Генератор счастья

Глава первая

Дина встала с кровати, потянулась и полной грудью вдохнула неповторимый морской воздух, проникающий в комнатку через открытое окно. Тонкие светлые занавески слегка шевелились, и этот факт странным образом поднимал настроение Дины.

Посмотрев на солнечные блики, скользящие по ровной, беленой стене, Дина, несмотря на утреннее недомогание, почувствовала себя по-настоящему счастливой впервые за прошедшие два года.

Пойти на море, разыскать маму, папу и Макса? Или остаться здесь, в домике, который они сняли на три недели?

Утром, когда бо́льшая часть семьи Ивановых в лице родителей Дины и её младшего брата, двенадцатилетнего Макса, выдвинулась в сторону города и пляжа, Дину мутило. То ли съела вчера что-то не то, то ли поймала какой-нибудь вирус, что тоже вполне вероятно.

Однако, после пары-тройки пробежек к "белому другу", Дине полегчало, а вскоре вернулось и хорошее настроение, которое не покидало её с тех пор, как они вчетвером приехали в маленький городок на побережье.

Дина почувствовала себя не только счастливой, но и свободной. Впервые с тех пор, как Арсений, её любимый человек, женился на её лучшей подруге Вике.

Это произошло два года назад, когда Дине было девятнадцать лет. Тогда она была уверена, что жизнь её закончилась, солнце померкло раз и навсегда, а сердце уснуло вечным сном.

Больше всего убивало Дину то, что Арсения и Вику познакомила она сама, на своём восемнадцатилетии. Дина и Вика когда-то учились в одном классе и дружили лет с десяти.

С Арсением Дина познакомилась случайно, в компании однокурсников. Один из парней пригласил её на день рождения, а Арсений оказался старшим братом этого парня.

Арсений казался очень взрослым: ему на момент знакомства исполнилось двадцать пять лет. И всё у них с Диной развивалось бурно, по-взрослому, стремительно и красиво.

Как выяснилось позже, Арсений и Вика больше года встречались за спиной наивной и глупой Дины. Дина отчаянно любила Арсения и считала Вику лучшей подругой. А потом Вика сообщила ей о том, что ждёт от Арсения ребёнка, да и вообще, они с Арсением уже помолвлены.

Целый год ушел на то, чтобы худо-бедно собраться и не пустить под откос не только учёбу, но и собственную жизнь. Ещё год - на восстановление внутреннего равновесия.

Дина решила, что на море сегодня не пойдёт, останется дома. Кто знает, как поведёт себя на жаре неокрепший организм?

Она достала из пакета с хлебом подсохшую корочку, посолила и, задумчиво жуя, решила осмотреть чердак. Дине давно хотелось забраться туда, но всё некогда было.

Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, покрашенной коричневой краской, Дина потянула на себя потемневшую от времени деревянную дверь.

На чердаке оказалось на удивление светло, поскольку небольшое полукруглое окно было не зашторено. В длинном солнечном луче кружился целый рой мерцающих пылинок.

Захламлённым этот чердак назвать было никак нельзя. Деревянный пол был покрыт слоем пыли, но и только. На скамейке возле окна стоял, конечно же, макет парусного судна - куда уж без него!

У одной из стен возвышался светлый полированный шкаф, в котором рядами располагались старые книги. Дина доела хлеб, отряхнула руки и достала первую книгу, не очень толстую, в зелёном переплёте. Это оказались стихи Лермонтова и его же драма "Маскарад". Далее обнаружилась книга Дюма-отца "Графиня де Монсоро", потом - роман Шолохова "Поднятая целина"...

Дина посмотрела все книги слева направо, в каждом ряду, и перед последней книгой на самой верхней полке обнаружила старую общую тетрадь в коричневом переплёте. Почему-то Дина решила, что это тетрадь по физике. Почему именно по физике? Дина и сама не знала. Физика никогда не была её любимым предметом. Дина получала образование по специальности "менеджер по туризму".

Однако в тетради на титульном листе было крупным шрифтом выведено: "Песенник".

Первым был текст песни "Белая ночь", которую исполняла группа "Форум", далее - текст песни "Что тебе подарить", потом - "Братец Луи", а ещё потом - "Подорожник-трава"...

Дина, отложив тетрадь и решив прихватить её с собой, посмотрела книгу, стоявшую крайней справа в верхнем ряду. "Птичка певчая", автор - Решат Нури Гюнтекин. Прихватив заодно и книгу, которую Дина когда-то, классе в седьмом, читала, она закрыла за собой двери и спустилась обратно в комнаты.

Обтёрла книгу и тетрадь, и снова начала листать пожелтевшие страницы песенника.

Названия песен написаны крупнее, красными или зелёными чернилами. Основной текст - мельче и синими чернилами. Почерк очень красивый. Такой идеальный почерк Дина видела только у своей учительницы, той, которая преподавала у них в начальных классах.

Дина листала дальше, чистая текст каждой песни, как вдруг, вместо следующей песни, увидела надпись: "Дневник".

Сердце на несколько мгновений замерло, а потом, наоборот, забилось чаще и быстрее. Дину охватило волнение. Она поняла вдруг, что сейчас узнает нечто очень-очень интересное, возможно даже какую-то тайну.

Дина налила в кружку воды, устроилась на подоконнике и с волнением перевернула страницу. Следующий лист был полностью исписан всё тем же каллиграфическим почерком, и Дина начала читать...

"18 августа 1986 года.

Почему я решила вести́ дневник? Сама удивляюсь. Принято считать, что дневник ведут люди скрытные, очень скромные и глубоко эмоциональные.

Мне всегда казалось, что я совсем другая, да и окружающие считают меня очень открытым, честным, дружелюбным и простым человеком, без сюрпризов и подводных камней.

И всё же я не могу ни с кем поделиться тем, что сейчас происходит в моей жизни, даже с родителями и сестрой Наташей - моими самыми близкими людьми. А поделиться хочется.

Вчера я дочитала книгу, которую нашла здесь, и идея вести́ дневник украдена оттуда.

Безусловно, я совсем не похожа на Фериде, главную героиню романа. Она - красавица, роковая женщина, а я... Но мы с ней в какой-то мере коллеги, а ещё - товарищи по несчастью. Я тоже пытаюсь убежать от самой себя...

Глава вторая

Продолжение дневника Светланы Некрасовой (август 1986 года).

Как человек влюбляется? О, сначала это прекрасно...

Даже если любовь не с первого взгляда, всё равно она настигает тебя внезапно. Сначала ты начинаешь всё чаще задумываться о каком-то человеке, потом радуешься каждой новой встрече с ним, затем начинаешь мечтать о встречах или искать их, замирать от звуков его голоса... В сердце поселяется приятное волнение, непонятная радость.

Вроде, и радоваться особо нечему, день как день, серый и промозглый, а у тебя в душе́ будто вечная цветущая весна.

А потом на тебя обрушивается осознание того, что ты влюбился. Прозрение. Всё встаёт на свои места, и у всего появляются определения. Тогда уже не только душа и сердце, но и мозг говорит: люблю...

Со мной всё произошло именно так.

Конечно, я влюблялась и раньше, и даже встречалась с Пашей Симановым, бывшим одноклассником, когда училась на третьем курсе в педучилище. Мы несколько раз ходили в кино, в кафе "Мороженое", гуляли в парке...

А потом он сказал мне, что я слишком идейная. Наверно, потому что я отказалась целоваться с ним. А что делать, если мне вовсе не понравилось?

Вот если бы Олег Петрович поцеловал меня... Я уверена, всё было бы совсем по-другому. А с Пашкой я как будто со стороны смотрела на себя; мне было смешно и, если честно, немного противно.

Больше я не стала встречаться с ним, и за мной закрепилась репутация заносчивой и высокомерной недотроги. Видимо, Пашка поспособствовал этому, ну да и ладно. Подумаешь!

На Олега Петровича я сначала не обратила особого внимания. Вроде, обычный парень двадцати двух лет: невысокого роста, русоволосый, стрижка "теннис", как у многих сейчас.

Но однажды в середине октября директор школы, видимо, для количества, включила меня в состав комиссии, присутствующей на открытом уроке химии у молодого специалиста, то есть, у Олега Петровича.

Когда я училась в школе, химия была самым моим нелюбимым предметом; я с огромным трудом получила по ней "пять". Вот и на открытом уроке мне сначала было откровенно скучно.

Но постепенно рассказ Олега Петровича начал меня увлекать. Сначала - из-за приятного голоса преподавателя, а потом я обратила внимание на глаза Олега Петровича, огромные и серые. Точнее, на то, как эти глаза блестели, и какое в них было воодушевление.

Именно после этого урока серая осень и превратилась для меня в вечную весну. Я начала ловить себя на том, что спешу на работу с гораздо бо́льшим энтузиазмом, чем раньше. А потом мне захотелось сменить причёску. Я пошла в парикмахерскую, и там мне сделали стрижку "каре".

Через две недели после открытого урока мы с Олегом Петровичем дежурили на дискотеке - в конце первой четверти в нашей школе всегда проходит "Осенний бал". После дежурства Олег Петрович, как истинный джентльмен, проводил меня до дома.

Мне было очень жаль, что я живу всего в пятнадцати минутах ходьбы от школы - мы так о малом успели поговорить! Олег Петрович рассказывал мне об учёбе в университете. О том, как на первом курсе они две недели жили в колхозе и помогали убирать урожай. О преддипломной практике.

Мы тоже ездили в колхоз и во время учёбы в школе, и позже, в педучилище, но каждый день возвращались обратно. Я не стала рассказывать об этом; даже о том, как однажды во время обеда в колхозе мы заедали пряниками маринованные опята, потому что хлеб быстро закончился. Мне не хотелось говорить. Мне хотелось слушать его.

Мне кажется, я готова была до утра слушать рассказы Олега Петровича и смотреть в его серые глаза. Когда я, прижав ладони к пылающим щекам, бежала домой, на четвёртый этаж, я поняла, что влюбилась.

И я настолько ослепла от своей восторженной любви, что даже не сразу поняла: сердце Олега Петровича занято. И занято, увы, не мной.

Впервые я увидела их вместе седьмого ноября, на демонстрации. Тогда же я увидела, как Олег Петрович смотрит на Татьяну Антоновну, "англичанку".

И, как будто этого мне было мало, Мария Михайловна, организатор, легко толкнула меня локтем в бок, указала глазами на парочку и выразительно подняла бровь.

- Уже и не скрываются, - тихо сказала она мне на ухо. - Раньше-то он к ней в кабинет постоянно таскался между сменами, просиживал там подолгу, клинья подбивал. Думал, никто не замечает. А теперь, видимо, всё взаимно. Кажется, скоро опять в школе свадьба будет, а потом Татьяна Антоновна в декрет уйдёт. Обычная история. В позапрошлом году, ещё до того, как ты пришла на работу, физрук женился на учительнице биологии. Правда, потом они уехали в другой город.

Мне трудно описать то, что я испытывала, слушая Марию Михайловну. Больше всего мне хотелось закрыть уши ладонями и убежать. Или провалиться сквозь землю. А лучше умереть прямо тут, не сходя с места. Но так расстроить папу с мамой я не могу, и Наташку тоже. Придётся жить. И не просто жить, но и продолжать работать. Улыбаться всем вокруг так, будто всё в ажуре.

Почему я раньше не заметила ничего? Все знали, а я не знала! Может, тогда и не влюбилась бы в Олега Петровича. Хотя нет, всё равно влюбилась бы...

С Татьяной Антоновной мне никогда не сравниться, нечего и думать. Во-первых, она гораздо более образованный человек, чем я. Конечно, Олегу Петровичу с ней интереснее.

А во-вторых, она красавица. Она стройная, довольно высокая, даже чуть выше Олега Петровича. У неё лебединая шея, правильные черты лица, красивые глаза, почти фиалкового цвета, и длинные вьющиеся тёмные волосы. И одевается она очень красиво, модно.

...Минула зима. Конечно, я не перестала любить Олега Петровича, тем более, мы виделись на работе почти ежедневно. Но надеяться я давно перестала - куда мне?! К тому же, по общему мнению, Олег Петрович и Татьяна Антоновна - постоянная пара.

Однажды, уже в середине апреля, я шла из Дома пионеров в школу и увидела, как в квартале от здания школы остановилась тёмно-синяя "Лада" последней модели.