Генриетта Балкли и дело о пропавшей невесте

0

— Постойте!

Я схватила мужчину за рукав. Он развернулся, и резкий аромат шепчущего мха ударил мне в ноздри.

— Что?

Он стряхнул мою руку и собрался было высказать мне недовольство в лицо, но резко замолчал, рассмотрев меня.

А мгновеньем позже развернулся и побежал, бросив коробку. Свечи посыпались на пол. Я рванула за ним. Этот человек похитил Мэри. Я не могла его упустить. Хлопнула дверь, вверх по лестнице с едва горящей масляной лампой, и вот из приватных комнат мы выбрались в основное здание клуба.

Он кинулся вперёд, на пути оттолкнув одного из посетителей в дорогом костюме. Тот чуть не упал на меня. Я извернулась в последнюю секунду.

— Какого чёрта?! — недовольно прокричал гость.

Похититель был выше и быстрее, чем я. Если упущу сейчас, то сколько времени потрачу, чтобы найти его вновь? Было ли у Мэри это время?

Я схватила одну из лампадок со стены и метнула вперёд. Та попала ему в спину и разбилась, не причинив вреда.

Но вот огонь лизнул одну из штанин, и та вспыхнула. Мужчина выругался и принялся тушить себя. Я устремилась к нему, вытаскивая из кармана связывающие оковы. Вцепилась в его руку, почти защелкнула, но он со всей силы приложил меня о стену. В голове зазвенело. Он развернулся и со всей силы ударил меня в живот. Руны на ленте бандажа вспыхнули ярко-красным, но полностью погасить силу удара им не удалось.

— Зовите полицию, — прохрипела я недоуменно смотрящему в нашу сторону посетителю.

Драка была не на равных. Если она затянется, он точно победит. Он скрестил указательные пальцы рук и, разорвав получившийся узел, метнул в меня поток магии. Один из амулетов, подавлявших атакующую магию, разорвало, и деревянные щепки посыпались на пол. Я вновь попробовала нацепить на него оковы, но он со всей силы толкнул меня в одну из дверей. Я схватила его за рубаху, и он невольно ввалился со мной в одну из комнат клуба.

Горячий пар ударил в лицо. Я поскользнулась на внезапно мокром полу, сделала несколько неровных шагов, но не удержалась и упала в воду. Мужчина упал на меня, но сориентировался быстрее. Извернувшись, он схватил меня за шею и удерживал под водой.

Я брыкалась, пыталась оторвать его руки от моей шеи. Легче было сражаться с мраморной статуей. Все мои усилия — и я оставила на нём пару царапин. Лёгкие жгло.

«Остаться бы живой».

Его лицо над водой расплывалось, и только глаза, голубые, почти прозрачные, словно неживые, бесстрастно смотрели на меня, убивая.

Он убил Мэри? Так же спокойно смотрел, как жизнь покидает её?

И вдруг давление пропало. Я вынырнула, отплёвываясь и пытаясь надышаться таким вкусным воздухом. Костелло стоял рядом, но вместо того, чтобы броситься за убегающим через служебную дверь преступником, смотрел на меня, не отводя глаз.

— Чего стоите?! — прохрипела я. — Он похитил Мэри!

Костелло будто не слышал ни одного моего слова. Затем медленно моргнул и спросил, неестественно деревянным голосом:

— Вы девушка?

О.

Я посмотрела на свою одежду. В драке рубаха и майка порвались, и теперь совершенно не скрывали покосившиеся ленты бандажа, из-за которых проглядывала грудь. Вода смыла часть грима. Шейный платок потерялся еще раньше, и отсутствие кадыка говорило само за себя. Образ Генри Уилсона, тщательно лелеемый мной, распался на глазах. Вода справилась с раскрытием моей лжи лучше, чем самый искусный чтец. Я нервно отступила.

Оставалось каких-то четыре года, и я была бы свободна. Почему из всех людей мою тайну узнал тот, кто мог причинить мне столько вреда?!

— Вы удивили меня, констебль Генри Уилсон.

Я поборола позорное желание уйти с головой под воду, притворившись, что проблемы не существует. Я гордо выпрямилась и встретилась с этим опасным человеком взглядом.

Уильям Костелло улыбнулся. Так же могли улыбаться глубоководные озры, перед тем, как целиком проглотить свою жертву.

— Поговорим начистоту.

1.1 Глава первая, в которой Генриетта берется за дело мисс Хигстон

За два дня до того, как все рухнуло, я вышла из церкви, поправив амулет. Тонкое пальто едва спасало от промозглого ветра. Я подняла воротник и натянула кепку на глаза.

— Утренняя газета! Купите утреннюю газету, сэр!— раскрасневшийся мальчишка-газетчик предлагал хмурым жителям столицы на завтрак свежие сплетни, и его товар быстро раскупали. Я по привычке кинула ему две монеты.

— Благодарю вас, добрый сэр! — мальчишка сунул мне в руки свежий номер «Столичного телеграфа» и побежал к следующим прохожим, рекламируя товар:

— Скандал леди Вис! Новые пошлины на виски! Что прячется в шерстяных носках?! Купите свежий номер и узнаете!

Я кинула быстрый взгляд на витрину ближайшего магазина. Из-за темного стекла на меня смотрел невысокий худой парнишка. Неприятный шрам у рта заставлял прохожих отводить глаза, а вечные черные круги под глазами говорили о недостатке сна. Даже зоркий парнишка-газетчик не рассмотрел за маской обычного рабочего парня Генри Уилсона пропавшую без вести леди Балкли. Я улыбнулась самой себе. Из-за наложенного шрама улыбка вышла кривой.

В полицейском участке меня уже ждали.

— Уилсон! — поприветствовал меня детектив Рич. — Принес новый номер?

Я протянула ему газету, и Рич с упоением принялся читать очередную скандальную историю.

Я села за свой стол. Со вчерашнего вечера запросов прибавилось. Констебль Генри Уилсон занимался делами, до которым остальным не было дела: я искала потерянных домашних животных, пропавшие безделушки, выслушивала жалобы женщин обо всем на свете.

— Джим! — Рич позвал второго детектива. — Ты мне десятку должен!

— Чего?

Джим, не обладавший бодростью Рича по утрам, грустно сидел над отчетом и не мог сообразить, что с ним делать.

— Да, говорю, проспорил. Висы разводятся. Нашелся любовник, что спал с леди Вис до брака.

Джим, не отрываясь от отчета, выругался и протянул Ричу смятую десятку.

— И чего парламент размусоливает? Давно пора принять закон, чтоб блудниц замуж никто не брал! Уверен, даже наш красавчик Генри на таких бы не позарился!

Детективы захохотали.

Я кивнула. Закон и правда следовало принять. Тогда я смогла бы быстро переспать с кем-нибудь и закончить эту тягостную шараду.

— Чего гогочите, словно гуси?!

Шеф Тейлор был трезв и мрачен. Сочетание не внушало оптимизма.

— Вызов из дома Хигстонов. Отправляйтесь.

— Разве не сегодня дочка Хигстона венчается с Лудстоном?

Рич подскочил, натягивая не по погоде легкую модную куртку.

— Неужто опять невеста проспала церемонию? — Джим даже не взглянул на шефа. — Теперь весь КингсГард дергают, чтобы помочь ей собраться?! Вчера утопленник в реке всплыл, я им занимаюсь. Отправьте малыша Генри.

Шеф кивнул и махнул рукой, поторапливая нас.

Дом Хигстонов был традиционно украшен белым. На ледяном ветру тепличные розы пообтрепались и смотрелись сиротливо. Часть лент оторвалась.

Стоило отворить дверь, как из зала на нас полилась ругань:

— И это наша доблестная полиция! Смотрю, вы не торопились. Чего застыли? Беритесь за дело и найдите мне девчонку!

Мы с Ричем переглянулись. Раньше мы в паре не работали, но с легкостью смогли прочитать мысли друг друга. От такого жениха любая бы сбежала.

Сшитый на заказ смокинг удивительным образом подчеркивал недостатки фигуры Лудстона: низкий рост и большой живот. Зализанные волосы не скрывали лысину. Но не внешность отвращала больше всего, а глаза: маленькие и злые, точно у дикого кабана.

— Я заплатил за нее. Или отдайте другую дочь!

Он указал на девочку, которой не могло быть больше двенадцати лет. Мать с трясущимися руками прижала ее к себе, пряча от взгляда Лудстона.

У меня не было никакого желания искать юную мисс Хигстон. Рич энтузиазмом тоже не пылал. Пока он успокаивал Лудстона, который в ответ заводился лишь сильнее, я, с позволения хозяев, поднялась в комнату невесты.

Разобранная кровать, тихие первоцветы, кристаллы у зеркала, синие свечи и гадательные карты. Какое будущее они показали тебе, Мэри, что ты решилась сбежать?

В комнате не было признаков борьбы или проникновения. Обычная комната невесты накануне венчания. Окно было приоткрыто. Я выглянула. Декоративные белые ленты были вплетены в прочный джутовый канат. При желании в ее спальню могли влезть.

Или вылезть.

Я распахнула будуар: ворох платьев, туфелек и шляпок. На столике лежат цветы, фата, множество ярких коробочек с косметикой. Я открыла все ящики. Шкатулка с украшениями отсутствовала.

Девушка сбежала. Вот и молодец.

— Мэри не сбежала.

Я оглянулась. В комнате стояла юная сестра невесты.

— Ее похитил Черный жнец.

1.2

Я присела на корточки, чтобы не казаться дрожащему ребенку пугающей. Достала из кармана Окулус и положила между нами. Бедро и спина протестующе заныли.

— Как тебя зовут?

— Элис, сэр.

— Расскажешь, что видела?

Снизу раздались крики Лудстона, и Элис вжалась в дверь.

— Сэр Томас плохой.

Устами ребенка глаголит истина. Поговаривали, отец Лудстона был искусным магом и смог купить титул дворянина. Сам Томас, как и я, к магии таланта не имел. Зато во взяточничестве и шантаже был хорош.

— Это он забрал Мэри?

Может, невеста отказалась накануне брака, и он убил ее? А это спектакль только для наших с детективом Ричем глаз?

Элис покачала головой и со свойственной детям абсолютной уверенностью в своей правоте сказала:

— Это Черный жнец.

Черный жнец был городской легендой. Убийца, похищающий своих жертв для темных ритуалов, после которых, как удобно, не оставалось ни одной улики. Стоит попасть в его руки — и пропадешь навсегда. Ни родные, ни лучшие маги КингсГарда не смогут тебя отыскать. Даже родовая магия будет бессильна.

В участке периодически появлялись свидетели, обвинявшие во всем Черного жнеца. Их показания отправлялись в шкаф с историями о зубных феях и сварливых гномах-воришках.

— Может, ты слышала что-нибудь?

Девочка кивнула, но тот же потупила глаза. Я вздохнула и поднялась.

— Нет! — девочка сжала кулаки и закусила губу, чтоб не разрыдаться. — Все думают, Мэри сбежала, потому что Лудстон плохой, и злой, и некрасивый! Но это не так! Она бы не бросила меня!

Элис расплакалась. Горько и громко, как дети плачут от полного отчаянья.

Мое сердце сжалось от боли, к горлу подступил ком. Я смотрела на Элис, но видела в ней себя. Юная Генриетта Балкли безутешно рыдала над гробом сестры, и никто не мог ответить ей, почему сестра ушла так рано. Все лишь отводили глаза и приносили неискренние соболезнования.

Мне хотелось обнять малышку Элис, погладить ее волосы и пообещать, что все будет хорошо. Но Генри Уилсону не пристало прикасаться к юным дворянкам.

— Я провожу тебя к гувернантке.

Элис зарыдала пуще прежнего. Мы спустились в зал, и гувернантка, охнув, обняла девочку, извиняясь передо мной, что недосмотрела за юной хозяйкой.

Рич посмотрел на меня, и я покачала головой. Ничего подозрительного в спальне не обнаружилось.

— Да сбежала девчонка, — огласил он мои мысли. — Родители говорят, что обряд поиска родовой магии не работает. Покрывают.

— Что будем делать?

Рич поморщился. Он не был плохим парнем. И был хорошим детективом. Ясно видел, что из себя представляет Лудстон.

Но это его не остановило.

— Дадим мисс Хигстон немного времени, и к вечеру пришлем нашего поисковика. Он зачерпнет их родовой магии и найдет ее.

— А может, не стоит ее находить?

Веселенький Рич, которого я считала легкомысленным и поверхностным, грустно взглянул на меня.

— Лучше мы, чем партнеры Лудстона по бизнесу.

Бедная Мэри.

Мы попрощались с Хигстонами, уверили Лудстона, что за дело немедленно возьмутся лучшие поисковые маги КингсГарда, и ушли. На душе было неспокойно.

— Не повезло тебе, Генри. Придется полночи расшифровывать окулусы – на одном плач, на втором – ругань. Не оглохни, малыш.

Я пошарила по карманам.

— Черт, окулус!

Рич посмотрел на меня, точно на чумную. Я побежала обратно в дом Хигстонов. Шеф с меня три зарплаты снимет, если я имущество участка потеряю. Из-за стола с отчетами потом до весны не вылезу! Извинившись перед служанками, я взбежала вверх по лестнице, и раскрыла дверь спальни.

Перед мертвенно-бледной Элис стоял мужчина в черном.

1.3

— Элис!

Девочка метнулась ко мне, но комнату не покинула. Используя меня, как щит, она потребовала от незнакомца:

— Верните Мэри, господин жнец!

— Еще раз, мисс Хигстон. Я не трогал вашу сестру. Если только вы расскажете, что именно произошло...

Я повернулась к Элис, не обращая внимания на мужчину. Убедившись, что с ней всё в порядке, я приказала:

— Иди к гувернантке и не отходи от неё.

Элис упрямо сжала губы.

— Мы не договорили, мисс Хигстон.

Девочка вздрогнула, точно зверек перед хищником.

— Иди, — я подтолкнула её в спину.

Элис скрылась.

Я выпрямилась и повернулась к незнакомцу. Когда первый испуг за Элис прошёл, я поняла, что передо мной вовсе не персонаж городских легенд. Одет незнакомец был в черный смокинг для торжества. Высокий, широкоплечий, красивый не приторно-салонной, а дикой природной красотой, он мог бы произвести приятное впечатление.

— Вы не слышали меня? Я не договорил с девочкой.

Если бы молчал.

В его голосе сквозило лёгкое удивление, будто не мог поверить, что его ослушались. Типичный представитель столичной аристократии.

— Этим делом занимается КингсГард. Вам не нужно беспокоиться.

Я улыбнулась самой неискренней своей улыбкой и отвернулась, высматривая окулус. Игнорирование, какая неожиданность, ему не понравилось.

— Уверен, вернувшись, вы обнаружите, что КингсГард этим делом больше не занимается, констебль...?

Он ответил мне столь же неискренней улыбкой. Как только скулы не свело. От его общества хотелось избавиться как можно скорее.

— Генри Уилсон, сэр.

— Вы знаете, кто я?

В своё время я задалась целью никак не смешиваться со столичным высшим обществом, и, к моему счастью, почти никого не знала.

— Друг со стороны жениха, не желающий найти пропавшую невесту. Этого достаточно, чтобы понять, кто вы.

Я ожидала, что он оскорбиться, разозлиться и уйдет, как любой столичный павлин. Но мужчина рассмеялся. Смех его был глубоким и приятным.

— Неожиданно быстро соображаешь для вашего КингсГарда. Не хочешь работать на меня? С таким дерзким характером в полиции долго не продержишься. И плачу я значительно больше.

— Да кем вы себя возомнили?!

— Уильям Костелло.

А. Теперь страх Элис был мне понятен. Ни один монстр из городских легенд не был так страшен, как этот человек. О Костелло знали все. Семья была в родстве с королевской. Достаточно далёком, чтобы при перевороте не пострадать и остаться видными членами общества. Достаточно близком, чтобы раз в пять лет кто-нибудь да поднимал вопрос о коронации одного из Костелло.
Но Уильяма Костелло трон не интересовал. Бунтарь, которого семья лишила права наследования - он не растерялся, как другие богатенькие детки, оказавшись на улице с пустыми карманами. Костелло не чурался работы. Любой.

Прошло десять лет, и теперь он был некоронованным королём. Не было ни одного игорного заведения, питейного бара, ломбарда или борделя, в котором у Костелло не было бы доли. Его ум, умение видеть и признавать таланты помогли сколотить вокруг него команду толковых людей, которых он вытащил со дна. Которые на всё были готовы ради Костелло.

Он превратил уличные шайки столицы в эффективную организацию, управляемую его железной волей.

Но связи в свете он не потерял. Сколько лордов и пэров в парламенте были у него в кармане? Сколько законов об акцизах принимались только потому, что были удобны для бизнеса Костелло? Деньги, которыми он щедро сыпал в нужные карманы, позволили ему вернуться в высшее общество.

Иными словами, не было в столице человека опаснее, чем Уильям Костелло.

И это я даже не заикнулась о его магии.

Извиняться перед ним я не хотела. Но и игнорировать его скромный констебль Генри не мог. Я уже пообжилась в этом образе и не хотела, чтобы меня уволили. Строить с нуля вторую поддельную жизнь будет тяжело.

А ещё я не хотела, чтобы одним дождливым утром моё тело выловили в реке, и дело о моём убийстве попало на стол Ричу или Джиму.

Они же ни в жизнь его не раскроют.

— Я не могу работать на вас, — вежливо ответила я. И даже зубами при этом не скрипнула. Я сегодня просто образец сдержанности и рассудительности.

И тут он достал из кармана мой окулус.

— Это принадлежит КингсГарду. Прошу, верните.

— Вы не дали мне договорить с девочкой. Так что, пожалуй, нет.

— Это государственная собственность. И его стоимость вычтут из моей зарплаты! — не выдержала я.

Окулусы не были редким явлением, но полицейские подлежали специальным зачарованиям, что значительно увеличивало их стоимость.

— Это не мои проблемы. Либо разговор с девочкой, либо окулус с его записью.

Ладно. Хорошо. Генри может, и был ужатым в средствах парнишкой, но леди Балкли была баснословно богата.

— Можете оставить себе, — сквозь зубы прошипела я. — Прощайте.

Я повернулась, желая поскорее избавить себя от общества известного преступника.

— Констебль Уилсон, — теперь в его голосе не было ни намека на смех. Он был холодным. Как река, в которую меня выбросят, если ослушаюсь. — Послушайте голоса разума и бросьте это дело.

Никогда еще я так страстно не желала взяться за дело.

1.4

На выходе из комнаты констебль столкнулся с Робертом. Тот повернулся, и молча проводил уходящего парня взглядом зачарованного монокля.

— Узнай, кто это.

— Участок отправил детектива Ричарда Блира и констебля Генри Уилсона. Что-то не так?

— Ты мне скажи.

— Есть чары на одежде. Защитные – от ударов и физических повреждений. Добротные.

— Откуда у него на такое деньги?

— Что вас так задело?

— Он отказался на меня работать.

Роберт посмотрел на Уильяма, как на малого ребенка.

— Он подозрительный.

— Как прикажете, сэр, — лицо Роберта застыло в вежливом интересе. Проблемы высоко компетентных людей в том, что их очень трудно заменить. — Есть что-то, что мне нужно знать?

Уильям кинул ему окулус.

— Не думаю, что найдется что-то полезное. Юную мисс Хигстон нужно вернуть.

— Долг Лудстону можно вернуть иначе.

Уильям кивнул. Лудстон был достаточно жаден, чтобы расплатиться можно было и деньгами. И Уильям бы отпустил девочку. Боги свидетели, таких как Томас, никто не заслуживал. Вот только он растрепал всем о сделке с Уильямом. Лудстон легко найдет другую невинную девочку и превратит ее жизнь в кошмар, навязав брак с собой.

Но репутация Уильяма не могла пострадать.

— Подними всех, кто не занят. Пусть обыщут столицу. Найти одну девчонку со шкатулкой драгоценностей несложно. Кто первый принесет известия о ее местонахождении, получит бонус.

— Какой?

— Весомый. Сам реши. Осмотри здесь все.

Роберт не сдвинулся.

— Еще что-то?

— Барон Костелло прислал известие, что ваш кузен ухаживает за леди Грей.

Дурно. Питер бы ни на одну приличную леди не позарился, не будь у той весомого списка достоинств.

— Богатая наследница, старшая сестра из трех. Мальчиков в роду нет. Ей отойдут два золотых прииска и торговое предприятие отца. С двумя полностью экипированными судами.

Уильям не мог не признать: Питер сыграл хорошо. Но брак еще не был заключен.

— И почему ты мне о ней не сказал?

— Я говорил. И вы с ней встречались. Посчитали птиц в парке собеседниками интереснее, чем юная мисс Грей, и запретили мне о ней напоминать несмотря на все ее плюсы.

Будь проклят этот старик с его проклятым завещанием! Питер намерен был получить титул и играл по-крупному. Но если кузен думал, что Уильям просто сдастся, то был не в своем уме.

— Принеси мне список всех молодых девушек с состоянием больше, чем у этой Грей. И закончите здесь поскорее.

2.1 Глава вторая, в которой Генриетта борется со страхами

— В смысле, дело закрыто?

Усилием воли я заставила себя не повышать голос.

— В прямом. Хигстоны отозвали заявление. Обычные семейные разборки, зачем КингсГард было приплетать? — ругаясь, шеф вернулся в кабинет.

— Что там? — без энтузиазма спросил Джим, только чтобы отвлечься от отчётов.

— Костелло, — ответил Рич, будто это всё объясняло.

— О.

Видимо, объясняло. Но не мне.

— Если замешан этот преступник, то КингсГард трусливо уступает? Вас совсем не волнует, что они с Лудстоном сделают с мисс Хигстон, когда найдут?

За Мэри было обидно. На её месте могла оказаться любая. На её месте однажды была я.

Джим с грохотом положил ладони на стол.

— Эй, Уилсон. Думаешь, перебирая бумажки, настоящим детективом стал? Ты тут пару лет работаешь, не представляешь, как оно было после переворота. Каждую неделю — новый труп из-за разборок банд. И хорошо, если прикончили одного из этих отбросов. Но они вырезали всех, не щадя ни детей, ни женщин. Костелло это прекратил. Никакой кровной мести. Никакого дурмана.

— Джим, — попытался остановить его Рич, но тот проигнорировал напарника.

— Если мне нужно кланяться ему в ноги, чтобы в прозекторской каждую неделю больше не смотреть на трупы застреленных детей и девушек, то высушенных дурманом, то выкинутых из борделя после особо извращённых клиентов, я так и сделаю.

Под тяжёлым взглядом Джима я отвернулась. Разве я сама не нарушала закон?

Я не могла ничего сделать с вмешательством Костелло и не могла переубедить Джима или Рича продолжить работать над делом.

Но я могла помочь Мэри Хигстон.

Я села разбирать накопившиеся бумаги, стараясь к самому пустяковому делу написать наиподробнейший отчёт. К обеду Рич и Джим перестали поглядывать на меня с подозрением, а к вечеру и думать забыли об утреннем разговоре.

Я дождалась, пока шеф уйдёт, и задержалась ещё на пару часов, пока не пришла следующая смена.

— Опять допоздна работаешь, Генри?

— Ещё не всех кошек с деревьев спас?

— Отчёты, — ответила я, и меня оставили в покое.

Больше всего детективы в участке ненавидели бумажную работу. Я охотно помогала с ней и всегда могла использовать её количество как отговорку.

Я забрала свои, Рича и Джима дела и понесла в кабинет шефа. Тот никогда не запечатывал их личной печатью. То ли не видел необходимости, то ли знал, кто кому докладывает. Тихо щёлкнула замком и встала перед картотекой. Та была запечатана, но шеф часто забывал свой личный ключ в офисе. Я давно сделала копию, чтобы следить, как продвигается дело о пропавшей леди Балкли.

Ключ сработал, и ящик с документами выдвинулся.

Я пролистала дела об убийствах и отложила их. Детективы, пусть и обладали своеобразной моралью, глупцами не были. Серию убийств они бы уже заметили.

Я взялась за огромную неразобранную стопку дел в нижнем ящике. Пропавшие женщины. Замужние и одинокие. Кого-то находили у родственников, любовников, в борделях, и дела закрывали. Кого-то притаскивали обратно к мужьям, используя магию семейного очага. Таким женщинам везло, если вскоре разъярённый их бегством благоверный супруг не оказывался вдовцом.

Но были и те, кого не находили. Девушки, связанные семейной магией, которых не смогли обнаружить. Шеф и детективы, работавшие над делами, справедливо решили, что пропавшие мертвы. Будучи единожды привязанными к магии дома мужа, они не могли ни разорвать эту связь, ни спрятаться от неё. Магия мужнего дома обнаружила бы их в самой глухой деревне за самым дальним морем.

И что я надеялась найти? Я всматривалась в описание комнат исчезнувших девушек, цветов, комодов, зеркал и не видела ничего нового.

Стоп. Я вновь прочитала строчки открытого дела. Затем резко встала, убралась и спрятала документы под форменную куртку.

Нужно было немедленно вернуться на место преступления.

2.2

— Разве вы не бросили мою девочку? — враждебно спросила меня миссис Хигстон.

Мать Мэри стояла в дверях, преграждая вход.

— Ваша семья отозвала обращение. Хотите изменить показания?

Миссис Хигстон опустила плечи и посмотрела себе под ноги.

— Зачем вы пришли? — тихо спросила она.

— Потому что хочу помочь вашей дочери.

Миссис Хигстон внимательно посмотрела на меня и распахнула дверь.

В комнате невесты ещё не убрались. У меня почти не было магии, и я не могла почувствовать, каким был магический фон в комнате. Нужно было осмотреться по старинке.

Первоцветы пожухли, но вместе с синими свечами всё ещё стояли у изголовья кровати. Я принюхалась: пион, зверобой, валериана, мята. Всё, что способствует хорошему сну. Интересно, что это за резкая нота? Такое растение мне было незнакомо. Гадательные кристаллы у зеркала в ногах спящей невесты. На тумбе справа стояла искусно сделанная шкатулка из слоновой кости.

— Это ваша? — спросила я миссис Хигстон. Та отложила портрет дочери и посмотрела на шкатулку.

— Подарок прадеда бабушке на свадьбу. Мэри в ней души не чаяла. С детства открывала и слушала мелодию на ночь.

Три значимых предмета по трём сторонам света. Я обошла кровать, стараясь не задеть традиционно усыпанный цветами ковёр. Проснувшись, первый шаг невеста должна была сделать по ароматным лепесткам навстречу лучшей жизни. В традиционной цветочной россыпи было несколько вмятин от обуви и ещё одна прямоугольная. Я присела. Под разбросанными лепестками цветов на ковре лежал пепел. Проверив, я убедилась, что кровать Мэри была заключена в круг из этого пепла.

Всё как в деле Эмми Торлинг.

— Кто украшал комнату?

— Мэддисон, служанка Мэри. Когда Мэри пропала, Мэддисон так распереживалась, что ей стало дурно. Мы отпустили её домой.

— Мне нужен адрес Мэддисон.

Мэддисон Милс жила в казённом доме из тех, что поприличнее. Аккуратная входная группа, заклинание, отводящее воров. Лампы на этажах исправно горели. Где-то выше плакал ребёнок, и мать тихо шептала ему, утешая.

Я постучалась.

— Мэддисон Милс? Это констебль Уилсон, КингсГард. Прошу, откройте.

Тишина. Я потратила пять минут, после чего окончательно поняла, что мне не откроют. Я оглянулась и, убедившись, что в коридоре никого нет, достала отмычки. Мэддисон была служанкой и не могла позволить себе магические охранные заклинания. Я вставила отмычку. Нащупала упор. Медленно, терпеливо повернула — и с щелчком дверь открылась.

— Незаконное проникновение? Интересное у тебя хобби, Уилсон.

Я выдернула отмычки в бесполезной попытке спрятать их.

Костелло стоял, прислонившись к стене рядом с лестницей, и с любопытством рассматривал меня. Так же энтомологи рассматривают новые виды насекомых, иглой прибитых к стене в музее.

И хватало у него наглости обвинять других в преступных действиях!

— Что же ты такой любопытный, а, Уилсон?

Я оглянулась. Пусто. Малыша и матери больше не слышно. Я нервно сглотнула. Что бы я там ни думала, с Костелло шутки плохи.

Я рванула в комнату Мэддисон, успев захлопнуть дверь.

Осмотрелась. Аскетичная комната. Рядом с письмами о платежах лежали деньги. Форма служанки и пара скромных выходных платьев одиноко висели в шкафу. Никаких подозрительных запахов или ритуальных предметов.

Дверь в ванную была приоткрыта. Я заглянула туда в надежде найти подсказку и сразу отшатнулась, больно врезавшись в косяк двери.

Я нашла Мэддисон.

Мёртвой.

2.3

Замок вылетел из двери, точно пуля из мушкета. Дверь громко хлопнула, и через мгновенье Костелло стоял за моей спиной. Он увидел Мэддисон, и на секунду его отстранённая вежливая маска треснула. За ней скрывалась ярость. Он грязно выругался и, повернувшись, спросил:

— Что тут?

Только сейчас я заметила второго мужчину. Он протиснулся в ванную мимо меня и, сверкнув моноклем, обратил взгляд на Мэддисон. Монокль покрылся радужной плёнкой магии. Я тоже заставила себя посмотреть.

На Мэддисон будто дикий зверь напал. Рука, которой она пыталась отбиться, была растерзана огромными когтями. Всё её нижнее платье стало чёрным от крови. Горло разорвано, и из него до сих пор лилась кровь.

Мне стало дурно. Я подбежала к окну, распахнув его. Холодный ночной воздух помог справиться с головокружением и тошнотой. Я закрыла глаза, но картина ужасной смерти Мэддисон не желала покидать моё сознание.

Тот, кто сделал это, был монстром.

— Я закончил. Что со свидетелем?

Тут я осознала, что нахожусь в квартире с двумя монстрами. Я покосилась в окно. Четвёртый этаж, спрыгнуть, не пострадав, не выйдет.

— В машину, — Костелло бросил на меня скользящий взгляд и ушёл.

Я осталась с незнакомцем. Монокль был инструментом или связан с природой его магией? Смогу ли я сбежать, если дать ему в глаз и разбить стекло? Или попробовать удачу за окном?

Я вновь оглянулась, и это было ошибкой. Незнакомец оказался рядом, словно телепортировался, и крепко схватил меня за руку.

— Не кричи и не сопротивляйся, — обыденным тоном приказал он. Мне сразу захотелось и закричать, и засопротивляться.

— А то что?

— Умрёшь.

Ах, ну если дела так обстоят, тогда уговорили.

Он вытащил меня из дома и с силой запихнул на заднее сиденье машины. Внутри пахло кожей и мускусом. Костелло уже успел открыть дверцу мини-бара и налил себе бренди. Мне он выпить не предложил.

Его помощник сел за руль, и машина тронулась. Костелло вновь с любопытством рассматривал меня. Минута недавней слабости прошла, и его лицо вновь застыло в вежливой маске.

— Как ты вышел на Милс?

— Как вы на неё вышли?

Костелло уже убил бы меня, если бы хотел. Какая разница, обнаружит полиция один или два трупа в казённой квартире? В подобных местах это не редкость. Нет, ему от меня нужна была информация. Повезло, мне от него нужна была она же.

Он не стал мне вновь угрожать. Просто посмотрел в глаза. Взгляд его был тяжёлым. Воздух сгустился, и стало трудно дышать. Давление магии Костелло могло меня расплющить, смяв все внутренние органы в лепёшку.

— Хорошо, хорошо! — сдалась я. — Я расскажу. Но и вы поделитесь информацией! Если Мэри жива, — а о другом и подумать было страшно. Нет, не вспоминать тело в кафельной ванной, — нужно найти её как можно скорее.

Костелло приподнял бровь. Считал себя выше разговоров с констеблем на побегушках?

Наверняка.

— Мэри Хигстон не сбежала. Ночью в её комнате был проведён ритуал неизвестного назначения, в центре которого находилась она сама. Свечи для поддержания сознания, усыпляющие и ещё что-то с резким запахом, пока не ясно. Зеркало, чтобы открыть проход, слоновая кость или музыка — одна из составляющих призыва, и что-то ещё, что преступник унёс с собой. Вся кровать обсыпана пеплом, не позволяющим Мэри вырваться из ритуала и прервать его, даже если бы она проснулась.

Костелло посмотрел на своего помощника. Тот кивнул.

— Возможно. Доказательства?

Будто перед шефом отчитывалась. Нет, ну надо же быть такими самоуверенными! Вдруг у меня есть пистолет и аллергическая непереносимость преступников?

Костелло спокойно смотрел на меня. Ладно, у меня не было ни пистолета, ни аллергии. Но пнуть его в колено захотелось просто из принципа.

Я порылась в куртке и вытащила файл с делом мисс Торлинг. Невеста небогатого промышленника, найденная мёртвой перед свадьбой. Дело было закрыто. Девушка всегда была болезненной, и сердечный приступ у восемнадцатилетней, пусть и был маловероятен, в её случае оказался допустим.

Но вот убранство её комнаты полностью совпадало с тем, что было в спальне Мэри: свечи у изголовья кровати, зеркало с кристаллами в ногах, следы от двух прямоугольных предметов по бокам. Разбросанный между цветочными листьями пепел.

— Что за ритуал?

Я промолчала.

— Уилсон, не скромничай. Ты быстро вышел на Милс. Наверняка у тебя есть идеи по поводу ритуала.

— Ночь перед браком — это порог, — нехотя ответила я. Всё это вилами на воде было писано, и больше похоже на случайные догадки, чем версию. — Цветы в ногах не только украшение, это древний символ. Дочь умирает для семьи, поэтому лепестки и укладывают у кровати кругом, как у покойницы. С рассветом она выйдет из круга, скроет своё лицо фатой, чтобы духи не заметили и не украли её, пока она в пограничном, самом уязвимом состоянии. После невеста возьмёт фамилию мужа, показав себя миру уже под защитой его рода. Это рождение и смерть — мощные источники магии.

— Она не умирает по-настоящему.

— Имеет значение символизм. Не обязательно убивать жертву, чтобы использовать магию смерти.

Костелло посмотрел в темноту за окном.

— Хигстон мертва?

Я не знала. Надеялась, что нет, но всего за сутки дело о побеге от нежелательного брака уже обросло одним трупом.

— Ясно.

Костелло подал водителю знак, и машина резко затормозила. Помощник вышел, открыл дверь и за шиворот вытащил меня на улицу. Не удержавшись, я упала на колени.

— Больше предупреждений не будет, Уилсон.

Дверь захлопнулась, и, обдав меня выхлопными газами, машина уехала.

Я вскочила и закричала им вслед:

— Эй, вы же обещали рассказать, как оказались у Мэддисон! Это нечестно!

Машина подмигнула мне фарами и свернула в переулок. Надо было пнуть мерзавца по коленной чашечке!

Я отряхнула брюки и оглянулась. Фонари в переулке были или разбиты, или сломаны — не было видно ни зги.

2.4

Температура воздуха резко упала. Моё дыхание вырывалось неровными клубами пара. В темноте раздался низкий рык. Неужто кто-то выпустил адских гончих? Не слишком ли — напускать убийц из ада на простого констебля?

Я провернула запонки на форменной куртке, активируя стандартную магическую защиту КингсГарда. Медленно шагнула назад.

Одна тварь шагнула со мной, но остановилась, принюхиваясь. Она склонила голову набок, точно обычная собака, и неуверенно рыкнула. Сомневалась, убивать ли меня? Что ж, ей я подсказок давать не собиралась. Привыкнув к темноте, я увидела очертания огромной лапы, и тут же перед глазами предстало растерзанное тело Мэддисон. Я до крови прикусила щёку и продолжила медленно двигаться к людному проспекту.

Секунды нехотя сменяли одна другую, складываясь в бесконечность. Гончие неуверенно двигались за мной. Во мне зародилась робкая надежда, что я смогу выбраться из этой передряги.

Конечно же, именно в этот момент из подворотни вылез неряшливо одетый мужчина, размахивающий ножом.

— Деньги давай, — дыхнул он на меня перегаром. Дикие красные глаза тут же сосредоточились на нём. Рык стал громче.

— Беги, — прошептала я, замерев.

— Чегось? Запугать меня думал? Эй, Би, он запугать нас с тобой удумал?

Из темноты вышел ещё один бандит, тощий и высокий. У этого в руках был пистолет.

— Ти, да он не знает, с кем связался.

Желая припугнуть меня, он выстрелил выше моего плеча — туда, где находились гончие. Псы зарычали и бросились на обидчика.

— А-а-а! — закричал то ли Би, то ли Ти.

Втроём мы бросились врассыпную. Я побежала к проспекту. Один из бандитов бежал рядом со мной. Третий с грохотом упал. Псы победно завыли, и от этого воя кровь стыла в жилах. Крик бандита, полный первобытного ужаса, захлебнулся. Он отбивался, но псы рвали его на куски.

— Надо помочь, — выдохнула я.

Но его друг свернул в одну из подворотен и пропал.

Поверженный бандит вытащил какой-то амулет. Он попытался достать зажигалку, но пёс вцепился в его руку. Зажигалка выскочила из его руки, но бандит упорно пытался до неё дотянуться. И тут я сообразила.

Я побежала к нему, на ходу доставая фонарик, и направила его на амулет. Секунда, две — и весь переулок озарился ярким полуденным светом. Я зажмурилась. Проморгавшись, я осторожно двинулась к тихо лежащему бандиту. Солнечный свет отшвырнул гончих во тьму.

— Нужно бежать.

Я попыталась поднять бандита, но он был тяжёлым и совсем мне не помогал. Я нервно оглянулась. Солнечный амулет не был мощным. Его надолго не хватит. Уже сейчас свет стал терпимым для глаз.

— Ну же!

Я посмотрела в лицо бандита и отпрянула. Он был мёртв. Кровь из его разорванных ран лилась на меня, а невидящие глаза смотрели мимо.

На краю между светом и тьмой раздался рык.

Я выхватила из руки мертвеца амулет и побежала, не оглядываясь. С каждой секундой круг света становился всё меньше, а гончие были всё ближе. Я уже слышала их дыхание. До улицы мне оставалась всего пара метров. Сейчас я выбегу под защиту света и государственных охранных амулетов. Лёгкие жгло, глаза слезились, я едва видела дорогу, но продолжала бежать. Пара метров, метр, оставалась всего несколько шагов!

Амулет погас.

От мощного толчка лап в спину я упала.

— Помогите!

Гончая впилась мне в ногу. Магическая защита КингсГарда выдержала, и прокусить кожу она не смогла, но ногу пронзило острой болью. Цепляясь за брусчатку, я тянулась к такой близкой линии света. Гончая зарычала. Её слюна падала мне на затылок.

И тут кто-то из прохожих схватил мою руку. Гончая спрыгнула. Меня вытащили из переулка на проспект.

Я тут же перевернулась и вскочила.

— С вами всё в порядке? — спросил пожилой мужчина. Он и его спутница с тревогой смотрели на меня.

Из переулка выскочили два добермана. Они рычали, с пастей у них капала пена, но глаза были самые обычные.

— Опять кто-то собак с поводка спустил, безобразники! А ну, лежать! — авторитетно приказала женщина.

Псы послушно легли. Женщина угостила их чем-то из своей сумки, и они радостно завиляли хвостами.

Я заставила себя подойти к ним. Протянула руку. Та дрожала. Я положила ладонь на голову одному псу, затем второму. Ни капли магии.

Померещилось?

Нужно было вернуться и осмотреть тело бандита. Но от одного взгляда во тьму переулка ноги начинали дрожать. Утром тело будет в прозекторской КингсГарда.

— Вас проводить? Вы, похоже, поранились, когда упали.

Я спрятала запачканные чужой кровью руки, поблагодарила пожилую пару, попросив их быть осторожнее и не уходить с освещённых улиц, и отправилась домой. Стоило мне оказаться за порогом, как я активировала все защитные амулеты дома: служебные, родовые, церковные. Приняв душ, я упала на кровать. Не думала, что смогу заснуть после событий этого дня, но незаметно для себя погрузилась в сон без сновидений.

Утром я обнаружила, что все защитные амулеты дома обратились в пепел.

2.5

— Тебя хотят убить.

Я тоскливо посмотрела на церковное вино. Разговор ещё толком не начался, а уже навевал чувство безысходности. Заметив, куда я смотрю, аббатисса Карлайл убрала вино в шкаф и протянула мне успокаивающий настой.

— Знаешь кто?

Либо убийца Мэддисон, либо Костелло. Я только никак не могла понять, за что?

— Есть пара идей.

— Рассказывай, — приказала она, и я выложила всё: от вызова в дом пропавшей мисс Хигстон до обнаруженного с утра пепла амулетов. Аббатиса попросила показать его, и, похвалив себя за предусмотрительность, я высыпала пепел от амулетов на стол.

Аббатиса взяла в руки амулет из фантомного кварца, сложила ладони над пеплом и закрыла глаза. Камень засветился грязным красным светом.

— Смертельное заклятье? — мой голос дрогнул. Это не пистолет, который мог купить каждый, и где достаточно нажать на курок, чтобы отнять жизнь. Это знание было вне закона и давно не передавалось от учителей к ученикам. Маги, которые обладали им и имели достаточно магического запаса, чтобы наложить смертельное заклятье, были невероятно редки. То, что Костелло был одним из этих редких людей, многое говорило о моей удаче.

Ценой за наложение смертельного заклятья была часть души мага. Поэтому пистолеты пользовались такой популярностью. В наше время даже самые отъявленные мерзавцы предпочитали платить деньгами, а не душой.

Аббатиса убрала свой амулет и, скривившись, кинула его в чашу с благословлённой водой. Из него, точно из старой тряпки, начала вылезать грязь.

— Брось это дело.

— И тот, кто желает меня убить, смилуется и просто обо всём забудет? — фыркнула я. — Да и никто другой не будет помогать пропавшей девушке в беде.

— Генри, ты тоже девушка в беде. Ты должна была сидеть тихо, перебирая бумаги, а не ссориться с королём преступного мира. Личина Генри Уилсона изжила себя. Подумаем о новой? Или всё-таки брак?

Меня передёрнуло от отвращения.

— По-вашему, мне одного смертельного заклятья мало?

Аббатиса улыбнулась мне, точно дитяте малому, и положила руку на плечо. По телу разлилось тепло благословения.

— Я знаю, смерть Бель сильно потрясла тебя, и ты ещё не оправилась от этой раны. Но не каждый брак заканчивается могилой. Есть разумные молодые люди, которые помогают нам. Даже в договорном браке есть место любви.

— Ни дедушка, ни мама, ни Бель так не считали.

— Трагедия твоих родственников не обязательно должна случиться и в твоей жизни. Оставь прошлое в прошлом.

Нет уж. Если меня припрут к стене, я лучше пересплю с первым встречным и объявлю себя на весь свет распутной девкой без чести, чем отдам во власть мужчины себя и наследие моей семьи.

— Вижу, сегодня мои слова тебя не достигнут.

Аббатиса сжала моё плечо и убрала руку. Помолчав, она произнесла:

— Я нахожу это странным: личное вмешательство Костелло. Дело ведь обычное — девица сбежала от неугодного мужа.

— Он был приглашён на свадьбу. Одолжение жениху?

Судя по брошенному на меня взгляду, я сказала какую-то глупость.

— Ты, похоже, слабо представляешь его влияние. Ресурсы Костелло больше, чем у КингсГарда и даже секретной службы. Наверняка его расписание забито сильнее, чем у лорда-председателя парламента. И он всё равно ищет беглянку лично?

Ха. Я об этом не думала.

— Девушка дорога ему? — предположила я.

— Для закоренелой холостячки ты слишком уж склонна приписывать романтические мотивы другим. Стоит ли мне беспокоиться, что, глядя на Костелло, ты думаешь о романтике?

Я покраснела и отвела взгляд. Будь проклята красота Костелло вместе с его шикарными костюмами! Генри, он угрожал и, возможно, пытался тебя убить. Сосредоточься на этом.

— Думаете, я что-то упускаю из вида?

— Несомненно. И я настаиваю: оставь это дело. Костелло ты амулетом обмануть не сможешь.

Я нервно потрогала цепочку, которую подарил мне дед. Она не раз спасала меня от чтецов, но аббатиса была права.

— Если хочешь больше узнать о ритуале, что проводили над мисс Хигстон, иди в государственную библиотеку. В закрытую её часть. Там хранится описание всех непотребств, что делали с помощью магии.

— Уилсону туда доступ не получить.

— На днях там будет бенефис Кирлинга. Он вернулся с Востока и будет читать путевые заметки и первые главы своей книги. Ты можешь смешаться с толпой и воспользоваться шансом.

— Аббатисса Карлайл, вы склоняете меня к преступлению?! — с восторгом произнесла я.

— Я лишь перечисляю дороги, что пред тобой открыты. Можешь пойти туда как леди Балкли. Можешь бросить это дело. Все зависит только от твоего выбора.

— Поверить не могу, что люди платят, чтобы слушать твои проповеди.

— Это добровольные пожертвования. Не желает ли леди Балкли присоединиться?

Я желала, ведь мне нужно было место для ночлега. Распрощавшись с аббатисой, я отправилась на работу, не подозревая, какой сюрприз приготовил мне шеф.

2.6

В дверь постучали. Уильям посмотрел на часы. Половина четвертого, скоро рассвет. Значит, дело срочное.

— Входите.

Роберт вошел, осмотрелся и тут же недовольно сузил глаза.

— Завтра три важные встречи, а вы еще не ложились.

Иногда Уильям задавался вопросом, знает ли Роберт, что он его помощник и правая рука, а не нянька.

— Оказалось, что легальные бизнесы, открытые для отмывания денег от нелегальных, тоже требуют беспрестанного внимания и заботы. Признайся, ты предложил эту идею, чтобы занять мое место? Убийство переработками: жестоко и изящно одновременно.

Роберт заменил кофе Уильяма на травяной чай.

— Достаточно было одной худо-бедно работающей дистиллерии. Вы сами превратили ее в государственную сеть, выдавив конкурентов, и теперь пытаетесь выйти на международный рынок.

— От старых привычек трудно избавиться. Так что случилось?

— Я хочу, чтобы вы выслушали одного человека.

Неожиданно, но Роберт не имел привычки тратить его время по пустякам. Уильям кивнул, и в кабинет вошел грязный, дрожащий парнишка, только переступивший порог зрелости. Увидев Уильяма он выпучил глаза и затрясся еще сильнее. Уличная грязь капала с него на вытканный по специальному заказу ковер. Уильям покосился на Роберта. Лучше бы история оказалась стоящей.

Роберт не подвел.

— Вы узнаете, что с Ти? — к концу рассказа парень начал рыдать. — Мы с ним с детства вместе, он мне как брат!

Которого ты бросил на съедение тварям во тьме.

История и вправду оказалась занимательной.

— Ты уверен, что это не констебль вызвал конструкты себе на подмогу?

— Нет, он сам чуть в штаны не наложил. Вы его разве с Ти не нашли? Он к нему бросился, когда тот упал.

А сам ты убежал, сверкая пятками. Уильям кивнул на дверь, и Роберт подхватил парнишку под локоть, и повел к выходу.

— А что Ти? Вы говорили, что скажите, что с моим братом!

— Мертв, — оборвал его стенания Роберт. — Тело в КингсГарде. Если решишь попрощаться, а не сбежать вновь, то у тебя пара дней, пока они его не закопают.

После слов Роберта парнишка повис на его руках, повесив голову, и больше не произнес ни слова.

— Надеюсь, ты его за моей дверью не убил? И так ковер чистить, — поинтересовался Уильям, когда Роберт вернулся.

— А могу убить? Если бы ты бросил меня в подобной ситуации, я бы уже давно был мертв.

— Устрой его в клуб на Четтер-стрит, разнорабочим. Вдруг понадобиться. А теперь об интересном. Констебль Уилсон.

— Маловероятно, что конструкты призвал он. В нет почти нет магии. Он из семьи рабочих, все родственники мертвы. В детстве подрался с воришками, оттуда шрам и желание работать в КингсГарде. Обычный посредственный констебль. Но раны на теле напавшего на него парня такие же, как на теле Мэддисон.

Уильям достал из кармана окулус Уилсона, и подбросил пару раз, раздумывая. Обычный констебль из рабочих, которого не пугал долг в размере его полугодового дохода за утерянное имущество участка. Обычный парень, что исхитрился найти Милс, а потом сам едва не умер, как она.

Уилсон что-то скрывал. Но был ли он причастен к делу Хигстон?

— Давай немного скрасим скучную жизнь констебля Уилсона.

3.1 Глава третья, в которой Костелло узнает тайну Генриетты

— Как это, арестован?

— Ты шесть лет работаешь в КингсГарде. Уверен, с процессом знаком! – шеф разве что не дымился. Он на работе появился ранним утром, и вновь был трезв. Ни то, ни другое его совершенно не радовало.

— Могли бы вы объяснить причины?

Закон я нарушала ежедневно. Но хотелось бы понимать, на каком именно нарушении меня поймали.

— Причин?! Их, по твоему, может быть несколько?! – взъярился шеф.

Джим и Рич за его спиной осуждающе покачали головами, демонстрируя, что они бы на такой оговорке не попались.

— А ну, паршивец, выкладывай все!

— Не понимаю, о чем вы.

Я приняла самый печальный и невинный вид, на какой была способна. Конечно, на леди Балкли выглядело эффектнее, но и констебль Уилсон становился похож на мокрого котенка, которого стыдно было пинать приличному человеку.

Шефа это лишь сильнее разозлило. Он поднял со стола папку и потряс ей, словно она была окровавленным ножом, с которым меня поймали над еще неостывшим телом.

— Не прикидывайся! Каким образом дело Торлинг оказалось у Костелло?! Тебя видели вместе с известным преступником в районе, где позже нашли зверски изуродованное тело женщины. О котором ты не доложил! Спокойненько сел в дорогую машину и уехал с ним с места преступления?! Еще и наши закрытые дела ему отдал! Хоть представляешь, как это выглядит со стороны?!

И вправду, нож.

У меня не было оправдания, которому бы шеф поверил. Вчера я испугалась темноты так сильно, как боялась ее только в детстве, и, оказавшись дома, могла лишь дрожать под одеялом от шорохов за окном.

Стало стыдно. Мэддисон Милс не заслужила, чтобы о ней вот так забыли.

— Нечего сказать?! Посиди-ка денек в камере, подумай над своим поведением!

Шеф хлопнул дверью в кабинет так громко, что стеклянная вставка едва не разбилась.

— Прости, приятель, но ты сам прокололся, – Джим стоял со связкой ключей от камер, перегораживая мне вход. Даже если чудом смогу сбежать от них, кто знает, выпустит ли меня магия участка? Судя по раздраженному бормотанию шефа, вряд ли.

Я не стала упрямиться.

— Говорил же, оставь ты это дело, – крикнул мне в спину Рич.

Джим захлопнул решетку камеры. Тут вповалку спало четверо мужчин, от которых несло застарелым потом и алкоголем. Я села на самый далекий от мужчин край неудобной скамьи, и закрыла глаза.

Время шло медленно. Я все прокручивала события последнего дня. Теперь я не сомневалась, что амулеты уничтожил кто-то из прислужников Костелло. Он угрожал мне напрямую, и был недоволен моим продолжающимся вмешательством. Что в этом деле было такого, что могло оправдать убийство констебля КингсГарда?

Если бы только я знала, что это был за ритуал! Какой из них был неудачным – с мисс Торлинг или мисс Хигстон? Или оба?

Последняя мысль неприятным комом осела в животе. У Торлинг было слабое здоровье. Что, если ритуал и ее смерть – не связаны? Я встала, и прошлась по камере, пытаясь избавиться от медленно накатывающего страха. Если женщины не должны были умирать, то сколько же раз на самом деле был проведен неизвестный ритуал? Как давно это происходит? И почему никто ничего не заметил, это же невесты, шорох поднялся бы по любому поводу.

Вот оно!

Ответ был перед глазами все это время, а я, словно слепая, носилась кругами.

— За что тебя, своих сдал?

Пара мужчин проснулась, и теперь настороженно рассматривали меня.

— Ты расскажи. Вдруг мы с приятелями сможем тебе помочь?

Я проигнорировала его, но тут поднялся третий. Он был огромным, и все еще шатался от выпитого ночью.

— Чего хороших парней игнорируешь, констебелишка?

В два шага мужчина оказался рядом, и схватил меня за грудки. Остальные даже не думали вмешиваться. Стоило бы начать носить с собой стилет. В воздухе раздался тонкий писк магии сразу же появился Джим с дубинкой. Он со всей силы стукнул ей по решетке рядом с бугаем.

— Коснетесь парня, отсюда не выйдете.

Меня нехотя отпустили.

Пьяница уселся обратно и принялся меня сверлить полным ненависти взглядом. Я просидела в камере до обеда почти не двигаясь. От нетерпения пальцы рук подрагивали. Я была уверена, что права. После обеда гнев шефа утих, и он выпустил меня, пригрозив дальнейшим разбирательством. Я пообещала, что все подробно опишу в отчете, и объяснительной, и официальных извинениях.

Я бегом бросилась на площадь. Через полчаса мальчонка-газетчик объявился.

— Есть старые номера?

— Нет, сэр. Но я читаю и все запоминаю. Заплатите, и я вам расскажу.

— Не соврешь?

— Томми никогда никому не врал, сэр!

Я задала вопрос, и мальчик подробно ответил, вспомнив адреса и имена. Щедро отблагодарив его, я отправилась к Валери Брайт— последней из невест, что едва не пропустила свадебную церемонию, проспав.

3.2

В доме миссис Брайт меня встретили холодно.

— Вы пришли, когда моего мужа нет дома. Это неудобно. И едва ли прилично, констебль.

— Мои вопросы касаются именно вас. Точнее, ночи накануне вашей свадьбы. Но если вы желаете говорить лишь в присутствии мужа, я могу вернуться позже.

Миссис Брайт скривила губы и бросила на меня взгляд, полный презрения.

— Мало платят в КингсГарде так решили подзаработать, добывая сплетни для этих пошлых газетенок?! Как низко пала бывшая королевская полиция. Энни, — обратилась к служанке миссис Брайт. — выпроводи его!

Служанка кивнула и вежливо, но решительно встала позади меня. Миссис Брайт встала, показывая, что намерена закончить разговор. Пытаясь удержать ее, я залпом выдала все, что знаю:

— Я думаю, вам дали сильное снотворное, из-за которого вы не смогли проснуться, чтобы провести над вами ритуал. Как и над другими женщин, которых осмеяли в газетах. Как и над мисс Хигстон. Но в ее случае что-то пошло не так. Девушка пропала. Она в опасности, и если вы ответите на мои вопросы, возможно, я смогу ей помочь. Прошу вас.

— Боги-хранители! — испуганно вздохнула Энни позади меня.

Миссис Брайт не обратила на нее внимания. Она впилась взглядом в меня, сжав ручки кресла так, что костяшки ее пальцев побелели.

— Задавайте ваши вопросы.

Я попросила ее как можно подробнее вспомнить положение вещей в ее комнате в ночь перед свадьбой. Зеркало и свечи стояли у изголовья и в ногах соответственно, но так их часто располагали из-за гаданий.

— Был ли на полу пепел?

— Не помню, это был суматошный день. Да и голова так разболелась от этих резких травяных ароматов.

В комнате мисс Хигстон тоже необычно пахло.

— Какие-то новые свечи?

— Да, их принесла Энни накануне. Сказала, что они помогут мне успокоиться.

Мы одновременно посмотрели на служанку. Та была бледной и вся дрожала.

— Откуда ты взяла эти свечи, Энни? — как можно доброжелательнее спросила я.

— Я не знала, что вам это навредит, миссис Вайлет! Прошу, поверьте мне!

Лицо миссис Брайт исказилось. Она решительно подошла к Энни и схватила ту за плечи, как следует встряхнув.

— Что ты сделала? Ты же знаешь, во что превратилась моя жизнь за последние недели! Муж пренебрегает мной в отместку за часы, что прождал в одиночестве у алтаря. Верит, что я намеренно его унизила, и не желает слышать ни одного моего слова! Гуляет по борделям, наслаждаясь болью, что вызывают во мне его измены. Энни! Что.Ты.Сделала?!

— Вы так переживали, — Энни плакала, — места себе не находили, не спали, почти не ели. Я боялась, что с вами что-то случиться. Прачка посоветовала трав успокаивающих у травницы купить, но вам они не помогли. Тогда-то травница и порекомендовала обратиться к свечных дел мастеру в «Дионисе». Он из-под полы приторговывает, берет оставшиеся масла да травы и переплавляет уже не для клуба, а на продажу. У одной запах был резкий, но он заверил, что от шепчущего мха внутри результат гарантирован.

Шепчущий мох. Так вот как называлась трава с этим резким запахом.

— Как мне его найти?

— Я его только в клубе видела, среди других разнорабочих. Высокий такой, бедный блондин в очках. Еще глаза у него странного цвета, вроде голубые, но как будто цвет из них вымыло. От него травами резко пахнет. Сильнее, чем воском.

— Свеча у вас осталась?

— Что вы, я выбросила ее от греха подальше!

Я поблагодарила миссис Брайт и Энни. Та все продолжала плакать, а миссис Брайт стояла молча, ни на кого из нас не смотря. Весть о том, что над ней провели ритуал без ее ведома ее шокировала.

— Остановите их, — вместо прощания попросила она.

Сколько судеб испортил этот свечных дел мастер? И ради чего?

Я намерена была узнать ответ сегодня, и отправила в «Дионис» - закрытый клуб для джентльменов. Официально это было место для бесед и уединения, разбавленные игрой в покер, потягиванием дорогих сигар и виски. Но в участке ходили слухи, что «Дионис» скрывает за стенами куда больше пороков. Поговаривали, что помещения внутри зачарованы: есть комнаты похожие на маленькие озера в буйном лесу, где вас ждут юные нимфы. Для менее богатых есть восточные бани и бассейны с морской водой, с компанией на любой вкус и карман.

«Пора узнать, что на самом деле скрывается за его стенами», — решила я и отправилась в клуб, принадлежащий человеку, который, возможно, пытался убить меня.

3.3

— Вход только для членов клуба, — повторил громила у двери, смотря куда-то за мое плечо. Ни моя форма, ни моя настойчивость его не впечатляли.

Поняв, что ничего тут не добьюсь, я попыталась проникнуть в клуб через вход для прислуги. Но Костелло мало того, что потратился на новейшие автоматические замки, против которых мои слабые навыки взломщика оказались бессильны, так еще и поставил магическую защиту. Она одна стоила, как строительство всего клуба! Там что, внеочередные заседания Парламента проходили?!

Хорошо, признаю, возможно в моем идеальном плане (1. Войти в клуб. 2. Найти преступника. 3. Заставить его сказать, где Мэри.) были некоторые недоработки.

Я прислонилась к стене напротив входа и принялась ждать. Когда-то оттуда выйдет человек, которого я смогу убедить в необходимости помочь Мэри.

Ждать пришлось меньше, чем я ожидала. Из двери, таща с собой огромные короба мусора, вышел мой вчерашний знакомый – Би. Я даже не удивилась, что напавший на меня в подворотне бандит работает на Костелло.

— Привет, Би!

Увидев меня, тот уронил пару ящиков. Пустые бутылки от дорогого виски со звоном покатились по брусчатке. Я думала, он рванет обратно в клуб, но Би замер, смотря на меня во все глаза. Потом сжал кулаки и решительно подошел ко мне. Я некстати сообразила, что в подворотне кроме нас никого не было. Следовало все-таки обзавестись стилетом.

На всякий случай я положила ладонь на дедушкин амулет, но Би замер, не дойдя до меня пары шагов. Выглядел он плохо: синяки под красными глазами и подрагивающие руки говорили, что пережитое ночью для него тоже не прошло бесследно. Пару раз он начинал говорить, но каждый раз сбивался, передумав. Я ждала обвинений, угроз, попытки напасть, но не того, что услышала:

— Спасибо, что вернулся за Ти.

— Прости, что спасти его не удалось, — искренне ответила я.

Би отвернулся, губы его скривились и я испугалась, что сейчас он заплачет. При свете дня он оказался очень юн.

— Это больше, чем сделал я.

Мне было жаль этого запутавшегося мальчишку. Я подумала, что не все хорошее в нем умерло, и решилась попросить:

— Ты можешь помочь другому человеку. Девушка пропала. Человек, который связан с ее похищением, внутри клуба. Помоги мне войти.

Би подозрительно сощурился.

— К членам клуба нельзя приближаться.

— Мне нужен один из работников, не клиент. Говорят, он тут делает свечи.

— А, свечник. — Протянул Би и кивнув самому себе, добавил: — Странный он какой-то.

— Би, пожалуйста. Ей всего шестнадцать. У нас с тобой еще есть шанс ее спасти.

Как мы не спасли Ти.

Это было безумием – взывать к совести преступника, что напал на меня и работал на другого преступника, что желал мне смерти. Но Би выглядел раздавленным смертью друга. Своей трусостью. Иногда сожаления о прошлом оказывались настолько тяжелы, что мы были готовы ухватиться за любой второй шанс, даже если действовали вопреки разуму.

— Хорошо. Только не вызывай переполох и не показывайся на глаза клиентам.

Он дал мне свою запонку, и я смогла войти в клуб.

Внутри все было методично расставлено. Даже коробки с мусором стояли аккуратными рядами, не мешая проходу. Надо же, преступники уделяли пожарной безопасности больше внимания, чем управление КингсГарда. Из коридора я попала в рабочие помещения, которые больше напоминали маленькие лавки по производству. Пахло краской, бумагой, металлом.

Чем это клуб был на самом деле?!

Из одного помещения вышла пара работников. Один поднялся по лестнице в конце коридора наверх, а второй, прихватив с собой небольшую коробку, направился к выходу для слуг.

Когда он прошел мимо меня, я почувствовала тот самый запах шепчущего мха.

— Постойте!

Я схватила мужчину за рукав.

Затем были погоня, драка, вода, очередная попытка убийства, и вот тайна, которую я тщательно скрывала десять лет, стала известна самому опасному человеку в столице.

Чтоб им демоны подавились.