнее время? – не решаясь сразу перейти к главному, разговор Его Величество начал издалека.

– Хм, в общем-то, мне понадобилось бы довольно много времени, чтобы перечислить всё, – ненадолго задумался принц, собираясь с мыслями, – если вспомнить главное, то – наши страны давно уже находятся на грани войны, и в данный момент положение стало критическим. Если что-то не предпринять, вероятно, нам всё же придется начинать боевые действия, к которым мы не готовы. К тому же, насколько мне известно, не далее как вчера вы неофициально встречались с Императором Данияром из клана Золотых, дабы договориться о заключении мира. Я прав?

– И откуда же у тебя такие сведения? – удивленно вскинул бровь старший эльф. Он прекрасно помнил, что сам об этой встрече сыну не сообщал. Знал об этом судьбоносном событии очень ограниченный круг проверенных лиц. Осведомленность наследника заставляла задуматься о степени преданности собственных помощников.

– У меня свои источники получения информации, и, думаю, что лучше оставить их в секрете, – иронично улыбнулся Касс, что дало повод Повелителю осознать, что некоторые кадровые перестановки провести всё же придется, – и всё же, отец, каков был результат встречи? Что сказал император?

– Данияр достаточно разумен, чтобы не развязывать войну, так что мир, безусловно, будет заключен, – устало произнес Его Величество, который понимал, что неприятного момента избежать не удастся. А то, что он сказал после, заставило снова напрячься расслабившегося было принца, – правда, было поставлено несколько условий, избежать соблюдения которых мы не сможем.

– Что-то серьезное? – нахмурился Кассианэль, который прекрасно заметил нервное состояние отца, и это ему очень не понравилось.

– Главным пунктом, на выполнении которого особо настаивал император Данияр, было закрепление мирного договора политическим браком, – в тихом голосе Повелителя принц прекрасно услышал виноватые нотки, которые заставили его заметно занервничать в предчувствии проблем, – гарантом мира с нашей стороны должен стать член правящей семьи в возрасте не старше двухсот лет. Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что кроме тебя у нас кандидатов нет. Если сейчас провести поспешное принятие в род кого-то, подходящего под это условие, боюсь, драконы расценят такой поступок, минимум, как неуважение.

Глава 2

Утро наступило неоправданно быстро. Касс понял это сразу, как только открыл глаза. Он совершенно не выспался, чувствовал себя разбитым, да и настроение оставляло желать лучшего. День, который был назначен самим эльфом для отъезда в Империю, настал, только вот сей факт не внушал ему никаких положительных эмоций.

К сожалению, собственное дурное настроение вовсе не считалось хорошим поводом для отсрочки приближающегося со скоростью лавины события, поэтому, быстро собравшись, Кассианэль подхватил сумку с вещами и направился в кабинет Повелителя. Отец, как юный эльф и предполагал, уже ждал его там и при виде сына поднялся из глубокого кресла. Принц поприветствовал правителя положенным по этикету, четко выверенным поклоном и равнодушным тоном:

– Доброе утро, Ваше Величество. Мне бы хотелось отправиться в Империю прямо сейчас, если это, конечно, возможно. Вы сами откроете для меня портал или мне обратиться с этой просьбой к придворному магу?

– Доброе утро, Кассианэль. Что ж, раз ты так решил… Думаю, Император не станет возражать против небольшого смещения сроков прибытия, тебя всё равно уже ожидают. Конечно же, я сам открою портал, – Повелитель шагнул навстречу наследнику, – подожди пару минут.

Устроившись в одном из стоящих в кабинете небольших кресел, Касс равнодушно наблюдал, как правитель рисует на высоком, куда выше его роста, зеркале магические руны. Принц, конечно, прекрасно знал, что переход между двумя магически настроенными зеркалами является самым устойчивым из всех существующих, но раньше ему не доводилось наблюдать за его подключением. Да ему, собственно, и путешествовать куда-либо таким способом не приходилось, так что теперь появилась возможность проверить, какие ощущения испытывают путешественники, перемещающиеся подобным образом.

А уже через пару минут, как и обещал Повелитель, поверхность зеркала подернулась мелкой рябью, похожей на ту, что пробегает по речной воде при слабом ветре.

– Проход стабилен, – старший эльф повернулся к сыну, взглянув на него с легким сожалением, – можно идти.

– Благодарю, Ваше Величество, – принц поднялся и легко склонил голову, едва обозначив поклон, – всего доброго.

И, не дожидаясь ответа, Кассианэль развернулся и шагнул в зеркало, так и не оглянувшись на растерянно смотрящего ему вслед отца, неприятно удивленного подобной холодностью.

Ничего хорошего это утро не принесло и принцу драконов. Аррияр заснул практически на рассвете, а всего лишь спустя пару часов был вынужден подняться, чтобы встретить уже заранее вызывающего только раздражение будущего супруга, который почему-то решил появиться в Империи на день раньше назначенного времени. И чего только ему дома не сиделось?

В ванную наследник Империи шел с закрытыми глазами, точно так же выбирал из большого гардероба первыми попавшиеся ему под руку рубашку и брюки. А уже через несколько минут, периодически, совершенно неподобающе для особы королевской крови широко зевая, принц драконов стоял рядом с Императором недалеко от расположенного в кабинете Данияра, большого зеркала, которое на глазах становилось действующим порталом.

Сначала, на его гладкой поверхности вспыхнули и потухли мерцающие золотым светом руны, потом, из центра к краям начала стремительно распространяться странная, постепенно усиливающаяся, радужного цвета рябь. Затем, сияние резко прекратилось, а из зеркала твердо шагнул в просторную комнату эльф.

И вот уже Аррияр со странным изумлением рассматривал принца соседнего государства, который уже склонился перед Императором в приветственном поклоне.

– Ваше Величество, – Данияру досталась дежурная дружелюбная улыбка, а принца драконов эльф удостоил лишь легким кивком и куда более равнодушным приветствием, – Ваше Высочество, доброго утра вам. Прошу простить столь раннее мое появление, но я посчитал неразумным задерживаться во дворце Повелителя еще на сутки. Надеюсь только, что не доставил вам лишних забот.

– О, ничего страшного, Ваше Высочество, – Император, к огромному удивлению Аррияра, вполне искренне улыбнулся, – я даже рад тому, что вы прибыли так скоро. Как поживает Ваш батюшка?

– Разве же я мог отказаться от такого предложения? – криво усмехнулся Касс, даже не пытаясь отвести взгляд, в котором прекрасно читалось всё, что он думает по поводу происходящего, – Повелитель, насколько мне известно, здоров и находится в прекрасном расположении духа. О таки мелочах меня обычно не информируют. И, прошу Вас, называйте меня Кассианэлем. Думаю, все эти придворные церемонии будут несколько неуместны, раз уж мне предстоит войти в вашу семью.

Принц драконьей Империи всё больше удивлялся безразличию и холодности Кассианэля. Ситуация, в которой они оказались вовсе не располагала к подобному поведению – Аррияр, если честно, ждал хоть какого-то недовольства или капризов от едва достигшего совершеннолетия эльфёнка, но никак не сдержанности и равнодушия. Внешне эльфийский принц оказался красив просто до неприличия и такой вот – хрупкий, тонкокостный, с роскошными длинными волосами – со спины вполне сошел бы за девушку, отчего воспринимать его иначе как несерьезного и беззаботного не получалось. Внутренне же он, похоже, оказался сплошной глыбой льда, чем разительно отличался от вспыльчивого наследника Империи, похожего на яркое пламя костра, как внутренне, так и внешне.

– Кассианэль, я с удовольствием выполню Вашу просьбу, – император драконов сейчас походил на довольного кота, разглядывая собеседника с откровенным интересом. В эльфе он видел идеального наследника, такого, каким, к великому сожалению, не смог стать его собственный сын, – полагаю, вы не откажетесь оказать мне ответную любезность, называя просто Данияром?

Глава 3

Едва за ушедшим слугой, который в очередной раз показывал дорогу к комнате, закрылась дверь, Касс устало опустился прямо на кровать. Насыщенное событиями утро серьезно утомило его. Он прекрасно понимал, как важен этот мир для его страны, но, как и любому ребенку, ему было обидно, что отец всегда ставит интересы государства выше интересов собственного наследника. Именно поэтому Кассианэль предпочел стать таким холодным – ледяному сердцу проще переносить невнимание близких.

В предстоящем браке эльфа не устраивало всё: и сам факт его наличия, и то что союз этот нужно было заключить с мужчиной, и то что будущий супруг - импульсивный, раздражающий Касса своим нехарактерным для совершеннолетнего дракона поведением. Но больше всего его раздражала необходимость бросить все свои дела и вынужденное проживание в чужой стране, избежать которого не было никакой возможности.

Единственное, что, кроме чувства долга и постоянно терзающей совести, удерживало Кассианэля от того, чтобы собрать вещи и убраться куда-нибудь подальше и от эльфийского королевства и от Империи, это сам император Данияр. Принца успела заинтересовать эта своеобразная личность – настолько же жесткая и требовательная, насколько загадочная.

Кроме того, эльф понимал, что Аррияру, в отличие от него, скорее всего даже не попытались объяснить необходимость заключения этого брака. Вероятнее всего, Данияр просто отдал наследнику приказ, не вдаваясь в подробности, чем вывел свободолюбивого принца из себя.

Погруженный в размышления о сложившейся ситуации, Кассианэль и не заметил, как с удобствами устроился на кровати, подгребая под себя большую мягкую подушку и заснул. Разбудил его слуга, пришедший, чтобы проводить эльфа до обеденного зала.

Плохо соображая спросонья, Касс в который раз без возражений отправился вслед за уже знакомым ему мужчиной. И только подходя к двери, мимолетно взглянул на себя в зеркало и обрадовался, что всё же догадался это сделать. Негромко окликнул идущего впереди Санара, велел немного подождать и, похоронив желание явиться на обед без опоздания, пошел приводить себя в порядок. Лучше уж немного задержаться и вызвать недовольство императора, чем появиться перед придворными невообразимым чучелом и окончательно испортить первое о себе впечатление.

Одновременно с Кассом разбудили и Аррияра. Он недовольно поморщился от перспективы торжественного обеда, но открыто протестовать все же не стал, понимая, что отец подобного поведения не оценит. Очень уж император был требователен к собственному ребенку, особенно в последнее время, так что ситуацию усугублять точно не стоило.

Только поэтому наследник Империи без всяких возражений поднялся с кровати и, не задумываясь над собственным внешним видом, спустился в столовую, где уже расположились все приглашенные, за исключением его будущего супруга. Тот вошел в помещение немногим позже императора, что обычно в подобной ситуации легко могли посчитать оскорблением. Только Кассианэля такие мелочи, по всей видимости, нисколько не беспокоили. Он с безукоризненно вежливой холодной улыбкой обратился к Данияру:

– Ваше Величество, прошу простить мою нерасторопность. Сегодняшнее утро утомило меня немного сильнее, чем я мог предположить.

Все ожидали взрыва – император терпеть не мог подобных нарушений этикета. Он вообще всегда был довольно требователен к соблюдению всех условностей. Но как же сильно удивились присутствующие, когда Данияр лишь мягко улыбнулся вошедшему в столовую эльфу.

– Ваше Высочество, – в голосе правителя зазвучали мягкие урчащие нотки, которые заставили его наследника неосознанно нахмуриться, а Кассианэля – едва заметно просветлеть лицом, – я рад, что в итоге вы все же смогли порадовать нас своим присутствием. Прошу Вас, присаживайтесь к столу.

От подобного поведения отца Аррияр, мягко говоря, впал в ступор. Действо, разворачивающееся сейчас, на его глазах, было очень странным, зато ясно давало понять, что Император в этой ситуации принимает сторону не его, родного сына, а какого-то бледненького эльфийского принца, с первого взгляда, впрочем, больше похожего на принцессу.

Явная симпатия императора к Кассианэлю ощущалась не только по внешним признакам. Будучи от природы весьма сильным эмпатом, что среди драконов редкостью не считалось, Аррияр прекрасно почувствовал, что Данияр, по какой-то прихоти даже не пытающийся прикрыть свой эмоциональный фон, испытывает в отношении эльфа сильный интерес, приправленный какой-то, можно сказать, отеческой добротой – именно тем, что младшему дракону доставалось особенно редко.

А вот попытавшись считать эмоции Кассианэля, молодой дракон словно рухнул в какую-то бездонную пропасть. Там, где у всех бились яркие опаляющие сознание эмпата чувства, у эльфа царила пугающая бескрайняя пустота, которая затягивала в себя, как затягивают неосторожных путников болота. Аррияр вздрогнул и отвел взгляд, не заметив, как усмехнулся Касс, осторожными движениями растирая правую руку, обожженную сработавшим артефактом.

За свое любопытство наследник престола, безрассудно открывший сознание, очень скоро поплатился – на протяжении всего обеда ему приходилось морщиться от переизбытка чужих негативных эмоций. Он, конечно, мог экранироваться от них еще в самом начале трапезы, как делал это обычно, но слишком сильным оказалось искушение узнать, какие чувства испытывают к его будущему супругу присутствующие.

На пару секунд дракону даже стало жаль несчастного эльфа – Аррияр не мог припомнить, чтобы кто-то еще вызывал у придворных столько негатива одновременно. Однако жалость исчезла так же быстро, как и возникла, сменившись обжигающим бешенством, в момент, когда будущий супруг скользнул по нему холодным и в то же время каким-то брезгливым взглядом.

Глава 4

Проснувшись с рассветом, Касс пожалел, что все происходящее с ним не оказалось простым ночным кошмаром. Именно эта мысль не давала ему покоя, пока он облачался в традиционный для торжественных церемоний белый костюм, расшитый сложными серебряными узорами. Белый всегда считался цветом правящей династии в Линории. Право на ношение одежд этого цвета осталось у эльфа, как у единственного наследника, даже несмотря на его переход в род супруга, поэтому на таком значимом мероприятии, как собственная свадьба, Кассианэль просто обязан был облачиться в одежды подобного оттенка.

Несмотря на сложную систему застежек, завязок и шнуровок, в которых и в менее волнительный день запутаться было проще простого, костюм эльф надевал самостоятельно. От мысли, что вокруг него с причитаниями будут бегать толпы слуг, становилось дурно – чрезмерное внимание к собственной персоне Кассианэль по-прежнему переносил плохо, предпочитая в таких ситуациях одиночество.

Аррияр за то же время успел одну служанку довести до слез, другого слугу выгнал из комнаты взашей, а третьего напугал так, что он, хоть и помогал принцу одеваться, постоянно трясся и заикался от едва сдерживаемого страха. А виновато в этом было всего лишь плохое настроение дракона, которое вернулось к нему сразу, едва только он проснулся. Хотя, возможно, дело было в том, что очередная любовница, которую он притащил в свою постель, поутру таинственным образом исчезла, не сказав на прощание и пары слов, чего эгоистичная натура наследника, привыкшая ко всеобщему восхищению, просто не могла выдержать. Нет, принц предпочитал просыпаться один, только вот решать, кто и когда от него уйдет, ему нравилось самостоятельно, а Миладу он никуда не отпускал.

Если же вспомнить о наряде, в который старательно облачали дракона, он отличался куда более яркими, чем в одежде эльфа, красками. Как и положено всем торжественным облачениям членов императорской семьи, он был алым, расшитым драгоценными золотыми нитями. Надо сказать, шёлк такого оттенка необычайно шел смуглому от природы принцу и явно обещал добавить причин для томных вздохов всем восторженным воздыхательницам.

Сколько бы принцы ни пытались тянуть, но момент, который оба предпочли если не избежать, то хотя бы отложить на как можно больший срок, всё же наступил. Церемония заключения брака должна была состояться в храме Аолиры – местной Богини Любви. Именно туда будущих супругов вежливо, но неотвратимо и проводили, явно предупреждая таким образом любые попытки к побегу. Если бы, конечно, они вообще решились бы сбежать от ответственности.

В первый момент, когда двери храма закрылись за его спиной, Кассианэль растерялся. Ему почему-то казалось, что главное строение драконьих земель просто усыпано золотом и драгоценностями, но ничего подобного не увидел. Построенное из светлого камня помещение с высокими стрельчатыми окнами, украшенными простой мозаикой, радовало глаз отсутствием блеска, аляповатых орнаментов и излишней помпезности. Тут вообще оказалось, на удивление, пусто, но оттого не менее величественно, а внимание входящих сразу притягивала невысокая, выполненная с особой тщательностью статуя местного божества и расположенный перед ней круглый алтарь, украшенный непонятными для эльфа символами.

Именно там дожидался пару жрец Аолиры, приготовившийся к проведению ритуала, и, надо сказать, замершие напротив него наследники представляли собой весьма впечатляющее зрелище. Миниатюрный, хрупкий от макушки до кончиков пальцев, а оттого всё более похожий на юную девушку, Кассианэль. Светлый настолько, насколько это вообще возможно, укутанный в белые, мерцающие холодным серебром одежды, он казался сказочным видением, призрачным волшебным сном.

Темноволосый Аррияр, кожа которого в храмовом свете казалась золотистой, возвышался над эльфом внушительной скалой, был облачен алые одежды и издали казался бушующим пламенем, неуправляемой обжигающей стихией. Такие разные, оба они выглядели просто великолепно и с легкостью притягивали бы чужие взгляды, если бы хоть кому-то, кроме ограниченного числа свидетелей, разрешили присутствовать на церемонии.

Аррияр, увидев Касса, замер, ошеломленный этим зрелищем. На доли секунды в мысли дракона закралось сожаление о том, что напротив него сейчас стоит не девушка. Правда, когда наступило осознание того, о чем он вообще подумал, все остальные эмоции в очередной раз сменились злостью и раздражением. Для Касса же ничего не изменилось. Он и раньше знал, что принц драконов хорош собой, только вот его это мало волновало, поэтому эльф просто окинул стоявшего перед ним молодого мужчину внимательным взглядом, словно запоминая, и, отвернувшись, сосредоточился на том, что говорит жрец.

Уже через несколько минут, Кассианэль тихо радовался тому, что все положенные клятвы не пришлось заучивать, слишком уж сложным для запоминания оказался язык Древних. Даже сейчас, всего лишь повторяя традиционные слова за жрецом, ему приходилось оставаться предельно внимательным и сосредоточенным, чтобы верно произнести все звуки и ничего не перепутать.

Когда не затянувшееся надолго принесение клятв завершилось, жрец протянул принцам серебряный кубок и небольшой ритуальный кинжал, на лезвии которого темнели символы древнего языка. Аррияр взял клинок и, подавая пример, аккуратно порезал запястье, пролил несколько капель крови в кубок и, невозмутимо передав кинжал Кассу, совершенно неприличным, на взгляд эльфа, движением лизнул кровоточащий порез, не утруждая себя заживлением.

Кассианэль повторил действия дракона, вернув затем и клинок и наполненную чашу жрецу, который в свою очередь опрокинул емкость с их кровью над алтарем Богини. Некоторое время ничего не происходило, а потом черный камень начал сиять золотистым светом. Постепенно разгораясь, это свечение перетекло и на принцев, чтобы погаснуть через несколько секунд, оставив после себя лишь тонкие, удивительно изящные золотые татуировки. Только вот после этого замершие в удивлении принцы услышали женский голос, который затих, рассыпавшись легким радостным смехом: «Такие смешные! Мне понравилось наблюдать за вами! Удачи!»