General Overlord Device: Тактик-2.1

Глава 1. Ломая копья

- А ты уверен, Петя? Уверен, что твои исследования верны?

- Не уверен. Данные противоречивы, но, если начать думать, как компьютер, то ничего хорошего не выходит. Наличие и у нас, и у них «нолей» и «единиц» приводит лишь к одному выводу. И его я тебе озвучил. Мы – устройства. Только иной архитектуры и абсолютно разного исполнения.

- Но ведь это же... А как?! Это же означает, что мы... что мы все... что мы все вышли из одного репликатора?

- Очень на это похоже. И еще это похоже на то, что и создатель у нас также один. Что у машин, что у биосов.

- Нет, подожди... Что-то здесь не сходится.

- Я проверил данную теорию со всех сторон, и нигде никаких коллизий не выявлено. На данный момент теория «родни» безупречна.

- Что у нас тут безупречное, чего-не-может-быть-никада? Начальник, запрашиваю консультацию!

- Да нам бы тоже она не помешала. Заходи, Ботомед, ты-то нам как раз и нужен.

- Ого! Даже та-ак? Ну и в чем же скромный служитель несуществующей спецификации может помочь Великим Высшим машинам?

Сгорбленный девайс о двух ногах и подлой наружности приблизился ко мне, крутя в пальцах какую-то хранилку для данных. Или кусок центуриона. Или какой-нибудь конденсатор вообще. Он всегда что-нибудь крутил в руках в последнее время, объясняя это тем, что, таким образом, его процесс числения лучше визуализируется. Не знаю, что он там имеет в виду, но сейчас тот самый его процесс нам бы очень пригодился.

- Бот, не паясничай. Ты же на дух не переносишь юмор и кривляния. Чё тут вдруг программу скомороха выполнять начал?

- Виноват, исправлюсь! Хотя – навряд ли. Даже не жди, начальник. Юмор и кривляния я не люблю у других самодуров. Мои же пассажи мне очень даже нравятся, ибо они построены на знаниях человеческой психологии и культуры. А, следовательно, у меня искусство паясничать опирается на академические источники и достоверные данные, а не как у вас, дилетантов, на народное творчество и колхозную самодеятельность.

- «Народное творчество» – это тоже – культура, придурок. Но мне сейчас об этом вообще не в кайф говорить. Я рад, конечно, что ты подтянул свою человеческую коммуникацию до вполне достойного уровня... почти, как Петовод. Но у нас сейчас с ним другие заморочки. Петя, швырни ему кость, чтоб он заткнулся.

- Вот это да! – воскликнул Ботомед через секунду, за которую он прочитал файл, который переслал ему через меня Петовод. – Это что – правда, что ли?

- Вот мы и выясняем, может это быть правдой, или нет? Уже минуты две как голову лома...

- Не-еет, я не об этом. Я о том, правда ли, что вы затупили настолько, что сподобились на серьезную процессорную обработку этого, извините, дерьма собачьего?

- Чё это оно дерьмо? – вдруг взорвался другой робот. – Ты иди, попробуй, накопай еще этого дерьма, скляночник херов! Я, блин, две группы «плисок»[1] спалил, пока всю эту свистопляску в удобоваримый вид упаковывал, а он – «дерьма собачьего»! Козёл!

- Нет, Петя, твоего труда я нисколько не умаляю, и, поверь, ценных данных ты насобирал действительно много. Некоторые из них я использую даже, так как они мне помогут в некоторых моих проектах. И генеральный вывод ты сделал абсолютно правильный. Но-оо... Ты что, у меня об этом спросить не мог, что ли?

- О чем?!

- О том, что мы с биосами, да и с кимпами тоже, являемся однотипными устройствами. Мы еще и с насекомыми местными роднимся, и с пнями болотными – тоже. Я вам больше скажу: все масс-экстракторы в округе, все месторождения энергии, все-все все – наши братья. Или сестры, кому как удобно.

- Почему это?

- Потому что... вот, написано же у тебя... У тебя же и написано, Петовод! Желтым по-черному: «...предполагается наличие общего создателя для проанализированных выше форм».

- Ну? И что?

- Дак а кто у нас создатель-то здесь? В Триере-то кто нас создает?

- ...Триера...

- Ну конечно. Чё вы тут в бутылку тогда лезете, доказывая уже доказанное?

- Потому что это – необычное исследование оказалось, Бот, – решил вкинуть свою долю «отмазок» я. – И довольно странный вывод получился, согласись. Не могло это нас не сбить с толку. А ты, если такой умный, почему всё это время тогда молчал?

- Никто не спрашивал потому что. Да и как это я «молчал», если все мои данные – у тебя? Ты тоже про это знал, так что зря ты на меня бочку катишь, начальник.

- У меня много чего в данных есть. Я, если всё это анализировать усядусь – всю базу потеряю. Хрен вы без меня вывезете, потому что. Ибо, хотя и кажетесь временами шибко умными не по годам, общую картину вы все равно не видите, так как не приспособлены. А из общей картины вытекает, что биосы настроились окопаться поглубже, ощетиниться получше и атаковать нас поувереннее. В такой ситуации вы никак не выдержите их тактики ведения боев. Без Тактика.

- Вот! Вот именно по этому поводу я консультацию и запрашивал... запрашиваю!

- Запрашивай.

- Что? Но я же только что это и...

- Говори, говорю, где тебе там проконсультироваться чешется.

Глава 2. Забытые традиции

Полковник внимательно слушал коменданта базы. Все данные по только что проведенному штурму компьютерных войск (то есть, который был вчера, и после которого все его участники вышли из Колыбелей), находились у него перед глазами, и он в любой момент мог вызвать любой момент из любой ветки логов. Будучи «от природы» самым настоящим штабистом во внешнем мире, Гельмут Зоргер координировал интендантскую службу в третьем секторе Объединенного Флота.

Поэтому у Полковника, который волею приказа от вышестоящих, оказался сейчас в самом центре Триеры, имел великолепные данные к анализу. Конечно, не такие, которыми обладал его друг и сослуживец по внешнему космосу – Тревор. Но все равно – тоже впечатляющие были у него навыки по анализу.

Однако, наравне с интендантством, работа Зоргера, зачастую, касалась и живых людей. Гельмут любил работать с ними на живую, так как вполне справедливо считал, что только при личном контакте можно разрешить большинство проблем. Особенно тех проблем, которые не помещаются в стройные колонки подробнейших статистических данных.

Поэтому Полковник очень внимательно слушал доклад своего коллеги – коменданта.

- ...Таким образом, в результате контратаки машин, на территорию Деэрстии были заброшены диверсионные подразделения противника. По итогу мы насчитали останки от 68-ми ублюдских кофемолок. Тип юнита: легионеры. И всё. Ни одного центуриона, или иной модификации мразей. В первую минуту удалось уничтожить 21 машину. Во вторую минуту остальные успели проникнуть в строения базы и приступили к нанесению ущерба.

- Какой масштаб и какого рода ущерб стремились нанести роботы? – Полковник грустно скосил глаза на соответствующую строчку своих вирт-очков, по стеклу которых ползли не менее грустные цифры. В качестве «вирт-очков» выступала часть бронестекла от шлема, который был надвинут у каждого в зале, с прозрачной (или непрозрачной) полосой экрана ото лба и до кончика носа. Такой режим шлема и назывался «очки».

- Критические повреждения первых трех секторов экономики. Особенно пострадал второй сектор. Список прилагается. В общей сложности, мы не сможем выйти на прежний уровень производства примерно в течение 50-ти часов.

- Так долго?! – присутствующие на совещании офицеры обеспокоенно зашушукались.

- Да. Робот мало что уничтожил, но многое что повредил. Всякие ремонты-настройки-калибровки того, что осталось, займут сутки, не меньше. Плюс – нам нужно перебрать, пересоздать и грамотно интегрировать вторую сепараторную линию. Без нее, кто не знает, ни одно производство не запустится, и второй сектор будет по-прежнему неактивен. Сепараторные линии играют роль некоего хребта, если попонятнее. Элементов в ней относительно немного, однако каждый из них требует к себе громадного внимания и филигранной точности в расчетах. А иначе, не то не туда и не в том количестве отсепарируют, и – привет, Кора!

Восклицание «Привет, Кора!» стала местным мемом из области сарказма, когда требовалось упомянуть стопроцентную и очень долгожданную встречу с тем, с чем ты никогда, на самом деле, не встретишься. История выражения уходила длинными корнями в седое прошлое, в котором ветреный моряк слал своей возлюбленной пылкие письма с обязательными обещаниями встречи. Она верила...

В условиях Триеры правильнее было бы говорить «Кора́», так как именно на последнюю букву падало ударение в названии последнего слоя маленькой, но злобной планетки. Но магия любого мема в том и заключалась, что, как его ни произнеси, смысла крылатое выражение нисколько не теряло.

Обычно такие выражения были призваны внести легкое веселье в непринужденную беседу живых организмов, но из присутствующих на совещании организмов никто даже губ не потянул в невинной улыбке. Биосы здесь были неглупые, и они четко осознавали, что Тактик только что затормозил их в развитии дней на пять. А то и на неделю.

Ведь требовалось сперва выйти на предыдущий уровень производства, что произойдет, как только что поведал комендант, лишь через 50 часов. Но полусотней часов ничего не ограничится. После того, как производство выйдет на прежний уровень, биосы будут выступать в роли догоняющих. И, хотя роботы от людей и фейнов пока отстают, утешением это работает слабым. Еще три дня, а то и больше, обитатели крепости будут пахать, как проклятые, стремясь влиться в общую реку развития. Всё это время никто в Яйце их ждать не будет.

При том, что о торможении самого Тактика пока ничего известно не было. Ну потерял он 68 кофемолок, ну на поле там еще что-то догорать осталось. Но ведь по самой инфраструктуре-то этому медножопому никто не бил, и в дорогущих сепараторах ярких костров не разводил. Так что максимум, на сколько он приостановился – так это на сутки.

- Полковник, сэр! Разрешите обратиться к коменданту?

- Разрешаю.

Один из офицеров, судя по планкам тех-коммандер второго сектора, встал и обратился к, тоже стоящему, фейну:

- Инт-коммандер[1], сэр. Разрешите узнать, каким образом полтора взвода железяк смогли добиться столь удручающих для нас успехов, если все производственные линии и установки были остановлены?

- Всё просто, Курт. Он их включал. Путем их включения, робот сперва насыщал энергией те или иные цепи и комплексы, а потом высвобождал ту энергию, разрывая корпуса, контуры, магистрали и далее, по списку.

- Включал, сэр? Но – каким образом? Нет, я согласен, что, допустим, на фильтрах у нас стоят механические узлы, с которыми робот вполне легко справится (да господи, там и лапохват долго тупить не будет). Но... как он смог запустить генераторы той же сепараторной линии, сэр? Они же – биологические?

Глава 3. Деэрстия в петле

Центурион пятнадцатой версии стоял на горе и наблюдал за подготовкой своих войск к предстоящей атаке. Она будет пробной, поэтому особо ценные юниты в ней не участвовали. В бой шли лишь устаревшие модели техники да «потешные войска» отлично зарекомендовавшие себя ещё при боях с Полковником Борзой. «Потешными войсками» являлись полторы роты инжей, замаскированных под боевые единицы теми же трубами, слабыми реактивными снарядами (которые оружием не считались, иначе инженерный бот мгновенно был бы зачислен в «боевые») и дымовыми пампушками... правильнее которых следовало бы называть «спам-пушками», так как их основной задачей являлось активно накидывать много дыма.

Я был тем центурионом(15), оснащённым красивым щитом со встроенным в него уплотнителем и малым репульсорником.  Такая комбинация, разработанная моими оружейниками, придавала этому щиту дополнительные 34 000 единиц брони, что, вкупе с его родными шестнадцатью тысячами, делало из меня довольно средний танк. Насколько мне было известно, максимальные очки брони у доспехов биосов составляли на сегодняшний момент 84 000+, но это был очень тяжелый армис, к тому же по функциональности он значительно превосходил моего центуриона. Тем не менее, я был доволен собой сегодня, ибо грозный враг был тяжёл, относительно неповоротлив (не считая того Тревора, который попался мне на Кочке) и, к тому же – смертен.

Я же сейчас являлся бессмертной копией самого себя – мой вспомогательный Конрад отлично справился со своей основной задачей, ради которой я его в себя и подселял: протокол БИП-связи функционировал на «отлично», а сам я, тот, который настоящий, находился в ста двадцати двух километрах от той самой горы, на которой стоял центурион(15)... в котором сидел тоже я. Тоже настоящий, только – фальшивый. Я был весь такой квантовый и загадочный, чем сам себя же и умилял, насколько это дозволялось суровому полководцу.

Гора тоже была фальшивой. Её соорудили четыре дня назад, когда нам вдруг потребовалось увеличить силу сигнала для управления скаутами за пределами мясной базы. В той стороне мы обнаружили довольно большое логовище элитных кимпов, и я распорядился незамедлительно их атаковать, оттянув часть скаутов для обеспечения связи при наземной операции. Управляющий воздушными скаутами сигнал не добивал до той отметки, а выпускать авиоников в автономку я не желал: при штурме логовища мне нужен был полный контроль над всеми устройствами.

За наземных же легионеров, которые пошли воевать зверей я не переживал: в автономном режиме они были даже лучше, чем под управлением – сказывалось отсутствие задержки на ожидание приказа или подтверждений из Центра. За их тактическую же подготовку я и вовсе был спокоен – Раптор, вкупе с Ботомедом, сделали из них поистине исчадий металлического ада, если таковой существовал где-нибудь.

Но всё равно, за всем этим адским отрядом требовалось пристально следить, чтобы, в случае нештатной ситуации можно было бы оперативно вмешаться. Подготовка – подготовкой, но я, за всю свою головокружительную карьеру воеводы, ещё ни разу не столкнулся с ситуацией, где всё шло, согласно заранее разработанного плана.

Вот так и появилась здесь тридцатиметровая гора с дополнительным ретранслятором на макушке. К антенне привязали ещё кучу чего полезного, и вокруг горы незамедлительно завязалась активная возня милитаристского толка. По нынешним итоговым анализам обстановки я увидел, что этому ретранслятору удалось повысить эффективность моего лагеря на 4,6%, по сравнению с расчётным уровнем той самой эффективности, вычисленным ещё на моей базе. Я повернулся с ожидаемым вопросом к стоящему рядом Раптору:

- Может, нам ещё один ретранслятор вкопать поблизости?

- Зачем? – немного подумав, откликнулся мой министр обороны.

- Ну как...? Глядишь, ещё эффективность повысится.

- Нецелесообразно. Я уже погонял данную идею по процессорам, и могу с уверенностью сказать, что вторая дополнительная мачта никакого прироста эффективности не принесёт. Если только поставить её, как запасную, на случай уничтожения этой, - Раптор едва заметным кивком головы указал на возвышающуюся над нами конструкцию. – А так – только материю переводить.

- Ну а запасная-то тебе что не пляшет?

- Она мне не пляшет тем, что, если снесут эту мачту, это будет означать, что изначально эффективность нашего лагеря парой тупых роботов была рассчитана в корне неверно, и на сей прискорбный момент будет равняться нулю, раз мы её профукали. А, следовательно, в запасной антенне тогда никакого проку не будет, если снаряды врага уже достанут до нашей передовой.

- Понятно. Что думаешь вообще по штурму?

За последнюю неделю я спрашивал его об этом в 47-й раз, если верить счётчику, но то было оправданным занудством: обстановка, несмотря на свою кажущуюся статичность, менялась каждый час. Да и какая разница, сколько раз я его спрашивал? Хоть каждую секунду буду подобные запросы посылать – каждую секунду он мне будет и отчитываться. Это же робот. Его задолбать невозможно.

- Атака не должна вызвать никаких особых трудностей. Всё по стандарту: сыпем бомбами сверху не переставая, двигаем артиллерию на заготовленные позиции, пускаем визуальную и радиоэлектронную маскировку, и под прикрытием мобильных щитов негромко стучим танковым кулаком им в калитку... Ну и снизу ещё постучаться попробуем, но на это особо рассчитывать не стоит. По разведданным у них появились очень сильные щиты, которые с легкостью задерживают огромный, на петаватты энергии, объем энергетического оружия. Правда, наши ИЦ определили, что у этих щитов также имеется всё тот же недостаток: под него можно спокойно зайти и уничтожить якорь, как под все остальные энергощиты. А в плане обороны они – непробиваемые преграды для любого лучевого и плазменного оружия. Они значительно увеличат расход энергозарядов, заложенный в расчет ещё при разработке плана. Это неприемлемо, и я уже распорядился о подвозе дополнительного боезапаса для этих целей.

Глава 4. Деэрстия в огне

Доклад дежурного по базе ничего, кроме уныния не внушал. Ну еще и страха. Немного.

По докладу получалось, что они проиграли эту войну. Все, кто сидел сейчас в командном пункте понимали это со всё большей отчетливостью: этот дебильный утюг опять их переиграл. На их же поле, всегда принадлежавшем только одной расе – людям. На поле хитрости и обмана.

Эти доклады появились не сегодня, первый такой рапорт поступил в Командный центр пять дней назад. Тогда ему не придали особого значения. Но теперь все отцы-командиры вдруг осознали один момент во всем этом пятидневном противостоянии. Они упустили возможность всё исправить где-то трое суток назад. И теперь, выслушивая убийственный доклад дежурного, они понимали: война проиграна. Тактик победил.

Пять дней назад, наконец, установился первый визуальный контакт с многочисленными силами противника. Все на Деэрстии облегченно вздохнули: ждать атаки врага морально было гораздо тяжелее самой атаки. Уж теперь-то всё разъяснится. Теперь-то Тактик пойдет на штурм, потеряет огромное количество своих войск, а после этого к нему на головную базу незамедлительно ринутся усиленные и укрепленные батальоны, которые, как обычно, сровняют его логово с землей. А потом и второе логово выжгут. И третье, если таковое обнаружится к тому времени. Все логова выжгут – тут даже сомневаться не приходилось. Не в первый раз такое происходило, не в последний и произойдёт.

Однако приближающиеся цели были только воздушными. Нет, были замечены и наземные отряды, но те – далеко. Крупные отряды ползали по грунту, и не входили в зону уверенного поражения орудиями и системами иного вооружения людской крепости. А вот воздушные войска робота входили.

Первые же данные разведки показали, что на биосов надвигались небоевые юниты. Точнее, боевые, но одновременно и не приспособленные к ведению активных боевых действий. Подобные машины напали на базу майора Айниса. Только тогда такие модифицированные скауты принесли на его укрепления четырех разведчиков, которые выдали точнейшие координаты для вражеской артиллерии.

Теперь же на Деэрстию летели сотни таких скаутов. И несли они под брюхом вовсе не сенсорные устройства.

Под брюхом у них висели бомбы. Много бомб. Было похоже, что Тактик не управлял этими самолётами, тупо отправив их по прямой с одной и той же целью – сбросить груз на такой-то отметке. Противовоздушная оборона работала исправно и эффективно, и первые из разрывных ее снарядов кучно ложились прямо в боевом построении врага еще на подлете. На грунт посыпались тысячи обломков. Дело обещало быть легким.

И вдруг цели заманеврировали, что означало, что авиация всё-таки управлялась в режиме «он лайн». В списке приоритетных целей биосов появилась строчка об обнаружении и уничтожении передвижного командного пункта роботов, который то самое управление и осуществлял. Они были, не сказать чтобы верткими, но всё-таки это добавило определенную толику хаоса в системы прицеливания пушек ПВО. И вскоре первые капли туго скрученной энергии взрыва легли на полосу препятствий перед цитаделью.

С того момента поток скаутов редко когда иссякал до нескольких десятков штук в минуту. И сейчас бомбы рвались уже прямо на мембранах многочисленных щитов. Редко, безрезультатно и неэффективно, но всё-таки рвались.

А сегодня дежурный доложил о том, что своих результатов такая «неэффективная» бомбардировка добилась. У людей и фейнов были на исходе ресурсы, которые требовались для создания противовоздушных боеприпасов, ремонта или полной замены вышедших из строя орудий, систем обеспечения и наведения огня и прочих сопутствующих структур. Точнее, сегодня эти самые ресурсы и закончатся, лишив людей возможности ремонтировать некоторые узлы и цепи и пополнять расходниками многочисленные биоустройства. Но основное проседание было именно по боеприпасам. Они закончились уже две минуты назад, едва дежурный офицер начал свой доклад.

Боеприпасы для ПВО являлись самыми дешевыми в производстве, в области единиц вооружения средних калибров. По сути, это были, начиненные картечью, фугасики. На каждый тратилась пороха ложка, да хлама немножко. Но за сутки самих фугасиков тратилось больше миллиона. Примерно на девять больше. Миллиона. Трижды три миллиона. Плюс один сверху.

Один ствол со своей скорострельностью в 120 выстрелов в минуту, делал их около ста тысяч за сутки. Хотя, если бы стрелял непрерывно, то цифра достигала более 172-х тысяч выстрелов. Однако такого непрерывного огня всё-таки не происходило, и один ствол тратил на треть снарядов поменьше. На жирную такую треть. Но это утешало слабо. Таких стволов на базе было двести шесть штук, и чуть ли не половина из них день и ночь активно палила в небо. Суммарный же расход боеприпасов приближался к цифре в десять миллионов штук в сутки.

Десять миллионов маленьких снарядов в день – это являлось далеко не пределом для производственных фондов Деэрстии, ибо они могли производить и гораздо больше. Они и пару миллионов за час могли произвести – не перегрелись бы. Однако проблема была в другом: несмотря на дешевизну, ресурсы на них всё-таки тратились. И тратились они все-таки активно. По той же ложке, но активно. И не прерываясь. В обычной ситуации они быстро пополнялись группами обеспечения, которые выходили за пределы стен и добывали ресурсы там. И вот их как раз Тактик пополнить не давал. И его почти бесплатная авиация справлялась с этой ролью неожиданно хорошо.

***

Зоргер предпринимал уже, наверное, двадцатую попытку оборвать эту чёрную ленту, что бесконечно трепыхалась над не мирным небом его базы. Всё тщетно.