Геометрические фигуры

Часть 1

— Ты знаешь, когда я была маленькая, я хотела читать волшебные сказки. Да-да. Про принцев и принцесс, злых ведьм и троллей. Но мне их не читали. Бабушка говорила, что если я хочу услышать сказку, значит надо читать самой. Я помню, как дёргала её за полы халата и просила почитать. Только всё зря. И вот, научилась читать. Так мне принца хотелось…       

— И что, дождалась своего принца?       

— Тебя, что ли? Да какой ты, к чёрту, принц!       

— Обижаешь!       

— Обидчивый какой!       

— Но ведь и ты не принцесса.       

— А кто?       

Он молчал. Затем пожал плечами.       

— Зря сказал, всё, пора мне, пока!       

— Когда придёшь?       

— Не знаю, дел много. Сына надо к врачу сводить, он с женой идти не хочет. Стоматологов боится, она его не удержит.       

— Хрупкая, да?       

— Слабая! Обычная слабая женщина. Всё, я побежал. Позвоню.       

Он чмокнул её в щёку и его шаги ещё долго звучали в подъезде. Затем хлопнула входная дверь…

***

— Ты знаешь, я люблю Тартини, меня просто уносит от его музыки.       

— Ничего в музыке этой пиликающей не понимаю. Вот «Лабутены»!       

— Ну, а я алкаша этого не переношу.       

— Так куда пойдём?       

— В смысле?       

— Пойдём в кафешку, или ресторан, или… ну куда приличные люди-то ходят?       

— В филармонию.       

— Чур тебя! Там темно и кресла неудобные.       

— Хорошо. Пойдём в твою кафешку.       

— А может, на стриптиз? Ну мы ж с тобой взрослые, а, подруга?       

— Ну и что я там не видела? Смотреть, как бабы раздеваются? Мне на работе стриптиза хватает, и мужского, и женского.       

— Вот на мужской и пойдём! Ну пожалуйста!       

— Голых мальчиков захотелось?       

— А если и захотелось? Имею право хотеть. И ты, согласно паспорту, тоже хотеть должна.       

— Как это — согласно паспорту?       

— А вот так. Лет тебе сколько, дорогая подруга? Скоро тридцать. Правильно?       

— Правильно.       

— А что у тебя с личной жизнью?       

— Нормально у меня всё.       

— Что нормально? Любовник твой этот таинственный. Вот зачем он тебе? Весь такой!       

— Мужчина, понимаешь, просто мужчина о пяти конечностях. Что ещё от любовника требуется?       

— Любовь…       

— Что?! Ты серьёзно? От любовника требуется секс. Понимаешь, просто секс, качественный, чтобы потом неделю не хотелось. А что там у него в голове — мне по барабану.       

— Ну как же. А чувства? Разве можно вот так, без чувств — и в постель?       

Лида сквозь слёзы в глазах смотрела на подругу. А та улыбалась. Нет, не светлой лучезарной улыбкой, а такой нежно-покровительственной.       

— Успокойся, он не урод и не дурак, так что мне он симпатичен, для постели как раз.       

— Он с женой разводиться не собирается?       

— Нет! А ты решила, что у меня с ним серьёзно? Не дури, это физиология и ничего больше. Он не собирается на мне жениться, а я не хочу ярмо себе вешать на шею. Проходили, знаем. Во всяких озёрах плавали.       

— Так на стриптиз пойдём?       

— На стриптиз? Ну, если ты так хочешь. Только не сегодня, сегодня у меня нет настроения.       

— А сегодня что делать будем?       

— Сходим в супермаркет, купим бутылочку мартини, сок апельсиновый, лимончик, и просто посидим у меня дома, про мужчин твоих любимых поговорим, расслабимся.       

Поговорили, выпили мартини, Лиду развезло. Опять вечер закончился её слезами и причитаниями об одиночестве, несбывшихся надеждах и таком в принципе простом желании любви.       

Уложила её Ася на кровать, укрыла одеялом, и та, всё ещё всхлипывая, свернулась калачиком и засопела, тихо и спокойно.       

Сама Ася прошла на кухню, убрала со стола, вымыла фужеры, тарелки. Открыла форточку и закурила.       

Курила она редко. Прямо как у Хазанова, только когда выпьет. А сегодня именно такой день и случился. Выпила с подругой. Ей Лидку прямо жалко было. И вовсе не потому, что та одна как перст. Она и сама одна-одинёшенька. И не годы в виде наступающего тридцатника виноваты, всё дело в психологии.        Вот ей, Асе, уже давно плевать на свою личную жизнь. А подруге нет, та всё этого пресловутого принца ждёт. Только нету принца никакого, даже самого завалящего. А той хочется и семью, и мужа, и детишек, и стряпать, и варить, и на стол накрывать. И чтобы не себе одной, а ещё тому, кто спасибо скажет, кто поцелует и приласкает. Она даже Асе халат белый гладит, просто с удовольствием гладит, представляя, что рубашку мужскую.      

 Вот такие вот дела.       

И баба вроде как баба, и при ней всё — и рост средний, и не толстая, и не тощая, и морда смазливая, а никого и никогда у Лидки в жизни не было. Ещё со школы. Она и тогда ещё в старших классах всё страдала и переживала, что никто на неё не смотрит.       

Ася докурила сигарету и потянулась за другой. Жалко Лидку. Надо придумать что-нибудь и найти ей партию. Конечно, не в стриптиз-баре его искать. Но найти надо. Вот на работе у девочек поспрашивать, может, у кого брат там или сват, или ещё кто неженатый и порядочный. Лидке же только порядочного надо. А ещё высокообразованного. Но это она перетопчется. Какого найдёт для неё Ася, такой и сойдёт.      

 Телефон завибрировал на столе.       

Это был он. Вот что не спится человеку? Время третий час.       

— Асёк, не спишь?       

— Нет, мы тут с Лидкой ужинали. Хотел что?       

— Тебя. Ты мне снилась.       

— А ты скажи: «Ночь прошла и сон прошёл». Меня так мама учила, когда мне кошмары снились.       

— А мне не кошмар, мне ты снилась. Завтра смогу к тебе после работы.       

— Вещаешь откуда, с балкона или с туалета, любвеобильный ты мой? Ой! Не мой!       

Часть 2

 Лида проснулась с головной болью. Нет, она проснулась от головной боли.       

События вчерашнего вечера одно за другим всплывали в затуманенном мозгу. Как она ревела и Аське на жизнь жаловалась, помнила точно. А вот на стриптиз, похоже, они не попали. О стриптизе воспоминаний не было. Жаль, так хотелось…       

Оглядевшись поняла, что находится в квартире подруги. И, кажется, совсем одна.       

Жутко требовалось попить воды или, ещё лучше — минералки.       

На столе в кухне лежала записка и две таблетки аспирина. Подруга пыталась писать красиво, буквы почти печатные. Ну да, Аськин врачебный почерк разобрать трудно, вот она и старалась предельно точно передать информацию.       

«Минералка в холодильнике. Еда тоже. В ванной зелёное полотенце для тебя. Ключи на полке у выхода. Занеси мне их на работу.  Ася»      

 Хлебнув минералки, Лида пошла в ванную.       

Интересно, что в стаканчике стояли две зубные щётки и на полочке были бритвенные принадлежности. Лида знала о наличии мужчины в жизни подруги. Только кто он — все последние годы оставалась загадкой.       

«Если хочешь сохранить тайну, не рассказывай о ней никому, даже лучшей подруге», — говорила Ася на все просьбы раскрыть личность любовника.       

В ванне Лида валялась долго, пену сделала, соли ароматной насыпала, разомлела и постепенно пришла в себя.       

«Умеет Аська жить красиво!» — пронеслось в голове.       

Позавтракала. Чай покрепче себе заварила. Бутербродики с колбаской копчёненькой навернула.      

 Полежала ещё чуток. Глянула на время, набрала номер своей работы, просила передать шефине, что приболела, что будет только завтра. Привела себя в порядок, воспользовавшись Аськиной косметикой и пошла ключи относить.       

В коридоре отделения было пусто. Ну да, время послеобеденное, тихий час. Дошла до ординаторской, постучала, затем вошла.      

 Там был только заведующий.       

— Здравствуй, Саша, Ася где?       

— И тебе, Лидия, не хворать. Ася работает. Что хотела?       

— Ну не тебя — точно! Асю мне надо, пойду поищу.       

Она развернулась к выходу.       

— Стой! Стой где стоишь. Не будут тут всякие посторонние по палатам шастать.       

— Ой, начальник выискался!       

— Представь себе, что начальник. Моё отделение и порядки мои. Сядь и жди. Хочешь кофе?      

 — Хочу, поухаживай за дамой.       

Александр посмотрел на неё сверху вниз и с ухмылкой. Встал из-за своего стола и направился к кофеварке.       

«Красивый, чёрт, — пронеслось у Лиды в голове, — мужику далеко за тридцать, но хорош. Подтянутый, широкоплечий, и рост что надо, он Аську на голову выше всегда был. Мне бы такого». Так только сколько не старалась, на Лиду Александр не смотрел.       

— Саш, как там сын твой? Жена? — последнее слово она произнесла с сарказмом.       

— Нормально, а что?       

— Этой хоть не изменяешь?       

Он поднял вверх брови и скривился, а Лида выдохнуть боялась.       

— Лида, какое тебе дело до моей личной жизни? Или у тебя есть предложение? Так ты не в моём вкусе.       

— Грубо! Я, может, простить тебя не могу!       

— Ты?       

— Мне Аська не чужая, я люблю её, мы с первого класса вместе, а ты её предал, мало того, что изменил, так ещё и бросил.       

— Ты что-то путаешь, дорогая. Не я её бросил, а она меня, когда узнала, что изменил.       

— И ты с удовольствием развёлся.       

— Без удовольствия. Ещё вопросы?       

— Как ты можешь, вот объясни — как ты можешь столько лет работать с Асей в одном кабинете? Тебе не стыдно? Как ты в глаза ей смотришь?       

— Ты предлагаешь мне её уволить? Или уволиться самому? Лида, а знаешь почему тебя мужчины не любят?       

— И почему?       

— Тебя много! Столько, что дышать нечем. И не реви. Вон Ася клич кинула, пытается тебя замуж выдать. Видно ты и её достала.       

— Хам!       

— Кофе пей! А то остынет. Ладно, сиди жди Асю, а я к начальству. Прям душа просит на ковёр к шефу, только подальше от тебя.       

Он вышел из кабинета с папкой каких-то бумаг в руках.      

 А Лида всё думала, и подругу жалела — сколько та замужем пожила? Три года, всего каких-то три года. И что она видела за эти годы? Больную парализованную Сашину мать? Даже ночами к ней вставала, а потом случилась эта фифочка в его жизни. Да именно фифочка, тонна косметики и приклеенные ресницы. А он повёлся. На что? На кого он Аську променял? А та узнала об измене от неё, от Лидки. Случайно встретившей Сашу с той в бутике, где фифочка пальто выбирала. Вот взыграло же у неё тогда. Но она молчала, а потом рассказала и даже показала подруге их вместе.       

Думала, что Ася устроит скандал, но та глянула на соперницу равнодушно, а на успокоительную речь Лиды, что надо что-то решать, что молодая ещё Ася, что другого найдёт, услышала крутую отповедь, а потом только то, что муж здоровее будет.       

Но они развелись. Тихо, без скандала. Он собрал свои вещи и ушёл, оставив Аське родительскую квартиру.       

Лида же с Асей приезжие. Из другого города, далеко расположенного от центра. Лида у бабушки двоюродной жила. А Ася в общежитии — пока училась и пока не встретила в этой самой больнице на практике Сашу.       

Лида совсем погрузилась в воспоминания, допивая свой кофе. Дверь открылась, и Саша снова вошёл в кабинет.       

— Ты ещё тут?       

— Что же ты так скоро?       

— Шеф уехал, жаль.       

— Как ты меня любишь. Прям так из тебя любовь ко мне прёт, что начальство моему обществу предпочитаешь.       

— Я ж говорю, в твоём присутствии дышать трудно, только дышать-то хочется.Без кислорода никак.       

— Ты с семьёй на съёме живёшь?       

— Нет, ипотеку взял и ещё одну работу. Слушай, тебе невысокий рыжий мужчина пойдёт?       

Часть 3

 — Ася, ты и ужин приготовила? Когда успела-то?       

— Неа, только ванну отмыла, ужин заказала на дом. Пиццу есть будем. Чувствуешь, как пахнет?       

— Хорошо, давай пиццу.       

Ужинали молча. После ужина Ася собрала посуду.       

— Ты со мной до утра?       

— Да. Сказал жене, что дежурю.       

— Саша, вот деньги, возьми.       

Она протянула ему конверт. Вот уже второй год каждый месяц она давала ему деньги, добавок к его вкладу за ипотеку. Каждый раз он пытался отказаться, кривился, возмущался, но она убеждала.       

— Ася, это такая глупость, ты мне, взрослому мужику, даёшь деньги за ипотеку.       

— Мы уже говорили об этом. Я вношу свою долю. Я просила тебя продать или разменять эту квартиру, но ты не захотел. Ты взял ипотеку. Жена твоя не работает и работать не собирается. Ребёнок растёт. Ты свалишься скоро на своих временных работах и подработках. А я живу на всём готовом. Мне хватает того, что я имею, и мне не сложно. Это твоя квартира, понимаешь, твоя. Я не просила оставлять её мне. Ипотеку могла взять я, и ты бы давал мне часть денег на маленькую однокомнатную квартиру. Но ты упрям, как баран. Я просто чувствую себя обязанной. И вообще, я так решила. Саша, не спорь со мной, всё равно бесполезно.       

Он смотрел в её глаза. Долго, глаза в глаза.       

— Спасибо. Неужели ты меня ещё любишь?       

— Нет, Саша, не люблю. Я себя люблю! Понимаешь — себя. Вот и ты мне нужен для моего удовлетворения. Физического и морального. Я не способна менять мужчин, искать новых отношений, я слишком инертна для этого. Ты меня устраиваешь как любовник, мне хорошо с тобой, но я тебя не люблю, давно уже не люблю.       

— А я тебя люблю.       

— Глупо. Бывших жён не любят.       

— А любовниц?       

— Любовницами пользуются, потому что если любовницу любят, то она очень быстро переходит в ранг жены. Мы, женщины, большие собственницы.       

— Хочешь за меня замуж?       

— Я? Я?! Я уже там была. Ты знаешь, мне, как сейчас, больше нравится. И пиццу можно заказать, и не думать, что приготовить, и как купить продукты, и сумки не тащить. Теперь моя задача сводится только к «отлично выглядеть и соблазнять». Чувствуешь? Понимаешь? Ты ощущаешь, насколько мне сейчас лучше, чем было тогда? При этом в постели тот же мужчина, только с более разнообразными удовольствиями. Потому что если ты меня перестанешь устраивать как любовник, я тебя поменяю на другого. Ты осчастливил меня разводом. Сашенька, ну что стоишь? Иди ко мне, или хочешь стриптиз? Теперь все помешаны на стриптизе. Ну посмотри, Сашенька, посмотри насколько я хороша.       

Она повернулась к нему в пол-оборота, закусила губу и медленно начала расстёгивать пуговицы блузки, плавно покачивая бёдрами. А он привлёк её к себе и стал покрывать поцелуями её лицо, шею, руки, разрез блузки, потом сам освободил её тело от одежды. Он дурел от её форм, он был пьян её ароматом, только её. Ни одна женщина не действовала на него так. Обладать ею было высшим наслаждением, деликатесом, которого он сам себя лишил.       

Позже, глядя в потолок, он снова и снова будет прокручивать свою жизнь, и снова и снова сожалеть… Она его богиня, ведьма, загадка, так и не познанная до конца душа. Ему казалось, что теперь, когда она не принадлежит ему, она более лакома, но отпустить её совсем он не мог.       

Его законное чувство к Асе было гораздо слабее, менее обжигающе теперешнего запретного чувства к Асе. Его Асе. Он никогда никому её не отдаст. Никогда и никому! В этом он был уверен.       

Наступило утро.       

Так не хотелось уходить…       

И неважно, что через час они снова встретятся в отделении и станут просто коллегами. Он будет требовать выполнения своих указаний, а она, как старший ординатор, соблюдать субординацию.      

 Но никто не запретит ему любоваться ею. Хотя никто и не узнает. Ни одному нормальному человеку в голову не придёт, что он изменяет своей нынешней жене со своей же бывшей женой и получает от этого несказанное удовольствие. Запретное удовольствие.