Где ты, Сын Неба!

Глава 1.

«О, как убийственно мы любим.

Как в буйной слепоте страстей

Мы то, всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей».

Ф. Тютчев

П Р О Л О Г

Она сидела на диване и щелкала телевизионным пультом, переключая с канала на канал. Ее глаза, устремленные на экран, не замечали, что там происходит. Мысли были далеко, там, где сейчас лето, а не та вьюга, что швыряла комья снега в панорамные окна ее люксовского номера на восьмом этаже известного лыжного курорта России.

- «Там тепло. Там яблоки» - вспомнила она знаменитую фразу одного из героев кино. - Хотя там, как раз, было мало яблок. В основном апельсины и мандарины.

Она до сих пор помнит этот запах на его теплых губах, эти пальцы, что убирали завитки волос с ее лица, когда она наклоняла над ним голову, и его синие глаза.

Однажды она сравнила его синеву с небом, и сказала, что поняла, почему тот стал пилотом – потому что он Сын Неба.
Он усмехнулся и ласково провел пальцем по ее губам.

- А твои глаза похожи на глаза Хозяйки Медной горы. И ты вся на нее похожа.

Действительно похожа, колером. Медного оттенка волосы и зеленые глаза.

- Они не зеленые, - возразил он тогда, - они цвета изумруда, помнишь, как у Пушкина «Ядра чистый изумруд».

- Ага! - смеялась она. - «Слуги белку стерегут!»

- Не белку, а ящерку. Мою любимую Ящерку!

И его губы!
Она закрыла глаза и, бросив пульт на диван, резко встала и подошла к окну. Там мела метель. Она передернула плечами.

- Послезавтра Новый год.
Положила пальцы на оконное стекло, и оно сразу запотело от тепла ее ладони.

- Как он тогда сказал? «У тебя теплые сильные пальцы». И целовал, каждый! Отдельно! И смотрел мне в глаза!
Она прислонилась лбом к окну. Почувствовала холод.

- Как же все это началось? С какого момента моей жизни?
В номере было тихо, и только слегка слышался звук телевизора. Вдруг там раздался выстрел.

Она вздрогнула и тут же вспомнила.

- Да-да! Выстрел! Именно выстрел!

Г л а в а 1.

Четыре года назад.

- Виктор Петрович, я отстрелялась! – прозвучал женский голос, и молодая стройная женщина, сняв наушник с микрофоном, положила винтовку рядом на подставку. Нажала на кнопку вызова бумажной мишени. Внимательно оглядев подъехавшую картонку, она довольно хмыкнула и вышла из тира.
Оделась и, кивнув с благодарностью работнику стрельбища за подогнанный к лестнице кар, села в него и тут же включила смарт, вставленный в захват на панели ее авто. Провела по дисплею пальцем и усмехнулась.

- Не зря отключаю его перед тренировками и не беру с собой. Не дали бы сосредоточиться.

И хотя Маргарита уже как пять лет не состоит на учете у своего дяди тренера по биатлону, все же каждый четверг, она посещает этот элитный тир, где им заведует близкий друг дяди. На последнем международном соревновании, она сломала ногу в двух местах со смещением и ее спортивная карьера была окончена. Но началась, слава Богу, другая, телевизионная.

После окончания факультета международной журналистики, она не работала ни дня по своему профилю, сразу вышла замуж за будущего дипломата Андрея Привалова, самого красивого и самого перспективного студента факультета арабистики восточного направления.
Черноглазый брюнет, капитан студенческой волейбольной команды, сын знаменитого тележурналиста международника, влюбился в веселую певунью, спортсменку биатлонистку мастера спорта, Маргариту Волконскую, и сделал ей предложение, после года ухаживаний, за неделю до их выпуска и получения дипломов Московского Государственного института Международных Отношений или кратко МГИМО, и как шутили сами студенты – «МГИМО всех преград, к цели высших наград!»

Они поженились и отъехали в одну из арабских стран. Он должен быть женатым, как узнала потом Марго, когда через два года замужества была поставлена перед фактом его измены, прямо в супружеской постели. Она понимала, что страсть между ними давно закончилась, но чтобы вот так, нагло, это было выше ее сил. Не сказав ни слова, она бросила ему ключи на постель и устроилась в комнате подруги переводчицы, с кем сблизилась в этой, богом забытой, стране, с жарким удушающим климатом, восточной сдержанностью в быту и неспешности в жизни.

Через неделю она уже летела домой, в столицу, к матери и дяде, которые любили свою единственную дочь и племянницу и были несказанно рады ее приезду. А вот свекор и свекровь обижены, что не поставила их в известность, а то бы накрутили, как следует сыну. Они уважали свою невестку и упросили не оформлять официального развода, дабы не портить его карьеру, вроде разъехались на время, в связи с профессиональными обстоятельствами. Сам же глава устроил ее в Останкино в отдел службы новостей, где обитал в качестве советника по международным вопросам и являлся акционером и членом Совета директоров одной из самых богатых телевизионных каналов Медиа-групп России.

Марго начала карьеру собственным корреспондентом и часто моталась по командировкам по стране и за рубежом. С ее знанием трех языков английском и испанском, а за два года и арабским, она редко задерживалась на одном месте. Легкость характера и страсть к переменам, делала ее профессию не только каждодневной работой, но личным хобби, чему так удивлялась близкая подруга, наперсница и жилетка, Ларка, Лариса, по совместительству Рысь, как называла ее Марго еще с детских лет, с «садиковских горшков». Именно так, иногда, они представлялись некоторым завлекательным парням в клубах и кафешках.

Каждую неделю, по понедельникам, в своей любимой ресторации, они встречались для обсуждения прошедшей недели за кофе и бокалом Божоле.
И сегодня у них очередная энкуентро, на которую она катастрофически опаздывала, о чем ворчала в смарт подруга, когда Марго отжала ее вызов. Остальные десять были от мужа.

Вот уж его-то она и не желала слышать. С тех самых пор, как они расстались, то договорились поддерживать фиктивные отношения во имя его работы и спокойствия его же семьи, чтобы на ветреного сынка уже никто не мог наложить лапу в смысле женитьбы. Так и жили порознь. Он переодически наезжал в страну и останавливался в отчей квартире в центре, а она жила с матерью и дядей, ее братом, в просторной квартире на Ленинградском проспекте, где мать организовала еще и студию для себя. Там она принимала богему каждый месяц, созывая на открытие очередной выставки в своей небольшой галерее собственных картин и совсем неизвестных молодых художников столицы.

Глава 2.

Самолет, натужно гудя, уже садился на полосу военного аэродрома и Марго начала раздеваться, так как за бортом, как и предупредил их пилот, было плюс двадцать пять. Скинув куртку и свитер, она осталась в джинсах и яркой майке, стянула резинкой волосы и надела белую бейсболку на голову. Николай вскинул на плечи сумки с аппаратурой, Марго взялась за ручку своего чемодана и они спустились по трапу в душный вечер, ступив на нагретый солнцем бетон.

Разместили их в блоке офицерского общежития, выделив ей отдельную комнату, а оператора подселили вторым в комнату с молодым офицером связи. Свалив вещи и аппаратуру к ней в угол, они разбежались по своим делам: она к начальству доложиться и познакомиться, он в столовую, узнать режим питания.

Марго по указателям на дверях и подсказкам идущих по коридорам офицеров, нашла кабинет начальника базы. Дверь была не полностью закрыта, и она услышала мужские голоса.

- Сейчас это уже не имеет смысла переиначить, Сергей, пойми. Мы поставлены перед фактом, - басил один.

- И все равно, не нужна мне баба в полку. Да хоть бы и сама премьер-министр. Не нужна. У меня полно молодых пилотов. А сейчас начнется. Уж ее портретик всем известен, - говорил второй голос, бархатные нотки которого не вязались со словами злости и презрения.

Марго усмехнулась и постучала.

- Можно? – улыбнулась она, увидев удивленно встревоженные лица мужчин. - Надеюсь мне не надо представляться, ведь «мой портретик» всем известен и надеюсь вам тоже. И все же. Корреспондент н-ского канала Маргарита Волконская. И да, предваряя ваш вопрос, я из старинного княжеского рода Волконских. Ваш разговор услышала ненароком. Извиняться не буду. Да и с вас не требую. Считаю, каждый волен иметь свое мнение по любым вопросам. Хотелось бы познакомиться и обговорить наше взаимодействие.

Мужчины стояли с растерянными лицами. И тут один из них, тот, который против « баб на базе», щелкнул каблуками.

- Разрешите представиться, - бархатным голосом проговорил мужчина в светлом летном комбинезоне с многочисленными нашивками на груди и рукавах. - Полковник Сергей Иванов. Из крестьянской семьи с самой распространенной в России фамилией.

Он кивнул головой и прищурил глаза, оглядывая ее с ног до головы, как бы оценивая и совсем не стесняясь только что произнесенных в ее адрес слов.

- Интересно, какие у него глаза? Кажется голубые или синие? - подумала она, протягивая ему руку.

Тот аккуратно пожал и быстро отпустил. Но она все равно почувствовала его твердую сухую ладонь. Он стоял перед ней, возвышаясь в свой высокий рост, и ей пришлось закинуть голову, чтобы рассмотреть его целиком. Широкоплеч, с резкими жесткими чертами лица, русоволос, как и положено русскому мужику. Стоял и спокойно смотрел на стройную спортивно подтянутую фигурку медноволосой и зеленоглазой журналистки.

Она метнула в него быстрый и пристальный взгляд.

- Ящерка, - подумал тот. - Ящерица быстроглазая.

И стал наблюдать, как она протягивала с улыбкой ладонь его другу и соратнику начальнику базы полковнику Никите Егорову. Тот улыбался во весь рот и целовал ее руку.
Она сразу поняла, кто есть кто, кто ей будет помогать изо всех сил и кто, вероятно, мешать таким же образом. Но у нее есть время на две недели. А потом она пошлет этого синеглазого полковника пешком по известному маршруту и фьють домой, готовиться к свадьбе подруги.

Эти хлопоты были ей обещаны и как свидетельнице и как помощнице.

Сейчас же начальник базы пригласил ее присесть и начал расспрашивать о целях и способах работы на эти недели. Никита Иванович, как просил ее называть себя начальник базы, сорокапятилетний, невысокий и полноватый брюнет с седыми висками и с черными умными глазами, внимательно выслушал ее и пообещал, что окажет любую поддержку и в техническом плане и моральном, если потребуется. Расспросил, как они расселились и договорились встретиться на следующее утро в девять, для определения дальнейших планов и маршрутов их поездок.

Сергей слушал разговор и внимательно рассматривал лицо, часто мелькавшее на экране. Сказать, что он не был поражен, значит, ничего не сказать. Одно – это ее вид в телевизоре и другое вот так рядом, слышать грудной голос, видеть мягкий овал лица, белые зубы, открывающиеся в очаровательной улыбке, большие смеющиеся изумрудные глаза под темными бровями с длинными ресницами. Он и слушал, о чем она говорит, и просто смотрел на нее, а сердце, почему-то, предательски екало.

- Этого еще не хватало! - запоздало вскинулся он, отводя пристальный взгляд от Маргариты. Но она успела его перехватить и усмехнулась, глядя на него.

- Товарищ полковник, а вас как величать-то полностью? Как же к Вам обращаться прилюдно?
Тот от неожиданности ее вопроса вскинулся.

- Можно просто по имени. Ну, уж если так необходимо, то Сергей Иванович. Только мы с Никитой не братья по крови. Скорее по судьбе.

- РасскАжите, - обернулась к Никите Марго. - Это интересно.

- Вот он пусть сам и расскажет, - кивнул на Сергея, - раз начал сей сказ про мужскую дружбу.

- Как вы? - обернулась к пилоту девушка. - Согласны?

-Посмотрим, - угрюмо проговорил он и покачал головой, уставившись на друга.

- А сейчас я приглашаю вас на ужин, - поклонился Никита Марго и протянул ей свой локоть.

- Сергей, ты с нами? – обернулся у порога.

- Нет, спасибо, мне надо к себе.

- Как знаешь, - пожал плечами тот, - а мы с красивой девушкой в столовую. Жаль, что нет ресторана. Было бы сейчас уместно. Для окончательного знакомства.

Сергей хмыкнул и вышел за ними. Никита шествовал по коридору, аккуратно придерживая руку спутницы и что-то с улыбкой рассказывая ей. Та обернулась. Им в спину был направлен тяжелый взгляд командира. Она повела плечами и отвернулась.