Где она живёт вечная любовь?

Глава 1. Разношёрстная компания.

Или поиски вечной любви на созерцательных практиках.

Эта книга является продолжением повествования "Как я жила с Негодяем".

Накануне поездки  мне тяжело было собирать сумку из-за ссоры с Негодяем. Я чувствовала, что переборщила со «справедливостью и возмездием». Я Валерий ведь «тварюка» злопамятная. И я нуждаюсь в этой «тварюке», а наладить отношения не получается. Он поехал на море, а я на медитативные практики или ретрит.

Ехала я вместе с подругой Валей и её парнем Юрой. Хорошо конечно ехать в компании друзей. Но у меня щемило сердце от моей не состоятельности в личной жизни.

По приезду мы обнаружили много народу на этом ретрите. По большей части мужского сословия и приезжих из стольного города Киева. Я обрадовалась, возможно, в такой большой компании, найдутся товарищи, которые помогут позабыть, моего «изверга».

Женщин присутствовало гораздо меньше. Незаменимая Почтенная появлялась наездами, в основном по хозяйским вопросам. Ещё была хорошо знакомая мне Алеся и молодая женщина Женя, которую я видела впервые. Последняя приехала издалека вместе со своим мужем Алексом. Эта молодая семейная пара внешне и своим состоянием напоминали близких друзей, которые серьёзно помогали мне по жизни. Это конечно очень располагает к людям. Интересно, что мои «мирские» друзья были христианами. Уже не первый раз какие-то жизненные обстоятельства отзеркаливались противоположным образом

Новые знакомые Алекс и Женя уже долго жили на территории Храма. Они приехали зимой. Алекс много работал по строительству и плотницким работам. Столы, лавки, деревянные топчаны (нары) были сделаны его руками. Приезжих было много, и Алекс усердно доделывал не хватавшие топчаны.

Ну а мы приезжие расположились в Маленьком доме и обустраивались — Валя с Юрой, которые собирались пожениться в одной комнате, а я в другой.

Но мы не стали там долго задерживаться. В день приезда можно было свободно общаться, вот этим мы и занялись, когда отправились в Большой дом, где располагались все остальные.

Среди киевлян выделялась группа серьёзных: мужчина, который занимался восточными единоборствами, интеллигент со страдальческим лицом и бесстрастный юрист. Я к ним относилась с некоторым предубеждением, так как Учитель иногда обвинял киевлян в пассивности и бездеятельности.

А мне самой киевляне показались излишне правильными и скучными, из всех сил пытающимися сохранить чувство собственной важности. Но мне нравилось находиться в среде медитаторов. Возможно, само их присутствие наполняло мои созерцательные энергетические оболочки, хотя личностное общение было не таким уж интересным.

На этом серьёзном фоне сильно выделялся болтливый Димерол, который изображал «мальчиша- плохиша». Был ещё паренёк с простодушной внешностью и открытым взглядом, который был похож на молчаливого «сына полка» среди серьёзных дядей.

Моё внимание не упустило из вида необычных гостей. Один с дредами и лицом сильно похожим на мою родную сестру. Это сходство меня вновь наводило на размышления о причудливом стечении обстоятельств и о дрейфе генов.

Ещё один необычный человек всё время молчал и летом заматывался в шарф, а своей изысканной утончённой внешностью напоминал прЫнца. За него говорили товарищи, что он лечит заикание с помощью молчания. После этого он стал напоминать мне Маленького принца из произведения Антуана де сент Экзюпери.

Были и наши давние знакомые. Родион всё это время жил на территории Храма и очень вписался в его атмосферу, и Витя, который из ребёнка превратился в подростка, крепкого и смышлёного.

Глава 2. Адаптация, практика Бренности и желание жить.

На вступительной части и практике «Бренности» я адаптировалась.

Мой организм часто проходил адаптацию, когда я приезжала в Храм. В этот раз у меня почему-то началась диарея, включить подобное обстоятельство в практику у меня не получалось. Какое-то время пришлось посвятить своему организму. А потом я опять увлеклась окружающими людьми.

Душевные Алекс и Женя делились своими воспоминаниями о зиме, проведенной в Храме. Как они жили в Маленьком доме и созерцали по вечерам отблески огней на стене. А когда работали на строительстве надвратной, Учитель иногда приходил и садился с ними поговорить по дружески о чём-нибудь простом и житейском.

Я наблюдала за Валей и Юрой, которые примеряли на себя семейные роли. Под конец практики «Бренности» у Вали проснулось сильное желание жить. Я хорошо чувствовала от подруги эту поистине живительную энергию удовольствия от жизни. И она была так рада, что Юра поехал с ней.

А Юра нашёл себе друга по общим интересам. с которым лично я повздорила из-за хорошего топчана, у меня уже выработалась привычка отстаивать свои интересы. Почему я должна была уступать хороший топчан да ещё мужчине, сильному полу? Новый знакомый уступил, но смотрел на меня недовольно.

Но кроме стычки с женщиной из-за топчана новый друг Юры обладал совершенно другими ценностями и вместе с ним защитил Витю от Димедрола.

Хотя ничего серьёзного Вите не угрожало, Димедрол решил с ним потренироваться и немного перестарался. Но Юре с новым другом тоже нужно было потренироваться в защите слабого.

В итоге Витя растерялся от такой защиты и даже испугался, не говоря уже про Димедрола. Так Витя лишился товарища по тренировкам.

На следующий день на хорошей иномарке приехала ещё одна супружеская пара из соседней области. Их звали Лина и Гриша

Он большой, крепкий, спокойный, привлекательный мужчина. Она маленькая подвижная, ладная, с короткой стильной стрижкой рыжего цвета привлекательная женщина. От них веяло согласием и благосостоянием.

Постепенно мы узнали, что Гриша вёл восточные единоборства и у него было много учеников и друзей. Инна была хозяйкой большого дома, и у неё было двое уже взрослых детей. В это было трудно поверить, они так молодо выглядели.

А этот ретрит стал ударным с объединением практик трёх уровней. Скорее всего, из-за этой пары. Учитель страстно хотел распространения Дхармы, а для этого были нужны немалые материальные ресурсы и участие обеспеченных, состоятельных людей. В последующих ретритах Учитель никогда больше так не делал.

Глава 3. Практика Тягостности Сансары и трудоголизм.

В цикле Внутреннего Нёндро или практик Четырёх Лоджёнгов. Учитель большое внимание уделил практике Тягостности Сансары. Трём ядам сознания: Страсти, Гневу и Тупостью.

Мы вспоминали ситуации со Страстью, которая захватывает и порабощает сознание, и учились выделять это тягостное состояние. Вспоминали ситуации с Гневом и отвращением, которые захватывают и порабощают сознание и тем более является тягостным.

И самое сложное омрачение на грубом уровне - это Тупость. Было ещё и омрачение на тонком уровне - Неведение. Но Неведение я выделять не умела. Мне и Тупости хватало с головой – наблюдать, как она словно паутина застилает ум, искажает восприятие реальности и перекрывает источник радости.

Учитель говорил, что если сознание ещё за что-то цепляется после практики Бренности, то Тягостность Сансары должна выбивать почву из под оставшихся привязанностей.

Так подробно Тягостность сансары мы ещё не разбирали. На разных уровнях: мысли, эмоции, поступки. Но удерживать внимание на неприятных состояниях было сложно. Особенно, когда вокруг находилось столько интересных людей.

Сама по себе я не была сильно общительной. Но со мной были Валя и Юра, большие любители этого дела. Они регулярно наведывались в Большой дом, ну и я вместе с ними.

А там было интересно. Лина бросилась убирать территорию Большого дома, собирать опавшие груши. Старое большое дерево в том году дало большой урожай. Урожай осыпался, и повсюду лежали спелые и уже начавшие гнить груши.

Гриша на этот счёт шутил, что надо остановить этот трудоголизм, и не нарушать состояние покоя после созерцания. Он ещё мог бы добавить про эстетику бренности, запущенности и первозданности. Но Гриша такими понятиями не оперировал.

А я на это откликнулась по своему, стала собирать груши вместе с Линой, объясняя ей, что здесь всегда так, одному человеку трудно что-то существенно изменить.

Но мне так нравилась хозяйственность Лины и содействие Миши в усилиях по благоустройству Храма. Они покупали вещи необходимые в хозяйстве, дыни и арбузы для всех к столу. И в то же время эта пара спокойно относилась к спартанским условия проживания в Храме.

Еда как обычно была вегетарианской и скромной, и готовилась на печи. Из-за этого кое у кого из гостей за столом были кислые лица и даже капризы. Я смотрела на таких товарищей насмешливо и с недоумением.

И с уважением смотрела на Лину, которая умела наслаждаться вкусом свежего огурца, поданного с рисом. И я пожелала для себя, чтобы у меня была такая же возможность благоустраивать Храм.

Кухня по-прежнему была на женщинах. Несколько дней мы как-то договаривались между собой стихийно, что будем готовить. Потом Учитель решил назначить руководителя, и некоторое время размышлял на счёт кандидатуры.

И хоть я и не была специалистом по кулинарии, но после скорой помощи у меня появилась склонность брать на себя ответственность. И я прямо таки готова была её взять. Такую же готовность я заметила и у Алеси.

Но Учитель выбрал Женю, хоть она этого совсем не хотела, и так переживала из-за этой ответственности, что первые дни руководства кухней её даже тошнило. Но впоследствии оказалось, что она очень даже подходит для этой роли, и руководит мягко и гибко, так что конфликты совсем не возникают.

Я потом была довольна, что на мне нет лишней ответственности, работы на кухне и так хватало.