Гарри Поттер и Тени Разума. Часть 1 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Алина Валиуллина (самиздат)

Глава 1. Тени одиночества

Темное кладбище, влажная земля, которой он не касается ногами, и яркий зеленый луч, застрявший в памяти. Перед ним стояла фигура Петтигрю, дрожащая, как всегда, но с решимостью на лице.

«Седрик» — Гарри шепчет, не веря в случившееся. Он видит, как Питер отрезает собственную руку — кровь хлещет из раны, но Петтигрю продолжает ритуал. «Кровь врага, взятая насильно...» — его хриплый голос звучит как приговор, вызывая у Гарри холод в груди. Он беспомощен, прикован к надгробию, и может только наблюдать, как Петтигрю заносит нож. Котел, наполненный кровью, смешанной с другими ингредиентами, источает смрад. «Темный Лорд возродился вновь!» — эти слова раздаются эхом, и из темноты котла появляется нечто чудовищное. Лорд Волдеморт, возрожденный в своей прежней мощи, возвышается над Гарри, его горящие глаза полны ненависти.

Снова видел ту же самую сцену, которая преследовала его с начала лета.

Гарри вскочил на кровати, тяжело дыша, его лицо и шея покрыты потом. Кошмар снова настиг его. Сердце колотится в груди, а руки дрожат от ужаса, который все еще удерживает его в своих когтях. Но это уже не ново. Страх стал его постоянным спутником. Ему больше не нужно время, чтобы осознать, что это был всего лишь сон. Этот ритуал повторяется каждую ночь, словно проклятие. Хотя кошмары по-прежнему вселяют в него животный ужас, Гарри чувствует, как этот страх постепенно уступает место апатии. Он уже почти привык к тому, что каждую ночь будет наблюдать смерть Седрика и возрождение Волдеморта. Усталость давит на его плечи, а мир кажется все менее реальным.

Родственники предпочитают не обращать не него внимания, ведь за этот год в Хогвартсе он стал еще более ненормальным. Ну, это Дурсли так думают. Хотя кто сказал, что они не правы. Возможно, дело в том, как он выглядит. После того, как Гарри вернулся с четвертого курса, его взгляд стал более тяжелым, осанка – угнетенной. В глазах родственников он стал еще более опасным, чем раньше, и они предпочитают не касаться этой темы.

Изоляция поглощает медленно, но неотвратимо. Все его силы, которых и так немного, тают день за днем. Гарри чувствует себя оставленным. Раньше письма от Рона и Гермионы хотя бы как-то помогали, поддерживали связь с его миром. Но этим летом они писали редко, в основном только сообщить, что у них все хорошо. Возможно, они переживают за него, но их короткие письма ощущаются как отписки. Гарри предпочел бы не быть в информационном вакууме. Молчание друзей кажется бесконечным и сводит с ума. Он чувствует себя в ловушке, оторванным от всего, что когда-то было важным.

Он начинает видеть нечто мрачное в отражениях. Сначала казалось, что это просто игра света, усталость, но тени продолжают появляться снова и снова. Он видит их мельком в зеркале, в окнах, в любых отражающих поверхностях. Это не просто размытые образы, они имеют форму. Эти фигуры — как искаженные тени с лицами, полными боли и страха. Они преследуют его, двигаясь на грани его поля зрения. Каждый раз, когда Гарри пытается сфокусироваться на них, тени исчезают, оставляя за собой ощущение холода и тревоги. Гарри не выходит из комнаты и теперь избегает зеркал. Темные они предметы — эти зеркала, хорошего от них не жди.

Такое чувство, что дни сливаются в одно непрерывное серое пятно, где нет места ни свету, ни радости. Каждый день он просыпается в той же комнате, окруженный теми же стенами, и пытается вспомнить, как он жил раньше. Ощущение, что когда-то у него была другая жизнь, начинает угасать. В этом доме он чувствует себя запертым, как будто воздух стал гуще, тяжелее, и каждое движение отнимает все силы. Он знает, что его жизнь не должна быть такой. Но куда делись те времена, когда он еще верил, что будущее может быть светлым?

Сегодня что-то толкнуло его выйти из своей комнаты. Ощущение удушающей темноты стало невыносимым, и Гарри решил спуститься на кухню. Он хотел увидеть хоть лучик света, хоть что-то, что напоминало бы ему о жизни за пределами его темного угла. Зря он это сделал, с дивана на него глядели три пары презирающих глаз, а их обладатели бормотали себе под нос нелестные эпитеты в сторону смотрящего. Гарри не обратил на них никакого внимания, он уже давно на подобное не реагировал.

С самого начала лета Дурсли всеми силами его избегали, что было довольно странно, ведь раньше они не чурались использовать его как бесплатную рабочую силу. Он мазнул глазом по тёте Петунии, которая уже забыла о присутствии племянника, и самозабвенно чирикала о том, какой ее Дадличек прелестный сыночек.

«Прелестный» — подумал Гарри с горькой усмешкой. «260 фунтов прелести». Привычное отвращение окрасило эмоции. Гарри решил, что с него хватит и лучей света, и чертовых людей, поэтому развернулся и потопал в свою комнату. Родственники даже не посмотрели ему вслед.

Глава 2. Старые знакомые

Гарри вздрогнул, услышав резкий голос тети Петунии, которая, стоя у порога его комнаты, смотрела на него с нескрываемым презрением. Она была худой, как всегда, с вытянутым лицом и узкими, сухими губами, сжатыми в тонкую линию. Глаза ее полыхали от раздражения.

— Мальчишка! — зашипела она, сужая глаза. — Помойся уже наконец и причеши эту паклю! Ты выглядишь как бездомный алкаш. Сколько можно терпеть эту мерзость в доме?

Она стояла с высоко поднятым подбородком, глядя на Гарри так, будто он был не племянником, а каким-то мусором, который случайно занесло в ее дом. В этот момент она напоминала ему змею, готовую броситься в атаку.

Гарри, вместо того чтобы ответить, лишь хмуро посмотрел на нее. У него не было ни сил, ни желания спорить или даже реагировать. Все слова, которые Петуния бросала ему, давно потеряли остроту. Но, похоже, этого Петуния не понимала или просто не замечала. Она все еще считала, что может задеть его своими колкими замечаниями.

— Слышал, что я сказала? — продолжила она, не отступая, когда Гарри не отреагировал сразу. — Немедленно в ванную! И прими за правило выглядеть хоть чуть прилично! Я не потерплю в своем доме такую грязь!

Гарри почувствовал, как волна раздражения накатила на него. Эта бесконечная рутина, вечные придирки, словно она нарочно искала повод выплеснуть на него все свои накопившиеся обиды. С чего она вдруг вспомнила о его существовании? Неужели она не понимает, что ему плевать? Что ее слова — лишь раздражающий шум, который он давно перестал слышать?

— Ты слышишь меня, мальчишка? — Петуния все больше закипала, явно неудовлетворенная его молчанием.

— Слышу, — наконец произнес Гарри хриплым голосом, не отрывая пустого взгляда от пола.

Его короткий ответ только разозлил ее еще сильнее. Петуния прищурилась, словно Гарри плюнул ей в лицо, но, видимо, решив, что продолжать бесполезно, она развернулась на каблуках и скрылась в коридоре, шепча себе под нос очередные гадости в его адрес.

Комната на Тисовой улице всегда казалась ему темницей. Четыре стены давили на него, превращая пространство в клетку. Воздух в комнате стал спертым, и Гарри казалось, что он задыхается. Ему нужно было выйти, уйти куда угодно, только чтобы не чувствовать эту давящую тесноту. Ноги, словно не подчиняясь его воле, повели его прочь из этого гиблого места. Едва осознавая, что он делает, Гарри шагнул за порог дома и оказался на улице.

Он шел по тихой улочке, не думая о том, куда направляется. Гарри просто двигался вперед, не обращая внимания на окружающий мир. Ему не было дела до домов, до прохожих, до звуков вечернего города. Казалось, что он находится в полусне. Как будто туман окутывал его разум, мешая думать ясно. У Гарри не было цели, не было плана. Он просто шел, надеясь, что движение поможет ему избавиться от тяжести мыслей.

Он почувствовал их задолго до того, как увидел. Дементоры. Волна страха и безнадежности накатила на него, заставляя замереть на месте. Закралась маленькая мыслишка довериться судьбе и пустить все на самотек. Пусть дементоры высосут из него остатки жизни, разве это будет так плохо? Но эта мимолетная мысль быстро улетучилась.

Собрав остатки сил, Гарри сжал палочку в руке. Это движение было привычным, почти автоматическим. Он знал, что не может просто сдаться, как бы он ни хотел этого в один миг. «Экспекто Патронум!» — заклинание сорвалось с губ. Из палочки вырвался слабый голубоватый свет, лишь проблеск того мощного заклинания, которое Гарри когда-то мог создать. Но этого света, как оказалось, было достаточно, чтобы дементоры исчезли.

Гарри медленно выдохнул, стоя посреди пустой улицы, которая постепенно погружалась в темноту. Дементоры исчезли, но их присутствие оставило после себя ощущение опустошенности. Гарри пошатнулся, чувствуя, как мир вокруг него словно качается из стороны в сторону. Он опустил палочку и посмотрел на нее с усталостью. Что с ним стало? Почему его заклинание было таким слабым?

Он помнил, как раньше его Патронус всегда был мощным, ярким, несокрушимым. А теперь — лишь слабый пшик, едва справившийся с дементорами. Этот провал терзал его больше, чем сам инцидент.

Но в этот момент позади него раздались быстрые шаги. Гарри напрягся, не оборачиваясь, ожидая увидеть кого-то еще из своих врагов, но вместо этого услышал знакомый голос:

— Гарри! Ты в порядке?

Арабелла, хромая, остановилась рядом с ним, тяжело дыша. На вид она была такой же хрупкой старушкой, как и всегда: серая шаль, старые ботинки, небольшая сумка на плече. Гарри кивнул, не зная, что сказать.

— Почему ты не дома? — внезапно спросила Арабелла. — Что случилось, Гарри? Ты сам на себя не похож.

— Я просто... хотел уйти, — наконец пробормотал он, не поднимая глаз. — Мне нужно было пройтись.

Арабелла некоторое время молчала, словно обдумывая его слова. Потом, неожиданно для Гарри, бодрым шагом пошла в сторону их домов, причитая.

— Как Альбус мог доверить этому пройдохе такое ответственное задание!

Гарри с удивлением взглянул на нее:

— Какой еще пройдоха?

Она прищурилась, продолжая свой рассказ, словно не замечая его напряжения:

— Мандангус Флетчер, вот кто. Он должен был присматривать за тобой. Но я узнала, что этот негодяй сбежал с поста ради своих подозрительных сделок!

Гарри остановился на месте и удивленно посмотрел на миссис Фиг, пытаясь осмыслить то, что она только что сказала. Она знала о Мандангусе, Дамблдоре. До этого момента он воспринимал ее как обычную пожилую женщину, возможно, немного странноватую, но никак не связанную с магическим миром.

— Подождите, — Гарри нахмурился, чувствуя, как недоумение усиливается. — Вы... знаете Дамблдора?

Арабелла посмотрела на него из-под своих очков, и ее лицо приняло выражение легкой растерянности, как будто она только что поняла, что сказала больше, чем хотела. Она слегка закашлялась, затем устало махнула рукой.

Глава 3. Чувство предательства

Гарри открыл дверь, и, как только он вошел в дом, в окно влетела сова. Ударившись о стекло, она почти потеряла равновесие, но вскоре расправила крылья и приземлилась на стол. Дядя Вернон, находившийся в кресле, взвился от неожиданности, весь побагровел и распахнул рот, готовясь выдать порцию своих привычных ругательств.

— Какого черта?! — закричал он, разразившись сотней проклятий, которые, казалось, были лишь усовершенствованной версией его ежедневных жалоб. — Эти ненормальные уроды!

— Как ты посмел творить свои уродские фокусы у нас под носом?! — орал дядя Вернон, глядя на Гарри с обвинением.

Гарри не знал, что ответить. Все его мысли были сконцентрированы на громовещателе, который еще раз напомнил ему о последствиях его действий. Слова, произнесенные из него, резонировали в его голове:

Согласно имеющимся у нас сведениям, сегодня в девять часов двадцать три минуты вечера в населённом маглами районе Вы использовали заклинание Патронуса.

За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы исключены из Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания, с тем чтобы уничтожить Вашу волшебную палочку.

Поскольку за предыдущее нарушение Вы, согласно разделу 13 Статута о секретности, принятого Международной конфедерацией магов, уже получили официальное предупреждение, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве магии 12 августа в 9 часов утра.

С пожеланием доброго здоровья,Искренне Ваша Муфалда Хмелкирк.Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Министерство магии.

Это звучало, как приговор. Он вновь ощутил нарастающее давление, как будто весь мир сжимался вокруг него. В голове раздавались злобные шепоты, и он начал видеть тени по краям своего зрения.

— Убери эту сову! — закричал дядя Вернон, указывая на сову, которая, несмотря на угрозы, спокойно перелетела на подоконник.

Гарри, не в силах сдержаться, бросился к окну и закрыл его, но шепоты не утихали. Каждый звук становился все громче. Он обернулся к дяде, но тот продолжал истерично кричать, не обращая внимания на состояние Гарри.

— Ты думаешь, что ты особенный? Ты ничто иное, как неприятность! Неприятность, от которой мы не можем избавиться! — вопил дядя Вернон, злобно указывая на Гарри.

— Я не хотел этого! — крикнул Гарри, его голос был полон отчаяния. — Я просто пытался защитить себя!

Гарри чувствовал, как темные углы комнаты начинают расплываться перед его глазами. Он пытался сконцентрироваться, но давление от криков дяди и слов об исключении не давало ему шанса.

В этот момент в комнату вошла тетя Петуния, и ее глаза распахнулись от ужаса, когда она увидела бардак на столе.

— Что здесь происходит?! — воскликнула она.

— Он снова творит свои уродские фокусы! —кричал дядя Вернон. — Он приносит нам только беды!

Гарри не мог больше здесь находиться. Он резко развернулся и выбежал в коридор, игнорируя крики родственников, которые следовали за ним.

Не успел он дойти до двери, как в его поле зрения появились два силуэта. Это были Ремус и девушка с розовыми волосами. Ремус, как всегда, выглядел немного уставшим, но его глаза светились решимостью. Тонкс, как она быстро представилась, выглядела довольно взволнованной.

— Гарри! — воскликнул Люпин, когда увидел его. — Мы пришли за тобой.

Гарри, почувствовав прилив облегчения, остановился и посмотрел на них.

— Дамблдор предупредил нас, — уточнил Люпин. — Мы услышали, что у тебя возникли проблемы.

— Ты в порядке? — спросила Тонкс, наклонив голову и пристально глядя на Гарри.

Гарри кивнул, хотя и чувствовал, что это не совсем правда, но постепенно приходил в себя.

— Мы отведем тебя в безопасное место, — сказал Люпин, его голос звучал ободряюще. — Сходи за своими вещами, Гарри.

Гарри быстро скидал малочисленные пожитки в чемодан, забрал палочку, совиную клетку и спустился вниз. Дурсли злобно смотрели из проема кухонной двери, но не смели ничего сказать в присутствии взрослых магов.

— Возьми меня за руку и держись крепче, — попросил Люпин, и их завертело в воронке аппарации.

Гарри оказался на коленях, с трудом сдержав содержимое желудка. Люпин, с ободряющей улыбкой на лице, протянул ему клочок бумаги. «Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу Площадь Гриммо, д. 12». Гарри стоял на пустынной улице, не веря своим глазам. Вдруг, как по волшебству, соседние дома начали разъезжаться, открывая взору мрачный особняк.

— Ты готов?

Гарри кивнул, стараясь подавить волнение, и шагнул внутрь. Сразу же его окатило ощущение старины и запустения. Темные стены, полы из скрипучих досок и запылившиеся картины создавали мрачную атмосферу.

Не успел он оглянуться, как к нему бросилась миссис Уизли, обняв крепко и с теплом.

— Гарри! Ты в порядке? — спросила она, отстраняясь и глядя на него с беспокойством.

— Да, все в порядке.

— Рон и Гермиона наверху, — добавила, утирая слезы радости.

— Они будут счастливы тебя увидеть.

Гарри быстро поднялся по лестнице и влетел в комнату, где его ждали друзья. Рон и Гермиона сидели на кровати и что-то обсуждали с энтузиазмом.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, вскочив на ноги. Она кинулась к другу и обняла его. — Мы так беспокоились о тебе!

— Я думал, вы меня забыли.

— Что ты? — вмешался Рон, нахмурив брови. — Мы просто не могли писать ничего важного, это было под запретом. Дамблдор заново созвал Орден Феникса — организацию для борьбы с Сам знаешь кем. Теперь все невероятно секретно.

— Дамблдор запретил нам, — быстро сказала Гермиона, понизив голос. — Он сказал, что это небезопасно.

— Небезопасно? — Гарри не мог сдержать раздражения. — Я был в полной изоляции! Я не мог найти себе места!

Глава 4. Нагнетание

Гарри лежал на кровати в обветшалом особняке на площади Гриммо, пытаясь уснуть, но его мысли не давали ему покоя. Он закрыл глаза, но страх и недоверие продолжали мучить его.

«Как же я мог так ошибиться в своих друзьях?» — размышлял он, сжимая кулаки, пока на его лбу выступал холодный пот. «Рон и Гермиона могли быть частью заговора. Может быть, они подосланы Дамблдором, чтобы следить за мной?»

Эти мысли становились все более абсурдными, но остановиться Гарри не мог. Он представил, как его друзья тихо обсуждают его за спиной, обмениваются взглядами и смеются над его тупостью и наивностью, когда он уходит.

Весь вечер прошёл в таком же напряжённом состоянии. Гарри не выдавал своих сомнений ни словом, ни взглядом, стараясь вести себя так, как будто всё в порядке. Но внутри он постоянно анализировал всё, что происходило вокруг. Он начал отмечать, как часто Гермиона и Рон переглядываются, как будто скрывают что-то. Каждый их шёпот, каждый жест казался ему доказательством их заговора.

Когда они все вновь собрались на кухне, Гарри почувствовал, что больше не может находиться в их компании. Ему казалось, что все они — неважно, кто — знали о том, что происходит. Он извинился и ушёл в свою комнату раньше остальных, стараясь не встретиться с ними глазами, чтобы никто не заподозрил, что его что-то беспокоит.

Он внезапно остановился, переполненный тревогой. Гарри начал мерить шагами комнату, чувствуя, как его сердце колотится в груди. Каждое тихое слово из кухни звучало как шепот врага. Он пытался успокоить себя, но страх сжимал его горло, не давая вдохнуть полной грудью.

«Я не могу доверять никому», — подумал он, его разум стремился к полному безумию. «Возможно, они меня подставят. Возможно, Дамблдор знает, что я догадался, и использует их, чтобы держать меня под контролем».

Он выбежал в коридор и направился обратно к кухне. Громкий смех и разговоры лишь усугубляли тревогу. Он прислонился к стене, прислушиваясь к их обсуждению.

— Это было так забавно, — сказал кто-то из близнецов. — Мы должны снова попробовать, с него полезно сбить спесь.

— Вы бы видели его лицо, он не был доволен тем, что мы сделали, — хохотал другой.

«Они планируют что-то против меня», — думал он, когда снова вернулся в свою комнату.

«Возможно, они просто ждут подходящего момента», — мелькнуло в голове. — «Они хотят сломить меня, лишить возможности защититься. Даже Волдеморт не настолько страшен, как предательство друзей».

Он снова лег на кровать, но мысли не давали покоя. Лежа на спине и глядя в потолок, Гарри пытался вспомнить все моменты, когда его друзья казались ему неискренними. Он обдумывал каждый взгляд, каждую фразу. Он вспомнил, как Рон однажды пропустил тренировку по Квиддичу, как Гермиона странно избегала некоторых вопросов о школе. Все это теперь казалось Гарри доказательствами их двойной игры.

«Они никогда не были настоящими друзьями», — снова повторил он, словно стараясь убедить себя в этом окончательно. Его пальцы нервно сжались в кулаки, и он закрыл глаза, пытаясь подавить подступающий страх.

Но, как только он на мгновение расслабился, до его слуха донеслись шаги. Кто-то тихо приближался к его двери. Гарри напрягся, мышцы его тела невольно сжались, а пальцы нащупали палочку, которая лежала на тумбочке рядом с кроватью.

«Они пришли за мной?» — мысль пронзила его сознание, и Гарри вскочил с кровати, направив палочку на дверь. Тень за ней замерла, и в тишине он мог слышать лишь собственное тяжелое дыхание.

Но шаги снова зазвучали, только теперь они отдалялись. Кто бы это ни был, он прошел мимо.

Гарри медленно опустился на кровать, но тревога не отпускала. — Завтра суд, — напомнил он себе, словно это могло его хоть как-то успокоить. — Может быть, они хотят, чтобы я не пришел. Может быть, они используют суд, чтобы избавиться от меня окончательно...

Он снова встал и начал ходить по комнате взад-вперед, как тигр в клетке. Мысли не оставляли его в покое. Даже свет от уличных фонарей, проникающий сквозь занавески, казался ему зловещим.

В конце концов, он не выдержал. Гарри решительно взял палочку и направился к выходу. Ему нужно было найти ответы. И он не собирался ждать, пока кто-то решит, что он достоин их узнать.

Когда Гарри дошел до столовой, его ноги замерли на месте. В тусклом свете лампы за длинным столом сидел сам Дамблдор, погружённый в свои мысли. Директор, кажется, не заметил, как Гарри вошел в комнату. Он выглядел уставшим, даже старше, чем обычно, его руки покоились на столе, а глаза были прикрыты.

— Профессор, — прервал Гарри тишину.

Дамблдор медленно открыл глаза и посмотрел на него. И хотя его взгляд оставался спокойным, Гарри видел, что старый волшебник избегает встречаться с ним глазами.

— Гарри, — тихо сказал Дамблдор, — ты не должен быть здесь в такой час. Завтра важный день, тебе следует отдохнуть.

Дамблдор поднялся из-за стола и подошел к Гарри, положив руку ему на плечо.

— Поспи, Гарри, — сказал он с мягкой, но твердой уверенностью. — Завтра ты поймешь, что все не так мрачно, как тебе кажется.

Гарри кивнул, хотя знал, что это не так. Он повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из кухни. Вот и поговорили.

На следующий день, когда он спустился вниз, в столовую, его встретили Рон и Гермиона. Они выглядели возбужденными и немного нервными.

— Как ты, Гарри? — спросила Гермиона, внимательно глядя на него.

— В порядке, — ответил он спокойно, стараясь не выдать своих мыслей. — Спал хорошо.

Рон усмехнулся:

— Ну, ты и везунчик. Мне близнецы почти всю ночь не давали спать своими экспериментами.

Гарри рассмеялся вместе с ними, но смех его был натянутым. Он заставлял себя вести себя как обычно. Казалось, каждый их взгляд, каждое слово, каждая мелочь могла быть тщательно продуманной частью какого-то плана. «Они следят за мной. Дамблдор заставил их это делать», — шепнуло сознание, но Гарри тут же заглушил его, стараясь не выдать свои настоящие эмоции.

Глава 5. Ретроспектива

Лето для Рона и Гермионы в штаб-квартире Ордена Феникса оказалось не таким уж веселым и беззаботным, как они ожидали. С самого начала их пребывания здесь миссис Уизли заняла всех уборкой дома. Старый, запущенный особняк был полон пыли, пауков и самых разных магических тварей, которые буквально обитали в его стенах. Каждый день начинался с долгих часов чистки и избавления от опасных артефактов.

Особенно раздражал портрет старой хозяйки дома. Каждый раз, когда кто-то нечаянно производил шум, недалеко от ее портрета, она начинала громко кричать и ругаться, наполняя дом какофонией оскорблений.

Свободного времени практически не было. Когда им удавалось отдохнуть от бесконечной уборки, они обсуждали между собой события последних месяцев. Главной темой была новая-старая организация для борьбы с Неназываемым.

Сириусу тяжело давалось очередное заточение. Он буквально сменил одну тюрьму на другую, поэтому забывался в бутылке огневиски. Из юного балагура, которым он был когда-то в школе, он превратился в вечно пьяную, не выходящую из комнаты, тень самого себя.

Время от времени в доме появлялись члены Ордена, но подростки не могли узнать от них ничего важного. Им было запрещено участвовать в обсуждениях или присутствовать на собраниях. Лишь по вечерам, когда близнецы Фред и Джордж устраивали свои шуточные демонстрации новых изобретений для магазина, настроение немного улучшалось. Братья были полны энтузиазма и постоянно устраивали мини-представления для семьи, что позволяло немного отвлечься от рутины и тревог.

Однако, несмотря на все эти развлечения, мысли Рона и Гермионы постоянно возвращались к Гарри. Они волновались, как он там проводит свое одиночество в компании противных родственников.

Сегодня произошло что-то важное. В доме развилась бурная деятельность, пришел Дамблдор, что-то шепнут на ухо миссис Уизли и снова упорхнул. Молли вся сжалась, глаза были полны беспокойства, и она побежала наверх готовить новую комнату.

— Сегодня приедет Гарри, но вы не должны заставлять его беспокоиться, мальчик и так настрадался. Завтра у него суд по делу об использовании магии несовершеннолетним.

***

В ожидании Гарри, Рон и Гермиона сидели на кровати в комнате на площади Гриммо. Они только что вернулись с кухни, где помогали миссис Уизли готовить. Темой их разговора, как и всегда в последние часы, был предстоящий суд Гарри. Рон сидел, нервно потирая руки, Гермиона с беспокойством ходила по комнате.

— Ты думаешь, Дамблдор сможет вытащить его? — Рон озвучил то, о чем они оба думали.

— Конечно, — ответила Гермиона, но в её голосе звучали нотки сомнения. — Но я все равно не могу перестать волноваться.

— Да, и это всё из-за тех ужасных маглов, я уверен, — буркнул Рон, вспоминая, как миссис Уизли рассказала им о происшествии. — Но суд… Они могут его выгнать из Хогвартса.

Когда Гарри, наконец, появился на пороге, Рон почувствовал облегчение. Его лучший друг выглядел уставшим и сильно похудевшим. Гермиона сразу же вскочила и кинулась к нему с объятиями, а Рон не смог сдержать улыбку — хоть что-то хорошее за эти дни.

— Гарри! — воскликнула Гермиона. — Мы так беспокоились о тебе!

Однако их радость не продлилась долго. Гарри явно был расстроен и раздражен.

Гермиона, чувствуя, что Гарри на грани, бросила быстрый взгляд на Рона, предупреждая его взглядом: не упоминай о том, что нас назначили старостами, не беспокой его напрасно, как и просила миссис Уизли. Это могло только усугубить ситуацию. Им обоим было понятно, что Гарри переживает из-за недавних событий на кладбище. Они решили не давить на него, не лезть в душу, чтобы не вызвать лишних проблем. Всё равно Гарри должен был сосредоточиться на предстоящем суде.

Но как бы они ни старались поддерживать его, Гарри явно отстранился. Он почти не разговаривал с ними, часто уходил в свою комнату и запирался.

— Он совсем не в порядке, — прошептал Рон, когда Гарри ушел раньше всех с ужина.

— Я знаю, — тихо ответила Гермиона. — Но он не хочет об этом говорить. Надо просто подождать.

На кухне, близнецы, как всегда, были полны радости. Их шутки вызвали смех у всех, кто их видел, но даже среди всеобщего веселья, мысли Рона и Гермионы постоянно возвращались к Гарри. Они видели, как тяжело ему, но не могли придумать, как помочь.

Вечером, когда все начали расходиться по комнатам, Рон решил, что пора поговорить с Гарри. Он тихо подошел к двери его комнаты, но, дойдя до ручки, вдруг передумал. Что он скажет? Какую-то ободряющую глупость, которую и так озвучили все, кому ни лень? Всё, что они могли сделать — это быть рядом. Поэтому он прошел мимо и вернулся к себе, надеясь, что Гарри сам придет, когда будет готов.

На следующий день, за завтраком, Гарри выглядел еще более нервным. В комнате витало молчаливое напряжение. Через час Гарри предстояло предстать перед судом, и, хотя Дамблдор всегда мог находить выход из любой ситуации, тревога не отпускала их всех.

— Всё будет хорошо, — тихо сказала Гермиона, но сама чувствовала, как сильно сжаты её кулачки под столом.

Рон пытался шутить, но даже он понимал, что все слишком напряжены. Время поджимало.

— Стоит поговорить с ним после суда, — шепнула Гермиона, когда Гарри вышел из столовой. Рон молчаливо кивнул.

Глава 6. Судный день

— Гарри, пора, — произнес мистер Уизли, врываясь в его раздумья, — Мы должны отправляться.

Гарри кивнул, потянувшись за своей мантией. Он чувствовал, как внутри все сжимается. Ему не хотелось идти, но он понимал, что у него нет выбора.

— Ничего не говори, пока не прибудет директор. Все отрицай, отказывайся отвечать без присутствия адвоката. Ты понял, Гарри? Это очень важно, ситуация патовая.

— Я понял, — хмуро отозвался Гарри.

На метро они доехали до центра Лондона и подошли к неприметной телефонной будке. Гарри в недоумении смотрел на то, как мистер Уизли заходит в нее и зовет его последовать за ним. Оказалось, что таким образом маги могут попасть в Министерство через магловский город.

Пол атриума Министерства Магии был выложен полированным черным мрамором, отражающим свет, исходящий от огромных хрустальных люстр, свисающих с потолка. По обе стороны находились массивные колоны, украшенные рельефами, изображающими сцены из магической истории, которые будто оживали под мягким светом. Всюду сновали деловые волшебники, не обращая на них никакого внимания, каждый спешил по своим делам.

Посередине зала располагался величественный фонтан, на верхушке которого стояли фигуры, изображающие волшебника и волшебницу, а рядом раболепно смотрели на них магические существа. Но сейчас не время любоваться архитектурой. Мистер Уизли в темпе повел их к лифтам. Спустя бесконечное количество коридоров и дверей, они оказались в зале суда.

***

Комната была наполнена атмосферой напряжения и ожидания. Гарри сидел в зале Визенгамота, окруженный каменными стенами на месте подсудимого. И хотя на него не надели железные цепи, все равно он застыл без движения, страшась даже вздохнуть.

Молчаливые взгляды, которые бросали на него члены Визенгамота, давили на его сознание. Перед ним сидели Фадж, министр магии, с тяжелым выражением лица; заместитель министра — противная на лицо женщина, похожая на розовую жабу с насмешливым черным бантом на голове. Она улыбалась миленькой улыбочкой, но в то же время взгляд ее был хищным. И другие члены Визенгамота, смотревшие с разной степенью осуждения.

— Гарри Джеймс Поттер, — произнес Фадж, его голос раздался в зале, как колокол. — Вы обвиняетесь в использовании магии вне школы. Конкретно, вы использовали заклинание «Патронус» в магловском городе, чем нарушили законодательство Магической Британии.

Гарри молчал, он и сам понимал, что может загнать себя в ловушку.

— Вы осознаете, что использовали магию в магловском населенном пункте, что является преступлением?

— Я не буду говорить без своего адвоката, — выдавил Гарри заученную фразу.

Фадж скривился, будто съел что-то протухшее, но Мадам Боунс, глава Отдела магического правопорядка, уважительно кивнула. Наступила напряженная тишина. Дамблдор запаздывал, и Гарри снова убедился в правильности своих суждений. Они просто хотят от него избавиться и сделать это на государственном уровне. Возможно, даже посадить его в Азкабан. Он уже открыл рот, чтобы рассказать все, что было на самом деле, как дверь распахнулась.

Альбус Дамблдор величественно прошествовал до центра зала, встал перед подсудимым прямо напротив членов Визенгамота. Несмотря на свой нелепый наряд, вокруг него был ореол силы, и все, присутствующие в этом зале, чувствовали это.

— Уважаемые члены Визенгамота, — начал он, его голос был спокоен. — Прошу прощения за свою задержку, но теперь я здесь, чтобы защитить мистера Поттера. Гарри Поттер, еще подросток, использовал заклинание «Экспекто Патронум» — исключительно защитное заклинание. Мы все знаем, что Патронус не наносит урон ни человеку, ни существу. Его цель — защищать, не нападать. Гарри не пытался причинить кому-либо вред.

Амбридж не могла оставаться в стороне. Она встала, уставившись на Дамблдора с противной улыбочкой.

— Мы не можем просто закрывать глаза на его действия, Господин Директор. Он нарушил закон, и за это необходимо платить. Мы все знаем, что мистер Поттер склонен к импульсивным действиям. Это не первый случай, когда он попадает в подобные ситуации. Мы не можем позволить, чтобы кто-либо, даже сам «Мальчик, который выжил», думал, что ему позволено больше, чем другим.

Дамблдор посмотрел на судей, затем продолжил.

— Я предпочитаю рассматривать этот инцидент как добросовестную ошибку. Да, Гарри использовал магию вне школы, но он сделал это в убеждении, что может подвергаться угрозе. Он выбрал Патронуса, заклинание, которое он знает как надежное средство защиты.

— Давайте также помнить, — мягко продолжил он, — что Гарри Поттер — мальчик, который прошел через большее количество опасностей и утрат, чем многие из нас за всю свою жизнь. Такие события могут развить у молодого человека повышенное чувство опасности. Его реакция на ту ситуацию была скорее результатом пережитых им ужасов.

Министр магии резко вскочил со своего места.

— Дамблдор, я прекрасно понимаю, что вы пытаетесь найти оправдание действиям мистера Поттера, — начал Фадж, хмуря брови и оглядывая зал. — Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать его прошлое. Речь идет о нарушении закона, которое мистер Поттер допустил. Независимо от того, был он под влиянием страха или нет, факты остаются фактами: он использовал магию!

Долорес Амбридж медленно поднялась с места и одарила зал своей характерной сладкой улыбкой, которая никак не скрывала холодного блеска в ее глазах.

— Мне так жаль, что приходится с вами не согласиться, директор Дамблдор, — начала она мягким, почти ласковым голосом. — Но я просто не могу представить, что юный мистер Поттер не осознавал последствий своих действий. Мы все знаем, насколько одаренным он является волшебником, особенно в его возрасте. Разве он, с его опытом и знаниями, мог бы ошибиться в оценке угрозы? Неужели вы действительно верите, что он просто так спутал воображаемую опасность с реальной?

Ее тон стал чуть резче, но все еще сохранял видимую учтивость.